Заведение Анны Марковны не из самых шикарных, как, скажем, заведение Треппеля, но и не из низкоразрядных. В Яме (бывшей Ямской слободе) таких было еще только два. Остальные – рублевые и полтинничные, для солдат, воришек, золоторотцев.

Поздним майским вечером у Анны Марковны в зале для гостей разместилась компания студентов, с которыми был приват-доцент Ярченко и репортер местной газеты Платонов. Девицы уже вышли к ним, но мужчины продолжали начатый еще на улице разговор. Платонов рассказывал, что давно и хорошо знает это заведение и его обитательниц. Он, можно сказать, здесь свой человек, однако ни у одной из “девочек” он ни разу не побывал. Ему хотелось войти в этот мирок и понять его изнутри. Все громкие фразы о торговле женским мясом – ничто в сравнении с будничными, деловыми мелочами, прозаическим обиходом. Ужас в том, что это и не воспринимается как ужас. Мещанские будни – и только. Причем самым невероятным образом сходятся здесь несоединимые, казалось, начала: искренняя, например, набожность и природное тяготение к преступлению. Вот Симеон, здешний вышибала. Обирает проституток, бьет их, в прошлом наверняка убийца. А подружился он с ним на творениях Иоанна Дамаскина. Религиозен необычайно. Или Анна Марковна. Кровопийца, гиена, но самая нежная мать. Все для Берточки: и лошади, и англичанка, и бриллиантов на сорок тысяч.

В залу в это время вошла Женя, которую Платонов, да и клиенты, и обитательницы дома уважали за красоту, насмешливую дерзость и независимость. Она была сегодня взволнованной и быстро-быстро заговорила на условном жаргоне с Тамарой. Однако Платонов понимал его: из-за наплыва публики Пашу уже более десяти раз брали в комнату, и это закончилось истерикой и обмороком. Но как только она пришла в себя, хозяйка вновь отправила ее к гостям. Девушка пользовалась бешеным спросом из-за своей сексуальности. Платонов заплатил за нее, чтобы Паша отдохнула в их компании… Студенты вскоре разбрелись по комнатам, и Платонов, оставшись вдвоем с Лихониным, идейным анархистом, продолжил свой рассказ о здешних женщинах. Что же касается проституции как глобального явления, то она – зло непреоборимое.

Лихонин сочувственно слушал Платонова и вдруг заявил, что не хотел бы оставаться лишь соболезнующим зрителем. Он хочет взять отсюда девушку, спасти. “Спасти? Вернется назад”, – убежденно заявил Платонов. “Вернется”, – в тон ему откликнулась Женя. “Люба, – обратился Лихонин к другой вернувшейся девушке, – хочешь уйти отсюда? Не на содержание. Я тебе пособлю, откроешь столовую”.

Девушка согласилась, и Лихонин, за десятку взяв ее у экономки на квартиру на целый день, назавтра собрался потребовать ее желтый билет и сменить его на паспорт. Беря ответственность за судьбу человека, студент плохо представлял себе связанные с этим тяготы. Жизнь его осложнилась с первых же часов. Впрочем, друзья согласились помогать ему развивать спасенную. Лихонин стал преподавать ей арифметику, географию и историю, на него же легла обязанность водить ее на выставки, в театр и на популярные лекции. Нежерадзе взялся читать ей “Витязя в тигровой шкуре” и учить играть на гитаре, мандолине и зурне. Симановский предложил изучать Марксов “Капитал”, историю культуры, физику и химию.

Все это занимало уйму времени, требовало немалых средств, но давало очень скромные результаты. Кроме того, братские отношения с ней не всегда удавались, а она воспринимала их как пренебрежение к ее женским достоинствам.

Чтобы получить у хозяйки Любин желтый билет, ему пришлось уплатить более пятисот рублей ее долга. В двадцать пять обошелся паспорт. Проблемой стали и отношения его друзей к Любе, хорошевшей и хорошевшей вне обстановки публичного дома. Соловьев неожиданно для себя обнаружил, что подчиняется обаянию ее женственности, а Симановский все чаще и чаще обращался к теме материалистического объяснения любви между мужчиной и женщиной и, когда чертил схему этих отношений, так низко наклонялся над сидящей Любой, что слышал запах ее груди. Но на всю его эротическую белиберду она отвечала “нет” и “нет”, потому что все больше привязывалась к своему Василь Васильичу. Тот же, заметив, что она нравится Симановскому, уже подумывал о том, чтобы, застав их ненароком, устроить сцену и освободиться от действительно непосильной для него ноши.

Любка вновь появилась у Анны Марковны вслед за другим необыкновенным событием. Известная всей России певица Ровинская, большая, красивая женщина с зелеными глазами египтянки, в компании баронессы Тефтинг, адвоката Розанова и светского молодого человека Володи Чаплинского от скуки объезжала заведения Ямы: сначала дорогое, потом среднее, потом и самое грязное. После Треппеля отправились к Анне Марковне и заняли отдельный кабинет, куда экономка согнала девиц. Последней вошла Тамара, тихая, хорошенькая девушка, когда-то бывшая послушницей в монастыре, а до того еще кем-то, во всяком случае бегло говорила по-французски и по-немецки. Все знали, что был у нее “кот” Сенечка, вор, на которого она изрядно тратилась. По просьбе Елены Викторовны барышни спели свои обычные, канонные песни. И все бы обошлось хорошо, если бы к ним не ворвалась пьяная Манька Маленькая. В трезвом виде это была самая кроткая девушка во всем заведении, но сейчас она повалилась на пол и закричала: “Ура! К нам новые девки поступили!” Баронесса, возмутившись, сказала, что она патронирует монастырь для павших девушек – приют Магдалины.

И тут возникла Женька, предложившая этой старой дуре немедленно убираться. Ее приюты – хуже, чем тюрьма, а Тамара заявила: ей хорошо известно, что половина приличных женщин состоит на содержании, а остальные, постарше, содержат молодых мальчиков. Из проституток едва ли одна на тысячу делала аборт, а они все по нескольку раз.

Во время Тамариной тирады баронесса сказала по-французски, что она где-то уже видела это лицо, и Ровинская, тоже по-французски, напомнила ей, что перед ними хористка Маргарита, и достаточно вспомнить Харьков, гостиницу Конякина, антрепренера Соловейчика. Тогда баронесса не была еще баронессой.

Ровинская встала и сказала, что, конечно, они уедут и время будет оплачено, а пока она споет им романс Даргомыжского “Расстались гордо мы…”. Как только смолкло пение, неукротимая Женька упала перед Ровинской на колени и зарыдала. Елена Викторовна нагнулась ее поцеловать, но та что-то прошептала ей, на что певица ответила, что несколько месяцев лечения – и все пройдет.

После этого визита Тамара поинтересовалась здоровьем Жени. Та призналась, что заразилась сифилисом, но не объявляет об этом, а каждый вечер нарочно заражает по десять – пятнадцать двуногих подлецов.

Девушки стали вспоминать и проклинать всех своих самых неприятных или склонных к извращениям клиентов. Вслед за этим Женя припомнила имя человека, которому ее, десятилетнюю, продала собственная мать. “Я маленькая”, – кричала она ему, но он отвечал: “Ничего, подрастешь”, – и повторял потом этот крик ее души, как ходячий анекдот. Зоя припомнила учителя ее школы, который сказал, что она должна его во всем слушаться или он выгонит ее из школы за дурное поведение.

В этот момент и появилась Любка. Эмма Эдуардовна, экономка, на просьбу принять ее обратно ответила руганью и побоями. Женька, не стерпев, вцепилась ей в волосы. В соседних комнатах заголосили, и припадок истерии охватил весь дом. Лишь через час Симеон с двумя собратьями по профессии смог утихомирить их, и в обычный час младшая экономка Зося прокричала: “Барышни! Одеваться! В залу!”

…Кадет Коля Гладышев неизменно приходил именно к Жене. И сегодня он сидел у нее в комнате, но она попросила его не торопиться и не позволяла поцеловать себя. Наконец она сказала, что больна и пусть благодарит Бога: другая бы не пощадила его. Ведь те, кому платят за любовь, ненавидят платящих и никогда их не жалеют. Коля сел на край кровати и закрыл лицо руками. Женька встала и перекрестила его: “Да хранит тебя Господь, мой мальчик”.

“Ты простишь меня, Женя?” – сказал он. “Да, мой мальчик. Прости и ты меня… Больше ведь не увидимся!”

Утром Женька отправилась в порт, где, оставив газету ради бродяжей жизни, работал на разгрузке арбузов Платонов. Она рассказала ему о своей болезни, а он о том, что, наверное, от нее заразились Сабашников и студент по прозвищу Рамзес, который застрелился, оставив записку, где писал, что виноват в случившемся он сам, потому что взял женщину за деньги, без любви.

Но любящий Женьку Сергей Павлович не мог разрешить ее сомнений, охвативших ее после того, как она пожалела Колю: мечта заразить всех не была ли глупостью, фантазией? Ни в чем нет смысла. Ей остается только одно… Дня через два во время медосмотра ее нашли повесившейся. Это попахивало для заведения некоторой скандальной славой. Но волновать теперь это могло только Эмму Эдуардовну, которая наконец стала хозяйкой, купив дом у Анны Марковны. Она объявила барышням, что отныне требует настоящего порядка и безусловного послушания. Ее заведение будет лучше, чем у Треппеля. Тут же она предложила Тамаре стать ее главной помощницей, но чтобы Сенечка не появлялся в доме.

Через Ровинскую и Резанова Тамара уладила дело с похоронами сомоубийцы Женьки по православному обряду. Все барышни шли за ее гробом. Вслед за Женькой умерла Паша. Она окончательно впала в слабоумие, и ее отвезли в сумасшедший дом, где она и скончалась. Но и этим не кончились неприятности Эммы Эдуардовны.

Тамара вместе с Сенькой вскоре ограбили нотариуса, которому, разыгрывая замужнюю, влюбленную в него женщину, она внушила полнейшее доверие. Нотариусу она подмешала сонный порошок, впустила в квартиру Сеньку, и он вскрыл сейф. Спустя год Сенька попался в Москве и выдал Тамару, бежавшую с ним.

Затем ушла из жизни Вера. Ее возлюбленный, чиновник военного ведомства, растратил казенные деньги и решил застрелиться. Вера захотела разделить его участь. В номере дорогой гостиницы после шикарного пира он выстрелил в нее, смалодушничал и только ранил себя.

Наконец, во время одной из драк была убита Манька Маленькая. Завершилось разорение Эммы Эдуардовны, когда на помощь двум драчунам, которых обсчитали в соседнем заведении, пришла сотня солдат, разорившая заодно и все близлежащие.

Вариант 2

Поздним вечером в заведении Анны Марковны разместилась компания студентов и репортер Платонов. Платонов говорил, что хорошо знает заведение и обитательниц. Но у “девочек” не бывает. Он хочет изучить мирок, понять его изнутри. Здесь сходится несоединимое. Симеон, вышибала, обирающий проституток, бьет их, но религиозен необычайно. Анна Марковна – жестока к девочкам, но мать самая нежная. Для Берточки все: и англичанка, и лошади, и бриллианты.

Вошла Женя. Ее уважали за красоту, независимость и дерзость. Она взволнована: Пашу уже 10 раз брали в комнату, с ней истерика и обморок. Только пришла в себя, как хозяйка вновь направила ее к гостям. Услышав это, Платонов заплатил, чтобы Паша отдохнула.

Студент Лихонин вдруг заявил, что не хочет быть сочувствующим. Он одну девушку спасет. Платонов уверен, что ничего не выйдет. Женя поддакнула: она вернется сюда. Лихонин предложил Любе, чтоб она, открыв столовую, начала новую жизнь. Люба согласилась. Однако студент плохо представлял трудности затеи – и Любка вернулась в заведение после необычного события, там случившегося.

Ровинская, знаменитая в России певица, с баронессой Тефтинг и свитой объезжала от скуки заведения Ямы. Экономка согнала девиц. Вошла и Тамара, бывшая послушница монастыря. Она знала французский, немецкий и тратилась на Сенечку-вора. По просьбе гостьи барышни пели. Все бы обошлось, но ворвалась пьяная Манька с криком, что новые девки поступили. Возмущенная баронесса заявила: она патронирует приют Магдалины для павших девушек. Женька не выдержала и предложила старой дуре убираться: хуже тюрьм ее приюты. Тамара поддержала: приличные дамы почти все содержанки, а кто постарше – платят за любовь мальчикам. Назрел скандал. Ровинская сказала, что они уедут, время будет оплачено, но она споет романс Даргомыжского “Расстались гордо мы…”. Смолкло пение, и Женька, зарыдав, упала на колени перед Ровинской. После визита Женя поведала Тамаре, что больна: сифилис. И она нарочно заражает подлецов.

Женя пожалела постоянного клиента кадета Колю, сознавшись ему в болезни. Утром она пошла в порт, где работал Платонов, уйдя из газеты. Она назвала фамилии тех, кто мог заразиться от нее. Через 2 дня повесилась. Скандал мог грозить Эмме Эдуардовне: она стала хозяйкой дома. Но как-то уладилось. Вскоре умерла Паша, впавшая безумие. Тамара с Сенькой ограбили нотариуса. Ушла из жизни Вера: ее застрелил чиновник военного ведомства. В драке убили Маньку. А завершилось разорение дома так: на помощь драчунам, которых обсчитали в другом заведении, пришли солдаты и разрушили заодно и дом Эммы.

Краткое содержание Яма Куприн

Заведение Анны Марковны не из самых шикарных" как, скажем, заведение Треппеля, но и не из низкоразрядных. В Яме (бывшей Ямской слободе) таких было ещё только два. Остальные - рублевые и полтинничные, для солдат, воришек, золоторотцев.

Поздним майским вечером у Анны Марковны в зале для гостей разместилась компания студентов, с которыми был приват-доцент Ярченко и репортер местной газеты Платонов. Девицы уже вышли к ним, но мужчины продолжали начатый ещё на улице разговор. Платонов рассказывал, что давно и хорошо знает это заведение и его обитательниц. Он, можно сказать, здесь свой человек, однако ни у одной из «девочек» он ни разу не побывал. Ему хотелось войти в этот мирок и понять его изнутри. Все громкие фразы о торговле женским мясом - ничто в сравнении с будничными, деловыми мелочами, прозаическим обиходом. Ужас в том, что это и не воспринимается как ужас. Мещанские будни - и только. Причем самым невероятным образом сходятся здесь несоединимые, казалось, начала: искренняя, например, набожность и природное тяготение к преступлению. Вот Симеон, здешний вышибала. Обирает проституток, бьет их, в прошлом наверняка убийца. А подружился он с ним на творениях Иоанна Дамаскина. Религиозен необычайно. Или Анна Марковна. Кровопийца, гиена, но самая нежная мать. Все для Берточки: и лошади, и англичанка, и бриллиантов на сорок тысяч.

В залу в это время вошла Женя, которую Платонов, да и клиенты, и обитательницы дома уважали за красоту, насмешливую дерзость и независимость. Она была сегодня взволнованной и быстро-быстро заговорила на условном жаргоне с Тамарой. Однако Платонов понимал его: из-за наплыва публики Пашу уже более десяти раз брали в комнату, и это закончилось истерикой и обмороком. Но как только она пришла в себя, хозяйка вновь отправила её к гостям. Девушка пользовалась бешеным спросом из-за своей сексуальности. Платонов заплатил за нее, чтобы Паша отдохнула в их компании... Студенты вскоре разбрелись по комнатам, и Платонов, оставшись вдвоем с Лихониным, идейным анархистом, продолжил свой рассказ о здешних женщинах. Что же касается проституции как глобального явления, то она - зло непреоборимое.

Лихонин сочувственно слушал Платонова и вдруг заявил, что не хотел бы оставаться лишь соболезнующим зрителем. Он хочет взять отсюда девушку, спасти. «Спасти? Вернется назад», - убежденно заявил Платонов. «Вернется», - в тон ему откликнулась Женя. «Люба, - обратился Лихонин к другой вернувшейся девушке, - хочешь уйти отсюда? Не на содержание. Я тебе пособлю, откроешь столовую».

Девушка согласилась, и Лихонин, за десятку взяв её у экономки на квартиру на целый день, назавтра собрался потребовать её желтый билет и сменить его на паспорт. Беря ответственность за судьбу человека, студент плохо представлял себе связанные с этим тяготы. Жизнь его осложнилась с первых же часов. Впрочем, друзья согласились помогать ему развивать спасенную. Лихонин стал преподавать ей арифметику, географию и историю, на него же легла обязанность водить её на выставки, в театр и на популярные лекции. Нежерадзе взялся читать ей «Витязя в тигровой шкуре» и учить играть на гитаре, мандолине и зурне. Симановский предложил изучать Марксов «Капитал», историю культуры, физику и химию.

Чтобы получить у хозяйки Любин желтый билет, ему пришлось уплатить более пятисот рублей её долга. В двадцать пять обошелся паспорт. Проблемой стали и отношения его друзей к Любе, хорошевшей и хорошевшей вне обстановки публичного дома. Соловьев неожиданно для себя обнаружил, что подчиняется обаянию её женственности, а Симановский все чаще и чаще обращался к теме материалистического объяснения любви между мужчиной и женщиной и, когда чертил схему этих отношений, так низко наклонялся над сидящей Любой, что слышал запах её груди. Но на всю его эротическую белиберду она отвечала «нет» и «нет», потому что все больше привязывалась к своему Василь Васильичу. Тот же, заметив, что она нравится Симановскому, уже подумывал о том, чтобы, застав их ненароком, устроить сцену и освободиться от действительно непосильной для него ноши.

Любка вновь появилась у Анны Марковны вслед за другим необыкновенным событием. Известная всей России певица Ровинская, большая, красивая женщина с зелеными глазами египтянки, в компании баронессы Тефтинг, адвоката Розанова и светского молодого человека Володи Чаплинского от скуки объезжала заведения Ямы: сначала дорогое, потом среднее, потом и самое грязное. После Треппеля отправились к Анне Марковне и заняли отдельный кабинет, куда экономка согнала девиц. Последней вошла Тамара, тихая, хорошенькая девушка, когда-то бывшая послушницей в монастыре, а до того ещё кем-то, во всяком случае бегло говорила по-французски и по-немецки. Все знали, что был у нее «кот» Сенечка, вор, на которого она изрядно тратилась. По просьбе Елены Викторовны барышни спели свои обычные, канонные песни. И все бы обошлось хорошо, если бы к ним не ворвалась пьяная Манька Маленькая. В трезвом виде это была самая кроткая девушка во всем заведении, но сейчас она повалилась на пол и закричала: «Ура! К нам новые девки поступили!» Баронесса, возмутившись, сказала, что она патронирует монастырь для павших девушек - приют Магдалины.

И тут возникла Женька, предложившая этой старой дуре немедленно убираться. Её приюты - хуже, чем тюрьма, а Тамара заявила: ей хорошо известно, что половина приличных женщин состоит на содержании, а остальные, постарше, содержат молодых мальчиков. Из проституток едва ли одна на тысячу делала аборт, а они все по нескольку раз.

Ровинская встала и сказала, что, конечно, они уедут и время будет оплачено, а пока она споет им романс Даргомыжского «Расстались гордо мы...». Как только смолкло пение, неукротимая Женька упала перед Ровинской на колени и зарыдала. Елена Викторовна нагнулась её поцеловать, но та что-то прошептала ей, на что певица ответила, что несколько месяцев лечения - и все пройдет.

После этого визита Тамара поинтересовалась здоровьем Жени. Та призналась, что заразилась сифилисом, но не объявляет об этом, а каждый вечер нарочно заражает по десять - пятнадцать двуногих подлецов.

Девушки стали вспоминать и проклинать всех своих самых неприятных или склонных к извращениям клиентов. Вслед за этим Женя припомнила имя человека, которому её, десятилетнюю, продала собственная мать. «Я маленькая», - кричала она ему, но он отвечал: «Ничего, подрастешь», - и повторял потом этот крик её души, как ходячий анекдот. Зоя припомнила учителя её школы, который сказал, что она должна его во всем слушаться или он выгонит её из школы за дурное поведение.

В этот момент и появилась Любка. Эмма Эдуардовна, экономка, на просьбу принять её обратно ответила руганью и побоями. Женька, не стерпев, вцепилась ей в волосы. В соседних комнатах заголосили, и припадок истерии охватил весь дом. Лишь через час Симеон с двумя собратьями по профессии смог утихомирить их, и в обычный час младшая экономка Зося прокричала: «Барышни! Одеваться! В залу!»

Кадет Коля Гладышев неизменно приходил именно к Жене. И сегодня он сидел у нее в комнате, но она попросила его не торопиться и не позволяла поцеловать себя. Наконец она сказала, что больна и пусть благодарит Бога: другая бы не пощадила его. Ведь те, кому платят за любовь, ненавидят платящих и никогда их не жалеют. Коля сел на край кровати и закрыл лицо руками. Женька встала и перекрестила его: «Да хранит тебя Господь, мой мальчик».

«Ты простишь меня, Женя?» - сказал он. «Да, мой мальчик. Прости и ты меня... Больше ведь не увидимся!»

Но любящий Женьку Сергей Павлович не мог разрешить её сомнений, охвативших её после того, как она пожалела Колю: мечта заразить всех не была ли глупостью, фантазией? Ни в чем нет смысла. Ей остается только одно... Дня через два во время медосмотра её нашли повесившейся. Это попахивало для заведения некоторой скандальной славой. Но волновать теперь это могло только Эмму Эдуардовну, которая наконец стала хозяйкой, купив дом у Анны Марковны. Она объявила барышням, что отныне требует настоящего порядка и безусловного послушания. Её заведение будет лучше, чем у Треппеля. Тут же она предложила Тамаре стать её главной помощницей, но чтобы Сенечка не появлялся в доме.

Через Ровинскую и Резанова Тамара уладила дело с похоронами сомоубийцы Женьки по православному обряду. Все барышни шли за её гробом. Вслед за Женькой умерла Паша. Она окончательно впала в слабоумие, и её отвезли в сумасшедший дом, где она и скончалась. Но и этим не кончились неприятности Эммы Эдуардовны.

Затем ушла из жизни Вера. Её возлюбленный, чиновник военного ведомства, растратил казенные деньги и решил застрелиться. Вера захотела разделить его участь. В номере дорогой гостиницы после шикарного пира он выстрелил в нее, смалодушничал и только ранил себя.

История создания поэмы «Яма»

Повесть "Яма" А.И. Куприн начал писать в 1908 году. «Яма» -- наиболее спорное произведение Куприна. Уже опубликование в 1909 году ее первой части в сборнике «Земля» вызвало самые разнообразные и противоположные критические отзывы. И ныне еще не сложилось определенное и устойчивое мнение об этой самой крупной по объему вещи Куприна. Между тем «Яма» всегда вызывала интерес у читателей. Произведение это с его достоинствами и недостатками -- плод большого и тяжелого труда писателя. Книга о жизни проституток вызвала скорее осуждение, чем сочувствие или понимание. Автора обвиняли в безнравственности и чрезмерном натурализме. Писателя в этот период не оставляет мечта о создании широкого полотна, раскрывающего всю сложность социальной жизни. Завершение повести несколько задержалось в связи с мобилизацией в армию. Вторая и третья части вышли в 1914, 1915 годах. В июне 1915 года после публикации окончания повести в сборнике «Земля» комитет по делам печати наложил на книгу арест.

Один из героев "Ямы" говорит: "...Наши художники слова - самые совестливые и самые искренние во всем мире художники - почему-то до сих пор обходили проституцию и публичный дом. Почему? Право, мне трудно ответить на это. <...> Может быть, у них не хватает ни времени, ни самоотверженности, ни самообладания вникнуть с головой в эту жизнь и подсмотреть ее близко, без предубеждения, без громких фраз, без овечьей жалости, во всей ее чудовищной простоте и будничной деловитости. Ах, какая бы это получилась громадная, потрясающая и правдивая книга".

Собирать материал для повести Куприн начал еще в 90-е годы. Подготовительную работу он проводил очень усердно и тщательно. В письмах к Ф. Д. Батюшкову Куприн просит выслать ему книгу З. Воронцовой «Записки певицы из шантана» и официальные правила для женщин, живущих в публичных домах. Писатель внимательно изучал печатные свидетельства, архивные материалы.

Советской критикой о «Яме» почти ничего не написано, свое мнение о повести высказал П.Н. Берков: «Непониманием законов общественного развития, признанием низменности человеческой природы объясняется неудача самого крупного по объему и наименее сохранившего для советского читателя значение произведения Куприна -- повести «Яма».

Нельзя дать правильную идейную оценку «Ямы» вне конкретной историко-социальной атмосферы, в которой возник и осуществился замысел этого произведения. В России в начале 900-х годов особенно жарко разгорелись споры между «регламентаристами» и «аболиционистами», иными словами, между сторонниками и противниками врачебно-полицейского надзора за проституцией. Кроме того, с 1908 года началась подготовка к Первому Всероссийскому съезду по борьбе с проституцией, состоявшемуся в 1910 году. Куприн разделял буржуазно-гуманистическую точку зрения, которой руководствовались наиболее передовые участники съезда и которую частично излагает в «Яме» журналист Платонов.

Некоторые из современных Куприну критиков с восторгом встретили повесть. «Появилась вещь, какой не появлялось со времен «Крейцеровой сонаты», вещь, способная ударить по сердцам с потрясающей силой», -- писал критик А. Измайлов. В. Боцяновский, считал, что «Яма» всем своим строем противостоит порнографической литературе, «развенчивает героев пола».

Но этим и другим положительным оценкам противостоят иные мнения. Л. Толстой прочитал только первые страницы повести и в письме к

А. Б. Гольденвейзеру оценил ее следующим образом: «Я знаю, что он как будто обличает. Но сам-то он, описывая это, наслаждается. И этого от человека с художественным чутьем скрыть нельзя». В. В. Воровский писал о первой части «Ямы», что пока носит «чуждый Куприну характер идеализации, и самый стиль последней его повести пропитан чуждой ему слащавостью». Необходимо прежде всего сказать, что почти все написанное о «Яме» относится ко времени появления ее первой части. И этим обусловлена односторонность отзывов. По этому поводу А.Н. Куприн говорил сотрудникам газет: “Ругают меня за первую часть “Ямы”, называют порнографом, губителем юношества и, главное, автором грязных пасквилей на мужчин. Пишут, что я изображаю все в неверном виде и с целью сеяния разврата. Это было ничего!.. Но вот критика меня удивляет. Как можно так поспешно делать окончательные выводы о произведениях, которое еще не окончено? Одни критики меня расхваливали, другие разругали…”

Вторая часть вызвала в основном отрицательные отзывы критики. А. Измайлов, ранее хваливший первую часть, писал о второй части, что она «...не удержалась на высоте первых обещаний». Более резко отозвался о второй части критик журнала «Русские записки»: «Что-то фельетонное, вычитанное, мелкое, заурядное чувствуется и в бойкости этих сцен и в банальности общего течения рассказа». Этим оценкам противостоит статья К. Чуковского, который писал: «Это не та «Яма», которую мы все прочитали несколько лет тому назад. Это -- книга великого гнева... Кербеш, Сонька Руль, Анна Марковна... Эмма... Горизонт -- все они нарисованы так, что если бы я их встретил на улице, я узнал бы их среди огромной толпы». Куприн в мае 1915 года ответил критикам: “Во всяком случае, я твердо верю, что свое дело я сделал. Проституция - это еще более страшное зло, чем война, мор и так далее. Война пройдет, но проституция живет веками”.

А.Н. Куприн сумел создать книгу, действительно потрясающую своей правдивостью, и посвятил ее матерям и юношеству: «Знаю, что многие найдут эту повесть безнравственной и неприличной, тем не менее от всего сердца посвящаю ее матерям и юношеству» .

Повесть «Яма» была последним крупным произведением Куприна. Не то чтобы иссяк его большой талант, -- Куприн продолжает создавать интересные произведения, -- но он уже не достигал тех творческих вершин, на которые ранее поднимался.

Заведение Анны Марковны не из самых шикарных» как, скажем, заведение Треппеля, но и не из низкоразрядных. В Яме (бывшей Ямской слободе) таких было еще только два. Остальные — рублевые и полтинничные, для солдат, воришек, золоторотцев. Поздним майским вечером у Анны Марковны в зале для гостей разместилась компания студентов, с которыми был приват-доцент Ярченко и репортер местной газеты Платонов. Девицы уже вышли к ним, но мужчины продолжали начатый еще на улице разговор. Платонов рассказывал, что давно и хорошо знает это заведение и его обитательниц. Он, можно сказать, здесь свой человек, однако ни у одной из «девочек» он ни разу не побывал. Ему хотелось войти в этот мирок и понять его изнутри. Все громкие фразы о торговле женским мясом — ничто в сравнении с будничными, деловыми мелочами, прозаическим обиходом. Ужас в том, что это и не воспринимается как ужас. Мещанские будни — и только. Причем самым невероятным образом сходятся здесь несоединимые, казалось, начала: искренняя, например, набожность и природное тяготение к преступлению. Вот Симеон, здешний вышибала. Обирает проституток, бьет их, в прошлом наверняка убийца.

А подружился он с ним на творениях Иоанна Дамаскина. Религиозен необычайно. Или Анна Марковна. Кровопийца, гиена, но самая нежная мать. Все для Берточки: и лошади, и англичанка, и бриллиантов на сорок тысяч. В залу в это время вошла Женя, которую Платонов, да и клиенты, и обитательницы дома уважали за красоту, насмешливую дерзость и независимость. Она была сегодня взволнованной и быстро-быстро заговорила на условном жаргоне с Тамарой. Однако Платонов понимал его: из-за наплыва публики Пашу уже более десяти раз брали в комнату, и это закончилось истерикой и обмороком. Но как только она пришла в себя, хозяйка вновь отправила ее к гостям. Девушка пользовалась бешеным спросом из-за своей сексуальности. Платонов заплатил за нее, чтобы Паша отдохнула в их компании...

Студенты вскоре разбрелись по комнатам, и Платонов, оставшись вдвоем с Лихониным, идейным анархистом, продолжил свой рассказ о здешних женщинах. Что же касается проституции как глобального явления, то она — зло непреоборимое. Лихонин сочувственно слушал Платонова и вдруг заявил, что не хотел бы оставаться лишь соболезнующим зрителем. Он хочет взять отсюда девушку, спасти. «Спасти? Вернется назад», — убежденно заявил Платонов. «Вернется», — в тон ему откликнулась Женя. «Люба, — обратился Лихонин к другой вернувшейся девушке, — хочешь уйти отсюда? Не на содержание. Я тебе пособлю, откроешь столовую». Девушка согласилась, и Лихонин, за десятку взяв ее у экономки на квартиру на целый день, назавтра собрался потребовать ее желтый билет и сменить его на паспорт. Беря ответственность за судьбу человека, студент плохо представлял себе связанные с этим тяготы. Жизнь его осложнилась с первых же часов. Впрочем, друзья согласились помогать ему развивать спасенную. Лихонин стал преподавать ей арифметику, географию и историю, на него же легла обязанность водить ее на выставки, в театр и на популярные лекции. Нежерадзе взялся читать ей «Витязя в тигровой шкуре» и учить играть на гитаре, мандолине и зурне. Симановский предложил изучать Марксов «Капитал», историю культуры, физику и химию. Все это занимало уйму времени, требовало немалых средств, но давало очень скромные результаты. Кроме того, братские отношения с ней не всегда удавались, а она воспринимала их как пренебрежение к ее женским достоинствам. Чтобы получить у хозяйки Любин желтый билет, ему пришлось уплатить более пятисот рублей ее долга. В двадцать пять обошелся паспорт. Проблемой стали и отношения его друзей к Любе, хорошевшей и хорошевшей вне обстановки публичного дома. Соловьев неожиданно для себя обнаружил, что подчиняется обаянию ее женственности, а Симановский все чаще и чаще обращался к теме материалистического объяснения любви между мужчиной и женщиной и, когда чертил схему этих отношений, так низко наклонялся над сидящей Любой, что слышал запах ее груди. Но на всю его эротическую белиберду она отвечала «нет» и «нет», потому что все больше привязывалась к своему Василь Васильичу.

Тот же, заметив, что она нравится Симановскому, уже подумывал о том, чтобы, застав их ненароком, устроить сцену и освободиться от действительно непосильной для него ноши. Любка вновь появилась у Анны Марковны вслед за другим необыкновенным событием. Известная всей России певица Ровинская, большая, красивая женщина с зелеными глазами египтянки, в компа- нии баронессы Тефтинг, адвоката Розанова и светского молодого человека Володи Чаплинского от скуки объезжала заведения Ямы: сначала дорогое, потом среднее, потом и самое грязное. После Треппеля отправились к Анне Марковне и заняли отдельный кабинет, куда экономка согнала девиц. Последней вошла Тамара, тихая, хорошенькая девушка, когда-то бывшая послушницей в монастыре, а до того еще кем-то, во всяком случае бегло говорила по-французски и по-немецки. Все знали, что был у нее «кот» Сенечка, вор, на которого она изрядно тратилась. По просьбе Елены Викторовны барышни спели свои обычные, канонные песни. И все бы обошлось хорошо, если бы к ним не ворвалась пьяная Манька Маленькая. В трезвом виде это была самая кроткая девушка во всем заведении, но сейчас она повалилась на пол и закричала: «Ура! К нам новые девки поступили!» Баронесса, возмутившись, сказала, что она патронирует монастырь для павших девушек — приют Магдалины. И тут возникла Женька, предложившая этой старой дуре немедленно убираться. Ее приюты — хуже, чем тюрьма, а Тамара заявила: ей хорошо известно, что половина приличных женщин состоит на содержании, а остальные, постарше, содержат молодых мальчиков. Из проституток едва ли одна на тысячу делала аборт, а они все по нескольку раз. Во время Тамариной тирады баронесса сказала по-французски, что она где-то уже видела это лицо, и Ровинская, тоже по-французски, напомнила ей, что перед ними хористка Маргарита, и достаточно вспомнить Харьков, гостиницу Конякина, антрепренера Соловейчика. Тогда баронесса не была еще баронессой. Ровинская встала и сказала, что, конечно, они уедут и время будет оплачено, а пока она споет им романс Даргомыжского «Расстались гордо мы...».

Как только смолкло пение, неукротимая Женька упала перед Ровинской на колени и зарыдала. Елена Викторовна нагнулась ее поцеловать, но та что-то прошептала ей, на что певица ответила, что несколько месяцев лечения — и все пройдет. После этого визита Тамара поинтересовалась здоровьем Жени. Та призналась, что заразилась сифилисом, но не объявляет об этом, а каждый вечер нарочно заражает по десять — пятнадцать двуногих подлецов. Девушки стали вспоминать и проклинать всех своих самых неприятных или склонных к извращениям клиентов. Вслед за этим Женя припомнила имя человека, которому ее, десятилетнюю, продала собственная мать. «Я маленькая», — кричала она ему, но он отвечал: «Ничего, подрастешь», — и повторял потом этот крик ее души, как ходячий анекдот. Зоя припомнила учителя ее школы, который сказал, что она должна его во всем слушаться или он выгонит ее из школы за дурное поведение. В этот момент и появилась Любка. Эмма Эдуардовна, экономка, на просьбу принять ее обратно ответила руганью и побоями. Женька, не стерпев, вцепилась ей в волосы. В соседних комнатах заголосили, и припадок истерии охватил весь дом. Лишь через час Симеон с двумя собратьями по профессии смог утихомирить их, и в обычный час младшая экономка Зося прокричала: «Барышни! Одеваться! В залу!» ...Кадет Коля Гладышев неизменно приходил именно к Жене.

И сегодня он сидел у нее в комнате, но она попросила его не торопиться и не позволяла поцеловать себя. Наконец она сказала, что больна и пусть благодарит Бога: другая бы не пощадила его. Ведь те, кому платят за любовь, ненавидят платящих и никогда их не жалеют. Коля сел на край кровати и закрыл лицо руками. Женька встала и перекрестила его: «Да хранит тебя Господь, мой мальчик». «Ты простишь меня, Женя?» — сказал он. «Да, мой мальчик. Прости и ты меня... Больше ведь не увидимся!» Утром Женька отправилась в порт, где, оставив газету ради бродяжей жизни, работал на разгрузке арбузов Платонов. Она рассказала ему о своей болезни, а он о том, что, наверное, от нее заразились Сабашников и студент по прозвищу Рамзес, который застрелился, оставив записку, где писал, что виноват в случившемся он сам, потому что взял женщину за деньги, без любви. Но любящий Женьку Сергей Павлович не мог разрешить ее сомнений, охвативших ее после того, как она пожалела Колю: мечта заразить всех не была ли глупостью, фантазией? Ни в чем нет смысла. Ей остается только одно... Дня через два во время медосмотра ее нашли повесившейся. Это попахивало для заведения некоторой скандальной славой. Но волновать теперь это могло только Эмму Эдуардовну, которая наконец стала хозяйкой, купив дом у Анны Марковны. Она объявила барышням, что отныне требует настоящего порядка и безусловного послушания. Ее заведение будет лучше, чем у Треппеля. Тут же она предложила Тамаре стать ее главной помощницей, но чтобы Сенечка не появлялся в доме. Через Ровинскую и Резанова Тамара уладила дело с похоронами сомоубийцы Женьки по православному обряду. Все барышни шли за ее гробом. Вслед за Женькой умерла Паша.

Она окончательно впала в слабоумие, и ее отвезли в сумасшедший дом, где она и скончалась. Но и этим не кончились неприятности Эммы Эдуардовны. Тамара вместе с Сенькой вскоре ограбили нотариуса, которому, разыгрывая замужнюю, влюбленную в него женщину, она внушила полнейшее доверие. Нотариусу она подмешала сонный порошок, впустила в квартиру Сеньку, и он вскрыл сейф. Спустя год Сенька попался в Москве и выдал Тамару, бежавшую с ним. Затем ушла из жизни Вера. Ее возлюбленный, чиновник военного ведомства, растратил казенные деньги и решил застрелиться. Вера захотела разделить его участь. В номере дорогой гостиницы после шикарного пира он выстрелил в нее, смалодушничал и только ранил себя. Наконец, во время одной из драк была убита Манька Маленькая. Завершилось разорение Эммы Эдуардовны, когда на помощь двум драчунам, которых обсчитали в соседнем заведении, пришла сотня солдат, разорившая заодно и все близлежащие.

Эту повесть целых шесть лет писал Александр Куприн. Краткое содержание "Яма" может иметь довольно бедное. Ведь несмотря на скользкую тематику, в этом произведении масса трогательных подробностей, милых зарисовок и важных частностей. Нашёл автор эту тему задолго до начала работы и два года планомерно обдумывал. Тема продажной любви ещё никогда не раскрывалась русскими писателями так глубоко, как это сделал Куприн. Краткое содержание "Яма" имеет в знаковых событиях и основных поворотах сюжета, но даже через них видно, как целомудренно и с какой любовью к человечеству написана эта повесть.

Композиция

Повесть состоит из трёх неравных частей. Первая, где читатель знакомится с персонажами, имеет двенадцать глав. Уже здесь становится понятно, что единого сюжетного стержня здесь не будет, настолько подано разнообразное содержание. Куприна "Яма" - абсолютно художественное произведение, несмотря на публицистическое позиционирование: отсутствие главного героя, хроникальность картин выбранного слоя социальной среды, наблюдательность к мелочам и кажущаяся описательность.

Вторая часть более массивна, и это не случайно. В семнадцати главах зреют конфликты, ищутся выходы, назревает кульминация беспросвета. Лихонин и Платонов продолжают полемизировать о причинах жизнеспособности такой социальной язвы, как проституция. Тонкие нюансы мастера русской прозы не может раскрыть в повести "Яма" краткое содержание. Судьба Любы, словно морской свинки на медицинских опытах, тому примером: как можно об этом в двух словах?

Сквозь очерковую описательность, через все не слишком, казалось бы, связанные друг с другом эпизоды, проходит философская концепция автора. Маленький человек не может победить социальное зло, поскольку сам является эпизодом в этом бескрайнем мире. Потому и назвал своё "Яма". Краткое содержание повести - трагедии в судьбах жительниц двухрублёвого заведения, которых по большей привела в это место горькая судьба - у каждой женщины своя. В третьей части всего девять глав, на протяжении которых действие не сворачивается, но развивается быстро, чтобы в последней главе расставить точки в конце каждой трагедии.

Прежде чем начать разбирать в повести Куприна "Яма" краткое содержание по главам, нужно отметить сюжетные связки между главами и частями. Одна из главных - эксперимент студента Лихонина с Любой. Читателю предстоит решить, действовал он из настоящей любви и христианского сострадания или же просто любопытство толкнуло его к роли вершителя судеб. На протяжении всей второй части повести рассматривается история этих отношений, не отпуская из поля зрения и остальных персонажей.

Форма

Эту повесть Куприн снабдил многими чертами новеллы, особенно две последние части, вставив не относящиеся к сюжету эпизоды (торговец Горизонт, певица Ровинская и адвокат Рязанов). Натуралистичность подобных жанров, весьма модная всего за полвека до написания Куприным этой повести, здесь обладает всеми признаками высокой художественности, особенно хороша в этом отношении первая часть. Главным же для читателя остаётся подход автора к теме: честный, неравнодушный. Глубоко сочувствующий, обнаруживающий позиции настоящего художника-гуманиста, поднявший "низменное" до немыслимой высоты, вот такими себя показали и сам автор, и его повесть - Куприн, "Яма".

Краткое содержание отзывы имело, конечно же, самые разные. Не очень любят люди смотреть на себя со стороны объективности, а те, кто "не в теме", то есть - посторонние, обычно не вникают в подобную среду, брезгуют. Да, те социальные проблемы, что подняты в повести, конечно, нелицеприятны. Однако и сила искусства воспевается здесь Куприным, и бичуется порочность общественная, и загадывается о новой системе образовательной и воспитательной, искореняющей существующее невежество. Здесь и мечты о революции, и сила русского характера, и вечная тема обособленности интеллигенции от народа - всё это Куприн. "Яма". Краткое содержание вряд ли способно вместить эту необъятность.

Образы

Обитательницы заведения Анны Марковны сходят со страниц, словно живые, настолько художественно и ярко-жизненно их характеризовал Куприн. Здесь галерея разных типов: кроткая и тихая Маня Маленькая; если трезва, во всём несчастная Паша; отчаянно влюблённая в вора Тамара; погружённая в очередную книжку Женька. Портреты насколько колоритны, столь и статичны. Только Женька и Люба имеют круто развивающуюся линию в повествовании, остальные - болото. Это не от того, что Куприн не мог закрутить в сюжете каждую. Просто это не соответствовало бы жизненной правде. Вся жизнь этих женщин - не вполне людская, они живут на уровне инстинктов. Потому и назвал так свое произведение писатель Куприн - "Яма".

Краткое содержание по главам не позволит достаточно сказать и о других, казалось бы, второстепенных персонажах, таких как экономка Эльза Эдуардовна, хозяйка заведения Анна Марковна, её подкаблучный муж Исай Саввич. А ведь Куприн выписал эти образы абсолютно мастерски точно. И репортёр Платонов, устами которого говорит сам автор - это тоже образ достойный глубокого раскрытия. Духовная нищета общества также останется за кадром, если выделить в повести "Яма" краткое содержание.

Заведение

Анна Марковна имеет заведение не из шикарных, но и не из последних: сюда наведываются за полтинник солдатня, воришки и прочая "золотая рота". Однако нравы и образ жизни практически всюду одинаковы. Разница в оплате. Действие начинается тем, что поздно вечером у Анны Марковны собрались гости: репортёр Платонов и приват-доцент Ярченко. Гости продолжают начатый по пути разговор, хотя девицы их уже ожидают.

Платонов здесь свой человек, но ни с одной обитательницей ни разу не развлекался, у него интерес почти профессиональный - понять этот маленький и душный мир изнутри. Весь ужас в том, что обществом это как ужас не воспринимается: будни мещан, да и только. Здесь уживаются такие контрасты, как набожность и преступление. Вышибала Симеон религиозен до крайности, что не мешает ему бить и обирать девиц. Содержательница дома - последняя гиена со своими бесправными подчинёнными, но безумно любит свою дочь, с нею она и добра, и щедра.

Женя

Появляется девушка. которую и клиенты, и подруги по ремеслу любят и уважают - она красива, насмешлива, дерзка и независима, насколько это тут возможно. Это Женя. Она беспокоится, что девушка Паша на грани, потому что уже более десяти клиентов пропустили через неё.

Женя рассказывает, что как только у Паши проходит обморок и истерика, хозяйка снова направляет её к гостям, потому что Паша пользуется спросом (даже в лёгкой степени олигофрения отличает больных неукротимой сексуальностью, с девушкой именно тот случай).

Лихонин

Платонов раскошеливается, что даёт Паше отдохнуть. Студенты уходят в нумера с дамами, а Лихонин (анархист) и Платонов продолжают беседу о том, что такое социальное зло неистребимо. Последний много рассказывает о здешних девушках, и Лихонин сочувствует. Это человек действия. Он решает спасти хотя бы одну девушку отсюда.

Платонов отговаривает, поскольку уверен, что в скором времени девица сюда вернется с ещё большей душевной раной. Женя соглашается с Платоновым. Но Лихонин не угомонился: он спрашивает у Любы, не хотела ли бы она уйти отсюда с ним и открыть, например, свою столовую. Лихонин платит за неё суточную плату и назавтра требует у Анны Марковны Любин паспорт в обмен на

Ответственность

Студент Лихонин не рассчитывал, что тяготы по освобождению Любы обойдутся ему так дорого. Друзья его, правда, согласились помогать ему в адаптации девушки: сам Лихонин взялся преподавать ей историю, географию и арифметику, водить в театр, на выставки и лекции, Нежерадзе учит её музыке и читает поэму Руставели, Симановский - физику, химию и историю культуры. Результаты весьма скромны, хотя средств и времени занимают непомерно много. К тому же, Анна Марковна буквально обобрала Лихонина, прежде чем вернуть ему Любин паспорт.

Студенты пытаются относиться к Любе как к сестре, а она не понимает, считает пренебрежением, перестаёт чувствовать себя желанной, красивой и женственной. Она отказывает в притязаниях всем, потому что привязывается к Лихонину, но любовь её напрягает того. Он уже даже мечтает, чтобы застать кого-то из друзей с Любой, чтобы иметь причину расстаться. Ноша оказывается ему непосильной. И вот, как и предрекали Платонов с Женей, Люба возвращается назад.

Ровинская

Знаменитая певица Ровинская, красивая и талантливая женщина, в компании с друзьями, в числе которых баронесса Тефтинг, Чаплинский и Розанов, скучая, объезжает злачные места города. Несколько красноречиво описанных заведений наглядно показывают, что заведение Анны Марковны - не единственная в городе "яма".

Краткое содержание сцены в публичном доме с немками: проститутки даже не понимают, что они живут непорядочной жизнью. Они не видят греха в своём занятии, поскольку постоянных любовников, как эти грязные русские в соседних заведениях, они не имеют, а то, что зарабатывают, складывают в банк для будущей порядочной жизни. Это просто работа у них такая. Бизнес, ничего личного.

Сила искусства

У Анны Марковны не обошлось без скандала, но обстановка гораздо более тёплая, можно сказать - душевная. Дамы сначала поссорились, причём Тамара поняла французскую речь баронессы и ответила на чистом парижском диалекте, что, дескать, да, мы с вами действительно были знакомы - в Харькове, где вы тоже были хористкой, как и я, но не были баронессой. Это у неё, будущей баронессы, был в хоре один из лирических теноров...

А вот у Тамары - вор Сенечка. Она его любит. После гневных речей Тамары, Жени, пьяной Мани Маленькой обстановка накаляется. Дамы собираются уезжать, но на прощанье Ровинская решает спеть романс. Она хорошо знает, чем взять любую публику. И это ей удаётся. Все потрясённо и растерянно молчат, а Женя падает на колени и целует руки той, которую только что гневно обличала. Велика сила искусства. Женя рыдает, Ровинская поднимает её и пытается поцеловать. Женя шепчет ей что-то, и Ровинская отвечает, что это пустяки, нужно несколько месяцев лечиться, и всё пройдёт.

Бунт

Женя признаётся Тамаре, что заражена сифилисом, но скрывает это ото всех, потому что хочет заразить побольше этих двуногих нелюдей. Они осыпают проклятьями своих клиентов-извращенцев. А потом оставляют всё как есть, то есть лечиться Женя не идёт. Она помнит человека, которому родная мать продала её в десятилетнем возрасте. Зоя вспоминает учителя, который пообещал выгнать её из школы, если она не послушается.

И тут возвращается Люба. Но экономка не хочет впускать её, ругается и дерётся. Женя бросается в драку за подругу. Из соседних комнат выбегают с криками другие девушки, в доме воцаряется истерика. Через некоторое время приходит Симеон с приятелями и влияет на ситуацию физически. Девушки утихомириваются.

Раскаяние

К Жене приходит кадет Гладышев, только к ней. Но сегодня она не торопится приласкать юношу, она сознаётся, что больна, и говорит, что другая не пощадит его, потому что все проститутки ненавидят своих клиентов и никогда никого не жалеют. Она прощается с мальчиком навсегда и поутру идёт в порт к Платонову, для того чтобы предупредить его о том, что заражены его знакомые: Рамзес, застрелившийся, когда узнал о стыдной болезни, и обвинивший только себя, потому что взял женщину без любви, и Сабашников.

Женя раскаивается, она уже не мечтает заразить побольше этих ужасных самцов, поскольку понимает, что они тоже люди, каждый со своими горестями и проблемами. Платонов не может утешить девушку. И на третий день Женю нашли повесившейся. Всё движется к развязке: самым пронзительным моментом повести стал эпизод раскаяния Жени. Такое для своей повести выбрал Куприн краткое содержание. "Яма" как таковая сворачивается, всё приходит в упадок. Экономка выкупила у Анны Марковны заведение, и теперь не может что-то сделать со случающимися событиями, которые не просто бросают тень на заведение, они окутывают его дурной славой.

Тамара и остальные

Девушке предложили стать помощницей новой хозяйки, с условием отказа от дома её сердечному другу Сенечке. Тамара разыскивает Резанова и Ровинскую, которые помогают похоронить Женю по-православному обряду, несмотря на то, что она самоубийца. Следом за Женей умирает Паша, которую ввела в окончательное слабоумие изнурительная работа. Её сдают в сумасшедший дом, где она и умирает почти сразу. Тамара тоже не так проста. Она завоёвывает доверие нотариуса и подмешивает ему снотворное в напиток. Затем впускает в квартиру милого дружка Сенечку, который вскрывает сейф. Сенечку арестовывают через год, и он выдаёт полиции Тамару.

Нелепо умирает Вера: её любовник, военный, совершил растрату казны и решает застрелиться. Вера готова разделить его судьбу. Они красиво прощаются с жизнью роскошным пиром, после чего мужчина решительно убивает Веру, а себя - нет, у него не получается. В драке погибает Маня Маленькая. И наступает полный конец заведению, когда двум обиженным драчунам приходят на помощь солдаты - целая сотня. Так закончил свою повесть Куприн. Краткое содержание "Яма" имеет тоже достаточно интересное, хотя, конечно, не хватает талантливо запечатлённых писателем подробностей.