Анне Андреевне Ахматовой пришлось многое пережить. Страшные годы, изменившие всю страну, не могли не отразиться и на ее судьбе. Поэма “Реквием” явилась свидетельством всего, с чем пришлось столкнуться поэтессе.
Внутренний мир поэта настолько удивителен и тонок, что абсолютно все переживания в той или иной степени оказывают на него свое влияние. Настоящий поэт не может оставить без внимания ни одной детали или явления окружающей жизни. Все находит свое отражение в стихах: и хорошее, и трагическое. Поэма “Реквием” заставляет читателя еще раз задуматься о судьбе гениальной поэтессы, которой пришлось столкнуться с ужасающей катастрофой.
Эпиграфом к поэме стали строки, являющиеся, в сущности, признанием в сопричастности ко всем бедствиям родной страны. Ахматова честно признается, что вся ее жизнь была тесно связана с судьбой родной страны, даже в самые страшные периоды:

Нет, и не под чуждым небосводом,
И не под защитой чуждых крыл -
Я была тогда с моим народом,
Там, где мой народ, к несчастью,
был.

Эти строки написаны уже намного позже, чем сама поэма Они датированы 1961 г. Уже ретроспективно, вспоминая события прошедших лет, Анна Андреевна заново осознает те явления, которые провели черту в жизни многих людей, отделяя нормальную, счастливую жизнь и страшную, бесчеловечную действительность.
Поэма “Реквием” достаточно коротка, но сколь сильное действие она оказывает на читателя! Это произведение невозможно читать равнодушно, горе и боль человека, с которым произошли страшные события, заставляют точно представить себе весь трагизм ситуации.
В нескольких строчках, названных “Вместо предисловия”, Анна Андреевна рассказывает о том, что предшествовало написанию поэмы. Годы ежовщины по сути своей были геноцидом против собственного народа. Бесконечные тюремные очереди, в которых стояли родственники и близкие люди заключенных, стали своеобразным символом того времени. Тюрьма вошла в жизнь самых достойнейших людей, сделала невозможным даже саму надежду на счастье.
Поэма “Реквием” состоит из нескольких частей. Каждая часть несет свою эмоционально-смысловую нагрузку. Например, “Посвящение” - это описание чувств и переживаний людей, которые все свое время проводят в тюремных очередях. Поэтесса говорит о “смертельной тоске”, о безысходности, об отсутствии даже малейшей надежды на изменение сложившейся ситуации. Вся жизнь людей теперь зависела от приговора, который будет вынесен близкому человеку. Этот приговор навсегда отделяет семью осужденного от нормальных людей. Ахматова находит удивительные образные средства, чтобы передать состояние свое и других:

Для кого-то веет ветер свежий,
Для кого-то нежится закат -
Мы не знаем, мы повсюду те же,
Слышим лишь ключей постылых скрежет
Да шаги тяжелые солдат.

“Ветер свежий”, “закат” - все это выступает своеобразным олицетворением счастья, свободы, которые отныне недоступны томящимся в тюремных очередях и тем, кто находится за решеткой:

Приговор... И сразу слезы хлынут,
Ото всех уже отделена,
Словно с болью жизнь из сердца вынут,
Словно грубо навзничь опрокинут,
Но идет... Шатается... Одна.

Анне Ахматовой пришлось пережить арест и расстрел мужа, арест сына. Как прискорбно, что талантливейшему человеку пришлось столкнуться со всеми тяготами чудовищного тоталитарного режима Великая страна Россия допустила над собой такое издевательство, почему? Все строчки произведения Ахматовой содержат в себе этот вопрос. И при чтении поэмы читателю становится все тяжелее и тяжелее при мысли о трагических судьбах невинных людей.

Это было, когда улыбался
Только мертвый, спокойствию рад,
И ненужным привеском болтался
Возле тюрем своих Ленинград.
И когда, обезумев от муки,
Шли уже осужденных полки,
И короткую песню разлуки
Паровозные пели гудки,
Звезды смерти стояли над нами,
И безвинная корчилась Русь Под кровавыми сапогами
И под шинами черных марусъ.

Россия раздавлена, уничтожена. Поэтесса от всего сердца жалеет родную страну, которая совершенно беззащитна, скорбит о ней. Как смириться с тем, что случилось? Какие слова найти? В душе человека может твориться что-то страшное, и нет никакого спасения от этого.

Уводили тебя на рассвете,
За тобой, как на выносе, шла,
В темной горнице плакали дети,
У божницы свеча оплыла.

В этих строчках уместилось огромное человеческое горе. Шла “как на выносе” - это напоминание о похоронах. Гроб выносят из дома, за ним идут близкие родственники. Плачущие дети, оплывшая свеча - все эти детали являются своеобразным дополнением к нарисованной картине.
Арест близкого человека заставляет окружающих лишиться сна и спокойствия, размышляя о горестной судьбе:

Тихо льется тихий Дон,
Желтый месяц смотрит в дом,
Входит в шапке набекрень.
Видит желтый месяц тень.
Эта женщина больна,
Эта женщина одна.
Муж в могиле, сын в тюрьме,
Помолитесь обо мне.

Страдания поэтессы достигли апогея, в результате она практически ничего не замечает вокруг. Муж расстрелян, а сын в тюрьме, трагедия случилась с самыми близкими и родными людьми. Вся жизнь стала похожа на бесконечно кошмарный сон. И именно поэтому рождаются строки:

Нет, это не я, это кто-то другой страдает.
Я бы так не могла, а то, что случилось,
Пусть черные сукна покроют,
И пусть унесут фонари...
Ночь.

Действительно, разве может человек вынести все, что выпало на долю поэтессы? Да и сотой доли всех испытаний оказалось бы достаточно, чтобы лишиться разума и умереть от горя. Но она жива. И как контраст появляется воспоминание о юности, в которой Анна Андреевна была весела, легка и беспечна.
Расставание с сыном, боль и тревога за него иссушают материнское сердце. Невозможно даже представить себе всю трагедию человека, с которым случились столь страшные испытания. Казалось бы, всему есть предел. И именно поэтому нужно “убить” свою память, чтобы она не мешала, не давила тяжелым камнем на грудь:

У меня сегодня много дела:
Надо память до конца убить,
Надо, чтоб душа окаменела,
Надо снова научиться жить.

Все пережитое Ахматовой отнимает у нее самое естественное человеческое желание - желание жить. Теперь уже утрачен тот смысл, который поддерживает человека в самые тяжелые периоды жизни. И поэтому поэтесса обращается к смерти, зовет ее, надеется на ее скорый приход. Смерть предстает как освобождение от страданий. Однако смерть не приходит, зато приходит безумие. Человек не может выдержать того, что выпало на его долю. А безумие оказывается спасением, теперь уже можно не думать о реальной действительности, столь жестокой и бесчеловечной:

Уже безумие крылом
Души накрыло половину,
И поит огненным вином,
И манит в черную долину.

Финальные строки поэмы символизирует прощание с реальным миром.
Поэтесса понимает, что безумие отнимет у нее все, что было так дорого доселе. Но именно это в данной ситуации оказывается лучшим выходом, символизирует собой спасение, освобождение от всего, что так мучит и тяготит.

В 1987 году советские читателе впервые познакомились с поэмой А. Ахматовой «Реквием».

Для многих любителей лирических стихотворений поэтессы это произведение стало настоящим открытием. В нем «хрупкая… и тоненькая женщина» - как назвал ее в 60-е годы Б. Зайцев - издала «вопль - женский, материнский», ставший приговором страшному сталинскому режиму. И через десятилетия после написания нельзя читать поэму без содрогания в душе.

В чем заключалась сила произведения, которое более двадцати пяти лет хранилось исключительно в памяти автора и 11 близких людей, которым она доверяла? Это поможет понять анализ поэмы «Реквием» Ахматовой.

История создания

Основу произведения составила личная трагедия Анны Андреевны. Ее сына, Льва Гумилева, арестовывали трижды: в 1935, 1938 (дали 10 лет, потом сократили до 5 исправительно-трудовых работ) и в 1949 (приговорили к расстрелу, затем заменили ссылкой и позже реабилитировали).

Именно в период с 1935 по 1940 годы и были написаны основные части будущей поэмы. Ахматова сначала предполагала создать лирический цикл стихотворений, однако позже, уже в начале 60-х годов, когда появилась первая рукопись произведений, пришло решение объединить их в одно произведение. И действительно, на протяжении всего текста прослеживается неизмеримая глубина горя всех русских матерей, жен, невест, испытавших страшные душевные муки не только в годы «ежовщины», но и во все времена существования человечества. Это показывает анализ «Реквиема» Ахматовой по главам.

В прозаическом предисловии к поэме А. Ахматова рассказала о том, как ее «опознали» (примета времени) в тюремной очереди перед Крестами. Тогда одна из женщин, очнувшаяся от оцепенения, на ухо - тогда все так говорили - спросила: «А это вы можете описать?» Утвердительный ответ и созданное произведение стали выполнением великой миссии настоящего поэта - всегда и во всем говорить людям правду.

Композиция поэмы «Реквием» Анны Ахматовой

Анализ произведения следует начинать с осмысления ее построения. Эпиграф, датированный 1961 годом, и «Вместо предисловия» (1957 год) свидетельствуют о том, что мысли о пережитом не покидали поэтессу до конца жизни. Страдания сына стали и ее болью, которая не отпускала ни на миг.

Далее следуют «Посвящение» (1940), «Вступление» и десять глав основной части (1935-40 годы), три из которых имеют название: «Приговор», «К смерти», «Распятие». Завершает поэму двухчастный эпилог, носящий в большей мере эпический характер. Реалии 30-х годов, расправа над декабристами, вошедшие в историю стрелецкие казни, наконец, обращение к Библии (глава «Распятие») и во все времена ни с чем не сравнимые страдания женщины - то, о чем пишет Анна Ахматова

«Реквием» - анализ названия

Заупокойная месса, обращение к высшим силам с просьбой о благодати для усопшего… Великое произведение В. Моцарта - одно из любимейших музыкальных произведений поэтессы… Такие ассоциации вызывает в сознании человека название поэмы «Реквием» Анны Ахматовой. Анализ текста подводит к выводу, что это скорбь, поминовение, печаль по всем «распятым» в годы репрессий: тысячам погибших, а также тем, у кого от перенесенных страданий и мучительных переживаний за своих родных «умерла», окаменела душа.

«Посвящение» и «Вступление»

Начало поэмы вводит читателя в атмосферу «осатанелых лет», когда великое горе, перед которым «гнутся горы, не течет великая река» (гиперболы подчеркивают его масштабы) вошло чуть ли не в каждый дом. Появляется акцентирующее внимание на всеобщей боли местоимение «мы» - «невольные подруги», стоявшие у «Крестов» в ожидании приговора.

Анализ поэмы «Реквием» Ахматовой привлекает внимание к необычному подходу в изображении любимого города. Во «Вступлении» кровавый и черный Петербург представляется измученной женщине лишь «ненужным привеском» к тюрьмам, разбросанным по всей стране. Обыденным делом, как ни страшно, стали «звезды смерти» и предвестники беды «черные маруси», разъезжающие по улицам.

Развитие главной темы в основной части

Поэму продолжает описание сцены ареста сына. Не случайна здесь перекличка с народным плачем, форму которого использует Ахматова. «Реквием» - анализ поэмы это подтверждает - развивает образ страдающей матери. Темная горница, оплывшая свечка, «смертный пот на челе» и страшная фраза: «за тобой, как на выносе, шла». Оставшись одна, лирическая героиня в полной мере осознает ужас случившегося. Внешнее спокойствие сменяется бредом (2 часть), проявляющимся в сбивчивых, недосказанных словах, воспоминанием о былой счастливой жизни веселой «насмешницы». А дальше - бесконечная очередь под Крестами и 17 месяцев мучительного ожидания приговора. Для всех родных репрессированных он становился особой гранью: до - еще сохраняется надежда, после - конец всей жизни…

Анализ поэмы «Реквием» Анны Ахматовой показывает, как личные переживания героини все больше приобретают вселенские масштабы человеческого горя и невероятной стойкости.

Кульминация произведения

В главах «Приговор», «К смерти», «Распятие» эмоциональное состояние матери достигает апогея.

Что ее ожидает? Смерть, когда уже не страшит ни снаряд, ни тифозный чад, ни даже «верх шапки голубой»? Для героини, утратившей смысл жизни, она станет спасением. Или безумие и окаменевшая душа, позволяющие забыть обо всем? Невозможно передать словами то, что чувствует в такое момент человек: «… это кто-то другой страдает. Я бы так не могла…».

Центральное место в поэме занимает глава «Распятие». Это библейская история распятия Христа, которую переосмыслила Ахматова. «Реквием» - анализ состояния женщины, навсегда потерявшей ребенка. Это миг, когда «небеса расплавились в огне» - признак катастрофы вселенского масштаба. Глубоким смыслом наполнена фраза: «А туда, где молча Мать стояла, Так никто взглянуть и не посмел». И слова Христа, пытающегося утешить самого близкого человека: «Не рыдай мене, Мати…». Как приговор любому бесчеловечному режиму, обрекающему мать на невыносимые страдания, звучит «Распятие».

«Эпилог»

Анализ произведения Ахматовой «Реквием» завершает определение идейного содержания заключительной его части.

Автор поднимает в «Эпилоге» проблему человеческой памяти - только так можно избежать ошибок прошлого. А еще это обращение к богу, но просит героиня не за себя, а за всех, кто был с ней рядом у красной стены долгих 17 месяцев.

Вторая часть «Эпилога» перекликается с известным стихотворением А. Пушкина «Я памятник себе воздвиг…». Тема в русской поэзии не новая - это определение поэтом своего назначения на Земле и некое подведение творческих итогов. Желание Анны Андреевны - чтобы памятник, воздвигнутый в ее честь, стоял не на берегу моря, где она родилась, и не в саду Царского Села, а у стен Крестов. Именно здесь она провела самые страшные дни своей жизни. Так же, как тысячи других людей целого поколения.

Значение поэмы «Реквием»

«Это 14 молитв», - так сказала о своем произведении в 1962 году А. Ахматова. Реквием - анализ подтверждает данную мысль - не только по сыну, но по всем безвинно уничтоженным, физически или духовно, гражданам большой страны - именно так воспринимается читателем поэма. Это памятник страданию материнского сердца. И страшное обвинение, брошенное в адрес созданной «Усачом» (определение поэтессы) тоталитарной системы. Долг будущих поколений - никогда не забывать об этом.

Дорогому и любимому, единственному сыну, Лёвушке Гумилёву, страдающему за родителей. Реквием Ахматовой считается вершиной её творчества, максимой эмоционального напряжения человека, страдающего от произвола, который стал бытовой нормой в родной стране, и тем страшнее, что это - норма.

Реквием по умирающей империи, утопающий в крови Петербург, холодный камень и застывшая, неподвижная вода. Слёзы, голод и плач. Вечные образы в лицах матерей и жён, стоящих под тюрёмными стенами - всё это крохотные детали, складывающиеся в картину Апокалипсиса, предчувствие тьмы и бедствия.

Реквием по ушедшей жизни, былой радости и весёлой праздности. Рыдания весёлой грешницы, сероглазой королевы, превратившейся в ещё одну бледную тень, обточенную горем. Реквием по расстрелянному мужу, который мёртвый стал куда более любимым, чем был при жизни.

Реквием по сыну, которого отобрали. Единственному, любимому сыну, страдающему за грехи своего происхождения. Сына, которого она практически не будет видеть, в его экспедициях, ссылках и заключениях.

Реквием по всем, кто смиренно сносит своё горе.

Всё это отлично звучит, слишком красиво, чтобы быть правдой.

Но знали бы вы из какого же сора растут стихи?

«Реквием» был впервые опубликован в 1963 году в Германии, собиралось почти 30 лет и так и выглядит - лоскутным одеялом из сильно отличающихся друг от друга частей. С 1935 года за деятельностью Ахматовой велось наблюдение со стороны НКВД, поэтому черновики произведения она записывала на клочках, зачитывала, заучивала сама и её посетители, постоянно нервно сжигала черновики в пепельницах. Так, по крупицам медленно создавалась поэма, но до 1963 не было ни одного человека, кто прочёл бы её целиком. Можно смело заявить, что именно «Реквием» сделал из Ани Горенко, вечно влюбленной дамы, первую поэтессу России. Потому что одно из самых больших общественных развлечений - это уничтожение самовозведенных тиранов.

«В страшные годы ежовщины я провела семнадцать месяцев в тюремных очередях в Ленинграде. Как-то раз кто-то “опознал” меня. Тогда стоящая за мной женщина, которая, конечно, никогда не слыхала моего имени, очнулась от свойственного нам всем оцепенения и спросила меня на ухо (там все говорили шепотом):
- А это вы можете описать?
-И я сказала:
- Могу.
-Тогда что-то вроде улыбки скользнуло по тому, что некогда было ее лицом.
1 апреля 1957, Ленинград»

Какая-то чуть менее, чем наивная интерлюдия. «Опознали» в очередях, когда, например, сын Лёвушка говорит, что встретившись с матерью за год до тюрьмы, в 1956, он еле узнал её, и вряд ли следующие месяцы она посвятила тому, чтобы вновь стать той Ахматовой с картины в фиолетовых тонах:

«Когда я вернулся, то тут для меня был большой сюрприз и такая неожиданность, которую я и представить себе не мог. Мама моя, о встрече с которой я мечтал весь срок, изменилась настолько, что я её с трудом узнал. Изменилась она и физиогномически, и психологически, и по отношению ко мне. Она встретила меня очень холодно. Она отправила меня в Ленинград, а сама осталась в Москве, чтобы, очевидно, не прописывать меня (без прописки из города высылали - прим. автора)».

Как бы то ни было, а в очередях Анна Андреевна стояла, это факт, правда, кто там кого рассматривал, и как её узнали простые смертные - история умалчивает. Но давайте откровенно: королева драмы всея Руси отчаянно не справлялась с ролью матери. Муза и любовница, весёлая грешница и укротительница молодых львов не может быть хорошей родительницей. Слишком много времени уходит на то, чтобы любить себя, не получится одновременно обучать ребёнка грамоте. Но простим это, допустим, у этих аристократов так заведено, и детское воспитание это не то, чем должны заниматься великие умы. Допустим.

Поэма как будто бы посвящена сыну. Лёвушку сажали трижды. За папу, за маму, просто на автомате, потому что такой человек не может любить советскую власть. Первый раз его забрали в 1935 году по горячим следам Гумилёва-старшего. Вместе с ним тогда забрали и нового мужа Ахматовой, Николая Пунина. Это у него Ахматова проживала в Фонтанном доме на Литейном проспекте. В той прекрасной квартире, пересекая которую можно устать, где Лев жил в коридоре на сундуке, в отрезке, закрываемом шторами. И ещё непонятно, кого она пыталась вызволить: человека, который её премило квартировал в центре города или сына, который был как аппендикс на её поэтической биографии. Ахматова очень любила Фонтанный дом. Больше, чем людей.

Однако тогда Ахматова написала письмо прямо Сталину, через Булгакова, Пастернака, Пильняка - через тысячу рук и поручительств. И этот её смелый жест одновременно и спас сына и арестованных вместе с ним студентов и погубил её саму: НКВД активно заинтересовалось её личностью. Так она принесла себя в жертву, правда, похоже что не до конца осознанную.

Ахматова слишком гипертрофированно страдает. Все эти «я молюсь не о себе одной», «эта женщина больна, эта женщина одна» (ну Самуил Маршак какой-то, боже правый) - это плач по самой себе, по своей искалеченной судьбе, ну, пара воспоминаний о том, что она не одна такая, что это страшная болезнь всей страны:

И если зажмут мой измученный рот,
Которым кричит стомильонный народ…

Она на мгновение сливается с потоком таких же страдающих женщин, но тут же снова про себя любимую и мировое завещание с точнейшими указаниями, какой памятник ей нужно возвести. Поэзия, видимо, больше за памятник нерукотворный, вечный не считается.

Ахматова когда-то ответила, почему ей так по нраву роман Брюсова «Огненный ангел». «Люблю любовь», - коротко и поэтично. К сожалению, но напрашивается наблюдение, что любила она, в основном, себя. Несмотря на 5 замужеств, несчитанное множество интриг и романов между браками и во время; несмотря на сына, чья биография будет поинтереснее романов Солженицына.

Гумилёва-старшего, своего сероглазого короля, она никогда не любила. Она любила в нём, что он так томно и трагически любил её. Она трижды ему отказывала, он дважды пытался покончить жизнь самоубийством (стреляться мог бы, но видимо, мешала задумчивость). Всё попахивало откровенным расчетом, но не тем, который может появиться в уме простого смертного.

Гумилёв, как мы помним, тоже был поэтом. И при любом ответе Ани Горенко на предложение руки и сердца, он оставался в выигрыше: при согласии (что она даст только в 1910) он получает семейное счастье и свою сероглазую музу; при очередном отказе - повод для страданий, а значит и источник для вдохновения. Человек может творить только в двух состояниях: либо когда он гений и может творить всегда, либо когда он влюблен. Счастливо или несчастливо - совершенно не важно. Гумилёв гением не был, но очень старательно его из себя мастерил. Страдания делали его поэзию острее. «Романтические цветы» - это плод не первого неудавшегося сватовства, однако, это первое серьезное заявление Гумилёва как поэта.

Ахматова же думала о том, что ей очень нравится быть любимой. Превозносимой. Если тебе ещё и стихи посвящают - то это вообще составляет картинку идиллического брака.«Он пишет мне непонятные слова. Он так любит меня, что даже страшно».

Гумилёв разлюбит свою прекрасную даму через год.

Вообразив себя Эдгаром Алланом По, он влюбится в свою кузину, через год родится Лев, ещё через год Гумилев уедет в Африку, а ещё через год - уедет добровольцем на войну. Где угодно быть, лишь бы подальше от тебя.

Всё это время он пишет, всё лучше и лучше, его африканские произведения полны цвета, экзотики, загадок и жирафов. Он был лучшем в «Цехе поэтов», но стихи для Ани закончились.

Они не растерялись, растянули брак до 1918, в 1921 его расстреляют, а она успеет второй раз развестись. Вместе с Советским союзом придут и новые правила жизни: бездомным кочевницам здесь не рады, хотите жить здесь - заводите жилплощадь. Быть может, это тоже было одной из причин череды браков и разводов. А с 1924 года начинается активная охота на ведьм и Ахматову исключают из союза писателей как непролетарского автора. На её имени негласный запрет, всё что ей остаётся - это переводы. Она бьётся и старается найти лазейку, переживает за публикации Гумилёва больше, чем за свои, она так и будет всю жизнь любить мёртвых гораздо больше, чем живых и быть им преданной гораздо больше.

Она переживёт всё. Переживёт войну и голод, нищету, мужей, двадцать лет издательских отказов и нависшей угрозы со стороны государственной руки. Перенесёт четыре инфаркта, но после четвертого дни её пойдут на счёт.

И провожать её будут все её дети: Бродский, Рейн, Тарковский. Красивые всё имена и лица. Хоронить её будет Лев. Сын, на которого её не хватило, которому она пыталась посвятить самое важное произведение своей жизни, но, увы, даже это не получилось:

«Мать находилась под влиянием людей, с которыми я не имел никаких личных контактов, и даже в большинстве своем не был знаком, но ее они интересовали значительно больше, чем я, и поэтому наши отношения в течение первых пяти лет после моего возвращения неизменно ухудшались, в том смысле, что мы отдалялись друг от друга. Пока, наконец, перед защитой докторской, накануне дня моего рождения в 1961 году, она не выразила свое категорическое нежелание, чтобы я стал доктором исторических наук, и выгнала меня из дома. Это был для меня очень сильный удар, от которого я заболел и оправился с большим трудом. Но, тем не менее, у меня хватило выдержки и сил для того, чтобы хорошо защитить докторскую диссертацию и продолжать свою научную работу. Последние 5 лет ее жизни я с матерью не встречался. Именно за эти последние 5 лет, когда я ее не видел, она написала странную поэму, называемую «Реквием». Реквием по-русски значит панихида. Панихиду по живому человеку считается, согласно нашим древним обычаям, служить грешно, но служат ее только в том случае, когда хотят, чтобы тот, по кому служат панихиду, вернулся к тому, кто ее служит. Это было своего рода волшебство, о котором, вероятно, мать не знала, но как-то унаследовала это как древнерусскую традицию. Во всяком случае, для меня эта поэма была совершеннейшей неожиданностью, и ко мне она, собственно, никакого отношения не имела, потому что зачем же служить панихиду по человеку, которому можно позвонить по телефону. Пять лет, которые я не виделся с матерью и не знал о том, как она живет (так же как она не знала, как я живу, и не хотела, видимо, этого знать), кончились ее смертью, для меня совершенно неожиданной. Я выполнил свой долг: похоронил ее по нашим русским обычаям, соорудил памятник на те деньги, которые остались мне в наследство от нее на книжке, доложив те, которые были у меня - гонорар за книжку «Хунну»».

Жизнь Анны Ахматовой была долгой и весьма трудной. На судьбу Ахматовой , так же как и на судьбу всего русского народа выпало множество испытаний. Женщина с достоинством и мужеством смогла их пережить. Машина сталинского террора коснулась непосредственно ее семьи: в 1921 году был расстрелян муж, Николай Гумилев; сын поэтессы по ложным обвинениям провел более, чем двадцать лет в трудовых лагерях.

«Реквием» как память о горе

Поэма «Реквием» стала своеобразным литературным плачем как народа в целом, так и матери - хранительницы семейного очага, которая столкнулась с горем. Лирическая героиня должна была вынести на своих хрупких женских плечах невообразимо тяжелую ношу - аресты мужа и сына, длинные очереди в тюрьме, преследования властью. Она страдает из-за горя, которое выпало на ее женскую судьбу, вместе с тем оплакивая судьбы всех людей, которые были подданы репрессиям. В отдельных стихах Ахматова смогла донести до нас события того страшного времени, когда любого человека могли арестовать просто так, без видимых на то причин - ночью «черные Маруси» отвозили людей в пугающую безызвестность, и узнать хоть что-нибудь об их судьбе было невозможно.

Читая о плаче матери, когда от нее забирают сына, действительно можно душой прочувствовать всю степень ее безысходности. Ахматова поднимает образ простой советской женщины, матери до уровня библейской героини. Матери арестованных с разрывающимися от боли сердцами, смотрели на казни своих детей, подобно библейской Марии. Но при этом, никак не могли повлиять на их горькую участь. Лирическая героиня вопреки этому не сдается, а находит в себе силы продолжать неравную борьбу. Она, кажется, обращается к будущим поколениям, которые придут на землю после нее, с просьбой помнит о тех страшных страницах истории, о том, горе, которое довелось пережить предкам, чтоб в будущем не допустить таких страшных и роковых ошибок и самим не стать палачами системы.

Музыка поэмы - музыка грусти

Название поэмы, полностью выражает ее наполнение. Ведь «Реквием» - это музыка, которая несет в себе грусть прощания с умершими. Звучит музыка поэмы. Она, кажется, поднимает в небо души всех тех, кого поглотила машина тоталитарного режима.

В поэме «Реквием» Анна Ахматова мастерски показывает нам жестокие реалии тоталитарной эпохи через бытовые сюжеты.

Поэма создавалась много лет. В 1935 году поэтесса начала работу над ней, но из-за того, что в ее доме проводились постоянные обыски, она не имела возможности даже записать стихи на бумаге, она хранила их в своей памяти, чтобы еще больше не навредить своему сыну. До 1962 года, поэма жила только в голове своего автора. Иногда она читала стихи из поэмы близким ей людям, которым по-настоящему доверяла. Полный текст произведения в печатном варианте увидел мир только после начала перестройки, в 1987 году.

Желания создать поэму у Ахматовой укрепилось, когда стоя в тюремной очереди к ней подошла женщина и спросила, может ли она описать то, что происходит сейчас в стране. Услышав утвердительный ответ, лицо женщины преобразилось искренней улыбкой. Позже, Ахматова будет вспоминать, что именно ее облик ассоциировался у нее всю жизнь с обездоленными матерями, чьи дети пострадали от страшных репрессий.

Стихи, составившие «Реквием» Ахматовой, анализ которого мы проведем, создавались с 1936 по 1940 г. и на протяжении многих лет хранились лишь в памяти автора и близких ей людей. В новых исторических условиях А. Ахматова завершила лирический цикл «Реквием», создав художественно цельное произведение, близкое жанровым характеристикам поэмы.

В 1962 г. Ахматова передала подготовленный ею текст в журнал «Новый мир», однако он не был опубликован. Через год «Реквием» вышел за рубежом (Мюнхен, 1963) с пометой, что печатается «без ведома и согласия автора». Попытка опубликовать поэму в книге «Бег времени» (1965) тоже не состоялась, и в течение четверти века она существовала у нас лишь в виде «самиздатских» списков и копий, а напечатана была в 1987 г. — сразу в двух журналах («Октябрь», № 3, «Нева», .№ 6).

В самом названии произведения уже присутствует ритуально-жанровое обозначение. Реквием — это заупокойная служба по католическому обряду, поминальная молитва, или, если перенести это на русскую почву, — плач, причитание по покойнику, восходящие к фольклорной традиции. Для Ахматовой эта форма была в высшей степени характерна — достаточно вспомнить посвященное ей цветаевское стихотворение 1916 года, начинающееся строкой «О Муза Плача, прекраснейшая из муз!»

Вместе с тем жанр ахматовского «Реквиема» никак не сводится только к похоронному ритуалу — поминальной молитве и плачу-причитанию. Помимо специфической траурной окрашенности он представляет собой сложно организованное художественное целое, вбирающее самые различные жанровые модификации входящих в него стихотворений. Само наиболее общее понятие «поэмы-цикла», на котором сходится ряд исследователей, означает внутреннюю целостность произведения, которое представляет собой своеобразный лиро-эпос, или, по словам С.А. Коваленко, — «лирический эпос жизни народной». В нем через личное восприятие и переживание переданы судьбы людские и народные, и в итоге воссозданы портрет и памятник эпохи.

Композиционно «Реквием» Ахматовой состоит из трех частей. В первой вслед за двумя эпиграфами, внесенными автором в рукопись в начале 1960-х годов, возникают предваряющие основную часть три важных элемента: прозаический «Вместо предисловия», датированный 1957 годом, «Посвящение» (1940) и «Вступление». Затем идут девять пронумерованных главок центральной части, и завершается все монументальным двухчастным «Эпилогом», в котором раскрывается тема памятника народному страданию, поэту и эпохе.

В поэме-цикле все подчинено принципу, сформулированному самой Ахматовой: «принять в себя события и чувства разных временных слоев». Отсюда и художественная структура, сюжетно-композиционное построение «Реквиема», основанное на движении авторской мысли-переживания, вбирающего и реализующего в себе «бег времени» — от хроники событий личной и общей судеб в 30-е годы до фактов отечественной и мировой истории, библейских мифов, сюжетов и образов. При этом движение времени ощутимо не только в тексте, но отражается и в датировке стихотворений, эпиграфа, посвящении, эпилога и пр.

Два соотносящихся между собой эпиграфа дают ключ к содержанию поэмы, они позволяют увидеть и ощутить личную боль как часть всеобщей беды и страдания. Первый из них, обращенный к сыну, взят на романа Дж. Джойса «Улисс» («Ты не можешь оставить свою мать сиротой»), а второй представляет емкую заключительную строфу из собственного стихотворения «Так не зря мы вместе бедовали...», датированного 1961 годом.

«Реквием» Ахматовой отмечен особой плотностью художественной ткани, концентрирующей в себе пространство и время, емкостью характеристик эпизодических фигур, складывающихся в представление о народе. Сама природа застывает перед человеческим страданием: «Солнце ниже, и Нева туманней...» Но в ее вечном бытии есть целительная сила. И вместе с тем этот природный, космический фон высвечивает людскую трагедию во всем ужасе ее обыденной реальности, оттеняясь во «Вступлении» еще более жестокими и страшными обобщающими образами растоптанной, попранной, преданной поруганию России.
Ощущая себя малой частицей родины, народа, — мать оплакивает не только своего сына, но и всех осужденных безвинно, и тех, кто долгие месяцы вместе с ней ждал приговора в роковой очереди. Центральная часть Реквиема» — десять стихотворений, очень разных по жанровым и ритмико- интонационным оттенкам и тонко взаимодействующих в рамках единого лирического целого. Это — обращения к сыну («Уводили тебя на рассвете…» и др.), к самой себе («Показать бы тебе, насмешнице...»), наконец, к Смерти («Ты все равно примешь...»).

Уже в первой главке обращение к сыну несет совершенно конкретные приметы ночных арестов 30-х годов и вместе с тем — мотив гибели, смерти, похорон, оплакивания — при этом в финале необычайно расширяется исторический масштаб происходящего — до стрелецких пыток и казней петровской эпохи.

Уподобляя себя «стрелецким женкам», Ахматова вместе с тем с удесятеренной силой ощущает и передает боль и горе матери, используя для этого самые различные поэтические жанры и обрядовые формы. Так, во второй главке происходит объединение, слияние мелодики и интонации колыбельной песни («Тихо льется тихий Дон, /Желтый месяц входит в дом») и — плача, похоронного причитания («Муж в могиле, сын в тюрьме, / Помолитесь обо мне»).

Поразительное умение автора принять в себя чувства и события разных временных слоев проявляется в IV главке в форме обращения к себе, к двум эпохам собственной жизни, соединившей блистательное начало столетия и зловещую середину и вторую половину 30-х годов.

А вслед за этим, в VI главке, вновь убаюкивающий мотив колыбельной, обращенной к сыну, однако его мнимая чарующая легкость и кажущаяся просветленность лишь оттеняют по контрасту жестокую реальность тюремного заключения и мученической, жертвенной смерти. Наконец, Х глава — «Распятие» — с эпиграфом из «Священного писания»: «Не рыдай Мене, Мати, во гробе зрящи» — переключает земную трагедию матери и сына в общечеловеческий, библейский план и масштаб, возводя их на уровень вечного.
В «Эпилоге» с новой силой звучат важные темы и мотивы «Реквиема», получая углубленную, на этот раз во многом историко-культурную трактовку. Вместе с тем это своего рода «поминальная молитва» о неслыханных жертвах страшных и трагических лет в жизни России, преломившаяся через глубоко личностное переживание автора.

Строки «Эпилога» непосредственно выводят на традиционную для мировой поэзии тему «памятника», получающую у Ахматовой глубоко трагедийную окраску. Вспоминая тех, с кем она «провела семнадцать месяцев в тюремных очередях в Ленинграде», Ахматова ощущает себя их голосом и памятью.

Сами слова «память», «вспоминать», «поминать», «поминальный», говорящие о невозможности забвенья, неизбежно выводят на раздумье о памятнике, в котором поэт видит запечатленным «окаменелое страданье», разделенное им с миллионами своих сограждан.

Анна Ахматова видит свой возможный памятник — и это главное и единственное условие — здесь, возле питерский тюрьмы Кресты, где, тщетно ожидая свидания с арестованным сыном, как горестно вспоминает она теперь, «стояла я триста часов». Созданный воображением поэта монумент по-человечески прост, глубоко психологизирован.

В этом струящемся с «бронзовых век», как слезы, подталом снеге, и тихом ворковании тюремного голубя и плывущих по Неве кораблях слышен, вопреки всему пережитому и выстраданному, мотив торжествующей, продолжающейся жизни.