Возможно, вам встречалось выражение «эзопов язык». Что же оно означает? Неужели существует такая народность - «эзопы»? Или Эзоп - это чье-то имя? Но тогда при чем здесь его язык? Давайте попробуем разобраться в этом вместе.

Эзоп

Действительно, эзопов язык назван так по имени человека, древнегреческого баснописца Эзопа.

Сейчас сложно сказать, существовал ли он на самом деле - его фигура овеяна множеством преданий. Живший во II веке до н.э. историк Геродот утверждал, что Эзоп родился на острове Самос, долгое время был рабом, но в конце жизни успел насладиться свободой. Через сто лет Гераклид Понтийский оспорил эти сведения, заявив, что Эзоп происходил из Фракии. Философ называл имя первого хозяина Эзопа - Ксанф. Более подробное описание жизни баснописца принадлежит известному древнегреческому писателю Аристофану: он оставил после себя знаменитую историю о чаше, якобы подброшенной Эзопу и послужившей причиной его смерти, и басню об орле и жуке, рассказанную им перед смертью. Таким образом, к концу IV века до н.э. сложилась некая легенда, ядром которой были многочисленные подробности биографии Эзопа.

Творческое наследие

Для того чтобы объяснить, что же представляет собой эзопов язык, необходимо сказать несколько слов о творчестве этой легендарной личности. После смерти мыслителя остался сборник, состоящий из 426 коротких басен, и все они отличаются довольно необычной стилистикой. Главными героями в них являются не люди, а животные, причем каждый персонаж является воплощением какого-либо порока: скупости, злобы, зависти. При чтении басен становится понятно, что осмеянию подвергаются не звери, а люди; однако раб, разумеется, не мог высмеивать своих господ, поэтому был вынужден прибегнуть к традиционным иносказательным литературным приемам.

Эзопов язык: значение термина

Таким образом, это выражение можно определить как особый стиль изложения, главная функциия которого - маскировка, сокрытие мысли автора. Основными приемами в этом случае являются аллегории, аллюзии, скрытые цитаты, завуалированная ирония, «говорящие» имена персонажей, умолчания, перифразы.

Жанры

Традиционно эзопов язык использовали писатели, которые хотели выразить идеи, противоречащие официальной идеологии, и благополучно обойти стальные капканы цензуры. Излюбленными их жанрами были басни, сказки, описания якобы несуществующих стран. Практически всегда в качестве центральных персонажей выступали животные, наделенные человеческими чертами.

Эзопов язык: примеры

В качестве наиболее известного произведения, написанного эзоповым языком, можно назвать «Скотный двор» Джорджа Оруэлла - сатирическую повесть-притчу, в которой в аллегорическом виде изображалась революция 1917 года в России.

Действующими лицами пьесы стали животные, живущие на ферме (каждый герой при этом символизировал определенный социальный слой - к примеру, овцы воплощали пролетариат): они прогнали тирана-хозяина и попытались создать справедливое бесклассовое общество, однако последствия оказались весьма печальными.

Эзопов язык, или иносказание, – восходящая к незапамятным временам форма художественной речи. Недаром она связывается с именем Эзопа – полулегендарного создателя греческой басни, жившего, по-видимому, в шестом веке до нашей эры. Как гласит предание, Эзоп был рабом, а потому не мог открыто высказывать свои убеждения и в баснях на сюжеты из жизни животных изображал людей, их взаимоотношения, достоинства и недостатки. Однако далеко не всегда эзопов язык – вынужденная мера, результат недостатка решимости: есть люди, у которых непрямая, иносказательная

Манера выражения мыслей становится как бы увеличительным стеклом, помогающим увидеть жизнь более глубоко.

Среди русских писателей наиболее заметные таланты, применявшие эзопов язык, – это Крылов и Салтыков-Щедрин. Но если в баснях Крылова иносказание “расшифровывается” в морали, то в произведениях Салтыкова-Щедрина читатель сам должен попять, какая же реальность стоит за полусказочным-полуфантастическим миром писателя.

Вот сплошь построенная на иносказании “История одного города”. Что такое – город Глупов? Типичный, “среднестатистический” русский губернский

Город? Нет.

Это условное, символическое изображение всей России, недаром писатель подчеркивает, что его границы расширяются до пределов всей страны: “Выгонные земли Византии и Глупова были до такой степени смежны, что византийские стада почти постоянно смешивались с глуповскими, и из этого выходили беспрестанные пререкания”. А кто такие глуповцы? Как ни горестно признать, но глуповцы – это россияне.

Об этом свидетельствуют, во-первых, события русской истории, которые хотя и даны в сатирическом освещении, но все же легко узнаются. Так, известная по летописям борьба славянских племен и их последующее объединение пародируются Салтыковым-Щедриным в изображении того, как головотяпы враждовали с соседскими племенами – лукоедами, лягушечниками, рукосуями. Кроме того, увидеть в глуповцах русских заставляют и такие подмеченные писателем качества, как лень, бездеятельность, неспособность быть мужественными строителями собственной жизни, и отсюда страстное желание вручить кому-нибудь свою судьбу, лишь бы самим не принимать ответственных решений.

Одна из первых страниц глуповской истории – поиски правителя. После того как далекие предки глуповцев Волгу толокном замесили, потом свинью за бобра купили, рака с колокольным звоном встречали, батьку на кобеля променяли, они решили найти князя, но только непременно глупого: “Нам глупый-то князь, пожалуй, еще лучше будет! Сейчас мы ему коврижку в руки: жуй, а нас не замай!” Сквозь эту изображенную Салтыковым-Щедриным историю отчетливо проглядывает летописное сказание о приглашении варяжских князей на русскую землю; причем летописец подчеркивает, что русские решаются на иноземную власть над собой, убедившись в собственной несостоятельности: “Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет…”

Кроме указанных иносказаний, есть в “Истории одного города” и более конкретные соответствия: Негодяев – Павел I, Беневоленский – Сперанский, Угрюм-Бурчеев – Аракчеев. В образе Грустилова, возвысившего дань с откупа до пяти тысяч в год и умершего от меланхолии в 1825 году, дан сатирический портрет Александра I. Однако нельзя сказать, что горький смех над русской судьбой свидетельствует об историческом пессимизме писателя. Финал книги говорит о бессилии Угрюм-Бурчеева остановить течение реки, в чем можно видеть иносказание о том, что безрезультатны усилия тиранов остановить течение жизни.

Понимать Эзопов язык необходимо и при чтении сказок Салтыкова-Щедрина. Например, сказка “Премудрый пескарь”, повествующая о дрожащей от страха за свою жизнь рыбке, разумеется, выходит за рамки “жизни животных”: пескарь – это символическое воплощение трусливого, эгоистичного обывателя, равнодушного ко всему, кроме себя. “Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил” также полна иносказаний. Мужик, вьющий по приказанию генералов веревочку, чтобы привязать себя, олицетворяет собой рабскую покорность народа.

Генералы думают, что французские булки на дереве растут; эта сатирическая деталь иносказательно изображает, насколько далеки крупные чиновники от реальной жизни.

Салтыков-Щедрин о себе сказал: “Я – Эзоп и воспитанник цензурного ведомства”. Но, наверное, щедринское иносказание – это не только необходимость, вызванная цензурными соображениями. Безусловно, Эзопов язык помогает создать глубокий, обобщенный образ действительности, а значит, лучше понять саму жизнь.

Эзопов язык. Сатира, творческая манера писателя или низкое недостойное уподобление, “рабья манера”? Иносказательный, уклончивый, намекающий - определение этого средства художественной выразительности было пущено в обиход самим Салтыковым-Щедриным. Сатирик не раз “критиковал” данный литературный приём, но так как “предложить” взамен было в общем-то нечего (с учётом общественно-политической обстановки), он виртуозно им овладел, открыв для себя возможность показать читателю уникальные краски.

Итак, эзопов язык - это особая творческая манера повествования Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина, которая в той или иной мере присутствует в многих его произведениях на разных этапах развития его культурных и общественно-политических взглядов.

Наши эксперты могут проверить Ваше сочинение по критериям ЕГЭ

Эксперты сайта Критика24.ру
Учителя ведущих школ и действующие эксперты Министерства просвещения Российской Федерации.

Тем не менее, если обратиться к жанровой хронологии произведений сатирика, то можно особенно ясно увидеть изменение (скорее даже эволюцию) стиля, характера и формы его литературных работ. От тяготеющих к реализму очерков, жизнь в которых изображалась в “своей неприглядной истине”, Салтыков-Щедрин пришел к детским сказкам для взрослых, художественный мир которых только разжигал воображение читателя и заставлял его “поглядеть по сторонам” в поисках реального объекта повествования. Необходимость преодолевать ценз и многочисленные запреты и стала главной причиной того, что произведения Салтыкова-Щедрина изобилуют “случайными оговорками”, сознательными умолчаниями и завуалированной сатирой (пример: “доктринёры бараньего рога и ежовых рукавиц” и, конечно, знаменитые “департаменты распределения богатств и государственных умопомрачений”). Автор нарочно использует многозначные образы и мысли, для того чтобы любому можно было сказать: “…нет, ты клевещешь! Я совсем не туда иду, а я просто гуляю!” (речь о мысленном пути, конечно). Сатирик умудрялся создавать фантастические ситуации, совершенно “неподсудные” цензурному уставу, однако настолько правдиво и метко передающие различные перипетии общественной жизни, что, пожалуй, даже самый недалёкий читатель узнавал в “премудром пискаре” среднего представителя интеллигенции, у которого “…ума палата, вот он им и раскидывается”. Также, я считаю важным отметить то, что произведения Салтыкова-Щедрина являются, по сути своей, “баснями без морали”, то есть писатель не делает выводов, предоставляя аудитории абсолютную “смыловую” свободу.

Можно по-разному относиться к эзоповому языку, как к средству художственного повествования, но сложно не согласиться с тем, что этот приём позволяет автору сказать ещё больше, а читателю ещё больше понять. А. И. Герцен сказал об этом: “Скрытая мысль увеличивает силу речи, обнажённая - сдерживает воображение”.

Обновлено: 2019-12-13

Внимание!
Если Вы заметили ошибку или опечатку, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter .
Тем самым окажете неоценимую пользу проекту и другим читателям.

Спасибо за внимание.

Эзопов язык в сказках М.Е. Салтыкова-Щедрина

Юрковская А.И.

Научный руководитель: к.ф.н., Ремпель Е.А.

ГБОУ ВПО Саратовский ГМУ им. В.И. Разумовского Минздрава РФ

Кафедра русской и классической филологии

Особенно яркое художественное воплощение эзопов язык получил в сказках М.Е. Салтыкова-Щедрина. Сказочная форма у сатирика условна и позволяет высказывать далеко не сказочную, а горькую правду. М.Е. Салтыков-Щедрин проявлял неистощимую изобретательность в создании приёмов аллегории и выработал целую систему «обманных средств».

В щедринских сказках действуют животные, но писатель постоянно «оговаривается», переключает повествование из плана фантастического в план реальный, из мира зоологического в человеческий. Топтыгин Первый из сказки «Медведь на воеводстве» съел чижика, но комментарий к этому незначительному лесному событию вполне серьёзный: «Всё равно, как если б кто бедного крохотного гимназистика педагогическими мерами до самоубийства довёл...» . После этой «оговорки» становится понятно, что речь идёт о полицейском преследовании учащейся молодёжи.

К «эзопову языку» следует отнести выбор маски «благонамеренного повествователя», от лица которого ведётся рассказ. В сказке «Дурак» подробно описываются благородные и великодушные поступки Иванушки, но называются «дурацкими». Таким образом, рассказчик как бы присоединяется к господствующей морали, но наивно живописует достойные «подвиги дурачка».

К «эзоповой» манере принадлежит и «фигура умолчания» — нарочитый пропуск слов или целого куска текста, который легко додумывается читателем. Так, например, сатирик никогда не скажет, что человека сослали на каторгу за его революционную деятельность. Он просто прозрачно намекнет, что человек отправился туда, куда Макар телят не гонял, и читателю все становится понятно.

«Эзопова» манера проявляется в том, что писатель доводит фантастику в сказке до абсурда. Например, один из генералов в «Повести о том, как один мужик двух генералов прокормил» был учителем каллиграфии в школе кантонистов. Иными словами, он преподавал искусство писать чётким и красивым почерком в особой низшей школе для солдатских детей. Здесь сразу возникает два вопроса: зачем солдатским детям каллиграфия и разве это соответствует генеральскому чину — работать учителем в солдатской школе? Автор не стремится объяснить этот абсурд, но читатель понимает, что генералы — бесполезные «небокоптители», которые ничего не умеют делать, потому что всю жизнь занимались непонятно чем.

Таким образом, «эзопов язык» позволяет подойти к изображаемому предмету с неожиданной стороны и остроумно представить его, а непривычные черты и краски помогают создать запоминающиеся образы.

Эзопов язык как художественный прием (на примере одного или нескольких произведений)

Сатира - способ проявления комического в искусстве, состоящий в уничтожающем осмеянии отрицательных явлений, действительности, разоблачений пороков общественного значения. “Сатира борется с “главным существенным злом”; она есть “грозное обличение того, от чего происходит и развиваются общие народные недостатки и бедствия”, - писал Добролюбов. Социальной основой сатиры является борьба нового со старым.

Художественный мир М.Е. Салтыкова-Щедрина населен необычными героями. Перед нами проходит целая вереница градоначальников, помпадуров и помпадурш, пустоплясов.

Читатель щедринских сатирико-публицистических циклов и сказок до конца не узнает имен подавляющего большинства героев.

Почти ничего не известно об их индивидуальных вкусах, привычках. В основных чертах совпадают и их биографии. Лишь в некоторых случаях, но очень скупо, дан намек на портретную характеристику. Зато и эти внутренне однотипные герои, которые чересчур похожи друг на друга, руководствуются одними и теми же побуждениями, чрезвычайно отчетливо обнаруживается их общественно-политическое лицо, их социально-нравственные образы дают яркое представление о том, что Салтыков-Щедрин назвал “общим тоном жизни” .

Собирательные образы обладают удивительными свойствами: они включают в себя целые социальные пласты, слои и прослойки общественного организма, И писатель здесь не только живописец, он - исследователь, мыслящий обширными понятиями, улавливающий нечто общее, типическое. Салтыков-Щедрин не только создает рабскую привычку обывателей к повиновению. У писателя это состояние народа ассоциируется с несуществующим, фантастическим городом и его многочисленными обитателями. Автор “Истории одного города” как бы видит, слышит, чувствует своих героев-глупцов.

Жители города то ликуют, ходят в кабак и потрясают воздух благодарственными восклицаниями, адресованными очередному градоначальнику, то обрастают шерстью, перестают ощущать стыд и сосут лапы, то в финале романа, в эпоху Угрюм-Бурчеева, “изнуренные, обруганные^ уничтоженные”, начинают раздражаться и роптать.

Салтыков-Щедрин часто рассказывает о том, что и как могли бы говорить и делать люди, если развязать им языки и руки. В этом заключается еще одна очень важная особенность его сатирического дара. Писатель исследует различные человеческие, как он говорил, “готовности”, до поры до времени сознательно или невольно маскируемые. И оказывается, что головы всевластных бюрократов начинены мясным фаршем или нехитрым музыкальным устройством/И выясняется, что многие властолюбцы страшны в своей безнаказанности, и безропотно и начальстволюбиво внимающие им обыватели обречены на жуткое и нелепое существование.

На Руси начало 70-х годов XIX века насквозь проникнуто духом предпринимательства, доходившего до откровенного крупномасштабного разбоя.

Неуемные претензии вчерашних крепостников, из-под ног которых ускользала почва, хищные помещичьи вожделения не могли оставить писателя равнодушным. Люди-хищники с живостью саранчи обступают государственный пирог. И вот строка за строкой появляются первые страницы “Дневника провинциала в Петербурге”. Вот как характеризует автор своих героев: “Все притворились, что у них есть нечто в кармане, и ни один даже не пытался притвориться, что у него есть нечто в голове” .

Салтыков-Щедрин очень дорожил принципом сатирического исследования и выявления в человеке внешне сокрытого, упрятанного в глубине и обнаруживаемого лишь при подходящих обстоятельствах.

Все остальные произведения, включенные писателем в знаменитый сказочный цикл, создавались в 80-е годы. Событиями 1 марта 1881 года исчерпала себя вторая в истории России революционная ситуация.

Жизнь беспощадно отвергла расчеты на возрождение страны мыслящими интеллигентами-“реалистами” .

Становилось ясно, что бороться за землю для народа без его участия невозможно. Салтыков-Щедрин тем не менее никогда не переставал надеяться, что “хоть что-нибудь, хоть штрих один, хоть слабый звук - дойдет по адресу” .

Уже в 1881 году можно было с уверенностью сказать, что народ начинает интересоваться жизнью, хочет многое знать о своих правах и обязанностях, И именно в последней трети XIX века, в пору предчувствия массового читателя, и у многих писателей России обнаруживается тяга к расширению читательской аудитории, к близким и доступным большинству жанрам сказки, легенды, песни. Именно в сказках воплощены представления Салтыкова-Щедрина о народном читателе.

Сказки Салтыкова-Щедрина наталкивают на трудные вопросы, решить которые нельзя, руководствуясь прописными истинами.

Салтыков-Щедрин выносит в заголовок говорящий недвусмысленно-оценочный эпитет: “Премудрый пескарь”. У В.И. Даля: премудрость - соединение истины и блага, высшая правда, слияние любви и истины, высшего состояния умственного и нравственного совершенства.

Поначалу сохраняется вера в несомненность этого определения: и родители у пескаря были умные; и его советом родительским не обидели; и у самого героя сказки, оказывается, “ума палата была”. Но шаг за шагом прослеживая ход умозаключений пескаря, автор возбуждает в читателе лукавую насмешку, ироническую реакцию, чувство брезгливости, в финале даже сострадания к житейской философии тихого, безгласного, умеренно-аккуратного существа.

Жизненная позиция пескаря - заботиться о себе, о собственной сохранности и благополучии. Но подводящему итог долгой жизни пескарю открывается тоскливая истина: “Неправильно полагают те, кои думают, что лишь те пескари могут считаться достойными гражданами, кои, обезумев от страха, сидят в норах и дрожат. Никому от них ни тепло, ни холодно, никому ни чести, ни бесчестия, ни славы, ни бесславия... живут, даром место занимают да корм едят” .

“Орлы хищны и плотоядны - живут всегда в отчуждении, в неприступных местах, хлебосольством не занимаются, но разбойничают”. Так начинается сказка об “Орле-меценате” .

Это введение сразу раскрывает перед читателем характерные обстоятельства жизни царственного орла и дает порыть, что речь идет совсем не о птицах. Орел “нарядил в кандалы” и “заточил в дупло навечно” грамотея-дятла, уничтожил соловья за его вольные песни, разорил ворон-мужиков.

Кончилось тем, что вороны взбунтовались. И -оставили орла умирать голодной смертью. “Сие да послужит орлам уроком”, - многозначительно заключает сатирик.

Достойны особого внимания строки “Карася-идеалиста”, рисующие гибель наивного мечтателя, задавшегося целью посредством одного магического слова лютую щуку в карася превратить. “Карась вдруг почувствовал, что сердце в нем загорелось. И он во всю мочь гаркнул: “Знаешь ли ты, что такое добродетель?” Щука разинула рот от удивления. Машинально потянула она воду и, вовсе не желая проглотить карася, проглотила его” .

Ироническим указанием на машинальность действия щуки автор подсказывает читателю мысль о тщетности всяких призывов к совести хищников. Хищники не милуют своих жертв и не внемлют их призывам к великодушию. Волк не был тронут самоотверженностью зайца, щука - карасиным призывом к добродетели.

Гибнут все, кто пытался, избегая борьбы, спрятаться от неумолимого врага или умиротворить его, - гибнут и премудрый пескарь, и самоотверженный заяц, и его здравомыслящий собрат, и вяленая вобла, и карась-идеалист.

В целом книга салтыковских сказок - это живая картина общества, раздираемого внутренними противоречиями.

В “Сказках” Салтыков-Щедрин воплотил свои многолетние наблюдения над жизнью закабаленного русского крестьянства, свои горькие раздумья над судьбами угнетенных масс, свои глубокие симпатии к трудовому человеку и свои светлые надежды на силу народную.

Сатира всегда современна. Она не только идет по горячим следам событий. Она пытается заглянуть в завтрашний день.

Список литературы

Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.coolsoch.ru/