Иллюстрация О. Г. Верейского

Экспозиция рассказа - описание могилы главной героини. Далее следует изложение её истории. Оля Мещерская - благополучная, способная и шаловливая гимназистка, безразличная к наставлениям классной дамы. В пятнадцать лет она была признанной красавицей, имела больше всех поклонников, лучше всех танцевала на балах и бегала на коньках. Ходили слухи, что один из влюблённых в неё гимназистов покушался на самоубийство из-за её ветрености.

В последнюю зиму своей жизни Оля Мещерская «совсем сошла с ума от веселья». Ее поведение заставляет начальницу сделать очередное замечание, упрекнув её, среди прочего, в том, что она одевается и ведёт себя не как девочка, но как женщина. На этом месте Мещерская её перебивает спокойным сообщением, что она - женщина и повинен в этом друг и сосед её отца, брат начальницы Алексей Михайлович Малютин.

Спустя месяц после этого разговора некрасивый казачий офицер застрелил Мещерскую на платформе вокзала среди большой толпы народа. Судебному приставу он объявил, что Мещерская была с ним близка и поклялась быть его женой. В этот день, провожая его на вокзал, она сказала, что никогда не любила его, и предложила прочесть страничку из своего дневника, где описывалось, как её совратил Малютин.

Из дневника следовало, что это случилось, когда Малютин приехал в гости к Мещерским и застал дома одну Олю. Описываются её попытки занять гостя, их прогулка по саду; принадлежащее Малютину сравнение их с Фаустом и Маргаритой. После чая она сделала вид, что нездорова, и прилегла на тахту, а Малютин пересел к ней, сначала целовал ей руку, затем поцеловал в губы. Дальше Мещерская написала, что после того, что случилось потом, она чувствует к Малютину такое отвращение, что не в силах это пережить.

Действие заканчивается на кладбище, куда каждое воскресенье на могилу Оли Мещерской приходит её классная дама, живущая в иллюзорном мире, заменяющем ей реальность. Предметом предыдущих её фантазий был брат, бедный и ничем не примечательный прапорщик, будущность которого ей представлялась блестящей. После гибели брата его место в её сознании занимает Оля Мещерская. Она ходит на её могилу каждый праздник, часами не спускает глаз с дубового креста, вспоминает бледное личико в гробу среди цветов и однажды подслушанные слова, которые Оля говорила своей любимой подруге. Она прочла в одной книге, какая красота должна быть у женщины, - чёрные глаза, чёрные ресницы, длиннее обычного руки, но главное - лёгкое дыхание, и ведь у неё (у Оли) оно есть: «...ты послушай, как я вздыхаю, - ведь правда есть?»

Легкое дыхание

Иван Алексеевич Бунин

Легкое дыхание

«Летний вечер, ямщицкая тройка, бесконечный пустынный большак…» Бунинскую музыку прозаического письма не спутаешь ни с какой другой, в ней живут краски, звуки, запахи… Бунин не пиcал романов. Но чисто русский и получивший всемирное признание жанр рассказа или небольшой повести он довел до совершенства.

В эту книгу вошли наиболее известные повести и рассказы писателя: «Антоновские яблоки», «Деревня», «Суходол», «Легкое дыхание».

Иван Бунин

Легкое дыхание

На кладбище, над свежей глиняной насыпью стоит новый крест из дуба, крепкий, тяжелый, гладкий.

Апрель, дни серые; памятники кладбища, просторного, уездного, еще далеко видны сквозь голые деревья, и холодный ветер звенит и звенит фарфоровым венком у подножия креста.

В самый же крест вделан довольно большой, выпуклый фарфоровый медальон, а в медальоне – фотографический портрет гимназистки с радостными, поразительно живыми глазами.

Это Оля Мещерская.

Девочкой она ничем не выделялась в толпе коричневых гимназических платьиц: что можно было сказать о ней, кроме того, что она из числа хорошеньких, богатых и счастливых девочек, что она способна, но шаловлива и очень беспечна к тем наставлениям, которые ей делает классная дама? Затем она стала расцветать, развиваться не по дням, а по часам. В четырнадцать лет у нее, при тонкой талии и стройных ножках, уже хорошо обрисовывались груди и все те формы, очарование которых еще никогда не выразило человеческое слово; в пятнадцать она слыла уже красавицей. Как тщательно причесывались некоторые ее подруги, как чистоплотны были, как следили за своими сдержанными движениями! А она ничего не боялась – ни чернильных пятен на пальцах, ни раскрасневшегося лица, ни растрепанных волос, ни заголившегося при падении на бегу колена. Без всяких ее забот и усилий и как-то незаметно пришло к ней все то, что так отличало ее в последние два года из всей гимназии, – изящество, нарядность, ловкость, ясный блеск глаз… Никто не танцевал так на балах, как Оля Мещерская, никто не бегал так на коньках, как она, ни за кем на балах не ухаживали столько, сколько за ней, и почему-то никого не любили так младшие классы, как ее. Незаметно стала она девушкой, и незаметно упрочилась ее гимназическая слава, и уже пошли толки, что она ветрена, не может жить без поклонников, что в нее безумно влюблен гимназист Шеншин, что будто бы и она его любит, но так изменчива в обращении с ним, что он покушался на самоубийство…

Последнюю свою зиму Оля Мещерская совсем сошла с ума от веселья, как говорили в гимназии. Зима была снежная, солнечная, морозная, рано опускалось солнце за высокий ельник снежного гимназического сада, неизменно погожее, лучистое, обещающее и на завтра мороз и солнце, гулянье на Соборной улице, каток в городском саду, розовый вечер, музыку и эту во все стороны скользящую на катке толпу, в которой Оля Мещерская казалась самой беззаботной, самой счастливой. И вот однажды, на большой перемене, когда она вихрем носилась по сборному залу от гонявшихся за ней и блаженно визжавших первоклассниц, ее неожиданно позвали к начальнице. Она с разбегу остановилась, сделала только один глубокий вздох, быстрым и уже привычным женским движением оправила волосы, дернула уголки передника к плечам и, сияя глазами, побежала наверх. Начальница, моложавая, но седая, спокойно сидела с вязаньем в руках за письменным столом, под царским портретом.

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (http://www.litres.ru/ivan-bunin/legkoe-dyhanie/?lfrom=279785000) на ЛитРес.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Здесь представлен ознакомительный фрагмент книги.

Для бесплатного чтения открыта только часть текста (ограничение правообладателя). Если книга вам понравилась, полный текст можно получить на сайте нашего партнера.

Этого рассказа позволяет сделать вывод о том, что он относится к жанру новеллы. Автору удалось передать в короткой форме историю жизни гимназистки Оли Мещерской, но не только ее. Согласно определению жанра, новелла в уникальном, малом, конкретном событии должна воссоздать всю жизнь героя, а через нее - жизнь общества. Иван Алексеевич посредством модернизма создает уникальный образ девушки, которая еще только грезит о настоящей любви.

Об этом чувстве писал не только Бунин ("Легкое дыхание"). Анализ любви проводили, пожалуй, все великие поэты и писатели, очень разные по характеру и мировоззрению, поэтому в русской литературе представлено множество оттенков этого чувства. Открывая произведение очередного автора, мы всегда находим что-то новое. У Бунина тоже есть своя В его произведениях нередки трагические финалы, заканчивающиеся смертью одного из героев, но она скорее светла, чем глубоко трагична. С подобной концовкой мы сталкиваемся, дочитав "Легкое дыхание".

Первое впечатление

На первый взгляд события кажутся грязными. Девушка играет в любовь с некрасивым офицером, далеким от того круга, к которому принадлежала героиня. В рассказе автор использует так называемый прием "доказательства от возвратного", поскольку даже при столь пошлых внешних событиях любовь остается чем-то нетронутым и светлым, не касается будничной грязи. Придя на могилу Оли, классная руководительница спрашивает себя о том, как все это соединить с чистым взглядом на "то ужасное", что теперь ассоциируется с именем гимназистки. Вопрос этот не требует ответа, который присутствует во всем тексте произведения. Им насквозь пронизан рассказ Бунина "Легкое дыхание".

Характер главной героини

Оля Мещерская представляется воплощением юности, жаждущей любви, живой и мечтательной героиней. Ее образ, вопреки законам общественной морали, увлекает почти всех, даже младшие классы. И даже блюстительница нравов, учительница Оли, осуждавшая ее за раннее взросление, после гибели героини приходит на кладбище к ее могиле каждую неделю, постоянно думает о ней и при этом даже чувствует себя, "как все преданные мечте люди", счастливой.

Особенность характера главной героини рассказа в том, что она жаждет счастья и может найти его даже в столь уродливой действительности, в которой ей пришлось оказаться. Бунин "легкое дыхание" использует как метафору естественности, жизненной энергии. так называемой "легкости дыхания" неизменно присутствует у Оли, окружая ее особым ореолом. Люди чувствуют это и поэтому тянутся к девушке, при этом даже не умея объяснить, почему. Она всех заражает своей радостью.

Контрасты

Произведение Бунина "Легкое дыхание" построено на контрастах. С первых же строк возникает двоякое ощущение: пустынное, грустное кладбище, холодный ветер, серый апрельский день. И на этом фоне - портрет гимназистки с живыми, радостными глазами - фотография на кресте. Вся жизнь Оли также построена на контрасте. Безоблачному детству противопоставляются трагические события, произошедшие в последний год жизни героини рассказа "Легкое дыхание". Иван Бунин часто подчеркивает контраст, разрыв между реальным и кажущимся, внутренним состоянием и внешним миром.

Фабула рассказа

Фабула произведения довольно проста. Счастливая юная гимназистка Оля Мещерская сначала становится добычей друга своего отца, пожилого сластолюбца, после чего - живой мишенью для вышеупомянутого офицера. Ее гибель подвигает на "служение" ее памяти классную даму - одинокую женщину. Однако кажущуюся простоту этого сюжета нарушает яркое противопоставление: тяжелый крест и живые, радостные глаза, невольно заставляющее сжаться сердце читателя. Простота сюжета оказалась обманчивой, поскольку рассказ "Легкое дыхание" (Иван Бунин) не только о судьбе девушки, но и о несчастной доле классной дамы, которая привыкла жить чьей-то чужой жизнью. Интересны и взаимоотношения Оли с офицером.

Взаимоотношения с офицером

Уже упомянутый офицер по сюжету рассказа убивает Олю Мещерскую, введенный поневоле в заблуждение ее игрой. Он это сделал потому, что был близок с ней, верил в то, что она его любит, и не мог пережить разрушение этой иллюзии. Далеко не любой человек может вызвать в другом столь сильную страсть. Это говорит о яркой личности Оли, считает Бунин ("Легкое дыхание"). Поступок главной героини был жесток, но ведь она, как нетрудно догадаться, обладая особым характером, одурманила офицера неумышленно. Оля Мещерская в отношениях с ним искала мечту, но ей не удалось ее найти.

Виновата ли Оля?

Иван Алексеевич считал, что рождение не является началом, а следовательно, смерть - не конец существования души, символом которой и является определение, которое использовал Бунин, - "легкое дыхание". Анализ его в тексте произведения позволяет сделать вывод о том, что это понятие - души. Она не исчезает бесследно после смерти, а возвращается к источнику. Об этом, а не только о судьбе Оли, произведение "Легкое дыхание".

Иван Бунин не случайно затягивает объяснение причин смерти героини. Возникает вопрос: "Может быть, она виновата в случившемся?" Ведь она легкомысленна, кокетничает то с гимназистом Шеншиным, то, пусть неосознанно, с другом отца Алексеем Михайловичем Малютиным, соблазнившим ее, затем почему-то обещает офицеру выйти за него замуж. Для чего ей понадобилось все это? Бунин ("Легкое дыхание") анализирует мотивы поступков героини. Постепенно становится ясно, что Оля прекрасна, как стихия. И столь же вненравственна. Она стремится во всем дойти до глубины, до предела, до сокровенной сути, а мнение окружающих не интересует героиню произведения "Легкое дыхание". Иван Бунин хотел сказать нам о том, что в поступках гимназистки нет ни чувства мести, ни осмысленного порока, ни твердости решений, ни боли раскаяния. Получается, что ощущение полноты жизни способно быть губительным. Трагична (как у классной дамы) даже неосознанная тоска по ней. Поэтому каждый шаг, каждая деталь жизни Оли грозят катастрофой: шалость и любопытство могут привести к серьезным последствиям, к насилию, а легкомысленная игра с чувствами других людей - к убийству. К такой философской мысли подводит нас Бунин.

"Легкое дыхание" жизни

Сущность героини в том, что она живет, а не просто исполняет роль в спектакле. В этом же и ее вина. Быть живым, не соблюдая при этом правил игры, - значит быть обреченным. Среда, в которой существует Мещерская, полностью лишена целостного, органического чувства прекрасного. Жизнь подчинена здесь строгим правилам, нарушение которых ведет к неизбежной расплате. Поэтому трагичной оказывается судьба Оли. Ее гибель закономерна, считает Бунин. "Легкое дыхание", однако, не умерло вместе с героиней, а растворилось в воздухе, наполнив его собою. В финале звучит таким образом мысль о бессмертии души.

Бунин Иван Алексеевич (1870 — 1953) родился 10 октября в Воронеже в дворянской семье. Детские годы прошли в родовом имении на хуторе Бутырки Орловской губернии,среди "моря хлебов, трав, цветов", "в глубочайшей полевой тишине" под присмотром учителя и воспитателя, "престранного человека", увлекшего своего ученика живописью, от которой у того "было довольно долгое помешательство", в остальном мало что давшего.

В 1889 Бунин покинул имение и был вынужден искать работу, чтобы обеспечить себе скромное существование (работал корректором, статистиком, библиотекарем, сотрудничал в газете). Часто переезжал — жил то в Орле, то в Харькове, то в Полтаве, то в Москве. В 1891 вышел его сборник "Стихотворения", насыщенный впечатлениями от родной Орловщины.

Иван Бунин в 1894 в Москве встречался с Л. Толстым, доброжелательно принявшим молодого Бунина, в следующем году познакомился с А. Чеховым. В 1895 опубликован рассказ "На край света", хорошо принятый критикой. Вдохновленный успехом, Бунин целиком переходит к литературному творчеству.

В 1898 выходит сборник стихов "Под открытым небом", в 1901 — сборник "Листопад", за который он удостоился высшей премии Академии наук — Пушкинской премии (1903). В 1899 познакомился с М. Горьким, который привлекает его к сотрудничеству в издательстве "Знание", где появились лучшие рассказы того времени: "Антоновские яблоки" (1900), "Сосны" и "Новая дорога" (1901), "Чернозем" (1904).

Горький напишет: "...если скажут о нем: это лучший стилист современности — здесь не будет преувеличения". В 1909 Бунин стал почетным членом Российской Академии наук. Повесть "Деревня", напечатанная в 1910, принесла ее автору широкую читательскую известность. В 1911 — повесть "Суходол" — хроника вырождения усадебного дворянства. В последующие годы появилась серия значительных рассказов и повестей: "Древний человек", "Игнат", "Захар Воробьев", "Хорошая жизнь", "Господин из Сан-Франциско".

Враждебно встретив Октябрьскую революцию, писатель в 1920 навсегда покинул Россию. Через Крым, а затем через Константинополь эмигрировал во Францию и обосновался в Париже. Все, написанное им в эмиграции, касалось России, русского человека, русской природы: "Косцы", "Лапти", "Далекое", "Митина любовь", цикл новелл "Темные аллеи", роман "Жизнь Арсеньева", 1930, и др.

В 1933 Бунину была присуждена Нобелевская премия.

Бунин прожил долгую жизнь, пережил нашествие фашизма в Париж, радовался победе над ним.

На кладбище, над свежей глиняной насыпью стоит новый крест из дуба, крепкий, тяжелый, гладкий.

Апрель, дни серые; памятники кладбища, просторного, уездного, еще далеко видны сквозь голые деревья, и холодный ветер звенит и звенит фарфоровым венком у подножия креста.

В самый же крест вделан довольно большой, выпуклый фарфоровый медальон, а в медальоне - фотографический портрет гимназистки с радостными, поразительно живыми глазами.

Это Оля Мещерская.

Девочкой она ничем не выделялась в толпе коричневых гимназических платьиц: что можно было сказать о ней, кроме того, что она из числа хорошеньких, богатых и счастливых девочек, что она способна, но шаловлива и очень беспечна к тем наставлениям, которые ей делает классная дама?

Затем она стала расцветать, развиваться не по дням, а по часам. В четырнадцать лет у нее, при тонкой талии и стройных ножках, уже хорошо обрисовывались груди и все те формы, очарование которых еще никогда не выразило человеческое слово; в пятнадцать она слыла уже красавицей. Как тщательно причесывались некоторые ее подруги, как чистоплотны были, как следили за своими сдержанными движениями!

А она ничего не боялась - ни чернильных пятен на пальцах, ни раскрасневшегося лица, ни растрепанных волос, ни заголившегося при падении на бегу колена. Без всяких ее забот и усилий и как-то незаметно пришло к ней все то, что так отличало ее в последние два года из всей гимназии,- изящество, нарядность, ловкость, ясный блеск глаз...

Никто не танцевал так на балах, как Оля Мещерская, никто не бегал так на коньках, как она, ни за кем на балах не ухаживали столько, сколько за ней, и почему-то никого не любили так младшие классы, как ее. Незаметно стала она девушкой, и незаметно упрочилась ее гимназическая слава, и уже пошли толки, что она ветрена, не может жить без поклонников, что в нее безумно влюблен гимназист Шеншин, что будто бы и она его любит, но так изменчива в обращении с ним, что он покушался на самоубийство.

Последнюю свою зиму Оля Мещерская совсем сошла с ума от веселья, как говорили в гимназии. Зима была снежная, солнечная, морозная, рано опускалось солнце за высокий ельник снежного гимназического сада, неизменно погожее, лучистое, обещающее и на завтра мороз и солнце, гулянье на Соборной улице, каток в городском саду, розовый вечер, музыку и эту во все стороны скользящую на катке толпу, в которой Оля Мещерская казалась самой беззаботной, самой счастливой.

И вот однажды, на большой перемене, когда она вихрем носилась по сборному залу от гонявшихся за ней и блаженно визжавших первоклассниц, ее неожиданно позвали к начальнице. Она с разбегу остановилась, сделала только один глубокий вздох, быстрым и уже привычным женским движением оправила волосы, дернула уголки передника к плечам и, сияя глазами, побежала наверх. Начальница, моложавая, но седая, спокойно сидела с вязаньем в руках за письменным столом, под царским портретом.

Здравствуйте, mademoiselle Мещерская,- сказала она по-французски, не поднимая глаз от вязанья.- Я, к сожалению, уже не первый раз принуждена призывать вас сюда, чтобы говорить с вами относительно вашего поведения.

Я слушаю, madame,- ответила Мещерская, подходя к столу, глядя на нее ясно и живо, но без всякого выражения на лице, и присела так легко и грациозно, как только она одна умела.

Слушать вы меня будете плохо, я, к сожалению, убедилась в этом,- сказала начальница и, потянув нитку и завертев на лакированном полу клубок, на который с любопытством посмотрела Мещерская, подняла глаза.- Я не буду повторяться, не буду говорить пространно,- сказала она.

Мещерской очень нравился этот необыкновенно чистый и большой кабинет, так хорошо дышавший в морозные дни теплом блестящей голландки и свежестью ландышей на письменном столе. Она посмотрела на молодого царя, во весь рост написанного среди какой-то блистательной залы, на ровный пробор в молочных, аккуратно гофрированных волосах начальницы и выжидательно молчала.

Вы уже не девочка,- многозначительно сказала начальница, втайне начиная раздражаться.

Да, madame,- просто, почти весело ответила Мещерская.

Но и не женщина,- еще многозначительнее сказала начальница, и ее матовое лицо слегка заалело.- Прежде всего,- что это за прическа? Это женская прическа!

Я не виновата, madame, что у меня хорошие волосы,- ответила Мещерская и чуть тронула обеими руками свою красиво убранную голову.

Ах, вот как, вы не виноваты! - сказала начальница.- Вы не виноваты в прическе, не виноваты в этих дорогих гребнях, не виноваты, что разоряете своих родителей на туфельки в двадцать рублей! Но, повторяю вам, вы совершенно упускаете из виду, что вы пока только гимназистка...

И тут Мещерская, не теряя простоты и спокойствия, вдруг вежливо перебила ее:

Простите, madame, вы ошибаетесь: я женщина. И виноват в этом - знаете кто? Друг и сосед папы, а ваш брат Алексей Михайлович Малютин. Это случилось прошлым летом в деревне...

А через месяц после этого разговора казачий офицер, некрасивый и плебейского вида, не имевший ровно ничего общего с тем кругом, к которому принадлежала Оля Мещерская, застрелил ее на платформе вокзала, среди большой толпы народа, только что прибывшей с поездом. И невероятное, ошеломившее начальницу признание Оли Мещерской совершенно подтвердилось: офицер заявил судебному следователю, что Мещерская завлекла его, была с ним близка, поклялась быть его женой, а на вокзале, в день убийства, провожая его в Новочеркасск, вдруг сказала ему, что она и не думала никогда любить его, что все эти разговоры о браке - одно ее издевательство над ним, и дала ему прочесть ту страничку дневника, где говорилось о Малютине.

Я пробежал эти строки и тут же, на платформе, где она гуляла, поджидая, пока я кончу читать, выстрелил в нее,- сказал офицер.- Дневник этот, вот он, взгляните, что было написано в нем десятого июля прошлого года.

В дневнике было написано следующее: "Сейчас второй час ночи. Я крепко заснула, но тотчас же проснулась... Нынче я стала женщиной! Папа, мама и Толя, все уехали в город, я осталась одна. Я была так счастлива, что одна! Я утром гуляла в саду, в поле, была в лесу, мне казалось, что я одна во всем мире, и я думала, так хорошо, как никогда в жизни. Я и обедала одна, потом целый час играла, под музыку у меня было такое чувство, что я буду жить без конца и буду так счастлива, как никто.

Потом заснула у папы в кабинете, а в четыре часа меня разбудила Катя, сказала, что приехал Алексей Михайлович. Я ему очень обрадовалась, мне было так приятно принять его и занимать. Он приехал на паре своих вяток, очень красивых, и они все время стояли у крыльца, он остался, потому что был дождь, и ему хотелось, чтобы к вечеру просохло. Он жалел, что не застал папу, был очень оживлен и держал себя со мной кавалером, много шутил, что он давно влюблен в меня.

Когда мы гуляли перед чаем по саду, была опять прелестная погода, солнце блестело через весь мокрый сад, хотя стало совсем холодно, и он вел меня под руку и говорил, что он Фауст с Маргаритой. Ему пятьдесят шесть лет, но он еще очень красив и всегда хорошо одет - мне не понравилось только, что он приехал в крылатке,- пахнет английским одеколоном, и глаза совсем молодые, черные, а борода изящно разделена на две длинные части и совершенно серебряная.

За чаем мы сидели на стеклянной веранде, я почувствовала себя как будто нездоровой и прилегла на тахту, а он курил, потом пересел ко мне, стал опять говорить какие-то любезности, потом рассматривать и целовать мою руку. Я закрыла лицо шелковым платком, и он несколько раз поцеловал меня в губы через платок... Я не понимаю, как это могло случиться, я сошла с ума, я никогда не думала, что я такая! Теперь мне один выход... Я чувствую к нему такое отвращение, что не могу пережить этого!.."

Город за эти апрельские дни стал чист, сух, камни его побелели, и по ним легко и приятно идти. Каждое воскресенье, после обедни, по Соборной улице, ведущей к выезду из города, направляется маленькая женщина в трауре, в черных лайковых перчатках, с зонтиком из черного дерева. Она переходит по шоссе грязную площадь, где много закопченных кузниц и свежо дует полевой воздух; дальше, между мужским монастырем и острогом, белеет облачный склон неба и сереет весеннее поле, а потом, когда проберешься среди луж под стеной монастыря и повернешь налево, увидишь как бы большой низкий сад, обнесенный белой оградой, над воротами которой написано Успение божией матери.

Маленькая женщина мелко крестится и привычно идет по главной аллее. Дойдя до скамьи против дубового креста, она сидит на ветру и на весеннем холоде час, два, пока совсем не зазябнут ее ноги в легких ботинках и рука в узкой лайке. Слушая весенних птиц, сладко поющих и в холод, слушая звон ветра в фарфоровом венке, она думает иногда, что отдала бы полжизни, лишь бы не было перед ее глазами этого мертвого венка. Этот венок, этот бугор, дубовый крест! Возможно ли, что под ним та, чьи глаза так бессмертно сияют из этого выпуклого фарфорового медальона на кресте, и как совместить с этим чистым взглядом то ужасное, что соединено теперь с именем Оли Мещерской? Но в глубине души маленькая женщина счастлива, как все преданные какой-нибудь страстной мечте люди.

Смерть Оли Мещерской пленила ее новой мечтой. Теперь Оля Мещерская - предмет ее неотступных дум и чувств. Она ходит на ее могилу каждый праздник, по часам не спускает глаз с дубового креста, вспоминает бледное личико Оли Мещерской в гробу, среди цветов - и то, что однажды подслушала: однажды, на большой перемене, гуляя по гимназическому саду, Оля Мещерская быстро, быстро говорила своей любимой подруге, полной, высокой Субботиной:

Я в одной папиной книге,- у него много старинных смешных книг,- прочла, какая красота должна быть у женщины... Там, понимаешь, столько насказано, что всего не упомнишь: ну, конечно, черные, кипящие смолой глаза,- ей-богу, так и написано: кипящие смолой!-черные, как ночь, ресницы, нежно играющий румянец, тонкий стан, длиннее обыкновенного руки,- понимаешь, длиннее обыкновенного!- маленькая ножка, в меру большая грудь, правильно округленная икра, колена цвета раковины, покатые плечи,- я многое почти наизусть выучила, так все это верно! - но главное, знаешь ли что? - Легкое дыхание! А ведь оно у меня есть,- ты послушай, как я вздыхаю,- ведь правда, есть?

Теперь это легкое дыхание снова рассеялось в мире, в этом облачном небе, в этом холодном весеннем ветре.

На кладбище, над свежей глиняной насыпью стоит новый крест из дуба, крепкий, тяжелый, гладкий.

Апрель, дни серые; памятники кладбища, просторного, уездного, еще далеко видны сквозь голые деревья, и холодный ветер звенит и звенит фарфоровым венком у подножия креста.

В самый же крест вделан довольно большой, выпуклый фарфоровый медальон, а в медальоне – фотографический портрет гимназистки с радостными, поразительно живыми глазами.

Это Оля Мещерская.

Девочкой она ничем не выделялась в толпе коричневых гимназических платьиц: что можно было сказать о ней, кроме того, что она из числа хорошеньких, богатых и счастливых девочек, что она способна, но шаловлива и очень беспечна к тем наставлениям, которые ей делает классная дама? Затем она стала расцветать, развиваться не по дням, а по часам. В четырнадцать лет у нее, при тонкой талии и стройных ножках, уже хорошо обрисовывались груди и все те формы, очарование которых еще никогда не выразило человеческое слово; в пятнадцать она слыла уже красавицей. Как тщательно причесывались некоторые ее подруги, как чистоплотны были, как следили за своими сдержанными движениями! А она ничего не боялась – ни чернильных пятен на пальцах, ни раскрасневшегося лица, ни растрепанных волос, ни заголившегося при падении на бегу колена. Без всяких ее забот и усилий и как-то незаметно пришло к ней все то, что так отличало ее в последние два года из всей гимназии, – изящество, нарядность, ловкость, ясный блеск глаз… Никто не танцевал так на балах, как Оля Мещерская, никто не бегал так на коньках, как она, ни за кем на балах не ухаживали столько, сколько за ней, и почему-то никого не любили так младшие классы, как ее. Незаметно стала она девушкой, и незаметно упрочилась ее гимназическая слава, и уже пошли толки, что она ветрена, не может жить без поклонников, что в нее безумно влюблен гимназист Шеншин, что будто бы и она его любит, но так изменчива в обращении с ним, что он покушался на самоубийство…

Последнюю свою зиму Оля Мещерская совсем сошла с ума от веселья, как говорили в гимназии. Зима была снежная, солнечная, морозная, рано опускалось солнце за высокий ельник снежного гимназического сада, неизменно погожее, лучистое, обещающее и на завтра мороз и солнце, гулянье на Соборной улице, каток в городском саду, розовый вечер, музыку и эту во все стороны скользящую на катке толпу, в которой Оля Мещерская казалась самой беззаботной, самой счастливой. И вот однажды, на большой перемене, когда она вихрем носилась по сборному залу от гонявшихся за ней и блаженно визжавших первоклассниц, ее неожиданно позвали к начальнице. Она с разбегу остановилась, сделала только один глубокий вздох, быстрым и уже привычным женским движением оправила волосы, дернула уголки передника к плечам и, сияя глазами, побежала наверх. Начальница, моложавая, но седая, спокойно сидела с вязаньем в руках за письменным столом, под царским портретом.

– Здравствуйте, mademoiselle Мещерская, – сказала она по-французски, не поднимая глаз от вязанья. – Я, к сожалению, уже не первый раз принуждена призывать вас сюда, чтобы говорить с вами относительно вашего поведения.

– Я слушаю, madame, – ответила Мещерская, подходя к столу, глядя на нее ясно и живо, но без всякого выражения на лице, и присела так легко и грациозно, как только она одна умела.

– Слушать вы меня будете плохо, я, к сожалению, убедилась в этом, – сказала начальница и, потянув нитку и завертев на лакированном полу клубок, на который с любопытством посмотрела Мещерская, подняла глаза. – Я не буду повторяться, не буду говорить пространно, – сказала она.

Мещерской очень нравился этот необыкновенно чистый и большой кабинет, так хорошо дышавший в морозные дни теплом блестящей голландки и свежестью ландышей на письменном столе. Она посмотрела на молодого царя, во весь рост написанного среди какой-то блистательной залы, на ровный пробор в молочных, аккуратно гофрированных волосах начальницы и выжидательно молчала.

– Вы уже не девочка, – многозначительно сказала начальница, втайне начиная раздражаться.

– Да, madame, – просто, почти весело ответила Мещерская.

– Но и не женщина, – еще многозначительнее сказала начальница, и ее матовое лицо слегка заалело. – Прежде всего, что это за прическа? Это женская прическа!

– Я не виновата, madame, что у меня хорошие волосы, – ответила Мещерская и чуть тронула обеими руками свою красиво убранную голову.

– Ах, вот как, вы не виноваты! – сказала начальница. – Вы не виноваты в прическе, не виноваты в этих дорогих гребнях, не виноваты, что разоряете своих родителей на туфельки в двадцать рублей! Но, повторяю вам, вы совершенно упускаете из виду, что вы пока только гимназистка…

И тут Мещерская, не теряя простоты и спокойствия, вдруг вежливо перебила ее:

– Простите, madame, вы ошибаетесь: я женщина. И виноват в этом – знаете кто? Друг и сосед папы, а ваш брат Алексей Михайлович Малютин. Это случилось прошлым летом в деревне…

А через месяц после этого разговора казачий офицер, некрасивый и плебейского вида, не имевший ровно ничего общего с тем кругом, к которому принадлежала Оля Мещерская, застрелил ее на платформе вокзала, среди большой толпы народа, только что прибывшей с поездом. И невероятное, ошеломившее начальницу признание Оли Мещерской совершенно подтвердилось: офицер заявил судебному следователю, что Мещерская завлекла его, была с ним близка, поклялась быть его женой, а на вокзале, в день убийства, провожая его в Новочеркасск, вдруг сказала ему, что она и не думала никогда любить его, что все эти разговоры о браке – одно ее издевательство над ним, и дала ему прочесть ту страничку дневника, где говорилось о Малютине.