Первые документированные сведения о Яне ван Эйке относятся к началу 1420-х годов, когда он работал в Гааге по заказам правителя Голландии Иоанна Баварского. С 1425 года становится придворным живописцем герцога Бургундского Филиппа Доброго. По его поручению он посещает в 1427-1429 годах Испанию и Португалию, где должен был написать портреты тамошних принцесс, возможных невест герцога. К сожалению, портреты эти до нас не дошли, но сам факт подобного задания свидетельствует о том, что художник еще в 1420-е годы зарекомендовал себя как искусный портретист.

Сохранившиеся портреты Яна ван Эйка относятся уже к следующему десятилетию. Они позволяют считать его самым значительным мастером портретной живописи в Северной Европе той поры. По существу, он превратил этот вид искусства из побочного в самостоятельный жанр. Произведения эти совсем невелики по размерам и исполнены маслом на деревянной доске. Техника масляной живописи, известная в Нидерландах и ранее, была необычайно усовершенствована ван Эйком. Известный итальянский живописец и историк искусства XVI века Джорджо Вазари даже считал нидерландского мастера изобретателем масляных красок. На самом деле он применял новые составы, добиваясь особой глубины и светосилы цвета. Тонкие прозрачные красочные слои накладывались на светлый подмалевок, создавая эффект поразительной чистоты и светозарности колористической гаммы.

В большинстве случаев ван Эйк дает погрудное изображение портретируемого, показывая его в спокойном трехчетвертном повороте. Фон портрета обычно темный, нейтральный, фигура же и особенно лицо освещены мягким рассеянным светом, в котором характерные черты облика модели получают необыкновенную жизненную реальность. Таков, например, один из наиболее ранних в этом ряду "Портрет кардинала Альбергати" (1431-1432, Вена, Музей истории искусства). Он интересен еще и тем, что только к нему одному сохранился подготовительный рисунок художника, явно исполненный с натуры, с подробнейшими пометками мастера, определяющими цветовое решение портрета. Сравнение живописного портрета с рисуночным показывает, что художник, стремясь точно следовать натуре, в то же время желает выявить более глубокие черты характера модели.

Если на рисунке зритель воспринимает героя как пожилого добродушного мужчину, то на живописном произведении он предстает сдержанным, замкнутым человеком, погруженным в свои мысли. В поисках монументальности и значительности образа мастер использует возможности колорита. Почти половину живописной поверхности портрета занимает красное пятно облачения кардинала. Рядом с другим пластическим акцентом - светящимся объемом крупной головы, оно создает ощущение особой устойчивости сидящей фигуры. Подобный прием - сочетание яркого пятна одежды и выделенного светом лица, характерен и для других погрудных портретов мастера ("Портрет Маргареты ван Эйк, жены художника", 1439, Брюгге, Музей Грунинге).

Особое место в портретном творчестве Яна ван Эйка занимает "Портрет четы Арнольфини" (1434, Лондон, Национальная галерея). Молодая пара изображена в рост, в интерьере собственной комнаты. Перед зрителем предстают реальные люди в своей бытовой среде. Убеждающая, как всегда у Эйка, достоверность облика сочетается здесь с ощущением торжественности совершающегося действа. Величавое спокойствие поз, демонстративный жест соприкасающихся рук мужчины и женщины свидетельствуют, что представлен момент заключения брачного договора. Удивительна наблюдательность художника, умение передать интимные душевные переживания изображенных, будто стоящих не перед художником, а перед алтарем. Юная невеста с робкой и нежной доверчивостью вкладывает свою руку в руку жениха. Тот же всем своим обликом, спокойной и уверенной позой, жестом другой руки, поднятой в клятве, внушает веру в прочность и надежность заключаемого союза. Новым словом в портретном искусстве является показ портретируемых в домашней обстановке, роднящей картину с жанровой живописью. Правда, многие предметы наряду с чисто бытовой характерностью имеют «говорящий» символический смысл (так, пара деревянных туфель символизирует неразлучность, а метелка у стены - чистоту невесты, собачка у ног изображенных - аллегория верности и т. д.). Пространство комнаты не замкнуто: за узкой полосной окна, данного в сильном ракурсе, виднеется кусочек города, а круглое выпуклое зеркало в центре задней стены увеличивает глубину комнаты, отражая людей, входящих в двери. Подобный прием пространственной игры будет вскоре перенят у ван Эйка многими последователями.

Самое значительное произведение Яна ван Эйка, принесшее ему величайшую славу, - монументальный многочастный полиптих, известный под названием "Гентский алтарь" (именуемый так по месту своего нахождения - собору Святого Бавона в Генте).

Прежде чем перейти к рассказу об этом уникальном творении, стоит сказать несколько слов об истории самой формы живописного алтаря. Он начинает развиваться в Северной Европе лишь с конца XIV века. Стрельчатые своды готического храма не слишком благоприятствовали росписи внутреннего пространства. Алтарные преграды украшались обычно скульптурой - круглой или рельефной. Постепенно складывается тип алтаря из нескольких расписных деревянных створок, которые могли закрывать для лучшего сохранения центральной части, оставшейся скульптурной. Дальнейший процесс развития алтарной композиции привел в начале XV века к созданию чисто живописного алтаря. Часто при этом роспись наружных створок исполнялась гризайлью (монохромно), как бы имитируя скульптуру. Основное содержательное начало сосредоточивалось теперь на внутренних частях складня. Здесь же художник мог раскрыть все свое композиционное и колористическое дарование.

Согласно надписи на раме гентского полиптиха, работу над ним начал примерно в середине 1420-х годов старший брат Яна - Хуберт ван Эйк. Достоверно известно, однако, что уже в 1426 году Хуберт умер. Таким образом, весь основной труд по созданию величественного алтаря пришелся на долю младшего брата, который и закончил его в 1432 году. Это творение явило собой новое слово в искусстве Северной Европы. В этих краях не создавалось ранее ничего подобного по своей величине, сложности композиции, охвату изображаемого, не говоря уже о пленительном совершенстве живописного мастерства. Необычайна сложность построения алтаря. Составленный из множества отдельных створок с разнообразными сценами из небесной и земной жизни, он в то же время дает целостную картину мироздания, каким оно представлялось человеку того времени. Прихожане собора могли видеть алтарь в двух состояниях: в будни его основная внутренняя часть была закрыта створками; в праздники они раскрывались, приобщая зрителя к самым глубоким тайнам бытия, а также являя глазу наиболее драгоценную часть живописи.

И внутренняя, и внешняя части полиптиха делятся по горизонтали на два яруса, каждый из которых, в свою очередь, состоит из нескольких самостоятельных изображений. Живопись наружных створок почти монохромна. В нижнем ярусе представлены отдельные фигуры: в середине - образы двух Иоаннов - Крестителя и Евангелиста, исполненные гризайлью в виде статуй. По краям коленопреклоненные фигуры - портреты заказчика алтаря и его супруги. Выделены цветом лишь их алые одежды разного оттенка. Верхний ярус почти целиком занимает сцена Благовещения, решенная весьма нетрадиционно. Фигуры Марии и Архангела помещены в крайние створки, в средних же - господствует пустынное светлое пространство обычной комнаты, а в открытом окне видны улицы типичного нидерландского города с тесно стоящими высокими домами под вечереющим ясным небом. Таким образом, здесь перед зрителем представала жизнь, разворачивающаяся на земле.

Когда же алтарь раскрывался, зритель оказывался в абсолютно ином мире - мире небесном, который не дано увидеть в реальной жизни, а можно только представить воображением художника-творца. Но воображение это опиралось на живые впечатления действительности, что и помогло мастеру создать зрелище, пленяющее ощущением неисчерпаемого богатства земного и небесного бытия. Еще не вглядываясь в отдельные композиции, зритель оказывался во власти сияющих красок, лучезарной цветосветовой гармонии.

Основная, самая большая по размеру композиция полиптиха расположена в середине нижнего яруса. Здесь показана сцена поклонения жертвенному Агнцу - символу Христа, принявшего смерть на кресте во искупление грехов человечества. Вокруг жертвенника - святые и апостолы, праведные мужи и девы, в боковых створках - воины Христовы и отшельники, праведные судьи и пилигримы. Все это происходит в солнечном пейзаже, на прекрасном зеленом лугу, усеянном цветами, окаймленном рощами, где северная растительность сочетается с пальмами и апельсиновыми деревьями. Дали тонут в голубой дымке, на фоне ясного неба вырисовываются силуэты городских башен и церквей. Это - Небесный Иерусалим, да и весь пейзаж - это воплощение представлений о рае. Но представления эти основаны на таком глубоком знании и любви к реальной земной действительности, а природа и люди переданы с такой жизненностью и характерностью, с таким пристальным любовным вниманием к каждому лицу, к каждому цветочку, каких до Яна ван Эйка в искусстве Северной Европы не было.

Если нижний ярус при всей основной мистической идее по существу прославляет красоту земного бытия со всем его разнообразием и изменчивостью, то в главных образах верхнего представлено вечное и неизменное совершенство небожителей. В центре - торжественно величавый образ Бога-Отца, по сторонам Богоматерь как воплощение женской красоты и достоинства и Иоанн Креститель - предтеча Христа. Их славят музицирующие и поющие ангелы. Звучные цветовые пятна красочных одеяний, усыпанных драгоценными камнями, сияние золота и парчи, узоры бархата создают ослепительную картину, внезапно замыкающуюся по краям обнаженными фигурами прародителей человечества - Адама и Евы. Несмотря на красоту их тел, изображенных художником с невиданным прежде правдоподобием, контраст натуралистической наготы и пышных царственных одежд усиливает ощущение незащищенности людей перед грехом. И в то же время, помещая прародителей в одном ряду с творцом всего сущего, мастер возвеличивает все человечество.

В последующие годы Ян ван Эйк не раз обращался к созданию религиозных картин, хотя и не столь грандиозных и монументальных, как "Гентский алтарь". Из этих произведений наиболее известны "Мадонна канцлера Ролена" (ок. 1435, Париж, Лувр) и "Мадонна каноника ван дер Пале" (1436, Брюгге, Музей Грунинге). Как видно из названий, в картинах представлены заказчики, обращающиеся к Богоматери. Здесь художник вновь демонстрирует свое блестящее мастерство портретиста. Облик каждого глубоко индивидуален. Властность и уверенность в себе ясно читается в лице канцлера Бургундии Николаса Ролена. Происходивший из незнатного рода, он добился высокого поста благодаря уму, познаниям и ловкости в политических и финансовых делах. Другие черты подчеркнуты в канонике ван дер Пале. Это тоже человек крепкий духом, но он стар и болен, его лицо и изборождено морщинами, на виске склеротические жилки, но в глазах читается упрямство и твердость воли.

По-разному решены в этих двух картинах пространственные задачи, что, возможно, также связано с разницей в положении и статусе заказчиков. Полный сил и энергии канцлер изображен в помещении, задняя стена которого прорезана аркадой, за нею открывается вид на далевой пейзаж: уходящая в глубину картинного пространства полноводная река, город на ее берегах, фигурки людей. И хотя, как и в "Гентском алтаре", отдельные детали имеют символический смысл, в целом преобладает восторг художника, а с ним и зрителя, перед величием, красотой и разнообразием земного мира. Каноник ван дер Пале предстает перед Мадонной, сидящей на троне в замкнутом тесном пространстве. Он ведет с ней сосредоточенный внутренний диалог и полностью отрешен от интересов и соблазнов окружающей его действительности.

Искусство Яна ван Эйка выразило с покоряющей убедительностью природную красоту бытия, духовное достоинство и ценность человеческой личности. Оно оказало огромное влияние на дальнейшее развитие живописи как его родной страны, так и других стран Европы.

Лилия Алешина

ВВЕДЕНИЕ

Величайший живописец эпохи Возрождения Ян ван Эйк (ок.1390-1441) открывает плеяду блистательных талантов в искусстве Нидерландов пятнадцатого столетия. Наряду с Робером Кампеном он явился зачинателем искусства Возрождения, знаменовавшего отказ от средневекового аскетического мышления, обращение художников к реальности, открытие ими в природе и человеке истинных ценностей и красоты. Ян ван Эйк представляет собой яркий пример личности ренессансной эпохи. Наделенный многими способностями, обладавший разносторонними обширными знаниями благодаря пытливому интересу ко всем явлениям действительности, Ян ван Эйк смело ломает старую средневековую систему изображения средств художественной выразительности, сделав язык реалистических форм главным способом воплощения своих идей.

БИОГРАФИЯ И ТВОРЧЕСТВО

Ян ван Эйк происходил из города Масэйка, расположенного в долине реки Маас. Он появился на свет где-то около 1390 года и скончался в Брюгге 9 июля 1441 года. Возможно, его учителем был старший брат Губерт ван Эйк, талантливый художник, умерший в 1426 году. Известно, что в 1420-е годы Ян работал над украшением замка графов Голландских в Гааге. В 1425 году он перешел на службу к бургундскому герцогу Филиппу Доброму, став его придворным живописцем, высоко ценимым и уважаемым, и переезжает жить в Лилль. В 1427 году художник был послан в Испанию, а в 1428- в Португалию для переговоров о возможной женитьбе герцога и для написания портрета предполагаемой невесты. Около 1430 года Ян ван Эйк переселяется в Брюгге. живописец возрождение портрет художник

Сохранилось немного произведений прославленного художника, но каждое из них представляет собой выдающееся явление в живописи. Многие картины датированы и подписаны характерным девизом ван Эйка: "Als ixh xan" ("Как умею").

Главным произведением Яна ван Эйка, безусловно, следует признать знаменитый Гентский алтарь, многостворчатый складень, находящийся в капелле св. Иоанна собора св. Бавона в Генте. В мае 1432 года алтарь был показан собравшимся и с тех пор является целью паломничества художников и любителей искусства. На внешних его створках изображены пророки и сивиллы, сцена Благовещения, святые Иоанн Креститель и Иоанн Богослов, заказчики алтаря Иосс Вейдт и Изабелла Борлют. Образы донаторов созданы с редкой жизненностью и пластической осязаемостью. Их фигуры более материальны, нежели другие, в образах этих гентских бюргеров выражен пафос живой конкретной реальности во всем ее убедительном правдоподобии. Ван Эйк демонстрирует мастерство иллюзорной передачи объемов и фактур каменных статуй Иоаннов, красоту драпировок в одеждах архангела Гавриила и мадонны, светящихся поверхностей медных кувшина и таза, глади белого полотенца, предметов, символизирующих чистоту девы Марии. Свет у ван Эйка означает акт божественного присутствия, но трактуется как вполне реальное явление, более того, художник имитирует как бы физическое его проникновение извне и пишет тени, будто бы отбрасываемые внутрь алтаря рамами его створок. Общая тональность внешних створок приглушена, таит в себе элемент таинственного ожидания, недосказанности. В праздничные дни алтарь открывался, достигая в ширину пяти метров, поражая великолепием колорита. Верхний ряд изображений начинается с центрального торжественного образа бога Саваофа, благословляющего все сущее, по сторонам его слева и справа читающая Мария и проповедующий Иоанн Креститель, затем по бокам стоят поющие и музицирующие ангелы, возносящие хвалу творцу, а по краям - Адам и Ева. Нагие тела прародителей человечества нарисованы явно с натуры, особенно это касается фигуры Адама. Нахождение их рядом с высшими персонажами христианской религии означало новое отношение к человеку в эпоху Возрождения. Нижние пять створок посвящены прославлению искупительной жертвы Христа, символом которой является стоящий на алтаре белый агнец. К нему собираются толпы людей, святые и праведники, мужчины и женщины, как бы все человечество. Религиозное единение оборачивается сплоченностью и братством, духовной общностью всех народов на дивной мирной земле, благоухающей великим множеством цветущих деревьев и трав, осененной ясным голубым небом, залитой светом лучезарного солнца. Чувство гармонии вселенной и человека выражено также в легко обозримой композиции, особенно же в сияющей радостной звонкости красок. Мир ликующей красоты открывается глазам зрителя. В нем каждая малость драгоценна и необходима. Используя прозрачность масляных красок, ван Эйк добивается исключительных эффектов сияния поверхности изображения и правдивой точности воспроизведения формы. Лессировки увеличивают глубину цвета, его силу. Главный цветовой аккорд живописной системы алтаря состоит из пламенного красного, синего и зеленого цветов, сосредоточенных в одеждах Саваофа, Марии и Иоанна, Благодаря реалистическим приемам Гентский алтарь стал школой не только для нидерландских, но и европейских мастеров. Его изучали и неоднократно копировали. Около 1434 года ван Эйк закончил другое знаменитое произведение - "Мадонна канцлера Роллена" (Париж, Лувр), где на коленях перед Марией с младенцем представлен известный деятель, добившийся высокого поста исключительно благодаря своим достоинствам - редкий случай в феодальном мире. Сквозь лоджию открывается красивейший ландшафт, первый панорамный пейзаж в европейском искусстве, дающий широкую картину жизни земли и человечества. Художник проецирует свои образы на этот прекрасный мир, связывая их значимость с идеей величественной вселенной. В "Мадонне каноника ван дер Пале" (1436, Брюгге, Городской музей) ван Эйк изображает Марию с младенцем на троне в церкви романской архитектуры в окружении святых Донациана и Георгия, представляющего старого каноника. Портрет его поражает глубоким проникновением в самую суть характера. Во всех деталях картины ван Эйк добивается впечатления величайшей материальности и вещественной осязаемости. Буквально ощутима пергаментная кожа старика с ее сухими морщинами и складками или жесткая светящаяся золотым шитьем парча ризы архиепископа Донациана, его митры с драгоценными камнями. Ян ван Эйк был первым, кто начал создавать портреты, преследуя цель точнейшего воссоздания индивидуального облика модели и аналитического исследования натуры человека с ее разнообразными приметами и свойствами. Сохранившиеся портреты свидетельствуют о его проницательности и высоком уважении к человеческой индивидуальности. К числу наиболее совершенных портретов относятся "Кардинал Николо Альбергати" (1431, Вена, Музей истории искусства), "Портрет молодого человека" ("Тимофей", 1432, Лондон, Национальная галерея), "Портрет человека в красном тюрбане" (1433, Лондон, Национальная галерея), "Маргарет ван Эйк" (1439, Брюгге, Городской музей). "Портрет четы Арнольфини" (1434, Лондон, Национальная галерея), написанный по случаю обручения богатого итальянского купца, друга ван Эйка, является первым парным портретом в европейском искусстве. Молодые супруги находятся в спальне своего дома и произносят клятву супружеской верности. Предметы-символы красноречиво рассказывают о смысле сцены: апельсины намекают на райское блаженство, туфли - на супружескую преданность, статуэтка св. Маргариты - на благополучные роды, зажженная свеча в люстре означает символически-мистическое присутствие божества, освящающего таинство. В зеркале отражаются две фигуры, а над ними на стене читается надпись, намеренно выделенная: "Ян ван Эйк здесь был", поясняющая, что художник выступал в качестве свидетеля при этом старом нидерландском обычае обручения дома, не в церкви. В основе всех изображений ван Эйка лежит крепкий, большей частью сделанный с натуры, рисунок. Великолепным примером графического мастерства художника служит "Св. Варвара" (1437, Антверпен, Королевский музей изящных искусств) - предмет долгих споров ученых, не пришедших к единому мнению, является ли это произведение законченным рисунком или ненаписанной картиной. Серебристый рисунок сделан тончайшей кистью по загрунтованной доске, вставленной в авторскую раму с надписью: "Иоанн ван Эйк меня сделал в 1437 году". За спиной прекрасной девы, сидящей на холме с книгой и пальмовой ветвью мученицы в руках, идет строительство башни, являющейся ее атрибутом, но трактованным ван Эйком в жанровом ключе с изображением массы трудовых эпизодов. Ян ван Эйк был одним из величайших гениев, чье творчество, исполненное огромной духовной силы и глубины идей, стало источником, живительным для развития искусства Нидерландов и других стран Европы.

Северное Возрождение тесно связано с итальянским, но имеет ряд характерных отличий, причем в каждой стране своих. Так, культурология и искусствоведение выделяют немецкое, нидерландское, французское, испанское, английское, Возрождение и другие.

Ян ван Эйк — «Портрет человека в красном тюрбане», 1433.
Национальная галерея, Лондон. Существует предположение,
что это «Автопортрет» художника..

Портрет человека в красном тюрбане снабжен пояснениями. Наверху на раме любимое изречение мастера: «Как я сумел», а внизу надпись: «Иоханн де Эйк меня сделал в лето Господне 1433, 21 октября». На полотне изображен немолодой человек с проницательным взглядом и резкими чертами лица. Личность изображенного человека установить не удалось. Однако совершенно очевидно, что художник хорошо знал портретируемого и потому так точен в его психологической характеристике. Вполне возможно, что это — сам ван Эйк .

Ян ван Эйк — «Портрет Маргареты ван Эйк, жены художника», 1439. Лондонская национальная галерея. Латинская надпись на раме утверждает от имени портретируемой: «Супруг мой Ян закончил 17 июня 1439 г. Возраст мой 33 года. Как умею».

С портрета смотрит женщина с поразительно характерным и умным лицом. В ней нет ничего от тех женственных образов, которыми мы восхищаемся в картинах ван Эйка. Можно сказать даже, что в чертах ее некрасивого лица проглядывает почти по-мужски сильное интеллектуальное начало. Портрет таит в себе немалую интенсивность духовной жизни. Создавая погрудный портрет, ван Эйк нарушил правильное пропорциональное соотношение фигуры, кажущейся небольшой по отношению к голове модели. Но тем самым он сконцентрировал на ее лице все свое внимание.

Ян ван Эйк — «Мужской портрет (Тимофей)», 1432. Лондон, Национальная галерея. Является первым сохранившимся образцом светского портрета Раннего Возрождения.

На «каменном парапете» художником изображены три «высеченные» надписи. Та, что на французском языке — «Leal souvenir» — приблизительно переводится как «преданное напоминание (сувенир)». Надпись дает возможность предположить, что портрет является посмертным и сделан на память. Несмотря на поясняющую надпись, остается только строить предположения, кто именно здесь изображен. Однако интрига, скрытая в этом произведении, никак не умаляет его художественных достоинств.

Национальная галерея, Лондон.
Джованни ди Николао Арнольфини и его жена изображены в их доме в Брюгге. Портрет является одним из наиболее сложных произведений школы живописи Северного Возрождения.

Портовый город Брюгге в ту пору был крупным торговым центром Северной Европы. Из России и Скандинавии привозились в него лес и меха, с Востока через Геную и — шелк, ковры и пряности, из и Португалии — лимоны, инжир и апельсины. Филипп III Добрый , с 1419 по 1467 бывший герцогом Бургундии , писал: «Брюгге — известнейший город в мире, прославленный своими товарами и купцами в нем живущими».

Арнольфини были большой купеческой и банкирской семьёй, имевшей в то время отделение в Брюгге. Супружеская пара, изображённая на полотне ван Эйка, богата. Это особенно заметно по одежде. Она - в платье, отороченном мехом горностая, с длинным шлейфом, который при ходьбе должен был кто-нибудь нести. Передвигаться в таком платье можно было лишь при соответствующем навыке, который был возможен только в аристократических кругах. Он - в мантии, отороченной, может быть, даже подбитой, норкой или соболем, по бокам с разрезом, что позволяло ему свободно двигаться, действовать. То, что этот человек не принадлежит к аристократии, видно по его деревянным башмакам. Господа, чтобы не испачкаться в уличной грязи, ездили верхом или в носилках.

Ян ван Эйк — «Портрет четы Арнольфини», 1434.

Этот иностранный купец жил в Брюгге в аристократической роскоши, у него были восточные ковры, люстра, зеркало, верхняя часть окна его дома была остеклена, и на столе у него лежали дорогие апельсины.

Однако комната по-городскому узка. Кровать доминирует в обстановке, как и обычно в городских покоях. Днём занавес на ней поднимался, и в комнате принимали гостей, сидя на кровати. Ночью занавес опускался, и возникало закрытое пространство, комната в комнате.

Женщина бережно кладёт свою правую руку в левую руку мужчины. Это соприкосновение выглядит очень церемониально, художник изобразил его почти в центре картины, придавая, таким образом, ему особое значение. Оба стоят очень торжественно в окружающей их обыденной обстановке, шлейф платья у женщины аккуратно расправлен, а мужчина поднял правую руку для клятвы. Соединение рук и слова клятвы были во времена ван Эйка явным свидетельством происходящей брачной церемонии.

Расположение фигур предполагает предопределённые роли в супружестве - женщина стоит около постели, в глубине комнаты, символизируя тем самым роль хранительницы очага, в то время как мужчина стоит около открытого окна, символизируя принадлежность к внешнему миру. Джованни смотрит прямо на наблюдателя, а его жена смиренно склонила голову в его сторону.