Как живется сейчас нам русским переехавшим во Францию? Точно так же как и французам, что называется. Потому что мы французы давно уже, мы работаем на французских работах, мы воспитываем французских детей, многие дети уже не говорят по-русски, а если и говорят, то только потому, что родители хотят сохранить исконный язык…

К русским во Франции относятся с большой симпатией, правда, некоторые еще думают, что мы по утрам пьем шампанское и бьем бокалы об пол. И все еще есть такое романтическое понятие как l"âme slave, славянская душа… Это все идет от «белой» эмиграции, но отношение к ним перешло и на нас. Позднее, конечно, еще на это наложилось такое понятие как «новые русские». А сейчас, и «путинские русские», сумасшедшие, которые бомбят Сирию. Я стараюсь все время объяснять, что вот я лично, против, что я не поддерживаю Путина. Мне это самой важно, не знаю, как делают другие русские.

Я считаю, что к русским относятся хорошо. Вот в Америке, где я тоже жила, всем было совершенно наплевать русская ты или нет, там миллионы национальностей и поэтому русский ты там или китайский, там совершенно это все равно. А здесь русский это такой аристократический образ. Он, конечно, не имеет к нам никакого отношения, но идея вот такого русского праздника как в песне Робби Вильямса «Party like a Russian» имеет место. Есть что-то такое плюс воспоминания о «белой” эмиграции, которую мы не застали, но незаслуженно пользуемся.

Быть русским хорошо во Франции.

А что касается нашей эмиграции 25 лет назад нам было очень тяжело всем, очень тяжело. Во-первых, мы уезжали еще из Советского Союза, и мы не понимали вернемся или нет, у меня было ощущение, что я уезжаю и, может быть, никого больше не увижу. Сейчас в это уже сложно поверить, но было очень непросто с кем-то связаться по телефону, я уже не говорю о том, что не было интернета, телефонные звонки были ужасно дорогие, нужно было ходить к каким-то знакомым, договариваться на определенное время, дозванивались часами, потому что линий телефонных как таковых не было хороших.

Мы от родных были оторваны абсолютно, но, может быть, не так как когда люди уезжали в 70-е годы, когда вообще стена была между Советским Союзом и остальным миром. И, нам было очень трудно материально. Я уехала в самом начале 91-го года, еще при Горбачеве и Советском Союзе. Когда мы уехали, очень многие оставшиеся называли нас «колбасной эмиграцией». Им казалось, что в России, в Советском Союзе уже безопасно и что мы поехали на чужбину за деньгами. И это какая-то жуткая несуразица, потому что на самом деле деньги текли рекой в России, а здесь мы тяжело пробивались в чужой стране. Мы же не были политическими эмигрантами, у нас не было никакой помощи в принципе, мы пробивались все абсолютно сами. Нам вот всегда говорили: «Вот вы уехали, вот у вас там сытно и как бы скучно, а у нас в России бедно, но весело». Но было наоборот- нам было страшно интересно, мы вливались в новую жизнь, мы должны были себя переделать, потому что эмиграция это когда ты ставишь под вопрос абсолютно все. А в России как раз наоборот потом стало скучно, начался обычный маразм вот такой политический как при Брежневе. И поэтому я считаю, что несправедливо было нас так называть.

Я приехала, потому что меня пригласило французское государство, они искали молодых франкофонов, чтобы устанавливать связи. И у меня на первое время была очень маленькая стипендия, примерно 800 евро в месяц. На эти деньги можно было снять квартиру, мы постоянно куда-то переезжали, в первый год – 12 раз, в разные города. Одно время мы жили в Русском старческом доме, Николай Васильевич Вырубов мне помог и поселил нас там, я разбирала там библиотеку. Там была русская библиотека. Моя работа всегда была связана с языком, у меня, правда, был хороший французский язык. Я начала писать статьи и это было тяжело, потому что я прекрасно уже говорила по-французски, но писать статьи это был все-таки уже другой коленкор. У меня на статью уходило какое-то чудовищное количество времени, это была пытка, но у меня были хорошие редакторы, я уже писала для хороших журналов и им была важна та информация, которую я подавала, поэтому они терпеливо правили со мной эти тексты и таким образом обучали меня писать. Так я научилась писать по-французски и теперь мне все равно на каком языке писать, я так и продолжаю на двух языках.

При переезде во Францию надо было без конца заниматься документами, документы нужно было постоянно продлевать. Еще я занималась техническими переводами, мы все ими занимались, потому что за это неплохо платили. Потом своим литературным, переводческим, журналистским трудом, постепенно это все вылилось в настоящие работы и в какую-то такую французскую жизнь обычную, среднюю, которой мы все и продолжаем жить.

Дети выросли, стали абсолютными французами. У меня двое детей, младший чистый француз, он родился здесь, его отец француз, а моя старшая дочь, которая родилась в России и ее папа русский, и которая жила в Москве до 7 лет, она стала абсолютно парижская девочка, хотя она говорит хорошо по-русски. Но я, например, всегда очень боялась, когда она ездила в Россию, потому что она с виду такая абсолютно русская девочка Маша и говорит по-русски как русская, но голова у нее другого свойства, она очень многого в России не понимает, как и все дети, привезенные в ее возрасте. И это опасно. Например, у меня есть подруга, ее дочь росла вместе с Машей, и мы ей все рассказывали – и про ГУЛАГ, и про Сталина, потом эта девочка стала адвокатом. Но тогда она слушала-слушала… А потом говорит: « Ну как же это, он (Сталин) же не имел права это делать». Ну что на это можно сказать, у человека правовое сознание, оно заложено в голову с рождения, у наших детей здесь другие головы, другие. И поэтому их страшно всегда отпустить в Россию, потому что они выглядят как местные, а на самом деле местными не являются и могут какую-нибудь опасную для них глупость сделать. У нас такое было, Машу остановил милиционер на Красной площади и стал у нее вымогать денег, и я кричала ей по телефону: «Отдай все, что есть!», потому что он норовил отвезти ее в участок, а она ему говорила: «Дайте мне расписку». Дети выросшие во Франции совсем другие, вот такие воспоминания.

В последнее время, когда нефть резко подешевела, обвалив русский рубль по отношению к евро, русские стали выискивать новые источники валютных поступлений. Одним из таких источников стал для них туризм. Видя благоприятное соотношение между рублём и евро, в Россию двинулись толпы западных туристов. Ещё больше планирует посетить Москву в приближающееся Рождество. Однако прежде чем отправиться в эту неведомую страну, следует знать некоторые правила поведения в Россини, чтобы не навлечь на себя неприятности со стороны русских властей и гнев туземного населения (la population indigène).
Прежде всего, следует знать, что Русские не любят иностранцев. Поэтому, находясь в России, следует делать всё, чтобы вас принимали за русского. Во-первых, следует надеть chapka – русский национальный головной убор, который зимой служит защитой от сибирских морозов, а летом от палящего зноя, характерного для резко-континентального климата Западной Сибири, к которой географически относится и Москва. Так, летом температура в Москве составляет 36,7° C, а зимой -42,2°C. Правда, чтобы привлечь туристов, русские занижают температуру в своих погодных отчётах, измеряя её не по Цельсию, а по Реомюру. Единственный город России, который находится в Европе, это Калининград. Этот город был отнят русскими у немцев по итогам второй мировой войны. Единственный же город, в котором не холодно зимой, это Сочи. Этот город был отнят русским у турок в 1829 году.

Кроме того, в России не следует улыбаться. Русские никогда не улыбаются. Даже русская пословица гласит: «Кто улыбается, тот дурак» (С’est un fou, qui est souriant).
В России существуют два способа здороваться. Первый просто сказать «Zdrawstwui, te!» или «Dobri dien!», глядя друг на друга, без пожатия руки или другого специального жеста. За руку здороваются только мужчины, и то, если они давно не виделись. Второй способ это сильные братские объятия, практикующиеся между близкими или друзьями.

Ne mélangez pas une МОРЖ avec une БОМЖ (Bjez Opredeljónnogo Mjesta Žitel"stva=SDF). Un бомж (semblable à un clochard français) est un vagabond sans-abri. Un бомж porter des vêtements sales, pisser dans son pantalon, mais ne marche jamais être nue.

Несмотря на строгие консервативные нравы, царящие в России, в Москве можно встретить голых женщин посреди улицы. Это члены организации под наименованием МОРЖ. Эта аббревиатура расшифровывается как Московская Организация Здорового Образа Жизни (Organisations de Moscou de Vie Saine). По-русски же эта аббревиатура звучит сходно с названием северного ластоногого морского млекопитающее с длинными клыками и усатой мордой. Эти люди не пьют традиционной русской водки, не курят сигарет и уж ни в коем случае не являются проститутками. В соответствии с идеями, приписываемыми их никогда не существовавшему мифическому лидеру Порфиру Иванову, они ходят голыми, обливают себя в мороз холодной водой и занимаются зимним дайвингом без аквалангов, ныряя под лёд реки Moskova.

Помимо chapka, русские носят белые остроконечные шляпы с национальным орнаментом. Такую шляпу русские называют la kirghiz.
Общественные туалеты для мужчин обозначаются буквой М, что означает мужской (mâles), в то время как общественные туалеты женщин Ж обозначены Российской письме, которое означает женский (femelle). Многие общественные туалеты оснащены напольными унитазами. Тем не менее, даже если они оснащены унитазом на пьедестале, то лучше воспользоваться им на корточках, взобравшись на него с ногами.

Некоторые туалеты не оборудованы ни унитазами, ни писсуарами. Вместо унитазов там отверстия в полу, а вместо писсуаров – сточный желоб .

Un latrine bleu est le type le plus répandu des toilettes publiques de Moscou.

Туалетную бумагу в такой туалет надо приносить с собой. Наиболее распространенным типом общественных туалетов в Москве является латрина. Визит в неё стоит примерно половину евро. Латрины сами русские считают негигиеничными, и поэтому многие москвичи – как мужчины, так и женщины – предпочитают общаться с природой среди гаражей.
Осуществление гигиенических процедур в России весьма проблематично. Мало того, что в гостиничных номерах может не быть биде, во многих гостиницах для мытья рук используется пуйсет(la puisette), которую русские называют труднопроизносимым словом «rukomoinick». Рукомойник снабжается устройством, дозирующим количество выпускаемой воды. Типичным является конический клапан, который открывается нажатием снизу на прикреплённый к клапану стержень, а закрывается сам под действием силы тяжести и давления воды.

Русские ненавидят нас за то, что мы пользуемся их природными ресурсами. Правительство вынуждено продавать газ в обмен на продовольствие, и самим русским газа не хватает, но они не понимают, что если им станет хватать газа, им станет нечего есть, поскольку в России ничего не растёт из-за резко-континентального климата и отравления земли выбросами военно-промышленных предприятий.

Русские могут выглядеть очень дружелюбными. В этом заключается их природное коварство. Поэтому в России на улице не следует ни с кем не разговаривать или отвечать на вопросы.
Особенно не следует знакомиться с русскими женщинами. Дело в том, что женщины в России считают само собой разумеющимся, что за их обеды и ужины должны платить мужчины. В России замужние женщины или женщины, имеющие постоянного полового партнёра, не работают и целиком находятся на содержании мужчины: вместо того, чтобы бороться с сексуальной эксплуатацией, русские женщины заставляют мужчин за неё платить.
Русские женщины превосходят француженок по своему уровню образования и начитанности. Но образование они получают не для профессионального роста, а для того, чтобы завлечь мужчину в свои объятия и постоянно тянуть из него деньги. Для русских женщин совершенно не важна внешность мужчины – они предпочитают медведеподобных мужиков, одинаково стриженных на армейский манер и не ухаживающих за ногтями, и готовы им всё прощать, если те содержат семью и женщину в достатке.

Русские считают, что мужчины физически сильнее женщин. Следовательно, вы покажетесь им невежливым, если будете просто стоять и смотреть, как женщина несет что-то тяжелое. По русскому этикету мужчина должен взять у женщины весь её груз, за исключением дамской сумочки.
Не следует считать, что все девушки в России светловолосы. Просто многие из тех, кого природа наделила тёмными волосами, окрашивают их в светлые тона. Коме того, в Москву приезжают многие жители стран бывших стран СССР, которые говорят на разных диалектах русского языка, но, несмотря на это, хорошо понимают друг друга. Именно выходцы из Монголии, Казахстана и Узбекистана и носят тёмные волосы.

Русские прекрасно знают все недостатки их страны, но не любят, когда об этих недостатках говорят иностранцы. Особенно они не любят, когда при них критикую Путина.« Putin est peut être un fils de pute, mais c"est notre fils de pute », – говорят по этому поводу сами русские, хотя игры слов «Putin/pute» в русском языке и не наблюдается.

Зато при русских можно рассказывать анекдоты о национальных и сексуальных меньшинствах. Вас не только не осудят, но даже поддержат. Единственное, о чём нельзя шутить, это о родителях. мать и отец для русских это святое.

У русских также не принято пердеть в людном месте. Русские вам, возможно, ничего не скажут, но у них укрепится мнение в безнравственности иностранцев. Вообще же этикетом русские не особо обременены и говорят людям всё, что о них думают.
Многие считают, что метро в России нет. Однако это неправда. В Москве ещё при Сталине были построены две современные по тем временам подземки: одна для общего пользования, а другая секретная, предназначенная для защиты населения от ядерного удара. А при Путине, несмотря на царящий в России перманентный кризис, метро даже расширяется. Однако иностранцам в это метро лучше не влезать – в царящей там людской толчее у вас могут незаметно вынуть кредитки, незаметно снять с вас часы и даже незаметно изнасиловать.
Тем не менее, бывают ситуации, когда вы будете вынуждены зайти в русский дом. Здесь надо знать, что русские, входя в помещение, снимают валенки и надевают вместо них домашние туфли. То же самое предложат сделать и вам – для гостей у них существуют специально приготовленные шоссоны (chaussones).

Ванные комнаты в русских домах не имеют унитазов – он находится в расположенной рядом с ванной отдельной очень маленькой комнатке.

Пользование проституцией в России также небезопасно. Вас могут сфотографировать или заснять на скрытую камеру, а потом, шантажируя этой записью, заставить выполнять шпионские задания.

Вы будете удивляться, но в России на улицах не продают блинов с икрой, а автоматы, в которых водка продавалась на разлив, демонтировали ещё при Горбачёве в рамках его кампании по борьбе со всенародным пьянством. Теперь русские едят точно такую же shawarma, какую в Париже продают арабы. Только стоит она не 9 евро, а полтора-два.

Elektritchka

В России только два крупных города – Москва и Ленинград, остальное – это мелкие городки, куда самолёты не летают, и если вы хотите кроме Москвы, посетить ещё и другие горда России, то вам придётся путешествовать поездом. В России, пассажирские поезда делятся на две основные категории Поезда под названием «Elektritchka» похожи на наши пригородные поезда, хотя они уезжают более чем 100 км от города. В elektritchka билеты можно приобрести в последний момент, и места не пронумерованы. Контролёр постоянно путешествует на поезде и продаёт билеты тем, кто не успел их купить. Завидев контролёра, безбилетные пассажиры, каковых большинство, перебегают на ближайшей станции по перрону в задние вагоны, которые контролёр уже проверил.
Магистральные же поезда состоят из спальных вагонов. Вагоны делятся на три типа по стоимости проезда: "luxe" ou "SV", "coupé" и "platzkarte". В каждом таком вагоне иммется chef de wagon, называемый по-русски "provodnik". Проводники греют, самовар с горячей водой, доступной для путешественников, и к ним всегда можно обратиться к ним в случае необходимости.
Такси легко узнать по двери и крыше окрашенным в шахматы. Эту традицию в Россию привезли из Америки, где на рынке такси господствовала фирма Checker, логотипом которой была шахматная доска. Однако такси лучше брать не у отеля – около гостиниц обычно дежурят переодетые в таксистов агенты ФСБ, которые могут подвесить на вас жучок.

Если повезёт, можно будет прокатиться и на таком вот такси.

«Для обольщения русских женщин надо знать русскую музыку, например, «Подмосковные вечера». Это отлично подходит для обольщения. Очень важно не путать балалайку с цыганской гитарой».

«Для женщины время во Франции течет с совсем иной скоростью, нежели в России, это отмечают все, переехавшие сюда. Если в России до тридцати лет ты еще не замужем и не с детьми, то жизнь, в общем-то, не сложилась, дальше только помирать. Здесь же после тридцати только начинают задумываться о семье. В самом деле, куда спешить? Жизнь длинная, впереди еще лет пятьдесят минимум», – живущая во Франции журналистка Наталья Роккиетти разбирается в том, чем французские мужчины похожи на российских женщин.

Сначала надо пожить с избранником лет пять, вдруг это не тот, единственный. Зачастую французская пара живет вместе много лет, обзаводится детьми и имуществом и только потом решается на брак. Брак – это серьезно, это свадьба и большие расходы, это брачный договор об имуществе. А развод, если вдруг дойдет до него, может растянуться на годы, и опять же большие расходы.

Без претензий на объективность скажу вот что: французские женщины похожи на русских мужчин. Если в России, как правило, мужчина выбирает женщину, то здесь – наоборот. Русские мужчины избалованы женским вниманием…

Здесь в похожей ситуации женщины – шарм, стиль, самоуверенность, независимость, в том числе финансовая, и, соответственно, очень высокие требования к мужчине. Местный прекрасный пол заботится о своей красоте ради себя, а вовсе не ради ловли на живца, как в патриархальной России. Каблуки на дамах тут увидишь очень редко, а вот удобные кроссовки в чести. Макияж – да, умеренно, со вкусом, но под настроение и когда захочется самой женщине. Как следствие любви к себе и самоуважения – любовь и уважение со стороны мужчин.

Опять же французская женщина не боится развода – нередко зарабатывает она больше мужчины. К тому же существует масса пособий – ежемесячное на каждого ребенка, ежегодное на сборы детей в школу, для одинокой матери, на аренду жилья и так далее.

Очень часто после развода дети остаются с папой, причем по инициативе матери, которая на свободе строит новую жизнь. Или же дети живут неделю там, неделю тут – тоже обычная практика. А французские папы – отдельная песня. Они полноценно участвуют в жизни детей: ходят на родительские собрания, выгуливают детей по выходным, делают вместе с отпрысками домашние задания, готовят ужины. Но, главное, они много и с искренним удовольствием общаются с ребенком, вникают во все его проблемы.

При всем вышесказанном на протяжении долгого времени во Франции существует стереотип «славянка – лучшая жена». Например, мой муж целенаправленно искал себе русскую жену, после того как в университете Ниццы несколько лет учился и общался с русскими студентками. «Славянки – это природная красота, сильный характер, хорошее образование, легкость в общении, хозяйственность», – говорят местные.

Однажды я случайно наткнулась в сети на форум французских мужчин, обсуждающих знакомства с русскими девушками. Словно в замочную скважину подглядела, что они думают о России: «Русские мужчины намного более утонченные и куртуазные, чем французы.

Они проявляют к своим женщинам такое внимание, которого нет в нашей культуре. Везде надо открывать двери перед своей подругой, дарить цветы без промедления не только своей возлюбленной, но и ее матери.

У русских девушек меньше комплексов, чем у француженок, они сексуальны. Они более открыты и естественны. Говорите с ними по телефону – звук вашего голоса очень важен для них. Разговаривать надо медленно и тихо.

Русские считают, что мы говорим слишком громко. Надо знать русскую музыку, например, «Подмосковные вечера». Это отлично подходит для обольщения. Очень важно не путать балалайку с цыганской гитарой, это будет проявлением очень плохого вкуса».

33-летняя Эмили Дурново пять лет назад переехала в Москву из Парижа, успела выучить русский, стать фермером и разочароваться в наших мужчинах. О том, что ей нравится и не нравится в жизни в России, она рассказала порталу «Рамблер», приведем лишь некоторые высказывания.

Мои родители развелись, папа женился на русской женщине и переехал в Москву . Выбор в пользу России был сделан не только из-за русской жены, но и потому, что у моего отца русские корни. До революции мой прадедушка из аристократического рода Дурново жил в Петербурге, а потом иммигрировал во Францию. Чтобы встретиться с отцом, я приезжала в Россию с 11 лет, и каждый раз чувствовала себя здесь счастливой. Вскоре поняла, что обожаю Москву почти так же, как ненавижу Париж, в котором тогда жила.

Разница между Москвой и Парижем кажется мне колоссальной. В метро в Москве очень редко увидишь бумажку, а в Париже всем плевать на чистоту в прямом смысле слова. В Париже мне нравилась лишь архитектура, но город грязный, люди тоже – нервные и агрессивные. Жить там для меня было большим стрессом, а здесь я спокойна.

Уровень жизни здесь примерно такой же, как в Париже. У меня не очень много денег, но я могу позволить себе развлечения – выставки, кино и кафе. Кроме того, в Москве много бесплатных событий, намного больше, чем в Париже. Когда я только переезжала, Москва казалась мне миксом из небоскребов, церквей разных конфессий и советских пятиэтажек. Мне нравилась архитектура, которую москвичи любят ругать. Да, большие блоки, да, советские дома, но в этом и есть история города.

У меня не было ожиданий и стереотипов о России, так как не люблю сравнивать, такие вы или не такие, как показывают по телевизору. Во Франции в СМИ до сих пор рассказывают, что в России живут бедные люди, которые стоят в очередях за хлебом. Но я, еще когда училась в университете, понимала, что это бред. Когда я приезжала в Москву в нулевые, ни у кого не было смартфонов и Wi-Fi. Я каждый вечер запоминала маршруты на Yandex.Maps и шла по ним гулять без навигатора. Поэтому сегодня я хорошо знаю Москву. Сейчас москвичи постоянно сидят в телефоне, и меня это бесит, потому что никто не смотрит друг на друга.

Мне нравится оптимизм русских. Мы, французы, вечно всем недовольны, постоянно ко всему придираемся, а русских всегда все устраивает. Например, что-то упало на пол, они вытерли, оп, и все стало чистым, грязный стол тоже не проблема – закрыли салфеткой, и все окей. А если что-то ломается, они могут сделать вид, что так и надо. Меня это удивило – умение радоваться жизни.

Еще русские любят сорить деньгами. И если у них сегодня они есть, то они могут сказать: «Гуляем на все». Я, конечно, не как хомяк, но всегда думаю о завтрашнем дне, а вдруг я заболею и завтра мне нужны будут деньги на лекарства.

Чтобы собраться и выйти из дома, мне нужно не больше 10 минут. А моя русская подруга три часа красится, укладывает волосы и по несколько раз меняет лук. Я спрашиваю: «Куда ты идешь в таком виде?» Она отвечает: «В супермаркет». Ну, окей! То есть одевается и красится она на всякий случай – вдруг что, а она готова. Мне это непонятно, я надеваю кеды, футболку и джинсы и иду в супермаркет. Француженки тоже бывают такие модные, но это не мой мир.

Когда я переехала в Москву пять лет назад, мужчины тут еще не ходили с бородами и не подворачивали джинсы. Сейчас в Москве мужчины выглядят как клоны. Ты модный, если ходишь с татуировкой, в кроссовках, с подвернутыми джинсами и бородой. Хипстер стайл во Франции был популярен пять лет назад. Просите, но вы чуть-чуть опоздали.

Отношения с русскими мужчинами – это тот еще экспириенс. Вы ходите с ними на три-четыре свидания и только на пятом, может быть, целуетесь. То есть все происходит романтично, но немного старомодно, как у наших родителей. Для французов это проще – вы поцеловались почти сразу, и если не нравится, то пока. Конечно, приятно, что русские за тобой ухаживают – держат дверь, берут твою сумку, помогают одеться и платят.

А женщины в России, как принцессы, сидят и ждут, пока их поцелуют. В России девушка – как статуя, все на нее смотрят и восхищаются красотой, а во Франции все равны. Из-за феминизма никто не относится к женщине особым образом. Когда я переезжала в Москву, у меня был молодой человек во Франции. Но потом я поехала туда, где сама несла свою тяжелую сумку, надевала куртку и платила по счету за себя. На контрасте поняла: всё, еду жить в Россию.

В Москве я до сих пор не поняла, что значит любовь для русских. Русские мужчины для меня – полная загадка, потому что никогда не догадаешься, что он на самом деле хочет.

Он тебе звонит и говорит: «Я хочу тебя увидеть, я так скучаю», а ты ему: «Давай встретимся», он говорит: «Не могу» и пропадает на полгода. За шесть месяцев ни одного звонка, ни одного сообщения, и вот он звонит и говорит: «Привет, дорогая, как ты?» Неужели он думает, что я сижу и жду его полгода?!

Во Франции он тебе звонит и говорит: «Давай встретимся», и это значит, он с тобой хочет чего-то. А здесь ты ждешь, ждешь и можешь ничего не дождаться. Когда ты начинаешь спрашивать русских мужчин, в чем дело, они говорят, что не хотят торопиться, давай спокойно, как будто у них хаос в голове. Может быть, их испортил «Тиндер», они там постоянно сидят и выбирают: сегодня я тебя хочу, а завтра – ты меня бесишь. Я не люблю такие знакомства, они без души.

В России женятся очень рано и из-за этого много разводов. Для меня это удивительно – молодые пары могут иметь любовников на стороне, как так можно?! Мне здесь часто говорят, что мне столько лет уже, а детей нет. Как так? Когда замуж? И для меня это удивительно. Во Франции важны хорошая работа, хорошее образование и квартира, раньше тридцати вообще никто не думает о свадьбе. И когда тебе 30 лет, у тебя уже опыт отношений, ты сразу понимаешь, любовь это или нет.

Москвичка Дарья собиралась начать карьеру скульптора в Париже, а через несколько лет упорной работы осесть в Токио. Но планы резко поменялись: она вышла замуж и стала парижанкой. В рамках цикла материалов о соотечественниках, перебравшихся за границу, «Лента.ру» публикует рассказ Дарьи о том, как человеку искусства достичь успеха за рубежом.

Я родилась в московской семье потомственных скульпторов, окончила Московскую художественно-промышленную академию имени Строганова. Еще в студенческие годы подрабатывала на портретах в Австрии, много путешествовала. После университета начала искать стажировку. Несколько российских заводов производства фарфора мне отказали, а вот от Севрской мануфактуры в Париже пришло приглашение. Им понравились мои работы, поэтому мне дали полную творческую свободу. Спустя год я создала свою первую коллекцию абстрактных скульптур и стояла перед тяжелым выбором: вернуться с позором на родину или сделать вызов и добиваться высот в Европе. Я приняла решение остаться и продолжить профессиональную деятельность в Париже.

Я напечатала маленький каталог со своими работами и начала стучаться во все галереи. Эмигранту надеяться на быстрый успех — провальный номер. Каждый день я стучалась в 20-30 галерей, но везде получала отказ. В последний день до окончания визы я прислонилась к большой галерее рядом с Центром Помпиду, даже не собираясь туда заходить. Из здания вышел галерист и стал рассказывать о своих художниках. Я показала ему работы и получила неожиданное предложение о сотрудничестве. Мы сделали вместе две выставки и продали мою первую работу на аукционе. Возможностей выставляться в Париже и предложений становилось все больше, я уже не вписывалась в стандартный визовый режим, поэтому отдел по культуре мне выдал вид на жительство — Carte Competences & Talents, и стало намного проще. Так началась моя французская история.

Путь к успеху

На родине у меня было все: мастерская, свои коллекционеры и выставки в музеях, поэтому нужно было выходить на новый уровень. Франция — мировая арена, Париж — культурный центр. В начале пути у меня был план: три года на Париж, три года на Нью-Йорк, а затем как сформировавшийся скульптор — в Токио. Но планам не суждено было сбыться: я нашла свою любовь и осталась во Франции навсегда.

В России очень быстро можно добиться успеха, вопрос в том, как удержаться на вершине. Еще в студенческие годы я вышла на хороший уровень, сейчас оказалась в «топ-100 лучших российских художников», но все заслуги так и остаются в России. В Европе признания добиваются долго и трудно. 90 процентов художников возвращаются на родину, устав бороться с безразличием местной публики. Париж видел все, его немыслимо поразить. Но если пробить стену и попасть в мишень, создав новое и еще невиданное, то назад дороги нет — только неуклонное движение вперед на мировой сцене.

Все русские приезжают за красивой жизнью, но часто подсаживаются на дотации, теряя мотивацию и напор, — и становятся похожи на среднестатистических французов. Этот «праздник, который всегда с тобой» лишает их амбиций. Это довольно грустная ситуация.

Первое время общество не принимает эмигрантов, но если по прошествии времени остаешься верен себе и бесконечно предан своему делу, то вызываешь уважение и будешь принят с распростертыми объятиями. После перехода в элитарную часть русских я ощущаю другое отношение к себе. Раньше французы говорили мне, что в России диктатура и плохое состояние дел. Сейчас слышу совершенно противоположное: «Вот бы нам такого сильного президента! Вы в России все богатые! На мировой арене вы выглядите очень сильными!» Мне безумно приятно слышать такое о родине, и порой кажется, что именно эмигранты частично формируют этот взгляд на Россию. Я считаю, что это моя обязанность, ответственность и мой долг. Многие говорят, что я не патриотка, ведь бросила Россию, мне же кажется — наоборот. Не будь известных русских деятелей, выезжающих за рубеж, кто бы что о России знал? Люди искусства хотят большей сцены и пространства, чтобы развернуться. Но я всегда останусь русским художником. Я не переехала, а расширила свой мир и границы русской культуры.

Квартирный вопрос

Париж — волшебный город, но маленький. Столица заморожена, новых построек почти нет. Приезжие не имеют возможности купить квартиру, дома не строятся, а старые стоят больших капиталовложений.

Это город любви и легких отношений. У меня был шок, когда мужчины подсаживались ко мне за столик и говорили: «К тебе или ко мне?» Я демонстративно выплескивала вино в лицо со словами: «За кого вы меня принимаете?» Позже поняла, что эта любовная беспечность — вынужденная, и объясняется лишь отсутствием собственного жилья: французы не могут себе позволить завести семью, поэтому до 35-40 лет занимаются поиском легких отношений. Часто люди живут по пять-шесть человек в колокосьенах за минимальную стоимость.

Сейчас я живу в самом центре Парижа: из одного окна вид открывается на Центр Помпиду, из другого — на Нотр-Дам. По прошествии семи лет мне уже кажется это естественным. Первое время никто не хотел сдавать квартиру художнику без зарплаты и французского гаранта. За первые три года жизни в Париже я сменила семь квартир, некоторые из них даже квартирами сложно назвать. Первая моя жилплощадь была в парижском Бутово — Монтрёй. Ближайший пригород Парижа в свое время был артистическим художественным центром, но со временем превратился в район для африканских беженцев.

Однако самая романтическая квартира была на Монмартре: напротив — мастерская Пикассо, а из окна виден «Мулен Руж». Апартаменты в центральном районе обходятся нам в 1900 евро. Конечно, такие цены встретишь редко, нам просто повезло: муж арендует их уже десять лет, и домовладелец не имеет права повысить цену. Сейчас аренда такой квартиры поднялась до 3500 евро. Многие парижане берут в кредит маленькие студии за пределами центра за 150 тысяч евро, а потом сдают, имея дополнительный доход.

Изюминка французов

Французы — большие индивидуалисты. Они до смерти боятся, что кто-то сядет им на шею. До встречи с мужем я довольно скептически относилась к ним. Первая мысль после общения: «До чего же мелочны». Когда приносили счет в ресторане, они начинали высчитывать, сколько бокалов я выпила, отмечали галочкой в чеке. Большая часть времени совместного ужина с друзьями проходила не в веселых разговорах и дегустации, а в подсчитывании и разделении счета. После щедрых русских мужчин чувствовалась колоссальная разница. Поначалу меня это выводило из себя, но сейчас я нахожу это забавным и считаю местным колоритом. Позже поняла, что настоящие французы другие, и они не всегда парижане.

Французы редко женятся даже спустя несколько лет серьезных отношений. Они довольно долго присматриваются друг к другу. Наши друзья, имея двоих-троих детей, не расписываются. Брак никому не нужен, это уже отжившая идея, но и материальная составляющая играет свою роль. Среднестатистическая свадьба во Франции обойдется не меньше чем в 100 тысяч евро. Не каждая пара решится потратить первые совместные деньги таким образом.

Единственный француз, покоривший мое сердце, — мой муж. Он работает шеф-поваром в двух пятизвездочных отелях. Профессия мужа не мешает мне кормить его русской едой. Мое фирменное блюдо — селедка под шубой. Наши друзья в восторге от нее, а мама мужа взяла рецепт, с восторгом демонстрируя подружкам. Но все-таки супруг скептически относится к русской еде. Советский столовский регламент его не впечатляет, хотя наш императорский бефстроганов и борщ есть в меню его ресторанов, пусть и на современный манер — по молекулярной рецептуре.

Фото: предоставлено героем материала

Мне повезло создать теплые семейные отношения, я любящая жена. Однако многие французские мужчины ужасно боятся русских женщин. Существует миф, что наши девушки разоряют несчастных французов: рожают детей и увозят в Россию, а их оставляют с разбитым сердцем и половиной имущества. Такая пропаганда идет даже по телевидению, поэтому поначалу мама моего мужа была очень напугана нашими отношениями.

Феминистская броня француженок

Все француженки эмансипированы. Я много раз наблюдала ситуации, когда женщина тащила тяжеленный чемодан, а мужчина, веселясь, шел рядом. Здесь так принято: если он предложит ей помощь, она ее не всегда примет. Семейные пары делят бюджет пополам, даже аренду квартиры. Наша пара живет по русским обычаям.

Женщины становятся жестче, феминизм покрывает их броней. Мне кажется, Франция от этого много потеряла. Женский шарм словно испарился.

Раньше я часто слышала: «Хватит ломать из себя русскую принцессу» — мол, будь любезна, играй по нашим правилам. Первое время меня это возмущало, но потом я стала жить в соответствии с их менталитетом, ведь нужно уважать традиции этого народа.

Часто семейные обязанности делятся таким образом: муж сидит дома с ребенком, а женщина делает основной бюджет. Мужчины более спокойны, они выполняют домашнюю работу на протяжении дня и ждут жену, а она, выплеснув все амбиции на работе, приходит домой в семью успокоенная. В нашей семье такое неуместно, но я уважаю выбор других. Мне нравится смотреть на заботливых отцов.

Город любви без возраста

Русские женщины в 60 лет ставят на себе крест, а во Франции только начинают жить. В молодости француженки не красятся, но в преклонном возрасте резко превращаются в ухоженных элегантных дам. В доме напротив я наблюдала красивую пожилую пару. Я восхищалась их умением сохранять жар отношений в таком преклонном возрасте, пока муж не развеял мою сказку: они оказались любовниками, что меня потрясло еще больше. Париж — город любви без возраста.

Русские родители обеспечивают своих детей до последнего, здесь же после 18 лет человек становится независимым. Нельзя проходя мимо зайти на ужин в родительский дом. У них своя автономная жизнь и планы, о визите надо предупреждать заранее. Сначала такая позиция меня шокировала, но сейчас я понимаю, что в этом есть смысл. У нас браки заключают для того, чтобы создать потомство, во Франции ребенок для того, чтобы сохранить любовь родителей. Европейский индивидуализм во всем.

Во Франции существует два вида страховки: государственная и частная. Наша семейная страховка обходится в 100 евро за месяц. Она покрывает всех врачей и обеспечивает бесплатные лекарства в аптеках по рецепту врача. Ежегодно каждый член семьи бесплатно получает очки не дороже 150 евро и необходимое количество пар линз.

Французская медицина построена на защите иммунитета. Местный врач может спокойно прописать чай, мази или мыло. Даже если вы пришли с 40-градусной температурой, в аптеке не продадут сильный препарат. Сначала придется попасть на прием, и лишь с разрешения врача отправляться в аптеку. При этом французы почти никогда не болеют, но если все-таки случится что-то минимальное — это трагедия.

В художественном магазине знакомый задел продавца подрамником — на следующий день тот взял больничный на две недели. Они используют любой случай, чтобы не работать. Все их жалобы достигают гипертрофированных масштабов. Когда я смотрела в России французские комедии с Луи де Фюнесом, думала: «Ну надо же, какое удивительно тонкое чувство юмора у французов!» Теперь я поняла: это не комедии, а документальное кино.

Горькая правда русского искусства

Все ждали моего возвращения в Москву. Знакомые думали, что я утолю свои амбиции и вернусь. Лишь на пятый год мама перестала меня ждать и поняла, что внуки будут французами. А папа поддерживал мои намерения.

Фото: предоставлено героем материала

С друзьями несколько другая ситуация. Люди не могут принять моего решения. Им все время кажется, что кто-то живет лучше. Но это далеко не так, просто я живу по-другому. А доказывать каждый раз, что я все еще прежняя и Россию не предавала, уже желания нет.

Мне очень нравится то, что происходит в моем родном городе. Москва с каждым годом преображается в лучшую сторону. Я с большим удовольствием приезжаю сюда. Здесь особенный дух, просторы, динамика. Но, к сожалению, большинство российских художников с мировыми именами в Москве только реализуют проекты, а живут за границей.