Тайна классика

По словам Бака, в основном наследие Гоголя изучено, и в этом, отметил профессор, большой вклад ученых XIX века, например, Николая Тихонравова, который прокомментировал все основные произведения писателя. Но, подчеркнул собеседник агентства, остается еще множество тайн, связанных и с жизнью, и с творчеством Гоголя, например, тайна второго тома "Мертвых душ".

"Известно, что перед смертью Гоголь сжег рукопись второго тома "Мертвых душ", за исключением нескольких начальных глав. Но это произведение имеет настолько мощную энергетику, настолько понятно, какой замысел оно в себе несло, что можно сказать - оно существует, - рассказал Бак. - Этот том, в отличие от первого, должен быть посвящен светлым сторонам жизни России. Возможно, что мы когда-нибудь найдем другие его фрагменты, которые могут лежать в архивах".

Но главная тайна Гоголя даже не сожженная рукопись второго тома. Самое существенное состоит, по мнению Бака, в том, что неисчерпаемы произведения писателя, они "многотолкуемы", потому каждое новое поколение читает их по-своему, открывает неожиданные смыслы.

"Например, по понятным причинам, в советское время недостаточное внимание уделялось религиозности самого Гоголя и вероучительным проблемам в его творчестве. И здесь еще непочатый край работы, - отметил Бак.

Он также рассказал, что, помимо писательского дара, Гоголь обладал талантом комического актера, славился своим лицедейством. А еще создал специальный труд о церковных службах - "Размышление о Божественной литургии".

Гоголь всегда очень пристально вглядывался в окружающий мир. "Он стремился к доскональной осведомленности обо всем, что упоминалось в его книгах, будь то события исторического прошлого или народные малороссийские легенды. В письмах своим родственникам он все время просил их сообщать ему народные приметы, песни, детали быта", - добавил профессор.

По словам Бака, точность и конкретность деталей в произведениях Гоголя просто потрясает. "Для него важно все - как называется трава, растущая у порога, названия одежды, утвари и так далее. К "Вечерам на хуторе близ Диканьки" приложен небольшой словарь, где Гоголь объясняет некоторые малороссийские понятия", - подчеркнул профессор.

Явление Христа

Дмитрий Бак подчеркнул малоизвестную, но важную деталь: на знаменитой картине Александра Иванова "Явление Мессии" (или "Явление Христа народу") - в облике одного из персонажей изображен Гоголь. "Среди тех, кто с надеждой устремил взгляды на приближающегося Христа, есть человек, стоящий вполоборота к Мессии, в алом одеянии, он выделяется из толпы своим пророческим горящим взглядом. Портретное сходство с Гоголем очевидно ", - отметил профессор.

По его словам, Гоголь познакомился с Александром Ивановым в Италии, где писатель прожил долгие годы. Художник тонко почувствовал и изобразил на картине гоголевскую «избранность», которую остро переживал и сам писатель.

"Современники нередко упрекали Гоголя в гордыне, особенно после выхода в свет в 1847 году книги "Выбранные места из переписки с друзьями". Писатель был убежден в том, что его голос должна услышать вся Россия и преобразиться от его книг. В этом он видел смысл своей жизни и труда, воспринимал свое писательство как своего рода мессианство", - отметил Бак.

В самом деле, Гоголь завещал похоронить его только после того, как появятся явные признаки тления, поскольку иногда впадал в летаргические состояния. Но все толки о том, перевернулся ли Гоголь в гробу, нет ли - лишь досужие пересуды обывателей.

"Писатель пережил страшную душевную трагедию, которая и привела его к смерти. Вопреки собственному призыву к нравственной проповеди, к изображению вечных ценностей, светлых сторон жизни, он так и не смог от сатирического изображения России в первом томе своей великой поэмы перейти к изображению позитивному. Второй том "Мертвых душ" был сожжен, а с ним сгорела и жизнь великого наследника Пушкина", - добавил Бак.

Поэма (такой жанр своего произведения обозначил автор) Н.В. Гоголя "Мертвые души" - одно из классических произведений русской литературы. А история, произошедшая со вторым томом этого произведения известна даже тем, кто никогда не открывал первый том. Литературоведы (несмотря на разногласия относительно "силы" или "слабости" второго тома) сходятся в одном - уничтожение Гоголем уже написанного им второго тома Мертвы душ - это одна из самых серьезных утрат в нашей литературе. Вопрос: Почему гоголь сжег второй том Мертвых душ?", - возник сразу же после происшествия, и до сих пор единого и однозначного ответа на него нет. Да и с самим сожжением не всё ясно. Как говорится, был ли мальчик?

Версия первая: Гоголь ничего не сжигал, так как второго тома Мертвых душ не существовало

Эта версия опирается на то, что готовую рукопись второго тома поэмы никто не видел, а единственным свидетелем сожжения был слуга Гоголя Семен. Именно с его слов известно о том, что произошло в ту ночь. Якобы, писатель приказал Семену принести портфель, в котором хранились тетради с продолжением Мертвых душ. Гоголь положил тетради в камин и поджег их свечой, а на мольбы слуги не губить рукопись сказал: «Не твое дело! Молись!» Семен же был довольно юн, малограмотен и вполне мог наплести ерунды (это если по простому). Эта версия не воспринимается всерьез большинством исследователей. Сохранившиеся черновики произведения и свидетельства современников дают основание утверждать, что "беловой" вариант всё-таки существовал.

Версия вторая: Гоголь сжег черновики, а рукопись второго тома Мертвых душ попала (после смерти писателя) к графу А.П. Толстому, у которого Гоголь жил в то время.

Эта версия также основана на ненадежности показаний слуги Семена и также считается маловероятной. У А. Толстого не было никаких причин скрывать рукопись, но даже если бы он это и сделал, за прошедшее с тех пор время рукопись непременно "всплыла" бы.

Версия третья: Гоголь действительно сжег второй том Мертвых душ, так как был недоволен им и находился в помутненном состоянии рассудка.

Эта версия представляется уже более вероятной, так душевное здоровье писателя в тот момент было далеко не блестящим. Гоголь с детства страдал припадками, сопровождавшимися тоской и депрессией. В январе 1852 года, умерла Е. Хомякова, жена гоголевского друга и это событие оказало на писателя чрезвычайно пагубное влияние. Писателя мучил постоянный страх смерти, а его духовник призывал отказаться от литературного труда, который сам Гоголь считал своим единственным призванием. Конечно, сейчас сложно ставить диагнозы, но очевидно, что рассудок писателя был если не помрачен, то на грани помрачения. Вполне вероятно, что в порыве самобичевания он мог посчитать свой труд ничтожным и не заслуживающим выйти в свет. Однако, доминирующей на данный момент считается другая версия.

Версия четвертая: Гоголь хотел сжечь черновики, однако, находясь в состоянии полного психического истощения, перепутал их с беловым вариантом.

Считается, что рассказ Семена если не абсолютно точен, то приближен к правде, однако писатель не имел намерения сжигать окончательный вариант. Сторонники этой версии приводят слова Гоголя, сказанные им наутро графу Толстому: "Вот, что я сделал! Хотел было сжечь некоторые вещи, давно на то приготовленные, а сжег всё. Как лукавый силен – вот он к чему меня подвинул! А я было там много дельного уяснил и изложил... Думал разослать друзьям на память по тетрадке: пусть бы делали, что хотели. Теперь все пропало". Также считается, что в целом, за исключением минут депрессии, Гоголь был доволен написанным. Хотя при работе над вторым томом значение произведения в представлении писателя вырастало за границы собственно литературных текстов, что делало замысел практически не реализуемым.

Несмотря на то, что Гоголь сжег рукопись окончательного варианта второго тома поэмы, черновые записи остались. В настоящее время наиболее полная рукопись первых пяти глав второго тома принадлежит американскому бизнесмену российского происхождения Тимуру Абдуллаеву. Она должна была войти в Полное собрание сочинений и писем писателя, изданное в 2010 году, однако по неизвестным причинам этого не произошло. Тем не менее, вопрос: "Почему Гоголь сжег второй том Мертвых душ", - решен не до конца, хотя и есть наиболее вероятная версия.

«Мертвые души» - знаковое произведение в творчестве Николая Васильевича Гоголя. В нем он хотел показать Россию без прикрас, с ее проблемами и позорными грехами. Свою работу сам Гоголь оценивал очень высоко и возлагал на нее большие надежды, надеясь донести свои мысли, искренние переживания до народа. Однако изданным оказался только первый том. Второй том писатель уничтожил. Рассмотрим далее, почему он сжег второй том "Мертвых душ".

Судьба второго тома «Мертвых душ»

Сразу хотелось бы отметить, что к моменту работы над второй частью своего главного произведения Гоголь был в очень сложном состоянии с психологической точки зрения. Нервный, очень непростой по характеру, недоверчивый, скрытный, Николай Васильевич жил тяжело, часто пребывал в состоянии депрессии, нервозности.

После смерти одной из близких знакомых (а может быть, не только по этой причине), писатель жаловался друзьям на появившуюся у него маниакальную боязнь кончины. Он чувствовал себя обессиленным, измученным, стал плохо спать.

В одну из таких бессонных, полных терзаний ночей с 11 на 12 февраля 1852 года Гоголь приказал юному слуге Семену принести чемодан с рукописями для продолжения произведения. После этого писатель выбросил все тетради в горящий камин и сжег 2 том "Мертвых душ".

Позже он с колоссальной горечью будет рассказывать своему другу, графу Толстому, что уничтожил продолжение повести по непростительной ошибке, на которую его словно толкнул дьявол.

Кроме того, существуют другие версии случившегося:

• Полноценной второй части на самом деле не было. Гоголь ее так и не написал, а потому просто придумал про сжигание рукописей.
• Николай Васильевич не смог написать такую вторую часть, которая бы смогла соревноваться в гениальности с первой. А потому решил уничтожить книгу, не решаясь ее представить общественности.
• Склонный к мистификации, религиозный, Гоголь посчитал подобный акт сожжения символичным, принеся лучшее произведение своей жизни на алтарь Божий.
• Продолжение произведения ему приказал сделать император. В нем писатель должен был показать уже образумившихся, покаявшихся чиновников. Но подобная задумка противоречила тому, как хотел подать историю сам писатель, а потому Гоголь сжег второй том "Мертвых душ".
• Любящий славу, умеющий привлечь внимание, Николай Васильевич, возможно, решил просто прибавить шумихи к своей книге. Ведь ничто не тревожит так сильно, как непознанное. И в этом случае его задумка удалась, так как заветный второй том сегодня обсуждают чуть ли не чаще, чем вышедшее в печать произведение.

Также в некоторых источниках можно прочесть о том, что повесть у писателя украли недоброжелатели, а история про сожжение была придумана для того, чтобы скрыть настоящую правду.

Последние четыре года своей жизни Гоголь прожил в Москве, в доме на Никитском бульваре. Именно там, по преданию, он сжег второй том «Мертвых душ». Дом принадлежал графу А....

Последние четыре года своей жизни Гоголь прожил в Москве, в доме на Никитском бульваре. Именно там, по преданию, он сжег второй том «Мертвых душ». Дом принадлежал графу А. П. Толстому, который приютил у себя вечно неустроенного и одинокого писателя и делал все для того, чтобы он чувствовал себя свободно и удобно.

За Гоголем ухаживали, как за ребенком: обеды, завтраки и ужины подавали куда и когда ему было угодно, стирали одежду и даже раскладывали стиранное по комодам. При нем, кроме домашней прислуги, был молодой малоросс Семен, расторопный и преданный. Во флигеле, где обитал писатель, всегда стояла необыкновенная тишина. Он ходил из угла в угол, сидел, писал или катал хлебные шарики, которые, как он говорил, помогали ему сосредоточиться и решать сложные задачи. Но, несмотря на благоприятные условия для жизни и творчества, в доме на Никитском бульваре разразилась последняя, странная драма в жизни Гоголя.

Многие из тех, кто лично знал Николая Васильевича, считали его человеком скрытным и таинственным. Даже друзья и поклонники его таланта отмечали, что он был склонен к лукавству, обманам и мистификациям. И на просьбу самого Гоголя высказаться о нем, как о человеке, преданный его друг Плетнев, ответил: «Существо скрытное, эгоистическое, надменное, недоверчивое и всем жертвующее для славы…»

Гоголь жил своим творчеством, ради него он обрек себя на бедность. Все его имущество ограничивалось «самым маленьким чемоданом». Второй том «Мертвых душ», главный труд жизни писателя, результат его религиозных исканий, должен был быть скоро завершен. Это был труд, в который он вложил всю правду о России, всю свою любовь к ней. «Труд мой велик, мой подвиг спасителен!» - говорил Гоголь друзьям. Однако в жизни писателя наступил переломный момент…

Началось все в январе 1852 года, когда умерла Е. Хомякова, жена гоголевского друга. Он считал ее достойнейшей женщиной. И после ее смерти признался своему духовнику, протоиерею Матфею (Константиновскому): «На меня нашел страх смерти». С этого момента Николай Васильевич постоянно думал о смерти, жаловался на упадок сил. Все тот же отец Матфей требовал от него оставить литературные труды и, наконец, подумать о своем духовном состоянии, умерить свой аппетит и начать поститься. Николай Васильевич, прислушиваясь к советам духовника, стал поститься, хотя и не потерял обычного своего аппетита, поэтому страдал от недостатка пищи, по ночам молился, спал мало.

С точки зрения современной психиатрии можно предположить, что у Гоголя был психоневроз. Подействовала ли на него так сильно смерть Хомяковой или же была еще какая-нибудь причина для развития у писателя невроза - неизвестно. Зато известно, что в детстве у Гоголя были припадки, которые сопровождались тоской и депрессией, настолько сильными, что однажды он сказал: «Повеситься или утонуть казалось мне как бы похожим на какое-то лекарство и облегчение». А в 1845 году в письме к Н. М. Языкову Гоголь писал: «Здоровье мое стало плоховато… Нервическое тревожное беспокойство и разные признаки совершенного расклеения во всем теле пугают меня самого».

Возможно, что точно такое же «расклеение» подтолкнуло Николая Васильевича совершить самый странный поступок в его биографии. В ночь с 11 на 12 февраля 1852 года он позвал к себе Семёна и приказал принести портфель, в котором хранились тетради с продолжением «Мертвых душ». Под мольбы слуги не губить рукопись, Гоголь положил тетради в камин и поджег их свечой, а Семену сказал: «Не твое дело! Молись!»

Утром Гоголь, видимо, сам пораженный своим порывом, сказал графу Толстому: «Вот, что я сделал! Хотел было сжечь некоторые вещи, давно на то приготовленные, а сжег всё. Как лукавый силен - вот он к чему меня подвинул! А я было там много дельного уяснил и изложил… Думал разослать друзьям на память по тетрадке: пусть бы делали, что хотели. Теперь все пропало»..

В год 175-летия выхода в свет "Мертвых душ" и 165-летия смерти Гоголя известный литературовед, профессор МГУ имени М.В. Ломоносова Владимир Воропаев рассказал РИА Новости о том, почему Гоголя в России по-прежнему считают сатириком, а не духовным писателем, что случилось со вторым томом "Мертвых душ" и что препятствует распространению христианства в современной культуре. Беседовал Виктор Хруль.

Владимир Александрович, вы неоднократно говорили, что Гоголь в российском общественном мнении воспринимается в старой советской традиции — только как сатирик, а его духовные произведения остаются в тени. Почему?

— Во-первых, это сила инерции. То, что Гоголь не сатирик, понимали уже его современники. Тот же Белинский, неистовый Виссарион, писал: "Нельзя ошибочнее смотреть на "Мертвые души" и грубее понимать их, как видя в них сатиру".

Обличительный пласт, конечно, у Гоголя есть: и в "Ревизоре", и в "Мертвых душах" он пишет о том, что с нами не ладно. Это про нас. Все, что пишет Гоголь, это про нас.

Но для адекватного восприятия Гоголя важно иметь духовный опыт, что у современного читателя бывает далеко не всегда. Многие не знают, что он строил свою жизнь в соответствии с церковным богослужебным уставом. Откуда это известно? Из его произведений. Он сам говорит: "Мы ежедневно произносим…" и цитирует по памяти Малое повечерие.

- Значит, у него были богослужебные книги?

— Книг-то как раз и не было в его библиотеке, зато сохранились целые фолианты его выписок из богослужебных книг.

- А в каком возрасте он их сделал?

— В самом расцвете своего творчества, в 1843-1845 годах. Он находился в это время за границей, а литературой его снабжали друзья из России, а также русские священники, служившие в Европе.

В книге "Выбранные места из переписки с друзьями" есть статья "В чем же, наконец, существо русской поэзии и в чем ее особенность". Чувствуете в названии некоторое раздражение? Он называет три источника, из которых должны черпать вдохновение русские поэты: народные пословицы, песни и слово церковных пастырей.

В другом месте он замечает по этому поводу: "Еще тайна для многих тот лиризм, который сокрыт в наших церковных песнях и канонах". Тайна этого лиризма была открыта Гоголю и известна не понаслышке, а из личного опыта. Как явствует из содержания сохранившихся тетрадей, он прочел Минеи за полгода — с сентября по февраль — и сделал выдержки на каждый день.

Вот вам и разгадка неповторимого стиля Гоголя — это сочетание разговорного, бытового, даже просторечного языка и высокого церковнославянского.

© Фото: фото из личного архива Владимира Воропаева

© Фото: фото из личного архива Владимира Воропаева

- Откуда эта любовь?

— Она зародилась в семье, но получила развитие в школьные годы. В уставе Нежинской гимназии, где учился Гоголь, было записано, что каждый ученик должен ежедневно выучивать по три стиха из Священного Писания. Вот и посчитайте: Гоголь семь лет учился, по три стиха из Священного Писания наизусть — сколько в неделю, в месяц, сколько за семь лет.

- А как с этим сочетаются очевидные у Гоголя интерес к нечистой силе и тонкий юмор? Откуда это взялось?

— Наш знаменитый культуролог, литературовед, эстетик Михаил Бахтин писал, что творчество такого "гениального выразителя народного сознания", как Гоголь, можно действительно понять только в потоке народной культуры, которая выработала свои особый взгляд на мир и особые формы его образного отражения. Гоголь вышел из этой народной культуры, отсюда такое яркое, живописное описание и нечистой силы. Это все из фольклора взято —русского и малороссийского, славянского в широком смысле. Но при этом, заметьте, слово "чорт" уходит из зрелых произведений Гоголя.

- Почему?

— Потому что это "черное" слово, не употребительное в светском разговоре, как выражался Гоголь. Бес, нечистый, лукавый — Гоголь немножко злоупотребляет этим в "Вечерах на хуторе близ Диканьки".

Не все в народной культуре, конечно, приемлемо для человека церковного. И Гоголь это понимал прекрасно. Гоголь шел вперед как христианин. Он сам говорил: "Я иду с двенадцати лет одной дорогою, не колеблясь в мнениях главных". Это все-таки цельная была натура — и нельзя говорить, что это вот "поздний Гоголь", а это "ранний".

- А повзрослевший, зрелый Гоголь что-то осуждал в своем молодом творчестве?

— Да, вы знаете, он довольно критически относился к своим ранним произведениям, включая "Вечера на хуторе близ Диканьки".

- Что его не устраивало?

— Он считал, что там много еще незрелого. Ранние его вещи очень дидактичны, помните? Открыто все высказано, без глубокого художественного подтекста: когда Вакула бежит топиться в проруби — кто у него за спиной, в мешке? Бес. Вот кто толкает человека на самоубийство. Ранние вещи у Гоголя очень назидательные, в них божественная сила всегда побеждает силу бесовскую. Гоголь вышел из народной культуры, из народных представлений — и в этом его сила, и в этом отчасти, в каком-то смысле, его слабость.

- И он всегда христианин — и в жизни, и в творчестве?

— Конечно, вне всякого сомнения. Приведу еще один пример. Последним сочинением Гоголя, над которым он работал последние годы жизни и которое увидело свет уже после его кончины, стали "Размышления о Божественной литургии". Это самое известное произведение Гоголя в XX веке, самое переиздаваемое, один из лучших образцов русской духовной прозы. В советскую эпоху эта вещь вообще не издавалась, потому что, как указывалось в комментариях к академическому изданию, "не имеет литературного интереса".

Из воспоминаний нежинских соучеников Гоголя известно, что он часто в храме напевал про себя Божественную литургию и однажды, недовольный тем, как поют на клиросе, поднялся на клирос и стал петь, громко и отчетливо произнося слова молитв. А священник услыхал незнакомый голос, выглянул из алтаря и приказал ему удалиться.

О чем это говорит? О том, что он уже в школе знал ход Божественной литургии, а не в конце жизни к этому пришел. Однако, к сожалению, представление о том, что Гоголь был сначала один, а потом другой — живет даже в умах церковных людей.

- Но в его произведениях есть примеры духовного перерождения…

— Да, например Чичиков. Обратите внимание на его имя — Павел. В последней, одиннадцатой главе первого тома "Мертвых душ" автор говорит читателям, что еще тайна, почему образ этот выведен в поэме, что в сем же самом Чичикове, может быть, заключено то, что потом повергнет в прах и на колени человека пред мудростью небес. Это не что иное как реминисценция из Деяний святых апостолов, эпизода обращения Савла в Павла, Есть основания полагать, что в самом имени героя содержится намек на его грядущее духовное перерождение.

- А почему Гоголь все-таки сжег второй том "Мертвых душ"?

— Тайна второго тома - это самая больная проблема гоголеведения. Что сжигал, когда сжигал, почему сжигал? На эти вопросы нет однозначного ответа. Я лет двадцать назад уже высказывал идею, которую никто пока не опроверг: второго тома Гоголь так и не написал. Потому что никто никогда не видел беловой рукописи второго тома "Мертвых душ". Никто и никогда.

- На каких же фактах основана гипотеза о сожжении?

— На признании самого Гоголя. В ночь с 11 на 12 февраля 1852 года он сжег свои рукописи. Какие именно — точно неизвестно. Об этом свидетельствует его крепостной слуга, который прислуживал ему в доме графа Александра Петровича Толстого. Слуга рассказал, что Гоголь отбирал бумаги, бросал их в печку и шевелил кочергой, чтобы они лучше горели.

До нас дошли черновые рукописи второго тома. Это четыре начальные главы и отрывок одной из последних глав, условно называемой пятой. Но это черновые главы, у них два слоя правки: сначала он написал, потом стал по этому тексту править.

Духовный отец Гоголя ржевский протоиерей Матфей Константиновский был последним, кто ознакомился с главами второго тома. Это было накануне сожжения рукописей. Ему нередко ставят в вину, что именно он подтолкнул писателя к этому. Отец Матфей отpицал, что по его совету Гоголь сжег втоpой том, хотя и говоpил, что несколько набpосков не одобpил и даже пpосил уничтожить: "Говоpят, что вы посоветовали Гоголю сжечь второй том Меpтвых душ?" — "Непpавда и неправда… Гоголь имел обыкновение сожигать свои неудавшиеся произведения и потом снова восстанавливать их в лучшем виде. Да едва ли у него был готов второй том; по крайней мере, я не видал его. Дело было так: Гоголь показал мне несколько разрозненных тетрадей <…> Возвращая тетради, я воспротивился опубликованию некоторых из них. В одной или двух тетрадях был описан священник. Это был живой человек, которого всякий узнал бы, и прибавлены такие черты, которых… во мне нет, да к тому же еще с католическими оттенками, и выходил не вполне православный священник. Я воспротивился опубликованию этих тетрадей, даже просил уничтожить. В другой из тетрадей были наброски… только наброски какого-то губернатора, каких не бывает. Я советовал не публиковать и эту тетрадь, сказавши, что осмеют за нее даже больше, чем за переписку с друзьями".

Теперь о том, почему замысел Гоголя не нашел своего завершения. Гоголь не раз говорил о том, что хотел написать свою книгу так, чтобы путь к Христу был ясен для каждого. Духовное возрождение — одна из высших способностей, дарованных человеку, и, по Гоголю, этот путь открыт всем. По всей вероятности, Гоголь хотел провести своего героя через горнило испытаний и страданий, в результате которых он должен был бы осознать неправедность своего пути. Этим внутренним переворотом, из которого Чичиков вышел бы другим человеком, по-видимому, и должны были завершиться "Мертвые души".

Замысел был грандиозный, но несбыточный, потому что показывать путь духовного возрождения — это не задача литературы.

- А что же тогда ее задача?

— Она призвана показать пороки человеческие, греховность человеческой природы. Да, в этом она достигла успехов. Но есть "проблема положительного героя" — где его взять, если человек несовершенен? Замысел Гоголя — за пределами литературного творчества. И поэтому последней его книгой стали "Размышления о Божественной литургии" - вот там этот путь показан для всех.

Спросите школьников, или учителей, почему герои "Мертвых душ" — это мертвые души? Они вам вряд ли ответят. А ответ простой: они без Бога живут. В предсмертной записи, обращенной ко всем нам, Гоголь говорит: "Будьте не мертвые, а живые души, нет другой двери, кроме указанной Иисусом Христом…". Вот путь, вот смысл названия великой поэмы, вот завет Гоголя.

Искусство для него — это незримые ступени к христианству.

В письме своему духовному отцу он надеялся, что после его книги "Выбранные места из переписки с друзьями" читатель возьмет в руки Евангелие.

- Как помочь сегодняшним людям обратиться к христианским ценностям? Что в наших силах?

— Средств очень много. Нужно просто оставаться христианином, расти духовно, не стоять на месте. Человек, который остановился в духовном развитии, — пошел назад. Воспитывать своих детей, свое окружение, "делать свое дело". Мне кажется, что Россия дольше других стран и государств устоит в своих христианских постулатах, основах.

Что важнее для правильной оценки писателя — его образ жизни или ценности, проповедуемые в его произведениях?

— Мне кажется, человека нужно оценивать по высотам его духа, а не по его падениям. Святость не есть безгрешность. Даже святые люди не были безгрешны. И не нужно хватать писателя "за язык". Как Есенин — сказал однажды глупость про причастие, это повторяют, и даже многие священники его за это недолюбливают. И Пушкин, даже если он написал "Гавриилиаду", несомненно, в этом покаялся: известно, что он все списки уничтожал и очень сердился, когда ему напоминали о ней. Хотя лично я убежден, что Пушкин никогда не писал "Гавриилиаду", и могу привести неопровержимые доводы на этот счет. Как бы там ни было, судит его Господь, а не мы.

- Как вам кажется, что мешает распространению христианства в современной российской культуре?

— Отсутствие подлинного, правильного духовного просвещения. Сейчас очень большая ответственность лежит на священниках, на духовных школах. Если у нас нет богословов, качественного духовного образования, то трудно что-то требовать от школ, родителей, от детей. Откуда-то нужно черпать эти сведения, правильные представления.

- Но церковные лавки забиты православной литературой…

— По большей части, это перепечатки старого. А ситуация меняется, нужны новые ответы.

Мне кажется, что священники должны принимать участие в публичных дискуссиях — и в интернете, и на телевидении — голос их должен звучать, люди должны их слушать. В этом смысле замечателен канал "Спас": там много интересных материалов, там часто выступают священники и дают свой взгляд на современный процесс.

- А нужно ли из сказки Пушкина про Балду убирать персонаж, именуемый "попом"?

— Попа не нужно убирать из сказки - это шутка поэта. Кстати, слово "поп" (в переводе с греческого - православный священник, иерей; отсюда протопоп, протоиерей) в девятнадцатом столетии не имело того уничижительного значения, которое появилось уже в советскую эпоху.

А вот опера "Тангейзер" и фильм "Матильда" — это уже другое дело, как мне кажется. Есть такие темы, к которым художник должен подходить с особым тактом и ответственностью. Сейчас, насколько мне известно, опера "Тангейзер" не идет — и это правильно, потому что должного такта и ответственности режиссер в данном случае не проявил. То же самое с фильмом "Матильда". Представьте себе: режиссер снял фильм о пророке Мухаммеде, пользуясь своими фантазиями, своими источниками. Был такой прецедент литературный — "Сатанинские стихи" Салмана Рушди, который был приговорен в Иране к смертной казни.

- Значит ли это, что христианство уходит из культуры?

— То, что сейчас происходит, кончено, не вселяет никакого оптимизма. Европейская культура по своим истокам — христианская культура, церковная. Она вся пронизана этими ценностями. Уберите это — и она потеряет свою идентичность, свою специфику.

Апостасия — отступление от Бога — процесс необратимый. В современной Европе этот процесс развивается стремительным образом, но Россия пока сопротивляется. Хотя, разумеется, этот процесс необратим. Наша задача — не остановить этот процесс, а остаться самими собой, остаться верными Христу. Несмотря ни на что.

Христианин на своем месте должен делать свое дело — быть свидетелем и проповедником Христа. Это его прямой долг. А воин-христианин должен тоже свое дело делать как христианин - защищать веру, родину, страну, народ.

И бизнес, и политика должны быть христианскими. Наши традиционные ценности - это ценности христианские, православные, и мы не должны стесняться этого.