Чтобы представить, откуда могли прийти индоевропейцы и какими путями распространиться по Евразии, необходимо воспользоваться знаниями археологии, истории, лингвистики, генетики и религиоведения.

Наиболее распространенной среди исследователей территорией, которую принимают за прародину индоевропейцев, является область Средней Волги и Днепра. Авторитетный археолог и культуролог Мария Гимбутас помещает начальную точку распространения индоевропейцев в районе Самарской Луки в начале V тысячелетия до нашей эры. Возьмём это место за условную точку отсчета индоевропейского расселения по Евразии.

На Юг!

Обратимся к лингвистике. Считается, что первым из исторически известных индоевропейских языков является хеттский. Хетты отчетливо прослеживаются в Анатолии со времени около 1650 года до нашей эры. До них на этой территории существовал народ хатти (в Анатолии примерно с 2300 года до нашей эры), язык которых пока не причислен ни к одной языковой группе. Поскольку индоевропейцы хетты сменили хатти, забрав их территорию, государственность и элементы религии, то можно предположить, что хетты начали проникновение в Анатолию ещё во времена господства хатти. Таким образом можно предположить, что одни из первых индоевропейцев на исторической арене появляются в Анатолии. Почему именно здесь? Ведь на пути миграции сюда из Средней Волги стоят Черное море, Кавказские горы и Каспийское море. Мы предложим ответ на этот вопрос ниже.

Другим языком, который оформился из протоиндоевропейского является греческий. Из Анатолии мы переносимся западнее и видим, что около 1850 года на территорию современной Греции с севера вторгаются ахайцы. Они теснят местных пеласгов, которые под натиском ахайцев переселяются южнее и восточнее (в Западную Анатолию). Заметим интересную деталь. Название ахайцы (Ἀχαιοί) созвучно названию арийцы (ахайя – арайя). Обосновавшись в Греции ахайцы установили тесные связи с хеттами. Это не удивительно, так как их роднили язык, генетика и религия. О генах и верованиях расскажем ниже.

Следующей ветвью стали индоиранские языки. На территории современных Ирана и Пакистана индоевропейцы отдельными потоками вторгаются около 1700 года до нашей эры. Если про иранскую экспансию практически ничего не известно, то в Индостане индоевропейцы стали причиной упадка Хараппской цивилизации. Такие крупные и удивительно высокоразвитые города как Хараппа и Моженджо-Даро резко угасли именно в это время. Далее шло постепенное проникновение на территорию современной Индии. В Индостане индоевропейцы сформировали пока ещё устный корпус религиозных гимнов «Вед», упорядочивание которых относится как раз к времени около 1700 года до нашей эры. Индоевропейцы на территории современных Ирана, Пакистана и Индии называли себя ариями.

Здесь необходимо хронологически вернуться к греческой языковой общности, так как около 1200 года до нашей эры с севера в Грецию вторглись индоевропейцы дорийцы. Теперь ахайцам пришлось потесниться. Все эти передвижения, судя по всему, вызвали немало проблем. Среди них и Троянская война, и движение Народов моря на юг в Палестину. Заметим, что дорийцы также созвучны арийцам и не только в русском языке.

Тут греческо-анатолийская экспансия остановилась и замкнулась на себе, а потом и на иранской экспансии. Дорийцы толкались с ахайцами, а ахайцы — с анатолийскими хеттами. Почему индоевропейцы не пошли дальше на юг? Дело в том, что там были мощные Египет и Месопотамия, в которых проживали культурно (и генетически) более древние и более развитые народы. Поэтому здесь индоевропейская экспансия уперлась в непреодолимое препятствие.

Так и индоарийская ветвь уперлась в более культурный и древний народ в Индостане – дравидов. Дальнейшее продвижение в глубь Индостана шло крайне медленно и болезненно. Местное население вытеснялось на юг и восток крайне неохотно.

Следующая ветвь – италийская. Мифология гласит, что, когда воин разоренной ахайцами Трои — Эней прибыл на территорию современной Италии, он нашел тут племя латинов. Также здесь жили этруски и сабиняне. Все эти племена причисляют к индоевропейцам, которые пришли сюда где-то между вторжениями ахайцев и дорийцев в Грецию. Потомки Энея и взятой им в жены латинянки основали Рим и династию его правителей. Поэтому латинский язык со времен военной экспансии Рима на Апеннинском полуострове стал доминировать. Племенам индоевропейцев, которые осели в Италии, пришлось идти дальше от прародины, чем хеттам, ахайцам, дорийцам и ариям. Поэтому их оседлая культура была сформирована позже и на историческую арену они вышли с запозданием, но не менее триумфально. В Италии индоевропейцы уперлись в естественное препятствие – в море. Водная стихия их остановила. Освоить море они были вынуждены гораздо позже, когда воевали с семитами финикийцами Карфагена.

Дранх нах вестен

Кельтская ветвь могла формироваться около того времени, когда формировалась италийская ветвь. Носители кельтских языков не встретили в Европе ни естественных препятствий, ни сильных противостоящих им народов. Поэтому шли они долго, пока не дошли до атлантического побережья Европы и до современной Британии. Там они остановились, но не сумели развиться так, как их родичи индоевропейцы, которые шли более коротким путем до областей, где смогли дольше развиваться и культурно обогащаться от более древних соседних народов.

Носители балто-славянской ветви также двигались на запад, но основная масса носителей этих языков не пошла дальше Центральной Европы. Исследователи склонны относить примерное время формирования балто-славянских языков примерно к 3-му или 2-му тысячелетию до нашей эры. Эта ветвь является старше, чем кельтская. То есть мы имеем картину, когда более «молодые» и более активные культуры продвигаются на запад дальше более «старых» культур.

К молодым индоевропейским языковым культурам можно отнести германские языки. Их начало принято относить к середине 1-го тысячелетия до нашей эры. Представители этих языков шли с севера Центральной Европы на юг между представителями кельтских языков на западе и представителями балто-славянских языков на востоке. Но это уже касается нашего времени.

Основные потоки миграции индоевропейцев шли на запад, на юг и юго-восток. Если на юге и юго-востоке они встретили мощные культуры, которые оставили о себе память, то на западе, в Европе, судя по всему, культуры были слабыми, либо их представители малочисленными. Поэтому доиндоевропейские европейцы были культурно ассимилированы.

Так как культура тесно связана с языком, то именно остатки доиндоевропейских языков в дописьменной Европе имеют наибольший интерес. И эти остатки скудны.

На западе – это баскский язык. Баски живут в горных районах Западных Пиренеев. То есть носителей неиндоевропейского баскского языка фактически прижали к океану и загнали в горы. Настолько интенсивным было покорение Европы индоевропейцами. Баски, кстати, дали название гасконцам. д’Артаньян был потомком басков.

На севере – это неиндоевропейские финно-угорские языки уральской языковой семьи. Но, как мы видим, миграция на север не была приоритетной для индоевропейцев. Носители языков уральской языковой группы и сейчас являются северными соседями иноевропейцев на всем протяжении Евразии от Финляндии до Сибири.

На юге – это картвельские языки, локализованные в горных районах Кавказа, в основном в Грузии. Все остальные языки Европы – это индоевропейские языки.

Таким образом, мы видим, что всех неиндоевропейцев индоевропейцы в Европе культурно ассимилировали, либо прижали к морю, загнали в горы или оставили на холоде. Такой вот они осуществили агрессивный «дранх нах вестен».

Тохары

Другую картину мы видим на востоке от предполагаемой прародины. Если в Европе индоевропейцы правят бал до сих пор, то на Дальнем Востоке они оставили несколько ярких следов своего пребывания и буквально растворились в местных народах. Около 3000 года до нашей эры на Алтае на границе с Дальним Востоком объявляются носители Афанасьевкой археологической культуры, которая отождествляется с индоевропейцами. На территории современного Китая серединой 2-го тысячелетия датированы таримские мумии рыжеволосых и русых людей европейской внешности. В 1-м тысячелетии на этой территории обитало племя жун, предки которых, по данным древних китайских историков были голубоглазыми и светловолосыми. Примечательно, что около это времени у китайских правителей в армии появляются боевые колесницы, которых раньше не было. Появление колесниц в Китае исследователи связывают именно с индоевропейцами. Известно, что на территории Таримской впадины люди говорили на индоевропейских тохарских языках где-то с 1-го тысячелетия до нашей эры почти до времен Чингисхана – до 1-го тысячелетия нашей эры.

Таким образом мы видим какая разная судьба постигла расселявшихся во Евразии индоевропейцев.

Генетика

Теперь посмотрим, подтверждают ли эту картину данные генетики. Нас будут интересовать гаплогруппы Y-хромосомы современного населения Евразии. Гаплоргуппы показывают родство людей между собой по мужской линии путем выявления мутаций генов. Гаплогруппы связаны друг с другом родством. Мы примерно знаем какие гаплогруппы (мутации) когда появились, но не знаем где. Поэтому, если совместить данные лингвистики, истории и генетики, мы должны

получить более или менее объективную картину. Эти данные будут друг друга дополнять. Итак, с исконными носителями индоевропейских языков обычно связывают близкородственные гаплогруппы R1b и R1a. Распространение этих гаплогрупп среди людей на территории Евразии совпадает с распространением индоевропейских языков.

R1a

Наиболее старая гаплогруппа R1a, которая возникла около 16500 года до нашей эры, распространена от Центральной Европы до Китая и Индии. Наибольшую концентрацию среди населения R1a имеет в Восточной Европе и в горах Памира и Тянь-Шаня. Наибольшую концентрацию среди современных народов R1a имеет у славян, в особенности у лужицких славян в Германии, а также у высших каст Северного Индостана и у некоторых иранских народов.

То есть распространение R1a сегодня как раз охватывает область, где господствуют старейшие индоевропейские языки, с центром в нашей условной точке миграционного отсчёта. Но почему наивысшая концентрация этих гаплогрупп сегодня наблюдается у населения по краям этой области. Почему нет концентрации в центре? На этот вопрос может ответить история и география. Между Восточной Европой и горами запада Южной Азии пролегают степи, пустыни и полупустыни, по которым шла бойкая торговля (Шелковый путь) и проходили завоевательные трансевразийские рейды (Гунны, Чингисхан, тюрки, китайцы и т.д.). Вся эта активность «затоптала» и разбавила концентрацию R1a в центре области её современного распределения. То есть позднейшая историческая активность как бы загнала восточных индоевропейцев R1a на юге в горы, отрезав их от западных индоевропейцев, которые осели в дремучих и непроходимых лесах Восточной Европы.

R1b

Распространение родственной для R1a гаплогруппы R1b также совпадает с распространением индоевропейских языков. Поэтому R1b также причисляют к древним индоевропейцам. R1b появилась около 14500 года до нашей эры. Она моложе R1a на два тысячелетья. Но представители этой гаплогруппы ушли на запад намного дальше, чем представители R1a. Наибольшая концентрация R1b наблюдается у народов Уральских гор и населения Западной Европы. То есть носители этой более молодой мутации оказались наиболее активными в вопросах территориальной экспансии в западном направлении. Кто-то остался в районе начала расселения, а кто-то отправился в долгий путь.

Это можно объяснить тем, что более молодые роды хотели больше свободного места для жизни, поэтому шли дальше более старых родов, которые быстрее заняли хорошие пространства поблизости от условной точки расселения. Почему-то R1b не пошли на Восток. Гаплогруппа таримских мумий – R1a. Может быть молодые роды R1b получили информацию от старцев R1a, что ходить на восток не стоит (снег в башка попадёт), а на запад – стоит. Туда они и отправились, упёршись в итоге в Атлантику.

Кого они встретили в Западной Европе не известно. R1b, видимо, брали в жены девушек из местных племен, а своих девушек местным не отдавали. То есть обращались с местным населением грубо. Поэтому гаплогруппы исконных древних западных европейцев не сохранились. Даже баски — единственный народ в Западной Европе, который говорит на неиндоевропейском языке, тоже имеет преимущественную гаплогруппу R1b. То есть индоевропейцы в Западной Европе прижали к морю и загнали в горы своих же потомков, которые ассимилировались в культуре местных жителей, но передали им свою доминирующую генетику.

До современных Испании, Франции и Британии индоевропейцы дошли в виде кельтов в первом тысячелетии до нашей эры.

Неблагодарные евротуземцы на заре истории

Индоевропейцы R1a в Европе с местным населением, по всей видимости, обращались более уважительно. В Северной и Южной Европе остались представители древней гаплогруппы I, которая старше гаплогрупп R1a и R1b на 5-10 тысяч лет. Высокая концентрация населения с этой гаплогруппой наблюдается сейчас в Скандинавии и в западной части Балканского полуострова. Говорят эти люди на индоевропейских языках, но их гены повествуют о том, что они являются потомками доиндоевропейского населения Европы.

Индоевропейцы R1a пожалели I, но представители этой гаплогруппы оказались неблагодарными. В Скандинавии и Северной Германии в 1-м тысячелетии до нашей эры произошло слияние трех групп родов с гаплогруппами R1b, I и R1a. Продуктом слияния стал новый род, который называют древними германцами. На рубеже эр они начали свое движение на запад, юг и восток. На западе они оттеснили кельтов, на юге они вступили в военное взаимодействие с италиками, а на востоке они теснили славян R1a, которые с тех пор вплоть до наших дней постоянно испытывали на себе военное давление агрессивных германцев.

Тем не менее вся Европа стала достоянием индоевропейцев. Что нельзя сказать о всех других регионах Евразии, где переселенцам противостояли древние, высокоразвитые цивилизации с сильными культурой и экономикой.

Оппоненты индоевропейцев

Ранее мы рассматривали хеттов (потомков хатти) в Анатолии, ахайцев и дорийцев в Греции и древних иранцев, предков персов в Иране. Эти народы были вынуждены замкнуться на себе, так как им противостояли мощные цивилизации на юге – Египет и Месопотамия. Там уже существовала письменность и развитая экономика ко времени соприкосновения с индоевропейцами, пришедшими с севера. Бойкая торговля, развитая культура с письменностью – возможно, это и привлекло индоевропейцев на юг. Из нашей условной точки миграционного отсчёта в Анатолию предки хеттов могли идти вниз по Волге и далее через Кавказ.

В Северной Африке (в том числе в Египте) господствует древнейшая гаплогруппа Е, которая возникла 55-50 тысяч лет назад в Африке. У Египтян уже были пирамиды, письмо, развитые отношения с Критом, Санторини, Палестиной и Месопотамией. Именно территория Палестины стала полем сражений индоевропейцев и египтян. Именно от индоевропейцев напрямую или через посредников древние египтяне, как и китайцы, переняли колесницы.

В Месопотамии тоже была письменность, культура и экономика. Там господствовала гаплогруппа J (ассирийцы, финикийцы, семиты). Возраст этой гаплогруппы – около 30 тысяч лет. Она примерная ровесница гаплогруппы I, значительно моложе E, но старше R1a и R1b. Поэтому индоевропейцы также уперлись в Месопотамию как в непреодолимое препятствие. Даже персы Ахмениды в 1-м веке до нашей эры были вынуждены иметь четыре имперских языка, два из которых были семитскими, один афразийским. И только один из имперских языков был древнеперсидским. Также не было в персидской империи культурного и религиозного единообразия.

В Индостане индоевропейцы R1a встретились с представителями гаплогруппы L и H. Они тоже были значительно старше R1a. Гаплогруппа L сегодня имеет максимальную концентрацию в северных горных районах Индостана и около устья Инда. Между этими областями и прошли индоевропейцы R1a. Одних L загнали в горы, а других L прижали к морю. Гаплогруппа H (цыгане, бангладешцы) была вытеснена в Южную Индию. Мобильные островки H до сих пор слоняются по миру в виде цыган.

Представители гаплогруппы L были дравидами, создавшими Хараппскую цивилизацию, сметённую индоевропейцами ариями на территории современного Пакистана. Правда, много элементов культуры этой цивилизации были ариями заимствованы и стали частью индуизма, который формировался уже на территории Индостана.

На Дальнем Востоке индоевропейцам повезло меньше всего. Они отдали свои культурные достижения, но местных женщин, видимо, не получили. А вот индоевропейские женщины, судя по всему, достались дальневосточным мужчинам. Поэтому индоевропейская генетика патрилинейных гаплогрупп здесь не прижилась.

Общие черты индоевропейцев

Само собой, языковая общность роднит всех рассмотренных индоевропейцев. Язык – это элемент культуры, которая к языку не сводится. Должны быть какие-то общие черты ещё в социологии и религии.

Три страты

Известно, что, когда арии пришли в Индостан, они обособились от местного населения, и сформировали три собственные касты: брахманы, кшатрии, вайшья. Брахманы были немногочисленными представителями духовных и интеллектуальных занятий. Кшатрии занимались общественным управлением и войной. Они также были немногочисленны. Вайшья были оставшимися представителями общины, которые должны были благоденствовать под духовной защитой брахманов и физической защитой кшатриев. Вайшья должны были создавать материальные блага и наслаждаться счастливой семейной жизнью. В четвертой касте шудр пребывали иноверцы, то есть местное население Индостана. Остальные более низшие касты появились ещё позже.

Таким образом можно предположить, что трёхчленная собственная структура ариев была перенесена из прародины. Была ли похожая структура у индоевропейцев, которые расходились из прародины в других направлениях?

Об общественном делении индоевропейцев, пришедших на территорию современного Ирана, можно судить по сословной структуре государства при персидском правителе Ардашире I в начале первого тысячелетия нашей эры. Общество было разделено на четыре сословия: жрецы (священники, маги, судьи), воины, писцы, народ (крестьяне, ремесленники). Если учесть, что у индоевропейцев, которые пришли на современную территорию Ирана не было письменности, то писцов можно убрать из сословий. Остаются три сословия: жрецы, воины, народ.

В Древней Греции родовая община называлась филой. Это было сообщество, в котором были свои жрецы и свои воины во главе с филархом. Отдельно группа воинов филы в общей армии тоже называлась филой. Поэтому филу можно представить в виде общества, которое разделено на три части: жрецы, воины и все остальные. В последствии фила стала единицей территориального деления Греции.

В Риме были трибы. Необходимо помнить, что во всех индоевропейских языках число «три» звучит одинаково. От слова «триба» пошло латинское слово tribuo (разделять). Возможно, триба изначально означала общину, разделенную на три части: жрецы, воины, народ. Поэтому название этого деления сообщилось слову, которое стало обозначать само действие деления.

Все вышеперечисленные индоевропейцы встретились с обществами, который превосходили их экономически и имели письменность. Возможно, это позволило сохранить и свою древнюю культуру в более или менее сохранном виде.

А вот ранние славяне и кельты в Европе не встретили ничего подобного, слишком долго пребывали вне истории и «забывали» себя. Но кельтам «помогли» дальние родственники.

На рубеже эр пока ещё молодой римский авантюрист-полководец Юлий Цезарь, напавший на галлов (кельтов), описывал их три сословия: druides, equites и plebs. Жрецы, воины и народ. Воины галлов ещё могли называться «филе». От этого слова произошло английское field (поле брани). Сравните с воинской филой греков. Юлий Цезарь не знал, что громит своих дальних родичей.

Про славян и германцев в отношении общественной структуры, восходящей ко временам индоевропейской прародины, сказать что-либо сложно. Славяне давно и комфортно осели в непроходимых лесах без письменности и сильно не соприкасались с грамотными и активными морскими народами. Обленились и «одичали». Германцы сами сформировались очень поздно из славян, кельтов и местного доиндоевропейского скандинавского населения. Поэтому их социологическая память была ещё хуже, чем у славян.

В отношении славян и германцев можно строить лишь грубые догадки. Например, можно предположить, что по какой-то причине изначально трехчастное (трехстратное) общество разделилось. Воины с минимальным количеством жрецов и представителей народа пошли на север и соединившись с местными скандинавами, дав германцев. А народ, который привык жить безопасно и заниматься мирной жизнью, остался в комфортных лесах на берегах удобных и рек и озер. Если всё происходило именно так, что понятен эпизод с призванием варягов славянами. Земля наша обильна, мы тут жируем, но все перессорились, так как нет у нас правителей-администраторов (воинов), которые бы осуществляли управление обществом. Поэтому славяне и обратились к варягам. Каста вайшьев обратилась к давно ушедшим на запад кшатриям, чтобы те пришли и упорядочили им совместную жизнь, как в былые времена.

Этим же можно объяснить крайнюю воинственность германцев и спокойный, мирный нрав славян.

Похожую ситуацию можно наблюдать в древней Спарте. Где гражданами были только воины. Воинское сословие существовало отдельно от народа, который к тому же не был ему родственным. То есть, говоря индуистскими терминами вайшиев и брахманов не было, а были только кшатрии и шудры (представители завоеванного народа). Жрецов спартанцы вызывали из соседних греческих городов. Во времена острой нужды роль жреца выполнял главный воин – царь. При этом спартанцы были превосходными воинами (устроили знаменитую резню своих дальних родичей персов в Фермопильском сражении), но беззаконными людьми. Они устраивали смертоносные рейды на своих шудр и занимались самой отвратительной евгеникой – убивали малышей с телесными изъянами. То есть этим доблестным воинам явно не хватало духовных и интеллектуальных наставников, которые научили бы их милосердию и объяснили, что их истинное предназначение не убивать, а наоборот — защищать (сохранять жизни).

Как спартанцы, так и германцы, возможно, «забыли» свою роль в трехстратном обществе и занимались грабежом и насилием.

Религия

Принято считать, что индоевропейцы были язычниками. Известен пантеон индоевропейских богов, которые имеют множество параллелей и сходных черт в разных очень далеких друг от друга по времени и по территории индоевропейских культурах. Но нас интересует прародина и метаморфозы в процессе расселения по Евразии.

Самым примечательным является то, что в разных индоевропейских культурах есть признаки наличия категории Творца. Единого Бога, который создал всё, включая множество низших богов.

В ранних Ведах существуют гимны, повествующие о Небесном Отце (Дьяус Пита), который был изначальным творцом мира. Богом света и дня. Он фигурировал вместе с женским первоначалом (Матерью). Славянское слово «день» родственно слову «дьяус», так как день характеризуется светлым небом. Культ Небесного Отца на момент упорядочивания Ригведы в 1700 году до нашей эры, когда арии пришли в современный Пакистан, уже угасал. Значит он имел большее значение там, откуда арии пришли в Индостан.

В Авесте в 1-м тысячелетии до нашей эры реформатор иранской религии Заратустра говорит об Ахура Мазде (Изначально Мыслящий) — Едином Боге.

В Греции во времена Гомера, когда в религии народа был уже разброд и шатание, а письменности ещё не было, главным богом был Зевс. Родство греческого «Зевс» и арийского «Дьяус» твёрдо доказано лингвистами, историками и религиоведами.

В Риме главный бог, бог неба Юпитер – не кто иной как «Дьяус Пита». Это также доказано и не подлежит сомнению.

Но самое интересное, что канувшие в неизвестность тохары нам и тут оставили маячок. В 1-м веке до нашей эры на территории современного Китая в области рядом с районом распространения племен жун (потомков тохаров) появляется категория Тьянь-ди (Небо Первопредок). Сравните слова Дьяус Пита и Тьянь-ди. И слова «день» и «тьянь». Смысл этой категории абсолютно совпадает с индоевропейским Небесным Отцом. Категория Тянь-ди на степных просторах Евразии позднее превратилась в категорию Тенгри, тому Небесному Отцу, которому поклонялся Чингисхан.

Исключительно интересно то, что гаплогруппа R1b была зафиксирована у фараона Эхнатона, который в середине 2-го тысячелетия, когда Египет уже вовсю контактировал с индоевропейцами на севере, пытался (неудачно) установить единобожие. То есть папа фараона был или сам индоевропейцем, или являлся их потомком. Наличием индоевропейцев в Египте, возможно, объясняется высокая концентрация R1b у камерунцев. Потомки индоевропейцев, попав в Египет, могли подняться по Нилу и зачем-то переместиться на территорию современного Камеруна.

Славянские и кельтские божества рассматривать в отношении древнейших категорий сложно. Так как там был слишком большой неписьменный период и огромное количество инокультурных контактов и влияний.

Можно предположить, что во время начала движения индоевропейцев из своей прародины у них был если не монотеизм, то стереотеизм, когда Единый Первоначальный Творец как мужское начало почитался с женским началом, посредством которого творился (рождался) мир. Остальные боги почитались как ипостаси этих двух начал, применимые к тем или иным жизненным ситуациям. Многие историки-религиоведы отстаивают эту позицию. По их мнению, дикое многобожие язычества – это разложение изначально духовно и интеллектуально стройной древнейшей высокой религиозной концепции.

Так, например, израильский археолог Зеэв Херцог в 1999 году в своей статье «Деконструкция стен Иерихона» в еженедельнике «Гаарец» пишет о том, что, по его данным, строгий монотеизм окончательно сформировался у евреев уже в период царств. До этого момента «…Бог Израиля, Иегова, имел супругу женского пола…» Возможно, археологические данные Херцога фиксируют остатки древнего стереотеистического культа у евреев. И только сильная централизованная царская власть смогла окончательно пресечь древнюю культовую инерцию.

Примечательно и то, что от подобного стереотеизма до монотеизма – один шаг. Нужно убрать из религиозной системы женское начало. Что и было сделано Авраамом на рубеже 3-го и 2-го тысячелетий до нашей эры в Северной Месопотамии. Там, где находилась область контакта древних семитов и пришлых с севера индоевропейцев.

Почему был сделан этот шаг? Потому, что древний стереотеизм к тому времени везде выродился в страшнейшее кровавое язычество. Главным источником разрушения религии стала половая сфера, так как главными религиозными символами того времени были мужские и женские половые органы. Ритуалы и обряды имели соответствующую символику и действия. Процветали кровавые жертвоприношения детей. В самых жутких формах это язычество проявлялось именно у представителей высокоразвитых народов с более древними гаплогруппами, в которых «уперлись» более молодые и пока более благочестивые древние индоевропейцы. В Ригведе есть гимны, открыто осуждающие «членопоклонников». У древних индоевропейцев половая сфера находилась целомудренном состоянии. У древних ариев, например, убийство и супружеская измена считались равнозначными преступлениями и карались смертью.

Чтобы прекратить языческое безумие 2-го тысячелетия до нашей эры, недостаточно вернуться к древнему благочестивому стереотеизму, необходимо было убрать из ритуалов и религиозных образов женское начало вместе с половой иконографией и отсылкой к половому акту как к акту творения мира. Это и было сделано благочестивыми древними евреями. Половая сфера из публичного ритуала была перемещена в скрытую область семейного таинства. Именно поэтому Единого Бога-Творца в иудаизме и исламе нельзя вообще никак изображать. Потому, что раньше его повсеместно изображали в виде фаллоса.

Не исключено, что одним из предназначений древних индоевропейцев было донести свою сравнительно молодую благочестивую религию в область более древних уже выродившихся культов, чтобы сообщить новый светлый импульс для очищения духовной сферы человечества.

Ведь, если бы этого не случилось, то эра атеизма началась бы намного раньше. Это видно по Древней Греции и «зародившейся» там философии, как движению светлой религии, через гниение язычества в атеизм отрицания духовной сферы и превращения человека в похотливого биоробота, то есть — в животное. Не случайно первыми искрами атеизма в Европе стало Возрождение, которое характерно возвратом к идеалам античности, находящейся в состоянии перехода от ужасов оккультного язычества к атеизму.

Судьбы

Интересны духовные судьбы индоевропейцев в местах, куда они пришли и где осели. Арии Индии впитали в себя элементы выродившегося язычества дравидов, через шраманов пришли с одной стороны к крайнему оккультизму (Шива, Кали, Кхаджурахо), с другой — к буддизму. Последний стал прообразом современного атеизма, так как не предполагает категории Бога-Творца вообще.

Иранская ветвь попыталась зафиксировать изначального Бога в Ахура Мазде, но на этой территории была поглощена более конкретным молодым монотеизмом ислама.

Греки и многие палестинцы с сирийцами стали христианами. Христианами стали и копты – исконные египтяне. Вся Европа стала христианской. Христианами стали даже некоторые потомки пришлых индоевропейцев на территории современных Китая и Монголии. Во времена военного усиления молодого Чингисхан племенам христиан в Монголии пришел конец. Но сам Чингисхан, как и Моисей, ходил общаться с Небесным Отцом (Тенгри) на Священную гору (Бурхан Халдун).

Видимо христианство как развитие иудаизма было особенно близко потомкам древних индоевропейцев. Заманчиво предположить, что причиной этому является влияние пришлых древних индоевропейцев на учение Авраама.

Сегодня мы видим, что монотеизм постепенно сдаёт свои позиции.

Иудеи законсервировались и перестали воинственно доказывать правильность своего монотеизма. Некоторые евреи обратились к оккультному языческому разложению иудаизма – каббале. Некоторые евреи стали атеистами. Даже представители избранного древнего иудейского священства Левитов становятся воинствующими атеистами (К. Маркс). Другие семиты склонны исповедовать ислам. Но последних упорно тянут в маргинальную область фанатичного терроризма, который по своей сути является тоже язычеством и оккультизмом.

Носители индоевропейской гаплогруппы R1b и неиндоевропейской I стараются освободиться от остатков христианства в Западной Европе и ударились в фанатичный атеизм. Как будто оккультное язычество вызревало на этой территории параллельно с расцветом христианства, чтобы однажды вырваться наружу и окунуть всех в итоге в крайнее безбожие. Экономически подчинив весь мир, они пытаются также агрессивно навязать своё безверие всем народам мира.

Только ленивые R1a в комфортных лесах всё ещё пытаются противостоять натиску атеизма с запада и сохранить духовную традицию Православия. Надолго ли хватит сил?

Часть ТРЕТЬЯ. Обзор согласно Этнографии (Здесь в первую очередь будет акцентировано внимание на происхождение народов, когда и из откуда пришли предки того или иного народа. При этом автору ясно если проследить в глубь тысячелетий предки всех народов оказываются кочевыми охотниками каменного века). Глава первая. Европа. Индоевропейцы (носители гаплогруппы R) 1.1 Доисторические времена - начальный ареал гаплогрупп R. - Разделение на подгруппы R1a и R1b. "Асы" и "ваны". Водораздел через Волгу. - "Ваны" в причерноморье и Средней Волге. - "Страна городов" на южном Урале, распространение вплоть до Монголии. 1.2 Три волны переселения индоевропейцев в Европу Первая волна, 3000-2250 гг до н.э., из степей причерноморья (ямская культура) или что даже несколько более вероятно из лесной зоны среднерусской равнины (верхневолжская культура) или же возможно сообща. Предпочтение носителям верхневолжской культуре я отдаю из следующих предпосылок. Во первых ямники представляли собой бедное кочевое племя населяющее степную зону, культура Верхней Волги была распространена к северу от них в лесной и лесо-степной зоне. Резкое ухудшение климата конца четвертого тысячелетия до нашей эры одинаково влияло и на тех и на других, но с севера имелось еще давление предков финно-угорских племен (льяловская к-ра). И в дальнейшем пришельцы с востока явно предпочитали расселяться по лесной зоне, и наконец спустя несколько веков их потомки из Прибалтики вернулись в Среднерусскую равнину (фатьяновская к-ра). Итак какого бы не было их происхождение в первой половине III тысячелетия до нашей эры на территории Польши, Белоруссии и Прибалтики к северу от мощного массива трипольской культуры появляется так называемая культура боевых топоров или шнуровой керамики. Вскоре носители этой совершенно новой для Европы культуры активно распространяются на запад и попутно начинают распадаться на локальные варианты культуры. Именно их считают первыми индоевропейцами (арийцами) в Европе. Они принесли на Север и Запад Европы новые технологии такие как коневодство и бронзовое оружие. Вероятно у этих племен был патриахат, культ огня и боевые колесницы. До их появления в Европе процветал матриархат и культ богини-матери. Медь и бронза известны только на Балканах и возможно Пиренеях. Вероятно пришельцы были куда более воинственны и пассионарны, что позволило им за несколько столетий захватить огромную территорию вплоть до Пиреней. Автохронное население по крайней мере его большинство мужских линий были полностью уничтожены или покорены. В Скандинавию смогли отступить остатки одного племени строителей мегалитов (подгруппа I1) и кое-где остались следы древних охотников Центральной Европы (подгруппа I2b). Затем боевые топоры появились на Британских островах и там повторилось тоже самое. Тотальный геноцид генофонда старых линий. Вероятно последние реликты (народ пиктов) были истреблены уже в исторические времена. Завершающим актом видимо стало образование предков народа басков и переселение небольшой группы индоевропейцев первой волны в Сканинавию. Хотя последнее возможно произошло позже. Вторая волна, 2000-1750 гг до н.э., движения индоевропейцев видимо началась также из причерноморских земель. В Восточной Европе после окончательного краха трипольской культуры открылся путь на Балканы, однако кочевники Причерноморья ограничились заселением степей к западу от Черного моря (устье Дуная, Фракия). Остатки трипольцев видимо отступили на Карпаты, а часть кочевников проникла на Средний Дунай (Венгрия, Чехия). Это видимо были общие предки кельтов, италиков и венетов. В этот раз движение племен видимо началось из степной зоны, где к этому времени ямная культура сменилась катакомбной, а также из лесостепных территорий южной Польши и поднепровья. Скорее всего большинство народов живших на этих территориях в то время также имели маркер R1b. Для второй волны наблюдаются два основных маршрута: первый через дунайские земли на Балканы, в Италию, в центр Европы и на запад Малой Азии; второй через Кавказ в Закавказье, Сирию и Переднюю Азию. Причиной вероятно вновь стали какие-то изменения климата и вероятно давление с востока племен восточной ветви индоевропейцев, так называемого андроновского типа. В причерноморье это приводит к смене катакомбной культуры на близкую ей срубную. Западный путь для предков ахейцев, италиков и иллирийцев облегчался тем что трипольская культура уже практически распалась и более не являлась сдерживающим фактором. Сложно сказать почему сейчас нет ни одного народа где на равных смешивались маркеры I2a1b (вероятные предки трипольцев) и R1b (предки западных индоевропейцев), возможно они были, но ныне уже исчезли, либо что более вероятно остатки трипольцев предпочли укрыться в Карпатах. Горы индоевропейские народы тогда вероятно не интересовали. Они их несомненно умели преодолевать, но там не селились. Вероятно индоевропейцы второй волны уже были куда менее агрессивны, чем во времена волны первой. И в Италии и в Греции и особенно в Иллирии (бывшая Югославия) остался до нынешних времен значительный (кое-где до 60%) вклад доиндоевропейских маркеров. В Греции к древним периокам прибавляются новоселы ахейцы. Восточный путь через Кавказ оставил куда меньше свидетельств с точки зрения генетики современных народов (Передняя Азия вообще проходной двор, тут кто только не ходил!), зато оставил множество исторических свидетельств. В первую очередь это хетты, народ создавший во второй половине второго тысячелетия до нашей эры одно из самых мощных государств, и гиксосы, какое-то время это племя остановилось в Северной Сирии, а затем пришло в Египет и положило там конец Древнему царству. Судя по исследованию мумии Тутанхамона часть гиксосов смешавшись с коренными египтянами стали элитой Нового царства Древнего Египта. Вероятно некоторые народы Малой Азии, Закавказья и Сирии тоже могли происходить из причерноморских степей. Государство Митанни заклятый враг хеттов и ассирийцев видимо основали выходцы из Средней Азии. Именно митаннийцев называют первыми кто стал применять колесницы запряженные лошадьми. Вполне вероятно что они первые пришли из южноуральской "страны городов", впоследствии за ними последуют скифы, мидийцы и парфяне. Третья волна, 1500-1100 гг до н.э.. Вот теперь в Европе появляются настоящие кочевники носители маркера R1a. Этот период в историографии получил наименования кризис бронзового века или движения "народов моря". Причины называют самые разные начиная с истощения оловянных рудников (по моему довольно сомнительная версия) до климатических изменений из-за извержения на острове Санторин. Последняя причина вполне реалистична для гибели минойской культуры на Крите и островах Эгейского моря. Она также могла привести к упадку Микены и "казням египетским" описанным в Библии. Вероятно как-то могла повлиять и на кочевников причерноморских степей. Как бы то ни было результат нам известен: последние века второго тысячелетия в Средиземноморье царил настоящий хаос. Племена и народы переселялись кто куда, перемешиваясь самым причудливым образом, а почти все сильнейшие государства запада исчезают или находятся в глубочайшем упадке. Пали под натиском дорийцев Микены, сожжена и покинута Троя, фригийцы уничтожили державу хеттов, в Египте властвуют ливийцы и кушиты. Сложно сказать к какому корню относятся те или иные "народы моря", филистимляне видимо прибыли с Крита, фригийцы несомненно степняки родственные фракийцам, некоторые народы перебравшиеся на запад в Италию и на Сицилию скорее всего потомки древних земледельческих народов схожих с микенской культурой. Таким образом в переселении народов в конце второго тысячелетия до нашей эры принимали участия самые разные народы. В тоже время именно тогда в дунайские земли и в причерноморье пришли предки славян, прибалтов и готов. А также фригийцы, фракийцы, дорийцы и еще многие менее известные народы имевший основным маркер R1a. 1.3 Начало железного века, кельты и киммерийцы - Новая волна экспансии. - К вопросу почему баски индоевропейцы по генетике, но имеют язык отличный от кельтских и германских. - Киммерийцы и скифы. Распад и гибель условного киммерийского суперэтноса. Киммерийцы в Малой Азии и Фракии. Смешение предков славян с остатками трипольцев. Предки прибалтов уходят в Пруссию и Литву. Кимвры среди кельтов, готы в устье Дуная и в Скандинавии.

Формирование народов. Конец былого равенства людей. В результате нарушается прежнее, в основном равномерное, развитие человеческого общества на огромных пространствах Европы, Азии, Африки. Новые возможности, появившиеся тогда у людей, позволяют им лучше, эффективней использовать природные преимущества той местности, в которой они обитали. И напротив, там, где природа и климат были суровы, людям было труднее использовать новые замечательные достижения.

Отныне различными становятся темпы развития отдельных районов мира. Быстрее всего развивались те местности, где были мягкий климат и плодородные почвы, где земледельцы могли получать громадные урожаи. Это происходило в Передней Азии, Северной Африке (долина Нила), Средиземноморье, Индии, Китае. Почти одновременно в степных районах Восточной Европы, Сибири, Дальнего Востока шло формирование кочевых скотоводческих обществ.

И у земледельцев, и у кочевников быстро росло население, накапливались богатства. Появилась возможность для выделения из состава родовых общин отдельных семей, которые могли самостоятельно обеспечивать свое существование. В прошлое уходило былое равенство людей времен родоплеменного строя.

Вожди племен, старейшины, воины имели возможность получить в свои руки лучшие земли для пахоты и пастбища, собрать в своих руках большие богатства, нанять людей, чтобы защитить и умножить эти богатства, организовать их захваты на чужих территориях. Дело шло к созданию государств.

Еще в период неолита зародились в плодородных долинах рек Передней Азии (Евфрат и Тигр), Египта (Нил), Индии (Инд). Позже, уже в бронзовом веке, возникли государства в Китае, Средиземноморье, у некоторых кочевых народов Европы и Азии.

Медленнее шло развитие на юге Европы и совсем медленно на севере и востоке этого континента, на обширных просторах Азии. На несколько тысяч лет позже здесь произошел переход от охоты, рыболовства, собирательства к земледелию и скотоводству. Жители этих мест отставали от обитателей юга во всем: в типе орудий и оружия, утвари, жилищах, религиозных обрядах и даже украшениях.

Складывание народов . Различия в развитии человечества повлияли и на формирование отдельных больших групп людей, говоривших на своих особых языках, имевших свои особые обычаи и даже внешние отличия.

Так, на северо-востоке Европы, в Зауралье, Западной Сибири стал складываться тип людей, которые стали предками угрофинских народов .

В Восточной Сибири на безраздельных степных пространствах Азии, в зоне появления пастушеских племен стали формироваться предки будущих монгольских и тюркских народов .

На юго-востоке Европы и сопредельных территориях складывались земледельческо-скотоводческие племена, которые стали предками будущих индоевропейцев .

В районе Кавказа начали формироваться кавказские народы .

Во всех этих группах племен Евразии шел бурный рост населения. Им становилось тесно на прежних территориях, а земля была велика, обильна и прекрасна. Люди поняли это очень давно. Они продолжали перемещаться с места на место в поисках лучшей доли. А это значит, что уже в те времена начинается не только обособление больших групп населения Земли, но и их смешение.

Данному процессу способствовали начавшийся обмен продуктами питания, орудиями труда, оружием, ознакомление с производственным опытом друг друга. Война и мир продолжали идти рядом по нашей планете.

Индоевропейцами ученые называют древнее население огромных территорий Европы и Азии, которые дали начало многим современным народам мира, в том числе русским и другим .

Где была древняя прародина индоевропейцев ? И почему древних предков большинства народов Европы, в том числе славян, называют индоевропейцами? Большинство ученых считают, что такой прародиной стал большой район Юго-Восточной и Центральной Европы, в частности Балканский полуостров и предгорья Карпат, и, вероятно, юг России и Украины. Здесь, в омываемых теплыми морями частях Европы, на плодородных почвах, в прогретых солнцем лесах, на покрытых мягкой изумрудной травой горных склонах и долинах, где текли неглубокие прозрачные речки, и складывалась древнейшая индоевропейская общность людей. Существуют и другие точки зрения на место прародины индоевропейцев.

Когда-то люди, принадлежавшие к этой общности, говорили на одном языке. Следы этого общего происхождения до сих пор сохранились во многих языках народов Европы и Азии. Так, во всех этих языках есть слово «береза», обозначающее либо дерево вообще, либо название самой березы. Немало в этих языках и иных общих названий и терминов.

Индоевропейцы занимались скотоводством и земледелием, позднее стали выплавлять бронзу.

Примером поселений индоевропейцев стали остатки древнего поселка в районе среднего течения Днепра у села Триполье, относящиеся к 4—3-му тысячелетию до н. э.

«Трипольцы» жили уже не в землянках, а в больших деревянных домах, стены которых для тепла обмазывались глиной. Глиняным был и пол. Площадь таких домов достигала 100—150 м2. В них жили большие коллективы, возможно, родовые общины, разделенные на семьи. Каждая семья обитала в отдельном, отгороженном отсеке с печью из обожженной глины для обогревания и приготовления пищи.

В центре дома располагалось небольшое возвышение — жертвенник, где «трипольцы» совершали свои религиозные обряды и жертвоприношения богам. Одной из главных считалась богиня-мать — покровительница плодородия. Дома в поселке часто располагались по кругу. Поселение состояло из десятков жилищ. В центре его располагался загон для скота, а само оно было огорожено от нападений людей и хищных зверей валом и частоколом. Но удивительно, что в поселениях «трипольцев» не обнаружено остатков оружия — боевых топоров, кинжалов и других средств обороны и нападения. А это значит, что здесь обитали в основном мирные племена, для которых война еще не стала частью жизни.

Основным занятием «трипольцев» были земледелие и разведение домашних животных. Они засевали большие пространства земли пшеницей, ячменем, просом, горохом; обрабатывали поле мотыгами, собирали урожай при помощи деревянных серпов со вставленными в них кремниевыми вкладышами. «Трипольцы» разводили рогатый скот, свиней, коз, овец.

Переход к земледелию и скотоводству значительно продвинул вперед хозяйственную мощь индоевропейских племен, способствовал росту их населения. А приручение лошади, освоение бронзовых орудий труда и оружия сделали индоевропейцев в 4 — 3-м тысячелетии до н. э. более легкими на подъем в поисках новых земель, более смелыми в освоении новых территорий.

Расселение индоевропейцев. С юго-востока Европы и началось распространение индоевропейцев по просторам Евразии. Они двинулись на запад и юго-запад и заняли всю Европу до Атлантики. Другая часть индоевропейских племен распространилась на север и восток. Они заселили север Европы. Клин индоевропейских поселений врезался в среду угрофинских народов и уткнулся в Уральские горы, дальше которых индоевропейцы не пошли. На юге и юго-востоке они продвинулись в Малую Азию, на Северный Кавказ, в Иран и Среднюю Азию, расселились в Индии.

В мифах и сказках народов Индии сохранились воспоминания об их древнейшей северной прародине, на севере же России до сих пор существуют названия рек и озер, восходящие к санскриту — древнему языку Индии.

В ходе переселений 4—3-го тысячелетий до н. э. индоевропейская общность, занявшая огромные земли от Западной Европы до Индии (отсюда и название), стала распадаться. В условиях постоянного движения, освоения новых территорий, индоевропейские племена все больше отдалялись друг от друга.

Воинственные, энергичные индоевропейцы приходили туда, где уже жили другие народы. Эти вторжения носили далеко не мирный характер. Задолго до того, как на территории Евразии появились первые государства, армии, начались войны, наши древние предки боролись за удобные земли, щедрые рыбные угодья, богатые зверем леса. На месте многих древних стоянок различимы следы пожара, жарких схваток: там обнаружены черепа, кости, пробитые стрелами и проломанные боевыми топорами.

Индоевропейцы и предки других народов. Уже в период расселения индоевропейцев началось их взаимодействие и смешивание с другими племенами. Так, на северо-востоке Европы они соседствовали с предками угрофиннов (сейчас к ним относятся многие рос-сийские народы — мордва, удмурты, мари, коми, а также венгры, эстонцы и финны).

В Азии и Европе индоевропейцы сталкивались с предками тюрков и монголов (их потомками из российских народов являются татары, башкиры, чуваши, калмыки, буряты и др.).

В районе Северного Урала располагались предки уральских народов. В Южной Сибири сложились древние алтайцы.

Бурные процессы протекали на Кавказе, где формировалось население, говорившее на кавказских языках (древние жители Дагестана, Адыгеи, Абхазии).

Поселившиеся в лесной зоне индоевропейцы вместе с другими здешними обитателями осваивали скотоводство и земледелие лесного типа, по-прежнему развивали охоту и рыболовство. Здешнее население, жившее в суровых условиях леса и лесостепи, отставало от набиравших быстрые темпы развития народов Средиземноморья, юга Европы, Передней Азии, Египта. Природа в это время являлась главным регулятором человеческого развития, а она была не в пользу севера.

д.и.н., проф. Л.Л.Зализняк

Часть 1. В ПОИСКАХ ПРАРОДИНЫ

Предисловие

Настоящая работа являет собой попытку популярного изложения сложных проблем индоевропеистики широкому кругу образованных читателей. С начала 90-х годов прошлого века, когда автор данной работы заинтересовался индоевропеистикой, опубликовано несколько его статей. Большинство из них рассчитано не на узкий круг профессиональных индоевропеистов (лингвистов, археологов), а на широкую аудиторию интересующихся древней историей читателей и, прежде всего, студентов историков и археологов исторических факультетов университетов Украины. Поэтому часть этих текстов существует в виде отдельных глав учебных пособий для исторических факультетов Украины. Одним из стимулов для этой работы послужил небывалый взрыв на постсоветском пространстве фантастических квазинаучных «концепций» неисчислимых мифотворцев.

Свою роль сыграл и тот факт, что большинство современных исследователей в той или иной мере включают территорию Украины в прародину индоевропейцев, а некоторые даже сужают последнюю до степей между Южными Карпатами и Кавказом. Несмотря на то, что добытые в Украине археологические и антропологические материалы активно интерпретируются на Западе, индоевропеистика еще не стала приоритетной проблематикой для украинских палеоэтнологов, археологов, лингвистов.

Мое видение проблемы происхождения и ранней истории индоевропейцев сложилось на основе разработок многих поколений индоевропеистов из разных стран. Ни в коей мере не претендуя на авторство большинства затронутых в работе положений и не имея иллюзий относительно окончательного решения проблемы этногенеза индоевропейцев или исчерпывающего анализа всей необъятной литературы по индоевропеистике, автор пытается дать критический анализ взглядов на происхождение индоевропейцев с позиций археологии и других наук.

Существует гигантская литература на разных языках народов мира, посвященная поискам страны, откуда предки родственных индоевропейских народов 5-4 тыс. лет назад заселили пространство между Атлантикой на западе, Индией на востоке, Скандинавией на севере и Индийским океаном на юге. Учитывая ограниченный объём работ, ориентированной на широкую аудиторию, библиография статьи сужена к важнейшим работам проблематики. Определенный жанр и ограниченный объём работы исключает возможность полного историографического анализа затронутых в ней проблем, что потребовало бы полноценного монографического исследования.

Прямыми предшественниками данной статьи были работы автора, вышедшие за последние четверть столетия (Залізняк, 1994, с. 78-116; 1998, с.248-265; 2005, с.12-37; 1999; 200; 2012, с.209-268; Zaliznyak, 1997, p.117-125). Работа фактически являет собой дополненный и отредактированный перевод на русский язык одной из двух посвященных индоевропеистике глав курса лекций для исторических факультетов Украины, вышедшей в 2012 г. (Леонід Залізняк Стародавня історія України.- К., 2012, 542 с.). Полный текст книги можно найти в интернете.

Термин Украина употребляется не в качества названия государства или этнонима, а как топоним, обозначающий регион, территорию.

Хочу искренне поблагодарить глубоко уважаемого мною со студенческой скамьи классика современной археологии и древней истории Льва Самойловича Клейна за любезное предложение и представленную возможность поместить этот далекий от совершенства текст на данном сайте.

Открытие индоевропейцев

Высокий уровень развития человечества в начале третьего тысячелетия в значительной мере предопределен культурными достижениями европей­ской цивилизации, основателями и творцами которой были, прежде всего, народы индоевропейской языковой семьи – индоевропейцы (далее и-е). Кроме того, расселение и-е народов в значительной мере предопределило современную этнополитическую карту Европы и Западной Азии. Этим объясняется чрезвычайная научная значимость проблемы происхождения индоевропейской семьи народов для истории человечества вообще и для первобытной истории Украины в частности.

Тайна происхождения и-е вот уже больше двух столетий волнует ученых многих стран. Главная сложность в ее решении лежит, прежде всего, в комплексности и междисциплинарности проблемы. То есть для ее решения необходимо привлечение данных и методик разных научных дисциплин: лингвистики, археологии, первобытной истории, антропологии, письменных источников, этнографии, мифологии, палеогеографии, ботаники, зоологии, и даже генетики и молекулярной биологии. Ни одна из них отдельно, в том числе и последние сенсационные построения генетиков, не в силах решить проблему самостоятельно.

Чернобыльская катастрофа 1986 г. совпала во времени с 200-летием великого открытия члена Верховного суда Индии в Калькутте сэра Уильяма Джонса, которое Гегель сравнил с открытием Нового Света Колумбом. Читая книгу религиозных гимнов арийских завоевателей Индии Ригведу, У.Джонс пришел к заключению о родственности генетических предшественников и-е языков – санскрита, латыни, древнегреческого, германских, славянских. Дело английского юриста продолжили немецкие лингвисты ХІХ ст., которые разработали принципы сравнительного анализа языков и окончательно доказали происхождение и-е от одного общего предка. С тех пор тщательно исследованы как современные, так и мертвые и-е языки. Последние известны по священным текстам Ригведы середины ІІ тыс. до н.э., позже записанные санскритом, гимнам Авесты рубежа ІІ-І тыс. до н.э., протогреческому языку древних Микен второй половины ІІ тыс. до н.э., клинописям хеттов Анатолии ІІ тыс. до н.э., тохарским священным текстам Синдзяна Западного Китая.

Классификация индоевропейских языков и народов

В середине ХІХ ст. немецкий лингвист А.Шлейхер предложил принцип реконструкции праиндоевропейской лексики методом сравнительной лингвистической палеонтологии. Применение сравнительной лингвистики позволило разработать схему генетического древа и-е языков. Следствием столетних усилий лингвистов была классификация и-е языков, которая в основном оформилась к концу ХІХ ст. Однако и поныне среди специалистов нет единого мнения о количестве не только языков, но и языковых групп и-е народов. К числу наиболее признанных принадлежит классификационная схема, которая охватывает 13 этноязыковых групп и-е народов: анатолийская, индийская, иранская, греческая, италийская, кельтская, иллирийская, фригийская, армянская, тохарская, германская, балтская, славянская (рис. 1). Каждая из этих групп состоит из многих близкородственных живущих ныне и уже мертвых языков.

Анатолийская (хетто-лувийская) группа охватывает хеттский, лувийский, палайский, лидийский, ликийский, карийский, а также, так называемые «малые языки»: писидийский, киликийский, меонский. Они функционировали в Малой Азии (Анатолии) на протяжении ІІ тыс. до н.э. Три первых языка известны с текстов 15000 глиняных клинописных табличек, добытых немецким археологом Гуго Винклером в 1906 г. В процессе раскопок столицы Хеттского царства города Хаттуса восточнее Анкары. Тексты были исполнены аккадской (ассиро-вавилонской) клинописью, но неизвестным языком, который был дешифрован в 1914 г. чехом Б. Грозным и получил название хеттского или несийского. Среди массы ритуальных и деловых текстов на хеттском языке найдены немногочисленные записи на родственном хеттскому лувийском и палайском языках, а также на неиндоевропейском хаттском. Автохтоны Малой Азии хатты были завоеваны в начале ІІІ тыс. до н.э. хеттами, однако повлияли на язык индоевропейских завоевателей.

Раннеанатолийские хеттский, лувийский, палалайский языки функционировали в Малой Азии до VIII ст. до н.э. и в античное время дали начало позднеанатолийским лидийскому, карийскому, киликийскому и др. языкам, носители которых были ассимилированы греками в эллинистическое время около ІІІ ст. до н.э.

Индийская (индо-арийская) группа: митанийский, ведийский, санскрит, пракриты, урду, хинди, бихали, бенгали, ория, маратхи, синдхи, панджаби, раджастхани, гуджарати, бхили, кхандеши, пахари, кафирские или нуристанские, дардские языки, цыганские диалекты.

На митанийском языке разговаривала правящая верхушка государства Миттани, которое в ХV–ХІІІ ст. до н.э. существовало в верховьях Тигра и Евфрата. Индийская группа языков происходит от языка ариев, которые в середине в ІІ тыс. до н.э. продвинулись с севера в долину Инда. Древнейшая часть их гимнов была записана в І тыс. до н.э. ведийским языком, а в ІІІ ст. до н.э. – ІV ст. н.э. – литературным языком санскритом. Классическим санскритом написаны священные ведийские книги брахманы, упанишады, сутры, а также эпические поэмы Махабхарата и Рамаяна. Параллельно с литературным санскритом в раннесредневековой Индии функционировали живые языки пракриты. От них происходят современные языки Индии: хинди, урду, быхалы, бенгали и т.п. Тексты на хинди известны с ХІІІ ст.

Кафирские, или нуристанские, языки распространены в Нуристане – горном районе Афганистана. В горах Северного Афганистана и прилежащих горных районах Пакистана и Индии распространены близкие кафирским дардские языки.

Иранская (ирано-арийская) группа языков: авестийский, древне-персидский, мидийский, согдийский, хорезмийский, бактрийский, парфянский, пехлеви, сакский, массагетский, скифский, сарматский, аланский, осетинский, ягнобский, афганский, муджанский, памирский, новоперский, таджицкий, талышский, курдский, белуджский, татский м т.д. Ирано-арийская группа родственна индо-арийской и происходит от языка ариев, которые во второй половине ІІ тыс. до н.э. заселили Иран или Айриян, что означает «страна ариев». Позднее их гимны были записаны авестийским языком в священной книге последователей Заратустры Авесте Древнеперский язык представлен клинописями ахеменидского времени (VI–IV cт. до н.э.), в том числе историческими текстами Дария Великого и его преемников. Мидийский – язык племен, которые населяли Северный Иран в VIІІ–VI ст. до н.э. перед появлением Персидского царства Ахеменидов. Парфяне жили в Центральной Азии ІІІ ст. до н. э. – ІІІ ст. н.э., до того времени, пока их царство не завоевали в 224 г. Сасаниды. Пехлеви – литературный язык Персии сасанидского времени (ІІІ–VIІ ст. н.э.). В начале нашей эры в Центральной Азии функционировал также согдийский, хорезмийский и бактрийский языки иранской группы.

Среди североиранских языков евразийской степи известны мертвые языки кочевников саков, массагетов, скифов, сарматов, алан и прямых потомков последних осетин Северного Кавказа. Ягнобский язык Средней Азии является прямым продолжением согдийского языка. Много современных иранских языков происходят от фарси – языка Персии раннего средневековья. К ним принадлежит новоперский с литературными памятниками от ІХ ст. н.э., близкий к ней таджикский, афганский (пашто), курдский, талышский и татский Азербайджана, белуджский и др.

В истории греческого языка выделяют три главные эпохи: древнегреческую (ХV ст. до н.э. – ІV ст. н.э.), византийскую (ІV–ХV ст. н.э.) и новогреческую (с ХV ст.). Древнегреческая эпоха делится на четыре периода: архаический (микенский или ахейский), который датируется ХV–VIІІ ст. до н.э., классический (VIІІ–ІV ст. до н.э.), эллинистический (ІV–І ст. до н.э.), позднегреческий (І–ІV ст. н.э.). В классический и эллинистический периоды в Восточном Средиземноморье были распространены диалекты: ионийско-аттический, ахейский, эолийский и дорийский. Греческие колонии Северного Причерноморья (Тира, Ольвия, Пантикапей, Танаис, Фанагория и др.) пользовались ионийским диалектом, поскольку были основаны выходцами из столицы Ионии г. Милета в Малой Азии

Древнейшие памятники греческого языка написаны крито-микенским линейным письмом «В» в ХV–ХІІ ст. до н.э. Поэмы Гомера «Илиада» и «Одиссея», описывающие события Троянской войны ХІІ ст. до н.э. впервые были записаны в VІІІ–VІ ст. до н.э. древнегреческим алфавитом, что положило основу классическому греческому языку. Классический период характеризуется распространением в греческом мире аттического диалекта. Именно на нем в эллинистический период формировалось общегреческое койне, которое во время походов Александра Македонского распространи­лось по всему Восточному Средиземноморью, где господствовало в римские и византийские времена. Литературный язык Византии строго соответствовал нормам классического аттического диалекта V–ІV ст. до н.э. Его использовал двор византийского императора вплоть до падения Константинополя под ударами турков 1453 г. Окончательно современный новогреческий язык сформировался только в ХVІІІ–ХІХ ст.

Италийская (романская) группа языков включают оскский, вольский, умбрийский, латинский и происходящие от последнего романские языки: итальянский, испанский, португальский, каталонский, сардинский, ретороманский, провансальский, французский, румынский и др. Надписи родственными оскским, вольским, умбрийским, латинским, появились в Центральной Италии в середине І тыс. до н.э. В процессе романизации провинций в первой половине І тыс. до н.э. латинские диалекты распространились по Римской империи. В раннем средневековье этот «кухонный латинский» стал основой для формирования романской группы языков.

Кельтскую группу языков составляют галльский, ирландский, бретонский, конский, валлийский, гелльский (шотландский), наречие о.Мен. Античные источники впервые упоминают кельтов в V ст. до н.э. на территориях между Карпатами на востоке и Атлантическим побережьем на западе. В ІV–ІІІ ст. до н.э. имела место мощная кельтская экспансия на Британские острова, на территорию Франции, Пиренейский, Апеннинский, Балканский полуострова, в Малую Азию, в центральных районах которой они осели под именем галатов. С кельтами связывают латенскую археологическую культуру V–І ст. до н.э., а районом их формирования считают северо-западные предгорья Альп. Вследствие экспансии сначала Римской империи, а позже германских племен (прежде всего англов, саксов, ютов) кельты были вытеснены на крайний северо-запад Европы.

Язык ассимилированных римлянами галлов территории Франции начала І тыс. н.э. известен очень мало по немногочисленным включениям в латинские тексты. Бретонский, корнский, валлийский языки полуостровов Бретонь во Франции, Корнуолл и Уэльс в Великобритании произошли от языка бриттов, которые рассеялись под натиском англосаксов у V–VІІ cт. Шотландский и менский языки близки с ирландским, который фиксируется письменными источниками ІV, VІІ, ХІ ст.

Иллирийская группа языков охватывает балкано-иллирийский, месапский, албанский языки. Иллирийцы – группа индоевропейских племен, которая, судя по античным источникам, по крайней мере с VІІ ст. до н.э. обитала в Карпатской котловине, на Среднем Дунае, на северо-западе Балканского полуострова (рис. 2). Ее археологическим соответствием служит так называемый восточный гальштат VІІІ–V ст. до н.э. Иллирийские племена были ассимилированы римлянами, а позже южными славянами. Албанский язык – иллирийский реликт, который подвергся существенному влиянию латыни, греческого, славянских и фракийских диалектов. Албанские тексты известны с ХV ст. Месапский – ответвление от иллирийского языкового массива северо-запада Балканского полуострова, который сохранился в виде намогильных и бытовых надписей V–I ст. до н.э. на востоке Апеннинского полуострова в Калабрии.

Во фригийскую группу входят фракийские диалекты даков, гетов, мезов, одрисов, трибалов, которые в античные времена обитали в Трансильвании, на Нижнем Дунае и на северо-востоке Балканского полуострова. Они были ассимилированы римлянами в ІІ–ІV ст. и славянами в раннем средневековье. Их романизированными потомками были средневековые волохи – прямые предки современных румын, язык которых, однако, принадлежит к романской группе. Фригийцы – народ, предки которого (мушки) в ХІІ ст. до н.э. пришли из северо-востока Балканского полуострова в Малую Азию. И. М. Дьяконов считал, что они принимали участие в разрушении Трои и Хеттского царства (История Древнего Востока, 1988, т. 2, с. 194). Позже на севере Анатолии возникло государство Фригия со столицей Гордион, которое разрушили киммерийцы около 675 г. до н.э. Фригийские надписи датируются VІІ–ІІІ ст. до н.э.

Армянский язык родственный фригийскому, а через него связан с фракийскими диалектами Балкан. По античным источникам армяне пришли в Закавказье с Фригии, а фригийцы в Малую Азию с Фракии, что подтверждается археологическими материалами. И. М. Дьяконов считал армян потомками фригийцев, часть которых после падения Фригии отошла на восток в Закавказье на земли хуритто-урартийцев. Праармянский язык частично трансформировался под влиянием языка аборигенов.

Древнейшие армянские тексты датируются V ст., когда епископом Месропом Маштоцем был создан армянский алфавит. Язык того времени (грабар) функционировал до ХІХ ст. В ХІІ–ХVІ ст. начали формироваться два диалекта современного армянского: восточный араратский и западный константинопольский.

Тохарский язык – условное название и-е диалектов, которые в VІ–VІІ ст. н.э. функционировали в Китайском Туркестане (Уйгурии). Известен из религиозных текстов Синьцзяна. В. Н. Даниленко (1974, с. 234) считал предками тохар население ямной культуры, которое в ІІІ тыс. до н.э. достигло Центральной Азии, где трансформировалось в афанасьевскую культуру. В песках Западного Китая найдены мумии светлопигментированых северных европеоидов І тыс. до н.э., геном которых демонстрирует сходство с геномом кельтов и германцев северо-запада Европы. Некоторые исследователи связывают эти находки с тохарами, окончательно ассимилированными в Х ст. тюрками-уйгурами.

Германские языки делятся на три группы: северную (скандинавскую), восточную (готскую) и западную. Древнейшие германские тексты представлены архаическими руническими надписями Скандинавии, которые датируются ІІІ–VІІІ ст. н.э. и несут черты общегерманского языка до его расчленения. Многочисленные древнеисландские тексты ХІІІ ст. сохранили богатую скандинавскую поэзию (Старшая Эдда) и прозу (саги) Х-ХІІ ст. Приблизительно с ХV ст. начался распад древнеисландского, или древнескандинавского, языка на западноскандинавскую (норвежский, исландский) и восточноскандинавскую (шведский, датский) ветви.

К восточногерманской группе, кроме готского, известного по переводу Библии епископом Ульфилой, входили ныне мертвые языки вандалов и бургундов.

К западногерманским языкам относятся древнеанглийский (англосаксонские тексты VІІ ст.), древнефризский, древненижненемецкий (саксонские тексты ІХ ст.), древневерхненемецкий. Древнейшими памятниками западногерманских языков есть англо-саксонский эпос VІІІ ст. «Беовульф», известный по рукописям Х ст., верхненемецкая «Песнь про Нибелунгов» VІІІ ст., саксонский эпос ІХ ст. «Хелиад».

Среди современных германских языков – английский, который в ХІ–ХІІІ ст. подвергся существенному влиянию французского, фламандский – потомок древнефризского, голландский – ответвление древненижненемецкого. Современный немецкий язык состоит из двух диалектов – в прошлом отдельных языков (нижненемецкого и верхненемецкого). Среди германских языков и диалектов современности следует упомянуть идиш, бурский, фарерский, швейцарский.

Балтские языки делятся на западнобалтские – мертвый прусский (исчез в ХVІІІ ст.) и ятвягский, который был распространен в средние века на территории Северо-Восточной Польши и Западной Белоруссии, и восточнобалтские. К последним относят литовский, латвийский, латгальский, а также распространенный до ХVІІ ст. на Балтийском побережье Литвы и Латвии куршский. Среди мертвых селонский и голядский Подмосковья, балтский язык Верхнего Поднепровья. В начале средневековья балтские языки были распространены от Нижней Вислы на западе до Верхней Волги и Оки на востоке, от Балтии на севере до Припяти, Десны и Сейма на юге. Балтские языки полнее других сохранили древнюю языковую индоевропейскую систему.

Славянские языки делятся на западные, восточные и южные. Восточнославянские – украинский, белорусский, русский. Западнославянские делятся на три подгруппы: лехитскую (польский, кашубский, полабский), чешско-словацкую и серболужецкую. Родственный с полабским кашубский язык был распространен в Польском Поморье западнее Нижней Вислы. Лужицкий – язык лужицких сербов верховьев Шпрее в Германии. Южнославянские языки — сербский, хорватский, болгарский, словенский, македонский. Славянские языки близки между собой, поскольку происходят от одного древнеславянского языка, который распался относительно недавно в V–VII ст. Предположительно носителями древнеславянского до его распада были анты и склавины территории Украины, археологическими соответствиями которых было население культур Прага-Корчак и Пеньковка.

Большинство современных индоевропеистов, признавая существование 13 упомянутых групп индоевропейских языков, отказались от упрощенной схемы этногенеза индоевропейских народов по принципу генетического дерева, предложенному еще в ХІХ ст. Очевидно процесс глоттогенезиса и этногенеза происходил не только путем трансформации или разделения материнского языка на дочерние, но, возможно в большей мере, в процессе взаимодействия языков между собой, в том числе и с неиндоевропейскими.

Высокую степень родственности индоевропейских языков ученые объясняют их происхождением от общего генетического предка – протоиндоевропейского языка. Имеется в виду, что более 5 тыс. лет тому назад в каком-то ограниченном регионе Евразии жил народ, от языка которого ведут начало все индоевропейские языки. Перед наукой возникла задача поисков родины индоевропейских народов и выявления путей их расселения. Под индоевропейской прародиной лингвисты имеют в виду регион, который занимали носители праязыка до его распада в ІV тыс. до н.э.

История поисков индоевропейской прародины

Поиски и-е прародины имеют двухсотлетнюю драматическую историю, которую неоднократно анализировали разные исследователи (Сафронов 1989). Сразу же после открытия Уильяма Джонса прародиной была провозглашена Индия , а санскрит Ригведы рассматривался чуть ли не предком всех языков, который будто бы сохранил все особенности индоевропейского протоязыка. Считалось, что благодаря благоприятному климату Индии происходили демографические взрывы, и избытки и-е населения расселялись на запад в Европу и в Западную Азию.

Однако очень скоро выяснилось, что языки иранской Авесты ненамного младше санскрита Ригведы. То есть общий предок всех и-е народов мог жить в Иране или где-то на Ближнем Востоке , где именно в это время были сделаны великие археологические открытия.

В 30-50 гг. ХІХ ст. индоевропейцев выводили из Центральной Азии , которую тогда считали «кузницей народов». Эта версия подпитывалась историческими данными о миграционных волнах, которые периодически прибывали из Центральной Азии в Европу на протяжении последних двух тысяч лет. Имеются в виду приход в Европу сарматов, тюркских и монгольских племен гуннов, болгар, авар, хазар, печенегов, торков, половцев, монголов, калмыков и др. К тому же в это время вырос интерес европейцев к Центральной Азии, поскольку началась ее колонизация русскими с севера и англичанами с юга.

Однако бурное развитие лингвистической палеонтологии в середине ХІХ ст. показало несоответствие Азии природно-климатическим реалиям прародины. Реконструированный лингвистами общий и-е язык свидетельствовал, что прародина располагалась в регионе с умеренным климатом и соответствующей ему флорой (береза, осина, сосна, бук и т.п.) и фауной (тетерев, бобр, медведь и т.п.). Кроме того, выяснилось, что большинство и-е языков локализировались не в Азии, а в Европе. Между Рейном и Днепром концентрируется подавляющее большинство древних индоевропейских гидронимов.

Со второй половины ХІХ ст. многие исследователи переносят и-е прародину в Европу . Взрыв немецкого патриотизма во второй половине ХІХ ст., обусловленный объединением Германии О. Бисмарком, не мог не повлиять на судьбу индоевропеистики. Ведь большинство специалистов того времени были этническими немцами. Так рост немецкого патриотизма стимулировала популярность концепции происхождения и-е с территории Германии.

Ссылаясь на установленный лингвистами умеренный климат прародины, ее начинают локализировать именно в Германии . Дополнительным аргументом послужила североевропеоидная внешность древнейших индоевропейцев. Светлые волосы и голубые глаза – признак аристократичности как у ариев Ригведы, так и древних греков, судя по их мифологии. Кроме того, немецкие археологи пришли к заключению о беспрерывном этнокультурном развитии на территории Германии от археологической культуры линейно-ленточной керамики VІ тыс. до н.э. до современных немцев.

Основателем этой концепции считают Л.Гейгера, который в 1871 г., опираясь на аргумент бука, березы, дуба, ясеня угря и трех времен года в реконструированном языке праиндоевропейцев, а также на свидетельства Тацита об автохтонности германцев на восток от Рейна предложил Германию в качестве возможной прародины индоевропейцев (Geiger, 1871).

Значительный вклад в развитие центральноевропейской гипотезы происхождения и-е внес известный немецкий филолог Герман Хирт. Он пришел к выводу, что немецкий язык является прямым потомком праиндоевропейского. Языки других и-е народов будто бы возникли в процессе смешивания языка прибывших с севера Центральной Европы индогерманцев с языками аборигенов (Hirt 1892).

Идеи Л.Гейгера и Г.Хирта существенно развил Густав Косинна. Филолог по образованию Г.Косинна проанализировал громадный археологический материал и в 1926 г. издал книгу «Происхождение и распространение германцев в доисторическое и раннеисторическое время» (Kossinna 1926), которую использовали нацисты в качестве научного обоснования своей агрессии на восток. Г.Косинна прослеживает за археологическими материалами эпохи неолита и бронзы «14 колониальных походов мегалитических индоевропейцев на восток через Среднюю Европу до Черного моря». Понятно, что эта политизированная псевдонаучная версия расселения и-е потерпела крах вместе с Третьим Рейхом.

В 70-х годах ХХ ст. П.Босх-Жимпера (1961) и Г. Девото (1962) выводили и-е из культуры линейно-ленточной керамики. Они осуществили попытку проследить фазы развития и-е от дунайского неолита V тыс. до н.э. до эпохи бронзы и даже до исторических и-е народов раннежелезного века. П. Босх-Жимпера считал культуру Триполье индоевропейской, поскольку, по его мнению, она формировалась на основе культуры линейно-ленточной керамики.

Рис.3. Степной курган

Почти вместе с центральноевропейской концепцией происхождения и-е родилась и степная . Ее сторонники считают прародиной степи от Нижнего Дуная до Волги. Основоположником этой концепции по праву считается выдающийся немецкий ученый, энциклопедист индоевропеистики Освальд Шрадер. В своих многочисленных трудах, которые увидели свет между 1880 и 1920 гг., он не только обобщил все достижения лингвистов, но и проанализировал и существенно развил их с привлечением археологических материалов, в том числе из причерноморских степей. Лингвистическая реконструкция скотоводческого общества древних индоевропейцев была блестяще подтверждена археологией. О.Шрадер считал протоиндоевропейцами скотоводов восточноевропейской степи ІІІ–ІІ тыс. до н.э., которые оставили на Юге Восточной Европы тысячи курганов (рис. 3). Поскольку и-е языки распространены в Европе и Западной Азии, то, по мнению О.Шрадера, их прародина должна располагаться где-то посередине – в степях Восточной Европы.

Гордон Чайлд в книге «Арийцы» 1926 г. существенно развил идеи О. Шрадера, сузив прародину индоевропейцев к степям Украины. На основании новых археологических материалов он показал, что подкурганные погребения с охрой на юге Украины (рис. 4) оставлены древнейшими индоевропейскими скотоводами, которые именно отсюда начали расселяться по Евразии.

Будучи последователем Г. Чайлда, Т. Сулимирский (1933; 1968) высказал мысль, что и-е культуры шнуровой керамики Центральной Европы, сформировались вследствие миграции ямников с причерноморских степей на запад.

В своей книге 1950 г. Г. Чайлд поддержал Т. Сулимирского и сделал вывод, что ямники с юга Украины через Подунавье мигрировали в Центральную Европу, где положили начало культурам шнуровой керамики, от которых большинство исследователей выводят кельтов, германцев, балтов, славян. Ямную культуру юга Восточной Европы исследователь считал нерасчлененными и-е, которые продвинулись не только на Верхний Дунай, но и на север Балкан, где основали баденскую культуру, а также в Грецию и Анатолию, где положили начало греческой и анатолийской ветвям и-е.

Радикальной последовательницей Гордона Чайлда была Мария Гимбутас (1970, с.483; 1985), которая считала ямников протоиндо­европейцами, «которые продвигались на запад и юг в V-IV тыс. до н.э. с нижнего Дона и Нижней Волги». Под индоевнропеизацией Европы исследовательница понимала расселение воинствующих носителей курганной культуры степей Восточной Европы на Балканы и в Западную Европу, заселенную в то время неиндоевропейскими группами балкано- дунайского неолита и культуры воронковидных кубков.

Из-за схематизма, игнорирования лингвистических данных и некоторого радикализма работы М.Гимбутас подверглись критике, но ее вклад в развитие идей О.Шрадера и Г.Чайлда безусловный, а степная версия происхождения индоевропейцев остается достаточно убедительной. Среди ее последователей следует вспомнить В.Даниленко (1974), Д.Мэллори (1989), Д.Энтони (1986; 1991), Ю.Павленко (1994) и др.

Ближневосточная версия происхождения и-е родилась на рассвете индоевропеистики. В 1822 р. Г.Линк и Ф.Миллер помещали и-е родину в Закавказье. Под влиянием панвавилонизма Т.Момзен считал, что и-е происходят из Месопотамии. Однако наиболее развернутую аргументацию происхождение и-е с Ближнего Востока, точнее с Армянского нагорья представили в своей двухтомной энциклопедической работе 1984 г. Г.Т.Гамкрелидзе и В.В.Иванов. На основании глубокого анализа огромного массива лингвистического материала и обобщения наработок предшественников исследователи дали широкую картину хозяйства, быта, материальной культуры, верований праиндоевропейцев и природно-ландшафтную характеристику их прародины.

Вместе с тем, размещение прародины на Армянском нагорье и попытка аргументировать путь заселения индоевропейцами Европы в обход Каспийского моря с востока не выдерживает критики. Для Закавказья не свойственны растения (осина, граб, тис, вереск) и животные (бобр, рысь, тетерев, лось, краб), которые характерны для и-е родины. Очень малочисленна тут и соответствующая гидронимика. Не подтверждается археологическим материалом и путешествие и-е вокруг Каспия через Среднюю Азию, Нижнее Поволжье и степи Украины на запад.

Колин Ренфрю (1987) размещает и-е родину в границах полумесяца плодородия – на юге Анатолии . Это предположение принципиально для его концепции, потому что она базируется на очевидном факте миграции ранних земледельцев Ближнего Востока на запад в Европу и на восток в Азию. Исследователь оттолкнулся от ностратической концепции В. Иллича-Свитыча (1964, 1971), в соотствии с которой лингвистическое родство и-е с народами афразийской, эламо-дравидийской, уральской и сино-кавказской семей объясняется их общей прародиной на Ближнем Востоке. Указав, что носители упомянутых языков родственны также генетически, К.Ренфрю утверждает, что их расселение с общей прародины состоялось в VIII-V тыс. до н.э. в процессе распространения воспроизводящего хозяйства (Renfrew, 1987). Не опровергая сам факт упомянутых миграций, большинство индоевропеистов сомневается, что среди мигрантов с Ближнего Востока были индоевропейцы.

Балканская концепция происхождения и-е связана с открытием в первой половине ХХ ст. балкано-дунайской неолитической протоцивилизации VII-V тыс. до н.э. Именно отсюда по данным археологии состоялась неолитизация Европы. Это дало основание Б.Горнунгу (1956) и В.Георгиеву (1966) предположить, что праиндоевропейцы сформировались на Нижнем Дунае вследствие смешивания местных мезолитических охотников с неолитическими мигрантами с Балкан. Слабым местом концепции является чрезвычайная бедность мезолита Нижнего Дуная. Прародиной и-е считал Балканы и И.Дьяконов (1982).

Прародина индоевропейцев по данным палеолингвистики

Реалии и-е прародины должны соответствовать природно-ландшафтным, социально-экономическим и культурно-историческим характеристикам, реконструированным с помощью лингвистического анализа древнейших общих элементов базового словаря разных и-е языков.

ХІХ столетие было эпохой смелых реконструкций общества, хозяйства, культуры, духовного мира, природного окружения ранних индоевропейцев с помощью так называемой лингвистической палеонтологии. Удачные работы А.Куна (Kuhn, 1845) и Я.Гримма (Grimm, 1848) спровоцировали многочисленные палеолингвистические исследования, авторы которых не всегда придерживались строгих правил сравнительного анализа и-е языков. Критика попыток реконструкций праиндоевропейских реалий с помощью лингвистического анализа дала возможность А.Шлейхеру (1863) ввести такие реконструкции в рамки строгих правил. Однако настоящее открытия мира праиндоевропейцев принадлежит О.Шрадеру (1886), который обобщил результаты реконструкций предшественников, уточнив и проверив их с привлечением материалов эпохи бронзы, которые в это время появились в распоряжении исследователей.

Методом лингвистической палеонтологии ученым удалось реконструировать этапы формирования и-е праязыка. Опираясь на разработки Ф.Соссюра и А.Мейе, М.Д.Андреев (1986) предположил существование трех стадий его формирования: бореальной, ранне- и поздне-индоевропейской.

Реконструированный на основе общей и-е лексики праязык на этапе, предшествующем ее распаду в ІV тыс. до н.э. на отдельные языковые группы анализировали Т.В.Гамкрелидзе и В.В.Иванов (1984). Праиндоевропейский словарь свидетельствует, что его носители жили в умеренной зоне, хотя и с резко континентальным климатом, с холодными зимами и теплым летом. Жили как в горной, так и в равнинной местности, среди рек, болот, хвойных и лиственных лесов. Были хорошо знакомы с природно-климатической спецификой степей.

Экономика праиндоевропейцев на момент распада имела скотоводческо-земледельческий характер. Однако значительное развитие скотоводческой терминологии свидетельствует о доминировании в хозяйстве именно этой отрасли. Среди домашних животных фигурируют лошадь, бык, корова, овца, коза, свинья, собака. Доминировало отгонное скотоводство мясомолочного направления. Праиндоевропейцы владели совершенными методами обработки продуктов животноводства: шкур, шерсти, молока. Культ коня и быка занимал важное место в идеологии.

Достаточно высокого уровня достигло земледелие. Совершился переход от мотыжного к ранней форме пашенного земледелия, с применением рала и сохи, которую тянула пара волов. Выращивали ячмень, пшеницу, лен. Урожай собирали серпами и молотили, зерно мололи зернотерками и жерновами. Пекли хлеб. Знали садоводство (яблоки, вишни, виноград) и пчеловодство. Изготавливали разнообразную глиняную посуду. Были знакомы с металлургией меди, бронзы, серебра, золота. Особую роль играл колесный транспорт: в повозки запрягали быков, коней. Умели ездить верхом.

Значительная роль скотоводства в хозяйстве обусловила специфику общественного строя. Он характеризировался патриархальностью, доминированием мужчины в семье и роде, воинственностью. Общество делилось на три страты: жрецов, военную аристократию и простых общинников (пастухов, земледельцев, воинов). Воинственный дух эпохи отражался в строительстве первых укрепленных поселений – крепостей. Своеобразие духовного мира состояло в сакрализации войны, верховного бога-воина. Поклонялись оружию, коню, боевой колеснице (рис. 5), огню, солнцу-колесу, символом которых была свастика.

Важным элементом и-е мифологии является мировое дерево. Кстати, это свидетельствует, что прародина была достаточно лесистым регионом. Точнее локализировать ее помогают растения и животные, названия которых присутствуют в воссозданном лингвистами позднеевропейском языке.

Растения: дуб, береза, бук, граб, ясень, осина, верба, тис, сосна, орех, вереск, роза, мох. Животные: волк, медведь, рысь, лисица, шакал, дикий кабан, олень, лось, дикий бык, заяц, змея, мышь, вошь рыба, птица, орел, журавль, ворона, тетерев, гусь, лебедь, барс-леопард, лев, обезьяна, слон.

Четыре последних животных нетипичны для европейской фауны, хотя львы и барсы обитали на Балканах еще 2 тыс. лет. назад. Установлено, что слова, обозначающие барса, льва, обезьяну и слона, в и-е праязык попали с Ближнего Востока, скорее всего от афразийцев Леванта (Гамкрелидзе, Иванов 1984, с. 506, 510).

Таким образом, растительный и животный мир и-е прародины отвечает умеренной зоне Европы. Это дало основание большинству современных исследователей размещать ее между Рейном на западе, Нижней Волгой на востоке, Балтией на севере и Дунаем на юге (Bosh-Gimpera, 1961; Devoto, 1962; Grossland, 1967; Gimbutas, 1970; 1985; Häusler, 1985; Горнунг, 1964; Georgiev, 1966; Mаllоry, 1989; Childe, 1926; Sulіmirski, 1968, Залізняк, 1994, 1999, 2012, Павленко, 1994, Конча, 2004). В тех же пределах размещает прародину в своей фундаментальной монографии 2007 г. Л.С.Клейн.

Реконструкция единого словаря праиндоевропейцев дала основание утверждать, что до своего распада они уже знали земледелие, скотоводство, керамическую посуду, металлургию меди и золота, колесо, то есть находились на стадии энеолита. Другими словами, распад произошел не позднее ІV — ІІІ тыс. до н.э. (Гамкрелидзе, Иванов, 1984, с.667-738, 868-870). О том же свидетельствует открытие хеттского, палайского, лувийского отдельных и-е языков вследствие дешифровки текстов из библиотеки столицы Хеттского царства Хатусы ІІ тыс. до н.э. Так как имеются убедительные археологические доказательства, что хетты пришли в Анатолию в начале ІІІ тыс. до н.э., то распад праиндоевропейцев на отдельные ветви начался не позднее ІV тыс. до н.э.

Г.Кюн считал, что праиндоевропейское единство существовало в верхнем палеолите, и связывал его с мадленской культурой Франции (Kühn, 1932). С.В.Конча видит нерасчлененных индоевропейцев в раннем мезолите низменностей между Нижним Рейном на западе и Средним Днепром на востоке (Конча, 2004).

Лингвистические контакты праиндоевропейцев

Архаическая и-е гидронимика концентрируется в Центральной Европе между Рейном на западе, Средним Днепром на востоке, Балтикой на севере и Дунаем на юге (Гамкрелидзе, Иванов 1984, с. 945).

Точнее локализировать прародину позволяют выявленные в и-е языках следы контактов с финно-уграми, картвелами и народами Ближнего Востока (прахаттами, прахуриттами, афразийами, шумерами, эламцами). Лингвистический анализ свидетельствует, что прафинно-угры до их распада в ІІІ тыс. до н.э. заимствовали у и-е значительное количество сельскохозяйственной терминологии (свинья, поросенок, коза, зерно, сено, секира-молот и др.). Разнообразная и-е лексика присутствует в картвельских языках (грузинском, мегрельском, сванском) (Гамкрелидзе, Иванов, 1984, с. 877). Особенно важным для локализации и-е прародины является наличие в их языках параллелей с языками народов Ближнего Востока.

Известный лингвист В.Иллич-Свитыч (1964) отмечал, что определенную часть аграрной и животноводческой лексики и-е заимствовали у прасемитов и шумеров. В качестве примера прасемитских заимствований исследователь назвал слова: tauro – бык, gait – коза, agno – ягненок, bar – зерно, крупа, dehno – хлеб, зерно, kern – жернов, medu – мед, сладкий, sekur – секира, nahu – сосуд, корабль, haster – звезда, septm – семь, klau – ключ и др. По В. Илличу-Свитычу, из языка шумеров и-е заимствовали слова: kou – корова, reud – руда, auesk – золото, akro – нива, duer – двери, hkor – горы и др. (Гамкрелидзе, Иванов, 1984, с. 272–276).

Однако особенно много земледельческой и животноводческой терминологии, названий продуктов питания, предметов быта и-е заимствовали у прахаттов и прахуритов, прародину которых локализуют в Анатолии и в верховьях Тигра и Евфрата. С. А. Старостин (1988, с. 112–163) считает, что приведенные В. Илличем-Свитычем корни klau, medu, akгo, bar и некоторые другие вовсе не прасемитские или шумерские, а хатто-хуритские. Кроме того он наводит многочисленные примеры хатто-хуритской лексики в и-е языках. Вот лишь некоторые из них: ekuo – конь, kago – коза, porko – поросенок, hvelena – волна, ouig – овес, hag – ягода, rughio – рожь, lino – льон, kulo – кол, спис, gueran – жернов, sel – село, dholo – долина, arho – простор, ареал, tuer – творог, sur – сыр, bhar – ячмень, penkue – пять и многие другие. Анализ этих лингвистических заимствований свидетельствует, что произошли они в процессе непосредственных контактов праиндоевропейцев с более развитыми прахатто-хуритами не позже V тыс. до н.э. (Старостин, 1988, с. 112–113, 152–154).

Характер всех этих выразительных языковых параллелей между праиндоевропейским, с одной стороны, и с праугрофиннским, пракартвельским, языками упомянутых народов Ближнего Востока с другой, свидетельствует, что они есть следствием тесных контактов праиндоевропейцев с указанными народами. То есть, искомая прародина должна была находится где-то между родинами этих этнических групп, что дает возможность точнее ее локализировать. Известно, что прародина финно-угров – лесостепи между Доном и Уралом, картвелов – Центральный Кавказ. Относительно упомянутых ближневосточных заимствований в и-е языках, то их источником, по нашему мнению, мог быть балкано-дунайский неолит, в том числе носители трипольской культуры Правобережной Украины. Ведь неолитическая колонизация Балкан и Подунавья происходила VІІ — VІ тыс. до н.э. с Малой Азии родины хатто-хуритов.

Анализ современных версий и-е прародины

В наше время пять регионов претендуют на почетное право называться и-е прародиной: Центральная Европа между Рейном и Вислой (И. Гейгер, Г. Хирт, Г. Косинна, П. Босх-Жимпера, Г. Девото), Ближний Восток (Т. Гамкрелидзе, В. Иванов, К. Ренфрю), Балканы (Б. Горнунг, В. Георгиев, И. Дьяконов) и лесостепная и степная зоны между Днестром и Волгой (О. Шрадер, Г. Чайлд, Т. Сулимирский, В. Даниленко, М. Гимбутас, Д. Мэллори, Д. Энтони, Ю. Павленко). Часть исследователей обьединяют в и-е прародину Центральную Европу с восточноевропейскими степями до Волги (А.Хойслер, Л.Зализняк, С.Конча). Какая из этих версий более правдоподобна?

Концепция происхождения и-е с Центральной Европы (земель между Рейном, Вислой и Верхним Дунаем) была особенно популярна в конце ХІХ – в первой половине ХХ ст. Как отмечалось, ее осноположниками были Л. Гейгер, Г. Хирт, Г. Косинна.

В основе построений упомянутых немецких исследователей лежит совпадение природно-климатических реалий праиндоевропейского словаря с природой и умеренным климатом Центральной Европы, а также североевропеоидная внешность ранних и-е (рис. 6). Немаловажным является и факт совпадения основного ареала и-е гидронимики с территориями нескольких археологических культур. Имеются в виду культуры линейно-ленточной керамики, воронковидных кубков, шаровидных амфор, шнуровой керамики, которые с VІ по ІІ тыс. до н.э. последовательно сменяли друг друга на указанных территориях Центральной Европы.

В индоевропейском характере культур шнуровой керамики сейчас никто не сомневается. Их генетическими предшественниками были культуры воронковидных кубков и шаровидных амфор. Однако нет оснований называть индоевропейской культуру линейно-ленточной керамики, поскольку в ней отсутствуют реконструируемые лингвистами определяющие и-е черты: скотоводческое направление экономики, доминирование мужчин в обществе, воинственный характер последнего — присутствие военной элиты, крепостей, культа войны, оружия, боевой колесницы, коня, солнца, огня и т.п. Носители традиций культуры линейно-ленточной керамики, по нашему мнению, принадлежали к кругу неолита Балкан, неиндоевропейский характер которого признают большинство исследователей.

Размещению прародины в Центральной Европе мешает присутствие в и-е языках следов тесных лингвистических контактов с пракартвелами Кавказа и финно-уграми, родиной которых были лесостепи между Доном и Южным Уралом. Если праиндоевропейцы жили в Центральной Европе, то как они могли контактировать с жителями Кавказа и Задонья?

Большинство современных ученых считают Центральную Европу родиной шнуровых культур ІІІ-ІІ тыс. до н.э., носители которых были предками северных ветвей и-е: кельтов, германцев, балтов, славян. Однако родиной всех и-е народов Центральная Европа не могла быть потому, что южных и-е (иллирийцы, фригийцы, греки, хетты, италики, армяне), а также восточных (индо-иранцы) невозможно вывести от шнуровиков ни лингвистически, ни археологически. Кроме того, в лесостепях и степях Украины и-е появились раньше древнейших шнуровиков – не позднее конца V тыс. до н.э. (среднестоговцы).

Ближний Восток также не мог быть и-е прародиной, потому что тут была родина неиндоевропейских этносов: хаттской, хуритской, эламской, афразийской лингвистических общностей. Картографирование и-е языков показывает, что этот регион был южной периферией их ойкумены. И-е хетты, лувийцы, палайцы, фригийцы, армяне появляются тут достаточно поздно – в ІІІ-ІІ тыс. до н.э., то есть уже после распада праиндоевропейского языка в ІV тыс. до н.э. В отличие от Европы тут почти отсутствует и-е гидронимика.

Холодный континентальный климат прародины с морозной снежной зимой не отвечает реалиям Ближнего Востока. Нет тут почти половины растений и животных, которые фигурируют в и-е языке (осина, граб, липа, вереск, бобр, тетерев, рысь и т.п.). С другой стороны, в и-е словаре отсутствуют названия типичных представителей ближневосточной фауны и флоры (кипарис, кедр и т.п.). Что касается льва, барса, обезьяны и слона, то их названия оказались заимствованными с прасемитского. Если эти животные были типичными для и-е прародины, то зачем было их заимствовать у южных соседей? Праиндоевропейцы не могли жить на Ближнем Востоке потому, что сильное влияние их языка прослежено у финно-угров, родина которых расположена слишком далеко на север от Ближнего Востока, что исключает возможность контактов с ними.

Допустив, что и-е происходят с Балкан, мы проигнорируем их языковые связи не только с финно-уграми, но и с картвелами Кавказа. Невозможно вывести с Балкан и их восточную ветвь – индо-иранцев. Этому противоречат данные как археологии, так и лингвистики. И-е гидронимы известны лишь на севере Балкан. Основная их масса распространена севернее, между Рейном и Днепром. Гипотезе о происхождении и-е от балканских неолитических земледельцев противоречит и тот факт, что появление первых и-е на исторической арене в ІV–ІІІ тыс. до н. э. совпало с аридизацией климата, выделением скотоводства в отдельную отрасль и его распространением на гигантских просторах Евразии и, наконец, с коллапсом самого земледельческого неолита Балкан и Подунавья. Что же дает основание некоторым исследователям считать Балканский полуостров и-е прародиной?

Известный исследователь Колин Ренфрю справедливо считает, что грандиозному лингвистическому явлению распространения и-е языков должен отвечать не менее масштабный социально-экономический процесс. По мнению ученого таким глобальным явлением в первобытной истории была неолитизация Европы. Имеется в виду расселение древних земледельцев и животноводов с Ближнего Востока на Балканы и далее в Европу.

Аргументированную критику попыток К.Ренфрю вывести и-е из Ближнего Востока с позиций новых генетических исследований дал Р.Солларис (1998, с.128, 129). Биомолекулярный анализ палеоантропологических и палеозоологических остатков демонстрирует соответствие изменения генома европейцев и доместицированных животных ближневосточного происхождения. Это убедительно свидетельствует о колонизации Европы неолитическим населением с Ближнего Востока. Однако субстратные явления в греческом и других и-е языках свидетельствуют, что и-е пришли на Балканы уже после их освоения неолитическими колонистами из Анатолии. Генетическое родство народов ностратической семьи языков Евразии объясняется, по мнению Р.Соллариса (1988, с.132), существованием общих предков населения Евразии, которые еще в начале верхнего палеолита 40 тыс. лет назад расселились из Западного Средиземноморья на запад и восток.

Факт перетекания «излишков» раннеземледельческого населения с Ближнего Востока на Балканы и далее в Европу не вызывает сомнения. Однако было ли оно индоевропейским? Ведь археология свидетельствует, что с первых очагов производящей экономики на юге Анатолии, в Сирии, Палестине, в горах Загросу вырастает не и-е, а эламская, хаттская, хуритская, шумерская и афразийская общности. Именно в последних имеют прямые параллели материальная и духовная культура и экономика неолитических земледельцев Балкан. Их антропологический тип близок к типу неолитических жителей Ближнего Востока и существенно отличается от антропологии первых достоверных индоевропейцев, живших в ІV тыс. до н. э. в Центральной Европе (культура шнуровой керамики) и в лесостепях между Днепром и Волгой (среднестоговская и ямная культуры). Если неолитическое население Балкан и Ближнего Востока было носителем южноевропейского или средиземноморского антропологического типа (грацильные, невысокие европеоиды), то упомянутые индоевропейцы были массивными, высокими северными европеоидами (Потехина 1992) (рис. 6). Глиняные статуэтки с Балкан изображают людей с большим носом специфической формы (Залізняк, 1994, с. 85), которые являются важной определяющей чертой восточносредиземноморского антропологического типа, по В.П.Алексееву (1974, с. 224, 225).

Прямым потомком неолитической протоцивилизации Балкан была Минойская цивилизация, которая сформировалась на о.Крит около 2000 г. до н.э. По М.Гимбутас минойское линейное письмо «А» происходит от знаковой системы неолитических земледельцев Балкан ІV тыс. до н. э. Попытки дешифровки текстов минойцев показали, что их язык принадлежит к группе семитских (Gimbutas 1985; Гамкрелидзе, Иванов 1984, с. 912, 968; Renfrew 1987, p.50). Поскольку минойцы были потомками Балканского неолита, то последний никак не мог быть индоевропейским. Как археологи, так и лингвисты пришли к выводу, что до появления первых и-е в Греции во ІІ тыс. до н. э. тут жили неиндоевропеские племена.

Таким образом, культурно, лингвистически, антропологически и генетически балканский неолит был тесно связан с неиндоевропейской неолитической протоцивилизацией Ближнего Востока. Похоже, что упомянутое значительное число сельскохозяйственных терминов ближневосточного происхождения в и-е языках объясняется интенсивным культурным влиянием балканских земледельцев, генетически связанных с Ближним Востоком, на предков и-е – аборигенов Центральной и юга Восточной Европы.

Степная версия происхождения индоевропейцев

К наиболее аргументированным и популярным в наше время версиям расположения прародины и-е народов относится степная, по которой и-е зародились в степях между Днестром, Нижней Волгой и Кавказом. Ее основоположниками были упомянутые О.Шрадер (1886) и Г.Чайлд (1926, 1950), которые еще в конце ХІХ – начале ХХ ст. высказали мысль, что первый импульс к индоевропеизации Евразии пришел от древнейших скотоводов северопричерноморских степей и лесостепей. Позднее эту гипотезу фундаментально обосновали и развили Т.Сулимирский (1968), В.Даниленко (1969; 1974), М.Гимбутас (1970; 1985), Д.Мэллори (1989), Д.Энтони (1991). Ее сторонником был Ю.Павленко (1994).

По этой версии древнейшие и-е сформировались на юге Украины вследствие сложных исторических процессов, приведших к выделению скотоводства в отдельную отрасль первобытной экономики. Вследствие длительной аграрной колонизации ближневосточными мотыжными земледельцами Балкан и Подунавья резервы мотыжного земледелия в Центральной Европе были исчерпаны. Дальнейшее расширение воспроизводящей экономики в степной и лесной зонах требовало увеличения роли скотоводства. Этому способствовала прогрессирующая аридизация климата, которая вела к кризису земледельческой экономики Балкан и Подунавья, в то же время создавая благоприятные условия для распространения разных форм животноводства. Тому же способствовало сведение лиственных лесов Центральной Европы и Правобережной Украины неолитическими земледельцами в ІV-V тыс. до н. э., поскольку пустоши на месте бывших полей становились потенциальными пастбищами.

Мотыжные земледельцы неолита пасли своих немногочисленных животных близ селений. Во время созревания урожая их отгоняли подальше от посевов. Так, зарождалась древнейшая отгонная форма скотоводства. Ей свойственно выпасать животных летом на пастбищах, удаленных от постоянных поселений. Именно этот древнейший вид скотоводства дал возможность обществам с воспроизводящей экономикой колонизировать не только евразийские степи, но и продвинутся в леса средней полосы Европы.

Выделение скотоводства из древней смешанной земледельческо-животноводческой экономики балкано-дунайского неолита в отдельную отрасль началось на юге Украины, на границе занятых мотыжными земледельцами плодородных черноземов Правобережья Днепра и евразийских степей, ставших с этого времени домом подвижных и воинственных скотоводческих народов. Таким образом, в ІV тыс. до н. э. территория Украины стала порубежьем между оседлыми миролюбивыми земледельцами Подунавья и подвижными, воинственными скотоводами евразийских степей.

Именно на юге Украины земледельческая протоцивилизация Балкан и Подунавья через свой северо-восточный форпост – трипольскую культуру – непосредственно влияла на предков древнейших скотоводов – мезолитических и неолитических охотников и рыболовов лесостепей бассейнов Днепра и Северского Донца. Последние получили от балкано-дунайских потомков древнейших земледельцев и скотоводов Ближнего Востока не только навыки воспроизводящего хозяйства, но и ближневосточную сельскохозяйственную терминологию, прослеженную лингвистами в и-е языках (Иллич-Свитыч 1964; 1971; Старостин, 1988). Локализация в степях и лесостепях между Днестром, Нижним Доном и Кубанью первых пастухов-скотоводов хорошо согласуется с тремя основными направлениями праиндоевропейских лингвистических контактов. На западе они непосредственно граничили с носителями сельскохозяйственной лексики ближневосточного происхождения (трипольцы), на северо-востоке – угро-финской, а на юго-восток – картвельской лексики Кавказа (рис. 2).

М.Гимбутас помещала родину скотоводства и его первых и-е носителей в Среднем Поволжье, с чем трудно согласится. Ведь скотоводство родилось от комплексного мотыжного земледелия в процессе отделения в самостоятельную отрасль экономики. То есть, это могло произойти только при условии непосредственных и тесных контактов первых скотоводов с большими аграрными общностями, такими как раннеземледельческая протоцивилизация Балкан и Подунавья.

Ничего подобного в Поволжье не было. Ближайший центр земледелия лежал на 800 км южнее от Среднего Поволжья за Великим Кавказским хребтом в бассейнах рек Кура и Аракс. Если бы первые скотоводы позаимствовали производящее хозяйство вместе с аграрной терминологией оттуда, то последняя была бы, в основном, картвельской. Однако значительное число общеиндоевропейских скотоводческо-земледельческих терминов не кавказского, а анатолийского происхождения. Таким образом, они были прямо позаимствованы праиндоевропейцами у неолитического населения Балкан и Подунавья – непосредственных потомков неолитических колонистов с Анатолии, скорее всего прахатто-хуритов.

Полученные от трипольцев скотоводческие навыки прижились и быстро развились в отдельную отрасль в благоприятных условиях степей и лесостепей Левобережной Украины. Стада коров и отары овец интенсивно передвигались в поисках пастбищ, что требовало от скотоводов подвижного способа жизни. Это стимулировало быстрое распространение колесного транспорта, приручение в ІV тыс. до н. э. коней, которых вместе с быками использовали в качестве тягловых животных. Постоянные поиски пастбищ приводили к военным столкновениям с соседями, что милитаризировало общество. Пастушеское хозяйство оказалось очень продуктивным. Один пастух выпасал стадо, способное прокормить много людей. В условиях постоянных конфликтов за пастбища и коров излишек мужских рабочих рук трансформировался в профессиональных воинов.

У скотоводов, в отличие от земледельцев, не женщина, а мужчина стал главной фигурой в семье и общине, поскольку все жизнеобеспечение лежало на пастухах и воинах. Возможность накопления скота в одних руках создавало условия для имущественной дифференциации общества. Появляется военная элита. Милитаризация общества определила строительство древнейших крепостей, распространение культов верховного бога воина и пастуха, боевой колесницы, оружия, коня, солнца-колеса (свастика), огня.

Рис. 7. Глиняная посуда ямной (1-4), а также посуда и боевые молоты (ваджры) катакомбной культур ІІІ-ІІ тыс. до н.э. Юг Украины. Катакомбные сосуды и топоры — ингульская культура

Эти древнейшие скотоводы юга Восточной Европы ІV-ІІІ тыс. до н. э. еще не были настоящими номадами, которые проводили всю жизнь на коне или на повозке в постоянных перекочевках за стадами и табунами животных. Номадизм, как способ кочевой жизни и развитая форма скотоводческой экономики, окончательно сформировался в степях только в начале І тыс. до н.э. В основе хозяйства степняков ІV-ІІІ тыс. до н. э. лежало менее подвижное отгонное скотоводство. Оно предусматривало более или менее оседлое проживание женщин и детей в стационарных поселениях в долинах рек, где выращивали ячмень, пшеницу, разводили свиней, коз, ловили рыбу. Мужское население все больше времени проводило со стадами коров, овец и коней на летних степных пастбищах. Весной животных в сопровождении пастухов и вооруженной охраны гнали далеко в степь и только осенью возвращали на зимовку домой. Этот полуоседлый способ жизни быстро приобретал все более подвижные формы из-за возрастания роли скотоводства.

Эти ранние полукочевые скотоводы оставили мало поселений, но большое количество курганов. Особенно много их было насыпано ямниками (сотни тысяч) в ІІІ тыс. до н. э. Археологи узнают их по так называемому степному погребальному комплексу. Его важнейшими элементами являются курганная насыпь, помещение покойника в могильную яму в скорченном положении, засыпка погребенного порошком красной охры. В могилу клали грубые глиняные горшки, часто орнаментированные отпечатками шнура и наколами, оружие (каменные боевые молоты и булавы) (рис. 7). В углах ямы ставили колеса, символизирующие погребальную повозку, а часто и ее детали (рис. 4). В курганах находят каменные антропоморфные стелы, которые изображают родового патриарха с соответствующими атрибутами вождя-воина и пастуха (рис. 8). Важным признаком первых и-е юга Украины является доместикация коня, следы которой прослеживаются в лесостепном Поднепровье с ІV- ІІІ тыс. до н. э. (Телегин 1973).

Небывалое по размаху расселение древнейших и-е с юга Украины на бескрайних степных просторах до Среднего Дуная на западе и до Алтая на востоке объясняется скотоводческой экономикой, распространением колесного транспорта – повозок и боевых колесниц (рис. 9), тягловых животных (бык, конь), а позже и всадничества, которые обусловили подвижный способ жизни, воинственность и грандиозный масштаб экспансии ранних и-е (рис. 2).

От Рейна до Донца

Однако ограничение и-е прародины лишь степями и лесостепями Украины не объясняет, почему основной массив древнейшей и-е гидронимики лежит в Центральной Европе между Рейном и Днепром. Не вяжутся с югом Украины и такие природные реалии как горы, болота, распространение осины, бука, тиса, вереска, бобров, тетеревов и т.п. Эти элементы природного окружения более характерны для умеренного и прохладного климата Центральной Европы, чем для знойных степей Черноморья. Да и северно-европеоидная внешность первых и-е, о чем свидетельствуют древнейшие письменные источники, не вяжется с Причерноморьем.

Эти противоречия снимаются, если предположить существование единого этнокультурного субстрата между Нижним Рейном и Донцом, на котором в V-ІV тыс. до н.э. начали формироваться древнейшие индоевропейцы Причерноморья и Центральной Европы. Такой субстрат начал вырисовываться в последней трети ХХ ст. в ходе исследований мезолитических памятников на Северо-Немецкой, Польской, Полесской низменностях, в бассейнах Немана и Донца.

Среднеевропейские низменности, которые тянутся от бассейна Темзы через север Германии, Польшу, Полесье до Среднего Днепра, начиная с финального палеолита и вплоть до средневековья были своеобразным коридором, которым с запада на восток катились миграционные волны. Первыми этим путем с Ютландии до Днепра 12 тыс. лет тому прошли охотники на северного оленя культуры Лингби (рис. 10). Они заселили только что освобожденные от ледника Среднеевропейские низменности, дав начало родственным культурам охотников на северного оленя последнего тысячелетия ледниковой эпохи: Аренсбург Северной Германии, Свидер и Красноселье бассейнов Вислы, Немана, Припяти, Верхнего Днепра.

Рис. 10. Карта распространения памятников типа Бромме-Лингби, около 11 тыс. л. назад. (Залізняк, 2005, с.45) Условные знаки: 1- стоянки культуры Лингби, 2- местонахождения наконечников Лингби, 3- направления миграции населения культуры Лингби, 4- южная и восточная граница зандровых низменностей.

Мезолит Среднеевропейских низменностей начался с новой волны переселенцев на восток, которая привела к сложению культурной области Дювенси. В нее входят родственные раннемезолитические культуры Стар Кар Англии, Дювенси Германии, Клостерлунд Дании, Коморница Польши, Кудлаевка Полесья и бассейна Немана (рис. 11, 12).

Особенно мощной была миграция в Атлантическом периоде голоцена носителей традиций культуры маглемозе Юго-Западной Балтики. В бореале в VІІ тыс. до н.э. Маглемозе трансформировалась в культуру Свадборг Ютландии, население которой вследствие трансгрессии Балтики около 6000 лет до н.э. мигрировало на восток, где приняло участие в формировании яниславицкой культуры бассейнов Вислы, Немана и Припяти (рис. 13) (Kozlowsky 1978, p. 67, 68; Зализняк 1978, 1984, 1991, с.38-41, 2009, с.206-210). В конце VІ тыс. до н.э. носители яниславицких традиций продвинулись долиной Днепра в Надпорожье и далее на восток в бассейн Северского Донца (рис. 15). Об этом свидетельствует карта распространения характерных яниславицких острий (рис. 14).

Рис. 13. Карта распространения памятников яниславицкой культуры VІ-V тыс. до н.э.. Бассейн Немана (Зализняк, 1991, с.29)

Рис. 14. Карта распространения острий с микрорезцовым сколом на пластинах на территории Украины. (Залізняк, 2005, с.109) Условные знаки: 1-стоянки с сериями острий, 2-пункты с 1-3 остриями, 3-направление миграции с Южной Балтики в VII-V тыс. до н.э., 4-граница Полесья, 5-южная граница лесов в Атлантикуме.

Рис. 15. Острия на пластинах с микрорезцовыми сколами со стоянок Украины. Тип Яниславица и подобные. (Залізняк, 2005, с.110)

Процесс проникновения лесных охотников культурных традиций маглемозе с Полесья на юг, вероятно, стимулировался подвижкой в южном направлении по долинам рек широколиственных лесов в связи с общим потеплением и увлажнением климата в конце мезолита. В результате распространения лесных и лесостепных биотопов с соответствующей фауной по долинам рек вплоть до Черного и Азовского морей создались условия для продвижения на юг и юго-восток Украины лесных охотников яниславицкой культуры.

Так, в VI-V тыс. до н.э. сформировалась позднемезолитическая культурная общность постмаглемозе, которая охватывала низменные пространства от Ютландии до Северского Донца (рис. 16). В нее входили мезолитические культуры постмаглемозе Западной и Южной Прибалтики, Яниславица бассейнов Вислы, Немана, Припяти, а также донецкая культура бассейна Северского Донца. Кремневый инвентарь этих культур убедительно свидетельствует об их родстве и генезисе на основе мезолита Балтики. Многочисленные находки характерных для мезолита Балтики и Полесья микролитов в Надпорожье и даже на Северском Донце свидетельствует, что мигранты с Балтики достигли Донца (Залізняк, 1991, с. 40, 41; 2005, с. 109–111).

В V тыс. до н.э. на основе постмаглемозе, но под южным влиянием культурных общностей балкано-дунайского неолита сформировалась группа лесных неолитических культур: Эртебёлле Юго-Западной и Цедмар Южной Балтики, Дубичай бассейна Немана, волынская бассейна Припяти и Немана, днепро-донецкая Среднего Поднепровья и донецкая Северского Донца (рис. 16). Среди неолитических доноров упомянутых культур лесного неолита Немецкой, Польской, Полосской низменностей и Среднего Поднепровья особую роль сыграли культуры линейно-ленточной керамики и Кукутени-Триполье.

Существование культурно-генетической общности на равнинах от Нижнего Рейна до Северского Донца подтверждает не только археология. Упомянутые выше автохтонные охотничьи сообщества среднеевропейских низменностей и Поднепровья были связаны не только единым типом лесного охотничье-рыболовецкого хозяйства и материальной культурой, но и антропологическим типом населения. О проникновении северных европеоидов из Западной Балтики на Средний Днепр и Юго-Восток Украины в мезолите и неолите давно писали антропологи (Гохман 1966, Кондукторова 1973). Сравнение материалов мезолитических и неолитических могильников Поднепровья VI-IV тыс. до н.э. с синхронными захоронениями Ютландии свидетельствует как об определенном культурном, так и о генетическом родстве населения, оставившего их. Похожими оказались не только погребальный обряд, но и антропологический тип погребенных (рис. 4). Это были высокие, очень массивные, широколицые северные европеоиды, погребенные в вытянутом положении на спине (Телегин, 1991, Потехина 1999). В V тыс. до н.э. это население продвинулось лесостепной полосой в Левобережную Украину и на восток Среднего Поволжья (могильник Съезжее), образовав мариупольскую культурную общность, представленную многочисленными могильниками мариупольского типа с многочисленными остеологическими остатками массивных северных европеоидов (Телегин, 1991). От этого антропологического массива происходит население ранних индоевропейских общностей IV тыс. до н.э. – среднестоговской и ямной культур лесостепной Украины.

Таким образом, в VI-V тыс. до н.э. североевропейское охотничье население, которое с конца ледниковой эпохи проживало на низинных лесных просторах Южной Балтики и Полесья продвинулось Левобережьем Днепра в бассейн Северского Донца. Образовалась огромная этнокультурная общность, которая протянулась от Ютландии до Донца на две тысячи км и состояла из родственных культур охотников и рыболовов. Под воздействием земледельческих культур балкано-дунайского неолита с юга постмаглемезская мезолитическая общность перешла на неолитический этап развития. Из-за распространения степей вследствие аридизации климата указанные аборигенные общества северных европеоидов начали переходить к скотоводству и трансформировались в древнейшие и-е культуры IV тыс. до н.э. (среднестоговская на Левобережьи Днепра и воронковидных кубков в Центральной Европе).

Таким образом, древнейшие индоевропейцы IV-III тыс. до н.э. носители среднестоговской и ямной культур (возникли на базе днепро-донецкой и мариупольской культур) на востоке и культур воронковидных кубков и шаровидных амфор (потомки культуры Эртебелле) на западе принадлежали к североевропейскому антропологическому типу. Вместе с тем, у носителей этих ранних индоевропейских культур прослеживается некоторая грацилизация скелета, что свидетельствует об их формировании на основании местных северных европеоидов в условиях определенного притока более грацильного неиндоевропейского населения с колонизированного земледельцами Подунавья. Массивными северными европеоидами, по мнению Е.Е.Кузминой (1994, с.244-247), были также носители андроновской культуры Центральной Азии (рис. 9).

Североевропеоидную внешность ранних и-е подтверждают письменные источники и мифология, которые свидетельствуют о светлой пигментации индоевропейцев II тыс. до н.э. Так, в Ригведе арийцы характеризуются эпитетом «Svitnya», что означает «светлый, светлокожий». Герой известного арийского эпоса «Махабхарата» часто имеют глаза цвета «синего лотоса». По ведийской традиции настоящий брахман должен иметь каштановые волосы и серые глаза. В Илиаде ахейцы золотоволосые блондины (Ахиллес, Менелай, Одиссей), ахейские женщины и даже богиня Гера светловолосые. Златовласым изображали и бога Аполлона. На египетских рельефах времен Тутмоса IV (1420-1411 г. до н.э.) хеттские колесничие (мариану) имеют нордическую внешность, в отличии от их арменоидных оруженосцев. В середине I тыс. до н.э. к царю Персии с Индии будто бы приходили светловолосые потомки ариев (Лелеков, 1982, с. 33). По свидетельствам античных авторов высокими блондинами были кельты Центральной и Западной Европы. К тому же североевропеоидному типу, как не удивительно, принадлежали легендарные тохары Синдзяна в Западном Китае. Об этом свидетельствуют их мумифицированные тела, которые датируются приблизительно 1200 г. до н.э. и настенные тохарские росписи VII-VI ст. н.э. Древнекитайские хроники также свидетельствуют о голубоглазых блондинах, которые в древности жили в пустынях Центральной Азии.

Принадлежность древнейших индоевропейцев к северным европеоидам согласуется с локализацией прародины между Рейном и Северским Донцом, где к VI-V тыс. до н.э. по данным современной археологии сформировалась этнокультурная общность (рис. 16), на основе которой возникли древнейшие и-е культуры (мариупольская, среднестоговская, ямная, воронковидных кубков, шаровидных амфор).

Подводя итог, можно предположить, что прародиной и-е вероятно были Немецкая, Польская, Днепровская низменности и бассейн Донца. В конце мезолита в VI–V тыс. до н.э. эти территории были заселены массивными северными европеоидами с Прибалтики. В V тыс. до н.э. на их генетической основе формируется группа родственных неолитических культур, которые развивались под прогрессивным воздействием земледельческой протоцивилизации Балкан. Следствием контактов с последней, в условиях аридизации климата и расширения степей, произошла трансформация автохтонов праиндоевропейцев в собственно индоевропейское раннескотоводческое подвижное общество (Залізняк 1994, с.96-99; 1998, с. 216-218, 240-247; Zaliznyak, 1997, p.117-125; 2005). Археологическим маркером этого процесса является начало формирования в приазовских и причерноморских степях в конце V–IV тыс. до н.э. скотоводческого курганного погребального обряда (курган, погребения со скорченными и окрашенными охрой скелетами, антропоморфные стелы с изображениями оружия и пастушеских атрибутов, следы культа коня, быка, колесного транспорта, оружия и т.п.).

Если автор этих строк считает выделенную им постмаглемезскую этнокультурную общность VI–V тыс. до н.э. (рис. 16) праиндоевропейцами, субстратом, на котором формировались собственно индоевропейцы, то другой украинский исследователь С.В.Конча рассматривает носителей постмаглемозе как уже сложившихся индоевропейцев до их распада на отдельные этно-языковые ветви. По мнению С.В.Кончи «имеются весомые основания датировать индоевропейскую общность ранним мезолитом (VIII–VII тыс. до н.э.), а начало ее распада связывать с расселением яниславицкого населения на восток, в Полесье, и далее, до бассейна Донца в VI–V тыс. до н.э.». Исследователь считает, что определяющий для ранних и-е культурный комплекс (подвижное пастушеское скотоводство, курганный погребальный обряд, культы коня, быка, колеса-солнца, оружия, патриарха пастуха-воина и т.п.) был приобретен и-е позже, уже после распада праиндоевропейской общности в IV–III тыс. до н.э. (Конча, 2004, с.191-203).

Так или иначе, на низменностях от Нижнего Рейна на западе до Среднего Днепра и Северского Донца на востоке археологически прослеживается культурно-историческая общность, которая начала формироваться с окончанием ледниковой эпохи и которая возможно была этнокультурной подосновой индоевропейской группы народов.

Проблема индоевропейской родины далека от своего окончательного решения. Высказанные выше соображения, несомненно, будут корректироваться и уточнятся по мере поступления новых фактов и применения новейших научных методик к решению проблем индоевропеистики.

ЛИТЕРАТУРА:

Акашев К.А., Хабдулина М.К . Древности Астаны: Городище Бозок.-Астана, 2011.- 260 с.

Алексеев В.П. География человеческих рас. –М., 1974.- 350 с.

Андреев Н.Д. Раннеиндоевропейский язык.- М., 1986.

Гамкрелидзе Т.В., Иванов В.В. Индоевропейский язык и индоевропейцы.- Т.1, 2.- Тбилиси, 1984.- 1330 с.

Горнунг Б.В. К вопросу об образовании индоэвропейской языковой общности.- М., 1964.

Гохман И.И. Население Украины в эпоху мезолита и неолита (Антропологи­ческий очерк).- М.,1966.

Даниленко В.Н. Неолит Украины. –К., 1969.- 260 с.

Даниленко В.Н. Энеолит Украины.- К., 1974.

Дьяконов И.М. О прародине носителей индоевропейских диалектов // Вестник древней истории.- №4.- 1982.- С.11-25.

Залізняк Л.Л. Рудоострiвська мезолiтична культура // Археологiя. – 1978. – № 25. – С. 12 – 21.

Зализняк Л.Л . Мезолит Юго-Восточного Полесья. – К.: Наукова думка, 1984 . – 120 с.

Зализняк Л.Л . Населе­ние Полесья в мезолите. – К., 1991.-190 c.

Залізняк Л.Л. Нариси стародавньої історії України.-К., 1994.- 255 c.

Залізняк Л.Л . Передісторія України Х –V тис. до н.э. – К., 1998. – 307 c.

Залізняк Л.Л. Первісна історія України.- К., 1999.- 264 с.

Залізняк Л.Л.

Залізняк Л.Л. Стародавня історія України.- К., 2012.- 542 c.

Зализняк Л.Л . Фінальний палеолит и мезолит континентальної України // Кам’яна доба України.- №8.- К., 2005.- 184 с.

Залізняк Л.Л. Мезоліт заходу Східної Європи // Кам’яна доба України.- №12.- К., 2009.- 278 с.

Иллич-Свитыч В.М . Древнейшие индоевропейско-семитские контакты // Проблемы индоевропейского языкознания.- М., 1964.- С.3-12.

Иллич-Свитыч В.М. Опыт сравнения ностратических языков. Введение // Сравнительный словарь.-Т.1- 2.- М., 1964.- С.3-12.

Клейн Л. С. Древние миграции и происхождение индоевропейских народов.-СПб, 2007.

Кондукторова Т.С. Антропология населения Украины ме­зо­­ли­та, неолита и эпохи бронзы.- М.,1973.

Конча С.В. Перспективи етногенетичних реконструкцій за кам’яної доби. (Матеріали індоєвропеїстики) // Кам’яна доба України, вип. 5.- К., 2004.- с.191-203.

Кузмина Е. Е. Откуда пришли индо-арии? — М., 1994.- 414 с.

Лелеков А.А. К новейшему решению индоевропейской проблемы // Вестник Древней Истории.- №3.- 1982.

Монгайт А.Л. Археология Западной Eвропы. Каменный век.-Т.1.-М.,1973.-355с.

Павленко Ю.В. Передісторія давніх Русів у світовому контексті.-К.,Фенікс, 1994, 400 с.

Павленко Ю. В. Історія світової цивілізації.- К.,Либідь, 1996.-358 с.

Ригведа.- М., 1989.

Потехина И.Д. Население Украины эпохи неолита и раннего энеолита по антропологическим данным.-К., 1999.- 210 c.

Салларес Р. Языки, генетика и археология //Вестник древней истории.-№3.-1998.- С.122-133.

Сафронов В.А. Индоевропейские прародины. – Горький, 1989.- 402 c.

Cтаростин С.А. Индоевропейско-северокавказские изоглосы // Древний Восток: этнокультурные связи.- М., 1983.- С.112-164.

Телегін Д.Я. Середньостогівська культура епохи міді.- К., 1974.- 168 с.

Телегин Д.Я. Неолитические могильники мариупольского типа.-К.,1991.- 94 c.

Шлейхер А. Краткий очерк доисторической жизни северо-восточного отдела индо-германских языков // Записки Императорской Академии.- Т. VIII.-Приложение.-СПб, 1865.

Шрадер О. Сравнительное языковедение и первобытная история.- Спб., 1886.

Ясперс К. Смысл и постижение истории.-М., 1991.

Anthony D. The ‘Kurgan culture’, Indo-European Îrigins, and the Domestication of the Horse: A Reconsideration// Current Antropology.-N 27.-1986.- S. 291 — 313.

Anthony D. The Archaeology of Indo-European Origins // The Journal of Indo European Studies.- Vol. 19.- N 3-4.- 1991.- p.193- 222.

Bosh — Gimpera P. Les Indo — Europeens: problems arheoloques. — Paris. — 1961.

Child G. The aryans. — N.Y., 1926.

Child G. The prehistory of European Society. — London, 1950.

Cuno I.G. Forschungen in Gebeite der alten Volkerkunde. — Bd.1. — Berlin, 1871.

Devoto G. Origini Indoeuropee. — Firenze, 1962.

Geiger L . Zur Entwickelungschichte der Menschheit. — Stuttgart, 1871.

Georgiev V. Introduzione dla storia delle linque Indoeuropee. — Roma, 1966.

Gimbutas M. The kurgan culture// Actes du VII CIPP. — Prague, 1970.

Gimbutas M. Primary and secondery of the Indoeuropeans // Journal of Indo — Europian stadies. — N 13. — 1985. — P. 185 — 202.

Grimm J. Gеschichte der deutschen Sprache. — Leipzig, 1848. — Bd.1.

Grossland R.A. Immigrants from the North // Cambrige Ancient History.- 1967.- Vol.1.-Pt.2.- P.234-276.

Hausler A. Kultyrbeziehungen zwishen Ost und Mitteleuropa in Neolitikum // Jahresschrift fur mitteldeutsche Vergeschichte. — 68. — 1985. — S. 21 — 70.

Hirt H. Die Urheimat der Indogermanen. // Indogermanische Forschungen, 1892. – B.1. – S. 464-485.

Kossinna G. Ursprung und Verbreitung der Germanen in vor und fruhgeschictlichen Zeit.- Leipzig, 1926.

Kuhn A. Zur altesten Geschichte der indogermanischen Volker. — Berlin, 1845.

Kühn H . Herkunft und Heimat der Indogermanen // Proceeding of the First International Congress of Prehistoric and Protohistoric Sciences, London,1932. — Oxford University Press., 1934. — P.237 – 242.

Mallory J . In search of the Indo — Europeans. — London, 1989. – 286 p.

Renfrew C. Archaeology and language. — N.Y., 1987. — P. 340.

Schleicher A. Der wirtschaftliche Culturstand der Indogermanischen Urvolkes // Hildebrander Jachre­schrift. — H.1. -1863.- S. 401-411.

Sulimirski T. Die schnurkeramischen Kulturen und das indoeuropaische Problem // La Pologne au VII Congres international des sciences prehistoriques. — Part I. – Warsaw, 1933 — P. 287 — 308.

Sulimirski T. Corded ware and globular amphorae North East of the Carpathians.- London, 1968.

Zaliznyak L.L. Mesolithic forest hunters in Ukrainian Polessye.- BAR N 659. – Oxford, 1997b. – 140 p.

Zaliznyak L.L. Ukraine and the Problem of Indo-European Original Motherland // Archeology in Ukrainе, Kyiv-Ostin 2005.- Р. 102-137.

Сегодня азиатская гипотеза происхождения индоевропейцев отрицается большинством лингвистов; последняя глава показала, что археологических свидетельств в ее пользу также нет, - с оговорками, сделанными выше, что нам неизвестно никаких крупномасштабных волн переселений из Азии, которые можно было бы хотя бы с небольшой долей вероятности связать с индоевропейцами. Таким образом, мы вынуждены вслед за филологами вновь обратить свой взор на Европу.

Мы уже говорили о том, что неолитическое население Европы представляло собой настоящую мозаику из различных этнических групп. В культурном плане они еще больше различались между собой. С неолитических времен континент может быть разделен на множество областей, каждая из которых имела свои особенности в материальной культуре. В какой из возникающих цивилизаций неолитических времен мы должны искать первый центр проявления активности индоевропейцев? Для нас не имеет никакого значения, имели ли эти культуры местные корни, или же их создатели принесли их с собой откуда-нибудь. Индоевропейцы появились в этнической массе, которая, должно быть, изначально не была еще индоевропейской. Несколько областей неолитической Европы можно исключить из нашего обзора. Историки и филологи сходятся во мнении, что из этого списка можно убрать Средиземноморский бассейн, который был первоначально населен различными группами евроафриканского происхождения, их цивилизация была основана на морской торговле с ранними культурными центрами этой расы, Египтом и Критом. Эта область была заселена индоевропейцами довольно поздно. Те же самые соображения заставляют нас пропустить и большую Западноевропейскую культурную область, где основным этническим элементом опять-таки были евроафриканцы, на формирование их культуры в основном оказала влияние средиземноморская мегалитическая культура. Фактически большинство исследователей в поисках прародины индоевропейцев обращает свой взор на один из трех регионов - Северная Европа, Восточная Европа и Центральная Европа. Мы начнем наш обзор с последнего из упомянутых регионов, потому что все дискуссии в предыдущей главе так или иначе возвращали нас в долину Дуная. Мы делаем это с большой готовностью, поскольку ряд аргументов в пользу того, что именно эта область и была прародиной индоевропейцев, в последнее время привел доктор Джайлс.

Гипотеза доктора Джайлса и земледельцы долины Дуная

В качестве области, где индоевропейцы выделились из общей этнической массы, доктор Джайлс предлагает рассматривать лессовые земли между Карпатами на востоке, Балканами на юге, Альпами и Богемским лесом на западе, Рудными горами и северной частью Карпат на севере. Этот район, как он полагает, больше всего соответствует тем природным условиям, в которых сформировалась изначальная индоевропейская культура, в которой, на его взгляд, сельское хозяйство играло столь же важную роль, что и животноводство. Следовательно, индоевропейцы, или «странники», как он предпочитает их называть, распространились по Европе и Азии. Массовое переселение должно было начаться, как он думает, около 2500 года до н.э., и маршрут переселенцев, двигавшихся в восточном направлении, должен был пролегать через проливы Босфор и Дарданеллы, а далее - по горной местности в Малой Азии.

Выдающийся филолог не является археологом и не делает попытки проследить путь своих «странников» при помощи археологических материалов. Но область, которую он выделил, была фактически центром яркой культуры, развитие которой как раз укладывается в очерченные им хронологические рамки. Эта культура, которую можно назвать Дунайской или, если быть более точным, Дунайской I, была создана теми ранними средиземноморскими колонистами, появление которых обсуждалось в последней главе и которые, как мы видели, возможно, в ранний период смешались с потомками палеолитического населения и испытывали культурные влияния как с востока, так и с юга. Этот народ селился исключительно на лессовой, исключительно плодородной почве, которая залегает на равнинах Центральной Европы на значительную глубину.

Мы можем охарактеризовать этих жителей долины Дуная как земледельцев, живущих в плодородных долинах. Их маленькие неукрепленные деревушки всегда располагались вблизи водных потоков и состояли из групп хижин, имевших подвальные помещения. Поблизости от них располагались маленькие наделы, свободное место для которых расчищалось с помощью каменных топоров, а затем их обрабатывали каменными мотыгами (типично дунайские «тапкообразные» кельты), чтобы вырастить на них зерно, которое на лессовых землях давало обильный урожай даже без особых усилий. По кустарниковым зарослям прилегающих холмов бродили стада крупного рогатого скота, овец и свиней, за которыми присматривали дети, точно так же как это происходит в Галиции и сегодня. Возможно, лошадь к тому времени была уже одомашнена и с ее помощью можно было догнать отбившихся от стада животных. Небольшие уловы рыбы несколько разнообразили рацион сельских жителей, но на диких животных, в том числе на медведей и волков, дунайцы, кажется, не охотились. Сельская община была маленькой, и в ней отсутствовало четкое разделение труда. Женщины, несомненно, изготовляли сосуды, подражающие тыквообразным сосудам их далеких предков.

Они украшали свои глиняные сосуды орнаментом в виде спиралей и меандра (рис. 23). Религиозные представления земледельцев, конечно, включали в себя культ Богини-Матери, глиняные изображения которой украшали хижины. За полями, как правило не очень далеко, находились другие поселения; отсутствие оружия (если не считать дисководных наверший

булав) наводит на мысль, что эти несколько групп жили во взаимном согласии. Но на заднем плане вырисовывался первобытный лес, почти непроницаемый для света летом и очень опасный зимой.

Несмотря на наличие леса, жители долины Дуная расселялись во все стороны. Однако плодородие девственных лессовых земель стало постепенно истощаться вследствие примитивных методов обработки. В любом случае естественный прирост населения, которому способствовали столь благоприятные условия, вызывал потребность в еще более широкой колонизации. Новые поколения покидали свое поселение, как и ранние римляне Священной Весной, в поисках новых мест для жилья и пригодных для обработки земель. Переселенцы обычно следовали вдоль речных долин, а их нехитрый скарб перевозился на лодках-долбленках. За многие столетия их хозяйственной деятельности площадь лесов постепенно сокращалась, что приводило к засухам. В конечном итоге «дунайцы» пересекли Богемский лес и добрались до Рейна. Но на протяжении всей истории существования их культуры на занимаемой ими территории поддерживались мирные отношения. Браслеты из раковин Spondylus, о которых мы уже упоминали, должны были передаваться от деревни к деревне, возможно, это был ритуальный обмен символами, подобно тому как жители тихоокеанских островов передают друг другу kula. В ходе этой торговли «дунайцы» по чистой случайности могли стать обладателями различных медных безделушек.

Кроме того, «дунайцы» в ходе своих странствий вступали в контакты с другими этническими группами. На горных склонах, обращенных к западу, куда они могли попасть в ходе охоты на серн и оленей, жило малочисленное охотничье население, потомки донеолитических групп. Этот дикий горный народ заимствовал у «дунайцев» элементы более высокой цивилизации и постепенно стал оседать на земле. На территории Германии и Польши «дунайцы» вскоре встретились с высокорослыми людьми северной расы, которые, вероятно, уже занимались скотоводством. В некоторых случаях эти два народа перемешивались между собой, и северяне ассимилировали культуры земледельцев, как, например, это случилось на Рейне; везде северяне утвердились как повелители среди земледельцев и в конечном итоге наложили на мирную культуру «дунайцев» свой более воинственный отпечаток. На востоке в это время возникли азиатские культуры носителей расписной керамики, и взаимодействие между ними и «дунайцами» началось очень рано.

Были ли «дунайцы» индоевропейцами или «странниками» доктора Джайлса? Для начала позвольте нам обратить внимание на их взаимоотношения с другими областями, позднее занятыми индоевропейцами. На европейских материалах рассмотрение вопроса с этой точки зрения ведет к весьма удовлетворительным результатам. «Дунайцы» занимали значительную часть Польши, весь юг Германии от Одера до Рейна и даже проникли в Бельгию, а возможно, также и в Восточную Пруссию. Всюду на этой обширной территории доминировала культура «дунайцев», даже там, где они смешивались с представителями других культур. В альпийской зоне обитатели приозерных свайных построек благодаря «дунайцам» освоили навыки скотоводства и земледелия, а также различных ремесел; так почему же они не могли освоить также и их речь? Территория лежавшей к югу Иллирии с самого начала была занята одним из вариантов культуры «дунайцев», как об этом свидетельствуют находки на знаменитом поселении Бутмир в Боснии. И так как италики культуры terremare прибыли с дунайской стороны Альп, у них также можно предполагать наличие «дунайских» элементов. Если обратиться на восток, то многие немецкие исследователи, такие как Шлиц, Хьюберт Шмидт, Менгин и Коссинна, склонны рассматривать расписную керамику из Трансильвании и Украины как следствие влияния «дунайцев», и, хотя мы не можем принять этот тезис, мы склонны признать возможность смешения «дунайцев» с носителями культур расписной керамики из Азии и вместе с тем наличие «дунайских» элементов во Фракии и в Фессалии. До этого момента реальное или предполагаемое расселение «дунайцев» весьма хорошо совпадает с нашими данными о ранних этапах распространения индоевропейских языков.

Их связи с Азией проследить намного труднее. Культура «дунайцев» имела ряд характерных признаков, и, кроме того, они сумели создать собственное искусство. Мы можем указать на некоторые памятники различных волн переселенцев, пересекавших Анатолию, которые доктор Джайлс использует для того, чтобы объяснить появление индоиранских языков, индоевропейских элементов в языке несили, а также фригийского и армянского языков. Хотя имеющегося в нашем распоряжении материала все еще недостаточно, общий характер культуры наиболее важной для нас области, северо-западной оконечности Малой Азии, нам более или менее знаком. Простой осмотр находок из Трои и Йортана позволяет сделать вывод, что там не просматривается такого влияния культуры «дунайцев», которое мы видели в Бутмире, а также на территориях, простирающихся от Моравии до Бельгии. Мы видели в предыдущих главах, насколько прочными были связи, которые соединяли Анатолию и Европу в любом направлении. Мы действительно обнаружили период тесных контактов между Троей и долиной Дуная, точно так же как между Фракией и Фессалией. Но ни один из этих элементов не является отчетливо «дунайским» по происхождению. Некоторые из них появились из Трои, в то время как боевой топор, который является исконно европейским оружием, не характерен как для населения долины Дуная, так и Трои. Таким образом, необходимые связи между долиной Дуная и Древним Востоком не могут быть прослежены через Анатолию. Мы позднее увидим, что альтернативный маршрут через Южную Россию и Кавказ тем более следует исключить.

К тому же культура «дунайцев» на самом деле не соответствует той изначальной индоевропейской культуре, которую рисуют нам данные сравнительного языкознания. Мы не будем настаивать на том, что в их хозяйстве исключительно важное значение имели земледелие и свиноводство, которые доктор Джайлс приписывает своим «странникам». Но отсутствие наконечников стрел или другого оружия заслуживает внимания. Опять-таки наличие у земледельцев долины Дуная культа Богини-Матери является явно неиндоевропейской чертой. Но слово «земледелец» подводит итог всем утверждениям о том, что первые неолитические обитатели центральноевропейских лессовых земель могли быть индоевропейцами. Не соглашаясь с экстравагантными утверждениями «расовых психологов», необходимо отметить, что «дунайцы» должны были обладать определенным менталитетом, и этот менталитет был менталитетом крестьянина. Ярко выраженная земледельческая культура, которую мы описали, должна была выработать у ее создателей чисто крестьянский склад ума, который все еще очень распространен в Восточной Европе или в Китае. Присущий ему консерватизм и стойкая привязанность к земле никак не вяжутся с любовью к странствиям и приключениям, без которых было бы невозможно распространить индоевропейские языки на большей половине земного шара.

Конечно, известны случаи, когда оседлые народы переходили к номадизму; возможно, что это случилось и с «дунайцами» и изменило их менталитет. Но в Европе такие резкие климатические изменения в течение современной геологической эпохи, которые побудили бы земледельцев пуститься на поиски приключений, не засвидетельствованы. Не вызывает сомнения, что дунайская культура сохранилась в Центральной Европе. Земледельцы появляются, насколько мы можем судить, всюду в доисторический период как инертная масса и вскоре становятся добычей целой череды завоевателей, как только они появляются на арене истории. Исторически земледельцы вновь и вновь попадали под власть новых правителей и часто покорно принимали язык, обычаи и верования завоевателей. Насколько мы можем судить, «дунайцы» и сами непрерывно смешивались с другими культурами, принимая в свой состав чуждые этнические и культурные типы. Большинство тех черт культуры, которые составляли основу цивилизации «дунайцев», сохранилось и продолжает существовать вплоть до сегодняшнего дня. Маловероятно, чтобы индоевропейский язык, который одновременно является продуктом и отражением индоевропейской психологии, возник у этих крестьян. Скорее следует ожидать, что индоевропейцы появились после того, как эти земледельцы смешались с другими, более подвижными элементами. Из этого не следует, что эти элементы сами были индоевропейцами до того, как они достигли Дуная.

Обряд кремации

Если мы откажемся от отождествления Дунайской земледельческой культуры I с индоевропейцами, все еще остается вероятность того, что одна или несколько более поздних этнических групп, которые обосновались в долине Дуная, стали там индоевропейцами. Во всяком случае, так утверждает Е. де Мишели. Он начинает свои рассуждения с очень примечательного явления, наблюдаемого в долине Дуная и в сопредельных областях в течение бронзового века, - с изменения погребального обряда, которое заключается в переходе от трупоположения к кремации. Способ избавления от мертвых часто рассматривается как один из самых характерных обычаев того или иного народа, который наиболее стойко сохраняется на протяжении долгого периода времени. Мы на самом деле наблюдаем появление практики сжигания тел в тех областях, где умерших ранее хоронили. Наш автор думает, что распространение нового обряда произошло в результате переселения некой группы населения и что этими переселенцами были индоевропейцы, расселившиеся из долины Дуная.

Де Мишели отмечает, точно так же как и мы, что обряд кремации был принесен в Италию terramaricoli, которые были индоевропейцами. За ними последовали умбры, которым принадлежала культура вилланова, и венеты, которые, подобно terramaricoli, прибыли из Центральной Европы. Что касается Греции, то можно упомянуть Риджвея, который утверждает, что ахейцы принесли с собой обряд кремации из той же части Европы. Автор показывает, что на западе погребения, содержавшие в себе кремации, которые в течение позднего бронзового и раннего железного веков распространяются по всей территории Франции и в конечном итоге достигают Испании, могут быть связаны с кельтами, прибывшими сюда с территорий к востоку от Альп и Рейна. В Скандинавии и в Северной Германии местное население стало сжигать своих мертвых примерно в то же самое время. Далее к востоку де Мишели выделяет поля погребальных урн, которые простирались от Богемии до Вислы и принадлежали славянам. Он предполагает, что этот обычай проник туда с территории Венгрии. В самой Венгрии обряд кремации хорошо засвидетельствован по крайней мере с эпохи средней бронзы. Таким образом, итальянский филолог представляет дело так, что носители обряда кремации распространялись во все стороны с территории Венгрии, и считает, что все они были индоевропейцами. В Азии индусы практиковали обряд кремации, и мы знаем теперь, что в долине Инда этот обряд сменил более древний обряд трупоположения. Промежуточные связи между ними действительно не прослеживаются, если не считать замены трупоположений на кремации около 1100 года до н.э. в Кархемише, которую можно расценивать как отражение прихода индоевропейцев, практиковавших кремации. Но сам обряд является материальным свидетельством.

Таким образом, тезис де Мишели касается наиболее выраженного культурного синтеза среди всех индоевропейских народов, которые нам известны. Он объясняет распространение культурных особенностей, исключительно хорошо согласующихся с распространением индоевропейских языков. Однако при ближайшем рассмотрении трудности кажутся почти непреодолимыми. Приведенные факты сами по себе не вызывают сомнения, но это - далеко не все факты. В свете более полных знаний кремация представляет собой гораздо более сложную проблему, чем мог представить ее себе автор, писавший свой труд в 1902 году.

Во-первых, обряд кремации появляется гораздо раньше, чем считает де Мишели. В Британии сожженные кости были найдены в неолитических длинных курганах, а затем в круглых курганах второй стадии нашего бронзового века, который синхронен с ранним бронзовым веком на континенте. В обоих случаях обряд появляется в Британии раньше, чем началось расселение кельтов, которым де Мишели приписывал его распространение на запад. Ситуация в Бретани почти такая же. В Центральной Европе она выглядит даже еще более запутанной. В долине Неккара сожженные человеческие кости были найдены рядом с сосудами, типичными для Дунайской культуры I; создается впечатление, что ее носители и представители некоторых других групп населения также кремировали в Богемии своих умерших. Кроме того, в курганах долины Рейна, принадлежащих северному народу боевых топоров, иногда встречаются кремированные кости. В Северной Германии пепел в погребальных урнах иногда находят в поздних мегалитических гробницах. В Тюрингии и Саксонии население Дунайской культуры II, использовавшее глиняную посуду и другие вещи, подобные тем, которые встречаются в погребениях с обрядом трупоположения могильника Ленгиель в Венгрии, сжигало тела своих мертвых, в то время как другие поздние неолитические культуры долины Эльбы также принадлежали к приверженцам обряда кремации. Наконец, в Моравии колоколовидные кубки обычно сопровождают преданные земле тела «следопытов», но в одном или двух случаях они содержали кремированные останки. Все эти кремации в Центральной Европе в местном масштабе классифицируются как неолитические или халколитические и должны быть датированы не позднее чем периодом времени между 2400 и 1800 годами до н.э. Они связаны с материалом, который обычно находят вместе с преданными земле телами, принадлежавшими различным этническим типам, среди которых встречаются средиземноморцы («дунайцы»), скандинавы и «следопыты»! Еще больше запутывают ситуацию сообщения об отдельных случаях кремации с Ближнего Востока, где они датируются очень ранним временем - «неолитические» погребения в секторе Газа (Палестина), а около 2000 года до н.э. они появляются на «огненном некрополе» в Шургуле в Вавилонии (правда, последний случай вызывает сомнения). Эти разбросанные остатки невозможно связать между собой, подобно примерам из бронзового века, на которые доктор де Мишели ссылается.

Во-вторых, во многих случаях обряд трупоположения уступает место кремации без всяких других признаков разрыва преемственности в развитии культуры или присутствия новой расы. Таким образом, в Британии использование металла было введено короткоголовыми пришельцами с континента, которые строили круглые курганы (весьма отличающиеся от неолитических длинных курганов), но своих мертвых предавали земле. Вещи, найденные в сравнительно более поздних круглых курганах эпохи средней бронзы, скрывающих под собой сожженные кости, не содержат никаких признаков проникновения новых групп населения из Центральной Европы или откуда-нибудь еще. Скандинавские археологи решительно настаивают на полной непрерывности культурного развития между эпохой трупоположений и последующим периодом кремации в бронзовом веке в Дании и Швеции. Действительно, два способа погребения часто встречаются на различных уровнях одного и того же кургана. И не только это. Судя по скудному остеологическому материалу, который остается от эпохи кремации, и более богатому материалу, который дошел до нас после возвращения к обряду трупоположения, можно сделать вывод, что черепа принадлежат тем же самым расовым типам, которые жили в Дании и Швеции с эпохи позднего неолита, когда мертвых хоронили в земле. Культурный континуитет даже еще более наглядно прослеживается в юго-западной части Германии. Курганы северного народа боевых топоров на Неккаре и на нижнем Майне дают нам наиболее показательный материал. Этот народ всегда придерживался традиции - будь это в Рейнской области или в Тюрингии, откуда их предки пришли, - разжигать большой костер, возможно для погребального пира, в траншее, предназначенной для захоронения трупа. Доктор Шлиц очень правдоподобно предположил, что через некоторое время эта традиция превратилась в обычай бросать труп в костер, а не ждать, пока он погаснет, как это было первоначально. Вот и возможное объяснение появления новой практики в данной местности. В Баварии кремация входила в привычку постепенно в течение бронзового века, и, чтобы проиллюстрировать это утверждение, мы можем привести несколько примеров переходного этапа: часть тела была захоронена несожженной, а часть была кремирована, и пепел, заключенный в урну, был помещен в ту же могилу. Таким образом, обряд кремации не только появляется в разные времена, но и в удаленных друг от друга центрах, среди народов, очевидно принадлежавших различным этническим типам; его введение не связано с этническими изменениями; новый обряд развивается постепенно, как будто спонтанно и без резких колебаний. Экстраординарная сложность его распределения во времени и пространстве не дает основания однозначно предположить, что практика кремации связана с единой расой или распространялась из единого центра. Тем не менее это явление озадачивает. Все же остается вероятность того, что где-нибудь в доисторические времена жил народ, который всегда кремировал своих умерших, но по этой самой причине и еще потому, что использовал вещи из недолговечных материалов, таких как древесина и кожа, он остался неизвестным археологам. Майрс и Кристиан склоняются к мнению, что брахицефальная альпийская раса, как в Европе, так и в Азии, регулярно практиковала обряд кремации. Захоронения такого типа, по общему признанию, очень трудно обнаружить. Нужно помнить, что захоронения взрослых людей до сих пор неизвестны в нескольких культурах с расписной керамикой - Анау в Туркестане и Фессалии и Юго-Восточной Европе - или же, например, у альпийских приозерных жителей. Разделение обряда на два типа в доисторической Европе и на Ближнем Востоке, конечно, нуждается в разъяснении. Полное изучение погребальных обрядов каппадокийских хеттов и обстоятельств, при которых кремация заменяет трупоположения в Пенджабе, может показать, что этот обряд тесно связан с решением индоевропейской проблемы. В настоящее время отождествление индоевропейцев с туманным и гипотетичным народом, который широко распространился, кажется по крайней мере преждевременным, и локализация его первоначального центра в Центральной Европе представляется совершенно необоснованной.

С другой стороны, вызывает сомнение, является ли обряд кремации на самом деле характерным обычаем определенного народа, как склонны полагать профессор Риджвей и большинство итальянских специалистов по первобытной истории. Утверждается, что сжигание трупа подразумевает специфическую веру в мир неба, куда душа усопшего перемещается с помощью огня, вместо того чтобы спускаться в подземный мир или пребывать в могиле. Нельзя сказать, что изучение погребальных обрядов «примитивных» народов подтвердило эту доктрину. Напротив, оно показало, что большое разнообразие погребальных обрядов существует среди родственных в культурном и физическом плане племен. В Америке некоторые индейцы кремируют своих усопших, некоторые избавляются от мертвых другими способами. Та же самая картина наблюдается среди меланезийцев и жителей тихоокеанских островов. В Австралии, где коренное население необычно однородно в этническом плане, кремация является всего лишь одним из многих обрядов. Даже в пределах одного племени он может применяться к определенному классу, в то время как другие члены того же самого племени предаются земле или выставляются на платформах и на деревьях. Что еще более примечательно, трупоположения и кремации практиковали тасманские аборигены. Этот народ сохранил палеолитический облик своей культуры, не сумев подняться в культурном отношении выше, чем носители культуры европейского ориньяка. Такие примеры предупреждают нас, что не следует преувеличивать значения погребального обряда в качестве определения того или иного этноса. В случае с сибирскими аборигенами ясно, что сжигание трупов получило у них распространение потому, что это был самый эффективный способ избавиться от трупа, поскольку земля из-за постоянных морозов была слишком твердой, чтобы вырыть в ней могилу.

В любом случае нельзя доказать, что все индоевропейцы кремировали своих покойников и что все народы, практиковавшие обряд кремации, были индоевропейцами. В Боснии самые ранние курганы, которые обычно приписывают иллирийцам, скрывают под собой несожженные долихоцефальные останки. Погребения раннего железного века в Македонии, которые должны быть приписаны протодорийцам или их ближайшим родственникам, неизменно содержали трупоположения. В материковой Греции обряд кремации не обнаружен в некрополях раннегеометрического периода Тиринфа, Асине и Аргоса. Как мы уже упоминали выше, с одинаковой степенью вероятности можно предполагать, что эта традиция могла попасть в Грецию из Малой Азии и что она была занесена из Центральной Европы ахейцами или дорийцами. Самый ранний фригийский курган в Гордионе содержал несожженное тело. Напротив, ни ранние кремации из Палестины, ни сомнительные примеры из Шургуля в Месопотамии не могут быть приписаны индоевропейцам. И хотя население Кархемиша, которое начало кремировать покойников около 1100 года до н.э., может быть названо «хеттами», нет никаких доказательств того, что они смешались с тем же самым индоевропейским элементом, который оказывал влияние на хеттов в Каппадокии тремя или четырьмя столетиями ранее.

На основании этого поверхностного обзора погребальных обрядов, древних и современных, можно сделать следующие выводы: 1) никакой единый этнический компонент не удается выделить соматическим путем или посредством анализа его керамики или орудий, с которым можно связать все кремации даже в Центральной Европе в течение 3-го и 2-го тысячелетий до н.э., не говоря уже о таковых в Британии или на Ближнем Востоке и о современных примерах из Австралии и Америки; 2) замена трупоположений на обряд кремации не сопровождалась никакими этническими изменениями; 3) нельзя доказать, что практика сжигания трупов возникла в Центральной Европе и распространилась оттуда; 4) кремация не засвидетельствована для всех ранних индоевропейских народов, в то время как ее иногда практиковали и неиндоевропейцы. На этих основаниях привлекательная на первый взгляд гипотеза доктора де Мишели должна быть отвергнута.

Скандинавы в долине Дуная

Возможности Центральной Европы для решения интересующего нас вопроса все еще далеко не исчерпаны. В долине Дуная появлялись и другие культурные группы, которые пользовались наследием «дунайцев». В Венгрии и Моравии Дунайская культура I уступила место примерно в середине 3-го тысячелетия до н.э. новой группе населения, центр которой находился в Венгрии. Она сохранила многие старые элементы и смогла приобрести новые. Степень организации общества возросла, и в то же самое время оно стало более консолидированным. Это было необходимо, чтобы противостоять другим группам населения; поселения увеличиваются в размерах, рядом с ними располагаются большие некрополи, иногда возводятся оборонительные стены; начинают изготавливать боевое оружие. С точки зрения культуры эти новшества имеют двойной аспект: с одной стороны, своего рода варварская роспись сосудов, в которой краски наложены на поверхности вазы после ее полировки и обжига, - некоторые типы керамики, такие как сосуды на подставках, указывают на импульс, который шел на восток от носителей культуры расписной керамики из Трансильвании; с другой стороны, некоторые типы сосудов и наличие очковидных спиральных брошей из меди свидетельствуют о контактах с Троей II. Этнические изменения обозначены присутствием высоких долихоцефальных скелетов северного типа в могильниках Бодрогкерештур около Токая и Ленгиель в округе Толна к югу от Будапешта.

Некоторые авторы, считающие, что индоевропейцы принадлежали к северной расе, все же полагают, что они представляли собой только одну из ее ветвей. Де Лапу выделил индоевропейскую область в Центральной Европе, куда представители этой северной расы постепенно проникали. Теперь в Венгрии мы имеем свидетельства этого проникновения. Культура, которую принесли северяне в Венгрию, показывает несомненные черты сходства с современными ей культурами Иллирии, Фессалии и Трои. Ее варианты можно далее проследить в Моравии, Силезии, Богемии, Саксонии и Баварии. Мы, таким образом, во второй период существования дунайской культуры можем проследить наличие у нее интенсивных связей с другими культурами, которых не было в первом периоде. Разве условия, которые постулируются доктором Джайлсом, теперь соблюдены? Я так не думаю.

Долина Дуная в ту эпоху, по всей видимости, не была тем самым центром, из которого культура начала распространяться в разные стороны и где новые элементы, привнесенные извне, получили дальнейшее развитие. Связи с Троей, например, свидетельствуют о том, что культурное влияние шло не на нее, а из нее. В то же время большинство европейских элементов в Трое нельзя рассматривать в качестве прямого наследия дунайской культуры. Каменные топоры с четкими гранями с территории Троады, кажется, не встречаются в Венгрии в это же самое время, но первые медные топоры действительно начинают тогда появляться. Создается впечатление, что мы наблюдаем две стороны одного и того же явления. Возможно, было проникновение жителей Северной Европы через территорию Болгарии в Троаду, отмеченное преимущественно каменными топорами, а также и в Венгрию, отмеченное долихоцефальными черепами и медными топорами. Если последняя волна достигла Венгрии с Востока через Карпаты, то она, возможно, принесла с собой эти элементы трансильванской культуры, которые затем варваризуются в Дунайской культуре II. Но в этом случае, если северяне и были индоевропейцами, нет никакой причины для того,

чтобы распространять это наименование только на пришельцев из Венгрии, поскольку последние не добрались до Малой Азии. Они были, скорее, одной из групп переселенцев с севера, центр которого лежал вне долины Дуная. Не исключено, что этот центр и был колыбелью индоевропейцев.

Справедливость подобного утверждения наглядно видна в последующий период, когда переселение северных народов можно проследить на территории Моравии и Богемии. Переселенцы, которые появились там около 2000 года до н.э. несколькими группами, приносят с собой все достижения тогдашней цивилизации, предшествующее развитие которой можно во всех деталях проследить к северу и востоку от этих областей. Отважные охотники и пастухи завоевали земли, занятые земледельцами Дунайской культуры, и, в отличие от них, предпочитали возводить свои поселения на вершинах холмов. Эти мобильные племена принесли с собой новые типы сосудов - так называемой северной керамики с орнаментом набегающей волны; использовали кремень вместо камня для изготовления кельтов и имели роскошные боевые топоры из камня; иногда они насыпали курган над покойником. Подобные этнические элементы появляются в Трансильвании и Венгрии примерно в то же самое время, и в качестве следов своего пребывания завоеватели оставили после себя курганы, новые типы медных и каменных топоров, сосуды с волнообразным орнаментом, которые служат верным признаком их расселения. Причем они попали туда с юго-востока и востока, а также с севера. Долина Дуная была, таким образом, занята выходцами из Северной Европы, а не была тем центром, из которого группы северян перемещались в северном направлении.

Эти пришельцы с севера, должно быть, уже были индоевропейцами, если индоевропейцы и на самом деле были выходцами из Скандинавии; последующие культуры, как в Венгрии, так и в Богемии, возникли на основе культур третьего периода, которые мы только что упоминали. Позднее не было никаких массовых переселений вплоть до эпохи поздней бронзы. Культура бронзового века долины Дуная обнаруживает черты преемственности у местных культур неолитической и энеолитической эпох. Глиняная посуда раннего бронзового века из погребений Богемии, Саксонии, Силезии и Моравии происходит от североевропейской керамики, при этом определенное влияние на нее оказали также типы, характерные для «следопытов» и более ранней Дунайской культуры II, найденные в Ленгиеле; в погребениях раннего бронзового века находят каменные боевые топоры, изделия из рога, крайне редко изделия из бронзы, а в Восточной Венгрии типичным оружием бронзового века был металлический топор. Распространение металлургии не сопровождалось приходом сюда новых групп населения. Торговцы действительно прибывали - «следопыты», которые принесли колоколовидные кубки с запада, были весьма немногочисленны, - развитие культуры стимулировалось торговлей с Троей оловом, а с Критом и Грецией янтарем. Народ, который использовал металлы и занимался их обработкой, принадлежал в целом к более развитым группам населения. Во второй половине 2-го тысячелетия он обогнал в области металлургии ведущие центры Азии и Эгеиды, создал оригинальную серию форм. Среди них следует выделить превосходное оружие - рубящий

меч, которому было суждено завоевать Эгеиду, а затем и Древний Восток и который вплоть до настоящего времени известен как рапира или шпага (рис. 25).

Рука об руку с этими культурными преобразованиями шел процесс социальной эволюции, который привел к появлению военной аристократии, которая установила свое господство над общинами земледельцев. В отличие от искусства каменного века искусство бронзового века долины Дуная несет на себе отпечаток варварской изысканности. В то же самое время социальная структура усложнилась, теперь она включала в себя не только простых общинников, появились вожди, чье влияние и могущество постепенно росли. Важная роль отдельных личностей хорошо засвидетельствована для раннего бронзового века, когда появляются курганы правителей, в которые помещались богатые золотые украшения и великолепное оружие. Они возвышались среди простых грунтовых могил соплеменников. Очень вероятно, что концентрация власти вождями началась еще до прихода северян. Боевые топоры, которые тогда появились, подобно церемониальным топорам из Гиссарлыка, возможно, были символами власти. У нас есть некоторые указания на то, что те отважные скотоводы, которые в то время селились на холмах, утвердились в качестве правителей среди земледельцев, являвшихся наследниками более древней и примитивной культуры. Столкновения между оседлыми и кочевыми народами, а также социальные потрясения нарушили однородность земледельческих общин, жизнь стала разнообразнее, что привело к невиданному взлету во всех областях жизни культур бронзового века.

Ферментом, который привел в действие все эти процессы, некоторые исследователи склонны считать индоевропейцев. Но прежде чем их удастся отождествить с высокими скандинавами, появление которых мы уже описывали, следует упомянуть и о другой современной им группе пришельцев.

Альпийские поселенцы в долине Дуная

В течение периода потрясений другие народы перешли к занятиям земледелием на лессовых землях Центральной Европы. Они были, очевидно, горцами, пришедшими с запада, и их можно назвать жителями Альп без всякого ущерба любым теориям об устройстве их черепов. Нужно разобраться, не были ли они индоевропейцами.

Родиной пришельцев, очевидно, была горная местность, и они были потомками того донеолитического народа, с которым мы познакомились в последней главе. От своих предков они унаследовали, как мы видели, привычку сооружать свайные постройки на берегах озер, а с некоторыми достижениями неолита они познакомились у земледельцев долины Дуная, чьи территории они теперь захватили. Оснащенные таким образом, они создали хорошо известную неолитическую цивилизацию швейцарских приозерных жителей, в то время как другие родственные им группы населения в рейнской долине, Бадене и Баварии строили укрепленные поселения на вершинах холмов и создали собственные культуры, названные по характерным памятникам соответственно Мишельбург и Альтейм. Эти неолитические культуры отставали в своем развитии по сравнению с Дунайской культурой I, но их создатели, которые одновременно занимались скотоводством, земледелием и охотой, дальше продвинулись в своем социальном развитии. Этому способствовало строительство свайных построек на берегах озер, что требовало высокой организации труда. Те поселения, которые располагались на суше, были укреплены валом и рвом, а находившиеся внутри укрепления хижины располагались правильными рядами. Все это предполагает наличие верховной власти, способной сплотить усилия всех членов коллектива. Этот тип социальной организации общества, подобно архитектуре, которая воплощает его, возможно, был обусловлен суровыми условиями жизни альпийцев в донеолитические времена. К третьему периоду существования культуры в долине Дуная создатели этой горной цивилизации, хотя и раздробленной на множество культурных групп, начали расширять свою территорию. Это было неизбежно. Всегда существовал избыток населения в узких горных долинах, и оно вынуждено было искать себе применения на стороне, становясь разбойниками или поступая на службу в качестве наемников или прислуги. Итак, разрозненные группы обитателей поселений на холмах из Юго-Западной Германии достигли территории Богемии примерно в то же самое время, что и жители Северной Европы. Из Швейцарии часть населения переселилась на озера Северной Италии. Находки характерной керамики на нескольких поселениях в Нижней Австрии и, возможно, Моравии свидетельствуют о присутствии там части того же самого населения, которое пришло с восточных склонов Альп. Свайные постройки имеются и в среднем течении Дуная, хотя точная их датировка и неизвестна, на берегах Дуная и Тисы, а также на озерах Каринтии, Карниолии и Штирии. К эпохе позднего бронзового века подобный тип жилища появляется в Боснии, а античные авторы сообщают нам, что в их времена подобные постройки существовали и в Македонии.

Теперь у нас есть весомые основания полагать, что альпийская зона была заселена праиндоевропейцами. Отсюда, примерно с территории, расположенной между Тюрингией и Истрией, начали расселяться по Европе кельты. Италики представляли собой их южную ветвь, и наличие у них жилищ типа terremare свидетельствует о том, что их предки некогда жили в свайных постройках. Опять-таки имеются несомненные черты сходства между керамикой боснийских озерных жителей и обитателей terremare, с одной стороны, и керамикой населения Македонии раннего железного века - с другой. Последних можно считать протодорийцами, если не протоэллинами, тогда как первых можно определить как италиков. Видимо, не случайно, что те же самые типы керамики, среди которых можно выделить сосуды с высокими ручками, можно проследить по всей Южной России до Днепра в скифских курганах на протяжении всего железного века. Более отдаленные аналогии можно найти в Венгрии, где они появляются в эпоху среднего бронзового века и продолжают существовать в галльштатский период. Таким образом, происхождение большого числа индоевропейских народов можно связать с группой альпийских культур. Между ними можно проследить даже более тесную взаимосвязь, если согласиться с точкой зрения Тейлора, что физический тип праиндоевропейцев больше всего напоминал тот тип пракельтов, который выделяет Риджвей, - высокие блондины, брахицефалы, - одна группа такого населения оставила после себя круглые курганы на территории Британии; этот тип изначально мог появиться в горах Европы.

Тем не менее отнюдь не просто проследить связи между жителями альпийской зоны с территориями к востоку и северу от нее. Во-первых, нельзя сделать конкретных выводов о преобладании того или иного погребального обряда; нам неизвестны ранние погребения приозерных жителей с территории Швейцарии, Верхней Австрии, Черногории и Боснии; то же самое относится и к обитателям сухопутных поселений альтеймского типа на территории Баварии. С другой стороны, родственные им группы населения мишельбургской культуры в Рейнской области и даже в Богемии никогда не сжигали своих умерших, а всегда хоронили их в ямах под жилищами, которые затем разрушались. Поэтому недопустимо утверждать, что эти жители Центральной Европы изначально практиковали обряд кремации, о возможности наличия которого говорилось выше. В то же самое время все эти альпийские культуры принадлежат к относительно позднему времени и многие черты своей культуры заимствовали в значительной степени у других групп населения, так что трудно сказать, какие именно из них являются изначально им присущими.

Альпийская цивилизация в своей ранней стадии не соответствует той культуре индоевропейцев, которая известна нам по данным сравнительного языкознания. Горная страна, пересеченная долинами и пропастями, плохо соответствует данным о раннем знакомстве индоевропейцев с лошадью. Костные останки этого животного не были найдены при раскопках древнейших поселений в Швейцарии. Мы склоняемся к точке зрения, что индоевропейцы лишь со временем заселили альпийскую зону.

У всех народов горных областей Европы можно обнаружить признаки смешения с населением Северной Европы, причем этот процесс начался еще до периода их повсеместного расселения. Рядом с поселениями мишельбургской культуры в Вюртемберге и Бадене часто возвышаются курганы, в которых находят керамику со шнуровым орнаментом и боевые топоры и которые могли служить местом погребения вождей северных племен. На поселениях баварской культуры Альтейм и в деревнях на озерах Верхней Австрии также часто встречаются каменные боевые топоры (ср. рис. 27, 5), прототипы которых следует искать на севере и востоке. Здесь, точно так же как и в Трое, они могли быть символами власти, которые носили вожди северных племен. Кроме того, подобные топоры встречаются в Верхней Италии как в terremare, так и в более раннее время. Керамика с мишельбургских укрепленных поселений и селищ в Нижней Австрии также включает в себя типы, напоминающие керамику Северной Европы, которая, как мы уже знаем, проникала в долину Дуная и на древнейшие приозерные поселения в Черногории. Имеющая форму полумесяца ручка, столь характерная для итальянских terremare и позднейших приозерных поселений на территории Боснии, могла быть позаимствована или, по крайней мере, возникла под влиянием более ранних и более простых типов, появляющихся в северном контексте в Богемии, Моравии и Галиции. Характерный для мишельбургской культуры дом с портиком, который так напоминает греческий мегарон (фото 8, А), как полагает Рейнерт, имеет северное происхождение. Таким образом, на восточных склонах Альп мы находим многочисленные свидетельства культурных контактов между жителями этих мест и Северной Европы. В Швейцарии имеются и краниологические свидетельства в пользу этого; там мы находим курганы пришлого населения с керамикой и вещами тюрингского и рейнского типов, которые проникают на юг вплоть до кантона Цюрих. Там мы не только находим свайные поселения более позднего времени (даже на Женевском и Невшательском озерах, при раскопках которых находят характерные северные каменные топоры), но и типичные долихоцефальные черепа, что свидетельствует о проникновении населения Северной Европы в среду изначально брахицефального альпийского населения. Многие антропологи склонны считать, что высокие брахицефалы появляются здесь в результате смешения альпийской и северной рас.

Следовательно, присутствие северных элементов среди обитателей горной зоны в период позднего неолита следует признать как факт на основании культурных и антропометрических данных. Мы уже видели, что такой элемент способствовал установлению связей между Центральной Европой и другими областями. Поэтому, вероятно, не будет слишком опрометчивым видеть в нем, в том числе и в альпийском регионе, один из индоевропейских компонентов. То есть мы могли бы считать, что жители альпийской зоны стали индоевропейцами в результате смешения с пришельцами из Северной Европы, а оно могло явиться следствием их завоевания последними.

Перед нашими глазами прошел целый акт в театрализованном представлении под названием первобытная история Европы. Мы стали свидетелями зарождения на Центрально-Европейской равнине производящих форм хозяйства, которые освоили носители дунайской культуры. Мы смогли наблюдать за тем, как грубые охотники в горной зоне заимствовали достижения неолита у «дунайцев», а затем создали собственные культуры, одни носители которых жили в свайных поселках вблизи озер, а другие - в укрепленных поселениях на холмах. Мы обнаружили следы вторжений безымянных народов, основным оружием которых были каменные топоры, а также проследили, какие последствия подобные вторжения имели для населения горной местности и равнин. Мы заметили одну чрезвычайно важную вещь - преобразование земледельческой культуры, занимавшей значительную территорию, но чрезвычайно консервативную, в ядро цивилизации, несущей в себе потенциальные возможности к развитию и расширению. Из столкновений различных культур и различных этнических групп с отличными друг от друга типами экономической организации и социальных традиций возникли варварские рудименты государств. В этих пределах мы различаем ядро, оплодотворенное торговлей с югом и западом, откуда по крайней мере два исторических народа, италики и кельты, двинулись дальше, чтобы завоевать большую часть континента и распространить на нее индоевропейскую культуру. В качестве движущей силы мы должны признать еще один элемент, который мы также встретили в Трое и в бассейне Эгеиды. Таким образом, хотя мы пока и не нашли колыбель индоевропейских народов, мы имеем путеводную нить, которая ведет нас в ту область, на которую сообща указывают данные лингвистики и этнологии, - равнинные территории Северной и Восточной Европы. На ней, по всеобщему признанию, преобладала североевропейская раса, к рассмотрению которой мы теперь переходим.