История создания оперы "сказка о царе салтане"

СКАЗКА О ЦАРЕ САЛТАНЕ, О СЫНЕ ЕГО СЛАВНОМ И МОГУЧЕМ БОГАТЫРЕ ГВИДОНЕ САЛТАНОВИЧЕ И О ПРЕКРАСНОЙ ЦАРЕВНЕ ЛЕБЕДИ

Опера в четырех актах с прологом

Либретто В. И. Бельского

Действующие лица:

Царь Салтан Царица Милитриса Ткачиха, средняя сестра Повариха, старшая сестра Сватья баба Бабариха Царевич Гвидон Царевна Лебедь-птица Старый дед Гонец Скоморох		бас сопрано меццо‑сопрано сопрано контральто тенор сопрано тенор баритон бас
1-й 2-й 3-й	корабельщики	тенор баритон бас
		хор

Бояре, боярыни, придворные, нянюшки, дьяки, стражники, войско, корабельщики, звездочеты, скороходы, певчие, слуги и прислужницы, плясуны и плясуньи, народ.

Тридцать три морских витязя с дядькой Черномором. Белка. Шмель.

Действие происходит частью в городе Тмутаракани, частью на острове Буяне.

ИСТОРИЯ СОЗДАНИЯ

Истоки замысла оперы по пушкинской «Сказке о царе Салтане» (1831) точно не установлены. Есть основания полагать, что эту мысль подал Римскому-Корсакову В. В. Стасов. Разработка сценария началась зимой 1898-1899 года. Окончить оперу предполагалось к столетию со дня рождения Пушкина (в 1899 году). Весной 1899 года композитор приступил к сочинению музыки. К осени опера была написана, а в январе следующего года завершена работа над партитурой. Премьера «Сказки о царе Салтане» состоялась 21 октября (2 ноября) 1900 года на сцене московской частной оперы - Товарищества Солодовниковского театра. «Салтан» относится к излюбленному композитором сказочному жанру, но среди аналогичных произведений занимает рубежное положение. За внешней непритязательностью сюжета скрывается многозначительный смысл. Солнечная, полная легкого юмора, эта опера воссоздает обаятельные черты жизнерадостной сказки Пушкина. Однако в условиях русской действительности конца XIX века в «Сказку о царе Салтане» был привнесен новый оттенок. Мягкий юмор, окрашивающий это произведение, приобретает в обрисовке глуповатого, незадачливого царя и его придворного окружения характер нескрываемой иронии, которая предвосхищает остро сатирическую направленность последующих сказочных опер Римского-Корсакова «Кащей Бессмертный» и «Золотой петушок» .

СЮЖЕТ

Зимним вечером в деревенской светлице три сестры сидят за пряжей. Старшая и средняя хвастают своей красотой и дородством, а младшая молчит. За кротость и скромность сестры считают ее дурочкой и заставляют работать на себя. Размечтались они, чем каждая прославилась бы, если бы царь взял ее замуж. Старшая хвалится задать невиданный пир, средняя - в одиночку наткать на весь мир полотна, а младшая пообещала родить для батюшки-царя богатыря-сына. Все это слышал притаившийся под окошком царь Салтан. Он входит в светлицу и объявляет решение: жить всем троим во дворце, старшей быть поварихой, средней - ткачихой, а младшей - царевой женой. Царь ушел с младшей сестрой, а две другие да Бабариха стали советоваться, как расстроить счастье удачливой дурочки, и задумали они обмануть Салтана.

Царь уехал на войну, а тем временем родился у молодой царицы Милитрисы сын. Мирно течет жизнь на широком царском дворе. Одна лишь царица не знает покоя: тревожит ее, что долго нет гонца с ответным письмом от Салтана. Напрасно Скоморох пытается равлечь ее своими прибаутками; не веселят ее ни сказки Старого деда, ни притворная доброта сестер, приносящих ей подарки. Но вот появляется развязный и болтливый Гонец; ловкие заговорщицы успели, подпоив его, подменить Салтанову грамоту. Дьяки в смущении читают приказ: «Царицу и приплод в бочке бросить в бездну вод». Народ мнется в нерешительности, но отступает перед угрозами торжествующих сестер и Бабарихи. Бочку с Милитрисой и царевичем пускают в море.

Пустынный берег острова Буяна. Сюда, вняв мольбам царицы, волна вынесла бочку. Милитриса жалобно сетует на судьбу, а заметно подросший царевич весело резвится, радуясь светлому миру. Сделав лук, он отправляется на поиски дичи, но внезапно замечает громадного коршуна, который преследует лебедя, и метко пущенной стрелой убивает его. К изумлению царицы и царевича Лебедь-птица вышла из моря и заговорила человечьим языком. Она пообещала отплатить добром за добро и исчезла. Незаметно наступила ночь. Мать и сын уснули. А с первыми лучами утренней зари из тумана, по волшебству, возник город. Под праздничный колокольный перезвон и пушечную пальбу из ворот его появилась торжественная процессия. Радостно приветствуют Гвидона жители сказочного города Леденца и просят стать их правителем.

Стал Гвидон князем, но мучает его тоска по отцу. Он смотрит с грустью вслед кораблю, который держит путь в царство Салтана. На зов Гвидона из моря появляется Лебедь-птица. Узнав причину его печали, она превращает князя в шмеля, чтобы он мог догнать корабль и увидеть отца.

Корабль приплыл к Салтанову царству. Царь приглашает корабельщиков в гости, угощает их и расспрашивает о чудесах, которые они видели, путешествуя по белу свету. Корабельщики рассказывают о волшебном появлении города Леденца на пустынном острове, о белке, грызущей золотые орешки, о тридцати трех морских витязях и о славном могучем князе Гвидоне, правителе этого города. Салтан удивлен; он хочет посетить чудесный город; обеспокоенные Ткачиха и Повариха отговаривают его. Бабариха рассказывает о чуде, какого нет в городе Леденце, - о заморской царевне неописуемой красоты. Обозленный кознями заговорщиц, шмель по очереди жалит их и, вызвав всеобщий переполох, улетает.

Снова печальный Гвидон бродит у моря. Рассказ Бабарихи не идет у него из памяти. В тоске призывает Гвидон Лебедь-птицу и, поведав ей о своей горячей любви к неизвестной красавице, просит помочь ему. Волнение Гвидона трогает Лебедь-птицу, и она оборачивается прекрасной Царевной, о которой он так пылко мечтал. Царица Милитриса благословляет молодую чету.

В радостном нетерпении Гвидон и Милитриса ждут приезда Салтана. Наконец вдали показался его флот. Под колокольный звон и приветствия народа царь со свитой вступает во дворец. Начинается показ чудес города Леденца. Перед изумленными взорами царя и гостей предстает в хрустальном домике волшебная белочка, проходят тридцать три морских богатыря, показывается прекрасная царевна Лебедь, и наконец, возлюбленная Салтанова жена - царица Милитриса. Царь со слезами обнимает ее и своего сына, на радостях прощает завистливых сестер. Начинается буйный пир.

МУЗЫКА

«Сказка о царе Салтане» - одно из наиболее солнечных произведений оперной литературы. Музыка ее, озаренная безоблачной радостью и мягким юмором, течет легко и непринужденно. В ней воссоздана наивная простота и свежесть народного искусства. Музыка насыщена мелодическими оборотами и затейливыми ритмами народных песен и плясок. Значительную роль в опере играют симфонические эпизоды, в которых последовательно применены принципы программности. Эти эпизоды органически включены в сценическое действие, дополняют его.

На протяжении всей оперы повторяется праздничный фанфарный клич; он возникает в начале каждой картины как призыв: «Слушайте! Смотрите! Представление начинается!». Открывается им и введение оперы, занимающее место увертюры. Безмятежно льется песня старшей и средней сестер, выдержанная в народном духе. В завязывающейся беседе ворчливым репликам Бабарихи и дробной скороговорке сестер отвечает широкая лирическая мелодия Милитрисы. Грубовато-помпезный марш и решительные вокальные фразы обрисовывают облик своенравного царя.

Первому акту предшествует маршеобразное оркестровое вступление, которому предпослан эпиграф из пушкинской сказки:

Действие начинается спокойной колыбельной песней, основанной на подлинной народной мелодии; на протяжении акта она повторяется несколько раз, передавая неторопливо размеренный ход жизни. Юмором народных прибауток проникнут шутливый диалог Скомороха и Старого деда. Появление царевича сопровождается мелодией детской народной песенки «Ладушки». Приветственным хором народа заканчивается первая половина акта. Вторая его половина представляет собой свободное чередование сольных и хоровых эпизодов, среди которых выделяется жалобное ариозо Милитрисы «В девках сижено». Акт завершается скорбным причитанием хора.

Оркестровое вступление ко второму акту, рисующее картину моря, передает содержание предпосланного ему стихотворного эпиграфа:

В открывающей второй акт сцене горестные причитания Милитрисы оттеняются оживленными репликами царевича. Ариозо Лебеди «Ты, царевич, мой спаситель» сочетает лирически обаятельную песенную мелодию с гибкими, подвижными мелодическими оборотами. Вторая половина акта - развитая сцена, полная радостного возбуждения.

Краткое оркестровое вступление к третьему акту изображает морской пейзаж. В центре первой картины дуэт Гвидона и Лебеди, заканчивающийся симфоническим эпизодом «Полет шмеля».

Во второй картине много движения, ансамблевых эпизодов, музыка пронизана бойкими частушечными мелодиями и ритмами. Заключительная сцена суматохи, где на словах «Всех шмелей от этих пор не пускать на царский двор» появляется воинственная мелодия марша Салтана, отмечена неподдельным комизмом.

Центральный эпизод первой картины четвертого акта - дуэт; взволнованным, страстным речам Гвидона отвечают спокойные, ласковые фразы Лебеди. Сцена преображения сопровождается кратким оркестровым интермеццо, в котором ликующе-торжественно звучит мелодия царевны Лебеди, близкая напеву народной песни «Во пиру была». Та же мелодия лежит в основе восторженного любовного дуэта Гвидона и Лебеди.

Последней картине оперы предшествует большое симфоническое вступление «Три чуда», содержание которого раскрывается в стихотворном эпиграфе (по Пушкину):

Остров на море лежит,

Град на острове стоит

С златоглавыми церквами,

С теремами и садами.

В городе житье не худо.

Вот какие там три чуда:

Есть там белка, что при всех

Золотой грызет орех,

Изумрудец вынимает,

А скорлупку собирает,

Кучки равные кладет

И с присвисточкой поет

При честном при всем народе -

«Во саду ли, в огороде».

А второе в граде диво:

Море вздуется бурливо,

Закипит, подымет вой,

Хлынет на берег пустой,

Разольется в шумном беге,

И останутся на бреге,

В чешуе, как жар горя,

Тридцать три богатыря.

Третье: там царевна есть,

Что не можно глаз отвесть:

Днем свет божий затмевает,

Ночью землю освещает;

Месяц под косой блестит,

А во лбу звезда горит.

Я там был; мед, пиво пил -

И усы лишь обмочил.

В симфоническом вступлении сменяют друг друга, разделяемые праздничными фанфарами, колокольная тема города Леденца, изящно оркестрованная мелодия народной песни «Во саду ли, в огороде», мужественный марш, характеризующий морских витязей, и обаятельные напевы царевны Лебеди; все они сплетаются в феерически сверкающий звуковой узор. Музыка вступления наполнена энергией, светом и безудержным ликованием, господствующими в последней картине оперы. Радостный приветственный хор вводит в действие. Вновь проходят музыкальные характеристики чудес города Леденца, на этот раз с участием хора и солистов. Любовный дуэт Милитрисы и Салтана передает ощущение полноты счастья. Хоровое заключение картины пронизано задорными частушечными ритмами, бойкими припевками; на вершине стремительного нарастания у хора и всех действующих лиц ликующе звучит мелодия фанфарного клича.

Опера в четырёх действиях с прологом; либретто В. И. Бельского по одноименной сказке А. С. Пушкина.
Первая постановка: Москва, 1900 год.

Действующие лица:

царь Салтан (бас), младшая сестра (Царица Милитриса) (сопрано), средняя сестра (Ткачиха) (меццо-сопрано), старшая сестра (Повариха) (сопрано), сватья баба Бабариха (меццо-сопрано), царевич Гвидон (тенор), царевна Лебедь (в начале Лебедь-птица) (сопрано), старый дед (тенор), гонец (баритон), скоморох (бас), первый корабельщик (тенор), второй корабельщик (баритон), третий корабельщик (бас).
Голоса чародеев и духов, бояре, боярыни, придворные, нянюшки, дьяки, стражники, войско, корабельщики, звездочёты, скороходы, певчие, слуги и прислужницы, плясуны и плясуньи, народ, тридцать три морских витязя с дядькой Черномором, белка, шмель.

Действие происходит частью в городе Тмутаракани, частью на острове Буяне.

Пролог

Зимний вечер. Деревенская светлица. Три сестры прядут. Старшая и Средняя сёстры не слишком усердствуют, поощряемые бабой Бабарихой: "Через силу не пряди, дней ведь много впереди". Однако, младшей сестре – Милитрисе – не дают сидеть сложа руки. Старшие сёстры похваляются друг перед другом своим дородством и красотой и мечтают о том, что бы каждая из них сделала, если б вдруг стала царицей.

У дверей светлицы остановился царь, проходивший со свитой бояр мимо. Он прислушивается к разговору сестёр. Старшая сулит устроить пир на весь мир, Средняя - наткать полотна, Милитриса обещает для батюшки-царя родить богатыря. Царь входит в светлицу. Ошеломлённые сёстры и Бабариха падают на колени. Царь велит всем следовать за ним во дворец, чтобы стать: Милитриса - царицей, а её сёстры - Поварихой и Ткачихой. Сёстры раздосадованы и просят Бабариху помочь им отомстить Милитрисе. Бабариха предлагает план: когда царь уедет на войну, а царица родит сына, они пошлют царю вместо радостного известия грамоту: "Родила царица в ночь не то сына, не то дочь. Не мышонка, не лягушку, а неведому зверушку". Сёстры одобряют план и заранее торжествуют победу.

Действие первое

Царский двор в Тмутаракани. Милитриса грустит. Около неё Бабариха и Скоморох, прислужницы, у ворот - стража. Входит Повариха с подносом яств. Появляется Старый дед и просит пропустить его к царевичу, он хочет распотешить ребёнка сказками. Приходит Ткачиха - похвастать вытканным ею затейливым ковром. Проснулся царевич. Няньки поют ему весёлую детскую песенку "Ладушки". Царский двор наполняется народом. Все восхищаются царевичем, хор исполняет здравицы в честь него и царицы. Расталкивая толпу, вваливается пьяный Гонец с грамотой от царя. Он жалуется царице на то, как плохо был принят царём Салтаном, и рассказывает о "хлебосольной бабушке", накормившей его досыта и напоившей допьяна. Дьяки читают царскую грамоту: "Царь велит своим боярам, времени не тратя даром, и царицу, и приплод в бочке бросить в бездну вод". Все в недоумении. Милитриса в отчаянии. Сёстры и Бабариха злобно радуются. Вводят царевича Гвидона. Царица обнимает его, в грустной песне изливая свою скорбь.

Выкатывают огромную бочку. Под плач и причитания народа царицу с сыном замуровывают в бочку и провожают до берега. Плач толпы сливается с шумом набегающих волн.

Действие второе

Берег острова Буяна. Оркестр рисует величественную картину водной стихии. На гребне волны то появляется, то исчезает бочка. Постепенно море успокаивается, выбрасывает бочку на берег, и из неё выходят Милитриса и повзрослевший царевич. Они радуются спасению, но царица озабочена: ведь "остров пуст и дик". Гвидон успокаивает мать и принимается за дело - мастерит лук и стрелу. Вдруг раздаётся шум борьбы и стон: это на море "бьётся лебедь средь зыбей, коршун носится над ней". Гвидон прицеливается и выпускает стрелу из лука. Стемнело. Изумлённые царица и царевич видят Лебедь-птицу, выходящую из моря. С благодарностью обращается она к своему спасителю Гвидону, обещает "отплатить ему добром" и открывает свою тайну: "Ты не лебедь ведь избавил, девицу в живых оставил. Ты не коршуна убил, чародея подстрелил". Лебедь-птица советует не горевать, а ложиться спать. Милитриса и Гвидон решают последовать совету. Мать поёт сыну колыбельную песню. Оба засыпают.

Наступает рассвет. Из утреннего тумана вырисовывается сказочный город Леденец. Царица и царевич просыпаются, любуются видением, и Гвидон догадывается: "вижу я – Лебедь тешится моя!". Из ворот города выходит ликующий народ, благодарит Гвидона за избавление от злого чародея и просит княжить в славном городе Леденце.

Действие третье. Картина первая

Берег острова Буяна. Вдали виден корабль, везущий гостей-корабельщиков в Тмутаракань. С тоской смотрит им вслед Гвидон. Он жалуется Лебедь-птице, что прискучили ему все чудеса острова, а хочет он видеть отца, да так, чтобы самому остаться невидимым. Лебедь-птица соглашается выполнить его просьбу и велит царевичу трижды окунуться в море, чтобы обернуться шмелём.. Звучит знаменитый оркестровый полёт шмеля - это Гвидон улетает догонять корабль.

Картина вторая

Царский двор в Тмутаракани. Царь Салтан сидит на троне, он грустен. Около него Повариха, Ткачиха, Бабариха. К берегу пристаёт корабль. Торговых гостей приглашают к царю, сажают за уставленный яствами стол, потчуют. В благодарность за угощение гости начинают рассказы о чудесах, виденных ими в свете: превращение пустынного острова в красивый город Леденец, в котором живут и белка, умеющая грызть золотые орешки и петь песенки, и тридцать три богатыря. Повариха и Ткачиха стараются отвлечь внимание царя другими рассказами, а Шмель злится на них за это и жалит каждую в бровь. У царя Салтана всё усиливается желание посетить чудесный остров. Тогда Бабариха заводит рассказ о самом удивительном из чудес: о прекрасной царевне, которая красотой "днём свет божий затмевает, ночью землю освещает". Тут Шмель жалит Бабариху в самый глаз. Она кричит. Начинается общий переполох, ловят Шмеля, но он благополучно улетает.

Действие четвёртое. Картина первая

Берег острова Буяна. Вечер. Гвидон мечтает о прекрасной царевне. Он зовёт Лебедь-птицу, признаётся ей в любви к царевне и просит найти её. Лебедь не сразу выполняет его просьбу: она сомневается в его чувстве. Но Гвидон настаивает, он готов идти за любимой "хоть за тридевять земель." И наконец Лебедь молвит: "Зачем далёко? Знай, близка судьба твоя, ведь царевна эта - я". В сгустившейся темноте возникает Царевна-Лебедь в ослепительном блеске своей красоты.

Наступает утро. Доносится песня. Это царица Милитриса идёт к морю в сопровождении прислужниц. Гвидон и Царевна просят её дать согласие на брак. Милитриса благословляет детей.

Картина вторая

Оркестровое вступление повествует о городе Леденец и его чудесах: белка, богатыри, Царевна-Лебедь. На острове Буяне ждут прибытия Салтана. Раздаётся колокольный звон. Корабль пристаёт к пристани. На берег сходит свита царя, а за ней - Салтан в сопровождении Поварихи, Ткачихи, Бабарихи. Гвидон приветствует знатного гостя, усаживает рядом с собой на трон и предлагает полюбоваться чудесами. По знаку царевича трубят глашатаи, возвещая о появлении хрустального домика с замечательной белкой, а потом - витязей с дядькой Черномором, и, наконец, из терема выходит Царевна-Лебедь. Все восхищены и прикрывают глаза руками, ослеплённые её красотой. Салтан взволнован. Он просит волшебницу-Лебедь показать ему царицу Милитрису. "Взглянь на терем!" - отвечает Лебедь. На крыльце показывается царица. Дуэт Салтана и Милитрисы радостен и взволнован. Царь спрашивает о сыне. Гвидон выступает вперёд: "Это я!". Повариха и Ткачиха падают в ноги царю Салтану, моля о прощении. Бабариха в страхе убегает. Но на радости царь прощает всех.

В те поры война была.
Царь Салтан, с женой простяся,
На добра коня садяся,
Ей наказывал себя
Поберечь, его любя.

В синем небе звезды блещут,
В синем море волны хлещут;
Туча по небу идет,
Бочка по морю плывет.
Словно горькая вдовица,
Плачет, бьется в ней царица;
И растет ребенок там
Не по дням, а по часам.

Остров на море лежит,
Град на острове стоит
С златоглавыми церквами,
С теремами и садами.
В городе житье не худо.
Вот какие там три чуда:
Есть там белка, что при всех
Золотой грызет орех,
Изумрудец вынимает,
А скорлупку собирает,
Кучки равные кладет
И с присвисточкой поет
При честном при всем народе -
«Во саду ли, в огороде».
А второе в граде диво:
Море вздуется бурливо,
Закипит, подымет вой,
Хлынет на берег пустой,
Разольется в шумном беге,
И останутся на бреге,
В чешуе, как жар горя,
Тридцать три богатыря.
Третье: там царевна есть,
Что не можно глаз отвесть:
Днем свет божий затмевает,
Ночью землю освещает;
Месяц под косой блестит,
А во лбу звезда горит.
Я там был; мед, пиво пил -
И усы лишь обмочил.

М. Друскин

В оперном творчестве Римского-Корсакова последних лет отчетливо прослеживаются две линии. Одна, начатая «Снегурочкой», представлена рядом фантастических опер; это «Сказка о царе Салтане», «Кащей бессмертный» и «Золотой петушок». Вторую образуют лирико-психологические драмы, идущие от «Царской невесты»,- «Сервилия» и «Пан воевода». «Сказание о невидимом граде Китеже» занимает особое положение. Если же рассматривать оперы в хронологической последовательности, образуется пестрая вереница.

Написанная вслед за «Царской невестой» «Сказка о царе Салтане» - светлая и яркая партитура, демонстрирующая виртуозность инструментального письма. Либретто по сказке Пушкина писал Бельский, после «Садко» ставший постоянным литературным помощником композитора. Развитие фабулы в опере соответствует сказке, знакомой всем с детских лет.

В либретто внесены лишь самые незначительные изменения по сравнению с пушкинским текстом: царице дано имя Милитриса, царство Салтана названо Тмутаракань, чудесный город на острове Буяне - Леденец; в число действующих лиц введены Старый дед и Скоморох.

Сюжет в опере развертывается на протяжении введения и четырех действий (шести картин).

Во введении (светлица трех сестер) царь берет в жены Милитрису; первое действие происходит на царском дворе в Тмутаракани, куда прибывает гонец с подложным приговором Салтана, который совершается над царицей и царевичем; второе действие и первая картина третьего - на острове Буяне, откуда Гвидон, превращенный Лебедью в шмеля, летит навестить своего отца - Салтана; вторая картина третьего действия в Тмутараканском царстве, где не подозревающий о присутствии сына Салтан узнает от корабельщиков о чудесах на острове Буяне; обе картины четвертого действия - в Гвидоновом княжестве: там Царевна-Лебедь наделяет волшебными дарами молодого князя и наступает счастливая развязка.

Опера начинается зазывными фанфарами, как бы приглашающими посмотреть представление; они повторяются перед каждой картиной. Этим подчеркивается «невсамделишность» всего происходящего на сцене. «Прием своеобразный и для сказки подходящий» - по словам Римского-Корсакова. Кроме того, нарочитый музыкальный повтор перекликается с текстовыми возвратами пушкинской сказки: «Ветер по морю гуляет и кораблик подгоняет», «Ветер весело шумит, судно весело бежит» и другими. Наивные бесхитростные песенки, введенные композитором в оперу, тоже оттеняют «игрушочность» сюжета: трогательная колыбельная нянюшек, укачивающих маленького Гвидонам, и «Ладушки» в первом действии; шутливая «Во саду ли, в огороде», сопровождающая появление белки, - в последней картине.

Наряду с этим Римский-Корсаков развертывает перед слушателем целые симфонические картины, доверяя оркестру не только отдельные изобразительные моменты и характеристики персонажей, но и развитие самого действия: трем вступлениям к первому и второму действиям и ко второй картине четвертого - композитор предпослал программные эпиграфы из сказки Пушкина.

В те поры война была:
Царь Салтан с женой простяся,
На добра коня садяся,
Ей наказывал - себя
Поберечь, его любя,-

В синем небе звезды блещут,
В синем море волны плещут,
Туча по небу идет,
Бочка по морю плывет...

Наконец, симфонический антракт «Три чуда» - целая небольшая увертюра внутри оперы, рассказывающая обо всех событиях последней картины. Вслед за призывными фанфарами звучит радостно звонкая и затейливая тема города Леденца, в котором свершаются три чуда: сначала флейта пикколо «высвистывает» мелодию белки («Во саду ли, в огороде»). Ее «оттесняют» фанфары, приглашающие полюбоваться следующим чудом: на фоне грозного, сначала отдаленного, потом все более нарастающего рокота неизменно повторяющегося басового мотива возникает тяжеловесная громогласная тема шествия тридцати трех богатырей; как бы удаляясь, она стихает, а фанфары возвещают о появлении Лебеди. Мелодия с прихотливыми изломами, капризными взлетами и ниспаданиями постепенно «теплеет» и выливается в широкую кантилену, рисуя волшебное превращение в прекрасную Царевну. Картины живой, изменчивой природы, столь горячо любимой композитором, богато представлены в оперной партитуре. Это светлая музыка плещущегося моря (вступления к обеим картинам третьего действия), живописная звукопись рассвета с постепенно проступающими очертаниями сказочного Леденца (второе действие),поэтичная зарисовка ночного пейзажа, открывающая первую картину четвертого действия. В опере немало страниц звукоизобразительной музыки, среди которых выделяется «Полет шмеля», блестящее скерцо типа perpetuum mobile, непринужденно вплетающееся в ход драматического действия.

Большинство действующих лиц в опере поданы в юмористическом плане: Салтан с его игрушечной воинственностью и неуклюжей скорбью о погубленной им жене, бесхитростный Гвидон с нарочитой примитивностью выражений, сестры Милитрисы с Бабарихой, строящие козни царице, незлобивый Старый дед. На этом фоне выделяются лиричность Милитрисы и особенно глубокая поэтичность центрального образа оперы - Царевны-Лебеди. Две стороны его - фантастическая и реальная - воплощены в контрастных типах мелодии: первый основан на мотивах в основном инструментального характера, второй - на народно-песенных интонациях. Царевна-Лебедь продолжает вереницу излюбленных композитором обаятельно женственных волшебных образов.

Когда готовилась премьера «Сказки о царе Салтане» снова в Частной опере с участием Забелы (Царевна-Лебедь) и Секара-Рожанского (князь Гвидон), Римский-Корсаков думал уже о следующей опере, сочинению которой он отдал лето 1901 года. «Сказку о царе Салтане» композитор писал с увлечением, но в то же время сознавая, что в этой опере он «никогда не поднимался до высоты последней картины «Царской невесты», которую наряду со «Снегурочкой» относил к лучшим своим сочинениям. Поэтому поиски нового сюжета были направлены в сторону от сказочной тематики.

Е. Гордеева

А. Н. Римский-Корсаков характеризует «Салтана» как «скерцо , сменяющее драматическое аллегро », то есть «Царскую невесту»: композитор «радостно настроен от предвкушения постановки „Царской невесты“, а после нее - от растущего широкого успеха этой оперы. В распоряжении Н. А. - заворожившая его певица, с ее сквозною музыкальностью [Н. И. Забела]. Он вновь полон желания сочинять. В руках у него диковинная жемчужина пушкинской сказки. А тут еще к тому же - исторический пушкинский год...] К работе Н. А. привлечен сотрудник, влюбленный в талант композитора, хотя и умеющий не терять своей собственной головы, человек, способный самостоятельно мыслить и тонко чувствовать».

«Салтан» - одна из немногих опер Римского-Корсакова, относительно которых можно довольно подробно проследить процесс реализации замысла. Поскольку до отъезда композитора на летний отдых полного либретто не существовало и Бельский высылал текст частями, между композитором и либреттистом велась постоянная переписка. Ее анализ показывает очень четкую направленность мысли автора. Главная цель его при отработке либретто и концепции оперы - последовательное проведение идеи чистой сказки , притом сказки русской и пушкинской. Он изгоняет все отяжеляющее пушкинскую прозрачность и легкость, все уводящее от сказки к современному западноевропейскому мифологизму, с одной стороны, и к несвойственной народной сказке излишне реалистической, психологической мотивировке поступков героев, - с другой, замечательно формулируя при этом тезис о «сказочном фатализме». «Я думаю, - пишет он, - что злокозненность Бабарихи выразилась в том, что она поставила задачу найти прекрасную царевну; она думает, что это сопряжено с трудами и опасностями, а на самом деле это оказывается легко, да и далеко ходить незачем... А что Гвидон готов хоть пешком за тридевять земель идти за царевной, - так это ничего не значит... ибо Лебедь только и ждет того, чтобы он пожелал жениться, и давно себя для него приготовила. Вообще это, по-видимому, на роду написано у Гвидона и у Лебеди и даже, вероятно, предусмотрено звездочетами города Леденца».

В дискуссии с Бельским по поводу «символического значения» Царевны Лебеди и «лекции по эстетике», которую она произносит в финале оперы («Для живых чудес я сошла с небес...»), Римский-Корсаков точно выражает свой взгляд на сказку: «Что касается до символического значения Царевны (это что-то о Красоте, если не ошибаюсь), то... нужно ли это подчеркивать? Если такое символическое значение есть, то читатель и слушатель сам его узрит, а о Коптяеве не стоит заботиться, пусть его опять скажет, что у русских композиторов не хватает философских идей. Так было у Вагнера, а с его легкой руки у д’Энди, у Р. Штрауса, да и у Вейнгартнера, а у меня сказка - так сказка!..». Об отсутствии у русских композиторов философских идей известный в ту пору рецензент А. П. Коптяев писал неоднократно, в частности в том же «салтановском» году в рецензиях на спектакли кучкистских опер во время гастролей Оперы Мамонтова в Петербурге. Насколько же впереди «передовой» критики оказывается «консервативный» композитор: пока критика муссирует позднеромантические идеи, музыкант живет уже в новом веке. То, что «лекция по эстетике» все же осталась в опере, можно отнести к стремлению Римского-Корсакова не подавлять либреттиста, а обдумывать его идеи и сотрудничать с ним. Но главное, Бельский в конце концов нашел для «лекции» красивые и достаточно простые слова, уместные в этой сияющей кульминации-развязке сказочного действа и хорошо сочетающиеся с ранее сочиненной композитором песенной темой Лебеди-Девицы. Попытки же либреттиста внести элементы реализма в поведение Гвидона (например, придуманное Бельским желание Гвидона лишить себя жизни, если не найдется чудесная Царевна, или предложение либреттиста изобразить Гвидона-ребенка с помощью нарочито детских интонаций - «обширный диапазон и детские частые и большие скачки в голосе») Римский-Корсаков отвел бесповоротно.

Другие идеи сотрудника были восприняты композитором глубоко творчески. Например, был реализован общий драматургический план «Салтана», намеченный Бельским: «Дано идиллически-бытовое основное настроение (I д.), из которого не хотелось бы и выходить, злые люди нарушают, выводят его из равновесия, но через разные фантастически-пестрые перипетии наступает умиротворение в той же самой простонародной идилличности». Безусловно, очень удачной была также идея укрупнения сцены явления города Леденца и приглашения Гвидона на царство - «триумфального въезда», по выражению Бельского - введением славильных хоров на стихи в «ломоносовско-державинском» стиле (естественно, поданном с улыбкой, приспособленном к стилистике сказки). «Виватный», «кантовый» характер этой сцены вносит оригинальную, свежую краску в стилистический комплекс «Салтана» и как бы объединяет в самостоятельную линию другие сказочно-торжественные эпизоды оперы: марш царя Салтана, шествие тридцати трех богатырей, а также величальные, приветственные хоры народа (обращение к Гвидону в первом действии, хоры на пиру в третьем действии, встреча Салтана и пир в четвертом действии (В «Летописи» Римский-Корсаков указывает, что мотивом для введения «вивата» послужила строка Пушкина «хор церковный Бога хвалит»: «Рассвет и появление города приемом напоминают „Младу" и „Ночь перед Рождеством", но торжественный хор, приветствующий Гвидона, написанный частью на церковную тему 3-го гласа... стоит особняком». В разговоре с Ястребцевым он пояснил, что этот хор «есть не что иное, как несколько видоизмененное „Тебе Бога хвалим" знаменного [правильно: греческого. - М. Р.] распева на 3-й глас», то есть вариант духовного сочинения Римского-Корсакова, написанного в 1883 году. Б. В. Асафьев остроумно характеризует Гвидоново славление как «концертный церковный стиль во вкусе и подобно замыслам маэстро Сарти - с колокольным звоном и пушечной пальбой, словно победный гимн Те Deum laudamus в сказочной интерпретации».) ). Эта линия несколько монументализирует всю форму оперы, так сказать, связывает «Салтана» с «Садко» (Кстати, это одно из проявлений нового стиля - модерна в «Салтане» Во-первых, «ломоносовско-державинский» стиль в сказке - несомненная и нарочитая стилизация, а во-вторых, такое укрупнение веселого сказочного события очень напоминает принцип обыгрывания исторической детали (например, древнерусской формы окна или ворот) в архитектуре модерна, а также в живописи - достаточно напомнить о врубелевском «вросшем в землю», заполнившем все пространство картины «Богатыре». Тот же «нарочитый», «обыгрывающий» характер придан в опере некоторым другим музыкальным элементам: например, подчеркнутая воинственность марша Салтана, некая сверхизобразительность мотива бочки, в которую сажают мать с Младенцем. Сам Римский-Корсаков метко характеризовал подобные музыкальные гиперболы термином «сказочная наивность».) .

Другим элементом, продолжившим достижения «Садко», стал речитативный стиль «Салтана». Здесь, конечно, не может идти речь о былинно-уставном речитативе, но, так же как в «Садко», композитор в новой своей опере отказывается от нейтрального речитатива и приходит к сплошной естественно-песенной либо сказовой речи, легко переходящей в песенно-ариозные завершенные фрагменты. Столь же естественно включение в вокальные партии лейтмотивных образований, их движение из оркестра в голоса, и с этой точки зрения понятно, почему автор остался особенно доволен прологом, где «вся беседа двух старших сестер с Бабарихой, после двухголосной песенки, фраза младшей сестры, вход Салтана и заключительный разговор текут свободно при строго музыкальной последовательности, причем действительная мелодическая часть всегда лежит в голосах, и последние не цепляются за обрывки мелодических фраз оркестра». Здесь композитору очень пригодился также опыт «Царской невесты», особенно идиллически-бытовых сцен в доме Собакина. С «Царской невестой» в чем-то перекликается и общий уклон стилистики «Салтана»; имеется в виду использование в опере не только старинных крестьянских, но и более поздних и городских песенных прототипов. Естественно, в «Царской невесте» это была в основном лирическая песенность, а в «Салтане» иные жанры - детский фольклор, плясовые, игровые, частушечные мотивы.

Это подчеркнул Асафьев в своем анализе стилистики оперы: «Снова верх взял своеобразный иллюзорно-феерический инструментализм с налетом... „прибауточности“ и подвижности частушки. Это - город с его темпами, вмещавшийся в деревенскую песенность... Кроме того, в стиле и фактуре музыки много „играющего орнамента“, словно это ткань из узоров народного прикладного искусства (вышивки, резьба)». В более ранних работах Асафьева для «Салтана» выделены иные ориентиры-сравнения: «чеканка материала, ажурность отделки и затейливость орнамента композиции у Римского-Корсакова, как резные двери царских врат в ярославских церквах работы XVII века»; «драгоценная миниатюра-рукопись», «узорчатое плетение изысканнейшего колорита». Пожалуй, второй ряд сравнений больше соответствует стилю «Салтана»: ассоциации со строгановским письмом - виртуозным, повествовательным, полным мельчайших занимательных деталей, с высокими образцами палехского стиля эта опера может вызывать. Что же касается «частушечности», «прибауточности», «лубочности» - в том, например, виде, в каком она присутствует в «Петрушке» Стравинского или «Шуте» Прокофьева, - то такой подход Римскому-Корсакову был чужд, и от свойственного лубку письма крупным мазком, от лубочной парадоксальности он, при всей условности стиля «Салтана», уклонялся. Как писал композитор Бельскому при получении от него открытки с какой-то работой Сергея Малютина: «...За лубочное малеванье Малютина... очень вас благодарю. Несмотря на то, что оно малеванье , - оно мне приятно. Но я постараюсь, чтобы моя музыкальная живопись была все-таки получше малютинской мазни. Вот у Васнецова дело другое...».

Ощущение затейливости, узорчатости, искусности музыка «Салтана» внушила первым же слушателям. Возможно, это связано не только с пестротой, орнаментальностью материала оперы, но и с феноменом поздней корсаковской инструментовки, ее, говоря словами Асафьева, исключительной звуко-свето-красочной изобразительности, нашедшей в сюжете «Салтана» богатейшую почву для проявления. Сам композитор назвал эту партитуру «руководством к фокусам». Дирижер В. И. Сафонов, получив партитуру «музыкальных картинок» из «Салтана», прислал Римскому-Корсакову телеграмму, отражающую восторг профессионала при созерцании такой работы: «Всю ночь, ожидая поезда, читал „Салтана“. Умилялся, восхищался гением автора». Можно вспомнить и о рецензии Н. Р. Кочетова на премьеру оперы в Москве, где сказано, что если «Садко» сразу покоряет любого слушателя, то при слушании «Салтана» «в нас восхищается скорее специалист-музыкант»: «В опере бездна чудных деталей, масса интереснейших звуковых комбинаций, множество эпизодов, очаровательных по внешней звуковой красоте, вся она оркестрована с единственным в своем роде мастерством, отличающим ее автора... Но ни в одной из своих опер г. Римский-Корсаков не был так мозаичен, нигде он не сосредоточивался в такой степени на деталях».

В определении «Салтана» как «оперы деталей», «драгоценной миниатюры» или «узорчатого плетения» есть некоторая односторонность, некоторое преувеличение «мирискуснических» ее черт - так же, как и в чрезмерном подчеркивании ее частушечно-городского колорита, игрового и условного начала. Все это есть, и действительно очень ново, но дано в умеренных пропорциях. Может быть, точнее других характеристика, данная «Салтану» А. Т. Гречаниновым: «Чем больше я слушаю оперу, тем больше прихожу к убеждению, что никому еще до сих пор не удавалось так близко и на протяжении целой оперы подойти к колориту сказки, где все - желания, чувства, действия - выражается как бы в полутонах, где нет ничего „всамделишного“, никому в такой степени не удавалось сказку сказать, в какой это удалось вам. Какой был, например, соблазн для композитора написать душу раздирающую музыку, когда царицу Милитрису сажают в бочку и пускают в море! А она у вас поет себе волну гульливую, как будто перед маленьким, хотя и неприятным путешествием по морю. Вместе с тем характеры все удивительно выдержаны и сказочно правдивы. Но я думаю, что все это так тонко, что большинству этого никогда не понять...».

В этих строках речь идет как раз о мере в передаче «правдивости сказки» и указан очень удачный пример: Милитриса - наиболее человечно-лирическая среди персонажей оперы. Но это все же иная лирика, нежели в «Царской невесте» или «Снегурочке», или, скажем, в партии другой брошенной жены - Любавы в «Садко». Можно привести еще примеры - жалобы Салтана в последнем действии, хоровое оплакивание царицы и младенца в первом действии: искренне-горестные, они не переступают, однако, за границы сказочного стиля. Достигается это разными приемами, прежде всего «замкнутостью» данных фрагментов, соблюдением симметричной, ясной, простой формы, избеганием всякой драматизации и усложнения музыкальной речи. То же касается и образа Царевны Лебеди, который А. И. Кандинский характеризует как менее глубокий, чем подобные образы в более ранних фантастических операх - образы Снегурочки и Волховы. По-видимому, дело не в глубине, а в том, что образ Лебеди, не менее прекрасный и таинственный, - образ, ставший символом целой эпохи, - лишен тех романтических черт томления по неведомому, тяги к перерождению, которыми отмечены Снегурочка и Волхова. И как положено в народной сказке, образ Лебеди раскрывается весь сразу: ее песенная, «человеческая» тема не контрастирует с ее же «птичьими переливами», а из них рождается, ими окутывается.

Хотя сам композитор в «Летописи» говорит о реальной и фантастической частях оперы, в данном случае речь идет не о конфликте двух миров - поскольку в опере нет «реального» мира, то и конфликта такого не может быть, - а о применении разных способов музыкальной характеристики «чудес», наколдованных Лебедью, и всего иного (более инструментальная и более вокальная манеры). Правда в опере есть два града - пестрая, забавная салтановская Тьмутаракань и сияющий и тоже забавный своими чудесами Леденец. Контраст двух градов не столь уж велик (Вряд ли справедливо поэтому высказывание Асафьева в «Симфонических этюдах» о «косной» и «нелепой» Тьмутаракани - она именно «идиллическая», уютная; или А. И. Кандинского о сатирическом или даже «социально-обличительном» значении некоторых штрихов в партии Салтана, в песне Скомороха, в игре Скомороха и Старого Деда, в рассказе Деда. «Салтан» - не «Золотой петушок», и мягкий, веселый юмор этой сказки в аспекте чисто музыкальном вовсе не сатира.) - он тоже дан в полутонах. Это можно ясно видеть в параллельных эпизодах - скажем, пир в Тьмутаракани и пир в Леденце: в первом случае музыкальное решение простонароднее, суетливее, во втором - песенно-плясовые темы развиты монументальнее, в манере «Садко». Большой тонкостью отмечена характеристика наследника обоих градов - Гвидона: сначала ласковая колыбельная младенцу (подлинная колыбельная, которой, как говорил Римский-Корсаков, укачивали всех детей на Руси, которую пели ему и его сыновьям и дочерям), потом тема Гвидона - резвого мальчика, и далее ее развитие до русской «Зигфрид-идиллии» (Гвидон на пустынном острове). Сравнение с Вагнером принадлежит Ястребцеву (в своих записках он называет «Салтана» русским «Зигфридом»), и относительно образа Гвидона оно не лишено некоторых образных и чисто музыкальных оснований, но «молодечество» Гвидона сохраняет нужную меру наивности, и вагнеровского размаха изложение его тем не достигает.

Особый пласт музыкального действия составляют темы моря и связанные с ними темы Лебеди. Это - самый «серьезный» музыкальный материал оперы. Поразительно, что после «Шехеразады» и «Садко», казалось, исчерпавших морские образы, Римский-Корсаков нашел для моря в «Салтане» совсем новые краски: море ласковое, теплое, море - первородная колыбель человечества. «И эта вселенная - шатер из ночного неба и моря принимает в себя человека и оберегает мать и ребенка... Море в „Салтане“ - могучая сила, благожелательная к человеку и чудотворная стихия. Оно исполняет желания и рождает чудеса: дает чудесное спасение, чудесное царство, чудесную Царевну Лебедь. И оно же - пространство, разделяющее и связывающее Тьмутаракань и Леденец, мир Салтана и мир Гвидона, отца и сына». Первые «колоратурные» попевки Лебеди - не только от ее птичьего облика («птичьи в горле переливы»), но и от рисунка волн, их плесканья о берег.

Сценическая история «Салтана» лаконична: написанный почти целиком летом 1899 года, он был закончен осенью, вскоре в концертах прошли московская и петербургская премьеры симфонической сюиты из оперы, а осенью следующего, 1900 года - премьера на сцене Частной оперы. Как уже говорилось, эта премьера стала одним из триумфов в творческой жизни композитора. На этот раз ему доставил удовольствие и репетиционный процесс, проходивший без вмешательства мецената, под управлением ученика Римского-Корсакова М. М. Ипполитова-Иванова, с выбранными композитором солистами в главных ролях. Для Н. И. Забелы партия Царевны Лебеди стала кульминацией ее артистической деятельности и в некотором смысле «лебединой песнью»: через полгода обнаружились первые признаки трагедии - душевной болезни ее мужа М. А. Врубеля, ставившего «Салтана».

М. Рахманова

Прекрасная опера-сказка Римского-Корсакова была создана к 100-летнему юбилею Пушкина, хотя Стасов еще в 1880-х годах обращал внимание композитора на этот сюжет. Премьера состоялась в Московской частной русской опере Мамонтова с блестящим составом солистов (Цветкова, Секар-Рожанский, Забела и др.). Наряду с яркими вокальными партиями, Римский-Корсаков в этой опере замечательно использует оркестр (упомянем знаменитый «Полёт шмеля», симфоническую картину «Три чуда» из 4 д. и др.). Партия Царевны-лебедь стала одной из лучших в твоорчестве Забелы.

Среди наиболее значительных постановок спектакль в Большом театре (1913, дир. Купер), в Мариинском театре (1915, дир. Коутс). Отметим также постановку Евреинова в Париже (1929, антреприза Кузнецовой). К сожалению, в наше время опера редко идет на сцене. Последняя постановка в Большом театре состоялась в 1959 (дир. Небольсин). В 1997 новую постановку осуществил Московский музыкальный театр им. Станиславского и Немировича-Данченко (реж. Титель).

Дискография: CD - Le Chant du Monde. Дир. Небольсин, Царь Салтан (И. Петров), Царица Милитриса (Смоленская), Ткачиха (Никитина), Повариха (Шумилова), Бабариха (Вербицкая), Царевич Гвидон (Ивановский), Царевна-лебель (Олейниченко).

Зимним вечером в деревенской светлице прядут три сестры. Старшие сестры совсем загоняли младшую, Милитрису: и воды наноси, и печь истопи, и корову подои. Сами же знай похваляются своей красотой и дородством. "Кабы я была царица,- размечталась старшая,- то сама бы на весь мир приготовила я пир". Ей вторит средняя сестра: будь она царицей, наткала бы на весь мир полотна. Младшая же говорит, что она не мастерица ни печь, ни ткать; она бы "для батюшки царя родила богатыря". Только молвила - в светлицу входит царь Салтан и велит ей без промедления собираться ехать во дворец. Быть ей царицей, а сестры будут: одна - поварихой, а другая - ткачихой. Завистью исходят старшие сестры; подговаривают они сватью бабу Бабариху наворожить Милитрисе беду.

Действие первое

В царском дворце в Тмутаракани царица Милитриса ждет возвращения Салтана, с войны. Уже давно послала она к мужу гонца с радостной вестью о рождении царевича Гвидона, а от Салтана все нет и нет ответа. Не ведает царица, что злые сестры с Бабарихой подменили ее грамоту и послали с гонцом весть о том, что "родила царица в ночь не то сына, не то дочь, не мышонка, не лягушку, а неведому зверушку". Приезжает долгожданный гонец от Салтана и привозит указ, в котором царь велит "и царицу и приплод в бочке бросить в бездну вод". Со слезами и причитаниями народ выполняет царскую волю.

Действие второе

Долго плывет бочка по синему морю. Не по дням, а по часам растет в ней царевич Гвидон. Но вот волны выбрасывают бочку на пустынный берег острова Буяна. Одни на острове царица Милитриса и молодой царевич Гвидон. Вдруг видит царевич: высоко в небе белая Лебедь пытается спастись от когтей коршуна. Гвидон стреляет и убивает злого коршуна. Лебедь птица обещает царевичу за свое спасенье отплатить добром. Спускается вечер. Мать и сын засыпают, а проснувшись, не верят глазам своим: сверкает куполами на солнце чудный град Леденец. Из ворот его под звон колоколов валит народ и просит Гвидона стать их князем.

Действие третье

Картина первая. Хорошо живется Гвидону в городе Леденце. Но при виде кораблей, что плывут по морю в Тмутаракань, злая тоска точит его, сердце. Хочется Гвидону побывать на родине, повидать отца. Приходит он за советом к Лебеди-птице. Велит Лебедь Гвидону трижды окунуться в море - и превращается князь в шмеля.

Картина вторая. В царских палатах Салтан ласково угощает корабельщиков. Они рассказывают царю о дивном городе Леденце, которым правит князь Гвидон, о чудесах: о волшебной белке, которая грызет золотые орешки и поет песенки, о тридцати трех богатырях, выходящих из волн морских. Совсем уже собрался Салтан ехать навестить Гвидона, да злые сестры Милитрисы и Бабариха не пускают его, пытаются отвлечь рассказом о чуде, которого нет и в городе Леденце: о царевне, которая своей красой "днем свет Божий затмевает, ночью землю освещает". Шмель больно жалит злых теток и Бабариху и улетает прочь.

Действие четвертое

Картина первая. Царевич не может забыть рассказ о неведомой прекрасной царевне. Зовет он Лебедь-птицу и просит поведать ему, как найти царевну. Он готов "пешком идти отсель хоть за тридевять земель". "Нет, зачем искать далеко?.. Та царевна - это я!" - отвечает Лебедь и оборачивается красавицей-царевной. К морю спускается Милитриса. Она радостно благословляет Гвидона и Царевну-Лебедь.

Картина вторая. На остров приезжает царь Салтан. Долго дивится царь на три чуда города Леденца. Но самым дивным чудом оказывается то, что его любимая жена и сын живы и невредимы. На радостях Салтан прощает даже злодеек-сестер. Начинается пир на весь мир.

Показать краткое содержание

Дирижер-постановщик Александр Анисимов ,
режиссер-постановщик – (Москва),
художник-постановщик – заслуженный художник России (Москва).

Краткое содержание

Пролог

Первое действие

Второе действие

Александр Матусевич
operanews.ru, 07.07.2013

«Сказки о царе Салтане» в Опере
Татьяна БОГОМОЛОВА
Фото: Владимир КОТМИШЕВ

Татьяна Богомолова

Старая сказка – новая опера
Ирина ЕГОРОВА
Портал "Freetime63.ru", 15.05.2013

Закрытие сезона
ТРК "СКАТ", 04.06.2013

Премьеры - балет "Дама Пик" и опера - "Сказка о царе Салтане"
Телеканал "Губерния", 06.06.2013

82 театральный сезон САТОБ подходит к концу
Алина Леликова
РегионСамара.ру, 05.06.2013

В оперном театре сезон завершат премьерами
Ирина Егорова
Портал "Freetime63.ru", 07.06.2013

В Самаре представили новую версию "Сказки о царе Салтане"
Портал "tvkultura.ru", 20.06.2013

В Самаре представят «Сказку о царе Салтане»
Портал "muzcentrum.ru", 21.06.2013

В Самаре оперу «Сказка о царе Салтане» представят в 3D
ТРК "Терра", 20.06.2013

Две премьеры на сцене оперного
Информационный портал "63.ru", 07.06.2013

Экскурсия в Самарский театр оперы и балета
Нина Дюкова
livejournal.com, 19.06.2013

Репетиция оперы Н. Римского-Корсакова "Сказка о царе Салтане"
Нина Дюкова
livejournal.com, 20.06.2013

Самара восхищалась «Сказкой о царе Салтане»
Фото Екатерины Елизаровой
"Самарская газета", 23.06.2013

В Самаре представили новую версию оперы "Сказка о царе Салтане"
Ирина Чечурина
"Российская газета", 24.06.2013

В театре оперы и балета состоялась премьера «Сказки о царе Салтане»
Aвтор: Татьяна БОГОМОЛОВА
Фото: Юлия РУБЦОВА, Андрей САВЕЛЬЕВ
"Волжская коммуна", 24.06.20213

Волшебная премьера - "Сказка о царе Салтане"
Телеканал "Губерния", 25.06.2013

В самарском оперном театре премьера - «Сказка о царе Салтане»
Фото Елизаветы Суховой
"Комсомольская правда", 24.06.2013

В свете ж вот какое чудо
Маргарита Прасковьина
"Самарская газета", 27.06.32013

СКАЗОЧНАЯ ПРЕМЬЕРА В САМАРСКОМ ТЕАТРЕ ОПЕРЫ И БАЛЕТА:
«БЕЛКА ПЕСЕНКИ ПОЕТ ДА ОРЕШКИ ВСЕ ГРЫЗЕТ…»
Ксения Чувелева, фото Елизаветы Суховой
Информационный портал "region63.info", 24.06.2013

" Место встречи "
Телеканал "Губерния", 05.07.2013

3D с саундтреком от Римского-Корсакова
Валерий Иванов
"Самарские известия", 27.09.2013

Действующие лица и исполнители:

ЦАРЬ САЛТАН
МИЛИТРИСА, младшая сестра
ТКАЧИХА, средняя сестра
ПОВАРИХА, старшая сестра
СВАТЬЯ БАБА БАБАРИХА
ЦАРЕВИЧ ГВИДОН
ЦАРЕВИЧ ГВИДОН в детстве
ЧЕРНОМОР
ЦАРЕВНА ЛЕБЕДЬ
1-й КОРАБЕЛЬЩИК
2-й КОРАБЕЛЬЩИК
3-й КОРАБЕЛЬЩИК
ГОНЕЦ, ШМЕЛЬ
ДЬЯКИ
БОЯРЕ
НАРОД, СЛУГИ, ГОСТИ, СКОМОРОХИ, БОЯРЕ

Николай Андреевич Римский-Корсаков (1844–1908).

Либретто В. Бельского по одноимённой сказке А.С. Пушкина.

Жанр: Опера

Название: Сказка о царе Салтане

Продолжительность: 2 часа

Количество действий: 2

Возраст: 6 +

О спектакле Либретто СМИ Действующие лица

В этой опере композитор обращается к знаменитой сказке Пушкина. Знакомые нам с детства сказочные образы - Царь Салтан, Царевич Гвидон, Милитриса, баба Бабариха, прекрасная Царевна-Лебедь, Шмель‒ получили у Римского-Корсакова выразительные музыкальные характеристики. В постановке использованы современные технические средства, в видеоконтенте в формате 3 D зрители смогут увидеть и «Полёт шмеля», и город Леденец, и коршуна, нападающего на прекрасную сказочную Царевну Лебедь. В постановке самарского театра опера Римского-Корсакова адаптирована для семейного просмотра, за счёт некоторого сокращения музыкального материала, но основные сюжетные линии и музыкальные образы «Сказки о царе Салтане» сохранены.

Дирижер-постановщик – заслуженный деятель искусств России, народный артист Республики Беларусь, лауреат Национальной театральной премии «Золотая маска», лауреат Государственной премии Республики Беларусь Александр Анисимов ,
режиссер-постановщик – (Москва),
художник-постановщик – заслуженный художник России (Москва).

Краткое содержание

Пролог

Зимний вечер. На деревенской площади разыгрывается народное гулянье. Скоморохи и ряженые потешают толпу плясками и пением. Среди веселящихся нарядных односельчан появляются три девицы-сестрицы. Две старшие сестры похваляются друг перед другом своими дородством и красотой. Каждая из них мечтает стать царицей. Старшая сулит устроить пир на весь мир, средняя – наткать полотна, Милитриса обещает для батюшки-царя родить богатыря. Вдруг появляется царь, переодетый скоморохом. Он прислушивается к разговору сестёр и велит им следовать за ним во дворец. Милитриса станет царицей, а её сёстры – Поварихой и Ткачихой. Сёстры раздосадованы и просят Бабариху помочь им отомстить Милитрисе. Бабариха предлагает: когда царь уедет на войну, а царица родит сына, они вместо радостного известия сообщат царю: «Родила царица в ночь не то сына, не то дочь. Не мышонка, не лягушку, а неведому зверушку». Сёстры одобряют её план и заранее торжествуют победу.

Первое действие

Царский двор Салтана. Милитриса грустит. Проснулся царевич. Все восхищаются им, хор исполняет здравицы в честь царевича Гвидона и царицы. Появляется гонец с царской грамотой. Милитриса велит дьякам читать: «Царь велит своим боярам, времени не тратя даром, и царицу, и приплод в бочке бросить в бездну вод». Все в недоумении. Милитриса в отчаянии. Сёстры и Бабариха злобно радуются. Вводят царевича Гвидона. Под плач Милитрисы и причитания народа царицу с сыном замуровывают в бочку и бросают в море.

Берег острова Буяна. Бурные волны выбрасывают бочку на берег, и из неё выходят Милитриса и повзрослевший царевич. Они радуются спасению, но царица озабочена: ведь «остров пуст и дик». Гвидон успокаивает мать и принимается за дело – мастерит лук и стрелу.

Вдруг раздаётся шум борьбы и стон: это на море «бьётся лебедь средь зыбей, коршун носится над ней». Гвидон прицеливается и выпускает стрелу из лука. Изумлённые царица и царевич видят Лебедь-птицу, выходящую из моря. С благодарностью обращается она к своему спасителю Гвидону, обещает «отплатить ему добром» и открывает свою тайну: «Ты не лебедь ведь избавил, девицу в живых оставил. Ты не коршуна убил, чародея подстрелил».

Наступает рассвет. Из утреннего тумана вырисовывается сказочный город Леденец. Царица и царевич просыпаются, любуются видением. Из ворот города выходит ликующий народ, благодарит Гвидона за избавление от злого чародея и просит княжить в славном городе Леденце.

Второе действие

Берег острова Буяна. Вдали виден корабль. Это гости-корабельщики едут в царство Салтана. С тоской смотрит им вслед Гвидон. Он хочет видеть отца, да так, чтобы самому остаться невидимым. Лебедь-птица помогает царевичу обернуться шмелём, и он улетает догонять корабль.

Царский двор. Царь Салтан сидит на троне. Около него Повариха, Ткачиха, Бабариха. К берегу пристаёт корабль. Торговых гостей приглашают к царю, и они начинают рассказы о чудесах, виденных ими на острове Буяне. Повариха и Ткачиха стараются отвлечь внимание царя, а Шмель злится на них и жалит каждую в бровь. Царь Салтан желает посетить чудесный остров. Тогда Бабариха заводит рассказ о самом удивительном из чудес: о прекрасной царевне, которая красотой «днём свет божий затмевает, ночью землю освещает». Тут Шмель жалит Бабариху в самый глаз. Начинается общий переполох, ловят Шмеля, но он благополучно улетает.

Спустился вечер на берег острова Буяна. Гвидон мечтает о прекрасной царевне. Он зовёт Лебедь-птицу, признаётся ей в любви к царевне и просит помочь найти её. Лебедь сомневается в его чувстве. Но царевич настаивает, он готов идти за любимой «хоть за тридевять земель». И наконец, Лебедь молвит: «Зачем далёко? Знай, близка судьба твоя, ведь царевна эта – я».

Наступает утро. Гвидон и Царевна видят в море корабли. Это приближается флот царя Салтана. Корабль пристаёт к пристани. На берег сходит свита царя, а за ней – Салтан в сопровождении Поварихи, Ткачихи, Бабарихи. Гвидон приветствует знатного гостя и предлагает полюбоваться чудесами. По знаку царевича трубят глашатаи, появляются белки и водят хоровод, потом из моря выходят витязи с дядькой Черномором, и, наконец, из терема выплывает Царевна Лебедь.

Салтан удивлён и взволнован. На крыльце показывается царица. Царь спрашивает о сыне. Гвидон выступает вперёд. Повариха и Ткачиха падают в ноги царю Салтану, моля о прощении. Бабариха в страхе убегает. Но на радости царь прощает всех.

Самарское диво на любой возраст
Александр Матусевич
operanews.ru, 07.07.2013

«Сказки о царе Салтане» в Опере
Портал " БезФормата", 20.02.2013

«Сказки о царе Салтане» в Опере
Татьяна БОГОМОЛОВА
Фото: Владимир КОТМИШЕВ
"Волжская коммуна", 19.02.2013

В Самаре состоится премьера оперы Римского-Корсакова "Сказка о царе Салтане"
Татьяна Богомолова
Информационный портал "Волга Ньюс", 13.05.2013

Николай Андреевич Римский-Корсаков. Опера «Сказка о царе Салтане»

1899 год для всей России был годом Пушкина: 100-летие со дня рождения поэта каждый русский переживал как национальный праздник. Поэты создавали стихи, скульпторы - памятники, издавались сборники статей и воспоминаний… Композитор Николай Андреевич Римский-Корсаков также откликнулся на юбилей, создав кантату «Песнь о вещем Олеге». Но не кантате суждено было стать подлинным, достойным памятником, воздвигнутым Римским-Корсаковым Пушкину.

Композитор уже давно почувствовал духовную близость пушкинской поэзии - светлой и жизнелюбивой, ясной по мысли и удивительно музыкальной по звучанию - своему дарованию. Многими лучшими своими романсами он был обязан лирике Пушкина: «На холмах Грузии», «Редеет облаков летучая гряда», «Ненастный день потух».

Незадолго до юбилея Римский-Корсаков закончил оперу по «маленькой трагедии» Пушкина «Моцарт и Сальери». Однако зимой и летом 1899 года мысль композитора обратилась к совсем иной части пушкинского поэтического наследия - к его сказкам. Он написал оперу «Сказка о царе Салтане».

Композитор бережно и любовно сохранил основные сцены и образы пушкинской сказки - всем знакомые и дорогие. Он воплотил их в опере с изумляющей художественной силой и богатством фантазии, сохранил и сам дух лёгкого сказочного повествования в самобытном национальном стиле.

3 ноября 1900 года в Москве состоялась премьера новой оперы. Это был один из тех, к сожалению, редко выпадавших на долю Римского-Корсакова, случаев, когда он был доволен сценическим воплощением своего детища. Спектакль поставил выдающийся дирижёр и музыкант М. Ипполитов-Иванов, декорации выполнил талантливейший, необычайно самобытный художник М. Врубель, а исполнители - ведущие солисты Мамонтовской оперы. Среди них блистала Надежда Ивановна Забела-Врубель - замечательная артистка, которая как никто умела проникнуть в самые глубины необычных девичьих образов корсаковских опер - нежных, трогательных, женственных. Её так и называли «корсаковской певицей».

Поэтичная Царевна Лебедь покорила и композитора, и публику, как ранее пленяли всех созданные ею Снегурочка, Волхова, Марфа - царская невеста.

Так Николай Андреевич Римский-Корсаков вплёл один из самых прекрасных и душистых цветов в венок любви народной к своему поэту.
«Сказка о царе Салтане»

Медленно, постепенно гаснут люстры большого театрального зала. Теперь уже только из оркестровой ямы льётся мягкий таинственный свет. Все замерли, приготовились, ждут.

Тяжёлый расписной занавес, закрывающий сцену, кажется каким-то особенно неподвижным - не дрогнет, не шелохнётся, словно тоже ждёт.
В музыкальном театре есть такой момент, который отличает этот театр от всех других театров на свете, - коротенькая, совсем коротенькая пауза перед выходом дирижёра.

Всех, кто находится сейчас в зале, в оркестре, на сцене, объединяет одно состояние - ожидания. Ждут зрители, ждут оркестранты; за занавесом, как в живой картине, в тех позах, с которых они должны начать спектакль, замерли артисты. Ещё мгновение - и начнётся сказка.

Она начнётся ещё до открытия занавеса, и даже до того, как зазвучит оркестр. Смотрите! В оркестровой яме по проходу между пультами идёт человек. Думаете, дирижёр? Нет, сегодня это великий сказочник. Вот сейчас он поднимет свою волшебную палочку и вызовет доброго духа - Музыку.

И Музыка взовьёт вверх занавес, завертит прялки трёх сестёр из тьмутараканского Салтанова царства, оживит злую бабу Бабариху...

Внимание! Слушайте! Это играют трубы. Так начинается «Сказка о царе Салтане» опера Римского-Корсакова по сказке Пушкина.

Три девицы под окном
Пряли поздно вечерком.

Крутятся прялки на сцене, а оркестр передаёт их монотонное, однообразное жужжание. Вот средняя из трёх сестёр остановила на минуточку прялку и запела песню:

«Я в воскресный день куделюшку купила...»

«А домой пришла под лавку положила»,

Подхватила старшая сестра. И снова завертелись, зажужжали прялки, аккомпанируя песне сестёр.

В сторонке - баба Бабариха гладит чёрного кота и не налюбуется на сытых, нарядных старших сестёр:

«Через силу не пряди,
Дней ведь много впереди...»

Голос у Бабарихи грубый, низкий, а сама она - чистая ведьма, злющая, коварная, невзлюбит кого - берегись! Вот завистливые, ленивые и глупые сёстры ей по душе. Любо-дорого смотреть, как они помыкают своей младшей сестрицей. Та и печь топит, и воду носит, а сёстры орехи щёлкают да выхваляются друг перед другом.

В жизни бывает: встретятся на улице две кумушки-сплетницы. Посмотреть на них - вроде бы и разные: у одной глаза голубые, у другой - карие, у одной две косы, туго заплетённые, ленточками завязанные, другая - коротко стриженная, а может быть, и с «конским хвостом». А вот говорят они почти одно и то же. Слова у них какие-то одинаковые, серые, неинтересные. Журчат кумушки, словно реченька, а слушать невозможно - скучно.

Так и эти сказочные сестры; вслушайтесь в их музыку: голоса у сестёр немножко разные - у одной голос пониже, у другой - повыше, а вот музыка у них почти одинаковая - коротенькие, быстрые мелодические фразочки. Уж так-то они довольны собой, так-то счастливы - и красавицы-то они, и умницы, и мастерицы, каких свет не видывал. Да ещё Бабариха поддакивает:

«Вы невесты сущий клад.
Вас сам царь посватать рад…»

Слушание: Римский-Корсаков. Сказка о царе Салтане. Пролог (фрагмент 1).

А царь тут как тут (так ведь всегда в сказках бывает). Вы его не видите? Действительно, его ещё нет на сцене. Но прислушайтесь к музыке... Совсем другая музыкальная фраза. Она напоминает начало марша. Правда, марш этот звучит немножко комично; какой-то он «невсамделишный», «нарочный». Но ведь на то и сказка. В сказке всегда о царях отзываются не очень-то лестно.

Отзвучала «царская» музыка. Теперь в полуоткрытую дверь светлицы можно увидеть батюшку-царя в короне и дорогой шубе.

Сестры размечтались и царя не замечают. Быть бы им царицами. Одна - повариха хоть куда, на весь мир закатила бы пир горой; другая - ткать мастерица, полотна бы наткала, расписного, с узором. Подходи, люд честной, выбирай себе обнову. Только, конечно, не даром казну царёву пополнять нужно.

Заслушалась их младшая сестра - Милитриса. Остановилась у печки, ухват опустила и тоже о своих мечтах сказать решилась. Музыка Милитрисы словно ласковая задумчивая песня. Совсем не похожа она на музыку сестёр-хвастуний. Нежно, мягко звучит голос:

«Кабы я была царица...
Я б для батюшки-царя
Родила богатыря!»

Слушание: Римский-Корсаков. Сказка о царе Салтане. Пролог (фрагмент 2).

И так же, как у Пушкина:
«Только вымолвить успела,
Дверь тихонько заскрипела,
И в светлицу входит царь,
Стороны той государь».

Встал царь Салтан в дверях - дородный, важный. Музыка-марш звучит теперь уже открыто. Величавой поступью вошёл Салтан в светлицу. Сестры и Бабариха на колени повалились и взглянуть на царя боятся. А царь сам с собой рассуждает, и голос у царя истинно царский - низкий, густой бас:

«Речи младшей по всему
Любы сердцу моему»…

«Коли так, то будь царица!»

Говорит Салтан растерявшейся Милитрисе.

Слушание: Римский-Корсаков. Сказка о царе Салтане. Пролог (фрагмент 3).

Уходит Салтан со своей молодой невестой, а Бабариха с сёстрами очнуться не могут. Наконец, оторопелые, поднимаются с колен. Вот тебе и раз! Дело-то как обернулось! И застрекотали сестры, лопаются от зависти и злости. Стыд-то какой! Соседи что скажут. На них, красавиц и умниц, царь и смотреть не стал, а сестру младшую, тихоню да замарашку, во дворец повёл венчаться.

«Беду наворожи, порчу напусти»,

Упрашивают они Бабариху. Музыка сестёр почти такая же, как вначале, только теперь она звучит злее, стремительнее. Быстрые колючие пассажи в оркестре очень хорошо передают злую, завистливую трескотню. Властный голос Бабарихи остановил разбушевавшихся сестёр:

«Ну, так слушать, не мешать!»

Мрачной, зловещей сразу становится музыка. Как старая злющая ворона, каркает Бабариха. Она уже всё придумала. Дайте только срок. Родит царица сына, пошлёт гонца царю. Ведь «у царей всегда война, всё жена сидит одна»,- говорит Бабариха. Гонца можно подпоить и радостную весть заменить печальной.

«Родила царица в ночь
Не то сына, не то дочь;
Не мышонка, не лягушку,
А неведому зверюшку».

Опустился занавес. Кончился пролог. В оркестре снова звучат фанфары - начинается вступление к первому действию. Вступление оркестровое. На сцене сейчас ничего не происходит, занавес закрыт, так что давайте внимательно послушаем музыку. О чём она рассказывает?

Знакомая музыкальная тема - это марш царя Салтана. Мы слышали его в прологе. Сейчас он звучит торжественно и воинственно. Кажется, предсказания Бабарихи начинают сбываться.

Если вы посмотрите в клавир (так называются нотные книги опер), то увидите, что каждому действию предпослан пушкинский эпиграф. Читаем: «Вступление к первому действию». А ниже:

«В те-поры война была.
Царь Салтан, с женой простяся,
На добра-коня садяся.
Ей наказывал себя
Поберечь, его любя».

Значит, мы верно поняли: музыка вступления - это военный марш.

Слушание: Римский-Корсаков. Сказка о царе Салтане. Вступление к первому действию.

Занавес поднимается.

Царский двор. Милитриса плетёт кружево, она в богатом царском платье. Рядом с ней Бабариха и сестры - Ткачиха и Повариха.
Где-то в царском тереме нянюшки баюкают маленького царевича Гвидона. За сценой звучит ласковая, уютная колыбельная. Точно такие пелись в русских деревнях. И слова добрые, ласковые:

«Спи, царевич наш, усни,
Угомон тебя возьми.
Вырастай ты не по дням,
Как опара, по часам».

«Баю-бай, поскорее умирай».

Слушание: Римский-Корсаков. Сказка о царе Салтане. Колыбельная (фрагмент).

Милитриса грустит: давно уже послан к царю-батюшке гонец с весточкой о рождении сына, а ответа всё нет. Тревожно царице, сердце чует недоброе.

Нянюшки замолкли, - видно, уснул царевич. А на царский двор вбежали скоморохи - развлечь, потешить матушку-царицу. Вон, какую плясовую завели весёлую. И так же, как колыбельная нянюшек, она очень похожа на русскую народную песню. Замечательно понимал и чувствовал народную музыку мастер русской музыкальной сказки Римский-Корсаков!

Пляшут, кувыркаются скоморохи. Озорной народ! Даже тут, во дворце, у них без озорства не обошлось. Старый дед приплёлся на царевича поглядеть. Этот дед ещё при царе Горохе, дедушке Салтановом, приходил сюда царевичей сказками тешить. Так они, скоморохи-то, и старика не пожалели, затеяли с ним игру, насмешки строят, совсем задразнили. Бабариха с сёстрами со смеху покатываются. Одной Милитрисе жаль старика.

А из дворца снова доносится колыбельная. Спит царевич.

Вот колыбельную сменила другая песня - знакомые всем нам с детства «Ладушки». Проснулся царевич - с нянюшками играет. Только недолго играл, надоело. Взял и убежал на двор. А семь нянюшек следом бегут, охают, руками всплёскивают. Вот уж верно сказано, что «у семи нянек дитя без глазу».

Поймали, наконец, шустрого царевича, подвели к царице. Не налюбуется народ на маленького богатыря. Не по дням, по часам растёт, умный, красивый. Царю-то, какая радость.

Прибыл долгожданный гонец. Еле на ногах стоит, плетёт спьяну, сам не знает что. Переглядываются Бабариха с сёстрами. Вот оно! Пришло их время.

Думные дьяки по складам, спотыкаясь на каждом слове, начинают читать царское послание. И музыка вместе с ними словно спотыкается, тяжело ворочаются какие-то неуклюжие аккорды в оркестре.

«Царь велит своим боярам,
Времени не тратя даром,
И царицу и приплод
Тайно бросить в бездну вод…»

Всполошился народ, заплакала, запричитала Милитриса, растерялись слуги и бояре:

«Как прочли-то? Уж не вздор ли?»

«Мы и то глаза протёрли»,

Оправдываются дьяки.

Совсем было порешили ждать царя, чтобы подтвердил свой приказ, да Бабариха на них набросилась:

«Бунт, крамолу завели! Слово царское - закон!»

И настояла на своём проклятая ведьма. Прикатили бочку. Прижала к себе сына Милитриса, плачет, жалуется на судьбу свою несчастную. И в музыке слышится причитание, плач.

Подошла Милитриса к берегу, к волне обратилась, просит волну не погубить её с царевичем. Заплескались волны, ждут своей добычи – не понять, слышали они просьбу Милитрисы или нет. Правда, музыка спокойная, добрая, - может быть, и сжалятся волны. Глухо рокочет оркестр, разливается жалобным плачем голос Милитрисы, а Бабариха ворчит про себя:

«Жди, послушает тебя сердобольная волна».

Жалко людям молодую царицу и царевича, но ничего не поделаешь:

«В бочку с сыном посадили,
Засмолили, покатили
И пустили в Окиян -
Так велел-де царь Салтан…»

Заплескались синие волны, захлестнули бочку; и поплыла она по морю. Вслед ей несутся причитания и плач народа да хихиканье сестёр. Добились своего, уморили ненавистную сестрицу.

Под мерный плеск волн опустился занавес. В зале зажёгся свет. Первое действие кончилось.

Действие второе

«Внимание! - снова говорят нам фанфары. - Сказка продолжается».

«В синем небе звезды блещут,
В синем море волны хлещут;
Туча по небу идёт,
Бочка по морю плывёт.
Словно горькая вдовица,
Плачет, бьётся в ней царица;
И растёт ребёнок там
Не по дням, а по часам…»

Снова, как и перед первой картиной, музыка рассказывает о том, что произошло между первым и вторым актами.

Мерно колышутся волны. Их музыкальная тема - всё время повторяющееся в басах волнообразное (вверх-вниз) движение (такое повторение называется в музыке «остинатным»). На фоне мерного и словно приглушённого движения неожиданно светло вспыхивают остренькие нотки. Одна... другая... третья. Высокие и чуть вибрирующие, они звучат как-то по-особому прозрачно. Оказывается, звуки тоже могут «мерцать», как звёзды.

Плещутся, рокочут волны... в их неумолимое, мерное движение вплетаются одна за другой новые музыкальные темы. Вот неуклюже, тяжело перекатывается с волны на волну бочка. Ритм темы чуть-чуть не совпадает с ровным движением музыки волн - это и создаёт ощущение неуклюжести.

Слышите, ещё одна тема. Стонущая, жалобная - это Милитриса бьётся, плачет, молит волны о помощи.

Зазвучал кларнет. Вслушайтесь внимательно, друзья. Это ещё очень небольшой кусочек музыкальной темы, но мы можем различить в нём какое-то новое настроение. Музыка звучит всё решительнее и увереннее. «Не по дням, а по часам» растёт царевич Гвидон.

Сжалились волны над царицей и царевичем. Может быть, уговорить их помогли звёзды? Они так чудесно украшали волны своими мерцающими бликами. Кто знает, может быть, и им стало жалко ни в чём не повинных мать и сына? Всё может быть, на то и сказка.

Слушание: Римский-Корсаков. Сказка о царе Салтане. Вступление ко второму действию.

Медленно поднимается занавес.

Морской берег на пустынном острове Буяне. На холме единственный дубок. Около бочки с выбитым дном стоят Милитриса и красивый, статный юноша.

«Ах, как славно, мы на воле,
Плакать нечего нам боле…»

Высокий тенор звучит светло и радостно. А музыку эту мы как будто уже слышали. Правда, там она была немножко другая, словно другие слова, сказанные тем же голосом. Помните, её пел кларнет? Поскольку нам было известно, что в бочке никого, кроме Милитрисы и Гвидона, не было, мы, ещё слушая вступление, установили, что одна из музыкальных тем - тема Гвидона. И вот теперь мы узнаем знакомые интонации.

Музыка помогла нам узнать героя, не заглядывая в программку или клавир. Этот юноша - царевич Гвидон, который стал уже совсем взрослым.

Беседуют мать и сын. Царевич утешает плачущую Милитрису, а музыка всё время рассказывает нам о состоянии матери и сына. Интонации Милитрисы - напевная, грустная жалоба. Музыка Гвидона решительнее, радостнее. Вот он ломит сук у дуба, натягивает тетиву из шнурка и с тростинкой вместо стрелы отправляется искать какую-нибудь дичь на ужин.

Слушание: Римский-Корсаков. Сказка о царе Салтане. Милитриса и Гвидон (фрагмент 1).

«Бьётся лебедь средь зыбей,
Коршун носится над ней...»

Стремительный пассаж, почти свист - Гвидон спустил тетиву; стрела устремилась на помощь Лебеди. Глухим стоном пронеслись над морем зловещие голоса - это злые духи. Гибнет коршун-чародей. Его мерзкая свита завывает в бессильном отчаянии. Мрачное тремоло в басах...

Слушание: Римский-Корсаков. Сказка о царе Салтане. Милитриса и Гвидон (фрагмент 2).

И неожиданно мягко, чарующе запела арфа. Плавные, льющиеся арпеджио сопровождают лёгкие аккорды - то ли клёкот лебединый, то ли речь журчащая, ласковая. Трогательно взметнулся голос скрипки - и появилась Лебедь-птица. Кажется, что её бережно и плавно вынесли льющиеся волны арпеджио арфы.

Так мы знакомимся ещё с одной героиней оперы.

Теперь скажите мне, можно ли представить себе Лебедь без музыки? Насколько беднее, суше был бы её пленительный образ, если бы музыка из него ушла.

Лебедь поблагодарила своего спасителя и, пожелав бесприютным спокойного сна, исчезла.

Слушание: Римский-Корсаков. Сказка о царе Салтане. Царевна лебедь (фрагмент).

Спит Гвидон. Заснула в слезах и Милитриса. Наступила ночь. Тихо, затаённо звучит музыка, но очень скоро (ведь в сказках ночь скоро проходит) она меняется. Алеет восток, постепенно светлеет. И музыка становится светлее, приветливее...

И вдруг до нас донёсся приглушенный возглас трубы, затем колокольный звон. Всё звучнее, торжественнее... Первые лучи солнца освещают чудный город; выросший на острове за одну короткую, сказочную ночь.

«...вижу я: Лебедь тешится моя»,

Догадывается проснувшийся Гвидон.

Слушание: Римский-Корсаков. Сказка о царе Салтане. Окончание 2 действия (фрагмент 1).

Раскрываются ворота. Гремят пушечные выстрелы, ликует колокольный звон. Жители Леденца-города приветствуют Гвидона и подносят ему «княжую шапку». Трубят глашатаи, гудят колокола. Гвидон и Милитриса вступают в город.

Слушание: Римский-Корсаков. Сказка о царе Салтане. Окончание 2 действия (фрагмент 2).

Занавес. Антракт.

Действие третье

Снова плещутся морские волны. Их ровный шум прорезает какой-то сигнал - он звучит как прощальный привет, постепенно удаляясь. В клавире нет эпиграфа, и мы не знаем, что происходит. Но, очевидно, мы опять на острове Буяне, раз слышим «морскую» музыку.

Поднимается занавес.

Ах, вот оно что! Видите вдали уплывающий корабль? Вот откуда прощальные сигналы. Здесь, у Гвидона в гостях, только что были корабельщики. Это их корабль уплывает. Они держат путь в Тмутаракань, в царство царя Салтана.

Грустно Гвидону. Хотелось бы ему отца повидать, да как это сделать? Может быть, Лебедь поможет?

Слушание: Римский-Корсаков. Сказка о царе Салтане. 3 действие. Гвидон (фрагмент).

Раздаются нежные переливы арфы, появляется Лебедь.

«Здравствуй, князь ты мой прекрасный!
Что ты тих, как день ненастный?»

Ну конечно, она поможет своему спасителю. И вот царевич Гвидон превращается...

Слушание: Римский-Корсаков. Сказка о царе Салтане. 3 действие. Царевна Лебедь (фрагмент).

Знакомая музыка, правда? Вот откуда, оказывается, этот знаменитый «Полёт шмеля», который вы, конечно, много раз слышали по радио. Замечательно интересная музыка! И на каких только инструментах её не играют! Полет шмеля любят исполнять скрипачи, кларнетисты, баянисты; его играют на ксилофоне и даже на губной гармонике. Эта музыка стала теперь самостоятельным концертным номером. Но только здесь, в опере, по-настоящему понимаешь всю её выразительность. Кажется, что шмель гудит прямо у тебя над ухом. Даже отмахнуться хочется.

Гудит Гвидон-шмель, улетая вслед за кораблём.

Слушание: Римский-Корсаков. Сказка о царе Салтане. 3 действие. Полёт шмеля.

Снова звучат фанфары, и начинается вторая картина третьего действия.

Царь Салтан встречает корабельщиков в своём Тмутараканском царстве. Бабариха, Ткачиха и Повариха тут же. Не отходят от царя, в глаза ему заглядывают, развеселить стараются. Невесел царь, скучает по своей исчезнувшей жене.

Подплывает корабль. Сходят на берег корабельщики. А вот и шмель. Слышите, прожужжала и затихла его музыка. Спрятался.

Слушание: Римский-Корсаков. Сказка о царе Салтане. 3 действие. Встреча гостей.

Повариха с Ткачихой усаживают гостей за стол. Напились, наелись корабельщики и принялись рассказывать о своих странствиях.
В море остров был крутой... - начинает свой рассказ один из них. Неторопливую речь корабельщика сопровождает плеск волн, мерный, медленный рокот оркестра. Корабельщик рассказывает про чудесный город. Сразу же оркестр откликается на его рассказ - прозрачная и вместе с тем торжественная мелодия, сопровождаемая сигналами труб. Мы её уже слышали. Это музыкальная тема города Леденца. Салтан удивляется:

Если только жив я буду,
Поплыву дивиться чуду.

Но злодейки не дремлют. Чуют они, что нельзя отпускать царя из Тмутаракани.

Подумаешь, диковина - город на острове, - уговаривает царя Повариха.- Есть и настоящие чудеса на свете.- И повариха принимается рассказывать:

Знайте, вот что не безделка:
Дом хрустальный, в доме белка.

Опять знакомая музыка, хоть в опере мы ее ещё не слышали. Русская песня «Во саду ли, в огороде». При чем она тут?

Ты, голубка, погоди,

Говорит ей Корабельщик, -

Речь об этом впереди.

Со временем и вы узнаете, для чего композитор использовал эту музыку в опере. Хотя, может быть, некоторые уже догадались?

В оркестре вихрем проносится тема шмеля. «Ай!»- вскрикивает Повариха. А шмеля уже и след простыл - ужалил свою тётку и был таков. Снова спрятался.

Корабельщик продолжает рассказ ужаленной Поварихе про чудо белку. Оказывается, белка-то живёт в том самом городе. Щелкает изумрудные орехи с золотыми ядрами и песни поёт.

Вот теперь вспомним сказку Пушкина. Какую песенку поёт белка «при честном при всем народе»? В оперном тексте слов «Во саду ли, в огороде» нет, но нам напомнила о них музыка, которую, конечно же, знают все.

Ещё больше дивится Салтан:

Чудный остров навещу,
У Гвидона погощу.

На этот раз вмешивается Ткачиха:

Что тут дивного, ну вот!
Белка камешки грызёт...

Интересно, что мелодия её фразы - это та же песня «Во саду ли, в огороде», только чуточку изменённая, словно Ткачиха издевается над рассказом своей сестры, передразнивает её. Завидует, как всегда. Она, мол, Ткачиха, может рассказать о таком чуде, которого никто не видывал:

Море вздуется бурливо,
И на брег с волны морской
Выйдут витязи толпой!

В музыке слышится тяжкая поступь витязей-богатырей и шум «бурливого» моря.

Эту сестру тоже прерывает Корабельщик. И опять жужжит шмель. Второй тётке досталось. Хорошо ещё, что в бровь, не в глаз.

В третий раз ахает поражённый Салтан. Оказывается, такое чудо тоже видели на острове корабельщики.

Хитрая, умная Бабариха догадывается, что всё это «Лебеди штуки».

Вот только Гвидон! Что это за Гвидон такой?

Ну, а царь уже совсем собрался ехать в гости к неведомому хозяину чудо-города. Скорей нужно его отговорить:

«Царь пойдёт бродить по свету,

Презрительно бросает Бабариха. -

Точно дома дела нету».

Но уговоры только сердят царя.

«Завтра ж еду!»

Кричит он.

Плохо дело! И Бабариха решает рассказать о чуде, ведомом только ей одной. Грубый голос Бабарихи становится вкрадчивым, почти певучим:

За морем царевна есть,
Что не можно глаз отвесть...

В оркестре расцветает тема прекрасной царевны. Вольно, широко разливается музыка, как чудесная русская песня.
Шмель, конечно, снова тут как тут. Взметнулся оркестр. Переполох, крики, все стараются поймать шмеля. Но попробуй, слови его! Царь в гневе:

Всех шмелей от этих пор
Не пускать на царский двор!

Так и не досказала Бабариха про красавицу царевну.

Действие четвёртое и последнее

Видно, в последний раз слышим мы фанфары и плеск волн у берегов острова Буяна. Тихая музыка ночи. По берегу бродит задумчивый Гвидон. Оркестр раскрывает нам его думы - мы слышим маленький кусочек темы царевны. Вот о ком мечтает Гвидон. И голос его такой мечтательный, и мелодия красивая, поэтичная. Ещё не видя царевны, влюбился в неё Гвидон.

Лебедь, Лебедь! Ждать не в мочь!

Ну конечно, как трудность какая, так сейчас к Лебеди - помогай!

Слушайте, наслаждайтесь в последний раз музыкой Лебеди, пока беседует она с Гвидоном. Больше мы её не услышим. И не только потому, что опера идёт к концу...

Гвидон рассказывает Лебеди о царевне. И откуда только он узнал всё? Бабариха-то ведь не досказала... Ну, на то и сказка. Может, остальное сам придумал, пока мечтал. В мелодии проходит тема царевны.

Но что это, слышите? Гвидон уговаривает, упрашивает Лебедь, даже сердиться начала, а та его словно бы и не слушает. Голоса их сейчас звучат вместе. Только интонации Гвидона сердитые, а Лебедь...

Что же это сталось с Лебедью? Совсем другая музыка. Человечески-тёплые, женственные нотки слышатся в её мелодии. Будто впервые увидела Гвидона - не мальчик перед ней, не по-детски бьётся сердце её спасителя. Перестали его забавлять игрушки-чудеса... И говорит ему Лебедь:

Да! такая есть девица.
Но жена не рукавица:
С белой ручки не стряхнёшь
Да за пояс не заткнёшь.

Полно, да та ли это Лебедь? Прежде любое желание Гвидона сразу же, шутя, исполняла, а здесь советует не торопиться, подумать. Неужели не хочет, не может помочь? Пусть хоть тогда укажет путь к царевне.

Я готов душою страстной
За царевною прекрасной
И пешком идти отсель,
Хоть за тридевять земель.

А знакомая мелодия Лебеди уже совсем изменилась; с трудом различаем мы в ней прежние интонации.

Нет, зачем искать далеко...

...Ведь царевна эта - я!

Слушание: Римский-Корсаков. Сказка о царе Салтане. 3 действие. Гвидон, Царевна Лебедь.

Полная темнота, музыка бурная, порывистая… и сразу же яркий, ослепительный свет. Перед Гвидоном и перед нами стоит царевна: месяц под косой, а лицо такое прекрасное, что не только свет звезды, горящей у неё во лбу, меркнет перед такой красотой, но даже свет солнца не в силах с ней спорить. Радостью и счастьем звучит музыка. Сливаются голоса Гвидона и Лебеди в широкой русской песне.

Исполнила Лебедь последнее желание Гвидона, и этим избавила себя от злых чар. Не могут наговориться, не могут налюбоваться друг другом влюблённые.

А в городе Леденце удивляются.

Что так рано солнце красное нынче встало...

Царица Милитриса проснулась и идёт со своими сенными девушками на море умываться. Увидел Гвидон Милитрису, взял за руку свою суженую, повёл просить благословенья у матушки.

Так начался этот последний день в нашей сказке. Как видите, и начался он по-сказочному: даже утро и то наступило раньше обычного.

Опустился занавес. Неужели конец? Нет, до конца ещё далеко. И не в последний раз, оказывается, звучали фанфары.

Откроем клавир. Смотрите, к последней картине есть и эпиграф, и оркестровое вступление! Эпиграф на этот раз не точно по Пушкину.

Впрочем, почти точно, только три рассказа соединены в один. Три рассказа о трёх чудесах.

Вы, наверное, уже догадались, что и во вступлении к картине мы услышим музыку всех трёх чудес, тоже соединённую в один музыкальный рассказ. Это самое большое оркестровое вступление в опере. Огромная красочная картина. Все три чуда предстают перед нами в полном блеске. Оркестр подробно рисует каждое из чудес. Знакомые музыкальные темы-образы здесь звучат полнокровно и сочно.

Последняя картина последнего действия

Настоял на своём тмутараканский царь. Гвидон, стоя на вышке леденцового кремля, разглядел в подзорную трубу флот своего отца. Внизу, в толпе придворных, волнуется Милитриса. Дождались светлого дня мать и сын. Теперь нужно скорее бежать приодеться, приготовить встречу Салтану. Звонят колокола, трубят трубы, войска строятся в ряд. Гремят пушечные выстрелы, и флот пристаёт к берегу.

Ого! Сколько знакомого народа привёз с собой Салтан! Здесь и Повариха с Ткачихой, и Бабариха-ведьма с ними. И Гонец увязался, и даже Старый дед. Скоморохов и тех забрал Салтан: вдруг у князя своих не хватит?

А Гвидон хитёр. Сам вышел навстречу, а мать в горнице оставил. Его-то Салтан не видел никогда, а жену свою - сразу узнает. И вопросы, которые задаёт он отцу, тоже не простые, а с подковыркой, будто Гвидон и не знает ничего:

Овдовел ты иль женат,
Много ль вырастил ребят?
Есть кому принять державу,
Поддержать отцову славу?

Салтан и не чувствует подвоха. Всё поведал Гвидону. Как любил он свою жену, как обещала она родить ему сына и как потом, вернувшись, он не нашёл молодой жены. Разволновался царь Салтан. Так растравил душу, что горько заплакал на груди Гвидона.
Ну что вы смеётесь, друзья? Человек плачет, а вам смешно? Впрочем, что поделаешь, уж больно музыка смешная. Князь Гвидон утешает плачущего Салтана, а Бабариха с Поварихой и Ткачихой одёргивают:

Что с тобой, и стыд и срам!

Вытер слезы Салтан и пожелал посмотреть на три чуда.

Трубят трубачи, и перед восхищённым, поражённым Салтаном появляются Белка...

Слушание: Римский-Корсаков. Сказка о царе Салтане. Интерлюдия. Белка.

Слушание: Римский-Корсаков. Сказка о царе Салтане. Интерлюдия. Богатыри.

Богатыри…

Не успел ими полюбоваться, а тут - новое чудо: из терема выходит такая красавица, что царь, а за ним и весь народ глаза руками, как от солнца, закрыли…

Слушание: Римский-Корсаков. Сказка о царе Салтане. Интерлюдия. Царевна Лебедь.

Но Салтану мало чудес. Раз прекрасная царевна обладает волшебной силой, пусть совершит последнее чудо. Пусть оживит царицу Милитрису.

Глянь на терем, царь Салтан!

Лебедь указывает на крыльцо терема, а там - живая Милитриса. Бабариха, подбирая подол, удирает от греха; она-то нигде не пропадёт, а Поварихе с Ткачихой и деться некуда. Вот и бултыхнулись они царю в ноги: прости, царь-батюшка.

Без проделки хитрой вашей
Не бывать бы сказке нашей,

Говорит им Царевна-Лебедь.

Простили Повариху с Ткачихой и сели пировать, как всегда в сказках делается. Поднесли чарку и Старому деду, а тот чарку выпил и присказку сказал:

Вот домой вернусь,
Нашим похвалюсь:
На пиру-де был,
Мёд-пиво пил.
Славный был мёд,
Только в рот нейдёт,
Мимо всё течёт.

И народ всем хором присказку запел:

Слушание: Римский-Корсаков. Сказка о царе Салтане. Финал, хор.

Устали, друзья? Сколько мы слушали сегодня, сколько говорили. А ведь далеко не всё рассказала я вам про оперу. Видимо, ещё придётся нам побывать в оперном театре.

Текст Галины Левашевой

Презентация

В комплекте:
1. Презентация, ppsx;
2. Звуки музыки:
Римский-Корсаков. Сказка о царе Салтане:
Пролог (фрагменты), mp3;
Вступление к 1 действию, mp3;
Колыбельная, mp3;
Вступление к 2 действию, mp3;
Милитриса и Гвидон (фрагменты), mp3;
Царевна лебедь (фрагмент), mp3;
Окончание 2 действия (фрагменты), mp3;
3 действие:
Гвидон (фрагмент), mp3;
Царевна Лебедь (фрагмент), mp3;
Полёт шмеля, mp3;
Встреча гостей (фрагмент), mp3;
Гвидон. Царевна Лебедь, mp3;
Интерлюдия:
Белка, mp3;
Богатыри, mp3;
Царевна Лебедь, mp3;
Финал, хор, mp3;
3. Сопровождающая статья, docx.