Доклад 7 класс.

Жизненные противоречия с детских лет вошли в душевный мир сатирика. Михаил Евграфович Салтыков родился 15 (27) января 1826 года в селе Спас-Угол Калязинского уезда Тверской губернии. Отец писателя принадлежал к старинному дворянскому роду Салтыковых, к началу XIX века разоривше­муся и оскудевшему. Стремясь поправить пошатнувшееся ма­териальное положение, Евграф Васильевич женился на дочери богатого московского купца О.М. Забелиной, властолюбивой и энергичной, бережливой и расчетливой до скопидомства.

Михаил Евграфович не любил вспоминать о своем детст­ве, а когда это волей-неволей случалось, воспоминания окра­шивались неизменной горечью. Под крышей родительского дома ему не суждено было испытать ни поэзии детства, ни се­мейного тепла и участия. Семейная драма осложнилась дра­мой общественной. Детство и молодые годы Салтыкова сов­пали с разгулом доживавшего свой век крепостного права. «Оно проникало не только в отношения между поместным дворянством и подневольною массою - к ним, в тесном смысле, и прилагался этот термин,- но и во все вообще фор­мы общежития, одинаково втягивая все сословия (привилеги­рованные и непривилегированные) в омут унизительного бес­правия, всевозможных изворотов лукавства и страха перед перспективою быть ежечасно раздавленным».

Получив хорошее домашнее образование, Салтыков в 10 лет был принят пансионером в Московский дворянский институт, где провел два года, затем в 1838 году переведен в Царскосель­ский лицей. Юноша Салтыков получил блестящее по тем време­нам образование сначала в Дворянском институте в Москве, по­том в Царскосельском лицее, где сочинением стихов он стяжал славу «умника» и «второго Пушкина». Но светлые времена ли­цейского братства студентов и педагогов давно канули в Лету. Ненависть Николая I к просвещению, порожденная страхом пе­ред распространением свободолюбивых идей, обратилась прежде всего на лицей. «В то время, и в особенности в нашем «заведе­нии»,- вспоминал Салтыков,- вкус к мышлению был вещью очень мало поощряемою. Высказывать его можно было только втихомолку и под страхом более или менее чувствительных на­казаний». Все лицейское воспитание было направлено тогда к одной исключительно цели - «приготовить чиновника». В 1844 году после окончания лицея служил чиновником в канцеля­рии Военного министерства. «...Везде долг, везде принуждение, везде скука и ложь...» - такую характеристику дал он бюрокра­тическому Петербургу. Другая жизнь более привлекала Салты­кова: общение с литераторами, посещение «пятниц» Петрашев- ского, где собирались философы, ученые, литераторы, военные, объединенные антикрепостническими настроениями, поисками идеалов справедливого общества.

Вопросы по докладу:

1) Где и когда родился будущий писатель М.Е. Салтыков- Щедрин?

2) Какая атмосфера царила в доме Салтыковых? Почему?

3) Какое образование получил М.Е. Салтыков-Щедрин?

4) Где учился М.Е. Салтыков-Щедрин?

5) Кого готовил Царскосельский лицей во времена М.Е. Салтыкова-Щедрина?

Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин (настоящая фамилия Салтыков, псевдоним Николай Щедрин). Родился 15 (27) января 1826 года - умер 28 апреля (10 мая) 1889 года. Русский писатель, журналист, редактор журнала «Отечественные записки», Рязанский и Тверской вице-губернатор.

Михаил Салтыков родился в старой дворянской семье, в имении родителей, селе Спас-Угол Калязинского уезда Тверской губернии. Был шестым ребёнком потомственного дворянина и коллежского советника Евграфа Васильевича Салтыкова (1776-1851).

Мать писателя, Забелина Ольга Михайловна (1801-1874), была дочерью московского дворянина Забелина Михаила Петровича (1765-1849) и Марфы Ивановны (1770-1814). Хотя в примечании к «Пошехонской старине» Салтыков-Щедрин и просил не смешивать его с личностью Никанора Затрапезного, от имени которого ведётся рассказ, но полнейшее сходство многого из сообщаемого о Затрапезном с несомненными фактами жизни Салтыкова-Щедрина позволяет предполагать, что «Пошехонская старина» имеет отчасти автобиографический характер.

Первым учителем Салтыкова-Щедрина был крепостной человек его родителей, живописец Павел Соколов; потом с ним занимались старшая сестра, священник соседнего села, гувернантка и студент Московской духовной академии. Десяти лет от роду он поступил в Московский дворянский институт, а два года спустя был переведён, как один из лучших учеников, казённокоштным воспитанником в Царскосельский лицей. Именно там он и начал свою деятельность писателя.

В 1844 году окончил лицей по второму разряду (то есть с чином X класса), 17 из 22 учеников, потому что поведение его аттестовалось не более как «довольно хорошим»: к обычным школьным проступкам (грубость, курение, небрежность в одежде) у него присоединялось «писание стихов» «неодобрительного» содержания. В лицее под влиянием свежих ещё тогда Пушкинских преданий каждый курс имел своего поэта; на XIII курсе эту роль играл Салтыков-Щедрин. Несколько его стихотворений было помещено в «Библиотеке для чтения» 1841 и 1842 годов, когда он был ещё лицеистом; другие, напечатанные в «Современнике» (ред. Плетнёва) 1844 и 1845 год, написаны им также ещё в лицее все эти стихотворения перепечатаны в «Материалах для биографии И. Е. Салтыкова», приложенных к полному собранию его сочинений.

Ни одно из стихотворений Салтыкова-Щедрина (отчасти переводных, отчасти оригинальных) не носит на себе следов таланта; позднейшие по времени даже уступают более ранним. Салтыков-Щедрин скоро понял, что у него нет призвания к поэзии, перестал писать стихи и не любил, когда ему о них напоминали. Однако в этих ученических упражнениях чувствуется искреннее настроение, большей частью грустное, меланхоличное (в тот период у знакомых Салтыков-Щедрин слыл под именем «мрачного лицеиста»).

В августе 1844 Салтыков-Щедрин был зачислен на службу в канцелярию военного министра и только через два года получил там первое штатное место - помощника секретаря. Литература уже тогда занимала его гораздо больше, чем служба: он не только много читал, увлекаясь в особенности и французскими социалистами (блестящая картина этого увлечения нарисована им тридцать лет спустя в четвёртой главе сборника «За рубежом»), но и писал - сначала небольшие библиографические заметки (в «Отечественных записках» 1847), потом повести «Противоречия» (там же, ноябрь 1847) и «Запутанное дело» (март 1848).

Уже в библиографических заметках, несмотря на маловажность книг, по поводу которых они написаны, проглядывает образ мыслей автора - его отвращение к рутине, к прописной морали, к крепостному праву; местами попадаются и блёстки насмешливого юмора.

В первой повести Салтыкова-Щедрина, «Противоречия», которую он никогда впоследствии не перепечатывал, звучит, сдавленно и глухо, та самая тема, на которую были написаны ранние романы Ж. Санд: признание прав жизни и страсти. Герой повести, Нагибин - человек, обессиленный тепличным воспитанием и беззащитный против влияний среды, против «мелочей жизни». Страх перед этими мелочами и тогда, и позже (например, в «Дороге» в «Губернских очерках») был знаком, по-видимому, и самому Салтыкову-Щедрину - но у него это был тот страх, который служит источником борьбы, а не уныния. В Нагибине отразился, таким образом, только один небольшой уголок внутренней жизни автора. Другое действующее лицо романа - «женщина-кулак», Крошина - напоминает Анну Павловну Затрапезную из «Пошехонской старины», то есть навеяно, вероятно, семейными воспоминаниями Салтыкова-Щедрина.

Гораздо крупнее «Запутанное дело» (перепечатано в «Невинных рассказах»), написанное под сильным влиянием «Шинели», может быть, и «Бедных людей», но заключающее в себе несколько замечательных страниц (например, изображение пирамиды из человеческих тел, которая снится Мичулину). «Россия, - так размышляет герой повести, - государство обширное, обильное и богатое; да человек-то глуп, мрёт себе с голоду в обильном государстве». «Жизнь - лотерея», подсказывает ему привычный взгляд, завещанный ему отцом; «оно так, - отвечает какой-то недоброжелательный голос, - но почему же она лотерея, почему ж бы не быть ей просто жизнью?» Несколькими месяцами раньше такие рассуждения остались бы, может быть, незамеченными - но «Запутанное дело» появилось в свет как раз тогда, когда Февральская революция во Франции отразилась в России учреждением так называемого Бутурлинского комитета (по имени его председателя Д. П. Бутурлина), облечённого особыми полномочиями для обуздания печати.

В наказание за вольнодумие уже 28 апреля 1848 года он был выслан в Вятку и 3 июля определён канцелярским чиновником при Вятском губернском правлении. В ноябре того же года он был назначен старшим чиновником особых поручений при вятском губернаторе, затем два раза занимал должность правителя губернаторской канцелярии, а с августа 1850 был советником губернского правления. О службе его в Вятке сохранилось мало сведений, но, судя по записке о земельных беспорядках в Слободском уезде, найденной после смерти Салтыкова-Щедрина в его бумагах и подробно изложенной в «Материалах» для его биографии, он горячо принимал к сердцу свои обязанности, когда они приводили его в непосредственное соприкосновение с народной массой и давали ему возможность быть ей полезным.

Провинциальную жизнь в самых тёмных её сторонах, в то время легко ускользавших от взора, Салтыков-Щедрин узнал как нельзя лучше, благодаря командировкам и следствиям, которые на него возлагались - и богатый запас сделанных им наблюдений нашли себе место в «Губернских очерках». Тяжёлую скуку умственного одиночества он разгонял внеслужебными занятиями: сохранились отрывки его переводов из Токвиля, Вивьена, Шерюеля и заметки, написанные им по поводу известной книги Беккарии. Для сестёр Болтиных, дочерей вятского вице-губернатора, из которых одна (Елизавета Аполлоновна) в 1856 стала его женой, он составил «Краткую историю России».

В ноябре 1855 ему разрешено было, наконец, покинуть Вятку (откуда он до тех пор только один раз выезжал к себе в тверскую деревню); в феврале 1856 он был причислен к Министерству внутренних дел, в июне того же года назначен чиновником особых поручений при министре и в августе командирован в губернии Тверскую и Владимирскую для обозрения делопроизводства губернских комитетов ополчения (созванного, по случаю Восточной войны, в 1855). В его бумагах нашлась черновая записка, составленная им при исполнении этого поручения. Она удостоверяет, что так называемые дворянские губернии предстали перед Салтыковым-Щедриным не в лучшем виде, чем недворянская, Вятская; злоупотреблений при снаряжении ополчения им было обнаружено множество. Несколько позже им была составлена записка об устройстве градских и земских полиций, проникнутая мало ещё распространенной тогда идеей децентрализации и весьма смело подчеркивавшая недостатки действовавших порядков.

Вслед за возвращением Салтыкова-Щедрина из ссылки возобновилась, с большим блеском, его литературная деятельность. Имя надворного советника Щедрина, которым были подписаны появлявшиеся в «Русском вестнике» с 1856 «Губернские очерки», сразу стало одним из самых любимых и популярных.

Собранные в одно целое, «Губернские очерки» в 1857 выдержали два издания (впоследствии - ещё множество). Они положили начало целой литературе, получившей название «обличительной», но сами принадлежали к ней только отчасти. Внешняя сторона мира кляуз, взяток, всяческих злоупотреблений наполняет всецело лишь некоторые из очерков; на первый план выдвигается психология чиновничьего быта, выступают такие крупные фигуры, как Порфирий Петрович, как «озорник», первообраз «помпадуров», или «надорванный», первообраз «ташкентцев», как Перегоренский, с неукротимым ябедничеством которого должно считаться даже административное полновластие.

Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин относится к тем редким русским классикам, имена которых всем известны и чьи произведения часто цитируются (не Решетников с Помяловским какие-нибудь), но при этом сами произведения редко читают, а уж подробности биографии могут раскрыть только редкие знатоки... Что скажет человек, даже знакомый с курсом литературы 19 века, о Салтыкове-Щедрине? Родился в дворянской семье; пусть не сразу, но поступил в Царскосельский Лицей, каковой и окончил с чином 10 класса. В молодости баловался стихами, вольнодумствовал, дружил с Петрашевским, был отправлен в Вятку, в ссылку, но с правом служить, и начал там чиновничью карьеру; со временем дослужился до поста вице-губернатора в Рязани, а затем в Твери. Всю жизнь не оставлял литературных опытов, печатался под псевдонимом Николай Щедрин, считался сатириком и остроумцем, хотя обладал довольно мрачным характером. Литературную карьеру так же сделал успешно, славу снискал, принял из рук умиращего Некрасова лиру в виде журнала "Отечественные записки", сменив поэта на посту редактора... Был женат и имел детей в браке. Вот, собственно, и все. Ни роковых дуэлей, ни жгучих романов, ни баррикад; даже последнюю тальмочку жены в игорном доме не закладывал и за плугом не ходил...
И портреты Салтыкова известны, но не любимы - с них на нас смотрит мрачный старик с неопрятной бородой. А ведь Салтыков умер в 63 года, до старости толком и не дожив...

Портрет работы Ивана Крамского

Между тем, при внимательном рассмотрении оказывается, что жизнь Салтыкова была полна разных событий - в ней нашлось место и любви, и различным трагедиям, и неожиданным поворотам... Достойный сюжет для большого романа, даже странно, что Толстой с Достоевским равнодушно прошли мимо.

Говорят, что многие свои проблемы человек выносит из детства, из родительского дома. И часто вольно или невольно повторяет ошибки родителей, наступая на те же грабли...
Биографы, как правило, сухо сообщают, что Михаил Евграфович Салтыков родился в дворянской семье. Между тем, его отец был не просто дворянином, а представителем знатного и богатого рода. Салтыковы часто являлись на сцену истории, причем, не всегда эти явления можно оценить положительно. Но имя было на слуху... Евграф Васильевич Салтыков, впрочем, был человеком заурядным, нечестолюбивым и яркого следа не оставил. Но у него было 3000 душ крепостных! В то время 1000 душ считалась большим богатством, а тут в три раза больше, чем много... И когда сорокалетний Евграф решил жениться на юной, даже более чем юной - пятнадцатилетней (!) - невесте, ему не отказали. Напротив, предложение было принято и с радостью.
Родня жениха оказалась недовольной - мало того, что Ольге Забелиной всего 15 лет, еще и происхождение ее довольно сомнительное, только считается дворянкой...
Отец Ольги Михаил Петрович Забелин получил дворянство лишь в 1812 году за то, что пожертвовал состояние на нужды Московского ополчения. А до того был купцом, и нравы в семье царили простые, купеческие. Впрочем, и удостоившись дворянства, Забелины не превратились в аристократов - утонченности неоткуда было взяться, тем более, что и средств прежних уже не было. Кроме юной свежести, других достоинств, по общему мнению, у Ольги не было.
Однако, хватку Ольги Забелиной новые родственники не оценили - она быстро взяла в руки мужа, семью, крепостных и все состояние, поставила на место сестер мужа, тут же утративших привычку вмешиваться в дела молодоженов, и родила одного за другим восемь детей. Миша был шестым, но ходил в любимцах матери (в отличие от тех детей, кого она переводила в разряд постылых). Становясь старше, Ольга Михайловна утратила очарование юности, огрубела и стала страшно скупой. Бесконечные дебаты матери с крепостным поваром о том, как бы выгодно приготовить к обеду "бланманже" из вчерашнего супового мяса, и пересчет персиков из усадебной оранжереи казались Михаилу тягостными уже в раннем детстве.

Детские впечатления позже лягут в основу "Пошехонской старины" - книги, которая не только является интересным свидетельством жизни и быта "дворян средней руки" (по определению Салтыкова-Щедрина), но много говорит о вечном конфликте поколений, "отцов и детей", о неприятии и высмеивании молодыми традиций и ценностей старшего поколения... Сам писатель просил не отождествлять его с собственным персонажем Никанором Затрапезным, от лица которого вел повествование. Но это никого не обмануло - автобиографический характер произведения и подлинные факты, вплетенные в его литературную основу, были очевидны.

Миша Салтыков в детстве

В 1830-е годы Салтыков ребенком приезжал с матерью в Москву в гости к деду Забелину, проживавшему близ Арбата в Большом Афанасьевском переулке в собственном доме. (Дом Забелина не сохранился). В том самом 1831 году, когда А.С. Пушкин арендовал квартиру на Арбате, чтобы после венчания привезти туда молодую жену, маленький Миша Салтыков приехал с матерью первый раз на Арбат навестить дедушку. Правда, Пушкин и Салтыков немного разминулись во времени - Миша гостил в Москве с 23 августа по 3 октября, когда Александр Сергеевич уже переехал в Петербург, и не довелось будущему писателю Салтыкову-Щедрину увидеть, как по Арбату под руку с красавицей женой прогуливается знаменитый поэт...
Чтобы не стеснять и не беспокоить дедушку, Салтыковы обычно снимали особнячок где-нибудь по-соседству с его домом. Свои детские воспоминания Михаил Салтыков воплотил впоследствии в страницы "Пошехонской старины":
"В то время больших домов, с несколькими квартирами, в Москве почти не было, а переулки были сплошь застроены небольшими деревянными домами, принадлежащими дворянам средней руки (об них только и идет речь в настоящем рассказе, потому что так называемая грибоедовская Москва, в которой преимущественно фигурировал высший московский круг, мне совершенно неизвестна, хотя, несомненно, что в нравственном и умственном смысле она очень мало разнилась от Москвы, описываемой мною). Некоторые из владельцев почему-нибудь оставались на зиму в деревнях и отдавали свои дома желающим, со всей обстановкой. Увы! Это уже не парадные особняки в стиле классицизма - с высокими стройными колоннадами, амфиладами просторных зал, широкими, пропускающими много света окнами и двустворчатыми дверьми... Это были особнячки, из которых редкий заключал в себе более семи-восьми комнат. В числе последних только две-три "чистых" комнаты были довольно просторны; остальные можно было в полном смысле слова назвать клетушками. Парадное крыльцо выходило в тесный и загроможденный службами двор, в который въезжали с улицы через деревянные ворота. Об роскошной или даже просто удобной обстановке нечего было и думать, да и мы - тоже дворяне средней руки - и не претендовали на удобства. Мебель большей частью была сборная, старая, покрытая засиженной кожей или рваной волосяной материей".

Это дом № 12 по Большому Афанасьевскому переулку. В очень похожем доме № 30 в том же переулке, и тоже с семью окнами по фасаду, проживал и дедушка Салтыкова-Щедрина М.П. Забелин. Но дом № 30 не сохранился... Только эскиз его фасада в Историко-архитектурном архиве Москвы.

М.П. Забелин фигурирует на страницах "Пошехонской старины" под именем дедушки Павла Борисыча. "Тучный, приземистый и совершенно лысый старик, он сидит, у окна своего небольшого деревянного домика в одном из переулков, окружающих Арбат. С одной стороны у него столик, на котором лежит вчерашний нумер "Московских ведомостей"; с другой на подоконнике, лежит круглая табакерка, с березинским табаком, и кожаная хлопушка, которою он бьет мух. У ног его сидит его друг и собеседник, жирный кот Васька и умывается. (...) Еще рано, всего седьмой час в исходе, но дедушка уж напился чаю и глядит в окно... Переулок глухой, и редко-редко когда по мостовой продребезжит легковой извозчик - калибер. Дедушка следит за ним и припоминает, что такому извозчику намеднись Ипат, его доверенный, из Охотного ряда до Арбата гривенник дал.
- И вся-то цена пятачок, в он - гривенник... эхма! - ворчит он, - то-то, чужих денег не жалко!
Но если редки проезжие, то в переулок довольно часто заглядывают разносчики с лотками и разной посудиной на головах. Дедушка знает, когда какой из них приходит, и всякому или махнет рукой ("не надо!"), или приотворит окно и кликнет. (...) Словом сказать, чего хочешь, того и просишь. Дедушка то крыжовничку купит, то селедку переславскую, а иногда только поговорит и отпустит, ничего не купивши. В промежутках убьет хлопушкой муху"...

Матушка Ольга Михайловна со всем выводком приезжала в Москву не просто так, а на "ярмарку невест" в надежде выгодно выдать замуж сестру будущего писателя. По сложившейся традиции, женихи и невесты из дворянских семей съезжались именно в Москву в поисках пары (вспомним хоть Татьяну Ларину с матушкой). Как писал известный мемуарист того времени П. Вистенгоф: "Выгоды эти состоят: по разумению дочек, чтобы жених нравился и был богат, или хоть, по крайней мере, нравился; по разумению матушек: чтоб только был непротивен да богат; по разумению злых теток, бабок и опекунов: чтоб был хоть и противен, но только богат, да не просил бы приданого". Но как же жениху не просить приданого? "...Все они думают, что в Москве богатые невесты нипочем, что они здесь спеют как на грядках ягоды и что 400 душ чистого имения взять за московскою невестою сущая безделица".
Чтобы показать обществу невесту, привезенную из сельского имения, надо было выводить ее в определенные места, например, в арбатскую церковь Николы Явленого (в 1830 - 1840 годах Николо-Явленская церковь была одной из самых "модных" в Москве). Об этом тоже писал М.Е. Салтыков-Щедрин в "Пошехонской старине": "У Николы Явленного настоятелем был протопоп, прославившийся своими проповедями. Говорили, что он соперничал в этом отношении с митрополитом Филаретом, что последний завидовал ему..."
Сюда привозили "на смотрины" женихам молоденьких барышень, прибывших с родителями в Москву на "ярмарку невест". Во время церковной службы потенциальные женихи присматривали подходящую красавицу, потом засылали в ее дом сваху договариваться о личном визите соискателя. Расхвалив жениха, его доходы и состояние, сваха испрашивала у родителей невесты приглашения для жениха ("Очень они Надежду Васильевну взять за себя охотятся. В церкви, у Николы Явленного, они их видели. Так понравились, так понравились!"). Если кандидатура соискателя считалась подходящей, его приглашали нанести визит и познакомиться получше. Невеста с волнением готовилась к этой встрече ("Сестрица заранее обдумала свой туалет. Она будет одета просто, как будто никто ни о чем ее не предупредил, и она всегда дома так ходит . Розовое тарталановое платье с высоким лифом, перехваченное на талии пунцовою лентою, - вот и все. В волосах вплетена нитка жемчуга, на груди брошь с брильянтами; лента заколота пряжкой тоже с брильянтиками. Главное, чтоб было просто".) Родители, прислуга и все домашние тоже суетились перед визитом жениха ("К семи часам вычистили зал и гостиную, стерли с мебели пыль, на стенах зажгли бра с восковыми свечами; в гостиной на столе перед диваном поставили жирандоль... В заключение раскрыли в зале рояль, на пюпитр положили ноты и зажгли по обе стороны свечи, как будто сейчас играли"). Матушка успела уже навести о женихе справки у московской родни.
Долгожданного гостя занимают беседой, которая крутиться все больше около арбатской церкви, чтобы долго не искать общих тем.
"Гостя усаживают на диване рядом с хозяйкой.
- Мы, кажется, по Николе Явленному несколько знакомы, - любезно начинает матушка разговор.
- Поблизости от этой церкви живу, так, признаться сказать, по праздникам к обедне туда хожу.
- А какие там проповеди протопоп говорит! Ах, какие это проповеди!
- Как вам сказать, сударыня... не нравятся мне они... "Блюдите" да "памятуйте" - и без него всем известно! А иногда и вольненько поговаривает!"

Яркарка невест, казавшаяся вполне забавной, например, в "Евгении Онегине", у Салтыкова выглядит жалкой и убогой... Он вообще смотрел на близких недобрыми глазами. Хлопоты в конце концов увенчались успехом, и жених для сестры был найден... Мишу же в Москве пристроили учиться. До того, в имении его образование было довольно случайным - то его учил грамоте крепостной художник, то сестра, то гувернантка, то студент Духовной академии...

В 1836 году Михаил поступил в лицей при Московском дворянском институте и продолжал бывать в доме деда, до тех пор, пока будущего писателя как лучшего ученика не перевели в более престижный Царскосельский лицей (к тому времени уже вывезенный из Царского Села в Санкт-Петербург). Матушку больше всего радовало, что приняли мальчика на "казенный кошт", и стало быть, образование сына не требовало крупных расходов.

Несмотря на скудость жизни московских родственников, Салтыков попал под обаяние этого города, полюбил Москву и до конца жизни сохранял в сердце эту любовь. Человек, бывший своим на Арбате, навсегда остается связанным с ним незримыми нитями.
"Мой культ к Москве был до того упорен, что устоял даже тогда, когда ради воспитательных целей (а позже с тайной надеждой на легкое получение чина титулярного советника), я должен был, по воле родителей, переселиться в Петербург. И тут продолжала преследовать меня Москва и всегда находила во мне пламенного и скорого заступника своих столпов... Этого мало: когда мы, москвичи, разъезжались летом на каникулы, то всякий раз, приближаясь к Москве, требовали, чтобы дилижанс останавливался на горке, вблизи Всехсвятского, затем вылезали из экипажа и целовали землю".
Вот на какие сентиментальные поступки повергала Москва даже Михаила Салтыкова, будущего саркастически-горького, язвительного сатирика Щедрина.
Жизнь в лицее для Михаила тоже оказалась скучной - учился он кое-как (выпустился на 17 месте по успехам из 22), грубил, курил, раздражал педагогов своей неопрятностью. Ни с кем особо не дружил, кроме Петрашевского; начал писать плохие стихи, которых потом всю жизнь стеснялся... Однако еще лицеистом молодой поэт добился первых публикаций и благодаря этому, да своему другу Петрашевскому свел знакомства в литературных кругах Петербурга... Чиновничья карьера началась без блеска - вроде зачислили в канцелярию военного ведомства, но первый чин присвоили только через год... Зато он продолжал писать и печататься - библиографические обзоры, очерки, наконец повести... В "Запутанном деле" появляется госпожа Крошина, "женщина-кулак", в которой без труда узнали матушку Салтыкова. Бывая в кругу литераторов, вечно мрачный и меланхоличный Михаил говорил мало, больше слушал...

И тут как гром среди ясного неба - за публикацию вольнодумных сочинений Михаила Салтыкова отправили в ссылку в Вятку... Это была не та ссылка, что представляется нашим современникам, отягощенным печальными знаниями. Салтыкову просто пришлось переехать в провинцию, где он был прилично размещен, имел возможность служить и получать жалование, делал карьеру, через полгода став старшим чиновником для особых поручений при вятском губернаторе, вращался в местно м обществе, поддерживал переписку с родными...
Но Михаил, вырванный из петербургско-московского круга, воспринял это как полный крах всего...

Музей Салтыкова-Щедрина в доме, где он жил в Вятке

Продолжение следует...

Михаил Салтыков-Щедрин – русский писатель, журналист, редактор журнала «Отечественные записки», Рязанский и Тверской вице-губернатор. Салтыков-Щедрин являлся мастером острова слова и был автором многих .

Ему удавалось создавать прекрасные работы в жанре сатиры и реализма, а также помогать читателю, анализировать свои ошибки.

Пожалуй, самым известным его выпускником был .

Во время учебы в лицее, Салтыков-Щедрин перестал следить за своей внешностью, начал ругаться, курить, а также часто попадал в карцер за недостойное поведение.

В результате, студент окончил лицей в чине коллежского секретаря. Интересно, что именно в данный период биографии он попробовал написать свои первые произведения.

После этого Михаил начал работать в канцелярии военного ведомства. Он продолжал заниматься писательской деятельностью и серьезно заинтересовался работами французских социалистов.

Ссылка в Вятку

Первыми повестями в биографии Салтыкова-Щедрина стали «Запутанное дело» и «Противоречия». В них он поднимал важные вопросы, идущее вразрез с политикой действующей власти.

Когда в 1855 г. на троне оказался Александр 2, ему разрешили вернуться домой. На следующий год он был назначен чиновником особых поручений при Министерстве внутренних дел.

Творчество Салтыкова-Щедрина

Михаил Салтыков-Щедрин является одним из наиболее ярких представителей сатиры в . Он обладал тонким чувством юмора и умел блестяще передавать его на бумаге.

Интересен факт, что именно им были придуманы такие выражения, как «головотяпство», «мягкотелый» и «благоглупость».

Один из самых популярных портретов писателя М.Е. Салтыкова-Щедрина

После того, как Салтыков-Щедрин возвратился из ссылки в , он опубликовал сборник рассказов «Губернские очерки» под именем Николая Щедрина.

Стоит заметить, что даже после того, как он приобрел всероссийскую популярность, многие его почитатели будут вспоминать именно это произведение.

В своих рассказах Салтыков-Щедрин изобразил множество разных героев, которые, по его мнению, являлись яркими представителями .

В 1870 г. Салтыков-Щедрин написал один из наиболее известных рассказов в своей биографии – «История одного города».

Стоит заметить, что данное произведение изначально не было оценено по достоинству, поскольку в нем присутствовала масса аллегорий и необычных сравнений.

Некоторые критики даже обвинили Михаила Евграфовича в намеренном искажении . В рассказе были представлены простые люди разного ума и , которые беспрекословно подчинялись власти.

В скором времени из-под пера Салтыкова-Щедрина вышла очень интересная и глубокая по содержанию сказка «Премудрый пискарь». В ней рассказывалось о всего боящемся пискаре, который до самой смерти прожил в страхе и одиночестве.

Затем он начал работать редактором в издании «Отечественные записки», владельцем которого был . В этом журнале, помимо своих прямых обязанностей, Михаил Салтыков-Щедрин также публиковал собственные произведения.

В 1880 г. Салтыков-Щедрин написал гениальный роман «Господа Головлевы». В нем рассказывалось о семье, которая всю сознательную жизнь думала только об увеличении своего капитала. В конечном счете это привело все семейство к духовному и моральному разложению.

Личная жизнь

В биографии писателя была только одна жена – Елизавета Болтина. Салтыков-Щедрин познакомился с ней во время ссылки. Девушка была дочерью вице-губернатора и была на 14 лет младше жениха.

Изначально отец не хотел отдавать Елизавету замуж за опального писателя, однако, пообщавшись с ним, изменил свое решение.

Интересен факт, что мать Михаила была категорически против того, чтобы он женился на Болтиной. Причиной тому был юный возраст невесты, а также маленькое приданое. В конце концов, в 1856 г. Салтыков-Щедрин все-таки женился.

Салтыков-Щедрин с женой

Вскоре между молодоженами начали происходить частые ссоры. По своей натуре Салтыков-Щедрин являлся прямым и смелым человеком. Елизавета же, наоборот, была спокойной и терпеливой девушкой. Кроме этого она не обладала острым умом.

По воспоминаниям друзей Михаила Евграфовича, Болтина любила встревать в разговор, говоря много лишних вещей, которые, к тому же, часто не относились к делу.

В такие моменты литератор просто выходил из себя. Кроме этого жена Салтыкова-Щедрина любила роскошь, что еще больше увеличивало расстояние между супругами.

Несмотря на это они прожили вместе всю жизнь. В этом браке у них родилась девочка Елизавета и мальчик Константин.

Биографы Салтыкова-Щедрина утверждают, что он неплохо разбирался в винах, играл на и был экспертом в вопросах, касающихся ненормативной лексики.

Смерть

В последние годы писатель серьезно страдал от ревматизма. Помимо этого, состояние его здоровья ухудшилось после того, как в 1884 г. были закрыты «Отечественные записки». Цензура посчитала издание распространителем вредных идей.

Незадолго до смерти Салтыков-Щедрин был прикован к кровати, нуждаясь в посторонней помощи и заботе. Однако он не терял оптимизма и чувства юмора.

Нередко, когда он не мог в силу слабости принять гостей, он просил передавать им: «Я очень занят – умираю».

Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин умер 28 апреля 1889 г. в возрасте 63 лет. Согласно его просьбе, его похоронили рядом с могилой на Волковском кладбище.

Если вам понравилась краткая биография Салтыкова-Щедрина – поделитесь ею в социальных сетях. Если же вам нравятся биографии известных людей вообще, и в частности – подписывайтесь на сайт . С нами всегда интересно!

Понравился пост? Нажми любую кнопку.

Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин родился 15 (27) января 1826 года в селе Спас-Угол Тверской губернии в старинной дворянской семье. Начальное образование будущий писатель получил в домашних условиях – с ним занимались крепостной живописец, сестра, священник, гувернантка. В 1836 года Салтыков-Щедрин обучался в Московском дворянском институте, с 1838 – в Царскосельском лицее.

Военная служба. Ссылка в Вятку

В 1845 году Михаил Евграфович оканчивает лицей и поступает на службу в военную канцелярию. В это время писатель увлекается французскими социалистами и Жорж Санд, создает ряд заметок, повестей («Противоречие», «Запутанное дело»).

В 1848 году в краткой биографии Салтыкова-Щедрина наступает длительный период ссылки – за вольнодумие он был отправлен в Вятку. Там писатель прожил восемь лет, сначала служил канцелярским чиновником, а после был назначен советником в губернском правлении. Михаил Евграфович часто ездил в командировки, во время которых собирал информацию о провинциальной жизни для своих произведений.

Государственная деятельность. Зрелое творчество

Вернувшись в 1855 году из ссылки, Салтыков-Щедрин поступил на службу в министерство внутренних дел. В 1856-1857 годах были опубликованы его «Губернские очерки». В 1858 году Михаила Евграфовича назначили вице-губернатором Рязани, а затем Твери. Параллельно писатель печатался в журналах «Русский вестник», «Современник», «Библиотека для чтения».

В 1862 году Салтыков-Щедрин, биография которого ранее была связана больше с карьерой, чем с творчеством, покидает государственную службу. Остановившись в Петербурге, писатель устраивается работать редактором в журнал «Современник». Вскоре выходят его сборники «Невинные рассказы», «Сатиры в прозе».

В 1864 году Салтыков-Щедрин вернулся на службу, заняв должность управляющего казенной палаты в Пензе, а затем в Туле и Рязани.

Последние годы жизни писателя

С 1868 года Михаил Евграфович уходит в отставку, активно занимается литературной деятельностью. В этом же году писатель становится одним из редакторов «Отечественных записок», а после смерти Николая Некрасова занимает пост ответственного редактора журнала. В 1869 – 1870 годах Салтыков-Щедрин создает одно из самых известных своих произведений – «История одного города» (краткое содержание) , в котором поднимает тему отношений народа и власти. Вскоре издаются сборники «Признаки времени», «Письма из провинции», роман «Господа Головлевы».

В 1884 году «Отечественные записки» были закрыты, и писатель начинает печататься в журнале «Вестник Европы».

В последние годы творчество Салтыкова-Щедрина достигает кульминации в гротеске. Писатель издает сборники «Сказки» (1882 – 1886), «Мелочи жизни» (1886 – 1887), «Пешехонская старина» (1887 – 1889).

Умер Михаил Евграфович 10 мая (28 апреля) 1889 года в Санкт-Петербурге, похоронен на Волковском кладбище.

Хронологическая таблица

Другие варианты биографии

• Во время обучения в лицее Салтыков-Щедрин публиковал свои первые стихотворения, однако быстро разочаровался в поэзии и навсегда оставил это занятие.
• Михаил Евграфович сделал популярным литературный жанр социально-сатирической сказки, направленной на разоблачение людских пороков.
• Ссылка в Вятку стала поворотным моментом в личной жизни Салтыкова-Щедрина – там он познакомился со своей будущей женой Е. А. Болтиной, с которой прожил 33 года.
• Пребывая в вяткинской ссылке, писатель переводил труды Токвиля, Вивьена, Шерюеля, делал заметки о книге Беккари.
• В соответствии с просьбой в завещании, Салтыков-Щедрин был похоронен рядом с могилой Ивана Сергеевича Тургенева .

Тест по биографии

Прочитав краткую биографию Салтыкова-Щедрина, пройдите тест.