Алексей Мережин - программист, который работает в ЦЕРНе, где находится Большой Адронный Коллайдер. В этом интервью он отвечает на вопросы о месте, про которое ходит так много легенд.

Алексей Мережин за рабочим местом. По традции колонки 42! в очках ведущего колонки:-)

О главном

В столовой ЦЕРНа дают суп на обед?

Основной обед тут: зеленый салат, 2 основных блюда на выбор, 2 гарнира, 2 вида овощей. Еще есть гриль, пицца, вегетарианская кухня, специальная кухня (например, пятничный кебаб). Суп тоже можно достать, но это мало похоже на русский суп. Например все лето в качестве супа только гаспачо.

В Женеве в конце года проходит праздник Эскалада. Одна из его особенностей - на улицах наливают вкусный овощной суп.

Да, непонятно как можно сделать что-нибудь для науки в таких условиях. Ну хорошо, а что будет, если я, работник ЦЕРНа, напьюсь на рабочем месте?

Напьешься? Тут на обед можно спокойно взять стакан вина. Можно взять бутылку, но мало кто может сохранить работоспособность после бутылки вина.

У нас тут на территории ЦЕРНа есть пикниковое место. Там можно готовить барбекю и запивать его чем-нибудь алкогольным. Но такой возможностью пользуются после работы.

В рабочее время напившихся людей я не видел. Но следует сказать, что и в московских компаниях я ни разу не встречал такой проблемы.

О работе

- Овцы тоже задействованы в поисках антиматерии! Фото из архива Алексея.

На самом деле важны не суп и алкоголь, а то, как ты попал на работу в ЦЕРН.

Да я сидел однажды, смотрел европейские сайты и нашел какую-то позицию в ЦЕРНе. Я дошел до этого сайта, кажется, от сайта Еврокомиссии. Я даже пытался проделать это позже еще раз, но у меня не получилось. А тогда просто послал письмо, и через три месяца меня пригласили на собеседование. Там стоял выбор между мной и еще одним парнем. Выбор пал на меня, и так я оказался тут.

В чем заключается твоя работа?

Я разрабатываю софт для операторов LHCb. Грубо говоря, он позволяет делать схематические интерфейсы для контролируемых точек, оповещать о проблемах, контролировать работу.

В настоящее время мы делаем новую версию библиотек, к осени планируется перевод работающих приложений.

И на каком языке ты программируешь этот мониторинг?

Среда называется PVSS. Впервые я столкнулся с ней в ЦЕРНе. Надо сказать, что, после тех инструментов, что я использовал ранее, этот язык для меня был большим шагом назад.

Язык даже не объектно-ориентированный, потому что изначальная его задача - отображать состояний объектов и отправление команд.

О ЦЕРНе

- Велосипедная парковка на улице Демокрита внутри ЦЕРНа

А как организован ЦЕРН?

Весь ЦЕРН делится на большие департаменты, которые делятся на группы, которые делятся на секции.

Наша группа занимается SCADA-системами, целью которых является мониторинг и управление LHCb. В этой группе есть секции, которые непосредственно взаимодействуют с датчиками, а моя секция, как я уже сказал, занимается софтом для операторов. Операторы - это люди, которые сидят в Control Room и наблюдают за состоянием коллайдера.

Кто больше работает, тот больше ест?

В ЦЕРНе есть несколько видов контрактов - Staff, Fellows, Project associates, Users. Насколько я знаю, для рядовых сотрудников зарплаты фиксированные по типу контракта. Самый крутой тип контракта - Staff IC, т.е. пожизненный. Это значит, что тебя практически не могут уволить и свою зарплату ты будешь получать всю жизнь. А на пенсии - 80% зарплаты.

Мой тип контракта - Project associates, максимально возможный срок продления - 3 года. Все Project associates получают 4128 франков в месяц (около 130 000 рублей в месяц).

О среде

- Вообще в ЦЕРНе много водится разных животных

Обычно, когда в городе есть большое предприятие, его работники имеют какой-либо социальный статус. Применимо ли это к работникам ЦЕРНа?

Женева это самый маленький метрополис мира. Тут базируются разные организации: ООН, Красный крест, рядом ФИФА и так далее. Так что ЦЕРН тут лишь одно из «предприятий».

Отличаются ли швейцарские программисты от российских?

У программистов есть общая среда - интернет, и она мировая. Поэтому тут все то же самое. Хотя ЦЕРНе разные группы имеют разные порядки. Однако, есть попытки сделать некоторые общие точки.

А вот условия различаются. Тут очень высокий уровень толерантности и уважения к человеку вне зависимости от его профессии. Например, история про моего бывшего соседа по офису. До моего приезда он особо сильно загрязнил офис, и уборщица, увидев это, отказалась убираться. В итоге вызывали специальную службу уборщиков. Мне сложно представить себе такое в московском офисе.

О развлечениях

Как любят развлекаться ребята, которые работают в ЦЕРНе?

Здесь организованы ЦЕРН-клубы. Автоклуб, футбольный клуб, сквошклуб, велосипедный клуб.

Участники бегового клуба каждый день перед обедом целым табуном совершают пробежку. Один парень часто ломает себе ноги - он в клубе бейзджампинга. Вокруг горы, поэтому лыжный клуб особо процветает.

Клубы-клубы. А ночные клубы?

С этим у меня большой лаг после Москвы. Я еще считаю себя жителем большого города. И Женева для меня - деревня. Тут есть пару клубов, но они конечно совсем не то, что в Москве.

С другой стороны, есть очень дорогие места. Вот приходишь ты туда, тебе дают стакан алкоголя и он стоит 50 франков (1 500 рублей). И аудитория там - золотая молодежь. Я-то не старый, но для меня они какие-то маленькие.

Часть персонала ЦЕРН получает маленькие зарплаты и работает по временным трудовым договорам. Руководство организации в свою очередь жалуется на сокращение постоянных мест.

Он - физик и вот уже десять лет занимается передовыми экспериментами Европейской организации по ядерным исследованиям (ЦЕРН). Тем не менее, его зарплата и условия труда находятся на куда более низком уровне, чем у его европейских коллег, сотрудников организации или специалистов из «богатых» стран.

Василий живет в Швейцарии и получает 5160 франков месяц по предоставляемой ЦЕРН субсидии. Сначала он получал на 1000 франков меньше, потому что был холост. Этот россиянин работает по временным трудовым договорам, которые продлеваются раз в год участвующими в проведении опытов и ведении баз данных иностранными институтами. Он по-прежнему остается вне системы соцобеспечения, за исключением страховки от несчастных случаев в ЦЕРН.

Василий - человек веселого нрава, однако в нем все же ощущается фатализм вперемешку с разочарованностью. Он относится к пользователям - или «юзерам», как их называют в ЦЕРН. Сейчас в организации их насчитывается 11 тысяч против 6300 в 2001 году. В отличие от сотрудников ЦЕРН, работодателями «пользователей» выступают университеты и институты. Причем некоторые из этих организаций вообще не платят зарплату. Именно так обстоят дела с Василием: по его словам, институты, с которыми ему доводилось работать, в лучшем случае рассчитывались с ним «натурой», то есть оборудованием. Единственный его источник доходов - это субсидии ЦЕРН. «В ЦЕРН никого не волнует мой контракт, здесь я как независимый эксперт», - говорит он. Он приводит пример своих российских коллег с докторскими степенями, которые работают так вот уже 20 лет.

Как говорит этот российский специалист (он начал карьеру в институте у себя на родине) число таких пролетариев от физики достигает 300 человек. Соответствует ли эта цифра действительности? «Мы не можем ответить на этот вопрос, потому что ЦЕРН не платит зарплату пользователям, - утверждают в пресс-службе организации. - Мы требуем от института и пользователя предъявить подписанное заявление о том, что институт гарантирует пользователю финансовую поддержку и социальное обеспечение. (…) При наличии сомнений ЦЕРН напоминает им об их обязательствах и в случае необходимости принимает соответствующие меры».

Таким образом, специалисты из различных государств работают в ЦЕРН рука об руку, но в совершенно разных условиях и за разные деньги. «В некоторых группах в администрации ЦЕРН такая ситуация вызывает напряженность», - говорит бывшая сотрудница организации по поводу временных работников. По ее словам, «в ЦЕРН обеспокоены трудовой этикой, однако проконтролировать реальное положение пользователей очень сложно, и организация не может ничего с этим поделать».

Чтобы получить доступ на территорию ЦЕРН, пользователям нужно доказать, что они на самом деле подписали договор с научным институтом. Кроме того, они подтверждают, что у них есть страховка на случай болезни и несчастного случая. Однако представленные доказательства далеко не всегда соответствуют действительности или не имеют реальной силы, как, например, российский медполис, который не дает право ни на какие медицинские услуги в Швейцарии. «ЦЕРН перекладывает ответственность на институты. В кадровой сфере тут настоящий хаос, они совершенно выпустили ситуацию из-под короля», - рассказывают в семье Василия, вспоминая, как в первые годы жизни в Швейцарии им приходилось обходиться без медицинской страховки.

Кроме того, российским ученым бывает очень непросто говорить о своем положении: «Они боятся общественных организаций, профсоюзов. Они считают, что их ситуация позорна, хотя мне кажется, что она просто нестабильна. Они рассматривают доступ в ЦЕРН как счастливый шанс. Именно так все воспринимает молодежь, которая едет сюда из России, Белоруссии и Украины. Им представился шанс уехать из страны и стать частью легенды, даже если ради этого несколько лет придется мириться с тяготами».

Ну а что насчет зарплат? «Это просто отвратительно», - считает профсоюзный работник Ибрагим Диалло, которому довелось несколько лет проработать механиком на одном из сотрудничавших с ЦЕНР предприятий. По его словам, эти проблемы связаны с тем, что ЦЕРН представляет собой особую территорию: «Там не все так уж прозрачно». Физики, инженеры и техники работают во множестве зданий, иногда и под землей, а эксперименты могут идти круглосуточно.

Президенту ассоциации сотрудников ЦЕРН Мишелю Гуссенсу прекрасно известно о положении этих россиян, однако он отмечает общее сокращение числа служащих и длительных трудовых договоров (3800 в 1979 году, 2500 в настоящий момент). Кроме того, ему не нравится растущее число стипендиатов, которое сегодня достигает 500 человек. «ЦЕРН использует весь запас гибкости для нормальной работы и пользуется готовностью людей принимать эти условия», - считает он. В организации подчеркивают, что «пользователи не работают на ЦЕРН, а принимают участие в научной деятельности ЦЕРН от лица направившего их института».

Мишель Гуссенс говорит о пользователях из Пакистана и бывшего СССР, которым их институты платят еще меньшие деньги. «Я знаю пользователей, которые довольны тем, что имеют, - отмечает он. - Этична ли такая система? Разумеется, нет. Честно ли это со стороны ЦЕРН? Да. Может ли организация установить более жесткий контроль? Вероятно».

Нелюди в этом ЦЕРНе, чесслово. Что, так трудно было назначить мероприятие на 20 или 21? Я ж День Рождения не успею отпраздновать. Хотя... Если я буду праздновать днюху в Аду, то смогу пригласить на чай с тортиком Леннона, Гагарина и Маккиавели.

Оригинал взят у wod_1958 в Версия от Инфо-Макс автор BIGONE. ЦЕРН и сатанисты. Очередной конец света 15 мая.

9 мая 2017-го года в Европейском центре ядерных исследований (ЦЕРН) запущен новый линейный ускоритель протонов - Linac 4 , в задачу которого входит повысить производительность Большого адронного коллайдера. Как сообщается в пресс-релизе, для построения этого 90-метрового устройства, способного разгонять элементарные частицы до околосветовой скорости, потребовалось десять лет.

Новый инжектор протонов заменит Linac 2, запущенный четыре десятилетия назад. Linac 4 сможет разгонять пучки отрицательных ионов водорода до энергии 160 МэВ. Это в три раза больше, чем его предшественник.

Как вчера заявил Raymond Veness (входящий в «комитет девяти» сотрудников ЦЕРН), с запуском Linac 4 открылись новые, огромные возможности и 15 мая они планируют впервые запустить Большой адронный коллайдер на максимальную мощность и попытаться «открыть Врата в Параллельный Мир».

фото: Raymond Veness объясняет работу LHC. 2013 год

Крупнейшая в мире европейская организация по ядерным исследованиям, известная как ЦЕРН (CERN), официально учреждена летом 1953-го года и долгое время широкой публике совершенно не было дела до того, что там происходит. Однако с появлением интернета, то есть возможностью людей быстро находить информацию, обмениваться информацией, мир вдруг узнал про ЦЕРН поистине много нового.

В частности, логотип ЦЕРН при ближайшем рассмотрении представляет собой выставленные по оси и немного повернутые шестерки:

Далее, вдруг как-то так оказалось, что на барельефах Pilier des Nautes (так называемого «Столпа корабельщиков»), поставленного в Париже в 1 веке (тогда город носил название Лютеция) изображено рогатое существо, носящее имя (как следует из надписи)CERN UNNOS.

Как так получилось, что имя демонического божества древней Европы совпало с аббревиатурой центра ядерных исследований — никто не знает. Равно как никто не знает и что на территории CERN делает статуя Шивы, древнего индийского бога разрушения.

Причем что самое удивительное, статуя изображает не просто Шиву, а Шиву, исполняющего космический танец Nadanta (или Tandavam, в зависимости от контекста) — то есть ритуальный танец, открывающий Врата Бездны.

Врата Бездны, Звездные Врата, порталы в другие миры и древнеиндийская космология вполне могут рассматриваться как некая аллегория — мол, живущие в ЦЕРН физики-ядерщики так развлекаются. Однако как свидетельствуют сами физики — им в ЦЕРН живется совсем не весело.

По сути почти все они являются там настоящими пленниками жесточайшей контрольно-пропускной системы, которая не снилась самому ЦРУ. Все передвижения, все коммуникации с внешним миром и друг с другом строго регламентированы.

Некоторые пытаются что-то обнародовать после командировок в ЦЕРН, но тут же «попадают под машину», «выпрыгивают из окон» или вообще исчезают бесследно. Поэтому о том что в ЦЕРН происходит на самом деле, публика может только догадываться,осмысливая комментарии известных физиков , таких как, например, Стивен Хокинг. Он достаточно популярно объясняет прессе что такое Большой адронный коллайдер , (Large Hadron Collider, LHC).

Британский физик Питер Хиггс в 1964 году провел расчет столкновения двух пучков протонов, разогнанных до энергии в 100 миллиардов ГэВ (гигаэлектронвольт). В итоге столкновения двух отдельных протонов должна появляться гипотетическая частица, названная в честь этого ученного бозоном Хиггса, или как впоследствии назвал её нобелевский лауреат Леон Ледерман — «проклятая частица» (goddamn particle) .

В ходе публикации главный редактор самостоятельно изменил название частицы, обозвав бозон Хиггса «частицей бога», однако первоначальное название представляется более правильным. По словам Стивена Хокинга облако из бозонов Хиггса будет представлять собой быстро растущую сферу из нестабильного вакуума, в котором понятия пространства и времени перестанут существовать. Сфера будет расти со скоростью света и такой небольшой объект как наша планета она поглотит в один миг.

Теоретически и практически вряд ли, конечно же, создатели CERN настолько безмозглые и не понимают, что делают. Скорее наоборот, они всё знают и понимают, в частности знают и понимают то, чему простых парней вроде Стивена Хокинга в университетах не учат.

Итальянский физик Серджио Бертолуччи (Sergio Bertolucci), назначенный владельцами CERN официальным главным руководителем над исследованиями, . По его словам Большой андронный коллайдер это как дверь в другие, неизвестные измерения, в которые что-то можно отправить. Или наоборот — из которых нечто можно попросить в этот мир прийти.

Естественно, официально никто из CERN никогда прямо не скажет людям правду, однако действительно, если посмотреть на фотографии LHC, большой андронный коллайдер действительно напоминает или те самые звездные врата из фантастических фильмов,

или непонятные механизмы, запечатленные на глиняных табличках древнего Вавилона, барельефах храмов древней Индии и Центральной Америки.

Образованные люди достаточно быстро провели все параллели, попутно обращая внимание на следующее странное совпадение: как только в медиа появляются официальные пресс-релизы и прочие сообщения CERN о том, что физики включают нечто новое или испытывают — в небе над планетой, а иногда прямо над CERN облака вдруг начинают принимать странную конфигурацию. Образуются новые сильные шторма и торнадо, а иногда даже случаются и большие землетрясения.

Но похоже, тех, кто стоит за этими страшными экспериментами, это мало волнует.

В отличие от сотрудников ЦЕРН, которые понимают к чему это может привести. Таких как доктор Эдвард Мантилла, физика из ЦЕРН, который в 2016 году совершил самоубийство, когда понял, какую опасность для планеты представляет ЦЕРН и его исследования. Перед самоубийством он сжег все свои научные записи и «почистил» свой компьютер. Он уничтожил все, кроме одного текстового файла.

Последние слова Доктора Эдварда Мантилла, физика ЦЕРН, прежде чем он совершил самоубийство:

И вот теперь, мы стоим на пороге или великого открытия, или великой опасности. Что произойдет 15 мая во время эксперимента в ЦЕРН, можно только догадываться. И…молиться.

Когда-то давно, когда только-только закончилась война, европейские физики выступили за создание единой европейской лаборатории для экспериментальных исследований. Идея была не только собрать и объединить лучшие умы континента, но и разделить всё возрастающие бюджеты между странами-участниками. Так возник Европейский совет по ядерным исследованиям (фр. Conseil Européen pour la Recherche Nucléaire ) или сокращённо - ЦЕРН (CERN ). Лабораторию решили построить недалеко от Женевы, тем более, что жители Женевского кантона оказались не против. В последнее время о ЦЕРНе многое было сказано в связи со строительством безумно дорогого и высокотехнологичного Адронного Коллайдера. Многие опасались, что в процессе работы ускорителя возникнет небольшая чёрная дыра и поглотит нашу часть Млечного пути, или что результатом одного из экспериментов станет появление антиматерии, которая тут же аннигилируется в мощнейшем взрыве. Тем не менее, коллайдер успешно работает уже много месяцев и практически достиг своей цели - высока вероятность, что учёные зафиксировали давно искомый бозон Хиггса. В каких условиях работают лучшие физики Европы, чем они питаются и как проводят свободное время? Об этом я попробую рассказать, опираясь на прогулку, совершённую мною в компании двоюродного брата, в данный момент работающего в ЦЕРНе.

Из Женевы в ЦЕРН можно приехать на трамвае - сходить надо на конечной остановке. У трамвайного маршрута есть два ответвления. Главное - не ошибиться и выбрать правильное. Билет в один конец стоит 3,5 швейцарских франка (примерно 2,90 евро или 117 рублей). Имя ЦЕРН стало настолько нарицательным и привычным, что даже на остановках его пишут строчными буквами. Я решил, что отныне тоже буду писать вот так - «Церн».

Такие трамваи ходят из Женевы. В сам город на машине ездить очень неудобно - там платные стоянки, а также пробки и светофоры на каждом шагу.

Церн расположен на границе Швейцарии и Франции, вблизи швейцарского городка Мейран (Meyrin ). Часть зданий также находится на французской стороне, рядом с городом Превессан-Моэн (Prévessin-Moëns ). Местные жители вполне могут по несколько раз в день пересекать границу между двумя странами - пограничники появляются редко, если вообще встречаются.

Симпатичные пейзажи в окрестностях Церна.

Первое, что замечаешь, когда выходишь из трамвая - пять разноцветных урн для раздельного сбора мусора (для бумаги, стекла, алюминия, пластика и остального мусора). Хотя нет, всё таки первым замечаешь символ Церна - Шар или Глобус (The Globe ), выполненный из дерева.

Ночью Шар красиво подсвечивается.

Внутри открыта бесплатная выставка, где рассказывается о занимательном мире элементарных частиц.

Всё пространство наполнено светящимися шарами - это либо тактильные экраны, либо яйцеобразные кресла, в которых встроены колонки. Можно посидеть, расслабиться и послушать рассказ о суперсимметрии или о теории струн.

Через дорогу от Шара раскинулась основная площадка центра ядерных исследований. Здесь всё предельно открыто, и несмотря на то, что вход как правило разрешён обладателям баджей, по факту любой желающий может прийти и погулять по территории, причём не только снаружи, но и внутри зданий. В конце этой записи я дам вам несколько советов, которые помогут организовать собственную экскурсию по Церну.

Начнём прогулку с внутреннего дворика главной столовой. В летнее время здесь должно быть очень приятно завтракать с видом на заснеженные вершины и дышать свежим альпийским воздухом.

Обеденный зал я покажу чуть позже, когда мы отправимся ужинать вместе с ядерными физиками, а пока хочу продемонстрировать примеры завтраков в Церне. Кофе, йогурт, булочка - около 6,5 франков (5,4 евро или 218 рублей). Недёшево, как и везде в Швейцарии. Хотя надо понимать, что зарабатывают здесь тоже больше, чем в соседних странах.

Кофе, йогурт, банан, хлопья с молоком - около 8 франков (6,6 евро или 268 рублей).

Везде стоят синие трубы, символизирующие ускорители частиц.

Солнечный фонтан. Крупный, прямоугольный фотоэлемент нужно крутить, поворачивая к солнцу. Когда освещение достигает определённого порога, жёлтый мячик в прозрачной трубке поднимается вверх на струе воды. В моём случае осеннего солнца оказалось недостаточно.

Оригинальные фонари и горный массив Юрá (Jura ) на заднем плане (отсюда происходит название Юрского периода).

Утром в субботу в Церне практически никого нет, поэтому гулять по территории очень удобно - никто не мешает, никто не обращает внимание на фотоаппарат. Правда ощущения своеобразные - словно вдруг оказался в вымершем городе, навроде Припяти. Пустые улицы, пустые здания, словно пережившие техногенную катастрофу. Старенькие жалюзи на окнах скрипят и клацают на ветру. В общем, вы поняли - прогулка получилась очень атмосферной.

У двоюродного брата, естественно, был церновский бадж. В какой-то момент мы проходили мимо большого ангара, и у входа я заметил панель для прикладывания баджа. Шутки ради я решил попробовать открыть дверь, причём мы все были уверены, что ничего не выйдет. Ан нет, дверь открылась, и я смог сделать эксклюзивную фотографию секретного склада. Очередное проявление политики открытости и гласности Церна? Это, конечно, здорово, но что если сюда решат пробраться злоумышленники?

На самом деле, опасных помещений в Церне хватает, не зря ведь здесь занимаются серьёзными исследованиями. Некоторые сотрудники постоянно ходят с персональными дозиметрами, так как работают в условиях повышенного радиационного фона. Существуют также специальные стенды, где можно взять дозиметр «напрокат».

Считается, что первый веб-сервер был запущен в Церне английским учёным Тимом Бернерс-Ли. Тим придумал и воплотил в жизнь основные принципы Всемирной паутины: идентификаторы URI (в частности интернет-адреса - URL ), протокол HTTP и язык HTML .

Европейская организация ядерных исследований была основана в 1954 году дюжиной стран (Бельгия, Дания, Германия, Франция, Греция, Италия, Норвегия, Швеция, Швейцария, Нидерланды, Великобритания, Югославия). Позже присоединились Австрия, Испания, Португалия, Финляндия, Польша, Венгрия, Чехия, Словакия и Болгария. Больше всего денег в Церн вкладывает тройка Германия-Франция-Великобритания.

У Церна есть свой парк автомобилей с синим логотипом.

Кроме того, сотрудники могут взять напрокат велосипеды на любой из автоматизированных стоянок, наподобие тех, что можно увидеть в Париже, Страсбурге и многих других европейских городах. Некоторые сотрудники даже пытаются штурмовать местные горы на этих городских велосипедах.

Церн очень сильно напомнил мне университетский кампус. Здесь тоже есть огромное количество различных клубов и ассоциаций, от баскетбола и танцев до йоги, яхтинга, крокета и подводного плавания. Кружок настольного тенниса пытается привлечь народ с помощью знаменитых физиков - Гейзенберга, Отто Фриша и Нильса Бора, которые якобы обожали этот вид спорта.

В аудиториях точно так же, как и в моём вузе, по вечерам показывают фильмы, например «Призрак» Романа Полански.

Даже сексуальные меньшинства создали для себя ассоциацию. В России такое невозможно представить, а в Европе уже давно никого не шокирует.

Логотип Церна, сделанный из листочков Post-It . Обычно такие «задания» дают стажёрам, которым нечем заняться.

Давайте теперь заглянем в помещения научного центра. Не будем надолго задерживаться у главного входа, чтобы лишний раз не мозолить глаза местным. Обратим лишь внимание на необычный, дырчатый потолок.

Заглянем в главную аудиторию. Именно здесь в июле этого года состоялся семинар, на котором физики представили предварительные результаты экспериментов ATLAS и CMS . Учёные обнаружили признаки новой частицы с массой в 125 ГэВ со статистической значимостью в 5 сигма. Всё говорит о том, что был найден абсолютно новый бозон, причём самый тяжёлый из всех известных до сих пор. Существование подобного бозона предсказал английский учёный Питер Хиггс уже в 1964 году, и сейчас всё идёт к тому, что именно бозон Хиггса был зафиксирован в Большом Адронном Коллайдере. Люди занимали очередь ещё с вечера, чтобы попытаться попасть на семинар на следующее утро. После пяти утра зал уже был полон.

Вырезки из различных газет, повествующих об открытии «частицы бога», отвечающей за массы всех элементарных частиц Стандартной модели.

Церновские коридоры не блистают современными дизайнерскими решениями.

Деревянные двери и несгораемые шкафы с архивами временами очень напоминают советские.

Секретный план здания.

Я подозревал, что в Церне есть свои страшные тайны! Оказывается в подземных помещениях скрывается древний бог Ктулху, о котором в своё время много говорили в рунете.

Пример типичной двери в кабинет одного из сотрудников Церна. В данном случае это Сара Пэмлард, работающая в отделении финансов и закупок.

Огромное количество яблочных наклеек позволяет предположить, что в научном центре много фанатов фирмы «Эппл».

Снимок секретных документов церновских программистов.

А вот что употребляют программисты - отнюдь не пиво, а какао Frey , чай Twinings , Tetley и Lipton .

Тема напитков плавно переводит нас в столовую №1 (снова звучит как в СССР). Один из самых интересных моментов экскурсии - посмотреть где и чем питаются ведущие европейские физики.

В столовой предусмотрено самообслуживание - берёшь поднос и накладываешь себе всего, что душа пожелает. Горячие блюда можно заказать на раздаче. В конце проходишь через кассу, платишь, а потом выбираешь себе столик в одном из залов. В конце рабочего дня можно позволить себе стаканчик (а может кувшинчик) разливного пива Cardinal или бокальчик вина.

Я сфотографировал примеры ужина в Церне. Блины с грибами и ветчиной, донышки артишоков с горохом, фермерский йогурт, фруктовый салат, стакан Кардинала. Около 15 франков (12 евро, 500 рублей).

Филе сайды, помидор на гриле, картофель фри, чай. Порядка 11 франков (9 евро, 370 рублей).

И снова филе сайды, ризотто, чай. Каждый день есть выбор из трёх основных блюд (одно вегетарианское), специальное дежурное блюдо, мясо на гриле, паста и пицца. Больше всего выбора в обед.

По окончанию трапезы поднос стоит отнести на специальный конвейер. Пластиковые пробки сортируются отдельно.

В столовой висит монитор, на который транслируются основные данные о работе коллайдера. Можно в реальном времени мониторить его активность, не отрываясь от работы даже в столовой.

Вообще, в Церне вполне можно жить. Здесь есть магазин и банкоматы, а поздней ночью всегда можно купить сосисок, ветчины или риса быстрого приготовление в одном из автоматов. Рядом стоят автоматы по продаже предметов первой необходимости - зубной пасты, ватных тампонов, гигиенических салфеток и т.п.

Резюмируя экскурсию могу сказать, что Церн напомнил мне большой студенческий кампус, где люди живут, работают, питаются и отдыхают одновременно. Мне очень понравилась атмосфера открытости и доброжелательности, чуть меньше - ветхость и «совковость» некоторых интерьеров. Впрочем не стоит забывать, что первые здания в Церне были построены ещё в в пятидесятых годах прошлого века.

Напоследок стоит упомянуть Большой Адронный Коллайдер (БАК). Каждое слово в названии несёт определённый смысл. «Большой» указывает на размеры ускорителя - 26 километров в длину, 8 км в диаметре. «Адронный» указывает на тип ускоряемых частиц - адроны, то есть тяжёлые частицы, состоящие из кварков. «Коллайдер» - потому что пучки частиц ускоряются в противоположных направлениях, а потом сталкиваются. БАК находится прямо под Церном, на границе Швейцарии и Франции. Мой отель был совсем рядом, поэтому можно сказать, что я спал прямо над коллайдером. Ощущения незабываемые - точнее, их нет совсем.

Как и обещал, хочу дать несколько советов тем, кто захочет посетить Церн:

Как я уже писал, здесь всё очень открыто, и попасть на территорию совсем не сложно. Тем не менее, лучше не выглядеть, как типичные туристы, при входе спрятать фотоаппарат и уверенно идти вперёд.
- Самый лучший вариант: заручиться помощью одного из сотрудников Церна. Он проведёт вас через вспомогательный вход с помощью баджа, покажет все интересности центра (например, знак Ктулху или серверную комнату) и поможет не заблудиться в хитросплетении коридоров.
- В Церне работают более 800 русских, среди которых много студентов и аспирантов, поэтому найти себе экскурсовода должно быть не сложно. Известный блогер Илья Варламов, к примеру, воспользовался услугами snoop58 .
- Суббота - подходящее время для посещения Церна. В этот день здесь почти никого нет, поэтому вы сможете спокойно везде погулять и поснимать.
- Если вы попадаете в Церн в будний день, то лучше приходить с утра. Сотрудники прибывают на работу непрерывным потоком, поэтому наличие баджа никто не проверяет. Можно спокойно заходить через главный вход.
- Обязательно зайдите в местную столовую, ведь это один из самых интересных моментов. Вход туда свободный, на кассе можно расплатиться франками или евро. Берите поднос, выбирайте еду и садитесь за любой столик. Общаться можно по-английски - это основной язык Церна, так как здесь очень много иностранцев.
- Избегайте дни, когда в Церне проходят конференции, семинары и тому подобные мероприятия. Народу будет больше, охрана будет строже, и не везде можно будет беспрепятственно пройти.
- Коллайдер в настоящее время продолжает работу, поэтому посетить его не получится. А вот в 2013 году его закроют на ремонт и модернизацию, поэтому вполне вероятно, что туда начнут водить экскурсии.

И самое главное: опасайтесь Ктулху и чёрных дыр.

Швейцарские зарисовки:

Часть первая. Что такое ЦЕРН, и с чем его едят.

Почти всю прошлую неделю ленты новостных СМИ пестрели сообщениями о ЦЕРНе, Большом адронном коллайдере и найденной там новой частице. В итоге она и правда оказалась бозоном Хиггса - частицей, которая подтверждает Стандартную модель, - а значит, ученые наконец могут быть уверены в своих взглядах на устройство мира.

Сегодня FURFUR публикует дневник научного сотрудника ЦЕРН Степана Образцова. Он рассказал не только о поисках бозона Хиггса и работе адронного коллайдера, но и о традициях жизни этого города ученых со своими языком, рок-группами и фестивалями.

О первом визите: Первый раз я появился в ЦЕРНе, наверное, когда мне было около года и позже - примерно в пять лет - так что для меня это второе родное место после России. Тогда там работал мой отец. Я впитывал в себя все происходящее вокруг, отец уже в детстве мне объяснял какие-то вещи. В ЦЕРНе есть постоянная экспозиция для туристов, где наглядно показывают всякие простые штуки: например, там есть искровая камера - в ней частица пролетает через камеру, наполненную газом и с проволокой под напряжением, и вызывает искру. В общем, он мне объяснял, какие частицы летят из космоса, почему и когда их видно и так далее.

Об образовании: Позже я окончил МГУ на кафедре физики космоса. Когда нас распределяли, я пошел в лабораторию адронных взаимодействий в НИИ ЯФ (Научно-исследовательский институт ядерной физики имени Д. В. Скобельцына) при МГУ. Так что ездить в ЦЕРН я начал, когда еще учился - там есть летняя школа для студентов, где собираются порядка четырехсот учеников каждое лето, и уже тогда я начинал работать с адронным коллайдером из-за темы моего диплома. А сейчас я езжу в командировки и накапливаю материал для диссертации.

Так выглядит вход в ЦЕРН ночью

О работе в ЦЕРНе: Стоит сказать, что работаю я не над одной задачей, а сразу над несколькими - так делают все. Работа в ЦЕРНе всегда делится на исследовательскую и сервисную. Сервисную работу ты должен выполнять, потому что каждый институт, который участвует в коллаборации, берет на себя обязательства выполнять эти работы, не связанные с какими-то открытиями. То есть это некий обмен: проводи на коллайдере свои опыты, но за это тебе придется еще и следить за детекторами. Научной деятельностью это назвать можно, но она носит очень прикладной характер: калибровка детектора, участие в сменах на детекторе, мониторинг данных и много всего вспомогательного по настройке этой гигантской машины. Считается, что мы ездим в командировки в основном для того, чтобы выполнять сервисные работы.

Большой адронный коллайдер в ЦЕРНе - это гигантское кольцо-ускоритель длиной 28 километров. В его центр помещают радиоактивный источник частиц, которые пучком запускают по небольшому кольцу, потом по линейному туннелю. Разогнавшись, они выходят на внутреннее небольшое кольцо, а потом и на главное. Эти пучки протонов пускают в кольце по два в разных направлениях, наблюдают за их движением и собирают статистику - у меня набирается по два гигабайта данных в секунду, нехилый такой объем за день получается.

На Большом адронном коллайдере стоит четыре детектора: CMS, ATLAS, LHCb и ALICE. Я работаю на CMS - он весит примерно 4,5 тысячи тонн. А его магнитное поле - 4 тесла (в два раза больше, чем все магнитное поле Земли).

Сам ЦЕРН находится в пятнадцати минутах езды от Женевы, на самой границе Франции и Швейцарии. Наукоградом (которые мы знаем по многочисленным проектам Советского Союза) он не является, так как постоянно проживающих людей там довольно мало. Вместо этого там расположен огромный хостел, в котором останавливаются инженеры, если приезжают на короткий срок. А вообще сама территория просто огромная, потому что в исследованиях задействовано огромное количество людей: в одном только эксперименте, где я участвую, - четыре тысячи человек. И каждый из этих четырех тысяч постоянно что-то делает.

Детектор CMS, вид сбоку
Детектор CMS, фронтальный вид. Детекторы имеют слоистую структуру - каждый слой регистрирует свои изменения среды

На большом кольце расположены также четыре разных детектора, которые как раз и собирают данные. Соответственно, когда пучки уже циркулируют по кольцу, включают коллиматоры (огромные магниты), которые отклоняют пучки и делают так, чтобы они столкнулись - само столкновение происходит в центре одного из детекторов. Когда протоны сталкиваются, рождаются новые частицы, которые мы регистрируем. В этом и заключается суть эксперимента. Такие запуски и столкновения происходят круглые сутки весь год - не так, что коллайдер один раз запустили, столкнули что-то, и все.

У каждого детектора есть комната управления: сам детектор находится в шахте, а контрол-рум - на поверхности, где сидит круглые сутки порядка двадцати человек, и каждый отвечает за какую-то свою подсистему детектора - ты собираешь разную информацию с частей системы и можешь потом получить общую картину. Помимо людей, которые сидят на подсистемах, есть еще люди, ответственные за сбор данных, контроль детектора в целом, есть начальник смены, человек, который отвечает за магнит - все вместе они в одной комнате сидят и наблюдают за работой.

Еще один детектор - ALICE

Так исторически сложилось, что наша лаборатория занимается физикой тяжелых ионов: это когда в кольце пускают не пучки протонов, а пучки ионов свинца или ионов золота. Особенность в том, что, когда сталкиваются ядра, то среда, в которой происходит столкновение, становится более плотной. Начали сталкивать ионы, потому что были теоретические прогнозы, что можно будет наблюдать новое состояние вещества - кварк-глюонную плазму, - в котором Вселенная находилась спустя несколько микросекунд после Большого взрыва. Это суперплотная среда, и вещество в таком состоянии обладает свойствами как твердого тела, так и газа, жидкости и плазмы. Идея эксперимента в том, чтобы сравнить то, что получается, когда ты сталкиваешь протоны и когда - ионы. Когда сталкиваешь свинец, среда насколько плотная, что некоторые частицы не могут оттуда вылететь и пролететь эту среду - они гасятся в ней. То, что такое состояние действительно есть, подтвердили в конце 2010 года.

О командировках: Приезжаю я один раз летом и один раз зимой, по два месяца. От хостела до работы мне идти полминуты. Там такой свой внутренний мирок, где находится много людей, и он достаточно сильно отличается от обычного мира. Там стирается грань между тем, что ты вроде как работаешь и отдыхаешь. Это бесконечный процесс, который нельзя остановить. Всего там обитает примерно тридцать тысяч человек, чувствуешь себя мелким винтиком в огромной машине. Сложно самостоятельно что-то изобрести или открыть, когда ты в таком гигантском аппарате задействован.

Вид из комнаты хостела в ЦЕРНе

Об устройстве ЦЕРНа: По своей структуре ЦЕРН - это международная коллаборация, в которой участвует 150 институтов из 37 стран, и своего собственного штата там мало. Большая часть людей, которые там работают, не является работниками ЦЕРНа, они занимают какие-то должности в институтах, участвующих в коллаборации, как и в моем случае. А в церновском штате состоят только самые крутые, суперзаслуженные нобелевские лауреаты на пожизненном контракте, которые уже все придумали, что могли, в этой жизни и живут в доме у подножия горы, ездят оттуда на ретромашинах. В общем, стареющие рок-звезды от физики.

О специализации: Каждый физик далеко не универсален. Они делятся на разные категории: если глобально, то экспериментаторы и теоретики, а между ними - те, кто занимается анализом. В свою очередь экспериментаторы делятся на тех, кто занимается физикой детектора, и тех, кто занимается физикой ускорителя. То есть те, кто разгоняет частицы и кто их регистрирует, - это разные две области, причем ускорительщики достаточно высоко ценятся, потому что их меньше в мире существует - в Москве их у нас не готовят, только в Новосибирске. Физики, которые занимаются детектором, мало знают об ускорителе, они практически не пересекаются с ускорительщиками, это отдельные две касты. Одни запускают, другие ловят.

О шифтерах: Когда ты сидишь на смене - есть утренняя, дневная и ночная, каждая по восемь часов, - там стоит куча мониторов, и тебе приходится держать в голове сразу очень много информации. Плюс все так хитро устроено, что перед тем, как ты становишься сменщиком, ты должен обучение пройти - три смены, когда ты сидишь с полноценным сменщиком, потом, когда выучился, уже тебе дают учеников. Бывало так, что я учил взрослых дядек, которые физику знают намного лучше меня. Особенность этой работы в том, что ты мало чего делаешь в одиночку, поэтому она развивает способность к контакту. Когда идет переписка между русскими (а их там очень много), у нас получается полуанглийский-полурусский язык, потому что для многих слов русских аналогов нет. Шифтер - это по-английски сменщик. Сменщиками мы друг друга не называем, называем шифтерами. А еще там никто не говорит «бозон Хиггса», все говорят просто «Хиггс».

Один из концертов на фестивале Hardronic Fest

О развлечениях: Людей в ЦЕРНе безумно много, и все они чем-то увлекаются - там есть клубы по интересам - от тяжелой атлетики и хорового пения до шахмат и фрисби. Есть музыкальный клуб - три комнаты репетиционных - и порядка пятнадцати групп, которые устраивают летом Hardronic Festival - он идет два дня с огромной большой сценой. Там выступают группы, полностью состоящие из научных сотрудников. Необычного мало - в основном какие-то кавер-группы, но все же. Там и я чуть поигрываю - когда еду, всегда гитару беру с собой. В репетиционной комнате есть все оборудование для записи - наигрываю под метроном, пишу барабаны, потом свожу.

О доступе к информации: В командировках я там был восемь раз - в сумме больше года. Но мне нет разницы никакой, где работать - здесь или там, потому что ты даже на расстоянии подключаешься к серверам ЦЕРНа. Есть гигабитные сети, которые объединяют институты по всему миру. Часть данных хранится на жестких дисках, но большая часть - на кассетах, которыми управляет специальный робот. Ты пишешь всего одну команду, сидя в Москве - робот в ЦЕРНе едет к нужной секции, достает твою кассету, вставляет ее, считывает, переводит на жесткий диск, и ты получаешь данные.

Бозон Хиггса - это частица, которая, как считается, ответственна за наличие массы у вещества. Все частицы находятся в поле, которое создает бозон Хиггса. Находясь в этом поле, они обладают массой. Есть так называемая Стандартная модель - это та модель устройства мира, которую мы все со школы проходим. В ней все взаимодействия делятся на четыре типа: сильное, слабое, электромагнитное и гравитационное. У каждого взаимодействия есть переносчик - например, электрон у электромагнитного. Так вот, все частицы-переносчики уже давно были открыты и зафиксированы, кроме бозона Хиггса. Факт того, что он существует, говорит нам о том, что эта модель состоятельна и мы вроде как достаточно хорошо понимаем, что во Вселенной происходит. В любом случае Стандартная модель - это всего лишь модель, в физике всегда речь идет о моделях. Любая модель верна только до какого-то знака после запятой, самой точной модели не существует.

Поиском и исследованием бозона Хиггса в Большом адронном коллайдере занимаются два детектора - CMS и ATLAS. Последние два года они Хиггс не открывали, а методично закрывали области, где его быть не может. И оставалось совсем маленькое окошечко, где он может оказаться. В прошлом году был собран крупный митинг всех участников коллаборации, где объявили, что за 2012 год точно смогут выяснить, существует бозон Хиггса на самом деле или нет.

Вид сбоку на детектор ATLAS. Фронтальный его вид можно посмотреть на самом первом изображении в этом материале

О процессе выгорания: Когда ускоритель только запустили, было жаркое время, потому что постоянно что-то ломалось. У нас это называлось «процесс выгорания» - то есть когда детектор только начал работать, должно было сломаться все ненадежное, чтобы потом работа вошла в нормальный темп. Постепенно детектор умирает: какие-то части - из-за того, что там радиация большая, непосредственно при столкновении и материалы все эти изнашиваются - теряют свои свойства. В конце этого года будет большое выключение коллайдера на год или даже на два года для апгрейда, будут и в детекторах копаться, и какие-то магниты менять в самом ускорителе, чтобы выйти на изначально заявленные мощности.

О том, что дальше: Вся эта работа по проектированию коллайдера начиналась в конце 1980-х, у меня отец успел во всем этом принять участие - где-то до года 1994-го. После этого произошел конфликт между русскими и американцами, и он ушел. В России очень много ребят готовят, которые потом отправятся работать в ЦЕРН, у нас в стране много ускорителей, накоплено уже немало опыта. И в ЦЕРНе потом доучиваются летом по 400 студентов в год. То есть поколения сменяются, а эксперименты продолжаются.