В конце прошлого года «АиФ-СК» (№51) под рубрикой «История в лицах» опубликовал материал о дворянском роде Бенковичей.

Свадьба накануне революции

На Ставрополье уже несколько лет работает региональное отделение Российского дворянского собрания. Его члены – потомки дворян разыскивают через различные архивы и нередко находят любопытные документы об истории своего рода. Такой поиск вела несколько лет и предводитель Ставропольского регионального отделения РДС Елена Глинская. Ей повезло, потому что в детстве общалась с прабабушкой, потомственной дворянкой Зинаидой Степановной Глинской (по мужу Гричук). А вот прадедушку, Владимира Степановича Глинского, тоже потомственного дворянина, в живых, увы, не застала.

Детские воспоминания, семейные фотографии и архивные документы, которыми располагает Елена, не полностью, но все же проливают свет на жизненный путь ее прабабушки и прадедушки, прослеживают (до VI колена!) одну из ветвей генеалогического древа Глинских.

Ветвь эта, полагает вице-предводитель РДС Олег Щербачев, работавший в архивах, происходит, возможно, от князей Глинских, проживавших в XVIII веке в Минском воеводстве и имевших свой герб «Глинский». Осенью 1860 года эта ветвь была утверждена в потомственном дворянстве. Вот какие корни у прабабушки и прадедушки Елены!

Передо мной копия метрического свидетельства о том, что у члена Мозырско-Речицкой дворянской опеки, коллежского ассесора Степана Глинского и его законной жены Варвары 26 июня 1894 г. родилась дочь Зинаида. Жила семья в небольшом городке Мозыре (нынешняя Белоруссия). Зина с отличием окончила Минскую женскую гимназию и, как сказано в копии аттестата, «имеет право получить из Министерства Народного Просвещения, не подвергаясь особому испытанию, свидетельство на звание домашней наставницы тех предметов, по которым она показала хорошие успехи». Проработав несколько лет учительницей, Зина познакомилась с прапорщиком Георгием Гричуком, и в мае 1917 г. они обвенчались в одном из православных храмов Киева. Родился сын Владимир. Молодой семье выпали тяжелые испытания: революция, Гражданская война, разруха, холод, голод. Шло строительство нового мира, в котором не было места прежним званиям, чинам и сословиям…Жили в Мозыре, в родовом поместье. Из-за материальных трудностей сдавали усадьбу в аренду, но потом ее вообще отобрали и семья переехала в Минск.

Где корзина с золотом?

В первые дни войны Зинаида Степановна, так, на всякий случай, положила в корзину документы и остатки фамильных драгоценностей: большую золотую брошь в виде бабочки, крылья которой были усыпаны бриллиантами, золотую чашу-ладью, столовое серебро. Однажды ночью, во время сильной бомбежки, выскочила на улицу, не забыв прихватить корзину, и прыгнула в противотанковый ров рядом с домом. От близкого разрыва ее засыпало землей, потом откопали, но корзину с ценным грузом тогда так и не нашли. Быть может, повезло другим счастливчикам, а может, до сих пор драгоценности покоятся на том самом месте или где-то поблизости?

После войны семья вернулась из эвакуации в Минск.

А как же ваша прабабушка оказалась в Ставрополе? – спрашиваю Елену.

Ее сын Владимир, мой дедушка, окончил Куйбышевский строительный институт и по распределению попал на Урал. Там и семьей обзавелся. А в 1958 году переехал в Ставрополь, обустроился и через год перевез к себе родителей. Так что моя мать родилась в Пермской области, а я уже в Ставрополе.

По словам Елены, прабабушка была сильной, властной натурой. Она всю жизнь оставалась дворянкой. В обществе и в быту держалась с достоинством, благородством, соблюдала правила светского этикета - так ее учили в гимназии. Учила этому и близких. Однажды десятилетняя Лена пришла повидать прабабушку. Зинаида Степановна угостила яблоком, посадила за стол, поставила тарелочку, рядом – нож и вилку. Девочка хотела было привычно откусить, но пожилая женщина сказала, что яблоко надо резать на кусочки и пользоваться вилкой. Лена не сразу научилась этому, но наставление прабабушки помнит до сих пор. Помнит и небольшую квартиру в Ставрополе, где жила Зинаида Степановна и где пахло стариной.

Зинаиду Степановну муж очень любил, ухаживал за ней, всячески угождал. Смастерил даже ночную вазу, чтобы она не ходила впотьмах в туалет…При всех жизненных коллизиях тем не менее Зинаида Степановна обладала хорошим здоровьем. Наверное оттого, что никогда не работала, а возможно, главную роль сыграла наследственность. Во всяком случае, по словам Елены, даже в преклонном возрасте она носила длинную и толстую черную косу с редкой проседью. С домочадцами была строгой и принципиальной, ей не свойственна была сентиментальность, сюсюканье с детьми.

-Моя мать рассказывала, - продолжает Елена, - как она с родителями приходила в гости к бабушке Зине, когда та жила еще в Минске. – Садились за стол, и хозяйка дома раскалывала большую литую шоколадную голову, такую раньше продавали, при этом следила, чтобы куски у всех были одинаковыми. А вот муж ее, Георгий Григорьевич, напротив, отличался добротой и мягким характером. Он под столом всякий раз незаметно протягивал внучке свой кусочек. Однажды бабушка увидела это и повелительно-возмущенным голосом воскликнула: «Жорж!» - так она называла мужа.

Когда его не стало, за ней ухаживал сын. Потом он заболел, и она перешла к нему в дом, где жили еще две семьи и где, кстати, поныне обитают Елена с дочерью. Зинаида Степановна на год пережила сына и скончалась летом 1987 г. в возрасте 93 лет!

Похоронена прабабушка в Ставрополе на городском кладбище, - говорит Елена. – Даже сейчас, спустя почти четверть века, помня ее советы, стараюсь походить на нее в главном: держать себя с достоинством в самых разных жизненных ситуациях.

В жерновах репрессий

Дворянка из старинного рода Глинских от новой власти почти не пострадала. Да, отобрали имение, как и у других, да, жизнь была не сладкой, как и у многих, но ведь не подвергалась гонениям, не была арестована, дожила до преклонных лет. Словом, судьба ей благоволила. А вот от родного брата почему-то отвернулась... О трагической судьбе Владимира Степановича Глинского стало известно только после запросов в белорусские органы власти.

Я рассматриваю потертый документ на двух языках –русском и белорусском. Это членский билет профсоюза работников потребительской кооперации центральных районов Белорусской ССР, выданный Владимиру Степановичу Глинскому летом 1936 г. Сохранилась и его фотография.

В то время он работал счетоводом в Мозырском союзе потребкооперации. Каждый месяц аккуратно платил взносы, о чем свидетельствуют марки разных цветов, в зависимости от заработной платы. За 1937 год все уплачено, а вот следующая страничка пустая… Что же случилось с добросовестным кооператором?

Копия справки Мозырского горсовета не дает ответа, она лишь сообщает, что дана гражданину Глинскому В.С. в том, что «он житель гор. Мозыря, отец его – член дворянской опеки. Сам Глинский В.С. до революции – мировой судья, после революции служащий, что и удостоверяется». Можно только предположить, кому потребовался этот документ, ведь Елена Глинская получила его из архива УКГБ по Гомельской области.

А вот более существенный документ – «Анкета арестованного», заполненная следователем Мозырского окружного отдела НКВД Белорусской ССР. Из нее теперь известно, что Владимир Степанович был старше Зинаиды на четыре года. До ареста 17 декабря 1937 г. работал счетоводом-бухгалтером артели «Молот» в Мозыре, воспитывал вместе с женой двоих детей. В 1916 г. окончил юридический факультет Киевского университета, в партиях не состоял, был снят по возрасту с воинского учета (к тому времени ему было 47 лет), у белых не служил, участия в бандах и восстаниях против совласти не принимал, однако в 1933 г. был судим коллегией ОГПУ по обвинению в антисоветской агитации, получил три года исправительно-трудовых лагерей, но, что удивительно, как сказано в анкете, наказание не отбыл. Почему? Неизвестно. И вот второй арест, на сей раз Особая Тройка НКВД БССР не церемонилась – повторно обвинив Глинского в антисоветской агитации, его приговорили в начале января 1938 г. к расстрелу. Так добропорядочный гражданин и хороший семьянин, примерный работник оказался в жерновах классовых репрессий только потому, что происходил из дворянской семьи. Владимира Степановича Глинского реабилитировали сначала в 1959 г., а затем тридцать лет спустя. Неизвестно, что стало с его семьей. Архивы пока молчат…

Не следует путать с польским дворянским родом Глиньских, который существует и поныне.

Происхождение

Название рода объясняется тем, что в XV веке его представители владели городом Глинском (в настоящее время село Глинск Роменского района Сумской области, Украина) . По московским представлениям, семейство это относилось к числу худородных; в Государевом родословце для рассказа о нём оставлено только пустое место. Первый Глинский, надёжно зафиксированный источниками, - князь Борис, который в 1437 году присягал на верность польскому королю Владиславу III .

В Келейной книге и Синодальном списке, составленных много позже смерти последнего Глинского, род прослежен от темника Мамая , сын которого якобы выехал из Крыма и создал в приграничье между Золотой Ордой и великим княжеством Литовским автономное княжество :

И после Донскаго побоища Мамаев сын Мансур-Кият (Маркисуат) Князь зарубил три городы Глинеск, [да] Полдову (Полтаву), [да] Глеченицу (Глиницу) дети же Мансур-киятовы (Мансуркиатовы) меньшой сын Скидер (Скидырь) [Князь] поймал [поимав] стадо коней и верблюдов и покочевал в Перекопы, а большой сын [его] Алекса (Олеско) [Князь, а] остался на тех градех преждереченных [городех].

Генеалогия

Княжество Глинское

Составители родословцев сообщают, что сей Алекса (или Лексад), приняв крещение , получил в удел от Витовта города Глинск и Полтаву . Из этого следует, что в полвека, прошедшие за Куликовской битвой, они умудрились вписать четыре поколения Мамаевых потомков. В этом известии позволительно видеть типичную родословную легенду, когда основателем рода называется наудачу выхваченное из летописей имя (в данном случае татарское - налицо влияние сарматизма). В родословце также повествуется о том, как предки Глинских спасли Витовта после разгрома на Ворскле , правда, существует вероятность, что и этот красочный рассказ «сфальсифицирован» .

Реальность легенды о происхождении Глинских от Мамая принимает историк А. А. Шенников . В подтверждение своего мнения он ссылается на неназванную «русскую летопись», которая одного из Глинских, Ивана Малого, именует Мамаем, а также приводит письмо Шейх-Ахмеда к братьям Глинским (1501), в котором тот обращается к ним «Кияты князья Мамаевы истинные дети», якобы «апеллируя к ещё не угасшему татарскому этническому самосознанию Глинских» .

Гипотетическое литовско-татарское княжество на территории современных Черкасской и Полтавской областей Шенников относит к группе пограничных государственных образований юго-востока Руси, в которых при «срастании славянской и тюркской частей населения» шло складывание казачества . Он высказывает догадку о том, что «князья тут были более похожи на казачьих атаманов, чем на настоящих феодалов» . Типичным представителем этих татаро-литовских князей, видимо, был Богдан Глинский , в 1500 году взятый русскими в плен под Путивлем .

Семейство Михаила Глинского

Своей известностью род Глинских обязан князю Михаилу Львовичу (1470-1534). Он воспитывался при дворе немецкого императора, принял католичество , участвовал в Итальянских войнах . При вступлении на престол короля Сигизмунда Глинский поднял мятеж , но, потерпев поражение, бежал в Москву.

После брака племянницы Михаила Глинского, Елены , с великим князем Василием Ивановичем (1526) значение рода чрезвычайно возросло, а после смерти Василия в 1533 года они стали фактическими правителями Московского государства. Против них при дворе составилась партия во главе с Шуйскими , которые и подняли против них московскую чернь после пожара 1547 года . На этом господство Глинских в Русском государстве пришло к концу. Оставшиеся в живых после восстания Глинские (из которых наиболее известен Михаил Васильевич) потомства не оставили, и московская ветвь (по мужской линии) рода пресеклась.

Описание герба

Глинские пользовались собственным гербом, который происходит от татарской родовой тамги , и символизирует княжескую власть.

В красном поле княжеский престол, над ним скипетр , которого рукоятка, имеющая вид креста, образует третью, среднюю ногу престола. Такой герб принадлежал литовским князьям Глинским, имевшим удел в Северии. Ср. герб Огинских . Герб Глинских внесён в Часть 2 Гербовника дворянских родов Царства Польского, стр. 47.

См. также

Напишите отзыв о статье "Глинские"

Примечания

Литература

Полн. собр. р. лет. IV, 309-310; VI, 272; Царст. кн. 142 и сл.;
Сказания кн. Курбского; Карамзин VIII, 59, пр. 164, 459.
Долгоруков П. В. Российская родословная книга . - СПб. : Тип. 3 Отд. Собств. Е. И. В. Канцелярии, 1857. - Т. 4. - С. 358.
// Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
Шенников А.А. // Депонировано в ИНИОН. - Л. , 1981. - № 7380 . - С. 20-22 .
Сміщук Олександр // Газета "Прес Центр". - Черкаси, 2007 від 05.09.. - Вып. №36 (111) .
Gajl T. . - Gdańsk: L&L, 2007. - ISBN 978-83-60597-10-1 . (польск.)

Отрывок, характеризующий Глинские

Около того раненого, очертания головы которого казались знакомыми князю Андрею, суетились доктора; его поднимали и успокоивали.
– Покажите мне… Ооооо! о! ооооо! – слышался его прерываемый рыданиями, испуганный и покорившийся страданию стон. Слушая эти стоны, князь Андрей хотел плакать. Оттого ли, что он без славы умирал, оттого ли, что жалко ему было расставаться с жизнью, от этих ли невозвратимых детских воспоминаний, оттого ли, что он страдал, что другие страдали и так жалостно перед ним стонал этот человек, но ему хотелось плакать детскими, добрыми, почти радостными слезами.
Раненому показали в сапоге с запекшейся кровью отрезанную ногу.
– О! Ооооо! – зарыдал он, как женщина. Доктор, стоявший перед раненым, загораживая его лицо, отошел.
– Боже мой! Что это? Зачем он здесь? – сказал себе князь Андрей.
В несчастном, рыдающем, обессилевшем человеке, которому только что отняли ногу, он узнал Анатоля Курагина. Анатоля держали на руках и предлагали ему воду в стакане, края которого он не мог поймать дрожащими, распухшими губами. Анатоль тяжело всхлипывал. «Да, это он; да, этот человек чем то близко и тяжело связан со мною, – думал князь Андрей, не понимая еще ясно того, что было перед ним. – В чем состоит связь этого человека с моим детством, с моею жизнью? – спрашивал он себя, не находя ответа. И вдруг новое, неожиданное воспоминание из мира детского, чистого и любовного, представилось князю Андрею. Он вспомнил Наташу такою, какою он видел ее в первый раз на бале 1810 года, с тонкой шеей и тонкими рукамис готовым на восторг, испуганным, счастливым лицом, и любовь и нежность к ней, еще живее и сильнее, чем когда либо, проснулись в его душе. Он вспомнил теперь ту связь, которая существовала между им и этим человеком, сквозь слезы, наполнявшие распухшие глаза, мутно смотревшим на него. Князь Андрей вспомнил все, и восторженная жалость и любовь к этому человеку наполнили его счастливое сердце.
Князь Андрей не мог удерживаться более и заплакал нежными, любовными слезами над людьми, над собой и над их и своими заблуждениями.
«Сострадание, любовь к братьям, к любящим, любовь к ненавидящим нас, любовь к врагам – да, та любовь, которую проповедовал бог на земле, которой меня учила княжна Марья и которой я не понимал; вот отчего мне жалко было жизни, вот оно то, что еще оставалось мне, ежели бы я был жив. Но теперь уже поздно. Я знаю это!»

Страшный вид поля сражения, покрытого трупами и ранеными, в соединении с тяжестью головы и с известиями об убитых и раненых двадцати знакомых генералах и с сознанием бессильности своей прежде сильной руки произвели неожиданное впечатление на Наполеона, который обыкновенно любил рассматривать убитых и раненых, испытывая тем свою душевную силу (как он думал). В этот день ужасный вид поля сражения победил ту душевную силу, в которой он полагал свою заслугу и величие. Он поспешно уехал с поля сражения и возвратился к Шевардинскому кургану. Желтый, опухлый, тяжелый, с мутными глазами, красным носом и охриплым голосом, он сидел на складном стуле, невольно прислушиваясь к звукам пальбы и не поднимая глаз. Он с болезненной тоской ожидал конца того дела, которого он считал себя причиной, но которого он не мог остановить. Личное человеческое чувство на короткое мгновение взяло верх над тем искусственным призраком жизни, которому он служил так долго. Он на себя переносил те страдания и ту смерть, которые он видел на поле сражения. Тяжесть головы и груди напоминала ему о возможности и для себя страданий и смерти. Он в эту минуту не хотел для себя ни Москвы, ни победы, ни славы. (Какой нужно было ему еще славы?) Одно, чего он желал теперь, – отдыха, спокойствия и свободы. Но когда он был на Семеновской высоте, начальник артиллерии предложил ему выставить несколько батарей на эти высоты, для того чтобы усилить огонь по столпившимся перед Князьковым русским войскам. Наполеон согласился и приказал привезти ему известие о том, какое действие произведут эти батареи.
Адъютант приехал сказать, что по приказанию императора двести орудий направлены на русских, но что русские все так же стоят.
– Наш огонь рядами вырывает их, а они стоят, – сказал адъютант.
– Ils en veulent encore!.. [Им еще хочется!..] – сказал Наполеон охриплым голосом.
– Sire? [Государь?] – повторил не расслушавший адъютант.
– Ils en veulent encore, – нахмурившись, прохрипел Наполеон осиплым голосом, – donnez leur en. [Еще хочется, ну и задайте им.]
И без его приказания делалось то, чего он хотел, и он распорядился только потому, что думал, что от него ждали приказания. И он опять перенесся в свой прежний искусственный мир призраков какого то величия, и опять (как та лошадь, ходящая на покатом колесе привода, воображает себе, что она что то делает для себя) он покорно стал исполнять ту жестокую, печальную и тяжелую, нечеловеческую роль, которая ему была предназначена.
И не на один только этот час и день были помрачены ум и совесть этого человека, тяжеле всех других участников этого дела носившего на себе всю тяжесть совершавшегося; но и никогда, до конца жизни, не мог понимать он ни добра, ни красоты, ни истины, ни значения своих поступков, которые были слишком противоположны добру и правде, слишком далеки от всего человеческого, для того чтобы он мог понимать их значение. Он не мог отречься от своих поступков, восхваляемых половиной света, и потому должен был отречься от правды и добра и всего человеческого.
Не в один только этот день, объезжая поле сражения, уложенное мертвыми и изувеченными людьми (как он думал, по его воле), он, глядя на этих людей, считал, сколько приходится русских на одного француза, и, обманывая себя, находил причины радоваться, что на одного француза приходилось пять русских. Не в один только этот день он писал в письме в Париж, что le champ de bataille a ete superbe [поле сражения было великолепно], потому что на нем было пятьдесят тысяч трупов; но и на острове Св. Елены, в тиши уединения, где он говорил, что он намерен был посвятить свои досуги изложению великих дел, которые он сделал, он писал:
«La guerre de Russie eut du etre la plus populaire des temps modernes: c"etait celle du bon sens et des vrais interets, celle du repos et de la securite de tous; elle etait purement pacifique et conservatrice.
C"etait pour la grande cause, la fin des hasards elle commencement de la securite. Un nouvel horizon, de nouveaux travaux allaient se derouler, tout plein du bien etre et de la prosperite de tous. Le systeme europeen se trouvait fonde; il n"etait plus question que de l"organiser.
Satisfait sur ces grands points et tranquille partout, j"aurais eu aussi mon congres et ma sainte alliance. Ce sont des idees qu"on m"a volees. Dans cette reunion de grands souverains, nous eussions traites de nos interets en famille et compte de clerc a maitre avec les peuples.
L"Europe n"eut bientot fait de la sorte veritablement qu"un meme peuple, et chacun, en voyageant partout, se fut trouve toujours dans la patrie commune. Il eut demande toutes les rivieres navigables pour tous, la communaute des mers, et que les grandes armees permanentes fussent reduites desormais a la seule garde des souverains.
De retour en France, au sein de la patrie, grande, forte, magnifique, tranquille, glorieuse, j"eusse proclame ses limites immuables; toute guerre future, purement defensive; tout agrandissement nouveau antinational. J"eusse associe mon fils a l"Empire; ma dictature eut fini, et son regne constitutionnel eut commence…
Paris eut ete la capitale du monde, et les Francais l"envie des nations!..
Mes loisirs ensuite et mes vieux jours eussent ete consacres, en compagnie de l"imperatrice et durant l"apprentissage royal de mon fils, a visiter lentement et en vrai couple campagnard, avec nos propres chevaux, tous les recoins de l"Empire, recevant les plaintes, redressant les torts, semant de toutes parts et partout les monuments et les bienfaits.
Русская война должна бы была быть самая популярная в новейшие времена: это была война здравого смысла и настоящих выгод, война спокойствия и безопасности всех; она была чисто миролюбивая и консервативная.

Русско-литовская знать XV–XVII вв. Источниковедение. Генеалогия. Геральдика Бычкова Маргарита Евгеньевна

Родословие князей Глинских

Опубликованная в первом выпуске журнала «Историческая генеалогия» статья Н. Н. Яковенко дает иногда неожиданный аспект истории княжеских родов, которые в генеалогической литературе традиционно называются литовско-русскими. Автор не только показывает особенности формирования княжеской элиты на территории Украины; эта работа еще раз убеждает, что история семей, чьи представители активно участвовали в политической жизни, не укладывается в рамки исследования прошлого одной страны. Генеалогу приходится обращаться к источникам, архивным материалам тех стран, где жили и действовали представители таких семей.

Примером такой генеалогии стала и история семьи князей Глинских.

В свое время мне удалось обнаружить непривычную для русских родословных росписей запись о происхождении князей Глинских. Хотя документ сохранился в рукописи XVI в., именно непривычная форма – памфлет на князя Михаила Львовича Глинского, составленный лицами, служившими с ним еще в Великом княжестве Литовском, а в момент создания документа находившимися уже в Москве, – заставила провести тщательный источниковедческий анализ рукописи, а заодно и изучить все редакции родословной росписи Глинских. Результаты этой работы (вместе с публикацией самого документа, родословной таблицей и подробной росписью рода) были опубликованы в 1977 г. В дальнейшем роспись и таблицу рода удалось дополнить, особенно после издания текста вкладной книги Троице-Сергиева монастыря XVII в.

Таблица рода Глинских, составленная Н. Н. Яковенко, где автор не учла многие материалы, а скорее накопленные новые биографические данные, заставили меня вновь вернуться к истории Глинских.

Ниже приводится фрагмент опубликованной в 1977 г. таблицы, который был существенно расширен новыми данными. В случае расхождения данных московских источников с теми, которые привела в своей таблице Н. Н. Яковенко, я не могу ни полемизировать с ними, ни опровергнуть их: автор не указывает своих источников. Но это не так важно, гораздо существеннее иметь полный круг сведений о каждом лице, приведенном в таблице, который поможет при дальнейшем исследовании.

Как видно из вкладной книги, в 1584/1585 году умерла жена князя Ивана Михайловича Екатерина, дочь Малюты Скуратова. В апреле 1586 г. он составил завещание, из которого видно: в этой ветви рода, кроме завещателя и его дочери Анны, в живых остались старица Александра, родная сестра великой княгини Елены Ивановны, вдова князя Федора Васильевича Сисеева, и старица Ефросинья, вдова убитого в 1547 г. князя Юрия Васильевича Глинского.

Значительная часть состояния Ивана Глинского была завещана Борису Годунову, некоторые вещи – его жене Марии Григорьевне; Борис стал душеприказчиком Ивана Михайловича. Глинский и Годунов, женатые на дочерях Малюты Скуратова, были свояками.

В этом же документе Иван Михайлович называет своим дядей князя Василия Федоровича Скопина Шуйского. Эта запись предполагает два варианта: В. Ф. Скопин был женат на сестре Михаила Васильевича Глинского и М. В. Глинский был женат на сестре В. Ф. Скопина.

В литературе давнее установлено, что В. Скопин был женат на Анне Петровне Татевой; Н. П. Лихачев назвал и его вторую жену – Елену Петровну, сделавшую вклад по своем сыне Михаиле Васильевиче в угличский Алексеевский монастырь (1612 г.). В 1613 г. она вместе со снохой княгиней Александрой сделала вклад по муже и сыне в Троице-Сергиев монастырь.

Скорее Михаил Васильевич Глинский был женат на сестре Василия Скопина.

У Михаила Васильевича Глинского также были две жены: по первой жене – Анне (старица Аксинья, Ксения) семья сделала вклад в 1549 г.

Вторая жена Овдотья (позднее старица Федосья) умерла после своего мужа в 1570 г. (вклад по ней сделал Иван Грозный).

Иван Михайлович, начавший службу рындой в 1571 г., мог быть сыном и от первого брака, и от второго, но косвенные данные говорят, что скорее от второго.

В 1559 г. после смерти Михаила Васильевича вклад по нем делали не дети, а душеприказчики; сам Иван Михайлович первый вклад в монастырь сделал в 1574 г. (по своей сестре Феодоре), а затем в 1584 г. по жене Екатерине. Скорее он родился в 50-е гг.; по той же духовной в 1586 г. он имел незамужнюю дочь Анну – несостоявшуюся невесту князя Федора Ивановича Мстиславского.

После смерти матери Василий Скопин остался ближайшим родственником Ивана Михайловича. Возможно, после смерти Михаила он помогал своей сестре воспитывать племянника, поскольку к этому времени в живых не осталось мужчин Глинских из этой семьи. Сын Василия Скопина – Михаил Васильевич Скопин Шуйский, известный воевода в царствование Василия родился в 1587 г. и по преданию был отравлен женой Дмитрия Ивановича Шуйского, также свояченицей Ивана Михайловича Глинского.

Кроме того, женой предка Глинских – Бориса Ивановича, отца Льва Борисовича, ряд источников называет вдову литовского князя Ивана Корибутовича, по грамотам известно имя вдовы его брата Федора Ивановича – инокиня Александра. А княгиня Анна Глинская, мать великой княгини Елены Васильевны и бабка Ивана Грозного, в монашестве была Анисья.

Самая загадочная запись вкладной книги Троице-Сергиева монастыря – о вкладе, сделанном в 1530 г. князем Иваном Михайловичем Глинским. Если год и имя князя указаны правильно, это может быть только сын знаменитого Михаила Львовича, хотя у нас нет сведений о том, что по приезде в Москву он сразу женился. Вклад по его дочери Фетинье был сделан в 1533 г., но это дочь его и Елены Ивановны, княжны Немой Оболенской, сделавшей вклад в 1538 г.

Что касается другой ветви рода – потомков Федора Семеновича Глинского, то русские источники знают трех его сыновей: Богдана, Василия, Григория – и всегда четко их различают. Правнук Василия Федоровича, Михаил Александрович Глинский вместе с сыном Семеном подали роспись рода в Разрядный приказ в 1686 г., что делает эти сведения достаточно убедительными.

Род Глинских князей.

К великому князу литовскому Витовту приехал из Орды татарин князь Алекса да крестился; а во святом крещении имя ему дали князь Александр. А вотчина у него была Глинеск да Глиница да Полтова, с тою вотчиною к Витовту и приехал. А Витовт дал ему вотчину волость Стаку, Хозоров да Гладкович; а женил ево, дал за него князь Данилову дочь Островского, княжну Настасью.

А у князя Александра сын князь Иван, а у князя Ивана дети: князь Борис да князь Федор, да князь Семен.

А у князя Бориса дети: князь Лев, да князь Василей, князь Иван Великой. А у князя Лва дети: князь Иван Мамай, да князь Василей Слепой, да князь Федор, да князь Михаило Лвовичи Дородной; те все четыре брата приехали из Литвы служить великому князю Василью Ивановичю всеа Руси лета 7000 в 16 год.

А у князь Василья Лвовича у Слепова дети: князь Юрья да князь Иван, оба бездетны, да князь Михайло. Князь Михаила Васильевича, внука Глинского князь Лвова, один сын князь Иван. А князя Михаила Лвовича, у четвертого сына князь Лвова, один сын князь Василей, бездетен.

А у князя Василья у Борисовича у Глинского дети: князь Иван, да князь Семен, да князь Дмитрей, те все три бездетны, да князь Иван Меншой.

А у князя Ивана Борисовичя одна была дочь.

А у князя Федора Ивановичя, у внука Александрова один сын князь Михаило Путимской. А у князя Михаила сын князь Володимер.

А у князя Семена Ивановича, у внука князь Александрова, дети: князь Иван, да князь Федор, да князь Ондрей, да князь Дмитрей, оба бездетны. А у князя Ивана Семеновича дети: князь Михайло да князь Юрья.

А у князя Федора Семеновича дети: князь Василей да князь Богдан, бездетен. А у князь Василия дети: князь Степан да князь Семен. А у князя Степана дети: князь Александр да князь Юрья, бездетен. А у князя Александра дети: князь Степан, бездетен, да князь Михаило; а у князь Михаила сын князь Семен.

«К сеи родословной росписи князь Михаила Глинскои руку приложил».

РГАДА. Ф. 210. Оп. 18. Д. 87. Л. 1–2.

Таблица потомков Льва Борисовича Глинского

Таблица родственных связей Годуновых, Глинских, Скопиных

Из книги Москва подземная автора Бурлак Вадим Николаевич

Наказание Глинских В 1547 году взбунтовалась Москва. Двадцать первого июня в городе вспыхнул пожар. Как отмечалось в летописи, «…загорелся храм Воздвижение честного креста за Неглинною на Арбатской улице на Острове. И бысть буря велика, и потече огнь, якоже молния, и пожар

Из книги Курс русской истории (Лекции I-XXXII) автора Ключевский Василий Осипович

Одичание князей Наконец, политическому значению удельного князя соответствовал и уровень его гражданского развития. Несовершенный общественный порядок успешнее направляет нравы и чувства в своём духе, чем совершенствуется сам при их подъёме. Личный интерес и личный

Из книги Восточные славяне и нашествие Батыя автора Балязин Вольдемар Николаевич

Русская генеалогия, сиречь родословие Начало и конец благородной дворянской науки Позволю представить вам, уважаемые читатели, сюжет, относящийся к генеалогии, в виде небольшого рассказа.Если бы матушку небезызвестного недоросля Митрофана Простакова спросили: «А

Из книги История России от древнейших времен до начала XX века автора Фроянов Игорь Яковлевич

Венчание на царство Ивана IV и восстание против Глинских В начале 1547 г. происходят два значительных события. 16 января впервые в русской истории состоялось венчание на царство бывшего до этого великим князем Ивана IV. 3 февраля последовала женитьба достигшего

Из книги Дьявол [В быте, легенде и в литературе средних веков] автора Амфитеатров Александр Валентинович

Из книги Долетописная Русь. Русь доордынская. Русь и Золотая Орда автора Федосеев Юрий Григорьевич

2. Хронология великих князей владимирских, великих князей

Из книги Сибирская одиссея Ермака автора Скрынников Руслан Григорьевич

Из книги История Армении автора Хоpeнaци Мовcec

Книга первая Родословие Великой Армении 1 Ответ на письмо Сахака и обещание выполнить его просьбу Мовсес Хоренаци в начале этого повествования о нашем (народе желает) Сахаку Багратуни радости.Неизбывное струение на тебя божественной благодати и непрестанное

Из книги Пограничные земли в системе русско-литовских отношений конца XV - первой трети XVI в. автора Кром Михаил Маркович

Глава четвертая Мятеж Глинских. Православные князья и русско-литовские войны первой трети XVI в. После событий 1500 г. русско-литовская граница отодвинулась далеко на запад, и в полосе военных действий оказались теперь города и земли, находившиеся ранее в глубоком тылу. В

Из книги Огнем и мечом. Россия между «польским орлом» и «шведским львом». 1512-1634 гг. автора Путятин Александр Юрьевич

Глава 3. ЮНОСТЬ ГОСУДАРЯ. ПАДЕНИЕ ГЛИНСКИХ. ПОЯВЛЕНИЕ ИЗБРАННОЙ РАДЫ В XVI веке совершеннолетие наступало к 15 годам. В это время дети боярские поступали «новиками» на военную службу, а представители знатных родов получали низшие придворные должности. По замыслу Василия III

Из книги Русская правда. Устав. Поучение [сборник] автора Мономах Владимир

Приложение 5. РОДОСЛОВИЕ ВЛАДИМИРА МОНОМАХА Предки, потомки и ближайшие родственники Владимира МономахаДед по отцуЯрослав Владимирович (978 – 20 февраля 1054) – сын св. Владимира, крестившего Русь, и полоцкой княжны Рогнеды Рогволодовны. Князь ростовский (987-1010),

Из книги История Малороссии - 5 автора Маркевич Николай Андреевич

5. Родословие Князя Георгия Андреевича, Титуловавшегося Малороссийским - «Natus Dux Russiae Minoris.» 1. Рюрик, умер 8792. Игорь Рюрикович. 9453. Святослав Игоревич. 9724. Вдадимир Святославич. 10155. Ярослав Владимирович. 10546. Всеволод Ярославич. 10937. Владимир Всеволодович. 11258. Мстислав

автора Карпец В И

ОТ АНДРЕЯ КОБЫЛЫ К ВЕЙДЕВУТУ: РОДОСЛОВИЕ И БАСНОСЛОВИЕ У всей антимонархической интеллигенции ХХ столетия на слуху написанные в годы второй смуты строки Максимилиана Волошина о годах первой смуты:Когда отродье Кошки и КобылыПожарский царствовать привел…В недавно

Из книги Русь Мiровеева (опыт «исправления имен») автора Карпец В И

РОДОСЛОВИЕ КОЩЕЯ БЕССМЕРТНОГО К сказкам нашим мы привыкли и считаем их обычно «пережитками язычества», к которым даже и недавно ставшие таковыми «новоязычники» относятся не очень серьезно. Но если язычество, по крайней мере, в привычном смысле этого слова, то есть

автора

Родословие Глинских из Румянцевского собрания

Из книги Русско-литовская знать XV–XVII вв. Источниковедение. Генеалогия. Геральдика автора Бычкова Маргарита Евгеньевна

Приложение II Поколенная роспись Глинских

статья

Николай Селищев

Генеалогия Глинских - Якшичей - Косачив

Нынешний юбилей - 480-летие венчания великого князя Василия 3 на княгине Елене Глинской - заставляет нас вспомнить и русско-византийские, и русско-сербские связи. То есть ту старину, которая была жизнью наших предков, а ныне объявлена или вовсе не существовавшей, или существовавшей, но в крайне диком, варварском проявлении.

Род Глинских - от города Глинска в Северском княжестве, впоследствии в Полтавской губернии. Род этот принадлежал к западнорусской знати и в 1508 г. переселился в Россию из Великого княжества Литовского. Отцом Елены Глинской был князь Василий Михайлович Глинский, матерью - княгиня Анна . О происхождении Анны не знают ни "Русская родословная книга" князя А. А. Лобанова-Ростовского, ни "Русский биографический словарь", ни корифеи нашей дореволюционной исторической науки. Однако из сербских источников ясно видно, что Анна, мать княгини Елены Глинской и, следовательно, бабушка царя Ивана Грозного, была из славного сербского владетельного рода Якшич, породнившегося с сербской династией Бранковичей и, таким образом, бывшего в отдалённом родстве с теми же византийскими Палеологами, из которых происходила мать великого князя Василия 3 - Софья Палеолог, другая бабушка царя Ивана Грозного.

Знаменитый русский историк А. Нечволодов в своих "Сказаниях о Русской земле" (ч. 3, СПб., 1913; репринт: М., 1992, с. 173) пишет, что в 1503 г. великий князь Иван 3 просил свою дочь Елену, литовскую великую княгиню, навести справки о добродетельных невестах для старшего сына Василия (будущего Василия 3). Особое внимание надо было обратить на нравственность матери невесты. Елена прислала отцу ответ о своих поисках. Примечательно, что список начинался с сербов: "Разведовала я про детей деспота Сербского, но ничего не могла допытаться…".

В Москве же знали, что сербские деспоты (властители) Бранковичи были в родстве с византийскими домами Палеологов и Кантакузинов. Но не будь турецкого разгрома Сербии в середине 15 века, русско-сербские связи не были бы пресечены. Само венчание Василия 3 на княгине Елене Глинской в 1526 г. много позже можно рассматривать как восстановление русско-сербских связей. Ведь, как мы помним, мать Елены - Анна Глинская - происходила из рода Якшич .

Что нам известно об этом сербском владетельном роде? О роде Якшич была напечатана статья в 1901 г. в белградском журнале "Новая Искра" (год издания 3-й,? 6, с. 164-165). Её автор - выдающийся сербский историк-византинист Станое Станоевич. Он работал в Константинополе вместе с нашим византинистом Ф. И. Успенским в 1898-1899 гг., позже участвовал в войнах с турками и австро-германцами - Балканской и Первой мировой, стал профессором Петроградского университета в последние годы царской России, преподавал в Сорбонне и Лондоне и был членом историко-этнографической секции сербской делегации на Версальской мирной конференции 1919 г. Версаль покончил с оплотом папизма - с Австро-Венгрией, и древние сербские земли объединились в Югославии. Станоевич - это символ патриотической сербской науки и дипломатии.

Статья о Якшичах - лишь одна из множества работ Станоевича. Он пишет, что Якшичи происходят от Якши (после 1453), воеводы, служившего сербскому деспоту Юрию Бранковичу . После окончательного завоевания Сербии турками в 1459 г., дети Якши - Якшичи Стефан и Дмитрий - "храбро сражались" на стороне Венгрии и "оказывали услуги" венгерской короне, бывшей тогда, как известно, заклятым врагом турок. Особенно - при талантливом полководце венгерском короле Матвее Корвине в конце 15 века. По сербским "Родословным таблицам", Матвей Корвин разрешил Якшичам поселиться в Трансильвании (тогда часть Венгрии, ныне - запад Румынии). Там Якшичи построили себе мощный замок, завели торговый флот по рекам, обрастая сербскими сёлами - к ним приходили те, кто ушёл от турок. Таких сёл у Якшичей было 82 в конце 15 века.

По разным сербским данным, Якшичи были "великаши" ("вельможи, аристократы") и держали собственное войско - от 400 до 1200 воинов. В те времена это была большая сила. Это доказывается многими данными военной истории, например, "Мемуарами" Филиппа де Коммина, бывшего очевидцем войн французского короля Карла 8 с итальянцами в 1494-1495 гг.

По сербским "Родословным таблицам", венгерский король Матвей Корвин послал осенью 1481 г. против турок 32 тысячи войска. Передовыми силами руководил Йован Якшич (сын Дмитрия), разбивший в первом же бою тысячный отряд турок. Тогда войско Корвина дошло в глубь Сербии до города Крушевац, выведя из-под турецкого ига 50 тысяч сербов, поселённых в венгерской Трансильвании. Позже, в 1526 г., венгры были наголову разгромлены турками в битве при Мохаче. Сын и племянник Стефана Якшича участвовали в битве, причём Станоевич пишет, что племянник Стефана, Пётр Якшич, "по всей видимости", тогда погиб. После катастрофы при Мохаче средневековая Венгрия исчезла. За её остатки австрийские Габсбурги боролись с турками.

Статью Станоевича мне прислал один сербский библиофил. Другой серб прислал мне родословную Якшичей из "Родословных таблиц и гербов сербских династий и властителей" (Белград, 1991, с. 223-227). Эти два источника - Станоевича и "Родословные таблицы" - взаимно дополняют друг друга. При их сопоставлении с русскими, румынскими, сербскими монографиями получаем такую родословную Якшичей.

Наиболее разветвлённое потомство пошло от Стефана Якшича (1489), как мы уже писали, воеводы венгерского короля Матвея Корвина. У Стефана Якшича было два сына и три дочери. Из трёх дочерей Стефана Якшича примечательны все - Елена, Ирина, Анна.

Первая дочь Стефана Якшича - Елена Якшич (после 1529 г.) - вышла за сербского деспота в изгнании Йована (Ивана) Бранковича. Йован Бранкович - сербский деспот с 1494 г. по год своей смерти, по 1502-й. Дети Елены Якшич и Йована Бранковича сыграли огромную роль в жизни православных Балкан, о чём мы скажем ниже.

Ирина Якшич , другая дочь воеводы Стефана, вышла замуж за Матия Балшича Косача , герцога "од Св. Саве", потомка герцога Стефана Вукчича Косача, и умерла между 1545 и 1549 гг. Наш корифей церковной истории Е. Е. Голубинский пишет, что герцогский титул Стефан Косача, или Козарич, получил от немецкого императора Фридриха 3 в 1448 или 1449 г., перейдя в зависимость от него. Владения Стефана Косача турки называли поэтому "землёй Герцеговой", позже - Герцеговиной . Стефан Косач называл себя "херцег од светога Саве" или "херцег светога Саве", также "хранителем гроба Св. Саввы", потому что в области Стефана Косача находились мощи Св. Саввы, погребённого в Милешевом монастыре.

Стефан Косач был вынужден в 1463 г. признать себя данником турок, но при его старших сыновьях турки в 1483 г. окончательно покорили сербское герцогство, обратив его в турецкую провинцию (см.: Е.Е. Голубинский. Краткий очерк истории православных церквей Болгарской, Сербской и Румынской, или Молдо-Валашской. М., 1871, с.580).

Третья дочь Стефана Якшича - Анна Якшич (после 29.04.1547) - вышла замуж за князя Василия Львовича Глинского , родив ему сыновей Юрия, Ивана и Михаила Васильевичей Глинских и дочерей Елену , Анастасию и Марию. По Станоевичу и по "Родословным таблицам", княгиня Елена Глинская вышла замуж за великого князя Василия 3 и стала матерью царя Ивана 4 Грозного . Анастасия умерла после 1526 г. Мария, вышедшая замуж за князя Ивана Даниловича Хомяка Пенкова, скончалась после 1533 г.

Вернёмся к старшей из дочерей воеводы Стефана Якшича - Елене Якшич , тётке княгини Елены Глинской (матери царя Ивана 4 Грозного). От первого брака с сербским деспотом Йованом Бранковичем у Елены Якшич было пять дочерей. Одна из старших дочерей - Деспина Милица (1554) вышла замуж за воеводу Валахии Негу (Неагое) Басараба , другая - Елена (до 1546) - за воеводу Молдавии Петра 4 Рареша .

Кто такие Бранковичи? Это сербская династия, правившая Сербией с 1427 г., т. е. уже после битвы на Косовом поле (1389), когда, несмотря на героическое сопротивление, сербы потерпели поражение от турок. Османы с одной стороны, венгры - с другой - теснили сербов. Сербский деспот Юрий Бранкович (правил в 1427-1457 гг.) был с 1414 г. женат на гречанке Ирине Кантакузин . Императорский дом Кантакузинов - родственники императорского рода Палеологов. Этот брак устроил византийский император Мануил 2 Палеолог, стремившийся к греко-сербскому сближению.

Дочь Юрия Бранковича и Ирины Кантакузин - Катерина - была выдана замуж за графа Ульриха 2 Цилли, или Цельского . Сестра Ульриха - Барбара Цилли - была женой венгерского короля, владетеля Бранденбурга и немецкого императора "Священной Римской империи" Сигизмунда 1 Люксембурга . Графы Цельские были крупными властителями в Штирии, сейчас их город Цили называется Целье (сейчас - в Словении).

Род германских императоров Люксембургов не был для сербов чуждым. Отец императора Сигизмунда 1 - император Карл 4 - установил чешское преобладание в германских землях (мать Карла была из чешского королевского рода). Чешский историк Й. Полишенский, читавший в 1946 г. свои лекции в Лондоне, говорил: "Карл называл себя наследником Великой Моравской державы. В письме королю Сербии он подчеркивал своё славянское происхождение" (см.: Й. Полишенский. Краткая история Чехословакии. Прага, на англ. яз., 1991, с. 34). Сербский церковный журнал "Православле" (? 942, 15.06.2006) упоминает, что Апостол, писанный в 1453-1454 гг. по заказу Катарины Кантакузин, жены Ульриха 2 Цельского, - сейчас собственность музея Сербской Православной Церкви в Белграде.

Эти родственные связи сербских деспотов Бранковичей с германским императором Сигизмундом Люксембургом - важное доказательство искусственности и недобросовестности современных мифов о Сербии, якобы "дикой" и "непредсказуемой". Кстати, Бранковичи как сербские властители, носившие византийский титул "деспотов", оказываются в 15 веке гораздо более известной фамилией, чем, например, Гогенцоллерны, позже поражавшие своей надменностью. Родственник Бранковичей император Сигизмунд отдал свой Бранденбург в 1415 г. мелкому князьку ("бургграфу") города Нюрнберга - Фридриху Гогенцоллерну, от которого и пошёл род, позднее "железом и кровью" возмечтавший добиться мирового господства.

И если бы не натиск турок на Сербию - как расцвела бы держава Бранковичей в 16-17 веках?!

Нашествия турок на Сербию в 1437-1439 и 1459 гг. опустошили и осквернили всё на своём пути. На турецких работорговых рынках серба продавали за 70-80 золотых дукатов, дешевле, чем пленного грека (90 дукатов).

По признанию французского путешественника Бертрандона де ла Брокьера, заставшего Сербию при Бранковичах в 1433 г., т. е. уже после битвы на Косовом поле, но до разгрома 1439 г., - Сербия была "прекрасна и густо населена". После 1459 г. сербы уходили из-под власти турок и заселяли Срем и Банат с согласия венгерских королей, увидевших в них вооружённый оплот против натиска османов. Венгерские короли предоставляли сербам значительные привилегии (отсюда и сербские деспоты в изгнании, потомки деспота Юрия Бранковича). Но в нынешней Венгрии вряд ли захотят об этом вспоминать.

Двух сыновей сербского деспота Юрия Бранковича в 1441 г. турки захватили в плен и ослепили, в том числе Стефана, будущего деспота в изгнании.

Этот Стефан Бранкович женился на Ангелине. Стефан и Ангелина, их сын Йован - есть в сербских святцах. Память их 10 декабря старого стиля. Мощи их в монастыре Крушедол в Сирмии (Среме). Об этом узнаём из "Полного месяцеслова Востока" нашего дореволюционного архиерея Сергия (Спасского) (т. 2, с. 381).

По данным сербской энциклопедии, вышедшей под редакцией профессора С.Станоевича в королевской Югославии, Ангелина Бранкович была дочерью Арианита, Элбасанского господаря. Ангелина в 1460 г. вышла замуж за слепого деспота Стефана Бранковича, родила ему двух сыновей - старшего Георгия (в монашестве Максима) и младшего Йована. Ангелина умерла и похоронена в монастыре Крушедол (сербская область Срем) около 1510 г.

Кто был отец Ангелины Бранкович - Арианит, Элбасанский господарь? Из Ф. И. Успенского ("История Византийской империи", М., 1997, с. 560) узнаём, что Эльбассан - в греческом Эпире, то есть на крайнем северо-западе Греции. То же пишут и авторы сборника "Североэпирский эллинизм. Борьба за выживание" (Афины, 2002, карта на с. 67). После создания западными державами новоиспечённой Албании в 1912 г. как противовеса Сербии и Греции - г. Эльбассан оказался в южной Албании.

Арианиты - выдающаяся византийская семья (греческая энциклопедия "Элевферодакис", Афины, 1929 г., т. 2, с. 435). Один из Арианитов имел имя Комнинос. Он был "топархис" (глава области господарь) в Албании, успешно воевал с турками в 1434-1444 гг. и даже пытался освободить старинный греческий город Аргирокастро, но не сумел из-за прибытия мощных турецких подкреплений. Потомки и родственники Комнина Арианита жили в Италии вплоть до середины 17 века. К упоминанию "Элевферодакиса" мы ещё вернёмся, увидев, к каким неожиданным открытиям это приведёт.

Подытожим. Сербский деспот Юрий Бранкович (1457) женат на знатной гречанке Ирине Кантакузин. Его сын - деспот в изгнании Стефан Бранкович (1477) - женат на Ангелине, из видного греческого рода Арианитов. Сын Стефана и Ангелины Бранкович - деспот в изгнании Йован Бранкович (1502) женится на Елене Якшич , тётке княгини Елены Глинской, матери царя Ивана 4 Грозного.

Теперь проследим судьбу дочерей Йована Бранковича и Елены Якшич, т. е. двоюродных сестёр княгини Елены Глинской.

Как уже упоминалось выше, старшая дочь Йована Бранковича и Елены Якшич - Деспина Милица - вышла замуж за воеводу Валахии Негу Басараба . Что такое Валахия и где она находится? Валахия - это юг современной Румынии. Но всегда надо помнить, что единая Румыния возникла только в 1859 г. из объединения Валахии и Молдовы, существовавших веками отдельно друг от друга.

Столица собственно румынской Молдавии - Яссы, одно время - Сучава. К той современной Молдавии, которую мы знаем сегодня (со столицей в Кишинёве и границей по Днестру), эта румынская Молдавия отношения не имеет. Современная ("кишинёвская") Молдавия издавна называлась Бессарабия. И в Российской империи, и на картах румынских националистов.

Как возникла Валахия? Наш знаменитый архиерей и церковный историк Арсений (Стадницкий) (1936) разделял мнение румынского историка А. Ксенопула - предки современных румын издавна жили в районах Карпат, будучи потомками дако-римского населения. Советский балканист В. Д. Королюк, не решаясь принять дако-римскую версию происхождения валахов, считал их "романизированным пастушеским населением", жившим в горах, по данным венгерского хроникёра 13 века Шимона Кезаи. Королюк признавал языковое общение валахов и славян и наличие славян в Карпатах в 13 веке (см.: В. Д. Королюк. Славяне и восточные романцы. М., 1985, с. 162, 168, 184, 198, 200). Образование княжества Валахии относится к 13 веку, когда, по данным нашего феноменально образованного историка Е. Е. Голубинского, владетель небольшой области в Трансильвании, некто Раду Чёрный , бежал на юг - за Карпатские горы от нашествия татаро-монгольских орд Батыя.

Первая столица переселившихся за Карпаты валахов была в городке Кампылунго ("долгое поле") под Карпатскими горами. Затем валахи перенесли свою столицу ещё южнее - в городок Арджис (Аргеш), он же Куртя-д-Ардгиш (т. е. "княжеский дом, дворец ардгишский"). Поскольку в подвластной венгерским королям Трансильвании чиновники назывались воеводами (венгры переделали это слово в "вайда "), то переселившиеся к югу от Карпатских гор валахи своих правителей тоже стали называть воеводами.

С 15 до половины 17 века у валахов было две столицы - Торговище и Бухарест , из которых главной была первая. Из Торговища в Бухарест столица Валахии была окончательно перенесена по приказу турецкого султана в 1659 г. (Е. Е. Голубинский, с. 335, 345). Именно город Бухарест нам известен как столица объединённой Румынии. Но главная столица Валахии была именно в Торговище. Ещё этот город называют Тырговиште . Но даже в современном румынском языке, сильно латинизированном в конце 19 века под влиянием иезуитов и немцев (с удалением многих славянских слов), слово "тырг" означает "торг, рынок, сделка".

Голубинский пишет, что румыны валашские и молдавские приняли Христианство от болгар и поэтому в продолжении весьма многих столетий имели богослужебным и письменным языком наш церковно-славянский язык. В государственных актах собственно румынский язык стал употребляться совместно со славянским лишь с половины 17 века (с. 391, 392).

Румынский историк-националист Н. Иорга (известный профессор, умер в 1940 г.), вне зависимости от своих симпатий, часто навеянных политическими потрясениями уже ХХ века, всё-таки собрал в своих многочисленных трудах огромный фактический материал, никак не противоречащий выводам Голубинского. Например, в своей книге "История римлян" (на франц. яз., Бухарест, 1937) Иорга приводит грамоту валашского воеводы Мирчи 1 Старого (1418), много воевавшего с турками, но вынужденного подчиниться султану. Грамота целиком на церковно-славянском, так что легко читается титул Мирчи Старого - "Боголюбивый и Христолюбивый Мирча Великий воевода и господин" (Иорга пишет, что матерью Мирчи Старого была "сербо-византийка Каллиникия", добавляя, что подобные браки с сербами и греками были часты.).

Читаешь эти грамоты и поражаешься - ведь мы же ничего об этом не знали и не знаем! Сегодняшняя история Румынии переписана настолько, что при приезде папы римского Иоанна Павла 2 в Румынию в 1999 г. румынские верхи приветствовали его от лица "единственной латинской страны, исповедующей Православие"!

Зная всё это, мы поймём, что брак Деспины Милицы Якшич, двоюродной сестры княгини Елены Глинской, с валашским воеводой Негу Басарабом (1521) не был отчаянным шагом в чужой и чуждый мир. Сейчас, увы, Сербию и Румынию разделяет гораздо больше, чем сербов и валахов в конце 15 века. Кроме того, надо учесть, что сам Негу Басараб был из области Крайова, на западе Валахии. Крайова граничит с Сербией. Современная официальная "История Румынии" (русский перевод: М., 2005) не называет имени Бранковичей. О Негу (Нягое) Басарабе говорится, что он был "в родстве с сербскими деспотами (его супруга Милица была уроженкой Сербии)" (с. 268).

Румынский историк Иорга в своей книге "Место румын во всемирной истории" (на франц. яз., Бухарест, 1935, т. 2, с. 35, 88) пишет, что Негу Басараб со своей женой-сеРБКой воздвиг церковь в Аргеше в "сербском стиле". Церковь в Аргеше сооружена из массивных камней, кирпичей и цемента с великолепной живописью, более совершенной, чем алтари Мистры (оплот византинизма в греческом Пелопоннесе), с надписями по-гречески и по-славянски. Иорга отмечает: "Но в начале 16 века две женщины потомства сербских Бранковичей, преемники деспота Стефана, принесут на два трона - Валахии и Молдавии - имперское подражание". Иорга признает, что титул "деспот", хранимый Бранковичами, - византийский.

Валашская Церковь одно время управлялась знаменитым сербским митрополитом Максимом (Бранковичем), сыном слепого деспота в изгнании Стефана Бранковича и его супруги Ангелины.

Иорга признаёт заслуги Максима (Бранковича) и в управлении Церковью Валахии, и в примирении князей Валахии и Молдавии, воевавших в начале 16 века друг с другом. Наш историк Голубинский о примирении враждующих князей не говорит, но со свойственной ему точностью в определении всех дат и обстоятельств воссоздаёт жизнь Максима (Бранковича) в Валахии.

Данные Голубинского полностью совпадают с более поздними сведениями Станоевича - Максим постригся в монашество в молодых годах в области Сирмиум (Срем), "где основалась на жительство его мать с остальным семейством". Голубинский считает, что валашский воевода Раду 4 в 1503 г. пригласил Максима (Бранковича) занять митрополичий престол в Валахии после ухода Нифона (Нифон - Константинопольский патриарх, свергнутый турками, был митрополитом в Валахии). В 1508 г. Максим удалился в Срем, в основанный им монастырь Крушедольский.

В 1513 г. воеводой Валахии стал Негу Басараб (как мы помним - женатый на Деспине Милице Бранкович, племяннице владыки Максима). Тогда митрополит Максим вновь прибыл в Валахию, где недолго управлял церковью, поставив себе преемника до 1518 г. Голубинский считает, что имя преемника Максима - Макарий (с. 356-358).

Наш знаток святцев архиепископ Сергий (Спасский) в своём "Полном месяцеслове Востока" (Владимир, 1901; репринт: М., 1997, т. 3, с. 661; т. 2, с. 17-18) указывает святого Максима нового, деспота сербского (18.01.1516), митрополита угровлахийского, сына деспота св. Стефана - "мощи в Крушедоле с мощами отца и брата". У Станоевича та же дата кончины Св. Максима.

Сербский архиерей Савва Шумадийский в своём каталоге "Сербские иерархи от 9 до ХХ века" (Белград - Подгорица - Крагуевац, 1996) пишет, что св. Максим (в миру Георгий Бранкович) был сыном слепого деспота Стефана и Ангелины Бранкович и родился в 1462 г. в Албании (очевидно, имеется в виду город Элбасан в греческом северном Эпире, ныне - под властью албанцев, о чём мы уже говорили). Венгерский король Матвей Корвин поставил Георгия деспотом сербским в 1486 г. В 1496 г. Георгий принял монашество с именем Максим. В иеромонаха и иеродиакона был рукоположён софийским митрополитом. После смерти своего брата - деспота Йована (1502) - ушёл с матерью и мощами отца и брата в Валахию. Там, вероятно в 1505 г., он был рукоположён в митрополиты бывшим Константинопольским патриархом Нифоном.

Митрополит Максим выполнял и "дипломатические поручения, когда это было необходимо" (очевидно, имеется в виду то, о чём говорил румынский историк Иорга). Владыка Максим основал первую типографию в Валахии, в которой трудился монах Макарий из Черногории (добавлю, что этот факт признаёт и румынский историк Иорга). В 1508 г. митрополит Максим покинул Валахию и вернулся в Срем, где стал архиепископом и митрополитом Белградско-Сремским (18.01.1518). Канонизирован Сербской Церковью в 1532 г. Но в 1716 г. монастырь Крушедол был сожжён турками вместе с мощами св. Максима (ныне уцелела только часть его мощей) (см.: Епископ Савва. "Сербские иерархи…", с. 299-300).

Византийские и балканские связи России - это не выдумка монаха Филофея с его идеей "Москва - Третий Рим" и не химеры графа Н. П. Игнатьева, якобы придумавшего "панславизм" в конце 19 века. Это живая часть русского Средневековья.

История этого могущественного рода начинается с момента получения фамилии и княжеского титула.

После предполагаемого Куликовского сражения, на подробностях которого мы в этой главе останавливаться не будем, потомки Мамая получили убежище в Литве (так после 1840 года стало называться Великое княжество Русское и Литвинское со столицей в Вильне). В 1389 году сын или внук Мамая (здесь история не сохранила точных сведений) получил от великого князя Ягайло (Ягелло, Владислав 11 – в крещении, при вступлении в должность короля польского) титул князя Глинского. Как известно, княжеские титулы того времени были отражением географических названий мест, где носители титула княжили. В редких случаях к имени присоединялось название географического места, где этим человеком был совершен подвиг или одержана победа над противником.

В данном случае существует несколько версий, откуда произошло название рода. В первом случае предполагается, что таким образом были спрятаны от истребления потомки Мамая. Во втором случае говорится, что великий князь Ягайло, увлекшись погоней за оленем, заблудился в дремучем лесу на территории современной Украины (тогда еще – Русского княжества). Из ближайших служилых людей при нем остался только сын Мамая, который и вывел князя из заболоченного леса к селению Глина. Благодарный великий князь присвоил спасителю титул князя Глинского. В третьем варианте присвоение титула стало возможным только после смерти Дмитрия Ивановича Московского (Донским в те времена был только его двоюродный брат и сообщник Владимир Андреевич и его потомки, унаследовавшие от него этот титул), победителя Мамая на Куликовском поле. Дело в том, что с участием внешних сил, облюбовавших Москву в качестве форпоста, произошло примирение великих князей и произошло соглашение о будущей женитьбе детей. Свадьба была сыграна в 1391 году, когда Василий Дмитриевич взял в жены дочь великого князя Софью Витовтну. В четвертом случае рассматривался вариант объединения ряда великих русских княжеств с христианской частью Орды, после того, как мусульманин Тамерлан наносит поражение Тохтамышу в битве на Кондурче за Волгой (южнее Камы). Потерпев серьезное поражение в этой битве, союзник золотоордынского хана московский князь Василий 1 спешно отводит войска в свои владения, а Тохтамыш бежит к литвинам. В это же время участились набеги немецких рыцарей на литвинские земли, что заставило вести тайные переговоры об объединении Ягайло с Витовтом и другими «русскоязычными» князьями. Потому и возникла ситуация отдания дани уважения царскому роду Мамая, правившего в этих землях до «революции 1380 года». (Более подробно об этих событиях можно прочитать в главах, посвященных упоминаемым событиям).

Очередное упоминание о представителях рода «Мамая из рода Кыйан» мы находим в Церковно-историческом словаре, где под 1421 годом рассказывается о торжествах в Киеве по случаю принятия христианства язычником местным князем Олексой Глинским, потомком Мамая с именем Алексея (Олексия). Почему обо всех этих событиях постарались забыть при царствовании рода Романовых, мы раскроем далее, по ходу нашего исследования.

Род Глинских занимал достойное место в ряду наиболее известных европейских фамилий того времени. Особенно блистал в те годы Василий Львович Глинский – родной дядя (или отец) Елены Васильевны. Потому нет ничего удивительного в том, что великий князь Московский Василий Иванович после длительного бездетного брака с Соломонией Сабуровой решил породниться с могущественным родом. Кроме того, Елена Васильевна поражала всех своей красотой, что и отразила московская летопись по поводу женитьбы великого князя: «…красоты лица ее ради и благообразия возраста». Думаю, что красота невесты не была основной причиной женитьбы. Василий 111 был дальновидным политиком, и выбор его преследовал как минимум две цели: союз с крупнейшим государством Европы того времени и рождение царственного наследника от представительницы царского рода. Не случайно, первым официально венчавшимся на царство великим князем стал именно его сын, 16-летний Иван Васильевич в 1547 году.

Появление наследника на свет немного затянулось: беременность Елены не наступала три года, и великий князь стал всерьез подумывать, не бесплоден ли сам. Летописцы того времени описывают, что великая княгиня ходила на богомолье и раздавала милостыню, долгие часы проводила в молитвах, пока Бог не смилостивился и послал вожделенное чадо. Предание гласит, что в миг рождения младенца разразилась великая гроза, молнии рассекали небосвод до самой земли. Счастливый отец бросал в толпу пригоршнями золото, распахнул двери тюрем, снял опалу с подозреваемых. Случилось это 25 августа 1530 года в семь часов утра. (Вопреки устоявшемуся в последние два столетия мнению сообщаю, что именно эти бурные природные события дали в будущем добавление к имени Иоанна – Грозовой или Грозный). Спустя два года на свет появился второй сын Юрий, которого летописцы назвали слабоумным.

В 1533 году от пустяшного булавочного укола в паховую область умер великий князь Василий Иванович. Завещанием он передавал престол сыну Ивану и «жене Олене с боярским советом», приказав супруге «держать государство под сыном» до полного Ивана возмужания. Как ни ослеплен был своей любовью к жене великий князь, он сердцем чувствовал, как желание править государством давит на его супругу. Потому в завещании и подчеркивается преимущество «боярского совета», а не единоличного правления великой княгини. Этим же шагом желал защитить свою молодую супругу от возможных посягательств на власть своих братьев, бывших удельными князьями – Андрея и Юрия. Как только душа покинула тело Василия Ивановича, «митрополит Даниил повел братьев великого князя, князей Юрия Ивановича и Андрея Ивановича в переднюю избу и привел их к крестному целованию в том, что служить им великому князю всея Руси Ивану Васильевичу и матери его великой княгине Елене; а жить им в уделах своих и крестное целование соблюдать, а государства им под великим князем не искать и людей им от великого князя к себе не звать, а против недругов великого князя стоять им заодно. И бояр, и княжат, и детей боярских в том же к крестному целованию привел». (О болезни и преставлении великого князя Василия Ивановича).

Несмотря на принятые меры, наступили смутные времена после смерти Василия 111. Характер у великой княгини оказался на редкость жестким: ради сохранения целостности государства и упрочения своей власти не щадила никаких своих врагов. В этот период пострадали не только враги явные, но и некоторые из близких родственников. Первым из них поплатился ее дядя князь Михаил Глинский за то, что вступил в сговор с сильной боярской группировкой: его сначала обвинили в отравлении великого князя и заключили под стражу, а потом сгубили под пытками.

Мало кто мог себе представить ситуацию с развертыванием событий подобным образом. Фактически были сломлены или уничтожены крупнейшие княжеские и боярские фамилии, не пожелавшие служить честолюбивым замыслам великой княгини. Одновременно появилась новая волна преданных и честолюбивых государственников и полководцев. Наиболее прославился в те времена Иван Федорович Телепнев, князь Оболенский (Обо ленский или Або ленский; князь северных русов со столицей Обо или Або – княжества ободритов, ободеритов русских летописей). Со временем его фамилию стали писать: Телепнев-Оболенский. Этот князь не только был преданным сердечным другом Елены Васильевны, но отличался острым умом и поразительной хваткой, что способствовало укреплению власти великой княгини.

Сразу же после смерти супруга она начала укреплять Москву, построив стены Китай-города. Она также распорядилась начать немедленное строительство новых поселений в приграничных районах, а в ряде крупных городов – Ярославле, Владимире. Устюге были восстановлены или отстроены заново укрепленные центры – Кромы. Ее важные шаги по укреплению государственных земель и собственности с одновременным ограничением крупного боярского и особенно монастырского землевладения, а также попытка изменить систему местного самоуправления предвосхитили будущие реформы ее сына, Ивана Васильевича Грозного. Монетная реформа, проведенная в 1535 году, способствовала унификации денежного обращения в стране и вывела Московское государство на самостоятельный финансовый путь. С этого времени в течение нескольких веков чеканились в России металлические деньги с изображением всадника с копьем, прозванные сначала «копейщиками», а потом – «копейками».

Не менее успешно вела Елена Васильевна и внешние дела: заключила договора и соглашения со всеми пограничными соседями: крымским и казанским ханами, шведским королем. Со своими «земляками» обошлась достаточно жестко: после предложения короля Сигизмунда вернуть земли, присоединенные ее покойным супругом, послала армию во главе со своим фаворитом князем Телепневым-Оболенским. После ряда успешных баталий удачливый московит в 1536 году добился подписания мирного договора на выгодных для себя условиях, что на некоторое время прекратило претензии не только литвинской стороны.

Надо честно признать, что небольшой срок правления великой княгини помог стране преодолеть многие консервативные представления о межгосударственных и внутренних отношениях, что вывело Московское государство на путь реформ и прогресса. Ходили слухи, что великая княгиня отмстила многим боярским родам за позор своих предков. Потому, когда 3 апреля 1538 года великая княгиня в цвете лет скоропостижно скончалась, то большинство современников не сомневались, что ее отравили с целью захвата власти бояре Шуйские. Как бы там ни было, но фактическим главой государства становится Василий Васильевич Шуйский. Им был организован арест князя Ивана Овчины-Телепнева (Оболенского) и помещение его в монастырскую тюрьму, где тот и умер на следующий год. С целью устранения сторонников сильной великокняжеской власти был арестован племянник Василия 111 князь Иван Федорович Бельский и низложен митрополит Даниил, которого на ближайшие четыре года сменил митрополит Иосаф. Ответным ходом явилось устранение Василия Шуйского, но власть удержал его родной брат Иван Васильевич.

В течение нескольких лет продолжалось правление рода Шуйских, которые крепко держались за власть и никому не собирались ее отдавать. В начале января 1544 года случилось неожиданное: великий князь приказал отловить Андрея Михайловича Шуйского и отдать псарям, которые и убили князя. Летопись сообщила, что «убили его псари у Куретных ворот повелением боярским, а лежал наг в воротех два часа». Таким образом завершилась эпоха Шуйских и окончилось регенство. На политическом небосклоне вновь засветилась звезда Глинских: их клан вновь оказался у власти.

Приход к власти группировки князей Глинских характеризовался усилением влияния в Московии католической церкви и созданием в стране иезуитских коллегий уже в 1545 году. Со следующего года начинается активная пропаганда католицизма в стране: Гербест, иезуит, ректор Коллегии в Ярославле написал серию статей, призывавших русских в католичество.

В 1547 году состоялось торжественное венчание (16 января) Ивана 1V в Москве на царство. 2 февраля – брак Ивана 1V с Анастасией Романовой Захарьиной, дочерью окольничего Романа Юрьевича Захарьина-Кошкина. С этого времени на политическую арену выходит новая сила во главе с родоначальником рода Романовых – тестем новоиспеченного московского царя. Используя церковные различия рода Глинских, видный боярин, окольничий и представитель многочисленного рода Роман Юрьевич начал готовить почву для истребления представителей конкурирующей династии. Неожиданную помощь он получил в лице великого несчастья, постигшего Москву летом 1547 года. В день летнего солнцестояния загорелся храм Воздвижения Честного Креста в Москве, на Арбатской улице. Ветреная погода способствовала быстрому распространению огня по городу, который принес неисчислимые бедствия: пожар продолжался несколько дней, и выгорела большая часть московских построек, да и людей погибло около двух тысяч.

«На пятый день после пожара, в воскресенье, приехали бояре к Успенскому собору на площадь, собрали черных людей и начали спрашивать их:

– Кто Москву зажигал?

Те же начали отвечать, что-де княгиня Анна Глинская с детьми своими (Анна Глинская – бабка царя Ивана по матери; Михаил и Юрий Глинские – родные дядья его, братья матери Елены. Е.Г. ) волховала: вынимала сердца человеческие, да клала в воду, да тою водою, по Москве ездя, кропила – и оттого-де Москва выгорела. А говорили так черные люди потому, что были в ту пору Глинские у царя в приближении, а люди их творили москвичам насилия и грабежи.

Князь Михаил Глинский с матерью был в то время в Ржеве, а князь Юрий Глинский – в Москве. И как услыхал он про мать и про себя такие речи, так пошел в церковь Успения Пречистой. Бояре же, по своей ненависти к Глинским, натравили на него чернь: и схватили те князя Юрия в церкви, и убили в церкви же, а тело выволокли через передние двери на площадь и дальше за городские стены и бросили перед Торгом, где казни совершают. А людей князя Юрия убили без числа и добро князя разграбили, говоря в безумии своём, что-де «вашим поджиганием дворы наши сгорели и имущество наше сгорело, а княгиня Анна сорокою летала да поджигала». Многих же и незнакомых людей с Северы (Северская земля – бассейн Северского Донца и Десны, откуда были родом князья Глинские) поубивали, называя их людьми Глинского.

А после того убийства на третий день приходили чёрные люди скопом к государю в Воробьево, говоря нелепое: будто укрывает государь у себя княгиню Анну и князя Михаила, чтобы он их выдал. Царь же и великий князь повелел тех людей хватать и казнить, а многие из них разбежались по другим городам». (О великом пожаре и о мятеже чёрных людей в Москве).

В последующие 1547-1560 гг. весьма заметна деятельность «Избранной рады» – кружка приближенных к царю лиц (А.Ф.Адашев, князья А.М.Курбский, Курлятев, Одоевский, Воротынский, Горбатый-Шуйский, бояре Висковатый, Шереметевы, священник Сильвестр, митрополит Макарий). В эти же годы происходит формирование приказной системы.

Очередное упоминание в летописях рода Глинских произошло только через четверть века: 7 июля 1572 года скончался Сигизмунд 11 Август, бездетный король Речи Посполитой (новое название получило после Люблинской унии 1569 года между Польшей и Великим княжеством Русским и Литвинским (Белой Русью). С его кончиной прервалась династия Ягеллонов. Его смерть привела к длительному периоду внутриполитической неустроицы. Этот период назван «Безкрульем» (1572-1577). Московский царь, сын Елены Глинской (внучки Мамая), представительницы крупнейшего и влиятельного рода оказывается среди претендентов на опустевший трон в Варшаве. В Москву прибыл уполномоченный по имени Воропай с предложением посадить на польско-литовский престол царевича Федора. Иван Грозный отказался от предложения занять освободившийся престол самому или одному из его сыновей, выдвинув неприемлемые условия. С той поры Глинские в Московии и России уже не блистали.

18 марта 1584 года на 54-ом году жизни скончался Иван Грозный, правивший Московией (не считая времени правления Глинской и бояр) 37 лет. У него остались два наследника: Федор (от первого брака с Анастасией Романовой) и Дмитрий (от седьмого брака с Марией Нагой). 19(29) марта. Вступление на престол царя Федора Иоанновича – последнего царя из династии Рюриковичей сопровождалось очередным витком дворовых интриг с участием крупнейших влиятельных группировок.

Апрель. Заговор Богдана Бельского (потомка брата Василия 111), который пытается возвести на престол малолетнего царевича Дмитрия и восстановить опричные порядки. Бельский терпит неудачу, и его ссылают воеводой в Нижний Новгород, а Марию Нагую с Дмитрием отправляют жить в Углич. На первый план выдвигается дядя царя Федора (по матери) Никита Захарьин (Романов). 31 мая (10 июня) – созыв Земского собора и венчание на царство Федора Иоанновича.

Последующие годы проходят под знаком борьбы боярских группировок и частой смерти царствующих особ. В 1598 году умер царь Федор Иванович, последний из рода Рюриковичей. Затем в течение 15 лет сменилось несколько царей, принадлежавших к различным знатным фамилиям. Наконец, в начале 1613 года московский патриарх Филарет (Федор Романов, брат покойной царицы Анастасии Романовой) сумел с помощью казаков «протолкнуть» на должность царя кандидатуру своего 16-летнего сына Михаила Федоровича Романова.

С этого времени наступила новая эпоха – эпоха Романовых. Начали с крови и кровью закончили…