Еврей Вайнберг, житель Польши, чудом остался жить после прихода гитлеровцев. Вся его семья погибла в концентрационных лагерях. Перебравшись - беженцем - в СССР, он продолжил занятия музыкой: за плечами уже была консерватория в Варшаве.

Под каток истории композитор попадал не раз. Он, к счастью, недолго сидел в сталинских застенках, как зять злодейски убитого “органами” актера Соломона Михоэлса. Широкая публика знала Вайнберга по киномузыке и саундтрекам к мультфильмам, в числе прочего - “Летят журавли” и “Винни-Пух”, “Афоня”, “Тегеран-43”, “Каникулы Бонифация” и “Укротительница тигров”.

Но творческая судьба его “серьезных” сочинений сложилась как-то половинчато. Вайнберг был трудоголиком и создал много: несколько опер и балетов, симфонические и камерные произведения. При жизни автора далеко не все исполнялось и ставилось.

Судьба “Пассажирки” в этом смысле показательна. Несмотря на то, что ею интересовался Большой театр, оперу так и не приняли к постановке, то же произошло в других театрах СССР. Над сочинением о концлагере тяготел негласный запрет высокого начальства, которому не нравился “абстрактный гуманизм” автора.

А ведь талант композитора высоко ценил Дмитрий Шостакович: “Не устаю восхищаться оперой „Пассажирка“ Вайнберга. Трижды слушал её, изучал партитуру и с каждым разом всё глубже постигал красоту и величие этой музыки. Мастерское, совершенное по стилю и форме произведение ”.

Собственно говоря, Дмитрий Дмитриевич и свел композитора с его будущим либреттистом Александром Медведевым. Позже Медведев в интервью вспоминал: “В середине 60-х в "Иностранной литературе" была опубликована повесть Зофьи Посмыш. Я дал Вайнбергу журнал, и через несколько дней он сказал мне: "Пожалуй, это может стать оперой. Давайте попробуем". Из краткой биографической справки я узнал, что автор была узницей Освенцима”.

Сегодня Вайнберг признан одним из самых значительных российских композиторов двадцатого века. Его сочинения после годов забвения исполняют всё активней. Прежде всего - “Пассажирку” (хотя и опера “Идиот” по Достоевскому вот-вот будет представлена в Большом театре).

Мировая премьера “Пассажирки” в концертном исполнении прошла в Московском Доме музыки в 2006 году. Ее возвращение в полном, театральном виде состоялось в 2010 году в Европе, на фестивале в Брегенце, когда режиссером выступил знаменитый Дэвид Паунтни, а за пультом стоял Теодор Курентзис.

Фото: "Новая опера"

Первой в России “Пассажирку” поставил Екатеринбургский театр оперы и балета (в прошлом сезоне, а в феврале состоятся показы этого спектакля на сцене Большого театра). Теперь к творению Вайнберга обратилась “Новая опера”.

В либретто, основанном на повести польской писательницы (Зофье Посмыш сейчас 94 года), действие происходит в двух местах и двух временных пластах. Начинается всё в конце 50-х годов, на роскошном океанском лайнере, где путешествует с мужем-дипломатом красивая немка Лиза (Валерия Пфистер). Неожиданно она встречает пассажирку - женщину, лицо которой кажется знакомым.

И приходит в ужас, боясь разоблачения: ее лощеный супруг (Дмитрий Пьянов), озабоченный лишь карьерой, не ведает о прошлом жены. А когда узнает, то, после первоначального шока, успокаивается и “глубокомысленно” изрекает “Время смыло все”.

Загадочная пассажирка все время молчит, и есть даже версия восприятия, по которой “зрителю придется постоянно сомневаться, настоящий ли это человек или лишь проекция воспоминаний, от которых Лизе не удается освободиться”.

Во время войны Лиза была надзирательницей в концлагере, а женщина на пароходе похожа на узницу Марту, которую бывшая нацистка считала умершей. Обстановка внезапно меняется: картины прошлого возникают в страшных лагерных бараках, и среди ада на земле идет пронзительный психологический поединок между палачами и жертвами.

Фото: "Новая опера"

Взаимоотношения между Лизой, Мартой и женихом Марты (заключенным мужского барака) - узел, составленный из стремления надзирательницы морально сломать узников: некоторым особям это слаще пыток. Лиза, у которой нет раскаяния, на пароходе будет почти гордиться, что лично она “никого и пальцем не тронула”. О да, она всего лишь убивала из-за угла, чужими руками.

Жених Марты гибнет (его вызывают эсэсовцы, чтоб музыкант перед смертью развлек их игрой на скрипке, сыграв любимый вальс коменданта, но Тадеуш играет бессмертную Чакону Баха).

Фото: "Новая опера"

Об этом замечательно сказал знаменитый дирижер Эндрю Дэвис, участник постановки “Пассажирки” в Чикаго: “Мы свидетели превращения шедевра Иоганна Себастьяна Баха в сцену кошмарного насилия, когда эсэсовцы издеваются над Тадеушем и разбивают его скрипку. Это кульминация произведения, уже под самый конец, и это метафора. Уничтожение людей показано через уничтожение шедевра музыки ”.

Финал оперы символичен: Марта, которая знает, что нужно помнить, и Эльза, стремящаяся все забыть, пристально смотрят друг другу в глаза. Нет сомнений, кто одержал моральную победу. И последняя картина: Марта, как заклинание, повторяет слова Поля Элюара: “Если заглохнет эхо их голосов, мы погибнем ”.

Фото: "Новая опера"

Музыка Вайнберга, нервная и пружинистая, напряженная и интимная, заходящаяся страдальческим криком или шепчущая что-то страшное, иногда напоминает о Шостаковиче, но гораздо чаще говорит на собственном ярком языке. Здесь есть цитаты из Шуберта и народных песен (их поют женщины-заключенные), огрызки немецкой песенки “Ах, мой милый Августин”, фокстрот и черты атональности в партитуре, жуткий “вой” струнных и резкие, как удар хлыста, соло ударных.

Плюс мужской хор-комментатор, как в античной трагедии. “Из тюрьмы и каторги можно выйти, но твои ворота только впускают, Освенцим ”. Музыка, сама по себе выдающаяся, производит особо сильное впечатление в трактовке дирижера Яна Латам-Кёнига: это поистине глобальная мощь и космическая скорбь.

Фото: "Новая опера"

Режиссер “Пассажирки” Сергей Широков пришел в оперный театр с развлекательного телевидения. Он специалист по новогодним “Голубым огонькам” и российским номерам певцов на конкурсе “Евровидение”. Впрочем, концерты для Дмитрия Хворостовского, Анны Нетребко и Рене Флеминг, делал тоже он.

“Пассажирка” - первый оперный опыт Широкова, осуществленный вместе со сценографом Ларисой Ломакиной и художником по костюмам Игорем Чапуриным.

Фото: "Новая опера"

Честно говоря, творческий бэкграунд постановщика внушал опасения. Но они, к счастью, не оправдались. Все члены постановочной команды оказались на высоте. Широков поставил добротный реалистический спектакль с густой примесью символических и аллегорических видео-добавок: над сценой расположен экран, и туда в виде хроники и “документальной” съемки выводятся лица героев крупным планом, разъяренные морды рычащих лагерных собак, березовая роща или объятия влюбленных из нормальной довоенной жизни.

Во время рассказа Марты по экрану плывут фотографии убитых евреев из израильского мемориала Яд ва-Шем. Сильно впечатление от сцены, в которой вновь прибывшие узники под дулами автоматов раздеваются догола, бросают одежду в ком и облачаются в уничтожающую личность лагерную форму.

Самое страшное - рутинная обыденность происходящего, когда эсэсовцы жалуются на скуку и однообразие работы (убивать людей) и сетуют, что “люди - плохие дрова, они не хотят гореть ”.

А самое обжигающее - неистовые надежды узниц на спасение, на жизнь, переданные с психологической точностью деталей. И браво тем, кто вокально и актерски вживался в образы русской партизанки Кати (Виктория Шевцова), чешки Власты (Ольга Терентьева), еврейки Ханы (Светлана Злобина) и француженки Иветты (Елена Терентьева).

Ломакина создала занавес с проекцией плещущей черной воды, емкость с настоящей водой на авансцене (знак плывущего корабля и знак вечности) - и двойную сценическую картинку: коробки фешенебельных интерьеров лайнера в коричнево-золотой гамме, и в кричащем контрасте черно-белый образ концлагеря с колючей проволокой, охранниками с автоматами и нарами в бараках.

Чапурин одел персонажей, включая толпу пассажиров на корабле, в “светские” вечерние костюмы. Полосатые робы узников и серые мундиры эсесовцев - исторические знаки преступления.

По ходу действия цветной корабельный уют разлетится вдребезги, а черная бездна обернется человеческой стойкостью и героизмом, который вызовет комок в горле. Когда женщины-узницы поют каждая на своем родном языке (по-русски, по-французски, по-чешски, на идише) - комок усиливается: эта война действительно была мировой.

Солистка “Новой оперы” Наталья Креслина не только превосходно спела. И не только сумела сделать свою Марту мужественной страдалицей. Она - символ вечной скорби. И финальный монолог бывшей узницы о прошлом - необходимое всем размышление об ужасах новейшей европейской истории. О памяти и ее значении. О том, как важно извлечь из прошлого уроки и не наступать снова на те же грабли.

В 1962 г. в СССР была опубликована новелла польской писательницы Зофьи Посмыш «Пассажирка». Произведение носило автобиографический характер: во время войны Посмыш три года провела в Освенциме, сполна познав кошмары концлагеря, где, по ее словам, «в мертвых жизни было больше, чем в живых». Годы спустя, прогуливаясь по Парижу, писательница встретила женщину, в которой, как ей показалось, узнала надзирательницу. И хотя Посмыш, как выяснилось, обозналась, этот случай произвел на нее колоссальное впечатление, и в «Пассажирке» встреча с тенью прошлого оказывается реальной для героини. Но в рассказе представляется взгляд с противоположной стороны: повествование ведется от лица бывшей надзирательницы фрау Лизы, случайно встретившей бывшую польскую узницу Марту. При этом Лиза боится, что открытие ее темного прошлого поставит под угрозу профессиональную карьеру ее супруга-дипломата (а значит, и ее отношения с мужем), но женщина убеждена, что ни в чем не виновата, что она спасла Марту от смерти – однако страх, который испытывает Марта, заставляет по-иному взглянуть на ситуацию. Где граница между властью жестокой системы и ответственностью конкретного человека – такой животрепещущий нравственный вопрос ставится в новелле: «Может ли считаться щепка, втянутая в пучину, виновной?»

Новелла Зофьи Посмыш привлекла внимание , который счел ее подходящей основой для оперы. Шостакович показал новеллу Александру Медведеву и познакомил его с . К созданию либретто Медведев отнесся очень серьезно – он посетил Освенцим, встретился с самой Зофьей Посмыш. По возвращении в Москву он создал либретто и передал его Вайнбергу. Композитор начал работать над оперой «Пассажирка» в 1967 г. Этот сюжет был особенно близок композитору, чьи родители и сестра погибли в концлагере.

Действие оперы в двух актах (восьми картинах) разворачивается в двух планах. Один из них – начало 1960-х гг., где на океанском лайнере встречаются фрау Лиза и Марта, другой – события в Освенциме. Воплощая непростые взаимоотношения героев, композитор использует разнообразные музыкальные средства: в опере присутствуют и интонации народной музыки, и двенадцатитоновая система. Джазовые ритмы одновременно и конкретизируют эпоху, когда происходит «встреча с прошлым», и становятся воплощением душевной пустоты. Примечательно, что зло в опере лишено «музыкального голоса»: все роли нацистов – разговорные. Исключением является только фрау Лиза – одна из центральных героинь, но ее партия насыщается танцевальными ритмами, что заставляет усомниться в искренности героини, ищущей себе оправданий. Это сомнение кажется особенно обоснованным в момент, когда в партии фрау Лизы появляется разговорная фраза: «Я хочу услышать от нее благодарность за то, что она выжила!»

Сближение и переплетение двух планов действия оперы неуклонно движется к моменту, когда на танцах в салоне лайнера по заказу Марты корабельный оркестр играет любимый вальс коменданта – образец дурновкусия. В последующей картине – в Освенциме – этот вальс должен сыграть на скрипке узник Тадеуш, возлюбленный Марты, но поляк начинает играть совсем иную мелодию: цитируемая здесь Вайнбергом тема Чаконы становится символом истинного лица немецкой культуры, попранной нацистами.

Опера «Пассажирка» была очень дорога Вайнбергу, композитор считал ее делом всей своей жизни. Завершив произведение, он показал партитуру Дмитрию Шостаковичу, который очень высоко оценил оперу и организовал ее прослушивание в Союзе композиторов. В восторженных оценках недостатка не было: говорил о «сочинении, написанном кровью сердца», – о глубоком гуманизме оперы.

Создавалась «Пассажирка» по заказу Большого театра, и репетиции в Москве начались. Но премьере не суждено было состояться: по указанию свыше работа над спектаклем была прекращена. Трудно сказать, что именно послужило причиной – возможно, недовольство властей вызвал тот факт, что в опере не была показана деятельность партийной ячейки в концлагере, а может быть, власти опасались, что сюжет оперы, хотя и представляет фашистский концлагерь, может вызвать у публики нежелательные ассоциации со сталинскими лагерями… Так или иначе, опера, хотя и не была запрещена официально, оказалась под негласным запретом на много лет. Автор с горькой иронией называл произведение «музыкальным графом Монте-Кристо», заключенным в столе по ложному доносу.

При жизни композитора «Пассажирка» так и не была поставлена. Лишь в 2006 г. в Московском Доме музыки состоялось ее концертное исполнение, приуроченное к юбилею – ведь Дмитрий Дмитриевич сыграл немалую роль в создании оперы. Первая сценическая постановка была осуществлена в 2010 г. совместными усилиями Английской Национальной Оперы, Большого театра Варшавы и Королевского театра Мадрида в рамках фестиваля в австрийском городе Брегенце, дирижировал .

Музыкальные Сезоны

Петр Поспелов

Общий мемориал

Премьера «Пассажирки» – составная часть бума, который постиг ныне творчество ранее не оцененного Моисея (Мечислава) Вайнберга. И в России, и в Европе видные музыканты с искренним увлечением погружаются в его партитуры, которые раньше они готовы были подстелить под картофельные очистки, и, хотя до исполнения всех 22 симфоний еще далеко, оперы Вайнберга уже настигла если не популярность, то востребованность: «Идиот» дважды поставлен в театрах Германии, в этом сезоне предстоит премьера у нас в Большом театре. Но другие опусы композитора обгоняет «Пассажирка», в 1960-е гг. было заказанная Вайнбергу Большим театром, но потом отвергнутая за абстрактный гуманизм. В России «Пассажирке» дал ход дирижер Вольф Горелик: почему-то исполнение, предпринятое им в 2007 г. на сцене Дома музыки, упорно называют концертным, хотя имелись декорации и костюмы, а певцы пели наизусть. На Западе «Пассажирка» обрела жизнь с легкой руки интенданта фестиваля в Брегенце Дэвида Паунтни, который пригласил продирижировать ею Теодора Курентзиса. С тех пор опера выдержала полдюжины постановок по всему миру, в том числе в Екатеринбурге.

Заново открытая партитура между тем звучит как сочинение своего времени. Вайнберг был одним из многих, кто испытал серьезное влияние Шостаковича, плюс к тому – о чем справедливо говорит главный дирижер «Новой оперы» Ян Латам-Кениг, изучивший и подавший «Пассажирку» с почтением и тщанием, – на Вайнберга также повлияли Пауль Хиндемит и Курт Вайль. В «Пассажирке» образцовая драматургия, о которой позаботился также автор либретто – музыковед Александр Медведев, жанровая музыка – в частности, джаз-ансамбль на сцене – выдает мышление опытного кинокомпозитора («Летят журавли»), выразительны кульминации, которые нередко ложатся на долю «античного» хора-комментатора, по-мужски сурово поющего из осветительских лож. Весьма интересен оркестр, то слитный, то рассыпающийся на экспрессивные гроздья солирующих тембров. Что касается вокальных партий, то они требуют от певцов немалых сил – и здесь нужно оценить труд исполнителей главных партий: Валерия Пфистер (бывшая надзирательница Освенцима Лиза Франц), Наталия Креслина (полька Марта, узница лагеря), Дмитрий Пьянов (муж эсэсовки Вальтер, ничем не запятнанный и до поры не ведающий о прошлом жены немецкий дипломат), Артем Гарнов (жених Марты, подпольщик-музыкант, бросающий в лицо фашистам Чакону Баха и получающий автоматную очередь, не выпуская скрипки из рук) и другие выложились на сто процентов – хотя труд их в известной степени неблагодарен, поскольку голоса, редко поддерживаемые оркестром, звучат невыгодно оголенными, а поискам интонации композитор чаще предпочитает натиск, если не надрыв.

Исключением являются песни узниц, решенные в разных национальных характерах – польском, русском, французском. Среди обитательниц барака есть еврейская девушка, но нет еврейской песни: опера сочинялась в советские времена и тот самый абстрактный гуманизм, который в итоге и стал причиной запрета, требовал, чтобы жертвы фашизма образовали интернациональный пантеон. Оперой о Холокосте, если подразумевать под термином именно геноцид евреев, в свое время «Пассажирка» быть не могла, но сегодня можно исправить несправедливость истории и показать на экране лица уничтоженных евреев из иерусалимского мемориала «Яд Вашем» – как это и сделано в спектакле.

В «Новую оперу» «Пассажирка» пришла как продюсерский проект Иосифа Кобзона, а название выбрал Сергей Широков – режиссер с телевидения, дебютировавший в театре. Его работу можно назвать профессиональной, опыт телевизионщика пригодился в организации картинки, крупные планы и постановочные кадры грамотно увязаны со сценографией Ларисы Ломакиной и костюмами Игоря Чапурина. Нары, колючая проволока, бритые головы и полосатые робы заключенных – всё как будто сошло с киноэкранов. В послевоенные годы эта ранящая эстетика формировалась в авторских фильмах – немецких, польских, советских, в то время как Висконти и Лилиана Кавани эстетизировали фашизм. В 1990-е гг. Стивен Спилберг обобщил поиски в мейнстримном «Списке Шиндлера». С тех пор наработанными образами стало можно просто пользоваться. Но в те же 1990-е возникло и произведение, важное для русской и немецкой культуры, – пьеса Владимира Сорокина «Свадебное путешествие». В этом тексте разные модели пафоса (от покаянного у немца – до наплевательского у его постсоветской возлюбленной) представлены в кавычках, и теперешнее обращение к публицистической прямоте выглядит шагом назад, отказом от сложной художественной оптики.

Спектаклю режиссера Широкова простоты и прямоты не занимать, но и в нем есть образ, указывающий на двумерность возможной трактовки. Это образ Лизы в исполнении Пфистер, которой униформа СС идет еще больше, чем светские туалеты, что кинокадры со средними планами только подчеркивают. При этом по типажу артистка нимало не напоминает немку, гораздо больше – советскую красавицу из НКВД, ту самую Розу Гальперину по кличке Каблучок, о которой в пьесе Сорокина вспоминает героиня. Тем самым корабль, везущий «Пассажирку», становится одним бортом к Германии, другим – к России, а мемориальный список, перечисленный в финальном монологе польки Марты, становится общим для разных народов.

Colta .Ru, 31 января 2017 года

Екатерина Бирюкова

Холокост в прямом эфире

"Пассажирка" Вайнберга в "Новой опере"

Несколько месяцев назад смелой екатеринбургской сенсацией выглядела впервые поставленная в России «Пассажирка» Мечислава Вайнберга. И вот - уже новая постановка этой важной оперы, рассказывающей о самой страшной странице ХХ века и ждавшей московской премьеры 40 лет. Еще удивительнее, чем эта непредвиденная популярность, имя продюсера нового проекта - Иосиф Кобзон. Он нашел и деньги, и постановочную команду во главе с мастером телевизионных шоу Сергеем Широковым. Вопреки ожиданиям зловещая тень шоу-бизнеса и непривычный для оперного мира повышенный уровень пиара не наделали вреда. У «Пассажирки» - теперь уже московской - снова заслуженный успех. Скоро приедет в Москву на гастроли и екатеринбургская (приуроченная к международной конференции, посвященной творчеству Вайнберга), так что будет возможность сравнить.

Датой московской премьеры было выбрано 27 января - день освобождения Освенцима, с 2006 года отмечающийся в мире как Международный день памяти жертв Холокоста. Собственно, память - главное и очень внятное послание, которое спектакль транслирует по-журналистски броско и профессионально. Автор декораций - Лариса Ломакина, известная как постоянный соавтор Константина Богомолова. Автор костюмов - известный модельер Игорь Чапурин. Танцы ставил Олег Глушков.

В спектакле задействован полный набор актуальных театральных средств. Занавес-экран с постановочными крупными планами главных героев, настроенческими видео и live-трансляцией со сцены, ведущейся с двух камер по бокам. Жесткач с догола раздевающимися узниками обоих полов (по поводу которого в притихшем зале не раздается ни одного писка оскорбленного зрителя) и устроенная на авансцене канава с настоящей водой, в которую режиссер отправляет выжившую узницу концлагеря Марту петь свой финальный монолог и больно корябать им совесть бывшей надзирательницы Лизы.

Кинематографически сменяют друг друга максимально достоверные сценические пространства: дорогие каюты океанского лайнера, лагерные нары и колючая проволока. И населены они не оперными персонажами, а вполне живыми людьми. Документальной выпуклости добавляет и то, что герои катастрофы, расширенной композитором и его либреттистом Александром Медведевым до приемлемого в советские времена национального разнообразия, поют, а иногда и говорят на разных языках - немецком, русском, чешском, идише, французском. В отличие от Екатеринбурга, где выбрана оригинальная русскоязычная версия «Пассажирки», в «Новой опере» воспользовались той, что была сделана для мировой премьеры в австрийском Брегенце (2010). Проблем для публики никаких - как и в недублированном кино, здесь есть титры. Артистам же, героически одолевшим эмоциональные, постановочные, музыкальные и языковые трудности, - огромный респект. В первую очередь - Валерии Пфистер (Лиза) и Наталье Креслиной (Марта).

Можно упрекнуть постановщиков, что терпкими для оперного театра приемами они пользуются как-то слишком уж легко, невыстраданно и нерасчетливо. Что видеоряд иногда избыточен и отвлекает от музыки, которая вовсе не нуждается в постоянных подпорках. Что кадры с истошно лающими овчарками можно и не повторять, а березки во время песни русской пленной - это немного из прогноза погоды. Но «Пассажирка» - не совсем обычная опера: она еще и документ, и плакат, и киномонтаж. И телевизионная прямолинейность ее не оскорбляет, наоборот, может помочь достучаться до всех сидящих в зале.

И уж точно никаких шансов остаться равнодушными им не оставляет стоящий за пультом главный дирижер театра Ян Латам-Кёниг. Маэстро одержал очередную победу. Он не боится жесткого и некрасивого звука, звериной меди и свиста хлыста у ударных. Он бьет наотмашь, вытаскивая из музыки Вайнберга всю ее бескомпромиссную резкость, задавленную красоту и роскошь прямого высказывания, почти невозможную в наше время.

РГ , 30 января 2017 года

Ирина Муравьева

Лагерная Чакона

В Новой опере поставили оперу об Освенциме

Московская премьера оперы "Пассажирка" Мечислава Вайнберга, написанной полвека назад, в 1968 году, по повести бывшей узницы Освенцима польской писательницы Зофьи Посмыш (либретто Александра Медведева), состоялась на сцене Новой оперы. Премьеру приурочили к Международному дню памяти жертв Холокоста и открытию Крещенского фестиваля в театре. Постановщики - режиссер Сергей Широков, музыкальный руководитель Ян Латам-Кёниг, сценограф Лариса Ломакина, художник по костюмам Игорь Чапурин, хореограф Олег Глушков.

Москва наконец увидела эту оперу советско-польского композитора Мечислава Вайнберга "Пассажирка", которая прошла уже по многим мировым сценам (начиная от первой постановки Дэвида Паунтни на фестивале в Брегенце в 2010 году, в Варшавском Большом театре, в Мадриде, Лондоне, Чикаго, Хьюстоне, Нью-Йорке и др.), а в прошлом сезоне была поставлена в Екатеринбургском театре оперы и балета. Сценическая предыстория этой оперы складывалась в формате советских времен, когда партитуру, созданную по заказу Большого театра, не допустили на сцену из-за нежелательных ассоциаций лагерной темы. Не рекомендовано было ставить ее и другим театрам, проявившим интерес, - в Риге, Таллине, Минске, Москве, Праге. Между тем, Шостакович оценивал "Пассажирку" как "шедевр". Премьера партитуры состоялась спустя почти сорок лет, уже после смерти Вайнберга: в 2006 году в Доме музыки прозвучала ее полуконцертная версия в исполнении артистов и оркестра Музыкального театра Станиславского и Немировича-Данченко (дирижер Вольф Горелик).

Спектакль в Новой опере оказался первой театральной "Пассажиркой" в Москве с ее сложнейшей для оперы фактурой: концлагерь, пытки людей, расстрелы, издевательства, колючая проволока. Но опера Вайнберга - это не только кошмар Освенцима, но и тема человеческой совести, ада всечеловеческой души, мучающейся от совершенных преступлений и безвозвратных потерь жизней. Это та нестерпимая боль, которая жгла самого Вайнберга, потерявшего всю семью в польском концентрационном лагере.

Музыка его оперы - незаживающая рана, не прошлая, а настоящая, и жизнь на океанском лайнере погружает не в миражи памяти, а в пульсирующий болью кошмар нацистских лагерей. Мессидж его оперы - переживание вины за то, что допустило человечество: массовое истребление людей, геноцид, садизм унижения других жизней. Как и в повести Зофьи Посмыш, в опере происходит встреча двоих - надзирательницы фрау Лизы и бывшей узницы Освенцима Марты. Действие происходит спустя 15 лет после войны. Фрау Лиза, следующая со своим супругом дипломатом Вальтером в Бразилию, видит на борту корабля женщину, напомнившую ей узницу полячку Марту.

Память возвращает ее в прошлое, к трагическим эпизодам лагерной жизни, затягивая в глубину этого ада, как в водоворот, из которого уже не выбраться. В музыке (дирижер Ян Латам-Кёниг) - вой меди и раскаты ударных, "костлявый" мотив, отсылающий к фашистской теме Седьмой симфонии Шостаковича, исступленный вокал жертв, где каждый звук, как крик человечества, немецкая речь и бессмертная баховская "Чакона" - соло узника, жениха Марты Тадеуша, расстрелянного прямо со скрипкой в руках, здесь страшный банальный мотив любимого комендантом вальса, который Тадеуш отказался играть и который исполняется на палубной вечеринке для Лизы по заказу Марты. Военный марш Шуберта звучит в опере как кошмар немецкого милитаризма, а узница Бронка поет молитву под церковную польскую песню XIV века. Катя надрывает душу узниц русской песней. Здесь смешаны музыкальные языки и стили, как смешаны в Освенциме национальности, поколения, души, ожидающие страшной смерти.

Спектакль в Новой опере не отклоняется от линий музыкальной драматургии, представляя на сцене и апартаменты океанского лайнера, и колючую проволоку Освенцима, и жесткие тесные нары барака, забитые узниками. Камеры на сцене, работающие в режиме лайф, выводят на экран крупные планы, создающие документальный формат хроники лагеря смерти. Память символизирует вода - метафора Леты, протекающей вдоль барака, мерно катящейся волнами океана, заполняющей потоком фотографий жертв Холокоста потолок и стены зрительного зала. Работу артистов в этом спектакле невозможно назвать игрой, это коллективный опыт проживания ужаса, погружения в боль, в кошмар бессмысленного уничтожения жизней.

На экране - лай овчарок, лица эсэсовцев, заключенных и номер 7566, лагерный номер самой Зофьи Посмыш. Артисты поют с невероятным напряжением звука, с интенсивностью, гневом и одновременно душевностью, проживая всем своим существом трагические жизни людей из никуда не канувших времен. Наталья Креслина (Марта), Валерия Пфистер (Лиза), Дмитрий Пьянов (Вальтер), Виктория Шевцова (Катя), Полина Шамева (полька Кристина), Александра Саульская-Шультяева (Бронка) и все артисты раскрывают в спектакле главное вайнберговское послание: чтобы справиться со страшным прошлым, его нельзя забывать никогда.

Екатеринбургский театр оперы и балета поставил оперу композитора Моисея Вайнберга "Пассажирка" об ужасах Освенцима. И эта премьера — гораздо больше, нежели просто новый, хороший спектакль.

Поход на концерт, в театр и кино мы воспринимаем сегодня, прежде всего, как развлечение. И довольно сложно убедить зрителя в том, что несколько часов вечернего времени нужно потратить на тяжелый спектакль о войне. И даже не драматический спектакль, а оперу. Поход на "Пассажирку" — это напряженная работа, эмоциональная, интеллектуальная. Но необходимая.

Действие оперы разворачивается 15 лет спустя после окончания войны. На океанском лайнере, следующем в Бразилию, встречаются бывшая надзирательница, эсэсовка Лиза (Надежда Бабинцева) и бывшая заключенная Освенцима полька Марта (Наталья Карлова). С кинематографической быстротой перемежаются картины в Освенциме, где Лиза пытается "подчинить себе" Марту, пишет на нее рапорт и фактически приговаривает к неминуемой смерти, и сцены на лайнере, когда бывшая надзирательница и ее благополучный муж-дипломат Вальтер (Владимир Чеберяк) буквально цепенеют от страха, опасаясь возмездия.

Эта опера — об ужасах войны и концлагерей. Но не только. Это, конечно же, еще и о возмездии, о палаче, который буквально парализован страхом. И о жертве, которая не мстит, а лишь напоминает о содеянном.

Свою оперу композитор Вайнберг закончил в 1968 году. Нюрнбергский процесс уже состоялся, Берлинская стена была только построена, долгий путь покаяния начат. Опера, написанная почти полвека назад, лишена какой-либо плакатности и штампов. Здесь нет ничего чрезмерного, хотя могло бы быть, и вряд ли кто-то позволил бы себе осуждать авторов.

Это абсолютно современное, глубоко личное, трагическое произведение. Здесь каждое слово либретто врезается в память — о надежде заключенных на свободу и счастливую жизнь, о желании надсмотрщиков подчинить себе заключенных и о том, как тяжела их работа — ведь в деле уничтожения людей тоже должен быть порядок.

Для композитора Моисея Вайнберга и писательницы Зофьи Посмыш, по пьесе которой и написано либретто, события оперы — это события их личной жизни. Именно поэтому рассказанная история становится глубоко личной, она наполнена нюансами и переживаниями, которые заставляют слушателя и сегодня почувствовать ужас событий 70-летней давности.

Зофья Посмыш три года была узницей концлагерей. Свое первое произведение на эту тему она написала спустя 14 лет после войны — это была пьеса "Пассажирка из каюты 45", которая и положена в основу оперы. Моисей Вайнберг, бежавший в начале Второй мировой войны в Советский Союз, спасся сам, но потерял в Польше всю семью.

Совместно с либреттистом Александром Медведевым он наполнил оперу огромным количеством второстепенных героев. Среди заключенных в бараке Освенцима мы видим женщин из разных стран, разных возрастов со своими историями. Каждой композитор отвел место в произведении и наделил своей особенной музыкой. И эти второстепенные героини создают особую оптику.

Всего лишь спектакль на оперной сцене показывает вселенский масштаб трагедии, заставляет ощутить огромные внутренние переживания сидящих рядом зрителей, оркестрантов и певцов.

История этого произведения тем более удивительна, что написанная в 1968 году опера только недавно стала интересовать исполнителей и исследователей. Вайнберг скончался в 1996 году и оставил огромное творческое наследие: в списке его произведений — не только сложные симфонические полотна, но и музыка к цирковым постановкам, мультфильмам, среди которых — "Винни-Пух" и "Каникулы Бонифация" (и это поразительно, как человек с такой судьбой был способен написать веселую считалочку Винни-Пуха).

Многие годы его "серьезная" музыка была не то чтобы официально запрещена. Она оказалась на периферии интересов даже тогда, когда многие забытые имена мы открывали заново. Мировая премьера "Пассажирки" состоялась в 2010 году на фестивале в Брегенце, в Москве опера была исполнена в концертном варианте в 2006-м. Нынешняя постановка в Екатеринбурге — по сути, первая сценическая версия в России.

Дирижер Оливер фон Дохнаньи, который уже во второй раз работает с Екатеринбургским театром (первым опытом была опера "Сатьяграха"), добился прекрасного и слаженного звучания от оркестра и солистов при всей многоплановости, изысканности и полифоничности этой партитуры. Музыка оперы сложна, но одновременно удивительно понятна, эмоциональна, она легко запоминается и цепляет любого слушателя.

Андрей Шишкин: директора оперы из меня сделал черный рынок Как поставить оперу на санскрите, получить признание публики и заработать на этом деньги? Директор театра оперы и балета Екатеринбурга Андрей Шишкин рассказал о спектакле, который до него в России не ставил никто.

Режиссер Тадэуш Штрасбергер представил довольно простую и традиционную режиссерскую концепцию. Но уже сама опера настолько многопланова, что наилучшим способом воплотить ее на сцене — было просто следовать уже написанной музыке. К тому же Штрасбергер — режиссер молодой, и в его спектакле, порой несколько наивном, читается восприятие событий Второй мировой новым поколением уже XXI века.

Эта премьера состоялась в рамках проекта "Вайнберг. Возвращение", в рамках которого прошли показы фильмов с музыкой композитора, была сделана инсценировка пьесы Посмыш, готовится научная конференция, посвященная творчеству Вайнберга. В рамках этого же проекта в следующем году Большой театр поставит оперу Вайнберга "Идиот". Кураторами проекта выступили главный редактор "Музыкального обозрения" Андрей Устинов и директор Екатеринбургской оперы Андрей Шишкин.

Возможно, это происходит с опозданием — 20 лет спустя после смерти композитора и в преддверии 100-летия со дня его рождения, которое будет отмечаться в 2019 году. А возможно, и очень вовремя, когда мы постепенно стали забывать о многих потрясениях ХХ века. Лучшим напоминанием становится искусство, музыка Вайнберга — в том числе.