На этом этапе - отливка почти всех изделий в закрытых двусторонних формах. В различных районах исследователи выделяют несколько этапов и в самом бронзовом веке. Наиболее распространена трехчленная периодизация с выделением этапов ранней, развитой и поздней бронзы. В целом бронзовый век Сибири датируется II - началом I тыс. до н. э.

Уникальной археологической находкой считается 5-метровой длины погребальная ладья , обнаруженная в могильнике Бузан-3 (Ингальская долина , юг Тюменской области), артефакты которого относятся к медному веку . Могильник датируется 3 190 годом до н. э. плюс-минус 60 лет. Таким образом, он является ровесником Стоунхенджа (3020-2910 до н. э.), первых городов Месопотамии (3500-3000 до н. э.) и значительно старше широко известных пирамиды Хеопса (2560-2540 до н. э.) и памятников Аркаима (2200-1600 до н. э.).

Андроновская культура

В середине II тыс. до н. э. культурный облик сибирских степей и лесостепей резко меняется. На всей громадной территории от Приуралья до Енисея распространяется андроновская культура. Андроновские племена составили целую эпоху в сибирской истории. Это было время утверждения развитой производящей экономики на юге и далекого проникновения бронзовой металлургии

Среди археологических объектов в Сибири широко представлены находки андроновской культуры (2300 до н. э. - 1000 до н. э.) и сменивших её черкаскульской (1500 до н. э. - 1200 до н. э.) и саргатской культур (500 до н. э. - 500 н. э.), которые относятся к древним уграм . В сибирских степях сложился единый для всех андроновцев хозяйственно-культурный тип пастухов-скотоводов и земледельцев, Андроновцы жили оседло в долговременных полуземлянках. Их поселки располагались в долинах рек, богатых, пастбищами и плодородными землями, пригодными для земледелия. В стаде преобладали крупный рогатый скот, овцы, лошади. Андроновцы стали первыми в азиатских степях наездниками. Скот большую часть года содержался на пастбищах под наблюдением пастухов , а зимой - в специальных загонах . Злаки возделывались на лёгких для обработки пойменных землях. Почва обрабатывалась вручную каменными и бронзовыми мотыгами. Охота и рыболовство большого значения в хозяйственной жизни не имели.

Андроновцы обладали медными и оловянными рудниками и поставляли металл далеко на запад . Их литейщики обеспечивали широкое производство орудий труда (серпов , топоров , кельтов) и оружия (кинжалов , втульчатых наконечников, копий с листовидным пером), в том числе и за пределы андроновского ареала . Освоив степь и лесостепь , андроновцы в поисках новых полей и пастбищ по долинам рек проникали в таёжную зону, где смешивались с аборигенным населением . В результате на юге западносибирской тайги сложились андроноидные культуры (черкаскульская , сузгунская, еловская), сочетавшие местные и пришлые традиции. Под влиянием андроновской культуры у носителей этих культур сложились собственные бронзолитейные центры, сыгравшие большую роль в распространении металла в таёжной зоне.

Карасукская культура

В конце II тыс. до н. э. андроновская культура в Южной Сибири сменяется карасукской . Карасукские племена оказали большое влияние на сибирские культуры заключительного этапа бронзового века. Оно прослеживается на обширной территории от Верхнего Приобья до Якутии. Степная экономика в эпоху поздней бронзы претерпела некоторые изменения. В составе карасукского стада увеличилась доля мелкого рогатого скота, что сделало стадо более подвижным и позволило перейти к сезонными перекочевкам. Таким образом, накануне эпохи железа в южносибирских степях создавались предпосылки для перехода к кочевому скотоводству.

В эпоху поздней бронзы металл распространился почти по всей территории Северной Азии. Под влиянием карасукской культуры сложился собственный металлургический центр в усть-мильской культуре Чукотки . Но несколько привозных бронзовых предметов не изменили её неолитического характера . По существу население Чукотки и Камчатки продолжало жить в каменном веке.

Социальное развитие в степях шло значительно быстрее. Родовые кладбища и наличие племенных территорий (выделяются в андроновской культуре) свидетельствуют о традициях развитого родового строя. Однако в его недрах уже выделялась парная семья, о чём говорит широкое распространение парных погребений. Во второй половине II тыс. до н. э. в степях появляются богатые погребения и мощные, возвышающиеся над остальными, насыпи отдельных курганов -красноречивые свидетельства появления имущественного и социального неравенства в обществах скотоводов и земледельцев Южной Сибири.

Под влиянием карасукской культуры сложился собственный металлургический центр в усть-мильской культуре Якутии (конец II-I тыс. до н. э.). В первой половине I тыс. до н. э. единичные бронзовые изделия появляются в усть-бельской культуре Чукотки . Но несколько привозных бронзовых предметов не изменили её неолитического характера. По существу население Чукотки и Камчатки продолжало жить в каменном веке.

Примечания

Литература

• Косарев М.Ф. Бронзовый век Западной Сибири. - М.: Наука, 1981 - 278 с.

Середина II-го тысячелетия до н. э. Пылает костер, в горячих тиглях дрожат золотистые лужицы металла, вскоре он окажется в разогретых полостях, оттиснутых в глине или вырезанных в мягком тальке. Остыв, металл сохранит их формы и превратится в отсвечивающие жёлтым предметы, издающие при ударе чудесный звон. 4000 лет прошло с тех пор, как умельцы неолитического поселения Чайеню впервые попробовали плавить самородную медь, и в привычном шуме древних селищ стал ясно слышаться этот мелодичный звон.

Чайеню-тепеси (тепе, тепеси - холм) - поселение докерамического неолита, расположенное в юго-восточной части Малой Азии на территории современной Турции, в верховьях Тигра. Оно выросло близ древнего рудника Аргани Маде, позднее использовавшегося ассирийцами. Здесь впервые встречены самые древние изделия из самородной меди. Выделяется 5 периодов существования посёлка. Начиная со второго периода, его обитатели возводят каменные дома с фундаментам и окрашенными в оранжево-желтый цвет полами. Основные орудия делались из кремневых пластин. Керамика отсутствует. Не имея более точных данных, большинство исследователей считает наиболее достоверной областью возникновения ранней металлургии горные районы у северных и северо-западных границ Месопотамии, где уже с 4-го тыс. до н. э. возникают древнейшие цивилизации.

Для людей той эпохи плавка металлов явилась лишь одним из целого ряда изобретений. Нарастающая лавина последствий, вызванных открытием металлургии, имела огромное значение в истории человечества. Оно вступило в бронзовый век. Это было время победы пастушеского и земледельческого хозяйств, время демографических всплесков и широких миграций, появления колесного транспорта и новых технологий, позволивших быстро и точно копировать самые совершенные орудия труда и оружие, создавать украшения невиданных прежде форм. Ремесленники выделяются в особый «клан», бдительно хранящий от чужих глаз тайны своего мастерства. Изменяется духовная культура - появляются новые божества и их служители. Возрастает значение организационной деятельности предводителя, усложняются общественные отношения, создаются первые государства. В бронзовом веке тесались камни Великих пирамид, возводились стены «священной» Трои, слагались гимны Ригведы, под мостами Вавилона плавно катились воды Евфрата, утреннее солнце освещало ворота Мардука и кровли храмов Эсагилы, царственная Семирамида вступала в прохладу своих висячих садов. А где-то на полях сражений вздымали пыль колесницы древних ариев и свирепых гиксосов, скакали по крепкому насту коренастые лошади, а следом за ними в снежных вихрях пыли скользили, схватившись за упряжь, сибирские лыжники...

Бронзовый век - период в истории человечества, когда бронза стала основным производственным материалом (хронологически, примерно с конца 4-го до начала 1-го тысячелетия до н. э., в отдельных регионах позднее). Бронзой называется сплав металлов, состоящий из 9-ти частей меди и 1-ой части олова. Температура плавления бронзы 700 градусов, а ее твёрдость ближе к железу, чем к меди. Для того чтобы получить в руки этот материал, человеку потребовалась тысяча лет. Это время называется энеолитом (медно-каменный век).

Распространение скотоводства позволило древним коллективам время от времени поправлять свое благосостояние за счёт угона скота, грабежей и военного насилия. Все взрослые мужчины из охотников и пастухов при малейшей необходимости теперь превращаются в воинов - защитников своих и грабителей чужих. Военные походы уже настолько выгодное дело, что общества все чаще организовываются на военный лад, война является непременным условием их существования. Оружие, ещё вчера охотничье, сегодня становится боевым. Изменяются и требования к нему. В боевое оружии, от степени совершенства которого зависит жизнь его владельца, всегда воплощались новейшие технологические достижения эпохи. Так, в век бронзы основное количество металлоёмких изделий - это предметы вооружения, а не средства трудовой деятельности.

	Рис. 1. Навершие бронзового ножа. Середина 2-го тыс. до н. э. Могильник Ростовка. Омское Прииртышье. Западная Сибирь. Раскопки В. И. Матющенко. МАЭС ТГУ
	Рис. 2. Сверленый каменный топор. Подобные изделия были грозным оружием в руках пастухов афанасьевской культуры (середина 3-го тыс. до н. э.). Исследования механических свойств ударных орудий, проведенные в 1925-31 гг. учеными Института истории материальной культуры АН СССР (ныне Институт археологии РАН), показали неожиданно высокую эффективность удара такими топорами. Коэффициент их полезного действия колебался в пределах 82-90%. Эпоха ранней бронзы. Могильник Пещеркин Лог. Горный Алтай. Раскопки В. И. Молодина. МА ИАЭТ СО РАН Рис. 3. Основные типы «боевых топоров», встречающихся в Южной Сибири
	Рис. 4, а-к. Наконечники стрел из камня (а-д) и кости (е-и). Каменные наконечники стрел по-прежнему преобладают в колчанах лучников эпохи бронзы. Имея при малых размерах достаточно большой вес и острые пильчатые края, они обладали высокой пробивной силой. Такие наконечники делались очень тщательно, в отличие от сланцевых дротиков (к), небрежность изготовления которых сразу бросается в глаза. Костяные наконечники стрел немногим уступали по проникающей способности каменным. Они (судя по результатам экспериментальных стрельб) наносили более глубокие травмы, чем бронзовые, и часто были даже опаснее, ибо вызывали заражение раны прогорклым костным жиром. Снабженные небольшим острым жальцем (и), они довольно легко отделялись от древка и оставались в ране, (а-и) - Кротовская культура. Середина 2-го тыс. до н. э. Могильник Сопка-2. Западная Сибирь. Раскопки В. И. Молодина; (к) - Афанасьевская культура. Середина 3-го тыс. до н. э. Окрестности Денисовой Пещеры. Горный Алтай. МА ИАЭТ СО РАН
	Рис. 5. Наскальные рисунки эпохи бронзы. Колбак-Таш. Горный Алтай.Ортаа-Саргол. Респ. Тыва

И все же появление металла на полях сражений на первых порах не давало серьезных преимуществ воюющим сторонам. Оружие, сделанное из нового материала, оставалось ещё слишком несовершенным. И долгое время его типы и способы владения им были почти такими же, как и в неолите. По-прежнему арсенал племени состоял из лука, усиленного роговыми накладками; стрел с острыми каменными и костяными наконечниками; лёгких метательных дротиков; копий, тяжелых дубин, палиц, которые вместе со шлифованными топорами, обоюдоострыми кинжалами и костяными ножами помогали сокрушить врага в ближнем бою.

Первые бронзовые ножи и наконечники копий были небольшими, а форма их во многом повторяла листовидные очертания каменных изделий. Крепились металлические острия к несущей части также испытанными способами - зажимались в расщеп древка, забивались в торцы роговых рукояток, вставлялись и вклеивались в полости трубчатых костей. Тонкие расплющенные металлические пластинки, из которых все чаще делались лезвия и наконечники копий, нередко гнулись от сильного удара и довольно быстро тупились. Они не могли составить серьезную конкуренцию каменным остриям, еще долго мелькавшим на полях сражений.

Правда, само каменное оружие уже было совсем иным, так как отбор сырья и технология его обработки существенно изменились. Почти не встречались теперь копья и дротики с тонко ретушированными изящными наконечниками. На смену твердому и хрупкому кремню пришли мягкие сланцевые и шиферные породы. Ненужной стала ювелирная обработка камня. Достаточно было быстро и довольно грубо несколькими сколами придать подобранной заготовке задуманный контур и обточить неровности острия. Сырьём в виде подходящих сланцевых пластин природа щедро делилась с человеком. Наконечники стрел, как и прежде, изготавливались струйчатой ретушью из кремневых и яшмовых пород камня и вырезались из свежей кости. Проверенные временем неолитические технологии оказались здесь востребованными.

В ближнем бою на полях сражений 3-го - начала 2-го тысячелетия до н. э. господствуют сверленые так называемые «боевые топоры». Встречаются такие изделия на большей части Европы, являясь своеобразным маркером некоторых археологических культур, которые так и называются «культурами боевых топоров». В немалом числе подобные предметы найдены и в Западной Сибири на обширной территории от таежного Васюганья на севере и до гор среднего Алтая на юге. При всех различиях в форме и размерах «боевые топоры» изготовлены по одной технологической схеме, включавшей три последовательные операции - формовку, шлифовку, сверление. С подходящего по форме и размерам камня сильными ударами снимали лишний материал и придавали заготовке вид клина. У топоров сложных форм, с выточенным в виде молоточка обухом и лезвием в форме небольшой лопасти, на этой стадии применялось еще и отпиливание кусков, которые нельзя было удалить серией сколов. Затем вся поверхность изделия подвергалась равномерной шлифовке, окончательно оформлявшей лезвие. И наконец, трубчатой костью с песком сверлилось отверстие.

Впрочем, несмотря на название, далеко не все исследователи считают эти топоры именно оружием. Одни относят их к рабочим орудиям горных выработок (потому что одно из таких изделий было найдено в заброшенной горной выработке Алтая), другие - к ритуальным предметам. Тем не менее столь выразительное название неслучайно, как неслучайно то, что позднейшие металлические боевые топоры похожи на своих далеких каменных предшественников.

Открытые бои - бои на открытой местности с изготовившимся к сражению противником. В то время нападения по-большей части осуществлялись внезапно. Это было залогом удачи и гарантировало меньшие потери. Но ход таких действий партизанско-диверсионного типа во многом зависел от конкретной обстановки и трудно восстановим.

Судя по оружию эпохи ранней бронзы, можно предположить, что открытые бои включали в себя первональную перестрелку из луков на дальней дистанции, затем быстрое сближение с противником и поражение его в непосредственном контакте колющим (копьями, кинжалами) и ударно-дробящим (топор, дубины) оружием ближнего боя. Сражались воины тех лет в основном в рассыпном строю, используя то оружие, которым лучше всего владели. Во всяком случае, предполагать какое либо особое боевое построение оснований пока нет. Очень высока вероятность применения в ближнем бою оружия типа кистеня - оно представляло собой округлый камень, обёрнутый кусочком кожи и привязанным к длинному ремню или веревке. Среди археологически материалов выявить детали такого рода оружия крайне трудно. Кожа в земле не сохраняется, а все камни похожи друг на друга. Столь же тщетно ожидать и находок деревянных дубин в поселенческих или погребальных комплексах. Но и то, и другое оружие можно рассмотреть на наскальных рисунках.

«Сибирское вооружение: от каменного века до средневековья». Автор: Александр Соловьев (кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института археологии и этнографии СОРАН); научный редактор: академик В.И. Молодин; художник: М.А. Лобырев. Новосибирск, 2003 г.

Самая древняя культура эпохи металла в Южной Сибири была афанасьевская, получившая название эт могильника, распо­ложенного под Афанасьевской горой, на берегу Енисея. Известно много афанасьевских могильников III тысячелетия до н. э. в вер­ховьях Енисея и на Алтае.

Афанасьевские родовые кладбища состоят из нескольких десятков примыкающих одна к другой могил, заметных на поверх­ности земли по выступающим наружу камням. Под каменными выкладками находятся могильные ямы, заваленные сверху кам­нями. Погребения в большинстве случаев одиночные. Скелеты лежат скорченио, преимущественно на боку или на спине. В мо­гилах рядом с погребенным ставили глиняные сосуды, клали куски мяса домашних или диких животных, орудия труда. Одежда людей была богато украшена нашивками и амулетами из костей и клыков животных.

Инвентарь афанасьевской культуры носит в значительной сте­пени неолитический облик. Встречаются немногочисленные метал­лические предметы - самые ранние на этой территории. Это не­большие медные ножи, проволочные колечки, медные кинжалы и игольники в виде трубочек. Но значительное место в обиходе людей продолжали занимать каменные орудия труда, прежде всего своеобразные массивные каменные колотушки. Они появи­лись в афанасьевскую культуру и применялись для дробления руды. Такие же колотушки были найдены в погребениях ката­комбной культуры и в древних выработках руды на Колбинском хребте в Восточном Казахстане. По-прежнему широко, как и в неолите, употреблялись каменные тёсла и каменные ретуширо­ванные наконечники стрел.

Афанасьевские глиняные сосуды в большинстве своем имеют острое дно и яйцевидную, вытянутую форму. Иногда встречаются сосуды шаровидной формы и низкие курильницы с плоским дном. Сосуды слеплены от руки и покрыты елочным орнаментом, про­черченным по сырой глине, или оттиснуты гребенчатым штампом.

Установлено, что население афанасьевской культуры жило оседло, жилища строились в виде землянок с бревенчатым по­толком.

В хозяйстве населения афанасьевской культуры, по сравнению с неолитом, произошли значительные изменения. Среди них сле­дует отметить два: начало металлургии меди и развитие ското­водства. В афанасьевских могилах найдены кости овцы, домаш­него быка и лошади. Эти животные были приручены эще значи­тельно раньше, в районах Средней Азии, а потом распространи­лись в Южной Сибири. Однако развитие скотоводства в то время еще не вытеснило хозяйственной роли охоты, рыбной ловли и собирательства. Эти старые виды хозяйства не только продолжали существовать, но есть основания полагать, что в афанасьевскую культуру они были еще основными. Сделать такой вывод позво­ляют находки костей диких животных и наличие охотничьего инвентаря: каменных и костяных наконечников стрел и копий, метательных шаров, ножей, сделанных из рога. Немалую роль наряду с охотой играло и рыболовство. Рыбу ловили разными способами; на археологическом материале хорошо прослежи­вается один из них - ловля рыбы сетями, о чем свидетельствуют многочисленные грузила от рыболовных сетей.

Антропологические исследования показали, что афанасьевцы принадлежали к европейской расе; они отличались высоким ростом, крепким телосложением, большеголовостью, широким лицом. В конце существования афанасьевской культуры происхо­дят значительные перемены, складывается новый этап, назван­ный окуневской культурой (Окуневский могильник). Посуда пред­ставлена банками и светильниками с перегородкой внутри. По­верхность их целиком покрыта разнообразным орнаментом: гео­метрические узоры, волнистые линии, штрихи, оттиски зубчатого штампа. Орудия труда и оружие изготавливались из камня, бронзы, кости или рога. Значительное место занимает обработка металла. Интересны бронзовые ножи в виде листовидной кованой пластинки, закреплявшейся в рукоятке. Из металла делали шилья, рыболовные крючки, игольники. Окуневцы любили укра­шать одежду, нашивая на нее мелкий бисер. В могилах часто встречаются ожерелья из зубов соболя и каменные бусы.

В окуневских могилах обнаружены различные культовые пред­меты: небольшие скульптурные женские головки с ниспадающими волосами, черепа птиц, каменные подвески. Уникальны плиты с рисунками из окуневских погребальных склепов. Они раскры­вают перед нами сложную картину мировоззрения древних ското­водов. На плита.х изобрал^ены фантастические стилизованные трехглазые существа с коронами, быки-бизоны, птицы. На одной из них показан огромный полосатый зверь с оскаленной пастью, длинным хвостом, с птичьими ногами. Очевидно, перед нами соби­рательный образ злого существа. Эти весьма загадочные, полные фантазии рисунки носят культовый характер. Смысл их частично был рас­крыт, когда в одном из могильников на черепах удалось проследить остат­ки охры, которой были украшены ли­ца. Эти следы передавали очертания таких же рисунков, что и на плитах.

Андроновская культура

Во II тысячелетии до нашей эры в южной части Западной Сибири ши­роко распространяется андроновская культура. Свое название она получила по первым находкам у деревни Андроно­вой (около Ачинска).

Памятники андроновского типа встречаются к западу от Ачинска и Абакана, в верховьях Оби, в Южном Приуралье, на смежных с Южной Си­бирью и близких с ней по природным условиям просторах Казахстана. Сле­ды андроновской или близкой к ней культуры были обнаружены в глуби­нах Средней Азии, они известны в до­лине р. Чу, в районе Ташкента. На севере андроновские памятники кон­чаются там, где начинается тайга.

Основными памятниками этой куль­туры являются могильники и поселе­ния. Могильников значительно больше, причем онк бывают курган­ные и бескурганные, грунтовые. Могильные ямы обычно прямоу­гольные, стенки их часто укреплены деревом или каменными пли­тами. С андроновской культурой связан подъем металлургии, даль­нейшее развитие скотоводства и распространение мотыжного земледелия.

У андроновцев был достаточно богатый набор металлических изделий. Широкое применение в хозяйстве находили так называе­мые серпы сосново-мазинского типа со слабо обособленной руко­яткой, широким и прямым лезвием. Эти орудия труда применя­лись, видимо, не как серпы, а скорее всего как косаря для рас­чистки поля от сорняков и мелкого кустарника под посев и для заготовки на зиму кормов скоту. В ходу были также и настоящие серпы с отверстием на рукояти и кельты, которые имеют вид клина с полой внутренней частью. Они широко употреблялись в быту в качестве топора, тёсла или мотыги, в зависимости от того, как надевались на ручку. Если ручка шла параллельно лез­вию, то кельт выполнял роль топора; если же ручка приделыва­лась перпендикулярно к лезвию, то в таком случае кельт был прекрасным теслом.

На вооружении у андроновцев находились литые втульчатые наконечники копий сейминского типа с листовидным пером, брон­зовые кинжалы с выемкой около черенка, которые встречаются также и на территории срубной культуры.

Прогрессивные сдвиги андроновцев выразились не только в развитии металлургии и технике обработки металла, но и во всем хозяйстве. На поселениях и в большинстве могильников найдено огромное количество костей домашних животных. Основ­ная масса костей принадлежит крупному рогатому скоту, лошади и мелкому рогатому скоту. Коровы разводились двух пород - малорослой и крупной. Овцы тоже, судя по тканям, сохранив­шимся в Минусинской котловине в могильнике Орак, были двух пород - тонкошерстной и грубошерстной.

Скотоводство имело оседлый характер. Для скота в суровых условиях зимы требовались убежища - загоны. Действительно, в Мало-Красноярском и Алексеевском поселениях в Казахстане археологами обнаружены остатки таких зимников для скота.

Потребность населения в мясе в основном удовлетворялась продуктами животноводства. Крупный рогатый скот давал не только мясо, но и молочную пищу, а мелкий рогатый скот - шерсть, кожи и шкуры, из которых шили обувь и одежду.

Второй основой существования андроновских племен было земледелие, возделывание злаковых растений. Об этом свидетель­ствуют остатки обугленных зерен пшеницы, найденные в жертвен­ных ямах Алексеевского поселения, и отпечатки стеблей злаков на одном из серпов из поселения Мало-Красноярска. Земля обра­батывалась вручную - мотыгами, сделанными из камня, кости или бронзы. Чаще всего встречаются каменные прямоугольные мотыги, которые имели боковые выемки для привязывания к ру­коятке. Урожай собирался бронзовыми серпами. О характере андроновского земледелия в целом можно судить по топографии поселений. Они, как правило, расположены вблизи широких заливных долин, которые использовались под посевы.

Таким образом с развитием скотоводства и мотыжного земле­делия в Сибири был завершен начатый афанасьевцами переход от присвоения продуктов природы к их производству.

С особенностями хозяйства был связан и характер поселений. На большинстве поселений обнаружены остатки жилищ в виде полуземлянок, которые сооружались из дерева, дерна и коры. Следы таких полуземлянок в виде углублений сохранились, на­пример, около села Замараева близ Шадринска. Во время произ­веденных раскопок здесь открыты остатки огромной полуземлянки длиной 26 м и шириной 9-11 м. Несколько аналогичных жилищ было открыто на Алексеевской поселении.

По формам андроновские сосуды делятся на две большие группы. В первую входят баночные сосуды. Стенки их довольно толстые, тесто грубо промешанное, поверхность заглажена небрежно и украшена простым елочным орнаментом. Вторую составляют прекрасно сделанные горшки. Форма их совершенная: они имеют отогнутый наружу венчик, слегка суженную шейку, сильно выпуклые сверху бока. Поверхность их тщательно зало­щенная. Эти сосуды отличаются от баночных более сложным орнаментом, так называемым меандром, состоящим из геометри­чески четких чередова­ний гирлянд из лома­ных линий, заштрихо­ванных треугольников и полос. Этот прямо­линейно - геометриче­ский орнамент впервые появляется в Сибири в андроновскую куль­туру.

С изменением хо­зяйства и сдвигами в общественной жизни, связанными с распро­странением земледе­лия, меняется и идео­логия, появляются но­вые земледельческие культы. Ярко выражен­ный земледельческий характер имело жертвенное место, открытое в Алексеевской посе­лении. Холм, где совершались жертвоприношения, был расположен между могильником и поселением. Во время жертвоприношения в землю зарывался горшок с молочной и растительной пищей. На этом же холме находились две ямы: одна на вершине, другая на склоне. В ямах сжигали растения и мясо. С земледельческой идео­логией связан и орнамент на андроновских сосудах.

Андроновскую культуру оставили люди европейской расы, эаспространившиеся примерно в XVII в. до н. э. по степям Ожной Сибири и Казахстана и принесшие сюда навыки земле­делия.

Мартынов Анатолий Иванович

АРХЕОЛОГИЯ СССР

От: ,  

Ваше имя:

Комментарий:

От Испании до Китая находят не остатки
культур народов, когда-то населявших пространства
от Испании до Китая, а остатки
многообразной и многоликой культуры
одного народа — русского
«Русь и Великий Туран» О.М.Гусев

Предисловие

Настоящую галерею, в которой собраны десятки каменных портретов древних людей, обнаружили археологи на территории Приамурья. Во время экспертизы ученые установили, что все изображения были выполнены художниками, жившими более 5 тысяч лет назад.

"Ведущую роль, интеллектуальную, я бы подчеркнул, в этом объединении, в этой цивилизации играла белая раса", - утверждает ученый секретарь Дальневосточного географического общества Валерий Симаков.

Археология Сибири в 19-ом веке
Еще В.М.Флоринский в 19-ом веке писал /5/:
«К числу археологических знаков, коими отмечались древние пути по рекам в горных местностях, принадлежат, между прочим, так называемые писанные камни. .... Подобные «писанцы» на утесистых берегах большею частию встречаются в таких местностях, где река прерывает горные хребты, или ведет к водоразделу или волоку. Такие писанные камни на вершинах и верхних притоках Енисея, Абакана, Иртыша, Бухтармы; такое же положение они занимают на Урале, по рекам Вишере и Тагилу, в Семиреченской области по р. Караталу и на брегах р. Томи, между Томском и Кузнецком (против устья Писанной речки, близь деревни того же имени). Так как подобные начертания до сего времени были необходимы почти исключительно в глугих, мало населенных и редко посещаемых местах, то описания и даже перечисление их в опубликованных литературных источниках, по всей вероятности, далеко не полно…..».
Приведу только одну из надписей.

Надпись на камне «Соболий» на левом берегу р.Тагил.

Очертания символов очень напоминает х’Арийскую каруну, естественно достаточно упрощенную, но при внимательном рассмотрении смысл понять можно. Итак, слева - направо сверху вниз читаем:
Первый знак напоминает руну Ай - образ Страх;
Второй - С, образ - способ передачи информации, сообщение;
Третий символ - руна К, в начале слова поясняет слово;
Четвертая - напоминает руну У - глухомань, нет скитов и городов.
Можно предположить, что четыре вертикальных черты обозначают количество дней пути до первого жилья. Обобщая, можно сказать, что данная надпись является предупреждением и может быть прочитана как:

«Остерегайся, сообщаю, глухомань, нет скитов и городов на 4 дня пути»

Так письмена нам принесли Кирилл и Мефодий? А ведь этим надписям более 5 000 лет.

Что говорят Веды
В соответствии со Славяно-Арийскими Ведами (САВ) в лето 109 809 до н.э. началось Великое переселение наших предков с материка Дария, находившегося на месте Северного Ледовитого океана. Описание этого материка можно найти у древних греков под названием Гиперборея, а так же в САВ, индийских и зороастрийстких ведах. Но каким то чудом сохранилась карта Дарии и была издана в 1595 году в Мастерской Меркатора.

Откуда появилась эта карта у великого фламандского картографа Герарда Меркатора, жившего в XVI веке, на которой столь подробно нанесены очертания северной части азиатского материка? В то время эта территория была еще совсем не известна никому из европейцев. В САВ говорится, что Дария включала в себя четыре области: Раи, Туле, Свага и х"Арра на которых проживали Рода д’Арийцев, х’Арийцев, Словенов и Святорусов, обладавших высочайшими знаниями и культурой, потомками которых являются представители Белой Расы. В самом центре материка, на острове, возвышалась гора Меру, на которой стоял величественный Храм. К сожалению, вся информация о древней Дарии тщательно скрывают и иллюстрация этого приведена в следующим роликеЯ предвижу резонный вопрос - а где следы этой цивилизации? Где найденные археологами материальное подтверждение этому? Они есть, только широкому кругу населения они не известны, их не афишируют, а зачастую и скрывают.

Сто-тысячелетние пружинки Сев. Урала и Чукотки

Следует так же учитывать, что Земля за последние 120 000 лет пережила две обще-планетарных катастрофы в результате разрушения 2-х Лун планеты. Падение осколков этих Лун привела не только к изменению угла наклона оси вращения Земли почти на 30 градусов, но и к массовой гибели населения.
По оценкам палеогенетиков, численность всего населения Земли после этой катастрофы сократилась до величины порядка 10 000 человек, понадобились тысячелетия для восстановления былой численности. Но следует иметь в виду, что эти данные получены в результате археологических раскопок, а территория современной Сибири почти не затронута археологами и поэтому эти данные можно считать не совсем достоверными.

В «Рамаяне» и «Махабхарате» рассказывается об ужасной войне, разразившейся около 11 тысяч лет до н.э. между Атлантидой и империей Рама. «Махабхарата» так описывает ужасающие картины этой войны:

«...поднимались раскалённые столбы дыма и пламя ярче тысячи солнц...
...Железные молнии, гигантские посланцы смерти,
стёрли в пепел всю расу Вришны и Андхака...
... трупы обгорели до неузнаваемости...
Выпадали ногти и волосы.
Без всякой видимой причины рассыпалась глиняная посуда.
Птицы поседели. Через несколько часов пища стала непригодной».

Если согласиться, а с этим нельзя не согласиться, что железные молнии - это ракеты, а столбы дыма и пламя ярче тысячи солнц - это ядерные и термоядерные (в том числе нейтронные) взрывы, то станет ясно, что в «Махабхарате» описана ракетно-ядерная война. Когда раскопали Мохенджо-Даро в Индии, то обнаружили не только обгоревшие скелеты, каменные строения древних городов в некоторых местах оплавились до остекленения. Такие остекленевшие остатки каменных строений обнаружены не только в Индии, но и в других местах.
Т.о. можно смело утверждать, что в результате последней катастрофы земляне были отброшены в своем развитии в каменный век.
В САВ говорится, что после переселения на остров Буян (территория западно-сибирской возвышенности) 104 777 лет до н.э. был построен город - Асгард Ирийский на слиянии реки Омь с Иртышем. Город был разрушен джунгарами 1530 году и следы этого города обнаружил С.Р. Ремизов во время своего путешествия по составлению карты Сибири. Так на 21-м листе его «Чертежной карты Сибири» можно увидеть следующую запись:

"Прiстоит внови быти городе кpai самоi степи камыцкам".

Филологи перевели этот древнерусский текст так: "На краю Калмыцкой степи предстоит вновь быть городу" , хотя в самом тексте ни о каких калмыках и степях вообще нет речи. Ну не знают они древнерусского языка.
Дословно с древнерусского языка это переводится так: "Предстоит заново возродить город на правом берегу (реки), рядом со ступенями древних строений, из каменей положенных на каменья" , т.к. вновь в древнерусском языке означает заново; краi - берег, а краi о самоi - правый берег (реки) рядом с чем-либо; степи - ступени храмов и здании, ибо степи в современном значение в древнерусском языке записывалось поустыни, т.е. пустынное место; камы, камык - камень, а камыцкам - камень на камне.

Написанное Семеном Ремезовым подтверждают также и другие данные: в Лето 7136 (1628) воеводы города Тары послали в Москву к царю Михаилу Федоровичу Романову казаков с челобитной, в которой просили разрешения возродить город на слиянии Оми и Иртыша. Они писали: "...Место хороше, yroжe и лесу близко много...". Данное упоминание в челобитной о лесе, полностью перечеркивает трактовку о калмыцкой степи в интерпретации филологов, ибо в степи нет леса. А, как известно, первая Омская крепость была построена из дерева на левом берегу Оми. И лишь после расчистки на правом берегу Оми древнего города, на остатках каменных фундаментов была построена каменная крепость, что и подтверждают раскопки в центре города Омска.

Что показывает археология
К великому сожалению полномасштабных археологических раскопок в Омске не проводилось, но и то, что удалось раскопать, говорит о многом. Так были обнаружены три подземных хода проходящих под Иртышем, раскопаны захоронения курганного типа. При прокладке теплотрассы в районе Старой Омской Крепости, где ныне павильон "Флора", был обнаружен древний некрополь (подземный город), по возрасту старше египетских пирамид (И. Солохин "Где несет воды древний Ирий"). При сносе старой ТЭЦ, в том же районе, обнаружена сеть подземных ходов более древних, чем некрополь (об этом было показано по ТВ6-Москва).
Омский академик Владимир Иванович Матющенко из Омского Государственного Университета за свою жизнь провел множество археологических раскопок городищ, курганов и других древних поселений на территории Омской области. Он обнаружил множество находок, возраст которых датируется от 4-5 до 12-15 тысяч лет. Надо отдать должное академику Матющенко, который верит только своим глазам и чистым фактам и честно заявляет, что ему неизвестно, какой древней культуре и какой народности принадлежат найденные археологические древности. Это понятно, ведь не все археологические находки можно вписать в современную хронологическую модель истории или привязать к истории какого-либо народа, существовавшего в древности. Экспонаты, найденные при раскопках «Омской стоянки», хранятся в Государственном историческом музее, а также в археологической коллекции Омского историко-краеведческого музея. Омская стоянка - это комплекс разновременных памятников, расположенных в городе Омске на левом берегу р. Иртыш, рядом с устьем р. Камышловки (приток Иртыша), почти напротив устья правобережного притока Иртыша - р. Оми.
Исследования краеведов позволяют говорить, что в данном районе с неолитического времени существовал крупный очаг оседлой рыболоведческо-охотничьей цивилизации.
Археологи любят разделять найденные артефакты по различным «культурам»: Трипольская, Андроновская,…… . Основная причина этого по моему мнению определяется кастовостью «историков-мостодонотов», узурпировавших исторические исследования различных стоянок. Я не буду в нижеприведенном тексте отходить от их классификации, но считаю это не правильным, лженаучным.
Окуневская культура — южно-сибирская археологическая культура скотоводов бронзового века (III тыс. до н. э.) названа по местности Окунев улус на юге Хакасии, где в 1928 С. А. Теплоуховым был впервые раскопан могильник этой культуры. Окуневцам были известны двух- и четырехколесные повозки. Значительное место занимала охота на диких животных и рыболовство. Окуневцы обладали более развитой металлургией. Они знали не только медь, но и бронзу. Наряду с ковкой применялось и литьё, что указывает на довольно высокий уровень металлообработки. Самая яркая археологическая культура эпохи ранней бронзы (энеолита) Северной Евразии, отличающаяся большим количеством выразительных антропоморфных изваяний до 4 м высотой.
В эпоху бронзы здесь проживали легендарные андроновцы — носители славянского этноса, которые сыграли громадную роль в истории народов Западной Сибири и Казахстана. Именно они первыми в Евразии приручили лошадь и собаку, построили колесницы и овладели мечом. Причем впервые в мире колеса повозок и колесниц изготавливались не цельными кругами, а содержали в своей конструкции спицы.
Они достигли высот в бронзолитейном производстве: изготавливали совершенные по тем временам топоры, ножи, наконечники копий. Но Омская земля еще ждет своих первооткрывателей.
Значительно больше археологических раскопок проводилось на территории Южного и Среднего Урала. Только в районах между Магнитогорстком и Троицком были раскопаны более 28 неолических «стоянок», которые археологи крайне неудачно назвали ПРОГОРОДАМИ.
Карта "Страны городов" (8 - Куйсак, 10 - Аркаим, 11 - Синташта)

И это датируется более 5 500 годом до н.э.. Можно сказать, что возникновение городов всюду подчинялось полной формуле: "огораживание - городьба (стены) - город". Обособленное для жизни сакральное пространство отображало на земле, по представлениям древних людей, организованный космос. "Дорога к храму", в языческие времена и позднее, могла вести только внутрь сакрального пространства.
В эпоху перехода от каменного века к бронзовому, мысовские поселения в Западной Сибири с долговременными теплыми полуземляночными жилищами начинают дополнительно укрепляться их обитателями - огораживаться. Сначала путем подрезки склонов оврагов и береговых круч, но вскоре с помощью прокапывания поперек мысов глубоких рвов, а также сооружения вдоль них стен из пластов дерна. Со временем стены, оплывая, принимали вид земляных валов /Фольклор и этнография. Л., 1984. С. 178; Ковалева В.Т. Неолит Среднего Зауралья. Свердловск, 1989. С. 20-52; Кернер В.Ф. Раскопки поселения Исетское правобережное // Археологические открытия Урала и Поволжья. Сыктывкар, 1989./ Среди специалистов, исследующих историю постоянных поселений и первогородов Западной Сибири, получил известность екатеринбуржец В.А. Борзунов. Опираясь на работы Е.М. Берс 50-60-х годов, ему удалось установить «новый, самый северный на земном шаре ареал распространения укрепленных жилищ, который охватывал лесные районы Зауралья и Западной Сибири между 56° и 64° с.ш. и 60° и 76° в.д.» Вероятно, этот ареал был шире и включал Томско-Нарымское Приобье и бассейн Иртыша и Лены с прилегающими к нему таежными территориями. Составляющие его памятники (более 70) датируются в пределах пяти с половиной тысяч лет до н.э. и представлены двумя вариантами. Первый - одиночное жилище (землянка, полуземлянка, наземный дом), окруженное бревенчатыми стенами или частоколом, второй - мощное бревенчатое одно- или двухэтажное жилое сооружение, площадью от 60 до 600 (в среднем около 270) кв. м, окруженное рвом. От больших неукрепленных одиночных домов, распространенных в тайге с неолита и энеолита, их отличает наличие рва и привязка к естественно укрепленным местам - мысам и краям коренных террас" /Борзунов В.А. К вопросу о генезисе и функции урало-сибирских укрепленных жилищ // Актуальные проблемы древней и средневековой истории Сибири. Томск, 1997. С. 224-236./
Благодаря открытиям екатеринбургского археолога В.Т. Ковалевой (Юровской) установлено, что древние жители Западной Сибири применяли при сооружении своих первокрепостей и другой, более рациональный вид архитектурно-строительного и планировочного решения. Оказалось, что ранние первогорода Сибири представляли собой округлые укрепления, огороженные наземными деревянными "жилыми стенами". Это обнаружено раскопками В.Т. Ковалевой на поселении Ташково II на р. Исети, левом притоке Тобола в 1984-1986 гг. Памятник Ковалева отнесла к самому началу бронзового века. /Ковалева В.Т. Ташковская культура раннего бронзового века Нижнего Притоболья // Материальная культура древнего населения Урала и Сибири. Свердловск, 1988. С. 29-47. Ковалева В.Т. Взаимодействие культур и этносов по данным археологии поселение Ташково II. Екатеринбург, 1997./ Однако эта датировка вызывает обоснованные сомнения. Не правомерно относить эти находки к временам расцвета Аркаима. Все гораздо старше.

План поселения Ташково II

Первогород или, точнее, "зародыш" города, Ташково II состоял из одиннадцати бревенчатых жилых домов подквадратной формы площадью от 28 до 47,5 кв.м каждый. Все срубы были опущены в котлованы глубиной до 0,4-0,5 м. Крыши домов были, скорее всего, двускатными. Все жилища стояли, приткнувшись друг к другу, образуя овал, вытянувшийся с юга на север. Простенки между постройками, как указывает автор раскопок, дополнительно укреплялись завалом из коротких бревен. "Тогда поселение превращалось в своеобразную деревянную крепость с жилыми стенами, что технически было вполне возможно, хотя для сооружения такого поселения и требовались усилия большого коллектива"
Существенно, что в замкнутом "зародыше города" Ташково II внутри крепостцы, близко от входа, находилось еще одно, двенадцатое (по авторскому счету № 4) деревянное "жилище". С точки зрения ученых, единственная постройка, расположенная внутри сакрального пространства, должна быть храмом. Вход в первогород расположен с северо-западной стороны, указывающий на свою прародину - Дарию. Культовое здание отличалось от остальных жилищ внутренним устройством. Если в каждом из одиннадцати жилищ находился один очаг, то в святилище их обнаружено сразу три. Следует также принять во внимание, что в предшествующее энеолитическое время в долине Тобола уже существовали святилища округлой формы, замкнутые кольцевыми рвами, по дну и бортам которых располагались деревянные столбы-колонны и кострища. В 1980-1990-х гг. в лесостепном Зауралье были выявлены энеолитические памятники с круговой планировкой. В 1982 г. открыто святилище Савин 1 и начаты его раскопки, которые проводились в течение пяти лет. В настоящее время это святилище является одним из наиболее хорошо изученных, общая площадь заложенных на нем трех раскопов превышает 1 000 кв. м. Уже в ходе первых раскопок, которые были организованы Курганским краеведческим музеем и Курганским пединститутом совместно с Институтом археологии РАН в 1982 - 1985 гг., стало понятно, что в этом месте располагалось культовое сооружение, святилище. Сооружения святилища представляло собой два соприкасающихся круга 14 и 16 метров, очерченных рвами шириной до 1,5 метров в плане напоминающую восьмёрку. Во рвах, вокруг кругов и в центре находилось более 100 ям, в которых, как предположили учёные, когда-то стояли столбы. В таком же порядке располагались кострища и ямы, заполненные костями животных вперемешку с черепками и каменными орудиями. Были проведены масштабные археологические работы, а потом и астрономические расчёты. Выяснилось, что столбы и скопления находок привязаны к конкретным солнечным и лунным ориентирам, и тогда возникли весомые основания утверждать, что Савин - древняя обсерватория, подобная Стоунхенджу и относящаяся к тому же времени. Но российские археологические круги отнюдь не спешат признать эту новость, выглядевшую совершенно нетрадиционно и можно сказать, сенсационною. Принцип «этого не может быть, потому что этого не может быть» укоренился в сознании наших «ученых».
Становится очевидным, что в Сибири на протяжении свыше 5 500 лет, соединяя собой эпохи бронзового, раннего и позднего железного веков, сосуществовали параллельно три основных вида фортификационных сооружений, которые иногда перерастали в города. Это мысовские крепости с дополнительными сооружениями из валов, рвов и деревянных палисадов, во-первых; сильно укрепленные семейные форты охотников, во-вторых; и деревянные, округлые первогорода с жилыми стенами, в-третьих. Последние, из-за почти полного исчезновения со временем деревянных конструкций нелегко обнаруживаются археологами, но их существования в прошлом нельзя недооценивать, как нельзя и забывать эту категорию памятников. Их следует разыскивать и изучать.
В последние годы новые открытия археологов все более убеждают многих исследователей во мнении, что Южное Зауралье и Западную Сибирь можно отнести к числу вероятных центров, где на самом пороге бронзового века процветала такая крупная религиозная система Древнего мира, как Ведизм. Это возвращает сибирскую археологию и ее историю к проблеме происхождения ариев и их древней культуры. /Стеблин-Каменский И.М. Арийско-уральские связи мифа об Йиме // Россия и Восток: проблемы взаимодействия. Ч. V. Кн. 1. Культуры древних народов степной Евразии и феномен протогородской цивилизации Южного Урала. Челябинск, 1995. С. 166-168; Малютина Т.С., ЗдановичГ.Б. Куйсак - укрепленное поселение протогородской цивилизации Южного Зауралья // Там же. С. 100-106; Ковалева В.Л. Проблема этнической идентификации населения ташковской культуры // Там же, С. 69-72. /
Думаю что дальнейшие раскопки окончательно приведут ученых мужей к этой мысли.
В наиболее ранних городах железного века в Зауралье, относящихся к VII-V вв. до н.э., исследованы остатки производственных сооружений, свидетельствующих об интенсивно развивающемся ремесле и базовом металлургическом производстве. Например, на городищах Иртяш и Большая Нанога обнаружены сыродутные горны - памятники древней металлургии железа /Бельтикова Г.В. Иткульское I городище - место древнего металлургического производства // Проблемы Урало-Сибирской археологии. ВАУ. № 18. Свердловск, 1986. С. 63-79; Сальников К.В. Древнейшие памятники истории Урала. Свердловск, 1952. С. 105, 124, 126./.
Лучше изучены городища, раскопанные на оз. Иткуль. К востоку-северо-востоку от наземных жилищ на Иткульском I городище вскрыты остатки металлургического комплекса - "фабрики", состоявшей из 22 плавильных и кузнечных горнов с обвалившимися глинобитными стенами и сводами, значительным числом разбитых сопел, тиглей, кусков медной (малахита) и железной (бурый железняк) руды, шлаков, обломков каменных молотов, кирок, пестов, литейных форм, брака и т.п. / Белыпикова Г.В. О зауральской металлургии VII-III вв. до н.э. // ВАУ. № 15. Свердловск, 1981; Она же. Литейные формы иткульского очага металлургии (VII-III вв. до н.э.) // Знания и навыки уральского населения в древности и средневековье. Екатеринбург, 1993./.
На городище Красный Камень также обнаружен древний заводик с глинобитной печью-домницей /Борзунов В.А. Иткульско-гамаюнское городище Красный Камень // ВАУ №15. С. 112-115./.
Центром металлургического производства являлось и городище Думная Гора, где раскопано 7 медеплавильных печей /Белыпикова Г.В., Стоянов В.Е. Городище Думной горы - место специализированного металлургического производства. Древние поселения Урала и Западной Сибири. ВАУ. № 17. Свердловск, 1984./.
Еще научный дед современных уральских археологов К.В. Сальников обнаружил в жилищах андроновского Кипельского селища "небольшие печи с полусферическим сводом, сделанные из отлично обожженных кирпичиков… Можно уверенно говорить о том, что изобретателями этих древнейших кирпичей были женщины - на поверхности кирпичей хорошо видны углубления, сделанные пальцами небольших размеров" / Сальников K.D. Очерки древней истории Южного Урала. М., 1967. С. 247, 248./. В других случаях форма ранних кирпичиков невыработанная - преимущественно четырехгранная, но встречаются трех- и пятигранные кирпичи.
Вероятно, такие строительные детали, как кирпичи, были изобретены андроновцами не только для сооружения печей и очагов, хотя сами по себе отопительные приборы и приспособления чрезвычайно важны в сибирском климате. Городская цивилизация с ее прогрессивным влиянием на окружающие племена сельской округи в эпоху сибирско-уральского бронзового века должна была находиться в непосредственной близости.
И действительно, она была обнаружена в 1970-1980 гг. в междуречье рек Урала и Тобола, текущих в разные стороны к югу и северу вдоль сибирского фаса Уральского хребта.
Речь идет о ярких и неожиданных памятниках так называемой петровско-синташтинской культуры (XVII-XVI вв. до н.э.), исследуемых с конца 60-х годов в междуречье Тобола и Ишима. С этой культурой связано появление настоящих городов, обнесенных замкнутой линией укреплений из глиняных валов, с деревянными палисадами и рвами, проходящими между внешним и внутренним валами. Глубина рвов от 1,5 до 2,5 м при ширине до 3,5 м. Второй вид - укрепленные поселения на естественно укрепленных речных мысах. Но и мысовые городки прикрывались прямыми или слегка изогнутыми в плане отрезками валов и рвов. Их жилая площадь составляла от 10 до 30 тыс. кв. м.
Наземные добротные жилища (площадью 130-150 кв. м), со стенами из бревен, обожженных глиняных блоков и сырцовых кирпичей нередко имели вторые этажи. Такие здания образовывали застроенные кварталы. Центральные улицы осушались при помощи сточных канав, сооружались хорошие спуски - пандусы, ведущие к воде / Зданович Г.Б. Основные характеристики петровских комплексов Урало-Казахстанских степей // Бронзовый век степной полосы Урало-Иртышского междуречья. Челябинск, 1983; Кызласов Л.Р. Проблемы археологии Сибири эпохи металла // Материалы конференции "Археология и социальный прогресс". М., 1991. Вып. 2./.
Из деталей планов "городков" отмечаются: наличие контрфорсов, округлых выступов - "башен", ответвлений рвов близ проходов, глиняная обмазка дна рвов, очагов или их имитаций.
Необычным оказалось полу - размытое рекой округлое глинобитно-деревянное концентрическое укрепление Синташта.

Оно было окружено рвом шириной 4,5-5,5 м. С внутренней стороны рва - остатки глинобитной стены шириной до 4 м. Стена составлена из соединенных вместе бревенчатых срубов-клетей 3 х 4 м, забитых глиной. Верх стены укреплен бревенчатым частоколом. Внешнее кольцо оборонительных сооружений окружало территорию поселка площадью до 15 тыс. кв. м. Дальнейшие раскопки выявили, что в Синташте жилые помещения заключены в круговое кольцо шириной 16-18 м, образованное двумя глинобитными стенами, сложенными с использованием дерева и обожженных глиняных блоков. Аналогичные, но идущие в радиальном направлении стены разбивали кольцо на стандартные отсеки-жилища. Большинство жилищ имело два этажа или легкие постройки на кровле.
Кварталы крепостей петровско-синташтинской культуры составляли наземные прямоугольные жилища со входным тамбуром посредине торцовой стены. Их бревенчатые стены обмазывались глиной, как и полы. Печи и камины, по-видимому, были сложены из камня и глины - расчищено много обломков прокаленной обмазки.
На соседних с городищами кладбищах обнаружены подземные глинобитно-сырцовые склепы (толосы), дополнительно облицованные досками. Иногда внутри сырцовой облицовки усыпальницы размещались низкие срубы из бревен. Перекрытие, очевидно, имело вид уступчатого свода, образованного постепенным напуском блоков пахсы (утрамбованной глины) или сырца вдоль верхних краев стен погребальной камеры. Полы склепов обмазаны глиной с песком, а между гробницами, на горизонте, размещались глинобитные площадки.

Выделяются захоронения жрецов и мужчин-воинов. В их могилы устанавливались двухколесные боевые колесницы, а по бортам могильных ям укладывались по две убитые упряжные лошади. Погребенных сопровождают богатые наборы медных и бронзовых орудий труда, оружия, конского снаряжения и у крашений / Генинг В.Ф., Зданович Г.Б., Генинг В.В. Синташта. 1. Челябинск, 1992./
На Синташтинском кладбище обнаружены остатки величественного сооружения храма, представлявшего собой девятиярусную ступенчатую пирамиду, первоначально составленную из бревенчатых срубов-клетей в 23 венца..

Синташта. "Храм"

В синташтинско-аркаимских первогородах в основе сложных строительных конструкций всюду просматривается устойчивая система составленных вместе бревенчатых клетей (заполняемых глинобетоном или балластом), неразрушаемых крепостных стен, восходящих к действительным "жилым стенам" овальных ташковских крепостиц. В хронологической перспективе от них же происходят бревенчатые системы, радиально сужающихся к центру клетей круглого сакского каменного кургана Аржан (VII в. до н.э.) / Грязное М.П. Аржан - царский курган раннескифского времени. Л., 1980. Рис. 3, 4, 19; Кызласов Л.Р. Уюкский курган Аржан и вопрос о происхождении самкой культуры // СА. 1977. № 2./. Ведь Аржан - это "город мертвых" - крепость, созданная для охраны вечного покоя умершего владыки и спутников его в загробном мире (диаметр Аркаима 145 м, а Аржана - 126 м).

Все же можно заключить, что синташтинско-аркаимским первогородам присущи все характерные элементы формирующегося города. Их отличает развитая система фортификации, наличие монументальных построек. Создавались поселения по заранее продуманному плану при наличии какого-то макета. Ярко выражена система коммуникаций - улицы и переходы обеспечивали связь между отдельными блоками, ограниченными оборонительными стенами, между центральной площадью и четырьмя входами. Поселение, несомненно, имело сельскохозяйственную (скотоводческо-земледельческую) округу. Сама планировка памятника свидетельствует о его выдающейся идеологической и культурной роли.
Основу плана Аркаима (общая площадь 20 000 кв. м) составляли два кольца оборонительных сооружений, вписанных друг в друга, два круга жилищ - внешний и внутренний - и подпрямоугольная центральная площадь (около 30 х 40 м). Обводная стена имела диаметр 160 м и ширину по основанию - около 4 м, стена была сложена из плотного, специально приготовленного грунта с примесью извести, забитого в деревянные клети 3 х 4 м. С наружной стороны она была облицована сырцовыми блоками, которые укладывались, начиная со дна рва, на всю высоту стены (глубина рва 1,5-2 м, высота земляной стены, по предварительным расчетам, 2,5-Зм).

План Аркаима

Верх стены был усилен двумя параллельными частоколами бревен, промежуток между которыми заполнялся дерновыми пластами. С внутренней стороны к оборонительной стене вплотную примыкали торцы жилищ, составляя с ней одно целое, т.е. настоящие "жилые стены".
Длинные стороны жилищ располагались строго радиально по отношению к дуге оборонительных укреплений. Выходы жилищ были обращены к единственной круговой улице, проходившей через все поселение параллельно внутреннему рву и стене цитадели.
Облицованный деревом ров, проходящий по центру главной круговой улицы, оказался продуманной системой водостока и канализации с отстойниками и очистными сооружениями.
Стена цитадели той же конструкции, что и стена, окружающая город, но она менее массивна. Со стеной цитадели сливаются торцы жилищ второго, внутреннего жилого кольца. Жилища все трапециевидные, расположены радиально, с выходом на центральную площадь, отличавшуюся сильным прокалом почвы. В радиусе 5-6 км от Аркаима расположены три небольших поселения, относящихся к сельскохозяйственной округе города. Можно полагать, что здесь применялось лиманное орошение с помощью небольших плотин или водоподъемников.
Как заметил Зданович Г.Б. / Феномен протоцивилизации бронзового века Урало-Казахстанских степей // Взаимодействие кочевых культур и древних цивилизаций. Алма-Ата, 1989./ "Время существования петровско-синташтинских комплексов определяется по характерному набору металлических изделий и костяным псалиям XVII-XVI вв. до н.э. Оно соответствует Трое VI северо-западной части Малой Азии, концу среднеэлладского-раннемикенского периода материковой Греции, последним этапам средней бронзы Фракии, ранним горизонтам культур типа Дашлы и Сапалли Северного Афганистана и Южного Туркменистана", или если учесть целый ряд письменных источников (труды М.В.Ломоносова, М.Орбени,…) то следует однозначный вывод - великая Ведическая арийская цивилизация простирала свой границы от берегов Тихого океана до Египта и от заполярья до Индии. Именно это и подтверждают средневековые карты Тартарии, карты расселения народа - детей Бога Тарха и Богини Тары, одноименный город которой находится на берегах Иртыша. Город Тара был основан в Лето 3502 (2006 г. до н.э.) перед вторым Дравидским (Индийским) походом на слиянии рек Ирий и Тара. В древнеиндийском эпосе "Махабхарата":
"Над злом возвышается та страна, где вкушается блаженство; Вознесена она силой (Духа), а потому Вознесенной зовется... Это - вознесенного Золотого Ковша дорога; Считается, что она посредине между Востоком и Западом... В этом обширном Северном Крае... Не живет человек жестокий, безчувственный и беззаконный... Здесь находится созвездие Свати, здесь помнят о его величии; Здесь, нисходя к жертве, Тару укрепил Великий Предок" (Так в Святой Махабхарате, в Книге "Усилий", в Книге "Путешествие Бхагавана" гласит 110 глава).

Подтверждение этому мы находим в архитектуре древних городов, имевших колце-радиальную планировку, свойственную в основном только славяно-арийским народам.

Планы городов, аналогичных Аркаиму. 1 - Аркаим, 2 - Демирчиуйюк (Анатолия, Турция), 3 - Роджем Хири (Сирия), 4 - Дашлы-3 (Афганистан)

Литература
1. Вестник Московского университета. Сер. 8. История. 1999. № 3
2. О.М.Гусев «Древняя Русь и Великий Туран» СПб.: Потаённое, 2008. — 304 с
3. Кузнецова Ф.С. История Сибири. Новосибирск: “Инфолио-пресс”,-С.18.
4. Русский след на Оби. В проекте Н.С. Новгородова «Томское Лукоморье» http://hyperbor.narod.ru/www/lukomor.htm
5. В.М.Флоринский. Первобытные славяне по памятникамъ ихъ доисторической жизни. Опыт славянской археологии. Томскъ. 1894.

В то время как в степях Западной Сибири, на Алтае и в Минусинской котловине, а также за Байкалом в бронзовом веке развивались культуры скотоводческих и отчасти земледельческих племен, их соседи в таежных областях Сибири продолжали вести прежнюю жизнь охотников и рыболовов. Это не значит, что в их жизни не происходило изменений и их культура оставалась в одном и том же состоянии. Раскопки таежных поселков и могильников позволяют составить представление об эволюции культуры оставившего эти памятники древнего населения. Полнее всего изучены памятники начальной поры бронзового века в таежном Прибайкалье. В начале II тыс. до н. э. в жизни прибайкальских племен происходят значительные изменения в общественной и культурной жизни, подготовленные всем ходом предшествующего развития. Об этих изменениях свидетельствуют памятники нового типа - погребения с медными и бронзовыми изделиями. Эта новая культура, открывающая собой эпоху металла в Прибайкалье, получила название глазковской. Она охватывает время начиная с XVIII по XIII в. до н. э.24

Несмотря на то что в глазковское время в Прибайкалье появляются изделия из металла, старые технические традиции, связанные с обработкой каменных орудий, продолжают развиваться. В этот период широко используется древняя техника обработки призматических нуклеусов и отделения от них правильных ножевидных пластин.

О том, что техника отделения ножевидных пластин и вторичной обработки изделий продолжает играть важную роль, свидетельствуют частые находки в погребениях глазковского времени специфических инструментов для обработки камня, отжимников, изготовленных из рога и реже из кости. В некоторых погребениях отжимники встречаются парами. Они отличаются друг от друга по длине и по форме. По-видимому, тонкие отжимники служили для окончательной отделки изделий, в то время как крупные и массивные снабжались дополнительными рукоятками и применялись для грубой черновой обработки или для работы, где требовались значительные усилия.

Продолжала по-прежнему применяться при изготовлении каменных орудий и украшений техника шлифования. В глазковское время еще более широко, чем в предшествующее, китойское, время, использовался зеленый и белый нефрит. Для распиливания нефрита применялись такие же, как и в китойское время, шиферные пластинчатые пилы.

Старые технические традиции сохранились и в способах обработки кости и рога. Трубчатые кости животных сначала распиливали, а затем с помощью отжимников ретушировали так же, как камень. Заготовки изделий из рога отделялись с помощью известного с неолитической эпохи приема - продольными нарезками. Такими же, как раньше, продольными срезами обрабатывались массивные изделия из рога типа кирок.

Однако не эти древние, унаследованные от неолита технические традиции, формы и типы орудий определяют характер и особенности новой культуры Прибайкалья. В глазковское время появляется большое количество новых элементов, которые свидетельствуют о существенных сдвигах в культуре, знаменующих собой наступление новой эпохи.

24 А. П. Окладников. Несли, и бронзовый век Прибайкалья, ч. III. «Материалы и исследования по археологии СССР", №43, М.-Л., 1950

В это время появляются новые типы кремневых каменных орудий, изготовленных отжимной техникой, которые не встречаются ранее- Для инвентаря глазковских погребений характерны, например, своеобразные четырехгранные шилья-провертыши, обработанные отжимной ретушью, а также скребки и наконечники стрел новых типов.

Но еще важнее появление рубящих орудий принципиально нового, иного, чем прежде, типа. Вместо широко распространенных в неолитическое время тесел в глазковское время преобладали изделия иного рода - топоры. Они не односторонне выпуклые в поперечном сечении, а овальные и линзовидные. Топоры эти в отличие от тесел закреплялись не поперек рукоятки, а параллельно ей. Такой инструмент был непригоден для выдалбливания дерева, так как удары им наносились не сверху вниз, а сбоку.

Появление вместо старых односторонне выпуклых тесел овального в поперечнике топора, по-видимому, объясняется дальнейшим развитием рыболовства и связанных с ним элементов материальной культуры, конкретно - лодок. Вместо тяжелых и неуклюжих посудин, долбленых из целых стволов, которые употреблялись рыболовами Исаковского и серовского времени, появляются легкие быстроходные лодки, сделанные из бересты. В могилах глазковского времени найдены притупленные кинжаловидные острия, изготовленные из расколотых трубчатых костей лося. Судя по этнографическим параллелям, такие острия употреблялись для снятия коры с деревьев. Из бересты можно было значительно быстрее, легче, без большой затраты труда и времени, сделать лодку типа современных оморочек.

Вместе с тем среди каменных изделий глазковской культуры уже незаметно того изобилия совершенных с технической точки зрения орудий, которые характерны для неолитического времени. Каменные орудия изготовлялись без прежнего усердия. Материал, который употреблялся для производства орудий, не отличался высокими качествами. Это в особенности относится к крупным рубящим орудиям, которые в противоположность неолитическим изготовлялись часто на редкость грубо и небрежно. Явный упадок техники обработки каменных орудий, очевидно, связан с появлением нового материала - металла. Распространение первых металлических изделий и являлось теперь самым важным нововведением в технике населения Прибайкалья, решающим событием в его истории. Количество металлических изделий в погребениях и на поселениях глазковского времени по сравнению с костяными и каменными орудиями крайне незначительно. Из металла изготовляли наиболее часто употреблявшиеся в хозяйстве изделия, а также украшения. Это были такие изделия, которые при изготовлении их из меди или бронзы приобретали новые качества, не проявившиеся в должной мере в изделиях из камня и кости. К ним относятся в первую очередь ножи, рыболовные крючки, иглы и шилья. Рабочий эффект этих изделий из металла по сравнению с каменными стал несравненно выше. В частности, употребление металлических ножей привело к значительному улучшению качества обработки костяных изделий и появлению новых, неизвестных ранее орудий.

Чаще всего в могилах встречаются изготовленные из меди широкие и крупные по размерам листовидные ножи. Они представляют собой тонкие, плоские в поперечном сечении пластины. Лезвия медных ножей закреплялись в рукоятке двумя способами, в одном случае под прямым или тупым углом, во втором - составляли продолжение рукоятки, так же как у ножей современного типа.

Из меди и бронзы изготовлялись также иглы. Они делались, по-видимому, способом проковки литого стерженька. Острые концы игл закруг-

лены, остальная часть овальная или прямоугольная в сечении. Особо тщательно обрабатывалось ушко с узким отверстием. В ряде случаев в могилах иглы находились в костяных орнаментированных игольниках. Известно также шило, изготовленное из четырехгранного прутика.

Более многочисленны рыболовные крючки. Они имеют массивный четырехгранный или значительно реже овальный стержень, слегка приостренный на верхнем конце. Нижний конец крючков изогнутый и менее массивный. Он заканчивается обычно двумя жальцами, внешним и внутренним.

Среди украшений наиболее распространены литые кольца с сомкнутыми или несомкнутыми концами. Одно из колец с несомкнутыми концами имеет характерные утолщения - раструбы на концах, напоминающие, андроновские. Они служили украшениями для головного убора или передника. В качестве украшений или принадлежностей шаманского костюма употреблялись, кроме того, трубочки, изготовленные из тонких свернутых пластин.

Несмотря на то что появление металла в Прибайкалье знаменует собой новый, более высокий уровень культуры и экономики населения таежных областей Восточной Сибири, глазковская культура в целом имеет глубокий архаический отпечаток. Это прослеживается прежде всего в типологии бронзовых изделий. Мастера были еще настолько сильно скованы традициями каменного века, что полностью перенесли типы орудий и украшений с камня на новый материал. Широкие листовидные ножи восходят по типу к серовским клинкам. Медные иглы являются точной копией костяных, а кольца из прутиков копируют китойские нефритовые кольца. О том же свидетельствуют ножи с выгнутым лезвием, формы которых были выработаны еще в исаковское время. Даже способы прикрепления лески к рыболовным крючкам у глазковцев были такими же, как в серовское и китойское время.

Все это свидетельствует, во-первых, о значительной древности обнаруженных в глазковских могилах изделий из меди и бронзы, во-вторых, о живучести традиций, которые оказались непреодолимыми для мастеров, имевших дело с новым материалом, позволяющим смелее варьировать в типах изделий, и. наконец, в-третьих, о глубоких связях глазковской культуры с прибайкальской неолитической культурой, из которой она непосредственно выросла.

Основой хозяйства глазковских племен были охота, рыболовство и собирательство. Среди орудий охотничьего снаряжения имеются прежде всего многочисленные наконечники стрел. По форме они резко отличны от наконечников стрел предшествующего времени. Наиболее часто встречаются треугольные наконечники, широкие или узкие, с прямым и симметрично вогнутым основанием. Новые типы наконечников стрел из камня, а также их измельчание связаны, возможно, с употреблением легкого, менее мощного лука простого типа, а также с общим упадком удельного веса охоты в экономике глазковских племен.

Из двусторонне обработанных орудий к специфическим глазковским изделиям относятся асимметрично-миндалевидные ножи, служившие для разделывания рыбы и туш животных, а также для закройных работ. По форме они напоминают женские эскимосские ножи типа «уло».

Широкое распространение получают костяные наконечники стрел не встречающихся ранее типов. Среди них имеются короткие наконечники с ромбическим или овальным сечениями, острия со срезанным с двух сторон основанием, которое вставлялось в расщеп древка. Иным был принцип закрепления костяных наконечников с расщепом. В расщеп наконечника вставлялось специально оструганное древко стрел, а затем сверху оно обматывалось прочными нитками или тонкими ремешками.

Большой редкостью становятся вкладышевые кинжалы и ножи Из глазковских погребений на Ангаре известен только один наконечник копья, снабженный двусторонне обработанными вкладными лезвиями. Не исключено, что большинство вкладышевых инструментов теперь изготовлялось из дерева, в качестве же вкладышей употреблялись не Двусторонние ретушированные лезвия, а простые ножевидные пластины, которые являются обычной находкой в слоях глазковских поселений.

В качестве кинжалов и наконечников копий употреблялись изделия из кости и рога. Они массивные, овальные в сечении, заостренные на конце Роговые наконечники копий использовались на охоте в качестве рогатин Из кости и рога изготовлялись, кроме того, массивные острия и кайлы которые обслуживали рыболовческое хозяйство. Кайла могла служить не только для рыхления земли при сооружении хозяйственных ям или очагов, но и в качестве пешни для долбления льда при подледном лове рыбы. Кайла и острия вместе с кирками из рога и заступами из лосиных лопаток употреблялись, вероятно, и при собирательстве, для выкапывания съедобных корней и луковиц сараны.

Если на инвентаре, связанном с охотой, лежит все же отпечаток упадка, то этого нельзя сказать об орудиях рыбной ловли. Появляются новые типы гарпунов. Крупные гарпуны с попеременно расположенными зубьями имеют у основания характерные выступы - крылышки и конический насад. В погребениях они встречаются парами и представляют собой, по-видимому, двузубую острогу. Малые глазковские гарпуны массивные, с округленным основанием и с одним или реже двумя зубьями. Малые гарпуны употреблялись в качестве составных частей остроги, закреплялись в ее основании намертво.

С гарпунной ловлей рыбы неразрывно связаны были и изготовленные из камня рыбки-приманки. Они менее многочисленны, чем в предшествующее время, но остается фактом, что старый неолитический способ ловли рыбы с искусственной рыбкой-приманкой существовал и в эпоху бронзы.

Глазковцы продолжали совершенствовать и искать новые формы рыболовных крючков. В погребениях появляются сначала плоско-выпуклые стерженьки из кости и камня с просверленным внизу отверстием для острия. В верхней части вместо полукруглых выступов, характерных для составных крючков китойского времени, делалось теперь несколько кольцевидных нарезок, которые служили для закрепления лесы. Вслед за тем стали появляться и своеобразные, присущие только глазковским памятникам каменные и костяные стерженьки составных крючков. Оригинальны бочковидные стерженьки, сделанные из камня и кости. Острия к ним изготовлялись из клыков кабарги, кости и оленьего рога. Простой по конструкции глазковский рыболовный крючок являлся шагом вперед в развитии рыболовной снасти. Стержень не только скреплял детали крючка, но одновременно служил грузиком и приманкой, так как напоминал по форме рыбку.

О наличии в глазковское время сетей свидетельствуют каменные грузила в виде простых галек с тщательно выточенными желобками. Сети изготовлялись, по-видимому, из крапивы или какой-то другой травы, о одном из погребений глазковского времени обнаружен костяной гребень с редко расставленными, короткими, но массивными зубьями. Такие гребни Употреблялись народами севера Сибири для расчесывания волокон травы и сухожилий.

Керамика в глазковских погребениях малочисленна. Сосуды продолжают сохранять острое или закругленное дно. Общая форма сосудов полуяйцевидная. Поверхность сосудов или оставлялась гладкой, или украшалась оттисками отступающей лопаточки-штампа. В большинстве обломки керамики из глазковских слоев поселений покрыты отпечатками лопаточкиколотушки, на широких плоскостях которой располагались беспорядочно нарезанные линии.

Для характеристики повседневной жизни охотников и рыболовов глазковского времени важное значение имеют разнообразные предметы домашней утвари и быта. Среди них имеются даже костяные ложки. Глазковские ложки из Прибайкалья являются древнейшими из известных ложек не только Сибири, но и Азии. Они свидетельствуют об усложнении быта и хозяйственного уклада.

В глазковское время появляются новые типы игольников. Они изготовляются не из костей водоплавающей птицы, а из трубчатых костей мелких хищников. Игольники украшались орнаментом в виде кольцевидных нарезок. Оба эпифиза кости обрезались, а иголки укреплялись на полосках кожи или ткани, продернутых сквозь костяную трубку. В массе иглы изготовлялись не из металла, а из кости, шилья - из продольно расколотых мета-карпальных костей косули. В качестве рукоятки использовался конец с эпифизом. Нижний конец кости заострялся и пришлифовывался.

По материалам погребений можно представить и костюм древних обитателей Прибайкалья. Характерной и наиболее яркой деталью костюма глазковцев был передник, украшенный кольцами и кружками из нефрита или бусами. Если кольца и диски нашивались на передник по одному или нескольким экземплярам, то перламутровые бусы в некоторых, наиболее богатых погребениях встречаются сотнями. Прослеживая расположение украшений на груди погребенных, нетрудно восстановить характер передника или нагрудника глазковцев. Он находит ближайшие аналогии в такой же части костюма эвенков. На головной убор нашивались диски из нефрита и мрамора, а также кольца из того же материала и бронзы. В других случаях на головной убор прикреплялась полоса из перламутровых бус или клыков марала, которые сочетались иногда с кольцами и дисками.

Реконструкция костюма Глазковского времени (Выполнена В.Д, Запородской)

Реконструированный по расположению украшений головной убор глазковцев близок к тунгусской шапочке.

Глазковское время в Прибайкалье характеризуется усилением связей его населения с рядом соседних и отдаленных на многие тысячи километров племен, укреплением обмена и торговых связей. Об этом свидетельствуют прежде всего украшения. Широко распространенные в глазковское время агальматолитовые и пирофиллитовые бусы доставлялись по-видимому, с Дальнего Востока. С востока происходят, кроме того, массивные морские раковины, из которых изготовляли кольца, диски и бусины с отверстием в середине. В погребениях Фофановского могильника найдены морские раковины, которые были доставлены с побережья Восточной или Юго-Восточной Азии, из района Молуккских островов.

В свою очередь на Дальний Восток из Прибайкалья распространялся нефрит. Кроме дисков и колец, из него изготовляли также тесла, встречающиеся далеко к востоку от Ангары и Лены.

Коренные изменения затронули в эпоху бронзы не только сферу материального производства прибайкальских племен, но также их общественный строй, верования, культ и искусство. В могильниках глазковского времени чаще, чем в китойское время, начинают встречаться парные захоронения. Основные погребения мужчин сопровождаются в той же могильной яме погребениями женщины или второго мужчины. Однако для глазковского времени более характерны коллективные захоронения иного типа. Мужчина и женщина похоронены в них не в одной общей могильной яме, а в разных, перекрытых одной могильной кладкой.

Второй особенностью является строгое разграничение набора инвентаря, сопровождающего захоронения мужчин и женщин. В мужских погребениях мы находим, как правило, орудия рыбной ловли и охоты, в женских погребениях встречается инвентарь, связанный с обработкой выловленной рыбы или убитых на охоте животных, с собирательством, а также большое количество украшений. Такое распределение инвентаря свидетельствует о том, что в глазковское время прочно установилось строгое разграничение хозяйственных обязанностей между членами родового коллектива. Разделение хозяйственных обязанностей между мужчинами и женщинами в эпоху ранней бронзы Прибайкалья примечательно тем, что оно в отличие от разделения у других, не лесных, а степных сибирских племен происходит не на этапе коренного изменения характера хозяйства (смены охоты и рыболовства земледелием и скотоводством), а в условиях существования того же охотничье-рыболовного хозяйства.

Это не значит, однако, что уровень развития хозяйства и соотношение различных его частей были в глазковское время такими же, как в неолите. Прибайкалье резко изменяется удельный вес рыболовства в экономике. Из отрасли, подчиненной охоте или по крайней мере равной ей, рыболовство становится ведущим. Именно с этими переменами в хозяйстве связаны захват мужчинами основной роли в экономике, выключение женщин из сферы непосредственного производства и ограничение их домашней работой.

С этим событием связано и заметное изменение положения женщины в родовом коллективе, она потеряла теперь часть общественных прав. Господство мужчин в основной сфере экономики глазковского времени определило подчиненное положение женщины в семье. Вместе с умершим мужчиной в могилу теперь клали насильственно умерщвленную женщину.

Новый погребальный ритуал свидетельствует о смене материнского рода отцовским, с подчиненным положением женщины, патриархальным рабством и первыми яркими признаками общественного неравенства. Последнее находит отражение в увеличении по сравнению с китойским временем количества «богатых» погребений и захоронений, почти полностью лишенных погребального инвентаря.

Изменения в сфере экономики и общественного строя прибайкальских племен закономерно привели к сдвигам в области искусства и идеологии. К предметам искусства глазковского времени относятся прежде всего украшения. Они встречаются теперь значительно чаще, а их удельный вес по сравнению с производственным инвентарем увеличивается во много раз. Начинают встречаться погребения, в которых находки ограничиваются только украшениями. Изменился сам материал, из которого они изготовлялись. Для украшения начали использовать бронзу, медь, нефрит, перламутр, пирофиллит, белый нефрит.

Значительно богаче, чем прежде, украшалась керамика. Наиболее популярными видами орнамента, который покрывал обычно весь сосуд от венчика до дна, стали отпечатки лопаточки-штампа, резные линии, ямки, вдавленные изнутри сосуда. В орнаментике начала господствовать горизонтальная композиция вместо прежнего сочетания прямых и наклонных линий. Таким же по построению орнаментом украшались костяные изделия: игольники, острия, рукоятки костяных ножей и подвески.

Глазковское время является эпохой, когда в Прибайкалье появляются первые признаки возникновения шаманизма. В некоторых погребениях, которые отличаются от остальных ориентировкой или положением в могиле, был обнаружен специфический и необычный набор инвентаря. В него входят схематические антропоморфные изображения из рога или мамонтовой кости, амулеты из челюстей щуки или клюва крупной птицы и даже колотушки из рога, которые применялись при обряде камлания. Впервые, таким образом, появляются атрибуты шаманского костюма, а также, видимо, бубен и колотушка.

Антропоморфные изображения из мамонтовой кости и рога свидетельствуют о зарождении наряду с шаманской магией культа предков. Такие изображения являлись вместилищами духа-прародителя или духа-покровителя семьи или рода, которые призваны были защищать человека от злых духов. Кольца и диски, изготовленные из белого нефрита, свидетельствуют, судя по мифологии сибирских народов, о существовании культа неба и солнца.

Как и в эпоху неолита, в глазковское время продолжал существовать культ животных. Главными его объектами у глазковцев были лось и медведь. Особое отношение было к кабанам, маралам и бобрам. Так же как в серовское время, существовало почитание собаки.

Во многом изменились по сравнению с неолитом погребальные обряды. Глазковские погребения ориентированы не по странам света, как раньше, а по течению реки, головой вниз по течению. Такое резкое изменение погребальных обычаев, связанное с ломкой наиболее консервативного элемента в жизни древнего человека, религиозных верований, объясняется крупными сдвигами в экономике и общественном строе. Ориентирование погребенных вниз по течению реки прямо свидетельствует об исключительной роли реки в жизни и культуре глазковцев. Река не только давала пищу, но она была, по представлениям глазковцев, дорогой, по которой после смерти уплывали вниз в неведомую страну мертвых умершие. Характерно, что некоторые из могильных кладок глазковского времени напоминают каменные лодки оморочки.

Изменилось также отношение к мертвым. Их стали бояться. Возвращение их не сулило ничего доброго. Поэтому в погребениях начали встречаться изделия, которые имеют следы намеренной порчи. У наконечников стрел сломаны концы, затуплены лезвия топоров и тесел, сломаны бронзовые изделия. Таким образом живые стремились обезопасить себя от

умерших сородичей. Вместо старых представлений о загробном мире как о стране благоденствия и рождения появился ужас перед страшными картинами загробного царства, откуда никто не возвращается, возник страх перед смертью и мертвыми.

В глазковское время продолжались старые связи племен Прибайкалья с долиной Енисея. К следующему историческому периоду, синхронному с глазковским временем, относятся могилы у Переселенческого пункта на Узенькой улице в Красноярске, на Афонтовой горе, в Базаихе, стоянка под Ермолаевским городищем и большое количество вещей из раскопок на Усть-Собакинской стоянке.

В 30-е годы сначала А. Ф. Катковым, а потом А. П. Окладниковым на Афонтовой горе были исследованы разрушенные могилы. Кости погребенных лежали в беспорядке, но исследователям удалось установить, что первоначально погребенные были положены головой на восток. Енисей в районе г. Красноярска течет с запада на восток, и, таким образом, погребенные лежали параллельно течению реки. В могилах наблюдалась окрашенность заполнения могильных ям красной охрой. В них найдены небольшой горшок полуяйцевидной формы, скульптурное изображение человека и утки, подвески из зубов животных, плоские перламутровые бусы, бусы из кости, костяные острия, отщепы.

Сходные по инвентарю и обряду погребения могилы были раскопаны В. В. Передольским в Переселенческом пункте, на правом берегу Енисея. Погребенные лежали здесь в простых грунтовых ямах в вытянутой позе. Среди вещей найдены остатки костяных пластинчатых лат, перламутровые кружочки, наконечники стрел, одна из них застряла в тазовой кости. В Красноярске, на Узенькой улице, при прокладке траншеи в земле найден горшок, подобный горшку из могилы с Афонтовой горы, но значительно больших размеров. Вместе с горшком были найдены и два костяных острия. Под горшком же находились остатки сожженных костей. На стоянке под Ермолаевским городищем найден небольшой, но однородный материал, представленный обломками сосудов яйцевидной формы, украшенными горизонтальными рядами гусеничного штампа с ямочками под венчиком. На внутренней стороне сосудов видны следы вытертости. Вместе с этой керамикой найдены каменный наконечник стрелы лавролистной формы, костяной наконечник стрелы с расщепленной нижней частью, абразив со следами натачивания игл и обломок костяного гарпуна. 25

Оба горшка из могил у Красноярска, несмотря на их различные размеры, имеют много общего. Им соответствуют керамика стоянки под Ермолаевским городищем, ряд фрагментов с Усть-Собакинской стоянки и из других мест. Все эти сосуды имеют полуяйцевидную форму с почти прямыми стенками и закругленным или заостренным дном. Венчик иногда несколько уплощен сверху, но чаще имеет скос внутрь или наружу. Орнамент начинается от самого края сосуда. В подавляющем большинстве случаев первая полоса орнамента оттиснута штампом, поставленным перпендикулярно стенке горшка. Все остальные полосы оттисков сделаны либо отступающим штампом, гладким или гусеничным, либо теми же штампами, поставленными перпендикулярно к стенке. Ряды оттисков образуют горизонтальную елочку. Всегда на уровне второго ряда оттисков имеются ямки, реже ниже их в шахматном порядке идет второй ряд ямок. В большинстве случаев цвет сосудов коричневый. В тесте примесь песка, иногда еще и слюды.

25 В. Г. Карцев. Ладейское и Ермолаевское городища. «Труды секции археологии Российской ассоциации научно-исследовательских институтов», вып. IV, 1928, стр. 559.

К рассмотренной керамике близка группа фрагментов сосудов, у которых орнамент оттиснут отступающей лопаточкой, но не покрывает сосуд целиком, а расположен только в его верхней части. Тут нет плотных рядов орнамента, между ними находятся гладкие полосы. Штамп более узкий. Часто полосы не горизонтальные, а зигзагообразные, в одном случае они» образуют треугольники. Под венчиком всегда имеются ряды ямок. Венчик тоньше. Край его почти всегда прямой или несколько закруглен.

Сравнение красноярской керамики с афанасьевской керамикой Минусинской котловины и прибайкальской из энеолитического слоя «В» стоянки Улан-Хада показывает, что для этих трех территорий ведущей формой: посуды являются полуяйцевидные сосуды. Имеется сходство в характере орнамента и его расположении на сосуде.

Таким образом, описанная энеолитическая керамика Красноярской лесостепи, обладая общесибирскими чертами энеолитической керамики, не находит аналогий в памятниках того же времени к западу от Енисея, но зато во многом соответствует керамике ангаро-байкальской, что позволяет считать ее принадлежащей к восточносибирскому типу.

На территории лесостепи найдены сосуды и иного типа, в которых А. П. Окладников видит сходство с керамикой более западных областей - лесной полосы РСФСР. Один сосуд, хранящийся в Ленинграде, происходит из Базаихи. Фрагменты таких горшков найдены на стоянках в «Трубе».

Среди вещей в могилах с Базаихи был найден топор в виде удлиненной трапеции с относительно широким дугообразным лезвием и узким обушком. Форма, поперечное сечение топора и округлость граней делают его похожим на типичные топоры глазковского времени Прибайкалья. Подобные топоры представлены целой серией вещей, отличающихся размерами и материалами. Одновременно с топорами имеются и тесла той же формы, но иногда у них сделано желобчатое лезвие. Наряду с теслами глазковского типа в лесостепи известны и другие: у них нет желобка, брюшко их плоское, на спинке видны грани. По форме и сечению эти тесла напоминают подобные орудия Томского могильника. 26 В то же время эти тесла при общем сходстве с томскими представлены своеобразным вариантом. Их своеобразие заключается в том, что красноярские тесла более округлы и имеют не тупой, а приостренный обушок. Близки как прибайкальским, так и афанасьевским каменные песты, изготовленные точечной техникой, которые применялись для размягчения волокон растений.

Наконечники стрел многочисленны и разнообразны. Большинство из них находит себе аналогии в памятниках Прибайкалья: выемчатые треугольные, удлиненнотреугольные, треугольные с прямым основанием, треугольные с параллельными в нижней части гранями и прямым основанием ромбовидные миниатюрные, заостренно-миндалевидные с закругленным основанием. Наряду с такими имеется ряд наконечников, характерных для более южных и западных по отношению к лесостепи районов: выемчатые треугольно-выпуклые, лавролистные, иволистные. Однако преобладают восточные типы. Сходство с Прибайкальем наблюдается и в способе изготовления наконечников. Во многих случаях пластина подвергалась обработке только со спинки, а брюшко стрелы почти не обрабатывалось, ретушь грубая, чешуйки короткие, длинной струйчатой ретуши почти нет. Близки к прибайкальским и большие лавролистные асимметричные ножи, ромбические в сечении. Они представлены несколькими случайно найденными экземплярами. У них острый рабочий и закругленный противоположный конец. Близкие по форме ножи были распространены в энеолите, и на Томи.

26 М. Н. Комарова. Томский могильник - памятник истории древних племен лесной полосы Западной Сибири, рис. 12.

Среди вещей, найденных при раскопках Усть-Собакинской стоянки, .имеются скребки, лежавшие в двух случаях вместе с наконечниками стрел глазковского типа. Подобные скребки известны из сборов на различных стоянках. Все они имеют языковидную подтреугольную форму, высокий рабочий край, расположенный на толстом конце пластины, прямой или выпуклый и суживающийся черенок. По форме многие скребки напоминают языковидные глазковские. Наряду с каменными предметами к энеолитическому времени относится несколько вещей, изготовленных из кости, найденных в могилах. Таковы, например, шилья из расколотой трубчатой кости с нетронутой частью эпифиза и естественным желобком на одной стороне. Такие шилья ранее глазковского времени не встречаются.

«Шило» с человеческой головкой, найденное на Афонтовой горе, напоминает стеатитовые головки окуневского времени из Минусинской котловины. Среди украшений в могилах встречаются миниатюрные матово-белого цвета плоские бусинки и более крупные перламутровые бусы, подвески из зубов животных и вырезанные из кости.

Материалы могил показывают, что основой существования энеолитического населения лесостепи являлись охота и рыболовство. Об этом же свидетельствуют как расположение поселений, особенно в «Трубе», так и сами находки. Близость форм орудий охоты (наконечники стрел, кинжал) и рыболовства (составной крючок) к подобным вещам из Прибайкалья говорит об одинаковом уровне развития этих двух отраслей труда. Однако связи с западом и особенно с югом позволяют предполагать возможность первого знакомства и со скотоводством, которое к этому времени уже широко было распространено в Минусинских степях.

Для захоронений энеолитического времени лесостепи характерны грунтовые ямы без каменных сооружений, расположенные, судя по могилам Базаихи, в ряд. Погребенные в них лежат на спине вдоль реки. Иногда в могилах присутствует охра. Но есть случаи трупосожжения (Узенькая улица), как и в глазковское время в Прибайкалье.

В целом на развитии культуры и истории энеолитических племен Среднего Енисея отразилось их промежуточное положение между племенами запада и востока, а также юга. Наиболее глубокое родство в культуре существовало здесь с востоком - Прибайкальем.

Общие черты прослеживаются в одинаковых типах керамики, близких формах топоров, наконечников стрел, ножей, скребков, в сходных обрядах погребения. Такое сходство нельзя объяснить только обменом. Причину надо искать, очевидно, в общности происхождения, в этническом родстве.

Сходство сказывается также и в духовной культуре, доказательством чего служит обряд погребения, в котором выражены представления древних людей о потустороннем мире (речная ориентировка погребенных). Другим доказательством близости взглядов населения лесостепи и Прибайкалья является распространение и там и тут сходных антропоморфных скульптур, связанных с культом предков, а также изображений животных. Близость неолитического населения Прибайкалья к среднеенисейскому подтверждается и антропологическими материалами лесостепи. 27

Но связи энеолитических племен среднего течения Енисея не ограничивались только Прибайкальем. Так, значительная серия орудий не находит себе аналогий на востоке, но близка к некоторым их видам, распространенным на запад от Енисея. Очевидно, имело место проникновение отдельных вещей, может быть вместе с их носителями, с запада в более восточные области.

27 Г. Ф. Д е б е ц. Палеоантропология СССР. М., 1948. стр. 62.

Связи с югом, с Минусинской котловиной, проявляются в некоторых общих формах вещей, в одинаковом характере орнаментации сосудов.

Следовательно, в энеолитическое время, несмотря на своеобразие культуры лесостепного населения, нельзя говорить о его полной изолированности. Лесостепные племена развивались совместно со своими соседями, в постоянном контакте с ними, обусловленном возникающим регулярным обменом. А это имело в свое время важные и далеко идущие последствия для всего дальнейшего исторического развития соприкасавшихся друг с другом неолитических и энеолитических племен. Именно в это время создается предпосылка к первому великому разделению труда - выделению скотоводов из общей массы варварских племен, в результате чего начинается постоянный и регулярный обмен.

С неолитом Восточной Сибири и глазковскими памятниками связана одна из наиболее сложных проблем древней этнической истории Сибири - тунгусская проблема. Судя по исследованиям Г. М. Василевич, которая исходит из данных языка и этнографии, самым древним общим достоянием всех тунгусских племен, как она полагает, были такие специфические элементы их быта, как берестяная лодка, приспособленная к охоте с воды и к плаванию по горным речкам, берестяные и деревянные шитые колыбели и такая же посуда. Охотник был вооружен уже сложным луком. Зимой он ходил на простых лыжах. На спине у него находилась дощечка для переноски тяжестей - поняга, так как из-за отсутствия оленей все приходилось носить на себе.

В дальнейшем произошли перемены в быту и материальной культуре. Был разработан костюм, специально приспособленный для пешего передвижения. Он состоял из кафтана из цельной шкуры, полы его стягивались на груди вязками поверх узкого нагрудника, подвешенного к шее, из натазников, ноговиц и обуви - унтов. Усовершенствовались лыжи (гнутые с подъемом под ступней, широкие и короткие, с подклеенной меховой подволокой), приспособленные для ходьбы по горной местности. Этот этнографический комплекс дополнялся коническим чумом, крытым «тисками», сшитыми из выпаренной бересты и обшитыми берестяной каймой. Все эти предметы имеют единую терминологию во всех тунгусских языках.

К этому можно добавить магический охотничий обряд «добывания удачи», производившийся перед охотой, губной варган, плоские круги как украшение головного убора, костяную рыбку-приманку и горшки-дымокуры.

Вероятно, к концу этого этапа относится появление этнонима-эван (позже развившегося в эвэнки), ставшего характерным самоназванием всех охотников и скотоводов (солонов, онгкоров, бираров и манегров).

О времени окончательного формирования этого комплекса можно судить по археологическим находкам на территории расселения тунгусов. Распашной кафтан с нагрудником, плоские круги в украшении головного убора, изображения человека, подвешенные к нагруднику, горшки-дымокуры, сложный лук, рыбка-приманка, а также традиция ношения ножа на бедре датируются на Ангаре и Лене концом неолита и началом энеолита.

Местом формирования этого комплекса по ряду данных следует считать горно-таежные районы, примыкающие к южной половине Байкала, по-тунгусски «Ламу», верховья Лены, Ангары и Селенги. В низовьях Ангары предки тунгусов соприкасались с кетами - палеоазиатами, а позже и с самоедами. Вниз по Лене, к западу и востоку от нее, обитали, видимо, предки юкагиров, которые в свою очередь к востоку от Лены соприкасались с предками чукчей, коряков и ительменов.