2016 год – юбилейный для великого композитора Сергея Прокофьева и великого писателя Михаила Булгакова. Они родились в 1891, весной: композитор – в апреле, писатель – в мае. Оба – родом с Украины. Булгаков рвался за пределы страны, где ему было тесно, душно, – не пустили: об этом много написано. Прокофьев, напутствуемый Луначарским, счастливо уехал из постреволюционной России в 1918. Но он вернулся. Нет ни одной статьи, ни одной книги, посвященной жизни Прокофьева, в которой не ставился бы вопрос:

«Почему?» Почему вернулся из Европы – в несвободную страну в самые черные годы.

Была ли Судьба благосклоннее к нему?

Я категорически против бытового любопытства к биографии выдающегося человека. Но у каждого из великих есть такие жизненные моменты, о которых важно знать тем, кому они по-настоящему дороги. Причины возвращения Прокофьева в СССР так же значимы для понимания его творчества, как, к примеру, причины дуэли Пушкина и Дантеса для проникновения в глубины последних сочинений поэта.

Датой окончательного приезда композитора в СССР чаще всего называют 1936 год.

Характерная деталь: он принимает решение остаться в своей стране накануне 100-летия со дня гибели Пушкина.

Есть в таком совпадении некая двойственность. С одной стороны, это момент светлый: возвращение на родину было освещено именем великого поэта. С другой – словно мелькнула тень от тягостных последних дней жизни Пушкина.

1936 год стал самым пушкинским в творчестве композитора: он приступил к работе над музыкой к драматическим спектаклям «Евгений Онегин», «Борис Годунов», к кинофильму «Пиковая дама», над романсами на стихи поэта. После столь яркой, кульминационной страницы далее в жизни Сергея Прокофьева пушкинские ноты звучали неявно. А ведь могла бы родиться опера о Пушкине по булгаковской пьесе «Последние дни». Ее план обсуждался Прокофьевым и Булгаковым…

В конце 1920х-начале 1930х Сергей Прокофьев приезжал в Советскую Россию с концертами, приезжал, чтобы увидеть московскую и ленинградскую постановки оперы «Любовь к трем апельсинам». Даже получил советский паспорт. Конечно, это были официальные визиты, короткие визиты-праздники. Прокофьев не мог заметить ничего из того, что должно было насторожить его. Почти ничего. Крохотные «почти» все же мелькают в его дневниковых записях. Чтобы заметить, понять – требовалось время даже тем, кто жил здесь. В своем творчестве Прокофьев демонстрировал блестящие формы рационально-аналитической работы с музыкальным материалом, но он не был склонен к анализу практических жизненных ситуаций, тем более, к прогнозу их развития.

Композитор видел, что музыкальная жизнь на его родине кипит, его музыкой интересуются, она – звучит.

Для него была очень важна не просто возможность творческого самовыражения, но и общественный интерес, а именно: исполнение сочинений, полные залы на концертах, спектаклях, внимание прессы – одним словом, востребованность, признание.

Стоит уточнить: композитор вовсе не стремился к таким проявлениям успеха, которые свидетельствовали бы об артистическом самолюбовании. Уже много было сказано о доминировании экстравертных качеств в личности Прокофьева. Это справедливо. Но есть еще одна деталь: наверное, до последних дней музыкант сохранил некоторую детскость в отношениях с внешним миром. Ему дороги были моменты похвалы, поощрения – и это, я настаиваю, детская потребность, а не «взрослое» тщеславие. Как бы в молодости он ни бравировал своим «равнодушием» к реакции публики, без диалога со слушателем, без живого отклика он не мог обойтись.

В Европе Прокофьеву было не так просто добиться щедрой похвалы: рядом находился Игорь Стравинский, «молодые французы». Интерес к композитору как к «музыкальной диковинке» из Страны Советов постепенно угасал. Он это чувствовал и стремился к другой ситуации. Может быть, это стремление сыграло важную роль в решении вернуться.

А что касается атмосферы, сложившейся в СССР… Михаил Ромм, с которым Прокофьев работал над «Пиковой дамой», писал: «Каждый день мы узнавали что-нибудь страшное и удивительное. Так что под конец стали уже сомневаться, на каком свете живем». В воспоминаниях Ильи Эренбурга, относящихся к 1937 году, есть такой момент: «Однажды в клубе <писателей > я встретил С.С. Прокофьева – он исполнял на рояле свои вещи. Он был печален, даже суров, сказал мне: «Теперь нужно работать. Только работать. В этом спасение….»

Можно размышлять о том, какую музыку писал бы Прокофьев, оставшись за рубежом. Кто-то скажет: не было бы того, что часто называют упрощением, отказом от себя. Мне кажется, что в созданных Прокофьевым еще в 1920х годах сочинениях – таких, как опера «Огненный ангел», Вторая симфония, – содержится такая высокая концентрация стилевой, языковой сложности, такое мощное опережение своего времени, что даже сегодня, в 2016 году, мы не вполне готовы воспринимать их объемно, целостно. Образно говоря, Прокофьев уже тогда видел ХХ век в перспективе, предвидел Шнитке, Тищенко, Щедрина.

Наверное, это звучит несколько цинично, но без тех трагических испытаний, которые пришлось преодолеть Сергею Прокофьеву, не родилась бы его гениальная Седьмая симфония.

При всей прозрачности в ней скрыта такая глубина понимания жизни, которая доступна только мастерам в их последнем слове. В ней и свет, и тень, и бездна, и ясная линия горизонта. Прокофьеву нужно было пройти свой путь, чтобы для безмерного содержания найти простую, лаконичную форму. И в этом уж точно нет компромисса.

Был ли Мастер прав, вернувшись на родину?.. Рискну предположить: в Седьмой симфонии, последней, прощальной, он мудр и светел — как ни в одном другом сочинении.

Нашли ошибку? Выделите ее и нажмите левый Ctrl+Enter .

Сергей Прокофьев родился 23 апреля 1891 года в селе Сонцовка Бахмутского уезда на Украине. К 9 годам он написал свою первую оперу, а в 13 лет поступил в Петербургскую консерваторию, где учился под руководством Н. А. Римского-Корсакова, А. К. Лядова, Н. Н Черепнина и А. Н Есиповой. В 1914-м он выиграл премию им. А. Г. Рубинштейна и официально стал лучшим среди выпускников консерватории. Затем Сергей пробовал себя в роли дирижера, продолжал сочинять и играть, начал гастролировать, сотрудничать с С. П. Дягилевым, эмигрировал в США.

За границей он написал оперы «Огненный ангел», «Любовь к трем апельсинам», балеты «Блудный сын», «Стальной скок», «На Днепре». Вернувшись в 1936-м в СССР, он продолжил композиторскую деятельность, создал симфоническую сказку для Центрального детского театра «Петя и волк» по инициативе Наталии Сац, балет «Золушка», музыку к фильмам «Александр Невский» и «Иван Грозный». Еще при жизни Прокофьев стал классиком и достиг признания.

Новатор музыкального языка, Прокофьев был не только гением в области музыки, но и незаурядной личностью, обладал разного рода дарованиями и активно их развивал.

Сергей Сергеевич с детства и почти до 40 лет вел дневник, стиль которого можно назвать «чеховским» за ясность и простоту. Прочтя дневники Прокофьева, американский дирижер и музыкальный критик Роберт Крафт написал: «…это несомненно лучшая из известных мне подобных книг, написанных композитором… Прокофьев является писателем-прозаиком удивительного мастерства», чья книга «может выдержать сравнение с Набоковской «Speak, Memory».

Прокофьев играет в шахматы

Не без юмора Прокофьев описывает свое отбытие из Одессы: «Перед самым отъездом произошел забавный инцидент. Оказывается, какой-то тип уже второй день внизу ресторана ел, пил и заказывал дорогие блюда, говоря, что он приехал с Прокофьевым чуть ли не в качестве его секретаря. Параллельно с этим он красно рассказывал про заграницу и про разные случаи из жизни Прокофьева, а хозяин и прислуга слушали и записывали съеденное и выпитое на мой счет. Когда в момент моего отъезда выяснилось, что означенный тип никакого ко мне отношения не имеет, в отеле поднялась тревога. Метр д" отель кричал:

Подождите, я его найду! Он от меня не уйдет!

Впрочем нам препятствий не чинили и отпустили нас с поклонами».

Помимо писательства, музыкант увлекался и шахматами, которые он называл «музыкой мысли». Любовь к этой игре проснулась еще в детстве — за этим занятием мальчик проводил часы в компании своего учителя музыки Р. М. Глиэра. Прокофьев имел первую категорию и не пропускал ни одного турнира. Однажды противником Сергея был сам Х. Р. Капабланка, кубинский шахматист-виртуоз, 3-й чемпион мира по шахматам. Прокофьев, разумеется, проиграл, но поставил шахматиста в трудное положение. Капабланка почти три минуты не мог принять решение, чему Прокофьев был несказанно рад и потом отметил это в своем дневнике.

Автограф Достоевской

Кроме вышеперечисленных увлечений, Сергей Сергеевич создал альбом автографов, оставленных его выдающимися современниками. «Деревянная книга» — так назывался этот альбом, который был изготовлен специально по заказу музыканта. Прокофьев посчитал, что «книга» ни в коем случае не может быть «альбомом институтки», но «в переплете из двух простых досок, с краешком из грубой кожи, пробитой простыми гвоздями, и с железной застежкой, такой, чтобы при прикосновении к ней руки непременно пахли металлом». Обыкновенные автографы показались композитору неинтересными, поэтому он решил каждому расписывавшемуся задавать вопрос: «Что вы думаете о солнце?»

Среди «отвечающих» были К. Бальмонт, В. Маяковский, А. Ремизов, А. Достоевская, Ф. Шаляпин, И. Стравинский, Наталья Гончарова, Х. Капабланка и А. Алехин.

Поэт Константин Бальмонт написал в «деревянной книге» небольшой сонет:

Ребенку богов, Прокофьеву
Ты солнечный богач. Ты пьешь, как мед, закат.
Твое вино — рассвет. Твои созвучья, в хоре,
Торопятся принять в спешащем разговоре,
Цветов загрезивших невнятный аромат.
Вдруг в золотой поток ты ночь обрушить рад,
Там где-то далеко рассыпчатые зори,
Как нитка жемчугов, и в световом их споре
Темнеющий растет с угрозным гулом сад.
И ты, забыв себя, но сохранивши светы
Степного ковыля, вспоенного весной,
В мерцаниях мечты, все новой, все иной, —
С травинкой поиграл в вопросы и ответы,
И, в звук свой, заронив поющие приметы,
В ночи играешь в мяч с серебряной Луной.

Достоевская Анна Григорьевна, жена Достоевского написала: «Солнце моей жизни — Федор Достоевский». Композитор Игорь Стравинский оставил острый комментарий: «Очень глупо, что по-немецки солнце женского, а не мужского рода».

Автограф Маяковского

Пианист Артур Рубинштейн написал: «Лучше всего я постигаю Солнце благодаря нескольким гениальным личностям, с которыми имею счастье быть знакомым. Король-солнце сказал: «Государство — это я!» Вы, мой дорогой Прокофьев, могли бы сказать: «Солнце — это я!»

Маяковский без лишней скромности в альбоме оставил цитату из поэмы «Облако в штанах»:

«От вас,
которые влюбленностью мокли,
от которых
в столетия слеза лилась,
уйду я,
солнце моноклем
вставлю в широко растопыренный глаз».

Шахматист и близкий друг Прокофьева Капабланка высказался так: «Солнце — это жизнь», а его «коллега», шахматист Алексей Алехин написал: «Когда вижу Его, мир мятен». Художница Наталья Гончарова также оставила свой автограф в альбоме: «Очень хорошее ласковое слово: солнышко ясное, кажется, есть только по-русски. И люди солнечные в Европе есть, кажется, только русские».

«Деревянная книга» является историческим памятником и по сей день хранится в Российском государственном архиве литературы и искусства.

Умер Прокофьев 5 марта 1953 года — в один день со Сталиным, поэтому его похороны остались практически без внимания.

Сергей Прокофьев, несмотря на то, что много лет прожил за границей, был поистине русским композитором. Решающим достоинством своего творчества он считал стремление к оригинальности, он ненавидел избитость и подражание.

Биография Прокофьева С. С.: детские годы

Будущий композитор родился в глухой деревне Сонцовке, расположенной в Екатеринославской губернии. Уже с ранних лет он не только играл, как и все дети, но и много занимался. В этот период и проявился его исключительный музыкальный дар. В пять с половиной лет Сергей сочинил первую небольшую пьесу. И с тех пор он с музыкой не расставался. Через четыре года мальчик легко играл пьесы Моцарта и простые сонаты Бетховена. В 12 лет Сережа уже написал две оперы, много песенок. В этом же году в его жизни появляется педагог, который за короткий срок сумел привить ему навыки композитора. Это был Рейнгольд Глиэр, тогда еще молодой человек.

Биография Прокофьева С. С.: учеба в консерватории

В 13 лет Сергей отправился в Петербург. Там он предстал перед приемной комиссией консерватории с двумя папками собственных сочинений. Экзаменатору, Римскому-Корсакову, это сразу понравилось. Конечно, Прокофьев выдержал испытания блестяще и стал студентом консерватории. Его учителями были Лядов и Римский-Корсаков. Параллельно он брал уроки игры на фортепиано у Есиповой. В это период появляются новые оперы, сонаты, пьесы, симфонии, песни и романсы. Но по-настоящему зрелые вещи Сергей сочинил перед самым окончанием консерватории.

Биография Прокофьева С. С.: начало творческой жизни

После завершения учебы молодой композитор сразу же завоевал почетное место в музыкальных кругах Москвы и Петербурга. К его концертам были неравнодушны не только страстные поклонники творчества композитора, но и противники. За успешное окончание консерватории мать подарила ему поездку в Лондон. Там как раз проходил сезон русской оперы и балета под руководством Дягилева. Творческий контакт между ними наладился не сразу. Мэтр посчитал первый балет Сергея банальным. Зато Прокофьев совет Дягилева «писать по-русски» принял к сведению. С тех пор в каждом его произведении чувствовалась национальная основа. К тому же знакомство с Дягилевым помогло композитору попасть во многие музыкальные салоны. Из Лондона Прокофьев отправляется в Рим и Неаполь и дает там первые концерты.

Биография Прокофьева С. С.: заграничные гастроли

К музыке молодого композитора с большой симпатией относился Луначарский. После двух концертов, данных в 1918 году в Советской России, Прокофьев через Бенуа и Горького решил обратиться к наркому с просьбой разрешить выезд за границу. Вскоре он получил и паспорт, и сопроводительный документ. С этого момента начинается продолжительный заграничный период Прокофьева.

После следуют гастроли в Париже, Лондоне. Там Прокофьев снова встречается с Дягилевым, который уже готов поставить «Шута». Композитор перерабатывает музыку. Постановка этого балета становится настоящей сенсацией. В 1923 году Прокофьев окончательно поселяется в Париже. Оттуда он совершает поездки с концертами по европейским странам и в Америку. В эти же годы после болезни умирает его мать. Сам композитор женится на певице Лине Любер, у них рождается сын.

Сергей Прокофьев. Биография: возвращение в страну Советов

В 1927 году, а затем и в 1929 году Прокофьев совершает непродолжительные поездки в Россию. В 1934 он окончательно решает остаться в Советском Союзе. Руководитель Центрального детского театра имени Сац Н. предложил композитору сочинить для ребят. Прокофьев согласился и написал сказку «Петя и волк», популярную и до сих пор. Правда, долог был путь его балетов на сцену, так как в России не привыкли к такой музыке. Но постепенно контакт наладился.

Композитор Прокофьев. Биография: последние годы жизни

Во время ВОВ Прокофьев находился в эвакуации и продолжал сочинять. Его посылали то в Тбилиси, то в Алма-Ату. Творческая жизнь композитора и в этот сложный период была счастливой. Но вот в послевоенные годы и ему не удалось избежать критики. В 1948 композитора объявили формалистом. Неблагоприятную оценку получила его опера «Повесть о настоящем человеке». Преодолеть отчаяние Прокофьеву помогла реализация нового замысла - балета «Каменный цветок». Постепенно ухудшалось состояние его здоровья, но не писать он не мог. Лебединой песней композитора стала Седьмая симфония, в которой детские впечатления сплелись с мыслями о былом и взглядом в будущее. Умер Сергей Прокофьев в 1953 году, в один день со Сталиным.

Сергей Сергеевич Прокофьев

«Председателю земного шара от секции музыки - председатель земного шара от секции поэзии. Прокофьеву - Маяковский».

Маяковский шутил, как всегда, смело, весело, громко. Он сделал эту надпись на экземпляре своей поэмы «Война и мир» и подарил ее Сергею Прокофьеву. Они были почти ровесники и вступали в жизнь накануне Великой Октябрьской революции. Они оба искали новых путей. Маяковский - в поэзии, Прокофьев - в музыке. Неудачи, ошибки, брань критиков, возмущение публики не остановили их. Поиски, убежденность в своей правоте принесли победу. Но шли они к вершинам искусства разными путями.

Сергею Прокофьеву было пять лет, когда он стал сочинять музыку. Сначала учительницей его была мать, потом ему давал уроки композитор Р. М. Глиэр. В тринадцать лет он был готов уже к поступлению в консерваторию на композиторский факультет. «Вступительный экзамен. -- вспоминает Прокофьев, -- прошел довольно эффектно. Я вошел, сгибаясь под тяжестью двух папок, в которых лежали четыре оперы, две сонаты, симфония и довольно много фортепьянных пьес». «Это мне нравится!» - сказал Римский-Корсаков , который вел экзамен.

Теории музыки и композиции в консерватории учил мальчика известный русский композитор Лядов, сложному искусству оркестровки - сам Н. А. Римский-Корсаков.

Шли годы. Мальчик рос, расправлял крылья, все смелей показывал свой голос. Ему уже узки были привычные рамки старой классики. Хотелось нового.

Тревожно жила Россия после поражения революции 1905 года. Среди русской интеллигенции заметно усилились настроения уныния, разочарования в революции. О безмерной тоске, об уходе от жизни писали поэты, мрачные настроения все больше звучали в музыке и литературе того времени. Слабые духом боялись бури, старались уйти от нее, спрятаться в крошечный мирок своих переживаний.

Но молодой Прокофьев чувствовал: где-то рядом есть люди, которые не предаются тоске и унынию. Бодрые, сильные, они рвались в бой со старым миром. Один из них - дерзкий бунтарь Маяковский. Его стихи ломали привычные нормы. Он весело «дрался» за новую поэзию, поэзию грядущей революции.

Сергей Прокофьев не был бойцом революции. Но и у него появилось желание во весь голос закричать о приближении новой грозы, и ему захотелось включиться в бег нового времени. Он писал музыку яркую, жизнерадостную, задорную. Его непривычные интонации, неожиданные ритмы, выразительные музыкальные образы, острые характеристики с непривычки обескураживали слушателей. Первый и Второй фортепьянные концерты, Вторая и Третья сонаты и другие пьесы для фортепьяно - все эти ранние произведения Прокофьева ворвались в русскую музыку бурным потоком. На него сразу обрушились с яростью газетные критики. Его называли «футбольным» композитором, писали, что музыка его «бьет по черепу». Публика с недоумением встречала его открытия. Композитор не сдавался. В 1914 году он написал поэму для голоса и фортепьяно «Гадкий утенок» (по Андерсену).

Сияет солнце, зеленеют овсы, сверкает зеркальная гладь озер в густой чаще большого леса. Большой мир намного привлекательней яичной скорлупы, из которой только что вылупились утята. На птичьем дворе, куда привела их утка-мать, шум и гам. Выводок приняли в общество, всех, кроме одного, самого большого и нескладного серого утенка. Он был не похож на других. «Хорошо бы его переделать», - проговорила старая утка. «Он некрасив, но сердце у него доброе, да и плавает даже лучше других», - защищала малыша утка-мать. Но утки, куры, индюки клевали, толкали, осыпали насмешками серого утенка...

С. Прокофьев. "Гадкий утенок". Поэма для голоса и фортепиано
Поет Н. Л. Дорлиак, партия фортепиано - С.Т. Рихтер

Когда Максим Горький услышал взволнованную поэму Прокофьева, он сказал: «Это он про себя написал».

Были в этой музыке и грусть, и насмешка над глупостью и самодовольством, и радость юного существа, расправившего крылья и поднявшегося над теми, кто его гнал и клевал.

В 1909 году - восемнадцати лет - Сергей Прокофьев получил диплом композитора. В 1914 году он окончил консерваторию как пианист и дирижер. За исполнение Первого фортепьянного концерта на выпускном экзамене композитору была присуждена премия имени Антона Рубинштейна - концертный рояль.

Началась самостоятельная жизнь: смелые творческие поиски, гастрольные поездки, концерты, приносившие успех. В эти годы композитор был очень увлечен театром - сочинял балетную и оперную музыку. Из балетной музыки родилась потом известная «Скифская сюита», которая снова взбудоражила публику и критику.

Молодой Прокофьев был очень смел. Никто никогда не пытался писать музыку на прозу Достоевского. Прокофьев выбрал для первой своей оперы сложный психологический роман Достоевского «Игрок». Задумав сделать из «Игрока» острый драматический музыкальный спектакль, Прокофьев смело ломал традиционные оперные рамки. Он шел путем Даргомыжского и Мусоргского. В «Игроке» не было арий, не было самостоятельных оркестровых номеров. Композитор подчинил музыку тексту Достоевского. Опера требовала от исполнителей не только хорошо поставленных голосов, но и высокого актерского мастерства. Это много лет мешало ее постановке на сцене. Только недавно- весной 1963 года - опера «Игрок» впервые прозвучала в нашей стране в концертном исполнении певцов и оркестра Всесоюзного радио.

В 1917 году Прокофьев написал Четвертую фортепьянную сонату, Первый концерт для скрипки с оркестром, «Классическую симфонию», фортепьянные миниатюры, в том числе свои знаменитые «Мимолетности». В этих произведениях сказались очень привлекательные стороны дарования композитора: душевная теплота, лиризм, радостное восприятие жизни, юмор.

Когда началась Великая Октябрьская революция, Сергей Прокофьев стоял далеко от политики. Он готовился к гастролям за границей. «Напрасно один мудрый человек говорил: «Вы убегаете от событий, и события не простят вам этого: когда вы вернетесь, вас не будут понимать», - вспоминает композитор. - Я не внял его словам и 7 мая 1918 года отправился в путь, на несколько месяцев, как я думал».

Вернулся он лишь в начале тридцатых годов. Живя за границей, композитор продолжал работать для театра. Его веселая сказка «Любовь к трем апельсинам» шла в театрах Америки, Европы, позднее и в Советском Союзе. Как всегда, он искал в музыке новые, свежие краски, изобретал, придумывал, делал открытия. Какими молодыми, современными, например, стали в его музыке старинные танцы гавот, менуэт!

Были и неудачи. Прокофьев попытался рассказать в балете «Стальной скок» о Советской стране. Гром и скрежет оркестра должен был передать стремительный рывок молодой республики к техническому прогрессу. И балет не выдержал испытания времени.

В 1939 году, создавая оперу о гражданской войне «Семен Котко» по повести В. Катаева «Я сын трудового народа», Прокофьев нашел «иные звуки». Возвращение на Родину дало новую жизнь творчеству композитора. Все лучшее, что было в ранних сочинениях Прокофьева, - радостное восприятие жизни, задушевность, мягкий лиризм, теперь с возрастающей силой открывалось в его новых произведениях. И, наоборот, все лишнее, случайное, то, что возникало подчас от чрезмерного увлечения поиском, композитор отбросил.

Появились балеты «Ромео и Джульетта», «Золушка», «Сказ о каменном цветке», оперы «Семен Котко», «Обручение в монастыре», «Повесть о настоящем человеке». И, наконец, любимое детище композитора опера «Война и мир». Над ней он работал долгие годы. В ней - его любовь к Родине, его восхищение героизмом русских людей, раздумье над судьбами народными, его страстное волнение, мягкий лиризм, теплота, задушевность.

Одно из самых известных сочинений Прокофьева - музыка к кинофильму «Александр Невский». Эта музыка стала главным участником фильма о великой любви русских людей к родине, об их самоотверженной борьбе с жестокими захватчиками - тевтонскими рыцарями, о славной победе над врагом. Музыка фильма легла в основу кантаты для хора и оркестра «Александр Невский». Когда немецкие фашисты в 1941 году пришли на нашу землю, знаменитый хор из этой кантаты «Вставайте, люди русские» звал советских людей на защиту Родины.

Ваш браузер не поддерживает audio элемент.
С. Прокофьев. Кантата "Александр Невский". Часть 4. "Вставайте, люди русские"

«Наша музыка стремится внушить человеку спокойствие и уверенность в своих силах и в своем будущем», - говорил Прокофьев. Этим стремлением проникнуты последние три его симфонии - Пятая, Шестая, Седьмая. Седьмую называют «юношеской». В ней особенно сильно чувствуется светлое, романтическое восприятие жизни, которое так свойственно юности.

У Прокофьева много сочинений, написанных для детей. Он очень любил детей, и сама его музыка говорит об этом. Для детей придумал композитор сказку-учебник «Петя и Волк», сочинил немало фортепьянных пьес, вокально-симфоническую сюиту «Зимний костер» и ораторию «На страже мира».

Ваш браузер не поддерживает audio элемент.
С. Прокофьев. "Петя и волк"

Сергей Прокофьев был великий труженик. Он оставил нам такое необъятное наследство, что пройдет немало лет, прежде чем созданная им музыка предстанет перед слушателями во всем, своем разнообразии и богатстве.

Кардинальным достоинством (или, если хотите, недостатком) моей жизни всегда были поиски оригинального, своего музыкального языка. Я ненавижу подражание, я ненавижу избитые приемы... Можно быть как угодно долго за границей, но надо непременно время от времени возвращаться на Родину за настоящим русским духом.

С. Прокофьев

Детские годы будущего композитора прошли в музыкальной семье. Его мать была хорошей пианисткой, и мальчик, засыпая, нередко слышал доносящиеся издалека, за несколько комнат звуки сонат Бетховена.

Когда Сереже было 5 лет, он сочинил первую пьесу для фортепиано. С его детскими композиторскими опытами познакомился в 1902 году Танеев, и по его совету начались уроки композиции у Глиэра. В 1904-14 годы Прокофьев учился в Петербургской консерватории у Римского-Корсакова (инструментовка), Витолса (музыкальная форма), Лядова (композиция), Есиповой (фортепиано). На выпускном экзамене Прокофьев с блеском исполнил свой Первый концерт, за что был удостоен премии имени Рубинштейна. Юный композитор жадно впитывает новые веяния музыки и скоро находит собственный путь музыканта-новатора. Выступая как пианист, Прокофьев часто включал в свои программы и собственные произведения, вызывавшие бурную реакцию слушателей.

В 1918 году Прокофьев выехал в США, начав далее ряд поездок по зарубежным странам — Франции, Германии, Англии, Италии, Испании. Стремясь завоевать мировую аудиторию, он много концертирует, пишет крупные сочинения — оперы «Любовь к трем апельсинам» (1919), «Огненный ангел» (1927); балеты «Стальной скок» (1925, навеян революционными событиями в России), «Блудный сын», (1928), «На Днепре» (1930); инструментальную музыку.

В начале 1927 и в конце 1929 года Прокофьев с огромным успехом выступает в Советском Союзе. В 1927 его концерты проходят в Москве, Ленинграде, Харькове, Киеве и Одессе. «Прием, который оказала мне Москва, был из ряда вон выходящий. ...Прием в Ленинграде оказался даже горячей, чем в Москве», — писал композитор в Автобиографии. В конце 1932 года Прокофьев принимает решение возвратиться на Родину.

С середины 30-х годов творчество Прокофьева достигает своих вершин. Он создает один из своих шедевров — балет «Ромео и Джульетта» по Шекспиру (1936); лирико-комическую оперу «Обручение в монастыре» («Дуэнья», по Шеридану — 1940); кантаты «Александр Невский» (1939) и «Здравица» (1939); симфоническую сказку на собственный текст «Петя и волк» с инструментами-персонажами (1936); Шестую сонату для фортепиано (1940); цикл фортепианных пьес «Детская музыка» (1935). В 30-40-е гг. музыку Прокофьева исполняют лучшие советские музыканты: Голованов, Гилельс, Софроницкий, Рихтер, Ойстрах. Высочайшим достижением советской хореографии стал образ Джульетты, созданный Улановой. Летом 1941 на даче под Москвой Прокофьев писал заказанный ему Ленинградским театром оперы и балета балет-сказку «Золушка».

Известие о начавшейся войне с фашистской Германией и последующие трагические события вызвали у композитора новый творческий подъем. Он создает грандиозную героико-патриотическую оперу-эпопею «Война и мир» по роману Л. Толстого (1943), с режиссером Эйзенштейном работает над историческим фильмом «Иван Грозный» (1942). Тревожные образы, отблески военных событий и вместе с тем неукротимая воля и энергия свойственны музыке Седьмой сонаты для фортепиано (1942). Величавая уверенность запечатлена в Пятой симфонии (1944), в которой композитор, по его словам, хотел «воспеть свободного и счастливого человека, его могучие силы, его благородство, его духовную чистоту».

В послевоенное время, несмотря на тяжелую болезнь, Прокофьев создает много значительных произведений: Шестую (1947) и Седьмую (1952) симфонии, Девятую фортепианную сонату (1947), новую редакцию оперы «Война и мир» (1952), виолончельную Сонату (1949) и Симфонию-концерт для виолончели с оркестром (1952). Конец 40-х начало 50-х были омрачены шумными кампаниями против «антинародного формалистического» направления в советском искусстве, гонениями на многих лучших его представителей. Одним из главных "формалистов" в музыке оказался Прокофьев. Публичное шельмование его музыки в 1948 году еще более ухудшило состояние здоровья композитора.

Последние годы своей жизни Прокофьев провел на даче в поселке Николина гора среди любимой им русской природы, он продолжал непрерывно сочинять, нарушая запреты врачей. Тяжелые обстоятельства жизни сказались и на творчестве. Наряду с подлинными шедеврами среди сочинений последних лет встречаются произведения «упрощенческой концепции» — увертюра «Встреча Волги с Доном» (1951), оратория «На страже мира» (1950), сюита «Зимний Костер» (1950), некоторые страницы балета «Сказ о каменном цветке» (1950), Седьмой симфонии. Прокофьев умер в один день со Сталиным, и проводы великого русского композитора в последний путь были заслонены всенародным волнением в связи с похоронами великого вождя народов.

Стиль Прокофьева, чье творчество охватывает четыре с половиной десятилетия бурного XX века, претерпел очень большую эволюцию. Прокофьев прокладывал пути новой музыки нашего столетия вместе с другими новаторами начала века — Дебюсси. Бартоком, Скрябиным, Стравинским, композиторами нововенской школы. Он вошел в искусство как дерзкий ниспровергатель обветшалых канонов позднеромантического искусства с его изысканной утонченностью. Своеобразно развивая традиции Мусоргского, Бородина, Прокофьев внес в музыку необузданную энергию, натиск, динамизм, свежесть первозданных сил, воспринятых как «варварство» («Наваждение» и Токката для фортепиано, «Сарказмы»; симфоническая «Скифская сюита» по балету «Ала и Лоллий»; Первый и Второй фортепианные концерты). Музыка Прокофьева перекликается с новациями других русских музыкантов, поэтов, живописцев, деятелей театра. «Сергей Сергеевич играет на самых нежных нервах Владимира Владимировича», — отозвался В. Маяковский об одном из исполнений Прокофьева. Хлесткая и сочная русско-деревенская образность через призму изысканного эстетства характерна для балета «Сказка про шута, семерых шутов перешутившего» (по мотивам сказок из сборника А. Афанасьева). Сравнительно редок в то время лиризм; у Прокофьева он лишен чувственности и чувствительности — он застенчив, нежен, деликатен («Мимолетности», «Сказки старой бабушки» для фортепиано).

Яркость, пестрота, повышенная экспрессия типичны для стиля зарубежного пятнадцатилетия. Это брызжущая весельем, задором опера «Любовь к трем апельсинам» по сказке Гоцци («бокал шампанского», по определению Луначарского); великолепный Третий концерт с его бодрым моторным напором, оттеняемым чудесным свирельным напевом начала 1-ой части, проникновенным лиризмом одной из вариаций 2-ой части (1917-21); напряженность сильных эмоций «Огненного ангела» (по роману Брюсова); богатырская мощь и размах Второй симфонии (1924); «кубистический» урбанизм «Стального скока»; лирическая интроспекция «Мыслей» (1934) и «Вещей в себе» (1928) для фортепиано. Стиль периода 30-40-х годах отмечен свойственным зрелости мудрым самоограничением в сочетании с глубиной и национальной почвенностью художественных концепций. Композитор стремится к общечеловеческим идеям и темам, обобщающим образам истории, светлым, реалистически-конкретным музыкальным характерам. Особенно углубилась эта линия творчества в 40-е в связи с тяжелыми испытаниями, выпавшими на долю советского народа в годы войны. Раскрытие ценностей человеческого духа, глубокие художественные обобщения становятся главным стремлением Прокофьева: «Я придерживаюсь того убеждения, что композитор, как и поэт, ваятель, живописец, призван служить человеку и народу. Он должен воспевать человеческую жизнь и вести человека к светлому будущему. Таков с моей точки зрения незыблемый кодекс искусства».

Прокофьев оставил огромное творческое наследие — 8 опер; 7 балетов; 7 симфоний; 9 фортепианных сонат; 5 фортепианных концертов (из них Четвертый — для одной левой руки); 2 скрипичных, 2 виолончельных концерта (Второй — Симфония-концерт); 6 кантат; ораторию; 2 вокально-симфонические сюиты; много фортепианных пьес; пьесы для оркестра (в том числе «Русская увертюра», «Симфоническая песнь», «Ода на окончание войны», два «Пушкинских вальса»); камерные сочинения (Увертюра на еврейские темы для кларнета, фортепиано и струнного квартета; Квинтет для гобоя, кларнета, скрипки, альта и контрабаса; 2 струнных квартета; две сонаты для скрипки и фортепиано; Соната для виолончели и фортепиано; целый ряд вокальных сочинений на слова Ахматовой, Бальмонта, Пушкина)

Творчество Прокофьева получило всемирное признание. Непреходящая ценность его музыки — в душевной щедрости и доброте, в приверженности высоким гуманистическим идеям, в богатстве художественной выразительности его произведений.

В 1945 году в Англии Прокофьеву вручали "Золотую королевскую медаль" от английского правительства. Однако во время церемонии случился казус: произнеся длинную приветственную речь, английский посол вдруг обнаружил, что самой медали-то нет! Повисла пауза, Прокофьев стоял в полной растерянности, он уже собрался было уходить, как посол, наконец, опомнился и... торжественно вложил в руку композитора свои золотые часы. Большинство журналистов и гостей не поняли, что произошло, отчего Сергей Сергеевич выглядит таким растерянным. Посол шепотом сообщил лауреату, что медаль будет с минуты на минуту. Тем временем начался концерт из произведений композитора. После него посол незаметно передал Прокофьеву коробочку с медалью.
- А часы, пожалуйста, верните, - улыбаясь, попросил посол, - они мне дороги, как память.
- Простите, мне мои золотые часы тоже дороги, - совершенно серьезно ответил композитор.
Теперь растерялся посол:
- Но-о... мы так не договаривались...
- Вы же мне их подарили, при всех, - пряча улыбку, возмущался Прокофьев. - Теперь просите вернуть! Это просто грабеж среди бела дня!...
- Да-а... вы правы, но-о...
- Ну, раз уж вам так понравились мои часы, я могу их вам подарить, - наконец рассмеялся Прокофьев и вернул счастливому послу его часы.