Героиня книги, девочка по имени Алиса, начинает своё путешествие в Страну Чудес неожиданно для себя самой: разомлевшая от жары и безделья Алиса вдруг заметила кролика, что само по себе не удивительно; но кролик этот оказался не только говорящим (чему в ту минуту Алиса тоже не удивилась), но ещё и владельцем карманных часов, а вдобавок он куда-то очень торопился. Сгорая от любопытства, Алиса бросилась за ним в нору и оказалась... в вертикальном тоннеле, по которому стремительно (или не очень? ведь она успевала замечать, что стоит на полках по стенам, и даже схватила банку с наклейкой «Апельсиновый мармелад», к сожалению пустую) провалилась сквозь землю. Но все кончается на этом свете, кончилось и Алисино падение, причём довольно благополучно: она оказалась в большом зале, Кролик исчез, зато Алиса увидела много дверей, а на столике - маленький золотой ключик, которым ей удалось открыть дверь в чудесный сад, но пройти туда было невозможно: Алиса была слишком велика. Но ей тут же подвернулся флакончик с надписью «Выпей меня»; несмотря на свойственную Алисе осторожность, она все же выпила из флакончика и стала уменьшаться, да так, что испугалась, как бы с ней не случилось того, что бывает с пламенем свечи, когда свечу задувают. Хорошо, что поблизости лежал пирожок с надписью «Съешь меня»; съев его, Алиса вымахала до таких размеров, что стала прощаться со своими ногами, оставшимися где-то далеко внизу. Очень все здесь было странно и непредсказуемо. Даже таблица умножения и давно выученные стихи выходили у Алисы сикось-накось; девочка сама себя не узнавала и даже решила, что это и не она вовсе, а совсем другая девочка; от огорчения и бесконечных странностей она заплакала. И наплакала целое озеро, даже сама там чуть не утонула. Но оказалось, что она бултыхается в слёзном озере не одна, рядом фыркала мышь. Вежливая Алиса завела с нею разговор (молчать было бы неловко), но, к сожалению, заговорила про кошек, ведь у Алисы осталась дома любимая кошечка. Однако Мышь, оскорблённая Алисиной чёрствостью, удалилась, а вновь появившийся Кролик отправил Алису, как какую-нибудь служанку, к себе домой за веером и перчатками, так как он направлялся к Герцогине. Алиса спорить не стала, вошла в дом Кролика, но из любопытства выпила и там из очередного флакончика какой-то жидкости - и выросла до таких размеров, что чуть не разнесла дом. Хорошо, что её забросали камешками, превращавшимися в пирожки, она снова стала крошечной и сбежала прочь.

Долго она скиталась в травяных джунглях, чуть не попала на зуб юному щенку и наконец очутилась возле большого гриба, на шляпке которого восседала Гусеница и важно курила кальян. Алиса пожаловалась, что она все время меняется в росте и не узнает сама себя, но Гусеница не нашла в подобных изменениях ничего особенного и отнеслась к растерянной Алисе без всякого сочувствия, особенно услышав, что ту, видите ли, не устраивает рост в три дюйма - Гусеницу же такой рост очень устраивал! Обиженная Алиса удалилась, прихватив с собой кусочек гриба.

Гриб пригодился, когда Алиса увидела дом: она пожевала немножко гриба, подросла до девяти дюймов и приблизилась к дому, на пороге которого один лакей, похожий на рыбу, вручал другому, похожему на жабу, приглашение Герцогине пожаловать к Королеве на партию в крокет. Алиса долго выясняла у Лакея-Жабы, можно ли ей войти, ничего не поняла из его ответов (не лишённых своей странной логики) и вступила в дом. Она оказалась в кухне, где было не продохнуть от дыма и перца; там кашеварила кухарка, а неподалёку сидела Герцогиня с вопящим младенцем на руках; между делом кухарка швыряла в обоих посудой; за всем этим с ухмылкой наблюдал большой кот. Удивлённой Алисе Герцогиня кратко объяснила, что кот улыбается, потому что он Чеширский Кот, добавив, что вообще-то все коты умеют улыбаться. После чего Герцогиня стала напевать визгливому младенцу вроде бы знакомую колыбельную, но от этой песенки Алисе стало жутко. В конце концов Герцогиня швырнула свёрток с младенцем Алисе, та вынесла странно непоседливого похрюкивающего крошку из дома и вдруг с изумлением увидела, что это вовсе не ребёнок, а поросёнок! Алиса невольно вспомнила и других детишек, из которых, возможно, тоже вышли бы очень миленькие свинки.

Тут перед Алисой вновь появился Чеширский Кот, и она спросила его, куда ей идти дальше. Кот, улыбаясь, объяснил, что если, как она говорит, ей все равно, куда она придёт, то идти можно в любом направлении. Он спокойно заявил девочке, что в этой стране все ненормальные, и даже умненькая Алиса не сумела оспорить его доказательства. После чего Кот исчез - весь, кроме широкой улыбки, долго висевшей в воздухе. Это свойство Кота особенно ему пригодилось, когда свирепая Червонная Королева приказала отрубить ему голову: Кот сразу исчез, в воздухе виднелась одна лишь его голова, но как прикажете отрубить голову, если у неё и тела-то нет? А Кот только широко усмехался.

Алиса же тем временем отправилась к безумному Мартовскому Зайцу и попала на столь любимое и привычное у англичан, но совершенно необыкновенное чаепитие. Заяц и безумный Шляпник были вынуждены пить чай не раз и не два в день (что было бы естественно и разумно), а непрерывно - таково было им наказание за то, что они убивали Время. Поскольку они отнеслись к ней весьма негостеприимно, запутывали её и поднимали на смех, Алиса ушла и от них и после новых приключений попала наконец в королевский сад, где садовники красили белые розы в красный цвет. И тут появилась королевская чета, Червонные Король и Королева, окружённые придворными - бубновыми и червонными картами помельче. И хотя Король и Королева проявляли необыкновенную суровость к окружающим, а Королева требовала рубить головы чуть ли не всем подряд, Алиса не испугалась: ведь они всего лишь карты, рассудила она.

Почти всех своих знакомых по Стране Чудес Алиса увидела в зале, где судили Червонного Валета, который, как говорилось в старинной песенке, украл пироги, испечённые Королевой. До чего же странные показания давали в суде перепуганные свидетели! Как старались все записать недотёпы-присяжные и как они все путали! И вдруг вызвали Алису, которая успела вырасти до своих обычных размеров. Король с Королевой пытались её запугать, но их попытки разбивались о её здравую логику, и на угрозу смертной казни она спокойно ответила: «Вы ведь всего лишь колода карт» - и волшебство рассеялось. Алиса очнулась на той же луговине возле сестры. Вокруг был привычный пейзаж, слышались привычные звуки. Значит, это был только сон!..

Совсем недавно мне позвонили из Русской службы BBC, чтобы взять небольшое интервью о Льюисе Кэрролле. А я-то и запамятовал, что этим летом британская (и особенно Оксфордская) общественность празднует круглую дату.

150 лет назад 4 июля 1862 года состоялась та самая лодочная прогулка, во время которой Кэрролл (тогда ещё Чарлз Лютвидж Доджсон) по требованию 10-летней Алисы Лидделл стал сочинять свою знаменитую сказку о Стране Чудес.

Казалось бы, полтораста лет прошло, а литераторы до сих пор решают – что же такое написал Кэрролл? Какой смысл вкладывал в свои сказки? И, наконец, самый «главный» вопрос, по непонятным причинам волнующий общественность – был ли «друг детей»… педофилом?

Герой сказки Кэрролла – Червонный Король – однажды сказал: «Чем меньше смысла, тем лучше. Нам, значит, не придется его искать». К сожалению, к мудрому совету Короля очень мало кто прислушался. Не успели сказки Кэрролла привлечь внимание взрослой части населения, как им тотчас устроили «рентген и промывание желудка вместе с уринотерапией». Сначала «Алису» присвоили себе занудные викторианские ученые мужи.

Г.К. Честертон «Льюис Кэрролл»:

«Любой образованный англичанин, в особенности англичанин, имеющий (что гораздо хуже) отношение к системе образования, торжественно заявит вам, что «Алиса в Стране чудес» – это классика. И, к нашему ужасу, это действительно так. Тот веселый задор, который во время каникул завладел душой математика, окруженного детьми, превратился в нечто застывшее и обязательное, словно домашнее задание на дето. …«Алиса» – классика; а это значит, что ее превозносят люди, которые и не думали ее читать. …Мне горько об этом говорить, но мыльный пузырь, выпущенный из соломинки поэзии в небо бедным Доджсоном в минуту просветленного безумия, стараниями педагогов лишился легкости, сохранив лишь полезные мыльные свойства».

Лингвисты увидели в кэрролловских каламбурах и парадоксах зачатки будущей семиотики и семантики. А физики XX века всерьез размышляли над вопросом «Можно ли пить зазеркальное молоко?». Английские богословы увидели в «Алисе» зашифрованные религиозные баталии (банка с апельсиновым соком, видите ли, символизирует ОРАНЖистов, а Бармаглот «может только выражать отношение британцев к папству»), а историки, соответственно, – исторические (младенец Герцогини, превратившийся в поросенка – это Ричард III Глостер, который имел на гербе кабана, а перекрашивание роз в саду – отзвуки войны Алой и Белой Розы).

А потом за дело взялись фрейдисты…

Тут уж несчастному математику досталось за все: и за любовь к детям, и за холостяцкую жизнь, и за буйную фантазию, и за «греховные ночные мысли», от которых он отвлекался сочинением головоломок. Вместо галантного щепетильного викторианского преподавателя перед нами предстал коварный потаенный педофил, отягощенный эдиповым комплексом, «заторможенностью развития», «бегством в детство» и еще кучей психических расстройств. Тут еще подсуетился и Набоков, в безуспешных попытках стяжать американскую славу, настрочивший свою «Лолиту», где любитель «нимфеток» Гумберт отзывается о Кэрролле как о своем «счастливом собрате».

Отныне дружба взрослого мужчины с маленькими девочками оценивалась только с позиций набоковского героя.

«Кэрролла обуревают темные страсти, которым он не может дать выхода в реальности, и именно это приводит к созданию столь странных сказок», считает американская писательница-феминистка Кэти Ройфи. Пол Шилдер в своих «Психоаналитических заметках об Алисе в стране чудес и Льюисе Кэрролле» сразу берет быка за… фаллос. Он считает, что именно… Алиса была символическим «мужским достоинством» оксфордского математика! Другой психоаналитик – Тони Голдсмит – считает стремление Алисы проникнуть в самую маленькую дверцу прямым указанием на тягу писателей к маленьким девочкам.

« — Знаешь, милочка, мне надо достать карандаш потоньше. Этот вырывается у меня из пальцев — пишет всякую чепуху, какой у меня и в мыслях не было…», Юрий Ващенко, иллюстрация из книги

«Он любил девочек. Он раздавал им в письмах тысячи поцелуев. Он фотографировал детишек обнаженными», радостно хихикали психоаналитики. Да, любил. Да, раздавал. Да, фотографировал. Так что же теперь, обвинять в педофилии Сухомлинского, а в зоофилии – Джеральда Даррелла? Раздача поцелуев – вполне традиционная любезность (вы разве не целуете своих маленьких племянниц?), а раздача тысячи поцелуев – невинная шутка. Что до детских фото-«ню», так делались они исключительно с разрешения родителей и все негативы Доджсон либо этим родителям отдал, либо уничтожил. Дело в том, что в викторианскую эпоху дитя считалось невинным ангельским существом, и фото обнаженных детей были весьма распространены и не несли на себе отпечатка извращенности.

«- Разве это чепуха? — сказала Королева и затрясла головой. — Слыхала я такую чепуху, рядом с которой эта разумна, как толковый словарь!» , кадр из советского м/ф «Алиса в Зазеркалье», 1982 г.

Итак, где же презумпция невиновности?

Почему мне ПРИХОДИТСЯ писать о том, что Доджсон не оставил ни ОДНОГО фактического подтверждения для этих скользких подозрений? В какой бы ужас он пришёл, если бы узнал, как будут трактовать его любовь к детям! В своем дневнике Доджсон описал случай, когда он поцеловал девочку, но узнав, что ей целых 17 лет (в викторианской Англии девочки до 15 лет еще считались детьми), испугался, и со свойственной ему наивностью тотчас послал матери шутливое письмо, уверив, что подобный «казус» больше не повторится. Мать (подобно современным психоаналитикам) шутки не оценила.

«Интересно, кого они сейчас вызовут, — подумала Алиса. — Пока что улик у них нет никаких…». Представьте себе ее удивление, когда Белый Кролик пронзительно закричал своим тоненьким голоском: «Алиса!», Виктор Чижиков, журнал «Пионер»

Думаю, что наиболее близким к истине было утверждение М. Гарднера о том, что именно невинность и чистота подобной дружбы позволяла Доджсону чувствовать себя в компании детей свободно и раскованно. Гарднер писал в «Аннотированной Алисе»: «Кэрролла же потому и тянуло к девочкам, что в сексуальном отношении он чувствовал себя с ними в полной безопасности. От других писателей, в чьей жизни не было места сексу (Торо, Генри Джеймс), и от писателей, которых волновали девочки (По, Эрнест Даусон), Кэрролла отличает именно это странное сочетание полнейшей невинности и страстности. Сочетание уникальное в истории литературы».

«- Кому вы страшны? — сказала Алиса. — Вы ведь всего-навсего колода карт!», Peter Newell

Лучшим доказательством этого служит и то, что в преклонном возрасте Доджсон не чурался приглашать к себе в гости девушек, давно вышедших из возраста «нимфеток». В замечательной статье А. Борисенко и Н. Демуровой «Льюис Кэрролл: мифы и метаморфозы» («Иностранная литература» №7, 2003г.) проводится мысль, что именно ханжеская викторианская мораль попыталась скрыть от общественности столь «неподобающие» для холостяка встречи со зрелыми дамами (такие же дружеские и невинные) и чрезмерно преувеличила роль Кэрролла как «друга исключительно детей». Впоследствии это желание не бросать «тень» на образ национальной знаменитости сослужило писателю плохую службу.

Сам Доджсон был выше таких подозрений, поэтому никогда не скрывал своей дружбы, как с девочками, так и с женщинами. «Ты не должна пугаться, когда обо мне говорят дурно, – писал он младшей сестре, до которой дошла какая-то сплетня о его взаимоотношениях с женщиной (не девочкой!), – если о человеке говорят вообще, то кто-нибудь непременно скажет о нем дурно».

То, что в англоязычных странах Кэрролл – самый цитируемый автор, после Библии и Шекспира, не удивляет. А что может быть универсальнее и вариативнее для цитирования, чем забавные, ничего не значащие произведения нонсенса.

Но я не устану повторять, что прежде, чем лезть в ткань книги со скальпелем и пытаться ее анализировать (т.е. раскладывать на составляющие), необходимо сначала испытать удовольствие от НЕПОСРЕДСТВЕННОГО и ЦЕЛЬНОГО знакомства с произведением. Текст не должен рассматриваться ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО как препарируемый объект для своих личных нужд.

Последняя сказка Кэрролла «Сильви и Бруно» была построена на идее о трех физических состояниях человеческого сознания: первое – когда присутствие фей не осознается, второе – когда, осознавая реальность, человек одновременно ощущает и присутствие фей (состояние «жути») и третье – когда человек, не осознавая реальности, полностью находится в Волшебной стране. Так вот, лучше всего находиться целиком либо в первом, либо в третьем состоянии, а «жуть» пусть остается уделом психоаналитиков.

Сказки Кэрролла, прежде всего, – искрящаяся игра фантазии, их чтение подразумевает радость от самого факта игры. «На самом деле они не учат ничему», говорил он. Поэтому РАССЛАБЬТЕСЬ и – НА ПЕРЕМЕНУ!

Повесть-сказка «Алиса в Зазеркалье» стала продолжением истории о приключениях девочки Алисы по придуманным мирам.

Во второе произведение дилогии попали каламбуры и некоторые персонажи, придуманные во времена работы Льюисом Кэрроллом над первой книгой «Алиса в Стране чудес».

История создания

Обучая девочек игре, как вспоминала Алиса Лиделл, Кэрролл придумывал разные истории, обыгрывающие ходы шахматных фигур. Еще одна девочка Алиса, дальняя родственница писателя, невольно подсказала идею сказки отправить героиню в комнату, которая существует за зеркалом. В 1871 году появилось первое издание сказки, имевшее длинное название «Сквозь зеркало и что там увидела Алиса, или Алиса в Зазеркалье».

Описание произведения. Главные герои

Сюжет повести построен на шахматной партии: пешка проходит все поле и становится королевой. Алиса попадает в сказочный мир за зеркалом, бросаясь за черным котенком. Став белой пешкой, Алиса переходит с поля на поле, встречая разных персонажей, которые знакомят ее с миром абсурда, нонсенса, царящего в Зазеркалье. Дойдя до восьмого поля, она становится королевой, с которой, правда, обращаются, как со служанкой. Рассердившись, Алиса ссорится с фигурами и… просыпается.

Героями сказки становятся ожившие шахматные фигуры, с которыми взаимодействует белая пешка. На разных полях Алиса встречает новых персонажей. Так, на четвертом поле зеркальные близнецы Твидлдум и Твидли отводят ее к спящему Черному Королю, предупредив, что она существует только в его сне. Алиса не решилась разбудить шахматную фигуру.

Шалтай-Болтай, персонаж сказки, перешедший в нее из английского фольклора. Он умеет не только превращаться в самого себя из куриного яйца, но и разговаривает знакомыми словами, производя непонятную для логического осмысления речь.

В Зазеркалье из Страны чудес перенесены два персонажа: Зай Атс - Мртовский заяц и Болванс Чик - Болванщик.

Анализ произведения

Автором использован известный литературный прием. Действие происходит во сне главной героини, но на протяжении всего рассказа об этом можно только дагадываться, по царящему на месте действия и в головах персонажей хаосу и нонсенсу. Окончательно признать происходящее сном мешает решительность, с которой Алиса пытается найти разумное объяснение происходящему.

Текст произведения включает множество загадок, шарад, каламбуров, оформленных в жанре лимерик. «Алиса в Зазеркалье» продолжает направление иронического абсурдизма, которым отличалась и первая повесть-сказка дилогии.

Итоговый вывод

Современники Кэрролла отказывались считать сказку «Алиса в Зазеркалье» детской. Она, действительно, могла быть понята, разве что маленькими подружками автора, для которых он придумывал свои каламбуры и лимерики. Понять и оценить игру, которой наполнил писатель произведение, можно, обладая блестящей эрудицией. Английская писательница Вульф писала, что книги Кэрролла нельзя отнести к детской литературе, но в них взрослые становятся детьми.

Алиса, сказку детских дней
Храни до седины…
(Л. Кэрролл, перевод Н. М. Демуровой)

Маленькую девочку, внимательно читавшую книжку в голубом переплете, звали совсем не Алиса. Ее звали Тилли Квин, и она не напоминала милую маленькую подругу мистера Кэрролла ни на йоту. Хотя, возможно, одно сходство все же было; впрочем, это сходство свойственно почти всем детям. Красочное, прекрасное воображение отвергается людьми значительно позже. Тилли не только не думала, что однажды лишится его, но и вообще не задумывалась, откуда оно и зачем.
Именно этим прекрасно сознание ребенка - дети задумываются над тем, что другим кажется не достойным внимания или просто само собой разумеющимся, и совершенно не размышляют над многими вещами, которые заставляют серьезных взрослых людей поломать головы. Так и Тилли часами думала, любят ли рифмующиеся слова, чтобы их рифмовали, и в каких они между собой отношениях, но не заботилась ни разу о том, почему соседка мисс Бут носит штаны и коротко стрижет волосы. Напротив, каждый раз, когда мама пыталась расчесать Тилли после того, как девочка от души повалялась на ковре, маленькая мисс Квин досадливо думала: «Вот вырасту и тоже буду коротко стричь волосы, как мисс Бут. Тогда-то не будет так больно их расчесывать!».
Впрочем, должна признаться, я слукавила кое-где. Некоторые… действительно звали ее Алисой! Только не мама и не папа звали ее так, не мисс Бут и не люди на улицах, а существа, с которыми она виделась, когда размышления о словах, нотах, числах, феях и том, какие славные, очаровательные булавки использует для шитья ее мама, наскучивали ей. В такие моменты порой мистер и миссис Квин искали малышку по всему дому: по шкафам, за диваном и под кроватью, но не находили ее. И то неудивительно, ведь тогда маленькая Тилли Квин была совсем не дома и даже не в парке неподалеку, а в самой настоящей Стране Чудес.
Она всегда приходила через Кроличью Нору, вежливо здоровалась с Мышью, забегала к Кролику, зная, что он, конечно, как всегда, что-нибудь в спешке забыл дома (конечно, всегда надо было смотреть под ноги, ведь Синяя Гусеница все еще была трехдюймового роста), коротко, но учтиво беседовала с Герцогиней, не забывая уворачиваться от летающей посуды, пила чай с Шляпником, Зайцем и Соней, иногда даже успевала забежать поболтать с Черепахой и Грифоном перед крокетом с Королевой. Затем Чеширский Кот, немного грустно улыбаясь, напоминал, что ее уже ждут к ужину, и Тилли уходила. Уходила, правда, лишь для того, чтобы ночью вернуться, но уже в Зазеркалье, немного отчаяться с Белой Королевой (правда, малышке давали только молоко и совершенно никакого чая), утолить жажду сухариком, поздороваться с каждой фигурой на каждой клетке, разрезать пирог, послушать новенький стих Тру и Тра Ляля и затем говорить с Белым Рыцарем, пока не заснет, опершись на его снятый шлем. Поутру же Тилли просыпалась в собственной постели, и единственным доказательством того, что это все был не сон, являлись маленькие карманные часы с гравировкой «Белый Кролик, Страна Чудес», и, чуть ниже, «Мэри-Энн за хорошую службу», и, еще ниже, «Просто представь».
Без сомнения, это были часы Белого Кролика.

Это был не совсем сон, а воспоминание. Она была совсем маленькой, веселилась в компании старых друзей. Хорошее было время, не так ли, Тилли?
- Тилли!
«Время ужина, Алиса. Давай, тебя все ждут! Ты еще вернешься сюда завтра, дружок. Не упрямься».
- Тилли Квин!
«Взрослые девушки не должны гулять по всяким там Странам Чудес. Я уже выросла из этого».
- Тилли Квин, вставай немедленно!
Столь приятный ностальгирующему сердцу сон исчез, как Чеширский Кот, оставив долгой улыбкой ощущение неги и безопасности.
- Тилли!
Упс, кажется, это твой коллега, Тилли.
- Извини, Кевин. Я… я задремала, - смущенно зевнув, пробубнила девушка.
- Я заметил. - Кевин поджал губы и поправил очки, усиленно буравя взглядом фикус. Кажется, его не поливали около недели. - Тебе нужно больше спать, Тилли.
- Возможно, я спала бы больше, не гори у меня все сроки.
- Было бы лучше спать дома, а не валиться от усталости на работе. Хотя бы для твоей репутации у… - Кевин трагически понизил голос, - босса.
Тилли не удержалась и хихикнула.
- Мне кажется, ты слишком драматизируешь. Я все сдала, он доволен, и Дэвидсон совсем не монстр. Он понимает, что я, образно выражаясь, жопу рвала, чтобы сделать проект в такие сроки. Разве я не заслужила отдых? - Девушка скорчила жалобную гримасу и рассмеялась.
- Заслужить-то заслужила, - согласился Кевин, добродушно растягивая губы в улыбке и сдувая отросшую челку, - но уже время закрытия здания.
Тилли скосила взгляд на часы и мысленно поаплодировала сама себе. Три часа сна на работе, Ти, новый рекорд.
- Черт. А как будто только закрыла глаза.
Кевин пожал худыми плечами и подал коллеге сумку.
- Подбросить тебя до дома?

Многие вещи поменялись с детства, но кое-что было неизменно - Тилли Квин все еще не любила расчесывать волосы. Лет в 16 она даже остригла их, но ей не пошло, так что снова пришлось отрастить. Только вот, от природы жесткие и немного вьющиеся, они требовали трехразового расчесывания и убийственной дозы бальзама или кондиционера.
«Если бы я работала так же усердно, как расчесываю волосы, возможно, я бы уже давно обогнала Кевина на карьерной лестнице», - шутила иногда Тилли. Впрочем, ей нравился Кевин. Он был приятным парнем. Именно «приятный», никак иначе Тилли его описать не могла. Отзывчивый, с мягким голосом, в кремовых свитерах, куртках и футболках и староватых, но опрятно выглядящих джинсах, темноволосый, в очках и с идеальным порядком и кроликом-антистресс на столе. По всеобщему мнению, Кевин напоминал плюшевого медведя. Некоторые девушки (и не только девушки) строили ему глазки, но, кажется, у него были прочные отношения с работой и альбомом для зарисовок. Тилли он нравился, но только как хороший человек и приятель.
- «Жопу рвала», да, Тилли Квин? Как некультурно, - неожиданно прозвучал бархатистый голос. Девушка вздрогнула и нервно начала озираться. Голос был смутно знаком, но Тилли не представляла откуда. - Уже забыла меня? Как грубо. Впрочем, ведь для этого ты уходила из Страны Чудес.
Девушка наконец вспомнила голос и без тени сомнения прошла в спальню, где висело большое овальное зеркало. Как она и ожидала, оттуда на нее смотрели два горящих зеленых глаза и широкая, острозубая улыбка.
- Давно не виделись, Алиса. Или мне все же лучше называть тебя Тилли Квин?
- Я уже не Алиса, Чешик. Ты это знаешь.
- Значит, Тилли. - Зеркало подернулось мелкой рябью, когда Кот выплыл из него, повиснув в воздухе.
- Ты изменился. - Девушка села на кровать, поджав одну ногу под себя и болтая другой. - Я не очень хорошо помню, прошло много лет, но ты, кажется, похудел. И вырос. И шерсть покороче стала. И… стой, это что, пальцы?
- Ты знаешь, Тилли Квин, мы все меняемся в зависимости от того, какими нас хочет видеть Алиса.
- У вас новая Алиса?
- Я слышу ревность и обиду в голосе? - мурлыкнул Чешир, переворачиваясь на спину и привычным движением (будто и не прошло больше десятка лет) скользнув на колени к Тилли. Как ни странно было делать это с человекоподобным гигантским сфинксом, она почесала кота за ухом. Тот довольно поджал длинные лапы, скаля острые клыки в улыбке, и продолжил: - Да, новая и совершенно отвратительная. Она превратила наш мир в помойку и кошмар.
- Мне казалось, коты любят помойки.
- А еще коты не улыбаются, - не оценил шутку Чешир. - Я Чеширский Кот, не обычный, дружок. Запомни это хорошенько.
Тилли виновато погладила Кота по короткой шерсти.
- И ты утверждаешь, что эта Алиса - сущий кошмар?
- Несомненно.
- И Страна Чудес и Зазеркалье теперь тоже сущий кошмар?
- Именно.
- И… ты, наверное, хочешь, чтобы я вернулась…
- О да.
- … и победила Алису…
- Ага.
- … и спасла Страну Чудес и Зазеркалье от нее?
- Мяу.
И Чешир улыбнулся так широко, что Тилли всерьез начала опасаться за целостность его мордочки.
А затем исчез.
- Но я не зря ушла из Страны Чудес. Я взрослая! Я должна жить в реальном мире! - Тилли вскочила и начала озираться. Чеширский Кот не появлялся. Кто бы знал, где он был в тот момент. - Чешик! Чешик, ты где? Я же… я даже не знаю, как туда попасть! Я отдала свои часы…
Голова Кота, явно довольного, возникла прямо перед лицом Тилли.
- Полагаю, это означает, что ты согласна нам помочь?
- У меня есть дела. Есть жизнь тут.
- Мы твои друзья, Тилли Квин. Разве ты не должна помогать друзьям? Сделай все так, как положено. Передай титул тому, кто его достоин. А потом займись своей жизнью.
- Как у тебя все легко, Чешик! - Тилли скрестила руки на груди и насупилась. Чешир лишь шире улыбнулся.
- А зачем усложнять?
- Логика Страны Чудес всегда была непогрешима.
Чешир возник полностью, перевернулся вверх ногами и махнул тощим хвостом, подергивая левым ухом. Повисев так, он медленно подплыл к книжной полке. Сняв одну книгу оттуда, он скрипуче рассмеялся.
- «Алиса в Стране Чудес», Льюис Кэрролл. - Кот положил книгу на место, а сам, оттолкнувшись лапами от стены, подлетел к Тилли. - Может, ты и пыталась вернуться в «реальный мир» и оставить позади Страну Чудес… но это не так-то просто, а?
Чеширский Кот подмигнул Тилли и свернулся, ловя лапами кончик хвоста. Подурачившись так пару секунд, он сказал, будто продолжил несказанную реплику:
- Просто пройди в зеркало.
И растаял, лишь на несколько секунд оставив в воздухе острозубую улыбку. Тилли смотрела сначала на нее, затем на то место, где она была, потом долго смотрела на зеркало и на сумку с работы. После она чертыхнулась, достала из сумки телефон и набрала номер.
«Черт возьми, Тилли, ночь на дворе! Если проспала весь день и больше не хочешь спать, это не повод…»
- Я завтра не приду, Кевин. Прикрой меня, ладно? Послезавтра, возможно, тоже, кстати. И, возможно, вообще на этой неделе.
- «Стой, почему тебе самой не…»
- Это личное. Очень срочно. Пожалуйста.
- «Л-ладно, но…»
- Спасибо, Кев. Ты мой рыцарь в сияющих доспехах.
- «Стой, Ти…»
Тилли сбросила вызов, поставила будильник и прыгнула в кровать. На спасение миров нужно идти в полной боевой готовности.

«Наверное, я схожу с ума, - думала Тилли Квин, теребя лямку небольшого рюкзачка с небогатым запасом провианта. - Впрочем, кто знает, была ли я когда-нибудь полностью в своем уме? Учитывая, что я полжизни провела в Стране Чудес, я, скорее, была в чужом уме…»
Подумав так, Тилли расстроилась еще больше.
«Ну вот, прекрасно, я уже снова мыслю по логике Страны Чудес».
Зеркало превосходно отражало девушку, но та знала, что, когда она войдет, второй Тилли Квин там не будет. В детстве это огорчало ее: всегда было так интересно, какой она была бы в Зазеркалье. Впрочем, со стороны Реального Мира зеркальная дверь выглядела как самое обычное зеркало и работала так же для всех, кроме Алисы. Кажется, Рыцарь говорил, что это происходит, потому что только Алиса знает, как работает зеркало, и только она может представить, что за ним скрывается.
Тилли улыбнулась. Воспоминания о Белом Рыцаре всегда заставляли улыбаться. Они были смутными, лучше всего девушке помнились большой, великоватый Рыцарю белый шлем и то, как бедный неуклюжий Рыцарь падал с коня, а потом неловко, но благодарно улыбался поднимавшей его Алисе. Медленно, из-за постоянных падений Рыцаря, они доходили до опушки, откуда были видны звездное небо и хихикающий Месяц, которого щекотали облака. Там можно было понаблюдать за тем, как ночной Мотылек тихо проплывал над Черным Замком, а издалека еще был слышен мерный храп близнецов Ляля. Алиса и Белый Рыцарь говорили всегда о всем на свете, и это был не разговор умудренного годами мужчины и маленькой глупой девочки, но разговор двух равных друзей, немного ироничный, немного серьезный, но всегда столь доброжелательный, что ни по кому Тилли так не скучала в своей серьезной взрослой жизни, как по Рыцарю.
Девушка вспомнила слова Кота и подумала, что стоит сделать это хотя бы ради Белого Рыцаря. Глубоко вдохнув, Тилли глупо выставила руки вперед и, зажмурившись, шагнула прямо в зеркало. А затем открыла глаза и выдохнула на другой стороне.
- Ну, здравствуй, Зазеркалье. Приятно вернуться назад.
Портретный снимок со стены согласно закивал. Затем неизвестная Тилли модель с фотографии жутковато улыбнулась и вскоре окончательно превратилась в Чеширского Кота.
- Приятно видеть тебя снова, Тилли Квин, - промурлыкал Кот. - Присаживайся, бери печенье. Не бойся, это не Страна Чудес - от них размер не поменяется. Наверное.
Кот указал на печенье, которое точно притащил с кухни Тилли. Девушка отказалась. Она пришла сюда не есть печенье.
- Если уж ты здесь, Чешик, лучше помоги мне. Что мне делать? Куда идти?
- Тебе нужно освободить и восстановить Зазеркалье, пройти через дверь в Черном Замке в Страну Чудес, освободить и восстановить Страну Чудес, найти нам новую Алису, купить хлеб, у тебя закончился, а еще нужно будет счета оплатить, отпраздновать день рождения… - Кот перечислял, выставив перед собой мохнатую руку с длинными острыми когтями. Пальцы на ней исчезали с каждой новой целью Тилли.
- А в ближайшее время? - нетерпеливо прервала девушка. Кот фыркнул, но продолжил улыбаться.
- Новая Алиса уничтожила Королев. От Королей толку немного, особенно для человека, не знающего правил. Теперь она является Черной Королевой, а ты, вероятно, будешь Белой. Опять же, она выбрала так только потому, что не знает правил.
- Белые ходят первыми. Я знаю немного, но это помню четко.
- Верно, Тилли Квин. Поэтому ты делаешь первый ход. Но три подзорные трубы следят за всем из Черного Замка. Я знаю пути, которые помогут избежать присмотра Новой Алисы. Ты пойдешь отсюда через фабричные кварталы к Белой станции Зазеркальной Железной Дороги (не забудь купить по дороге билет), потом доедешь до того, что когда-то было домами близнецов Ляля, и по диагонали дойдешь до галереи мадам Овцы. Она отведет тебя к Шалтаю-Болтаю. Он подскажет дорогу до Арены Рыцарей. Там Белый Рыцарь доведет тебя до Черного Замка. За ним новая Алиса не наблюдает: надеется на преданность и запуганность народа, видимо. Все крайне просто. Главное - помнить правила. И быть тем, кто ты есть, конечно. Найди платье Алисы, оно понадобится в Стране Чудес. - Кот уже было исчез, но тут его голова резко появилась вновь. - Ах, да, возьми Кочергу. Не задавай вопросов, ты знаешь, это бесполезно.
И он исчез снова. Тилли послушно взяла Кочергу, которая явно обиженно крякнула.
- Не надо мне тут! Это для общего блага, - строго сказала ей девушка. Кочерга, кажется, все поняла и замолчала.
Тилли бросила тоскливый взгляд на Зеркало, отделяющее ее от привычного нормального мира. Она давно отвыкла от всего этого безумия. Конечно, что-то сохранилось где-то на инстинктивном уровне, но все равно от местной атмосферы кружилась голова. По крайней мере, земля не уходила из-под ног. Стоило Алисе отметить этот факт, как, разумеется, дом накренился вперед и девушка, сшибая, как оказалось, нарисованную на тонкой бумаге дверь, вылетела вон.

– Перевод Н. М. Демуровой

– Стихи в переводах С. Я. Маршака, Д. Г. Орловской и О. И. Седаковой

– Комментарий Мартина Гарднера

– Иллюстрации Джона Тенниела

Lewis Carroll. Through the looking-glass and what Alice found there

ОБЪЯВЛЕНИЕ

Вот уже свыше четверти века я прилагаю все усилия к тому, чтобы мои книги выходили напечатанными наилучшим образом, насколько это возможно в рамках избранных цен. Я глубоко огорчен тем, что последний завод «Зазеркалья» – шестидесятая тысяча – был пущен в продажу, ибо никто не заметил, что большая часть иллюстраций напечатана весьма неудачно, в результате чего книга не стоит тех денег, которые за нее платят. Я прошу всех, кто купил экземпляры из шестидесятой тысячи, вернуть их господам Макмиллану и Ко, Бедфорд Стрит 29, Ковент Гарден, указав при этом свое имя и адрес; взамен им будут высланы экземпляры из следующего завода.

Я намереваюсь не уничтожать непроданные экземпляры, а пожертвовать их в рабочие институты 1 , сельские читальни и прочие заведения того же рода, не имеющие достаточных средств для покупки подобных книг. В этой связи прошу направлять на мое имя по адресу господ Макмиллан просьбы о присылке этих книг. Письма должны быть заверены каким-либо ответственным лицом и содержать сведения о том, в какой мере данному центру удается покупать книги на собственные средства и каково среднее количество его читателей.

Пользуюсь случаем объявить, что, если в будущем я захочу сообщить что-либо своим читателям, я буду прибегать к рекламной полосе «Напасти» 2 – ежедневных газет в первый вторник месяца .

Льюис Кэрролл

Рождество, 1893 г.

1. Алиса встречает черную королеву

1. Черная королева уходит на h5

2. Алиса через d3 (железная дорога) идет на d4 (Траляля и Труляля)

2. Белая Королева идет на с4 (ловит шаль)

3. Алиса встречает Белую Королеву (с шалью)

3. Белая Королева идет на с5 (становится Овцой)

4. Алиса идет на d5 (лавка, река, лавка)

4. Белая Королева уходит на f8 (оставляет на полке яйцо)

5. Алиса идет на d6 (Шалтай-Болтай)

5. Белая Королева идет на с8 (спасаясь от Черного Коня)

6. Алиса идет на d7 (лес)

6. Черный Конь идет на е7

7. Белый Конь берет Черного Коня

7. Белый Конь идет на f5

8. Алиса идет на d8 (коронация)

8. Черная Королева идет на е8 («экзамен»)

9. Алиса становится Королевой

9. Королевы «рокируются»

10. Алиса «рокируется» (пир)

10. Белая Королева идет на а6 (суп)

11. Алиса берет Черную Королеву и выигрывает партию

DRAMATIS PERSONAE (РАССТАНОВКА ПЕРЕД НАЧАЛОМ ИГРЫ)

Фигуры: Труляля, Единорог, Овца, Белая Королева, Белый Король, Старичок, Белый Рыцарь, Траляля

Пешки: Маргаритка, Зай Атс, Устрица, Крошка Лили, Лань, Устрица, Болванс Чик, Маргаритка

Фигуры: Шалтай-Болтай, Плотник, Морж, Черная Королева, Черный Король, Ворон, Черный Рыцарь, Лев

Пешки: Маргаритка, Чужестранец, Устрица, Тигровая Лилия, Роза, Устрица, Лягушонок, Маргаритка

Дитя с безоблачным челом

И удивленным взглядом,

Пусть изменилось все кругом

И мы с тобой не рядом,

Пусть годы разлучили нас,

Прими в подарок мой рассказ.

Тебя я вижу лишь во сне,

Не слышен смех твой милый,

Ты выросла, и обо мне,

Наверное, забыла (*1).

С меня довольно, что сейчас

Ты выслушаешь мой рассказ.

Он начат много лет назад

Июльским утром ранним,

Скользила наша лодка в лад

С моим повествованьем.

Я помню этот синий путь,

Хоть годы говорят: забудь!

Мой милый друг, промчатся дни,

И он велит тебе: «Усни!»

И спорить будет поздно.

Мы так похожи на ребят,

Что спать ложиться не хотят.

Вокруг — мороз, слепящий снег

И пусто, как в пустыне,

У нас же — радость, детский смех,

Горит огонь в камине.

Спасает сказка от невзгод

Пускай тебя она спасет.

Хоть легкая витает грусть

В моей волшебной сказке,

Хоть лето кончилось, но пусть

Его не блекнут краски,

Дыханью зла и в этот раз

Не опечалить мой рассказ.

Так как шахматная задача, приведенная на предыдущей странице, поставила в тупик некоторых читателей, мне следует, очевидно, объяснить, что она составлена в соответствии с правилами — насколько это касается самих _ходов_.

Правда, _очередность_ черных и белых не всегда соблюдается с надлежащей строгостью, а «рокировка» трех Королев просто означает, что все три попадают во дворец; однако всякий, кто возьмет на себя труд расставить фигуры и проделать указанные ходы, убедится, что «шах» Белому Королю на 6-м ходу, потеря черными Коня на 7-м и финальный «мат» Черному Королю не противоречат законам игры (*2).

Новые слова в стихотворении «Бармаглот» вызвали известные разногласия относительно их произношения; мне следует, очевидно, дать разъяснения и по _этому_ пункту. «Хливкие» следует произносить с ударением на первом слоге; «хрюкотали» — на третьем; а «зелюки» — на последнем».

Для шестьдесят первой тысячи этого издания с деревянных форм были сделаны новые клише (так как их не использовали непосредственно для печати, они находятся в таком же отличном состоянии, как и а 1871 г., когда их изготовили); вся книга была набрана новым шрифтом. Если в художественном отношении это переиздание в чем-либо будет уступать своим предшественникам, это произойдет не по вине автора, издателя или типографии.

Пользуюсь случаем уведомить публику, что «Алиса для детей», стоившая до сего дня 4 шиллинга без обложки, продается сейчас на тех же условиях, что и обычные шиллинговые книжки с картинками, хоть я и уверен, что она превосходит их во всех отношениях (за исключением самого _текста_, о котором я не вправе судить). 4 шиллинга — это была цена вполне разумная, если учесть, какие серьезные расходы повлекла для меня эта книга; впрочем, раз Читатели говорят: «За книжку с картинками, как бы хороша она ни была, мы _не_ желаем платить больше четырех шиллингов», — я согласен списать в убыток свои расходы по ее изданию, и, чтобы не оставить малышей, для которых она была написана, вовсе без нее, я продаю ее по такой цене, что для меня равносильно тому, как если б я раздавал ее даром.