Анатолий Константинович Лядов - русский композитор, дирижер, педагог, музыкально-общественный деятель. Родился 11 мая 1855 года в Петербурге в семье дирижера Мариинского театра К.Н. Лядова и пианистки В.А. Антиповой. Свои музыкальные занятия он начал под руководством отца, мать рано умерла. Анатолий Константинович- выходец из семьи профессиональных музыкантов (не только отец, но дядя, и дед композитора были известными дирижерами своего времени), он с ранних лет воспитывался в музыкальном мире. Одаренность Лядова проявлялась не только в его музыкальном таланте, но и в прекрасных способностях к рисованию, поэтическому творчеству, о чем свидетельствуют многие сохранившиеся остроумные стихотворения и рисунки.

В 1867-1878 годах Лядов обучался в Санкт-Петербургской консерватории у профессоров Ю. Иогансена (теория, гармония), Ф. Беггрова и А. Дубасова (фортепиано), а с 1874 года – в классе композиции у Н.А. Римского-Корсакова. Лядов закончил консерваторию, представив в качестве дипломной работы кантату «Заключительная сцена из "Мессинской невесты", по Шиллеру».

Общение с Н. А.Римским-Корсаковым определило всю дальнейшую судьбу молодого композитора - уже в середине 70-хгг. он вошел в состав «Могучей кучки» как младший представитель (вместе с А.К. Глазуновым) «Новой русской музыкальной школы», а вначале 80-х гг. - Беляевского кружка, где Лядов сразу проявил себя как талантливый организатор, возглавив издательское дело. На рубеже 80-х гг. началась дирижерская деятельность. Лядова в концертах Петербургского кружка любителей музыки и Русских симфонических концертах. В 1878г. он стал педагогом Петербургской консерватории. Среди его выдающихся учеников - Прокофьев, Асафьев, Мясковский, Гнесин, Золотарев, Щербачев. А с 1884 года он преподавал в инструментальных классах Придворной певческой капеллы.

Современники упрекали Лядова за малую творческую продуктивность (особенно его близкий друг Александр Глазунов). Одна из причин этого – материальная необеспеченность Лядова, вынужденного много заниматься педагогической работой. Преподавание отнимало у композитора много времени. Лядов сочинял, по его собственному выражению, «в щелочки времени» и это его очень удручало. «Сочиняю мало и сочиняю туго, - писал он своей сестре в 1887 году. - Неужели я только учитель? Очень бы этого не хотелось!»

До начала 1900-х гг. основу творчества Лядова составляли фортепианные произведения, преимущественно пьесы малых форм. Чаще это не программные миниатюры – прелюдии, мазурки, багатели, вальсы, интермеццо, арабески, экспромты, этюды. Большой популярностью пользовалась пьеса «Музыкальная табакерка», а также фортепианный цикл «Бирюльки». В жанровых пьесах оригинально претворены некоторые характерные черты музыки Шопена и Шумана. Но автор внес в эти жанры свое индивидуальное начало. В фортепианных произведениях встречаются образы русского песенного фольклора, они ярко национальны и в своей поэтической основе родственны музыке Глинки и Бородина.

Лирика Лядова обычно светлая и уравновешенная по настроению. Она сдержанна и слегка застенчива, ей чужды пылкие страсти и патетика. Отличительные особенности фортепианного стиля – изящество и прозрачность, отточенность мысли, преобладание мелкой техники – «ювелирная» отделка деталей. «Тончайший художник звука», он, по словам Асафьева, «на место импозантности чувства выдвигает бережливость чувства, любование крупицами – жемчужинами сердца».

Среди немногочисленных вокальных произведений Лядова выделяются «Детские песни» для голоса с фортепиано (1887-1890 годы). В их основу легли подлинно народные тексты древних жанров - заклинаний, прибауток, присказок. Эти песни, преемственно связанные с творчеством М.П.Мусоргского (в частности, циклом «Детская»), в жанровом отношении нашли продолжение в вокальных миниатюрах И. Ф. Стравинского на народные песни.

В конце 1890 -начале 1900-х гг. Лядов создал свыше 200 обработок народных песен для голоса с фортепиано и других исполнительских составов (мужские и женские, смешанные хоры, вокальные квартеты, женский голос с оркестром). Сборники Лядова стилистически примыкают к классическим обработкам М.А. Балакирева и Н.А. Римского-Корсакова. В них собраны старинные крестьянские песни и сохранены музыкально-поэтические особенности.

Итогом работы над песенным фольклором явилась сюита «Восемь русских народных песен» для оркестра (1906). Новое качество приобрела малая форма: его симфонические миниатюры при всей сжатости композиции - не просто миниатюры, а сложные художественные образы, в которых концентрировано выражено богатое музыкальное содержание. В симфонических произведениях Лядова сложились принципы камерного симфонизма - одного из характерных явлений в симфонической музыке ХХ века.

В последнее десятилетие жизни кроме сюиты «Восемь русских народных песен» были созданы и другие миниатюры для оркестра. Это программные оркестровые «картинки» сказочного содержания: «Баба-Яга», «Кикимора», «Волшебное озеро», а также «Танец Амазонки», «Скорбная песнь». Последняя работа в сфере симфонической музыки – «Скорбная песнь» (1914 год)связана с образами Метерлинка. Она оказалась «лебединой песнью» самого Лядова, в которой, по словам Асафьева, композитор «приоткрыл уголок своей собственной души, из своих личных переживаний почерпнул материал для этого звукового рассказа, правдиво-трогательного, как робкая жалоба». Этой "исповедью души" завершился творческий путь Лядова, композитор умер 28 августа 1914 года.

В течение своего творческого пути Лядов оставался поклонником классически ясного искусства Пушкина и Глинки , гармонии чувства и мысли, изящества и законченности музыкальной мысли. Но вместе с тем, он живо откликнулся на эстетические устремления своего времени, сблизился и вошел в творческие контакты с представителями новейших литературных и художественных течений (поэт С.М. Городецкий, писатель A. M. Ремизов, художники Н.К. Рерих, И.Я. Билибин, А.Я. Головин, театральный деятель С. П. Дягилев). Но неудовлетворенность окружающим миром не побуждала композитора к социальной проблематике в творчестве, искусство олицетворялось в его сознании с замкнутым миром идеальной красоты и высшей истины.

А. К. Лядов - один из выдающихся композиторов России на рубеже двух веков, XIX и XX. Он был учеником, а впоследствии и единомышленником Н. Римского-Корсакова, а сам преподавал С. Прокофьеву, Н. Мясковскому.

А. К. Лядов. Биография: первые годы жизни

Родился будущий композитор в мае 1855 года в Санкт-Петербурге. И вся его последующая жизнь будет связана с этим городом. Интерес Анатолия к музыке нельзя назвать случайностью. Его отец был дирижером русской оперы, работал в Мариинском театре. Уже с детства мальчик знал весь репертуар, а в юности и сам был статистом на спектаклях. Игре на фортепиано обучала Анатолия его тетя по матери, Антипова В. А. Однако это были нерегулярные занятия. Быт Лядова в детстве был очень неустроенным: когда ему было 6 лет, умерла мать, отец вел жизнь довольно беспорядочную. Это стало причиной формирования в нем не слишком хороших качеств: безволия, несобранности. Они крайне негативно повлияли на творческий процесс в дальнейшем.

Биография Лядова А. К.: студенческие годы

С 1867 по 1878 годы Анатолий обучался в консерватории Санкт-Петербурга. Его преподавателями были такие знаменитости, как Ю. Иогансен, Н. Римский-Корсаков, А. Дубасов, Ф.Беггров. Закончил консерваторию Лядов блестяще. При содействии Н. Римского-Корсакова еще в студенческую пору Анатолий поддерживал дружеские связи с «Могучей кучкой» - содружеством композиторов. Здесь он приобщился к идеалам творчества и осознал себя именно русским композитором. Вскоре это объединение распалось, и Лядов перешел в новое - «Беляевский кружок». Вместе с Глазуновым и Римским-Корсаковым он сразу стал руководить процессом: отбирать, редактировать и издавать новые сочинения.

А. К. Лядов. Биография: консервативность композитора

Как художник Анатолий Константинович сформировался достаточно рано. И в дальнейшем вся его деятельность не отмечена какими-либо резкими переходами. Внешне жизнь Лядова выглядела спокойной, стабильной и даже однообразной. Он словно опасался каких-то изменений к худшему и поэтому отгораживался от мира. Возможно, сильных впечатлений ему и не хватало для творческой активности. Ровное течение его жизни было нарушено лишь двумя поездками: в 1889 году в Париж на Всемирную художественную выставку, на которой исполняли и его сочинения, и в 1910 году - в Германию.

А. К. Лядов. Биография: личная жизнь

Сюда композитор не допускал никого. Даже от самых близких друзей он сокрыл собственную женитьбу на Н. И. Толкачевой в 1884 году. Свою супругу он не представил никому, хотя впоследствии прожил с ней всю жизнь и воспитал двоих сыновей.

А. К. Лядов. Биография: творческая продуктивность

Современники упрекали его в том, что он мало пишет. Отчасти это было связано с материальной необеспеченностью и необходимостью зарабатывать деньги: он много времени уделял педагогической деятельности. В 1878 году Лядова пригласили на должность профессора в консерваторию, и он работал в этом учебном заведении до конца жизни. Дополнительно с 1884 года композитор преподавал в певческой капелле при дворе. Его учениками были Мясковский, Прокофьев. Сам Лядов признавался, что сочинял в малых промежутках между преподаванием. С 1879 году он работал еще и дирижером. В ранний период наиболее оригинальным оказался созданный им цикл «Бирюльки». К концу 80-х годов Лядов проявил себя как мастер миниатюры. Вершиной же камерной формы можно считать его прелюдии. Этот жанр был наиболее близок его мировоззрению. С 1887 по 1890 годы он написал три тетради «Детских песен». Их основой послужили древние тексты прибауток, заклинаний, присказок. В 1880-е годы композитор также начал заниматься русским фольклором. Всего он обработал 150 народных песен.

А. К. Лядов - композитор. Биография: последние годы

В этот период жизни появились симфонические шедевры композитора. Они блестяще подтвердили его творческую эволюцию. С 1904 по 1910 годы Лядов создал «Кикимору», «Волшебное озеро» и «Бабу-Ягу». Их можно рассматривать и как самостоятельные произведения, и как художественный триптих. В сфере последней работой композитора, его «лебединой песней», стала «Скорбная песнь» («Кеше»). Она связана с образами Метерлинка. Эта исповедь души завершила творчество Лядова. А вскоре, в августе 1914 года, окончился и его земной путь.

Анатолий Константинович Лядов

Анатолий Лядов родился 11 мая 1855 года в Петербурге. Вся жизнь Лядова связана с этим городом, с его художественной средой. Выходец из семьи профессиональных музыкантов, он рос в артистическом мире. Отличной школой для него был Мариин-ский театр, в котором работал его отец, известный дирижер русской оперы. Весь оперный репертуар театра был знаком Лядову с детства, а в юные годы он сам нередко участвовал в спектаклях в качестве статиста.

Редкая одаренность Лядова проявлялась не только в его музыкальном таланте, но и в прекрасных способностях к рисованию, поэтическому творчеству, о чем свидетельствуют многие сохранившиеся остроумные, полные юмора стихотворения и рисунки композитора.

Первые уроки фортепианной игры он получил у пианистки В. А. Антиповой, сестры его матери. Однако регулярных занятий долгое время не было. Беспорядочная жизнь отца, «богемная» обстановка в доме, отсутствие настоящей родительской ласки, заботы, любви (Лядов в возрасте шести лет потерял мать), неустроенность и хаотичность быта - все это не только не способствовало планомерному развитию юного музыканта, но, напротив, формировало в нем некоторые негативные психологические черты, например, внутреннюю несобранность, пассивность, безволие, впоследствии отрицательно влиявшие на весь творческий процесс композитора.

В 1867–1878 годах Лядов обучался в Санкт-Петербургской консерватории у профессоров Ю. Иогансена (теория, гармония), Ф. Беггрова и А. Дубасова (фортепиано), а с 1874 года - в классе композиции у Римского-Корсакова, сразу же оценившего дарование своего ученика: «Талантлив несказанно». И, несмотря на то, что учебный процесс протекал далеко не гладко, Лядов блестяще закончил консерваторию, представив в качестве дипломной работы выполненную на высоком профессиональном уровне кантату «Заключительная сцена из „Мессинской невесты", по Шиллеру».

В студенческие годы Лядов обратился к популярному в России жанру романса. Но быстро потерял вкус к романсовой лирике и неоднократно подчеркивал в своих высказываниях, что «слава, приобретенная романсами, - дешевые лавры».

Еще будучи студентом, Лядов при содействии Римского-Корсакова вошел в содружество композиторов «Могучая кучка», которые тепло приняли одаренного юношу в свой клан как преемника «новой русской школы». Так состоялось знакомство с Мусоргским, Бородиным, Стасовым и приобщение к высоким идеалам кучкистов. И хотя Лядов застал кружок уже в период заката и неизбежного раскола, вызванного естественным самоопределением гениальных его представителей, он все же не мог не ощущать могучего воздействия великой традиции. Именно от нее унаследовал он ту «бесконечную преданность искусству и осознание себя как художника русского, национального», которые пронес через всю жизнь.

В середине 1880-х годов Лядов вошел в состав нового объединения петербургских музыкантов - «Беляевский кружок», где сразу занял ведущее положение, став членом руководящего триумвирата. Римский-Корсаков, Глазунов, Лядов. Эта ведущая группа, при поддержке Беляева, выполняла самую сложную работу по отбору, редактированию, изданию новых сочинений. Активное участие принимал Лядов и в музыкальных собраниях, известных под названием «беляевских пятниц», где постоянно звучали его сочинения, оказавшие значительное воздействие на младших современников, представителей петербургской школы.

Как художник Лядов сформировался довольно рано, и на протяжении всей его деятельности нельзя заметить сколько-нибудь резких переходов от одного этапа к другому. Да и в самом образе жизни, в своих привычках он оставался консервативным. Внешне спокойно и крайне однообразно протекали его годы: «30 лет на одной квартире - зимой; 30 лет на одной даче - летом; 30 лет в весьма замкнутом круге людей», - отмечал А. Н. Римский-Корсаков.

Типичный петербургский интеллигент конца века, Лядов словно специально отгораживался от внешнего мира, опасаясь его вторжения в свою жизнь, каких-либо изменений в ней к худшему. Быть может, именно этого вторжения извне ему и недоставало для творческой активности. В отличие от многих русских художников, находивших в зарубежных странствиях и в новых впечатлениях сильнейшие стимулы к творческой мысли, Лядов, в силу своей природной инерции и вялости, боялся «сдвинуться с места». Лишь дважды ровное течение петербургской жизни было нарушено короткими поездками за границу: на Всемирную художественную выставку в Париж летом 1889 года, где исполнялись его сочинения, и в Германию в 1910 году.

В свою личную жизнь Лядов никого не допускал. В этом плане весьма характерным для него оказался факт сокрытия своей женитьбы в 1884 году от друзей. Никому из них не представил он свою супругу Н. И. Толкачеву, с которой счастливо прожил всю жизнь, воспитав двух сыновей.

С молодых лет формировалось у Лядова и то характерное скептическое мировоззрение, которое к концу жизни приняло пессимистическую окраску. В лядовской переписке все время ощущается неудовлетворенность жизнью, собой, своим творчеством. Почти в каждом письме пишет он о скуке, тоске, которая мешает ему сосредоточиться как на работе, так и на отдыхе. Повсюду, где бы он ни находился, его преследуют грустные мысли, предчувствия «рокового конца», с годами усугублявшиеся.

Современники упрекали Лядова за малую творческую продуктивность. Одна из причин этого - материальная необеспеченность Лядова, вынужденного много заниматься педагогической работой. В 1878 году он был приглашен в консерваторию профессором и в этой должности состоял до конца жизни. А с 1884 года он еще и преподавал в инструментальных классах Придворной певческой капеллы. Надо сказать, что как педагог Лядов добился немалых успехов. Среди его учеников Прокофьев, Асафьев, Мясковский. Преподавание отнимало в день не менее шести часов. Лядов сочинял, по его собственному выражению, «в щелочки времени», и это его очень удручало. «Сочиняю мало и сочиняю туго, - писал он своей сестре в 1887 году. - Неужели я только учитель? Очень бы этого не хотелось! А кажется, что кончу этим…» Вдобавок с 1879 года он активно занимался дирижерской деятельностью.

Лядов был прекрасным пианистом, хотя и не считал себя виртуозом и не занимался публичной концертной деятельностью. Все современники, слышавшие его игру, отмечали изящную, утонченно-камерную манеру исполнения.

Обращение Лядова к фортепианному творчеству явилось вполне естественным. Лядовские фортепианные пьесы - своего рода музыкально-поэтические зарисовки отдельных жизненных впечатлений, картин природы, отображенных во внутреннем мире художника.

Наиболее оригинален цикл «Бирюльки», созданный в 1876 году и сразу выявивший талант двадцатилетнего композитора. От «Бирюлек» так и веет свежестью, молодым вдохновением.

В полосу творческого становления Лядов вступил к концу 1880-х годов, проявив себя как мастер миниатюры. Эта наклонность проявилась у него уже в первых фортепианных сочинениях, в которых выкристаллизовывались присущие ему краткость, отточенность музыкальной мысли и формы, ювелирная отделка деталей. «Тончайший художник звука», он, по словам Асафьева, «на место импозантности чувства выдвигает бережливость чувства, любование крупицами - жемчужинами сердца».

Вершиной же камерной формы явились, несомненно, прелюдии Лядова. Его вполне можно назвать основоположником русской фортепианной прелюдии. Этот жанр был особенно близок эстетическому мировоззрению Лядова-миниатюриста. Неудивительно, что именно в ней наиболее ярко проявились индивидуальные, специфические черты его почерка. Из сочинений 1890-х годов выделяются «прелюдии-размышления», глубоко психологические, навеянные какой-то безутешной печалью.

Но не только инструментальная музыка увлекала композитора. Большой популярностью пользовались три тетради «Детских песен», написанные Лядовым в 1887–1890 годы. В их основу легли подлинно народные тексты древних, добылинных жанров - заклинаний, прибауток, присказок.

В оригинальных же авторских мелодиях «Детских песен» легко узнаются знакомые с детства интонации «нянюшкиных напевов», нежных колыбельных «Детские песни» Лядова поражают удивительной чуткостью, трогательной любовью и глубоким пониманием детской души. Композитор подает мелодию то с мягким юмором, то с задорной игривостью, то в нарочито-важном, повествовательном тоне, то в плане гротеска и даже парадокса. В каждой из «Детских песен» проскальзывает тонкий лядовский юмор - ласковый и добрый. Но почти все они оставляют на душе чувство легкой грусти, жалости, а порой чуть жутковатого ощущения безвыходности и «нестроения» жизни.

«Не мог ли Лядов лучше засвидетельствовать свой русский дух, чем в своих обработках русских песен?» - писал известный музыкальный критик Витол. Публикация первого из четырех сборников «Песен русского народа для одного голоса с сопровождением фортепиано» (30 песен) относится к 1898 году, хотя заниматься русским фольклором Лядов начал еще в 1880-е годы. Всего же Лядов обработал 150 русских народных песен. Симфонические шедевры Лядова появились в последний период его жизни.

Более всего удавались ему сочинения, связанные с тематикой русской сказки, с фантастикой, с русским фольклором. Путь к ним пролегал через «Детские песни» и другие обработки песенных образцов.

Блестящим подтверждением творческой эволюции Лядова являются и его знаменитые программные миниатюры - «Баба-Яга», «Волшебное озеро», «Кикимора». Созданные в 1904–1910 годы, они отразили не только традиции предшественников, но и творческие искания современности. Оркестровые сказочные картины Лядова, при всей самостоятельности их замыслов, можно рассматривать как своеобразный художественный триптих, крайние части которого («Баба-Яга» и «Кикимора») представляют собой яркие «портреты», воплощенные в жанре фантастических скерцо, а средняя («Волшебное озеро») - завораживающий, импрессионистский пейзаж.

Последняя работа в сфере симфонической музыки - «Кеше» («Скорбная песнь»), связана с образами Метерлинка.

«Скорбная песнь» оказалась «лебединой песнью» самого Лядова, в которой, по словам Асафьева, композитор «приоткрыл уголок своей собственной души, из своих личных переживаний почерпнул материал для этого звукового рассказа, правдиво-трогательного, как робкая жалоба».

Этой «исповедью души» завершился творческий путь Лядова, чей оригинальный, тонкий, лирический талант художника-миниатюриста, быть может, проявился несколько раньше своего времени.

Русский композитор и педагог Анатолий Константинович Лядов родился в Санкт-Петербурге 29 апреля (11 мая) 1855 года в семье музыкантов – отец Лядова был дирижером Мариинского театра, мать – пианисткой. Учился в Санкт-Петербургской консерватории, но был исключен Римским-Корсаковым из его класса гармонии за «невероятную лень».

Русский композитор и педагог Анатолий Константинович Лядов родился в Санкт-Петербурге 29 апреля (11 мая) 1855 года в семье музыкантов – отец Лядова был дирижером Мариинского театра, мать – пианисткой. Учился в Санкт-Петербургской консерватории, но был исключен Римским-Корсаковым из его класса гармонии за «невероятную лень». Вскоре, однако, был восстановлен в консерватории и начал помогать М. А. Балакиреву и Римскому-Корсакову в подготовке нового издания партитур опер Глинки "Жизнь за царя" и "Руслан и Людмила". В 1877 с отличием окончил консерваторию и был оставлен в ней профессором гармонии и композиции. Среди учеников Лядова – С. С. Прокофьев и Н. Я. Мясковский. В 1885 Лядов начал преподавать теоретические дисциплины в Придворной певческой капелле. Несколько позже по поручению Императорского географического общества занимался обработкой собранных в экспедициях народных песен и выпустил в свет несколько сборников, высоко ценимых исследователями русского фольклора.

Композиторское наследие Лядова невелико по объему и состоит преимущественно из произведений малых форм. Наибольшей известностью пользуются живописные симфонические поэмы – "Баба Яга", "Волшебное озеро" и "Кикимора", а также "Восемь русских народных песен" для оркестра, два сборника детских песен (ор. 14 и 18) и ряд фортепианных пьес (среди них "Музыкальная шкатулка"). Он сочинил еще два оркестровых скерцо (ор. 10 и 16), кантату "Мессинская невеста" по Шиллеру (ор. 28), музыку к пьесе Метерлинка "Сестра Беатриса" (ор. 60) и десять церковных хоров (Десять обработок из Обихода, сборника православных песнопений). В 1909 С. П. Дягилев заказал Лядову для парижских «Русских сезонов» балет по русской сказке о Жар-Птице, но композитор тянул с выполнением заказа так долго, что сюжет пришлось передать И. Ф. Стравинскому. Умер Лядов в деревне близ г. Боровичи 28 августа 1914.

Искания своего учителя, Римского-Корсакова, продолжил композитор Анатолий Константинович Лядов . Вместе со своим наставником он преподавал в Петербургской консерватории. В 1905 году в знак протеста против увольнения , сочувствовавшего революционным студентам, подал вместе с Александром Константиновичем Глазуновым прошение об отчислении из профессуры.

Лядов не писал симфоний, опер, вообще больших музыкальных сочинений. Он был принципиальным миниатюристом. Но каждую свою миниатюру отделывал как первоклассный ювелир.

Вы, должно быть, слышали его «Музыкальную шкатулку». Ее можно увидеть в исполнении балетных артистов. Изумительная пьеса!

А его «Баба-Яга», «Кикимора», «Волшебное озеро»?

Кикимора

Это, действительно, музыкальные акварели. Выписаны они изящно, тонко, с подлинной поэзией.

Оркестровые краски миниатюр Лядова настолько богаты, что мы как бы видим не только очертания картины, возникшей в нашем воображении, но и ее цвет, ее узор, удивительно русский орнамент.

Русью пахнет у Лядова не только в обработках народных песен, но и там, где нет ни одной цитаты из подлинной песни, сочиненной народом.

Его оркестровая миниатюра «Волшебное озеро» звучит, как русская сказка. Она вся соткана из легких, прозрачных звучаний, и, кажется, слушать ее надо не дыша, чтоб не спугнуть очарование волшебства.

Оркестровая миниатюра А.К. Лядова «Волшебное озеро» звучит, как русская сказка

Лядов долго искал какое-нибудь описание озера в русских былинах, стараясь «опереться» на него, но нигде не нашел то, что будоражило его воображение. И наконец обнаружил это озеро совсем рядом, неподалеку от деревни, в которой родился и куда любил приезжать летом.

Ну, простое лесное русское озеро, - восхищался композитор, - и в своей незаметности и тишине особенно красивое.

Композитор, как зачарованный, смотрел на это лесное чудо:

Надо было почувствовать, сколько жизней и сколько изменений красок, светотеней, воздуха происходило в непрестанно изменчивой тиши и в кажущейся неподвижности!

Свои впечатления Лядов перенес «на зыбкую речь музыки, и оно, озеро, стало волшебным» (Б. Асафьев).

Завораживающая, тонкая, как лесная паутинка, мелодия возникает едва слышно, словно зазвучала сама тишина. Едва различимо тремоло литавр, слегка касаются струн смычки скрипок, альтов и виолончелей, почти бесплотно звучат арфы.

Вдруг скользнул ветерок, подняв легкую рябь. Короткие фразы деревянных духовых инструментов, челесты и арфы подобны красочным бликам, мерцающим на воде, или искоркам звезд, вспыхивающих в густой синеве ночного неба.

Вступают виолончели, потом флейты. Оркестр все более оживляется. Волнообразные пассажи скрипок передают усиливающееся волнение озера. В звучании гобоев слышатся как бы вздохи, таинственные и неопределенные - точно из глубины вод появляются русалки. Они подплывают к берегу, качаются на ветвях плакучих ив…

Оркестр передает это сказочное очарование в каких-то словно мерцающих звуках. Все теплее поют скрипки, призывнее становится их голос. Сладостное томление достигает предела. И снова истаивают звуки, успокаивается озеро. Оно погружается в сон. Исчезают русалки. Вновь еле слышно шуршит тишина…

Ах, как я его люблю! - восклицал композитор. - Как оно картинно, чисто, со звездами и таинственностью в глубине!.. Одна мертвая природа - холодная, злая, но фантастичная, как в сказке.

И это сказочное очарование колдовского лесного озера Лядов передал в своей оркестровой миниатюре. Музыка «Волшебного озера» Лядова настолько воздушна, изменчива и неуловима, что напоминает творения импрессионистов.