Кретьен де Труа работал над своим романом «Ивэйн, или Рыцарь со львом» («Yvain ou Chevalier au lion»), как полагают большинство ученых, между 1176 и 1181 гг. Текст сохранился в семи рукописях (не считая небольших отрывков), датируемых XIII или началом XIV в.; пять из них хранятся в парижской Национальной библиотеке, две - в библиотеках Шантийи и Ватикана. Первое научное издание романа было подготовлено Венделином Фёрстером и выпущено в 1887 г. (Kristian von Troyes. Samtliche Werke, В. II); переиздано в 1891, 1902, 1906, 1912, 1913, 1926 гг. По тексту Фёрстера осуществлен настоящий перевод. Он проверен по изданию Марио Рока (Les Romans de Chretien de Troyes, v. IV. Paris, 1970). B переводе сделаны небольшие сокращения.
РОМАН О ТРИСТАНЕ И ИЗОЛЬДЕ
Различные версии романа, прежде всего стихотворные (среди них выделяются французские романы Беруля и Тома, сохранившиеся далеко не полностью, и написанный на немецком языке обширный роман Готфрида Страсбургского), начали появляться с конца 60‑х годов XII в. Приблизительно в 1230 г. была сделана прозаическая французская обработка сюжета. В нем появились уже многие рыцари Круглого стола, и тем самым легенда о Тристане и Изольде была включена в общий контекст артуровских сказаний. Прозаический роман сохранился в нескольких десятках рукописей и был впервые напечатан в 1489 г. Одна из поздних рукописей (XV в.) легла в основу издания, подготовленного одним из крупнейших специалистов по средневековой французской литературе, Пьером Шампионом (1880–1942). По этому изданию (Le Roman de Tristan et Iseut. Traduction du roman en prose du quinzième siècle par Pierre Champion. Paris, 1938) выполнен наш перевод. На русском языке неоднократно (1903, 1913, 1938, 1956 гг.) печаталась обработка легенды, сделанная французским ученым Жозефом Бедье (1864–1938), и отрывки из прозаического романа в «Хрестоматии по зарубежной литературе средних веков» (1938, 1953).
ОКАССЕН И НИКОЛЕТТА
Небольшая повесть «Окассен и Николетта» («Aucassin et Nicolette») возникла, по‑видимому, в первой трети XIII столетия на северо‑западе Франции, в Пикардии, в районе Арраса. Повесть сохранилась в единственной рукописи парижской Национальной библиотеки. Повесть «Окассен и Николетта» явилась предметом немалого числа исследований и нескольких научных изданий. Переводилась повесть и на современный французский язык, и на другие языки. По‑русски впервые напечатана, в переводе М. Ливеровской, в 1914 г. в журнале «Русская мысль», кн. 3 (см. рецензию В. М. Жирмунского - «Северные записки», 1914, № 4). Затем этот перевод был переиздан в 1935 и 1956 гг. Перевод Александра Дойча печатается впервые.
ВОЛЬФРАМ ФОН ЭШЕНБАХ
ПАРЦИФАЛЬ
Монументальный роман Вольфрама фон Эшенбаха «Парцифаль» («Рarzival») написан в первом десятилетии XIII в. Сохранившись в нескольких рукописях, роман был напечатан уже в 1477 г. В следующие столетия интерес к «Парцифалю» постепенно уменьшился, и книга была почти забыта. Ее новое издание (осуществленное X. Миллером) появилось в 1744 г., но не привлекло широкого внимания, равно как и пересказ романа гекзаметрами, выполненный Йоганном Яковом Бодмером (1698‑1783) и напечатанный в 1753 г. Первое научное издание «Парцифаля» было подготовлено крупнейшим немецким исследователем К. Лахманом (1833), в 1870‑1871 гг. вышло новое критическое издание романа, осуществленное К. Барчем. В 1903 г. Альберт Лейцман подготовил новое трехтомное издание «Парцифаля», затем несколько раз переизданное. (Wolfram von Eschenbach, Parzival, herausgegeben von Albert Leitzmann, 5. Auflage. Halle, 1955).
Опираясь на издание А. Лейцмана, выполнен настоящий перевод. Учитывая огромные размеры книги (в отдельных списках до 25 000 стихов), перевод этот ‑ неизбежно сокращенный. Переводчик стремился передать не только основное содержание романа, но и его стилистические особенности ‑ несомненный налет импровизации, отразившейся в nrqrsokemhu от строгого ритмического рисунка стиха, в разговорных интонациях, повторах и т. п. При сокращении текста не опущен ни один из существенных эпизодов книги, в ряде мест вместо точного перевода дан краткий ‑ стихотворный же ‑ пересказ. Эти места обозначены отточиями. На русский язык роман Вольфрама в таком объеме еще не переводился.
ГАРТМАН ФОН АУЭ
БЕДНЫЙ ГЕНРИХ
Небольшая стихотворная повесть Гартмана фон Ауэ «Бедный Генрих» («Der arme Heinrich») написана после возвращения автора из крестового похода (1197). Первое научное издание повести осуществили в 1815 г. братья Гримм. Затем появились издания Г. Пауля (1882) и А. Лейцмана (1930), неоднократно повторенное. По последнему изданию осуществлен и настоящий перевод, впервые опубликованный в 1971 г. На русском языке существует также не раз публиковавшийся (впервые - в 1877 г.) перевод поэта-демократа Дмитрия Минаева (1835–1889).
А. Д. Михайлов
К ИЛЛЮСТРАЦИЯМ
Книга иллюстрирована миниатюрами из готических рукописей XIII–XIV вв. Они представляют собой характерные образцы иллюстраций к рукописям светского содержания, которые в большом количестве выходили в эту эпоху из мастерских по переписке и украшению манускриптов. В этих миниатюрах находит яркое отражение своеобразие художественного языка готики: средневековая условность изображения, выражающаяся в плоскостности пространственного решения, узорных или гладких золотых фонах, соединении разновременных моментов в одной композиции, сочетается со стремлением художника к передаче конкретного повествования. В миниатюрах к роману о Тристане и Изольде, где художник включает хрупкие силуэты действующих лиц в изысканные, условные композиции, господствует отвлеченный, утонченный, идеализирующий строй образов, отражающий рафинированный дух французской придворной культуры эпохи Людовика Святого. В иллюстрациях к другим романам Бретонского цикла, рукописи которых были предназначены, по-видимому, для более широкой публики, художник стремится, напротив, к передаче хода действия и занимательности изображения. Множество очаровательных деталей в миниатюрах и сквозящая в изображениях заинтересованность самого художника в перипетиях сюжета превращают средневековые рукописи рыцарских романов в настоящие волшебные книжки с картинками, которые можно перелистывать и разглядывать без конца. Яркие, красочные, нарядные миниатюры доставляют большую радость и современному глазу, высоко оценивающему их поэтическую непосредственность и свежесть.
Миниатюры французской рукописи о Тристане и Изольде (Париж, Национальная библиотека, Fr. 2186) и немецкого манускрипта «Парцифаля» (Мюнхен, Городская библиотека) широко известны и неоднократно публиковались (J. Porcher, L"enluminure francaise, Paris, l959, pl. XLVI; F. Vogt u. M. Koch, Geschichte der Deutschen Literatur, Leipzig u. Wien, 1904).
Миниатюры из французских рукописей конца XIII и начала XIV вв. (Оксфорд, Бодлеянская библиотека, Digby 223 и Douce 199), напротив, известны только узкому кругу специалистов и публикуются впервые.
К. Муратова
Гартман фон Ауэ - знаменитый эпический и лирический поэт немецкого средневековья, старший современник Вольфрама фон Эшенбах (см.) и Готтфрида Страсбургского (см.). Последний в "Тристане", оплакивая кончину Г., восхваляет его творчество как высший образец куртуазного стиля, противопоставляя его ясность и изящную легкость темноте "диких сказаний" Вольфрама фон Эшенбах.
Действительно, в своей жизни и поэзии Г. - яркий выразитель идеологии служилого рыцарства времен расцвета феодальной культуры. Швабский дворянин, вассал владетеля замка Ауэ, участник крестовых походов, во время которых тесное соприкосновение рыцарства различных национальностей способствовало развитию классовой культуры и обмену ее ценностями, благодаря своему пребыванию во Фландрии ознакомившийся с более совершенными, чем немецкие, формами феодальной культуры фламандского и французского рыцарства, - Г. в своих произведениях соединяет идеал светской куртуазии, "вежества", с мотивами христианского "отречения и покаяния".
В его лирике наряду с превосходными образцами куртуазной любовной песни представлены и "крестовые песни" (Kreuzlieder), характерные для настроения первых крестоносцев. В своих ранних эпических произведениях Г. переносит в немецкую литературу тематику и формы романов артуровского цикла, пересказывая куртуазные эпопеи Кретьена де Труа (см.) - "Егес" (Эрек) и "Iwein" (Ивейн). Сильнее и глубже, чем его прототип, выдвигает он основную идею рыцарского долга - преодоление личного счастья во имя "чести", большее место занимает у него анализ переживаний героев; в этом отношении он является предшественником Готтфрида Страсбургского. Мотив отречения, приобретающего религиозную окраску, выступает ярче в позднейших, более оригинальных произведениях Г.: небольшой стихотворной повести о "Столпнике Григории" (Gregorius von Steine) - эпической переработке христианского варианта легенды об Эдипе - и наиболее известном произведении Г.- стихотворной повести о "Бедном Генрихе" (Der arme Heinrich), - не раз вдохновлявшей поэтов романтизма и символизма ("Бедный Гейнрих" Гауптмана). Характерно для идеологии средневекового рыцаря-крестоносца, что и в этой трогательной истории о молодой крестьянке, готовой исцелить своей невинной кровью пораженного проказой господина, на первое место выдвигается не мотив жертвенной любви, а мотив долга вассала по отношению к сеньору; юная героиня произносит длинные поучительные речи о тщете земной жизни и сладости отречения. Дидактический элемент вообще настолько сильно проникает это произведение, что делает его художественно трудно восприемлемым.
В области формы Г. как мастер стиха значительно превосходит своего предшественника - фламандца Гейнриха фон Фельдеке (см.): по богатству рифмы, легкости ритма и ясности изложения Г. превосходит только Готтфрид Страсбургский.
Библиография: I . Егес, изд. Haupt, 1839; нем. перев. Fistes, 1851; Iwein", изд. Lachmann, 1827, нем. перев. Baudissin, 1845; Gregorius, изд. Н. Paul, 1873, нем. перев. Eeelam"s Universal Bibliothek, № 1887; Der arme Heinrich, изд. H. Paul, 1882, нем. перев. Reel. Un. Bibl., № 456; Лирика - Des Minnesanges Fruhling, поел. изд. 1920; Собр. сочин., изд. Bech, 1867.
II. Sсhreier, Untersuchungen ttber das Leben und die Diehtungen Hartman von Aue, 1874; Lippоld, Ueber die Quelle des Gregorius Hartman von Aue, Lpz., 1869; Sellegasti, Hartmans "Iwein", vergliechen mit seiner franzosischen Quelle, Marb., 1873; Кassel P., Die Symbolik des Blutes und der "Arme Heinrich" des Hartman von Aue, Berlin. 1882; Piquet, Etude sur Hartman d"Aue, 1898.
с Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). по Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Творчество
Действительно, в своей жизни и поэзии Гартман - яркий выразитель идеологии служилого рыцарства времён расцвета феодальной культуры. Швабский дворянин, вассал владетеля замка Ауэ, участник крестовых походов , во время которых тесное соприкосновение рыцарства различных национальностей способствовало развитию классовой культуры и обмену её ценностями, благодаря своему пребыванию во Фландрии ознакомившийся с более совершенными, чем немецкие, формами феодальной культуры фламандского и французского рыцарства, - Гартман в своих произведениях соединяет идеал светской куртуазии, «вежества», с мотивами христианского «отречения и покаяния».
В его лирике наряду с превосходными образцами куртуазной любовной песни представлены и «крестовые песни» (Kreuzlieder), характерные для настроения первых крестоносцев. В своих ранних эпических произведениях Гартман переносит в немецкую литературу тематику и формы романов артуровского цикла , пересказывая куртуазные эпопеи Кретьена де Труа - «Erec» (Эрек) и «Iwein» (Ивейн). Сильнее и глубже, чем его прототип, выдвигает он основную идею рыцарского долга - преодоление личного счастья во имя «чести», большее место занимает у него анализ переживаний героев; в этом отношении он является предшественником Готтфрида Страсбургского.
Мотив отречения, приобретающего религиозную окраску, выступает ярче в позднейших, более оригинальных произведениях Гартмана: небольшой стихотворной повести о «Столпнике Григории» (Gregorius von Steine) - эпической переработке христианского варианта легенды об Эдипе - и наиболее известном произведении Гартмана - стихотворной повести о «Бедном Генрихе» (Der arme Heinrich), - не раз вдохновлявшей поэтов романтизма и символизма («Бедный Гейнрих» Гауптмана). Характерно для идеологии средневекового рыцаря-крестоносца , что и в этой трогательной истории о молодой крестьянке, готовой исцелить своей невинной кровью поражённого проказой господина, на первое место выдвигается не мотив жертвенной любви, а мотив долга вассала по отношению к сеньору ; юная героиня произносит длинные поучительные речи о тщете земной жизни и сладости отречения. Дидактический элемент вообще настолько сильно проникает это произведение, что делает его художественно трудно восприемлемым.
В области формы Гартман как мастер стиха значительно превосходит своего предшественника - фламандца Гейнриха фон Фельдеке : по богатству рифмы, лёгкости ритма и ясности изложения Гартмана превосходит только Готтфрид Страсбургский.
Напишите отзыв о статье "Ауэ, Гартман фон"
Литература
- Erec, изд. Haupt, ; нем. перев. Fistes, .
- Iwein, изд. Lachmann, , нем. перев. Baudissin, .
- Григорий, или Добрый грешник (Gregorius, oder Der gute Sünder), изд. H. Paul, , нем. перев. Reclam’s Universal Bibliothek, Ї .
- Der arme Heinrich, изд. H. Paul, , нем. перев. Recl. Un. Bibl., Ї 456.
- Лирика - Des Minnesanges Frühling, изд. ; Собрание сочинений, изд. Bech, .
- Schreier, Untersuchungen über das Leben und die Dichtungen Hartman von Aue, .
- Lippold, Ueber die Quelle des Gregorius Hartman von Aue, Lpz., .
- Settegasti, Hartmans «Iwein», vergliechen mit seiner französischen Quelle, Marb., .
- Kassel P., Die Symbolik des Blutes und der «Arme Heinrich» des Hartman von Aue, Berlin, .
- Piquet, Etude sur Hartman d’Aue, .
- Бедный Генрих. Перевод со средневерхненемецкого Л. Гинзбурга . - Средневековый роман и повесть. Москва: Художественная литература, 1974 (Библиотека всемирной литературы. Серия первая). С. 581-616.
В статье использован текст из Литературной энциклопедии 1929-1939 , перешедший в общественное достояние , так как автор - R. S. - умер в 1939 году.
Примечания
Ссылки
- (нем.)
| |||||||||||||||||||||
| История | Это заготовка статьи о Средневековье . Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Ошибка Lua в Модуль:External_links на строке 245: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Отрывок, характеризующий Ауэ, Гартман фон
– Папа, папочка, не обижай её! Она уйдёт и тогда уже никто нам не поможет!!! – чуть не плача шептала девчушка. – Это я, твой лисёнок! Помнишь, как ты мне обещал отвезти меня на волшебную гору?!.. Помнишь? – Она «впилась» в меня своими круглыми умоляющими глазёнками, отчаянно прося повторить её слова. Я посмотрела на её мать – Кристина тоже кивнула.Это никак не казалось мне хорошей идеей, но решать за них я не имела права, потому, что это была их жизнь и это был, вероятнее всего, их последний разговор…
Я повторила слова малышки, и тут же ужаснулась выражению лица её несчастного отца – казалось, только что ему прямо в сердце нанесли глубокий ножевой удар…
Я пыталась с ним говорить, пыталась как-то успокоить, но он был невменяем и ничего не слышал.
– Пожалуйста, войди внутрь! – прошептала малышка.
Кое-как протиснувшись мимо него в дверной проём, я вошла... В квартире стоял удушливый запах алкоголя и чего-то ещё, что я никак не могла определить.
Когда-то давно это видимо была очень приятная и уютная квартира, одна из тех, которые мы называли счастливыми. Но теперь это был настоящий «ночной кошмар», из которого её владелец, видимо, не в состоянии был выбраться сам...
Какие-то разбитые фарфоровые кусочки валялись на полу, перемешавшись с порванными фотографиями, одеждой, и бог знает ещё с чем. Окна были завешаны занавесками, от чего в квартире стоял полумрак. Конечно же, такое «бытиё» могло по-настоящему навеять только смертельную тоску, иногда сопровождающуюся самоубийством...
Видимо у Кристины появились схожие мысли, потому что она вдруг в первый раз меня попросила:
– Пожалуйста, сделай что-нибудь!
Я ей тут же ответила: «Конечно!» А про себя подумала: «Если б я только знала – что!!!»… Но надо было действовать, и я решила, что буду пробовать до тех пор, пока чего-то да не добьюсь – или он меня наконец-то услышит, или (в худшем случае) опять выставит за дверь.
– Так вы будете говорить или нет? – намеренно зло спросила я. – У меня нет времени на вас, и я здесь только потому, что со мной этот чудный человечек – ваша дочь!
Мужчина вдруг плюхнулся в близ стоявшее кресло и, обхватив голову руками, зарыдал... Это продолжалось довольно долго, и видно было, что он, как большинство мужчин, совершенно не умел плакать. Его слёзы были скупыми и тяжёлыми, и давались они ему, видимо, очень и очень нелегко. Тут только я первый раз по-настоящему поняла, что означает выражение «мужские слёзы»…
Я присела на краешек какой-то тумбочки и растерянно наблюдала этот поток чужих слёз, совершенно не представляя, что же делать дальше?..
– Мама, мамочка, а почему здесь такие страшилища гуляют? – тихо спросил испуганный голосок.
И только тут я заметила очень странных существ, которые буквально «кучами» вились вокруг пьяного Артура...
У меня зашевелились волосы – это были самые настоящие «монстры» из детских сказок, только здесь они почему-то казались даже очень и очень реальными… Они были похожи на выпущенных из кувшина злых духов, которые каким-то образом сумели «прикрепиться» прямо к груди бедного человека, и, вися на нём гроздьями, с превеликим наслаждением «пожирали» его, почти что уже иссякшую, жизненную силу…
Я чувствовала, что Вэста испугана до щенячьего визга, но изо всех сил пытается этого не показать. Бедняжка в ужасе наблюдала, как эти жуткие «монстры» с удовольствием и безжалостно «кушали» её любимого папу прямо у неё на глазах… Я никак не могла сообразить, что же делать, но знала, что надо действовать быстро. Наскоро осмотревшись вокруг и не найдя ничего лучше, я схватила кипу грязных тарелок и изо всех сил швырнула на пол… Артур от неожиданности подпрыгнул в кресле и уставился на меня полоумными глазами.
– Нечего раскисать! – закричала я, – посмотрите, каких «друзей» вы привели к себе в дом!
Я не была уверенна, увидит ли он то же самое, что видели мы, но это была моя единственная надежда как-то его «очухать» и таким образом заставить хоть самую малость протрезветь.
По тому, как его глаза вдруг полезли на лоб, оказалось – увидел… В ужасе шарахнувшись в угол, он не мог отвезти взгляд от своих «симпатичных» гостей и, не в состоянии вымолвить ни слова, только показывал на них дрожащей рукой. Его мелко трясло, и я поняла, что если ничего не сделать, у бедного человека начнётся настоящий нервный припадок.
Я попробовала мысленно обратиться к этим странными монстроподобными существам, но ничего путного из этого не получилось; они лишь зловеще «рычали», отмахиваясь от меня своими когтистыми лапами, и не оборачиваясь, послали мне прямо в грудь очень болезненный энергетический удар. И тут же, один из них «отклеился» от Артура и, присмотрев, как он думал, самую лёгкую добычу, прыгнул прямо на Вэсту… Девчушка от неожиданности дико завизжала, но – надо отдать должное её храбрости – тут же начала отбиваться, что было сил. Они оба, и он и она, были такими же бестелесными сущностями, поэтому прекрасно друг друга «понимали» и могли свободно наносить друг другу энергетические удары. И надо было видеть, с каким азартом эта бесстрашная малышка кинулась в бой!.. От бедного съёжившегося «монстра» только искры сыпались от её бурных ударов, а мы, трое наблюдавших, к своему стыду так остолбенели, что не сразу среагировали, чтобы хотя бы как-то ей помочь. И как раз в тот же момент, Вэста стала похожа на полностью выжатый золотистый комок и, став совершенно прозрачной, куда-то исчезла. Я поняла, что она отдала все свои детские силёнки, пытаясь защититься, и вот теперь ей не хватило их, чтобы просто выдерживать с нами контакт… Кристина растерянно озиралась вокруг – видимо её дочь не имела привычки так просто исчезать, оставляя её одну. Я тоже осмотрелась вокруг и тут… увидела самое потрясённое лицо, которое когда-либо видела в своей жизни и тогда, и все последующие долгие годы... Артур стоял в настоящем шоке и смотрел прямо на свою жену!.. Видимо слишком большая доза алкоголя, огромный стресс, и все последующие эмоции, на какое-то мгновение открыли «дверь» между нашими разными мирами и он увидел свою умершую Кристину, такую же красивую и такую же «настоящую», какой он знал её всегда… Никакими словами невозможно было бы описать выражения их глаз!.. Они не говорили, хотя, как я поняла, Артур вероятнее всего мог её слышать. Думаю, в тот момент он просто не мог говорить, но в его глазах было всё – и дикая, душившая его столько времени боль; и оглушившее его своей неожиданностью, безграничное счастье; и мольба, и ещё столько всего, что не нашлось бы никаких слов, чтобы попытаться всё это рассказать!..
Гартман фон Ауэ. Манесский кодекс. Ок. 1300 ГАРТМАН фон АУЭ [ Hartman von Owe, Ouwe, ок. 1170--1210] -- знаменитый эпический и лирический поэт немецкого средневековья, старший современник Вольфрама фон Эшенбах (см.) и Готтфрида Страсбургского (см.) . Последний в "Тристане", оплакивая кончину Г., восхваляет его творчество как высший образец куртуазного стиля, противопоставляя его ясность и изящную легкость темноте "диких сказаний" Вольфрама фон Эшенбах. Действительно, в своей жизни и поэзии Г. -- яркий выразитель идеологии служилого рыцарства времен расцвета феодальной культуры. Швабский дворянин, вассал владетеля замка Ауэ, участник крестовых походов, во время которых тесное соприкосновение рыцарства различных национальностей способствовало развитию классовой культуры и обмену ее ценностями, благодаря своему пребыванию во Фландрии ознакомившийся с более совершенными, чем немецкие, формами феодальной культуры фламандского и французского рыцарства, -- Г. в своих произведениях соединяет идеал светской куртуазии, "вежества", с мотивами христианского "отречения и покаяния". В его лирике наряду с превосходными образцами куртуазной любовной песни представлены и "крестовые песни" (Kreuzlieder), характерные для настроения первых крестоносцев. В своих ранних эпических произведениях Г. переносит в немецкую литературу тематику и формы романов артуровского цикла, пересказывая куртуазные эпопеи Кретьена де Труа (см.) -- "Erec" (Эрек) и "Iwein" (Ивейн). Сильнее и глубже, чем его прототип, выдвигает он основную идею рыцарского долга -- преодоление личного счастья во имя "чести", большее место занимает у него анализ переживаний героев; в этом отношении он является предшественником Готтфрида Страсбургского. Мотив отречения, приобретающего религиозную окраску, выступает ярче в позднейших, более оригинальных произведениях Г.: небольшой стихотворной повести о "Столпнике Григории" (Gregorius von Steine) -- эпической переработке христианского варианта легенды об Эдипе -- и наиболее известном произведении Г. -- стихотворной повести о "Бедном Генрихе" (Der arme Heinrich), -- не раз вдохновлявшей поэтов романтизма и символизма ("Бедный Гейнрих" Гауптмана). Характерно для идеологии средневекового рыцаря-крестоносца, что и в этой трогательной истории о молодой крестьянке, готовой исцелить своей невинной кровью пораженного проказой господина, на первое место выдвигается не мотив жертвенной любви, а мотив долга вассала по отношению к сеньору; юная героиня произносит длинные поучительные речи о тщете земной жизни и сладости отречения. Дидактический элемент вообще настолько сильно проникает это произведение, что делает его художественно трудно восприемлемым. В области формы Г. как мастер стиха значительно превосходит своего предшественника -- фламандца Гейнриха фон Фельдеке (см.) : по богатству рифмы, легкости ритма и ясности изложения Г. превосходит только Готтфрид Страсбургский.
Библиография:
I. Erec, изд. Haupt, 1839; нем. перев. Fistes, 1851; Iwein, изд. Lachmann, 1827, нем. перев. Baudissin, 1845; Gregorius, изд. H. Paul, 1873, нем. перев. Reclam"s Universal Bibliothek, N 1887; Der arme Heinrich, изд. H. Paul, 1882, нем. перев. Recl. Un. Bibl., N 456; Лирика -- Des Minnesanges Frühling, посл. изд. 1920; Собр. сочин., изд. Bech, 1867. II. Schreier, Untersuchungen über das Leben und die Dichtungen Hartman von Aue, 1874; Lippold, Ueber die Quelle des Gregorius Hartman von Aue, Lpz., 1869; Settegasti, Hartmans "Iwein", vergliechen mit seiner französischen Quelle, Marb., 1873; Kassel P., Die Symbolik des Blutes und der "Arme Heinrich" des Hartman von Aue, Berlin, 1882; Piquet, Etude sur Hartman d"Aue, 1898.
Гартман фон Ауэ (нем. Hartman von Owe, Ouwe, современное написание Hartmann von Aue) - эпический и лирический поэт немецкого средневековья, старший современник Вольфрама фон Эшенбаха и Готфрида Страсбургского. Последний в «Тристане», оплакивая кончину Гартмана, восхваляет его творчество как высший образец куртуазного стиля, противопоставляя его ясность и изящную лёгкость темноте «диких сказаний» Вольфрама фон Эшенбаха.
Творчество
Действительно, в своей жизни и поэзии Гартман - яркий выразитель идеологии служилого рыцарства времён расцвета феодальной культуры. Швабский дворянин, вассал владетеля замка Ауэ, участник крестовых походов, во время которых тесное соприкосновение рыцарства различных национальностей способствовало развитию классовой культуры и обмену её ценностями, благодаря своему пребыванию во Фландрии ознакомившийся с более совершенными, чем немецкие, формами феодальной культуры фламандского и французского рыцарства, - Гартман в своих произведениях соединяет идеал светской куртуазии, «вежества», с мотивами христианского «отречения и покаяния».
В его лирике наряду с превосходными образцами куртуазной любовной песни представлены и «крестовые песни» (Kreuzlieder), характерные для настроения первых крестоносцев. В своих ранних эпических произведениях Гартман переносит в немецкую литературу тематику и формы романов артуровского цикла, пересказывая куртуазные эпопеи Кретьена де Труа - «Erec» (Эрек) и «Iwein» (Ивейн). Сильнее и глубже, чем его прототип, выдвигает он основную идею рыцарского долга - преодоление личного счастья во имя «чести», большее место занимает у него анализ переживаний героев; в этом отношении он является предшественником Готтфрида Страсбургского.
Мотив отречения, приобретающего религиозную окраску, выступает ярче в позднейших, более оригинальных произведениях Гартмана: небольшой стихотворной повести о «Столпнике Григории» (Gregorius von Steine) - эпической переработке христианского варианта легенды об Эдипе - и наиболее известном произведении Гартмана - стихотворной повести о «Бедном Генрихе» (Der arme Heinrich), - не раз вдохновлявшей поэтов романтизма и символизма («Бедный Гейнрих» Гауптмана). Характерно для идеологии средневекового рыцаря-крестоносца, что и в этой трогательной истории о молодой крестьянке, готовой исцелить своей невинной кровью поражённого проказой господина, на первое место выдвигается не мотив жертвенной любви, а мотив долга вассала по отношению к сеньору; юная героиня произносит длинные поучительные речи о тщете земной жизни и сладости отречения.
В области формы Гартман как мастер стиха значительно превосходит своего предшественника - фламандца Гейнриха фон Фельдеке: по богатству рифмы, лёгкости ритма и ясности изложения Гартмана превосходит только Готтфрид Страсбургский.
Литература
- Erec, изд. Haupt, 1839; нем. перев. Fistes, 1851.
- Iwein, изд. Lachmann, 1827, нем. перев. Baudissin, 1845.
- Григорий, или Добрый грешник (Gregorius, oder Der gute Snder), изд. H. Paul, 1873, нем. перев. Reclam’s Universal Bibliothek, Ї 1887.
- Der arme Heinrich, изд. H. Paul, 1882, нем. перев. Recl. Un. Bibl., Ї 456.
- Лирика - Des Minnesanges Frhling, изд. 1920; Собрание сочинений, изд. Bech, 1867.
- Schreier, Untersuchungen ber das Leben und die Dichtungen Hartman von Aue, 1874.
- Lippold, Ueber die Quelle des Gregorius Hartman von Aue, Lpz., 1869.
- Settegasti, Hartmans «Iwein», vergliechen mit seiner franzsischen Quelle, Marb., 1873.
- Kassel P., Die Symbolik des Blutes und der «Arme Heinrich» des Hartman von Aue, Berlin, 1882.
- Piquet, Etude sur Hartman d’Aue, 1898.
- Бедный Генрих. Перевод со средневерхненемецкого Л. Гинзбурга. - Средневековый роман и повесть. Москва: Художественная литература, 1974 (Библиотека всемирной литературы. Серия первая). С. 581-616.
В статье использован текст из Литературной энциклопедии 1929-1939, перешедший в общественное достояние, так как автор - R. S. - умер в 1939 году.
