“Я сжечь ее хотел, колдунью злую”
I
После праздничной обедни прихожане расходились по домам. Иные останавливались в ограде, за белыми каменными стенами, под старыми липами и кленами, и разговаривали. Все принарядились по-праздничному, смотрели друг на друга приветливо, и казалось, что в этом городе живут мирно и дружно. И даже весело. Но все это только казалось.
Гимназический учитель Передонов, стоя в кругу своих приятелей, угрюмо посматривая на них маленькими, заплывшими глазами из-за очков в золотой оправе, говорил им:
Сама княгиня Волчанская обещала Варе, уж это наверное. Как только, говорит, выйдет за него замуж, так я ему сейчас же и выхлопочу место инспектора.
Да как же ты на Варваре. Дмитриевне женишься? - спросил краснолицый Фаластов: - ведь она же тебе сестра! Разве новый закон вышел, что и на сестрах венчаться можно?
Все захохотали. Румяное, обыкновенно равнодушно-сонное лицо Передонова сделалось свирепым.
Троюродная… - буркнул он, сердито глядя мимо собеседников.
Да тебе самому княгиня обещала? - спросил щеголевато одетый, бледный и высокий Рутилов.
Не мне, а Варе, - ответил Передонов.
Ну вот, а ты и веришь, - оживленно говорил Рутилов. - Сказать все можно. А ты сам отчего к княгине не явился?
Пойми, что мы пошли с Варей, да не застали княгини, всего на пять минут опоздали, - рассказывал Передонов, - она в деревню уехала, вернется через три недели, а мне никак нельзя было ждать, сюда надо было ехать к экзаменам.
Сомнительно что-то, - сказал Рутилов и засмеялся, показывая гниловатые зубы.
Передонов призадумался. Собеседники разошлись. Остался с ним один Рутилов.
Конечно, - сказал Передонов, - я на всякой могу, на какой захочу. Не одна мне Варвара.
Само собою, за тебя, Ардальон Борисыч, всякая пойдет, - подтвердил Рутилов.
Они вышли из ограды и медленно проходили по площади, немощеной и пыльной. Передонов сказал:
Только вот княгиня как же? Она разозлится, если я Варвару брошу.
Ну, что ж княгиня! - сказал Рутилов. - Тебе с ней не котят крестить. Пусть бы она тебе место сначала дала, - окрутиться успеешь. А то как же так, зря, ничего не видя!
Это верно… - раздумчиво согласился Передонов.
Ты так Варваре и скажи, - уговаривал Рутилов. - Сперва место, а то, мол, я так не очень-то верю. Место получишь, а там и венчайся, с кем вздумаешь. Вот ты лучше из моих сестер возьми, - три, любую выбирай. Барышни образованные, умные, без лести сказать, не чета Варваре. Она им в подметки не годится.
Ну-у… - промычал Передонов.
Верно. Что твоя Варвара? Вот, понюхай.
Рутилов наклонился, оторвал шерстистый стебель белены, скомкал его вместе с листьями и грязно-белыми цветами и, растирая все это пальцами, поднес к носу Передонова. Тот поморщился от неприятного, тяжелого запаха. Рутилов говорил:
Растереть да бросить, - вот и Варвара твоя. Она и мои сестры - это, брат, две большие разницы. Бойкие барышни, живые, - любую возьми, не даст заснуть. Да и молодые, - самая старшая втрое моложе твоей Варвары.
Все это Рутилов говорил, по обыкновению своему, быстро и весело, улыбаясь, но он, высокий, узкогрудый, казался чахлым и хрупким, и из-под шляпы его, новой и модной, как-то жалко торчали жидкие, коротко остриженные светлые волосы.
Ну, уж и втрое, - вяло возразил Передонов, снимая и протирая золотые очки.
Очень кратко Учитель гимназии живёт одной мыслью: повышение в должности. Он сам не замечает, как постепенно эта навязчивая идея доводит его до помешательства. Но ещё неизвестно, есть ли в этом городе пороков кто-то не безумный...
Ардальон Борисыч Передонов - учитель словесности в гимназии небольшого провинциального городка. Он человек образованный (кандидат университета), важный. Быть настороженным и сердитым - обычное состояние для Ардальона Борисыча, он всегда себе на уме: ну а как же доверять мерзким завистникам вокруг, которые только и ждут случая подставить его, испортить карьеру.
Передонов метит в инспектора, и небезосновательно: он уверяет всех знакомых, что сама княгиня Волчанская из Петербурга пообещала ему протекцию. Но есть одно обязательное условие: Передонов должен жениться на своей сожительнице (и троюродной сестре) Варваре Дмитриевне Малошиной - грубой, неряшливой, вульгарно раскрашенной женщине, - которая некогда служила у княгини портнихой. Кстати, от Варвары и узнал Ардальон Борисыч об обещании княгини. Эта женщина одержима идеей венчания с Передоновым, а он, в свою очередь, - получением должности.
Чтобы укрепить и ускорить решение Передонова жениться на ней, Варвара задумывает небольшую аферу: с помощью приятельницы Грушиной она изготавливает поддельное письмо, в котором от лица княгини уверяет Ардальона Борисыча, что место ему обеспечено, и чем скорее он женится на Варваре, тем скорее станет инспектором. Передонов, получив письмо, торжествует. Дело за малым: по его словам, венчаться недолго.
«Будущий инспектор» важничает, рассказывает о письме в домах своих знакомых, но становится ещё подозрительнее: он уверен, число завистников растёт, и они готовы на всё, лишь бы лишить его заветной мечты и занять его место. Передонов предпринимает меры предосторожности: он прячет сочинения Писарева, чтоб его не приняли за радикала или (ещё хуже) коммуниста, обходит всех крупных городских чиновников с целью предупредить о вражьей клевете, крупном заговоре против него.
Уже совсем войдя в роль инспектора, Передонов считает своей обязанностью лично посещать родителей своих воспитанников и докладывать им о плохой успеваемости и несносном поведении их отпрысков. Обычно Передонов обвиняет гимназистов не по делу, лишь с профилактической целью, и получает истинное удовольствие, если родители верят и при нём наказывают своих чад.
Тем временем Варвара остаётся неудовлетворённой из-за неизменившегося положения, она злится, ругается с прислугой, сплетничает с Грушиной. Однажды приятельница делится с ней интересной догадкой: Саша Пыльников, гимназист шестого класса, - это переодетая барышня. Якобы его тётке было выгоднее обучать дочь под видом своего племянника, а самого мальчика она оставила при себе. Варвара, разумеется, делится такой любопытной новостью с сожителем. Передонов, ни на секунду не усомнившись в ее словах, отправляется на квартиру, где проживал(а) гимназист(ка), однако визит оказался безуспешным. Тогда Передонов стал высмеивать Сашу в гимназии, а потом сообщил свои подозрения директору. Директор по фамилии Хрипач, конечно, в такие глупости не поверил, но всё же, когда был предоставлен случай, отправил Сашу на осмотр к врачу, после чего окончательно убедился, что гимназиста оклеветали, и успокоился.
Но в маленьком городке слухи расползаются со страшной быстротой, и вот уже любопытная озорница Людмила Рутилова, одна из четырёх сестриц Рутиловых (остальные - младшая Валерия, старшая Дарья и уже замужняя, остепенившаяся Лариса), идёт в дом к своей знакомой Коковкиной, у которой проживал гимназист Пыльников, дабы посмотреть на девушку, наряженную юношей. Людмила понимает, что ошиблась, но её интерес к Саше не пропадает. Она чистой любовью влюбляется в невинного, милого мальчика. Они видятся очень часто, каждый раз весело проводят время вдвоём и сильно сближаются. Скоро все в городе обсуждают порочную связь молоденького гимназиста и девицы, над Пыльниковым издеваются товарищи и учитель Передонов - главный зачинщик. Саше обидно за себя и за Людмилочку: в его глазах всё не так, как это представляют недоброжелатели.
Кажется, в целом городе нет никого, в чьём сознании живы ещё такие понятия, как доброта, честь, вежливость, терпимость. Каждое событие завязано на каком-то пороке или несуразности. Люди замечают только недостатки других, игнорируя свои собственные, обсуждают и осуждают друг друга. Самым ярким представителем этого прогнившего общества является Передонов. В этом герое воплощены все негативные личностные черты, которыми только может обладать человек: грубость, невежество, ложь, лицемерие, лень, зависть, развратность, подлость. Но главной бедой Передонова становится его мнительность, она доводит его до безумия.
Слишком увлечённый разыгрыванием из себя важной персоны, Передонов постоянно откладывает свадьбу. Варвара решается на второе поддельное письмо, продумывает всё до мелочей, даже подкупает почтальона, чтобы тот во избежание всяческих сомнений при Ардальоне Борисыче доставил письмо в конверте. Теперь Передонов уверен: инспекторское место в его руках.
Пришло время жениться на Варваре. После венчания самоуверенность Передонова растёт в геометрической прогрессии. Она передаётся многим его знакомым: люди ждут, что вот-вот придёт бумага, и Передонов получит новую должность. Правда, в поведении Ардальона Борисыча проявляется некоторая странность: он вырезает глаза карточным дамам, королям и валетам, которые подглядывают за ним, или просит парикмахера остричь своего кота, чтобы обезопасить себя от вредоносного электрического тока в его шерсти. Ни сам Передонов, ни его жена не придают особого значения этим странностям - лишь бы поскорее уехать на новое место! Но, разумеется, бумага не приходит, сумасшествие Передонова стремительно развивается.
Однажды Варвара, Грушина и одна их приятельница Преполовенская собираются, чтобы выпить. Так вышло, что Варвара сболтнула про поддельные письма при посторонней. Та пообещала хранить тайну и по секрету рассказала обо всём Вершиной - главной местной сплетнице. Весть об обмане Передонова разносится по всему городу. Но сам Ардальон Борисыч не замечает подшучиваний и намёков - настолько тверда его мысль о повышении. Он настолько странно себя ведёт, что директор гимназии временно отстраняет его от занятий и приглашает губернского врача для освидетельствования психического расстройства своего сотрудника. Ардальон Борисыч только рад отставке.
Актёры местного театра организуют маскарад, на который собираются почти все жители города. На наряды не скупятся - всем хочется победить в конкурсе на лучший маскарадный костюм. Кем только не наряжаются горожане в день торжества - и женщиной-колосом, и древним германцем, и дамой-медведем, и мужчиной-петухом. Грушина, которую любезно просят прикрыться, выступает в образе богини Дианы. Сестры Рутиловы рядятся цыганкой, испанкой и турчанкой - вся их фантазия ушла на создание костюма для Саши Пыльникова.
По итогам конкурса, победителями становятся древний германец и гейша. Публика не радуется - только завидует. Сначала все набрасываются на германца и срывают с него маску: выясняется, что это актёр Бенгальский. Все убеждены, что он, будучи одним из организаторов, выиграл нечестно. Затем жертвой одичавшей толпы становится гейша. Чудом древнему германцу удаётся вырвать бедняжку из рук орущих и царапающихся обиженных, разъярённых женщин и мучимых любопытством мужчин. Будучи в безопасном месте, германец уговаривает гейшу раскрыться: ею оказывается Саша Пыльников. Шалость сестёр Рутиловых удаётся, и сам Саша в восторге. Бенгальский обещает не выдавать Сашу, и надолго сдерживает слово.
На том же маскараде присутствует и Передонов. В своём помешательстве он перестал отличать иллюзии от реальности. В последнее время ему не давала покоя серая недотымка - существо, воплощающее бесовские силы. На маскараде она становится особенно докучливой и вынуждает Передонова поджечь занавес в одной из комнат. Люди не пострадали, но здание сгорело. Преступление Передонова остаётся безнаказанным: никто не уличает его в поджоге.
Часто Ардальон Борисыч проходит мимо дома сплетницы Вершиной, которая всегда зазывает его в гости. Он нередко составлял ей компанию, вот и на этот раз не отказывается заглянуть. В своей притворной жалости к Передонову ехидная женщина высказывает напрямую, как ловко его одурачили.
Передонов окончательно сходит с ума. Его мучительно устрашает всё и вся: щели в дверях, игральные карты, собственный кот, жена и даже жалкий прихвостень Павлушка Володин - коллега Передонова, который всю жизнь безвольно терпел от него оскорбления. Передонов за внешность и манеры Володина часто сравнивал его с бараном, и даже подозревал, что Павлушка оборотень и обращается иногда бараном, чтобы уличить Передонова в чём-нибудь, донести, устранить конкурента и самому стать инспектором.
На следующий вечер Передонов выпивает в компании Варвары и Володина. Алкоголь и пьяная беседа всё больше раздражают его помутнённый рассудок. Перебрав и осмелев, Володин с презрительным сожалением говорит приятелю: «Околпачили тебя, Ардаша». На это Передонов свирепо рычит: «Я тебя околпачу!», набрасывается на него с ножом.
В городе поднимается паника, весть о жестоком убийстве распространяется мгновенно. Когда люди входят в дом, Передонов сидит понуро, безумными глазами смотрит на труп и бормочет что-то бессмысленное.
Реальной основой для характеров и событий романа явились дикие нравы уездного города Великие Луки, где Ф. Сологуб в период с 1885 по 1889 гг. работал учителем. Автор признавался, что он «значительно смягчил краски „Мелкого беса“; были факты, которым никто бы все равно не поверил, если бы их описать» .
Я сжечь ее хотел, колдунью злую…
После праздничной обедни прихожане расходились по домам. Иные останавливались в ограде, за белыми каменными стенами, под старыми липами и кленами, и разговаривали. Все принарядились по-праздничному, смотрели друг на друга приветливо, и казалось, что в этом городе живут мирно и дружно. И даже весело. Но все это только казалось.
Гимназический учитель Передонов, стоя в кругу своих приятелей, угрюмо посматривая на них маленькими, заплывшими глазами из-за очков в золотой оправе, говорил им:
Сама княгиня Волчанская обещала Варе, уж это наверное. Как только, говорит, выйдете за него замуж, так я ему сейчас же и выхлопочу место инспектора.
Да как же ты на Варваре Дмитриевне женишься? - спросил краснолицый Фаластов, - ведь она же тебе сестра! Разве новый закон вышел, что и на сестрах венчаться можно?
Все захохотали. Румяное, обыкновенно равнодушно-сонное лицо Передонова сделалось свирепым.
Троюродная… - буркнул он, сердито глядя мимо собеседников.
Да тебе самому княгиня обещала? - спросил щеголевато-одетый, бледный и высокий Рутилов.
Не мне, а Варе, - ответил Передонов.
Ну вот, а ты и веришь, - оживленно говорил Рутилов. - Сказать все можно. А ты сам отчего к княгине не явился?
Пойми, что мы пошли с Варей, да не застали княгини, всего на пять минут опоздали, - рассказывал Передонов, - она в деревню уехала, вернется через три недели, а мне никак нельзя было ждать, сюда надо было ехать к экзаменам.
Сомнительно что-то, - сказал Рутилов и засмеялся, показывая гниловатые зубы.
Передонов призадумался. Собеседники разошлись. Остался с ним один Рутилов.
Конечно, - сказал Передонов, - я на всякой могу, на какой захочу. Не одна мне Варвара.
Само собою, за тебя, Ардальон Борисыч, всякая пойдет, - подтвердил Рутилов.
Они вышли из ограды и медленно проходили по площади, немощёной и пыльной. Передонов сказал:
Только вот княгиня как же? Она разозлится, если я Варвару брошу.
Ну, что ж княгиня! - сказал Рутилов. - Тебе с ней не котят крестить. Пусть бы она тебе место сначала дала, - окрутиться успеешь. А то как же так, зря, ничего не видя!
Это верно… - раздумчиво согласился Передонов.
Ты так Варваре и скажи, - уговаривал Рутилов. - Сперва место, а то, мол, я так не очень-то верю. Место получишь, а там и венчайся, с кем вздумаешь. Вот ты лучше из моих сестер возьми, - три, любую выбирай. Барышни образованные, умные, без лести сказать, не чета Варваре. Она им в подметки не годится.
Ну, - промычал Передонов.
Верно. Что твоя Варвара? Вот, понюхай.
Рутилов наклонился, оторвал шерстистый стебель белены, скомкал его вместе с листьями и грязно-белыми цветами и, растирая все это пальцами, поднес к носу Передонова. Тот поморщился от неприятного, тяжелого запаха. Рутилов говорил:
Растереть да бросить, - вот и Варвара твоя. Она и мои сестры - это, брат, две большие разницы. Бойкие барышни, живые, - любую возьми, не даст заснуть. Да и молодые - самая старшая втрое моложе твоей Варвары.
Все это Рутилов говорил, по обыкновению своему, быстро и весело, улыбаясь, - но он, высокий, узкогрудый, казался чахлым и хрупким, и из-под шляпы его, новой и модной, как-то жалко торчали жидкие, коротко-остриженные светлые волосы.
Ну, уж и втрое, - вяло возразил Передонов, снимая и протирая золотые очки.
Да уж верно! - воскликнул Рутилов. - Смотри не зевай, пока я жив, а то они у меня тоже с гонором, - потом захочешь, да поздно будет. А только из них каждая за тебя с превеликим удовольствием пойдет.
Ну, вот видишь, вот ты и лови момент, - убеждал Рутилов.
Мне бы, главное, не хотелось, чтобы она была сухопарая, - с тоскою в голосе сказал Передонов. - Жирненькую бы мне.
Да уж на этот счет ты не беспокойся, - горячо говорил Рутилов. - Они и теперь барышни пухленькие, а если не совсем вошли в объем, так это только до поры до времени. Выйдут замуж, и они раздобреют, как старшая, - Лариса-то у нас, сам знаешь, какая кулебяка стала.
Я бы женился, - сказал Передонов, - да боюсь, что Варя большой скандал устроит.
Боишься скандала, так ты вот что сделай, - с хитрою улыбкою сказал Рутилов, - сегодня же венчайся, не то завтра: домой явишься с молодой женой, и вся недолга. Правда, хочешь, я это сварганю, завтра же вечером? С какою хочешь?
Передонов внезапно захохотал, отрывисто и громко.
Ну, идет? по рукам, что ли? - спросил Рутилов. Передонов так же внезапно перестал смеяться и угрюмо сказал, тихо, почти шепотом:
Донесет, мерзавка.
Ничего не донесет, нечего доносить, - убеждал Рутилов.
Или отравит, - боязливо шептал Передонов.
Да уж ты во всем на меня положись, - горячо уговаривал его Рутилов, - я все так тонко обстрою тебе…
Я без приданого не женюсь, - сердито крикнул Передонов.
Рутилова нисколько не удивил новый скачок в мыслях угрюмого собеседника. Он возразил все с тем же одушевлением:
Чудак, да разве они бесприданницы! Ну, что же, идет, что ли? Ну, я побегу, все устрою. Только чур, никому ни гу-гу, слышишь, никому!
Он потряс руку Передонова и побежал от него. Передонов молча смотрел за ним. Барышни Рутиловы припомнились ему, веселые, насмешливые. Нескромная мысль выдавила на его губы поганое подобие улыбки, - оно появилось на миг и исчезло. Смутное беспокойство поднялось в нем.
"С княгиней-то как же? - подумал он. - За теми гроши, и протекции нет, а с Варварой в инспекторы попадешь, а потом и директором сделают".
Он посмотрел вслед суетливо-убегающему Рутилову и злорадно подумал:
"Пусть побегает".
И эта мысль доставила ему вялое и тусклое удовольствие. Но ему стало скучно оттого, что он один, - он надвинул шляпу на лоб, нахмурил светлые брови, и торопливо отправился домой по немощёным, пустынным улицам, заросшим лежачею мшанкою с белыми цветами да жерухою, травою, затоптанною в грязи.
Ардальон Борисыч, к нам зайдите.
Передонов поднял сумрачные глаза, и сердито посмотрел за изгородь. В саду за калиткою стояла Наталья Афанасьевна Вершина, маленькая, худенькая, темнокожая женщина, вся в черном, чернобровая, черноглазая. Она курила папироску в черешневом, темном мундштуке и улыбалась слегка, словно знала такое, чего не говорят, но чему улыбаются. Не столько словами, сколько легкими, быстрыми движениями зазывала она Передонова в свой сад: открыла калитку, посторонилась, улыбалась просительно и вместе уверенно и показывала руками, - входи, мол, чего стоишь.
И вошел Передонов, подчиняясь ее словно ворожащим, беззвучным движениям. Но он сейчас же остановился на песчаной дорожке, где в глаза ему бросились обломки сухих веток, - и посмотрел на часы.
Завтракать пора, - проворчал он.
Хотя часы служили ему давно, но он и теперь, как всегда при людях, с удовольствием глянул на их большие золотые крышки. Было без двадцати минут двенадцать. Передонов решил, что можно побыть немного. Угрюмо шел он за Вершиною по дорожкам, мимо опустелых кустов черной и красной смородины, малины, крыжовника.
Сад желтел и пестрел плодами да поздними цветами. Было тут много плодовых и простых деревьев да кустов: невысокие раскидистые яблони, круглолистые груши, липы, вишни с гладкими блестящими листьями, слива, жимолость. На бузиновых кустах краснели ягоды. Около забора густо цвела сибирская герань - мелкие бледно-розовые цветки с пурпуровыми жилками. Остро-пестро выставляло из-под кустов свои колючие пурпуровые головки. В стороне стоял деревянный дом, маленький, серенький, в одно жилье, с широкою обеденкою в сад. Он казался милым и уютным. А за ним виднелась часть огорода. Там качались сухие коробочки мака да бело-желтые крупные чепчики ромашки, желтые головки подсолнечника никли перед увяданием, и между полезными зелиями поднимались зонтики: белые у кокорыша и бледно-пурпуровые у цикутного аистника, цвели светло-желтые лютики да невысокие молочаи.
У обедни были? - спросила Вершина.
Был, - угрюмо ответил Передонов.
Вот и Марта только что вернулась, - рассказывала Вершина. - Она часто в нашу церковь ходит. Уж я и то смеюсь: для кого это, говорю, вы, Марта, в нашу церковь ходите? Краснеет, молчит. Пойдемте, в беседке посидимте, - сказала она быстро и без всякого перехода от того, что говорила раньше.
Среди сада, в тени развесистых кленов, стояла старенькая, серенькая беседка, - три ступеньки вверх, обомшалый помост, низенькие стены, шесть точеных, пузатых столбов и шестискатная кровелька.
Марта сидела в беседке, еще принаряженная от обедни. На ней было светлое платье с бантиками, но оно к ней не шло. Короткие рукава обнажали островатые красные локти, сильные и большие руки. Марта была, впрочем, недурна. Веснушки не портили ее. Она слыла даже за хорошенькую, особенно среди своих, поляков, - их жило здесь немало.
Марта набивала папиросы для Вершиной. Она нетерпеливо хотела, чтобы Передонов посмотрел на нее и пришел в восхищение. Это желание выдавало себя на ее простодушном лице выражением беспокойной приветливости. Впрочем, оно вытекало не из того, чтобы Марта была влюблена в Передонова: Вершина желала пристроить ее, семья была большая, - и Марте хотелось угодить Вершиной, у которой она жила несколько месяцев, со дня похорон старика мужа Вершиной, - угодить за себя и за брата-гимназиста, который тоже гостил здесь.
Ардальон Борисович Передонов, учитель словесности в местной гимназии, постоянно ощущал себя предметом особого внимания женщин. Еще бы! Статский советник (пятый класс в табели о рангах!), мужчина в соку, в сущности, не женат… Ведь Варвара что… Варвару в случае чего можно и побоку. Вот одно только - без нее, пожалуй, места инспектора не получишь. (Директор гимназии не жалует его, ученики и их родители считают грубым и несправедливым.) Княгиня Волчанская обещала Варваре похлопотать за Ардальона Борисовича, но условием поставила венчание: неудобно хлопотать за сожителя своей бывшей домашней портнихи. Однако ж сперва место, а потом уж венчание. А то как раз обманут.
Варвару эти его настроения чрезвычайно обеспокоили, и она упросила вдову Грушину за деньги изготовить письмо, будто бы от княгини, с обещанием места, если они обвенчаются.
Передонов было обрадовался, но Вершина, пытавшаяся выдать за него бесприданницу Марту, сразу же осадила: а где конверт? Деловое письмо - и без конверта! Варвара с Грушиной тут же поправили дело вторым письмом, пересланным через петербургских знакомых. И Вершина, и Рутилов, сватавший Передонову своих сестер, и Преполовенская, рассчитывавшая пристроить за него племянницу, - все поняли, что их дело проиграно, Ардальон Борисович назначил день венчания. И без того мнительный, он теперь еще больше боялся зависти и все ожидал доноса либо даже покушения на свою жизнь. Подлила масла в огонь Преполовенская, намекая на то, что близкий приятель Ардальона Борисовича Павел Васильевич Володин бывает у Передонова ради Варвары Дмитриевны. Это, конечно, чушь. Варвара считает Володина дураком, да и получает преподаватель ремесла в городском училище вчетверо меньше учителя гимназии Передонова. Ардальон же Борисович забеспокоился: обвенчается он с Варварой, поедут на инспекторское место, а в дороге отравят его и похоронят как Володина, а тот будет инспектором. Варвара все нож из рук не выпускает, да и вилка опасна. (И он спрятал приборы под кроватью. Едят же китайцы палочками.) Вот и баран, так похожий на Володина, тупо смотрит, наверное зло умышляет. Главное же, донесут - и погиб. Наташа ведь, бывшая кухарка Передонова, от них прямо к жандарму поступила. Встретив жандармского подполковника, Ардальон Борисович попросил не верить тому, что скажет про него Наташа, она все врет, и у нее любовник поляк.
Встреча навела на мысль посетить отцов города и уверить их в своей благонадежности. Он посетил городского голову, прокурора, предводителя дворянства, председателя уездной земской управы и даже исправника. И каждому говорил, что все, что о нем болтают, - вздор. Захотев как-то закурить на улице, он вдруг увидел городового и осведомился, можно ли здесь курить. Чтобы почти уже состоявшегося инспектора не подменили Володиным, он решил пометить себя. На груди, на животе, на локтях поставил чернилами букву П.
Подозрителен сделался ему и кот. Сильное электричество в шерсти - вот в чем беда. И повел зверя к парикмахеру - постричь.
Уже много раз являлась ему серая недотыкомка, каталась в ногах, издевалась над ним, дразнила: высунется и спрячется. А еще того хуже - карты. Дамы, по две вместе, подмигивали; тузы, короли, валеты шептались, шушукались, дразнились.
После свадьбы Передоновых впервые посетили директор с женой, но было заметно, что они вращаются в разных кругах здешнего общества. Да и в гимназии не все гладко у Передонова. Он посещал родителей своих учеников и жаловался на их леность и дерзость. В нескольких случаях чада были секомы за эти вымышленные вины и жаловались директору.
Совсем дикой оказалась история с пятиклассником Сашей Пыльниковым. Грушина рассказала, будто этот мальчик на самом деле переодетая девочка: такой смазливенький и все краснеет, тихоня и гимназисты дразнят его девчонкой. И все это, чтобы Ардальона Борисовича подловить.
Передонов доложил директору о возможном скандале: в гимназии разврат начнется. Директор счел, что Передонов заходит слишком далеко. Все же осторожный Николай Власьевич в присутствии гимназического врача убедился, что Саша не девочка, но молва не затихала, и одна из сестер Рутиловых, Людмила, заглянула в дом Коковкиной, где тетушка сняла для Саши комнату.
Людмила и Саша подружились нежною, но беспокойною дружбой. Людмила будила в нем преждевременные, еще неясные стремления. Она приходила нарядная, надушенная, прыскала духами на своего Дафниса.
Невинные возбуждения составляли для Людмилы главную прелесть их встреч, Сестрам она говорила: «Я вовсе не так его люблю, как вы думаете… Я его невинно люблю. Мне от него ничего не надо». Она тормошила Сашу, сажала на колени, целовала и позволяла целовать свои запястья, плечи, ноги. Однажды полуупросила, полупринудила его обнажиться по пояс. А ему говорила: «Люблю красоту… Мне бы в древних Афинах родиться… Я тело люблю, сильное, ловкое, голое… Милый кумир мой, отрок богоравный…»
Она стала наряжать его в свои наряды, а иногда в хитон афинянина или рыбака. Нежные её поцелуи пробуждали желание сделать ей что-то милое или больное, нежное или стыдное, чтобы она смеялась от радости или кричала от боли.
Тем временем Передонов уже всем твердил о развращенности Пыльникова. Горожане поглядывали на мальчика и Людмилу с поганым любопытством. Сам же будущий инспектор вел себя все более странно. Он сжег подмигивающие и кривляющиеся ему в лицо карты, писал доносы на карточные фигуры, на недотыкомку, на барана, выдававшего себя за Володина. Но самым страшным оказалось происшедшее на маскараде. Вечные шутницы и выдумщицы сестры Рутиловы нарядили Сашу гейшей и сделали это так искусно, что первый дамский приз достался именно ему (никто не узнал мальчика). Толпа возбужденных завистью и алкоголем гостей потребовала снять маску, а в ответ на отказ попыталась схватить гейшу, но спас актер Бенгальский, на руках вынесший её из толпы. Пока травили гейшу, Передонов решил напустить огонь на невесть откуда взявшуюся недотыкомку. Он поднес спичку к занавесу. Пожар заметили уже с улицы, так что дом сгорел, но люди спаслись. Последующие события уверили всех, что толки о Саше и девицах Рутиловых - бред.
Передонов начал понимать, что его обманули. Как-то вечером зашел Володин, сели за стол. Больше пили, чем ели. Гость блеял, дурачился: «Околпачили тебя, Ардаша». Передонов выхватил нож и резанул Володина по горлу.
Когда вошли, чтобы взять убийцу, он сидел понуро и бормотал что-то бессмысленное.
Федор Сологуб
МЕЛКИЙ БЕС
Федор Сологуб.
Фотография ателье «А. Рентц и Ф. Шрадер». Санкт-Петербург, 1899 г. Музей ИРЛИ.
Роман «Мелкий бес» начат в 1892 году, окончен в 1902 году. Первый раз напечатан в журнале «Вопросы жизни» за 1905 год, №№ 6–11, но без последних глав. В полном виде роман появился первый раз в издании «Шиповника» в марте 1907 года.
В печатных отзывах и в устных, которые мне пришлось выслушать, я заметил два противоположные мнения.
Одни думают, что автор, будучи очень плохим человеком, пожелал дать свой портрет и изобразил себя во образе учителя Передонова. Вследствие своей искренности автор не пожелал ничем себя оправдать и прикрасить и потому размазал свой лик самыми черными красками. Совершил он это удивительное предприятие для того, чтобы взойти на некую Голгофу и там для чего-то пострадать. Получился роман интересный и безопасный.
Интересный потому, что из него видно, какие на свете бывают нехорошие люди. Безопасный потому, что читатель может сказать: «Это не про меня писано».
Некоторые думают даже, что каждый из нас, внимательно в себя всмотревшись, найдет в себе несомненные черты Передонова.
Из этих двух мнений я отдаю предпочтение тому, которое для меня более приятно, а именно второму. Я не был поставлен в необходимость сочинять и выдумывать из себя; все анекдотическое, бытовое и психологическое в моем романе основано на очень точных наблюдениях, и я имел для моего романа достаточно «натуры» вокруг себя. И если работа над романом была столь продолжительна, то лишь для того, чтобы случайное возвести к необходимому, чтобы там, где царствовала рассыпающая анекдоты Айса, воцарилась строгая Ананке.
Правда, люди любят, чтобы их любили. Им нравится, чтоб изображались возвышенные и благородные стороны души. Даже и в злодеях им хочется видеть проблески блага, «искру Божию», как выражались в старину. Потому им не верится, когда перед ними стоит изображение верное, точное, мрачное, злое. Хочется сказать:
Это он о себе.
Нет, мои милые современники, это о вас я писал мой роман о Мелком бесе и жуткой его Недотыкомке, об Ардалионе и Варваре Передоновых, Павле Володине, Дарье, Людмиле и Валерии Рутиловых, Александре Пыльникове и других. О вас.
Этот роман - зеркало, сделанное искусно. Я шлифовал его долго, работая над ним усердно.
Ровна поверхность моего зеркала, и чист его состав. Многократно измеренное и тщательно проверенное, оно не имеет никакой кривизны.
Уродливое и прекрасное отражаются в нем одинаково точно.
Январь 1908 года
ПРЕДИСЛОВИЕ К ПЯТОМУ ИЗДАНИЮ
Мне казалось когда-то, что карьера Передонова закончена и что уж не выйти ему из психиатрической лечебницы, куда его поместили после того, как он зарезал Володина. Но в последнее время до меня стали доходить слухи о том, что умоповреждение Передонова оказалось временным и не помешало ему через некоторое время очутиться на свободе, - слухи, конечно, мало вероятные. Я упоминаю о них только потому, что в наши дни и невероятное случается. Я даже прочитал в одной газете, что я собираюсь написать вторую часть «Мелкого беса».
Я слышал, будто бы Варваре удалось убедить кого-то, что Передонов имел основание поступить так, как он поступил, - что Володин не раз произносил возмутительные слова и обнаруживал возмутительные намерения, - и что перед своею смертью он сказал нечто неслыханно-дерзкое, что и повлекло роковую развязку. Этим рассказом Варвара, говорили мне, заинтересовала княгиню Волчанскую, и княгиня, которая раньше все забывала замолвить слово за Передонова, теперь будто бы приняла живое участие в его судьбе.
Что было с Передоновым по выходе его из лечебницы, об этом мои сведения неясны и противоречивы. Одни мне говорили, что Передонов поступил на службу в полицию, как ему и советовал Скучаев, и был советником губернского правления. Чем-то отличился в этой должности и делает хорошую карьеру.
От других же я слышал, что в полиции служил не Ардальон Борисович, а другой Передонов, родственник нашего. Самому же Ардальону Борисовичу на службу поступить не удалось или не захотелось; он занялся литературною критикою. В статьях его сказываются те черты, которые отличали его и раньше.
Этот слух кажется мне еще неправдоподобнее первого.
Впрочем, если мне удастся получить точные сведения о позднейшей деятельности Передонова, я расскажу об этом достаточно подробно.
(Август 1909 г.)
ДИАЛОГ (К СЕДЬМОМУ ИЗДАНИЮ)
Душа моя, чем ты так смущена?
Прими смиренно злость и брань.
Но разве этот наш труд не достоин того, чтобы нас благодарили? Откуда же ненависть?
Эта ненависть подобна испугу. Ты слишком громко будишь совесть, ты слишком откровенна.
Но разве нет пользы в моей правдивости?
Ты ждешь комплиментов! Но ведь здесь не Париж.
О да, не Париж!
Ты, душа моя, истинная парижанка, дитя европейской цивилизации. Ты пришла в нарядном платье и в легких сандалиях туда, где носят косоворотки и смазные сапоги. Не удивляйся же тому, что смазной сапог порою грубо наступит на твою нежную ногу. Его обладатель - честный малый.
Но такой угрюмый! И такой неловкий!
Май 1913
(ПРЕДИСЛОВИЕ) К СЕДЬМОМУ ИЗДАНИЮ
Внимательные читатели моего романа «Дым и Пепел» (четвертая часть «Творимой Легенды»), конечно, уже знают, какою дорогою идет теперь Ардальон Борисович.
Май 1913 г.
МЕЛКИЙ БЕС
Я сжечь ее хотел, колдунью злую…
После праздничной обедни прихожане расходились по домам. Иные останавливались в ограде, за белыми каменными стенами, под старыми липами и кленами, и разговаривали. Все принарядились по-праздничному, смотрели друг на друга приветливо, и казалось, что в этом городе живут мирно и дружно. И даже весело. Но все это только казалось.
