Максима Лемоса, профессионального оператора, режиссера, который живет в Латинской Америке и периодически возит к староверам наших туристов.

Расскажу, как я попал туда впервые. Я сопровождал туристов, ехали мы на автомобиле по разным городам Аргентины и Уругвая. И решили заехать к староверам. Информации про староверов в интернете очень мало, нет чётких координат, не ясно, где их искать, и вообще не понятно, насколько информация актуальна. Была только информация о том, что колония староверов находится неподалёку от города Сан Хавьер. Мы приехали в этот город, и я начал выяснять у местных, где найти русских. “Аааа, барбудос!?” – сказали в первом же магазинчике. “Барбудос” по-испански – бородачи. “Да, они тут неподалёку живут. Но они вас не пустят к себе, они агрессивные”, – заявили нам сан-хавьерцы. Такое заявление слегка насторожило. Но всё-таки я выяснил, как туда добраться просёлочными грунтовыми дорогами. Уругвайцы говорили, что “барбудос” никого не принимают и ни с кем не общаются. К счастью, это оказалось не так. Удивительно, но многие “русские” сан-хавьерцы ничего толком не знают о своих русских соседях. А всего непонятного и другого, человек, как известно, боится. Поэтому особой дружбы между бывшими русскими санхавьерцами и русскими староверами нет.

Мы приготовились было отправляться в путь, на поиск деревни, но в этот момент нас окликнул кто-то из сан-хавьерцев, показывая пальцем на банкомат. “Это как раз один из них”, сказал он. Из банка вышел странного вида человек в зелёной рубахе, подбитой верёвочным поясом, с бородкой. Завязалась беседа. По русски. Человек оказался совсем не агрессивным, а наоборот, добрым и открытым. Первое, что поразило, – это его язык, говор. Он говорил на том языке, который я слышал только в кино. То есть это наш, русский язык, но многие слова там произносятся по-другому, и есть много слов, которые мы вообще больше не используем, например, дом они зовут избой, вместо сильно говорят “шибко”. Говорят не “знаешь”, а “знашь”, “хошь”, “понимашь”… Вместо “сильнее” говорят “пуще”. Говорят не “бывает” а “быват”, не “может” а “могёть”, не “начнёшь” а “зачнёшь”, не “другие” а “други”. Сколь, евошный, туды-сюды, подле… Пообщавшись так чуток мы спросили, нельзя ли глянуть, как они там живут. Старовер согласился, и мы поехали за евошной машиной. Нам повезло, что мы его встретили, без него, по схеме, нарисованной сан-хавьерцами, мы бы точно ничего не нашли бы. И вот мы подъехали к деревне…

Попадая впервые в деревню староверов, испытываешь шок. Полное ощущение, что попал в прошлое на машине времени. Именно так выглядела Россия когда то… Въезжаем в деревню, дом, во дворе женщина в сарафане доит корову, бегают босые дети в рубахах да сарафанчиках… Это кусок старой России, который был из неё вынут и перенесён в другой, чужой мир. И поскольку русские не интегрировались в этом чужом мире, это позволило дожить до наших дней этому кусочку старой России.

Фотографировать в этой колонии категорически нельзя. И все те снимки, которые вы увидите ниже, сделаны с разрешения староверов. То есть групповые, “официальные” снимки возможны. Нельзя без спросу, тайно фотографировать их жизнь. При выяснении, почему они так не любят фотографов, выяснилось, что к ним под видом туристов пробирались журналисты. Снимали их, а потом выставляли в виде клоунов на посмешище. Один из таких глупых и бессмысленных репортажей сделало уругвайское ТВ скрытой камерой

Техника у них очень серьёзная. Вся в собственности. Имеются и фуры, и комбайны, и разные орошалки, поливалки.

Приехав в деревню, мы познакомились с одним из старейшин, и он рассказал нам про жизнь этого кусочка старой России… Так же как нам интересны они, мы интересны для них. Мы – часть той России, которую они как-то себе представляют в голове, с которой живут многими поколениями, но которой никогда не видели.

Староверы не бьют баклуши, а трудятся как папы Карло. У них в собственности порядка 60 гектаров, и ещё около 500 гектаров они арендуют. Здесь, в этой деревне живут около 15 семей, всего порядка 200 человек. То есть, согласно простейшему подсчёту, в каждой семье в среднем по 13 человек. Так оно и есть, семь большие, детишек много.

Вот несколько “официальных”, разрешённых фотографий. Те, которые без бород – не староверы – это я и мои туристы.

И вот ещё фотографии, снятые с разрешения староверов человеком, который у них работал комбайнёром. Зовут его Слава. Простой русский парень долго путешествовал по разным латиноамериканским странам и пришёл поработать к староверам. Они его приняли, и целых 2 месяца он жил с ними. После чего всё-таки предпочёл уволиться. Он художник, потому фото получились такие хорошие.

Очень атмосферно, как в России… раньше. Сегодня-то в России комбайнов нет и тракторов тоже. Всё сгнило, и деревни стоят пустые. Россия так увлеклась вставанием с колен путём продажи нефти и газа гейропейцам, что не заметила, как русская деревня умерла. А вот в Уругвае русская деревня жива! Вот так могло бы быть в России сейчас! Я конечно утрирую, где-то в России, конечно, есть комбайны, но я своими глазами видел множество мёртвых деревень вдоль главных российских трасс. И это впечатляет.

Давайте очень деликатно, с огромным уважением заглянем за шторочку приватной жизни староверов. Фотографии, которые я здесь выкладываю, сняли они сами. То есть это официальные фото, которые сами староверы выложили в открытый доступ в социальные сети. А я просто собрал из фейсбука и перепостил эти фотографии здесь для вас, мой дорогой читатель. Все фотографии здесь из разных южноамериканских колоний староверов.

В Бразилии староверы живут штате Мато Гроссо (Mato Grosso), в 40 км от города Prmiavera do Leste. В штате Амазонас недалеко от городка Умайте (Humaita). А также в в штате Парана, рядом с Понта Гросса (Ponta Grossa).

В Боливии живут они в провинции Санта Круз, в поселении Тоборочи (Toborochi).

И в Аргентине поселение староверов находится под городком Чоель-Чоель (Choele Choel).

И здесь я расскажу всё то, что узнал от староверов про их жизненный уклад и традиции.

Странные ощущения, когда начинаешь общаться с ними. Сперва кажется, что они должны быть какие-то совсем иные, “не от мира сего”, погружённые в свою религию, и ничто земное их не может заинтересовать. Но при общении выясняется, что они такие же как мы, только маленько из прошлого. Но это не значит, что они какие-то отрешённые, и им ничего не интересно!

Эти костюмы – не какой то маскарад. Так они живут, в этом ходят. Женщины в сарафанах, мужики в рубахах, подвязанных верёвочным поясом. Женщины сами шьют одежду. Да, конечно, эти фотографии в основном с праздников, поэтому и одежда особо нарядная.

Но как видите, и в повседневной жизни староверы одеваются по старо-русски.

Невозможно поверить, что все эти люди и родились и выросли вне России. Мало того, их родители тоже родились здесь, в Южной Америке…

И обратите внимание на их лица, они все улыбаются. Всё-таки в этом сильное различие между нашими, российскими верующими и южноамериканскими староверами. У российских православных почему-то при всех разговорах о Боге и религии лицо становится скорбно-трагичным. И чем сильнее современный россиянин верит в Бога, тем печальнее лицо его. У староверов же всё на позитиве, и религия тоже. И я думаю, в старой России было так же как у них. Ведь великай российскай поэт Пушкин шутил и издевался над “попом-толоконным лбом”, и это было тогда в порядке вещей.

Живут староверы в Южной Америке уже в течении почти 90 лет. В 30-х годах они бежали из СССР, так как вовремя почуяли опасность от новой советской власти. И правильно сделали, они бы не выжили. Бежали они сперва в Манчжурию. Но со временем и там их стала притеснять местная коммунистическая власть, и тогда они перебрались в Южную-Северную Америки и Австралию. Самая большая колония староверов находится на Аляске. В США они живут также в штатах Орегон и Миннесота. Староверы, к которым я езжу в Уругвай, сперва жили в Бразилии. Но там им стало некомфортно, и в 1971 году многие семьи перебрались в Уругвай. Долго выбирали земли, и наконец осели рядышком с “русским” городом Сан-Хавьер. Уругвайские власти сами присоветовали русским это место. Логика простая, те русские – эти русские, авось вместе-то лучше. Но ведь русские не всегда любят русских, это наша национальная особенность, поэтому особой дружбы у русских сан-ховьерцев со староверами не сложилось.

Приехали на пустое место. Стали всё строить, обосновываться в чистом поле. Поразительно, но в уругвайской колонии до 1986 года не было электричества! Освещали всё керосинками. Ну и приспособились жить по солнцу. Поэтому уругвайская колония самая интересная, ведь всего-то 30 лет назад они были отрезаны от остального мира полностью. И жизнь тогда была действительно как в позапрошлом веке в России. Воду носили коромыслами, землю пахали на лошадках, дома тогда были деревянные. Разные колонии жили по-разному, какие-то больше интегрированы в страну, где они находятся, например американские колонии. Каким-то колониям нет особо повода интегрироваться, например боливийской колонии. Ведь Боливия – страна довольно дикая и отсталая. Там, за пределами колонии такая нищета и разруха, что ну её, эту интеграцию!

Имена у староверов частенько старославянские: Афанасий, Евлампея, Капитолина, Марфа, Парасковея, Ефросинья, Ульяна, Кузьма, Василиса, Дионисий…

В разных колониях староверы живут по-разному. Кто-то более цивилизованно и даже богато, кто-то поскромнее. Но уклад жизни – такой как в старой России.

За соблюдением всех правил ревностно следят старшие. Молодёжь иногда не очень мотивированна верою. Ведь кругом столько интересных соблазнов…

Поэтому у стариков стоит непростая задача, ответить подрастающим молодым на множество вопросов. Почему им нельзя пить алкоголь? Почему им нельзя слушать музыку? Почему не обязательно учить язык страны, в которой живёшь? Почему им нельзя пользоваться интернетом и смотреть фильмы? Почему нельзя поехать и посмотреть какой-нибудь красивый город? Почему им нельзя общаться с местным населением и вступать с местными в какие-либо нехорошие связи? Зачем нужно молится с трёх до шести утра, и с шести до восьми вечера? Зачем поститься? Зачем креститься? Зачем соблюдать все остальные религиозные ритуалы?… Пока старшим как-то удаётся отвечать на все эти вопросы…

Пить староверам нельзя. Но если помолясь да покрестясь, то можно. Староверы пьют бражку. Готовят её сами. Ей угощали и нас. Причём довольно настойчиво, по русской традиции практически вливая её внутрь, стакан за стаканом. Но бражка хорошая и люди хорошие, чего ж не выпить то!

Староверы больше всего любят работать на земле. Без этого они себя не мыслят. Да и вообще они люди вполне работящие. Ну и кто поспорит, что это не Россия?!

Я сначала не понимал, почему староверы Уругвая, к которым я езжу, называют уругвайцев “испанцами”. Потом понял: они сами-то тоже граждане Уругвая, то есть уругвайцы. А испанцами называют уругвайцев потому, что те говорят по-испански. Вообще дистанция между уругвайцами и староверами огромна. Это совсем разные миры, именно поэтому уругвайцы Сан-Хавьера рассказывали нам об “агрессивности” староверов. Староверы же характеризуют “испанцев” как ленивых бездельников, которые не хотят работать, сосут своё мате и вечно жалуются на правительство и государство. У староверов же другой подход к государству: главное, чтоб не мешало. К уругвайскому правительству у староверов есть тоже ряд претензий. Например, недавно в Уругвае вышел безумный закон, по которому, прежде чем землю засеять, нужно спросить у начальства, что там можно сеять. Начальство пришлёт химиков, они сделают анализ почвы, и вынесут вердикт: садить помидоры! А с помидорами бизнес староверов прогорит. Им нужно сажать фасоль (например). Поэтому староверы начинают подумывать, а не начать ли им поиск новой страны? И живо интересуются, а как там в России к крестьянину относятся? Стоит ли в Россию переезжать? Вы бы что им посоветовали?

Тема комбайнов, орошения, пахоты и засева занимает в жизни староверов одно из главных мест. Об этом они могут говорить часами!

Бескрайняя бразильская Русь…

Техника: комбайны, орошалки, сеялки и проч., у староверов своя. И каждый комбайн (который, к слову, стоит 200-500 тысяч долларов) староверы умеют чинить сами. Они могут разобрать и собрать заново каждый свой комбайн! У староверов в собственности сотни гектаров земли. И ещё больше земли они арендуют.

Семьи у староверов большие. Например у главы уругвайской общины в которую я иногда вожу туристов, целых 15 детей, а ему всего 52 года. Есть много внуков, сколько точно, он не помнит, приходится подсчитывать, загибая пальцы. Жена у него тоже молодая и вполне земная женщина.

В официальные школы детишек не отдают. Всё очень просто: если дети выучат язык той страны, где живут, то очень велика вероятность того, что соблазняться яркой окружающей жизнью, и выберут её. Тогда и колония растворится, и русские растворяться точно так же, как за 10 лет русские из города Сан Хавьер превратились в уругвайцев. И такой пример уже был, в бразильской колонии дети стали ходить в обычную бразильскую школу, которая была по-соседству. И почти все из детишек когда выросли, выбрали бразильскую жизнь вместо староверской. Я уж не говорю про староверов США. Там уже во многих семьях староверы общаются друг с другом на английском.

Старшие староверы из всех колоний прекрасно понимают риск растворения колонии в стране, и всеми силами сопротивляются этому. Поэтому не отдают детей в государственные школы, а стараются обучать их сами по мере возможности.

Чаще всего детишек учат дома. Учат читать по-церковнославянски. На этом языке написаны все религиозные книги староверов и на этом языке они молятся ежедневно с 3 до 6 утра и с 18 до 21 часу вечера. В 21 час староверы укладываются спать с тем, чтобы встать в 3, помолится и идти работать. Расписание дня столетиями не менялось и подстроено под световой день. Чтобы работать пока светло.

В колониях Бразилии и Боливии для детей в школу приглашаются местные учителя, которые учат их соответственно португальскому и испанскому. Но в обучении языку староверы видят исключительно практический смысл: это нужно, чтобы вести бизнес с местными. Староверские дети играют в русские традиционные игры, в лапту, пятнашки и многие другие, с чисто-русскими названиями.

Большинство фотографий, которые вы здесь видите со староверских праздников, чаще всего со свадеб. Девочки выходят замуж чаще всего в 14-15 лет. Парни в 16-18. Сохранены все традиции со сватаньем. Жену сыну должны подбирать родители. Стараются подбирать из другой колонии. То есть жениху из уругвайской колонии привозят невесту из боливийской или бразильской и наоборот. Староверы очень стараются избегать кровосмешения. Не стоит думать, что бедным несовершеннолетним детишкам не оставляют выбора. Формально должны выбирать родители, на практике же всё происходит довольно мягко и естественно, и конечно мнение подростка учитывается. Никто никого насильно не женит. Да вы наверное и сами видите по этим фотографиям, что никаким насилием над личностью здесь не пахнет.

Но у вас конечно встаёт законный вопрос – замуж в 14 лет??? Да, именно так. И да, тем самым они нарушают законы тех стран, в которых живут. Они шумно празднуют свадьбу, после чего живут вместе, и считаются мужем и женою. А когда им исполняется 18, регистрируют свой брак в официальных органах.

Кстати, у староверов совсем другое летоисчисление. Но какой сейчас год “мирской”, тоже знают: они же должны разбираться во всех документах об аренде земель, закупке сои, оплате счетов.

Кстати, евреев староверы зовут жидами. Сперва я подумал, что это у них махровый антисемитизм. Но потом понял, что произносят они это слово совсем без негатива. Ведь так звали евреев в старину…

Видите, на фото все как на подбор, в одинаковых сарафанах? Дело в том, что одёжа и её окрас играют в жизни староверов огромную роль. Жёлтые штаны – два раза ку. Например, на свадьбу все гости со стороны невесты одеваются в один цвет, а со стороны жениха – в другой. Когда у общества нет цветовой дифференциации штанов, то нет цели, а когда нет цели…

У староверов дома не бревенчатые, а бетонные, построенные в традициях строительства того места, где они живут. Но весь уклад наш, старо-русский: сени, заваленки, посидушки женщин с детями пока мужики то на работе.

А внутри дома всё равно русские! Староверы обшивают дом внутри деревом. Так живее. И дом они называют избой.

Бабы и девки (так здесь называются особи женского пола) не работают на земле, а заняты по хозяйству. Готовят еду, следят за детишками… Роль женщины у них всё-таки слегка пришибленная, чем-то даже напоминает роль женщины в арабских странах, где женщина – бессловесное животное. Вот мужики сидят, кушают. А Марфа с кувшином, поодаль. “Ну-ка Марфа, принесь ещё того-сего, да помидоров давай туды-сюды!”, и беззвучная Марфа бросается исполнять задание… Как-то неловко даже за неё. Но не всё так сурово и жёстко. Видите, вон и бабы тоже сидят, отдыхают да смартфонятся.

Мужики занимаются и охотой и рыбалкой. Вполне насыщенная жизнь. Да и природа тут у нас, я вам скажу!

Помимо бражки пьют и пиво. Однако про алкашей я не слыхал. Как то все при деле. Алкоголь не заменяет им жизнь.

Тут собранны фото из разных колоний. И в каждой из них свои правила, где-то пожёстче, а где и помягше. Для баб косметика недопустима. Но если очень хочется, то можно.

Интересно староверы рассказывают про сбор грибов. Естественно про подберёзовики, подосиновики и белые они не знают. В этой местности растут немного другие грибы, похожи они на наши маслята. Сбор грибов у староверов не является обязательным атрибутом жизни. Хотя они перечисляли некоторые названия грибов, и они русские, хотя и мне не знакомые. Про грибы они говорят примерно так: “иногда кто хочет собирает. Да вот только иногда насобирют плохих, потом животы болят…”. И выезды на джипах на природу, и мясо на гриле, и все остальные атрибуты так нам хорошо знакомых пикников, у них тоже имеются.

И даже шутить умеют. Кстати, с чувством юмора у них тоже все в порядке.

Вобщем вы сами видите, самые обыкновенные люди.

Здороваются староверы словом “Здорова!”. Ни “здравствуйте” ни тем более “привет” они не используют. Вообще, у староверов нет обращения “Вы”. Всё на “ты”. Кстати, меня они называют “вожак”. Но вожак не в смысле главный. А в том смысле, что я вожу людей. Гид, стало быть.

Кстати, почувствовали одно яркое несоответствие русскости? Что не так в этих улыбках? Чувствуете, что когда фотографии с улыбками, что-то неуловимо не наше? Они улыбаются с зубами. Россияне же обычно улыбаются, зубов не показывая. С зубами улыбаются американцы и прочие иностранцы. Вот такая деталь откуда-то появилась в этой параллельной маленькой России.

Хотя вы наверное заметили даже на этих фотографиях, сколько у людей позитива на лицах! И радость эта не притворная. У нашего же народа больше какой то тоски и беспросветности.

Староверы довольно часто для письма используют латиницу. Но и кириллицу не забывают.

В большинстве своём староверы – состоятельные люди. Конечно, как и в любом обществе кто-то богаче, кто-то беднее, но в целом живут они весьма недурственно.

Здесь на этих фото в основном жизнь бразильской, аргентинской и боливийской колоний. О боливийской колонии староверов имеется целый репортаж, там правила не такие жёсткие, как в уругвайской колонии и снимать там иногда разрешается.

Обычная нашенская свадьба, наш дом на заднем плане. Только два пальмовых ствола дают понять, что это не Россия

Староверская молодёжь любит футбол. Хотя они и считают эту игру “не нашей”.

Хорошо ли живут староверы или плохо? Они живут хорошо. Во всяком случае уругвайские и боливийские староверы живут лучше средних уругвайцев и боливийцев. Староверы ездят на джипах по 40-60 тысяч долларов, у них смартфоны последних моделей…

Основная письменность у староверов на латинице и по-испански. Но и русский многие знают тоже.

Но на староверов наложено много ограничений. Телевизоры запрещены, компьютеры тоже. Да и про телефоны староверы говорят, что это всё от дьявола. Но уж ладно, есть и есть. Телевизоры тоже бы появились, да не нужны они. Староверы привыкли жить без них многими поколениями, и уже не понимают, для чего они нужны. Компьютеры в каких-то колониях запрещены, в каких-то используются. Да и в современных смартфонах имеется мобильный интернет…

Есть в фейсбуках староверов даже самодельные комиксы. Этот его не очень понял: “Я её люблю”, “Хочу обнять его”, “Хочу спать!”. Кстати, в фейсбуке староверы переписываются частенько по-португальски и по-испански. Переписываются те, кто так или иначе получил местное образование. Писать по-испански-португальски их научили. А по-русски они не умеют, только разговаривать. Да и клавиатуры русской у них нету.

Староверам очень интересна нынешняя Россия. Многим из них деды, бежавшие из Советской России 30-х годов, наказали обязательно вернуться в Россию, когда там будут подходящие условия. Так почти целое столетие староверы жили на чужих землях в ожидании того, что настанет благоприятный момент для возвращения. Но этот момент всё не наступал: Сталин стал загонять народ в лагеря, и главное, что было важно для староверов – душил деревню своими безумными коллективизациями. Потом пришёл Хрущёв, который стал отбирать у народа скот, и насильно внедрять кукурузу. Потом страна стала заниматься различными гонками вооружений, и из заграницы, особенно отсюда, из Южной Америки, СССР казался ОЧЕНЬ странной и экзотической страной. Потом началась перестройка и в России наступила нищета, и, наконец, пришёл Путин… И вот с его приходом староверы встрепенулись. Начало казаться, что может быть и настал тот самый подходящий момент для возвращения. Россия оказалась нормальной страной, открытой к остальному миру, без экзотических коммунизмов и социализмов. Россия стала, и вправду, делать шаги навстречу русским, живущим в других странах. Появилась “государственная программа о возвращении на родину”, к староверам приехал российский посол в Уругвае и стал водить с ними дружбу. С бразильскими и боливийскими староверами тоже начались разговоры со стороны российских властей, и в конце концов, небольшая группа староверов переехала в Россию и расселилась в селе Дерсу Приморского края. И об этом репортаж российского ТВ:

Репортёры в этом репортаже рассказывают официальную версию относительно традиций староверов. Но не нужно думать, что у староверов так всё жёстко регламентировано, и такой железный распорядок. Репортёрам и разным заезжим, приезжим, чьи отчёты можно встретить в интернете, староверы рассказывают как ДОЛЖНО быть. Но для того, чтобы так было, люди должны быть не людьми, а машинами. Они стараются придерживаться своих правил. Но они живые люди, и американская зараза в виде глобализации и прочей пакости активно внедряется в их жизнь. Шаг за шагом, по чуть-чуть. Но устоять уж больно тяжело…

Всё по-нашенски! Селфи на смартфон с губками бантиком… Всё-таки родные корни! …..А может это американское влияние и сюда добралось?

…нет ответа…

Вообще, принято думать, что любые ортодоксальные верующие – люди непонятные и сильно странные. Я не знаю, насколько сильно веруют староверы, но это абсолютно нормальные, земные, свои в доску люди. С юмором, и со всеми теми же желаниями и хотениями, что есть у нас с вами. Они ничем не святее нас. Или мы ничем не хуже их. Все хорошие, в общем.

И хоть парни и выросли на другом континенте, а ведь всё наше: и целлофановые пакеты, и сидят по-пацански…

Ну а кто скажет что это не средне-российский пикник?

Эх, уругвайская Русь!…

Американские староверы (Меннониты)

Меннониты в США продолжают жить так, как их предки в XVIII веке - не признавая благ цивилизации и существуя внутри своих замкнутых общин. Когда-то более 100 тысяч меннонитов проживало в России, их труд на земле был в 2,5 раза производительнее труда русских крестьян - пока их микроцивилизацию не разрушили Первая мировая война и сталинский террор.

Меннонитов часто называют «крайним течением в протестантизме», и оно зародилось во время Реформации в Голландии. Не буду выносить оценок их вероисповеданию, я предлагаю читателям самим почитать об этом в Википедии. Отмечу лишь, что основой их веры считается честный труд на земле.



Меннониты до сих пор не признают благ цивилизации - к примеру, таких, как электричество или телевизор. Необходимую энергию - для перемола зерна или сбивания масла, работы ткацкого станка - им дают ветряки. Впрочем, «в ограниченных целях» сегодня меннониты используют автомобили, как на фотографии ниже - для вспашки земли.

Не приемлют они и насилия (отказываясь от воинской службы), хотя в США у многих из них есть оружие - но, как они сами говорят, «только для самообороны и охоты». Не приветствуется и государственная служба.

Меннониты в большинстве своём - потомственные фермеры, сегодня их продукция часто сертифицируется как органическая, что позволяет им продавать свой урожай в 2-3 дороже, чем у «промышленных» фермеров.

Кроме частных угодий меннониты содержат и общественные поля, находящиеся под присмотром Совета старейшин (также поступают и близкие к ним по вере амиши). На выручку от продажи урожая с этих полей местные жители поддерживают дороги в надлежащем состоянии, платят зарплату школьным учителям, кузнецу, акушерке.

Женятся меннониты только между собой и прибегают к услугам свах.

Программы в местных школах утверждаются Советом старейшин. Детей учат только тому, что в будущем пригодится им на практике: геометрии - чтобы построить дом, механике - чтобы справиться с плугом или починить повозку, английскому языку - чтобы быть в состоянии торговать, и еще некоторым предметам.

Законодательство США позволяет им иметь самоуправление, и федеральные власти предпочитают не вмешиваться в их образ жизни, уважая их религиозный выбор.

«Исполнительная власть» в их городках принадлежит выборному Совету старейшин, «законодательная власть» осуществляется неким подобием референдума.

Ниже на фотографиях - жизнь меннонитов в американском штате Теннеси (фотограф Лукас Фолиа).


































До 1917 года в России проживало около 110 тысяч меннонитов (из них 70 тысяч - на Украине).

7 сентября 1787 года Екатерина II издала указ, целью которого было заселить земли юга Украины трудолюбивыми немцами. И если в Голландии, на родине меннонитов, уже начались процессы, которые через несколько лет сделали их легальными и равными в правах с католиками и реформистами, то в Пруссии они по-прежнему испытывали серьезные трудности, в частности, из-за отказа идти на воинскую службу. Указ Екатерины предлагал предоставить им много религиозных и гражданских свобод, льготы от податей на 10 лет. Каждое семейство получало по 65 десятин земли и по 500 рублей на проезд и обживание.

Знаменитый русский историк Костомаров однажды посетил такую колонию и был впечатлен:

«… Я осмотрел житье-бытье меннонитов и был изумлен чрезвычайно цветущим состоянием их быта. Дворы их обсажены садами, домики просторны и светлы, хотя крыты соломой и носят на себе характер малорусского жилья, только несравненно культурнее и богаче. Везде в домиках деревянные полы, чисто вымытые; заборы и все хозяйственные постройки содержатся в порядке, и нигде не видно того неряшества и беспечности, какими страдают наши русские деревенские постройки… Близ самой колонии красуется прямой превосходный лес, сеянный назад тому двадцать лет. Меннониты с гордостью уверяют, что это предрассудок, будто край Екатеринославской губернии по своей природе безлесный. Все они грамотны, отдают детей в свои училища и не чуждаются туземного языка… »

Исследования показывали, что в среднем одно меннонитское хозяйство было в 2 раза более продуктивным, чем соседние украинские хозяйства, и в 2,5-3 раза - чем русские. В Оренбургской области средний сбор зерна у одного меннонитского хозяйства составлял 2000 пудов (32 тонны), ещё одной их специализацией там было овцеводство.

В 1880-х годах образ жизни русских меннонитов описывался так:

«Меннониты высоко ставят грамотность, считая ее «важнейшей потребностью общества»; между ними нет неграмотных; мальчики и девочки обязательно посещают школы (большей частью одноклассные, в каждой колонии по школе; кроме того, в Хортице и Гальбштадте русские высшие училища, в Гальбштадте и Орлове-на-Молочне — ремесленные училища). В доме почти каждого хозяина имеется какой-либо периодический орган (чаще — немецкий). Все, даже противники иностранных колонистов, утверждают, что М. трудолюбивы, любят порядок, нравственны, гуманны и трезвы. Они живут в больших и удобных домах (около 30% каменных) и по преимуществу малосемейны. Влияние их на окружающих русских крестьян благотворно. Господствующая идея их учения — ожидаемое восстановление в мире царства Божия через основание и распространение на земле церкви чистой и святой. Затем, безусловная вера в Библию, в буквальный смысл ее текста; свобода личного понимания в области верования; евхаристия — лишь благоговейное воспоминание события из жизни Иисуса Христа, способствующее возвышению и укреплению чувства веры; крещение совершается только над взрослыми; судебные тяжбы, присяга и воинская служба отрицаются. В церковном отношении каждая самостоятельно организовавшаяся община существует независимо от других: она сама избирает своих духовных наставников и проповедников ».

Началом трагедии для меннонитов России стала Первая мировая война, когда усилилось недоверие правительства к немцам-колонистам. Боясь массового шпионажа, их начали насильно переселять из Украины в Поволжье. Депортация производилась за счет колонистов, их земли и имущество конфисковывались в пользу государства. Каждому переселенцу разрешалось иметь багаж не более 20 фунтов (8 кг). На каждые 1000 человек брали одного заложника…

Временный расцвет для меннонитов наступил с приходом к власти для большевиков. Однако уже в конце 1920-х с укоренением сталинщины меннониты подверглись жесточайшим репрессиям. В советское и постсоветское время меннониты стали уезжать в США, Канаду и др. страны.

Сегодня в РФ остались лишь малочисленные колонии меннонитов, к примеру, как вот эта в Оренбургской области.

В наши дни довольно трудно представить себе картину, когда в современной развитой и богатой стране, какой и являются Соединенные Штаты Америки, живут люди, чьи традиции, образ жизни, одежда и утварь практически не изменились с начала XVIII века. Так кто же такие эти американские старообрядцы и чем они живут в 21 веке!?

Итак знакомьтесь:

Амиши (Amish) — приверженцы традиционного старого образа жизни, название которых произошло от фамилии швейцарца Якоба Аманна (1656-1730) , которого также называли Амишем Меннонитским. В XVII - начале XVIII века около несколько десятков семей амишей эмигрировали из Европы в США, где и осели. Сегодня в США насчитывается порядка 200 000 амишей, чьи поселения, так называемые «страны амишей», находятся в 24 штатах страны. Основной язык общения амишей пенсильванско-немецкий диалект. Жители США также называют амишей «пенсильванскими голландцами», тогда как амиши называют всех остальных жителей США «англичанами». Главная религиозная догма амишей основывается на буквальном и строгом толковании Библии . Амиши верят во Второе Пришествие Христа и ждут его тысячелетнего царствования.

Одежда и быт амишей

Большинство амишей носят одежду и головные уборы одних цветов и фасонов.
Мужчины ходят в темно-синих или черных костюмах. Пуговицы у амишей запрещены как элемент украшения и замещены системой крючков и петель. Брюки поддерживаются подтяжками. Рубашки одного цвета, белая — для богослужения. Также в гардеробе каждого мужчины есть черная войлочная шляпа.

Женщины носят чепчики и длинные платья, как правило синего или черного цвета, с обязательным передником. Черный передник для замужних женщин, белый для незамужних. Дети одеты так же, как и взрослые, мальчики обычно носят соломенные шляпы. В теплое время года женщины и дети ходят босиком.

Во взаимоотношениях с внешним миром амиши ведут себя замкнуто.
Амиши работают 6 дней в неделю. Церквей у амишей нет и поэтому по воскресеньям они поочередно собираются в домах членов общины и играют воскресную службу.
Ездят амишы в старинных повозка, запряженных лошадьми и обязательно стальными колесами, без амортизаторов, чтобы чувствовать землю.

В традиционной семье амишей насчитывается порядка 8-10 детей. Так как амишам позволено заключать браки только с членами своей общины, то в их среде очень остро стоит проблема генетических заболеваний. Иногда на надгробиях усопших не пишут ни их имен, ни фамилий, ни дат, считая, что все это умершим уже не нужно.

Главный вид деятельности амишей — сельское хозяйство. В свободное от работы время мужчины изготавливают мебель под старину, женщины шьют одежду. Все это делается в ручную и по моде 17-18 века. Как правило амиши не признают техники и для постройки какого-нибудь объекта (дома и тд.) собирается вся община.

Несмотря на такой консервативный образ жизни, амиши являются как правило очень состоятельными людьми. Старинная одежда и мебель, высококачественная сельхоз продукция (после бума 90х в США на здоровое питание) — все это имеет в Америке большой спрос и покупается за приличные деньги.

Запреты

Амиши не признают большинство достижений технического прогресса.
Им запрещено: иметь оружие, воевать (во время Второй Мировой войны амиши проходили альтернативную службу),водить авто и летать на самолетах, пользоваться электричеством, косметикой, носить наручные часы, обручальные кольца, украшения (даже пуговицы), иметь компьютеры, радио, телевизоры, мобильные телефоны (есть стационарные телефоны около общин, для вызова врачей и тд.)

Многие молодые амиши , не выдерживая такой суровой жизни сбегают из дому, во «внешний мир». В таком случае его община, в том числе и его семья отрекается от беглеца и не подаст ему руку помощи даже в самые трудные для него моменты. Но если беглец решит вернуться в общину и жить по ее правилам, то двери для него всегда открыты. И такие случае нередки. В 70 — 80% случаев, амиш так и не приспособившись к жизни в современном обществе, часто чувствуя себя изгоем, возвращается обратно в общину.

Надо сказать, что старообрядцы весьма подозрительно и ревностно относятся к чистоте церковного учения и предания, и далеко не все ветви некогда единого движения признают друг друга. Но после тщательного испытания веры друг друга лидеры общин приняли решение: и у «турчан» (так себя называют староверы, приехавшие в Америку из Турции), и у «харбинцев» «вера правильная, дониконовская, без искривлений и неправды».

Так на американской земле воссоединились две ветви русских староверов – через столетия после расставания, на чужой земле, обогнув с двух сторон земной шар.

Власти штата Орегон оценили трудолюбие и религиозность новых граждан, выделили им крупные земельные наделы (по 5 – 8 га на семью) и беспроцентные кредиты, освободили на 10 лет от налогов. Вскоре край, населённый русскими староверами - «орегонцами» стал процветать. Попробовав самые разные сельскохозяйственные культуры и экономические практики, староверы нащупали свою нишу на этом рынке: теперь они выращивают лучшую в Америке клубнику и ежевику. Кроме того, значительная часть рождественских ёлочек, украшающих праздничные дома американцев, также выращена на старообрядческих казачьих плантациях.

Сейчас объединённая община насчитывает около 5 тысяч человек и населяет небольшой город, называющийся Вудборн. Жители там говорят друг с другом на старинном русском языке, живут в комфортабельных деревянных домах (чаще всего одноэтажных, хотя иногда попадаются и двух, и даже трёхэтажные хоромы), которые называют «избами». Интерьерами дома не очень отличаются от жилищ обычных американских фермеров, за одним исключением: тут не пользуются телевизорами и магнитофонами, которые называют «сатанистами» (интересно, что запрет не распространяется на фотоаппараты, видеокамеры и компьютеры).

Вот слова одного из старших членов общины, родившегося в 1938 году Макара Афанасьевича Занюхина: «Когда человек сам поёт, он свои мысли и голос развивает, а магнитофон и телевизор ум отбивают». Итак, поскольку у жителей Вудборна нет привычки проводить вечера перед телевизором, сохраняются обычаи совместных вечеров с беседами и песнями (светскими растяжными и духовными стихами – псальмами) под рукодельную работу: женщины шьют традиционную одежду, украшая её вышивкой и ткаными поясами. Такая одежда используется как в праздники, так и в повседневном быту. Жители носят традиционные русские причёски и головные уборы, мужчины не бреют бороды и усов. Все жители ходят в церковь, где звучит знаменный распев. Сохраняются традиции и обряды – в том числе очень сложные и удивительно красивые свадебные.

Орегонские староверы довольны жизнью, однако не могут не тосковать по далёкой Родине.

Эту удивительную общину с её сокровищами подлинной русской культуры открыла для остального русского мира учёный, фольклорист Елена Николаевна Разумовская из Санкт-Петербурга. Впервые Елена Николаевна побывала в Вудборне полтора десятка лет назад.

Дражайший наш читатель!

Мы опубликовали зарисовки наших путешествий по Америке, которой нет. Если ты почему-то не доверяешь единственно верным СМИ, утверждающим виновность американцев в нашем финансовом кризисе и в наличии мусора в подъездах и звероподобности в людях, тогда тебе к нам .
Америка очень разнообразна. Мы подвергли культурологическому анализу две её противоположности: американо-негритяно-латинский Лос-Анджелес и русско-американскую Аляску. Решай сам, куда пойдёшь сначала.

• October 6th, 2016 , 04:31 pm

Сегодня, разлюбезный читатель, мы отправимся к старообрядцам юга Кенайского полуострова - в окрестности городка Хомер . Мы попытаемся познакомиться с образом жизни тех самых беспоповцев , которые в 1980-е сбежали от своих бывших собратьев по вере из Николаевска. Кроме того, как говорят, новых переселенцев бодрила возможность забраться ещё дальше, ещё глубже - туда, докуда ещё не достала николаевская распущенность и расхоложенность. Смогли ли эти неорадикалы создать свой, более правильный образ Руси Святой, нежели «скурвившиеся» в поповство николаевцы?
Город Хомер (мельком):

Город Хомер - на самом юге Аляски. Это местечко, излюбленное американскими дауншифтерами из числа известных художников и писателей, переезжающих сюда в поисках спокойствия и вдохновения. Своеобразная культурная столица Аляски. А судя по масштабу имён, украшающих собой этот городишко, - и всей Америки.
Но мы не будем распространяться про Хомер, опасаясь быть раненными «бритвой Оккама». Мы приехали к староверам. Только как до них добраться, ведь они обитают не в само́м Хомере, а в его пригородах? (Учитывая качество американских дорог, 20 км - это ещё пригороды.) Мы ведь «безлошадные». Кто-то посоветовал караулить старообрядцев в супермаркетах. Мы смутились от такого предложения, зная категорическую неприязнь настоящих старообрядцев к продуктов, произведённых «погаными». Но только зайдя в недалеко от нашей гостиницы находящийся «Fred Meyer», мы тут же нашли староверов - как покупающих, так и продающих (с бородами, но в форменной супермаркетовской одёже). Так мы впоследствии победоносно выслеживали древлеправославных христиан - в супермаркетах и на парковках. Первый встреченный парень Кирил Вознесенку . Кирил подтвердил наше основное представление о старообрядческом дистанцировании, которому подвержено только старшее поколение. Молодёжь вообще сложно представляет суть всех этих вывертов, они общительны и доброжелательны - как нормальные американцы.

Но мы не будем распространяться про Хомер, опасаясь быть раненными «бритвой Оккама». Мы приехали к староверам. Только как до них добраться, ведь они обитают не в само́м Хомере, а в его пригородах? (Учитывая качество американских дорог, 20 км - это ещё пригороды.) Мы ведь «безлошадные». Кто-то посоветовал караулить старообрядцев в супермаркетах. Мы смутились от такого предложения, зная категорическую неприязнь настоящих старообрядцев к продуктов, произведённых «погаными». Но только зайдя в недалеко от нашей гостиницы находящийся «Fred Meyer», мы тут же нашли староверов - как покупающих, так и продающих (с бородами, но в форменной супермаркетовской одёже). Так мы впоследствии победоносно выслеживали древлеправославных христиан - в супермаркетах и на парковках.

Вознесенка
Первый встреченный парень Кирил - с одной «л», это принципиально! - был в подпоясанной косоворотке и заляпанных краской джинсах. По-русски он говорил совсем плохо. Но к нам проявил радушие и участие и даже согласился отвлечься от своего графика (он забежал в магазин за какой-то вещью по работе) и даже решил отвезти нас в основной старообрядческий анклав - село Вознесенку . Кирил подтвердил наше основное представление о старообрядческом дистанцировании, которому подвержено только старшее поколение. Молодёжь вообще сложно представляет суть всех этих вывертов, они общительны и доброжелательны - как нормальные американцы.

Путь в старообрядческую вселенную:

Характеризующее фото Кирила с молодой женой:

Кирил и Семичаевский на берегу залива Качемак:

Первый шок мы испытали, увидев панорамы залива Качемак . Стало понятно, что искали беспоповские романтики, сбегая из мертвенного Николаевска. Такую красоту я редко встречал в своей жизни:

Девки в сарафанах и болоньевых парках бодро чешут по улице:

Изучение Вознесенки осложнялось тем, что это не село в нашем понимании. Это именно удалённое городское предместье. Дома́ расположены на большом расстоянии друг от друга и от дороги - возможно этот простор был искомым для беспоповских переселенцев. И хотя мы здесь впервые на Аляске встретили аккуратные заборы из родимой колючей проволоки, они попадались нечасто. Это не деревня, как мы привыкли её представлять. В основном, с дороги можно было разглядеть лишь макушку виднеющегося за деревьями и кустами дома, к которому вёл достаточно продолжительный подъезд. Дорогущие джипы и великолепные дороги позволяют вознесенским староверам превратить свой дом в автономную единицу, дистанцировавшись от остального села. В доме они отдыхают от работы и общаются с близкими, а на работу и в магазины летают на своих замечательных авто в Хомер.
Ни одного огорода или иного намёка на приусадебное хозяйство мы не встретили.
Удивило большое количество строительной техники (как в ПАТП), там и сям припаркованной в середине рабочего дня.

Среднестатистический старообрядческий дом:

Самый бедный дом:

Впервые встреченная живность:

Чисто американская деталь:

Печать старообрядческих мест - кладбища автотехники:

Немногие решились с нами общаться, как нам то и сулили николаевцы, высокомерно осуждавшие беспоповское «раскольничество» и «нелюдимость». Фотографироваться отказывались. О своей родословной, семье и роде деятельности либо вообще ничего не рассказывали, либо крайне неохотно. Сложилось представление о том, что данная недоброжелательность включалась, как только вознесенцы слышали русскую речь - видимо, ментальный отпечаток трёхсотлетних гонений. Один брутальный молодой бородач в подпоясанной футболке нас предупредил: «Шибко не пакостите тут. Тут все друг за другом доглядыват» .
Активно пообщалась с нами пожилая учительница Аксинья Уайт , которая замужем за этническим американцем, принявшим старообрядчество (причём даже его дети не знают его американского имени). Аксинья рассказала, что Вознесенка почти всю неделю безлюдна: староверы трудятся на рыбалке или строительстве. Воскресенье - после обязательной молитвы в беспоповской часовне - все проводят в кругу семьи. Такие «блага цивилизации» как интернет, телевизор, двд-проигрыватель здесь есть у всех. Старики осуждают всё это «мирское», но сильно не нажимают на молодёжь, дабы не потерять её. Даже у самых ортодоксальных ревнителей имеются компьютеры и телевизоры - спрятанные в шкафу от посторонних глаз. А значительная удалённость дома от дома позволяет быть в сравнительной безопасности от этих самых чужих глаз.

Есть и ревнители - к числу самых известных принадлежит Корнилий , сверхъестественно встреченный нами:

По словам Корнилия, в его семье царит патриархальная мораль, отсутствует телевизор а досуг посвящён исключительно молитве и подобной душеспасительной деятельности. А ещё его дети говорят по-русски. Правда, это не мешает Корнилию почти постоянно работать в удалении от семьи - на острове Кадьяк.

Почтовые ящики все скопом расположены на шоссе - то ли чтобы не утруждать постальона, то ли чтобы меньше совались в село:

Нас подвёз обратно до Хомера Зинон - сын Аксиньи Уайт:

Он студент математического отделения хомерского колледжа, намерен сделать карьеру инженера. По его словам, такой расклад вполне приемлем и даже характерен для вознесенской молодёжи. Внешние особенности - бороды, рубахи и сарафаны - старообрядческой молодёжью воспринимаются как само собой разумеющееся, а американцы уважают любое внешнее проявление индивидуальности, в т.ч. и этнической. Так что никакой подавленности или маргинальности - это обычная молодёжь, живущая своей жизнью. Родители вмешиваются только в вопрос выбора брачного партнёра, да и то инерционно - почти всегда благословляя выбор самих молодых.

Позже в Университете «Аляска Анкоридж» встретили молодую студентку-староверку Марью Уайт-Реутову :

Зенон - её шурин. Замужем она с 18 лет. Родом из Качемака, училась в Вознесенке. Учится на биохимика, в университете одета, как положено всякой замужней старообрядке. С нами вышла на контакт легко, позволила себя сфотографировать. Муж её («мужик мой») тоже учится здесь - на инженера. Детей нет (предохраняются?). Дома у неё говорят только по-английски - муж так учит её. Нет телевидения, но есть компьютер, интернет. «Хотя и нельзя, но у всех есть.» Также слушают музыку - на этот счёт старейшины «решили не драться» , поскольку и так слишком далеко молодёжь отошла от канонов.
Интересный образчик молодого старовера. Современная девушка, студентка с книгами в руках. Открытая и доброжелательная. Из старообрядческих наворотов - только одежда. Говорит по-русски плоховато, не знает перевода некоторых элементарных слов. Не воспринимает обращение «Вы».

Староверы есть староверы: они уже и в Вознесенке раскололись на «однокрестников» и «двукрестников». Жалея тебя читатель, мы не будем посвящать тебя в тонкости этой травматичной догматики и невротической экклесиологии. Скажем лишь, что и дву-, и однокрестники имеют разные молельни и стараются никак не соприкасаться в быту. А поскольку быт в этих местах исключительно индивидуальный - даже индивидуалистический, - можно годами консервироваться в самодовольном обособлении, подыскивая в замшелых книгах всё новые аргументы против негодного идейного противника-еретика.
Итак, атмосфера в Вознесенке чуть более религиозна, нежели в Николаевске. Сюда намеренно удалились. А некоторые, кому не по нраву был либерализм даже умеренных вознесенцев, съехали от них подальше, основав село Раздольна . Более последовательные противники американизации и обмирщений, тосковавшие по утрачивющейся русскости, создали далеко-далеко на берегу залива село Качемак .
Ещё дальше по берегу ранее располагалось село Африка - местообитание «самых настоящих» староверов. Но от излишней последовательности село давно обезлюдело, его мы в счёт не берём.
Вознесенка - это мир умеренного консерватизма. Это настоящий постиндустриальный пригород, живописанный Тоффлером в «Третьей волне» . Благодаря высокому уровню дохода, отличным дорогам и высокоэффективным каналам связи, ныне происходит процесс рурализации - перемещения тяжести жизни из городов в сёла, из центров - в пригороды. Но это актуально только для восьми стран, вошедших в технотронную эру впереди планеты всей. И американские староверы сумели вписаться в процесс.

Качемак
Чтобы попасть в Качемак, нужно пройти всю Вознесенку и спуститься на берег Качемакского залива, претерпеть двухчасовой спуск и парализующее воздействие местных красот:

Ледник:

Окрестности Качемака:

В село «настощих староверцев» мы спускались по крутой горной дороге почти два часа. И были вознаграждены! Даже в прямом смысле: по окончании спуска Семичаевский сразу же нашёл на дороге 20 баксов (на них мы потом поужинали):

Но не так всё было просто. Мы шли на смерть! Потому что красноречивые надписи нам сразу дали понять, что территория села - частная собственность, при посягании на которую в США известно, что может быть:

Ничто человеческое староверам (молоденьким) не чуждо:

Но мы, переборов опасения, проникли на территорию села:

Печать этого места - обилие колючей проволоки (всё-таки культурный код!):

Здесь больше русского:

Дом старосты:

Сам староста Давыд Калугин с участниками экспедиции:

Местная школа:

Это автокладбище лидирует по габаритам выброшенного транспорта:

В Качемаке мы были вознаграждены как учёные: только там мы встретили подобие настоящей русской деревни. Улицы, заборы, традиционно оформленные дома, куры и лошади, ватагой бегающие ребята, говорящие по-русски. Мы пообщались и со старостой, и с его заместителей. Все здесь родственники, все хорошо знают николаевцев и нескрываемо презирают их. Здесь гордятся сохранением устоев - в особенности власти над детьми. На наш вопрос, как качемакцам удаётся заставлять детей говорить по-русски, староста Давыд Калугин , довольно улыбаясь, изрёк: «Старамся!» . Как потом оказалось, старания выражаются в том, что в Качемаке есть своя школа с большим вниманием к русскому языку. А учителя сюда ежедневно ездят аж из Хомера - за сорок километров. Таким образом чисто по-старообрядчески здесь удалось заморозить культуру и уклад. Село выглядит победнее, но в нём ощущается жизнь, в отличие от николаевского умертвия. Мужики среди бела дня катают на прицепе к квадроциклу визжащих от радости детишек. Кое-где виднелись огороды и ленивые куры. В дома нас не хотели пускать, но на испытательную просьбу попить (это маркёр для старообрядческой идентичности) староста Давыд нам налил аж 2 литра вкусной воды.
«Блага цивилизации» в Качемаке по умолчанию под запретом. Телевизоров нет ни у кого. Интернет есть только у старосты - «по работе надо» . Телефон и электричество - повсеместно. Однако не возникло ощущения того, что Качемак принадлежит к числу зарубежных старообрядческих островков «параллельной России», яркими красками изображённых разными энографами, журналистами и писателями. Всё-таки ползучее проникновение американской действительности ощущается. Все по утрам разъезжаются работать в Хомер - даже бабы («мужик» и «баба» - это легальные американо-старообрядческие аналоги наших матриархальных «мужчина» и «женщина»). Хотя сохранена власть над русским детством местных детей, стратегия их будущего никем не определена - будут определяться сами. Замечательная дорога позволяет не только трудиться, но и отовариваться в Хомере. Дома́ - лишь место проведения досуга. Это не воспетые Ремизовым самодостаточные модели мироздания - избы, через печную трубу которых проходит земная ось. В целом, староверческая социальность разрушается, не могучи противопоставить ничего тотальной американской культуре потребления, торгашества, моральной миниатюризации и микрогруппового индивидуализма.

Раздольна
Путешествие в третий анклав - Раздольну - было самым трудным физически и морально. Нас никто не подвёз, хотя пролетавие на пикапах бородачи приветственно отгибали один палец от руля в ответ на наши взмахи. Так мы и шли полдня. И полдня - обратно.

Сразу удивили россыпи пивных банок. Самое популярное у староверов Аляски пиво:

Вообще оговоримся: не считая негритянских кварталов, единственные замусоренные места, виденные нами в Америке, - русские. Горы пивных банок уменьшались и редели по мере нашего приближения к Раздольнее. Видимо, сказывался местный запрет на пивопитие, ослабевавший по мере удаления от неусыпных добропорядочных старцев, контролировавших поведение молодняка.

Здесь обитают более строгие люди:

Строгие люди любят упражняться в строгости:

Первый дом в Раздольне:

Одна девушка отказалась фотографироваться и тут же встала под фотосессию. Ради таких красоток стоит ехать в такие места. Я продолжаю утверждать, что настоящую семью можно создать только с настоящей женщинами, а не с отечественными полумужиками-полупроститутками. Ибо истинная душевная красота просвечивается на лицо и на всё обозримое. Итак, читатель, знакомься: зазноба Семичаевского Анфиса :

Никакой русскости в Вознесенке нет и в помине, но дома стоят гораздо ближе друг к другу, можно наблюдать из окон за соседями, есть некое подобие деревенского пространства (в отличие от Вознесенки). Дома́ хорошие, но не такие шикарные, как в Николаевске, и гораздо американистеее качемакских. Почти повсюду до́ма были только дети, отказывавшиеся отпирать нам двери - возможно, это был своеобразный маневр их родителей, как говорят, наиболее нетерпимых к чужакам.

Сотовая связь налажена: в самых джунглях Раздольны мы смогли отправить электронную почту с планшета.

Местная школа:

Добредя до школы, поговорили с американкой-учительницей, посетовавшей на твердолобость и косность русских родителей, вмешивающихся в учебный процесс и не позволяющих изучать некоторые вещи - например, теорию эволюции. Хотя для США такое нормально - в южных штатах по сю пору проживают такие ретрограды, что Дарвин для них - что-то среднее между сатаной и Зигги Стардастом. Но упоминание о родительском контроле за обучением их отпрысков порадовало. В Николаевске родители даже представления не имели о том, чем их дети занимаются в школе.

По улице дети гоняли на квадроциклах и опасливо объезжали нас - лишь один пацан с каменным лицом несколько раз проказаковал мимо:

Был вечер субботы, староверы на машинах съезжались на вечернее богослужение в свои молельни. Один мальчишка-церковнослужитель в длинном чёрном кафтане (по-нашему - подряснике) поверх джинсов и с кадилом в руках долго боролся с искушением ответить нам на вопросы о родителях, но не поддался.

На обратном тёмном пути из вереницы разъезжающихся после вечерней молитвы джипов подвезти нас остановился только один. Его водителем был весёлый бразильянец Анастасий , только что в поисках невесты посетивший эти места - этим и объясняется непривычная общительность в отношении чужаков. Анастасий посетовал на упадок нравов в молодёжной среде, открыл нам секрет, куда деваются обмирщившиеся староверы, переехавшие в большие города - оказывается, они попросту выпадают из среды общения и почти никогда впоследствии не навещают родичей. Типичное следствие патриархальной и традиционалистической семейной политики в наше время - те, кто её пережил, а затем вырвался в свет огней большого города, впоследствии как огня остерегаются всего старинного и традиционного. Возможно этого и опасаются вознесеновские старцы, не сильно «крепящие» молодёжь.

На выходных, работая в нашей студии-Макдоналдсе, мы видели несколько старообрядческих семей, «отрывающихся» в этом общепите, заказав картошку и мороженое, а их дети играли в местную игровую приставку. Одна старообрядка была в сексапильно обтягивающем сарафане - но длинном, как положено, и в кичке на голове. Удивительно, как их весёлость и коммуникабельность в таких местах противоположна ксенофобии в родных сёлах. Возможно, в селе они побаиваются своих стариков, а в городе чувствуют себя свободнее. Тому подтверждение - россыпи пивных банок, постепенно редеющие по мере приближения к селу.

Этот - с лицом Нечаева - даже капюшоном прикрылся, чтобы мимо проезжающие ревнители не разглядели его сквозь стеклянные витрины:

======================================== ======================================== ================

Итак, что мы вынесли из шапочного знакомства с беспоповской средой южного Кеная? Прежде всего, ощущение того, что неверна вся изначальная методология, предполагавшая в американском старообрядчестве наличие особых адаптационных механизмов, позволяющих отстоять свою уникальность. Староверы не имеют никакой особой способности выживания в американском обществе, потому что этого са́мого «американского социума» нет. Есть множество субкультур, объединённых образом потребления и включённостью в систему локального капитализма. Староверы идеально подходят для этих условий со своим дряхлым обществом, не предполагающим самоосмысления и самокритики, довольствуясь сохранением небольшого числа внешних форм своей особости. С семиотической точки зрения кое-что примечательно: бороды, рубахи, сарафаны и кички - больше ничего русского. Остальное: джинсы, дорогущие машины, шикарные дома (как из голливудских фильмов), закупки продовольствия в супермаркетах. Все «ходят на работу» и обучают детей в детсадах и школах. Только чуть больше контроля за языком и поведением детей, регулярные молитвы в специально отведённое время, ситуативная родственная помощь. Это архаика или дань мультикультурализму?
Америка не позволяет и не прощает категорического обособленчества. Многие сравнивают староверов с амишами, известными нам по фильму Уира «Свидетель» с Харрисоном Фордом. Но амиши принципиально живут в своём мирке, они не пользуются электричеством и автотранспортом. Они изначально умудрились расколдовать «мир сей» как совокупность продуктов научно-технической революции и противопоставили себя «прогрессу». В противовес им, русские старообрядцы - как и всякие православные - пребывали в догматическом дурмане, мня, что мир таков, каким мы его воспринимаем через призму единственно правильной веры. Потому и не выработали иммунитета ни к автотранспорту, ни к супермаркетам, ни к бытовому феминизму, ни к нуклеарным семьям.
«Непонятная свобода обручем сдавила грудь,
И неясно, что им делать: или плыть, или тонуть».
Вот одни и уплыли в «мир сей грехопадший» оставив от старообрядчества только декор - Николаевск. Иные решили притонуть, но на небольшой глубине, чтобы можно было по желанию вспылавать. Поэтому даже отщепенцы, сбежавшие в удалённый Качемак, через пару лет проторили туда отличную и сложную дорогу.

Так что Америка (которой нет), судя по всему, имеет реальные возможности уничтожения всего остального, отличного от себя. Это мощное цивилизационное давление, растирающее в пыль все альтернативы себе. Речь идёт не о внешнем противоборстве - нам, одинаково серым россиянам это трудно понять. Внешне ты можешь быть кем угодно, творить чё хошь, иметь любую ориентацию (во всех смыслах этого словца). Но ты не имеешь права проходить мимо супермаркета. Ты обязан брать кредиты и покупать, покупать, покупать. А ещё ты должен трудиться, быть всегда «на взводе», но не как у нас (истерично), а бодро, радостно, приветливо.
Семичаевский остроумно заметил, что наши родимые уицраоры нас тупо подавляют, а американские - грабят. По-американски «быть в системе» - значит, сохранять глубинную привязку к капитализму. (А у нас - к царю и его боярам.) Староверы за своими бородами и плесневелыми книгами проглядели самую суть американской духовности, разметавшей всю их хвалёную идентичность.
Что это всё может значить для нас в нашем Мордоре, усиленно изображающем самостоятельность и показно противостоящего «тлетворному» Западу (на нефтяные деньги которого только и выживаем). Для православия вообще, для России в частности, а для современной Россиянии особенно характерно плохо замаскированное подражательство образу жизни своего противника. Противника, в СМИ обливаемого грязью по самую макушку, а на деле облизанного нашими правителями-нефтесосами, продавшими уже даже не душу страны, а то, в чём душа была, - сам народ. Всё, что у нас внедряется, придумывается, осваивается и развивается, - жалкие китайские подделки под истинных хозяев современной жизни. Кому-то нравится на этом пепелище кривляться, играя в оригинальность - потому и говорят, что патриотизм - последнее пристанище для негодяя. Но что делать остальным, кто не хочет являть собой жалкое подобие американца, взваливая на себя непосильные кредиты, опутываясь проводами, напяливая синтетику, отрекаясь от предков, развращая детей и раскурочивая природу женщин? Подобие всегда отвратительно, ведь по словам Генона, испорченное - хуже, чем недоделанное.
Если всё идёт по-американски, есть ли в ентой самой Америке культурологические альтернативы американскому образу жизни? Чему мы можем поучиться или хотя бы присмотреться к чему? Коли старообрядцы таковой альтернативной не являются, приглядимся мы ещё к американскому православию и к жизни русской (не старообрядческой) диаспоры. А ежели аляскинцы, когда их величаешь американцами, любят повторять: «Alaska is not America. Alaska is A laska», вот и посмотрим на ейные особенности. В следующих очерках этой серии.

• October 5th, 2016 , 04:01 pm

Старообрядцы Аляски отличаются от прочих американских староверов тем, что живут отдалённо от городов, в сёлах. Такая возможность привлекла их в бегстве из Орегона и Бразилии - стремление к обособленности, к построению своего «русского мира», где каждый мужик сам себе господин. Так они делали во всех местах своего гнездования: и в Австрии, и в Турции, и в Китае. Получилось ли у них обособиться на Аляске? Разберёмся.

Из Анкориджа до городка Хомер мы добирались на такой вот аэромаршрутке:

Под нами чась русского мира? Или уже нет?

Во время полёта сложилось ощущение, что все пассажиры знакомы друг с другом. Они ощутимо ёрничали над нами, однако добродушно. Полёт проходил минут 40. В Хомере нас уже поджидала Нина Фефелова , с которой мы переписывались уже 15 лет. Именно тогда, 15 лет назад, когда я только начал с ней переписываться, у меня возникла идея этой экпедиции. 15 лет я её вынашивал. А когда родил, оказалось, что и староверы, и сама Нина стали совсем другими. До Николаевска Нина нас отвезла за плату - это было первой символической характеристикой объекта. Но разберёмся по порядку.

Историческая и религиоведческая справочка
Первым пунктом нашего путешествия было село Николаевск , основанное в 1968 году выходцами из Орегона. При содействии Толстовского фонда (с XIX века активно переселявшего в Америку всяких религиозных отщепенцев типа хлыстов или пятидесятников) и аляскинских властей (заинтересованных в те годы в освоении региона) старообрядцам выделили большой кусок земли, помогли провести дорогу, электричество, выдавали повышенные квоты на рыболовство. Рыбалка у староверов вытеснила традиционное сельское хозяйство - возможно, это и было причиной их будущей духовной деградации. Они вкусили возможности быстрого и лёгкого заработка, приобретения благ американского образа жизни («американы»), мобильности и свободы. Никто не ограничивал их в правах, не вынуждал не поднимать глаз от сохи, не вмешивался в их старательно сбережённые старинные богослужения. Вот они и расслабились… Возможно, именно отказ от осёдлого сельскохозяйственного образа жизни стал первопричиной дальнейшей модернизации староверческого сообщества.
Все православные старообрядцы делятся на две категории: поповцы и беспоповцы . Беспоповцы - самая большая и идейная группа - в момент обновления церковного богослужения патриархом Никоном в XVII веке посчитала, что рухнуло всё православие, т.к. по мнению дораскольных русичей истинное православие сохранялось только на Руси, а все малороссы, греки, сербы и болгары давно впали в ересь. И вот, последний бастион истинного православия начинает принудительно модернизироваться патриархом и царём, становясь единым с «еретичествующими» лжеправославными Востока. Это и замена изначального двуперстия на троеперстие, и множество иных символических изменений богослужения, имевших для православных того времени высшее значение: либо душеспасительное, либо погибельное. А что будет после того, как падёт последний оплот истинной веры, последний Рим? Правильно, пришествие антихриста . А в антихристовы времена осквернена вся реальность, находящаяся за порогом последних старообрядческих («древлеправославных») церквей и домов. Отсюда - знаменитые старообрядческие загибоны насчёт разбивания стаканов, из которых дали напиться чужаку, насчёт подметания порога после ухода незваного гостя, насчёт «отмаливания» продуктов, купленных на рынке. Антихрист воцарился - значит, больше не может быть настоящих священников. Значит, не может быть ни причастия, ни исповеди, ни венчания. Выживай, как можешь. Главное - не «замирщайся»: поскольку святынь и таинств больше нет, ничто не может очистить тебя от прилипшей скверны, греха и порока. Поэтому надо как огня беречься и общения с неверными, и всего, что ими произведено - в особенности, продуктов питания (мы все знает огромную роль гастрономических предписаний и ограничений в православии). Только многочасовая молитвы по старому (дораскольному) чину и полное замыкание общины на самой себе позволят ещё как-то выжить в антихристовом мире. Так размышляли и поступали беспоповцы .
Вторая категория - поповцы - были идейно более либеральными. После того, как патриарх Никон и царь Алексей Михайлович уничтожили всё старообрядческое духовенство (включая знаменитого Аввакума ), церковь не исчезла - она просто перешла в некое «подвешенное» состояние. Антихрист не пришёл, в мире продолжает оставаться святость - надо только её найти. И поповцы всюду искали «благочестивое священство», предпринимая экспедиции в Египет, Японию, на Кавказ. И, естественно, старались переманивать священников от «никониан», используя как увещания, так и вполне меркантильные посулы. Были и попытки переманить к себе «никонианского» епископа, чтобы он мог рукоположить для старообрядцев эксклюзивных священников и своих преемников - «своих» епископов. Одна из таких попыток увенчалась успехом в 1846 г., когда в Австрийской империи от православной церкви Константинопольского патриархата к староверам присоединился босно-сараевский митрополит Амвросий (По́пович). Амвросий поставил для староверов собственных священников и своего преемника-епископа; возникла собственная старообрядческая церковная структура - «Древлеправославная Церковь Христова». Дело было в селе Белая Криница, поэтому это сообщество так и стали величать - белокриничанами . К ним присоединились не все поповцы, некоторые создали в ХХ веке альтернативную церковь - «новозыбковскую». Итак, сегодня в мире есть две поповских старообрядческих церковных структуры: белокриницкие и новозыбсоквские. Естественно, как и всякие порядочные староверы, они убеждены в полном вероотступничестве друг друга и в ограниченности всего мирового православия рамками собственной юрисдикции. На то они и старообрядцы. Ну а беспоповцы для поповцев - вообще злейшие противники, равно как и наоборот. Хуже - только «поганые никониане», «извратившие веру Христову».
Таким образом, речь шла о верности смыслу слова «православие». Православие (по-гречески - «ортодоксия» - «доскональность», «исключительность») изначально предполагает монополию на полноту истины и правильности христианства. И если в католичестве этот монополизм выражен в фигуре римского папы, то в православии - в само́м вероучении. А поскольку вероучение - вещь зыбкая (словами отца церкви Тертуллиана, «верую, ибо абсурдно»), для кристаллизации веры недостаточно просто всем сообща собраться на какой-нибудь Вселенский Собор - враги-то тоже свой собор соберут. Поэтому нужен тот, кто защитит, - царь-батюшка. На Первом Вселенском соборе председательствовал император Константин, формально будучи ещё язычником. Отсюда - прислужническое отношение православных к государственной власти во все времена.
Но в момент церковного раскола XVII века обновленцы-«никониане» оттеснили традиционалистов-«раскольников» от царского тела, обрекши на вечное изгнанничество и бесперспективные попытки в местах своего обитания выстроить «правильную Русь Святую». Староверы неоднократно пытались перехватить власть, но в итоге откочёвывали всё дальше и дальше от обжитых мест, колонизируя Сибирь и Дальний Восток. А с приходом к власти безбожников-коммунистов они отодвинулись ещё дальше - в Китай и Монголию. Но в 1950-е маэзцэдуновские коммунисты, захватившие власть в Поднебесной, вынудили русских староверов убраться восвояси из Китая. При поддержке множества «еретических» международных организаций (о чём староверы не любят распространяться) они перебрались во многие страны Латинской Америки, где во множестве проживают и доныне. А оттуда - в вожделенную Северную Америку (штаты Орегон, Пенсильвания, Вашингтон).

Важно отметить, что североамериканские староверы были беспоповцами, но особенными - «часовенным» согласием. Они были не принципиальными, а «нечаянными» беспоповцами. Они не считали, что в мире воцарился невидимый антихрист, осквернивший небо и землю. Просто у них поумирали старые попы́, а новых не удавалось заполучить. Хотя попытки продолжались; даже с Аляски корреспондентским и визитёрским путями искали староверы для себя священство по всему православному миру. И в 1983 году нашли - решили присоединиться к «белокриницкой» иерархии, рукоположив в Румынии николаевца Кондрата Фефелова в священника. Это было самым главным событием в жизни аляскинских староверов. Две большие группы староверов - поповцы и беспоповцы - имеют внутри себя бесчисленное множество различающихся по вероисповеданию групп - согласий . Как и положено у православных традиционалистов, каждое согласие (охватывающее порой лишь полдеревни) мнит себя полнотой Церкви Христовой, а всех остальных - еретиками. Ну а между поповцами и беспоповцами вообще стоят непреодолимые ментальные преграды, обусловленные вопросом: воцарился ли в мире антихрист? Осквернено ли всё мироздание или есть ещё возможность спокойной и благочестивой жизни? Близок ли Страшный Суд или ещё поживём покамест?
И тут некоторые из жителей Николаевска становятся поповцами, а остальные (около 70 %) остаются на беспоповских позициях. Притом поповское меньшинство принадлежало к богатой верхушке николаевского сообщества. Можешь представить, читатель, что начало происходить в этом селе? Учитывая, что все они были потомками четырёх семей, три из которых - родичи. Они не просто прекратили общаться и здороваться - началась форменная гражданская война!
Как следствие, многие беспоповцы решили перебраться на юг полуострова Кенай , в окрестности городка Хомер . Поповцы возобладали в Николаевске. Так и получилось, что Николаевск - почти полностью поповский посёлок, а деревни южного Кеная - беспоповские. А дальше началось самое интересное. Но отвлечёмся на картинки, дабы романтические защитники староверия не обвинили нас в огульном очернении их последних надежд.

Николаевские старообрядцы и старообрядчество по-американски
Первый снимок - дома у Фефеловых, где мы жили на гостиничных условиях. Символическое сочетание древлеправославного креста и типичной коллекции бейсболок, каковая имеется у всякого порядочного америкоса:

Аляскинская осенняя природа:

Надо отметить, что зимняя природа немногим отличается от осенней. Кенайский полуостров находится под воздействием т.н. "аляскинского феномена": несмотря на северные широты, здесь относительно тепло, потому что горы защищают от северного холода и не отпускают тепло океанического течения. Количество солнечных дней в году - больше, чем на Сахалине. Так что фермерством вполне можно заниматься. Можно было бы.

Вид на Николаевск с кладбища - самой высокой точки:

Дионисий и Нина Фефеловы:

Дальше будут представлены дома и улицы Николаевска. Пусть благоразумный читатель сам делает культурологические и религиоведческие выводы:

Единственное место, где мы увидели жалкое подобие животноводства, и самый бедный дом в селе:

Последствия междоусобицы поповцев и беспоповцев:

Одного из обладателей подобной жилплощади мы впоследствии встретили работающим продавцом в супермаркете в Хомере. С бородой и в форменных фартуке и кепке.

Дьякон был первым из двух, кто пригласили нас в гости. Накормил и немножко напоил. При нас его супруга собралась и поехала на работу - естественно, на собственной машине.

Далее - одно из достопримечательностей деревни - "кафе" Нины Фефеловой :

Главный местный способ убийства эстета - «кафе» хабаровчанки Нины Фефеловой , невестки первого николаевского священника. Когда из ностальгических побуждений некоторые николаевцы гуманитарно помогали строить старообрядческий храм в Хабаровске, Нина вышла замуж за поповича Дениса Кондратьевича и перебралась на Аляску. Здесь она стала преподавать русский язык в школе, доведя этот предмет, по мнению местных жителей, до полного разорения. Попутно она занялась суетливой деятельностью по собиранию и продаже русской экзотики. В её магазине есть вообще всё (как в сахалинских ларьках «Атое» в 1990-е), что хоть каким-то боком может стоять рядом с русской культурой. Всё - в огромном количестве и по баснословным ценам. Даже с нас, гостивших у неё и знавших её по многолетней переписке, она умудрилась содрать большие деньги за ненужные книжки и «донэйшн», и содрала бы ещё больше, если бы мы не пошли на прямой конфликт.
Жалея читателя, размещаем совсем мало фоток этого чисто современно-российского царства дурновкусия:Матушка Ирина:

Вот она порадовала нас старинной русской речью, хотя не без изыска - например, детей она называет "бэбички"...

С супругом - будущим попом:

Обстановка дома священнической вдовы-старушки:

Вот ради чего (не "кого"!) живут староверы Николаевска-на-Аляске:

Поповцы Николаевска остались в одиночестве, т.к. не только аляскинцы, но и почти все старообрядцы Северной и Южной Америк «закоснели в беспоповском невежестве» (типичный старообрядческий жаргон). Где брать женихов и невест? Не ездить же за ними в Румынию или Россию. Верно: надо смириться, унять эгоцентристские амбиции и заключать браки со «внешними». Естественно, «внешних» - белых американцев и аборигенов - формально обращали в старообрядчество. Но они - особенно белые - оставались в первую очередь американцами, со своим представлением о правах женщины и ребёнка, с неприятием мужецентризма и патриархальности, обособленчества и тотальной религиозности. Таким образом, взятые «снаружи» мужья и жёны - в особенности конечно, жёны, ибо православие по своей природе скрыто матриархально - потащили староверов Николаевска в «мир сей». Была открыта муниципальная светская школа, в которой преподавание велось по-английски, а количество часов на изучение русского языка сокращалось с каждым годом. В семьях говорили на языке победившего племени - то есть по-английски. Прививалась американская культура. Снижалась древлеправославная сопротивляемость «греховности» и «поганости» «мира сего». И в итоге Николаевск превратился в типичное американское предместье. Нет ни заборов, ни огородов с подсолнухами, ни хрюканья свиней и кукареканья петухов, ни колодцев со скрипящим воротом, ни звона бубенцов под дугой коня, ни звучаня гармони, ни девок, лузгающих семечки на завалинке.
Преобладающей отраслью хозяйства стало рыболовство; сельское хозяйство полностью захирело. А поскольку Николаевск - не приморский посёлок, для заработка пришлось перебираться в другие места. А для этого - получать образование, в т.ч. и высшее. Вот и конец старообрядчеству! Оно выродилось в ситуативные богослужения, которые хотя и ведутся на непонимаемом церковнославянском языке, проповедь читается уже по-английски. Забавно, что в николаевском храме вся поющая и читающая богослужебные тексты молодёжь не понимает русского, они просто зазубрили произношение. Поэтому вместо «Господи, помилуй нас» они читают «Господи, помилуй найс ». По-своему даже приятно.
Мы были на службе в один из главных православных праздников - Покров Богородицы. Маленький храм был заполнен на треть; почти все присутствовавшие заметно не понимали происходящего при богослужении. У одного латиноамериканского старовера (чего-то новоиспечённого мужа) из-под ворота косоворотки высовывалась брутальная татуировка на всю шею. После окончания службы помещение опустело в читанные минуты - никто не задержался пообщаться или выпить чаю.
В семьях не говорят по-русски, связь с русской культурой полностью утеряна. Остались только уважаемые в Америке атрибуты внешнего стиля: бороды, рубахи, сарафаны да кичка - обязательная для замужней женщины шапочка. Всё остальное - тотально американское: и внешне, и внутренне. Никто не «отмаливает» продукты, которые бородачи и их феминизированные жёны закупают в супермакетах. Не только сельское, но даже приусадебное хозяйство сошло в ноль. Расположение, планировка, вид и обстановка домов; отличные огромные автомобили на каждого члена семьи; вся одежда, которую можно сочетать с косоворотками и сарафанами (напр., джинсы и болоньевые «парки»); манеры общения и отсутствие пиетета детей перед взрослыми и женщин перед мужчинами; отношение к деньгами и тому, что на них приобретается как к способу самореализации - всё, всё американское!
А! Ещё сохранилась глубинная неприязнь к русским. В супермаркетах и других общественных местах мы неоднократно наблюдали, как обязательное для американца доброжелательно smily-поведение мгновенно превращалось в привычное нам хмурое неприятельство при звуках нашей русской речи. С современной эмигрантской русской диаспорой Аляски староверы не общаются.
Так что Николаевск - это типичный хиреющий американский посёлок, не имеющий ничего общего даже с индейской резервацией - не то, что с русской деревней. Отличные дороги и ЛЭП, противопожарные колонки и электроподстанции, почта и современная школа, пожарный участок и полицейские разъезды, дорогущие джипы-пикапы и сайдинговые дома - также всё по-американски. К особенностям Николаевска можно отнести только Никольский храм, «кафе» Нины Фефеловой, единственный оформленный по-русски дом и большое количество брошенных и разрушающихся жилищ. Вот тебе и староверы! Все дети учатся в школе и намереваются впоследствии поступить в колледж или хотя бы перебраться в Анкоридж на светскую работу. В домах - американский декор и современный образ проведения досуга (ТВ, компьютерные игры). Иногда все мужики запираются в одном из домов пьянствовать - это называется «пари». Несмотря на то, что мы с ними молились в храме, они нас не пригласили на стаканчик. Вероятно, боялись, что выведаем что-нибудь скабрезное. Ибо такового - и наркоманов, и домашнего насилия - в Николаевске предостаточно.
Работа и заработок и мужей и жён различный. Попадья, например, - второй с половиной человек в Николаевске - руководит детским садиком в Хомере. Что может быть секулярнее? А её супруг - священник Никола Якунин - владеет несколькими рыболовецкими катерами, самый большой богатей на селе.
Дети воспитываются в школе; родители не только не наказывают их, но даже боятся об этом говорить - столь сильна ювенальная юстиция в Николаевске

Таким образом, Николаевск - настоящее позорище старообрядчества и показательный пример того, что происходит с традиционной культурой при соприкосновении со светской американской действительностью. Ничего русского, ничего традиционного, ничего православного - кроме элементов стиля, привычек и социальной инерции. Как православные они утеряли главный верообразующий фактор - царя-батюшку. Как староверы они утратили главный фактор своей идентичности - ненависть и неприязнь ко всему окружающему. И внутренняя пустота соединилась с внешней. А поскольку внешняя пустота имеет множество способов маскировки бессмысленности своего бытия - показная дороговизна тачек, домов и быта, бесконечное потребление всё более нового и во всё большем количестве, непрестанный апгрейд и ремонт, чтобы всё было «не хуже, чем у людей» - вся эта деятельность и становится смыслом так называемой жизни так называемых старообрядцев из Николаевска-на-Аляске. Фу!

Теперь дело за беспоповцами Южного Кеная. Что они нам покажут и расскажут? Нам сулят, что они вообще откажутся разговаривать. Неужели там сохранилось древлеправославие?..