В «Истории одного города» обличаются несовершенство общественной и политической жизни России. К сожалению, России редко везло на хороших правителей. Доказать это можно, открыв любой учебник истории. Салтыков‑Щедрин, искренне переживая за судьбу своей родины, не мог остаться в стороне от этой проблемы. Своеобразным решением и стало произведение «История одного города». Центральным вопросом в этой книге является власть и политическое несовершенство страны, точнее одного города Глупова. Все – и история его основания, и вереница никчемных самодержцев, и сам народ Глупова – настолько нелепы, что это похоже на какой‑то фарс. Это и было бы фарсом, если бы не было так похоже на реальную жизнь России. «История одного города» – не просто политическая сатира на существующий в этой стране государственный строй, но коренным образом затрагивает сам менталитет народа всей страны.

Итак, центральная проблема произведения – мотив власти и политического несовершенства. В городе Глупове градоначальники сменяются один за другим. Судьбы их в какой‑то степени трагичны, но при этом гротескны. Так, например, Брудастый оказался куклой с органчиком в голове, который произносил только две фразы «Не потерплю!» и «Разорю!», а Фердыщенко забывает о своих обязанностях, когда дело касается еды, особенно гуся и буженины, из‑за чего и умирает от обжорства. Прыщ оказывается с фаршированной головой, Иванов умирает от натуги, силясь постичь смысл указа, Грустилов умирает от меланхолии… Конец правления каждого из них печален, но смешон. Сами градоначальники не внушают уважения – кто‑то непроходимо глуп, кто‑то чрезмерно жесток, либеральные правители – тоже не самый лучший выход, так как их нововведения являются не жизненно необходимыми, а, в лучшем случае данью моде или пустой прихотью. По какой‑то совершенно непонятной причине градоначальники не задумываются о народе, о том, что необходимо людям. Получается, что все правители озабочены тем, как бы изъять побольше «недоимок», «откупов» и прочего, либо на месте градоначальника ублажают свое самолюбие и эгоизм. И что происходит в результате? Правителей много, они разные существа, но результат один – жизнь не становится ни лучше, ни хуже. Да и правители становятся градоначальниками больше по недоразумению, чем по необходимости. Кого только не было среди глуповских начальников – повар, брадобрей, беглый грек, мелкие армейские чины, денщик, статские советники и, наконец, прохвост Угрюм‑Бурчеев. И, что самое удивительное, не было ни одного градоначальника, который имел бы представление о своих обязанностях и правах народа. Для глуповских градоначальников, я подозреваю, не существовало четкого понятия о собственных действиях. Словно от нечего делать они пересаживали березки в аллее, вводили гимназии и науки, упраздняли гимназии и науки, вводили в обиход прованское масло, горчицу и лавровый лист, взимали недоимки… и, собственно говоря, все. На этом их функции ограничивались.

Но, с другой стороны, не лучшим образом показан и народ. Как можно так долго дурачить людей, если они этого якобы не хотят? Какие основные черты должны быть у градоначальника, чтобы он мог угодить народу? Он должен быть приветлив, «красавчик и умница», он должен «калякать», чтобы стать популярным у народа. Но ни слова нет о том, что градоначальник должен знать свое дело, говоря современным языком, разбираться в экономике, маркетинге и менеджменте.

Естественно, в конечном итоге должна возникнуть реакция на подобный беспредел, что и произошло. Буря все сметает на своем пути, но это не освежающая гроза, а нечто душное, темное, мрачное, издающее каркающие звуки. Автор предупреждает, что в таких условиях если и возможны перемены, то только к худшему, что и происходит. Перехват‑Залихватский въезжает в город на белом коне, и начинается новая эра, упраздняются гимназии и науки. Прав оказался Угрюм‑Бурчеев, который сказал: «Придет некто за мной, который будет еще ужаснее меня». Автор говорит о том, что любое стихийное возмущение принесет только еще более жесткий режим правления, который способен остановить сам ход истории.

Но есть и оптимистические нотки в этой книге, такие как символическая сцена обуздания Угрюм‑Бурчеевым реки. Он остановил стихию лишь на время; немного покрутившись на месте, река смыла плотину и продолжила свое движение. Никакие самодуры не способны навеки остановить естественный прогресс. Салтыков‑Щедрин искренне верит в торжество добра над злом.

ОБРАЗЫ НАЧАЛЬНИКОВ

Угрюм-Бурчеев - в прошлом «прохвост» (просторечное искажение слова «профос» - полковой палач, позднее - «пара-шечник», уборщик нечистот), назначенный глуповским градоначальником за преданность: в доказательство своей любви к начальнику отрубил себе палец. В значительной мере прототипом его служил фаворит Павла I, а затем и Александра I А. А. Аракчеев. Выполняя желание Александра создать военные поселения, он, как сказано в статье энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона, «повел дело круто, с беспощадною последовательностью» не стесняясь ропотом народа... Кроме угождения воле монаршей и исполнения требований службы, он ничем не стеснялся». Воспользовавшись деталями внешности Аракчеева и частично Николая I, сатирик создал гротескный образ «мрачного идиота», столь же гиперболизированный, как и упоминаемый портрет У. на фоне пустыни, «посреди которой стоит острог; сверху, вместо неба, нависла серая солдатская шинель...». Герой имеет обыкновение спать на голой земле, есть сырое лошадиное мясо, часами маршировать в одиночку, подавая самому себе команды, и т. п. В его фигуре и поступках доведены до крайности «виртуозность прямолинейности», страсть к «нивелляторству» (уравнительности), готовность «взять в руки топор и, помахивая этим орудием творчества направо и налево, неуклонно идти, куда глаза глядят», - черты, существующие в самых разных идеологических обличьях отчетливо тоталитаристского свойства - как современных писателю, так и более поздних.

Некоторые картины разрушения старого Глупова при У. ради возведения нового города, при всей своей фантастичности, кажутся пророческим предупреждением: «От зари до зари люди неутомимо преследовали задачу разрушения собственных жилищ, а на ночь укрывались в устроенных на выгоне бараках... Казалось, что рабочие силы Глупова сделались неистощимыми и что чем более заявляла себя бесстыжесть притязаний, тем растяжимее становилась сумма орудий, подлежащих ее эксплуатации». Однако эта «бесстыжесть притязаний» дает осечку при попытке «мрачного идиота» «унять» реку, озадачившую и оскорбившую его своим вольным течением. По его приказу ее запрудили, породив у него мечты о «своем собственном море» и выгодах, которые оно принесет (неожиданно напоминающие фантазии Порфирия Головлева). Однако река вскоре смыла преграду, и это становится символом конечного поражения всякого произвола над жизнью. Набирает силу и возмущение действиями градоначальника, таящееся в человеческих душах.

История У., а с ней и вся книга, завершается грозной картиной «не то ливня, не то смерча», гневно налетевшего на Глупов: «раздался треск, и бывший прохвост моментально исчез, словно растаял в воздухе». Остается загадкой, аллегорическая ли это картина сокрушительного народного бунта или катастрофа, ниспосланная самой природой, которой У. бросил безрассудный вызов, посягнув на «извечное, нерукотворное». Обращает на себя внимание то, что на звучавшую с напыщенной торжественностью фразу о начале схватки У. с рекой: «Борьба с природой восприяла начало» - откликается чеканный финал главы, звучащий как апокалипсический итог градоначальнических деяний: «История прекратила течение свое».

Двоекуров Семен Константиныч - статский советник, присланный в Глупов градоначальником после истории с Органчиком и вызванной этим смуты. По иронической аттестации автора, «выказывал себя продолжателем того преобразовательного дела, которым ознаменовалось начало восемнадцатого столетия в России». Главным из его «преобразований» было введение в употребление горчицы и лаврового листа; при этом он «розог не жалел». Ходатайствовал об учреждении в Глупове академии - не столько для распространения наук, сколько для их «рассмотрения». Послужил вдохновляющим примером для Бородавкина.

В начале «Истории одного города» помещена «Опись градоначальни-ков». Всего их было двадцать два, и каждому дана характеристика — предельно лако-ничная, но, вместе с тем, очень выразительная и смешная. Чего стоит, например, упоминание о том, что Амадей Мануйлович Клементий у себя на роди-не, в Италии, был известен искусной стряпней ма-карон (очевидно, большего для занятия должности градоначальника и не требовалось. Угодил, стало быть, какому-то вельможе своими макаронами). «При-быв в Глупов, не только не оставил занятия мака-ронами, но даже многих усильно к тому принуж-дал, чем себя и воспрославил».

А некий Ламврокакис, беглый грек, «без имени и отчества и даже без чина», был пойман графом Кириллою Разумовским в Нежине, на базаре, где торговал греческим мылом, губкою и орехами. Надо полагать, этого было достаточно, чтобы сделать Лам- врокакиса градоначальником.

Семен Константинович Двоекуров написал сочине-ние «Жизнеописания замечательнейших обезьян». Лю-бопытно было бы знать, каким образом он отличал обезьян замечательных от остальных? А Василиск Бородавкин «ходатайствовал о заведении в Глупове академии, но, получив отказ, построил съезжий дом» (т. е. обыкновенный полицейский участок).

Как бы внешне ни отличались градоначальники друг от друга, их объединяет одно: любое их дейст-вие направлено против народа. На первых же стра-ницах «Истории одного города» сказано: «Все они секут обывателей...» Впрочем, жестокость их нико-гда не приводила и не могла привести ни к каким позитивным результатам. Бородавкин, борясь с недо-имщиками (иными словами, с крестьянами, которые не платили своевременно налоги), сжег тридцать три деревни «и с помощью сих мер взыскал недоимок два рубля с полтиною». Фердыщенко, названный «фантастическим путешественником», вообще сжег весь город и уморил голодом тысячи глуповцев.

Изображая градоначальников, Щедрин неизменно подчеркивает их античеловеческую сущность. Даже характер их смерти вызывает впечатление зловеще- комическое: один был растерзан в лесу собаками, другого заели клопы, третий, отличавшийся очень высоким ростом, во время бури переломился попо-лам, четвертый умер от натуги, «усиливаясь пос-тичь некоторый сенатский указ».

Разумеется, во всем этом есть немалый элемент сатирического преувеличения, но надо принять во внимание, что писатель часто лишь доводит до ло-гического конца, заостряет, гиперболизирует то, что зафиксировано в народном творчестве. Порою он как бы материализует метафорические выражения, уже существующие в языке. Так, выражение «пустая го-лова» давало основание для создания образа градо-начальника, имеющего в голове маленький органчик (сегодня мы бы сказали: портативный магнитофон), который мог наигрывать только два романса: «Разо-рю!» и «Не потерплю!». Возникает возможность для обыгрывания гротескной ситуации: органчик требует ремонта и т. д. Вот еще один пример обыгрывания языковой («стершейся») метафоры. Приходилось ли вам когда-либо слышать выражение: кого-то на рабо-те «съели» (т. е. выгнали, заставили уйти)? Щедрин же возвращает этой привычной метафоре ее перво-начальное значение: у него градоначальник Прыщ был съеден в самом прямом смысле, потому что голова у него оказалась фаршированной. Материал с сайта

Объясняя необычный характер повествования в «Истории одного города», Щедрин писал: «...градо-начальник с фаршированной головой означает не человека с фаршированной головой, но именно гра-доначальника, распоряжающегося судьбами многих тысяч людей. Это даже и не смех, а трагическое положение». Когда некоторые критики обвиняли са-тирика в преувеличении и даже искажении действи-тельности, Салтыков-Щедрин отвечал: «Если б вместо слова «органчик» было бы поставлено слово «дурак», то рецензент, наверное, не нашел бы ничего неесте-ственного... Ведь не в том дело, что у Брудастого в голове оказался органчик, наигрывающий романсы «Не потерплю!» и «Разорю!», а в том, что есть лю-ди, которых все существование исчерпывается этими двумя романсами. Есть такие люди или нет?» Поэто-му писатель настойчиво напоминал, что он пишет не «историческую сатиру», а самую обыкновенную «сатиру, направленную против тех характеристичес-ких черт русской жизни, которые делают ее не совсем удобною».

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском

На этой странице материал по темам:

• образ двоекурова в повести история одного города
• клементий амадей мануйлович характеристика
• характеристика градоначальнику двоекурову
• характеристика градоначальника клементия
• прототипы градоначальников в истории одного города

История одного города (краткое содержание по главам)

Содержание главы: Опись градоначальникам...

В этой главе перечисляются поименно градоначальники Глупова и кратко упоминаются их «достижения».

Говорится о двадцати двух правителях. Так, например, об одном из градоправителей в документе записано так: «22)Перехват-Залихватский, Архистратиг Стратилатович, майор. О сем умолчу. Въехал в Глупов на белом коне, сжег гимназию и упразднил науки».

История одного города (текст по главам полностью)

Опись градоначальникам, в разное время, в город Глупое от вышнего начальства поставленным (1731-1826)

1) Клементий, Амадей Мануйлович. Вывезен из Италии Бироном, герцогом Курляндским, за искусную стряпню макарон; потом, будучи внезапно произведен в надлежащий чин, прислан градоначальником. Прибыв в Глупов, не только не оставил занятия макаронами, но даже многих усильно к тому принуждал, чем себя и воспрославил. За измену бит а 1734 году кнутом и, по вырвании ноздрей, сослан в Березов.

2) Ферапонтов, Фотий Петрович, бригадир*. Бывый брадобрей оного же герцога Курляндского*. Многократно делал походы против недоимщиков и столь был охоч до зрелищ, что никому без себя сечь не доверял. В 1738 году, быв в лесу, растерзан собаками.

3) Великанов, Иван Матвеевич. Обложил в свою пользу жителей данью по три копейки с души, предварительно утопив в реке экономии директора*. Перебил в кровь многих капитан-исправников. В 1740 году, в царствование кроткия Елисавет, быв уличен в любовной связи с Авдотьей Лопухиной, бит кнутом* и, по урезании языка, сослан в заточение в чердынский острог.

4) Урус-Кугуш-Кильдибаев, Маныл Самылович, капитан-поручик из лейб-кампанцев*. Отличался безумной отвагой, и даже брал однажды приступом город Глупов. По до ведении о сем до сведения, похвалы не получил и в 1745 году уволен с распубликованием*.

5) Ламврокакис, беглый грек, без имени и отчества, и даже без чина, пойманный графом Кирилою Разумовским в Нежине, на базаре. Торговал греческим мылом, губкою и орехами; сверх того, был сторонником классического образования. В 1756 году был найден в постели, заеденный клопами.

6) Баклан, Иван Матвеевич*, бригадир. Был роста трех аршин и трех вершков, и кичился тем, что происходит по прямой линии от Ивана Великого (известная в Москве колокольня). Переломлен пополам во время бури, свирепствовавшей в 1761 году.

7) Пфейфер, Богдан Богданович, гвардии сержант, голштинский выходец. Ничего не свершив, сменен в 1762 году за невежество*.

8) Брудастый, Дементий Варламович*. Назначен был впопыхах и имел в голове некоторое особливое устройство, за что и прозван был «Органчиком». Это не мешало ему, впрочем, привести в порядок недоимки, запущенные его предместником. Во время сего правления произошло пагубное безначалие, продолжавшееся семь дней, как о том будет повествуемо ниже.

9) Двоекуров, Семен Константиныч, штатский советник и кавалер. Вымостил Большую и Дворянскую улицы, завел пивоварение и медоварение, ввел в употребление горчицу и лавровый лист, собрал недоимки, покровительствовал наукам и ходатайствовал о заведении в Глупове академии. Написал сочинение: «Жизнеописания замечательнейших обезьян». Будучи крепкого телосложения, имел последовательно восемь амант. Супруга его, Лукерья Терентьевна, тоже была весьма снисходительна, и тем много способствовала блеску сего правления. Умер в 1770 году своею смертью.

10) Маркиз де Санглот, Антон Протасьевич, французский выходец и друг Дидерота. Отличался легкомыслием и любил петь непристойные песни. Летал по воздуху в городском саду, и чуть было не улетел совсем, как зацепился фалдами за шпиц, и оттуда с превеликим трудом снят. За эту затею уволен в 1772 году, а в следующем же году, не уныв духом, давал представления у Излера на минеральных водах*.

11) Фердыщенко, Петр Петрович, бригадир. Бывший денщик князя Потемкина. При не весьма обширном уме, был косноязычен. Недоимки запустил; любил есть буженину и гуся с капустой. Во время его градоначальствования город подвергся голоду и пожару. Умер в 1779 году от объедения.

12) Бородавкин, Василиск Семенович.* Градоначальничество сие было самое продолжительное и самое блестящее. Предводительствовал в кампании против недоимщиков, причем спалил тридцать три деревни и, с помощью сих мер, взыскал недоимок два рубля с полтиною. Ввел в употребление игру ламуш* и прованское масло; замостил базарную площадь и засадил березками улицу, ведущую к присутственным местам; вновь ходатайствовал о заведении в Глупове академии, но, получив отказ, построил съезжий дом*. Умер в 1798 году, на экзекуции, напутствуемый капитан-исправником.

13) Негодяев*, Онуфрий Иванович, бывый гатчинский истопник. Разместил вымощенные предместниками его улицы и из добытого камня настроил монументов*. Сменен в 1802 году за несогласие с Новосильцевым, Чарторыйским и Строгоновым (знаменитый в свое время триумвират) насчет конституций, в чем его и оправдали последствия.

14) Микаладзе, князь Ксаверий Георгиевич, черкашенин, потомок сладострастной княгини Тамары. Имел обольстительную наружность, и был столь охоч до женского пола, что увеличил глуповское народонаселение почти вдвое. Оставил полезное по сему предмету руководство. Умер в 1814 году от истощения сил.

15) Беневоленский*, Феофилакт Иринархович, статский советник, товарищ Сперанского по семинарии. Был мудр и оказывал склонность к законодательству. Предсказал гласные суды и земство.* Имел любовную связь с купчихою Распоповою, у которой, по субботам, едал пироги с начинкой. В свободное от занятий время сочинял для городских попов проповеди и переводил с латинского сочинения Фомы Кемпийского. Вновь ввел в употребление, яко полезные, горчицу, лавровый лист и прованское масло. Первый обложил данью откуп, от коего и получал три тысячи рублей в год. В 1811 году, за потворство Бонапарту, был призван к ответу и сослан в заточение.

16) Прыщ, майор, Иван Пантелеич. Оказался с фаршированной головой, в чем и уличен местным предводителем дворянства.*

17) Иванов, статский советник, Никодим Осипович. Был столь малого роста, что не мог вмещать пространных законов. Умер в 1819 году от натуги, усиливаясь постичь некоторый сенатский указ.

18) Дю Шарио, виконт, Ангел Дорофеевич, французский выходец. Любил рядиться в женское платье и лакомился лягушками. По рассмотрении, оказался девицею. Выслан в 1821 году за границу.

20) Грустилов, Эраст Андреевич, статский советник. Друг Карамзина. Отличался нежностью и чувствительностью, сердца*, любил пить чай в городской роще, и не мог без слез видеть, как токуют тетерева. Оставил после себя несколько сочинений идиллического содержания и умер от меланхолии в 1825 году. Дань с откупа возвысил до пяти тысяч рублей в год.

21) Угрюм-Бурчеев, бывый прохвост. Разрушил старый город и построил другой на новом месте.

22) Перехват-Залихватский*, Архистратиг* Стратилатович, майор. О сем умолчу. Въехал в Глупов на белом коне, сжег гимназию и упразднил науки.

Вы читали краткое содержание (главы) и полный текст произведения: История одного города: Салтыкова-Щедрина М Е (Михаила Евграфовича).
Всё произведение полностью и краткие содержания (по главам) вы можете читать, по содержанию справа.

Классика литературы (сатиры) из коллекции произведений для чтения (рассказы, повести) лучших, известных писателей сатириков: Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин. .................

/ / / Образы градоначальников в романе Салтыкова-Щедрина «Истории одного города»

« » - один из самых необычных романов русского гения Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина. Если судить по названию, то можно подумать, что данное произведение является некой летописью. Однако на самом деле это сатирический роман, в котором автор изобразил состояние народа во времена самодержавия.

Произведение охватывает период с 1731 по 1825 год. Но это лишь условные рамки, выбранные сатириком. Ведь ситуация в стране не изменилась и во второй половине XIX столетия. И подобное происходило не только на территории царской России, но и в других странах, где народ ощущал себя угнетенным самовластием. Таким образом главной проблемой романа являются взаимоотношения власти и народа. Содержание всех глав, так или иначе, сводится к этой проблеме. Каждая глава оголяет одну из граней самодержавия. Какой бы градоначальник не правил в романе, последствия были одинаковы – смятение и новые испытания для жителей.

Итак, в книге изображена жизнь одного города, который имеет красноречивое название – Глупов. Автор акцентирует внимание в предисловии на том, что данный рассказ – это подлинная история города. Особое место в ней занимают градоначальники. Их образы своеобразны и типичны одновременно. Все они становились начальниками как бы по воле случая. И это не совсем выдумка автора. Есть немало примеров в истории, когда властьимущими становились случайные люди. Ведь иногда только от симпатии царя зависела та или иная должность человека.

Роман является сатирой на реальное устройство общества. Но в нем есть место и для фантастики. В части с названием «Органчик» градоначальником становится человек, у которого на месте головы красуется органчик. В другой главе правит начальник с фаршированной головой. К тому же, читателя удивляют фантастические эпизоды с оловянными солдатиками и ломающимися избами. Для чего же нужны в сатирическом романе такие фантастические образы? Автор считал, что даже в самых нелепых чудных вещах можно рассмотреть аллюзию на реальность. История градоначальника с органчиком доказывает, что для управления городом Глуповым не обязательно наличие головы. Достаточными оказались две записанные фразы: «Разорю и не потерплю!» Ведь запугивание было основой царского самодержавия. Салтыков-Щедрин подчеркнул это при помощи гротеска.

Глуповские градоначальники были разными: жаждущими деятельности и пассивными; либеральными и консервативными. Но результат их правления всегда одинаков – разорение жителей и пресечение «крамолы».

Опись начальников города ведется от до Угрюм-Бурчеева. Последний являет собой особо зловещий образ. Он имеет неограниченную власть. И направляет свое могущество на превращение города в «идеальную» казарму. В его понимании, все жители обязаны маршировать день и ночь, придерживаясь прямой линии. То есть, быть простыми марионетками. Антигуманный смысл самодержавия показан автором очень точно. Возможно, что прототипом Угрюм-Бурчеева является Аракчеев. Но вероятнее то, что это собирательный образ.

Портретные характеристики всех городских управителей в «Истории одного города» Салтыкова-Щедрина реалистичны, несмотря на гротеск или фантастику. Внешность героев зачастую совпадает с их внутренней сущностью. Автор при помощи сатиры пытался повлиять на ситуацию в обществе.

Роман Салтыкова-Щедрина стал знаменит благодаря галерее неординарных образов градоначальников. «История одного города» заслужено приобрела одобрение современников и сегодня вызывает интерес у современных читателей.

в разное время в город Глупов от вышнего начальства поставленным (1731 — 1826)

1) Клементий , Амадей Мануйлович. Вывезен из Италии Бироном, герцогом Курляндским, за искусную стряпню макарон; потом, будучи внезапно произведен в надлежащий чин, прислан градоначальником. Прибыв в Глупов, не только не оставил занятия макаронами, но даже многих усильно к тому принуждал, чем себя и воспрославил. За измену бит в 1734 году кнутом и, по вырвании ноздрей, сослан в Березов. 2) Ферапонтов , Фотий Петрович, бригадир. Бывый брадобрей оного же герцога Курляндского. Многократно делал походы против недоимщиков и столь был охоч до зрелищ, что никому без себя сечь не доверял. В 1738 году, быв в лесу, растерзан собаками. 3) Великанов , Иван Матвеевич. Обложил в свою пользу жителей данью по три копейки с души, предварительно утопив в реке экономии директора. Перебил в кровь многих капитан-исправников. В 1740 году, в царствование кроткия Елисавет, быв уличен в любовной связи с Авдотьей Лопухиной, бит кнутом и, по урезании языка, сослан в заточение в чердынский острог. 4) Урус-Кугуш-Кильдибаев , Маныл Самылович, капитан-поручик из лейб-кампанцев. Отличался безумной отвагой, и даже брал однажды приступом город Глупов. По доведении о сем до сведения, похвалы не получил и в 1745 году уволен с распубликованием. 5) Ламврокакис , беглый грек, без имени и отчества, и даже без чина, пойманный графом Кирилою Разумовским в Нежине, на базаре. Торговал греческим мылом, губкою и орехами; сверх того, был сторонником классического образования. В 1756 году был найден в постели, заеденный клопами. 6) Баклан , Иван Матвеевич, бригадир. Был роста трех аршин и трех вершков, и кичился тем, что происходит по прямой линии от Ивана Великого (известная в Москве колокольня). Переломлен пополам во время бури, свирепствовавшей в 1761 году. 7) Пфейфер , Богдан Богданович, гвардии сержант, голштинский выходец. Ничего не свершив, сменен в 1762 году за невежество. 8) Брудастый , Дементий Варламович. Назначен был впопыхах и имел в голове некоторое особливое устройство, за что и прозван был «Органчиком». Это не мешало ему, впрочем, привести в порядок недоимки, запущенные его предместником. Во время сего правления произошло пагубное безначалие, продолжавшееся семь дней, как о том будет повествуемо ниже. 9) Двоекуров , Семен Константиныч, штатский советник и кавалер. Вымостил Большую и Дворянскую улицы, завел пивоварение и медоварение, ввел в употребление горчицу и лавровый лист, собрал недоимки, покровительствовал наукам и ходатайствовал о заведении в Глупове академии. Написал сочинение: «Жизнеописания замечательнейших обезьян». Будучи крепкого телосложения, имел последовательно восемь амант. Супруга его, Лукерья Терентьевна, тоже была весьма снисходительна, и тем много способствовала блеску сего правления. Умер в 1770 году своею смертью. 10) Маркиз де Санглот , Антон Протасьевич, французский выходец и друг Дидерота. Отличался легкомыслием и любил петь непристойные песни. Летал по воздуху в городском саду, и чуть было не улетел совсем, как зацепился фалдами за шпиц, и оттуда с превеликим трудом снят. За эту затею уволен в 1772 году, а в следующем же году, не уныв духом, давал представления у Излера на минеральных водах. 11) Фердыщенко , Петр Петрович, бригадир. Бывший денщик князя Потемкина. При не весьма обширном уме, был косноязычен. Недоимки запустил; любил есть буженину и гуся с капустой. Во время его градоначальствования город подвергся голоду и пожару. Умер в 1779 году от объедения. 12) Бородавкин , Василиск Семенович. Градоначальничество сие было самое продолжительное и самое блестящее. Предводительствовал в кампании против недоимщиков, причем спалил тридцать три деревни и, с помощью сих мер, взыскал недоимок два рубля с полтиною. Ввел в употребление игру ламуш и прованское масло; замостил базарную площадь и засадил березками улицу, ведущую к присутственным местам; вновь ходатайствовал о заведении в Глупове академии, но, получив отказ, построил съезжий дом. Умер в 1798 году, на экзекуции, напутствуемый капитан-исправником. 13) Негодяев , Онуфрий Иванович, бывый гатчинский истопник. Размостил вымощенные предместниками его улицы и из добытого камня настроил монументов. Сменен в 1802 году за несогласие с Новосильцевым, Чарторыйским и Строгоновым (знаменитый в свое время триумвират) насчет конституций, в чем его и оправдали последствия. 14) Микаладзе , князь Ксаверий Георгиевич, черкашенин, потомок сладострастной княгини Тамары. Имел обольстительную наружность, и был столь охоч до женского пола, что увеличил глуповское народонаселение почти вдвое. Оставил полезное по сему предмету руководство. Умер в 1814 году от истощения сил. 15) Беневоленский , Феофилакт Иринархович, статский советник, товарищ Сперанского по семинарии. Был мудр и оказывал склонность к законодательству. Предсказал гласные суды и земство. Имел любовную связь с купчихою Распоповою, у которой, по субботам, едал пироги с начинкой. В свободное от занятий время сочинял для городских попов проповеди и переводил с латинского сочинения Фомы Кемпийского. Вновь ввел в употребление, яко полезные, горчицу, лавровый лист и прованское масло. Первый обложил данью откуп, от коего и получал три тысячи рублей в год. В 1811 году, за потворство Бонапарту, был призван к ответу и сослан в заточение. 16) Прыщ , майор, Иван Пантелеич. Оказался с фаршированной головой, в чем и уличен местным предводителем дворянства. 17) Иванов , статский советник, Никодим Осипович. Был столь малого роста, что не мог вмещать пространных законов. Умер в 1819 году от натуги, усиливаясь постичь некоторый сенатский указ. 18) Дю Шарио , виконт, Ангел Дорофеевич, французский выходец. Любил рядиться в женское платье и лакомился лягушками. По рассмотрении, оказался девицею. Выслан в 1821 году за границу. 20) Грустилов , Эраст Андреевич, статский советник. Друг Карамзина. Отличался нежностью и чувствительностью сердца, любил пить чай в городской роще, и не мог без слез видеть, как токуют тетерева. Оставил после себя несколько сочинений идиллического содержания и умер от меланхолии в 1825 году. Дань с откупа возвысил до пяти тысяч рублей в год. 21) Угрюм-Бурчеев , бывый прохвост. Разрушил старый город и построил другой на новом месте. 22) Перехват-Залихватский , Архистратиг Стратилатович, майор. О сем умолчу. Въехал в Глупов на белом коне, сжег гимназию и упразднил науки.