Дмитрий Петров.
материалы пресс-служб.
Дмитрий Петров: «В семье я говорю только на русском»
Услугами переводчика программы «Полиглот» пользовались все президенты нашей страны. Теперь же поучиться иностранному языку у именитого преподавателя может каждый.
Услугами переводчика программы «Полиглот» пользовались все президенты нашей страны. Теперь же поучиться иностранному языку у именитого преподавателя может каждый. На освоение базовой структуры любого языка Дмитрий отводит 16 часов.
— Дмитрий, у вашей программы говорящее название — «Полиглот», и вы таковым действительно являетесь. В вашем активе около 30 языков, а изучали вы и вовсе около 100. Но был ли какой-то язык, который стал камнем преткновения даже для вас?
— Есть несколько языков — это основные европейские, которыми я пользуюсь и как преподаватель, и как переводчик-исследователь, и как телеведущий. Есть ряд других языков, с которыми я неплохо знаком, но при этом не будем утверждать, что знаю их очень хорошо. Есть древние языки, на которых я могу читать, но говорить на них мне уже не с кем. Например, латинский или древнегреческий. Есть языки, которые я осваиваю, когда мне предстоит поехать в какую-то страну, даже если на этом языке говорят только там. Теперь что касается сложности в их изучении. На всех языках говорят люди, и они, в принципе, не так сильно отличаются друг от друга. Даже тот язык, который мы считаем непростым, труден в силу непохожести на структуру нашего родного языка. Приведу пример. Допустим, часто слышишь: вот, в тюркских языках или языках финно-угорской группы, таких как финский или венгерский, 10—15 падежей. Но зато там нет предлогов! То есть наличие определенных трудностей компенсируется какими-то позитивными сторонами.
— Тогда, может быть, назовете свою личную иерархию языков? От сложного к простому.
— Простое — это, как я уже сказал, набор основных европейских языков: английский, французский, испанский, итальянский, немецкий. Ими я пользуюсь достаточно часто. Естественно, я владею ими лучше и свободнее, потому что чаще бываю в этих странах, чаще работаю с этими языками и чувствую себя с ними гораздо комфортнее, чем, например, с языками тюркскими, которыми тоже интересуюсь. А в Казахстане я даже помогал при создании методики изучения казахского языка, но тем не менее не буду утверждать, что знаю его настолько хорошо, потому что сталкиваюсь с ним гораздо реже.
— Вы продолжаете изучать новые языки?
— Ну, если мы с вами разговариваем, значит, я по некоторым признакам живой. (Смеется.) И этот процесс не закончился.
— То есть вы пока не набрали для себя того необходимого количества, на котором решили остановиться?
— У меня такая корзина языков, которые я еще планирую изучить, что мне ее хватит на несколько жизней. (Смеется.) Из тех, которыми собираюсь заняться в ближайшее время, — это китайский. Я занимался им немного, более того, когда был в Китае, даже применял свои самые базовые знания. Но вот сейчас решил освежить его вновь.
— Вы бывали во всех странах, чьи языки вам знакомы?
— Это параллельный процесс. Если я еду в страну, то стараюсь хотя бы элементарно освоить ее язык. А если изучаю язык, то стараюсь поехать в эту страну, чтобы применить его на практике.
— Сейчас вы занимаетесь с очередной звездной группой испанским языком. Какие у вас с ним взаимоотношения?
— Когда я был совсем маленьким, мне подарили книгу «Дон Кихот», естественно, на русском языке. Но это очарование испанской культуры и менталитета я почувствовал уже тогда. И это же был один из первых языков, на котором я попробовал говорить, не изучая его формально. В школе я учил английский и немецкий, но пользовался тем, что в городе Новомосковске, где тогда жил, было много студентов из Латинской Америки, с Кубы. И я просто приставал к ним на улице, начинал говорить по-испански, они откликались. То есть это ощущение общения на языке с живыми людьми, в частности, пришло ко мне именно через знакомство с испанским языком.
— Первое знакомство с языками у вас началось в детстве через зарубежные сказки, которые в оригинале читала вам бабушка. Как вы их воспринимали?
— Так же, как каждый ребенок воспринимает сказку. С какого возраста мы начинаем детям читать? Как только они родятся. Но они еще не знают слов. Поэтому сначала сказка, или вообще язык, воспринимается ими через эмоции, через образы. И только потом через слова и грамматические структуры. То есть для меня сказка — это была некая картинка. Конечно, я понимал не все слова, но самое главное, что у меня появилось ощущение, что это — часть какого-то пространства, в которое хочется войти и понять.
— А какие вам читали сказки?
— На английском это были сказки «Тысяча и одна ночь», на французском — Шарль Перро, на немецком — братья Гримм.
— И потом, уже в школе, это, наверное, помогло вам воспринимать языки не как что-то чуждое, а знакомое и родное.
— Да, языки уже тогда не были для меня чуждым пространством. А учитывая то, что моя мама была и моей учительницей в школе по иностранному, с этим проблем вообще не возникало.
— Своих детей вы тоже с детства погружали в язык?
— Поскольку семья у нас интернациональная, мои дети уже с ранних лет попадали в среду, где говорили на других языках. А старший сын и вовсе выбрал профессию лингвиста, переводчика. Причем без какого-то насилия с моей стороны.
— А на дочку вы не обижаетесь, что она хочет поступать в медицинский?
— Ну кто же обижается на то, что в семье будет свой медик? Это тоже своего рода язык — тела и здоровья. Хотя не знаю, насколько это ее окончательное решение, ей пока 15 лет.
— Ваша супруга Анамика — из Индии. Когда вы познакомились, она уже свободно говорила на русском языке?
— Она говорила на нем как на иностранном. Сейчас она говорит на нем как на родном.
— Но для вас это стало стимулом изучить хинди?
— Да, потому что когда есть возможность освоить язык с помощью носителя — это совершенно уникальная ситуация. А если есть такая возможность в семье — тут уж сам бог велел.
— Если в семье у вас все свободно пользуются языками, вы, наверное, относитесь к ним с особенным пиететом? Не устраиваете дней: сегодня мы говорим исключительно на английском, завтра — на хинди, на немецком и так далее…
— Когда мы живем в Москве, комфортной средой, конечно, остается русский язык. Хотя при желании мы могли бы перейти и на ряд других. Помните эту цитату: «Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей Родины ты один мне поддержка и опора… русский язык». Конечно, родной язык ничто не заменит. Но и от других я не могу сказать, что устаю.
— У кого из ваших телевизионных учеников наметился наибольший прогресс в изучении испанского?
— У каждого своя скорость, и любой преподаватель знает, что нельзя оценивать по тому, как обучающийся ведет себя на занятии в классе. У кого-то мощный эффект приходит через какое-то время, у кого-то — такое взрывное, креативное, мгновенное восприятие информации. Это вопрос темперамента человека. Поэтому я доволен всеми.
— На вашем счету — еще один огромный опыт. Это работа с тремя российскими президентами.
— Здесь речь идет о переводческой работе, о синхронном переводе. В таком формате мне удалось переводить и Горбачева, и Ельцина, и Путина.
— Какие самые запоминающиеся впечатления остались от такой работы? В чем ее особенность?
— Во-первых, это, конечно, более высокая степень ответственности. А с другой стороны, большая предсказуемость. Потому что люди, занимающие высокие посты, как правило, говорят очень выверенным языком, по возможности избегая каких-то двойных толкований. Поэтому для профессионального переводчика они — идеальные клиенты.
— Что за история была, когда вы переводили Путину, но были при этом переводчиком со стороны Исландии?
— Да, я сопровождал в поездке исландского президента, когда он приезжал с официальным визитом в Россию. Кроме Москвы он был в Петербурге, в Новгороде, на Крайнем Севере, и во всей этой поездке я находился с ним. А с Путиным у него была личная беседа, которую я переводил. И в том числе официальную встречу в Большом зале приемов в Кремлевском дворце.
— А переводили вы с исландского языка?
— Нет. (Смеется.) Он говорил по-английски. Но на исландском языке президент читал официальную речь, которую я тоже переводил. Правда, текст знал заранее, так что буду откровенным. (Смеется.)
— То, что наш президент говорит на иностранном языке, наверное, и для страны, и для него лично — большой плюс?
— Для него лично, разумеется, это большой плюс, как и для каждого человека. Но говоря о нем как о политической фигуре — это, конечно, другое дело. Знание языков очень важно на международной арене. Политик, говорящий на иностранных языках, воспринимается уже с некоторым придыханием, с большим пиететом.
— Мне очень понравилось, как вы в интервью встали на защиту Виталия Мутко, который читал свою выученную за два дня речь на английском языке…
— Да, этого требовал формат, и он это сделал. Более того, иностранные коллеги оценили это очень позитивно, потому как они все прекрасно знали — Мутко не говорит на языке. Сам факт того, что он сделал над собою усилие и выступил по-английски, вызывает уважение. Мы же всегда восхищаемся, когда к нам приезжает иностранец и хоть два слова скажет по-русски.
— Вам самому когда-нибудь приходилось прибегать к услугам переводчика?
— Буквально несколько месяцев назад я делал презентацию своей методики в Вильнюсе. Большая часть аудитории русским языком владела, поэтому они слушали меня без переводчика. Но часть присутствующих, как раз то поколение, которое утратило русский язык, поскольку не учило его в школе, слушали мое выступление через синхронного переводчика. И для меня это было очень необычное ощущение.
— Как человеку, выучившему не один язык, вам легче сформулировать, почему все-таки одни могут освоить сразу несколько иностранных языков, а другие не в состоянии выучить и один, говоря, что у них нет способностей.
— В изучении языка есть два фактора. Первый — психология, второй — математика. Математика — это необходимость освоить базовые алгоритмы языка. А психологический фактор связан с тем, что огромное количество людей катастрофически боится делать ошибки, что совершенно неправильно. Нужно прощать себе ошибки и воспринимать их как инструмент к познанию. Прежде чем человек станет чемпионом по плаванию, он должен научиться хотя бы держаться на воде, чтобы не утонуть.
Редакция благодарит ресторан «Счастье на крыше» (Б. Путинковский пер., 5) за помощь в проведении фотосессии.
Фото: Сергей Величкин и из архива семьи Петровых
На канале «Культура» в шоу «Полиглот», которое ведет наш товарищ и герой журнала «Медведь» Дмитрий Петров, ожидается новая серия - уроки итальянского. Петров расскажет, как выучить язык, не выходя из дома, за тарелкой макарон. Ну а мы решили познакомить вас между 23 февраля и 8 марта с совершенно удивительной историей его семьи, а вернее, его женитьбы на индийской красавице Анамике Саксена. Это - в общем, не просто красивая общечеловеческая, а просто-таки очень актуальная вещь на фоне всеобщего ожесточения сердец.
Крещение. Выбор веры
Варианты на выбор были такие: шииты, сунниты, индуисты, католики, коммунисты.
С индийской смуглой красавицей по имени Анамика Саксена познакомил меня ее муж, профессор Дима Петров, потомственный полиглот. Я много раз в дружеском застолье слышал роскошную историю про то, как эта экзотическая индуска попала в Россию, вроде ненадолго, потом застряла тут, обжилась и стала вполне своей, превратилась в русскую бабу, такую же, с какими мы все живем.
Ну вы сами слышали много таких историй - обрывками, по пьянке, с хохотом и прибаутками, перевирая факты, посмеялись и забыли, известный жанр.
Но однажды я позвал их одних на ужин с целью расспросить всерьез и подробно, как все было и что ее заставило так круто поменять жизнь.
Мне казалось, что эта история о перемене одной страны, одной веры на все русское - событие космического масштаба. Но оказалось, что все еще размашистей, ярче и фантасмагоричней.
И вот, значит, мы сидим пьем водку, закусываем чебуреками, Анамика рассказывает, мы слушаем, я иногда что-то спрашиваю. Итак, поехали, с ее слов записано верно:
Я росла в непростой семье, разнополюсной: мать мусульманка, а отец индус. Но и это еще не все: мама моей мамы - суннитка, а ее отец - шиит. Шииты более агрессивные, они на праздниках бьют себя до крови. А сунниты более светские, если так можно сказать. А еще есть исмаэлиты и ваххабиты, про которых я мало знаю. Трудно сказать, кто мне из них ближе…
Родственники матери были образованные люди, довольно светские. Но одна моя тетя была очень религиозной женщиной. Она устраивала все эти намазы и так далее. Собирались у нее только женщины. Нам, детям, рассказывали про историю ислама или про какую-нибудь войну. Я туда любила ходить потому, что там давали всякую вкусную еду: сладкие булки и шербет.
А со стороны отца было мало родственников. И с ними мы реже встречались, в основном на свадьбах и еще иногда на каникулы я ездила к ним. Помню, одно время у нас дома жила молодая семья, родственники со стороны отца. Они были очень верующие, каждый вечер устраивали молитву. Мы не участвовали: отец и мама были атеистами и вообще коммунистами, оба.
Значит, со всех сторон сунниты, шииты, индуисты, коммунисты - и еще же христиане: я ходила в католическую школу. Просто потому, что она считалась лучшей в нашем районе, религия ни при чем. А вот коммунистической школы, - она смеется, - у нас там не было. Впрочем, этого мне и дома хватало. Хотя, к счастью, про дедушку Ленина читать детские книжки меня не заставляли.
В школе была каждое утро молитва, все предметы вели монашки, на английском. И вот получилось так, что у меня все друзья были католики, и все праздники я отмечала вместе с ними - и Рождество, и день рождения Богородицы.
Потом, позже, я узнала, что все мои друзья боялись моего отца. Во-первых, потому, что он журналист, что-то пишет, это странно, опасно... У их-то родителей были нормальные профессии. А этот - журналист, да еще и коммунист, он наверняка что-то придумывает против страны, шпионит как минимум, так они думали. Но меня из-за этого никто не избегал. Про его жизнь я ничего не понимала, знала только, что у него много друзей, которые живут в Москве, они иногда приезжали к нам в гости… Я не знала такого слова - «коммунист», не знала, что оно значит, мне было по барабану. Они были просто папины друзья. Но я знала слова «Россия», «русские». Знала, что это не похоже на все остальное. Мне представлялось, что Советский Союз - это что-то большое, темное, серое. И страшное - потому что ничего я не знала про это.
У нас дома было много советских журналов… И еще книг много, на разных языках. Папин язык был хинди. Мамин - урду. Вообще-то можно сказать, что это один язык, просто разное написание. Урду - там шрифт арабский. Ну есть, конечно, и другие отличия. Книга, например, на урду будет «китаб», а на хинди - «пустак». Конечно, человек, который знает только хинди, он поймет слово «китаб», но сам его употреблять не будет. В нашей английской школе второй язык был хинди - как государственный. А третий язык был маратхи, местный, на нем говорили многие в нашем штате. Он похож на хинди… Но когда к нам в Бомбей приезжали люди из Дели, маратхи они не понимали.
В Москву я попала не по коммунистической линии, как можно было бы подумать, а с родителями, когда они поехали в СССР. Правда, сперва мы поехали вдвоем с отцом, а мама - только через полгода, она в Индии дорабатывала до пенсии. Мы с отцом приехали в апреле 1981-го. Поселились в квартире на улице Буракова, это между «Сокольниками» и «Семеновской». Отец стал работать в издательстве «Прогресс» переводчиком. И еще ходил к кому-то в гости. А я одна сидела дома - с ноября по апрель. Мне мало что было понятно в той жизни, а он мне ничего не объяснял. У нас с ним были сложные отношения…
У меня было много свободного времени, так что я много читала. На английском - все, что удавалось найти. Брала в основном у знакомых индусов. Читала, слушала музыку, чаще Боба Марли, хотя я никогда не пробовала марихуану, и Элтона Джона. При этом я покуривала отцовские сигареты. Думала, он не замечает этого, не знает, что я курю. Но однажды он сказал: «Слушай, если ты куришь, то пойди и купи себе сигареты. А мои не надо курить».
Он курил «Столичные», ну и я тоже поначалу, у меня же не было выбора. А себе я стала покупать болгарские, в основном «Вегу» - у нее была самая красивая пачка. И еще «Стюардессу» и «Ту-134».
Однажды я сказала отцу: «Хочу вступить в партию». На что он мне ответил: «Ну что ж, ты будешь просто так вступать, ни с того, ни с сего? Вот тебе “Капитал”Маркса, прочти сперва». Я как увидела этот «Капитал», в партию сразу расхотелось. Эту книжку даже не открыла ни разу.
Отец переводил книги с русского на хинди. Первое время, пока мне нечем было заниматься, я переписывала то, что он писал от руки. У него был ужасный почерк, кажется, я одна его понимала. Я от руки же и переписывала - машинки с хинди у нас почему-то не было. Помню, переписывала «Преступление и наказание». Я это делала на автопилоте, не особенно вникая в смысл. Студент зарубил старушку - ну и хер с ней. Не вникала, может, потому, что мне на хинди трудно читать, образование-то английское.
Сначала я собиралась в Москве год пожить, а потом, как только исполнится восемнадцать, уехать домой. Я очень хотела уехать! Я про эту страну не думала никогда - что я сюда приеду, стану тут жить… Этого не было в моих планах. И мне было все равно, где год проучиться. И я, ни о чем особо не задумываясь, поступила на подфак Иняза. Поскольку мы что-то не успели оформить, я начала учиться только с ноября. Специальность - переводчик с русского, а второй язык я взяла французский.
Когда я начала учиться, у меня появились друзья, которые приехали из Индии не с родителями, а по коммунистическим делам. Я знала, что у них проводились какие-то собрания, но меня туда не звали.
Ну что Москва? Я всегда думала, что нормальные люди живут в Бомбее! Там у меня друзья, там я найду себе учебу, работу, мужа, конечно - это самое главное. Какого мужа? У нас в школе был предмет для католиков - «катехизис». А для некатоликов, для нас, был другой предмет - типа «морали и нравственности»: нормы поведения, что такое хорошо, что такое плохо, уважение к старшим и др. И вот в седьмом классе на уроке нам задали сочинение о том, каким должен быть идеальный муж. Десять пунктов. Девять я быстро придумала, а с десятым получилась заминка. И я десятым пунктом вот что вписала: чтоб у него были глаза, как у Пола Ньюмана. Учительница была недовольна: ну при чем тут цвет глаз, разве можно так легкомысленно к этому относиться! Тем более в Индии, где такие глаза редко увидишь… Это можно было понять так, что я не прочь гулять с англичанами.
Я тогда не собиралась замуж, хотя у меня было что-то вроде жениха: индус, конечно, хороший человек, кинорежиссер. Правда, я у него не снималась. В Бомбее многие были связаны с кино - там Болливуд. У меня и дядя работал в кино, он был режиссером совместного фильма «Хождение за три моря», про Афанасия Никитина. Однажды, в шесть лет, я у него снялась: сыграла роль дочери одного из партизан, которые в Гоа воевали против португальцев.
Бомбей - это португальское название, там же их порт был. А Мумбаи - индусское название, до и после португальцев, в честь какой-то богини, покровительницы рыбаков. Бомбей-Мумбаи; что же, у каждого Абрама - своя программа.
В Мумбаи живет моя сестра, она врач-офтальмолог. Это уважаемая работа, но она немного получает. Потому что просто принципиально не идет в частный сектор. Может, это оттого, что папа коммунист? Так нас воспитывал? Хотя я не замечала, чтоб он нас как-то воспитывал. Впрочем, она намного старше меня, может, отец в молодости был другим. Может, он старшую дочь воспитывал, а на младшую уже сил не было?
Но, наверно, в меня он тоже что-то вложил. Я, например, в «Березку» не ходила, хотя у меня была валюта, и это раздражало всех моих друзей. Мне было как-то противно - другие не могут пройти, а я могу. Это было ужасно. Ужасно! Я только потом стала ходить, когда Дима начал зарабатывать валюту, потому что ему нельзя было туда, а мне - можно, ну вот и приходилось. И если мы решали на день рождения закатить в общежитии такой пир, чтоб все обалдели, я шла в «Березку» и покупала пару бутылок Baily"s, а на закуску паштет. И вся общага пила Baily"s- вот как пили водку. И еще же была книжная «Березка» - как раз за нашим институтом, на Пречистенке. Помню, я там покупала для Диминого отчима на день рождения Пикуля. Он очень его любил. А Солженицына я не покупала, он и так был в самиздате.
Валюта у меня была вот откуда: я получала от посольства сто долларов в месяц почему-то. Еще была стипендия, девяносто рублей. Деньги я копила на билет домой. Билет туда-обратно стоил триста долларов. Сейчас - шестьсот.
У меня было две жизни: одна с родителями, до 1985-го, а потом они уехали, и я стала жить в общаге. Отец, когда вернулся, успел пожить в Индии несколько недель, и все. Он у меня любил выпить и вообще был человеком свободных нравов.
.jpg)
В общагу я переехала на четвертом курсе. Помню, однажды - это в первые мои дни там - просыпаюсь утром и вдруг замечаю, что все мужики как-то бегают, прыгают, купаются, одеваются… Я у знакомых спрашиваю: «В чем дело, что случилось? Почему вы не на занятиях?» Они улыбаются так виновато и говорят: «Сегодня чешки приезжают, новый завоз!» Это надо было видеть: все мужики - женатые, неженатые - в мучительном таком ожидании, в таком волнении: чешки приезжают. Я поняла: вечером начнется такое! И началось. Кто-то кого-то ухватил, кто-то уже с чемоданом бежит, тащит чешку с собой. Это было смешно. Чешки - они, может, не лучше других, но они доступны, попроще относятся ко всему этому. Там была такая тонкость, в Инязе: в СССР переводчик - мужская профессия, потому что военная кафедра, готовили спецов для армии и Комитета. А из-за границы присылали девок, там переводчик - женская профессия.
Ну что же, советское студенческое общежитие - это хорошая школа…
Там я и подцепила Диму.
Это было так. Моей подруге надо было перевести диссертацию. Она мне говорит: «Ты ж в общаге живешь, найди кого-нибудь». Я начала искать, и мне сказали: «О, у нас есть такой спец, столько дипломов и диссертаций перевел! С любого языка на любой переводит!» Нашли его, он перевел, приходит за гонораром… А мы как раз выпиваем, закусываем, поем песни на хинди. Тут стучится в дверь кто-то - а это Дима: бородатый, в джинсах, в богатой куртке. Мы приняли работу, заплатили ему, как договаривались, восемьдесят долларов - ну можно себе сегодня такое представить? Ну, Дима, зайдите, может быть, чаю выпьете или кофе… Его не надо было просить два раза. Зашел, сел. Сидит пьет - чай с молоком. Все наши на хинди говорят, а я время от времени предлагаю: «Ребята, давайте по-русски». Но они чуть по-русски поговорят, а потом опять на хинди. Я опять прошу… Но Дима сказал: «Не надо, я еще полчаса посижу и буду все понимать».
Потом мы с Димой еще встретились на проводах нашей общей знакомой немки. И так далее, и тому подобное. Дима семнадцать лет в общаге прожил! Пять лет - свои законные, потом еще двенадцать - со мной и со старшим сыном. Там же у нас в 1989 году родился Демьян, и мы жили с ним в общаге. У меня была отдельная комната как у иностранки. Диму не всегда пускали, хоть он и законный муж: «Ничего не знаем - ночуй по месту прописки». С этим было строго: когда была облава, один человек по фамилии Петросян выпрыгнул в окно и сломал ногу. Так что Дима ко мне, своей жене, иногда в окно залезал, как Ромео к Джульетте. Но потом как-то наладилось, вахтерши его признали и даже работали няньками у Демьяна.
А на новый, 1992 год мы купили квартиру. Если кому интересно - за шесть с половиной тысяч долларов США. Трехкомнатную, хорошую, с балконом, три минуты до метро и даже, как говорится, с/у разд.
Я к тому времени уже окончила институт и пошла в аспирантуру, но ее не закончила - Дема же родился. Подрабатывала то уроками, то переводами, то в школе частной преподавала. Некоторых удивляет мой акцент. Объясняю, что говорю на индийском варианте английского языка. И у меня литературный индийский акцент. Дима, когда в Индии, говорит там не с британским акцентом, а с индийским. Иначе было бы как-то дико, там - с британским! Впрочем, когда Дима говорит с индийским акцентом, я думаю, что он над нами просто издевается.
Жили мы тихо и мирно, никто меня не трогал. И вдруг в один день все переменилось! Меня начали на улице останавливать менты. А раньше никогда не трогали! Утром я вышла на улицу - я была иностранкой. А вечером вернулась - я была уже черножопая. За один час все переменилось. Это было после взрыва домов в Москве… Начали меня тормозить. Это в основном приезжие менты, московские-то понимают, что я не с Кавказа точно. Здешние тут же определяют: «Индианка?» Ну. Надо бы точку ставить на лбу, но у меня от нее почему-то голова болит. Хотя менты и так уже от меня отстали. Года два назад. С ними главное вот что: в глаза им не смотреть. Это как с собакой: если ей не смотреть в глаза, она и не кинется на тебя. Вот, бывало, иду, а на меня стена серая ментов… Раньше я начинала паниковать: все документы на месте? А надо смотреть не на них, а сквозь них, и идти прямо на них.
Иногда я думаю: «Может, это после того, как я крестилась? Крест меня спасает?»
А с крещением получилось так.
В 1990 году Димин отчим за пятьсот рублей купил дом в деревне Мамонтова Пустынь, под Тамбовом. Он рыбак, а там озеро, рыба - плотва, лещ, карась, сом, налим. Мы, бывало, просыпаемся, а отчим ведро рыбы уже несет. И еще там много грибов. Там так: много рыбы - значит, мало грибов, и наоборот. Но чтоб ничего не было - ни рыбы, ни грибов - или чтоб все в один год - такого не бывает.
Сначала мы туда в гости ездили, а в 1994-м тоже купили дом, правда, уже за шесть миллионов рублей, это было четыреста долларов. А пятьсот рублей в 1990-м было сорок долларов. Сейчас такой дом стоит двести пятьдесят тысяч рублей.
Первое время я там редко бывала. Я городской человек, мне это все не очень нравилось. Детей отправляла туда. Но потом Димин отчим умер, бабушка - Димина мама - осталась одна, и я стала ездить туда больше и чаще, потому что она одна не справлялась.
Когда мы туда стали ездить, деревня была небольшая, умирающая такая. Жителей - двадцать три человека, в основном старики. Магазина нет. Но мы покупали молоко у соседей: кто-то держал коз, у кого-то корова. Делаем простоквашу и творог, готовим рыбу, а нет рыбы - так грибы. Там ягоды, яблоки.
Там был монастырь, в XVIIвеке его построили, а при советской власти разрушили. От монастыря оставалась одна стена. Была видна только мозаика, там, где алтарь был. Как басурмане прошли! На алтаре стоял когда-то магазин, там продавалась водка. То, что свои же порушили храмы - это мне всегда казалось удивительным. И язык разрушают своими руками, и культуру. Мне так жалко было… В Индии, бывало, чужие храмы сносили, чужой веры. А чтоб свои - такого я не знаю. Инстинкта самосохранения нету у русских. И потому нас вон полтора миллиарда, а вас только сто сорок миллионов.
Всех здоровых мужиков в русской деревне или убили, или выслали, деградация ощущается. Но уже как-то начало все выправляться. Начали восстанавливать монастырь. Сейчас там паломничество дай бог какое! Даже и в советские времена туда полно народу съезжалось на Крещение. Купались, молились, чудеса там были постоянно и исцеления. Там никто никогда не тонул, даже по пьянке. Бывало, люди на тракторах заезжали, лед под ними проламывался - но спасались! Чудеса эти на меня не подействовали, я же очень скептична. Но я к деревне привыкла. Не сразу - но постепенно. Там же просто, там очень просто. Меня удивило больше всего то, что все местные запомнили мое имя с первого раза. Хоть там одни бабульки по шестьдесят-семьдесят лет.
Помню, в какой-то из моих первых приездов мы пошли в храм, и какой-то ребенок так ткнул в меня пальцем: «Ты кто? Это кто? Ё-маё!» Какой кошмар! Такое у него впервые в жизни - увидеть такую странную даму!
Потом привыкли.
Я там уже своя.
Мужики приходят, Диму отодвигают в сторону, спрашивают: «Хозяйка дома?» Я их иногда подряжаю крышу поправить или за дровами съездить.
В магазин я хожу в соседнюю деревню, до нее четыре километра. По четвергам там ярмарка. Так что там можно и пепси-колу купить, и мороженое. Ходу - сорок минут. Я иду и пою песню, чтоб не было скучно. Я знаю все песни битловские, все-все, и пою их на автопилоте, начинаешь одну - и дальше само. И я думаю: «Вот если бы мои друзья и педагоги увидели меня, как я иду по какой-то странной стране, по нейтральной полосе, по no man"s land, и пою песню Beatles!» У меня там есть рюкзак, из парашютного шелка. Он легкий, почти невесомый, набиваю его товарами - и обратно четыре километра по лесу.
Так что с 1998 года я там. Относясь скептически к чудесам и к религии вообще… Но мне всегда нравились ритуалы, еще с детства. Это было как игра, красиво и интересно: колокольчики, бубны - как театр. Я приходила домой и играла в храм, девочкой. В деревне я в храм стала ходить из-за детей, они же крещеные. Я их учила, рассказывала, как надо стоять, как креститься… Меня спрашивали: «Неужели Дима тебя не подталкивает, чтоб ты крестилась?» Нет, Дима - никогда. Он вообще не обсуждал со мной этот вопрос. Фамилию менять или гражданство, веру принимать - никогда он мне ничего не говорил про это.
Так вот в храм я ходила с детьми. Это в деревне, а в Москве я не ходила. Отстоишь с ними, потом они идут к причастию.
Первое время тяжело было стоять службу, а теперь нет. Так надо - значит, так надо, и все. Наверно, есть в этом какой-то смысл…
Раньше я заходила в католические храмы. Там сидишь расслабленно, по сторонам смотришь. Казалось бы, так лучше, можешь слушать, не отвлекаешься на то, что у тебя ноги болят. Но почему-то все наоборот. В костеле начинаешь слушать только когда стоишь на коленях на деревянной подставке, а это дико больно. Вот тогда-то - раз! - и начинаешь думать не о том, что у тебя болит, а начинаешь слушать молитву, участвовать в службе.
И вот однажды священник спрашивает меня, почему службу я отстаиваю, а к причастию не хожу. Он заметил. «А я некрещеная», - отвечаю.
И вдруг мне почему-то - не знаю, как это получилось - захотелось! Не могу этого объяснить.
Я решилась.
Крестили меня в озере.
Дима приехал… Купальня на берегу, там были священник с женой и монашка из монастыря. Два часа это длилось.
И так я оказалась внутри этой жизни, став православной.
Я могла б этого не делать и дальше просто водить детей в храм, или дети ходили б сами. Но - мне нравится быть православной! Я не могу сказать почему. Отстаиваю всю службу, хожу на исповедание. Но - только в деревне, а в Москве нет. По мере возможности соблюдаю пост; полностью не получается, я же курю.
Смогла бы я вернуться в Индию и там жить?
Не знаю, может, и смогла бы. Я могу там подолгу быть - но чтоб знать, что уеду обратно. Там у меня уже и нету никого - только сестра, брат и еще кое-какие родственники. А друзей-то нету там.
Меня иногда спрашивают: «Веришь ли ты в переселение души?» Я не знаю. Я не знаю! Хотя по-любому человек не помнит своего прошлого.
А может, иногда помнит. У меня однажды было дежавю. В Гималаях. Мы с отцом ездили туда на каникулы, мне было лет шесть-семь. И вот мы, дети, идем по какому-то маленькому городку, в который попали точно впервые, и вдруг я говорю: «Там, за углом, будет магазин, и я там куплю себе маленький игрушечный кинжал». И точно - за углом был магазин, и я там купила кинжальчик. Мы были детьми, и никто об этом особо не задумался. А я это запомнила. Мне было так удивительно, что я помнила эту дорогу! Вот что это такое?
У всех все по-разному. У индусов - переселение душ, у мусульман - рай с девственницами. А у коммунистов рай - это, наверно, в СССР, у иностранных коммунистов по крайней мере. Отцу очень хотелось пожить в Советском Союзе, посмотреть, как там все происходит, он ведь столько лет всем этим увлекался. Ему хотелось верить в утопию, в то, что есть такое место, где все хорошо, где все равны, у всех есть все. И вот он приехал. В первый же день он зашел в кучу магазинов - а там ничего нет. Соседи начинают его звать в гости, он приходит, а там на столе все есть. Он стал думать: «Как это происходит?» И первое русское слово, которое он узнал - это «дефицит». А второе слово - «достать», правда, сейчас у него другое значение.
Потом он пришел в «Березку» и увидел там… понятно что. Когда он узнал, что простых русских туда не пускают, ему стало нехорошо.
В общем, он перестал переводить пропагандистские книги и брал только русскую классику.
У него не было русских друзей, он дружил с индийскими коммунистами. Которые тоже ходили в «Березку». Они жили хорошо, им платили не сто двадцать рублей, как советским людям, а шестьсот, потому что они были иностранцы. Были иностранцы, а теперь они черножопые. Они живут на русскую пенсию, стареют, умирают - никому они, естественно, не нужны. Что у них осталось от былой роскоши, так это шикарные квартиры.
Я с ними иногда вижусь. Мне их жалко. Мне кажется, моему отцу повезло, что он умер вовремя. Ему было шестьдесят. Он не был оголтелым фанатиком, он был достаточно умный человек и вовремя понял, что все очень хорошо на бумаге, но в жизни это не так. Он уехал отсюда в 1985-м. Тут как раз все начиналось. Он много об этом думал, он об этом шутил, он шутил страшно. Очень зло. И про коммунизм, и про перестройку… Такие анекдоты рассказывал! Он понял, что в СССР все идет, как у Оруэлла. Я читала, между прочим, Оруэлла, в общаге, на русском, в самиздате потому что. И узнавала прочитанное. Все было как по писаному!
Ну что мой отец знал про Советский Союз? Что там бесплатное образование и бесплатная медицина? А для Индии больше ничего не надо. У меня сестра, которая врачом работает, до сих пор думает: «В России раньше все было бесплатно, а теперь все испортили, капитализм пустили в Россию - какого хрена? - и все стало платное. А было так классно!» И квартиры тут у всех были. Все жили где-то, как-то - не в трущобах! Индия - это ж третий мир, там самое главное - это жилье, образование и медицина. А свобода - кто ее видел? Хочешь за границу - поезжай, только у тебя денег не будет. Конечно, индус мог бы купить дом за четыреста долларов в Тамбовской области - а зимой как?
.jpg)
Как-то ко мне сестра с племянником приезжали. Они по Москве ходили по музеям, трали-вали, как обычно. А потом я им говорю: «Вы уж простите, мне надо ехать в деревню, июль месяц на дворе». И они со мной поехали. На поезде до Тамбова, от Тамбова на машине до деревни, потом или пешком, или телегу берешь с конем у местных. И мы едем… Потом племянник приехал домой и стал писать сочинение «Как я провел лето». И вот про это все написал: «В деревне мы взяли у цыган телегу…» Получилось, что в России живут такие же люди, как мы - по крайней мере, цыгане. Мальчик получил первый приз.
Цыган там, кстати, много. Так у них много слов общих с нами. Мы пробовали: они свои слова, а я - свои. Иногда совпадает, довольно часто. Дема у них был как родной, он же в детстве часто ездил к бабушке и умел говорить на хинди. Цыгане его любили, как-то взяли его на телегу и увезли к себе. Бабушка была в ужасе…
Когда я была маленькой, у нас в школе детей опрашивали. «Мусульмане, поднимите руку! Потом католики, индусы. Так, в чем дело: учеников в классе двадцать девять, а насчитали тридцать. Давайте пересчитывать! Опять не сходится».
А я два раза подняла руку: и как индуска, и как мусульманка. Непорядок. Маму вызывали в школу. Начали разбираться. И выяснилось, что все четверо детей в семье так делали. Два раза поднимали руку. Ни мама, ни папа не заставляли нас выбирать что-то одно. Это я сейчас могу сказать, что мне повезло, а тогда… От этого раздвоения у меня была проблема. А у моих детей один родной язык и одна вера. Их разбуди ночью и спроси: «Ты какой национальности?» Они русские, и все тут. А для детей это важно - четкая самоидентификация. Вот моя родина, вот мой язык, все просто и ясно.
Так вот дети наши в деревне - свои. Они же там с рождения. А мы с Димой в деревне - чужие, москвичи.
Хотя, кажется, меня там приняли, через несколько лет после того, как я крестилась. Там многие местные не ходят в храм, они принадлежат к катакомбной церкви, ни паспортов не принимают, ни пенсий. И вот есть там одна старушка, которая все время ждет конца света. Она меня каждый раз останавливает, когда я иду мимо ее дома, и начинает объяснять свое, я слушаю и иногда даже пытаюсь спорить.
Она знает, что я хожу в храм. И вот как-то она меня остановила и спрашивает: «Анамика, ты будешь за меня молиться, когда я умру?» У меня даже слезы потекли. Я же знаю, что она не принимает эту церковь, а я вообще чужая - и в деревне, и в стране! «Буду», - говорю.
Меня что особенно потрясает в православии - что люди молятся за своих врагов. Причем первой строчкой это в списке. Даже патриарх за них молится. И за власть тоже. За такое можно молиться только если искренне, а иначе как же?
А вот еще насчет веры. Расскажу случай из жизни моей мамы. Она всю жизнь была не очень верующая. Но в храм, когда надо, ходила, как все, и никому не говорила, что Бога нет. Но вот когда она умирала, то на моих глазах стала погружаться все глубже в прошлое. Когда она дошла до того времени, когда нас с сестрой еще не было, она перестала нас узнавать. И вот в какой-то из дней она встала - и стала наизусть читать Коран, и читала целый день. Мы в первый и единственный раз услышали, как мама читала Коран. Так далеко она ушла в детство; Коран она учила до десятилетнего возраста! При нас она его никогда не вспоминала. Сестра моя была в ужасе, как будто это чужой человек: что она такое говорит?! Это никуда не уходит - то, что было в прошлом.
Меня часто спрашивают: «А ты не скучаешь по дому?» Мне стыдно, но я отвечаю правду: «Нет». Наверно, я этим сильно обижаю своих родных, но что делать? Наверно, надо скучать по родине, это было бы правильно.
Но у меня не получается.
Кстати, мои родственники в Индии не знают, что я крещеная. Для моей семьи будет шоком узнать, что я пошла в православие.
Я еще вот чего хочу: когда умру, пусть тело сожгут, а пепел развеют над океаном. Ни в Москве, ни в Тамбовской губернии нет океана. Ну и что? Дима в Индию отвезет.
| В мой мир |
Регалии Дмитрия Петрова можно перечислять бесконечно: полиглот, переводчик-синхронист, преподаватель, писатель, телеведущий. Однако главное, что следует знать об этом талантливом человеке, - Дмитрию удалось сделать изучение иностранных языков простым, понятным и увлекательным занятием для многих людей, которые уже отчаялись заговорить на чужеземных наречиях.
Детство и юность
Будущий гуру иностранных языков родился в Новомосковске (что в Тульской области) 16 июля 1958 года. С раннего детства маленького Дмитрия окружала иностранная речь: бабушка Петрова читала внуку сказки на европейских языках, отец профессионально переводил с итальянского, мама же работала учителем немецкого. Родители Дмитрия даже познакомились в общежитии университета иностранных языков.
Так Дмитрий уже к школьному возрасту получил четкие представления о структуре разных языков, а с пятого класса начал серьезно изучать английский и немецкий. Однако этого любознательному подростку казалось мало, Дмитрий начал заниматься дополнительно и уже к концу школы свободно читал на английском, немецком, итальянском и французском. Успехов в последних двух языках молодой человек добился самостоятельными занятиями.
Выбор дальнейшей профессии казался очевидным: сразу после школы Дмитрий Петров поступил в институт иностранных языков в Москве (сейчас это МГЛУ).
Карьера
Окончив институт, Дмитрий начал карьеру с работы преподавателем. Уже в то время у молодого специалиста сложилось представление о том, как можно проще понять структуру иностранного языка и в кратчайшие сроки заговорить на нем. Постепенно Петров оттачивал собственную методику, параллельно изучая новые языки и наречия.
Осваивал Петров и синхронный перевод. По признанию полиглота, профессия синхрониста - одна из самых сложных в области иностранных языков. Здесь переводчику требуются и безупречное знание языка, и мгновенная реакция, стрессоустойчивость и, конечно, серьезный уровень общей эрудиции. Позднее Дмитрий поделился некоторыми подробностями такой работы, а также курьезными случаями в книге «Магия слова», которую написал вместе с другом, журналистом Вадимом Борейко.
В синхронном переводе Дмитрий достиг серьезных успехов. Полиглота признали одним из лучших специалистов в России, его постоянно приглашали работать на встречах самого высокого уровня. Как Петров признавался в интервью, ему удалось поработать с , и другими политиками и общественными деятелями.
Вскоре Дмитрий Петров открыл собственную школу иностранных языков, получившую название Центр инновационно-коммуникативной лингвистики. В стенах этой школы Петрову удалось то, что раньше казалось невозможным: ученики начинали говорить на выбранном языке уже на первом же занятии, а спустя только 16 уроков спокойно поддерживали повседневные разговоры с носителями языка.
В 2012 году на телеканале «Культура» стартовал новый проект Дмитрия Петрова - программа «Английский за 16 часов». Все 16 уроков, проведенных полиглотом, позволили миллионам зрителей на собственном примере убедиться: изучение иностранного языка бывает простым, увлекательным и главное – результативным.
Первый урок Дмитрия Петрова в программе «Английский за 16 часов»Пример участников этого нестандартного реалити-шоу и правда мотивирует: 8 человек, не владеющие английским, на первом же занятии начали общаться друг с другом и Дмитрием, а к концу цикла передач уже уверенно обсуждали серьезные темы на иностранном языке.
Участниками шоу стали популярные личности. Так, в первом сезоне за «парту» сели актер , писатель Олег Шишкин, актриса . А во втором сезоне, посвященном итальянскому языку, зрители увидели режиссера , певицу , актрису и других публичных персонажей. За несколько лет зрители «Полиглота» успели познакомиться с французским, испанским, немецким, а также китайским и хинди.
Сам Петров на вопрос «Сколько языков вы знаете?» отвечает с улыбкой. По утверждению полиглота, «знать» даже родной язык полностью невозможно: всегда останутся пласты узкопрофессиональной лексики, не знакомой обывателю. Зато можно легко поддерживать разговор на бытовом уровне, понимать других и доносить собственные мысли.
В активе полиглота - около 50 языков, на которых Дмитрий может читать. Еще порядка 30, на которых переводчик свободно изъясняется, и 8 языков, с которыми готов профессионально работать. Однако и это не предел, признается Дмитрий.
В основу методики Дмитрия Петрова, по его словам, легли принципы психологии и математики. Прежде всего необходимы мотивация и комфортная обстановка, которые сами по себе означают серьезную часть успеха. Когда первые принципы выполнены, в дело вступает математика, помогающая разложить «дремучий лес» непонятных слов и грамматики на простые формулы и комбинации, которые с легкостью усваиваются за пару занятий.
Личная жизнь
Личная жизнь Дмитрия Петрова сложилась счастливо. С будущей женой полиглот познакомился в общежитии института имени Мориса Тореза. Анамика Саксена, индийская красавица, приехала в Москву, чтобы изучать русский язык и культуру, Дмитрий же в то время уже преподавал. Вскоре молодые люди поженились, а через некоторое время Анамика подарила мужу первенца - сына Демьяна.
Сначала Дмитрию с пополнившейся семьей приходилось ютиться в общежитии того же института, но спустя три года удалось купить собственную квартиру. Всего у Дмитрия и Анамики трое детей, младшие – Илиан и Арина. Старший пошел по стопам родителей и связал биографию с иностранными языками. А вот младшие выбрали другой путь - Илиан поступил в академию народного хозяйства, а дочь Арина решила стать медиком.
Дмитрий Петров сейчас
Зрители же следят за новостями в фан-группах в «Инстаграме» и других социальных сетях, где поклонники делятся фото и видео Дмитрия Петрова, а также описаниями собственных успехов, ожидая нового сезона уже полюбившейся программы «Полиглот».
Дмитрий Юрьевич Петров - переводчик-синхронист, преподаватель перевода, автор методики изучения иностранных языков с нуля, полиглот.
Выступая на моём юбилейном вечере в ноябре 2012 года , он сказал такие слова: «Тридцать три года назад, осенью 1979 года я учился на пятом курсе инъяза. Одним из моих преподавателей был молодой человек всего лишь несколькими годами старше, чем мы, студенты выпускного курса, - Дмитрий Иванович Ермолович. Дмитрий Иванович - тот человек, с которым мы знакомы фактически 33 года, и только сегодня я осознал, что, оказывается, такое время уже нас связывает. И из этих 33 лет около тридцати лет мы с Дмитрием Ивановичем, который постепенно стал для меня Дмитрием, а потом Димой, трудимся на ниве синхронного перевода ».
Когда Дмитрий Петров задумался о преподавании на переводческом факультете, я с большим удовольствием представил его нашему завкафедрой, и мы стали коллегами не только по переводческому, но и по педагогическому цеху. А недавно среди моих студентов появился и успешно закончил МГЛУ сын Петрова - Демьян. Теперь он тоже успешный синхронист.
И я должен внести поправку в цитированные выше слова: ни один из нас никогда не был для другого «Дмитрием», мы практически сразу с момента начала совместной работы стали называть друг друга уменьшительным именем. Когда Петров звонит мне, он всегда начинает разговор со слов: «Привет, Дима, это Дима». И я, когда звоню ему, говорю то же самое. Это наш неизменный условный код, настройка на позитивную дружескую волну.
В последние годы Дима стал известной медийной личностью. Он ведёт популярную учебную программу «Полиглот» на телеканале «Культура». А за сколько-то лет до этого был большой выпуск программы «Антропология» ещё с одним Дмитрием - Дибровым.
Приятно сообщить, что в конце 2012 года у Дмитрия Петрова открылся в Москве собственный языковой центр , причём - что знаменательно - в Толмачёвском переулке! Уверен, Дима намеренно подобрал офис именно там: настолько велика магия слова (так, кстати, называется его книга).
Английский учат у нас с малолетства, однако иностранный язык для миллионов соотечественников остаётся китайской грамотой - ни слова сказать, ни письма написать. Чтобы не повторить опыт Олимпиады в Пекине, где языковой барьер стал настоящей проблемой, в Сочи в числе прочих вариантов решения этой задачи обратились за помощью к Дмитрию Петрову, автору уникальной методики изучения иностранных языков. Во время его краткого визита в наш город «Сочинские новости.рф» попытались выяснить, откуда берутся языковые барьеры, почему их так трудно преодолеть и как стать полиглотом.
Свой метод переводчик-синхронист, преподаватель Московского лингвистического университета, полиглот (в его активе больше 30 языков) Дмитрий Петров, по собственному его признанию, придумал от отчаяния и возмущения: проучившись десять лет в школе и ещё пять - в вузе, миллионы россиян не могут двух слов связать ни на каком иностранном языке. Детские страхи - сделать ошибку и получить за это плохую оценку - мешают свободному общению и развитию речи. «Язык нужен для коммуникации, - напоминает психолингвист Петров. - Сначала - свобода, и только потом - правильность».
Занятия языком похожи на занятие спортом, - продолжает он. - Не обязательно становиться профессиональным пловцом, но держаться на воде, плавать должны уметь все - чтобы не утонуть.
- Возможно ли «знать язык в совершенстве»?
В совершенстве никакой язык знать нельзя, даже родной.
Сколько времени требуется вам, чтобы выучить незнакомый язык? Какой язык освоили недавно и «кто на очереди»?
Основы нового языка можно освоить за пару недель. Я в данный период интересуюсь группой тюркских языков.
- С какого возраста лучше всего начинать изучение языков? По одному или «все сразу»?
Главное, чтобы изучение языка не воспринималось ребёнком как насилие. Тогда процесс идёт эффективнее. Вполне возможно параллельное освоение двух или более языков, если на то есть мотивация.
Существует ли возрастной предел, когда все усилия в этом направлении уже напрасны? И кому языки даются легче - мужчинам или женщинам?
Возрастного предела нет, а половые различия в этом процессе несущественны.
- Как вам училось в школе? Когда и как вы пришли к созданию собственного метода?
Кстати, ограничиваться английским, который в преддверии Олимпиады в Сочи взят за основу лингвистического просвещения местного населения, по мнению Дмитрия Петрова, не стоило бы - среди иностранных гостей будет немало тех, кто либо не знает, либо не говорит на английском из принципа. Тем не менее, уже около года реализуется городской образовательный проект «Слово дня», в рамках которого жителей Сочи пытаются обучить азам английского, предлагая каждый день запоминать слово или фразу по выбору организаторов. Для этого слова и фразы твердят по радио, ТВ (включая маршрутные такси, где есть ТВ), пишут «на заборах»...
- Насколько перспективной и эффективной кажется вам программа «Слово дня»?
Язык таким образом, конечно, не выучишь, что же касается расширения словарного запаса - почему бы нет?
Как обеспечить базовый уровень знания иностранного языка, в частности, для работников сферы услуг, полиции и других служб в преддверии Олимпиады в Сочи? Что, кроме «служебной» мотивации для этого необходимо? И есть ли у вас и ваших учеников планы в отношении Сочи?
Мотивация - великая вещь, творящая чудеса. А добавить надо серию компактных, специализированных тренингов. В Сочи мы могли бы оперативно, с помощью компактных тренингов, научить основам иностранных языков людей по разным направлениям, которые могут быть востребованы на Олимпиаде.
С какого иностранного языка начинали вы, кто или что определило этот выбор? И есть ли у вас предпочтения сегодня? Общение на каком языке доставляет наибольшее удовольствие?
Начинал в обычной школе с английского и немецкого. А сейчас отношусь к языкам, как к друзьям. Иногда общаешься больше с одним, чем с другим. У каждого свой характер, свой темперамент, свои интересные стороны. Выбрать трудно.
- Пишут, что вы ездите в Казахстан обучать казахов казахскому языку…
На самом деле я просто помогаю в создании более эффективной методики изучения казахского языка на основе своих подходов.
Ваш метод - шанс для всех, кто после долгих лет обучения в школе и вузе так и не обрёл дара речи. Какие усилия и сколько времени нужно для того, чтобы «заговорить»? В чем особенности и основные принципы вашего подхода?
Основные принципы - компактность во времени, индивидуальный подход, создание комфортной психологической среды и обретение чувства свободы с самого начала процесса обучения.
Между тем, первые психологические барьеры в этом плане создаются еще в школе… Как быть? Что мешает и что помогает стать свободным, в том числе в общении на незнакомых языках?
Что мешает стать свободным - вопрос скорее философский и психологический, чем лингвистический. Но никто и ничто не мешает делать шаги к свободе. В своей методике для этой цели я применяю специальный психо-эмоциональный тренинг - настройку на изучаемый язык.
Частный вопрос. Есть ли смысл учить детей письменному английскому? Что дают диктанты, на которых строят порой процесс обучения в школах?
В школе без письменного языка не обойтись. А намного важнее, чем диктанты - чтение. К сожалению, дети сейчас читают меньше, в том числе и по-русски.
Некоторые предпочитают учить иностранные языки, просто читая книги со словарём. Что вы думаете о такой тактике?
Плохого в этом ничего нет, но это не изучение, а именно чтение книги со словарём.
Как россияне со своим уровнем знания языков выглядят по сравнению с жителями других государств? В какой стране больше всего полиглотов? И почему?
Россияне не хуже других. Американцы, англичане или китайцы знают языков не больше. А многоязычием славятся либо представители малых стран, где не обойтись без знания иных языков, либо жители курортных регионов, которым надо обслуживать туристов. Это сильная мотивация.
- Насколько популярен русский язык в мире?
Русский язык в целом своих позиций не теряет, а кое-где и переходит в наступление. Даже в странах, где его пытались искоренить, интерес к нему возрождается.
Когда-то полагали, что эсперанто может стать единым языком человечества. Возможно ли сегодня создание такого искусственного языка, или «гегемонию» английского уже не победить?
Примитивный английский и стал тем «эсперанто», который пытались создать. Это неизбежное следствие тотальной глобализации, и бороться с этим бессмысленно. Что не мешает нам наслаждаться богатством нашего собственного языка.
Сегодня много говорят о кризисе, негативных процессах, происходящих в русском языке, чрезмерных иностранных заимствованиях... Разделяете ли вы это мнение?
Здесь, как и во всём, нужна золотая середина. Без заимствований не обойтись. Но и злоупотреблять ими не стоит. Критерий - личное образование и чувство вкуса.
Что желают друг другу в Новый год в разных странах - говорят на разных языках примерно одно и то же или есть оригинальные исключения? И что такое Новый год для вас?
Конечно, в новогодних пожеланиях есть национальные особенности. Французы желают доброго года - Bonne annee!, а англичане - счастливого - Happy new year! А для меня Новый год - это воспоминание о детстве и, как у всех, ожидание подарков от Деда Мороза.
Подарком для миллионов россиян в новом году станут очередные циклы «Полиглота» на телеканале «Культура» - Дмитрий Петров преподаст основы французского и испанского. А в Сочи он вместе со своими последователями поможет сотрудникам администрации города и районов, работникам сферы услуг и представителям разных служб найти общий язык с гостями Игр-2014. Первые группы приступают к занятиям…
