Фигаро - леонид бичевин. Режиссер спектакля Владимир Мирзоев

Глава 7, часть 4, том 2

Если спросить у читателя, какой том романа «Война и мир» ему особенно понравился, то он, без всякого сомнения, ответит: второй. Этот том отличается какой-то особой духовностью, мы попадаем в теплую атмосферу дома Ростовых, всегда полного гостей, участвуем в их семейных праздниках, музыкальных вечерах, чувствуем, какие нежные и добрые отношения царят между родителями и детьми.

Здесь как нельзя кстати приходится фраза французского писателя, в которой он утверждал, что самой большой в мире роскошью является роскошь человеческого общения.

В этом плане особенно показательная седьмая глава четвертой части, в которой изображаются молодые Ростовы: Николай, Наташа и Петя, которые возвращаются с охоты и останавливаются для отдыха в доме небогатого помещика, дальнего родственника их семьи, который владел лишь небольшой деревенькой Михайловкой.

Молодежь называет его дядюшкой, да и Толстой не зовет его иначе. У этого героя нет в романе имени, может быть потому, что в его лице автор изображает яркого представителя народа. Эту мысль подтверждает и знакомство с характером дядюшки. Он очень любит охоту, вот он летит на лошади за зайцем, затем, когда его пес Ругай этого зайца сбивает, дядюшка потряхивает зверюшкой, чтобы с нее стекла кровь.

Он очень доволен, ведь охота оказалась удачной. Потом Ростовы гостят у дядюшки, дом которого явно отличается от тех условий, к которым они привыкли. Стены дома увешаны шкурами убитых зверей, вокруг старая, местами ободранная мебель, порядка нет, но и запущенность тоже не наблюдается, зато вкусно пахнет яблоками. Однако Ростовым не важна обстановка, они чувствуют добрую атмосферу этого дома и наслаждаются ею. Они с удовольствием танцуют, слушают музыку.

В седьмой главе нет сюжета как такового. На первый взгляд, эта глава кажется вполне рядовой, но на самом деле она выполняет очень важную функцию в композиции второго тома.

Здесь прослеживается нерасторжимая связь любимых героев Толстого с народом. Эта связь чувствуется в тот момент, когда Наташа и Николай слушают народную музыку и приходят от нее в восторг. А ведь они воспитаны на утонченной европейской музыке, которая исполняется на клавикордах, и при этом им близки и понятны простые народные песни. В связи с этим мы обращаем внимание и на дядюшку, который поет так, как поет народ, просто, наивно полагая, что весь смысл в песне заключен только в словах, а напев приходит сам собой, отдельного напева не бывает и нужен он только для того, чтобы песня была складной.

Смутную грусть навевает на нас концовка седьмой главы. Наташа беседует с Николаем на подъезде к Отрадному. Несмотря на то, что вокруг сырая и темная ночь, у героев приподнятое настроение, на душе у них радостно и светло. Им вспоминается дядюшка, его гостеприимный дом, охота, песни. Но Наташа чувствует, что такой счастливой и спокойной, как теперь, она уже больше не будет.

Наташа и Николай подъезжают к дому, его окна мягко мерцают в мокром бархате ночи, а в гостиной горит огонь. От этих слов веет теплотой поэзии, как и от всей главы. Ростовы пережили в гостях у дядюшки лучшие моменты своей жизни, которые надолго останутся в их памяти. И нам созвучны их чувства.

Обновлено: 2012-05-02

Внимание!
Если Вы заметили ошибку или опечатку, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter .
Тем самым окажете неоценимую пользу проекту и другим читателям.

Спасибо за внимание.

Самые известные оперы мира. Оригинальное название, автор и краткое описание.

Севильский Цирюльник (Il Barbiere di Siviglia), Дж. Россини

Комическая опера в двух действиях ; либретто Ч. Стербини по комедии П. -О. Карона де Бомарше «Севильский цирюльник, или Тщетная предосторожность».
Первая постановка: Рим, театр «Арджентина», 20 февраля 1816 года.

Действующие лица: граф Альмавива (тенор), Бартоло (бас), Розина (меццо-сопрано), Фигаро (баритон), дон Базилио (бас), Фиорелло (баритон), Амброджо (бас), Берта (сопрано), офицер (бас); алькальд, нотариус, альгвасилы, солдаты, музыканты.

Действие первое. Картина первая.
Площадь в Севилье на рассвете. Перед домом доктора Бартоло граф Альмавива с группой музыкантов поёт серенаду воспитаннице Бартоло Розине («Ecco ridente in cielo»; «Скоро восток золотою ярко заблещет зарёю»). Никто не выходит на балкон. Появляется цирюльник Фигаро, старый знакомый графа («Largo al factotum»; «Место! Раздайся шире, народ!»). На балкон выходит Розина и, тщетно удерживаемая Бартоло, бросает графу записку. Граф не хочет открывать своего высокого положения, и Фигаро советует ему назваться студентом Линдором. Затем он даёт графу хитрый совет притвориться пьяным солдатом и потребовать в доме Бартоло постоялой квартиры («All’idea di quel metallo»; «Мысль одна — добыть металла»).

Картина вторая.
Комната в доме Бартоло. Розина жаждет передать записку Линдору («Una voce poco fa»; «В полуночной тишине»). Бартоло хочет побыстрее жениться на ней, тем более что учитель музыки дон Базилио сообщает ему, что видел в городе Альмавиву, давнего воздыхателя Розины. Против него, советует Базилио, надо распустить клевету («La calunnia e un venticello»; «Клевета вначале сладко»). Розине удаётся передать записку Фигаро, который удивлён её находчивостью (дуэт «Dunque io son»; «Это я? Ах, вот прелестно»). Бартоло замечает, что Розина писала письмо, и разражается гневом («A un dottor della mia sorte»; «Я недаром доктор зоркий»). Вваливается переодетый солдатом граф («Ehi di casa»; «Эй, квартиру для постоя»). Ему также удаётся передать записку Розине, но это не ускользает от внимания Бартоло. Поднимается суматоха, восстановить порядок прибегают солдаты, но граф тихо говорит своё имя офицеру, и тот его почтительно приветствует среди всеобщего удивления.

Действие второе. Картина первая.
Бартоло сидит в своём кабинете. Появляется молодой человек и называет себя доном Алонсо: он пришёл дать урок музыки Розине вместо заболевшего Базилио (дуэт «Pace e gioia sia con voi»; «Будь над вами мир и радость»). Это снова переодетый граф. Фигаро бреет доктора, пытаясь завладеть ключом от комнаты Розины для будущего побега. Появляется ничего не подозревавший дон Базилио, Фигаро убеждает его, что он очень плохо выглядит и должен немедленно лечь в постель. Во время урока музыки Бартоло начинают одолевать подозрения, наконец, он открывает правду и всех разгоняет. Старая служанка Берта рассуждает о глупой влюблённости хозяина («Il vecchiotto cerca moglie»; «Старичок решил жениться»).

Картина вторая.
Бартоло, желая ускорить свадьбу, посылает за нотариусом. Розина, которую он убедил в обмане Линдора, согласна выйти замуж за опекуна. Неожиданно появляются Фигаро и граф, открывающий своё подлинное имя. Розина счастлива (терцет «Ah, qual colpo inaspettato»; «Ах, я рада»). Влюблённые пытаются бежать, но оказывается, что Бартоло убрал лестницу, приставленную к окну. Ничего страшного, успокаивает их Фигаро, вот как раз нотариус и Базилио в качестве свидетеля. Брачный контракт немедленно подписывается Розиной и Альмавивой. Когда Бартоло возвращается со стражей, дело уже сделано. Старик, впрочем, утешается тем, что Альмавива отказывается от приданного Розины. Фигаро уходит: он сделал всё, что мог (ансамбль с хором «Di si felice innesto»; «Заботы и волненья и свадьба в заключенье»).

«Севильский цирюльник» - не оригинальное название этой оперы, хотя она основана именно на одноименной пьесе Бомарше. Поначалу она называлась: «Almaviva, ossia L’inutile precauzione» («Альмавива, или Тщетная предосторожность»). Основанием для Россини переименовать оперу было то, что «Севильский цирюльник», положенный на музыку Джованни Паизиелло, был популярен на оперной сцене еще за тридцать лет до россиниевской оперы, — и Россини отнюдь не желал причинять огорчение уважаемому и вспыльчивому автору более ста опер, которому было тогда семьдесят пять лет.

Несмотря на предпринятые меры предосторожности, приверженцы Паизиелло (говорят даже, что подстрекаемые самим стариком) устроили такой шум и деланный кашель на премьере россиниевского произведения, что оно было совершенно провалено. Россини, сам дирижировавший спектаклем, тайком покинул театр, но, когда примадонна, участвовавшая в спектакле, позже зашла, чтобы утешить его, она нашла его безмятежно спящим в постели.

Второе и последовавшие за ним исполнения оперы, состоявшиеся на той же неделе, прошли гораздо успешнее, но первоначальный провал был причиной медленного старта популярности - долгой и широкой - этого произведения. Что касается Паизиелло, то он умер спустя три с половиной месяца и не узнал, что творение Россини совершенно затмило его собственное. По правде говоря, когда опера Паизиелло время от времени ставится сегодня каким-нибудь оперным театром, поражаешься некоторым внешним совпадениям этих произведений, однако столь же очевидно, что сила (мощь), живость, музыкальный юмор, явившиеся причиной многих тысяч исполнений оперы Россини, лишь в очень незначительной степени присущи партитуре Паизиелло. Россини пользовался любовью не только миллионов, но подлинным уважением и восхищением таких абсолютно разных композиторов, как Бетховен, Вагнер и Брамс.

ИСТОРИЯ СОЗДАНИЯ.

Россини написал «Севильского цирюльника» в поразительно короткий срок - за двадцать дней (по другим данным, опера писалась около двух недель). На премьере 20 февраля 1816 года опера была неожиданно освистана. Но последующие представления сопровождались шумным успехом.

«Севильский цирюльник» создан на сюжет одноименной комедии (1773) - первой части известной трилогии крупнейшего французского драматурга П. Бомарше (1732-1799). Появившаяся незадолго до французской буржуазной революции, она была направлена против феодально-абсолютистского режима, обличала аристократию. В образе главного героя комедии - ловкого и умного Фигаро - воплощены характерные черты представителя третьего сословия: жизненная энергия, оптимизм, предприимчивость. Фигаро выступает в комедии как выразитель взглядов передовых слоев общества того времени. Не все его монологи и остроумные реплики вошли в либретто Ч. Стербини (1784-1831). Но благодаря темпераментной, искрящейся юмором музыке образ Фигаро сохранил основные черты своего литературного прототипа. Образы Бартоло - скупого, сварливого старика и Базилио - интригана, шута и взяточника - мало изменились. Несколько смягченной оказалась в опере характеристика лукавой, решительной и смелой Розины. Иным предстал у Россини и граф Альмавива. Из самоуверенного повесы он превратился в традиционного лирического героя.

Жизнерадостность, искрометное веселье «Севильского цирюльника» сохранили за оперой Россини горячую любовь широких масс слушателей.

МУЗЫКА.

«Севильский цирюльник» пленяет неиссякаемым остроумием, мелодической щедростью и виртуозным блеском вокальных партий. Этому произведению присущи характерные черты итальянской оперы-буффа: стремительная динамика сценического действия, обилие комических положений. Герои оперы, ее сюжет, изобилующий неожиданными поворотами, кажутся выхваченными из самой жизни.

Увертюра вводит в обстановку забавных приключений. Изящные мелодии, темпераментная ритмика, стремительные нарастания полны огня, кипения жизненных сил.

Начало первого акта овеяно дыханием южной ночи. Чувства влюбленного графа изливаются в каватине «Скоро восток золотою ярко заблещет зарею», богато украшенной колоратурами. Ярким контрастом звучит известная каватина Фигаро «Место! Раздайся шире, народ!», выдержанная в ритме тарантеллы. Нежной страстью проникнута напевная, чуть грустная канцона Альмавивы «Если ты хочешь знать».

Второй акт открывается виртуозной каватиной кокетливой и своенравной Розины «В полуночной тишине». Популярная ария Базилио о клевете, сначала вкрадчивая, под конец поддержанная постепенным нарастанием звучности оркестра, приобретает комически грозный характер. Дуэт выразительно передает лукавство и притворную наивность Розины, настойчивость и юмор Фигаро. Финал акта - развитый ансамбль, насыщенный действием и контрастами, богат яркими, броскими мелодиями.

Третий акт состоит из двух картин. Первая начинается комическим дуэтом Бартоло и Альмавивы, в котором притворно благочестивым и смиренным речам графа отвечают недоуменные, раздражительные реплики опекуна. В следующей сцене (квинтет) тревожные восклицания и торопливая скороговорка сменяются галантной мелодией, которая подчеркивает наигранную любезность Фигаро, Альмавивы и Розины, старающихся выпроводить Базилио.

В оркестровом вступлении второй картины глухой рокот виолончелей и контрабасов, стремительные взлеты скрипок, сверкающие пассажи флейт живописуют ночную бурю. Восторги влюбленных, их пылкие чувства нашли воплощение в изящном терцете, музыке которого придан томный нежный оттенок; лишь насмешливые реплики Фигаро, передразнивающего Альмавиву и Розину, вносят в терцет нотку комизма. Оперу завершает жизнерадостный финальный ансамбль с хором .

Либреттист Лоренцо да Понте Язык либретто итальянский Источник сюжета одноимённая пьеса Бомарше Жанр опера-буффа Действий 4 Год создания Первая постановка 1 мая 1786 года Место первой постановки Бургтеатр , Вена Фото, видео, аудио на Викискладе

«Свадьба Фигаро» (Le nozze di Figaro ossia la folle giornata) - опера-буффа Моцарта на итальянском языке, написанная на либретто Лоренцо да Понте по одноимённой пьесе Бомарше .

История создания

К сочинению музыки Моцарт приступил в декабре 1785 года в своей квартире на Домгассе в Вене и закончил его через пять месяцев. Премьера состоялась в Вене 1 мая 1786 года и прошла с незначительным успехом. Сначала пьеса Бомарше была запрещена в Вене, как произведение, высмеивающее аристократию и связанное с французской революцией.

Подлинное признание опера приобрела только после постановки в Праге в декабре того же года.

Премьера

Премьера оперы состоялась в бургтеатре Вены 1 мая 1786 года. Первыми двумя исполнениями дирижировал сам Моцарт (сидя за клавесином), позднее - Йозеф Вайгль . После первого исполнения в 1786 году последовало ещё 8 повторов, и хотя это было ничто по сравнению с частотой исполнения будущей «Волшебной флейты», премьера в общем расценивалась как успешная.

На русский язык либретто оперы впервые перевёл для пения Пётр Ильич Чайковский .

Действующие лица

Роль	Певческий голос	Премьера, 1 Мая 1786 (Дирижёр : В. А. Моцарт)
Граф Альмавива	бас	Стефано Мандини
Фигаро , его камердинер	баритон/бас	Франческо Бенуччи
Графиня Розина Альмавива	сопрано	Луиза Ласки
Сюзанна, её горничная и невеста Фигаро	сопрано	Нэнси Сторас
Керубино, паж графа	меццо-сопрано (травести)	Доротея Буссани
Бартоло, доктор из Севильи	бас	Франческо Буссани
Марселина , его ключница	меццо-сопрано	Мария Мандини
Дон Базилио, учитель пения	тенор	Майкл Келли
Дон Курцио, судья	тенор	Майкл Келли
Антонио, садовник графа, дядя Сюзанны	бас	Франческо Буссани
Барбарина, его дочь	сопрано	Анна Готтлиб
Смешанный хор крестьян, сельских жителей и слуг

Синопсис

Действие первое

В замке графа Альмавивы готовятся к свадьбе его камердинера Фигаро и Сюзанны, камеристки супруги графа, Розины. Событие это становится причиной многих происшествий, ведь с графом надо держать ухо востро. Взять, например, его подарок: он отвёл молодым комнату, которая соединяет его покои с покоями графини. Не успеют господа их позвать, как и Фигаро, и Сюзанна тут как тут. Фигаро нравится комната, но Сюзанна… Что с ней? Она решительно отказывается от этого знака внимания со стороны графа. Где же твоя всегдашняя сообразительность, Фигаро? Ведь Альмавива наверняка хочет воспользоваться правом первой ночи! Сюзанне сразу стала ясна настоящая причина графской милости. Фигаро поражен. Граф после своей женитьбы на Розине объявил об отмене этого обычая. Как бы там ни было, Фигаро не даст себя провести. Он хорошо служит господину, но за свою честь сумеет постоять. Браку Фигаро и Сюзанны старается помешать графская экономка Марцелина и её старый возлюбленный – доктор Бартоло. Бартоло до сих пор не забыл, как ловкий цирюльник одурачил его, устроив женитьбу Альмавивы на красавице Розине. Сейчас мстительный старик решил воспользоваться случаем, чтобы расправиться с Фигаро. В своё время Фигаро занял у Марцелины деньги и письменно обязался в случае неуплаты жениться на ней. Предъявляя иск Марцелины, хитроумный Бартоло рассчитывает расстроить свадьбу независимого Фигаро, несмотря на то что Марцелина по-прежнему волнует его кровь. Сюзанна не на шутку озабочена создавшимся положением. С интересом слушает она юного пажа Керубино, повествующего о своей любви к графине. Впрочем, не к ней одной питает он нежные чувства. Юноша влюблён во всех женщин замка и поэтому частенько попадает в неприятные переделки. Совсем недавно граф застал его наедине с Барбариной, молоденькой племянницей садовника Антонио, и, разгневавшись, приказал выгнать юнца из замка. Только заступничество графини может смягчить гнев Альмавивы, и Керубино просит Сюзанну замолвить за него словечко перед госпожой. Но, как на грех, появляется граф. Заслышав его приближение, Керубино в испуге прячется за кресло и невольно становится свидетелем того, как Альмавива испрашивает свидание у Сюзанны. Однако и его светлости приходится последовать примеру пажа. Не желая, чтобы пришедший учитель пения Базилио застал его наедине с Сюзанной, Альмавива прячется. Он слышит рассказ Базилио о любви Керубино к графине. Вне себя от негодования выскакивает граф из своего укрытия и приходит в ярость, увидев Керубино. Несдобровать бы пажу, если бы не Сюзанна. Намекнув, что Керубино был свидетелем излияний графа, девушка несколько умерила гнев своего господина. Смущение графа ещё больше усиливается, когда ему приходится выслушать крестьян, явившихся благодарить сеньора за то, что он отменил феодальное право первой ночи. Крестьян привёл в замок Фигаро, который торопится скорее отпраздновать свою свадьбу с Сюзанной. Альмавиве ничего другого не остаётся, как разрешить свадьбу и милостиво согласиться быть на ней гостем. Воспользовавшись замешательством графа, Керубино вымаливает себе прощение. Но он должен немедленно отправиться в полк, на военную службу. Фигаро демонстрирует избалованному пажу "ужасы" военной службы.

Действие второе

Комната графини. Сюзанна, графиня и Фигаро решают проучить графа. Сюзанна должна пообещать Альмавиве свидание, но вместо неё к месту встречи явится переодетый Керубино. Едва пажа успели нарядить в платье Сюзанны, как он вынужден спрятаться в соседней комнате, ибо слышны шаги Альмавивы. Однако от внимания ревнивого графа не ускользнуло, что дверь комнаты заперта. Он требует от Розины ключ и, не получив его, отправляется за инструментом, чтобы взломать дверь. Графиня вынуждена подчиниться мужу и сопровождать его. Воспользовавшись этим, Сюзанна проникает в комнату, а Керубино выпрыгивает в окно. Граф торжествует, сейчас он уличит жену в измене. Дверь взломана – и из комнаты выходит Сюзанна. Посрамленный Альмавива вынужден просить у жены прощения. Но неожиданно появляется садовник Антонио с разбитым цветочным горшком. Кто-то выпрыгнул из окна и сломал цветы. Графиню и Сюзанну выручает находчивый Фигаро. Он заявляет, что только что сам выпрыгнул из окна. Граф в замешательстве. Приход Бартоло, Базилио и Марцелины резко меняет положение. Предъявлен к оплате иск старой дуэньи. У Фигаро нет денег, чтобы расплатиться с долгом – ему предстоит отвечать перед судом.

Действие третье

Зал в замке. Суд решил дело в пользу Марцелины, но Фигаро удается избежать женитьбы на дуэнье. Неожиданно выясняется, что он – похищенный в младенчестве сын Марцелины и Бартоло. Обрадованные родители решают сегодня же вместе со свадьбой вновь обретенного сына сыграть и свою свадьбу. Фигаро замечает, что граф читает какую-то записку. В ней Сюзанна назначила графу свидание. Предварительно она договорилась с графиней обменяться с ней платьем, и ночью к Альмавиве в сад придет его же собственная жена, переодетая Сюзанной. Записка заколота булавкой. Если граф согласен быть в условленный час в условленном месте, он должен вернуть Сюзанне булавку. Фигаро подозревает неладное и решает следить за графом.

Действие четвертое

Сад замка Альмавивы. При свете луны Барбарина ищет утерянную в траве булавку. На вопрос Фигаро, зачем она это делает, девушка отвечает, что по приказанию графа должна доставить булавку Сюзанне. Поражённый вероломством невесты, Фигаро решает устроить засаду и подкараулить Сюзанну с графом. Появление Сюзанны в костюме графини и графини в платье Сюзанны служит поводом для забавных недоразумений. В конце концов, все распутывается и выясняется. Граф молит жену о прощении, и Розина уступает его мольбам. Безумный день заканчивается веселым праздником.

Состав оркестра

Деревянные духовые : 2 флейты , 2 гобоя , 2 кларнета , 2 фагота
Медные духовые : 2 валторны , 2 трубы
Ударные : литавры
Струнные : I и II скрипки , альты , виолончели , контрабасы
Клавишные : клавесин или фортепиано

Известные арии и музыкальные отрывки

Увертюра
«Se vuol ballare» - ария Фигаро, Act I, scene II
«La vendetta» - ария доктора Бартоло, Act I, scene III
«Non so più cosa son, cosa faccio» - ария Керубино, Act I, scene V
«Non più andrai» - ария Фигаро, Act I, scene VIII
«Porgi, amor, qualche ristoro» - ария графини, Act II, scene I
«Voi, che sapete» - ария Керубино, Act II, scene II
«Venite, inginocchiatevi» - ария Сюзанны, Act II, scene II
«Hai gia vinta la causa…Vedrò mentr’io sospiro» - ария Альмавивы, in Act III, scene IV
«E Susanna non vien!…Dove sono i bei momenti» - ария графини, Act III, scene VIII
«Sull’aria...Che soave zeffiretto » - дуэт Сюзанны и графини Act III, scene X
«L’ho perduta, me meschina» - ария Барбарины, in Act IV, scene I
«Il capro e la capretta» - ария Марселины, Act IV, scene IV
«In quegli anni» - ария дона Базилио, Act IV, scene VI
«Tutto è disposto…Aprite un po" quegli occhi» - ария Фигаро, Act IV, scene VIII
«Giunse alfin il momento…Deh vieni, non tardar» - ария Сюзанны, Act IV, scene X

На либретто (по-итальянски) Чезаре Стербини, основанное на одноименной комедии Пьера Огюста Карона де Бомарше.

Действующие лица:

БАРТОЛО, доктор медицины, опекун Розины (бас)
БЕРТА, его домоправительница (меццо-сопрано)
РОЗИНА, его воспитанница (меццо-сопрано)
БАЗИЛИО, ее учитель музыки (бас)
ФИГАРО, цирюльник (баритон)
ГРАФ АЛЬМАВИВА (тенор)
ФИОРЕЛЛО, его слуга (бас)
НОТАРИУС, СОЛДАТ, МУЗЫКАНТЫ

Время действия: XVII век.
Место действия: Севилья.
Первое исполнение: Рим, театр «Арджентина», 20 февраля 1816 года.

«Севильский цирюльник» - не оригинальное название этой оперы, хотя она основана именно на одноименной пьесе Бомарше. Поначалу она называлась: «Almaviva, ossia L"inutile precauzione» («Альмавива, или Тщетная предосторожность»). Основанием для Россини переименовать оперу было то, что «Севильский цирюльник», положенный на музыку Джованни Паизиелло, был популярен на оперной сцене еще за тридцать лет до россиниевской оперы, - и Россини отнюдь не желал причинять огорчение уважаемому и вспыльчивому автору более ста опер, которому было тогда семьдесят пять лет.

УВЕРТЮРА

Увертюра, которую мы всегда слышим, когда опера исполняется сегодня, не является оригинальной, то есть той, которая была в ней с самого начала. Та увертюра была неким попурри из популярных испанских мелодий. Ее партитура каким-то странным образом пропала вскоре после первого исполнения оперы. Тогда Россини, известный своей леностью, вытащил из своего сундука какую-то старую увертюру, которую он написал еще за семь лет до того для забытой теперь оперы "L"Equivoco stravagante" ("Странный случай"). Она уже сослужила ему службу, когда он должен был подвергнуть сокращению увертюры к двум другим операм - "Аврелиан и Пальмира" и "Елизавета, королева Английская". Но если ее живые, легкие мелодии едва ли кажутся подходящими для трагедии о королеве Английской, то к "Севильскому цирюльнику" подходят настолько органично, что некоторым музыкальным критикам казалось, что они слышат в музыке этой увертюры музыкальные портреты Розины, Фигаро и бог знает кого еще.

ДЕЙСТВИЕ I

Сцена 1. На одной из улиц Севильи собрались музыканты, чтобы саккомпанировать молодому графу Альмавиве, поющему серенаду своей возлюбленной, Розине. Это очаровательная цветистая каватина, которую он исполняет ("Ecco ridente in cielo" - "Скоро восток золотою ярко заблещет зарею"). Но все старания бесплодны. Музыкантам не удается вызвать Розину - ее строго опекает старый д-р Бартоло. Раздраженный граф со своим слугой Фиорелло прогоняют музыкантов. И теперь мы слышим за сценой радостный баритон, поющий "ля-ля-ля-ля". Это Фигаро, брадобрей, напевающий себе на радость и рассказывающий нам, как он необходим всем в городе. Это бахвальство - это, конечно же, чудесная каватина "Largo al factotum" ("Место! Раздайся шире, народ!"). Быстро выясняется, что Фигаро давно уже знает графа. (Не так уж много людей в городе, кого бы Фигаро не знал). Граф - с имеющейся у него на руках некоторой суммой денег - привлекает Фигаро к себе на помощь, чтобы устроить свою женитьбу на Розине, и они начинают разрабатывать план действий. Но их обсуждение прерывает вышедший из дома д-р Бартоло, он бормочет о том, что сам сегодня же намеревается жениться на Розине. Это слышат граф и Фигаро.

Теперь оба заговорщика решают действовать быстро. Пользуясь отсутствием Бартоло, Альмавива вновь заводит серенаду и на сей раз представляет себя как Линдоро. Розина отвечает ему благосклонно с балкона и вдруг быстро удаляется, услышав чьи-то шаги у себя в апартаментах.

Изобретательный Фигаро тут же придумывает, как поступить: Альмавива переоденется солдатом и как бы пьяный войдет в дом, со словами, что его полк расквартирован в городе и он будет жить здесь. Эта идея нравится графу, и сцена завершается веселым дуэтом, в котором влюбленный граф выражает свою радость по поводу перспективы успеха всей затеи, а цирюльник радуется успеху проекта, уже приносящего доход.

Сцена 2. Теперь события разворачиваются стремительно и бурно. Они происходят в доме д-ра Бартоло. Быть может, лучший способ уразуметь их ход - это сосредоточить особое внимание на больших ариях и концертных номерах. В таком случае первой будет знаменитая колоратурная ария "Una voce poco fa" ("В полуночной тишине"). В ней Розина впервые признается в своей любви к неизвестному исполнителю серенад Линдоро, затем клянется навсегда принадлежать ему, несмотря на своего опротивевшего ей опекуна, с которым она сумеет сладить. Она продолжает рассуждать о том, какой замечательной покорной женой она будет, если ей не будут перечить. Иначе она намерена стать истинной дьяволицей, мегерой. (Обычно в современных постановках эта партия исполняется колоратурным сопрано. Однако Россини написал ее иначе. Он предназначал ее для колоратурного меццо-сопрано, довольно редко встречающегося в XX веке). После своей арии она недолго, но сердечно беседует с Фигаро, цирюльником, и менее сердечно - с д-ром Бартоло.

Следующая большая ария известна как "La calunnia" ("Клевета") - хвала клевете или злостной сплетне. Дон Базилио, учитель музыки, сообщает своему старому другу - д-ру Бартоло, что в город прибыл граф Альмавива и что он является тайным любовником Розины. Каким образом он оказался так дискредитирован? Из-за кем-то распространенного слуха, говорит Базилио. И вот повод для арии, в которой поистине с "графической" зримостью описывается, как дьявольские слухи превращаются в настоящую бурю всеобщего негодования и осуждения. За этим следует длинный и довольно застенчивый диалог между Фигаро и Розиной, в котором цирюльник рассказывает девушке, что бедный молодой человек по имени Линдоро влюблен в нее и что было бы хорошо с ее стороны написать ему письмо. Розина на самом деле уже написала письмо, и она вручает его Фигаро, чтобы тот передал его этому юноше. Тогда происходит еще один диалог - короткий, - в котором Розина пытается направить по ложному пути своего старого опекуна, говоря ему всяческую чепуху и ложь. Он все это видит и понимает.

Доведенный до бешенства этими посягательством на его достоинство, д-р Бартоло поет третью большую арию в этой сцене ("A un dottor della mia sorte" - "Я недаром доктор зоркий"). С профессионалом, как он, говорит доктор, невозможно так обращаться, и он приказывает Розине сидеть взаперти в ее комнате.

Вскоре после этого входит граф Альмавива, согласно плану, то есть переодетый солдатом кавалерии и изображающий из себя пьяного; он заявляет, что расквартирован в доме доктора. Никакие протесты доктора не помогают: явно пьяный солдат не принимает никаких доказательств свободы от постоя дома доктора и угрожает ему шпагой, вопит и ругается - но при всем этом ему удается sub rosa (лат. - по секрету) дать Розине знать, что он - Линдоро. Все превращается в ужасную суматоху, по мере того как один за другим к этому всему присоединяются служанка Берта, цирюльник Фигаро и учитель музыки Базилио. Привлеченный шумом в дом врывается дозор. Мнимый солдат (граф Альмавива) почти арестован, но ему удается обнаружить перед офицером свое истинное звание, и первое действие кончается блестящим девятиголосным хором, в котором каждый участник признает, что вся ситуация совершенно безумна.

ДЕЙСТВИЕ II

С началом второго действия общая неразбериха даже еще больше усиливается. Граф Альмавива является в дом д-ра Бартоло в новом обличье - учителя музыки: в черной мантии и профессорской шляпе семнадцатого века. Он говорит, что явился заменить дона Базилио, который заболел, и он настаивает дать урок музыки Розине. Во время урока (во многих современных оперных театрах) ведущее сопрано часто вместо арии - самой разработанной и украшенной богатой колоратурой - вставляет что-нибудь по собственному выбору. Но Россини написал для этого эпизода песню "L"Inutile precauzione" ("Тщетная предосторожность"), что было первоначальным подзаголовком оперы. Д-ру Бартоло не нравится эта "современная музыка", как он ее называет. То ли дело ариетта... И гнусавым голосом поет старомодный сентиментальный романс.

Секундой позже появляется Фигаро с тазиком для бритья; он настаивает на том, чтобы побрить доктора. И пока лицо доктора в мыльной пене, влюбленные делают приготовления для побега сегодня же вечером. Но все эти вещи слишком мало ясны, чтобы удовлетворить авторов оперы, и вот тогда-то приходит дон Базилио. Конечно же, он совсем не болен, но в очаровательном квинтете каждый уговаривает его в том, что у него горячка, и он, незаметно получив от графа увесистый кошелек, - аргумент! - отправляется домой "лечиться". Все эти необычные действия возбуждают у д-ра Бартоло подозрения, и в конце еще одного чудесного концертного номера он всех прогоняет из дома. Тогда, по контрасту, звучит остроумная маленькая песенка Берты, служанки, рассуждающей о глупости всех тех стариков, которые на старости лет вознамериваются жениться.

В этот момент оркестр звуками живописует бурю, что указывает на погоду, которая стоит за окном, а также на то, что прошло какое-то время. (Музыка для этого эпизода была заимствована Россини из его собственной оперы "La pietra del paragone" - "Пробный камень"). Снаружи растворяется окно, и через него в комнату проникает сначала Фигаро, а за ним граф, закутанный в плащ. Они готовы к побегу. Но сначала, однако, им надлежит убедить Розину в том, что их намерения благородны, поскольку до сих пор она не знает, что ее Линдоро и граф Альмавива это одно и то же лицо. Вскоре они все готовы - и поют терцет побега "Zitti, zitti" ("Тише, тише"), когда вдруг обнаруживается, что лестницы нет! Позже выясняется, что д-р Бартоло убрал ее, когда отправлялся устраивать все дела своей свадьбы с Розиной.

И вот, когда явились Базилио и нотариус, за которыми послал Бартоло, граф подкупает их, чтобы они зарегистрировали его брак с Розиной. Базилио он предлагает перстень; в противном случае две пули из своего пистолета. Поспешная церемония едва закончилась, как возвращается Бартоло в сопровождении офицера и солдат. И тут все выясняется. Доктор даже в определенной мере смиряется с таким исходом, когда граф дает ему свои уверения, что не нуждается в приданом Розины, и тот может оставить его себе. Комедия заканчивается - как и должна кончаться комедия - всеобщим примирением.

И если вы хотите узнать, что впоследствии произошло с этими персонажами, обратитесь к моцартовской "Свадьбе Фигаро ", основанной на бомаршевском продолжении его же "Севильского цирюльника".

Генри У. Саймон (в переводе А. Майкапара)

«Альмавива, или Тщетная предосторожность» - под таким названием опера была поставлена в римском театре «Арджентина», чтобы отличить ее от оперы Паизиелло «Севильский цирюльник», приобретшей популярность с 1782 года. В первый вечер новое произведение Россини провалилось, но затем все переменилось, успех стал следовать за успехом. Вскоре «Севильский цирюльник» был поставлен в Нью-Йорке во время театрального сезона, организованного Лоренцо Да Понте, либреттистом Моцарта, понимавшим толк в шедеврах Бомарше.

Над шедевром Россини, созданным менее чем за двадцать дней, по мере того как Стербини поставлял стихи, до сих пор не властно время, опера пышет здоровьем и такой жизненной энергией, что с блеском выдерживает любое сравнение, даже с великим Вольфгангом Амадеем (в 1824 году Гегель писал: «Я второй раз слушал „Цирюльника" Россини. Надо сказать, что у меня, должно быть, очень испорченный вкус, так как этот Фигаро кажется мне гораздо более привлекательным, чем моцартовский»).

Основная заслуга принадлежит, конечно, главному герою. Около сорока тактов оркестрового вступления возвещают в первом действии о его появлении: наконец он выскакивает на сцену с каватиной «Место! Раздайся шире, народ!» - «беспрецедентным номером в истории оперы как по своему ритмическому и тембровому напору (оркестру принадлежит здесь значительная роль), так и по сложности конструкции, основывающейся по меньшей мере на шести различных темах, вступление и возврат которых не подчиняются никаким традиционным схемам» (Феделе д"Амико). Этот цирюльник еще и вдобавок хирург, ботаник, аптекарь и ветеринар, а также самый ловкий сводник в городе. Он - наследник старых, остроумных и довольно развязных персонажей XVIII века, только у него еще более насмешливая маска, настоящий южный темперамент, заставляющий говорить без умолку, чтобы всегда оставаться правым.

История, разворачивающаяся на сцене,- результат острой наблюдательности, проницательного изображения общества. Бросим взгляд и на других персонажей, начиная с дона Базилио, учителя музыки, ханжи и лицемера, «важного и злокозненного противника браков»: он похваляется могучей силой клеветы, его ария - образец оратории-поношения. Рядом с ним - доктор Бартоло, капризный ворчун, выживший из ума молодящийся старик. Между ними - Розина, бедная жертва нравов и обычаев: впрочем, не такая уж и бедная, ибо покорность ее чисто женская, то есть сочетается с врожденной способностью пускать в ход коготки. Ее освободитель - обычный кумир девушек, безупречный рыцарь, оказавшийся знатным дворянином, одним из тех, кого общественное положение ставит над схваткой и который тем не менее достигает того, чего хотел: это граф Альмавива. Публика по-прежнему любит всех этих героев, и ее симпатии нисколько не уменьшаются, так как в этой опере Россини предстает со своей самой лучшей стороны, разрабатывая несравненный сюжет.

Необходимо высоко оценить его пылкое вдохновение, о котором мы уже говорили в связи с « »: Россини умеет развлечь уже самой музыкой, без слов. Достаточно вспомнить увертюру, восхитительную и поистине опьяняющую. В ней есть дионисийский восторг, не подвластный рассудку, но целебный, это как бы пляска веселого духа, освободившегося от робости. Россини использует оркестр для усиления вокального комизма. Сами инструменты оказываются персонажами, как и певцы на сцене: они тоже ведут диалог, чванятся, дразнят и преследуют друг друга, бранятся и мирятся, и их волнение постепенно все нарастает. Они даже дают себе характеристики, то солируя, то смешивая и чередуя тембры, почти подобные человеческим лицам и получающие социальную окраску. Инструменты оркестра то гротескны, то искренне-взволнованы, то коварны и циничны, то парадоксальны, то нежны и призывны.

И подумать только, что увертюра, если продолжать говорить о ней, была не написана специально для «Цирюльника», но взята из оперы-сериа 1813 года «Аурельяно в Пальмире», которая не имела успеха и откуда Россини перенес некоторые части не только в «Цирюльника», но и в оперу «Елизавета, королева Англии». «После длительных, с конца XIX века до недавнего времени, призывов позднеромантической и идеалистической критики осудить перенос страниц из одной оперы в другую... прежде всего следует рассеять сомнения в том, что „Аурельяно" не имел успеха в 1813 году, потому что автор написал для оперы-сериа по существу комическую музыку. Музыка,- продолжает Родольфо Челлетти,- имеет загадочную власть. Мелодия, задуманная для определенной ситуации и определенного персонажа, может с другими словами обрести взрывчатую силу, которой она первоначально не имела». И оркестр совершает чудо в опере (как правильно отмечает Джино Ронкалья), в которой мы видим «не более или менее колоритные фигуры, но живых существ, обрисованных мощными мазками, ярчайшими красками, четко очерченных и полных столь блистательного и неиссякаемого веселья, словно в них вселилась тысяча бесенят. Для придания персонажам еще большей пластической завершенности, с очень удачным вокальным рисунком сочетается рисунок оркестра, его живые узоры, удивительный комизм... В этом новом вокально-симфоническом организме вокальная часть пропитана оркестровой, и обе части составляют неделимое единство».

Большое удовлетворение критиков, в том числе не одобряющих в целом близкого XVIII веку языка Россини, вызывает также то что в вокальных партиях композитор преодолел склонность к виртуозности или поставил ее на службу психологического анализа. Трели Розины передают решимость утвердить свою волю (и без особых сентиментальных поблажек, вызывающих шутки Фигаро и нетерпение Бартоло). Альмавива - не столько страстный, сколько галантный волокита, и в его беседах с Розиной никогда не чувствуется глубокой любви, хотя он и искренен. Дон Бартоло, вспыльчивый и капризный, стоит между ними, его вокальная линия сердита и полна досады, это по-детски обидчивый старик. Дополняет квартет вокальная партия дона Базилио, мнимовластная, в которой необходимо отметить и поразительной силы декламацию.

Г. Маркези (в переводе Е. Гречаной)

История создания

Музыка

Увертюра вводит в обстановку забавных приключений. Изящные мелодии, темпераментная ритмика, стремительные нарастания полны огня, кипения жизненных сил.

Начало первого акта овеяно дыханием южной ночи. Чувства влюбленного графа изливаются в каватине «Скоро восток золотою ярко заблещет зарею», богато украшенной колоратурами. Ярким контрастом звучит известная каватина Фигаро «Место! Раздайся шире, народ!», выдержанная в ритме тарантеллы. Нежной страстью проникнута напевная, чуть грустная канцона Альмавивы «Если ты хочешь знать».

Второй акт открывается виртуозной каватиной кокетливой и своенравной Розины «В полуночной тишине». Популярная ария Базилио о клевете, сначала вкрадчивая, под конец поддержанная постепенным нарастанием звучности оркестра, приобретает комически грозный характер. Дуэт выразительно передает лукавство и притворную наивность Розины, настойчивость и юмор Фигаро. Финал акта - развитый ансамбль, насыщенный действием и контрастами, богат яркими, броскими мелодиями.

Третий акт состоит из двух картин. Первая начинается комическим дуэтом Бартоло и Альмавивы, в котором притворно благочестивым и смиренным речам графа отвечают недоуменные, раздражительные реплики опекуна. В следующей сцене (квинтет) тревожные восклицания и торопливая скороговорка сменяются галантной мелодией, которая подчеркивает наигранную любезность Фигаро, Альмавивы и Розины, старающихся выпроводить Базилио.

В оркестровом вступлении второй картины глухой рокот виолончелей и контрабасов, стремительные взлеты скрипок, сверкающие пассажи флейт живописуют ночную бурю. Восторги влюбленных, их пылкие чувства нашли воплощение в изящном терцете, музыке которого придан томный нежный оттенок; лишь насмешливые реплики Фигаро, передразнивающего Альмавиву и Розину, вносят в терцет нотку комизма. Оперу завершает жизнерадостный финальный ансамбль с хором.

М. Друскин

Премьера лучшей оперы Россини провалилась с треском, что часто бывает с шедеврами. Этому во многом способствовали сторонники Паизиелло, чье сочинение на тот же сюжет пользовалось тогда успехом. Дальнейшая судьба оперы триумфальна, ей суждено было стать одной из лучших комич.еских опер в истории этого жанра.

Композитор создал ее за 13 дней, использовав частично фрагменты из более ранних сочинений. Так, в увертюре звучат темы из опер «Аврелиан в Пальмире», «Елизавета, королева Англии».

Русская премьера состоялась в 1822 году (Петербург). В наше время часто ставится в трехактном варианте. Партия Розины написана для колоратурного меццо, что представляет технические трудности, поэтому существует традиция поручать ее также сопрано.

Среди лучших исполнительниц этой партии в 20 в. Супервиа, Хорн, Бартоли. Блестяще исполнял роль Базилио Шаляпин. Нельзя не отметить таких современных певцов, как Нуччи (Фигаро), Альва (Альмавива), Дара (Бартоло), Рэми (Базилио) и др.

Среди наиболее ярких эпизодов каватина Фигаро «Largo al factotum» (1 д.), каватина Розины «Una voce росо fa» (1 д.), ария Базилио «La calunnia» («Клевета», I д.), квинтет из 2 д. (Розина, Альмавива, Фигаро, Бартоло, Базилио). В финале 2 д. композитор использовал мелодию русской песни «Ах, зачем бы огород городить» (из его же кантаты «Аврора»).

Одну из лучших записей в 1982 году осуществил Марринер (см. дискографию). Блестящий спектакль поставил в 1933 году Станиславский. Он до сих пор с успехом идет на сцене Московского музыкального театра им. Станиславского и Немировича-Данченко.

«Женитьба Фигаро» в театре имени Пушкина.

21 октября 2014 года я впервые попала в театр имени А.С.Пушкина после огромного перерыва. И, честно признаться, пришла я, насмотревшись сериала «Институт благородных девиц». Исполнитель главной роли благородного графа Воронцова Александр Арсентьев говорит, что играет в сериалах, чтобы его узнавали и шли в театр. Вот мы и пошли.

Жили-были во Франции заносчивый граф Альмавива, прекрасная барышня Розина, её опекун доктор Бартоло, находчивый севильский цирюльник (парикмахер, значит) по имени Фигаро, учитель музыки Базиль и многие другие лица. Граф захотел жениться. а верный слуга его - Фигаро - обстряпал славно это дельце!

И вот Розина - жена Графа, иначе говоря - Графиня. Её служанка Сюзанна собирается замуж за Фигаро. А Граф, типа, смотрит на сторону уже, хотя всего три года прошло со свадьбы. Обидно...

И все эти события наблюдает сын придворного часовщика... Часовщика, да? Ага - Пьер Огюстен Карон де Бомарше. И захотелось ему поведать историю Фигаро, Графа, Розины для потомков и современников. И поведал он её языком драматургии...

А драматургия, друзья мои, - это пьесы для театра, для того чтобы их разыгрывать на сцене, чтобы зрителям казалось, что вся эта комедия происходит прямо тут, у них на глазах, каждый вечер как заново, 250 лет назад как сию минуту!

Мы посмотрели спектакль «Женитьба Фигаро» по пьесе П.К.Бомарше. Пьеса знаковая, известная по постановкам. Скоро 50 лет будет той постановке в театре Сатиры, где играли гениальный, нервный Андрей Миронов – Фигаро, прелестная и молодая Вера Васильева – Графиня, великолепный, вальяжный Александр Ширвиндт – Граф Альмавива.

И сегодня многие театры взялись за эту пьесу, воспевающую героя, который своей хитростью, интригами вылез из грязи в «князи» (называет себя дворянином), который «сам себя сделал» и перед Великой французской революцией вышел на авансцену истории. Выскочка, парвеню и наглец интригами берёт верх над знатью в лице Графа.

Постановку в театре имени А.С.Пушкина я бы охарактеризовала тремя словами: весёлый, академический и музыкальный спектакль.

Комедия Бомарше поставлена так, что в зрительном зале то и дело вспыхивает смех. Зрители живо реагируют на шутки автора эпохи Просвещения.
«Вернётся, Бог даст!» - «А может, и не даст!»; «Я тоже» - «Я тоже» - «Я тоже» - «Какое здесь сильное эхо!»

Академичность присуща данной постановке – это выбор режиссёра, и с этим ничего не поделаешь. Поэтому спектакль должен понравиться тем, кто любит академичность. А кто не любит – пусть не предъявляет претензий. Значит, это спектакль не для них. Всё играется по академическому тексту Бомарше в академическом переводе Н.М.Любимова. И при этом особенно интересно наблюдать, как артисты справляются с текстом, какие смыслы они вкладывают в свои реплики.

Музыка звучала – Моцарт и Россини. Мне понравилось, что она была не как вставные номера (в «Ленкоме» так звучит), а как непосредственная часть зрелища. Необычные аранжировки – вот что было неакадемического в спектакле! – сделаны в соответствии с темпоритмом спектакля. Академический оркестр в чёрных фраках был бы здесь явно неуместен. Мелодии из «Женитьбы Фигаро», «Севильского цирюльника», темы из «Маленькой ночной серенады», 40-й симфонии, 21-го концерта Моцарта на слуху и хорошо вписываются в действие.

Внимательно слушала я монолог Фигаро – Сергея Лазарева о хитрых принципах, об обмане и интригах и думала: «Ну и бессовестен же! И считает себя правым! Но пришло время таких натур».

Впрочем, не сказать, чтобы авторы спектакля осовременили постановку (если только анахронизмом выглядела короткая стрижка Марселины). Режиссёр Евгений Писарев извлёк из старинной комедии на свет то, что созвучно нашему времени, созвучно его душе и тем самым стало созвучно зрителю.

Графиня – Виктория Исакова вначале показалась дурочка дурочкой. Весь зал смеялся над её глупостью! Но из женской солидарности Сюзанна – Александра Урсуляк помогает Графине одержать верх над Графом и доказать супругу, что потакание его испорченной натуре, следование старинным обычаям сюзеренов до добра не доведёт!

Понравилось, что Сергей Лазарев и Александра Урсуляк показывают, что Фигаро и Сюзанна действительно любят друг друга. В спектакле, таким образом, прослеживается мысль о торжестве любви!

Граф Альмавива показан в пьесе господином, который думает, что он вправе вершить судьбы других людей, судит, милует, жалует, карает, требует повиновения и ни с кем не считается. И в финале пьесы он получает за это справедливое наказание. Он посрамлён, побеждён и вынужден просить прощения. Он выглядит смешно. А это для него унизительно.

Александр Арсентьев в роли графа Альмавивы следует указаниям автора, Бомарше. Я вижу, что его граф «преисполнен сознания собственного величия, но это сочетается у него с грацией и непринужденностью». Безукоризненность манер графа показана артистом очень хорошо. Согласна с автором, что «роль графа особенно трудно играть потому, что он неизменно оказывается в смешном положении». Граф шуток не любит – это его и сгубило. Он понимает в документах, но не в интригах и чувствах. Поэтому в этой области он и потерпел поражение.

Но, глядя на Арсентьева, я прониклась сочувствием к его персонажу.

Меня артист порадовал своей игрой. Видно, что он, как и все остальные исполнители, с удовольствием находится на сцене. Создание образа, эмоции, оценки, поведение в «зонах молчания» – всё на высшем уровне, убедительно и адекватно.

Мне нравится, как А.Арсентьев взаимодействует с партнёрами. Сегодня показалось, что при появлении графа Альмавивы на сцене действие завертелось, как механизм заводной игрушки при повороте ключика.

Жёсткий, командующий, стреляющий, судящий, но при этом фарсовый персонаж. Вначале Граф сердится как-то понарошку, что ли, слишком утрированно, мол, не водите меня за нос: я знаю, что вы врёте. А в конце Фигаро и женщинам удалось его довести до белого каления, и он заорал совершенно натурально.

Сцендвижение – прекрасно. Забавная сцена получилась с кувалдой. Зрители смеялись, как в цирке. Опять же, если кто не любит фарса, то зачем предъявлять претензии по поводу фарсовости происходящего на сцене?

В спектакле было несколько накладок (извините за жаргон), или они так выглядели. То вино пролили – пришлось вытирать салфеткой, то яблоки просыпали, а подбирать некогда. Сергей Лазарев – Фигаро не поймал апельсин, брошенный Арсентьевым – Графом. Дальше я отвлеклась от текста и стала ждать, когда Фигаро подберёт укатившийся апельсин и бросит его обратно Графу. Можно было спорить на тысячу рублей, что Арсентьев поймает. Поймал. Я знала.

Даже странно об этом писать, когда речь идёт о профессиональном актёре. Но Александр Арсентьев отличается в положительную сторону от многих своих ровесников. Это артист с внутренней культурой, которая была присуща по умолчанию мастерам уходящего поколения, звёздам нашего детства. И замечательно, что среди современных актёров есть такие, как Арсентьев, кто продолжает лучшие традиции нашего театра и кино, нашей культуры.

Он сам это знает, ибо говорит: «Театр начинается не с вешалки - театр начинается с личности». Если актёр - личность, ему есть что сказать зрителю. Игрой, разумеется!

Ну и закончу цитатой из Пушкина:

«Как мысли чёрные к тебе придут,
Откупори шампанского бутылку
Иль перечти "Женитьбу Фигаро"!»

Примечания:

Http://youtu.be/P7caFui2EzQ
Первое действие.
А это второе:
http://youtu.be/KCPs9-MRhaM

* Из чего видно, что яблоки катились по великолепной декорации Зиновия Марголина специально. Но после двух накладок и это показалось третьей!