Описание картины порыв ветра коро. Камиль коро и жан франсуа милле в гмии. Жан Франсуа Милле. “Стога”

, масло . 147 × 231 см

Музей изящных искусств , Хьюстон К:Картины 1865 года

История и описание

Картина «Порыв ветра» - самый большой по размеру пейзаж Гюстава Курбе. В левой верхней части полотна изображены надвигающиеся тяжёлые, тёмные тучи. Ветер гнёт ветки деревьев, пытаясь с корнями вырвать дубы из каменистой почвы . Композицию картины можно рассматривать как борьбу между солнечным светом и тенью .

Возможно, натурой для художника послужил лес Фонтенбло , расположенный к юго-востоку от Парижа . Чтобы создать эффект вибрации на переднем плане, Курбе использовал не только кисть, но и мастихин (нож-мастерок для палитры). По сравнению с камнями на переднем плане, освещённые солнцем горы на горизонте изображены в очень мягком стиле .

Картина «Порыв ветра» была одним из наиболее заметных экспонатов на выставке «Курбе и современный пейзаж» (англ. Courbet and the Modern Landscape ), которая проходила в 2006-2007 годах в Музее Гетти в Лос-Анджелесе (21 февраля - 14 мая 2006), Музее изящных искусств в Хьюстоне (18 июня - 20 сентября 2006) и Художественном музее Уолтерса в Балтиморе (15 октября 2006 - 7 января 2007) .

Напишите отзыв о статье "Порыв ветра (картина Курбе)"

Примечания

Ссылки

, Google Art Project , www.googleartproject.com

Отрывок, характеризующий Порыв ветра (картина Курбе)

– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
– Ну, батюшка, вы и в пехоте, и в кавалерии, везде пойдете в ход; это я вам предрекаю, – сказал Шиншин, трепля его по плечу и спуская ноги с отоманки.
Берг радостно улыбнулся. Граф, а за ним и гости вышли в гостиную.

Было то время перед званым обедом, когда собравшиеся гости не начинают длинного разговора в ожидании призыва к закуске, а вместе с тем считают необходимым шевелиться и не молчать, чтобы показать, что они нисколько не нетерпеливы сесть за стол. Хозяева поглядывают на дверь и изредка переглядываются между собой. Гости по этим взглядам стараются догадаться, кого или чего еще ждут: важного опоздавшего родственника или кушанья, которое еще не поспело.
Пьер приехал перед самым обедом и неловко сидел посредине гостиной на первом попавшемся кресле, загородив всем дорогу. Графиня хотела заставить его говорить, но он наивно смотрел в очки вокруг себя, как бы отыскивая кого то, и односложно отвечал на все вопросы графини. Он был стеснителен и один не замечал этого. Большая часть гостей, знавшая его историю с медведем, любопытно смотрели на этого большого толстого и смирного человека, недоумевая, как мог такой увалень и скромник сделать такую штуку с квартальным.
– Вы недавно приехали? – спрашивала у него графиня.
– Oui, madame, [Да, сударыня,] – отвечал он, оглядываясь.
– Вы не видали моего мужа?
– Non, madame. [Нет, сударыня.] – Он улыбнулся совсем некстати.
– Вы, кажется, недавно были в Париже? Я думаю, очень интересно.
– Очень интересно..
Графиня переглянулась с Анной Михайловной. Анна Михайловна поняла, что ее просят занять этого молодого человека, и, подсев к нему, начала говорить об отце; но так же, как и графине, он отвечал ей только односложными словами. Гости были все заняты между собой. Les Razoumovsky… ca a ete charmant… Vous etes bien bonne… La comtesse Apraksine… [Разумовские… Это было восхитительно… Вы очень добры… Графиня Апраксина…] слышалось со всех сторон. Графиня встала и пошла в залу.
– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.
– Она самая, – послышался в ответ грубый женский голос, и вслед за тем вошла в комнату Марья Дмитриевна.
Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали. Марья Дмитриевна остановилась в дверях и, с высоты своего тучного тела, высоко держа свою с седыми буклями пятидесятилетнюю голову, оглядела гостей и, как бы засучиваясь, оправила неторопливо широкие рукава своего платья. Марья Дмитриевна всегда говорила по русски.
– Имениннице дорогой с детками, – сказала она своим громким, густым, подавляющим все другие звуки голосом. – Ты что, старый греховодник, – обратилась она к графу, целовавшему ее руку, – чай, скучаешь в Москве? Собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут… – Она указывала на девиц. – Хочешь – не хочешь, надо женихов искать.
– Ну, что, казак мой? (Марья Дмитриевна казаком называла Наташу) – говорила она, лаская рукой Наташу, подходившую к ее руке без страха и весело. – Знаю, что зелье девка, а люблю.

БАРБИЗОНСКАЯ ШКОЛА

Барбизон, маленькая деревушка на окраине Фонтенбло, загородной королевской резиденции близ Парижа, ничем особенным не примечателен. Вряд ли кому-нибудь из французских художников XVII или XVIII столетия пришло бы в голову писать незамысловатые пейзажи этих мест. Однако именно в Барбизоне в 30-60-х гг. XIX в. предпочитала работать группа живописцев, получившая название барбизонской школы. Изображение обыкновенной природы, лишённой драматических эффектов, стало своеобразным манифестом этих художников, для которых жёсткие, консервативные и далёкие от жизни требования академии были неприемлемы и мешали творческому развитию.

В 50-х гг. Барбизон стал местом постоянной работы французских художников-пейзажистов: Теодора Руссо, Жюля Дюпре, Нарсиса Виржиль Диаз де ла Пенья, Шарля Добиньи. Реалистический пейзаж приобрёл в то время новых поклонников и мастеров. С барбизонцами тесно связан Шарль Франсуа Добиньи (1817- 1878), изображавший простую, незатейливую природу и крестьян. Мастер увлекался видами рек и озёр; путешествуя по реке Уазе, он писал пейзажи прямо в лодке. Тонкие цветовые переходы в воде и небе, отражения деревьев и облаков, влажность воздуха Добиньи отразил в «Берегах реки Уазы» (в 50-х гг. он написал несколько вариантов этой картины).

Живописцы барбизонской школы оказали заметное влияние на развитие реалистического искусства во Франции. Их пейзажи научили публику воспринимать живыевпечатления от природы. Отныне к пейзажу перестали относиться как к второстепенному и незначительному жанру.

Теодор Руссо.

Рынок в Нормандии. Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург.

Нарсис Виржиль Диаз де ла Пенья. Холмы Жан де Пари. Фрагмент.

1867 г. Музей Орсе, Париж.

Жюль Дюпре. Дубы у дороги. Середина 30-х гг. XIX в.

Государственный музей изобразительных искусств им. А. С. Пушкина, Москва.

Шарль Добиньи. Берега реки Уазы. Конец 50-х гг. XIX в.

Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург

ЭДУАРД МАНЕ

(1832-1883)

В 1863 и 1865 гг. Мане представил в Салон две картины - «Завтрак на траве» и «Олимпия» (обе 1863 г.).

«Завтрак на траве», выставленный в «Салоне Отверженных», навеян «Концертом» итальянского живописца эпохи Возрождения Тициана. На лесной поляне расположились мужчины в современных костюмах. Они о чём-то беседуют, не обращая внимания на женщин - обнажённую, сидящую рядом, и другую, купающуюся в ручье. Картина вызвала бурное негодование публики, не оценившей новизны, с которой художник решал чисто живописные задачи - изображение человеческих фигур (в том числе обнажённой) в пейзаже, передача ярких красок солнечного дня.

«Олимпия» - вариация на тему многих композиций старых мастеров, посвящённых красоте женского тела. Обнажённая девушка лежит, облокотившись на подушку, и смело, без тени смущения, смотрит на зрителя. Выставленная в Салоне 1865 г. картина вызвала скандал. Писатель Эмиль Золя выступил в защиту Мане: «Когда наши художники дают нам Венер, они исправляют натуру, они лгут. Эдуард Мане спросил себя... почему не сказать правду: он познакомил нас с Олимпией, девушкой наших дней...».

Город стал постоянным мотивом произведений Мане. Парижская толпа, улицы, мастерские художников, кафе и театры - везде и во всём он видел жизнь, достойную воплощения на полотне.

В конце 60-х гг. творчество Мане привлекло молодых художников-импрессионистов - Эдгара Дега, Клода Моне, Огюста Ренуара и др. Его мастерская на время стала центром художественной жизни. Влияние импрессионистов заставило Мане рисовать на пленэре и сделать палитру светлее. Но он не примкнул к их движению и продолжил собственные творческие поиски.

В конце 70-х гг. Салон перестал отвергать картины Мане. В 1881 г. художника даже наградили орденом Почётного легиона.

За год до смерти Мане выставил одно из своих самых совершенных произведений - «Бар в Фоли-Бержер» (1882 г.). За стойкой бара, над натюрмортом из бутылок и фруктов, возвышается немного грустная, обаятельная девушка, слушающая клиента, который отражается в зеркале. Удивительный эффект двойного изображения придаёт картине мистический характер - она словно притягивает взгляд зрителя.

В творчестве Мане объединены достижения как старых мастеров, так и современников и обозначено одно из направлений развития нового искусства. В работах художника вторая половина XIX столетия предстала во всём многообразии своих проявлений.

*Пленэр (франц. plein air - «открытый воздух») - в живописи работа художника вне мастерской, с натуры.

Однажды Коро спросили, как ему удалось написать столько прекрасных картин. «Очень просто, - ответил мастер, - мне никогда не было скучно за работой». Живопись была смыслом жизни Коро, его страстью - природа; он не только изображал ее, он выражал в полотнах свою любовь к ней.

До двадцати шести лет будущий великий художник, выполняя волю родителей, занимался коммерцией, и лишь полная неспособность к этому делу убедила, наконец, отца отпустить его на волю, назначив небольшое пособие. Коро всерьез занимается живописью под руководством Мишалона и Бертена, - мастеров классической традиции, а в 1825 году уезжает на три года в Италию. Солнечная красота природы, немеркнущая синева неба, гармония античной архитектуры и пейзажа покорили художника.

Его итальянские полотна полны свежестью и непосредственностью, они передают состояние отрадной раскованности чувств, которое сопровождало Коро в его странствиях по Италии (он посетил ее еще в 1834 и 1843 годах). «Рим - несравненный город строгих и величественных линий», - говорил Коро и стремился в своих этюдах передать ясный строй древних арок ("Вид на Колизей через аркады Базилики Константина", 1825, Париж, Лувр), пространство, залитое закатным светом ("Вид на Римский форум от садов Фарнезе", 1826, Париж, Лувр). Полотна Коро, часто населенные колоритными фигурками, наполнены легким, прозрачным воздухом, сияющим светом, особым «чувством Рима», о котором писал Гёте.

В картине «Мост в Нарни» (1826-1827, Оттава, Национальная галерея Канады) величественные купы деревьев обрамляют берега реки, в которой отражаются небо, арки древнего моста. Здесь ощутима связь с классической традицией Пуссена и Лоррена; в этом особенность национальной художественной школы - создавая новое, не отвергать достижений предшественников.

Вернувшись на родину, Коро много путешествует, забираясь, порой, в самые глухие уголки Нормандии, Бретани, Бургундии, Оверни. Именно во Франции художник обретает свой стиль, неповторимое творческое лицо. Иная природа, иное освещение потребовали иной живописи. Четкие силуэты, контрасты света и тени сменяются тончайшей гаммой оттенков в пределах одного цвета - то, что называют живописью валёров. «Я распределяю силу тонов от самых глубоких и кончая самыми светлыми на двадцать ступеней», - говорил мастер. Очертания предметов словно растворяются во влажном туманном воздухе северных равнин. Легкая серебристая дымка опутывает деревья, здания, холмы. «Меня упрекают за неясность очертаний, - писал Коро, - за расплывчатость тонов в моих картинах. Но ведь лик природы всегда плывущий, меняющийся, вся природа зыблется, и мы сами словно плывем. И в этом есть тайная сущность жизни».

Пейзажи Коро сродни лирической поэзии, их называют «пейзажами настроения». Они овеяны задумчивой грустью вечерних сумерек ("Колокольня в Аржантее", начало 1870-х), таинственной настороженностью ночи ("Замок Пьерфон", 1860), тревогой надвигающейся грозы ("Порыв ветра", 1864-1873, все - Москва, Государственный музей изобразительных искусств им. А.С. Пушкина). «Если бы я не мог больше писать мои маленькие веточки на фоне неба и воздух между ними, чтобы дать пролететь ласточкам, я, кажется, тут же бы упал замертво…»

Коро - человек своей эпохи. Прекрасными и тонкими описаниями природы заполнены страницы произведений литературы XIX века - сочинений Шатобриана, де Сталь, Гюго, Ламартина. Природа у Коро полна жизни, движения, он наполняет свои пейзажи шелестом листьев, игрой солнечных зайчиков на траве, блеском и журчанием речных струй: «Я хочу передать трепет природы… Представьте себе тополь. Другие пишут его совсем прямым. Я - нет. Я заставлю его дрожать от ветра». В этом отношении он - предшественник импрессионистов: «Я хочу, чтобы, глядя на мой неподвижный холст, зритель ощущал движение вселенной», - говорил художник.

Наряду с пейзажем мастер писал картины с обнаженной моделью, не всегда удачно населяя их нимфами и наядами.

Гораздо сильнее Коро в портрете. Он писал преимущественно молодых скромных женщин, и мы ощущаем токи доброжелательности и доверия, пронизывающие отношения художника и модели. На портретах Коро изображены, как правило, люди, духовно близкие ему, от этих работ веет особой теплотой и сердечностью: «Я вижу сердцем, так же, как и глазами». Портреты изысканны по цвету, они выдержаны в мягкой цветовой гамме светло-коричневых, розовых, голубых, серебристо-серых тонов. Фигуры словно окутаны воздушной средой, пронизанной светом, что придает им особую одухотворенность, ощущение духовного изящества ("Читающая девушка в венке", 1845; "Женщина с жемчугом", 1860, обе - Париж, Лувр).

Необычайно трудолюбивый, Коро оставил после себя около трех тысяч полотен. Если первое время он постоянно подвергался резкой критике, его картины жюри не пропускало в Салон, то в последние годы достиг успеха и славы. Однако и после этого быт художника был очень скромен. Он мог ходить в стоптанных башмаках, в простой, удобной для работы одежде, приводя в отчаяние свою мать - известную модистку, у которой одевались элегантные женщины Парижа (в частности, мать Делакруа).

Коро был человеком доброго сердца, у него было много друзей, он ободрял и поддерживал молодых талантливых художников. От его полотен исходит ощущение нравственной чистоты. Далекий от политики, мастер считал, что искусство может оказывать благотворное нравственное влияние на общество: «Если бы мне было позволено, я бы все стены тюрем покрыл бы живописью. Несчастным, томящимся в этих мрачных местах, я показал бы мои деревья и луга».

Вероника Стародубова

Французский живописец (1796-1875, ""Воз сена"", ""Порыв ветра"")

Альтернативные описания

. (Coro или Santa Aca de Coro) прежде назывался Венесуэлой - город в южноамериканской республике Венесуэле, главный город штата Фалькон

Камиль (1796-1875) французский живописец, автор картин «Воз сена», «Порыв ветра»

Грызун семейства шиншиловых

Населенный пункт (город) в Венесуэле, административный центр штата Фалькон

Грызун, тело вооружено иглами, обитает в Америке

Море в Тихом океане

Остров в одноименном море в составе архипелага Фиджи

Город в Венесуэле

Язык в Индии