К 100-летней годовщине Октябрьской революции московский оркестр Персимфанс и Дюссельдорфский симфонический оркестр подготовили концертную программу, следуя принципам исторического Персимфанса - основанного в 1922 году коллектива музыкантов без дирижера. Концерт ансамблей городов-побратимов Москвы и Дюссельдорфа состоится 14 декабря 2017 года в Концертном зале им. П. И. Чайковского Московской филармонии .

После двух концертов, которые два ансамбля с большим успехом сыграли в октябре в «Тонхалле» Дюссельдорфа, намечается ответный визит: более 60 музыкантов из Москвы и 20 из Дюссельдорфа представят в московском Концертном зале им. П.И. Чайковского программу, созданную в соответствии с принципами исторического Персимфанса. В нее вошли произведения, которые играл прежний Персимфанс - оказавшие заметное влияние на русский авангард времен революции. Таким образом, через совместное исполнение произведений, выросших из общеевропейской музыкальной традиции, в юбилейный год Октябрьской революции будет воссоздан давно забытый аспект европейского авангарда. Одновременно с этим станет ощутим свежий творческий подход, отрицающий иерархию в музыке, он будет испытан на соответствие сегодняшнему контексту.

В 2008 году московский музыкант Петр Айду, внук одного из музыкантов, стоявших у истоков исторического Персимфанса, дал ансамблю второе рождение - абсолютно в духе его предшественника. Музыканты нынешнего состава понимают свою деятельность как возрождение разрушенных диктатурами XX века утопий европейского авангарда. В невероятно интенсивном репетиционном процессе без участия дирижера рождаются интерпретации произведений, которые были бы неосуществимы в рамках повседневной деятельности обычного симфонического оркестра. Сопутствующие этому огромная ответственность каждого отдельного музыканта и необходимость постоянного общения музыкантов друг с другом приводят к уникальным результатам, которые перебрасывают музыкальный мостик к искусству театра и перформанса.
Ансамбль определяет себя прежде всего как арт-группа, которая наряду с концертами осуществляет интерактивные звуковые инсталляции и проекты в сфере театра и мультимедиа. Проекты Персимфанса - интерактивная звуковая инсталляция «Реконструкция шума» (2012) и театрально-мультимедийный сценический проект «Реконструкция утопии» - имели большой успех у публики и критиков в Москве, Санкт-Петербурге, Владивостоке, Перми, Берлине и других городах. Эти проекты удостоены многих наград, в частности, премии имени Сергея Курёхина в 2014 году.

Экспериментальное звуковое искусство можно будет услышать и увидеть на концерте 14 декабря. Музыканты из Германии и России - по принципу Персимфанса, играя без дирижера - разработали для этого совместного проекта интересную концертную программу.

Одним из самых интересных и новаторских проектов периода расцвета советской культуры был Персимфанс - Первый симфонический ансамбль. Он был основан в Москве в 1922 году и, в созвучии с идеалами русской революции, исполнял музыку, отказавшись от авторитетной фигуры дирижера, трактовавшейся как символ абсолютной власти. Во время исполнения музыканты оркестра, в чьем репертуаре были как классические, так и современные произведения, садились в круг, чтобы сохранять визуальный контакт друг с другом - обязательное условие для слаженной игры без дирижера. Во времена своего наивысшего расцвета ансамбль давал более 70 концертов в сезон, и, хотя все они прошли в Москве, Персимфанс обрел всемирную славу и считался лучшим оркестром своего времени. Оркестры без дирижера по его образцу стали возникать не только в СССР, но и за границей, в том числе в Германии. В 1932 году идеалистический проект пал жертвой сталинских культурных репрессий.

И сегодня, возрожденный оркестр без дирижёра был и остаётся одним из наиболее интересных музыкальных коллективов наших. А его программы яркими и «революционными».

Фото Ира ПОЛЯРНАЯ

Итак, сегодня мы расскажем вам про рождение джаза в СССР.

Интерес к джазу, как к музыкальному направлению, возник в послереволюционные годы. Одним из первых, кто обратил внимание на этот стиль музыки, стал поэт Валентин Парнах. Именно он написал первые очерки на джазовую тематику и привлек к нему внимание советской публики. В 1922 году в столице появился первый джазовый ансамбль или, как было заведено говорить в то время, «джаз-банд». Дебют ансамбля прошел в одном из известных залов театрального искусства. Концерт прошел в октябре 1922 года и имел большой успех.

Огромную роль в становлении джаза сыграли два человека: москвич Леонид Варпаховский и харьковчанин Юлий Мейтус. Эти люди сформировали первые джазовые коллективы. Для республики Советов такой жанр музыки был в диковинку и не имел сложившихся традиций и правил. Репертуар джазовых коллективов того времени не носил какого-то определенного характера, поскольку главным ориентиром для музыкантов являлась музыка американских ансамблей Фрэнка Уитерса и Сэма Вудинга, гастролировавших в европейской части в 20-е годы. Новое направление вызвало бурные споры и жтвой интерес советской публики.

Следующим этапом в развитии джаза стало создание оркестра, который возглавил Александр Цфасман в 1927 году в Москве. Ответом столице стал ленинградский оркестр под управлением Леопольда Теплицкого, появившийся в эту же пору. Мастерство отечественных исполнителей джаза неуклонно росло. Костяк репертуара ансамблей составили зарубежные пьесы и транскрипции классических джазовых произведений, а также блюзов и госпелов. Наркомпрос принял решение отправить Теплицкого в штат Филадельфию, чтобы перенять опыт создания музыки для, популярных на то время, немых фильмов. Побывав в Нью-Йорке, руководитель советского коллектива был просто очарован творчеством Пола Уайтмэна и его оркестра, в дальнейшем получившее название «симфоджаз».

Немалый вклад в становление отечественного джаза внесла «Ленинградская джаз-капелла»- оркестр созданный Георгием Ландсбергом и Борисом Крупышевым в Ленинграде в 1929 году. Большим прорывом стало появление в репертуаре коллектива пьес начинающих советских авторов: Алексея Животова, Николая Минха, а так же Генриха Терпиловского и других, наряду с известными зарубежными пьесами. Их стилю была присуща академическая направленность. За шесть лет своего существования «Джаз-капелла» оказала огромное влияние на укрепление позиций джаза в стране Советов.

На вечере в Большом зале консерватории симфонический оркестр без дирижера с блеском сыграл самые разные произведения 1910-1930-х годов, от знаменитого концерта Прокофьева для скрипки с оркестром до "кантаты" Даниила Хармса.

Звучное название "Персимфанс" расшифровывается как "Первый симфонический ансамбль". Отличие ансамбля от оркестра в том, что он, вопреки правилам, принципиально играет без дирижера. Такой ансамбль был создан в Москве в 1922 году молодыми музыкантами, мечтавшими перенести коммунистические идеалы в такое буржуазное дело, как симфоническая музыка. Самое удивительное, что им это удалось: по отзывам современников, Персимфанс на диво слаженно и мощно исполнял сложнейшие произведения классического репертуара. Но к 1933 году демонстрация возможности решения большим коллективом сложных задач без чуткого единоличного руководства стала несколько несвоевременной - и Персимфанс был распущен.

Когда каждый сам себе дирижер...

Чтобы возродиться в 2009, усилиями таких же молодых авангардистов-архаистов с консерваторской выучкой, в первую очередь - пианиста Петра Айду и контрабасиста Григория Кротенко. Впрочем, контекст в XXI веке уже другой. Не столько политический, сколько музыкальный. Ведь джаз-банды "пост-бопа" и особенно группы прог-рока, такие как King Crimson, приучили нас к тому, что "навороченную" музыку можно играть без нот на пюпитрах и дирижера за пультом - зато с изрядной дозой театрализации. Именно это и было явлено на концерте нового Персимфанса 9 апреля 2017 года в такой цитадели академизма, как Большой зал Московской консерватории. Впрочем, программа была авангардной в меру. В ней были заявлены восточная симфоническая поэма Сергея Ляпунова "Гашиш" (1913) по одноименной поэме Арсения Голенищева-Кутузова, 1-й концерт для скрипки с оркестром Сергея Прокофьева (1917), симфоническая сюита "На Днепрострое" Юлия Мейтуса (1932) и кантата Даниила Хармса (!) "Спасение" (1934).

Начал Персимфанс с "Днепростроя". Автор сюиты известен как правоверный соцреалист, автор позабытых нынче опер "Братья Ульяновы", "Рихард Зорге", "Ярослав Мудрый". Но в 1920-е именно он создал первый на Украине джаз-бэнд и единственным из "серьезных" композиторов интересовался такой авангардной штуковиной, как "пролетарские шумовые оркестры" - намного опередившие "нойз" и "индастриал" электронной эпохи! В сюите 32-го года, звучащей редко, эти его интересы нашли прямое выражение. И - да, это действительно звучало порой как прог-рок. Только не на гитарах и синтезаторах, а на инструментах большого симфонического оркестра, от арфы до ударных. Еще больше этот странный эффект проявился во "внеплановом" произведении Мейтуса, не заявленном ранее в программе - небольшой оратории для чтеца с оркестром "Смерть Ильича".

А вот поставив в программу скрипичный концерт Прокофьева, Персисфанс, конечно, сильно "подставлялся". Этот концерт записывали лучшие скрипачи с лучшими дирижерами. Но скрипачка Ася Соршнева, являющаяся, несмотря на молодость, худруком фестиваля Lege Artis в австрийском городе Лех-ам-Альберге, и Персимфанс "конкуренцию" вполне выдержали. Их интерпретация одного из шедевров модернизма была порой неожиданной, но всегда убедительной.

То же можно cказать про образчик предреволюционного ориентализма - "восточную симфоническую поэму" Ляпунова, написанную на сюжет небольшой одноименной поэмы А.А. Голенищева-Кутузова, поэта и офицера. Перед началом музыки ее в сокращении исполнил актер Андрей Емельянов-Цицернаки, взявший на себя роль и чтеца-декламатора, и конферансье. В поэме описываются дурманные грезы бедного курильщика, в которых он то возносится в рай, то низвергается в ад. Сейчас, конечно, это пряное произведение воспринимается не столько как "ориентальное", сколько как "психоделическое" - перенося слушателей не в Среднюю Азию XIX века, а в Калифорнию 1960-х...

Концерт в Большом зале консерватории является прыжком в легендарную эпоху 1920-х

Последнее произведение концерта - почти что "бис". Хармс, конечно, не оставил кантату с нотами; он разметил таблицу с текстами для четырех солистов и множеством "технических" указаний, на основании которых современный композитор Андрей Семенов "гармонизировал" текст. Персимфанс исполнил этот опус, речь в котором - о двух девушках, тонущих в море и двух отважных спасателях ("вода течет, клю-клю-клю-клю, а я люблю-люблю-люблю!"), как хоровое произведение, разбившись на 4 группы.

И тут-то, когда музыканты отложили инструменты и встали лицом к зрителям, демонстрируя молодые лица и ярко-красные, ничуть не академические одеяния, стало окончательно ясно: хотя концерт в БЗК считается "выездным актом" фестиваля Lege Artis, в действительности он является прыжком в легендарную эпоху 1920-х. Перефразируя поэта того времени: авангард - это молодость мира и его исполнять молодым!

Персимфанс - первый симфонический ансамбль, оркестр без дирижёра, был создан в 1922 году и просуществовал десять лет - период, во время которого странным и парадоксальным образом сосуществовали ГПУ и ОГПУ под управлением Ф.Дзержинского и В.Менжинского и значительная степень художественной свободы. Это был период, когда весь накопившийся потенциал того явления, которое теперь называют "русским авангардом", реализовался на площадях, в концертных площадках, в художественных школах и в архитектуре.

Его деятельность прекратилась в 1932 году, когда все соответствующие гайки страны начали закручиваться окончательно и бесповоротно, и такие явления как Персимфанс и та музыка, которая 14 декабря 2017 года была исполнена на сцене КЗЧ современным Персимфансом, объединённым с музыкантами дюссельдорфского Тонхалле, практически мгновенно стали историей.

Нынешняя инкарнация Персимфанса была создана в 2008 году и является результатом творческих усилий Петра Айду и Григория Кротенко. Пожалуй, если и применимо к чему-либо словосочетание "Остров свободы" - то это и есть нынешний Персимфанс, как антоним обычному Ordnung, если говорить о немецких коллегах или "юдоли скорби", если говорить о соотечественниках. Как сказала в своём интервью на "Культуре ТВ" продюсер проекта Елена Харакидзян "Немцам, конечно, было сложно, потом что они привыкли к порядку, к чёткой иерархии", и дело здесь даже не в отсутствии дирижёра, а в совершенно иной творческой мотивации музыкантов, участвующих в проекте.

Петр Айду. Фото: Владимир Зисман

Персимфанс - это не только исполнительский коллектив, это также и исследовательский центр. И вся чрезвычайно нетривиальная программа концерта под названием "Нечеловеческая музыка" была тому подтверждением.

В программу, помимо музыки 20-х годов, были включены также произведения Моцарта и Бетховена. И в контексте этого вечера, открывая каждое из двух отделений концерта, они были более чем органичны, потому что будучи произведениями, как принято говорить, вечными, они были исполнены аутентично тому временному срезу, которому был посвящён весь концерт.

Увертюра В.-А. Моцарта к опере "Волшебная флейта" была исполнена ансамблем солистов по изданию 1930 года - аранжировки музыкальных произведений для кино, клубов и школ. Тогда была выпущена целая серия таких переложений для произвольного состава типа "скрипка, бубен и утюг", то есть, классические произведения были оркестрованы таким образом, что могли быть исполнены любым составом от трёх человек до дюжины, а партия фортепиано являлась своего рода дирекционом, то есть, некоторым образом, помесью партитуры с клавиром. (Вообще-то, ничего исторически нового в этом нет - барочные ансамбли так и исполнялись, на тех инструментах, что числились на балансе у курфюрста или епископа).

И это исполнение моцартовской увертюры, возможно, и осталось бы академической иллюстрацией, если бы в это время на экране над сценой не шёл видеоряд - монтаж документальных кадров первых лет Советской власти, сделанный художником, для которого наиболее интересными являются мультимедийные жанры, Платоном Инфанте-Арана.

Впечатление, надо сказать, создалось достаточно жуткое. Во-первых, звучание ансамбля инструментов, пусть и более академических, чем вышеупомянутые бубен с утюгом, создавали звучание, несколько отличное от привычного симфонического. Но музыка "Волшебной флейты" в роли сопровождения немого кино приобрела новый, несколько постмодернистский смысл.

Репетиция. Фото: Владимир Зисман

И, наконец, сам видеоряд с кошмарными рожами счастливых уэллсовских морлоков вместе с музыкой Моцарта произвёл неизгладимое впечатление. Уж действительно, "из всех искусств…".

"Die Ursonate" ("Примитивная, простейшая соната") Курта Швиттерса (1887-1948), экспериментальное произведение немецкого художника-дадаиста, написанное в 1932 году, стоит в одном ряду и контексте с хоровыми произведениями Д.Хармса и экспериментами со словами, звуками и смыслами В.Хлебникова и А.Крученых. Исполнение этого опуса был одновременно и показом исторического явления культуры, и, своего рода, шоу, и проявлением иронии по отношению к нему, которое более всего проявилось в коротких фальцетных соло Григория Кротенко и яркой фонетической каденцией, исполненной артистом Андреем Цицернаки, который объединял весь концерт своим появлением на сцене, да и вообще стал постоянным участником проекта.

Тем не менее, при всё этом самодостаточном авангарде, в сущности, замкнутом на эксперимент, произведение обладает достаточно внятной структурой и даже драматургией, которая плавно смещается от невнятных рычаний до артикулированных речей на псевдоарийском диалекте, конструкции, знакомой нам по финалу "Репетиции оркестра" Феллини. А частично, это произведение ассоциативно уводит в направлении романа Е. Замятина "Мы". Что тут сделаешь - "время было такое". Вообще, хотелось бы заметить, что почти вековой исторический опыт заметно обогащает понятийный контекст с некоторым перекосом в сторону общего пессимизма.

Квартет №1 (1 и 2 чч.) А.Мосолова (1900-1973) в исполнении Евгения Субботина, Аси Соршневой, Сергея Полтавского и Ольги Дёминой открыл новые стороны творчества композитора, более известного по его конструктивистскому "Заводу" и произведениям с этническим оттенком для солиста, хора и оркестра. Квартет показал лирический камерно-интимный музыкальный язык незнакомого и вовсе не брутального Мосолова. Изумляли даже чисто формальные сонористические находки, и всё это было написано с той степенью искренности, которая позже, в послевоенном европейском авангарде уже отсутствовала.

В заключение первого отделения оркестр исполнил знаковое, но крайне редко исполняемое произведение Иосифа Шиллингера (1895—1943) симфоническую поэму "Октябрь". И.Шиллингер более известен как музыкальный теоретик, как учёный, создавший целостную теорию музыки, уместившуюся в его двенадцать книг Системы и как педагог, у которого впоследствии, разумеется, после его отъезда из СССР в 1928, учились или брали уроки Джордж Гершвин, и Гленн Миллер, Джерри Маллиган и Бенни Гудмен.

Тем не менее, его поэма "Октябрь", написанная в 1927 году, считается одним из самых ярких произведений этого десятилетия. По сути, она представляет собой коллаж из симфонизированных цитат эпохи - от мелодий еврейского местечка, органично перетекающих в микрофрагменты "Марша кавалеристов" братьев Покрасс, Интернационала, разнообразных маршей от "Вышли мы все из народа" до траурного "…жертвою пали в борьбе роковой" и далее по списку, вплоть до "Цыплёнка жареного" в чрезвычайно пафосном изложении в репризе - коллаж, мастерски демонстрирующий органическую общность музыкального материала. И всё это в форме фортепианного концерта.

Фото: (с) Ира Полярная/Apriori Arts Agency

Конечно, чтобы прочитать смыслы, заложенные в произведении, надо знать первоисточники, которые вымываются из памяти поколений, живущих почти сто лет спустя, а немецкой части оркестра и вовсе, вероятно, незнакомы. Таковы особенности музыкальной эзотерики, увы.

Открывала второе отделение увертюра Людвига ван Бетховена "Эгмонт". Видимо, это произведение традиционно относится к бурной революционной музыке, если не считать нескольких почти уникально пошлых тактов в финале. Хотя и здесь, в создании этих гармонических сочетаний, похоже, что Бетховен был первым. То есть, новатором и первопроходцем.

Строго говоря, в этом произведении совершенно не имеет значения, есть дирижёр за пультом или же нет. Единственное проблемное место - переход от медленного вступления к Allegro, оркестр всё равно играет по концертмейстеру. Так было и в этот раз - Марина Катаржнова, которая пассионарно вела за собой "верхнюю часть" струнной партитуры, абсолютно точно и внятно запустила Allegro и знаменитая увертюра в результате ничем не отличалась от традиционного исполнения ни по ансамблю, ни по темпам, ни по динамике. Может быть, только по ауре свободы и удовольствия. То есть, дирижёром больше, дирижёром меньше…

Фото: (с) Ира Полярная/Apriori Arts Agency

Последнее время стало распространённым явлением концертное исполнение оркестрами музыки к фильмам под видеоряд. Самый типичный пример - исполнение сюиты С.Прокофьева "Александр Невский" под кадры фильма Сергея Эйзенштейна. Это проделывается практически с той же частотой, что и исполнение чтецами повести А.С.Пушкина "Метель" под музыку одноимённой сюиты Г.Свиридова в исполнении того же (то есть, любого) оркестра.

Но исполнение "под кадр" музыки австрийского и немецкого композитора Эдмунда Майзеля (1894-1930) к фильму Эйзенштейна "Броненосец Потёмкин" - это иная история. Саундтрек Э.Майзеля в значительно большей степени является собственно, музыкой кино, чем сюита С.Прокофьева.

Поэтому и исполнение её камерным ансамблем Персимфанса, с одной стороны было очень непростым делом, а во-вторых, было чрезвычайно интересно познакомиться с этим ярким произведением, одним из ранних и заметных образцов киномузыки, равновеликим этой работе великого Эйзенштейна. При этом получаешь огромное удовольствие и от мастерства музыкантов, и от мастерства композитора, потому что ты, наконец, обращаешь внимание не только на фильм, а слышишь и замечаешь, какими технологическими средствами Э.Майзель решает те или иные задачи вплоть до изображения музыкальными средствами хода поршней паровых машин - практического эквивалента "Завода" А.Мосолова или "Пасифика 231" А.Онеггера или чисто формалистических, но очень эффективных приёмов вроде восходящих секвенций для воплощения нарастающего напряжения. И здесь, конечно, точное попадание в кадр - это высочайший ансамблевый пилотаж группы солистов Персимфанса.

Завершали концерт произведения Юлия Мейтуса (1903-1997). Григорий Кротенко под аккомпанемент Петра Айду исполнил вокальное произведение под названием "Удары коммунара", а Андрей Цицернаки - декламационный опус Юлия Мейтуса "На смерть Ильича", в ходе исполнения которого был убедительно проиллюстрирован ход событий в стилистике раннесоветского рабочего театра (произведения 1924 года).

Фото: Владимир Зисман

Под конец оркестр исполнил симфоническую сюиту "На Днепрострое" (1932 год), произведение уже знакомое почитателям Персимфанса, исполнительски довольно сложное, но тем не менее, мастерски исполненное оркестром.

В качестве биса Пётр Айду и оркестр Персимфанс исполнили довольно лаконичный фортепианный концерт А.Мосолова.

В заключение не могу отказать себе в удовольствии процитировать фразу из статьи Иосифа Шиллингера, написанной в 1926 году и заботливо перепечатанной в программке, выпущенной к концерту "Нечеловеческая музыка". "Ни в одном оркестре мне не приходилось наблюдать такого любовного отношения к партитуре, такого стремления выполнить её на сто процентов". Нынешний Персимфанс полностью сохранил эту традицию.

Персимфанс - первый симфонический ансамбль Моссовета, - симфонический оркестр без дирижёра. Заслуженный коллектив Республики (1927).

Организован в 1922 по инициативе профессора Московской консерватории Л. М. Цейтлина. Персимфанс - первый в истории музыкального искусства симфонический оркестр без дирижёра. В состав Персимфанса вошли лучшие артистические силы оркестра Большого театра, прогрессивная часть профессуры и студентов оркестрового факультета Московской консерватории. Работу Персимфанса возглавлял Художественный совет, избиравшийся из состава его участников.

В основу деятельности оркестра было положено обновление методов симфонического исполнения, опиравшееся на творческую активность участников ансамбля. Новаторством было и применение камерно-ансамблевых методов репетиционной работы (вначале по группам, а затем всем оркестром). В свободных творческих дискуссиях участников Персимфанса вырабатывались общие эстетические установки, затрагивались вопросы музыкальной интерпретации, развития техники игры на инструментах и ансамблевого исполнения. Это оказало большое влияние на развитие ведущих московских школ игры на смычковых и духовых инструментах, способствовало поднятию уровня оркестровой игры.

Еженедельные абонементные концерты Персимфанса (с 1925) с разнообразными программами (в них большое место отводилось новинкам современной музыки), в которых солистами были крупнейшие зарубежные и советские артисты (Ж. Сигети, К. Цекки, В. С. Горовиц, С. С. Прокофьев, А. Б. Гольденвейзер, К. Н. Игумнов, Г. Г. Нейгауз, М. В. Юдина, В. В. Софроницкий, М. Б. Полякин, А. В. Нежданова, Н. А. Обухова, В. В. Барсова и др.), стали важнейшим компонентом музыкально-культурной жизни Москвы. Персимфанс выступал в крупнейших концертных залах, давал также концерты в рабочих клубах и домах культуры, на заводах и фабриках, выезжал на гастроли в другие города Советского Союза.

По примеру Персимфанса оркестры без дирижёра были организованы в Ленинграде, Киеве, Харькове, Воронеже, Тбилиси; подобные оркестры возникали и в некоторых зарубежных странах (Германии, США).

Персимфанс сыграл заметную роль в приобщении широких кругов слушателей к сокровищам мировой музыкальной культуры. Тем не менее идея оркестра без дирижёра не оправдала себя. В 1932 Персимфанс прекратил своё существование. Недолговечными оказались и другие оркестры без дирижёра, созданные по его образцу.

В 1926-29 в Москве издавался журнал «Персимфанс».

Литература: Цуккер A., Пять лет Персимфанса, М., 1927.

И. М. Ямпольский