Юбилейная выставка в ГМИИ в рамках Открытого фестиваля искусств "Черешневый лес" частично наследует только что закрывшейся выставке в Русском музее. Вот только в Русском она оказалась совсем провальной: все, что мы хотели знать о Баксте, так и осталось там несказанным. Пушкинский музей, взяв за основу все те же главные станковые работы Бакста, привлек к делу одного из самых известных западных специалистов по русскому началу ХХ века Джона Боулта, а с ним, хоть и частично, но парижско-американский период жизни художника, практически неизвестный у нас. А ведь это без малого 14 лет: с 1910-го Бакст в Париже и с "Русскими сезонами" почти постоянно, а после 1914-го в Россию уже не вернется вовсе.

Бакст в традиционном изводе советского искусствознания — стилистическая аномалия, мирискусник, "невский пиквикианец", пассеист-мечтатель, страстный поклонник греческой архаики, звезда "Русских сезонов", исчезнувший в тумане парижской моды, больших гонораров и заказных портретов.

Бакст в толстенной дягилевской библиографии — единственный из всех работавших с Дягилевым художник, бывший его идеальным партнером. То есть тем живописцем, который в полной мере воплощал представления Дягилева о том, каким должно быть искусство. Не отягощенный излишней интеллектуальной глубиной (часто мешавшей Бенуа). Слишком долго сохранявший верность "дурновкусию" своей провинциальной юности (которое в полной мере разделил с ним и Дягилев). И ни разу не изменивший себе под натиском авангарда — Лев Бакст делал искусство "красивое" и модное. Оба понятия для Дягилева были святы. Даже принеся "красоту" на алтарь моды и своего гениального чутья (все эти игры с Пикассо и другими), Дягилев так и не смог до конца от нее отказаться, и разрыв с Бакстом в 1918-м был чрезвычайно болезненным.

Бакст в той истории русского искусства, которую еще надо будет написать,— уникальный в логоцентричном русском искусстве художник, главным инструментом которого был врожденный вкус. Его оскорбляло безобразие. В своей статье "Об искусстве сегодняшнего дня" в 1914 году он напишет: "Посмотрите, что выходит: мы живем в прошловековых зданиях, среди старинной мебели, обтянутой облезлыми материями, среди картин, драгоценных "патиною" или желтизною, мы смотримся в зеркала блеклые, тусклые, с очаровательными пятнами и ржавчиной, где еле можем рассмотреть свою позорную современную фигуру, наряженную в платье из старинного куска материи. Я должен сознаться, что не могу отделаться от мысли, что все вокруг меня сфабриковано мертвецами для мертвецов и что я, современник, в сущности intru (втируша) в этом почетном и красивом собрании произведений мертвецов". Этот говорит уже состоявшийся законодатель мод, человек, заставивший Париж молиться на себя, напяливший на всех модниц Старого и Нового Света тюрбаны или колпаки. Его желание прекрасного во всем, от высокого до низкого, могло показаться провинциальным шиком, компенсацией за униженное положение еврея, сумевшего преодолеть черту оседлости, но в любой момент могущего получить предписание покинуть столицу, познавшего бедность и неравенство среди вроде бы равных друзей. Пусть так. Но он сумел сделать из этих своих комплексов большое искусство, полюбить себя заставил, да еще всю жизнь кормил ораву своих родственников.

Быть Лейбой Розенбергом в Российской империи было несладко. Быть Левушкой Бакстом, почти на десяток лет старшим в снобистской компании Шуры Бенуа, но прийти туда смущающимся "художником-еврейчиком",— геройство. Победить это все в себе и стать Leon Bakst с очередью из желающих получить портреты его кисти "разных Гульдов, Корнеджи и Вандербильтов" и выгодными контрактами на эскизы тканей, платьев, шляп и обуви — в его глазах это было почти случайностью ("руками развожу"). Он творил свою "красоту" из всего, что видел (Греция, узоры инков, египетские орнаменты, японские и ашкеназские мотивы), он ненавидел то, что было нормой хорошего тона в его юности (прежде всего аляповатый театр, сочетанием цветов в одной сцене способный свести с ума современного зрителя), он декорировал американскую виллу как дворец Минотавра, одевал бальные толпы в цветные парики, ставил дам на котурны, раскрашивал обнаженные части тела модниц узорами, а каблучки их туфель украшал бриллиантами.

Он хотел изменить мир хотя бы вокруг себя. В 1903 году, собираясь жениться на дочери Третьякова Любови Павловне Гриценко, он писал своей невесте: "Одевайтесь, как цветок — у Вас столько вкуса! Да это ведь одна из радостей этой земли! Клянусь Вам. Носите у корсажа цветы, душитесь, завертывайтесь в кружева — все это безумно красиво. Все это жизнь и ее прекрасная сторона". Сама жизнь, правда, поворачивалась к нему совсем иными сторонами. Получив в 1912-м по носу от императора запретом на проживание в Петербурге, Бакст лишь рассеянно и недоуменно пожимал плечами, да и друзья отбили. Но вот война и революция разделили его с семьей. По ту сторону остались жена и сын, любимая сестра и ее дети. Сестра погибнет. Сам Бакст будет метаться между континентами, пытаясь накормить семью. "Увы, я здесь прикован заработком (у меня четырнадцать человек родных живут целиком на мой счет!)", будут нервные срывы, одиночество, тяжелые болезни, будет мерзкая домоправительница, обиравшая беспомощного больного как липку, и родные, у которых не будет денег даже на то, чтобы приехать и спасти от нее дядюшку-кормильца. Американские покровители и друзья Бакста Гарриеты, конечно, спасут положение, но уже не самого художника. В 1924-м в Париже он умрет от отека легкого. Дмитрий Философов видел в нем "сенсуалиста, человека с тонкой кожей". Жизнь оказалась сильнее его, а вот красоты он нам оставил в избытке.

Около двухсот пятидесяти произведений живописи, оригинальной и печатной графики, фотографии, архивные документы, редкие книги, а также сценические костюмы и эскизы для тканей впервые собраны вместе на выставке «Лев Бакст / Léon Bakst . К 150-летию со дня рождения».

Выставка воздает должное богатому и многообразному творчеству одного из самых оригинальных и ярких художников начала ХХ века.

Лев Самойлович Бакст, на Западе известный как Леон Бакст, знаменит, прежде всего, своими впечатляющими проектами для Русских сезонов С. Дягилева в Париже и Лондоне. Его необычные и динамичные декорации и костюмы обеспечили успех таким легендарным постановкам, как «Клеопатра», «Шехеразада», «Синий бог» и «Спящая принцесса», и оказали влияние на общее представление о сценическом оформлении. Рассматривая балет, оперу и драму как синтетические художественные конструкции, в которых цвет, звук, слово и движение являются равноправными партнерами, сотрудничая с такими выдающимися личностями – импресарио, художниками, музыкантами, танцовщиками и писателями – как Сергей Дягилев, Вацлав Нижинский, Игорь Стравинский, Александр Бенуа, Клод Дебюсси, Ида Рубинштейн, Айседора Дункан, Габриэль д’Аннунцио и др., Бакст радикально изменил способ существования артиста на сцене, освободив энергию его движения и создав органическую связь между авансценой и зрительным залом.

Бакст прославился не только как театральный художник, но и как живописец, как портретист, как мастер книжной и журнальной иллюстрации, дизайнер интерьеров и создатель высокой моды 1910-х годов, близкий модным домам Пакен, Шанель и Пуаре. Бакст также разрабатывал дизайн украшений, сумок, париков и других модных аксессуаров, писал статьи о современном искусстве, дизайне и танце, читал лекции в России, Европе и Америке о моде и современном искусстве, написал полный интригующих подробностей автобиографический роман, увлекался фотографией и в конце жизни проявлял большой интерес к кино. Влюбленный в старину и в восточное искусство Лев Бакст объединил экстравагантность ар нуво с чувством меры и здравым смыслом – это редкое сочетание принесло ему мировую славу.

В экспозицию включены произведения из государственных и частных российских и западных собраний. Многие из них впервые демонстрируются в России. Работы, представленные на выставке в ГМИИ им. А.С. Пушкина, охватывают ряд наиболее важных для художника тем: пейзажи, портреты, панно, модные туалеты и ткани, и, конечно же, театр, которому посвящена основная часть экспозиции. Среди театральных работ нельзя не отметить эскизы костюмов для Иды Рубинштейн в партии Саломеи для «Танца семи покрывал» (1908, ГТГ) и в партии Клеопатры для одноименного балета (1909, СПбГМТиМИ; дар Международного благотворительного фонда «Константиновский» в 2013 году; из коллекции Никиты и Нины Лобановых-Ростовских); эскизы костюмов «Беотийца» (ок. 1911, СПбГМТиМИ) и «Вакханки» (1911, Центр Помпиду, Париж) к балету «Нарцисс»; эскиз костюма для Вацлава Нижинского в партии Фавна к балету «Послеполуденный отдых Фавна» (1912, частное собрание, Париж); эскиз костюма «Юноши, сопровождающего Орфея в храм» к балету «Орфей» (1914, ГМИИ им. А.С. Пушкина); эскиз костюма «Коломбины» к балету «Спящая принцесса» (1921, Музей Виктории и Альберта, Лондон). В экспозиции будут представлены известные станковые произведения: «Портрет Сергея Дягилева с няней» (1906, ГРМ), «Автопортрет» (1893, ГРМ), «Ужин» (1902, ГРМ), портреты Дмитрия Философова (1897, Дагестанский музей изобразительных искусств имени П.С. Гамзатовой, Махачкала), Андрея Белого (1906, ГЛМ, Москва) и Зинаиды Гиппиус (1906, ГТГ), декоративные панно «Древний ужас» (“Terror Antiquus”) (1908, ГРМ) и «Элизиум» (занавес для Драматического театра В.Ф. Комиссаржевской в Санкт-Петербурге, 1906, ГРМ).

Будет представлен ряд костюмов, созданных по эскизам Бакста: Музей Академии русского балета имени А.Я. Вагановой покажет знаменитый костюм Вацлава Нижинского в партии Призрака розы, Санкт-Петербургский государственный музей театрального и музыкального искусства предоставил четыре костюма: Японской куклы для Веры Трефиловой к балету «Фея кукол», костюмы к балетам «Клеопатра», «Карнавал», «Дафнис и Хлоя». Известный российский историк моды Александр Васильев – более 10 экспонатов из своей коллекции: модные платья и театральные костюмы 1910–1920-х годов к балетам «Тамара», «Шехеразада», «Спящая принцесса».

Искусство Льва Бакста – органичная часть возрождения интереса к декоративному искусству начала ХХ века в России, Европе и Америке. Новаторство и изобретательность созданного художником сценического оформления все еще влияет на современный художественный процесс.

К выставке подготовлен научный иллюстрированный каталог, в котором представлено около 400 работ художника.

Кураторы выставки:

Джон Э. Боулт, директор Института современной русской культуры при Университете Южной Калифорнии, США
Наталия Борисовна Автономова, заведующая Отделом личных коллекций ГМИИ им. А.С. Пушкина

В Москве проходит масштабное культурное событие, которое может иметь не меньший успех, чем недавняя выставка Валентина Серова. В Пушкинском музее открылась ретроспективная экспозиция к 150-летию Льва Бакста — знаменитого художника, иллюстратора и дизайнера. Всему миру Бакст известен, прежде всего, как театральный художник и прославили его легендарные дягилевские сезоны.

Музейные экспонаты на выставке хочется долго рассматривать, трогать руками, настолько притягательны , сшитые по заказу модниц. "Бакст сумел ухватить неуловимый нерв Парижа, который правит модой, и его влияние сказывается везде: как в дамских нарядах, так и в картинных выставках", — писал Максимиллиан Волошин в 1911 году. Художник создал свой бакстовский стиль. И Париж вскоре позабыл, что Бакст — иностранец, что родом он из России.

"Это был первый художник, дизайнер интерьеров, еще не было такого слова, и он даже этого немного стеснялся, но делал это очень увлеченно", — отметил директор Государственного музея изобразительных искусств имени А.С.Пушкина Марина Лошак.

И , и дизайнерские разработки — все имеет успех. Он писал жене: "Заказы сыплются, как орехи с дерева. Тронулась даже Англия и Америка. Просто руками развожу!" Свидетельства мирового признания сейчас находятся в нескольких залах Пушкинского музея: 250 портретов, пейзажей, театральных костюмов, тканей.

После невероятного успеха "Шехеразады" экзотический Восток стремительно вошел в моду: от ярких красок до необычных тюрбанов. "Русские сезоны" сделали Бакста звездой мирового уровня. Ткани по его эскизам реализовались по всему миру в промышленных масштабах.

Три десятка коллекций — государственных и частных, собранных из разных стран — представляют все грани творчества Льва Бакста, вошедшего в мировую историю под именем Леон. В первую очередь, балетными декорациями и костюмами, где остался, по словам Александра Бенуа, "единственным и непревзойденным". В содружестве с Сергеем Дягилевым, Вацлавом Нижинским, Игорем Стравинским художник радикально изменил сам способ существования артиста на сцене.

"Даже в своих эскизах он стремился сделать не просто нейтральные костюмы, он видел костюм актера конкретного. У него костюм не отделялся от личности исполнителя", — сказала заведующая отделом личных коллекций Государственного музея изобразительных искусств имени А.С.Пушкина Наталья Автономова.

Выставка была бы беспрецедентной, прими участие в ней музеи Америки, аплодировавшей Баксту после Первой мировой, где он писал картины, оформлял спектакли, в частности труппы Иды Рубинштейн. Но, как со вздохом сказала Марина Лошак, "несчастный Шнеерсон не дает нам жить, и мы не можем брать американские вещи". Правда, возник проект благодаря американцу. Ее инициатор — специалист по русскому искусству, учившийся в МГУ у Дмитрия Сарабьянова.

"Очень многие посмертные вещи Бакста фальшивые, и надо было быть очень осторожными. Некоторые фальшивки очень хорошие и выглядят почти как Бакст. Мы с сотрудниками музея очень внимательно, осторожно относились к этому, это большая проблема сейчас, и я боюсь после нашей выставки еще будут как грибы после дождя фальшивки", — заявил директор института современной русской культуры при университете Южной Калифорнии Джон Э. Боулт.

Этому проекту предрекают успех, переходящий в ажиотаж. Как тот, что не так давно вызвала , близкого друга и единомышленника Льва Бакста. Косвенно это подтвердила и организатор серовской выставки Зельфира Трегулова: "К выставке в Пушкинском можно применить слова Дягилева, сказанные Жану Кокто: "Удиви меня".

МОСКВА, 8 июня. /Корр. ТАСС Светлана Янкина/. Выставка "Лев Бакст. Leon Bakst", рассказывающая об одном из самых известных русских художников XX века, участнике объединения "Мир искусства" и звезде дягилевских "Русских сезонов", открылась в Государственном музее изобразительных искусств им. А. С. Пушкина к 150-летию со дня рождения мастера.

Выставка поражает масштабом: сложно вспомнить еще какой-либо проект, который занял бы сразу два здания ГМИИ - главное и Музей личных коллекций. В первом можно увидеть эскизы к постановкам петербургских театров и "Русских сезонов" в Париже, а также выполненные по ним костюмы и продукцию модных домов дизайна Бакста. Во втором демонстрируется раннее творчество Бакста и архивные материалы - от личной переписки и счетов за покупку бокалов до диплома офицера ордена Почетного легиона.

Погружение в контекст

Ранее ГМИИ открыл выставку работ из собрания Ильи Зильберштейна, которая стала основой Музея личных коллекций. Два зала с выставкой Бакста оказались как бы встроены в эту экспозицию, где представлены произведения современников и друзей художника - основателя "Мира искусства" Александра Бенуа, Валентина Серова, Бориса Анисфельда, из-за чего погружение в художественный контекст рубежа XIX-XX получается более полным.

В части, посвященной раннему творчеству Бакста, выделяются масштабное полотно "Встреча адмирала Ф. К. Авелана в Париже 5 октября 1893 года" и небольшая по размеру картина "Купальщики на Лидо. Венеция". В Венецию художник отправился после триумфа "Русских сезонов" в Париже и писал оттуда: "Купаюсь на Лидо в обществе Айседоры Дункан, Нижинского, Дягилева. Купаюсь по горло в эстетических впечатлениях".

Представленный тут же раздел с графическими портретами рубежа XIX-XX веков, на которых изображены художники Филипп Малявин, Исаак Левитан, Константин Сомов и Анна Бенуа, словно связывает показ произведений Бакста в Музее личных коллекций и главном здании.

Если б я был султан

Там в отдельном зале собраны более поздние блистательные портреты художника - "Портрет С. П. Дягилева с няней", "Портрет Зинаиды Гиппиус" и "Ужин", где изображена супруга Александра Бенуа Анна Кид. Ее как-то вечером в парижском кафе встретили Бакст и Валентин Серов, которые вместе работали над оформлением балета "Шехеразада" на музыку Н. А. Римского-Корсакова.

Занавес по эскизам Серова к "Шехеразаде" был показан недавно на его ретроспективе в Третьяковской галерее. Сейчас в ГМИИ можно увидеть рисунки Бакста к этому спектаклю, а также реконструкцию танцев звезды постановки, исполнительницы партии Зобеиды Тамары Карсавиной - черно-белый фильм демонстрируется в Белом зале.

В центре выставочной композиции находится подиум с историческими театральными костюмами из музейных собраний и частных коллекций, в том числе из фонда историка моды Александра Васильева. Фоном им служит занавес для "Элизиума" 1906 года, а на стенах произведения сгруппированы по темам: античные видения, романтические грезы, восточные фантазии. Здесь можно увидеть яркие краски и невероятную пластичность ключевых работ художника в эскизах для "Орфея", "Жар-птицы", "Нарцисса", "Послеполуденного отдыха фавна".

Многие из них хорошо известны, они выставлялись и публиковались, однако хотя бы на примере подборки эскизов к балету "Спящая красавица" на музыку П. И. Чайковского можно увидеть, как много ресурсов пришлось задействовать, чтобы собрать эту масштабную выставку.

Так, эскиз костюма "Доброй феи" поступил из частной коллекции Нины Лобановой-Ростовской, а "Феи Рябины" - из лондонского Музея Виктории и Альберта. Как выглядели эти костюмы на танцовщиках, для которых создавались, можно увидеть здесь же на черно-белых архивных фотографиях.

Несомненно, внимание зрителей привлечет костюм Вацлава Нижинского из балета "Видение розы" тщательностью проработки и сохранностью лепестков, а также сказочное панно "Пробуждение" по мотивам "Спящей красавицы". На нем изображены счастливые молодожены Джеймс и Дороти де Ротшильд, которые и заказали Баксту в 1913 году для оформления своего лондонского особняка серию панно с изображениями членов семьи, друзей, прислуги и даже домашних животных. До недавнего времени эти работы, которые находятся сейчас в поместье Ротшильдов Уоддесдон Мэнор, ныне музее, были недоступны даже для специалистов и до сих пор считаются мало изученными.

Выставка "Лев Бакст. Leon Bakst" продлится до 4 сентября 2016 года. Узнать больше о творчестве художника можно на специально организованной в ГМИИ образовательной программе с лекциями и экскурсиями, в том числе для детей.

Ревизор/Ирина Ремнева

Около 250 произведений живописи и графики, фотографии, архивные документы, редкие книги, а также театральные костюмы и эскизы для тканей. В ГМИИ им. Пушкина открылась масштабная выставка к 150-летию со дня рождения одного из самых ярких и оригинальных художников начала XX века - Льва Бакста.

Ценители русского изобразительного искусства в этом году отмечают юбилеи сразу двух крупнейших отечественных мастеров конца XIX - начала XX века: 150 лет назад родились и всемирно известный театральный художник Лев Бакст.

Одна из больших ретроспективных выставок, посвященная творческому наследною последнего, уже успела с успехом завершиться в стенах . Работы Бакста посмотрели более 150 тыс. жителей и гостей Санкт-Петербурга. И вот теперь к праздничным торжествам присоединяется Москва.

Экспозиция в ГМИИ им. Пушкина - это не просто собрание артефактов, одна часть которых является непосредственно работами Льва Бакста, а другая - вещами, связанными с его творчеством. Задача выставки - не показать предметы, а попытаться с их помощью воссоздать мир художника, в котором тонко и изящно переплетены все грани искусства, рассказала директор музея Марина Лошак.

Лев Бакст в первую очередь известен как театральный художник. С 1909 по 1914 года он оформил четырнадцать балетов для Русских сезонов Сергея Дягилева в Париже, среди которых самими знаковыми стали "Клеопатра" и "Шехеразада". Виртуозно работая с цветами и фактурами, Бакст воплотил в декорациях и костюмах к ним всю роскошь, всю дурманящую красоту востока. "Его Шехеразада свела с ума Париж, - вспоминал композитор Игорь Стравинский. - И с этого началась европейская, а затем и мировая слава Бакста".

Десятки эскизов к костюмам и декорациям и стали основой московской экспозиции. В стенах Пушкинского музея можно в мельчайших подробностях рассмотреть, как Бакст работал над образами персонажей таких балетов, как "Клеопатра", "Шехеразада", "Жар-птица", "Синий Бог", "Тамара", "Послеполуденный отдых фавна", и вновь насладиться неподражаемой манерой художника.

"Шрифт Таймс ни с чем нельзя спутать", - произносит Шерлок Холмс в одном из знаменитых рассказов Артура Конан Дойля. То же можно сказать и об эскизах Бакста. Их невозможно спутать с работами других театральных художников. Если на рисунках Александра Головина или Ивана Билибина мы видим, строго говоря, просто костюм, то у Бакста - цельный пластичный образ. Вот на одной из стен висит эскиз костюма вакханки к балету "Нарцисс", выполненный гуашью и серебряной краской. Кажется, что вакханка застыла лишь на секунду и через мгновение спрыгнет с холста, закружившись в чувственном танце.

Увы, подобные ожившие эскизы - это только фантазии. Однако, на выставке можно увидеть и настоящие костюмы, созданные по рисункам Льва Бакста. Так, музей Академии русского балета имени А.Я. Вагановой предоставил знаменитый костюм Вацлава Нижинского из одноактного балета Михаила Фокина "Призрака розы", а известный российский историк моды Александр Васильев - костюмы к балетам "Тамара" и "Шехеразада". Кроме того, из Русского музея в Москву привезли сияющий изумрудными и фисташковыми оттенками занавес "Элизиум", созданный художником для театра Веры Комиссаржевской. Одна из актрис театра вспоминала, как актеры говорили: "Бакст пошел", имея в виду, что поднимается занавес и пора на сцену.

Впрочем, прославился Бакст не только как театральный художник, но и как живописец. В экспозицию в ГМИИ им. Пушкина вошла его знаменитая картина "Древний ужас" из Русского музея, написанная под впечатлением от поездки на остров Крит и в Малую Азию. Есть и ряд блестящих портретных работ. В частности, в Москву приехал легендарный портрет Сергея Дягилева с няней, с которого основатель художественного объединения "Мир искусств" и организатор Русских сезонов в Париже решительно смотрит на зрителя. Украшением выставки стала и "Дама с апельсинами" ("Ужин"). На полотне изображена супруга идеолога "Мира искусств" Александра Бенуа - Анна Кинд в закрытом чёрном платье и напоминающей цветок чёрной же шляпе. В свое время, представленная на выставке картина вызвала бурю возмущений. Особенно гневался русский музыкальный и художественный критик Владимир Стасов: "Сидит у стола кошка в дамском платье…". Впрочем, были и те, кто оценили полотно. Литературный критик и публицист Василий Розанов восхищался "стильной декаденткой" с таинственной улыбкой а-ля Джоконда. Отдельного внимания заслуживает и изящный портрет графини Марии Келлер из музея "Зарайский кремль". Фрейлина императрицы Александры Фёдоровны изображена в полный рост, в платье с воздушными складками из тончайшей ткани, украшенной рисунком из пудрово-розовых и нежно-лиловых цветов.

Творчество Льва Бакста оказало огромное влияние и на моду начала XX века. Впечатленные костюмами из русских балетов великосветские красавицы стали заказывать платья по эскизам художника. В июне 1910 года, вскоре после ошеломляющего успеха балета "Шехеразада", в моду входит восточный стиль: широкие шальвары, цветные тюрбаны, богато украшенные ткани.

Бакст заключает договор о сотрудничестве с парижским модельером Полем Пуаре. Работает с Домами моды Жанны Пакен и Чарльза Ворта. Разрабатывает дизайн сумок, головных уборов, обуви и украшений. Известно, что художник дружил с ювелиром Луи Картье. Историки моды полагают, что его знаменитый "стиль пантеры" возник именно под влиянием балетов, оформленных Бакстом.

На выставке представлены образцы тканей с узорами по эскизам художника, а также роскошные вечерние платья знаменитых Домов моды начала XX века в стиле ренессанса и модерна, восточном и псевдоегипетском стиле. Более ста лет эти поражающие красотой наряды, расшитые бисером, стеклярусом, золотыми и серебряными нитями, вдохновляли таких великих кутюрье, как Ив Сен-Лоран, Кристиан Лакруа, Джон Гальяно и Александр Мак-Куин.

Экспозицию дополняют серии фотографий, запечатлевших фрагменты из легендарных балетов, оформленных Бакстом. На них, в частности, можно увидеть в образах балерину Тамару Карсавину и танцовщика Вацлава Нижинского.

Важно отметить, что все экспонаты выставки, предоставленные более чем тридцатью музейными и частными собраниями со всего мира, не смогли поместиться в главном здании ГМИИ им. Пушкина. Рядом в "Отделе личных коллекций", во второй части экспозиции, находятся редкие вещи, связанные с ранним творческом Бакста, а также большой объем архивно-рукописного материала. Многие из этих артефактов представлены в России впервые.

Выставка, посвященная 150-летию Льва Бакста в ГМИИ им. Пушкина, станет для зрителей ярким событием и оставит долгое послевкусие радостного впечатления. Экспозиция не просто предоставляет информацию, она создает атмосферу. Оказавшись среди эскизов и костюмов, зритель сможет прочувствовать, какой неудержимой творческой энергией был наполнен мир Бакста, и, возможно, впервые по-настоящему откроет для себя этого выдающегося художника.

Что: Выставка "Лев Бакст / Léon Bakst. К 150-летию со дня рождения"
Где: Государственный музей изобразительных искусств имени А.С. Пушкина (Главное здание и Отдел личных коллекций)