Сочинения по литературе: «Кто же такая тургеневская девушка»(1)
Изучение психологии русского человека, его внутреннего мира, русского национального характера очень увлекало писателя Ивана Сергеевича Тургенева. «Красота разлита всюду... Но нигде она не сияет с такой силою, как в человеческой индивидуальности», - | писал он в свое время Полине Виардо. В 50-е годы XIX века писатель был проникнут беспокойным желанием художника постичь тайны бытия, жизни и смерти, вечной природы, прекрасного.
В своих повестях тех лет Тургенев запечатлел образ русской женщины в момент ее духовного пробуждения, в ту пору, когда она начала осознавать себя как личность: «... что такое русская женщина? Какая ее судьба, ее положение в свете - словом, что такое ее жизнь?» Тургеневская героиня не удовлетворяется обыкновенными домашними заботами, она «многого требует от жизни, она читает, мечтает... о любви... но для нее это слово много значит». Она ждет героя, в котором для нее воплощено все: «и счастье, и любовь, и мысль», - героя, который способен изменить ход жизни, противостоять «людской пошлости». Поверив в героя, героиня Тургенева «благоговеет перед ним... учится, любит». От тургеневского героя Ася в одноименной повести ждет ответа на самый болезненный и насущный вопрос русской жизни того времени: «Что делать?»
Судьба Аси (история ее детства) напоминает судьбу дочери самого Тургенева, Полины, которая воспитывалась в доме его матери. В этом образе воскресли и черты заинтересовавшей когда-то молодого Тургенева маленькой девочки, незаконнорожденной дочери дяди писателя и крепостной крестьянки. В пору создания повести цепкая память художника воскресила черты этого светлого и красивого маленького существа, в котором уже тогда угадывалась яркий, самобытный характер.
Ася - героиня, наделенная «благородной душой и удивительной силой характера». Господин Н. Н. встречает ее тогда, когда она томится от избытка жизненных и духовных сил, ее тяготит праздность, она вся во власти высоких человеческих порывов, мечтает «пойти куда-нибудь далеко, на молитву, на трудный подвиг». Ее терзают мысли, еще неведомые герою повести: «Дни уходят, жизнь уйдет, а что мы сделали?» по деятельной, полной пользы и смысла жизни уже знакома Асе.
Углубляется и обостряется конфликт тургеневской героини с ее окружением, семьей, обществом. Ася откровенно говорит: «Лучше умереть, чем жить так». Она мечтает о подвиге. Нравственное, духовное изменение героини противопоставлено оскудению образа главного героя повести - и этим обостряется драматический конфликт повести, из нравственно-этического он постепенно перерастает в социальный. Неровность и противоречивость характера Аси во многом объясняется ее происхождением и двусмысленным положением в обществе. Дочь крепостной женщины и барина, она рано начала задумываться над несправедливостью жизни. Прямая и открытая, она стремилась к правде и не могла понять, «отчего никогда нельзя сказать всей правды». В сердце тургеневской девушки бьются гордость, отвага, стремление к независимости, она считает, что «лесть и трусость - самые дурные пороки».
Ася - национальный, типично русский характер, ей близок духовный мир любимой пушкинской героини: «А я хотела бы быть Татьяной». Сначала кажется, что господин Н. окажется достойным Аси. В нем девушка увидела воплощение своих мечтаний, от него ждала ответа на вопрос: «Как жить?» Вместе с чувством любви крепнут и духовные силы героини, у нее «крылья выросли», она не знает колебаний. Господин Н. Н. мог совершенно беспрепятственно жениться на ней, но «сама Ася, с ее огненной головой, с ее прошедшим, с ее воспитанием» его пугала. Господин Н. Н. обманул самые святые надежды героини.
Тургеневская «Ася» окончательно уничтожила веру в то, что люди, подобные господину Н. Н., способны «изменить своим благородством характер нашей жизни».
Образ тургеневской девушки не был неподвижным. От повести к повести типическое обобщение, которое нес в себе этот образ, становилось все более глубоким и современным, вбирая черты, каждый раз освещающие новую сторону русской действительности. Тургеневские девушки похожи в главном - в отношении к идеалу жизни. Это девушки, исполненные радужных, «крылатых надежд», впервые открывающие для себя новый мир ярких чувств и мыслей. В «Асе» (и других повестях, например в «Первой любви») Тургенев психологически точно описал, как в юном сердце, впервые полюбившем, обостряются все чувства, и герой видит, ощущает поток жизни, его незаметное течение.
Переходим к возрасту женщин, постарше подросткового, и это – какие они…Тургеневская девица, возраст обычно от 19 и примерно до 21 года. Это период, когда едва раскрывшегося, появляется очаровательный цветочек.
тургеневская девушка и чеховская дама
Девушка в этом возрасте уже более сформированная, у нее отсутствуют проблемы с лишним весом и прыщиками, кожа чистая и проблема апельсиновой корки, пока так же отсутствует. 
Физические нагрузки, так же как и умственные, для них не проблема. Но, к сожалению, приобретенными способностями они особо не пользуются, так как на первом плане проблемы более глобального характера — .
Не исключено, что существуют и девушки, которых данная проблема особо не занимает, их голова более светлая, в основном они заняты учебой и хобби. Они, можно сказать, не до конца раскрытые бутончики.
Но все же, тургеневские девушки обычно витают в облаках любви в поисках суженного. Вероятность найти жениха не велика, обычно это заканчивается печальным, но бесценным опытом — тургеневская девушка и чеховская дама .
Целью тургеневских девиц, является неумолимое желание любить и быть любимой. Аксессуар – роман о любви.
Основной косметикой является помада и тушь для ресниц. А покушать мы любим — пиццу и пирожки, в основном с капустой. Увлечения обычно разные, такие как спорт конный, теннис большей, главное, что бы народу побольше было, а собственно, ! Современные девушки любят интернет и общение, ну и конечно же тусовки. Девиз примерно такой — «Искать и бороться, найти и сдаться». Проблемы с мужчинами обычно «глобального» характера, можно сравнить с «концом света», но бывают случаи и попроще.
Чеховская дама, женщина — это возраст когда женщина остановилась в росте и понемногу начинает увядать. В этом возрасте обычно есть опыт не удавшегося брака, в некотором случае есть дети, пара лишних килограмчиков, мечты о счастливой жизни — тургеневская девушка и чеховская дама
…
После 25-ти лет женщина уже достаточно набирается «печального» опыта, но что бы адекватно воспринимать ситуацию и учиться на ошибках, она еще не достаточно повзрослела и не хочет принимать этого. Как правило, чаще всего жертвами аферистов брачных, становятся женщины такого возраста. По причине постоянных расстройств, одинокая женщина подвержена различным болезням. 
Это может быть и мигрень, ломкость ногтей и выпадение волос, и – у каждой женщины свои….
К всеобщему счастью, чеховский возраст проходит довольно таки быстро, только вот страх перед старостью их никак не покидает. Хотя и рановато думать об этом!
Ася, Наталья, Елена
Ася из одноименной повести поначалу кажется главному герою миловидной, но несколько неуравновешенной. Наталья Ласунская из романа «Рудин» производит невыгодное впечатление на тех, кто видит ее в первый раз, она кажется угловатой, хотя у нее чистое, правильное и выразительное лицо.Героиня романа «Новь» Марианна кажется вообще дурнушкой, с круглым лицом, большим носом и слишком светлыми глазами. Лиза Калитина из «Дворянского гнезда» производит впечатление серьезной, очень тактичной девушки, которая старается никого не обидеть. Тургеневские девушки ждут любви, но ради нее не согласны пожертвовать идеей.
Тургеневская девушка в современном мире
Образ «тургеневской барышни» за полтора столетия очень сильно трансформировался. Подобные персонажи появлялись и в книгах других русских писателей – например, у Чехова или Булгакова. С тургеневскими героинями они имели довольно много общего. Со временем это выражение стало бытовым. Смысл его значительно изменился. Сейчас так называют романтичных, излишне чувствительных барышень, про которых можно сказать, что они не от мира сего. Это не совсем верное понимание творчества Тургенева. Его героини, конечно, в какой-то степени романтичны, но далеко не наивны. Способность глубоко чувствовать сочетается у них со способностью идти по намеченной дороге, преодолевать препятствия. Они прекрасно чувствуют себя среди книг, но книжный мир для них не заслоняет реальности.Образ Аси как идеал «тургеневской девушки»
«Когда я перевернул последнюю страницу повести И. С. Тургенева "Ася", у меня появилось ощущение, что я только что прочел стихотворение или услышала нежную мелодию» - так отзываются многие об этой повести. И с этим вполне можно согласиться. Это прекрасная история любви, но, к сожалению, с печальным концом - возлюбленные расстались. Первая любовь Аси закончилась трагично.
Главная героиня Ася - это ярчайший образ в литературе. Миловидная девушка семнадцати лет со «смуглым кругловатым лицом, небольшим тонким носом, почти детскими щечками и черными, светлыми глазами. Она грациозно сложена, но не вполне еще развита».
Жизнь Аси складывалась трагическим образом: она дочь помещика и крепостной. Поэтому она застенчива и не умеет вести себя в светском обществе. Рано потеряла мать, а через несколько лет еще и отца. Это заставило ее рано задуматься о смысле жизни и разочароваться в некоторых вещах.
Но она не разлюбила жизнь, более того она хотела оставить свой след в истории. « Дни уходят, жизнь уйдет, а что мы сделали?» - говорит она. Ася стремится к чему-то особенному, к деятельной жизни, к совершению подвига. Она тонкая, романтическая натура, которой чуждо все обыденное и суетное. Не зря она хочет летать, как птица. Ей нравится романтические рассказы и легенды. А своим кумиром она считает Татьяну, героиню романа «Евгений Онегин».
Главная ее особенность - это непостоянство, загадочность и странность. Именно поэтому Н. Н. восклицает: «Что за хамелеон эта девушка!». Сначала она лазает по стене, как коза, поливает цветы на стенах, сразу после этого ведёт себя, как благовоспитанная барышня, шьёт и опять выказывает своё ребячество. Ася открытая, пылкая, благородная и непосредственная натура.
В этом произведении ее впервые охватывает такое чувство как любовь. Она полностью отдается этому ощущению. Любовь окрыляет ее и полету нет преград. Ася не умеет скрывать свои чувства или притворяться, и поэтому она первая, подобно пушкинской Татьяне, признается в любви Н. Н. Но его эти вести пугают и он не осмеливается связать свою жизнь с такой необычайной девушкой. Импульсивная и искренняя любовь Аси разбивается об робкую симпатию Н.Н., его нерешительность и боязнь противостоять общественному мнению. Обвинения Н.Н. глубоко ранят трепетную душу Аси, и она с Гагиным покидает город.
Образ Аси, безусловно, затронул каждого. Ее странное поведение, сила, с которой она влюбилась в Н.Н., поражает нас, а судьба Аси, та драматичность, с которой она рассталась с Н.Н., заставляет нас посочувствовать. Но меня изумляет ее отношение к жизни, те цели, которых она хочет добиться, то, что она стремиться достичь чего-то в жизни.
Условия типа «тургеневской женщины» в романах «Отцы и дети» и «Дым»
Тургеневских героинь - Наталью Ласунскую, Лизу Калитину, Елену Стахову, - по сложившейся в литературоведении традиции, принято относить к типу «тургеневской женщины», который развивает пушкинскую традицию «идеального» женского типа. По отношению к этим героиням справедливо утверждение Г. Б. Курляндской о том, что их «натура лишена противоположных начал, в той или иной степени отличается цельностью, поэтому их поведение, определяемое натурой, всегда однозначно и не страдает неожиданными поворотами» .
Однако в романах «Отцы и дети» и «Дым» происходит усложнение типа «тургеневской женщины». Об Анне Сергеевне Одинцовой и, особенно, об Ирине Ратмировой можно сказать, что по сплетению противоположных наклонностей и устремлений, приводящих их в состояние раздвоения и драматических колебаний, по некоторой доле инфернальности они соотносимы с героинями Достоевского.
Описание жизни Ирины в Москве дополняет то, о чем не говорит Тургенев относительно положения Анны Сергеевны после смерти отца. Бедность и унижение Ирина переносила «со злою улыбкою на сумрачном лице», и родители ее чувствовали себя «без вины виноватыми перед этим существом, которому как будто с самого рождения дано было право на богатство, на роскошь, на поклонение» .
Анна Сергеевна, оставшись совсем одна, с двенадцатилетней сестрой, «не потеряла голову и немедленно выписала к себе сестру своей матери, княжну Авдотью Степановну Х…ю», причуды которой выносила терпеливо, «занималась воспитанием сестры и, казалось, уже примирилась с мыслию увянуть в глуши…» . Для Ирины возможный брак с Литвиновым, которого она полюбила, можно сказать, тоже был бы «увяданием в глуши». Слишком далек был герой от символа «богатства, роскоши, поклонения». Его любовь Ирина принимает с «какой-то враждебностью, точно он обидел ее и она глубоко затаила обиду, а простить ее не могла». «Литвинов, - пишет автор, - был слишком молод и скромен в то время, чтобы понять, что могло скрываться под этой враждебностью, почти презрительною суровостью» . Когда героиня, полюбив, начинает строить различные планы о том, что она будет «делать, когда выйдет замуж за Литвинова», даже эти «светлые мгновения первой любви» омрачаются некоторыми «недоразумениями и толчками» . Однажды она назвала Литвинова «настоящим студентом», потому что у него «неблагородный облик»: он прибежал к ней прямо из университета, в старом сюртуке, с руками, запачканными в чернилах, и без перчаток . В другой раз Литвинов застает Ирину в слезах. Причина их была в ее единственном платье. «…У меня другого нет, - говорит она, - оно старое, гадкое, и я принуждена надевать это платье каждый день… даже когда ты… когда вы приходите… Ты, наконец, разлюбишь меня, видя меня такой замарашкой!» .
Невозможность терпеть тяжелое и унизительное положение толкает Анну Сергеевну выйти замуж за Одинцова, «очень богатого человека, лет сорока шести, чудака, ипохондрика, пухлого, тяжелого и кислого, впрочем, неглупого и не злого» . Разум побеждает страсть у Ирины, и она принимает предложение знатного родственника, хотя и «нелегко ей было разорвать связь с Литвиновым, она его любила и <…> чуть не слегла в постель, беспрестанно плакала, похудела, пожелтела» .
Можно сделать предположение, что и Анна Сергеевна пережила в своей жизни сильную страсть, которой не «отдалась вполне». Не случайно о ней говорят: «Прошла через огонь, воду и медные трубы» . Столкновение разума и страсти будет и в дальнейшем влиять на сознательный и самостоятельный выбор названных героинь Тургенева, причем разум будет побеждать страсть.
В связи с этим вряд ли справедливы утверждения тех исследователей, которые считают, что Одинцова так и не осмелилась «отдаться безвозвратно», ей так никогда и не «удалось полюбить», потому что «превыше всего ценила комфорт» . Упрекать Анну Сергеевну в неспособности и нежелании полюбить нельзя. Одинцова, у которой, по ее словам, «воспоминаний много, а вспомнить нечего» , готова полюбить (тем более, что Базаров «поразил ее воображение» ), однако, с одной стороны, по-своему понимает настоящую любовь, не возможную в реальной жизни, с другой, - любовь Базарова пугает ее.
Настоящая любовь для нее заключается в формуле «Или все, или ничего». Жизнь за жизнь. Взял мою, отдай свою, и тогда уже без сожаления и без возврата. А то лучше и не надо». Базаров на это говорит ей: «<…> - Я удивляюсь, как вы до сих пор… не нашли, чего желали.
А вы думаете, легко отдаться вполне чему бы то ни было?
Не легко, если станешь размышлять, да выжидать, да самому себе придавать цену, дорожить собою то есть, а не размышляя, отдаться очень легко.
Как же собою не дорожить? Если я не имею никакой цены, кому же нужна моя преданность?
Это уже не мое дело: это дело другого разбирать, какая моя цена. Главное, надо уметь отдаться.
<…> - Вы бы сумели отдаться?
Не знаю, хвастаться не хочу», - отвечает Базаров .
После этого разговора Анна Сергеевна серьезно задумывается. В борьбе страсти (символом которой, как и в романе Гончарова «Обрыв», является змея-коса) и разума победил последний. Базаров увидел на следующий день изменения в поведении Одинцовой и бледность ее лица, говорящие о бессонной ночи .
Настоящая любовь, по мысли героини, предполагает обязательное растворение своей жизни в жизни другого, однако, в реальной жизни оборачивается потерей цельности личности, утрате многообразных связей с миром, а значит, не может привести человека к полному счастью. Размышляя о лучших минутах жизни человека, Одинцова приходит к мысли об их неполноте, «вторичности». «Скажите, - спрашивает она у Базарова, - отчего, даже когда мы наслаждаемся, например, музыкой, хорошим вечером, разговором с симпатическими людьми, отчего все это кажется скорее намеком на какое-то безмерное, где-то существующее счастие, чем действительным счастием, то есть таким, которым мы сами обладаем?» .
Чувство, «внушенное Базарову Одинцовой», «мучило и бесило» его, «возмущало всю его гордость», он с «негодованием сознавал романтика в самом себе», «отправлялся в лес и ходил по нем большими шагами, ломая попадавшиеся ветки и браня вполголоса и ее и себя», когда же ему казалось, что «в Одинцовой происходит перемена», он «топал ногою или скрежетал зубами и грозил себе кулаком» . Увидев проявление страсти Базарова, которая «в нем билась сильная и тяжелая», «похожая на злобу и, быть может, сродни ей», героиня почувствовала, что ей «стало и страшно и жалко его» . Одинцова поняла, что неотрывная от ненависти страсть может перерасти в ненависть к ней как к причине этой страсти, с которой Базаров не мог сладить.
После объяснения Базарова Анна Сергеевна промолвила: «Я виновата, <…> но я это не могла предвидеть» . Узнав Базарова, Одинцова не могла предположить, что он способен так полюбить. Ее же только на один миг охватывает тайна страсти: «Она увидела себя в зеркале; ее назад закинутая голова с таинственной улыбкой на полузакрытых, полураскрытых глазах и губах, казалось, говорила ей в этот миг что-то такое, от чего она сама смутилась…» . «Она задумывалась и краснела, вспоминая почти зверское лицо Базарова, когда он бросился к ней…» . И в результате, уважая себя («Как собою не дорожить? Если я не имею никакой цены, кому же нужна моя преданность?»), понимая себя и Базарова («В нас слишком много было… однородного», «мы не нуждались друг в друге» ), она «заставила себя дойти до известной черты, заставила себя заглянуть за нее - и увидела за ней даже не бездну, а пустоту, («только намек на счастье») … или безобразие (« Я боюсь этого человека», - мелькнуло в голове Анны Сергеевны при расставании с Базаровым) , и впоследствии вышла замуж “не по любви, но по убеждению за человека «холодного как лед» .
Ирина в противоречивости своего характера еще более, по сравнению с Одинцовой, близка женскому типу «гордой красавицы» Достоевского. Она противопоставлена невесте Литвинова Татьяне. О Татьяне и сам Литвинов, и Потугин говорят как о милой, доброй, святой девушке, с постоянным «лучом солнца на лице», с золотым сердцем и истинно ангельской душой .
«Образ Ирины» же воздвигался перед Литвиновым «в своей черной, как бы траурной одежде» , «таинственные» глаза ее «как будто глядели <…> из какой-то неведомой глубины и дали» .
Е. Ю. Полтавец в статье “Сфинкс. Рыцарь. Талисман” проводит параллель между образами Одинцовой и княгини Р., основываясь на греческом мифе об Эдипе . Однако и Ирину Ратмирову можно отнести к этому типологическому ряду. Павел Кирсанов встретил княгиню на бале и «влюбился в нее страстно» . И Литвинов «влюбился в Ирину, как только увидал ее» , «оно» «налетело внезапною бурей» , «он чувствовал одно: пал удар, и жизнь перерублена, как канат, и весь он увлечен вперед и подхвачен чем-то неведомым и холодным. Иногда ему казалось, что вихорь налетал на него и он ощущал быстрое вращение и беспорядочные удары его темных крыл…» .
Оба героя понимают, что эта любовь не принесет им счастья, даже при взаимности, и невозможно будет от него освободиться. «Тяжело было Павлу Петровичу, - пишет Тургенев, - даже тогда, когда княгиня Р. его любила; но когда она охладела к нему, а это случилось довольно скоро, он чуть с ума не сошел <…>. Он вернулся в Россию, попытался зажить старою жизнью, но уже не мог попасть в прежнюю колею. Как отравленный, бродил он с места на место…» . С ядом сравнивает и Литвинов свое чувство к Ирине. «Видно, два раза не полюбишь, - думал он, - вошла в тебя другая жизнь, впустил ты ее - не отделаешься ты от этого яда до конца, не разорвешь этих нитей! Так; но что ж это доказывает? Счастье. «Разве оно возможно? Ты ее любишь, положим… и она… она тебя любит…» . Образы судьбы-колеса и любви - бездны - смерти (настоящей или духовной) снова возникают в романе «Дым». Герой говорит Татьяне, что он «погиб», что «падает в бездну» , автор так объясняет сложность чувств Литвинова и его желание прийти к чему-то определенному: «Людям положительным, вроде Литвинова, не следовало бы увлекаться страстью; она нарушает самый смысл их жизни… Но природа не справляется с логикой, с нашей человеческою логикой; у ней есть своя, которою мы не понимаем и не признаем до тех пор, пока она нас, как колесом, не переедет» . Литвином проходит все стадии в любви, которые предсказывает ему Потугин: «Человек слаб, женщина сильна, случай всесилен, примириться с бесцветною жизнию трудно, вполне себя позабыть невозможно… А тут красота и участие, тут теплота и свет, - где же противиться? И побежишь, как ребенок к няньке. Ну, а потом, конечно, холод, и мрак, и пустота… как следует. И кончится тем, что ото всего отвыкнешь, все перестанешь понимать. Сперва не будешь понимать, как можно любить; а потом не будешь понимать, как жить можно» . Уезжает Литвинов из Баден-Бадена «закостеневшим», «иногда ему сдавалось, что он собственный труп везет» .
Ирина, являющаяся в романе символом этого «Неведомого», против которого не смог устоять «положительный» человек Литвинов (впрочем, и Потугин), представляет тип женщины-аристократки, находящейся во власти не только света, но и «каких-то тайных» сил. Связь Ирины с великосветским обществом - в ее крови, а также в своего рода «категорическом императиве» ее красоты, которая требует широкой и блестящей арены, где она могла бы себя показать в настоящем свете и действовать. Вне этой атмосферы она не смогла бы жить, и никакая любовь не в состоянии заполнить этого пробела. «Оставить этот свет я не в силах, - пишет она Литвинову, - но и жить в нем без тебя не могу» . А перед этим говорит ему, что любовь не может заменить все в жизни: «Я спрашиваю себя, может ли мужчина жить одною любовью?..»
В этом Ирина соприродна Одинцовой. Говоря Литвинову: «Ты знаешь, ты слышал мое решение, ты уверен, что оно не изменится, что я согласна на… как ты это сказал? … на все или ничего … чего же еще? Будем свободны!..” , сама не верит своим словам и на следующий день меняет свое решение. Ирина не может разрешить противоречие и выбрать любовь, так как считает, что ни женщина, ни - особенно - мужчина не может жить одною любовью. Иначе, как это показал Толстой в “Анне Карениной”, страсть сменяется борьбой эгоизмов и приводит к трагедии.
Ирина живет в обществе, которое презирает. В Баден-Бадене все встречи героев проходят в окружении великосветского общества (действительном или незримом, но все равно ощущаемом ими). Оно присутствует не только в образе появляющегося генерала Ратмирова, но и тогда, когда Ирина встречается с Литвиновым в «бальном платье, с жемчугом в волосах и на шее» перед званым обедом или на улице в тот момент, когда к ней «подлетает известный дамский угодник мсье Вердие и начинает приходить в восторг от цвета увядшего листа ее платья, от ее низенькой испанской шляпки, надвинутой на самые брови…» , или во время решительного объяснения, когда Ирина… перебирает кружева. «Не сердись на меня, мой милый, - говорит она Литвинову, - что я в подобные минуты занимаюсь этим вздором… Я принуждена ехать на бал к одной даме, мне прислали эти тряпки, и я должна выбрать сегодня. Ах! Мне ужасно тяжело!» - произносит она и в то же время отворачивается от картона, чтобы слезы не испортили кружева» .
Завершается роман сообщением автора о том, что госпожу Ратмирову «боятся и взрослые, и высокопоставленные лица, и даже особы», боятся ее «озлобленного ума», между тем «муж Ирины быстро подвигается на том пути, который у французов называется путем почестей» . « В общем, - отмечает Д. Н. Овсянико-Куликовский, - в лице Ирины Тургенев дал нам превосходный образчик великосветской женщины, умной, гордой, страстной, наделенной большими душевными силами, которые, однако же, подточены какой-то роковой порчей, - львицы «озлобленной» и страдающей, а главное - сумевшей уберечься от всесильной заразы пошлости» .
Таким образом, героини романов «Отцы и дети» и «Дым» представляют новый, по сравнению с типом «тургеневской женщины», женский тип. В отличие от Натальи Ласунской», готовой пойти за Рудиным к «великой цели», Лизы Калитиной и Елены Стаховой, пытающихся «в одиночку» найти гармонию между личным счастьем и общественным долгом (тем самым они становятся трагическими героинями и несут наказание «за превышение пределов человеческой компетенции» ), Анна Сергеевна Одинцова (как переходный образ) и Ирина Ратмирова пытаются обрести гармонию в личной жизни. И если Одинцова способна пойти на компромисс, то Ирина остается в ситуации, исключающей возможность любого выбора и становится трагической героиней в личностном плане.
Следовательно, внутри система женских образов Тургенева оказывается единой, основанной на концепции писателя о трагическом уделе человеческой личности, связанной с решением проблемы поисков идеала, необходимого России в переломный момент ее истории.
В конце романа Литвинов восклицает: «Ты мне даешь пить из золотой чаши, но яд в твоем питье и грязью осквернены твои белые крылья…» [ 14 ]. Она вышла замуж «не по любви, но по убеждению <…> . Они живут в большом ладу друг с другом и доживутся, пожалуй, до счастья… пожалуй, до любви» .
Характеристика
В книгах Тургенева это замкнутая, но тонко чувствующая девушка, которая, как правило, выросла на природе в поместье (без тлетворного влияния света, города), чистая, скромная и образованная. Она - явный интроверт , плохо сходится с людьми, но обладает глубокой внутренней жизнью. Яркой красотой она не отличается, может восприниматься как дурнушка. Она влюбляется в главного героя, оценив его истинные, не показные достоинства, желание служить идее и не обращает внимание на внешний лоск других претендентов на её руку. Приняв решение, она верно и преданно следует за любимым, несмотря на сопротивление родителей или внешние обстоятельства. Иногда влюбляется в недостойного, переоценив его. Она обладает сильным характером, который может быть сначала незаметен; она ставит перед собой цель и идёт к ней, не сворачивая с пути и порой достигая намного большего, чем мужчина; она может пожертвовать собой ради какой-либо идеи . Её черты - огромная нравственная сила, «взрывная экспрессивность, решительность „идти до конца“, жертвенность, соединённая с почти неземной мечтательностью», причём сильный женский характер в книгах Тургенева обычно «подпирает» более слабого «тургеневского юношу» . Рассудочность в ней сочетается с порывами истинного чувства и упрямством; любит она упорно и неотступно.
В современной языковой ситуации этот стереотип деформировался и эпитет «тургеневская барышня/девушка» ошибочно употребляется для обозначения «романтической девушки; идеалистки; нежной и душевной барышни ; несовременной, старомодной особы; слабой, плаксивой, сентиментальной , неприспособленной к жизни; поэтичной, нежной, легкой, влюблённой, изящной ; романтичной и возвышенной, хрупкой и трогательной, женственной и утончённой ; мгновенно краснеющей и смущающейся». Очевидно, произошло частичное смешение с характеристиками кисейной барышни , институтки - изначально более негативных, нервных и неприспособленных к реальной жизни женских образов.
В книгах Тургенева
Тургенев во многом следует пушкинскому каноническому образу русской женщины с её естественными, открытыми и яркими чувствами, которые, как правило, не находят должного ответа в мужской среде .
- Наталья Ласунская из романа «Рудин»:
…Наталья Алексеевна, с первого взгляда могла не понравиться. Она еще не успела развиться, была худа, смугла, держалась немного сутуловато. Но черты ее лица были красивы и правильны, хотя слишком велики для семнадцатилетней девушки. Особенно хорош был ее чистый и ровный лоб над тонкими, как бы надломленными посередине бровями. Она говорила мало, слушала и глядела внимательно, почти пристально, - точно она себе во всем хотела дать отчет. Она часто оставалась неподвижной, опускала руки и задумывалась; на лице ее выражалась тогда внутренняя работа мыслей… Едва заметная улыбка появится вдруг на губах и скроется; большие темные глаза тихо подымутся… «Qu’avez-vous?» - спросит ее m-lle Boncourt и начнет бранить ее, говоря, что молодой девице неприлично задумываться и принимать рассеянный вид. Но Наталья не была рассеянна: напротив, она училась прилежно, читала и работала охотно. Она чувствовала глубоко и сильно, но тайно; она и в детстве редко плакала, а теперь даже вздыхала редко, и только бледнела слегка, когда что-нибудь ее огорчало. Мать ее считала добронравной, благоразумной девушкой, называла ее в шутку: mon honnete homme de fille , но не была слишком высокого мнения об ее умственных способностях. «Наташа у меня, к счастью, холодна, - говаривала она, - не в меня… тем лучше. Она будет счастлива». Дарья Михайловна ошибалась. Впрочем, редкая мать понимает дочь свою.
- Марианна Синецкая из романа «Новь»:
В сравнении с теткой Марианна могла казаться почти «дурнушкой». Лицо она имела круглое, нос большой, орлиный, серые, тоже большие и очень светлые глаза, тонкие брови, тонкие губы. Она стригла свои русые густые волосы и смотрела букой. Но от всего ее существа веяло чем-то сильным и смелым, чем-то стремительным и страстным. Ноги и руки у ней были крошечные; ее крепко и гибко сложенное маленькое тело напоминало флорентийские статуэтки ХVI века; двигалась она стройно и легко. (…) Дяди она чуждалась, как и всех других людей. Она именно чуждалась их, а не боялась; нрав у нее был не робкий. (…) Марианна принадлежала к особенному разряду несчастных существ - (в России они стали попадаться довольно часто)… Справедливость удовлетворяет, но не радует их, а несправедливость, на которую они страшно чутки, возмущает их до дна души.
Мне не нравится томность
Ваших скрещенных рук,
И спокойная скромность,
И стыдливый испуг.
Героиня романов Тургенева,
Вы надменны, нежны и чисты,
В вас так много безбурно-осеннего
От аллеи, где кружат листы.
Никогда ничему не поверите,
Прежде чем не сочтете, не смерите,
Никогда никуда не пойдете,
Коль на карте путей не найдете.
И вам чужд тот безумный охотник,
Что, взойдя на нагую скалу,
В пьяном счастье, в тоске безотчетной
Прямо в солнце пускает стрелу.
- Елена Стахова из романа «Накануне » (следует за мужем в Болгарию на освободительную борьбу с турками)
Ей недавно минул двадцатый год. Росту она была высокого, лицо имела бледное и смуглое, большие серые глаза под круглыми бровями, окруженные крошечными веснушками, лоб и нос совершенно прямые, сжатый рот и довольно острый подбородок. Ее темно-русая коса спускалась низко на тонкую шею. Во всем ее существе, в выражении лица, внимательном и немного пугливом, в ясном, но изменчивом взоре, в улыбке, как будто напряженной, в голосе, тихом и неровном, было что-то нервическое, электрическое, что-то порывистое и торопливое, словом, что-то такое, что не могло всем нравиться, что даже отталкивало иных. Руки у ней были узкие, розовые, с длинными пальцами, ноги тоже узкие; она ходила быстро, почти стремительно, немного наклоняясь вперед. Она росла очень странно; сперва обожала отца, потом страстно привязалась к матери и охладела к обоим, особенно к отцу. (…) Слабость возмущала ее, глупость сердила, ложь она не прощала «во веки веков»; требования ее ни перед чем не отступали, самые молитвы не раз мешались с укором. Стоило человеку потерять ее уважение, - а суд произносила она скоро, часто слишком скоро, - и уж он переставал существовать для нее. Все впечатления резко ложились в ее душу; не легко давалась ей жизнь. (…) Елена слушала его внимательно и, обернувшись к нему вполовину, не отводила взора от его слегка побледневшего лица, от глаз его, дружелюбных и кротких, хотя избегавших встречи с ее глазами. Душа ее раскрывалась, и что-то нежное, справедливое, хорошее не то вливалось в ее сердце, не то вырастало в нем.
Памяти И.С. Тургенева
(фрагмент)
10.
И там вдали, где роща так туманна,
Где луч едва трепещет над тропой,-
Елена, Маша, Лиза, Марианна,
И Ася, и несчастная Сусанна -
Собралися воздушною толпой.
11.
Знакомые причудливые тени,
Создания любви и красоты,
И девственной и женственной мечты,-
Их вызвал к жизни чистый, нежный гений,
Он дал им форму, краски и черты.
12.
Не будь его, мы долго бы не знали
Страданий женской любящей души,
Ее заветных дум, немой печали;
Лишь с ним для нас впервые прозвучали
Те песни, что таилися в тиши.
13.
Он возмутил стоячих вод молчанье,
Запросам тайным громкий дал ответ,
Из тьмы он вывел женщину на свет,
В широкий мир стремлений и сознанья,
На путь живых восторгов, битв и бед.
- Елизавета Калитина из романа «Дворянское гнездо » (отличие от других героинь этого типа - в особенной религиозности. Потерпев неудачу в любви, уходит в монастырь).
«Вся проникнутая чувством долга, боязнью оскорбить кого бы то ни было, с сердцем добрым и кротким, она любила всех и никого в особенности; она любила одного Бога восторженно, робко, нежно. Лаврецкий первый нарушил ее тихую внутреннюю жизнь» (…) «Славная девушка, что-то из нее выйдет? Она и собой хороша. Бледное, свежее лицо, глаза и губы такие серьезные, и взгляд честный и невинный. Жаль, кажется, она восторженна немножко»
- Лиза из повести «Дневник лишнего человека»
- Вера из рассказа «Фауст»
- Ася из повести «Ася » (самая неуравновешенная из героинь этого типа).
Девушка, которую он назвал своей сестрой, с первого взгляда показалась мне очень миловидной. Было что-то свое, особенное, в складе ее смугловатого, круглого лица, с небольшим тонким носом, почти детскими щечками и черными, светлыми глазами. Она была грациозно сложена, но как будто не вполне еще развита. (...) Ася сняла шляпу; ее черные волосы, остриженные и причесанные, как у мальчика, падали крупными завитками на шею и уши. Сначала она дичилась меня. (...) Я не видел существа более подвижного. Ни одно мгновение она не сидела смирно; вставала, убегала в дом и прибегала снова, напевала вполголоса, часто смеялась, и престранным образом: казалось, она смеялась не тому, что слышала, а разным мыслям, приходившим ей в голову. Ее большие глаза глядели прямо, светло, смело, но иногда веки ее слегка щурились, и тогда взор ее внезапно становился глубок и нежен.
- Н. С. Танкова «Тургеневская девушка» (Литература в школе. - 1996. - № 5)
