Рассказ написан в форме исповеди взрослого мужчины перед маленьким мальчиком. Когда-то у автора произошла серьезная размолвка со своим племянником Женей. В этом произведении он обращается именно к нему, пытаясь объяснить и мальчику, и себе, почему он так себя вел в тот момент.

Иван Бунин «Цифры». Краткое содержание 1-2 главы

Автор называет мальчика шалуном, который без устали с утра до ночи кричит и бегает по всем комнатам. Но тем трогательнее ему, взрослому человеку, видятся те моменты, когда ребенок, успокоившись, прижимается к нему, или когда он порывисто его целует после примирения. К вечеру мальчик извинился перед дядей и попросил все-таки показать ему цифры. С утра малыш загорелся желанием, чтобы ему купили пенал, выписали детский журнал. Но у дяди не было настроения идти в город все это приобретать. Он сказал, что сегодня царский день, все закрыто. Тогда мальчик попросил хотя бы цифры показать.

Возможно, малыш и не вспомнит, когда вырастет, как однажды вышел из столовой с очень грустным личиком после ссоры с дядей.

И. А. Бунин «Цифры». Краткое содержание 3 главы

Вечером неугомонный Женя придумал себе новую игру: подпрыгивать и при этом звонко вскрикивать в такт. Мама с бабушкой пытались остановить его, но он не реагировал. Дерзко ответил и на замечание дяди. Тот еле сдержался, чтобы не вспылить. Но после очередного прыжка и крика дядя сорвался с места, заорал на мальчика, схватил его за руку, шлепнул и вытолкал из комнаты.

От боли и оскорбления Женя начал вопить за дверью. Сначала с паузами, затем без умолка и с рыданиями. Затем он уже стал просто играть на чувствах, звать. Дядя сказал, что ничего с ним не случится, мама старалась быть хладнокровной. Только у бабушки задрожали губы, она отвернулась ото всех, но крепилась, на помощь не шла. Женя понял, что взрослые тоже решили стоять на своем. Он уже не мог плакать, голос охрип, но все равно продолжал кричать. Уже и дяде захотелось открыть дверь в детскую и остановить эти страдания одним горячим словом. Но это ведь не согласуется с правилами поведения взрослого. Наконец, мальчик затих.

Дядя не выдержал и заглянул в комнату, делая вид, что ищет портсигар. Женя играл на полу пустыми спичечными коробками. Он поднял голову и сказал дяде, что больше никогда не будет его любить. Мама с бабушкой тоже зашли к нему и поучали, что нехорошо так себя вести, надо попросить у дяди прощение, а то он уедет в Москву. Но Жене было все равно. Взрослые снова стали игнорировать его.

Краткое содержание «Цифры» Бунина И. А.: 6 глава

В детской уже было сумрачно. Женя продолжал перекладывать коробочки на полу. Бабушка стала шептать ему, что он бесстыдник, что дядя ему не только гостинцев не купит, а самое главное - цифры не покажет. Это растормошило Женю. В его глазах появились искорки. Он попросил скорее начать. Но дядя снова не спешил.

Краткое содержание «Цифры» Бунина И. А.: 7 глава

Женя, наконец, извинился перед дядей, сказал, что так же любит его, и тот смилостивился и приказал нести к столу карандаши, бумагу. Глаза мальчика засияли радостью, но был в них и страх: а вдруг передумает. С наслаждением под наблюдением дяди выводил Женя на бумаге свои первые цифры.

Этот рассказ написан в форме исповеди взрослого человека маленькому мальчику. Автор обращается к своему племяннику Жене, с которым у него произошла серьезная размолвка, пытаясь и ему и себе объяснить мотивы своего поведения.

Дядя очень любит этого малыша. «Должен сказать тебе: ты большой шалун. Когда что-нибудь увлечет тебя, ты не знаешь удержу», — так пишет он о племяннике. Но как трогателен бывает этот мальчик, когда сиротливо прижимается к плечу своего дяди! Стоит ему в эту минуту сказать хоть одно ласковое слово, как малыш начинает порывисто целовать и обнимать дядю.

Из-за чего же произошла ссора этих двух так сильно привязанных друг к другу людей?

Приехавший в гости дядя — для мальчика источник самых замечательных открытий. Он привозит ему подарки, учит многим увлекательнейшим вещам. Вот и теперь обещал купить книжки с картинками, пенал, цветные карандаши. Но главное — обещал научить цифрам!

С детским нетерпением малыш требует немедленного осуществления своей мечты. Но дяде не хочется идти сию минуту в магазин. Он пробует слукавить, говорит, что сегодня царский день (выходной) и магазины не работают. Племянник не верит этой отговорке, настаивает на своем. Дядя, считая, что баловать ребенка не следует, не отступает от своего решения. Тогда мальчик просит показать хотя бы цифры. Из тех же воспитательных соображений дядя откладывает это на завтра.

— Ну, хорошо же, дядька! — пригрозил тогда обычно очень ласковый малыш. — Помни ты это себе!

Энергия, которая должна была найти выход в радости от исполнения заветного желания, стала искать иной выход: маленький племянник расшалился не на шутку. Он бегал, опрокидывая стулья, шумел. А за вечерним чаем придумал новую игру: подпрыгивал, бил изо всех сил ногами в пол и при этом громко вскрикивал. Его пробовали унять мама, бабушка. Наконец и дядя сказал: «Перестань». На это Женя дерзко ответил: «Сам перестань». И продолжал подпрыгивать. Раздраженный дядя схватил его за руку, крепко шлепнул и вытолкал за дверь.

От боли, от острого и внезапного оскорбления мальчик зашелся криком, который перешел в плач. Никто не вышел к нему, чтобы успокоить. Взрослые стойко держались своих воспитательных принципов, хотя сердца их разрывались от жалости. «Было невмоготу и мне, — признается в своей исповеди дядя. — Хотелось встать с места, распахнуть дверь в детскую и сразу, каким-нибудь одним горячим словом, пресечь твои страдания. Но разве это согласуется с правилами разумного воспитания и с достоинством справедливого, хотя и строгого дяди?»

Когда мальчик затих, дядя под выдуманным предлогом все-таки зашел в детскую. Женя сидел на полу и играл пустыми спичечными коробками. При виде все еще вздрагивающего от недавних рыданий мальчика у дяди сжалось сердце. Но он продолжал выдерживать характер.

Племянник посмотрел на дядю злыми, полными презрения глазами и хрипло сказал: «Теперь я никогда больше не буду любить тебя».

Взрослые сделали вид, что не обращают внимания на малыша.

Кто же разрешил этот драматический и для мальчика, и для взрослых конфликт? Умные, все понимающие взрослые? Нет. Им мешала какая-то внутренняя преграда. Эта преграда — оставленное в детстве умение не раздумывая следовать искренним порывам сердца. В своей разумной логике они выглядят жестокими. Автор, беспощадно для себя анализируя ситуацию, невольно приводит читателя к этому выводу. Первым делает шаг к примирению малыш. «Дядечка, прости меня», — говорит он, обессиленный неравной борьбой. Но в этих словах не столько признание своей вины, сколько стремление восстановить прежнюю гармонию, вернуть любовь.

И дядечка смилостивился, хотя сам всей душой стремился к прекращению этой нелепой ссоры. И вот он уже показывает племяннику цифры. А тот старается быть таким покорным, деликатным, осторожным в каждом своем движении, чтобы не рассердить дядю.

«Теперь уже и я наслаждался твоей радостью, с нежностью обоняя запах твоих волос: детские волосы хорошо пахнут, — совсем как маленькие птички», — признается дядя малышу в своей исповеди, которую тот еще не может прочитать. Это — исповедь перед самим собой.

Рассказ "Цифры" показывает исповедь мужчины перед мальчиком. Между ними происходит ссора, в результате которой мальчик не понимает, почему ему не могут ответит на то, что он хочет знать. Бунин в рассказе хочет показать стороны взаимоотношения взрослых и детей. Он показывает ту сторону взрослых, которая не считает детей воспринимать серьезно. Автор доносит читателю, что нужно уделять детям больше внимания, считаться с их мнением, пусть они и много не знают.

Произведение начинается с того, что мальчик заглядывает в комнату дяди перед сном, пожелав спокойной ночи, он затрагивает тему цифр, которые он просит показать. Но дядя не сразу ему отвечает, а думает, так как называет себя "очень очень умным". Сам Женя был озорным мальчишкой, который с утра до ночи носился до дому. Утром мальчик проснулся с новой мечтой, он уже был обладателем книжек, пенала и цветных карандашей, но ему хотелось больше всего. Поэтому утром он побежал к дяде с просьбами пойти за покупками, выписать журнал и приняться наконец-то за цифры, но в ответ он получил очередной отказ от дяди, якобы все закрыто.

Мальчик не поверил дяде и они даже начали спорить, но тот в свою очередь сказал, что вообще ничего не купит, если Женя не успокоится. Мальчику пришлось принять решение дяди, но он все же настраивал из том, чтобы тот показал ему цифры. Но дядя не хочет ему ничего показывать, обещает, что покажет завтра, хотя в душе ему жаль малыша, ведь он лишает его какой-то радости. Ведь остаток дня Женя был очень активным, он без остановки бегал, кидал стулья и кричал. Вечером придумал он новую игру, прыгать и изо всех сил быть ногами пол, при этом громко вскрикивая. Но не долго продлилась его шалость, сначала мама, потом бабушка пытались его успокоить, но мальчишке было все равно, пока сам дядя не встал и не шлепнул его, а затем выставил за дверь.

От неожиданности и боли Женя расплакался, при чем плакал он очень сильно и долго. Он звал маму и бабушку, последняя чуть не побежала к внуку в комнату, но ее оставило присутствие мамы и дяди, ей было жалко мальчика, но помочь она не могла.

Теория о том, что детей баловать и жалеть нельзя, когда они виноваты, взяла вверх над всей семьей, они показали Жене, что не будут обращать на него внимания. Конечно в итоге ребенок успокоился, когда увидел, что к нему никто не идет, да и когда уже плакать было не чем и сил не было.

Дядя дождался пока Женя затих, но подождал еще пол часа и зашел к нему в комнату. Там он увидел малыша, который сидел всхлипывал и игрался спичечными коробочками и тут его сердце вздрогнуло, но дядя был неприступен и не подавая виду, собирался покинуть комнату, как вдруг Женя глядя на него злыми глазами, сказал, что больше не будет его любит и ничего не будет ему покупать. Но взрослый ответил, что ему ничего и не нужно от такого дурного мальчишки.

Затем приходили мама и бабушка, но помириться не вышло, мальчик был при своем мнение, его обида была очень сильно и он не хотел идти на уступки. Но бабушка нашла мудрое решение, он дала понять мальчику, что нужно ценить своих родных, что никто ему не купит ничего и не сделает хорошего, кроме самых близких. Женя долго не мог успокоится, он плакал и кричал, но все вышел из комнаты и подошел к дяде. Они помирились и вечером уже мальчик занимался своим заветным делом, он сидел и выводил цифры на листочке.

«Мой дорогой, когда ты вырастешь, вспомнишь ли ты, как однажды зимним вечером ты вышел из детской в столовую, - это было после одной из наших ссор, - и, опустив глаза, сделал такое грустное личико? Ты большой шалун, и когда что-нибудь увлечет тебя, ты не знаешь удержу. Но я не знаю никого трогательнее тебя, когда ты притихнешь, подойдешь и прижмешься к моему плечу! Если же это происходит после ссоры, и я говорю тебе ласковое слово, как порывисто ты целуешь меня, в избытке преданности и нежности, на которую способно только детство! Но это была слишком крупная ссора…»

В тот вечер ты даже не решился подойти ко мне: «Покойной ночи, дядечка» - сказал ты и, поклонившись, шаркнул ножкой (после ссоры ты хотел быть особенно благовоспитанным мальчиком). Я ответил так, будто между нами ничего не было: «Покойной ночи». Но мог ли ты удовлетвориться этим? Забыв обиду, ты опять вернулся к заветной мечте, что пленяла тебя весь день: «Дядечка, прости меня… Я больше не буду… И пожалуйста, покажи мне цифры!» Можно ли было после этого медлить с ответом? Я помедлил, ведь я очень умный дядя…

В тот день ты проснулся с новой мечтой, которая захватила всю твою душу: иметь свои книжки с картинками, пенал, цветные карандаши и выучиться читать и писать цифры! И все это сразу, в один день! Едва проснувшись, ты позвал меня в детскую и засыпал просьбами: купить книг и карандашей и немедленно приняться за цифры. «Сегодня царский день, все заперто» - соврал я, уж очень не хотелось мне идти в город. «Нет, не царский!» - закричал было ты, но я пригрозил, и ты вздохнул: «Ну, а цифры? Ведь можно же?». «Завтра» - отрезал я, понимая, что тем лишаю тебя счастья, но не полагается баловать детей…

«Ну хорошо же!» - пригрозил ты и, как только оделся, пробормотал молитву и выпил чашку молока, принялся шалить, и весь день нельзя было унять тебя. Радость, смешанная с нетерпением, волновала тебя все больше, и вечером ты нашел им выход. Ты начал подпрыгивать, бить изо всей силы ногами в пол и громко кричать. И мамино замечание ты проигнорировал, и бабушкино, а мне в ответ особенно пронзительно крикнул и ещё сильнее ударил в пол. И вот тут начинается история…

Я сделал вид, что не замечаю тебя, но внутри весь похолодел от внезапной ненависти. И ты крикнул снова, весь отдавшись своей радости так, что сам господь улыбнулся бы при этом крике. Но я в бешенстве вскочил со стула. Каким ужасом исказилось твое лицо! Ты растерянно крикнул ещё раз, для того, чтобы показать, что не испугался. А я кинулся к тебе, дернул за руку, крепко и с наслаждением шлепнул и, вытолкнув из комнаты, захлопнул дверь. Вот тебе и цифры!

От боли и жестокой обиды ты закатился страшным и пронзительным криком. Ещё раз, ещё… Затем вопли потекли без -

;умолку. К ним прибавились рыдания, потом крики о помощи: «Ой больно! Ой умираю!» «Небось не умрешь, - холодно сказал я. - Покричишь и смолкнешь». Но мне было стыдно, я не поднимал глаз на бабушку, у которой вдруг задрожали губы. «Ой, бабушка!» - взывал ты к последнему прибежищу. А бабушка в угоду мне и маме крепилась, но едва сидела на месте.

Ты понял, что мы решили не сдаваться, что никто не придет утешить тебя. Но прекратить вопли сразу было невозможно, хотя бы из-за самолюбия. Ты охрип, но все кричал и кричал… И мне хотелось встать, войти в детскую большим слоном и пресечь твои страдания. Но разве это согласуется с правилами воспитания и с достоинством справедливого, но строгого дяди? Наконец ты затих…

Только через полчаса я заглянул будто по постороннему делу в детскую. Ты сидел на полу весь в слезах, судорожно вздыхал и забавлялся своими незатейливыми игрушками - пустыми коробками спичек. Как сжалось мое сердце! Но я едва взглянул на тебя. «Теперь я никогда больше не буду любить тебя, - сказал ты, глядя на меня злыми, полными презрения глазами. - И никогда ничего не куплю тебе! И даже японскую копеечку, какую тогда подарил, отберу!»

Потом заходили мама и бабушка, и так же делая вид, что зашли случайно. Заводили речь, о нехороших и непослушных детях, и советовали попросить прощения. «А то я умру» - говорила бабушка печально и жестоко. «И умирай» - отвечал ты сумрачным шепотом. И мы оставили тебя, и сделали вид, что совсем забыли о тебе.

Опустился вечер, ты все так же сидел на полу и передвигал коробки. Мне стало мучительно, и я решил выйти и побродить по городу. «Бесстыдник! - зашептала тогда бабушка. - Дядя любит тебя! Кто же купит тебе пенал, книжку? А цифры?» И твое самолюбие было сломлено.

Я знаю, чем дороже мне моя мечта, тем меньше надежд на её достижение. И тогда я лукавлю: делаю вид, что равнодушен. Но что мог сделать ты? Ты проснулся, исполненный жаждой счастья. Но жизнь ответила: «Потерпи!» В ответ ты буйствовал, не в силах смирить эту жажду. Тогда жизнь ударила обидой, и ты закричал о боли. Но и тут жизнь не дрогнула: «Смирись!» И ты смирился.

Как робко ты вышел из детской: «Прости меня, и дай хоть каплю счастья, что так сладко мучит меня». И жизнь смилостивилась: «Ну ладно, давай карандаши и бумагу». Какой радостью засияли твои глаза! Как ты боялся рассердить меня, как жадно ты ловил каждое мое слово! С каким старанием ты выводил полные таинственного значения черточки! Теперь уже и я наслаждался твоей радостью. «Один… Два… Пять…» - говорил ты, с трудом водя по бумаге. «Да нет, не так. Один, два, три, четыре». - «Да, три! Я знаю», - радостно отвечал ты и выводил три, как большую прописную букву Е.

(321 слово) События в рассказе «Цифры» начинаются с того, что, проснувшись утром, маленький Женя загорается желанием выучиться писать и читать. Он мечтает о том, чтобы ему поскорее выписали детский журнал, купили пенал, книжки с картинками и цветные карандаши. Мальчик просит об этом дядю, но тот объявляет день «царским», не желая идти в город. Женя не унимается и просит показать ему цифры. Но дяде лень делать это прямо сейчас, и он обещает показать их завтра. Мальчик обижается, но, смирившись, начинает с нетерпением ждать завтра. После завтрака он шумит в зале – переворачивает стулья с криками, выражая этим волнительную радость ожидания.

А вечером, когда мама, бабушка и дядя разговаривают за столом, Женя находит себе новое развлечение – подпрыгивать с резким криком и со всех сил бить ногами в пол. Ему это в радость, но взрослым такое поведение мальчика не нравится. В конце концов, потеряв терпение, дядя вскакивает со стула, кричит на племянника, шлёпает и выталкивает из комнаты. Жертва плачет и зовёт на помощь то маму, то бабушку. Разговор прекращен. Дяде стыдно за свой поступок, и он зажигает папиросу, не поднимая глаз. Мать, возвращаясь к вязанию, жалуется, что сын слишком избалован. Бабушка отворачивается к окну, стуча ложкой по столу, и еле сдерживается, чтобы не пойти в детскую.

Спустя полчаса дядя заходит в детскую, делая вид, что зашёл по делу. Мальчик, прерывисто дыша, забавляется пустыми коробками от спичек. Когда дядя идёт к выходу, племянник заявляет, что больше никогда не будет его любить. Вслед за дядей заходят мама и бабушка. Они советуют Жене попросить прощения у дяди, но мальчик не сдаётся. В конце концов, бабушке удаётся переломить гордость ребёнка, напомнив о том, что кроме дяди, никто не научит его цифрам.

Женя просит прощения у дяди, говорит, что очень любит его, и просит всё-таки показать цифры. Дядя велит ему нести стул к столу, бумагу и карандаши. Ребёнок счастлив – его мечта сбылась. Налегая на стол грудью, он выводит цифры и учится их правильно считать. И дядя тоже счастлив оттого, что племяннику радостно.

Интересно? Сохрани у себя на стенке!