Писатель Захар Прилепин , который в этом году написал текст для акции "Тотальный диктант", рассказал РИА Новости, что материал получился достаточно сложным, на патриотическую тему, а испытывать его автор собирается на собственном 13-летнем сыне.
Акция по массовой проверке грамотности "Тотальный диктант" пройдет 21 апреля в 60 городах России и зарубежья, в ней примут участие около 25 тысяч человек. С ее помощью все желающие проверить свою грамотность смогут написать под диктовку текст на русском языке, специально подготовленный Захаром Прилепиным. Первый "Тотальный диктант" прошел в 2004 году в Новосибирском госуниверситете. В прошлом году диктант получил национальную премию в области общественных связей "Серебряный лучник". В разные годы текст диктанта готовили Борис Стругацкий, Дмитрий Быков и Псой Короленко.
"Изначально я, переживая о людях, которым придется все это на себе испытывать, осмысленно написал текст простой. Но мои заказчики - организаторы "Тотального диктанта" - придумали совершенно другую форму написания, которая заставила меня забыть о любой простоте и писать так, чтобы максимально точно изложить мои мысли. В силу этого текст получился достаточно сложным. Он еще в процессе доделывания, но уже понятно, что написать его в качестве диктанта для многих людей будет проблемно. В прошлом году только один процент написал диктант на пятерку, а остальные - на двойку. Думаю, в этом году еще меньше людей получат отличную оценку. Хотя, может, я и утрирую", - признался Прилепин.
По его словам, текст получился в три раза длиннее, чем у предыдущих авторов "Тотального диктанта", из-за решения организаторов сделать его трехчастным. Вместо трехсот слов, как у Стругацкого и Быкова, у Прилепина получилось тысяча.
"Я писал о тех вещах, которые меня лично интересуют, и у меня лично болят - о восприятии молодыми и не очень молодыми людьми России как таковой, ее будущего, базовых основ нашего национального сознания, которые, как мне кажется, уже давно испытывают серьезное воздействие нашего смутного, больного времени. Я писал о вещах, о которых забывать не стоит. Название текста придумается позже", - рассказал писатель.
Он уверен, что смысл написанного будет понятен любому человеку, которому больше 12 лет.
"Я собираюсь опробовать диктант на моем 13-летнем сыне. Папа написал, пускай теперь сын расхлебывает. Он хорошо учится", - отметил Прилепин.
"Но эти интересы были связаны не с распитием горячительных напитков, а с увлечением рок-музыкой, поэзией, литературой. Я забросил школу ради филологической сферы. Зато потом поступил на филфак, и до третьего курса был практически отличником. У меня средний бал - 4,7 и по русскому языку, и по прочим предметам, связанным с лингвистикой. Так что этот диктант на четверку я бы, наверное, написал. Во всяком случае, когда помогаю ребенку со школьными заданиями, никогда не ошибаюсь", - добавил он.
По словам Прилепина, к идее упрощения грамматики русского языка он относится плохо, считая что и так слишком много в современном обществе упрощается.
"Мы как-то все везде стремимся упростить - начиная с литературы, медиа, музыки и заканчивая вообще восприятием жизни, бытия. Нужно, наоборот, ставить народу, нации максимально высокую планку. Большинство до нее не дотянет, но у тех, у кого получится, будет нормальное острое, эффективное мышление, мобильный разум. Ведь в любой сфере успех связан с умением воспринимать текст любой сложности, запомнить его, понять, пересказать. Все начинается с языка. Без языка не существует ни одной науки. Его ни в коем случае нельзя упрощать и подрывать базисные основы", - уверен писатель.
Текст Захара Прилепина состоит из трех частей: в Новой Зеландии, на Дальнем Востоке и в Восточной Сибири писали первую часть, в Западной Сибири, Казахстане и на Урале — вторую, в европейской части России и странах зарубежной Европы — третью.
Захар Прилепин читал текст в Новосибирске. В Москве в число зачитывающих диктант вошли известный писатель Дмитрий Быков, телеведущая Тина Канделаки. В Ульяновске текст диктовал губернатор области Сергей Морозов.
Текст тотального диктанта
I часть диктанта
А вам не всё равно?
В последнее время часто приходится слышать безапелляционные заявления, например: "Я ничего никому не должен". Их повторяет, считая хорошим тоном, немалое количество людей самого разного возраста, в первую очередь молодых . А пожившие и умудренные еще более циничны в своих суждениях: "Не надо ничего делать, потому что, пока россияне, забыв о завалившемся под лавку величии, тихо пьют, всё идет своим чередом".
Неужели мы сегодня стали более инертными и эмоционально пассивными, чем когда-либо? Сейчас это понять непросто, в конечном счете время покажет . Если страна под названием Россия вдруг обнаружит, что она потеряла существенную часть своей территории и значительную долю своего населения, можно будет сказать, что в начале нулевых нам, действительно, было не до чего и что в эти годы мы занимались более важными делами, чем сохранение государственности, национальной идентичности и территориальной целостности. Но если страна уцелеет, значит, сетования на безразличие граждан к судьбе Родины были по меньшей мере беспочвенны .
Тем не менее основания для неутешительного прогноза есть. Сплошь и рядом встречаются молодые люди, которые воспринимают себя не как звено в непрерывной цепи поколений, а ни много ни мало как венец творения. Но есть ведь очевидные вещи: сама жизнь и существование земли, по которой мы ходим, возможны лишь потому, что наши предки относились ко всему иначе.
Я вспоминаю своих стариков: как красивы они были и, боже мой, как они были молоды на военных своих фотографиях! И еще как счастливы были, что мы, дети и внуки их, путаемся среди них, тонконогие и загорелые, расцветшие и пережаренные на солнце . Мы же почему-то решили, что предыдущие поколения были нам должны, а мы, как новый подвид особей, ни за что не отвечаем и ни у кого не хотим быть в долгу.
Есть только один способ сохранить данную нам землю и свободу народа - постепенно и настойчиво избавляться от массовых пароксизмов индивидуализма, с тем чтобы публичные высказывания по поводу независимости от прошлого и непричастности к будущему своей Родины стали как минимум признаком дурного тона . (314 слов)
Сейчас много говорят о пробуждении гражданского самосознания. Кажется, что общество, независимо от чужой воли и приказа сверху, выздоравливает. И в этом процессе, как нас убеждают, главное - "начать с себя". Я лично начал: вкрутил лампочку в подъезде, заплатил налоги, улучшил демографическую ситуацию, обеспечил работой нескольких человек. И что? И где результат? Сдается мне, что, пока я занят малыми делами, кто-то вершит свои, огромные, и вектор приложения сил у нас совершенно разный .
А между тем всё, что есть у нас: от земли, по которой ходим, до идеалов, в которые верим, - результат не "малых дел" и осторожных шагов, а глобальных проектов, огромных свершений, самоотверженного подвижничества. Люди преображаются только тогда, когда со всего размаху врываются в мир. Человек становится человеком в поиске, в подвиге, в труде, а не в мелочном самокопании, выворачивающем душу наизнанку.
Куда лучше для начала изменить мир вокруг себя, потому что хочется наконец большой страны, больших забот о ней, больших результатов, большой земли и неба. Дайте карту с реальным масштабом, чтобы как минимум полглобуса было видно! (306 слов)
Российская история, не спорю, провоцировала подобные декларации. Тем не менее наши предки в эти поражённые скептицизмом благоглупости никогда не верили. Кто решил, что у нас уже нет шансов, а, к примеру, у китайцев их больше чем достаточно? У них ведь тоже многонациональная страна, пережившая революции и войны.
На самом деле мы живем в забавном государстве. Здесь, чтобы реализовать свои элементарные права - иметь крышу над головой и хлеб насущный, нужно исполнить необычайной красоты кульбиты: менять родные места и работы, получать образование, чтобы работать не по специальности, идти по головам, причем желательно на руках. Просто крестьянином, медсестрой, инженером быть нельзя, просто военным - вообще не рекомендуется.
Но при всей, так сказать, "нерентабельности" населения, в России живут десятки миллионов взрослых мужчин и женщин - дееспособных, предприимчивых, инициативных, готовых пахать и сеять, строить и перестраивать, рожать и воспитывать детей . Поэтому добровольное прощание с национальным будущим вовсе не признак здравого рассудка и взвешенных решений, а натуральное предательство. Нельзя сдавать позиций, бросать флаги и бежать куда глаза глядят, даже не сделав попытки защитить свой дом. Это, конечно, фигура речи, навеянная историей и дымом отечества, в котором духовный и культурный подъём, массовое стремление к переустройству всегда были сопряжены с великими потрясениями и войнами. Но венчали их Победы, каких не достичь никому. И мы должны заслужить право быть наследниками этих Побед! (304 слова) - их больше чем достаточно?; ...а, к примеру, у китайцев их - больше чем достаточно?
Допустимо: ...в России живут десятки миллионов взрослых мужчин и женщин, дееспособных, предприимчивых, инициативных, готовых пахать и сеять, строить и перестраивать, рожать и воспитывать детей.
Мы видим: народ украинский – крутой, пассионарный, упрямый. Если они не свалят Януковича – гражданская война продолжится. Беда в том, что если Януковича свалят – гражданская война не остановится, но продолжится тоже.
Зимний воздух насыщен этим чувством.
Хороший поэт и, кстати, русский националист Игорь Панин пишет:
«Советских страшно корёжит от Майдана. И дело не в идеологических разногласиях и не в том, что “на Украине полно русских” (вам, советским, всегда было плевать на русских), а в том, что…
Там люди осмелились выступить против начальства.
Вот это в глазах советских – есть наистрашнейший грех».
Известный журналист Айдер Муждабаев, один из руководителей газеты «Московский комсомолец», отъявленный либерал и большой поклонник Майдана, делает немедленный перепост, ему очень нравятся слова русского националиста.
Советские – самой чистейшей пробы советские! – толпами в миллионы человек разнесли в 1988–1993 годах всю страну. Более «советских», чем те, – в природе не бывало. Выступали против начальства десять лет подряд так, что земля тряслась.
Но мало всё! Если вам сказано, что вы – «советские», так и сдохните с этим клеймом на лбу.
Перед нами обычный, на этот раз уже националистический двойной стандарт: Отечественную выиграли не советские, а русские, а дальше уже они опять стали советские. Когда надо – русские, когда надо – советские, как шашечку, можно перевернуть: щас мы в шашки играли, а щас я уже в Чапаева играю! – А что не предупредил? – А чего предупреждать, и так всё ясно!
Вообще же, эта уловка – в нужных случаях называть «советскими» обычных русских – придумана не Паниным. Это и Крылов Константин делает, писатель, публицист, националист, умнейший человек, и Галковский Дмитрий, философ, «бесконечный тупик», умнейший человек, и многие их надутые подпевалы. И это ровно тот пункт, где русские националисты сходятся с местными либералами.
На самом же деле – это типичная русофобия, братья мои. Нет никаких советских, а если были, то вымерли. Для вас раб – «советский», а для либералов сплошь и рядом: и самодержавный – раб, и православный – раб, и много ещё есть рабских разновидностей. Поэт по фамилии Пушкин, наверное, когда приветствовал разделы Польши, «советским» не был. Просто спорадически проявлял рабско-имперское сознание.
Ну и, наконец, наблюдая за своими «советскими» знакомыми, я хочу сказать, что в целом никого не корёжит. Людям больно, люди переживают. Они имеют некоторые основания волноваться не только за то, чтоб банда Януковича съехала с Украины, но и за то, чтоб другая банда не влезла во власть, чтоб, кстати сказать, выгнать Черноморский флот и закрыть все русские школы на Украине. И если это случится, я не знаю, что тогда Игорь Панин будет писать про «советских». И будет ли вообще. Напишет, может быть, что это «другая история» и что «свободой Украины воспользовались нехорошие люди». А это будет ровно та же самая история.
Нижеприведённый диалог случился у нас ночью в социальных сетях с одним из руководителей газеты «МК», при участии зашедшего на огонёк прогрессивного блогера Михаила Болотовского.
Причина спора: перестрелка и гибель людей на Майдане.
Комментировать, в сущности, незачем: каждый сделает выводы по желанию. Главные выводы сделает время.
Характерно лишь одно: любой из российских прогрессивных деятелей сказал бы, уверен, ровно то же, что и Айдер.
Итак, Айдер Муждабаев пишет:
«Как же вам не стыдно, люди (люди ли?), которые поддерживают убийцу Януковича?
Ведь его скоро не будет, а вы – останетесь. Как вы будете жить соучастниками убийств? Как будете говорить, дышать? Ведь все его жертвы – в том числе и на вашей совести (совести?).
Пока не поздно, пока ещё можно остаться людьми, – подумайте. Отрекитесь от фашистов. Это потом не смоешь».
Здесь появился мой комментарий:
«Айдер, и всё-таки. Янукович подонок. Но один вопрос я всё равно задам. Ты поддерживал Бориса Николаича Ельцина в 1993 году?»
Ответ был прост: «Да, Захар, поддерживал».
«Спасибо за честность, Айдер, – пишу. – Вопросов нет».
Айдер Муждабаев: «Захар, почему же вопросов нет – пожалуйста, задавай. Я отвечу. Я всё прекрасно помню: и Ельцина, и тех, кто тогда был против него. И я, в отличие от журналистов НТВ, не получал ни от кого денег, поэтому смогу ответить честно. Собственно, это всего два слова. Те, кто были против Ельцина, обещали немедленно возродить совок и цензуру. Они говорили это прямым текстом. Я был к этому не готов. И сейчас не готов, считал это концом всей жизни, поэтому был против. Честно ответил?»
Захар Прилепин: «А зачем объяснять, я и так знаю объяснение заранее. Просто выясняется, что иногда всё-таки можно стрелять. Из танков по безоружным людям. Огромное количество которых не хотели возрождать “совок и цензуру”, а, равно как и украинцы, хотели выгнать оборзевшее жульё, сделавших ровно то же самое, что и Янукович: поделивших страну и заработавших на этом миллиарды».
В разговор вмешался Михаил Болотовский и обратился ко мне: «Вы тут про Ельцина вспомнили. Странно. Хотите его померить с януковичами? Ельцин пёр, как супертанк, с идеей, да, больно ему было, и запивал сильно, но он шёл, потому что была идея России – как он её видел. Которая на самом деле явится через двести лет вперёд – поклон Гоголю. А эти ваши януковичи, которые за деньги, – ну, это совсем неинтересно. Это для Гааги. А Ельцин – для истории».
«Это история разрешит, – написал я, – кто для Гааги, кто куда. Вопрос ведь поднят элементарный: можно ли поддерживать людей, которые стреляют в безоружных. Ответ: да, можно. Особенно Айдер поторопился с объяснением, почему можно: потому что, ужас, за цензуру. Цензуры хочешь: а вот лови из пушки. И по официальным подсчётам убили 500 человек, включая женщин и детей. Януковича обошли на раз. Но вообще, как уверяют знающие люди, в пять раз больше. Что до “совка” – то никакого “совка” демократы Руцкой с Хасбулатовым не восстановили бы никогда».
Муждабаев, видимо, почувствовал некую шаткость своей позиции и решил ещё раз объясниться: «Я не оправдываю человеческих жертв, это был ужас просто, я сам тогда писал о тех событиях для своей газеты, меня чуть не убили на крыше дома у БД, куда мы с коллегой забрались – над нами завис вертолет, но мы вовремя слезли по пожарной лестнице. Потом я был напротив Белого дома, когда была перестрелка, пули пролетели в сантиметрах пятидесяти от макушки. Ветки с дерева посыпались от очереди. Я всё это помню.
Захар, это ты сейчас говоришь, а тогда я был абсолютно уверен, что вернётся совок, это было понятно из всего, что говорили Руцкой и Хасбулатов».
«Ну а я сейчас абсолютно уверен, – ответил я, – что при определённом раскладе будет очень плохо на Украине не только Януковичу и семье, но многим моим товарищам, в том числе хорошим писателям, выступавшим против Майдана, что Россия потеряет Черноморский флот, и что последние русские школы закроются через десять лет, и что к власти придёт ровно такое же ворьё, как Янукович, только крепко взятое за пуговицу заокеанскими друзьями, и ещё много в чём. Например, в том, что борцы за свободу могут безо всякой России грохнуть свою собственную страну… Разница у нас в одном: ты тогда был за Ельцина, а я сейчас против Януковича. Но это разница не частная, а очень многое объясняющая. Не в тебе и во мне, а в нас и в вас».
«Захар, никто твоих друзей не тронет, – успокоил меня Айдер. – Украинцы построют нормальную страну без убийц и бандитов».
Конец цитаты.
Показательно, что про Черноморский флот и русские школы Айдер благоразумно промолчал. Ну, хоть за друзей спасибо, что о них позаботился. Правда, тут же к разговору присоединился некий не местный гость, пообещавший, что друзей моих они накажут обязательно.
Дочитал любопытную книжку «Неделя в декабре» современного английского писателя Себастьяна Фолкса. Сделано очень сдержанно, местами по-английски остроумно, неспешно, непафосно.
Очередной, отличный сборник рассказов Захара Прилепина.
Как всегда, о жизни, о людях, о судьбах человеческих, поступках людских.
Десять рассказов, не связанных между собой героями, но связанных людьми, их пороками, их добродетелями.
Когда читаешь забываешь про всё вокруг – вместе с героем пьешь водку, пытаешься спиться и понимаешь почему; а в следующем рассказе ты уже отец семейства с крошкой-мяушкой, который чуть жизни не лишился и уже никогда в жизни, никогда, не поедет никуда ночью; в вот ты уже священник, который молится за всех, потому что все люди – чада несмышленые, любимые твои чада…
– Полицай! Сука! – ругался Верховойский. – Где тебя носило! Ты не мог меня разбудить раньше! Тупой скот! Наберут тупых скотов! Видит ведь – спит человек! Неужели нельзя догадаться, что его надо разбудить? Чем они вообще занимаются!
Очень резанул по нервам, по душе рассказ «Первое кладбище», который даже описать слов нет – всё равно Захар Прилепин написал лучше, правдивее, жестче и лучше.
Жизнь устроена так, что ты – верней, твой незримый дом в этом мире, – постепенно начинает обрастать могилами твоих сверстников.
Тех, кто был немногим старше или чуть моложе тебя.
Сначала гости редки, и ты удивляешься каждому новому кресту.
Говорят, потом их будет так много, что ты даже не пойдёшь туда искать всех, кого знал: надоест удивляться.
А когда их всего несколько – что ж, можно заглянуть. Холмик ещё тёплый, земля не осела. Немного листвы на свежевзрытой земле – пусть листва.
Отчего-то до сих пор это не случалось зимой, всегда какая-то листва кружила под ногами.
Что можно сказать про жизнь? Всё и ничего, какими бы словами мы не говорили, а жизнь описать не можем, нет таких слов или их наоборот слишком много, а нужно может только одно-единственное? Дышу, люблю, смеюсь? Или дышу и плачу, потому что дышу? Живу, дышать не могу? Потому что кто-то уже не живет, не дышит, а я живу? Кто знает, что надо чтобы описать жизнь? У Прилепина это не плохо получается…
Малыша убили в одном грозном городе вблизи кавказских гор: он шёл по рынку – выбирал что-то там пожрать, то ли рыбу, то ли фрукт, – ему выстрелили в затылок, в упор.
Он был на войне первую неделю. Он ни разу не стрелял здесь даже в местное небо.
У него не было ни жены, ни детей. Я ничего не знаю о том, что Малыш хоть как-нибудь успел провиниться перед жизнью.
Это был не первый и не последний погибший там, но он помнится мне всегда: в тот год я был старше его на четыре года, а теперь на двадцать.
Тогда я был ему старший брат, а теперь – отец.
Читая Захара Прилепина возникает надежда на то, что русская литература продолжит жить и развиваться, продолжить меняться и менять читателя.
В последнее время часто приходится слышать безапелляционные заявления, например: «Я ничего никому не должен». Их повторяет, считая хорошим тоном, немалое количество людей самого разного возраста, в первую очередь молодых. А пожившие и умудренные еще более циничны в своих суждениях: «Не надо ничего делать, потому что, пока россияне, забыв о завалившемся под лавку величии, тихо пьют, всё идет своим чередом».Неужели мы сегодня стали более инертными и эмоционально пассивными, чем когда-либо? Сейчас это понять непросто, в конечном счете время покажет. Если страна под названием Россия вдруг обнаружит, что она потеряла существенную часть своей территории и значительную долю своего населения, можно будет сказать, что в начале нулевых нам, действительно, было не до чего и что в эти годы мы занимались более важными делами, чем сохранение государственности, национальной идентичности и территориальной целостности. Но если страна уцелеет, значит, сетования на безразличие граждан к судьбе Родины были по меньшей мере беспочвенны.Тем не менее основания для неутешительного прогноза есть. Сплошь и рядом встречаются молодые люди, которые воспринимают себя не как звено в непрерывной цепи поколений, а ни много ни мало как венец творения. Но есть ведь очевидные вещи: сама жизнь и существование земли, по которой мы ходим, возможны лишь потому, что наши предки относились ко всему иначе.
Я вспоминаю своих стариков: как красивы они были и, боже мой, как они были молоды на военных своих фотографиях! И еще как счастливы были, что мы, дети и внуки их, путаемся среди них, тонконогие и загорелые, расцветшие и пережаренные на солнце. Мы же почему-то решили, что предыдущие поколения были нам должны, а мы, как новый подвид особей, ни за что не отвечаем и ни у кого не хотим быть в долгу.
Есть только один способ сохранить данную нам землю и свободу народа - постепенно и настойчиво избавляться от массовых пароксизмов индивидуализма, с тем чтобы публичные высказывания по поводу независимости от прошлого и непричастности к будущему своей Родины стали как минимум признаком дурного тона.
Расскажите друзьям:
Часть 2. Мне - не всё равно
В последнее время нередко звучат категорические высказывания типа: «Я никому ничего не должен». Их повторяют многие, особенно молодые, которые считают себя венцом творения. Не случайно позиция крайнего индивидуализма - признак едва ли не хорошего тона сегодня. А ведь прежде всего мы существа общественные и живем по законам и традициям социума.Чаще всего традиционные российские сюжеты бестолковы: там привычно лопнула труба, здесь что-то воспламенилось - и три района остались то ли без тепла, то ли без света, то ли без того и без другого. Никто давно не удивляется, потому что и раньше вроде бы случалось подобное.
Судьба общества напрямую связана с государством как таковым и действиями тех, кто им управляет. Государство может попросить, настоятельно рекомендовать, приказать, в конце концов заставить нас совершить поступок.
Возникает резонный вопрос: кому и что нужно сделать с людьми, чтобы они озаботились не только собственной судьбой, но и чем-то большим?
Сейчас много говорят о пробуждении гражданского самосознания. Кажется, что общество, независимо от чужой воли и приказа сверху, выздоравливает. И в этом процессе, как нас убеждают, главное - «начать с себя». Я лично начал: вкрутил лампочку в подъезде, заплатил налоги, улучшил демографическую ситуацию, обеспечил работой нескольких человек. И что? И где результат? Сдается мне, что, пока я занят малыми делами, кто-то вершит свои, огромные, и вектор приложения сил у нас совершенно разный.
А между тем всё, что есть у нас: от земли, по которой ходим, до идеалов, в которые верим, - результат не «малых дел» и осторожных шагов, а глобальных проектов, огромных свершений, самоотверженного подвижничества. Люди преображаются только тогда, когда со всего размаху врываются в мир. Человек становится человеком в поиске, в подвиге, в труде, а не в мелочном самокопании, выворачивающем душу наизнанку.
Куда лучше для начала изменить мир вокруг себя, потому что хочется наконец большой страны, больших забот о ней, больших результатов, большой земли и неба. Дайте карту с реальным масштабом, чтобы как минимум полглобуса было видно!
Расскажите друзьям:
Часть 3. И нам не всё равно!
Есть тихое, как зуд, ощущение, что государство на этой земле никому ничего не должно. Может, поэтому в последнее время мы так часто слышим от людей, что и я, мол, никому ничего не должен. И вот я не понимаю: как всем нам здесь выжить и кто станет защищать эту страну, когда она обвалится?Если всерьёз поверить, что Россия исчерпала ресурсы жизнестойкости и будущего у нас нет, то, право слово, может, и переживать не стоит? Причины у нас веские: народ надломлен, все империи рано или поздно распадаются и шансов у нас поэтому нет.
Российская история, не спорю, провоцировала подобные декларации. Тем не менее наши предки в эти поражённые скептицизмом благоглупости никогда не верили. Кто решил, что у нас уже нет шансов, а, к примеру, у китайцев их больше чем достаточно? У них ведь тоже многонациональная страна, пережившая революции и войны.
На самом деле мы живем в забавном государстве. Здесь, чтобы реализовать свои элементарные права - иметь крышу над головой и хлеб насущный, нужно исполнить необычайной красоты кульбиты: менять родные места и работы, получать образование, чтобы работать не по специальности, идти по головам, причем желательно на руках. Просто крестьянином, медсестрой, инженером быть нельзя, просто военным - вообще не рекомендуется.
Но при всей, так сказать, «нерентабельности» населения, в России живут десятки миллионов взрослых мужчин и женщин - дееспособных, предприимчивых, инициативных, готовых пахать и сеять, строить и перестраивать, рожать и воспитывать детей. Поэтому добровольное прощание с национальным будущим вовсе не признак здравого рассудка и взвешенных решений, а натуральное предательство. Нельзя сдавать позиций, бросать флаги и бежать куда глаза глядят, даже не сделав попытки защитить свой дом. Это, конечно, фигура речи, навеянная историей и дымом отечества, в котором духовный и культурный подъём, массовое стремление к переустройству всегда были сопряжены с великими потрясениями и войнами. Но венчали их Победы, каких не достичь никому. И мы должны заслужить право быть наследниками этих Побед!
В Киеве гость из России рассказал о том, как приехал в Украину по поддельным документам и почему у него не получаются романы про любовь.
К нам Захар (настоящее имя - Евгений) пожаловал для участия в шестой Международной книжной выставке-ярмарке. К слову, писатель в Киев мог и не попасть: на границе у него возникли проблемы с документами.
Мне купили билет на имя Евгения Валерьевича Прилепина, а я - Евгений Николаевич. Показываю паспорт. А у меня там первая страница оторвана - я много путешествую, и паспорт истрепался. Для пущей убедительности показываю пограничникам свои книги - там на обороте моя фотография. А на книге написано, что я никакой не Евгений, а Захар - это псевдоним. В общем, больше часа разбирался на границе. В итоге меня пропустили - увидели, что еду на день и что у меня есть обратный билет.
О ПЕРВОЙ ЖУРНАЛИСТCКОЙ РАБОТЕ
Мне было 22 года, когда я решил пойти работать в ОМОН. Через два года стал командиром отделения, и тогда же началась война в Чечне, в некоторых операциях я тоже участвовал. Потом мне это надоело, и я переехал в Нижний Новгород - стал работать редактором городской газеты. Это было безбашенное время. Газета издавалась для старшего поколения, а я стал допускать печатать на ее страницах статьи националистического, правого, левого направлений. Один журналист в нашей газете занимался темой личных отношений и написал про отношения людей и животных. Прихожу я как-то утром на работу и вижу огромный разворот с фото, на котором мужчина и собака занимаются любовью. В общем, эта работа меня веселила года три. А потом я решил написать роман.
О ТОМ, КАК НАПИСАЛ ПЕРВЫЙ РОМАН
Изначально я хотел написать роман о любви. Но как только я к нему приступил, то понял, что моих знаний о любви на целый роман не хватает. И я подумал: ну ладно, напишу чуть-чуть о любви, а чуть-чуть - о Чечне, и получится неплохо.
Стал писать и понял, что о любви совсем не получается. Поэтому написал роман полностью про Чечню.
О ПРЕИМУЩЕСТВАХ ПИСАТЕЛЬСКОГО ДЕЛА
Я с удовольствием пожинаю плоды неожиданной для меня известности. Объездил уже полмира. И потом, вы знаете, это очень хороший способ купить детям мандарины. А у меня семья большая: трое детей, жена, собака - сенбернар, так что приходится зарабатывать.
Про меня говорят, что я негодяй, украл чужой хлеб - ведь я веду колонки в трех разных журналах, еще программу на интернет-телевидении.
О КРИТИКЕ
К какому течению мои книги относят критики? Не знаю, честно, если бы я думал об этом, то сошел бы с ума. Я - человек, произносящий элементарные вещи. В смысле интеллекта современная русская литература очень отстает от Серебряного века, например.
О ВСТРЕЧЕ С ПУТИНЫМ
Нас, молодых писателей, в 2006 году пригласили в резиденцию президента Путина в Новоогарево. Так получилось, что меня посадили прямо напротив Владимира Владимировича. Гостей угощали чаем и пирожками, а я их так и не попробовал, потому что стеснялся. А зря, говорят, пирожки были очень вкусные.
ИЗ ЛИЧНОГО ДЕЛА
Захар ПРИЛЕПИН, 35 лет. Публикуется с 2003 года. Автор книг «Патология», «Грех» (премия «Национальный бестселлер-2008»), «Санькя», «Я пришел из России». Сам писатель себя не относит ни к одному течению, но критики его считают реалистом. В своих романах неоднократно поднимает вопрос Чеченской войны, в которой участвовал. Книги Захара Прилепина включены в обязательную или рекомендованную программу и экзаменационные вопросы пяти российских университетов. Произведения писателя переведены на одиннадцать языков.
Живет в Нижнем Новгороде.
