Я испытываю чувство некоторой неловкости, говоря о Достоевском. В своих лекциях я обычно смотрю на литературу под единственным интересным мне углом, то есть как на явление мирового искусства и проявление личного таланта. С этой точки зрения Достоевский писатель не великий, а довольно посредственный, со вспышками непревзойденного юмора, которые, увы, чередуются с длинными пустошами литературных банальностей. <...>
Влияние западной литературы во французских и русских переводах, сентиментальных и готических романов Ричардсона (1689 - 1761), Анны Радклифф (1764–1823), Диккенса (1812 - 1870), Руссо (1712 - 1778) и Эжена Сю (1804 - 1857) сочетается в произведениях Достоевского с религиозной экзальтацией, переходящей в мелодраматическую сентиментальность. <...>
Достоевский так и не смог избавиться от влияния сентиментальных романов и западных детективов. Именно к сентиментализму восходит конфликт, который он так любил: поставить героя в унизительное положение и извлечь из него максимум сострадания. Когда после возвращения из Сибири начали созревать идеи Достоевского: спасение через грех и покаяние, этическое превосходство страдания и смирения, непротивление злу, защита свободной воли не философски, а нравственно, и, наконец, главный догмат, противопоставляющий эгоистическую антихристианскую Европу братски-христианской России, - когда все эти идеи (досконально разобранные в сотнях учебников) хлынули в его романы, сильное западное влияние все еще оставалось, и хочется сказать, что Достоевский, так ненавидевший Запад , был самым европейским из русских писателей. Интересно проследить литературную родословную его героев. Его любимец, герой древнерусского фольклора Иванушка-дурачок , которого братья считают бестолковым придурком, на самом деле дьявольски изворотлив. Совершенно бессовестный, непоэтичный и малопривлекательный тип, олицетворяющий тайное торжество коварства над силой и могуществом, Иванушка-дурачок, сын своего народа, пережившего столько несчастий, что с лихвой хватило бы на десяток других народов, как ни странно - прототип князя Мышкина, главного героя романа Достоевского «Идиот» <...>
Безвкусица Достоевского, его бесконечное копание в душах людей с префрейдовскими комплексами, упоение трагедией растоптанного человеческого достоинства - всем этим восхищаться нелегко. Мне претит, как его герои «через грех приходят ко Христу», или, по выражению Бунина , эта манера Достоевского «совать Христа где надо и не надо». Точно так же, как меня оставляет равнодушным музыка, к моему сожалению, я равнодушен к Достоевскому-пророку. Лучшим, что он написал, мне кажется «Двойник». Эта история, изложенная очень искусно, по мнению критика Мирского, - со множеством почти джойсовских подробностей, густо насыщенная фонетической и ритмической выразительностью, - повествует о чиновнике, который сошел с ума, вообразив, что его сослуживец присвоил себе его личность. Повесть эта - совершенный шедевр, но поклонники Достоевского-пророка вряд ли согласятся со мной, поскольку она написана в 1840 г., задолго до так называемых великих романов, к тому же подражание Гоголю подчас так разительно, что временами книга кажется почти пародией. <...>
Сомнительно, можно ли всерьёз говорить о «реализме» или «человеческом опыте» писателя, создавшего целую галерею неврастеников и душевнобольных. - Лекции по русской литературе. М: Независимая газета, 1999. С. 170-171, 176-178, 183.

Слепой и зрячий в невежестве - оба одинаково «слепы» и равно бесполезны.

Спорят, что лучше - капитализм или социализм. По существу обсуждается, что в человеке лучше - эгоизм или альтруизм, скупость или щедрость, зло или добро. Так, что же лучше - хороший человек или плохой?

Ответ, единодушно не вызывает сомнений.

«Полем битвы - Он избрал сердца наши»…

Капитализм, это выраженная в физический мир черта характера личности - эгоизм. Так же, как и социализм - это отображенный в материальный мир предметов, альтруизм личности. Рабовладение и феодализм - неограниченный деспотизм.

Деспотизм, эгоизм, альтруизм (рабовладение, феодализм, капитализм, социализм, коммунизм) - внутри нас. Все они одновременно присутствует во всяком человеке. Они есть во всех - в разных пропорциях. Если же черты явно и не проявлены, это не значит, что их нет - просто, они находятся в подавленном зародышевом, не раскрытом состоянии.

Всякая наша черта характера предметно выражается в мире материи и межличностных отношениях. Щедрость, жадность, смелость, хвастовство, глупость, черствость и т.д. (Установлена и прямая связь черт характера с болезнями). Если посмотреть на человека внимательно, то все проявления характера можно увидеть в созданном им окружающем материальном мире предметов. Каких качеств в личности больше, тем он в жизни и само представлен. Вспомнить, например, персонажей Н.В. Гоголя в «Мёртвых душах»: - Коробочку, Манилова, Плюшкина и других. (Иному человеку, стоит, только заговорить, как о нём всё сразу становится ясно).

Таким образом. - Не существует обособленно капитализма и социализма. Они порождение ума человека и «живут» одновременно вместе - в одном человеке.

Абсолютно во всех государствах, (а ещё раньше и в первобытном племени) - есть и был социализм. Во всяком обществе в разной степени присутствует бесплатная помощь, и забота. Также в обществе, есть и был капитализм, выражением которого сегодня являются деньги. А, в доисторическом мире роль денег выполнял любой необходимый для жизни предмет (рубило, скребок, кусок мяса, пригоршня воды и прочее).

Спор политиков о лучшем строе - это «война добра и зла» в сознании человека.

Каждый спорящий, придерживается ценностей - согласно достигнутого уровня индивидуального развития. Подобно, ослик выбирает для себя морковку, а человек - человеческое (всякому своё).

Обнаружив, что «корень» капитализма (эгоизма) и социализма (альтруизма) «растёт» из человека, то среди здоровых и разумных людей, можно положить конец политическим спорам и войнам. Сложив силы «слепого и зрячего невежественного» воедино, можно перенести растраченную энергию конфликта на проблемы развития личности .

В конечном счёте, на изменение существующего общества и мира - в лучшую сторону!

Всякий человек, в течение дня, одновременно бессчётное число раз может быть стяжателем и проявлять заботу о других (хотя бы это действие происходило и в семье). Что свидетельствует о гибкости, подвижности, изменчивости ума, о способности мыслью менять себя и окружающий материальный мир.

Если посмотреть шире - то, в человеке есть всё. В нём сосредоточено от всех черт характера его предков. Все одинаковы по структуре генетического кода и различаются проявленной активностью генов. В сумме выраженность всех черт личности - называется характером.

…«Он взял семьдесят две краски, Он бросил их в чан. Он вынул их все белыми и сказал: - Подобно этому, воистину, Сын человека пришёл»… (От Филиппа, 54).

Состоящий из «семидесяти двух красок», человек пришёл в жизнь. Осознавший себя Человек - по своему знанию и желанию, может стать «белым» (чистым).

Количество социализма (сумма социальных благ) в государстве - определяется уровнем морально-нравственного развития общества. Если уровень высокий, то и заботы больше. Чем выше сознание, тем - социализма больше. С демократическими переменами, количество социализма повышается, а с диктатурой, самодержавием, деспотизмом - снижается.

Нравственно низкий уровень общества, никогда не способен построить более развитое социальное государство. Подобно - и обезьяна не сделает ничего человеческого.

Есть восточная поговорка: - «Новое седло и золотая уздечка - не сделает из осла арабского скакуна». Если упряжь с одного осла перевесить на другого осла - то, жеребца, тоже не получится.

Одни материальные перемены в стране бесполезны. - Требуется, упреждающее морально-нравственное развитие.

Истине в доказательство служит всё, в том числе и противоположность. - Чтобы сотворить «зверя», надо вытравить из людей человеческое, лишив их возможности думать и свободно получать знания. Тогда, рождённый зверь (в награду) уничтожит своих слепых и бездарных родителей.

Политики, фокусники, мошенники, чтобы завладеть: имуществом, свободой, любовью, симпатией, доверием, властью или ещё чем другим - отвлекают внимание. Отвлеченный на «ложную подставку», разум людей, ослеплён и не способен правильно видеть суть вещей.

Хорошо знать, что всё, что есть внутри нас, то воплощается во внешнее.

Каждый может быть своей противоположностью - эгоистом или альтруистом. Английская поговорка подтверждает: - «наши недостатки - это продолжение наших достоинств». Люди, под внешним доминирующим воздействием в одно мгновение, легко способны изменяться в любую сторону - хорошую и плохую.

При низком уровне развития сознания в обществе, свободы слова и институтов демократии - от личности, во главе государства, в полной мере зависит, будет ли такое общество развиваться или деградировать.

Насколько хорошо человек себя знает - зависит возможность внешнего воздействия на его разум и манипулирование его сознанием.

«Наши слабости нам уже не вредят, когда мы их знаем». (XVIII век, немецкий учёный, публицист Георг Лихтенберг).

Знающие, могут разобраться и в себе, и в других. Они способны выбирать лучшее для себя - лучшего президента, правительство, они в силах ограничивать плохое. … «И познаете истину, и истина сделает вас свободными" (От Иоанна: 8 - 32).

Читаешь ли сегодня статьи о происходящем вокруг Боголюбского монастыря, или о «деле Агеевых», либо смотришь видеоролик о происходящем в Михалевской школе-интернате, - не покидает ощущение ирреальности происходящего. Это какая-то другая, выходящая за рамки разумной, действительность. Первая реакция нормального, здравомыслящего человека на совершаемое вот сейчас, на наших глазах, беззаконие: «это абсурд», «бред», «этого не может быть». Но это есть. И то, что сейчас происходит, лучшее доказательство, что материалистический взгляд на жизнь, вбивавшийся в головы человечества на протяжении нескольких веков, это блеф. Дьявольская уловка. Ибо объяснить происходящее с точки зрения разума невозможно, а вот исходя из того, что руководит всеми этими людьми, всей этой огромной массой сотрудников правоохранительных органов, правозащитников, прокуроров и даже некоторыми священнослужителями некая темная сила, мощно навязывающая им свою злую волю, вполне даже допустимо. Не другие люди руководят ими и заставляют играть неприглядные роли в этом чудовищном по своей жестокой нелепости спектакле. Они - игрушки в руках высших существ, духов злобы поднебесной, которые вышли на открытый бой так же, как они выходили на бой против носителей божественной любви еще задолго до явления Спасителя. Эта война тянется через всю историю человека. Прописные истины, не так ли? «Здесь Бог с дьяволом борются, а поле битвы - сердца людей» (Ф.М. Достоевский). Но мы забываем об этом, мы забываем, что, когда людей, отвернувшихся от Бога, открывших свою душу другой силе, становится достаточно много, дьявол объединяет их для совершения любого беззакония. Еще живы те, кто помнит годы репрессий, помнит то отчаяние, ту абсурдность, невозможность происходящего, когда вопреки всему - вопреки очевидности, вопреки законам человеческим - юридическому, моральному, закону логики, - свершалось самое страшное, и - ломались жизни, судьбы, ломались души...

Души ломались именно от абсурда, когда разум - то, что мы гордо называем единственным отличием нашим от прочих живых существ, пасовал перед ирреальностью, перед очевидностью того, что «этого не может быть, потому что этого не может быть никогда», а оно есть, есть чья-то - высшая - злая воля, которая делает из людей, облеченных властью, духовных зомби.

Посмотрите внимательно на лица тех, кто остался глухим к мольбам безутешного отца, разлученного с любимой дочерью, к доказательствам невиновности оклеветанных Ларисы и Антона Агеевых - они словно подернуты ледком, неподвижны, в глазах застыло общее выражение какого-то напряженного тупого упорства. Они внезапно душевно оглохли, перестали воспринимать объективно слова и поступки других, словно перешли в другую реальность и действуют, подчиняясь чьим-то неслышным приказам. Общее помешательство? В какой-то степени, да. Но лучше сказать, духовное помрачение. Мрак объял их души, и они потеряли дарованную человеку Господом свободу. Теперь они не люди, а орудия. Безжалостные, бездумные. Пусть никого не обманывает то, что они в остальном ведут себя вполне логично и «по-человечески». Они запрограммированы на ложь в отношении определенной ситуации, только и всего.

Почему это стало возможным? - а почему стал возможен 1917-й год, 1937-й? Потому что в один далеко не прекрасный момент в некоем духовном пространстве, духовной реальности люди, повернувшиеся от света в другую сторону, в сторону тьмы, - ибо нет третьего состояния между светом и тьмой, и сумерки означают лишь шаг в ту или иную сторону, - эти люди, объединившись, образовали войско князя мира сего. Он стал их владыкой, и они подчинились ему, потому что своей цели - властвовать над миром, он может достичь только с помощью живых существ, носителей того самого пресловутого разума, который отрицает дарованную Богом человеку бессмертную душу. И, слепо, бездумно, выполняя негласный приказ, они пошли войной на своих же собратьев по этому разуму, не понимая, что они творят, не понимая, что эта война есть в первую очередь война их против себя же.

Нет, слезами их не пронять. И попытки взывать к сердцу, к состраданию - бесполезны. И апеллировать к здравому смыслу не стоит. Потому что с таким же успехом можно долбить по клавиатуре компьютера, пораженного «трояном» или каким-нибудь зловредным вирусом. Глухо. Заблокировано. Вывести их из этого омраченного состояния нам не под силу. Это может только Создатель, по нашим молитвам о «ненавидящих и обидящих» нас. Потому что если и мы возненавидим их, то добра, света, станет меньше, а тьма удвоится. Враг улавливает наши души именно на этом, и усиливает свое войско нами же, его недавними противниками. Их, эти слепые орудия дьявольской злобы, очень трудно жалеть, почти невозможно. Но надо. Ради нас же, ради них, ради того, что вот сейчас, своими молитвами, мы создаем себе, России будущее. Ибо дух поднебесный может быть силен только по попущению Божию. Господь не навязывает нам Свою волю, но вот такими ирреальными, запредельными ситуациями Он показывает нам до пронзительности отчетливо, что разум, которым мы так привыкли гордиться, ничто по сравнению с Духом. Все наши, человечеством созданные, законы - ничто по сравнению с установлениями Божиими. Нет разделения на красных и белых, либералов и консерваторов, власть имущих и власти подчиняющихся - есть лишь один критерий: Божественный, Спасительный свет - и дьявольская, погибельная тьма.

Чем еще можно заставить людей осознать себя носителями не разума, но бессмертной души, как не тем, что поставить их в положение алчущих правды, но не находящих ее в человеческих промышлениях? Что еще способно пробудить ее, эту душу от спячки, в которую ее вверг «всесильный» разум? Многие средства за века нашей истории были испробованы. Дьявол несчетное количество раз искушал людей, и собирал свои войска в очередной поход, но, чем полнее была его победа над носителями добра и света, тем очевиднее для всех становились Божия правда и его ложь. Ибо чем гуще тень, тем, значит, ярче солнце. Сейчас, возможно, близится конец пути, и наши дети - это один из последних рубежей. Некоторые из них - новые мученики, но иные - будущий авангард войска князя тьмы. Битва ведется уже не в сердцах людей, наделенных разумом, но в детских, неразумных, сердцах. И нам остается одно: отринуть разумное объяснение разворачивающегося сейчас на наших глазах сражения, стать «как дети», и с детской, искренней верой и надеждой обратиться к Спасителю, с мольбою взывая: «Господи! Спаси, сохрани и помилуй нас, грешных! И вразуми нас, и наставь на путь истинный, на Тебя, Господи, уповаем!»

Галина Пырх , редактор епархиального Издательства и газеты «Новосибирский епархиальный вестник»

Книжный интернет-магазин «Лабиринт» объявил всероссийский поэтический видеоконкурс «Дети читают и пишут стихи». В этом году темой конкурса стала современная поэзия. Все дети любят стихи Пушкина, Маршака и Чуковского, а могут ли они назвать поэтов XXI века, процитировать Михаила Яснова и Григория Кружкова, Настю Орлову и Артура Гиваргизова? Предлагаем вам познакомиться с поэтами, которые пишут здесь и сейчас (и даже оценивают конкурсные работы!), и выступить с их стихами. Конкурс […]

227 0

» » Валентин Распутин. Поле битвы — сердца людей

Валентин Распутин. Поле битвы — сердца людей

Текст Игорь Шумейко, писатель

Творчество самого известного русского писателя Валентина Григорьевича Распутина как нельзя лучше подтверждает слова Ломоносова о том, что « российское могущество прирастать будет Сибирью» . И русский созидательный дух, и русская совестливость, и русское философское постижение жизни – всё это «прирастает» книгами, трудами великого сибиряка, с которым мне выпадала удача неоднократно беседовать.

– То, что русский писатель Валентин Григорьевич Распутин начинал свой творческий путь как журналист в сибирских газетах, – известный факт. Однако поступали Вы на историко-филологический факультет Иркутского университета с намерением стать учителем.

– Даже практику на старших курсах проходил – преподавал литературу в иркутской школе. Но примерно тогда же я стал внештатным корреспондентом молодёжной газеты. И вот журналистика увлекла. Тот период – строительство магистрали Абакан – Тайшет, гидроэлектростанций, заводов Иркутска, Братска – будоражил общество, ставил столько острых вопросов…

– Ваши очерки сразу же вызвали огромный интерес, многократно перепечатывались, выходили книгами: «Костровые новых городов», «Продаётся медвежья шкура», «Край возле самого неба». А вслед за очерками пошли и рассказы, сборники рассказов, повести «Деньги для Марии», «Последний срок», «Живи и помни». Вас отметили первой Государственной премией СССР. Ну а повесть «Прощание с Матёрой» сделала Вас всенародно любимым и всемирно известным русским писателем. В то же время внимание к школе, российскому образованию вообще остаётся важной струной Вашей жизни.

– Мне много пишут учителя, благодаря чему я хорошо представляю ситуацию в нашей школе – вплоть до самых современных тенденций и печалей. Самыми благородными могу назвать сегодня усилия учителей Тайшета, Красноярска, Московской области, которые, несмотря на все директивы, разнарядки Министерства образования, на свой страх и риск ведут дополнительные уроки по русскому языку, литературе, позволяя своим ученикам продолжать расти гражданами, культурными людьми.

– Что лучшее из советского образования Вы бы взяли в сегодняшний день?

– Многое. Мне ближе гуманитарные предметы, и могу твёрдо сказать, что литература, письменность, история преподавались у нас на прекрасном уровне. Взять то же заучивание наизусть – достойных, конечно, произведений, – ведь это и тренировка памяти, и пополнение багажа знаний, и развитие души, когда этот текст начинает жить в тебе…

– Мы видим, что эта традиция классического образования подтверждается несколькими столетиями мировой педагогической практики. В Царском Селе, Итоне, Оксфорде наизусть заучивались огромные фрагменты, в том числе на «мёртвых» языках. Валентин Григорьевич, расскажите о своей школе.

– Я с благодарностью и не иначе как чудо вспоминаю свою школу. В маленькой деревне учеников было 15 человек – первый, второй, третий и четвёртый классы. Только какие там классы! Одна комната, правда, просторная, и занятия вёл один учитель, обращаясь по очереди к каждому. Я, например, до школы читать не умел, но быстро втянулся в такой ритм и стиль учёбы. Это же радость, когда ты отвечаешь и свой урок, и потом можешь что-то сказать по уроку, который проходят старшие. Постоянный интерес, не сухая, не сонная атмосфера в классе.

– Ну а после начальной школы Вы и переехали в школу-интернат, похожий на тот самый из рассказа «Уроки французского». А прообраз той учительницы, Лидии Михайловны…

– С нею вышла интересная история. В 1973 году, когда выходил рассказ, я не знал, где она живёт. А накануне публикации «Уроков французского» были как раз сороковины (сороковой день после смерти) моего земляка и большого друга Александра Валентиновича Вампилова, который, кстати, сам из учительской семьи. И рассказ я посвятил его матери, светлой женщине Анастасии Прокопьевне Копыловой-Вампиловой. А потом, когда рассказ перевели и издали, в том числе во Франции, эту книгу в магазине увидела и сама Лидия Михайловна. Так вышло, что она жила уже во Франции и совершенно не знала, что её бывший ученик стал писателем, выпустил рассказ о ней. Прочитав его тогда, она и написала мне.

– Да… «Уроки французского»… на французском. Прямо тут и второй рассказ. Знаю от нескольких педагогов: ваша Лидия Михайловна в галерее тех образов, что помогают помнить о достоинстве русского учителя – в любые времена. Теперь вопрос о том, что сегодня порой подменяет Учителя. Телевидение, Интернет…

– Я странный человек – изначально не люблю телевидение. Даже когда оно было ещё «приличным». «Доставка на дом» всего и вся меня не устраивает. Спектакль нужно смотреть в театре, книгу обсуждать с друзьями, на футбол ходить на стадион. Сидеть несколько часов подряд, уставившись в светящийся угол, и потреблять то, что на тебя вываливают, – это неестественно и как-то глупо. Можно было с самого начала не сомневаться, что огромные возможности телевидения будут использованы во вред человеку. Как есть женщины, не способные к постоянству, так есть и искусства, придуманные в недобрый час, предрасположенные к уродству. А сегодняшнее российское телевидение – самое грязное и преступное в мире. Я его перестал смотреть, разве что изредка новости, и участвовать в нём желания не испытываю… Там – «свои». Одержимые одной задачей, составляющие один «батальон» лжи и разврата.

«Дьявол с Богом борются, и поле битвы – сердца людей» – эти слова Достоевского будут вечным эпиграфом к человеческой жизни. В каждом человеке сидят два существа: одно низменное, животное и второе – возвышенное, духовное. И человек есть тот из двух, кому он отдаётся. Да, многие привыкли к той телевизионной «жвачке», которой пичкают их с утра до вечера, многим она нравится. И боевики со стрельбой и кровью, и Содом в обнимку с Гоморрой, и пошлости Жванецкого с Хазановым, и эпатажи Пугачёвой, и «Поле чудес», и прочее-запрочее. Ну что же – на то и сети, чтобы ловить наивные души. Одно можно сказать: жалко их, сидящих то ли на крючке, то ли на игле.

– А к другой сети – Интернету – как Вы относитесь?

– Плохо. Потому что в сети не прочтёшь «Войну и мир», нет там места и другим серьёзным произведениям. Не хочу никого наставлять, но нужно остерегаться того, что может вымазать изнутри.

Нас потихоньку начинают встраивать в глобалистический порядок. Молодёжь не случайно бунтует против него в Европе. Это бунт против выравнивания, когда сущность каждого народа уничтожается, разрушаются все его культурные особенности.

– Ваше писательское кредо?

– Я понимаю себя и всегда понимал всё-таки как писателя русского. Советское имеет две характеристики – идеологическую и историческую. Была Петровская эпоха, была Николаевская, и люди, жившие в них, естественно, были представителями этих эпох. Никому из них и в голову не могло прийти отказываться от своей эпохи. Точно так же и мы, жившие и творившие в советское время, считались писателями советского периода. Но идеологически русский писатель, как правило, стоял на позиции возвращения национальной и исторической России, если уж он совсем не был зашорен партийно. Литература в советское время, думаю, без всякого преувеличения могла считаться лучшей в мире. Но она потому и была лучшей, что для преодоления идеологического теснения ей приходилось предъявлять всю художественную мощь вместе с духоподъёмной силой возрождающегося национального бытия. Литературе, как и всякой жизненной силе, чтобы быть яркой, мускулистой, требуется сопротивление материала. Это не обязательно цензура (хотя я всегда был за нравственную цензуру или за «нравственную полицию» – как угодно её называйте), это могут быть и скрыто противостоящие механизмы, вроде общественного мнения. К примеру, нынешнего, которое вора и проститутку считает уважаемыми людьми и предателю воздаёт почести.

– Ваш взгляд на литературу сегодняшнюю.

– Сверхбыстрый и глубокий сброс интереса к книге говорит о неестественности этого явления, о каком-то словно бы испуге перед книгой. Именно этот испуг и нужно считать одной из причин резкого падения числа читателей. Главная причина здесь, конечно, – обнищание читающей России, неспособность купить книгу и подписаться на журнал. Вторая причина – общее состояние угнетённости от извержения «отравляющих веществ» под видом новых ценностей, состояние, при котором о чём-либо ещё, кроме спасения, думать трудно. И третья причина – что предлагает книжный рынок. Не всякий читатель искушён в писательских именах. Вот он идёт в библиотеку… В любой библиотеке вам скажут, что читают по-прежнему немало… Но все поступления последних лет – «смердяковщина», американская и отечественная, и для детей – американские комиксы.

Раньше в нашей словесности смердяковы могли быть литературными героями, но не авторами.

На мой взгляд, девять из десяти сегодняшних книг можно отложить без урона для себя. Не принимаю я сегодняшнего торжества зла, духовредительства, которые навязывают нынешние представители писательского цеха. На мой взгляд, герой нашего времени – тот, кто выстоял, остался при себе.

Читатель правильно делает, когда от греха подальше обращается к классике. А нас читать снова станут лишь тогда, когда мы предложим книги такой любви и спасительной веры в Россию, что их нельзя будет не читать.

– А изменения самого читателя?

– За короткий исторический миг число читателей сократилось чуть ли не в тысячу раз. Не считать же, право, за читателей глотателей душещипательных пустот, от которых сегодня пухнет книжный рынок. Это наркотические таблетки в книжной обёртке. Мне кажется, что сегодняшнее вызывающее бесстыдство литературы пройдёт, как только читатель потребует к себе уважения. Вернуться к настоящему сейчас – наитруднейшее дело. Может, настолько трудное, что если и можно его с чем-то сравнить, так только с тем, что нам пришлось преодолеть в Великой Отечественной войне. И может, легче было победить фашистов, чем врага, который внутри нас самих.

– Валентин Григорьевич, самый важный вопрос – о сегодняшнем состоянии нашего народа.

– Жив народ. Его долготерпение не надо принимать за его отсутствие. В нём вся наша мудрость. И народ не хочет больше ошибаться.

Это начало начал – власть национального доверия. Россия, свалившись в заготовленную для неё яму, ушиблась жестоко, переломала кости, в её теле травма на травме, но не убилась, поднять её можно. Антинародная политика властей того времени привела к тому, что не только стали растаскивать государственные богатства, но и принялись уходить из государства люди, притом в массовом порядке. Я имею в виду не эмиграцию в Америку или Израиль, а устранение от своих обязанностей по отношению к государству, то есть эмиграцию внутреннюю. В избирательных списках эти люди присутствуют, но из агонизирующего государственного организма они вышли и живут только своими интересами, занятые собственным спасением. Это граждане автономного существования, сбитые в небольшие группы, сами себя защищающие, сами себя поддерживающие материально и духовно, как старообрядцы в прежние времена, не желающие мириться с чужебесием нового образа жизни. Если бы удалось вернуть их на государственную службу, – а для этого надо, чтобы власть признала и сказала им, что России без них нет, – когда они убедятся, что положение меняется и государством управляют патриоты, то не смогут не влиться в самую деятельную и здоровую силу. Народ силён подъёмным, восходительным настроением, появившейся перед ним благородной целью.

А национальная униженность – это ведь не только предательство национальных интересов в политике и экономике и не только поношение русского имени с экранов телевидения и со страниц журналов и газет, но и вся обстановка, в том числе бытовая, в которой властвует, с одной стороны, презрение, с другой, уже с нашей, – забвение. Это и издевательство над народными обычаями, и осквернение святынь, и чужие фасоны ума и одежды, и вывески, объявления на чужом языке, и вытеснение отечественного искусства западным ширпотребом самого низкого пошиба, и оголтелая (вот уж к месту слово!) порнография, и чужие нравы, чужие манеры, чужие подмётки – всё чужое, будто ничего у нас своего не было.

Русский человек оказался в изоляции от своих учителей, его сознание и душу развращают и убивают вот уже более двадцати лет, но чутьё-то, чутьё-то, если не разумный и не зависимый взгляд!.. У нас в крови это всегда было – издали распознавать злодейство.

Последний век явился для России веком трагическим, страшным. Никакой другой народ тех ломок, потерь, напряжений, какие достались народу нашему, не выдержал бы, я уверен. Ни времена татарского ига, ни «смута» XVII века ни в какое сравнение с лихолетьем России в XX веке идти не могут. Страшнее внешних ломок и утрат оказалась внутренняя переориентация человека – в вере, идеалах, нравственном, духовном прямостоянии. В прежние тяжёлые времена это прямостояние не менялось. Не менялось оно и в поверженных во Второй мировой войне Германии и Японии, что значительно облегчило им возвращение в число развитых стран, а ущемлённое национальное чувство – ущемлённое, а не проклятое и не вытравливаемое – стало в этих странах возбудителем энергии.

Исключительно страшен психический надлом от погружения России в противоестественные, мерзостные условия, обесценивание и обесцеливание человека, опустошение, невозможность дышать смрадным воздухом. Вымирающая Россия – отсюда, от этого выброса без спасательных средств в совершенно иную, убийственную для нормального человека атмосферу. Здесь причины эпидемии самоубийств, бездомности, кочевничества, пьянства, болезней и тихих нераскрытых смертей – от ничего, под тоскливый вой души.

Да и что такое сегодня народ? Никак не могу согласиться с тем, что за народ принимают всё население или всего лишь простонародье. Он – коренная порода нации, рудное тело, несущее в себе главные задатки, основные ценности, вручённые нации при рождении. А руда редко выходит на поверхность, она сама себя хранит до определённого часа, в который и способна взбугриться, словно под давлением формировавших её веков.

Достоевским замечено: «“Не люби ты меня, а полюби ты моё”, – вот что вам скажет народ, если захочет удостовериться в искренности вашей любви к нему». Вот эта жизнь в «своём», эта невидимая крепость, эта духовная и нравственная «утварь» национального бытия и есть мерило народа.

Народ в сравнении с населением, быть может, невелик числом, но это отборная гвардия, в решительные часы способная увлекать за собой многих. Всё, что могло купиться на доллары и обещания, – купилось; всё, что могло предавать, – предало; всё, что могло согласиться на красиво-унизительную и удало-развратительную жизнь, – согласилось; всё, что могло пресмыкаться, – пресмыкается. Осталось то, что от России не оторвать и что Россию ни за какие пряники не отдаст.

Специалисты считают, что с той экономикой, которая у нас осталась, Россия уже не должна жить, и если она худо-бедно живёт, то только за счёт того, что проматывает наследство предыдущих поколений и расхищает наследство, которое необходимо оставить поколениям будущим. Россию обдирают как липку и свои, и чужие – и конца этому не видно. Для Запада «разработка» России – это дар небес, неслыханное везение, Запад теперь может поддерживать свой высокий уровень жизни ещё несколько десятилетий. Ну а «домашние» воры, полчищами народившиеся из каких-то загадочных личинок, тащат буквально всё, до чего дотягиваются руки, и тащить за кусок хлеба им помогают все слои населения.

Национальную идею искать не надо, она лежит на виду. Это правительство наших, а не чужих национальных интересов, восстановление и защита традиционных ценностей, изгнание в шею всех, кто развращает и дурачит народ, опора на русское имя, которое таит в себе огромную, сейчас отвергаемую силу, одинаковое государственное тягло для всех субъектов Федерации. Это покончить с обезьяньим подражательством чужому образу жизни, остановить нашествие иноземной уродливой «культуры», создать порядок, который бы шёл по направлению нашего исторического и духовного строения, а не коверкал его. Прав был Михаил Меньшиков, предреволюционный публицист, предупреждавший, что никогда у нас не будет свободы, пока нет национальной силы. К этому можно добавить, что никогда народ не будет доверять государству, пока им управляют изворотливые и наглые чужаки!

От этих истин стараются уйти – вот в чём суть «идейных» поисков. Политические шулеры всё делают для того, чтобы коренную национальную идею, охранительную для народа, подменить чужой национальной или выхолостить нашу до безнациональной буквы.

– Как Вы понимаете подлинный патриотизм?

– Мне не однажды приходилось говорить о патриотизме. Напомню сейчас, что патриотизм – не только постоянное ощущение неизбывной и кровной связи со своей землёй, но прежде всего долг перед нею, радение за её духовное, моральное и физическое благополучие, сверение, как сверяют часы, своего сердца с её страданиями и радостями. Человек в Родине словно в огромной семейной раме, где предки взыскивают за жизнь и поступки потомков и где крупно начертаны заповеди рода. Без Родины он духовный оборвыш, любым ветром может его подхватить и понести в любую сторону. Вот почему безродство старается весь мир сделать подобным себе, чтобы им легче было управлять с помощью денег, оружия и лжи. Знаете, больше скажу: человек, имеющий в сердце своём Родину, не запутается, не опустится, не озвереет, ибо она найдёт способ, как наставить на путь истинный и помочь. Она и силу, и веру даст.

Мы, к сожалению, неверно понимаем воспитание патриотизма, принимая его иной раз за идеологическую приставку. От речей на политическом митинге, даже самых правильных, это чувство не может быть прочным, а вот от народной песни, от Пушкина и Тютчева, Достоевского и Шмелёва и в засушенной душе способны появиться благодатно-благодарные ростки.

Родина прежде всего духовная земля, в которой соединяются прошлое и будущее твоего народа, а уж потом «территория». Слишком многое в этом звуке!.. Есть у человека Родина – он любит и защищает всё доброе и слабое на свете, нет – всё ненавидит и всё готов разрушить. Это нравственная и духовная скрепляющая, смысл жизни, от рождения и до смерти согревающее нас тепло.

Для меня Родина – это прежде всего Ангара, Иркутск, Байкал. Но это и Москва, которую никому отдавать нельзя. Москва собирала Россию. Нельзя представить Родину без Троице-Сергиевой Лавры, Оптиной пустыни, Валаама, без поля Куликова и Бородинского поля, без многочисленных полей Великой Отечественной… Родина больше нас. Сильнее нас. Добрее нас. Сегодня её судьба вручена нам – будем же её достойны.

– Валентин Григорьевич, Вы были инициатором и активным участником уже много лет проводимых в Иркутске «Дн ей русской духовности и культуры “Сияние России”». В прошлом году, благодаря Вашему приглашению , мне тоже посчастливилось принять в них участие. К нашему стыду , мы , жители центральной части России , не так хорошо знаем сибирский край. Мне показалось, что участие в таких праздниках зат рагивает писательское воображение, побуждает взяться за перо. Мне эти «Дни…» помогли реализовать давний замысел, книгу «Таков Дальний» – о судьбе Сибири и Дальнего Востока от времён Хабарова до наших дней.

– Значит, наши труды не пропали даром. У нас в России много талантливых писателей, которым нужно помогать и поддерживать их творческие порывы. Я знаком с Вашими книгами, начиная со «Второй мировой Перезагрузки». Уверен, «дальневосточная» книга будет не менее интересна.

– Каким Вы видите будущее России?

– Кажется, нет никаких оснований для веры, но я верю, что Запад Россию не получит. Всех патриотов в гроб не загнать, их становится всё больше. А если бы и загнали – гробы поднялись бы стоймя и двинулись на защиту своей земли. Такого ещё не бывало, но может быть.

Я верю – мы останемся самостоятельной страной, независимой, живущей своими порядками, которым тыща лет. Однако лёгкой жизни у России не будет никогда. Наши богатства – слишком лакомый кусок…

– А что Вы скажете о новом поколении?

– У меня впечатление, что молодёжь-то как раз не «вышла» из России. Вопреки всему, что на неё обрушилось. Из чего я делаю эти выводы? Из встреч с молодёжью в студенческих и школьных аудиториях, из разговоров с ними, из наблюдений, из того, что молодые пошли в храмы, что в вузы опять конкурсы – и не только от лукавого желания избежать армии, что всё заметней они в библиотеках. Знаете, кто больше всего потребляет «грязную» литературу и прилипает к «грязным» экранам? Люди, близкие к среднему возрасту, которым от тридцати до сорока. Они почему-то не умеют отстоять свою личностность. А более молодые принимают национальный позор России ближе к сердцу, в них пока нетвёрдо, интуитивно, но всё-таки выговаривается чувство любви к своему многострадальному Отечеству.

Молодёжь теперь совсем иная, чем были мы, – более шумная, открытая, энергичная, с жаждой шире познать мир, и эту инакость мы принимаем порой за чужесть. Нет, она чувствительна к несправедливости, а этого добра у нас – за глаза, что, возможно, воспитывает её лучше патриотических лекций. Она не может не видеть, до каких мерзостей доходят «воспитатели» из телевидения, и они помогают ей осознать своё место в жизни. Молодые не взяли на себя общественной роли, как во многих странах мира в период общественных потрясений, но это и хорошо, что студенчество не поддалось на провокацию, когда вокруг него вилась армия агитаторов за «свободу».

Ещё раз повторю: сбитых с толку и отравленных, отъятых от родного духа немало. Даже много. Но немало и спасшихся и спасающихся, причём самостоятельно, почти без всякой нашей поддержки. Должно быть, при поддержке прежних поколений, прославивших Россию. И я по мере сил буду взывать к тому светлому и чистому, что упрятано в нас, россиянах.

СПРАВКА «МР»

Валентин Григорьевич Распутин – советский русский писатель, представитель так называемой «деревенской прозы». Родился 15 марта 1937 года в крестьянской семье в селе Аталанка Усть-Удинского района Иркутской области. Окончил историко-филологический факультет Иркутского государственного университета. Несколько лет работал в газетах Иркутска и Красноярска. С 1966 года – профессиональный литератор. С 1967 года – член Союза писателей СССР.

С началом перестройки Распутин включился в широкую общественно-политическую борьбу. Занимал последовательную антилиберальную позицию, подписал, в частности, антиперестроечное письмо с осуждением журнала «Огонёк», «Письмо писателей России» (1990), «Слово к народу» (июль 1991). Летом 1989 года, на Первом съезде народных депутатов СССР, высказал предложение о выходе России из СССР. Крылатой формулой контрперестройки стала процитированная Распутиным в выступлении фраза Петра Столыпина: «Вам нужны великие потрясения. Нам нужна великая страна».

В 1990–1991 годах – член Президентского совета СССР при Михаиле Горбачёве. Комментируя этот эпизод своей жизни, Валентин Григорьевич заметил: «Моё хождение во власть ничем не кончилось. Оно было совершенно напрасным».

В Иркутске Распутин содействует изданию православно-патриотической газеты «Литературный Иркутск». С 26 июля 2010 года – член Патриаршего совета Русской православной церкви по культуре.

Награды: Герой Социалистического Труда (1987), ордена Ленина (1984, 1987), орден Трудового Красного Знамени (1981), орден «Знак Почёта» (1971), «За заслуги перед Отечеством» IV степени (2002), «За заслуги перед Отечеством» III степени (2007). Лауреат Государственной премии СССР (1977, 1987), Международной премии имени Фёдора Достоевского, Премии Александра Солженицына (2000), Всероссийской литературной премии имени Сергея Аксакова (2005). Почётный гражданин города Иркутска (1986).

В 2010 году Союз писателей РФ выступил с ходатайством о присуждении Валентину Распутину Нобелевской премии.

Помните хрестоматийную фразу Достоевского: «Здесь диавол с Богом борется, а поле битвы - сердца людей»? Понятно, что эта фраза – всего лишь аллегория великого писателя, призванная подчеркнуть духовную значимость человека. На самом деле говорить о борьбе дьявола против Бога не приходится: слишком уж несопоставимые величины они собой представляют. Бог – Творец всего мира, в том числе – и ангелов, одним из которых по природе своей является дьявол. И дьявол – один из ангелов, до неузнаваемости извративший свое естество неповиновением Богу. Это даже не моська против слона, это куда более существенная разница в весовых категориях. Творение не в состоянии бороться со своим Творцом, и каково настоящее соотношение сил в такой борьбе очень наглядно описано в Евангелии, когда падшие ангелы при виде воплотившегося Бога тут же начали скулить, что Он пришел мучить их раньше времени, и униженно просили не посылать их в бездну. Дьявол не может бороться с Богом, потому что в такой борьбе он изначально обречен на поражение. И все же слова Федора Михайловича Достоевского, несмотря на свою аллегоричность, описывают вполне реальный феномен внутренней жизни человека, когда наше сердце действительно оказывается предметом противостояния духовных сил. Вот только борьба здесь предполагается опосредованная, когда с каждой из сторон действуют существа одной природы. Св. Григорий Нисский говорит: «Когда естество наше впало в грех, наше падение Бог не оставил Своим Промыслом, но в помощь жизни каждого приставляет некоего Ангела, из приявших бесплотное естество, но с противной стороны, растлитель естества ухищряется на то же посредством некоего лукавого и злотворного демона, который бы вредил человеческой жизни. Человек же, находясь среди Ангела и демона, сам собою делает одного сильнее другого, свободной волею выбирая учителя из двух. Добрый Ангел предуказывает помыслам блага добродетели, а другой показывает вещественные удовольствия, от которых нет никакой надежды на благо» Вот честно скажу, когда прочитал это, как-то не по себе стало. То, что Бог нас всегда видит – понятно, и не очень страшно, хотя требует определенной ответственности. Ведь Он же добрый, Бог-то. Ежели и не так чего по мелочи – простит слабому человеку. И ангел-хранитель тоже не обидит, ну может отойдет в крайнем случае, пока я побезобразничаю тут слегка. Вроде ничего страшного. Но вот тот факт, что у меня, оказывается, есть демон, персонально ко мне приставленный от дьявола… Тут уже не до расслабухи. Жить, достоверно зная, что за тобой, пускай невидимо, но неотступно и постоянно крадется жуть похлеще киношного Чужого, которая периодически подсказывает тебе всякие гадости, чтобы тебя погубить… Тут безобразничать уже как-то совсем не хочется. Когда знаешь, что за тебя борются с одной стороны – светлый ангел, а с другой – такая вот дрянь, и каждой мыслью, словом, поступком ты неизбежно помогаешь либо одному, либо другому… Поневоле хочется стать лучше. Хотя бы из чувства самосохранения. Александр Ткаченко