Великолепный романист, чья сумрачность и циничность оправдана глубоким знанием людей и жизни в целом, Эрих Мария Ремарк мне кажется несколько недооцененным в наших широтах. Даже вернее будет сказать – неправильно оцененным. Ведь два наиболее «раскрученных» у нас его романа – «Три товарища» и «На западном фронте без перемен» лично мне не кажутся лучшими образчиками его творчества.
Совсем другое дело – гениальная «Триумфальная арка», книга о любви и глубочайшей преданности, которая может быть даже сильнее. Книга о чудовищной силе прошлого, вечно живущего в наших душах, и об отчаянии настолько глубоком, что оно позволяет выйти «с другой стороны» и увидеть покой и свет.
1938 год прошлого века. Главный герой книги, немецкий хирург Равик, живет в Париже и пьет горькую эмигрантскую чашу до дна. Не имея возможности доказать свою квалификацию должными официальными документами, он вынужден ассистировать бездарному и тупому местному хирургу. Кочует по гостиницам, спасаясь от полицейских облав, общается с такими же безнадежными бедолагами. Размышляет о двух спасенных из лап гестапо людях, за которых он платит собственным изгнанием. Нельзя задумываться о том, стоил ли этот благородный поступок такой жертвы – мучительной гибели возлюбленной. И Равик бродит ночами по равнодушному городу, куря и наблюдая странные сцены ночной жизни – ведь ночью люди совсем не те, что днем. Ночь все меняет. На одном из мостов он встречает итальянку Жоан – такую же неприкаянную душу со столь же банальными неразрешимыми проблемами в ее бездарной эмигрантской жизни…
Живописание истории любви Жоан и Равика настолько реально, что их чувства в буквальном смысле можно понять и почти пережить при чтении. Говорят, под этими именами Ремарк вывел себя и Марлен Дитрих – как раз перед началом Второй Мировой эти двое замечательных персонажей встретились в том же романтичном Париже.
Впрочем, как и в жизни, в момент встречи с единственным и любимым человеком никакого чуда не происходит и жестокое колесо жизни не прекращает своего вращения. Влюбленные не питают надежд и иллюзий, и как ни странно, это лишает их неизбежной отравы взаимных обид – любовь изначально поражена горечью безнадеги, а ночной кальвадос с дешевыми сигаретами не особенно смягчает этот привкус. К тому же в жизни Равика появляется новая, поглощающая и сжигающая его страсть – роковая встреча с бывшим мучителем-гестаповцем приводит в движение совсем другие шестеренки механизма, дергающего марионеток жизни за нитки…
Невероятный юмор Ремарка – не столько насмешливый, сколько глубокий и мудрый, позволил книге разойтись на множество потрясающих цитат. И от его глубочайшего понимания механизмов, движущих нашими душами, становится больно сквозь восхищение. «Триумфальная арка» — книга многогранная и населенная живыми людьми, все эти потрясающе убедительные второстепенные персонажи будут жить вечно благодаря гению писателя. А прочтение ее (и перечитывание, разумеется) делает нас чуть мудрее и чуть светлее через печаль. И заставляет задуматься о хрупкости чудесных вещей и чувств, делающих нашу жизнь стоящей. Берегите любовь, дамы и господа.
«Нигде ничто не ждёт человека, всегда надо самому приносить с собой всё» — Эрих Мария Ремарк.
Эрих Мария Ремарк… Он действительно велик своей человечностью - классик, которому было суждено писать исстрадавшейся душой в страшную эпоху мировых войн…
Вначале его имя произносилось как Эрих Пауль Ремарк.
В девятнадцать лет во время I Мировой войны он едва не стал калекой из-за пяти мучительных боевых ран. Врачи пророчили ему недолгое и безрадостное существование инвалида, но его оказалась сильней. Впрочем, самым страшным ударом для Эрика стала безвременная кончина от перенесенных бед и горя его матери - годом позже, после ранения. Позже цитаты Ремарка использовали биографы, описывая перенесенные им душевные страдания: «Мать - это самое трогательное из всего, что есть на земле. Мать - это значит: прощать и приносить себя в жертву».
Особый талант писателя
Как рассказывал он в своих воспоминаниях, чтобы приобрести своеобразный талисман в период тяжелых утрат, однажды пришло решение: заменить в своем полном именовании «Пауль» на имя матери - Мария. Эрих считал, что это будет далее беречь в жизни его, гимназиста-недоучку, опаленного войной.
Оригинальность и образность мышления была органично свойственна этому талантливому человеку. Возможно, поэтому Ремарка о любви и войне, о человеке и его чувствах трогают душу читателей.
Ремарк начинает литературную деятельность
Не тепличную школу жизни он прошел в молодые годы. Крепкий организм все-таки восстановился. После ранения он пытался состояться как музыкант, автогонщик, а затем - как журналист. В это время он пишет первые произведения, по стилю напоминающие бульварную прессу. Однако уже через пять лет прослеживается его явный ему поручают престижную работу в Европе - быть корреспондентом ганноверского издания «Эхо континенталь». Это была хорошая школа. Вернувшись в Германию, он становится редактором еженедельника «Шпорт им бильд».
Создание автором лучшего в мире романа о I Мировой войне
Еще через четыре года Ремарк берется за написание романа, принесшего ему известность и достаток - «На Западном фронте без перемен». Реалистичен рассказ выдающегося мастера прозы о тех людях, которых, оторвав от мирной жизни, толкнули в обжигающее горнило войны, заставили умирать тысячами. Впоследствии роман явно оппонировал к власти Гитлера, взывая к гуманизму читателей, пробуждая их сострадание, неприятие насилия.
Автор как будто предчувствовал катастрофу Германии в 40-е годы, повествуя о соотечественниках, превратившихся в Критики признают, что в мировой литературе данный роман является лучшей книгой о I Мировой войне.
Его продолжение - книга «Возвращение» - рассказывал о современниках писателя, которые, искалеченные физически и духовно, возвратившись с фронта к мирной жизни, оказались невостребованными, неприкаянными.
Вынужденная эмиграция
Нет пророков в своем отечестве. Кликуши вскоре называют произведения писателя «подрывными». Гуманистическое восприятие трагизма военных конфликтов автором, явно не совпадало с геббельсовской идеологией национал-социалистов, пришедших к власти в 30-е годы в Германии. Как утверждали фашисты, его произведения «ослабляли немецкий дух», а сам Эрих Мария Ремарк стал «врагом фюрера».
Нацистам, кроме варварства, нечего было противопоставить правде честного повествования Ремарка о судьбах своего поколения, искалеченного войной: его «предательские» книги прилюдно сжигали. Писатель, опасаясь расправы, эмигрирует в Швейцарию.
40 лет эмиграции…
Случайно ли срок эмиграции писателя совпал со временем поиска Моисеем «земли обетованной» для своего народа? Ремарк проявил себя вне пределов родины не только как писатель - патриот, но и как писатель - философ. Сам он писал: «Время не лечит...».
Классик показывает в своих романах всему миру настоящий немецкий дух, - дух мыслителей, гуманистов, тружеников, глубоко переосмысливая трагедию своей родины и своих соотечественников. Тот самый дух, который заставил говорить впоследствии о «немецком чуде» - быстром возрождении страны.
Из Швейцарии он переезжает во Францию, затем - в Мексику, потом - в США. Его «эмигрантские» романы - «Триумфальная арка», «Ночь в Лиссабоне», «Возлюби ближнего своего» - становятся знаковыми в мировой литературе. Современники понимают: классику пишет Ремарк.
Произведения его - «Три товарища», «Триумфальная арка», «Жизнь взаймы», «Ночь в Лиссабоне». «Черный обелиск», «Время жить и время умирать» - широко известны и экранизированы. Мысли, изложенные Ремарком в них, цитируемы и актуальны.
Каждый из романов Ремарка достоин отдельной статьи, однако мы имеем возможность написать подробней лишь об одном.
«Триумфальная арка»
Роман «Триумфальная арка» написан Ремарком по окончании II Мировой войны в Соединенных Штатах, куда он эмигрировал. Его основа - подлинная история немецкого эмигранта, доктора Фрезенбурга, который за рубежом пользовался фальшивым именем Равик. Вместе с тем, Ремарк внес в образ главного героя романа много личного…
Это - парадоксальная книга, ведь, несмотря на то, что ее сюжет охватывал годы кровавой войны, ее лейтмотивом была любовь. Любовь, которую «не пятнают дружбой». В этом произведении чувствуется не просто стиль автора, - ощущается удивительная мощь его творчества. История талантливого немецкого хирурга Равика, нелегально пребывающего в Париже и блестяще оперирующего, вынужденно сохраняя свое инкогнито, не может оставить читателей равнодушными, ведь он «проводит жизнь во многих отелях», вспоминая о довоенной родине, которую называет «потерянный рай».
Общность образа Равика и личности его автора
Ремарк создавал «Триумфальную арку», не только щедро наделяя главного героя автобиографичными чертами. Как и доктор Равик, он не мог проживать в родной Германии (нацисты аннулировали его гражданство). Как и тот, воевал в I Мировую войну. Как главный герой романа, был влюблен. Впрочем, у литературной Жоан Маду был вполне реальный прототип - Марлен Дитрих, с которой у Ремарка в 1937 г. был яркий роман, закончившийся лишь смертью писателя в 1970 году. Это была ведь Марлен была создана не для семейной жизни… Талантливое изложение писателем истории их любви заставляет читателей запоминать цитаты Ремарка, наслаждаясь их поэтичностью и возвышенностью.
Что еще сближало великого немецкого романиста XX века с доктором Равиком? Ненависть к фашистам. По сюжету книги хирург убивает в Париже гестаповца-палача Хааке, пытками и истязаниями доведшего его возлюбленную до самоубийства.
Попадись бы создателю этого героя, писателю-фронтовику, человек, гильотинирующий в Германии его любимую старшую сестру Эльфриду, возможно, этот непридуманный враг был бы уничтожен в реале примерно таким же образом! «Эгоистичное» первоначальное чувство мести в сознании Равика, вследствие размышлений, было замещено желанием «возобновить борьбу». Это можно понять, перечитывая цитаты Ремарка о войне, о человеческом достоинстве.
«Триумфальная арка» - роман глубокий, философский
Что еще сближает литературный образ и его создателя? Внутренний стержень, позволяющий не просто пережить времена коричневой чумы фашизма, но и стать идейным оппонентам человеконенавистнической идеологии. Свое отношение к фашизму Ремарк не высказывает напрямую. Для него это - «тюремные застенки», «застывшие лица замученных друзей», «окаменевшее горе живых». Но оно четко просматривается через фразы его персонажей: порой обличающие, порой циничные. Словно художник - отдельными мазками - он доносит читателю переосмысленную сущность «коричневой чумы».
Ремарк о роли книги в жизни
Никто ни до него, ни после не писал о книгах столь проникновенно. Ведь для человека-изгоя, человека-эмигранта они, эти «кубические куски дымящейся совести», часто были единственными ближайшими друзьями. И Ремарк, и созданный им доктор Равик, будучи вдали от своей родины, находят отдушину для души в чтении книг. Как точны цитаты Ремарка о них, настоящих друзьях и советчиках для исстрадавшихся человеческих душ, нематериальном порождении человеческого гения!
Он увлекался творчеством Цвейга, Достоевского, Гете, Томаса Манна. Понятное дело, не приносят книги по философии и добротная классическая литература дополнительных материальных средств для существования. Однако, как проникновенно пишет немецкий классик XX века, они создают в душе человека непреодолимый барьер злу, не дающий этой темной стихии войти в его жизнь.
Образ автора в «Триумфальной арке»
О жизненной позиции автора говорят цитаты Ремарка. «Триумфальная арка... своей громадой защищающая могилу Неизвестного солдата», выступает как общеевропейский символ мира, стабильности. Она воспринимается как своеобразный величественный артефакт, который пережил взлет и крах Наполеона и которому суждено пережить фиаско Гитлера. Сам же роман представляет собой гимн европейскому мировосприятию, основанному на любви, разумном индивидуализме, терпимости, критическому осмыслению действительности, готовности к диалогу.
Несмотря на то, что доктор Равик, проживая в Париже по поддельным документам, претерпевает лишения - не имеет постоянного жилья, не обзавелся семьей и детьми - он не озлоблен, его мысли и поступки честны и открыты. Он, следуя своей совести, оказывает помощь людям в таких ситуациях, где более благополучные его коллеги проявляют корыстность и эгоизм.
Высокой порядочностью в частной жизни всегда отмечался и сам Ремарк. Он, словно Мать-Тереза, пытался помочь всем. Например, коллегу Ханса Сохачевера Эрих попросту приютил у себя в доме… Произведения его были востребованы и приносили гонорары, он фактически тратил их все на денежную помощь своим соотечественникам - диссидентам.
Тяжелой личной утратой стала для писателя потеря его друга - немецкого журналиста Феликса Мендельсона, убитого на людях, посреди бела дня нацистскими агентами.
Он болеет душой за своих соотечественников, особенно пребывающих во Франции. Ведь оккупация этой страны Германией для многих из них закончилась концлагерем и смертью... Возможно, поэтому на минорной ноте заканчивает Ремарк самый трагичный свой роман. Гибнет от выстрела ревнивого актера противоречивая и женственная Жоан. Германские войска переходят границы и приближаются к столице Франции. Равик поступает, как фаталист, - сдается полиции, вместо того, чтобы скрыться…
Переданная автором особая атмосфера Парижа 30-х
Было бы несправедливым, рассказывая о «Триумфальной арке», не отметить ее художественно-историческую ценность. Читая ее, словно окунаешься в предвоенную атмосферу… Об особом изображении Парижа, живущего неестественной роскошной жизнью, как бы по инерции, повествуют цитаты Ремарка. «Триумфальная арка» рассказывает о беспечности жизни французского общества. Недолговечность такого положения вещей очевидна.
Символичным в описании французской столицы является акцентирование внимания читателей на двух строениях - Триумфальной арке и Могиле неизвестного солдата.
Заключение
Читательское сообщество многолико… Мы действительно разные: бедные и богатые, удачливые и борющиеся за существование, видящие мир в ярких красках и рисующие его в серых тонах. Так что же у нас общего?
Хотелось бы, чтобы, задавшись этим вопросом, читатели сами нашли ответ в классической литературе, вспомнив некоторые цитаты… Эрих Ремарк, будучи по своей сути индивидуалистом, фактически во всех своих романах взывал именно к общности человеческой. И главными ее ценностями, по мнению писателя, должны стать любовь, дружба, верность, порядочность. Человек, обладающий этими качествами, неизменно несет свет в тот маленький мир, где он живет.
Однако этого мало. Ведь «паспорт» (т. е. гражданство), по мнению Ремарка, дает человеку лишь одно право - умереть с голоду, «не пребывая в бегах». Поэтому важно также быть профессионалом в выбранном деле.
Все эти качества присущи Ремарка.
Действие романа происходит во времена Второй мировой войны, во Франции. Главным героем выступает бежавший немецкий хирург Равик, который прошёл Первую мировую войну и тайно, без всяких документов и разрешения проживает во Франции. Обладая достаточно профессиональными навыками и хорошим опытом, он работает, заместив менее квалифицированных французских врачей. По воли судьбы ему пришлось оставить родные края, он считал, что во Франции ему будет легче и жизнь наладиться.
Проживая на родине, он содействовал побегу и уберёг от казни двух людей. Ему пришлось понести наказания отбыв не мысленные муки в гестапо, к тому же, там погибает его любимый человек, девушка Сибилла.
Во Франции, осенней ночью, герой встречает женщину, находящуюся в глубоком отчаянии. Он приводит её домой и узнаёт, что эта актриса Жоан Маду. Она потеряла только что своего любимого мужчину. Герой помогает актрисе в получении свидетельства о смерти её мужчины.
В беседе со своим коллегой Равик, открывается и признаётся в том, что он бежавший эмигрант и не имеет никакого права работать и жить во Франции. Что ему приходиться жить в гостинице, где не требуют документов и регистрации, а также в том, что ему приходиться скрывать настоящее имя.
У героя завязывается любовь с Французской актрисой. Но ей очень хочется нормальных, человеческих отношений, в которых не нужно больше скрываться и постоянно бояться. На этой почве между влюблёнными постоянно происходят скандалы они, то ссорятся, то мирятся. Настоящий конфликт у героев возникает, после того, как хирурга арестовывают и высылают в Швейцарию. Но он пребывает там около трёх месяцев и обратно возвращается во Францию, где почти расстаётся с Жоан.
Далее Равик встречает во Франции своего большого врага Хааке из гестапо. По счастливому случаю тот не узнаёт хирурга и наоборот радуется, что находит своего соотечественника. Хирург решается предложить Хааке посетить знаменитый бордель, а сам обманом вывозит его в Булонский лес. Где и совершает расправу над ним. Совершив убийство, он вывозит обезображенный труп в Сен-Жерменский лес.
В конце романа героя ждало очередное потрясение. В его любимую актрису стреляет её очередной ухажёр. Хирург пытается достать пулю, но это только усугубляет положений. Оба понимают, что смерть близка и признаются друг другу в любви. После чего Равик вводит Жоан смертельную инъекцию, для того, чтобы облегчит её страдания.
Потеряв всё, он не сопротивляется полиции при очередном задержании и сообщает им своё имя. Таким образом, выводом романа является то, что война настолько жестокое время, которое способно сломить даже самое чистое и доброе сердце, очернив его до неузнаваемости.
Картинка или рисунок Триумфальная арка
Другие пересказы для читательского дневника
- Краткое содержание Бажов Голубая змейка
Сказ о двух мальчиках, Ланко и Лейко, которые были друзьями с самого детства и однажды встретили голубую змейку. Оказалось, что это особое существо, которое несет богатство и удачу – золотую пыль, и неудачу и раздор
Ноябрьской ночью в Париже Равик останавливает на мосту женщину. Незнакомка – в отчаянии. Равик в начале ведёт её в шофёрский кабачок, расположенный рядом с Триумфальной аркой, и угощает нормандской яблочной водкой – кальвадос, затем – к себе, в номер отеля «Энтернасьональ». Первую половину ночи главный герой романа проводит в операционной с доктором Вебером и медсестрой Эжени: он пытается исправить последствия неудачного аборта у молодой девушки. Пациентка умирает. По дороге в отель Равик заходит в публичный дом «Озирис». Там он выпивает вместе с распорядительницей Роландой и возвращается в номер.
Остаток ночи Равик проводит вместе с женщиной. Утром он узнаёт, что накануне у неё умер любовник. Вместе с незнакомкой Равик идёт в отель «Верден». Он улаживает вопрос с выдачей свидетельства о смерти, помогает женщине, которую зовут Жоан Маду, вернуть свои вещи и деньги, оплатить счёт за номер, переселиться в другой отель – «Милан».
В один из рабочих дней Равик рассказывает Веберу о своём положении: он – нелегальный эмигрант, бежавший из нацистской Германии. Во Франции ему запрещено не только работать, но и жить, так как у него нет визы. Равик не может снять квартиру. Он живёт в «Энтернасьонале», так как в нём не требуется регистрации. В Германии герой был главным хирургом крупной больницы. Имя Равик – вымышленное, взятое им уже в третий раз для того, чтобы избежать повторного ареста при обнаружении его властями Франции.
В четверг Равик осматривает девушек в публичном доме «Озирис» на предмет наличия у них венерических заболеваний. Вечером он играет в шахматы с русским эмигрантом – швейцаром ночного клуба «Шахерезада», Борисом Морозовым в столовой «Энтернасьоналя», ругается с испанскими офицерами, получает от Жоан деревянную статуэтку Мадонны.
Равик навещает Жоан и приглашает её поужинать в «Бель Орор». За кофе в «Колизее» женщина рассказывает о себе: она – актриса, выросла в Италии, её отец был румыном, мать – англичанкой. Равик предлагает ей поговорить с Морозовым насчёт работы. Весь вечер герои пьют. Ночь Равик проводит в номере Жоан.
Продавщица шляп Люсьенна Мартинэ, спасённая Равиком от последствий неудачного аборта, не слишком рада тому, что избежала смерти. Она думает о том, как ей расплатиться за операцию и время, проведённое в клинике.
Сидя в бистро, Равик замечает на улице Хааке – гестаповца, убившего Сибиллу. В разговоре с Морозовым, герой узнаёт, что русский так же, как и он, ждёт времени, когда сможет вернуться в свою страну и рассчитаться с убийцами отца.
В Париж приезжает Кэт Хэгстрем. Два года назад Равик удалил ей аппендикс, проведя свою первую удачную операцию во французской столице. Две недели назад Кэт развелась с мужем, ставшим австрийским фашистом.
Хозяйка «Энтернасьоналя» готовится к новым постояльцам – испанским республиканцем: она меняет портреты нацистских лидеров на коммунистов – Ленина, Троцкого и других. Вечером Равик ужинает в «Шахерезаде» с Кэт и видит прекрасное и волнительное выступление Жоан.
На операции по удалению плода выясняется, что у Кэт – рак. Подавленный Равик идёт в «Шахерезаду», где встречает Жоан. Они отправляются в кабачок у Триумфальной арки, после чего едут к Равику и проводят вместе ночь.
Доктор навещает Люсьенну. Парень девушки, Бобо ведёт себя крайне вызывающе. Вечером Жоан признаётся Равику в том, что весь сегодняшний день она «жила». Герои проводят вместе вторую ночь.
Равику не удаётся сказать Кэт о раке. Сама же женщина ни о чём его не спрашивает: она верит доктору и думает, что у неё всё в полном порядке.
Акушерка мадам Буше – полная женщина в кимоно – отказывается отдать 300 франков за неудачный аборт Люсьенны. Она видит, что Равик – эмигрант и предлагает ему работать вместе. Ночью доктор понимает, как его «ждёт» Жоан – с любовью. Он уходит из отеля и возвращается только утром.
В клинику привозят мальчика Жанно с раздавленной автомобилем ногой. Кэт делится с Равиком мечтами о будущем: она хочет иметь старомодную семью и детей. Ночью Жоан признаётся доктору в любви и говорит, что счастлива с ним.
Жанно отнимают ногу выше колена. Он рад тому, что теперь страховая компания будет выплачивать ему пожизненную пенсию. Вечером Равик ужинает с Морозовым и снова видит на улице Хааке. Ночью доктор вспоминает о том, как гестаповец пытал его, пытаясь узнать, куда бежали двое людей, разыскиваемых фашистами, как потом он был отправлен в концентрационный лагерь, а затем в госпиталь, из которого впоследствии бежал. Равик бродит по улицам, ища Хааке, затем едет в «Шахерезаду» и признаётся Жоан в любви.
Главный герой навещает пациентов – Кэт, Жанно, проводит осмотр проституток в «Озирисе». Ночью Жоан говорит о том, что она устала и хочет спокойной жизни в своём доме. Равик рассказывает ей о своём нелегальном положении и обещает съездить вместе на курорт. На очередной операции, которую он делает вместо Дюрана, доктор выторговывает за работу две тысячи франков против обычных двухсот. Равик оперирует Леваля – главного человека по делам эмигрантов. Ночью Равику снится кошмар. Проснувшись, доктор вспоминает ужасы гестапо. До утра он разговаривает с Жоан и пьёт кальвадос.
В феврале 1939 года Равик с Жоан едут на Французскую Ривьеру. Они загорают, играют в казино, ходят по ресторанам. Жоан катается на моторной лодке с новыми друзьями. Равик думает о том, что она уже начала незаметно отдаляться от него.
Через неделю после возвращения с моря Равик становится свидетелем трагического падения рабочего со строительных лесов. Он констатирует его смерть и помогает пострадавшей женщине, которую зацепило упавшей балкой. Прибывшая на место происшествия полиция арестовывает Равика.
Через три месяца, проведённые в Швейцарии, Равик возвращается в Париж. Морозов рассказывает доктору, что Жоан ушла из «Шахерезады» пять недель назад. Равик ищет женщину в «Милане», но не находит. Он просит Вебера уступить ему простую операцию по удалению аппендицита и только после этого чувствует себя так, словно вернулся домой.
Равик встречает Жоан в «Клош д’Ор». Разлука только усилила его любовь к этой женщине. Жоан приходит в ярость от того, что Равик за две недели в Париже не потрудился найти её. Тем не менее она приходит к нему в номер, и герои проводят ночь вместе. Утром Жоан говорит, что не доверяет Морозову. Ночью Равик тщетно ждёт её в «Энтернасьонале», играя в шахматы с Борисом. Жоан объявляется только через два дня. Она звонит Равику в клинику и просит его придти.
В квартире у Жоан Равик говорит, что не собирается делить её с другим мужчиной. Вечером женщина приходит к нему в номер и просит разрешения остаться. Равик слишком любит её, что позволить это.
Из Италии возвращается Кэт Хэгстрем. Она рассказывает доктору о небывалой воинственности, проснувшейся в итальянцах. Кэт знает, что она больна.
В кафе «Триумф» Равик встречает Люсьенну. Девушка стала проституткой. Она предлагает Равику себя, бесплатно. Из кафе доктор идёт в Лувр, затем, не осознавая этого, - к Жоан. Под её окнами Равик понимает, что вместе с любовью он обрёл жизнь.
В ресторане доктор сталкивается с Хааке. Последний не узнаёт Равика: он видит в нём соотечественника, с которым можно поговорить. Доктору не удаётся убить Хааке, так как тот вместе с друзьями уезжает в Берлин. Гестаповец обещает вернуться через две недели.
Дюран просит Равика исправить последствия неудачной операции. Доктор соглашается оперировать только после признания Дюраном своей ошибки.
Кэт просит Равика составить ей компанию в походе на костюмированный бал к Монфорам. Ночью к доктору приходит Жоан и устраивает ему сцену ревности. Равику не хватает сил отпустить от себя любимую женщину.
Бал у Монфоров испорчён дождём. Равик с Кэт катаются на автомобиле по мокрому Парижу. Доктор никак не может сосредоточиться на разработке плана по убийству Хааке.
Жоан звонит Равику в четыре ночи и умоляет спасти её. Приехав к любимой, доктор понимает, что она снова попыталась сыграть на его чувствах. Равик просит Жоан оставить его в покое. Он говорит, что между ними была любовь, и поэтому дружбы уже не будет.
Роланда уходит из «Озириса», чтобы выйти замуж и открыть собственное кафе на деньги, доставшиеся ей после смерти тётки.
В ожидании звонка от Хааке Равик начинает нервничать. Доктор понимает, что пока не избавится от гестаповца, он не может оперировать больных. Морозов помогает Равику караулить звонок Хааке и достаёт ему автомобиль для убийства. Гестаповца доктор встречает случайно – в «Озирисе». Он предлагает ему поехать в элитный бордель, завозит в Булонский лес и убивает. Тело гестаповца Равик отвозит в Сен-Жерменский лес. Там он закапывает труп в яму, предварительно раздев и обезобразив лицо Хааке. Вещи убитого доктор прячет в землю в нескольких километрах от тела. Документы гестаповца и фирменные знаки с одежды Равик сжигает.
Эрих Мария Ремарк
Триумфальная арка
Женщина шла наискосок через мост прямо на Равика. Она шла быстро, но каким-то нетвердым шагом. Равик заметил ее лишь тогда, когда она оказалась почти рядом. Он увидел бледное лицо с высокими скулами и широко поставленными глазами. Это лицо оцепенело и походило на маску, в тусклом свете фонаря оно казалось безжизненным, а в глазах застыло выражение такой стеклянной пустоты, что Равик невольно насторожился.
Женщина прошла так близко, что едва не задела его. Он протянул руку и схватил ее за локоть. Она пошатнулась и, вероятно, упала бы, если бы он ее не удержал.
Равик крепко сжал руку женщины.
– Куда вы? – спросил он, немного помедлив. Женщина смотрела на него в упор.
– Пустите! – прошептала она.
Равик ничего не ответил. Он по-прежнему крепко держал ее за руку.
– Пустите меня! Что это? – Женщина едва шевелила губами.
Равику казалось, что она даже не видит его. Она смотрела сквозь него, куда-то в пустоту ночи. Просто что-то помешало ей, и она повторяла одно и то же:
– Пустите меня!
Он сразу понял, что она не проститутка и не пьяна. Он слегка разжал пальцы. Она даже не заметила этого, хотя при желании могла бы легко вырваться.
Равик немного подождал.
– Куда же вы, в самом деле? Ночью, одна, в Париже? – спокойно спросил он еще раз и отпустил ее руку.
Женщина молчала, но с места не сдвинулась. Раз остановившись, она, казалось, уже не могла идти дальше.
Равик прислонился к парапету моста. Он ощутил под руками сырой и пористый камень.
– Уж не туда ли? – Он указал вниз, где, беспокойно поблескивая в сероватой мгле, текла Сена, набегая на тени моста Альма.
Женщина не ответила.
– Слишком рано, – сказал Равик. – Слишком рано, да и слишком холодно. Ноябрь.
Он достал пачку сигарет, затем нашарил в кармане спички. На картонке их оказалось всего две. Слегка наклонившись, он прикрыл ладонями пламя от легкого ветра с реки.
Равик выпрямился и показал пачку.
– Алжирские. Черный табак. Его курят солдаты Иностранного легиона. Пожалуй, для вас слишком крепок. Других нет.
Женщина покачала головой и взяла сигарету. Равик поднес ей горящую спичку. Она сделала несколько глубоких затяжек. Равик бросил спичку через парапет. Словно маленькая падающая звезда, спичка пролетела сквозь тьму и погасла, достигнув воды.
На мост медленно въехало такси. Шофер остановил машину, посмотрел на них, немного выждал и двинулся дальше, вверх по мокрой, поблескивающей в темноте авеню Георга Пятого.
Внезапно Равик почувствовал, как сильно он устал. Весь день напролет он работал и, придя домой, не мог уснуть. Тогда он вышел на улицу – хотелось выпить. И теперь, в промозглой сырости глубокой ночи, он чувствовал неодолимую усталость.
Равик посмотрел на женщину. Почему, собственно, он ее остановил? С ней что-то стряслось, это было ясно. Но ему-то какое дело? Мало ли он встречал женщин, с которыми что-то случалось, особенно ночью, особенно в Париже. Сейчас это ему было безразлично, он хотел лишь одного – спать.
– Ступайте домой, – сказал Равик. – Что вам здесь делать в такое время? Еще, чего доброго, не оберетесь неприятностей.
Он поднял воротник, намереваясь уйти. Женщина смотрела на него непонимающими глазами.
– Домой? – повторила она.
Равик пожал плечами.
– Домой, к себе на квартиру, в отель – куда угодно. Неужели вам хочется попасть в полицию?
– В отель! О Боже! – проговорила женщина. Равик остановился. Опять кому-то некуда идти, подумал он. Это следовало предвидеть. Всегда одно и то же. Ночью не знают, куда деваться, а утром исчезают прежде, чем успеешь проснуться. По утрам они почему-то знают, куда идти. Вечное дешевое отчаяние
– отчаяние ночной темноты. Приходит с темнотой и исчезает вместе с нею. Он бросил окурок. Да разве он сам не сыт всем этим по горло?
– Пойдемте куда-нибудь, выпьем рюмку водки, – сказал он.
Так проще всего – расплатиться и уйти, а там пусть сама позаботится о себе.
Женщина сделала неверное движение и споткнулась. Равик снова поддержал ее.
– Устали? – спросил он.
– Не знаю. Наверно.
– Настолько, что не можете спать?
Она кивнула.
– Это бывает. Пойдемте. Я провожу вас.
Они пошли вверх по авеню Марсо. Женщина тяжело опиралась на Равика – опиралась так, будто каждую минуту боялась упасть.
Они пересекли авеню Петра Сербского. За перекрестком улицы Шайо, вдали, на фоне дождли – вого неба возникла зыбкая и темная громада Триумфальной арки.
Равик указал на освещенный узкий вход, ведущий в маленький погребок.
– Сюда… Тут что-нибудь да найдется.
Это был шоферский кабачок. За столиком сидело несколько шоферов такси и две проститутки. Шоферы играли в карты. Проститутки пили абсент. Они смерили женщину быстрым взглядом и равнодушно отвернулись. Одна, постарше, громко зевнула, другая принялась лениво подкрашивать губы. В глубине зала совсем еще юный кельнер, с лицом обозленной крысы, посыпал опилками каменные плитки и подметал пол. Равик выбрал столик у входа. Так было удобнее: скорее удастся уйти. Он даже не снял пальто.
– Что будете пить? – спросил он.
– Не знаю. Все равно.
– Два кальвадоса, – сказал Равик кельнеру в жилетке и рубашке с засученными рукавами. – И пачку сигарет «Честерфилд».
– У нас только французские.
– Что ж. Тогда пачку «Лоран», зеленых.
– Зеленых нет. Только синие.
Равик разглядывал руку кельнера, на ней была вытатуирована голая женщина, шагающая по облакам. Перехватив его взгляд, кельнер сжал кулак и напряг мускулы. Женщина непристойно задвигала животом.
– Значит, синие, – сказал Равик.
Кельнер осклабился.
– Может, еще найдется пачка зеленых. – И удалился, шаркая туфлями.
Равик посмотрел ему вслед.
– Красные шлепанцы, – проговорил он, – и красотка, исполняющая танец живота! Похоже, он служил в турецком флоте.
Женщина положила руки на стол. Казалось, ей больше никогда их не поднять. Руки были холеные, но это еще ни о чем не говорило. Впрочем, не такие уж они были холеные. Равик заметил, что ноготь на среднем пальце правой руки, по-видимому, надломился и был оторван, не подпилен. Лак местами сошел.
Кельнер принес рюмки и пачку сигарет.
– «Лоран», зеленые. Все-таки нашлась одна пачка.
– Так я и думал. Вы служили на флоте?
– Нет. В цирке.
– Еще лучше. – Равик подал женщине рюмку. – Вот, выпейте. Ночью кальвадос – самое подходящее. А может, хотите кофе?
– Выпейте залпом.
Женщина кивнула и выпила. Равик разглядывал ее. Потухшее лицо, блеклое и почти без всякого выражения. Полные, но бледные губы, их очертания словно стерлись, и только волосы естественно-золотистого цвета были очень хороши. Она носила берет. А из-под плаща виднелся синий английский костюм, сшитый у хорошего портного. Но зеленый камень в перстне был слишком велик, чтобы не быть фальшивым.
– Еще рюмку? – спросил Равик.
Женщина кивнула.
Он подозвал кельнера.
– Еще два кальвадоса. Только рюмки побольше.
– И налить побольше?
– Значит, два двойных кальвадоса.
– Угадали.
Равик решил быстро выпить свою рюмку и уйти. Ему было скучно, и он очень устал. Вообще же он умел терпеливо переносить превратности судьбы: за плечами сорок лет беспокойной и переменчивой жизни. Ситуации вроде этой были ему не в новинку. Он жил в Париже несколько лет, страдал бессонницей и ночами часто бродил по городу – поневоле приходилось видеть всякое.
Кельнер принес заказанное. Равик осторожно поставил перед женщиной рюмку яблочной водки, пряной и ароматной.
– Выпейте еще. Толку, конечно, будет мало, зато согревает. И что бы с вами ни случилось – ничего не принимайте близко к сердцу. Немногое на свете долго бывает важным.
Женщина подняла на него глаза, но к рюмке не прикоснулась.
– Нет, это и в самом деле так, – сказал Равик. – Особенно если дело происходит ночью. Ночь многое усложняет.
Женщина по-прежнему смотрела на него.
– Незачем меня утешать, – наконец проговорила она.
– Тем лучше.
Равик поискал глазами кельнера. Хватит. Ему это надоело, он хорошо знал таких женщин. Вероятно, из русских эмигрантов, подумал он.
Стоит им где-нибудь пристроиться и слегка захмелеть, как сразу же переходят на категорический тон.
– Вы русская?
Равик расплатился и встал, собираясь проститься. Сразу же встала и женщина. Она сделала это молча, как нечто само собой разумеющееся. Равик нерешительно взглянул на нее. Ладно, подумал он. Проститься можно и на улице.
Начался дождь. У входа Равик остановился.
– Вам куда?
Он решил, что пойдет в противоположном направлении.
– Не знаю. Куда-нибудь.
