События, описанные в произведении, происходят на Кавказе. И это, вероятно, не является случайностью, так как в то время сюда отправлялись люди, преследуемые правительством. К их числу принадлежал и Печорин, сосланный на Кавказ за какую-то нашумевшую в Петербурге историю. Здесь он увиделся с Грушницким, прибывшим на воды залечивать раны. Печорин и Грушницкий вместе служили в действующем отряде и встретились как старые приятели.
Противостояние Печорина и Грушницкого показано в главе «Княжна Мери». Повесть ведется от лица Печорина. Он склонен к анализу ситуаций, людей и самого себя, поэтому его рассказ в большей или меньшей степени можно считать объективным. Он умеет подмечать в людях характерные черты и в двух-трех словах передать их. Но при этом безжалостно высмеиваются все недостатки и изъяны.
Они почти одновременно увидели княжну Мери в первый раз. С этого момента между ними пролегла тоненькая трещина, которая в конце концов превратилась в пропасть. Грушницкий - провинциальный романтик- не на шутку увлекается княжной. Вечный же враг Печорина - скука - заставляет его приводить княжну в бешенство различными мелкими выходками. Все это делается без тени неприязни, а исключительно из желания развлечь себя.
Поведение обоих героев в отношении княжны Мери не вызывает особой симпатии. Грушницкий - пустозвон, он любит красивые слова и жесты. Ему хочется, чтобы жизнь напоминала сентиментальный роман. Именно поэтому он приписывает другим те чувства, которые ему хотелось бы, чтобы они испытывали.
С другой стороны, Печорин - человек здравомыслящий, изучивший женщин, к тому же циник. Он забавляется любовной интрижкой с Мери. Ему доставляет удовольствие эта игра, как доставляет удовольствие и наблюдение за развитием отношений Грушницкого и княжны. Печорин, в отличие от Грушницкого, прекрасно предвидит дальнейшее развитие событий.
В душе Печорин и Грушницкий не питают особенно теплых чувств друг к другу. Слишком много у каждого из них именно тех черт характера, которые неприемлемы для другого.
Грушницкий - позер, он «как-то по-особому» носит свою толстую солдатскую шинель, говорит пышными фразами, маска разочарованности не сходит с его лица. Производить эффект - основное его наслаждение. Цель его жизни - сделаться героем романа. Он самолюбив. Скучающий Печорин от нечего делать решил сыграть на самолюбии приятеля, заранее предчувствуя, что одному из них несдобровать. И случай не замедлил себя ждать. Печорин вынужден был вызвать Грушницкого на дуэль за гнусную клевету, которую распространил тот в отношении своего друга. Подстрекаемый «своими друзьями», Грушницкий, чтобы не выглядеть трусом, принял вызов.
В ночь перед дуэлью Печорин не мог заснуть и мысленно спрашивал себя: «Зачем я жил? Для какой цели я родился?» И с тоской заметил, что он не угадал своего «назначенья высокого», «утратил навеки пыл благородных стремлений, лучший цвет жизни и играл роль топора в руках судьбы». Печорин ощущает присутствие в нем двух человек: «...один живет в полном смысле этого слова, другой мыслит и судит его...» Герой наш, глубоко и тонко чувствующий природу, перед поединком всматривается в каждую росинку и говорит: «Я не помню утра более голубого и
свежего...»
И вот Печорин стоит под дулом пистолета. Условия дуэли очень жесткие. При малейшем ранении можно очутиться в пропасти. Сколько самообладания, выдер-" жки у него. Он знает, что его пистолет не заряжен, что через минуту может оборваться его жизнь. Ему хочется до конца испытать Грушницкого. Но тот забывает о чести, совести и порядочности, когда затронуто его самолюбие. В мелкой душе Грушницкого не пробудилось великодушия. И он выстрелил в безоружного человека. К счастью, пуля только оцарапала колено соперника. Презрение и злоба охватили Печорина при мысли, что этот человек с такой легкостью мог убить
его.
Но несмотря ни на что, Печорин готов простить своего противника и говорит: «Грушницкий, еще есть время. Откажись от своей клеветы, и я тебе прощу все, тебе не удалось подурачить, и мое самолюбие удовлетворено». Грушницкий, сверкнув 1 глазами, ответил: «Стреляйте. Я себя презираю, а вас ненавижу... Нам на земле вдвоем нет места...» Печорин не промахнулся.
Автор показал, что перед лицом смерти герой романа оказался таким же двойственным, каким мы видели его на протяжении всего произведения. Ему искренне жаль Грушницкого, попавшего с помощью интриганов в глупое положение. Печорин готов был простить его, но в то же время не смог отказаться от дуэли в силу существовавших в обществе предрассудков. Чувствуя свое одиночество среди водяного общества, среди людей, подобных Грушницкому, осуждая это общество, Печорин сам является рабом его морали.
Печорин неоднократно говорит о своей двойственности, и двойственность его, как мы видим, - не маска, а действительное состояние души.
Так заканчивается история отношений Печорина и Грушницкого. Нельзя судить, кто прав, а кто виноват. И неизвестно, кого больше жаль: погибшего Грушницкого или уехавшего Печорина. Первый никогда не сможет осуществить своих романтических мечтаний, а у второго их никогда и не было. Грушницкий не хотел быть убитым, а Печорину было все равно. Пожалуй, Печорину было лучше умереть, потому что он не видит смысла в своем существовании. В этом его трагедия.
«Княжна Мэри», глава произведения Лермонтова «Герой нашего времени», повествует нам о суетных человеческих страстях, бессердечии, безответственности, наконец - безнравственности современного автору общества.
Главный герой произведения - человек, наделенный острым умом и внутренним благородством, употребил их на ничтожные развлечения, назвать которые невинными язык не поворачивается. Сам он смотрит «на страдания и радости других… как на пищу, поддерживающую мои душевные силы». Во многом благодаря этому «энергетическому вампиризму» и состоялась дуэль Печорина и Грушницкого. Анализ эпизода, равно как и всех предшествующих событий, позволяет прийти именно к такому выводу.
Характер Грушницкого
Динамика развития отношений этих персонажей - одна из основных в повести. Автор демонстрирует читателю короткий путь от неприязни к ненависти, от глупости к подлости, от самовлюбленности к агрессии. Прежде чем начинать анализ дуэли необходимо понять, что же заставило молодых людей взять в руки оружие.
Итак, в Пятигорске, на водах, встречаются два человека. Они недолюбливают друг друга, но при этом поддерживают приятельские отношения. Печорин Грушницкого презирает. По его мнению, тот глуп, напыщен, мало способен на искреннее чувство. Вся жизнь молодого юнкера - притворство, даже солдатская шинель, которую он носит, следуя новой кавказской моде, ничего не значит, ведь скоро молодой человек будет произведен в офицеры.
Личность Печорина
Всем, что тщится продемонстрировать Грушницкий, обладает Печорин. И разочарованностью в жизни, и богатым прошлым, и властью над женским сердцем. В принципе, анализ дуэли Печорина и Грушницкогои впрямь следует начинать с характеристики противников.
Положительного героя в этом произведении нет, хотя персонаж, от имени которого ведется повествование, все-таки выглядит предпочтительнее. Печорин, по крайней мере, бесспорно, умен и способен не лгать хотя бы самому себе. А это качество вообще довольно редко в людях.
Привычка главного героя постоянно препарировать собственные чувства, возможно, где-то сыграла с ним злую шутку. Он и сам признается, что личность его раздваивается: один Печорин живет, другой - пристально за ним наблюдает. Надо сказать, что с этой задачей он справляется на «отлично», не щадя свое «альтер-эго» ни капельки. Ничего удивительного, что и окружающие становятся объектом столь же недоброжелательного внимания.
В каждом человеке Печорин видит слабости и пороки - и не может найти в себе ни силы, ни желания их простить.
Иллюзорная любовь
Но вернемся к повести, ключом к которой является анализ дуэли Печорина и Грушницкого: краткое содержание их размолвки в вполне способно доказать, что причиной стала не столько женщина, сколько особенности характера героев.
Молодой юнкер принимается ухаживать за московской княжной. Поводом служит ее трогательное участие к раненому солдату (ведь Грушницкий красуется в шинели) - девушка подает ему уроненный стакан.
Незначительного события достаточно, чтобы романтический герой бросился упоенно играть роль безумно влюбленного. Наблюдение за ним забавляет Печорина - Грушницкий напрочь лишен как чувства меры, так и способности к самокритике. Юноше не только кажется, что он во власти искреннего чувства - он тут же убеждает себя в его взаимности и предъявляет на постороннюю, в сущности, женщину свои несуществующие права.
«Настоящую нежность не спутаешь…»
Последующий анализ дуэли Печорина и Грушницкого ясно показывают, как мало в сердце молодого юнкера любви и как много - уязвленного самолюбия. Ведь он, не колеблясь, возводит клевету на свою возлюбленную, стремясь очернить ее имя - а ведь княжна Мэри не сделала ему ничего плохого. Склонный преувеличивать все на свете, Грушницкий интерпретировал ее невинный интерес и расположение как любовь. Но разве девушка в этом виновата?
Причиной потери интереса к Грушницкому стал в том числе и Печорин, который отчасти от скуки, отчасти назло т.н. приятелю, добивается от молоденькой княжны большого чувства. Он умен, образован, интересен как собеседник. Ему тем более легко, что сам он хладнокровен - а значит, вероятность совершения ошибки невелика. Пользуясь знанием женской природы, Печорин становится причиной бессонных ночей и глубокой печали ни в чем неповинного существа.
Безответственность и порок
В этом смысле главный герой повести не вызывает сочувствия - по крайней мере в женской части аудитории. Он повел себя не лучшим образом и с княжной Мэри, и со своей давней любовью Верой, и даже с ее мужем. Такое поведение тем более непростительно, что благородство вовсе не чуждо герою: анализ дуэли Печорина и Грушницкого не противоречит этой версии.
События повести начинают нестись вскачь после того, как молодой юнкер окончательно уверяется в том, что соперник оказался удачливее. Он ничем не гнушается, чтобы лишить княжну Мэри общества Печорина - и делает большую ошибку. Грушницкий не может предложить ничего взамен: разговор его скучен и однообразен, сам он - смешон. Сообразительная Мэри быстро разочаровывается в своем кавалере, чем приводит того в бешенство.
Формально именно благодаря этой неудачной страсти и состоялась дуэль Печорина и Грушницкого. Анализ поведения обоих персонажей заставляет отдать должное главному герою повести. Ему, по крайней мере, нельзя предъявить обвинение в трусости и подлости.
Его величество Случай
Не оказаться посмешищем Печорину помог случай: молодой офицер случайно становится тайным свидетелем постыдного договора между Грушницким и его новым приятелем, драгунским капитаном. Эта личность весьма интересна и выступает в повести своеобразным демоном-подстрекателем, что подтверждает анализ дуэли Печорина и Грушницкого. По плану негодяя (с которым, впрочем, юный офицер согласился), условия поединка должны были заставить ненавистного «любимца судьбы» проявить трусость. Поставить противников на шести шагах, выдать им незаряженные пистолеты и тешиться испугом жертвы - таков был изначальный замысел «шайки Грушницкого».
После инцидента в саду, когда главный герой был замечен возле балкона княжны (а на самом деле, возвращаясь со свидания с замужней Верой), планы драгунского капитана изменились. Причиной стал удар, который Печорин нанес ему в темноте. Взбешенный, негодяй вознамерился погубить обидчика, используя в низких целях своего молодого приятеля. Теперь анализ дуэли Печорина и Грушницкого, причины которой, в сущности, заключаются в праздности и неважных душевных качествах участников, приобретает еще больше пищи для размышлений: незадачливый претендент на сердце княжны Мэри соглашается на то, чтобы поединок состоялся на других условиях. Решено зарядить только один пистолет - пусть даже это будет хладнокровное убийство.
Испытание на прочность
Все эти тайные планы становятся известны главному герою: анализ дуэли Печорина и Грушницкого, кратко говоря, дает повод думать, что главный персонаж повести также ищет повод убить вчерашнего приятеля. Только прежде хочет окончательно удостовериться в низости врага, чтобы «дать себе полное право не щадить его».
Уже в ходе подготовки к поединку Печорин меняет его условия на еще более суровые. Теперь каждый из дуэлянтов должен ждать выстрела у самого края горной площадки - тогда практически любая рана будет смертельной, поскольку пораженный пулей противник непременно упадет на острые камни. Печорин терпеливо ждет выстрела колеблющегося Грушницкого - и только после того, как пуля оцарапала ногу, велит зарядить свой пистолет.
Цена забавы
Молодой человек, проявивший себя не лучшим образом, не сопротивляется и даже дает справедливую оценку собственным действиям, отвечая на предложение противника помириться: «я себя презираю, а вас ненавижу… нам на земле вдвоем нету места».
Только теперь, добившись желаемого, Печорин стреляет. Когда дым рассеивается, все видят, что край площадки пуст, а верный образу циника победитель дает своеобразную оценку происшедшему: ошеломив даже собственного секунданта.
Так заканчивается дуэль Печорина и Грушницкого. Анализ чувств главного героя подсказывает читателю, что происшедшее вовсе не принесло ему наслаждения - на сердце у него тяжело.
Развязку вряд ли можно считать счастливой: погиб Грушницкий, разрушена жизнь Веры, которая в безумии беспокойства за возлюбленного призналась мужу в измене, разбито сердце молоденькой княжны. Нужно признать, что Печорин развлекся на славу...
Михаил Юрьевич Лермонтов – один из немногих писателей в мировой литературе, чьи проза и стихотворения одинаково совершенны. В последние годы жизни Лермонтов создает свой удивительно глубокий роман «Герой нашего времени» (1838 – 1841). Это произведение можно назвать образцом социально-психологической прозы. Через образ главного героя романа Григория Александровича Печорина автор передает мысли, чувства, искания людей 30-х годов 19 века.
Основные черты характера Печорина – «страсть к противоречиям» и раздвоенность личности. В жизни герой противоречив и непредсказуем. Кроме того, он очень эгоистичен. Часто кажется, что Печорин живет только ради того, чтобы развлечься, потешить себя. Страшно то, что поводом для его развлечений становятся окружающие героя люди. Однако Григорий Александрович не всегда ведет себя как злодей.
В.Г. Белинский говорил, что «трагическое» заключается «в столкновении естественного веления сердца» с долгом, в «проистекающей из того борьбе, победе или падении». Подтверждением его слов является одна из самых важных сцен в романе – сцена дуэли Печорина с Грушницким.
В Грушницком Григорий Александрович хочет найти что-то хорошее, хочет помочь ему разобраться в себе, стать нормальным человеком. Мы понимаем и не осуждаем Печорина, когда он перед дуэлью говорит, что хочет дать себе моральное право не щадить Грушницкого. Печорин предоставляет этому герою свободу выбора и пытается подтолкнуть его к верному решению.
Григорий Александрович решает рискнуть своей жизнью ради одного психологического эксперимента, ради пробуждения в Грушницком лучших чувств и качеств. Пропасть, на краю которой стоит новоявленный офицер, – пропасть в буквальном и переносном смысле. Грушницкий падает в нее под тяжестью собственной злобы и ненависти. Как же проходил этот психологический эксперимент?
Грушницкий вместе с драгунским капитаном задумали «проучить» Печорина за то, что тот начал ухаживать за княжной Мери. План их был довольно прост: на дуэли зарядить только пистолет Грушницкого.
Грушницкий хотел напугать Печорина и унизить его. Но только ли это? Ведь могло случиться так, что он попал бы в Печорина. Получается, что Грушницкий задумал практически убийство ни в чем не повинного человека. Законы чести для этого «офицера» оказались неписаны.
Печорин случайно узнает о заговоре, но решает не отказываться от дуэли. Лермонтов пишет, что «во взгляде Грушницкого было какое-то беспокойство, изобличавшее внутреннюю борьбу». К сожалению, эта борьба в душе героя закончилась победой низости и подлости.
Однако Печорин не сразу решается идти на дуэль с заряженным пистолетом. Григорий Александрович не один раз должен был убедиться в том, что подлость в Грушницком неискоренима, прежде чем он решился на возмездие. Но Грушницкий не воспользовался ни одной из данных ему возможностей на примирение или покаяние.
Видя это, Печорин все же решается идти на дуэль. Там, на горе, «ему было стыдно убить человека безоружного…» Но в этот момент Грушницкий выстрелил! Пусть пуля оцарапала лишь колено, но он выстрелил! «Досада оскорбленного самолюбия, и презрение, и злоба, рождавшаяся при мысли, что этот человек…хотел убить его, как собаку, не могли не взбунтоваться в душе Печорина. Грушницкий не испытывал раскаяния, хотя если бы рана была хоть немного серьезнее, он свалился бы с утеса», - пишет Лермонтов.
Только после всего этого Печорин попросил зарядить свой пистолет. Но и перед этим он дал Грушницкому еще одну возможность извиниться. Но: «Стреляйте, - отвечал он, - я себя презираю, а вас ненавижу. Если вы меня не убьете, я вас зарежу ночью из-за угла. Нам на земле вдвоем нет места!» И Печорин выстрелил…
Я думаю, что жестокость Печорина вызвана оскорбленностью не только за себя. Он был поражен, что человек и перед смертью может кривляться и лгать. Печорина покоробило до глубины души то, что мелкое самолюбие в Грушницком оказывается сильнее чести и благородства.
Кто прав, а кто виноват в сцене дуэли Печорина с Грушницким, на первый взгляд, очевидно. Можно подумать, что людские пороки должны быть наказаны. Здесь, может быть, даже неважен и способ наказания. С другой стороны, каждый человек имеет право на защиту своей чести, своего достоинства. Но возникает вопрос: кто дал право Печорину судить других людей? Почему этот герой взял на себя обязанности Господа Бога решать, кому жить, а кому умереть?
Дуэль между Печориным и Грушницким - отчаянный и необдуманный шаг
Главным действующим лицом романа М.Ю.Лермонтова “Герой нашего времени” является Печорин.
События, описанные в произведении, происходят на Кавказе. И это, вероятно, не является случайностью, так как в то время сюда отправлялись люди, преследуемые правительством. К их числу принадлежал и Печорин, сосланный на Кавказ за какую-то нашумевшую в Петербурге историю. Здесь он увиделся с Грушницким, прибывшим на воды залечивать раны. Печорин и Грушницкий вместе служили в действующем отряде и встретились как старые приятели.
Грушницкий - юнкер, он как-то по-особому носит свою толстую солдатскую шинель, говорит пышными фразами, маска разочарованности не сходит с его лица. Производить эффект - основное его наслаждение. Цель его жизни - сделаться героем романа. Он самолюбив. Скучающий Печорин от нечего делать решил сыграть на самолюбии приятеля, заранее предчувствуя, что одному из них несдобровать. И случай не замедлил себя ждать. Печорин вынужден был вызвать Грушницкого на дуэль за гнусную клевету, которую распространил тот в отношении своего друга. Подстрекаемый “своими друзьями”, Грушницкий, чтобы не выглядеть трусом, принял вызов.
В ночь перед дуэлью Печорин не мог заснуть и мысленно спрашивал себя: “Зачем я жил? Для какой цели я родился?” И с тоской заметил, что он не угадал своего “назначенья высокого”, “утратил навеки пыл благородных стремлений, лучший цвет жизни и играл роль топора в руках судьбы”. Печорин ощущает присутствие в нем двух человек: “...один живет в полном смысле этого слова, другой мыслит и судит его...” Герой наш, глубоко и тонко чувствующий природу, перед поединком всматривается в каждую росинку и говорит: “Я не помню утра более голубого и свежего...”
И вот Печорин стоит под дулом пистолета. Условия дуэли очень жесткие. При малейшем ранении можно очутиться в пропасти. Сколько самообладания, выдержки у него! Он знает, что его пистолет не заряжен, что через минуту может оборваться его жизнь. Ему хочется до конца испытать Грушницкого. Но тот забывает о чести, совести и порядочности, когда затронуто его самолюбие. В мелкой душе Грушницкого не пробудилось великодушия. И он выстрелил в безоружного человека. К счастью, пуля только оцарапала колено соперника. Презрение и злоба охватили Печорина при мысли, что этот человек с такой легкостью мог убить его.
Но несмотря ни на что, Печорин готов простить своего противника и говорит: “Грушницкий, еще есть время. Откажись от своей клеветы, и я тебе прощу все, тебе не удалось подурачить, и мое самолюбие удовлетворено”. Грушницкий, сверкнув глазами, ответил: “Стреляйте. Я себя презираю, а вас ненавижу... Нам на земле вдвоем нет места...” Печорин не промахнулся.
Автор показал, что перед лицом смерти герой романа оказался таким же двойственным, каким мы видели его на протяжении всего произведения. Ему искренне жаль Грушницкого, попавшего с помощью интриганов в глупое положение. Печорин готов был простить его, но в то же время не смог отказаться от дуэли в силу существовавших в обществе предрассудков. Чувствуя свое одиночество среди водяного общества, среди людей, подобных Грушницкому, осуждая это общество, Печорин сам является рабом его Морали.
Печорин неоднократно говорит о своей двойственности, и двойственность его, как мы видим, - не маска, а действительное состояние души.
С секундантами и без… [Убийства, которые потрясли Россию. Грибоедов, Пушкин, Лермонтов] Аринштейн Леонид Матвеевич
Сцена дуэли Печорина и Грушницкого из повести «Герой нашего времени»
…Я помню, что в продолжение ночи, предшествовавшей поединку, я не спал ни минуты. Писать я не мог долго: тайное беспокойство мною овладело. С час я ходил по комнате; потом сел и открыл роман Вальтера Скотта, лежавший у меня на столе: то были «Шотландские пуритане»; я читал сначала с усилием, потом забылся, увлеченный волшебным вымыслом… Неужели шотландскому барду на том свете не платят за каждую отрадную минуту, которую дарит его книга?..
Наконец рассвело. Нервы мои успокоились. Я посмотрелся в зеркало; тусклая бледность покрывала лицо мое, хранившее следы мучительной бессонницы; но глаза, хотя окруженные коричневою тенью, блистали гордо и неумолимо. Я остался доволен собою.
Велев седлать лошадей, я оделся и сбежал к купальне. Погружаясь в холодный кипяток нарзана, я чувствовал, как телесные и душевные силы мои возвращались. Я вышел из ванны свеж и бодр, как будто собирался на бал. После этого говорите, что душа не зависит от тела!..
Возвратясь, я нашел у себя доктора…
Мы сели верхом; Вернер уцепился за поводья обеими руками, и мы пустились, – мигом проскакали мимо крепости через слободку и въехали в ущелье, по которому вилась дорога, полузаросшая высокой травой и ежеминутно пересекаемая шумным ручьем, через который нужно было переправляться вброд, к великому отчаянию доктора, потому что лошадь его каждый раз в воде останавливалась.
Я не помню утра более голубого и свежего! Солнце едва выказалось из-за зеленых вершин, и слияние теплоты его лучей с умирающей прохладой ночи наводило на все чувства какое-то сладкое томление; в ущелье не проникал еще радостный луч молодого дня; он золотил только верхи утесов, висящих с обеих сторон над нами; густолиственные кусты, растущие в их глубоких трещинах, при малейшем дыхании ветра осыпали нас серебряным дождем. Я помню – в этот раз, больше чем когда-нибудь прежде, я любил природу. Как любопытно всматриваться в каждую росинку, трепещущую на широком листке виноградном и отражавшую миллионы радужных лучей! как жадно взор мой старался проникнуть в дымную даль! Там путь все становился у?же, утесы синее и страшнее, и, наконец, они, казалось, сходились непроницаемою стеной. Мы ехали молча.
– Написали ли вы свое завещание? – вдруг спросил Вернер.
– А если будете убиты?..
– Наследники отыщутся сами.
– Неужели у вас нет друзей, которым бы вы хотели послать свое последнее прости?..
Я покачал головой…
Мы пустились рысью.
У подошвы скалы в кустах были привязаны три лошади; мы своих привязали тут же, а сами по узкой тропинке взобрались на площадку, где ожидал нас Грушницкий с драгунским капитаном и другим своим секундантом, которого звали Иваном Игнатьевичем; фамилии его я никогда не слыхал.
– Мы давно уж вас ожидаем, – сказал драгунский капитан с иронической улыбкой.
Я вынул часы и показал ему.
Он извинился, говоря, что его часы уходят.
Несколько минут продолжалось затруднительное молчание; наконец доктор прервал его, обратясь к Грушницкому.
– Мне кажется, – сказал он, – что, показав оба готовность драться и заплатив этим долг условиям чести, вы бы могли, господа, объясниться и кончить это дело полюбовно.
– Я готов, – сказал я.
Капитан мигнул Грушницкому, и этот, думая, что я трушу, принял гордый вид, хотя до сей минуты тусклая бледность покрывала его щеки. С тех пор как мы приехали, он в первый раз поднял на меня глаза; но во взгляде его было какое-то беспокойство, изобличавшее внутреннюю борьбу.
– Объясните ваши условия, – сказал он, – и все, что я могу для вас сделать, то будьте уверены…
– Вот мои условия: вы нынче же публично откажетесь от своей клеветы и будете просить у меня извинения…
– Милостивый государь, я удивляюсь, как вы смеете мне предлагать такие вещи?..
– Что ж я вам мог предложить, кроме этого?..
– Мы будем стреляться…
Я пожал плечами.
– Пожалуй; только подумайте, что один из нас непременно будет убит.
– Я желаю, чтобы это были вы…
– А я так уверен в противном…
Он смутился, покраснел, потом принужденно захохотал.
Капитан взял его под руку и отвел в сторону; они долго шептались. Я приехал в довольно миролюбивом расположении духа, но все это начинало меня бесить.
Ко мне подошел доктор.
– Послушайте, – сказал он с явным беспокойством, – вы, верно, забыли про их заговор?.. Я не умею зарядить пистолета, но в этом случае… Вы странный человек! Скажите им, что вы знаете их намерение, и они не посмеют… Что за охота! подстрелят вас как птицу…
– Пожалуйста, не беспокойтесь, доктор, и погодите… Я все так устрою, что на их стороне не будет никакой выгоды. Дайте им пошептаться…
– Господа, это становится скучно! – сказал я им громко, – драться так драться; вы имели время вчера наговориться…
– Мы готовы, – отвечал капитан. – Становитесь, господа!.. Доктор, извольте отмерить шесть шагов…
– Становитесь! – повторил Иван Игнатьич пискливым голосом.
– Позвольте! – сказал я, – еще одно условие; так как мы будем драться насмерть, то мы обязаны сделать все возможное, чтоб это осталось тайною и чтоб секунданты наши не были в ответственности. Согласны ли вы?..
– Совершенно согласны.
– Итак, вот что я придумал. Видите ли на вершине этой отвесной скалы, направо, узенькую площадку? оттуда до низу будет сажен тридцать, если не больше; внизу острые камни. Каждый из нас станет на самом краю площадки; таким образом, даже легкая рана будет смертельна: это должно быть согласно с вашим желанием, потому что вы сами назначили шесть шагов. Тот, кто будет ранен, полетит непременно вниз и разобьется вдребезги; пулю доктор вынет. И тогда можно будет очень легко объяснить эту скоропостижную смерть неудачным прыжком. Мы бросим жребий, кому первому стрелять. Объявляю вам в заключение, что иначе я не буду драться.
– Пожалуй! – сказал драгунский капитан, посмотрев выразительно на Грушницкого, который кивнул головой в знак согласия. Лицо его ежеминутно менялось. Я его поставил в затруднительное положение. Стреляясь при обыкновенных условиях, он мог целить мне в ногу, легко меня ранить и удовлетворить таким образом свою месть, не отягощая слишком своей совести; но теперь он должен был выстрелить на воздух, или сделаться убийцей, или, наконец, оставить свой подлый замысел и подвергнуться одинаковой со мною опасности. В эту минуту я не желал бы быть на его месте. Он отвел капитана в сторону и стал говорить ему что-то с большим жаром; я видел, как посиневшие губы его дрожали; но капитан от него отвернулся с презрительной улыбкой. «Ты дурак! – сказал он Грушницкому довольно громко, – ничего не понимаешь! Отправимтесь же, господа!»
Узкая тропинка вела между кустами на крутизну; обломки скал составляли шаткие ступени этой природной лестницы; цепляясь за кусты, мы стали карабкаться. Грушницкий шел впереди, за ним его секунданты, а потом мы с доктором.
– Я вам удивляюсь, – сказал доктор, пожав мне крепко руку. – Дайте пощупать пульс!.. О-го! Лихорадочный!.. но на лице ничего не заметно… только глаза у вас блестят ярче обыкновенного.
Вдруг мелкие камни с шумом покатились нам под ноги. Что это? Грушницкий споткнулся, ветка, за которую он уцепился, изломилась, и он скатился бы вниз на спине, если б его секунданты не поддержали.
– Берегитесь! – закричал я ему, – не падайте заранее; это дурная примета. Вспомните Юлия Цезаря!
Вот мы взобрались на вершину выдавшейся скалы: площадка была покрыта мелким песком, будто нарочно для поединка. Кругом, теряясь в золотом тумане утра, теснились вершины гор, как бесчисленное стадо, и Эльбрус на юге вставал белою громадой, замыкая цепь льдистых вершин, между которых уж бродили волокнистые облака, набежавшие с востока. Я подошел к краю площадки и посмотрел вниз, голова чуть-чуть у меня не закружилась, там внизу казалось темно и холодно, как в гробе; мшистые зубцы скал, сброшенных грозою и временем, ожидали своей добычи.
Площадка, на которой мы должны были драться, изображала почти правильный треугольник. От выдавшегося угла отмерили шесть шагов и решили, что тот, кому придется первому встретить неприятельский огонь, станет на самом углу, спиною к пропасти; если он не будет убит, то противники поменяются местами.
– Бросьте жребий, доктор! – сказал капитан.
Доктор вынул из кармана серебряную монету и поднял ее кверху.
– Решетка! – закричал Грушницкий поспешно, как человек, которого вдруг разбудил дружеский толчок.
– Орел! – сказал я.
Монета взвилась и упала звеня; все бросились к ней.
– Вы счастливы, – сказал я Грушницкому, – вам стрелять первому! Но помните, что если вы меня не убьете, то я не промахнусь – даю вам честное слово.
Он покраснел; ему было стыдно убить человека безоружного; я глядел на него пристально; с минуту мне казалось, что он бросится к ногам моим, умоляя о прощении; но как признаться в таком подлом умысле?.. Ему оставалось одно средство – выстрелить на воздух; я был уверен, что он выстрелит на воздух! Одно могло этому помешать: мысль, что я потребую вторичного поединка.
– Пора! – шепнул мне доктор, дергая за рукав, – если вы теперь не скажете, что мы знаем их намерения, то все пропало. Посмотрите, он уж заряжает… если вы ничего не скажете, то я сам…
– Ни за что на свете, доктор! – отвечал я, удерживая его за руку, – вы все испортите; вы мне дали слово не мешать… Какое вам дело? Может быть, я хочу быть убит…
Он посмотрел на меня с удивлением.
– О, это другое!.. только на меня на том свете не жалуйтесь…
Капитан между тем зарядил свои пистолеты, подал один Грушницкому, с улыбкою шепнув ему что-то; другой мне.
Я стал на углу площадки, крепко упершись левой ногою в камень и наклоняясь немного наперед, чтобы в случае легкой раны не опрокинуться назад.
Грушницкий стал против меня и по данному знаку начал поднимать пистолет. Колени его дрожали. Он целил мне прямо в лоб…
Неизъяснимое бешенство закипело в груди моей.
Вдруг он опустил дуло пистолета и, побледнев как полотно, повернулся к своему секунданту.
– Трус! – отвечал капитан.
Выстрел раздался. Пуля оцарапала мне колено. Я невольно сделал несколько шагов вперед, чтоб поскорей удалиться от края.
– Ну, брат Грушницкий, жаль, что промахнулся! – сказал капитан, – теперь твоя очередь, становись! Обними меня прежде: мы уж не увидимся! – Они обнялись; капитан едва мог удержаться от смеха. – Не бойся, – прибавил он, хитро взглянув на Грушницкого, – все вздор на свете!.. Натура – дура, судьба – индейка, а жизнь – копейка!
После этой трагической фразы, сказанной с приличною важностью, он отошел на свое место; Иван Игнатьич со слезами обнял также Грушницкого, и вот он остался один против меня. Я до сих пор стараюсь объяснить себе, какого роду чувство кипело тогда в груди моей: то было и досада оскорбленного самолюбия, и презрение, и злоба, рождавшаяся при мысли, что этот человек, теперь с такою уверенностью, с такой спокойной дерзостью на меня глядящий, две минуты тому назад, не подвергая себя никакой опасности, хотел меня убить как собаку, ибо раненный в ногу немного сильнее, я бы непременно свалился с утеса.
Я несколько минут смотрел ему пристально в лицо, стараясь заметить хоть легкий след раскаяния. Но мне показалось, что он удерживал улыбку.
– Я вам советую перед смертью помолиться Богу, – сказал я ему тогда.
– Не заботьтесь о моей душе больше чем о своей собственной. Об одном вас прошу: стреляйте скорее.
– И вы не отказываетесь от своей клеветы? не просите у меня прощения?.. Подумайте хорошенько: не говорит ли вам чего-нибудь совесть?
– Господин Печорин! – закричал драгунский капитан, – вы здесь не для того, чтоб исповедовать, позвольте вам заметить… Кончимте скорее; неравно кто-нибудь проедет по ущелью – и нас увидят.
– Хорошо, доктор, подойдите ко мне.
Доктор подошел. Бедный доктор! он был бледнее, чем Грушницкий десять минут тому назад. Следующие слова я произнес нарочно с расстановкой, громко и внятно, как произносят смертный приговор:
– Доктор, эти господа, вероятно, второпях, забыли положить пулю в мой пистолет: прошу вас зарядить его снова, – и хорошенько!
– Не может быть! – кричал капитан, – не может быть! я зарядил оба пистолета; разве что из вашего пуля выкатилась… это не моя вина! – А вы не имеете права перезаряжать… никакого права… это совершенно против правил; я не позволю…
– Хорошо! – сказал я капитану, – если так, то мы будем с вами стреляться на тех же условиях…
Он замялся.
Грушницкий стоял, опустив голову на грудь, смущенный и мрачный.
– Оставь их! – сказал он наконец капитану, который хотел вырвать пистолет мой из рук доктора… – Ведь ты сам знаешь, что они правы.
Напрасно капитан делал ему разные знаки, – Грушницкий не хотел и смотреть.
Между тем доктор зарядил пистолет и подал мне. Увидев это, капитан плюнул и топнул ногой.
– Дурак же ты, братец, – сказал он, – пошлый дурак!.. Уж положился на меня, так слушайся во всем… Поделом же тебе! околевай себе, как муха… – Он отвернулся и, отходя, пробормотал: – А все-таки это совершенно против правил.
– Грушницкий! – сказал я, – еще есть время; откажись от своей клеветы, и я тебе прощу все. Тебе не удалось меня подурачить, и мое самолюбие удовлетворено; – вспомни – мы были когда-то друзьями…
Лицо у него вспыхнуло, глаза засверкали.
– Стреляйте! – отвечал он, – я себя презираю, а вас ненавижу. Если вы меня не убьете, я вас зарежу ночью из-за угла. Нам на земле вдвоем нет места…
Я выстрелил…
Когда дым рассеялся, Грушницкого на площадке не было. Только прах легким столбом еще вился на краю обрыва…
Из книги Ястребы мира. Дневник русского посла автора Рогозин Дмитрий ОлеговичГЕРОЙ НАШЕГО ВРЕМЕНИ Поездки в Чечню в сопровождении важных иностранных делегаций со временем превратились для меня в рутину. Часто приходилось общаться с бывшими боевиками, перешедшими на сторону Москвы. Среди них особенно выделялся Ахмат Кадыров, на которого Кремль
Из книги Ответы на вопросы православной молодёжи автора Кураев Андрей ВячеславовичДанила багров - герой нашего времени? Фильмы «Брат» и «Брат-2», снятые режиссером Алексеем Балабановым, стали поводом для бурных обсуждений на страницах газет и в Интернете. Является ли образ Данилы Багрова, созданный Сергеем Бодровым, достоверным отражением идей, надежд
Из книги Статьи из газеты «Известия» автора Быков Дмитрий Львович Из книги Герой не нашего времени 2 автора Зябкин Павел ВладимировичПавел Зябкин Герой не нашего времени - 2 (повесть о лишнем человеке) Пролог Солнце палило нещадно. Пропотевшая куртка прилипала к телу. Автомат натирал плечо. Закурив сигарету, Вовка посмотрел на небо. Так хотелось улететь туда и никогда не возвращаться на эту землю. Что
Из книги Герой не нашего Времени автора Зябкин Павел ВладимировичПавел Зябкин Герой не нашего Времени (повесть о лишнем человеке) Солдатам и офицерам, воевавшим в Чечне в первую кампанию,
Из книги Дневник дерзаний и тревог автора Киле Петр"Герой нашего времени", или "Голова Горгоны Медузы" 05.06.07Вчера показали по ТВ фильм «Печорин». Кажется, так называется, кто авторы - не знаю, да это и неважно. Это обычный образчик современного российского кинематографа, который демонстрирует «разруху в мозгах создателей»,
Из книги Мои останкинские сны и субъективные мысли автора Мирзоев ЭльханМоя борьба. Судьи нашего времени - А Вас зовут Олег?- Да. Олег.- Кажется, Вы работали на Первом? Пташкин Ваша фамилия.- Да.- Слышал про Вас с Мирзоевым. Такая нашумевшая история.- Вот как?- Да, читал я Ваши документы судебные.- ??- У тебя, Олег, всё ясно. Дело твое
Из книги Философ с папиросой в зубах автора Раневская Фаина ГеоргиевнаДуэль нашего времени «В Ташкенте Ахматова рассказала Раневской свою версию лермонтовской дуэли. По-видимому, Лермонтов где-то непозволительным образом отозвался о сестре Мартынова, та была не замужем, отец умер. По дуэльному кодексу того времени (Ахматова его
Из книги Лермонтов: Один меж небом и землёй автора Михайлов Валерий ФедоровичГлава двадцать четвёртая «ГЕРОЙ НАШЕГО ВРЕМЕНИ» Загадка лермонтовской прозы27 апреля 1840 года «Литературная газета» сообщила о выходе романа Лермонтова «Герой нашего времени».Около двух столетий прошло с тех пор, а роман, в который раз его ни перечитываешь, всё так же
Из книги Лермонтов автора Хаецкая Елена Владимировна«Герой нашего времени» В апреле 1841 года «Отечественные записки» сообщали: ««Герой нашего времени» соч. М. Ю. Лермонтова, принятый с таким энтузиазмом публикою, теперь уже не существует в книжных лавках: первое издание его всё раскуплено; приготовляется второе издание,
Из книги Людвиг II автора Залесская Мария КирилловнаИнтродукция Герой не нашего времени Каменщик был и Король я - и, знанье свое ценя, Как Мастер, решил построить Дворец, достойный меня. Когда разрыли поверхность, то под землей нашли Дворец, как умеют строить только одни Короли. Он был безобразно сделан, не стоил план
Из книги Без любви жить нельзя. Рассказы о святых и верующих автора Горбачева Наталия БорисовнаГерой нашего времени Начиная с четвертого века, на заре зарождения христианского монашества, появились святые, которых прозвали Великими - за совершенство исполнения евангельских заповедей, непоколебимую веру, христианскую мудрость, аскетические подвиги и - как
Из книги Лермонтов: Мистический гений автора Бондаренко Владимир ГригорьевичГерой нашего времени Лермонтов и на самом деле - герой нашего нынешнего времени - как никакого другого. Герой начала XXI века. Впрочем, так уж мистически повелось, все столетия начинаются в чем-то одинаково. И время Николая I конечно же по многим параметрам совпадает с
Из книги Рассказы старого трепача автора Любимов Юрий Петрович«Герой нашего времени» М. Ю. Лермонтова, 1964 Это был второй спектакль и неудачный. Поэтому говорили:- Этот человек один спектакль сделал и больше не сделает. Случайно. Случайно вышел «Добрый человек..».Как инсценировка, это было очень толково сделано. Здесь Николай
Из книги 17 дней войны и целая вечность автора Магомедов Зиявутдин НаметовичГерои нашего времени Разные характеры и биографии у трех Героев России из Ботлихского района: Муртазали Казаналипова, Дибиргаджи Магомедова, Гаджимурада Нурахмаева. Эти разные характеры объединило одно: постоянная готовность к благородным поступкам во имя добра,
Из книги Михаил Юрьевич Лермонтов [Личность поэта и его произведения] автора Котляревский Нестор Александрович«Герой нашего времени» I Жуковский, а за ним Гоголь окрестили настроение Лермонтова словом «безочарование»; однако это настроение было скорее страстным, хоть и скоропроходящим «очарованием» всеми впечатлениями бытия. Скоропроходящим очарованием оно было потому, что
