Родоначальник такого литературного направления, как киберпанк. У него есть тезка - Уильям Гибсон, драматург-долгожитель (когда он умер, ему шел 95-й год). Так вот, настоящая статья посвящена не первому Гибсону, а второму. В фокусе внимания - «Двое на качелях» (краткое содержание пьесы).
Джерри и Гитель
Джерри - молодой человек высокий, красивый. Ему 33-34 года. В Нью-Йорке он недавно. Приехал из Омахи, что в Небраске. Он там развелся с женой, бросил престижную адвокатскую практику, а в другой город переехал, чтобы забыть горечь потери. У его жены (Тесс) уже появился новый жених. Этот факт заставляет Джерри страдать еще больше. Вчера он был у своего единственного друга в Нью-Йорке - Оскара. Приятель Джерри устраивал вечеринку. На ней наш герой увидел Гитель Моску.
Гитель - девушка молодая, смуглая и не очень красивая. Вернее, она обладает своеобразной внешностью, на любителя. Зато тело у нее, как у танцовщицы. Ею она, собственно, и является. Еще у нее
Примечательно, что в начале пьесы ни у кого из героев нет денег. Джерри недавно приехал и не нашел пока работы. Кроме того, чтобы практиковать в другом штате, нужно сдать экзамен. А Гитель, в принципе, не слишком успешна в поисках т. е. она занята, но денег ей катастрофически не хватает. Это важный момент для понимания пьесы «Двое на качелях». Краткое содержание внешнего и внутреннего мира героев именно таково.
Любовь на троих
История начинается в сентябре и длится примерно 8 месяцев. Все стартует с того, что Джерри набирает номер Гитель и под разными предлогами напрашивается к ней в гости. Как нетрудно догадаться, ему очень одиноко. И он считает, что от одиночества его может спасти только женское общество.
Герои ведут иногда скучные, а временами остроумные разговоры, но цель у них - показать товар лицом, т.е. предстать перед другим человеком в наиболее выгодном свете. При этом Гитель ведет себя независимо и свободно, а Джерри будто бы выпрашивает у нее близость. Девушка сообщает ему, что не стала бы с ним спать в первый же вечер, даже если бы он был Иисусом Христом.
Проходит еще какое-то время в разговорах героев. Джерри покидает девушку и идет шататься по ночному городу. Так или иначе, герой возвращается к себе домой. Уже очень поздно (или очень рано), и, несмотря на это, он звонит Гитель. Она не сразу поднимает трубку, но все-таки отвечает ему. В процессе обмена колкостями и любезностями героев по телефону между ними возникает контакт и симпатия. Такая завязка у пьесы Уильяма Гибсона «Двое на качелях». Краткое содержание, не останавливаясь, спешит вперед, к апогею повествования.
В следующем действии уже немного другая картина происходящего: Джерри и Гитель образовали пару, живут у него. Оба героя нашли работу, конечно, не предел мечтаний, но все же. Гитель готовит обед и буквально умоляет Джерри поговорить с (хотя юридически они еще не развелись), которая названивает ему из Небраски. Телефон периодически издает звуки, но Джерри его намеренно игнорирует, потом не выдерживает и берет трубку. Это его жена из Омахи. Он с ней долго припирается, потом в отчаянии кричит: «Перестань же держать рукой мое сердце!» Гитель как будто бьют током, и она спрашивает: «А я не держу рукой твое сердце?!» Это чрезвычайно эмоциональный момент пьесы «Двое на качелях». Краткое содержание также дает некоторое представление о взрыве чувств, произошедшем между героями. Джерри и Гитель ссорятся, затем мирятся, но их союз уже треснул и стал расходиться по швам.
События развиваются далее. Джерри сомневается, стоит ли ему оседать в Нью-Йорке. Поэтому он не спешит сдавать экзамен по праву, который дает лицензию на практику в этом штате. Гитель начинает нервничать. И для этого есть основания: на междугородние разговоры каждый месяц уходит уйма денег. Она предъявляет своему возлюбленному законные претензии. Он же честно говорит, что не знает, как ему поступить: то ли оставаться здесь (в Нью-Йорке), то ли возвращаться в Омаху, где налажены трудовые связи, где все просто и понятно. Гитель становится ясно, что он все еще любит свою жену. В разгар ссоры у нее открывается язва. Это позволяет ей выиграть еще какое-то время и отсрочить
Конечно, иногда экзальтированные диалоги героев могут немного раздражать читателя своей эмоциональностью, но нельзя не признать, что мастерски показывает постепенное крушение отношений Уильям Гибсон. «Двое на качелях» в этом отношении - замечательная пьеса.
Время бежит, забыв про тормоза. Следующая картина: заботливый Джерри и больная Гитель. Он все-таки остался. И более того, он еще вскоре получит право юридической практики в этом штате. Таким образом он показывает девушке, с которой живет, что у них все всерьез и надолго. Но Гитель все равно сомневается, она думает, Джерри с ней только потому, что она больна, и он ей нужен. У Джерри какие-то неизжитые комплексы или он просто очень совестливый человек.
В следующей картине герои уже собираются переезжать из жилища Джерри в квартиру Гитель. Героиня говорит своему возлюбленному, что пора бы сделать окончательный выбор и, может быть, жениться на ней, снять общую квартиру. Джерри никак не реагирует на это. И тут Гитель находит письмо, которое Джерри, судя по дате, получил еще несколько месяцев назад, и оказывается, что он и его бывшая жена развелись юридически. Гитель устраивает еще один (последний) скандал.
Идейное наполнение пьесы «Двое на качелях»
Создал Уильям Гибсон «Двое на качелях». Обсуждение героями своих взаимоотношений занимает в произведении центральное место. Но их разговоры между собой не могут скрыть того, что пьеса У. Гибсона, прежде всего, об одиночестве. Герои были одиноки и несчастны, когда познакомились, таковыми они остаются и в финале пьесы. Ничего не меняется, и надежды на спасение нет. Даже Джерри, который возвращается к жене, скорее всего, пройдет все по тому же кругу несчастья и снова окажется в Нью-Йорке или другом городе США. Его туда опять приведут поиски утешения.
Смысл названия пьесы
Все оттого, что разговоры героев похожи на качели - то вверх, то вниз. Возникают их отношения, будто бы из воздуха, из ничего. Особенно это заметно по первым диалогам. Персонажи не знают, о чем им говорить, поэтому рассуждают обо всем на свете, только бы продолжить это покачивание - то вверх, то вниз. В пьесе их всего двое.
Ранние сентябрьские сумерки. В раскрытые окна обеих комнат доносится уличный шум. Комната Гитель пуста. Джерри в своей комнате сидит на кушетке с сигаретой во рту и водит пальцем по странице телефонной книги, лежащей на полу возле его ног. Джерри лет тридцать с небольшим; он очень высокого роста с привлекательной внешностью. В нем чувствуется скрытая грусть, а под ней - еще глубже запрятанное озлобление. Одет он скромно, даже небрежно, но в этой убогой обстановке его костюм кажется почти изысканным. Постель на кушетке не убрана, на табуретке стоит пишущая машинка, сверху брошена какая-то одежда, на давно не метенном полу валяется элегантный раскрытый чемодан, в углах, у плинтусов, - скопление мусора и паутины.
Найдя в книге нужный номер, Джерри набирает его. В комнате Гитель звонит телефон. После четвертого звонка Джерри кладет трубку. Одновременно в комнате Гитель слышно, как в замке поворачивается ключ. Вбегает Гитель с продуктовой сумкой в руке, бросается к телефону, хватает трубку.
Гитель (запыхавшись): Да, алло! (пауза) А, черт! (кладет трубку)
Гитель смугла и худа, сколько ей лет, определить трудно. Ее, пожалуй, не назовешь хорошенькой - у нее слишком своеобразная внешность. Она нервна, грубовата, но с особым обаянием, которым она обязана своей неистребимой веселой энергии. На ней туфли без каблуков, широкая пестротканная юбка, свитер, и все это не к лицу и сидит как-то нескладно. Ее движения порывисты и напряженно суетливы, как у птицы на земле. Гитель и Джерри, каждый у себя, занимаются своими делами. Джерри, поставив чемодан на кушетку, вынимает одежду, - отличную куртку, отличный костюм, отличное пальто - и развешивает на вешалке - круглой палке, укрепленной поперек угла. Когда он ставит под вешалку ботинки, один конец палки соскальзывает с подпорки и все вещи валятся ему на голову.
Джерри : У, с-собака! (сбрасывает все на пол и идет в кухню, откуда приносит деревянный брусочек, молоток и гвозди. Кое-как прибивает брусок и, водрузив палку на место, начинает снова развешивать вещи - на этот раз палка держится.)
Тем временем Гитель с продуктовой сумкой идет на кухню, по пути останавливается перед манекеном и критически оглядывает наколотый на нем кричаще яркий лиф. Несколько секунд стоит неподвижно, потом свободной рукой откалывает ворот и прикрепляет его по-новому. Отступив назад, смотрит на свою работу, на лице ее отвращение.
Гитель : Мерзость какая! (Швыряет булавки на пол и идет в кухню; видно, как она выливает молоко в кастрюльку и ставит на газовую плиту. Остальные покупки кладет на полку и в холодильник.)
Джерри, покончив с вешалкой, в раздумье глядит на телефон, потом садится на кушетку и, посмотрев в телефонную книгу, набирает номер. В комнате Гитель звонит телефон.
Гитель (подбегает к телефону после второго звонка, когда Джерри уже собирается положить трубку): Да, алло?
Джерри (тон его изысканно вежлив, но, совершенно независимо от того, что он говорит, в нем сквозит бесстрастная ирония): Гитель Моска, пожалуйста.
Гитель : Я слушаю. Кто это?
Джерри : Это Джерри Райан. Я видел вас в числе пока еще не опознанных личностей вчера у Оскара. Мы с ним из одного города, когда-то встречались, хотя нельзя сказать, чтоб были на короткой ноге…
Гитель : Да-да?
Джерри : …наверное, потому, что я чересчур длинноногий. Рост - сто восемьдесят семь сантиметров. (выждав, добавляет для уточнения) И рыжая борода…
Гитель : А, вы тот самый в берете, который весь вечер молчал!
Джерри : Я не нашел в магазинах берета, который умел бы рассказывать анекдоты. Вчера я случайно услышал, что вы хотите продать холодильник, может, я зайду посмотреть?!
Гитель : На холодильник?
Джерри : Для начала, хотя бы на него.
Гитель : Но это не холодильник, это ледник, просто ящик для льда.
Джерри : Тем лучше. Экономия электричества - прекрасный образец американской практичности. Я могу быть у вас через…
Гитель : Так ведь я его уже отдала!
Джерри (после паузы; эта неожиданность опрокинула его планы): Вот как! Не очень любезно с вашей стороны.
Гитель : Я только что помогла какому-то малому отнести его домой. Понятия не имею, кто он такой. Его послала Софи, и я отдала даром, лишь бы избавиться от этого дурацкого ящика. Почему вы мне вчера ничего не сказали?
Джерри : Вчера я решил, что в этой жизни мне больше нечего делать.
Гитель : Что-что?
Джерри : А сегодня я передумал и начинаю новую жизнь. Одним словом, сегодня великий день. Для начала решил заглянуть к вам.
Гитель : Что же делать, когда я его уже отдала…
Джерри : Понятно.
Пауза. Оба ждут.
Да. Ну спасибо, простите.
Гитель : Пожалуйста, но…
Джерри кладет трубку.
Фу, черт! (тоже кладет трубку)
Джерри сидит в мрачном раздумье, потом вытаскивает пачку сигарет, но она пуста. Идет к окну, чтобы выбросить ее, по пути ушибает ногу о кушетку и злобно пинает ее ногой; кушетка стукается о стенку. Палка, на которой висит одежда, соскакивает с подпорки и все валится на пол.
Джерри : Ух, собака! (хватает палку, хочет сломать ее о колено, палка только гнется и, выскользнув из рук, одним концом стукает его по голове. Опять хватает палку, опять пытается сломать ее, но не может, бросает на пол и, нечаянно наступив на конец палки, задевает за нее другой ногой и чуть не падает. Борясь с палкой, мечется по комнате, не зная, как от нее избавиться, и ярость его смешна, но вдруг он с размаху бьет кулаком в оконное стекло. Это уже не смешно - стекло разлетается вдребезги. Останавливается и угрюмо созерцает свой кулак, свою комнату, свое внутреннее состояние. Медленно отойдя от окна, спотыкается о стоящий на полу телефон. Задумчиво поглядев на него, берет его в руки и набирает номер)
Гитель начинает снимать туфли. Но в это время на кухне перекипает молоко. Она вскакивает и бежит в кухню, но на полпути ее останавливает звонок телефона.
Гитель : С ума сойти! (не знает, что делать, затем бросается к телефону и берет трубку) Подождите, у меня там кипит! (мчится в кухню, выключает газ и возвращается) Молоко сбежало, всю плиту залило, проклятое. Да, алло!
Гитель сидит, закрыв глаза и прижав трубку ко лбу.
Гитель прикладывает трубку к уху.
Алло, есть там кто-нибудь?
Джерри : Нет.
Гитель : А?..
Джерри кладет трубку.
Эй! (смотрит на трубку, потом кладет ее и, с досадой махнув рукой, идет в кухню. Разбавляет горячее молоко в кастрюльке холодным из бутылки; остановившись на пороге, отпивает глоток-два и вдруг бежит к телефону)
Джерри (шагает по комнате; заметив кровь на пальцах, обматывает руку носовым платком; он полон ненависти к себе): Ну, червяк с разбитым сердцем, начинай же новую жизнь, борись за себя! (оглядывает голую комнату и язвительно отвечает себе) А с чего ее начинать и с чем бороться? С воскресными приложениями газеты "Нью-Йорк таймс". (сталкивает с кушетки чемодан, ложится на живот и одну за другой начинает вытаскивать из-под кушетки скопившиеся там газеты, отшвыривая их в сторону)
Гитель (говорит по телефону): Софи? Оскар дома?.. Слушай, этот его вчерашний приятель, длинный, в берете… какой номер его телефона?.. Слушай, деточка, не знаю, в каком месте ты держишь свои мозги, но все-таки попробуй ими шевельнуть, ведь, наверно, у Оскара где-то записано!..
Джерри (его ноги свисают с кушетки, он подтягивается вперед и стукается головой об стенку. Встает и уныло разглядывает кушетку): Если человек длиннее кушетки, надо сменить человека. (приставляет к кушетке чемодан и, снова улегшись, вытаскивает последние газетные листы)
Гибсон Уильям
Двое на качелях
Уильям Гибсон
Двое на качелях
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ.
Картина первая.
Обе комнаты.
Ранние сентябрьские сумерки. В раскрытые окна обеих комнат доносится уличный шум. Комната Гитель пуста. Джерри в своей комнате сидит на кушетке с сигаретой во рту и водит пальцем по странице телефонной книги, лежащей на полу возле его ног. Джерри лет тридцать с небольшим; он очень высокого роста с привлекательной внешностью. В нем чувствуется скрытая грусть, а под ней еще глубже запрятанное озлобление. Одет он скромно, даже небрежно, но в этой убогой обстановке его костюм кажется почти изысканным. Постель на кушетке не убрана, на табуретке стоит пишущая машинка, сверху брошена какая-то одежда, на давно не метенном полу валяется элегантный раскрытый чемодан, в углах, у плинтусов, - скопление мусора и паутины.
Найдя в книге нужный номер, Джерри набирает его. В комнате Гитель звонит телефон. После четвертого звонка Джерри кладет трубку. Одновременно в комнате Гитель слышно, как в замке поворачивается ключ. Вбегает Гитель с продуктовой сумкой в руке, бросается к телефону, хватает трубку.
ГИТЕЛЬ (запыхавшись): Да, алло! (пауза) А, черт! (кладет трубку)
Гитель смугла и худа, сколько ей лет, определить трудно. Ее, пожалуй, не назовешь хорошенькой - у нее слишком своеобразная внешность. Она нервна, грубовата, но с особым обаянием, которым она обязана своей неистребимой веселой энергии. На ней туфли без каблуков, широкая пестротканная юбка, свитер, и все это не к лицу и сидит как-то нескладно. Ее движения порывисты и напряженно суетливы, как у птицы на земле. Гитель и Джерри, каждый у себя, занимаются своими делами. Джерри, поставив чемодан на кушетку, вынимает одежду, - отличную куртку, отличный костюм, отличное пальто - и развешивает на вешалке - круглой палке, укрепленной поперек угла. Когда он ставит под вешалку ботинки, один конец палки соскальзывает с подпорки и все вещи валятся ему на голову.
ДЖЕРРИ: У, с-собака! (сбрасывает все на пол и идет в кухню, откуда приносит деревянный брусочек, молоток и гвозди. Кое-как прибивает брусок и, водрузив палку на место, начинает снова развешивать вещи - на этот раз палка держится.)
Тем временем Гитель с продуктовой сумкой идет на кухню, по пути останавливается перед манекеном и критически оглядывает наколотый на нем кричаще яркий лиф. Несколько секунд стоит неподвижно, потом свободной рукой откалывает ворот и прикрепляет его по-новому. Отступив назад, смотрит на свою работу, на лице ее отвращение.
ГИТЕЛЬ: Мерзость какая! (Швыряет булавки на пол и идет в кухню; видно, как она выливает молоко в кастрюльку и ставит на газовую плиту. Остальные покупки кладет на полку и в холодильник.)
Джерри, покончив с вешалкой, в раздумье глядит на телефон, потом садится на кушетку и, посмотрев в телефонную книгу, набирает номер. В комнате Гитель звонит телефон.
ГИТЕЛЬ (подбегает к телефону после второго звонка, когда Джерри уже собирается положить трубку): Да, алло?
ДЖЕРРИ (тон его изысканно вежлив, но, совершенно независимо от того, что он говорит, в нем сквозит бесстрастная ирония): Гитель Моска, пожалуйста.
ГИТЕЛЬ: Я слушаю. Кто это?
ДЖЕРРИ: Это Джерри Райан. Я видел вас в числе пока еще не опознанных личностей вчера у Оскара. Мы с ним из одного города, когда-то встречались, хотя нельзя сказать, чтоб были на короткой ноге...
ГИТЕЛЬ: Да-да?
ДЖЕРРИ: ...наверное, потому, что я чересчур длинноногий. Рост - сто восемьдесят семь сантиметров. (выждав, добавляет для уточнения) И рыжая борода...
ГИТЕЛЬ: А, вы тот самый в берете, который весь вечер молчал!
ДЖЕРРИ: Я не нашел в магазинах берета, который умел бы рассказывать анекдоты. Вчера я случайно услышал, что вы хотите продать холодильник, может, я зайду посмотреть?!
ГИТЕЛЬ: На холодильник?
ДЖЕРРИ: Для начала, хотя бы на него.
ГИТЕЛЬ: Но это не холодильник, это ледник, просто ящик для льда.
ДЖЕРРИ: Тем лучше. Экономия электричества - прекрасный образец американской практичности. Я могу быть у вас через...
ГИТЕЛЬ: Так ведь я его уже отдала!
ДЖЕРРИ (после паузы; эта неожиданность опрокинула его планы): Вот как! Не очень любезно с вашей стороны.
ГИТЕЛЬ: Я только что помогла какому-то малому отнести его домой. Понятия не имею, кто он такой. Его послала Софи, и я отдала даром, лишь бы избавиться от этого дурацкого ящика. Почему вы мне вчера ничего не сказали?
ДЖЕРРИ: Вчера я решил, что в этой жизни мне больше нечего делать.
ГИТЕЛЬ: Что-что?
ДЖЕРРИ: А сегодня я передумал и начинаю новую жизнь. Одним словом, сегодня великий день. Для начала решил заглянуть к вам.
ГИТЕЛЬ: Что же делать, когда я его уже отдала...
ДЖЕРРИ: Понятно.
Пауза. Оба ждут.
Да. Ну спасибо, простите.
ГИТЕЛЬ: Пожалуйста, но...
Джерри кладет трубку.
Фу, черт! (тоже кладет трубку)
Джерри сидит в мрачном раздумье, потом вытаскивает пачку сигарет, но она пуста. Идет к окну, чтобы выбросить ее, по пути ушибает ногу о кушетку и злобно пинает ее ногой; кушетка стукается о стенку. Палка, на которой висит одежда, соскакивает с подпорки и все валится на пол.
ДЖЕРРИ: Ух, собака! (хватает палку, хочет сломать ее о колено, палка только гнется и, выскользнув из рук, одним концом стукает его по голове. Опять хватает палку, опять пытается сломать ее, но не может, бросает на пол и, нечаянно наступив на конец палки, задевает за нее другой ногой и чуть не падает. Борясь с палкой, мечется по комнате, не зная, как от нее избавиться, и ярость его смешна, но вдруг он с размаху бьет кулаком в оконное стекло. Это уже не смешно - стекло разлетается вдребезги. Останавливается и угрюмо созерцает свой кулак, свою комнату, свое внутреннее состояние. Медленно отойдя от окна, спотыкается о стоящий на полу телефон. Задумчиво поглядев на него, берет его в руки и набирает номер)
Гитель начинает снимать туфли. Но в это время на кухне перекипает молоко. Она вскакивает и бежит в кухню, но на полпути ее останавливает звонок телефона.
ГИТЕЛЬ: С ума сойти! (не знает, что делать, затем бросается к телефону и берет трубку) Подождите, у меня там кипит! (мчится в кухню, выключает газ и возвращается) Молоко сбежало, всю плиту залило, проклятое. Да, алло!
Гитель сидит, закрыв глаза и прижав трубку ко лбу.
Гитель прикладывает трубку к уху.
Алло, есть там кто-нибудь?
ДЖЕРРИ: Нет.
ГИТЕЛЬ: А?..
Джерри кладет трубку.
Эй! (смотрит на трубку, потом кладет ее и, с досадой махнув рукой, идет в кухню. Разбавляет горячее молоко в кастрюльке холодным из бутылки; остановившись на пороге, отпивает глоток-два и вдруг бежит к телефону)
Качели - это символ. Символ непостоянства, в первую очередь. Попытки убежать от прошлого приводят главного героя к новым отношениям, полным нелепости, начиная с момента знакомства и заканчивая расставанием, и состоящих из ошеломляющих подъемов и стремительных падений.
Пьеса Гибсона «Двое на качелях» с неизменным успехом живет на сценах разных театров во всех уголках мира.
Бродвейская история
Произведение было написано в середине прошлого века. Драма двух любящих сердец. Метущегося адвоката Джерри и неудавшуюся танцовщицу Гитель сводит случай. После вечеринки у общих знакомых, где Гитель понравилась Джерри, он находит ее телефон и напрашивается на свидание под предлогом покупки холодильника. Джерри женат, он пытается разорвать отношения с женой и начать все сначала, в том числе и карьеру, но у него не получается, и даже после официального развода Джерри возвращается к жене, оставив Гитель одну. Их расставание трагично - он и она любят, но вместе быть невозможно. Финальные диалог пьесы влюбленные посвящают разным мелочам, Джерри объясняет Гитель как можно с ним связаться, просит звонить ему, когда будет нужна помощь, и только в самом конце, впервые за все время он говорит, что любит ее. Гитель улыбается, стараясь скрыть рыдания, и первая бросает трубку.
На протяжении всей истории герои испытывают сильнейшие чувства - от ненависти к всепоглощающей любви. Качели вверх, качели вниз…
Вариации на тему
«Двое на качелях» в исполнении российских актеров собирают полные залы не только на постсоветском пространстве, но и за границей. Несколько знаменитых российских театров ставят спектакль «Двое на качелях». Отзывы зрителей об увиденном только положительные. Конечно же, то, что происходит на сцене, во многом зависит от актеров, но без таланта режиссера сыграть хорошее произведение невозможно. Несмотря на то что спектакли в разных театрах поставлены по одному произведению, каждая пара актеров играет по-своему, где-то добавляя реплики, где-то убирая. Режиссер выстраивает канву событий так, как он это чувствует, актеры же мастерски воплощают его задумку в великолепное действие.
Современник
Первым в 1962 пьесу поставил театр «Современник». «Двое на качелях» отзывы получили самые теплые. В течение 30 лет, пока Галина Борисовна Волчек ставила пьесу, сменялись актеры, но театр всегда собирал полные залы.
Возвращаясь вновь к полюбившемуся зрителям сюжету, режиссер не отступает от традиций. Спектакль поставлен в духе психологического театра, в знак уважения к работе «Современника». Минимум декораций, каждая из которых - символ. Главный, конечно же, - телефон. Он - та тонкая нить между героями, которая соединяет их в начале спектакля, и которая обрывается в конце. Спектакль «Двое на качелях» отзывы получает не только по поводу замечательной режиссуры и игры актеров, зритель также высоко оценил музыку, которая замечательно дополняет действие. Фрэнк Синатра погружает нас в атмосферу тех лет, точно подобранные композиции полностью попадают в тему того, что происходит на сцене.
Верность традициям
Сам спектакль «Двое на качелях» («Современник»), отзывы зрителей о нем в очередной раз доказывают, что режиссер не ошиблась, вернувшись к давно сыгранной истории. Несмотря на то что Галина Волчек поставила спектакль, практически не изменяя ничего, все же некоторые новшества в постановке появились. Неон, которого в 60-х не было, и освещение, символизирующее яркие огни Нью-Йорка, добавляют в постановку трагизма. Игра света помогает глубже почувствовать настроение героев.
Свежие силы
В адрес актеров, игравших спектакль «Двое на качелях» («Современник»), отзывы зрителей, которые помнят постановку прошлых лет, восторженные. Многие говорят, что с трудом сдерживали слезы, настолько проникновенной была игра. Галина Борисовна и здесь не ошиблась. Выбор актеров - еще одно различие между спектаклями прошлых лет и этой, новой постановкой. Раньше в нем принимали участие только актеры из театральной труппы. В новой же постановке Гитель играет ведущая актриса театра - Чулпан Хаматова, а вот Джерри пригласили со съемочной площадки.
Актер Кирилл Сафонов снимался в основном в сериалах. Любимец многих зрителей, Кирилл открылся с совершенно новой, незнакомой стороны и не разочаровал. О спектакле «Двое на качелях» «Современник» отзывы получает с самых первых дней постановки, в основном это мнения об игре актеров. Талантливый дуэт в первом акте заставляет зрителей от всей души смеяться над колкими фразами и шутками, над неловкостью Джерри, а во втором - плакать, наблюдая за душевными муками героев.
Чулпан в очередной раз подтвердила свое мастерство. Тонкая, изящная, в бирюзовом костюме с пышной юбкой, который подчеркивает ее тонкую талию - еще один символ хрупкости. Недаром Джерри все время называет ее Детеныш. Она не играет - она живет в этой роли. Это не просто роль, это посвящение Галине Чаликовой. Она была создателем фонда «Подари мне жизнь» и три года назад умерла от рака. Именно она, по словам Чулпан, была способна на такую жертвенную любовь.
Не так давно вышел обновленный вариант, а спектакль «Двое на качелях» (театр «Современник»), отзывы благодарных зрителей о котором рассказали много хорошего, завоевал большую популярность у театралов. Зал всегда полон, билеты раскупаются мгновенно, несмотря на довольно высокую стоимость.
Дом Культуры Железнодорожника
Еще один московский театр, решившийся на постановку пьесы «Двое на качелях», - ЦДКЖ. Отзывы зрителей об этой постановке говорят, что режиссер Андрей Кирющенко отменно справился с работой.
Неожиданным был выбор актеров. Роль Гитель чудесно сыграла Татьяна Арнтгольц, а Джерри был замечательно представлен Григорием Антипенко. Новое амплуа раскрыло замечательные таланты. Григорий в своей роли активно использовал мимику и жесты, что существенно отличало его игру от более сдержанной игры Сафонова. Джерри у Григория получился более эмоциональный. Откровенно говоря, сравнивать игру двух актеров не совсем правильно. У каждого своя харизма. Да и не может быть похожим один на другой, поставленный разными творческими коллективами, спектакль «Двое на качелях».
Гибсон Уильям
Двое на качелях
Действие первое
Картина первая
Обе комнаты
Ранние сентябрьские сумерки. В раскрытые окна обеих комнат доносится уличный шум. Комната Гитель пуста. Джерри в своей комнате сидит на кушетке с сигаретой во рту и водит пальцем по странице телефонной книги, лежащей на полу возле его ног. Джерри лет тридцать с небольшим; он очень высокого роста с привлекательной внешностью. В нем чувствуется скрытая грусть, а под ней - еще глубже запрятанное озлобление. Одет он скромно, даже небрежно, но в этой убогой обстановке его костюм кажется почти изысканным. Постель на кушетке не убрана, на табуретке стоит пишущая машинка, сверху брошена какая-то одежда, на давно не метенном полу валяется элегантный раскрытый чемодан, в углах, у плинтусов, - скопление мусора и паутины.
Найдя в книге нужный номер, Джерри набирает его. В комнате Гитель звонит телефон. После четвертого звонка Джерри кладет трубку. Одновременно в комнате Гитель слышно, как в замке поворачивается ключ. Вбегает Гитель с продуктовой сумкой в руке, бросается к телефону, хватает трубку.
Гитель (запыхавшись): Да, алло! (пауза) А, черт! (кладет трубку)
Гитель смугла и худа, сколько ей лет, определить трудно. Ее, пожалуй, не назовешь хорошенькой - у нее слишком своеобразная внешность. Она нервна, грубовата, но с особым обаянием, которым она обязана своей неистребимой веселой энергии. На ней туфли без каблуков, широкая пестротканная юбка, свитер, и все это не к лицу и сидит как-то нескладно. Ее движения порывисты и напряженно суетливы, как у птицы на земле. Гитель и Джерри, каждый у себя, занимаются своими делами. Джерри, поставив чемодан на кушетку, вынимает одежду, - отличную куртку, отличный костюм, отличное пальто - и развешивает на вешалке - круглой палке, укрепленной поперек угла. Когда он ставит под вешалку ботинки, один конец палки соскальзывает с подпорки и все вещи валятся ему на голову.
Джерри : У, с-собака! (сбрасывает все на пол и идет в кухню, откуда приносит деревянный брусочек, молоток и гвозди. Кое-как прибивает брусок и, водрузив палку на место, начинает снова развешивать вещи - на этот раз палка держится.)
Тем временем Гитель с продуктовой сумкой идет на кухню, по пути останавливается перед манекеном и критически оглядывает наколотый на нем кричаще яркий лиф. Несколько секунд стоит неподвижно, потом свободной рукой откалывает ворот и прикрепляет его по-новому. Отступив назад, смотрит на свою работу, на лице ее отвращение.
Гитель : Мерзость какая! (Швыряет булавки на пол и идет в кухню; видно, как она выливает молоко в кастрюльку и ставит на газовую плиту. Остальные покупки кладет на полку и в холодильник.)
Джерри, покончив с вешалкой, в раздумье глядит на телефон, потом садится на кушетку и, посмотрев в телефонную книгу, набирает номер. В комнате Гитель звонит телефон.
Гитель (подбегает к телефону после второго звонка, когда Джерри уже собирается положить трубку): Да, алло?
Джерри (тон его изысканно вежлив, но, совершенно независимо от того, что он говорит, в нем сквозит бесстрастная ирония): Гитель Моска, пожалуйста.
Гитель : Я слушаю. Кто это?
Джерри : Это Джерри Райан. Я видел вас в числе пока еще не опознанных личностей вчера у Оскара. Мы с ним из одного города, когда-то встречались, хотя нельзя сказать, чтоб были на короткой ноге…
Гитель : Да-да?
Джерри : …наверное, потому, что я чересчур длинноногий. Рост - сто восемьдесят семь сантиметров. (выждав, добавляет для уточнения) И рыжая борода…
Гитель : А, вы тот самый в берете, который весь вечер молчал!
Джерри : Я не нашел в магазинах берета, который умел бы рассказывать анекдоты. Вчера я случайно услышал, что вы хотите продать холодильник, может, я зайду посмотреть?!
Гитель : На холодильник?
Джерри : Для начала, хотя бы на него.
Гитель : Но это не холодильник, это ледник, просто ящик для льда.
Джерри : Тем лучше. Экономия электричества - прекрасный образец американской практичности. Я могу быть у вас через…
Гитель : Так ведь я его уже отдала!
Джерри (после паузы; эта неожиданность опрокинула его планы): Вот как! Не очень любезно с вашей стороны.
Гитель : Я только что помогла какому-то малому отнести его домой. Понятия не имею, кто он такой. Его послала Софи, и я отдала даром, лишь бы избавиться от этого дурацкого ящика. Почему вы мне вчера ничего не сказали?
Джерри : Вчера я решил, что в этой жизни мне больше нечего делать.
Гитель : Что-что?
Джерри : А сегодня я передумал и начинаю новую жизнь. Одним словом, сегодня великий день. Для начала решил заглянуть к вам.
Гитель : Что же делать, когда я его уже отдала…
Джерри : Понятно.
Пауза. Оба ждут.
Да. Ну спасибо, простите.
Гитель : Пожалуйста, но…
Джерри кладет трубку.
Фу, черт! (тоже кладет трубку)
Джерри сидит в мрачном раздумье, потом вытаскивает пачку сигарет, но она пуста. Идет к окну, чтобы выбросить ее, по пути ушибает ногу о кушетку и злобно пинает ее ногой; кушетка стукается о стенку. Палка, на которой висит одежда, соскакивает с подпорки и все валится на пол.
Джерри : Ух, собака! (хватает палку, хочет сломать ее о колено, палка только гнется и, выскользнув из рук, одним концом стукает его по голове. Опять хватает палку, опять пытается сломать ее, но не может, бросает на пол и, нечаянно наступив на конец палки, задевает за нее другой ногой и чуть не падает. Борясь с палкой, мечется по комнате, не зная, как от нее избавиться, и ярость его смешна, но вдруг он с размаху бьет кулаком в оконное стекло. Это уже не смешно - стекло разлетается вдребезги. Останавливается и угрюмо созерцает свой кулак, свою комнату, свое внутреннее состояние. Медленно отойдя от окна, спотыкается о стоящий на полу телефон. Задумчиво поглядев на него, берет его в руки и набирает номер)
Гитель начинает снимать туфли. Но в это время на кухне перекипает молоко. Она вскакивает и бежит в кухню, но на полпути ее останавливает звонок телефона.
Гитель : С ума сойти! (не знает, что делать, затем бросается к телефону и берет трубку) Подождите, у меня там кипит! (мчится в кухню, выключает газ и возвращается) Молоко сбежало, всю плиту залило, проклятое. Да, алло!
Гитель сидит, закрыв глаза и прижав трубку ко лбу.
Гитель прикладывает трубку к уху.
Алло, есть там кто-нибудь?
Джерри : Нет.
Гитель : А?..
Джерри кладет трубку.
Эй! (смотрит на трубку, потом кладет ее и, с досадой махнув рукой, идет в кухню. Разбавляет горячее молоко в кастрюльке холодным из бутылки; остановившись на пороге, отпивает глоток-два и вдруг бежит к телефону)
Джерри (шагает по комнате; заметив кровь на пальцах, обматывает руку носовым платком; он полон ненависти к себе): Ну, червяк с разбитым сердцем, начинай же новую жизнь, борись за себя! (оглядывает голую комнату и язвительно отвечает себе) А с чего ее начинать и с чем бороться? С воскресными приложениями газеты "Нью-Йорк таймс". (сталкивает с кушетки чемодан, ложится на живот и одну за другой начинает вытаскивать из-под кушетки скопившиеся там газеты, отшвыривая их в сторону)
Гитель (говорит по телефону): Софи? Оскар дома?.. Слушай, этот его вчерашний приятель, длинный, в берете… какой номер его телефона?.. Слушай, деточка, не знаю, в каком месте ты держишь свои мозги, но все-таки попробуй ими шевельнуть, ведь, наверно, у Оскара где-то записано!..
Джерри (его ноги свисают с кушетки, он подтягивается вперед и стукается головой об стенку. Встает и уныло разглядывает кушетку): Если человек длиннее кушетки, надо сменить человека. (приставляет к кушетке чемодан и, снова улегшись, вытаскивает последние газетные листы)
Гитель (записывая): Шестьдесят девять… Что?.. Да-да-да, страшно интересно, прощай. (не кладя трубку, нажимает на рычажок и сейчас же набирает номер)
В комнате Джерри звонит телефон.
Джерри (поднимает голову, недоверчиво смотрит на аппарат, и, только дождавшись второго звонка, берет трубку; осторожно): Да?
Гитель (быстро и чуточку нервно): Слушайте, я тут думала насчет этого ледника. Пожалуй, можно сделать вот что: я пойду с вами к этому малому, он живет тут поблизости, если вы предложите ему доллар или два, он наверняка с удовольствием его отдаст, а стоит эта штука добрых пять…
Джерри, опершись на локоть, задумчиво слушает ее.
Алло, вы слушаете? Пойдете со мной?
