(Samuel Beckett, 1906 -1990)
Сэмюэлу Беккету мы обязаны, может быть, самыми впечатляющими и наиболее самобытными драматическими произведениями нашего времени.
Питер Брук
Сэмюэль Беккет - франко-ирландский писатель, драматург, лауреат Нобелевской премии в области литературы (1969). Писал на английском и французском языках, сам переводил свои пьесы с английского на французский. Беккет родился в Фоксроке, графство Дублин 13 апреля 1906 г в протестантской среднеобеспеченной семье. В 1917 г. он поступил в Королевскую школу Портора (Portora Royal School). Там он начал учить французский язык. В 1923 г., в 17 лет, Беккет поступил в Тринти Колледж, где продолжил изучение иностранных языков, а также литературы, которую называет своей первой «страстью», причем преимущество отдает французской литературе. Он читает Паскаля, Гелинкса, Вико, Шопенгауэра. Идеи этих философов оказали большое влияние на формирование духовного мира Беккета и впоследствии нашли отражение в его творчестве. В 1927 г., в последнем семестре перед окончанием колледжа, он познакомился с французом Альфредом Пуроном (Alfred Puron), который практически сразу стал его другом. В 1928 (1929) г. Беккет поехал в Париж читать лекции на английском языке. Там он начал выпивать, и проблема с алкоголем, сильно подорвавшая его и так слабое здоровье, осталась у него на всю жизнь. В том же году он познакомился с Джеймсом Джойсом, его соотечественником. Влияние Джойса на раннее творчество Беккета несомненно. Беккет находился под большим впечатлением от «Улисса» Джойса, его привлекал осуществленный в этом романе художественный эксперимент - метод «потока сознания». В Париже в течение примерно двух лет Беккет был секретарем Джойса. Однако Беккет, как, впрочем, и сам Джойс, обладал слишком независимым характером, чтобы долго находится под чьим-либо влиянием, вскоре он начинает поиск своего самостоятельного пути в литературе, расстается с Джойсом и возвращается в Дублин. Вернувшись в Дублин, Беккет стал читать лекции в Тринти Колледже и писать короткие рассказы.
В 1929 году выходит первое значительное сочинение Беккета - критическое исследование «Данте… Бруно, Вико… Джойс», в котором проявилось характерное для всего творчества Беккета тяготение к онтологическим вопросам. «Индивидуальность - это конкретизация универсальности, и каждое индивидуальное действие в то же время надындивидуально», - пишет Беккет о философской системе Вико. Идея нерасторжимости индивидуального и универсального («индивидуальное как универсальное») становится элементом миропонимания самого Беккета, в его творчестве человеческий опыт представлен в наиболее универсальной форме.
Ад (зло) - Рай (добро), и тот и другой статичны. Земля - Чистилище, т.е. движение, которое возникает в результате соединения, взаимодействия добра и зла. В реальном земном существовании добро и зло нерасторжимы.
1930 г. - первая самостоятельная книга Беккета - поэма «Блудоскоп».
1931 г. - эссе «Пруст». Беккет мечтает об «идеальном реальном», и пример его осуществления он находит у Пруста. В цикле «В поисках утраченного времени» Пруст органично соединил идеальное, духовное и физическое, материальное через воспоминание, т.е. реальное бытие в его сиюминутном проявлении он соединил с прошлым, которое существует только в сознании и стало таким образом уже идеальным. В каждой своей фразе Пруст восстанавливает целостность «я» - это «я», как оно существует в данный момент времени, и его утраченные в ходе времени сущности.
После нескольких операций и смерти отца в июне 1933 г. Беккет, спасаясь от депрессии, в декабре этого же года уехал в Лондон для консультации с психоаналитиками, поскольку их практика в Дублине была под запретом. В 1934-36 гг. Беккет усиленно занимается немецким языком и даже пробует писать на нем короткие рассказы.
1934 г. - сб. рассказов (роман) «Больше замахов, чем ударов» («More pricks than kicks», другой перевод - «Больше лает, чем кусает»). Рассказы объединены фигурой центрального персонажа Белаквы Шуа. Имя антигероя взято из «Божественной комедии» (Четвертая песнь «Чистилища») Данте, который поместил флорентийца Белакву, занимавшегося в земной жизни изготовлением деталей для музыкальных струнных инструментов, как лентяя в чистилище. Это «антиистории» «антигероя». Беккетовский Белаква еще ленивее, чем одноименный герой Данте. Он настоящий антигерой - всякое действие ему чуждо, он отчаянно борется за свою жизненную нишу, где можно уютно просуществовать положенный срок, и вылезает из нее только ради очередной женитьбы. Этим бегством от людей и происшествий Белаква Шуа утверждает «право человека на уединение», но не просто на уединение, а на ленивое пребывание в самом себе: он убегает от знакомых интеллектуалов, от подружек, невест и жен. Все остальные герои романа только тем и занимаются, что гоняются за ним "без сна и отдыха". И в бегстве, и в погоне беккетовские персонажи доходят до абсурда. Белаква не действует, он «полаивает» на тех, кто пытается нарушить его «privacy». Впрочем, - «больше лает, чем кусает". Действие заменяют интеллектуальные игры.
Уже в этом раннем тексте проявились присущие стилю Беккета черты:
литературные реминисценции (влияние Джойса) и синтез тенденций высокой и низовой культуры. Например, Беккет использует различные формы комического: от наивных шуток в народном стиле до ироничной игры с литературными реминисценциями и аллюзиями (пародия на классическо-романтическую европейскую литературу XVIII-XIX веков). Также он вводит прием «текст в тексте», так, например, его Белаква читает Вторую песнь дантова «Рая»;
непроработанный (рудиментарный) сюжет, т.к. в произведении нет коллизий и конфликта. Единство текста образуется за счет последовательного соединения мелких житейских эпизодов, а также единства места и времени;
фрагментарность, которая непосредственно связана с темой человеческого одиночества и отъединенности. Герой, вернее «антигерой», Беккета всегда одинок и отчужден;
единство контекста в произведениях Беккета порождает многочисленные переклички между его произведениями, реминисценции, повторы, которые образуют интертекстуальное пространство и создают эффект единого текста, по отношению к которому отдельные произведения кажутся частями или вариантами;
универсальность. Беккет передает опыт человека ХХ в унивесально-обобщенной форме.
В 1938 г. был написан роман «Мёрфи» («Murphy»), обладающий в целом еще традиционной формой. Герой этого романа пытается уйти в себя и жить в мире чистого сознания, он отчуждается и замыкается. Уйти от жизни Мерфи удается только благодаря несчастному случаю, в результате чего он буквально уходит из жизни. Дилан Томас о Мерфи: «страус-индивидуум в пустыне массового производства». Беккет долго не мог найти издателя, который согласился бы опубликовать роман. Издателям не нравились аморфные характер героя и структура романа, все это они требовали переделать. В результате роман был опубликован с помощью друзей Беккета.
Трудности с изданием романа только укрепили Беккета в решении навсегда оставить Ирландию вместе с ее нетерпимостью к художественным экспериментам и диктатом церкви. С 1938 г. Беккет постоянно живет во Франции, в Париже. В начале 1938 г. он познакомился с Сюзанн Дешаво-Дюсмени (Suzanne Deschevaux-Dusmesnil), с которой прожил всю оставшуюся жизнь. Сэмюэль и Сюзанн зарегистрировали свои отношения официально только в 1961 г., однако брачная церемония была проведена в строжайшем секрете. Рассказывают, что Беккет незадолго до смерти ушел в дом престарелых, чтобы не обременять собой жену, а потом каждый день бегал к ней на свиданье.
Во время войны в оккупированной Франции Беккет принимает участие в движении Сопротивления (он член группы "The Gloria SMH") и чудом спасается от ареста в 1942 г. Его другу, Альфреду Пурону, это не удалось, и он погиб в концлагере 1 мая 1945 г. После провала группы Беккет вынужден скрываться в Руссильоне, и ему не понаслышке знакомы чувство страха, безысходности, состояние вынужденного бездействия. Трагический опыт мировой войны подтвердил для Беккета его представление о мире как источнике насилия, которому человек бессилен противостоять. Человек смертен (конечен). Из этого вытекает бессмысленность всех человеческих усилий, потому что все они завершаются крахом. Беккетовское понимание бытия перекликается с концепциями Кьеркегора и Мартина Хайдеггера и связано с идеями экзистенциалистов. Однако у Беккета нет некоторых положений экзистенциализма - категории ответственности индивида и ситуации выбора. Судьба человека, обреченного на поражение во враждебном мире, куда он заброшен, представлена у Беккета в синтетическом образе, носящем универсальный характер.
После войны, после поездки в Ирландию в гости к матери, Беккет начал переводить свои написанные ранее произведения с английского языка на французский, в частности, роман «Мерфи». С 1946 г. он стал писать уже непосредственно на французском, сумев перенести в свои произведения прелесть неродного для него языка, отдавая предпочтение языку улицы, на котором говорит первый встречный.
С 1946 по 1950 гг. Беккет пишет исключительно на французском языке ряд романов пьес, рассказов, стихов. В 1947 г. (1951 г. - французское издание, 1955 г. - английское) он пишет роман «Моллой» («Molloy»), который впоследствии стал первой частью трилогии. Вторая часть - роман «Малон (Мэлоун) умирает» («Malone meurt»; фр. изд. - 1951 г., англ. - 1956 г.). Третья часть - роман «Безымянный» ((«L"innommable»; 1953, 1958)., 1951). Все три роман объединяет образ дороги, которая понимается как дорога жизни, дорога самопознания, поэтому пространство в романе постепенно утрачивает свою конкретность и становится абстрактным, условным, символическим.
В 1953 г. был издан роман «Уотт», написанный по-английски. Этот роман был начат еще в Руссильоне и закончен в 1945 г. Беккет долго не мог его издать. Персонажи Уотт (Что) и Нотт (Нет), что вместе означает - «чего только нет», «не хватает». Строгая логика, продуманность формы и вместе с тем абсурдное гротескно-комическое содержание.
К драматургии Беккет обратился в конце сороковых годов. Его первая 3-актная пьеса «Элефтерия» (с греч. - свобода), написанная в 1947 году, так и осталась неопубликованной. Над трагикомедией «В ожидании Годо» («En attendant Godot»), написанной по-французски в 1950 г. и поставленной в Париже в театре «Вавилон» в январе 1953 г., Беккет начал работать еще в 1948 году. Место действия - дорога. Под одиноким деревом в открытом, пустом пространстве сидят два героя - Владимир и Эстрагон. Их встреча - это только точка, мгновение в настоящем между уже не существующим и еще не существующим. Они не знают, откуда они идут и не имеют представления о реальном ходе времени. Герои бессильны изменить ход времени, и беспомощность героев подчеркивается их слабостью и болезненностью. Имя Годо созвучно немецкому слову «Бог». Поэтому нередко Годо отождествляют с Богом или некой ипостасью Бога. Структура текста Беккета предполагает многозначность, и подобная интерпретация возможна, но не может быть единственной. В отношении религии Беккет был настроен скептически. Религия присутствует в его текстах как источник образности, элемент христианской культуры, в которой жил Беккет, а не как источник веры. Беккет говорил: «Я знаком с христианской мифологией. Подобно всем литературным приемам, я пользуюсь ею там, где мне это удобно. Но сказать, что она оказала на меня глубокое воздействие благодаря ежедневному чтению или каким-то иным образом - это чистый вздор». Годо - это «Ничто», он символизирует в пьесе тайну бытия, проникновение в которую составляет смысл пути героев. Но Владимир и Эстрагон не знакомы с Годо и не знают, что он собой представляет. На сцене появляются ложные вестники, которые заполняют собой пустоту настоящего и нисколько не приближают героев к постижению тайны. Однажды Беккет получил письмо из тюрьмы: «Ваш Годо - это наш Годо... Мы все ждем Годо и не знаем, пришел ли он уже. Да, он уже здесь. Это мой сосед в соседней камере. Нам надо бы что-нибудь сделать, чтобы ему поменяли обувь, которая натирает ему ноги».
Почти во всех произведениях Беккета повторяется одна и та же тема - отношение времени и человека, выраженное или ожиданием, или поиском чего-то. Все его персонажи как бы неподвижны, сознание их сбивчиво, противоречиво и все время движется по замкнутому кругу. Но замкнутый мир, в котором они живут, - это целая Вселенная. Через индивидуальное переживание внешне апатичного героя Беккет показывал зависимость человека от природы и мира людей. Сам автор говорит: «В этом затемненном сознании времени нет. Минувшее, текущее, надвигающееся. Все сразу». Автор изображает героев с немалой долей иронии и сарказма, но в то же время не скрывает сочувствия и симпатии к ним.
1957 г. - пьеса «Эндшпиль», где герой Хамм не способен самостоятельно передвигаться и прикован к креслу-каталке. Действие пьесы ограничено четырьмя стенами одной комнаты, что подчеркивает безвыходность ситуации.
1960 г. - пьеса «Театр 1».
1981 г. - пьеса «Качи-кач».
Все эти пьесы объединены образом «неподвижного движения», который передается, например, с помощью кресла-качалки («Качи-кач»), ведь оно постоянно движется и вместе с тем остается на месте, в результате динамика равна статике.
1961 г. - пьеса «О, счастливые дни». Действие этой пьесы вынесено на совершенно пустынное пространство (пустая сцена). Героиня Винни буквально прикована к одной точке в этом открытом пространстве. В первом акте она по пояс засыпана землей, во втором видна лишь ее голова. Критики писали о Винни - «усеченное создание». Основа образа - реализованная метафора. Точка, к которой привязана героиня - это могила, смерть, которую каждый от рождения носит в себе, не замечая до поры ее присутствия. Винни наполовину поглощена своей могилой. Она все время что-то делает: роется в сумочке, оглядывается по сторонам, но ее свобода - это только видимость, иллюзия. Во втором акте Винни может только говорить. Духовная слепота героини определяет комически заостренный рисунок образа и ситуации в целом, но гротеск соединен с трагизмом. Винни не осознает происходящего, что делает ее смешной и жалкой, но именно это позволяет ей продолжать жить вопреки очевидности смерти.
1964 г. - пьеса «Комедия» (в английском варианте «Игра», или «Пьеса»), где персонажи помещены в сосуды, которые похожи на гробовые урны.
1972 г. - пьеса «Не я». На пустой темной сцене луч прожектора высвечивает один только рот, который нескончаемо произносит слова. Идея - лишенная смысла жизнь окончательно потеряла даже свою материальную оболочку, телесное начало. Разрыв между телесным и духовным в пьесе Беккета становится очевидным. Речевой поток передает душевное состояние героя в определенный момент его жизни, и это мгновение Беккет всегда соотносит с идеей близости смерти.
В 1970-е гг. в творчестве Беккета, как в драме, так и в прозе, происходит усиление лирического начала. Для его текстов этого времени характерна особая структура, тяготеющая по своей природе к лирике. Впервые подобная поэтическая структура была реализована в пьесе «Последняя лента Креппа» (фр. вариант - «Последняя лента магнитофона», 1957, 1959). Пьесы Беккета 70-80-х гг., в которых усилен лирический элемент, называют монодрамами. Это пьесы «Общение» (1980), «Плохо увиденное, плохо сказанное» (1981), «Качи-кач» (1981) и другие. В 70-80-е гг. в произведениях Беккета наблюдается движение героя к «Другому», но, исходя из общей эволюции писателя, это движение было также движением к смерти. Беккет: «В конце моего произведения нет ничего, кроме праха /…/, полный распад. Нет ни «Я», ни «бытия», ни «иметь» /…/. Невозможно двигаться дальше. Я в своей работе устремлен к бессилию, к неведению. /…/ Опыт не-знающего, не-могущего /…/».
В последние годы жизни Беккет написал целую серию новаторских произведений для радио, телевидения и кино, в некоторых случаях выступая их режиссером.
В 1964 г. Беккет едет в Нью-Йорк на кинофестиваль. Марин Кармиц - продюсер, познакомившись с Беккетом на съемках фильма "Комедия" (1966), позже вспоминал в своей книге "Отдельная банда":
«Беккет никогда не выкидывал рукописи - он жил на то, что продавал их в один американский университет. ...Он любил "Клозри де Лила"; приходил туда пешком и заказывал ирландский виски. Говорил рублеными фразами. Слово было редким, но весомым. В своей речи, он стремился к молчанию. Жаловался, что теряет зрение... Окна его комнаты выходили на тюрьму Санте. На стенах квартиры - картины его друга Брама ван Вельде. Единственного художника, который ему нравился. Он говорил, что живописи быть не может, что надо писать черной и белой красками. Лучшие картины Брама были очень живописны. ...У него, похоже, было два потока посетителей: тех, кто приходил к его жене, он не видел, а его гости никогда не встречались с ней... Cтрасть - регби. Он смотрел соревнования на Кубок пяти наций по небольшому телевизору. Орал, топал ногами. И зорко следил за мячом. Иногда очень близко подходил к экрану. Говорил, что слепнет. На съемках, куда он приходил, выбиваясь из сил, садился в первом ряду со словами: «Я не вижу». ...Он дружил с продавщицей роз. Странные - близкие, очень сердечные отношения. Беккет был громадным, великолепным... И похож на статуи Джакометти».
В 1966 г. Беккету врачи поставили диагноз - двойная катаракта, а апреле 1968 г. он тяжело заболел воспалением легких. В 1970-71 гг. ему дважды сделали операцию на глазах, но его зрение все равно продолжало ухудшаться. Жена Беккета Сюзанна умерла 17 июня 1989 г., Беккет - 22 декабря 1989 г. Оба были похоронены в Париже на кладбище на Монпарнасе.
Литература:
1. Беккет С. Моллой. Мэлон умирает. СПб., "Амфора", 2000.
2. Беккет С. Больше лает, чем кусает. Киев: Издательство РХГИ, 1999.
3. Беккет С. В ожидании Годо // ИЛ, 1966, № 10.
4. Беккет С. Изгнанник. Пьесы и рассказы. - М., 1989 («Библиотека «ИЛ»).
5. Эсслин Мартин. Поэзия движущихся образов // Искусство Кино, 6/1998.
Тексты Беккета не просто являются знаковыми для искусства ХХ века, но представляют собой нечто вроде исторической летописи модернизма: ни один другой писатель не продемонстрировал столь ошеломительной и масштабной эволюции от языковой избыточности к безмолвию. Начав с «многоэтажных» языковых конструкций, Беккет постепенно избавлялся от всяких примет вычурности – изощренность смыслами сменялась бессвязными осколками аллюзий, а затем оказалась вытеснена пронзительным чувством пустоты.
Среди писателей, озабоченных проблемой истлeвания языка, Беккет – быть может, единственный, кто не просто перенес опыт заката культуры в собственные тексты, но прошел по этой линии от начала до конца: «Я осознал свой собственный путь как обеднение, оскудение, отсутствие знания – как путь вычитания, а не сложения». На протяжении всей жизни он словно отрезал лишние куски от своего тела, пока, наконец, не добрался до скелета.
Примечательно, однако, что, отказываясь разъяснять свои пьесы, драматург посвящал большое количество времени комментариям относительно того, как нужно играть их на сцене (в этом смысле особенно интересны письма режиссерам Роже Блену и Алану Шнайдеру). В случае Беккета подзаголовки «радиопьеса» или «телепьеса» принципиальны: он детально продумывал любой звук и каждый крупный план – в этом смысле вполне понятно его несогласие на экранизацию «В ожидании Годо». Хотя репетиции с актерами нередко влекли за собой исправления в сценариях, как правило это было связано с необходимостью максимально удалить из текста потенциал к толкованиям.
Рецепция произведений Беккета в России производит неоднозначное впечатление: опубликованы переводы всех его романов, большинства пьес, стихотворений, эссе и нескольких рассказов, но при этом работы, посвященные текстам нобелевского лауреата и основоположника театра абсурда, по-прежнему можно пересчитать по пальцам. Поразительно, но на русском языке отсутствуют даже сколь-либо полные биографические исследования о Беккете, что закономерно приводит к неточностям в изложении событий его жизни и складыванию мифов о нем, в свою очередь сказывающихся на интерпретации художественных текстов.
Впрочем, пытаясь написать очерк о жизни Беккета и выделяя отдельные события, стоит вспомнить о том, что сам он не раз издевался над жанром биографии писателя. А прежде чем называть дату его рождения, стоит вспомнить одну из первых фраз романа «Моллой»: «Я начал с начала, представляете, каков старый мудак». Казалось бы, непросто отыскать столь же радикальную стратегию, нацеленную на создание самореферентных текстов и их очищение от любого рода событий, тем более фактов жизни автора. Но вопреки этому, знание биографии Беккета не только позволяет прояснить отдельные аспекты его текстов, но и проследить этапы их стилистической эволюции: знаменитый «путь вычитания» становится особенно наглядным при взгляде на хронологию создания произведений. Намеки на те или иные события вроде бы тщательно стерты, но странным образом они продолжают присутствовать в текстах, как висящие на стене обрывки фотографий – одновременно и порождая воспоминания, и не давая приблизиться к ним.
Сэмюэль Беккет в “Трех диалогах” писал: “выражать нечего, выражать нечем, выражать не из чего, нет силы выражать, нет желания выражать, равно как и обязательства выражать”.
Эти слова в полной мере иллюстрируют творчество великого ирландца (или все-таки француза), находившегося в самом расцвете сил (впрочем, такое выражение вряд ли может быть применимо в данном конкретном случае) именно во второй половине 40-х годов, когда им была создана пьеса “В ожидании Годо” и трилогия “Моллой-Мэлон умирает-Безымянный”.
Итак, Сэмюэль Беккет родился 13 апреля 1906 года в пригороде Дублина – поселке Фоксрок. День рождения пришелся на Страстную Пятницу, и сам он никогда не забывал об этом совпадении: «Ты появился на свет в темноте девятого часа, ты испустил первый крик в час, когда возгласил громким голосом и испустил дух Спаситель». Через восемьдесят три года аналогия была довершена смертью, пришедшейся на канун рождественских праздников.
Он был младшим из двух сыновей в семье Уильяма и Мэй Беккет. Впоследствии, как и Сальвадор Дали, он утверждал, что помнит блаженно-благоденственный период пребывания в материнской утробе. Событие рождения в его текстах неизменно преподносилось как трагедия, а одной из главных метафор стал мотив возвращения в утробу – воссоединения с изначальной пустотой. Однако отношения с матерью у сына складывались хуже, чем с отцом, взаимопонимания с которым Беккет не терял до дня его смерти. Одним из самых больших удовольствий детства было общение с ним во время пеших прогулок – образ блуждающих взрослого и ребенка часто повторяется в поздних текстах.
В начальной и средней школе Беккет, несмотря на участие в спортивных играх, нередко предпочитал шумным компаниям уединенное чтение, что способствовало расширению его литературной эрудиции, быстро вступившей в конфликт со строгим протестантским воспитанием. В 1923 году Беккет поступил в дублинский Тринити-колледж, где специализировался на изучении европейской литературы, а также – французского и итальянского языков (кроме того, он самостоятельно изучал немецкий и испанский). В конце 1928 года в жизни Беккета произошло событие, которое без боязни впасть в преувеличения можно назвать поворотным. Получив степень бакалавра, талантливый студент удостоился возможности на два года отправиться в Париж для преподавания английского языка в известнейший вуз – Эколь Нормаль. Во Франции он быстро попал в «круг Джойса», познакомившись с большим количеством литераторов и прежде всего – с самим автором «Улисса», к которому двадцатитрехлетний Беккет относился с пиететом. В свою очередь Джойс оценил приехавшего из Дублина преподавателя как одного из самых одаренных молодых людей, которых ему приходилось встречать. Беккет участвовал в переводе на французский фрагментов романа «Финнеганов помин» и розыске всевозможных «источников» для этого текста. Впрочем, в отношениях с семьей Джойса был и эпизод размолвки, связанной с тем, что Беккет оставил без внимания симпатию к нему Лючии – дочери писателя.
В 1929 году был издан первый рассказ Беккета – «Успение», а поэтическим дебютом стал объемный, насыщенный множеством аллюзий текст о Декарте, в 1930 году победивший в конкурсе стихотворений на тему времени. Благодаря этой публикации он получил предложение написать эссе о Прусте, опубликованное в марте 1931 года. Именно в этот период Беккет к огромному разочарованию родителей принял решение бросить карьеру университетского преподавателя, чтобы заняться эссеистикой, переводами и написанием художественных текстов (незадолго до этого, случайно увидев литературные опыты сына, набожная мать на несколько месяцев выгнала его из дома). Однако вслед за первыми успехами следует череда неудач: издательства неохотно соглашаются публиковать нарочито сложные и к тому же изобилующие скабрезностями верлибры начинающего автора. Но еще меньше энтузиазма встретил его первый роман – «Мечты о женщинах, красивых и так себе», в котором издатели заметили лишь попытку подражания стилю Джойса. Двадцатипятилетний прозаик избирал для пробы пера весьма сложную форму: тексты, насыщенные большим количеством аллюзий и скрытых цитат, проступающих сквозь развернутые метафоры и шифры-каламбуры (в марте 1932 года были опубликованы только два фрагмента романа, а полностью его издали лишь 60 лет спустя – уже после смерти автора).
Единственными публикациями и основным средством заработка стали переводы текстов Рембо, Монтале, французских сюрреалистов. План писательской карьеры быстро потерпел фиаско, и, истратив последние сбережения, Беккет вернулся к родителям в Ирландию («приполз домой с поджатым хвостом», - говоря его собственными словами). В марте 1933 года умерла от туберкулеза кузина и бывшая возлюбленная Беккета – Пегги Синклер, а тремя месяцами позже – его отец. Эти смерти вкупе с творческой депрессией, нескончаемыми проблемами со здоровьем и излишним увлечением спиртным привели Беккета к неожиданному решению: уехать в Лондон с целью прохождения длительного курса психоаналитического лечения (оплаченного его матерью). Он провел в Англии два года вместо предполагавшихся шести месяцев и вернулся домой без всякой уверенности в эффективности лечения. Однако в конце жизни Беккет утверждал, что этот курс помог ему нормализировать отношения с матерью – впрочем, не до такой степени, чтобы обсуждать с ней свою литературу.
Теперь Беккет не представлял, чем будет заниматься: преподавательская деятельность была оставлена, а карьера литератора-рецензента в условиях строгой ирландской цензуры сложиться не могла. При этом фактически не имея заработка, Беккет покупал в кредит экспрессионистские картины Джека Йейтса, усугубляя недоумение матери и брата Фрэнка. Решив вновь покинуть родную страну, Беккет отправился в путешествие по Германии, на которое еще оставались деньги, завещанные ему отцом. За семь месяцев он успел объехать многие немецкие города и при всей своей необщительности умудрился познакомиться с большим количеством литераторов, художников и коллекционеров картин. Впечатления от этой поездки сохранились в виде шести все еще неизданных «немецких дневников», содержащих подробные заметки о живописи и литературе (судя по объему впечатлений в письмах немецкие экспрессионисты произвели на Беккета не менее сильное впечатление, чем сюрреалисты и дадаисты во Франции), а также размышления о нескончаемых «нацистских литаниях» и вмешательстве идеологии в культуру – безумии, скрывающемся за рационализмом. Из писем знакомых, он узнал, что его новый роман «Мерфи» не встретил никакого энтузиазма у издателей. Неудивительно, что идея одного из издательств сократить отдельные фрагменты текста вызвала у Беккета недоумение: «Мне неясно, каким еще образом может быть сокращена эта несчастная книга после всего, что уже вычеркнул из нее я». Именно «Мерфи» стал первым серьезным шагом на «пути умаления».
Вернувшись, Беккет не задержался дома надолго: после очередного скандала с матерью, он принял решение навсегда уехать из Ирландии. В 1937 году Беккет переселился в Париж – город, который до конца жизни оставался основным местом его пребывания. Буквально через месяц после переезда во Францию он попал в больницу с ножевым ранением, полученным на улице от незнакомого прохожего. Позднее у входа в здание суда этот человек, оказавшийся сутенером, сделал абсурдное признание, ответив «Я не знаю» на вопрос о цели нападения. В больнице Беккета навещали все его парижские знакомые, Джойс оплатил его перевод в отдельную палату, мать и брат приехали из Дублина, а сам он, лежа в кровати, вносил финальные правки в гранки романа «Мерфи», наконец принятого одним из издательств. Благодаря этому ранению он восстановил отношения с матерью – до конца ее жизни он неизменно проводил один месяц в году в Фоксроке и принимал участие в ее повседневных делах, включая посещения церкви. «На этой неделе мне исполнилось 33, интересно – покажется ли оставшаяся половина бутылки лучше той, что уже выпита. По крайней мере я надеюсь, что удастся стерпеться со вкусом», - писал он своему ближайшему другу – поэту Томасу Макгриви в начале 1939 года.
В Париже Беккет общался с большим количеством художников и писателей, около года прожил с известной галеристкой Пегги Гуггенхайм, а накануне Второй мировой войны встретил свою будущую жену – Сюзанну Дешево-Дюмениль (впрочем, впервые они познакомились еще в Эколь Нормаль). Сюзанна была на шесть лет старше него, и по мнению некоторых биографов стала для писателя «женой-матерью», но от Мэй Беккет ее отличало отсутствие сомнения в литературном гении Сэмюэля. События складывались так, что уже через год они стали участниками движения Сопротивления – сначала в Париже, затем в деревне Руссийон на юге Франции. Беккет переводил документы, помогал в укрывании боеприпасов – его неразговорчивость и щепетильность идеально подошли для этой роли. А после окончания войны даже близкие друзья не узнали о том, что он был награжден двумя медалями.
Несмотря на то, что вторая половина 30-х гг. для Беккета оказалась насыщена массой событий, нельзя не заметить почти семилетнего перерыва в литературной деятельности. Не считая дневниковых записей и писем, он создал лишь несколько стихотворений. Фактически, серьезная работа над художественными текстами возобновилась только в 1943 году, когда была написана большая часть романа «Уотт», а тремя годами позже молчание взорвалось циклом новелл, четырьмя романами и пьесой «В ожидании Годо», созданными уже не английском, а на французском. Парадоксальным образом переход на иностранный язык оказался вовсе не поводом воспользоваться культурным многоязычием, но возможностью говорить меньше – шагом в сторону проговариваемого молчания.
После войны Беккет недолгое время работал в госпитале Ирландского Красного Креста в разрушенном почти до основания городке Сен-Ло, развалины которого произвели на него убийственное впечатление: эссе «Столица руин» – едва ли не единственный его текст, столь сильно сконцентрированный на социально-политической тематике. Впоследствии художественная проза Беккета стала напрямую связываться многими исследователями с опытом Второй мировой войны (среди наиболее известных имен стоит вспомнить Адорно и Иглтона). Едва ли эту интерпретацию можно назвать ошибочной, но в то же время акцент на военной травме и жесткая привязка беккетовских текстов ко времени, несомненно, является сужением их бытийной проблематики. Одинокий герой абсурда присутствовал в текстах Беккета еще в 30-х гг.
Если вообразить, что среди его произведений возможно выбрать главное, то таковым, по-видимому, нужно назвать «Трилогию» - созданные в 1947-1950 гг. романы «Моллой», «Мэлон умирает» и «Безымянный». Останавливаясь на автобиографических эпизодах, нельзя не обратить внимание на то, что одной из навязчивых тем первого тома «Трилогии» стал поиск встречи с матерью: «Думаю, что всю свою жизнь я шел к матери, чтобы перестроить наши отношения на менее шаткой основе. Но когда я приходил к ней, а это удавалось мне довольно часто, я покидал ее, так ничего и не предприняв. А покинув ее, снова направлялся к ней, надеясь, что на этот раз все выйдет лучше». Мэй Беккет умерла в середине 1950 года, спустя несколько месяцев после завершения «Безымянного», так и не увидевшись с Сюзанной, знакомиться с которой она в свое время не пожелала. На деньги от наследства Беккет купил небольшой двухкомнатный дом в Юсси-сюр-Марн, пригороде Парижа. Сэмюэль и Сюзанна в течение многих лет с удовольствием общались с племянниками, но по обоюдному желанию отказались иметь детей.
В конце 40-х гг. Беккет создал пьесу «В ожидании Годо», которая впоследствии стала самым известным из его произведений, а знакомство с режиссером Роже Бленом оказалось прологом к созданию театра абсурда. Беккет обнаружил колоссальный интерес к возможностям представления своих образов на сцене. В начале 50-х гг. премьеры спектакля в постановке французских, немецких, английских и американских режиссеров вызвали массу противоречивых эмоций у зрителей и журналистов. Поначалу речь скорее можно было вести скорее о скандальных фиаско, чем о признании, но постепенно пьеса принесла драматургу мировую известность, существенно изменив представления миллионов людей о возможностях театра. К середине 50-х гг. текст драмы уже был переведен на многие языки, а количество театральных показов исчислялось сотнями. Но едва ли не главным театральным событием для Беккета стала новость о том, что его пьесу по собственной инициативе поставили заключенные одной из тюрем Германии: то, что озадачивало эстетов и критиков, арестантам показалось предельно знакомым.
Доходы от спектаклей дали возможность забыть о нищете, что, впрочем, почти не сказалось на образе жизни писателя и не обнаружило ни малейшей его тяги к роскоши. То, что действительно изменилось (и принесло массу расстройств), – это возникшая необходимость общения с большим количеством людей. Беккет постоянно отказывался от интервью, свой телефонный номер сообщил лишь ближайшим друзьям и почти не писал новых произведений. Перспектива растворения в суете вызвала у него чувство фрустрации. В связи с репетициями ему часто приходилось покидать свой дом в пригороде Парижа. Уезжая из Юсси, он писал друзьям, что от загородного дома пора избавляться; возвращаясь, называл его своим единственным убежищем. Депрессию довершила смерть старшего брата, скончавшегося от рака в конце 1954 года, - последние четыре месяца жизни Фрэнка писатель провел рядом с ним.
Во второй половине 50-х гг. Беккет создал ряд драматических текстов, которые были поставлены в театрах Парижа и Лондона (среди них – знаменитые «Эндшпиль» и «Акт без слов»). Ранее отвергавший любые намерения о добавлении в постановку «Годо» музыки, Беккет неожиданно позволил написать камерную оперу по «Последней ленте Крэппа». В дальнейшем музыка стала частым элементом многих сценариев Беккета, и ее роль сильно отличалась от традиционных для театра функций аккомпанемента, а в 1977 г. Беккет написал, быть может, самое короткое в истории либретто для анти-оперы Мортона Фельдмана «Ни» («Neither»). Нужно заметить, что музыкальные вкусы Беккета на протяжении всей жизни ограничивались симфоническими и камерными произведениями (джаз и тем более рок не фигурируют в сохранившихся воспоминаниях о его аудиопристрастиях).
В 1959 году за радиопьесу «Зола» Беккет получил престижную награду - «Prix Italia». И хотя его короткое выступление на вручении состояло из традиционных для подобных церемоний благодарностей, отправленные друзьям письма переполняли мысли об убийственности премиальных ритуалов и клятвы больше не участвовать в них. Несколькими месяцами раньше Беккет согласился на предложение Тринити-колледжа принять диплом доктора литературы. Это было его первое официальное признание в родной стране, практически совпавшее по времени со смертью нескольких близких ирландских друзей.
К 1960 г. Беккет завершил роман «Как есть», ставший последним его обращением к жанру крупной прозы. Впрочем, само слово «роман» – здесь лишь условное определение жанра. В «Как есть» почти уничтожалась грань между прозой, поэзией, драматическим монологом и авторскими ремарками. Герои ползут по океану грязи, а речь продолжается вопреки утрате веры в возможность произнесения слов: «у меня онемела рука у меня онемела речь слов не найти никаких даже немых а как мне нужно слово».
Между тем, известность писателя еще только начинала расти. В начале 60-х гг. пьесы становились предметом интереса новых издателей; в сценографии очередной постановки «В ожидании Годо» была задействована скульптура Джакометти; о влиянии Беккета заговорили Аррабаль, Олби и Пинтер; «Трилогия» была удостоена премии «Formentor»; а одна итальянская актриса объявила голодовку из-за того, что роль в пьесе «Счастливые дни» доверили другой исполнительнице…
По мнению биографов, в написанной в начале 60-х гг. пьесе «Игра», героями которой являются мужчина и две женщины, нашла отражение связь Беккета с журналисткой «BBC» Барбарой Брэй. При этом в 1961 г. после двадцати лет совместной жизни они поженились с Сюзанной, что позволило облегчить ряд юридических сложностей (на свадьбу не был приглашен ни один человек). В этот же период они купили новую квартиру в Париже с отдельными комнатами, предоставляющими супругам полную независимость. Не отказываясь от французского языка, Беккет вновь начал писать художественные тексты на английском.
В 1964 году Беккет отправился в Нью-Йорк на съемки кинокартины «Фильм» по своему сценарию. Символично, что Америку, уже объятую волной индустрии кино и грохотом рок-н-ролла, Беккет посетил лишь один раз – для создания немого фильма. Он остался доволен как процессом съемок, так и результатом (картина получила несколько премий), но повторных попыток сотрудничества с кинематографом не предпринимал. Однако возможности камеры, несомненно, его увлекли: он начал писать телепьесы, и первая из них «А, Джо?» одновременно стала началом многолетнего опыта самостоятельного режиссирования. Предпочтение телепьес кинофильмам по-видимому было продиктовано тем, что телевизионный жанр в сравнении с кинематографом показался Беккету куда менее зависимым от всевозможных трюков и эффектов.
В конце 60-х гг. умерли еще несколько ближайших друзей писателя. «C похорон на похороны», - эта фраза из написанной десятилетием позднее пьесы точно характеризовала внутреннее состояние драматурга в 60-х–80-х гг. При этом сам Беккет, переживший многих своих знакомых, никогда не отличался крепким здоровьем: начиная с 30-х гг. он перенес огромное количество миниопераций, а конец 60-х гг. стал рекордным по количеству травм: перелом двух ребер, абсцесс легкого и близость к слепоте. Именно этот период был примечателен недолгим отказом писателя от употребления сигарет и виски. Свободное время Беккет посвящал музицированию на фортепьяно, шахматам и чтению. Несколько новых текстов стали настолько внекоммуникативными и безэмоциональными, что не подходили даже под определение «мрачных».
В 1969 году в состоянии максимального отдаления от ангажированности, Беккет получил известие о присуждении ему Нобелевской премии по литературе. Сюзанна, также испытывавшая неприязнь к подобным формам социального признания, назвала это событие «катастрофой». На церемонии вручения его представлял издатель, и, кажется, Беккет согласился принять премию лишь по той причине, что отказ в еще большей степени привлек бы общественное внимание к его персоне (как это несколькими годами ранее произошло с Сартром). Большую часть денег Беккет перечислил на поддержку молодых авторов и передал библиотеке Тринити-колледжа. На просьбу издателей предоставить ранее не публиковавшиеся тексты Беккет принял решение опубликовать роман «Мерсье и Камье», написанный двумя десятилетиями ранее. К этому времени книги Беккета уже были переведены на десятки языков, количество текстов о его произведениях росло с колоссальной скоростью, рецензентами выступали Батай, Барт, Бланшо, Марсель, Роб-Грийе, а в 1970 г. Мишель Фуко завершил свою инаугурационную лекцию в Коллеж де Франс пространной цитатой из «Безымянного»: «необходимо говорить слова, пока есть слова, пока они меня не найдут, пока не скажут мне, странная боль, странный грех, необходимо продолжать, возможно, все уже кончено, возможно, они уже сказали мне, возможно, они донесли меня до порога моей истории, поднесли к двери, которая откроется навстречу моей истории, меня бы это удивило, если она откроется»…
Сам Беккет в начале 70-х гг. писал знакомым о творческом тупике, в котором винил Нобелевскую премию. Мировое признание отнюдь не способствовало удовлетворенности в собственных писательских достижениях. И тем не менее именно в эти годы он создал многие из своих поздних шедевров: мучительные пьесы-монологи, мистические телесценарии, сборник прозаических миниатюр «Провалы». Кроме того, Беккет продолжил многолетний опыт самостоятельных переводов своих текстов с французского на английский (и наоборот). К этому же периоду относятся многочисленные режиссерские работы Беккета в европейских театрах. Кроме того, увидев театральную постановку новеллы «Опустошитель», сделанную Ли Бруером в сопровождении музыки Филипа Гласса, Беккет впервые признал, что его прозаические работы могут быть адаптированы для сцены (хотя до конца жизни был весьма избирателен, давая подобные разрешения).
Между тем, мировая известность писателя не спадала. В Америке состоялась международная конференция, посвященная его творчеству, открылся театр имени Сэмюэля Беккета, а немецкая премьера срежессированной им телепьесы «Nacht und Träume» охватила аудиторию численностью около двух миллионов зрителей. В 1984 г. его заслуги в области драматургии были отмечены Нью-Йоркским обществом театральных критиков, а в 1987 г. он получил еще одну премию – «Common Wealth Awards», всю сумму от которой попросил перечислить Рику Клачи – бывшему заключенному американской тюрьмы, ставшему актером и сорежиссером многих постановок Беккета.
К середине 80-х гг. умерли почти все близкие друзья писателя. «Все мертвы, я – последний», - произнес писатель накануне восьмидесятилетия. В это время были написаны главные из поздних прозаических текстов – новеллы «Недовидено недосказано» и «Курс на худшее» («Worstward Ho»). Беккет вел все более уединенный образ жизни, но нередко продолжал принимать участие в постановке своих пьес. В старости Беккет по-прежнему избегал общения с журналистами, но все же мнение о том, что за всю жизнь он не дал ни одного интервью, является преувеличением. Время от времени он отвечал на вопросы репортеров, не разрешая им делать никаких записей во время этих бесед, но все же открывая возможность цитирования своих высказываний в прессе. В контексте беккетовского «молчания» требуется оговорка о том, что в конце жизни он по мере сил удовлетворял любопытство биографов.
В 1986 году состояние здоровья Беккета стало стремительно ухудшаться, эмфизема легких и необходимость постоянной кислородной терапии сделали неосуществимыми отъезды в Юсси. В середине 1988 г. Беккет потерял сознание, при падении получив травму головы, и после этого большую часть времени проводил в доме на территории госпиталя, поражая навещавших его знакомых нарочито аскетичным образом жизни. Через год не стало Сюзанны, отношения с которой к концу жизни становились все более далекими от взаимопонимания. Беккет тяжело перенес ее смерть и пережил жену лишь на несколько месяцев – он умер 22 декабря 1989 года. Племянник писателя и правообладатель литературного наследия Эдвард Беккет категорически отказался от идеи превращения его парижской квартиры в музей.
В последние годы к теме невозможности творчества, занимавшей Беккета на протяжении десятилетий, прибавилось тягостное ощущение, что он уже написал абсолютно все, что считал нужным, и лишь доживает жизнь. Пьеса «Что где» и рассказ «Еще шевелится» стали своеобразными эпитафиями на смерть драматургии и прозы – записанным молчанием. Но герои Беккета так и не смогли разобраться в том, возможно ли расслышать в пустоте недостающее слово или же оно останется навсегда утраченным. И по-настоящему ошеломительным в этом контексте выглядит последний из написанных Беккетом текстов. Стихотворение он записал в больнице, придя в сознание после падения и черепной травмы. «Как сказать» (перевод с французского Марка Дадяна):
«безумие –
безумие что от –
что от –
как сказать –
безумие что от сего –
начиная от –
безумие начиная от –
учитывая –
безумие учитывая что от сего –
увидев –
безумие увидев это –
это –
как сказать –
вот это –
вот это вот –
это вот –
все вот это вот –
безумие учитывая все это –
увидев –
безумие увидев все вот это вот что от –
что от –
как сказать –
видеть –
предощущать –
верить предощущать –
желание верить предощущать –
безумие что от желания верить предощущать что –
что –
как сказать –
и где –
что от желания верить предощущать что где –
где –
как сказать –
там –
вон там –
вдали –
вдали там вон там –
едва –
вдали там вон там едва что –
что –
как сказать –
увидев все это –
все вот это вот –
безумие что от того что видеть что –
предощущать –
верить предощущать –
желание верить предощущать –
вдали там вон там едва что –
безумие что здесь от желания верить предощущать что –
что –
как сказать –
как сказать»
100 р бонус за первый заказ
Выберите тип работы Дипломная работа Курсовая работа Реферат Магистерская диссертация Отчёт по практике Статья Доклад Рецензия Контрольная работа Монография Решение задач Бизнес-план Ответы на вопросы Творческая работа Эссе Чертёж Сочинения Перевод Презентации Набор текста Другое Повышение уникальности текста Кандидатская диссертация Лабораторная работа Помощь on-line
Узнать цену
Сэмюэл Баркли Беккет (Samuel Barclay Beckett) — выдающийся ирландский писатель. Один из основоположников (наряду с Эженом Ионеско) театра абсурда. Лауреат Нобелевской премии по литературе 1969 года.
Сэмюэл Беккет родился 13 апреля 1906 года в Дублине, Ирландия. Отец — Уильям Беккет, мать — Мэри Беккет, урождённая Мэй. Род Беккетов, предположительно, перебрался в Ирландию из Франции после Нантского эдикта, в оригинале их фамилия выглядела, как «Becquet».
Беккет получил строгое протестантское воспитание, обучался сначала в частной школе, затем — в Эрлсфортском интернате. С 1920 по 1923 год он продолжил получать образование в Порторской Королевской школе, в Северной Ирландии. Наконец, с 1923 по 1927 год Беккет изучал английский, французский и итальянский языки в дублинском Тринити-колледже. После получения степени бакалавра он некоторое время работает учителем в Белфасте, затем получает приглашение занять должность преподавателя английского языка в Париже, в Эколь Нормаль сюперьёр.
В Париже Беккет знакомится со знаменитым ирландским писателем Джеймсом Джойсом и становится его литературным секретарём, в частности, помогая ему в работе над книгой «Поминки по Финнегану» (Finnegans Wake). Первый его литературный опыт - критическое исследование «Данте…Бруно, Вико…Джойс».
В 1930 году он возвращается в Тринити-колледж и уже через год получает там учёную степень. В 1931 году Беккет издаёт критическое эссе «Пруст» о творчестве Марселя Пруста, позднее — драматическую аллегорию «Блудоскоп», написанную в виде монолога Рене Декарта.
В 1933 году умирает отец Беккета. Чувствуя на себе «гнёт ирландской жизни», писатель уезжает в Лондон. В 1934 году он опубликовал свой первый сборник рассказов, объединённых общим героем, «Больше лает, чем кусает» и начал работу над романом под названием «Мёрфи». В 1937 году писатель переезжает во Францию и через год «Мёрфи» публикуется. Роман был встречен достаточно сдержанно, но был положительно оценен самим Джойсом и Диланом Томасом. Несмотря на это, Беккет переживает тяжёлый кризис - коммерческая неудача романа вкупе с тяжёлым ножевым ранением, которое было им получено в уличной драке, заставляют его пройти курс лечения у психоаналитика, однако нервные срывы преследовали его всю жизнь. Во время Второй мировой войны Беккет стал участником французского Сопротивления, и в 1942 году был вынужден бежать в деревню Руссийон, в Южную Францию. Его сопровождала близкая подруга Сюзанн Домени. Там был написан роман «Уотт», изданный в 1953 году.
После войны Беккет наконец добился успеха. В 1953 году состоялась премьера постановки его самого известного произведения — написанной по-французски абсурдистской пьесы «В ожидании Годо». Пьеса, написанная в 1949 году и изданная по-английски в 1954 году, принесла писателю международное признание. Отныне Беккет считается ведущим драматургом театра абсурда. Первую постановку пьесы в Париже осуществляет, в тесном сотрудничестве с автором, режиссер Роже Блен.
Исчерпав прозу гениальной трилогией, он увел свою мысль на сцену. Драма помогает автору сказать то, чего он сам не знает.
Беккет — писатель отчаяния. Он не идет довольным собой эпохам. Во всяком случае, исторические катаклизмы помогают критикам толковать непонятные беккетовские шедевры, о которых сам автор никогда не высказывался. Так, «В ожидании Годо» многие считали военной драмой, аллегорически описывающей опыт французского Сопротивления, в котором Беккет принимал участие.
От своих актеров Беккет требовал неукоснительного следования ремаркам, занимающим чуть ли не половину текста в пьесе. Верный жест был для автора важнее слова.
Герой Беккета — человек, который нетвердо стоит на ногах. Оно и понятно. Земля тянет его вниз, небо — вверх. Растянутый между ними, как на дыбе, он не может встать с карачек. Заурядная судьба всех и каждого. Беккета ведь интересовали исключительно универсальные категории бытия, равно описывающие любую разумную особь. Как скажет энциклопедия, Беккета занимала «человеческая ситуация». А для этого достаточно того минимального инвентаря, которым снабдил своих актеров театр «Черри-лэйн».
С 1951 по 1953 год была издана трилогия, сделавшая Беккета одним из самых известных писателей XX века, — романы «Моллой», «Малон умирает» и «Безымянный». Эти романы написаны на неродном писателю французском языке и позднее им же самим переведены на английский. В 1957 году вышла драма «Конец игры». Произведения позднего периода Беккета (такие, как «Приходят и уходят», «Малость», «Сцена без слов», «Кач-кач») с одной стороны, являются краткими по тексту, одновременно сохраняя яркую насыщенность. На их примере в очередной раз можно убедиться в верности гениальной фразы: «Краткость — сестра таланта».
В своих зрелых произведениях Беккет показал себя как мастер формы, причем не менее легко и не менее виртуозно он работает с широким спектром различных жанров. Например, радиопьеса «Про всех падающих» (1957) представляет собой образец органичного соединения речи, музыки, различных звуковых эффектов. Краткая телепьеса «Эй, Джо» (1967) показывает возможности и техники, и человеческого лица, по максимуму используя возможности крупных планов на малом экране. А в киносценарии «Фильм» (1967) мы видим мастерское владение искусством монтажа последовательности эпизодов.
Последний роман писателя - «Как это». В последние годы Беккет вёл чрезвычайно замкнутый образ жизни, избегая давать какие-либо комментарии о своём творчестве.
В 1969 году писателю была присуждена Нобелевская премия по литературе. В своём решении Нобелевский комитет отметил: «Сэмюэл Беккет награждён премией за новаторские произведения в прозе и драматургии, в которых трагизм современного человека становится его триумфом. Глубинный пессимизм Беккета содержит в себе такую любовь к человечеству, которая лишь возрастает по мере углубления в бездну мерзости и отчаяния, и, когда отчаяние кажется безграничным, выясняется, что сострадание не имеет границ».
Премию Беккет согласился принять только при условии, что получит её французский издатель Беккета, широко известный Жером Линдон, что и было исполнено.
7 февраля 2007 года в связи с открытием общественного Центра толерантности в Саратовской областной универсальной научной библиотеке состоялось открытие выставки «Сэмюэль Беккет», явившейся совместным проектом Посольства Ирландии в России и Всероссийской государственной библиотеки иностранной литературы им. М. И. Рудомино. В экспозиции выставки 19 фотопланшетов и издания, рассказывающие о жизни и творчестве Нобелевского лауреата.
Сэмюэл Беккет — ирландский писатель, один из основоположников театра абсурда.
Родился 13 апреля (в Страстную пятницу) 1906 в небольшом поселении Фоксрок в непосредственной близости от Дублина, Ирландия. Отец — Уильям Фрэнк Беккет (1871-1933) работал в строительном бизнесе, мать — Мария (Мэй) Беккет, урождённая Роу (1871-1950), была дочерью довольно состоятельного фабриканта. Беккеты представляли собой зажиточное протестантское семейство англо-ирландского происхождения, несмотря на то, что фамилия «Беккет» имеет нормандские корни.
Беккет получил строгое протестантское воспитание, обучался сначала в частной школе, затем — в Эрлсфортском интернате в Эннискиллен, заведении, которое выпестовало другого знакового деятеля английской и ирландской культуры — Оскара Уайльда. С 1920 по 1923 он продолжает своё образование в Порторской Королевской школе, в Северной Ирландии, где обнаруживает блестящие способности как к гуманитарным наукам, так и к спортивным играм (активно занимается боксом и крикетом).
Наконец, в 1923 Беккет поступает в знаменитый дублинский Тринити-колледж, где интенсивно изучает английскую и современную ему европейскую литературу, французский и итальянский языки. В течение 1925-1926 Беккет много путешествует, впервые посещая Францию и Италию, те страны, культура которых оказала наибольшее влияние на творческую биографию писателя. В 1927 сдаёт экзамены, получает степень бакалавра современных языков (французский и итальянский). По рекомендации своего учителя Беккет получает должность преподавателя английского и французского языков в колледже Кэмпбелл, Белфаст. Учительский опыт разочаровывает будущего писателя: Беккету кажется невыносимо скучным объяснять элементарный материал, и, проработав два семестра, Беккет по программе преподавательского обмена отправляется в Париж, в престижнейшую École normale supérieure на должность преподавателя английского языка. Тогда же завязывается двухлетний роман Беккета с его кузиной Пегги Синклер. По приезде в Париж Беккет знакомится со своим предшественником по программе обмена Томасом Макгриви, который знакомит Беккета с влиятельными представителями парижской артистической богемы, включая Джеймса Джойса, и которому суждено стать ближайшим другом и конфидентом писателя на протяжении всей его жизни.
В 1929 в Париже Беккет знакомится со своей будущей женой Сюзанной, а также публикует в одном из журналов написанный по совету Джойса свой первый литературный опыт — критическое исследование «Данте… Бруно. Вико… Джойс» и первый короткий рассказ. Приблизительно в то же время Беккет сближается с Джеймсом Джойсом и становится его литературным секретарём, в частности, помогая ему в работе над «Вещью в работе», последним и наиболее необычным и новаторским произведением Джойса, в итоге получившим название «Поминки по Финнегану». Осенью 1930 Беккет возвращается в Тринити-колледж, где продолжает педагогическую деятельность, преподавая французский язык и читая лекции о французских писателях. Лекторская работа и преподавание неимоверно тяготят замкнутого, почти патологически стеснительного Беккета — отработав один учебный год, Беккет покидает Тринити-колледж и возвращается в Париж. Приблизительно к этому времени относится написание поэмы «Часоскоп» в форме довольно пространного монолога Рене Декарта о сущности времени — первого изданного отдельной книгой произведения писателя, и критическое эссе «Пруст» о творчестве Марселя Пруста. В первой половине 1932 Беккет работает над своим первым большим прозаическим произведением, романом «Мечты о женщинах, красивых и так себе», начатом в Дублине годом ранее. Книга, написанная сложным языком, на каждом шагу демонстрирующая изощрённую эрудицию писателя, была посвящена довольно многословному и запутанному описанию взаимоотношений носящего, как водится, автобиографические черты протагониста Белаквы с тремя девушками (прототипом одной из которых послужила уже упоминавшаяся кузина Беккета Пегги Синклер, а второй — безумная дочь Джойса Лючия) и миром в целом. Роман был отвергнут всеми издателями и был опубликован лишь посмертно в 1992.
1933 выдаётся непростым для молодого писателя. Сначала от туберкулёза умирает Пегги, несколькими неделями спустя уходит из жизни отец Беккета, что повергает Беккета в тяжёлую депрессию, перемежающуюся приступами паники. Писатель уезжает в Лондон, где проходит курс психотерапии. В 1934 Беккет опубликовал свой первый сборник рассказов, объединённых общим героем, «Больше лает, чем кусает», который, впрочем, также не имел сколько-нибудь значимого успеха ни у читателей, ни у критиков. В 1935 маленькое издательство, принадлежащее одному из друзей писателя, публикует стихотворный сборник Беккета «Кости эха». К тому же времени относится начало работы над романом под названием «Мёрфи». Ни писательская карьера, ни карьера литературного критика и эссеиста в Лондоне не задаётся. Беккет возвращается в Дублин, где завершает работу над «Мёрфи», пишет письмо C. Эйзенштейну с просьбой о принятии на обучение в Государственный институт кинематографии (ответа он не получил), пишет поэму «Каcкандо», путешествует по нацистской Германии. В середине октября 1937 писатель переезжает в Париж, которому суждено стать его домом до самой смерти.
Обосновавшись во Франции, Беккет пытается пристроить «Мёрфи» в какое-либо из издательств и после 42 отказов роман всё-таки публикуется в марте 1938. В центре повествования — молодой безработный ирландец Мёрфи, исповедующий достаточно эксцентричную философию неделания и живущий за счёт своей возлюбленной, проститутки Селии, которая тщетно пытается сподвигнуть Мёрфи на заработки и начало нормальной семейной жизни. Роман, написанный в сатирическом ключе, полный специфического юмора, литературно-философских аллюзий, имеющий трагическую концовку, был принят критиками весьма сдержанно и не имел никакого коммерческого успеха. Беккет переживает кризис, попадает в уличную переделку, закончившуюся ножевым ранением, и начинает встречаться с Сюзанной, ставшей его постоянной спутницей на всю оставшуюся жизнь (пара официально поженится лишь в 1961). В то же время Беккет начинает переводить «Мёрфи» на французский и делает первые попытки написания стихов непосредственно на языке своей новой родины, что является поворотной точкой в знаменитом билингвизме писателя, ставшего одинаково почитаемым достоянием как английской, так и французской литературы.
В июне 1940 Третий Рейх наносит сокрушительный удар по Франции, немецкие войска входят в Париж. Беккет, несмотря на то, что является гражданином нейтральной Ирландии, становится участником французского Сопротивления, выполняя, в основном, переводческие и секретарские функции. В 1942, скрываясь от немцев, Беккет был вынужден бежать в деревню Руссийон, Южная Франция. Его сопровождает Сюзанна. Опыт, полученный за несколько лет, проведённых в глубокой французской провинции, в атмосфере страха и заброшенности, занятых тяжелым физическим трудом, лёг в основу мрачного романа «Уотт», изданного лишь в 1953 и ставшего поворотным этапом в прозаическом творчестве писателя. По окончании войны Беккет, награждённый военными наградами французского правительства, некоторое время служит в военном госпитале Ирландского Красного Креста в Сен-Ло, затем — возвращается вместе с Сюзанной в Париж.
Живя в Париже, в период с 1946 по 1950, Беккет создаёт основной корпус текстов, принесших ему славу: пьесу «В ожидании Годо», романы «Моллой», «Малон умирает» и «Безымянный». К началу 1950-х к Беккету наконец приходит успех. 5 января 1953 в Париже состоялась премьера постановки его самого известного произведения — написанной по-французски абсурдистской пьесы «В ожидании Годо». С 1951 по 1953 была, наконец, издана романическая трилогия, сделавшая Беккета одним из самых известных писателей XX века. Эти романы написаны на неродном писателю французском языке и позднее им же самим переведены на английский. В 1957 на BBC выходит драма «Конец игры». Через 8 лет опубликован последний роман писателя «Как это». В 1958 Беккет начинает работу над «Последней лентой Крэппа», глубоко личной вещью, в которой Беккет уже в привычной для себя ипостаси драматурга вновь и вновь обращается к темам старения, смерти, одиночества.
В начале 1960-х Беккет не создаёт крупных произаических вещей, сконцентрировавшись на драматургии и постановке телевизионных пьес. В 1969 писателю была присуждена Нобелевская премия по литературе. В своём решении Нобелевский комитет отметил:
Премию Беккет согласился принять только при условии, что получит её французский издатель Беккета, широко известный Жером Линдон, что и было исполнено.Сэмюэл Беккет награждён премией за новаторские произведения в прозе и драматургии, в которых трагизм современного человека становится его триумфом. Глубинный пессимизм Беккета содержит в себе такую любовь к человечеству, которая лишь возрастает по мере углубления в бездну мерзости и отчаяния, и, когда отчаяние кажется безграничным, выясняется, что сострадание не имеет границ.
Последние годы Беккет вёл чрезвычайно замкнутый образ жизни, избегая давать какие-либо комментарии о своём творчестве. Он умер в Париже 22 декабря 1989 в возрасте 83 лет, спустя несколько месяцев после смерти своей супруги Сюзанны.
Ирландец Беккет Сэмюэл представляет среди нобелевских лауреатов так называемую литературу абсурда. Знакомство с его творчеством, в котором он пользуется английским и французским языками, в русском переводе началось с пьесы "В ожидании Годо". Именно она принесла первый успех Беккету (в сезон 1952 — 1953 годов). В настоящее время достаточно известным драматургом является Сэмюэл Беккет. Пьесы разных лет, созданные им, ставятся во многих театрах мира.
Особенности пьесы "В ожидании Годо"
Первый аналог, за который пытаешься ухватиться, читая Беккета, - это символический театр Метерлинка. Здесь, как и у Метерлинка, понимание смысла происходящего возможно лишь в случае, если не стараться исходить из категорий реальных жизненных ситуаций. Только с переводом действия на язык символов начинаешь улавливать в сценах из "Годо" мысль автора. Однако правила такого перевода сами по себе столь многообразны и затемнены, что простых ключей подобрать не удается. Сам Беккет демонстративно отказывался объяснять скрытый смысл трагикомедии.
Как Беккет оценивал свое творчество
В одном из интервью Сэмюэл, касаясь сути своего творчества, заявил, что материал, с которым он работает, - это незнание, бессилие. Он сообщил, что ведет разведку в зоне, которую художники предпочитают оставлять в стороне как что-то несовместимое с искусством. В другой раз Беккет сказал, что он не философ и никогда не читает труды философов, так как не понимает ничего из того, о чем они пишут. Он сообщил, что его интересуют не идеи, а лишь форма, в которой они выражены. Не интересуют Беккета и системы. Задача художника, по его мнению, — найти форму, адекватную той путанице и каше, которую мы называем бытием. Именно на проблемах формы акцентировано решение Шведской академии.
Происхождение Беккета
В чем же корни взглядов Беккета, что привело его на столь крайние позиции? Может ли внутренний мир писателя прояснить его краткая биография? Сэмюэл Беккет, надо сказать, был непростой личностью. Факты жизни Сэмюэла, как считают исследователи его творчества, проливают не слишком много света на истоки мировосприятия писателя.
Родился Сэмюэл Беккет (Samuel Beckett) в Дублине, в семье набожных и зажиточных протестантов. Предки писателя, французские гугеноты, еще в 17 веке перебрались в Ирландию, надеясь на безбедную жизнь и религиозную свободу. Однако Сэмюэл с самого начала не принял многовековую религиозную основу семейного мировоззрения. "Моим родителям,— вспоминал он,— ничего не дала их вера".
Период обучения, преподавательская деятельность
После учебы в элитарной школе, а затем в том самом иезуитском Тринити-колледже в Дублине, где когда-то учился Свифт, а потом Уайльд, Беккет два года занимался преподавательской работой в Белфасте, затем переехал в Париж и работал стажером-преподавателем английского языка в Высшей Нормальной школе, а потом в Сорбонне. Молодой человек много читал, любимыми его авторами явились Данте и Шекспир, Сократ и Декарт. Но знания не приносили успокоения в мятущуюся душу. О своих юношеских годах он вспоминал: "Я был несчастлив. Я ощущал это всем своим существом и смирился с этим". Беккет признавался, что все больше отдалялся от людей, ни в чем не принимал участия. А затем наступило время полного разлада Беккета как с самим собой, так и с другими.
Причины разлада с миром
В чем корни той непримиримой позиции, которую занимал Сэмюэл Беккет? Биография его не очень-то проясняет этот момент. Можно сослаться на ханжескую атмосферу в семье, иезуитский диктат в колледже: "Ирландия — страна теократов и цензоров, я не мог жить там". Однако и в Париже, бурлящем ниспровергателями и бунтарями в искусстве, Беккет не отделался от чувства непреодолимого одиночества. Он познакомился с Полем Валери, Эзрой Паундом и но ни один из этих талантов не сделался для него духовным авторитетом. Лишь став литературным секретарем Джеймса Джойса, Беккет нашел в шефе "нравственный идеал" и позднее говорил о Джойсе, что он помог ему понять, каково назначение художника. Однако их пути разошлись — и не только в силу житейских обстоятельств дочери Джойса к Беккету сделала невозможными более посещения дома Джойсов, и он уехал в Ирландию), но и в искусстве.
За этим последовали никчемные распри с матерью, попытки отрезать себя от внешнего мира (он сутками не выходил из дому, прятался от докучливых родственников и друзей в глухо задернутом шторами кабинете), бессмысленные поездки по городам Европы, лечение в клинике от депрессии…
Литературный дебют, первые произведения
Дебютировал Беккет поэмой "Блудоскоп" (1930), затем появились эссе о Прусте (1931) и Джойсе (1936), сборник рассказов и книга стихов. Однако успеха не имели эти сочинения, которые создал Сэмюэл Беккет. "Мерфи" (рецензия на этот роман также была нелестной) - произведение о юноше, приехавшем в Лондон из Ирландии. Роман был отклонен 42 издателями. Лишь в 1938 году, когда в отчаянии, страдая бесконечными физическими недугами, но еще больше сознанием своей никудышности и материальной зависимости от матери, Беккет Сэмюэл навсегда покинул Ирландию и вновь поселился в Париже, один из издателей принял "Мерфи". Однако и эту книгу встретили сдержанно. Успех пришел позже, не сразу стал известным Беккет Сэмюэл, книги которого знают и любят многие. До этого Сэмюэлу пришлось пережить военное время.
Военное время
Война застала Беккета в Париже и вырвала его из добровольной изоляции. Жизнь приняла другие очертания. Аресты и убийства стали повседневностью. Самым ужасным для Беккета были сообщения, что многие бывшие знакомые начали работать на оккупантов. Для него вопрос о выборе не возникал. Беккет Сэмюэл стал активным участником Сопротивления и два года работал в подпольных группах "Звезда" и "Слава", где его знали под кличкой Ирландец. В его обязанности входили сбор информации, перевод ее на английский, микрофильмирование. Приходилось посещать порты, где сосредоточивались морские силы немцев. Когда гестапо обнаружило эти группы и начались аресты, Беккету пришлось скрываться в деревеньке на юге Франции. Затем он несколько месяцев работал переводчиком Красного Креста в военном госпитале. После войны его наградили В приказе генерала де Голля отмечалось: "Беккет, Сэм: человек величайшего мужества... он выполнял задания, даже находясь в смертельной опасности".
Боевые годы, однако, не изменили мрачного мироощущения Беккета, которое и определило ход его жизни и эволюцию творчества. Сам он как-то сказал, что на свете нет ничего стоящего, кроме творчества.
Долгожданный успех
Успех к Беккету пришел к началу 1950-х годов. В лучших театрах Европы начали ставить его пьесу "В ожидании Годо". В период с 1951 по 1953 г. он опубликовал прозаическую трилогию. Первая ее часть - роман "Моллой", вторая - "Малон умирает" и третья - "Безымянный". Эта трилогия сделала ее автора одним из наиболее известных и влиятельных мастеров слова 20 столетия. Эти романы, при создании которых использовались новаторские подходы к прозе, мало напоминают привычные литературные формы. Они написаны на французском языке, а несколько позже Беккет перевел их на английский.
Сэмюэл, следуя успеху своей пьесы "В ожидании Годо", решил развиваться в качестве драматурга. Пьеса "Обо всех падающих" была создана в 1956 г. В конце 1950-х - начале 1960-х гг. появились следующие произведения: "Конец игры", "Последняя лента Крэппа" и "Счастливые дни". Они заложили фундамент театра абсурда.
В 1969 году Беккет был удостоен Нобелевской премии. Нужно сказать, что Сэмюэл плохо переносил повышенное внимание, которое всегда сопутствует славе. Он согласился принять Нобелевскую премию лишь при условии, что не он сам ее получит, а французский издатель Беккета и его давний друг Жером Линдон. Это условие было исполнено.
Особенности творчества Беккета
Беккет Сэмюэл — автор многих романов и пьес. Все они символизируют бессилие человека перед властью обстоятельств и привычек, перед всепоглощающей бессмысленностью жизни. Короче, абсурд! Ну что ж, пусть будет абсурд. Скорее всего, и такой взгляд на людские судьбы не является лишним.
Споры вокруг литературы абсурда разгорелись, прежде всего, о том, допустимо ли такое искусство и искусство ли это вообще? Но вспомним слова другого ирландца, Уильяма Йейтса, который говорил, что человечество следует понять в любых возможных обстоятельствах, что не существует слишком горького смеха, чересчур острой иронии, слишком ужасной страсти… Легко представить себе, что стало бы с обществом, в котором на методы и средства искусства наложены жесткие ограничения. Впрочем, излишне прибегать к воображению — история, особенно наша, знает такие примеры. Кончаются эти прокрустовы опыты печально: армия, в которой действия разведчиков строго ограничены рожденными в кабинетах нормативами, теряет глаза и уши, и каждая новая опасность застает ее врасплох. Так что не остается ничего другого, как принять правомочность методов литературы абсурда. Что до формального мастерства, то даже противники взглядов Беккета не отказывают ему в высоком профессионализме — конечно, в рамках принятого им метода. А вот Генрих Белль, например, в одной из бесед сказал: "Беккет, я считаю, увлекательнее любого остросюжетного боевика".
В 1989 году, в возрасте 83 лет, скончался Беккет Сэмюэл. Стихи и проза его, надо полагать, еще долгие годы будут актуальны.
