Иуда искариот портретная характеристика. Характеристика произведения «Иуда Искариот» Андреева Л.Н. V. В творческой лаборатории писателя

МБОУ «Здоровецкая СОШ»

Ф.И учащегося: Павлова Ирина

Ф.И. учителя: Теряева М.В

Образ Иуды в повести Леонида Андреева «Иуда Искариот».

Леонид Андреев – писатель Орловского края. Известен он широкому кругу читателей по произведениям, которые проходят в школе: «Кусака», «Баргамот и Гараська» и другие пасхальные рассказы. В них Андреев мастерски описывает улочки родного Орла, уголки Стрелецкой слободы; мы находим в произведениях описание собора Михаила Архангела, замечаем родные сердцу виды на Оку и Орлик.

Произведения Андреева всегда душевны, писатель мастерски находит «струны человеческой души», на которых можно и нужно сыграть, чтобы произведение «оставило свой след». Его рассказы, повести – это не произведения-однодневки, их невозможно прочитать и забыть. Каждое заставит остановиться и подумать, задать себе вопрос: «О чем это?» Например, прочитав рассказ «Кусака», мы думаем лишь об одном: «Как же можно предать существо, которое тебе доверяет?»

Произведения Андреева задают больше вопросов, чем дают ответов. Именно к такому произведению и относится повесть «Иуда Искариот». Меня это произведение привлекло сложным образом главного героя – Иуды.

Кто такой Иуда? Это имя стало уже нарицательным, оно обозначает предателя. Со времен Христа не знает человечество поступка более низкого, чем совершил Иуда. Это событие описывается в Евангелии от Матфея так: «Тогда один из двенадцати, называемый Иуда Искариот, пошел к первосвященникам и сказал: что вы дадите мне, и я вам предам Его?». Первосвященники дали Иуде 30 серебряников, и совершилось предательство.

В Евангелии Иуда ненавидит Христа и выбирает самый гнусный способ указать на Спасителя – поцелуй. В момент поцелуя он не стыдиться своего предательства, но когда видит, что Христос осужден, раскаивается: «Тогда Иуда, предавший Его, увидев, что Он осужден, и раскаявшись, возвратил тридцать сребреников первосвященникам и старейшинам, говоря: согрешил я, предав кровь невинную. Они же сказали ему: что нам до того? Смотри сам. ” (Мф. 27 : 3-5).

Святое писание дает единую трактовку предателю – в него вселился нечистый.

Иуда Андреева сильно отличается от библейского. Он не столько предатель, сколько теоретик. Теория его ужасна: «В мире нет добра, человек даже с самой чистой душой скрывает черноту, надо лишь хорошенько поскрести». Чтобы подтвердить свою теорию, Иуда решается на страшный поступок – он предает Иисуса. Кому хочет доказать свою теорию Иуда, Андреев нам не говорит, нам это до конца не понятно. Он хочет что-то сказать Иисусу или же он стремиться доказать правоту себе?

С самого начала повествования Андреев указывает нам на отталкивающую внешность героя. Мы видим и уродливое тело, и изорванное тряпьё вместо одежды. Но особое внимание привлекает лицо: «Двоилось так же и лицо Иуды: одна сторона его, с черным, остро высматривающим глазом, была живая, подвижная, охотно собиравшаяся в многочисленные кривые морщинки. На другой же не было морщин, и была она мертвенно-гладкая, плоская и застывшая, и хотя по величине она равнялась первой, но казалась огромною от широко открытого слепого глаза. Покрытый белесой мутью, не смыкающийся ни ночью, ни днем, он одинаково встречал и свет и тьму…». Благодаря этому описанию мы видим главную черту героя – двойственность. С одной стороны – живое, человеческое начало героя, с другой – мертвое, таящее страх и ужас. Говоря о темной стороне Иуды, Андреев упоминает, что у героя нет детей, он покинул семью, а социальный его статус – вор. Такому человеку не место среду святых учеников. И мы видим, что когда Иуда первый раз приходит к трапезе «брезгливо отодвигается Иоан». Но, что парадоксально, мы не на стороне «любимого ученика Христа». Ведь Иисус призывал любить, любить всех и каждого, получается, не следуют ученики заветам учителя. Вопреки трактовке Святого писания Иуда Андреева – это самый верный и самый преданный ученик Христа, самый чистый, готовый идти за своим учителем даже в мир иной.

Мне кажется, Иуда – это даже не противопоставление Христу, ведь перед самоубийством он говорит «…иду к тебе…, мы вместе вернемся», это, скорее всего, противопоставление ученикам. Особенно мне запомнился эпизод состязания Иуды и Петра, когда герои отрывали камни и бросали их со скалы. Иуда ничуть не уступил Петру, более того, он сумел сбросить самый тяжелый камень… Для чего вводит Андреев образ камня, который поднял Иуда? Не для того ли, чтобы мы видели, с каким камнем на душе придется ему существовать, доказывая свою теорию?

Мне кажется, что Андреев изобразил парадоксальную личность, героя, который заключил в себе мученическое начало и начало предателя. Одна сторона Иуды стремилась к свету, стремилась поверить в доброту толпы, спасти Христа, он говорит ученикам: «Еще не поздно, еще жив Христос», он сам пытается верить в то, что ученики вот-вот спасут Спасителя. Другая же сторона Иуды совершила предательство, и Андреев нисколько не умаляет его греха.

Как я сказала вначале, произведения Андреева задают нам вопросы, а не дают ответов. Для меня это произведение – откровение, я по-новому осмыслила известный сюжет «жертвы – предателя». И, как мне кажется, доказывая свою теорию о жестокости людей и отсутствия любви, Иуда, сам того не подозревая, опроверг ее. Ведь его образ – это сосредоточения некрасивого, нелюбимого, черного, но именно он по-настоящему любил Иисуса.

В нашей жизни, к сожалению, зло и обман, предательство и ложь вытесняют истину, но как хочется мне, чтобы теория Иуды Искариота была неправильной, как хочется верить, что в мире есть место доброте и любви.

Несколько слов о Леониде Андрееве

Как-то в Российской национальной библиотеке мне случилось ознакомиться с первым номером журнала «Сатирикон», который вышел, как известно, в 1908 году. Поводом было изучение творчества Аркадия Аверченко или, что вероятнее, сбор материалов для написания романа, в котором действие одной из глав происходит в Петербурге 1908 года. На последней странице «Сатирикона» был расположен портрет-шарж Леонида Андреева. Писалось следующее:

«Радуйтесь, что вы держите в руках номер «Сатирикона». Радуйтесь, что такой человек - ваш современник… Он заглянул в однажды в Бездну, и навсегда ужас застыл в глазах его. И смеялся с тех пор он только леденящим кровь Красным смехом».

Веселый журнал иронизировал над мрачновато-пророческим образом Леонида Андреева, ссылаясь на его рассказы «Бездна» и «Красный смех». Леонид Андреев был весьма популярен в те годы: изящный стиль, экспрессивность изложения, смелость тематики привлекали к нему читающую публику.

Леонид Николаевич Андреев родился 9 августа (21 н.с.) 1871 года в городе Орле. Отец был землемером-таксатором, мать - из семьи разорившегося польского помещика. В шесть лет научился читать «и читал чрезвычайно много, все, что попадалось под руку» . В 11 лет поступил в Орловскую гимназию, которую окончил в 1891 году. В мае 1897 года, окончив юридический факультет Московского университета, собирался стать присяжным поверенным, но неожиданно получил предложение от знакомого адвоката занять место судебного репортера в газете «Московский вестник». Получив признание как талантливый репортер, через два месяца он уже перешел в газету «Курьер». Так началось рождение литератора Андреева: он писал многочисленные репортажи, фельетоны, очерки.

Литературный дебют - рассказ «В холоде и золоте» (ж. «Звезда», 1892, № 16). В начале века Андреев сдружился с А.М. Горьким и вместе с ним присоединился к кружку писателей, объединившихся вокруг издательства «Знание». В 1901 году петербургское издательство «Знание», возглавляемое Горьким, публикует «Рассказы» Л. Андреева. В литературных сборниках «Знание» опубликованы также: повесть «Жизнь Василия Фивейского» (1904); рассказ «Красный смех» (1905); драмы «К звездам» (1906) и «Савва» (1906) рассказ «Иуда Искариот и другие» (1907). В «Шиповнике» (альманахе модернистской направленности): драма «Жизнь человека» (1907); рассказ «Тьма» (1907); «Рассказ о семи повешенных» (1908); памфлет «Мои записки» (1908); драма «Черные маски» (1908); пьесы «Анфиса» (1909), «Екатерина Ивановна» (1913) и «Тот, кто получает пощечины» (1916); повесть «Иго войны. Признания маленького человека о великих днях» (1916). Последнее крупное произведение Андреева, написанное под влиянием мировой войны и революции, - «Записки сатаны» (опубл. в 1921).

И. Репин. Портрет Л. Андреева

Октябрьской революции Андреев не принял. Он жил в это время с семьей на даче в Финляндии и в декабре 1917 после получения Финляндией самостоятельности оказался в эмиграции. Писатель скончался 12 сентября 1919 г. в деревне Нейвола в Финляндии, в 1956 г. был перезахоронен в Ленинграде.

Более подробную биографию Леонида Андреева можно прочитать , или , или .

Л. Андреев и Л. Толстой; Л. Андреев и М. Горький

С Л.Н. Толстым и его супругой Леонид Андреев взаимопонимания не нашел.«Он пугает, а мне не страшно», - так Лев Толстой отозвался о Леониде Андрееве в разговоре с посетителем. Софья Андреевна Толстая в «Письме в редакцию» «Нового времени» обвиняла Андреева в том, что он «любит наслаждаться низостью явлений порочной человеческой жизни ». И, противопоставляя произведениям Андреева произведения мужа, призывала «помочь опомниться тем несчастным, у которых они, господа Андреевы, сшибают крылья, данные всякому для высокого полета к пониманию духовного света, красоты, добра и… Бога ». Были и другие критические отзывы на творчество Андреева, над его мрачностью подшучивали, как в приведенном выше микропамфлете из «Сатирикона», сам же он писал: «Кто знает меня из критиков? Кажется, никто. Любит? Тоже никто».

Интересно высказывание М. Горького , очень близко знакомого с Л. Андреевым:

«Андрееву человек представлялся духовно нищим; сплетенный из непримиримых противоречий инстинкта и интеллекта, он навсегда лишен возможности достичь какой-либо внутренней гармонии. Все дела его "суета сует", тлен и самообман. А главное, он - раб смерти и всю жизнь

Повесть Леонида Андреева - это тоже «евангелие от Иуды», поскольку Предатель там является главным действующим лицом и выполняет ту же функцию, что и в еретическом трактате, но при этом взаимодействие Иуды и Иисуса происходит более тонко:

Иисус не просит Иуду предать Его, но Своим поведением вынуждает его это сделать;

Иисус не сообщает Иуде о смысле своей искупительной жертвы, а потому обрекает его на муки совести, т.е., если выразиться языком спецслужб, «использует втемную» несчастного Иуду. Этим «перевертыши» Андреева не ограничиваются:

Иуда не только заслоняет собой многих героев евангельского повествования, поскольку они оказываются явно глупее и примитивнее его, но и подменяет их собой. Рассмотрим внимательнее андреевское «евангелие наизнанку».

Иллюстрация А. Зыкиной.

Появление Иуды в тексте рассказа не предвещает ничего хорошего: « Иисуса Христа много раз предупреждали, что Иуда из Кариота - человек очень дурной славы и его нужно остерегаться. Одни из учеников, бывавшие в Иудее, хорошо знали его сами, другие много слыхали о нем от людей, и не было никого, кто мог бы сказать о нем доброе слово. И если порицали его добрые, говоря, что Иуда корыстолюбив, коварен, наклонен к притворству и лжи, то и дурные, которых расспрашивали об Иуде, поносили его самыми жестокими словами… И не было сомнения для некоторых из учеников, что в желании его приблизиться к Иисусу скрывалось какое-то тайное намерение, был злой и коварный расчет. Но не послушал их советов Иисус, не коснулся его слуха их пророческий голос. С тем духом светлого противоречия, который неудержимо влек его к отверженным и нелюбимым, он решительно принял Иуду и включил его в круг избранных ».

Автор в начале повествования говорит нам о каком-то недосмотре Иисуса, излишней доверчивости, непредусмотрительности, за которые ему пришлось расплатиться впоследствии и о том, что ученики его были более опытными и дальновидными. Полно, да Бог ли он после этого, Которому открыто будущее?

Вариантов три:

либо он не Бог, а прекраснодушный неопытный человек;

либо Он Бог, и специально приблизил к Себе человека, который Его предаст;

либо он человек, не знающий будущего, но которому зачем-то было необходимо, чтобы его предали, а репутация у Иуды была соответствующая.

Расхождение с Евангелием очевидно: Иуда был апостолом из числа двенадцати, он так же, как и другие апостолы, проповедовал и исцелял; был казначеем у апостолов, впрочем, сребролюбивым, и апостол Иоанн напрямую называет его вором:

«Сказал же он это не потому, чтобы заботился о нищих, но потому что был вор. Он имел при себе денежный ящик и носил, что туда опускали » (Иоанн 12, 6).

В поясняется, что

«Иуда не только носил пожертвованные деньги, но и уносил, т.е. тайно брал значительную часть их себе. Стоящий здесь глагол (?????????), по-русски переведенный выражением "носил", правильнее перевести "уносил". Почему Иуде был доверен Христом ящик с деньгами? Очень вероятно, что этим проявлением доверия Христос хотел подействовать на Иуду, внушить ему любовь и преданность к Себе. Но такое доверие не имело благоприятных для Иуды последствий: слишком он уже привязался к деньгам и потому злоупотребил доверием Христа ».

Иуда не был лишен свободы воли в Евангелии, и Христос заранее знал о его предательстве и предупреждал о последствиях: «Впрочем Сын Человеческий идет, как написано о Нем; но горе человеку тому, чрез которого Сын Человеческий предается: лучше было бы человеку тому не родиться » (Матфей 26, 24). Сказано это было на Тайной вечери, уже после того, как Иуда побывал у первосвященника и получил тридцать сребреников за предательство. На той же Тайной вечери Христос сказал, что предатель - один из сидящих с Ним апостолов, а в Евангелии от Иоанна сказано, что Христос тайно указал ему на Иуду (Иоанн 13, 23-26).

Ранее, еще до вхождения в Иерусалим, обращаясь к апостолам, «Иисус отвечал им: не двенадцать ли вас избрал Я? но один из вас диавол. Это говорил Он об Иуде Симонове Искариоте, ибо сей хотел предать Его, будучи один из двенадцати » (Иоанн 6, 70-71). В «Толковой Библии» А.П. Лопухина дано такое толкование этих слов: «Чтобы апостолы не впали в излишнюю самонадеянность на свое положение постоянных последователей Христовых, Господь указывает на то, что и среди них есть один человек, по настроенности своей близкий к диаволу. Как диавол находится в постоянно враждебном настроении по отношению к Богу, так и Иуда ненавидит Христа, как разрушающего все его надежды на основание земного Мессианского Царства, в котором бы Иуда мог занять выдающееся место. Сей хотел предать Его. Точнее: "сей имел - шел, так сказать, к тому, чтобы предать Христа, хотя сам еще ясно не сознавал этого своего намерения" ».

Далее по сюжету рассказа андреевский Иисус постоянно держит Иуду на расстоянии, заставляя его завидовать другим ученикам, которые объективно глупее Иуды, но пользуются расположением учителя, а когда Иуда готов покинуть Христа или ученики готовы изгнать его, Иисус приближает его к себе, не отпускает. Примеров можно приводить много, выделим несколько.

Сцена, когда Иуду принимают в число апостолов, выглядит так:

Иуда пришел к Иисусу и апостолам, что-то рассказывает, явно лживое. «Иоанн, не глядя на учителя, тихо спросил Петра Симонова, своего друга:

- Тебе не наскучила эта ложь? Я не могу дольше выносить ее и уйду отсюда.

Петр взглянул на Иисуса, встретил его взор и быстро встал.

- Подожди! - сказал он другу. Еще раз взглянул на Иисуса, быстро, как камень, оторванный от горы, двинулся к Иуде Искариоту и громко сказал ему с широкой и ясной приветливостью:

- Вот и ты с нами, Иуда» .

Андреевский Иисус молчит. Он не останавливает явно согрешающего Иуду, напротив, принимает его таким, каков он есть, в число учеников; более того, словесно он и не призывает Иуду: Петр угадывает его желание и оформляет словом и делом. В Евангелии происходило не так: апостольству всегда предшествовало явное призвание Господом, часто - покаяние призываемого, и всегда коренное изменение жизни сразу после призвания. Так было с рыболовом Петром: «Симон Петр припал к коленям Иисуса и сказал: выйди от меня, Господи! потому что я человек грешный… И сказал Симону Иисус: не бойся; отныне будешь ловить человеков » (Лука 5, 8, 10). Так было и с мытарем Матфеем: «Проходя оттуда, Иисус увидел человека, сидящего у сбора пошлин, по имени Матфея, и говорит ему: следуй за Мною. И он встал и последовал за Ним » (Матфей 9, 9).

Леонардо да Винчи. Тайная Вечеря

Но Иуда не оставляет своего образа жизни после призвания: так же лжет и кривляется, однако андреевский Иисус почему-то не высказывается против.

«Лгал Иуда постоянно, но и к этому привыкли, так как не видели за ложью дурных поступков, а разговору Иуды и его рассказам она придавала особенный интерес и делала жизнь похожею на смешную, а иногда и страшную сказку. Он охотно сознавался, что иногда лжет и сам, но уверял с клятвою, что другие лгут еще больше, и если есть в мире кто-нибудь обманутый, так это он, Иуда ». Напомню, что евангельский Христос отзывался о лжи вполне определенно. Диавола Он характеризует так: «Когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи » (Иоанн 8, 44). Но Иуде андреевский Иисус почему-то разрешает лгать - за исключением того случая, когда Иуда лжет во спасение.

Чтобы уберечь учителя от разгневанной толпы, Иуда льстит ей и называет Иисуса простым обманщиком и бродягой, отвлекает внимание на себя и дает учителю уйти, спасая жизнь Иисусу, но тот гневается. В Евангелии такого не было, конечно, но Христа за проповедь, действительно, не раз хотели убить, и разрешалось это всегда благополучно исключительно благодаря самому Христу, например, увещеванием:

«Много добрых дел показал Я вам от Отца Моего; за которое из них хотите побить Меня камнями? » (Иоанн 10, 32) или просто сверхъестественным уходом прочь: « Услышав это, все в синагоге исполнились яростии, встав, выгнали Его вон из города и повели на вершину горы, на которой город их был построен, чтобы свергнуть Его; но Он, пройдя посреди них, удалился » (Лука 4, 28-30).

Андреевский Иисус слаб, не может своими силами справиться с толпой и вместе с тем осуждает человека, который приложил огромные усилия, чтобы спасти его от смерти; Господь же, как мы помним, «намерения приветствует», т.е. ложь во спасение не является грехом.

Точно так же андреевский Иисус отказывается помочь Петру победить Иуду в метании камней, а потом подчеркнуто не замечает, что Иуда победил Петра; и он же гневается на Иуду, доказавшего неблагодарность людей в селении, где Иисус проповедовал ранее, но почему-то позволяет Иуде воровать из денежного ящика… Он ведет себя очень противоречиво, словно закаливая Иуду для предательства; он раздувает гордыню и сребролюбие Иуды и одновременно уязвляет его самолюбие. И все это молча.

«И прежде почему-то было так, что Иуда никогда не говорил прямо с Иисусом, и тот никогда прямо не обращался к нему, но зато часто взглядывал на него ласковыми глазами, улыбался на некоторые его шутки, и если долго не видел, то спрашивал: а где же Иуда? А теперь глядел на него, точно не видя, хотя по-прежнему, - и даже упорнее, чем прежде, - искал его глазами всякий раз, как начинал говорить к ученикам или к народу, но или садился к нему спиною и через голову бросал слова свои на Иуду, или делал вид, что совсем его не замечает. И что бы он ни говорил, хотя бы сегодня одно, а завтра совсем другое, хотя бы даже то самое, что думает и Иуда, - казалось, однако, что он всегда говорит против Иуды. И для всех он был нежным и прекрасным цветком, благоухающей розою ливанскою, а для Иуды оставлял одни только острые шипы - как будто нет сердца у Иуды, как будто глаз и носа нет у него и не лучше, чем все, понимает он красоту нежных и беспорочных лепестков».

Естественно, Иуда со временем возроптал:

« Почему он не с Иудой, а с теми, кто его не любит? Иоанн принес ему ящерицу - я принес бы ему ядовитую змею. Петр бросал камни - я гору бы повернул для него! Но что такое ядовитая змея? Вот вырван у нее зуб, и ожерельем ложится она вокруг шеи. Но что такое гора, которую можно срыть руками и ногами потоптать? Я дал бы ему Иуду, смелого, прекрасного Иуду! А теперь он погибнет, и вместе с ним погибнет и Иуда ». Таким образом, по Андрееву, Иуда не предал Иисуса, а отомстил ему за невнимание, за нелюбовь, за тонкое издевательство над гордым Иудой. Какое там сребролюбие!.. Это месть любящего, но обиженного и отвергнутого человека, месть из ревности. А андреевский Иисус выступает вполне сознательным провокатором.

Иуда до последнего момента готов спасти Иисуса от неминуемого: «Одною рукой предавая Иисуса, другой рукой Иуда старательно искал расстроить свои собственные планы ». И даже после Тайной вечери он пытается найти возможность не предавать учителя, он напрямую обращается к Иисусу:

«- Ты знаешь, куда иду я, господи? Я иду предать тебя в руки твоих врагов.

И было долгое молчание, тишина вечера и острые, черные тени.

- Ты молчишь, господи? Ты приказываешь мне идти?

И снова молчание.

- Позволь мне остаться. Но ты не можешь? Или не смеешь? Или не хочешь?

И снова молчание, огромное, как глаза вечности.

- Но ведь ты знаешь, что я люблю тебя. Ты все знаешь. Зачем ты так смотришь на Иуду? Велика тайна твоих прекрасных глаз, но разве моя - меньше? Повели мне остаться!.. Но ты молчишь, ты все молчишь? Господи, господи, затем ли в тоске и муках искал я тебя всю мою жизнь, искал и нашел! Освободи меня. Сними тяжесть, она тяжеле гор и свинца. Разве ты не слышишь, как трещит под нею грудь Иуды из Кариота?

И последнее молчание, бездонное, как последний взгляд вечности.

- Я иду».

И кто кого предает здесь? Это «евангелие наизнанку», в котором Иисус предает Иуду, а Иуда молит Иисуса так, как Христос в настоящем Евангелии молит в Гефсиманском саду Отца Своего пронести мимо него чашу страданий. В настоящем Евангелии Христос молит Отца Своего об учениках, а андреевский Иисус обрекает ученика на предательство и страдания.

Икона «Моление о чаше» Караваджо. Поцелуй Иуды

Даже в гностическом «евангелии от Иуды» Иисус не настолько жесток:

Видеофрагмент 2. «National Geographic. Евангелие от Иуды»

Вообще, Иуда у Андреева зачастую заменяет собой и учеников, и Христа, и даже Бога Отца. Рассмотрим эти случаи вкратце.

Про моление о чаше мы уже сказали: здесь Иуда заменяет собой страдающего Христа, а андреевский Иисус выступает как Саваоф в гностическом понимании, т.е. как жестокий демиург.

Ну а любящим «богом отцом» у Андреева контекстуально выступает именно Иуда: недаром он, наблюдая страдания Иисуса, повторяет: «Ах, больно, очень больно, сыночек мой, сыночек, сыночек. Больно, очень больно».

Еще одно замещение Христа Иудой: Иуда спрашивает у Петра, за кого он почитает Иисуса. «Петр испуганно и радостно прошептал: «Я думаю, что он - сын Бога живого». А в Евангелии написано так: «Симон Петр отвечал Ему: Господи! к кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни: и мы уверовали и познали, что Ты Христос, Сын Бога живаго » (Иоанн 6, 68-69). Изюминка в том, что евангельская реплика Петра адресована Христу, а не Иуде.

Явившись после смерти Иисуса к апостолам, андреевский Иуда вновь создает перевернутую ситуацию и заменяет собой воскресшего Христа. « Ученики Иисуса сидели в грустном молчании и прислушивались к тому, что делается снаружи дома. Еще была опасность, что месть врагов Иисуса не ограничится им одним, и все ждали вторжения стражи… В это мгновение, громко хлопнув дверью, вошел Иуда Искариот ».

А в Евангелии описывается следующее: «В тот же первый день недели вечером, когда двери дома, где собирались ученики Его, были заперты из опасения от Иудеев, пришел Иисус, и стал посреди, и говорит им: мир вам! » (Иоанн 20, 19).

Здесь тихое и радостное явление воскресшего Христа подменяется шумным явлением Иуды, обличающего Его учеников.

Обличения Иуды пронизывает такой рефрен: «Где же была ваша любовь? … Кто любит… Кто любит!.. Кто любит!» Сравним с Евангелием: «Когда же они обедали, Иисус говорит Симону Петру: Симон Ионин! любишь ли ты Меня больше, нежели они? Петр говорит Ему: так, Господи! Ты знаешь, что я люблю Тебя. Иисус говорит ему: паси агнцев Моих. Еще говорит ему в другой раз: Симон Ионин! любишь ли ты Меня? Петр говорит Ему: так, Господи! Ты знаешь, что я люблю Тебя. Иисус говорит ему: паси овец Моих. Говорит ему в третий раз: Симон Ионин! любишь ли ты Меня? Петр опечалился, что в третий раз спросил его: любишь ли Меня? и сказал Ему: Господи! Ты все знаешь; Ты знаешь, что я люблю Тебя. Иисус говорит ему: паси овец Моих» (Иоанн 21, 15-17).

Так по воскресении Своем Христос возвращал апостольское достоинство Петру, трижды от Него отрекшемуся. У Л. Андреева мы видим перевернутую ситуацию: Иуда троекратно обличает апостолов за нелюбовь ко Христу.

Та же сцена: «Иуда замолчал, подняв руку, и вдруг заметил на столе остатки трапезы. И с странным изумлением, любопытно, как будто первый раз в жизни увидел пищу, оглядел ее и медленно спросил: «Что это? Вы ели? Быть может, вы спали также?» Сравним: «Когда же они от радости еще не верили и дивились, Он сказал им: есть ли у вас здесь какая пища? Они подали Ему часть печеной рыбы и сотового меда. И, взяв, ел пред ними » (Лука 24, 41-43). Вновь Иуда с точностью до наоборот повторяет действия воскресшего Христа.

« Я иду к нему! - сказал Иуда, простирая вверх властную руку. - Кто за Искариотом к Иисусу?» Сравним: «Тогда Иисус сказал им прямо: Лазарь умер; и радуюсь за вас, что Меня не было там, дабы вы уверовали; но пойдем к нему. Тогда Фома, иначе называемый Близнец, сказал ученикам: пойдем и мы умрем с ним » (Иоанн 11, 14-16). Мужественному высказыванию Фомы, который, как и другие апостолы, не смог подтвердить его делом в ночь, когда Иуда предал Христа в Гефсиманском саду, Л. Андреев противопоставляет такое же высказывание Иуды, и Иуда исполняет обещанное, проявляя большее мужество, чем другие апостолы.

Кстати, апостолы у Андреева показаны глупцами, трусами и лицемерами, и на их фоне Иуда смотрится более чем выгодно, он затмевает их своим острым парадоксальным умом, чуткой любовью к Иисусу. Да это и немудрено: Фома глуп и труслив, Иоанн высокомерен и лицемерен, Петр - и вовсе осел. Иуда так его характеризует:

« Разве есть кто-нибудь сильнее Петра? Когда он кричит, все ослы в Иерусалиме думают, что пришел их Мессия, и тоже поднимают крик ». Андреев вполне согласен со своим любимым героем, что видно по такому отрывку: « Пропел петух, обиженно и громко, как днем, закричал где-то проснувшийся осел и неохотно, с перерывами умолк».

Мотив петушиного крика в ночи связан с отречением Петра от Христа, а ревущий осел, очевидно, соотносится с Петром, горько плачущим после отречения: «И вспомнил Петр слово, сказанное ему Иисусом: прежде нежели петух пропоет дважды, трижды отречешься от Меня; и начал плакать » (Марк 14, 72).

Иуда заменяет собой даже Марию Магдалину. По версии Андреева именно Иуда купил миро, которым Мария Магдалина помазала ноги Иисуса, тогда как в Евангелии ситуация абсолютно противоположна. Сравним: «Мария же, взяв фунт нардового чистого драгоценного мира, помазала ноги Иисуса и отерла волосами своими ноги Его; и дом наполнился благоуханием от мира. Тогда один из учеников Его, Иуда Симонов Искариот, который хотел предать Его, сказал: Для чего бы не продать это миро за триста динариев и не раздать нищим? » (Иоанн 12, 3-5).

Себастьян Ричи. Мария Магдалина омывает ноги Христу

И в свете сказанного выше совсем не странной выглядит выходка Иуды, который на публичный вопрос Петра и Иоанна о том, кто из них будет сидеть возле Иисуса в Царствии небесном, ответил: « Я! Я буду возле Иисуса!»

Можно, конечно, сказать и о противоречивости образа Иуды, что сказывалось и в его поведении, и в его речах, и даже в его внешности, но главная интрига рассказа не в этом, а в том, что молчаливый андреевский Иисус, не проронив ни слова, смог заставить этого умного, противоречивого и парадоксального человека стать великим Предателем.

«И все - добрые и злые - одинаково предадут проклятию позорную память его, и у всех народов, какие были, какие есть, останется он одиноким в жестокой участи своей - Иуда из Кариота, Предатель ». Гностикам с их теорией «джентльменского соглашения» между Христом и Иудой такое и не снилось.

В скором времени в прокат должна выйти отечественная экранизация андреевского рассказа «Иуда Искариот» - «Иуда, человек из Кариота». Интересно, какие акценты сделал его режиссер. Пока можно посмотреть только трейлер к фильму.

Видеофрагмент 3. Трейлер «Иуда, человек из Кариота»

М. Горький вспоминал такое высказывание Л. Андреева:

«Мне кто-то доказывал, что Достоевский тайно ненавидел Христа. Я тоже не люблю Христа и христианство, оптимизм - противная, насквозь фальшивая выдумка... Я думаю, что Иуда был не еврей, - грек, эллин. Он, брат, умный и дерзкий человек, Иуда… Знаешь, - если б Иуда был убежден, что в лице Христа пред ним сам Иегова,- он все-таки предал бы Его. Убить Бога, унизить Его позорной смертью, - это, брат, не пустячок!»

Думается, что это высказывание наиболее точно определяет авторскую позицию Леонида Андреева.

«Иуда Искариот» Андреева Л.Н.

Среди учеников Христа, таких открытых, понятных с первого взгляда, Иуда из Кариота выделяется не только дурной славой, но и двойственностью облика: лицо его как будто сшито из двух половинок. Одна сторона лица — беспрерывно подвижная, усеянная морщинами, с черным острым глазом, другая — мертвенно гладкая и кажущаяся несоразмерно большой от широко открытого, незрячего, затянутого бельмом ока.

Когда он появился, никто из апостолов не заметил. Что заставило Иисуса приблизить его к себе и что влечет к Учителю этого Иуду — также вопросы без ответов. Петр, Иоанн, Фома смотрят — и не в силах постичь эту близость красоты и безобразия, кротости и порока — близость восседающих рядом за столом Христа и Иуды.

Много раз спрашивали апостолы Иуду о том, что понуждает его совершать худые поступки, тот с усмешкой ответствует: каждый человек хоть однажды согрешил. Слова Иуды почти похожи на то, что говорит им Христос: никто никого не вправе осуждать. И верные Учителю апостолы смиряют свой гнев на Иуду: «Это ничего, что ты столь безобразен. В наши рыбацкие сети попадаются и не такие уродины!»

«Скажи, Иуда, а твой отец был хорошим человеком?» — «А кто был мой отец? Тот, кто сек меня розгой? Или дьявол, козел, петух? Разве может Иуда знать всех, с кем делила ложе его мать?»

Ответ Иуды потрясает апостолов: кто ославливает своих родителей, обречен погибели! «Скажи, а мы — хорошие люди?» — «Ах, искушают бедного Иуду, обижают Иуду!» — кривляется рыжий человек из Кариота.

В одном селении их обвиняют в краже козленка, зная, что с ними ходит Иуда. В другой деревне после проповеди Христа хотели побить Его и учеников камнями; Иуда бросился на толпу, крича, что Учитель вовсе не одержим бесом, что Он — просто обманщик, любящий деньги, такой же, как и он, Иуда, — и толпа смирилась: «Недостойны эти пришельцы умереть от руки честного!»

Иисус покидает селение в гневе, удаляясь от него большими шагами; ученики шествуют за Ним на почтительном расстоянии, кляня Иуду. «Теперь я верю, что твой отец дьявол?», — бросает ему в лицо Фома. Глупцы! Он им спас жизнь, а они еще раз его не оценили...

Как-то на привале апостолы вздумали развлечься: мерясь силою, они поднимают с земли камни — кто больший? — и швыряют в пропасть. Иуда поднимает самый тяжелый обломок скалы. Лицо его сияет торжеством: теперь всем ясно, что он, Иуда, — самый сильный, самый прекрасный, лучший из двенадцати. «Господи, — молит Христа Петр, — я не хочу, чтобы сильнейшим был Иуда. Помоги мне его одолеть!» — «А кто поможет Искариоту?» — с печалью ответствует Иисус.Иуда, назначенный Христом хранить все их сбережения, утаивает несколько монет — это открывается. Ученики в негодовании. Иуда приведен к Христу — и Тот вновь вступается за него: «Никто не должен считать, сколько денег присвоил наш брат. Такие упреки обижают его». Вечером за ужином Иуда весел, но радует его не столько примирение с апостолами, сколько то, что Учитель опять выделил его из общего ряда: «Как же не быть веселым человеку, которого сегодня столько целовали за кражу? Если б я не украл — разве узнал бы Иоанн, что такое любовь к ближнему? Разве не весело быть крюком, на котором один развешивает для просушки отсыревшую добродетель, а другой — ум, потраченный молью?»

Приближаются скорбные последние дни Христа. Петр и Иоанн ведут спор, кто из них более достоин в Царствии Небесном сидеть одесную Учителя — хитрый Иуда каждому указывает на его первенство. А потом на вопрос, как он все-таки думает по совести, с гордостью отвечает: «Конечно, я!» Наутро он идет к первосвященнику Анне, предлагая предать суду Назорея. Анны прекрасно осведомлен о репутации Иуды и гонит его прочь несколько дней подряд; но, опасаясь бунта и вмешательства Римских властей, с презрением предлагает Иуде за жизнь Учителя тридцать сребреников. Иуда возмущен: «Вы не понимаете, что вам продают! Он добр, он исцеляет больных, он любим бедняками! Эта цена — выходит, что за каплю крови вы даете всего пол-обола, за каплю пота — четверть обола... А Его крики? А стоны? А сердце, уста, глаза? Вы меня хотите ограбить!» — «Тогда ты не получишь ничего». Услышав столь неожиданный отказ, Иуда преображается: он никому не должен уступить права на жизнь Христа, а ведь наверняка найдется негодяй, готовый Его предать за обол или два...

Лаской окружает Иуда Того, Кого предал, в последние часы. Ласков и услужлив он и с апостолами: ничто не должно помешать замыслу, благодаря которому имя Иуды навсегда будет в памяти людей называться вместе с именем Иисуса! В Гефсиманском саду он целует Христа с такой мучительной нежностью и тоской, что, будь Иисус цветком, ни капли росы не упало б с Его лепестков, не колыхнулся бы он на тонком стебле от поцелуя Иуды. Шаг за шагом идет Иуда по стопам Христа, не веря глазам, когда Его бьют, осуждают, ведут на Голгофу. Сгущается ночь... Что такое ночь? Восходит солнце... Что такое солнце? Никто не кричит: «Осанна!» Никто не защитил Христа с оружием, хотя он, Иуда, украл у римских солдат два меча и принес их этим «верным ученикам»! Он один — до конца, до последнего вздоха — с Иисусом! Осуществляются ужас его и мечта. Искариот поднимается с колен у подножия Голгофского креста. Кто вырвет победу из его рук? Пусть все народы, все грядущие поколения притекут в эту минуту сюда — они обнаружат лишь позорный столб и мертвое тело.

Иуда смотрит на землю. Какая она вдруг маленькая стала под его стопами! Не идет больше время само по себе, ни спереди, ни сзади, но, послушное, движется всей своей громадой лишь вместе с Иудой, с его шагами по этой маленькой земле.

Он идет в синедрион и бросает им в лицо, как властелин: «Я обманул вас! Он был невинен и чист! Вы убили безгрешного! Не Его предал Иуда, а вас, предал вечному позору!»

В этот день Иуда вещает как пророк, чего не смеют трусливые апостолы: «Я видел сегодня солнце — оно смотрело на землю с ужасом, вопрошая: «Где же здесь люди?» Скорпионы, звери, камни — все вторили этому вопросу. Если сказать морю и горам, во сколько люди оценили Иисуса, они сойдут со своих мест и обрушатся на головы ваши!..»

«Кто из вас, — обращается Искариот к апостолам, — пойдет со мною к Иисусу? Вы боитесь! Вы говорите, что на то была Его воля? Вы объясняете свое малодушие тем, что Он велел вам нести по земле Свое слово? Но кто поверит Его слову в ваших трусливых и неверных устах?»

Иуда „поднимается на гору и затягивает петлю на шее своей у всего мира на виду, довершая задуманное. По всему свету разлетается весть об Иуде-предателе. Не быстрее и не тише, но вместе со временем продолжает лететь эта весть...

Евангельская персонификация архетипа предательства не имеет в канонических текстах достаточно убедительного обоснования.

Противоречия евангельских сказаний сформировали основные направления интерпретации новозаветного персонажа: с одной стороны, поступок Иуды рассматривается как величайшее злодеяние против человечества; с другой - существовавшая во втором веке секта каинитов “понимала предательство Иуды Искариота как исполнение высшего служения, необходимого для искупления мира и предписанного самим Христом”.

Если первое направление использовалось писателями для создания в контексте произведения аксиологически сложного символического плана, то различные нравственно психологические мотивировки обусловили не только интенсивную разработку событийного плана, но и всестороннее исследование сложных нравственных проблем, возникающих перед индивидуумом в экзистенциальных ситуациях [подробнее смотри: 7, 228].

Как определяет Нямцу А. Е., “функциональная активность традиционного сюжета (образа, мотива) в литературном произведении определяется и “осуществляется” системной совокупностью интегральных признаков: широтой интерпретационного диапазона, многообразием форм и способов трансформации, потенциальной многозначностью семантики традиционной структуры и т. д.” .

Идея человеческой множественности образа предателя, которая развивалась и еще не раз будет осмысливаться авторами, делает Иуду архетипической моделью поведения, которая абсолютизируется как проявление одной из сторон индивидуального мировидения. Многосторонность трактовок образа Иуды мировой литературой, считает А. Нямцу, “подтверждает сложность и противоречивость евангельской загадки, ибо в новозаветных текстах емко выражена одна из основополагающих проблем индивидуального бытия, вступающего в антагонистические отношения с общечеловеческим идеалом” .

Еще в начале века польский исследователь А. Немоевский подчеркнул, что “образ Иуды - результат опыта, психологический продукт житейской правды. Его имя - символ, но этот символ стал уже избитым. …образ Иуды является нравственно психологическим концентратом универсальной поведенческой модели, вобравшей в себя определенную часть общечеловеческого опыта. Именно этим объясняется тот факт, что “образ рыжеволосого предателя Иуды, предающего своего учителя поцелуем любви в руки грубой силы за ничтожную плату в тридцать сребреников, стал каким-то привидением. Он встречается везде. Можно было бы составить музей Иуды из картин и скульптур знаменитых художников, из тысяч романов, новелл и поэм, этических трактатов и революционных стихотворений” .

Количество примеров можно значительно увеличить, так как образ Иуды на протяжении веков в различных вариантах активно используется в качестве общезначимого архетипа предательства и последующей неотвратимой расплаты за содеянное. Относительная однозначность интерпретации образа Искариота на протяжении многовекового литературного функционирования претерпевает качественные изменения в конце XIX-XX вв. На первый план выдвигается не констатация факта предательства, а исследование нравственно-психологических мотивировок содеянного с точки зрения национально исторического своеобразия конкретной литературы и общечеловеческих этических представлений.

Г.В. Ф. Гегель считал, что “жадность была, по-видимому, самой сильной страстью Иуды, общение и Иисусом не изменило его образ мыслей в лучшую сторону. Жадность, вероятно, и побудила его стать на сторону Иисуса, ибо он надеялся удовлетворить ее, когда Иисус воздвигнет свое мессианское царство. Увидев же, что Иисус преследует совсем иные цели и не помышляет о подобном царстве, и убедившись в тщетности своих надежд, Иуда попытался предательством извлечь пользу из своей близости к Иисусу” .

Потому, возможно, рассказ Л. Андреева, хотя и написанный в начале века, так популярен сегодня: интересна оценка автором мотивов предательства (отличающаяся парадоксальным взглядом), исследуется цель поступка заглавного героя и предпосылки к нему. Неожиданной воспринимается и “очевидная нетрадиционность образа Иуды, сложность его духовного мира и неоднозначность мотивов предательства, которые определили и противоречивость критических оценок трактовки” В основе сюжета рассказа, что мы наблюдаем и в других андреевских произведениях, лежит евангельская история, хотя, как писал Горький, “в первой редакции рассказа “Иуда” у него оказалось несколько ошибок, которые указывали, что он не позаботился прочитать даже Евангелие”.

Действительно, используя евангельский сюжет, автор весьма субъективно осмыслил его. Как же понимать психологию поступка Иуды в рассказе Л. Андреева, что заставило его предать Иисуса, нарушив тем самым, казалось бы, все законы нравственности и морали? С самого начала и на протяжении всего рассказа звучат слова “Иуда Предатель”. Такое имя укоренилось в сознании людей изначально, и Андреев принимает и использует его, но лишь как “прозвище”, данное людьми. Для писателя Иуда во многом символический предатель. У Андреева Иуда в самом начале рассказа представлен как весьма отталкивающий персонаж: неприятна уже его внешность (“безобразная бугроватая голова”, странное выражение лица, как бы разделенного пополам), странен переменчивый голос “то мужественный и сильный, то крикливый, как у старой женщины, ругающей мужа, досадно-жидкий и неприятный для слуха”.

Вполне можно объяснить великий грех Иуды - предательство Учителя своего - натурой Иуды. Ведь возможно, что его зависть к чистоте, непорочности Иисуса, его неограниченной доброте и любви к людям, на которые Иуда не способен, привели к тому, что он решил погубить своего учителя. Но это лишь первое впечатление от рассказа Л. Андреева. Почему автор в начале рассказа и потом много раз сравнивает Иисуса и Иуду? “Он (Иуда) был худощав, хорошего роста, почти такого же, как Иисус” , т. е. писатель ставит в один ряд два таких; казалось бы, противоположных образа, он сближает их.

Между Иисусом и Иудой, как кажется, существует какая-то связь, они постоянно соединены невидимой ниточкой: глаза их часто встречаются, и мысли друг друга они почти угадывают. Иисус любит Иуду, хотя и предвидит предательство с его стороны. Но и Иуда, Иуда тоже любит Иисуса! Он любит его безмерно, он благоговеет перед ним. Он внимательно вслушивается в каждую его фразу, чувствуя в Иисусе какую-то мистическую власть, особенную, заставляющую каждого слушающего его преклоняться перед Учителем. Когда же Иуда обвинил людей в порочности, лживости и ненависти друг к другу, Иисус стал отдаляться от него.

Иуда чувствовал это, воспринимая все очень болезненно, что тоже подтверждает неограниченную любовь Иуды к своему Учителю. Поэтому не удивляет стремление Иуды приблизиться к нему, быть постоянно рядом с ним. Возникает мысль, не явилось ли предательство Иуды способом приблизиться к Иисусу, но совершенно особым, парадоксальным путем. Учитель погибнет, уйдет из этого мира Иуда, и там, в другой жизни, они будут рядом: не будет Иоанна и Петра, не будет других учеников Иисуса, будет лишь Иуда, который, он уверен, больше всех любит своего Учителя.

При чтении рассказа Л. Андреева нередко возникает мысль, что миссия Иуды предопределена. Ни один из учеников Иисуса не смог бы вынести такое, не смог бы принять на себя такую участь. Действительно, у Андреева образы других учеников - лишь символы. Так, Петр ассоциируется с камнем: где бы он ни был, что бы он ни делал, - везде используется символика камня, даже с Иудой он состязается в кидании камней. Иоанн - любимый ученик Иисуса - это нежность, хрупкость, чистота, духовная красота.

Фома прямодушен, тугодум, в действительности, - Фома неверующий. Даже глаза Фомы пусты, прозрачны, в них не задерживается мысль. Так же символичны образы других учеников: никто из них не смог бы предать Иисуса. Иуда - вот тот избранник, которому выпала эта участь, и только он способен на сотворчество в подвиге Иисуса - он тоже приносит себя в жертву. Заранее зная о том, что он предаст Иисуса, совершит такой тяжкий грех, он борется с этим: лучшая часть его души борется с предначертанной ему миссией. И душа не выдерживает: победить предопределение невозможно.

Итак, Иуда знал, что будет совершено предательство, будет смерть Иисуса и что он убьет себя после этого, он даже наметил место для смерти. Он спрятал деньги, чтобы потом бросить их первосвященникам и фарисеям - то есть вовсе не в алчности была причина предательства Иуды. Совершив злодеяние, Иуда обвиняет в этом… учеников. Его поражает то, что, когда Учитель умер, они могли есть и спать, могли продолжать прежнюю жизнь без Него, без своего Учителя. Иуде же кажется, что жизнь бессмысленна после смерти Иисуса. Оказывается, Иуда не настолько бессердечен, как мы думали сначала.

Любовь к Иисусу открывает многие скрытые дотоле положительные его черты, непорочные, чистые стороны его души, которые, однако, обнаруживаются лишь после смерти Иисуса, равно как со смертью Иисуса открывается предательство Иуды. Парадоксальная совокупность предательства и проявления лучших качеств в душе героя объясняется только предопределением свыше: Иуда не может победить его, но он и не может не любить Иисуса. И вся психология предательства заключается тогда в борьбе личности с предопределением в борьбе Иуды с предначертанной ему миссией.

Социально-политические и философско-психологические аспекты евангельского образа были всесторонне исследованы в многочисленных трактатах конца XIX - начала XX в. Литература в разных версиях предлагает трактовку самого ужасного в истории человечества предательства. Очень ярко и, пожалуй, точно выразился Н. О. Лосский, утверждая о необходимости понять и объяснить деяние Иуды, при этом не умаляя его греховности [смотри подробнее: 4, 249 256]. Такая точка зрения возвеличивает Христа, способствует его обогащению различными и многочисленными мотивировками.

В своем исследовании личности Иисуса Христа Д. С. Мережковский в главе об Иуде говорит: “Память о том, что действительно побудило Иуду предать Иисуса, заглохла уже в самих Евангелиях… Кажется, действительной причины Иудиного предательства евангелисты не знают, не помнят, или не хотят вспоминать, может быть потому, что слишком страшно… Образ Иуды, каким он является в евангельских свидетельствах, - только непонятное страшилище. Но, если бы мы могли заглянуть в то, что действительно было в этом предательстве, то, может быть, мы увидели бы в нем проблему зла, поставленную так, как больше нигде и никогда в человечестве” . Действительно, автор затронул саму “суть” вопроса, который, фактически, и открывает дверь к разгадке соделанного.

Сложную систему мотивировок поступка Иуды конструирует Х. Л. Борхес в рассказе “Три версии предательства Иуды”. Первая версия гласит о том, что “предательство Иуды не было случайным, оно было деянием предопределенным, занимающим свое таинственное место в деле искупления… Слово, воплотившись, перешло из вездесущности в органическое пространство, из вечности - в историю, из безграничного блаженства - в состояние изменчивости и смерти; было необходимо, чтобы в ответ на подобную жертву некий человек, представляющий всех людей, совершил равноценную жертву. Этим человеком и был Иуда Искариот” .

Вторая версия говорит: “Аскет, ради вящей славы Божией, оскверняет и умерщвляет плоть; Иуда сделал то же со своим духом. Он отрекся от чести, от добра, от покоя, от царства небесного… Он полагал, что блаженство, как и добро, - это атрибут божества и люди не вправе присваивать его себе” . Третья же версия - фантастичная - уничтожает грань между Иисусом и Иудой и строится по принципу “один вместо другого”: “Бог стал человеком полностью, но стал человеком вплоть до его низости, человеком вплоть до мерзости и бездны. Чтобы спасти нас, он мог избрать любую судьба из тех, что плетут сложную сеть истории; он мог стать Александром или Пифагором, или Рюриком, или Иисусом; он избрал самую презренную судьбу: он стал Иудой” .

Как было на самом деле, наверно, не дано узнать. И потому образ Иуды Искариота останется вечной тайною. Справедливо или по ошибке, но имя Иуды навсегда стало символом всемирного предательства. Как известно, Данте поместил его в самом последнем круге, как символ наиболее тяжкого греха. Вмерзший в лёд Дит в каждой из своих трех пастей терзает по предателю: Брута, Кассия и Иуду. Веками сложившийся стереотип разрушать трудно, а, возможно, и не стоит. Разрушение символов всегда чревато непредвиденными последствиями. Просто, пожалуй, стоит различать конкретного его носителя, конкретную личность от созданного на основе ее мирового образа.

Описывая факт предательства и его мрачные последствия, евангелисты почти не уделили внимания объяснению причин чудовищного поступка. Марк просто констатировал факт: пошел и предал. Матфей намекнул на корыстолюбие Иуды: “…сказал: что вы дадите мне, и я вам предам его” (Матфей, 26:15). Лука вообще освободил предателя от личной ответственности за содеянное, переложив ее на вечного врага человеческого: “…вошел же Сатана в Иуду, прозванного Искариотом” (Лука, 22:3).

И только апостол Иоанн попытался проникнуть в тайну души предателя. Его рассказ - психологическое повествование в простейшем варианте. Он дает наброски характера, его Иуда двоедушен и корыстолюбив: “Сказал же он это не потому, чтобы заботился о нищих, но потому, что был вор” (Иоанн, 12:6). В логике этого характера усматривается и повод к поступку. Святое благовествование от Иоанна - первая художественная обработка сюжета об Иуде предателе с намеками на психологизм. За ней последовали тысячи других, все более сложных литературных интерпретаций, в том числе и русских.

Художественный образ, активно внедрялся в сферу насущных общественных проблем разных этапов русской общественной жизни. В разные эпохи общественного развития миф о предателе Иуде привлекал русских писателей разными сторонами его смысла. Классическая литература XIX века, формировавшаяся в атмосфере становления, триумфа и банкротства капитализма, разрабатывала евангельский сюжет прежде всего как “торговое дельце”. В век торжества капитала, когда и нравственные ценности измеряются в денежных знаках, на первый план в древней истории выступили тридцать сребреников: слова “предать” и “продать” воспринимались как синонимы. Именно так объяснен “иудин грех” преступного старосты в поэме Некрасова “Кому на Руси жить хорошо»:

Глеб - он жаден был - соблазняется:
Завещание сожигается!
На десятки лет, до недавних дней
Восемь тысяч душ закрепил злодей…
Все прощает Бог, а иудин грех
Не прощается /5/.

Концентрацией тенденции появилась в 1890 году поэма Павла Попова “Иуда Искариот”. Вся история заглавного героя с момента зачатия, когда буйно кощунствовал против Бога его отец “заимодавец фарисей”, и до позорной смерти на осине - это обличение “беспокойного и продажного века” господства капитала:

В домах и семьях, Кариота
У иудеев и римлян
Одна насущная забота;
Ваалом каждый обуян.
Пророков нет во Иудее,
У Рима боги - пали в прах;
И размножаются злодеи… /8/.

Божественное проклятье за грехи отца и порочное воспитание Иуды сплелись здесь в цепь причин, сформировавших предательство, но вторая причина явно главенствует. Представив древнюю историю в новом освещении, автор поэмы признает, что его упования на воспитательное значение древней легенды невелики: продажный век ежедневно порождает столько нравственных преступлений на почве стяжательства, что литературный (“бумажный”) Иуда кажется на этом фоне почти безвредным. И все же хочется верить поэту, быть может,

…от зла он многих оттолкнет
Своею мрачною судьбою -
И этим пользу принесет /8/.

Так на переломе от депрессивных 80 х годов прошлого века к десятилетию, освещенному возрождением освободительных иллюзий, евангельский антигерой был поставлен литературой на службу концепции “малых дел”, рожденной отчаянием загнанной в тупик народнической мысли.

Из глубины померкнувших столетий
Явил ты мне, непонятый мой брат,
Твой жгучий терн в его победном свете /9/.

Расхожая мудрость учит: “Понять - значит простить”. Именно потому М. Горький статьей “О современности” (1912) яростно восстал против “психологизации” темы Иуды, полагая ее путем к реабилитации предательства. Такую акцию и впрямь можно усмотреть, например, в переводной повести Тора Гедберга “Иуда, история одного страдания”, изданной в 1908 году. Переводчица характеризовала это произведение как попытку с чувством сострадания показать “сложный и извилистый” душевный процесс, ведущий к предательству. Еще сложнее психологическая подоплека “Трагедии о Иуде, принце Искариотском” А. Ремизова (1908), но задача драмы та же: “понять - простить”.

Трагическая коллизия (на душе Иуды двойной невольный грех - отцеубийства и кровосмешения) определила ему новую роль. Он должен стать предтечей пророка, который уже остановился на распутье и “ждет к себе другого”: “…и такой должен придти к нему измученный, нигде не находя себе утешения, готовый принять на себя последнюю и самую тяжелую вину, чтобы своим последним грехом переполнить грех и жертвою своею открыть Ему путь… Предательство (“последняя вина”) - путь к свету; предатель Иуда - предтеча Искупителя. От такой перетасовки мотивов и следствий и пришел в свое время в ярость автор статьи “О современности”.

Освобожденный от библейского канона, антигерой старинной легенды помогал литературе на разных этапах ее развития исполнять свою общественно воспитательную роль, вмешиваясь в сложные проблемы смены социальных систем, банкротства религиозных устоев, больных тенденций общественной психологии - с целью утвердить некие абсолютные, общечеловеческие нравственные основы.

Список использованной литературы

Андреев Л. Н. Иуда Искариот // Андреев Л. Н. Собр. Соч. в 6 т. Т.2. - М.: Худож. лит.,
Борхес Х. Л. Три версии предательства Иуды // Борхес Х. Л. Проза разных лет: Сборник. -
Гегель Г. В. Ф. Жизнь Иисуса // Гегель Г. В. Ф. Философия религии. В 2 х т. Т. I. - М.:
Лосский Н. О. Условия абсолютного добра: Основы этики; Характер русского народа. - М.:
Немоевский А. Бог Иисус: Происхождение и состав Евангелий. - Пг.: Госиздат, 1920. -
Нямцу А. Е.. Миф. Легенда. Литература (теоретические аспекты функционирования). -
Попов П. Иуда Искариот: Поэма. - СПб., 1890. - С.6.

“Біблія і культура”, 2008, № 10. стр. 231-235
Національна бібліотека України імені В. І. Вернадського, Київ

Иуда Искариот – один из самых узнаваемых религиозных антигероев. Предатель польстился на 30 сребреников, однако быстро раскаялся. Имя персонажа стало нарицательным для обозначения предательства, а сумма полученных денег превратилась в символ вознаграждения тех, кто предает друзей и близких.

История жизни

В официальных источниках жизнь Иуды лишена детальных подробностей. В Библии это один из 12 апостолов Иисуса, к тому же на него возложена миссия казначея маленькой общины. Ответственная должность досталась герою за бережливость, умение отказываться от бесполезных и необоснованных трат денег. В канонических документах описан момент, когда Иуда упрекает Марию из Вифании за то, что та умастила ноги Иисуса миром стоимостью в 300 динариев. Деньги-то серьезные, вполне хватило бы накормить множество нищих.

В следующий раз персонаж появляется во время Тайной вечери: Иуда и другие ученики Иисуса ужинают за общим столом, и учитель пророчит предательство со стороны одного из присутствующих.

Неканонические источники более щедры на подробности биографии предателя. Иуда родился 1 апреля (с тех пор день считается самым несчастливым в году). Ребенку не повезло с самого начала: перед рождением мать увидела ужасный сон, который предупреждал, что новорожденный сын погубит семью.

Поэтому родители решили сбросить младенца в ковчеге в реку. Но Иуда остался жив и невредим, попал на остров Кариоф, а когда вырос и возмужал, вернулся в родные пенаты. Страшное пророчество исполнил – убил отца и вступил в кровосмесительную связь с матерью.

Затем Иуда прозрел и раскаялся. Чтобы замолить грехи, он 33 года ежедневно, набрав в рот воды, поднимался на гору и поливал высохшую палку. Чудо свершилось – мертвое растение выпустило новые листочки, а Иуда подался в ученики Иисуса.

В других апокрифах утверждается, что герой с детства жил по соседству с Иисусом. Болезненный мальчик попал на лечение к малолетнему целителю, но во время процедуры в него вселился демон, поэтому Иуда укусил Иисуса за бок. В оставшийся шрам позже попало копье римского легионера. Часть легенд и вовсе говорит о родстве Иуды и Иисуса – персонажей даже называют братьями.

По поводу значения прозвища «Искариот» нет единого мнения. Сын Симона иш Кариофа Иуда (хотя имя отца прямо не называется) получил второе имя для отличия от своего тезки, еще одного ученика Иисуса. Искариот появилось как переиначенное название родины – герой единственный из всех апостолов родился в городе Кариот (или Кариоф), остальные были уроженцами Галилеи.

Некоторые исследователи предполагают, что слово «кериййот» означает просто «пригород», деревня близ Иерусалима. Другие углядывают аналогию с греческими и арамейскими словами, что переводятся как «лживый», «убийца», «вооруженный кинжалом».

Образ Иуды сложился из описаний древних апокрифов. Персонаж представлен как невысокий и смуглый мужчина с темными волосами, крайне суетливый, любящий серебро (казначей нередко крал из денежного ящика).

В Евангелии цвет волос не указывается, этой особенностью внешности героя наделили литераторы. А позднее укоренилось мнение, что Иуда был рыжим. Например, и в своих произведениях использовали выражение «рыжий как Иуда». Апостол носил одежды из белой ткани, которые обязательно украшал кожаный передник с карманами. В исламе Иуда выглядит, как Иисус, – Аллах сделал так, чтобы его распяли вместо Мессии.

Смерть Иуды точно описана в Библии, правда, в двух вариантах. Предав своего учителя, казначей пошел и повесился. Легенда гласит, что для этих целей мужчина выбрал осину. Именно с тех пор листья деревьев стали дрожать на ветру, а само растение обрело удивительные свойства. Из древесины осины выходит отличное оружие против нечисти (вампиров), из нее нельзя возводить жилье, исключительно надворные постройки.

Вторая каноническая версия утверждает:

«…и когда низринулся, расселось чрево его, и выпали все внутренности его».

Священники не видят здесь противоречия, считая, что веревка, на которой повесился Иуда, оборвалась, и он «низринулся». По некоторым источникам, предатель Иисуса умер в глубокой старости от непонятной неизлечимой болезни.

Предательство Иуды

Задумав предательство, Иуда отправился к первосвященникам и спросил, какую цену получит за свой поступок. Апостолу обещали за «работу» 30 сребреников. По каноническому представлению – сумма приличная: за такую стоимость продавали участки земли в городе. Удобный случай сдать Христа представился в ту же ночь. Мужчина привел в Гефсиманский сад воинов, где на учителя указал поцелуем, прежде пояснив:

«Кого я поцелую, Тот и есть, возьмите Его».

По утверждению архиепископа Феофилакта Болгарского, Иуда поцеловал Иисуса, чтобы воины не перепутали его с апостолами, ведь на дворе стояла темная ночь.

Почему был выбран именно такой способ указания на Мессию, исследователи Нового Завета тоже объясняют – это традиционный знак приветствия, пожелание мира и добра у евреев. Со временем словосочетание «поцелуй Иуды» превратилось в идиому, которая обозначает высшую степень коварства. Как только Христа приговорили к распятию, Иуда осознает, что он сделал, и раскаивается. Возвращает тридцать сребреников со словами

«Согрешил я, предав кровь невинную»,

а в ответ слышит:

«Что нам до того? Смотри сам».

Рассуждать на тему, зачем Иуда предал Христа, брались десятки умов. Одно из самых очевидных объяснений – корыстолюбие. Евангелисты также указывают на участие Сатаны: якобы он вселился в казначея и управлял действиями.

Некоторые представители церкви утверждают неотвратимость божьего промысла, мол, события были задуманы свыше, и Иисус знал об этом. Мало того, просил апостола выдать его, а поскольку ученик не в силах ослушаться учителя, пришлось повиноваться. Таким образом, Иуда превращается в жертву, и вместо ада герой будет в раю.

Некоторые пытаются оправдать поступок тем, что Иуда устал ждать, когда Иисус, наконец, обнародует свою славу и миссию, при этом все же надеялся на чудесное спасение учителя. Другие пошли дальше, обвиняя Иуду в том, что тот разочаровался в Иисусе, приняв его за лже-Мессию, и действовал во имя торжества правды.

В культуре

Десятки писателей пытались на свой лад интерпретировать образ библейского Иуды. Итальянский журналист Фердинандо Гаттина в середине 19 века выпустил книгу «Мемуары Иуды», которая возмутила религиозное сообщество, – предатель выставлен борцом за свободу еврейского народа.

Переосмысливали жизнь героя Алексей Ремизов, Роман Редлих. Интересным взглядом на деяния Иуды Искариота поделился в одноименной книге. Представитель Серебряного века показал предателя, который в душе бесконечно любил Христа. Российским читателям персонаж также знаком по книге «Мастер и Маргарита», где Иуда идет на отвратительный поступок ради возлюбленной.

Живопись неизменно связывает Иуду с «темными» силами. На картинах, фресках и гравюрах мужчина то сидит на коленях у Сатаны, то изображен с черным нимбом над головой или же в профиль – так рисовали бесов. Самые знаменитые творения изобразительного искусства принадлежат перу художников Джотто ди Бондоне, Фра Беато Анджелико, ювелира Жана Дюве.

Персонаж стал героем музыкальных произведений. В нашумевшей рок-опере и Тима Райса «Иисус Христос – суперзвезда» нашлось место арии Иуды.

Поговаривают даже, что этому предателю, как первому революционеру, в конце лета 1918 года устанавливал памятник в центре города Свияжск. Впрочем, эта история так и осталась мифом.

Экранизации

На заре кинематографа первым примерил образ Иуды американец Фрэнк Гейлор в фильме «Игра страсти Обераммергау». Затем последовала череда экранизаций на тему жизни Христа, в которой ярким пятном стала картина «Царь Царей» (1961) режиссера Николаса Рэя. Роль апостола под номером 12 досталась Рипу Торну.

Критики по достоинству оценили киноинтерпретацию мюзикла «Иисус Христос - суперзвезда». Канадец Норман Джуисон снял одноименный фильм в форме спектакля, где предателя сыграл Карл Андерсон.Юрий Кара снял фильм по мотивам произведения Михаила Булгакова, однако он дошел до зрителя только в 2011 году. На роль Иуды режиссер пригласил .

В 2005 году на телевидении состоялась премьера «Мастера и Маргариты» от . В этой ленте зрители наслаждались игрой , который убедительно изобразил евангелистского предателя.

Цитаты

«Христос – один на все эпохи. Иуд же в каждой – сотни».

«Было бы хорошо для всего мира, особенно для детей Божьих, чтобы Иуда оставался одиноким в своем преступлении, чтобы не было больше предателей, кроме него».

Януш Рось, польский сатирик: