Переход на другую еду Когда ребенку исполняется два или три месяца, он обычно уже в состоянии начать принимать твердую пищу. Поскольку большинству детей нравится вкус фруктов, легче начинать с яблочного пюре или пюре из спелых бананов, а не с каши. Яблочное пюре

1.11.2. Если «подавитель» попал в воду Самое главное – как можно быстрее извлечь из устройства аккумуляторную батарею и не вставлять ее до тех пор, пока подавитель не будет просушен и почищен. Это обусловлено тем, что во влажной среде под воздействием электрического тока

Не сейчас, я попал в аварию Я стал ездить намного лучше, ведь теперь мне не приходится постоянно концентрироваться на том, что нужно вести машину правильно. Новоиспеченный водитель Итак, на что еще, помимо пешеходов, мы должны обращать внимание на дороге? Прежде чем

«Горько» - фильм-обманка, фильм-перевёртыш. Фильм, в котором, по слову классика: «шёл в комнату, попал в другую». Всё, от Светлакова до «Главное не нажраться!», настраивает на один лад, а на поверку оказывается другой. Причём никакого обмана: и Светлаков, и всевозможные варианты «нажирания», и прочие свадебные радости – всё есть и с избытком. Но это лишь краски, которыми рисуют картину. И не самих красок ради, но ради картины.

Когда режиссёр фильма Жора Крыжовников говорит, что снимал авторское кино, он не преувеличивает. «Горько» не очередная проходная комедия, которыми наелись уже даже самые неискушённые зрители. «Горько» - авторское кино.

Съёмка под свадебное видео даёт выразительный и современный киноязык. В подборе актёров, от главных персонажей до самых мимолётных, и то, как они работают – авторская точность. Пошлость показана не пошло: смешно, а местами вдруг трогательно. Эффект узнавания порождает смех, а потом сменяется жалостью: Господи, какие мы…

Перед нами предстаёт русский свадебный карнавал. Площадной театр, где плохой вкус возведён в приём. (Из мировых аналогов, пожалуй, самый близкий – фильмы Кустурицы). Но всё это со смыслом и замыслом. Здесь свадебная пошлость лишь форма для авторского высказывания. И оно в финале обретает плоть и полный голос, что для многих зрителей может оказаться вполне неожиданным (та самая «другая комната», с которой начал). Старый способ изгнать демонов – назвать их по имени, узнать в лицо. Посмотреть и не отвести глаз. Нечто подобное происходит на этом свадебном карнавале. Герои доходят до ручки, до края, до полного свинства, чтобы стать наконец-то людьми. И проступают в финале на почти гоголевских рылах человеческие лица.

Финал фильма – особый разговор. Здесь не только авторское высказывание, здесь что-то очень похожее на катарсис происходит. А это теперь птица редкая. Вымершее мифическое животное. И главная проблема современного искусства как раз в отсутствии катарсиса. За что мы хвалим фильмы? «Было смешно», «интересно», «классная история», «атмосфера», «прекрасная игра актёров», «умное, тонкое кино»… И никто не говорит о катарсисе. О нём забыли. Все наши похвалы относятся к вещам важным, а порой необходимым, но недостаточным. Конечно, до сих пор спорят, что же имел в виду Аристотель. Оставим споры теоретикам искусства. Ясно одно, что в конце подлинного произведения со зрителем (или читателем) должно произойти некое очищение. Должно что-то произойти. Он должен уйти из зала другим. Иначе всё зря. Потраченное впустую время жизни. Конечно, эффект очищения может случиться или не случиться, получиться или не получиться. Но автор просто обязан на него ориентироваться. Это та планка, та высота, ради которой совершается прыжок. А уж перепрыгнет, возьмёт высоту или нет – Бог весть. В «Горько» эта планка есть.

«Горько» - авторское кино, но нисколько не артхаус. Удачное авторское кино всегда находит своего зрителя, иногда широкий круг, иногда более узкий, но всегда находит. Артхаус довольствуется кучкой «истинных ценителей», претендующих на особые знания гностиков от искусства. Закрытый клуб. Причём закрытый не потому что туда нельзя непосвященным, а потому что они сами туда не идут. Им просто там нечего делать.

Смею предсказать, что «Горько» ждёт большой зрительский резонанс. И это будут очень разные люди: от самых простых зрителей до очень продвинутых пользователей. Каждый сможет найти в фильме своё. Кто-то просто «тупо поржёт», кто-то увидит яркую социальную сатиру на современную Россию. А кто-то увидит прячущееся за внешней бравадой нежное объяснение в любви. Родителям, родным, стране, в конце концов. Потому что страна – это и есть мы, а не те ребята, что сидят наверху. И хоть родная наша страна, как нам спел когда-то Юра-музыкант, уродина – а мы в ней, по матери, уроды – но она нам нравится…

Вот я и договорился до того, что «Горько» вроде как получается патриотическое кино. Но так оно, наверное, и есть. Потому что сделано с любовью. Которая не закрывает глаза, не раскрашивает людей или историю, а любит то, что есть, независимо от приглядности предмета любви. А патриотизм, если, кто забыл – это любовь к своему, родному, пускай, и пепелищу, а не ненависть к чужому.

Рецензии

Мне Светлаков из известной вечерней компании на Первом долго откровенно не нравился. Мартиросян-умница, Ургант-Современный Андрей Миронов(Я о умении хохмить и не колоться. Даже наш толстячок-скромняга-молчун - вполне.

А Светлаков бесил.

И только гораздо позже пришла мысль - а ведь он пожалуй лучше их всех будет. Неожиданен. Неординарный и более тонкий юмор(Если слово "тонкий юмор" вообще применительно к их совместному телепроэкту.

А "Горько" мне понравился.

Ой, ну вот выражение "шел в комнату, попал в другую" - явно про меня! Хорошо ещё, что не во дворце живу, иначе бы только и делала, что ходила по бесконечным комнатам и вспоминала, в какую же мне надо было. И зачем, что не менее важно.
Надо бы ещё выяснить, точно ли улица, на которой я живу, не называется Бассейной. Нет, конечно, вместо шляпы сковороду я на голову не натяну, но есть подозрение, что это только оттого, что я не ношу шляпы.
Скоро картотеку всех моих неувязанностей составлю, если не забуду, конечно.
Сижу и мирно переписываю очередной конспект из очередной чужой тетради. Разумеется, тут же в голове появляется логичная мысль о том, что мне нужно узнать, сколько я вешу (такие мысли довольно частенько посещают мою светлую голову, не затенённую особыми признаками ума. Например, еще когда я училась в школе, цветы мои поливались только тогда, когда мне нужно было делать алгебру, более того! Каждый листочек бережно и трепетно протирался влажной тряпочкой, практически орошался слёзами мучительных раскаяний в том, что я так редко поливаю цветы; водружение цветов на подоконник сопровождалось моими горячими клятвами, что я буду их поливать и рыхлить им землю в горшочке каждый день... В принципе, так оно и было. Как только мне задавали очередные задачи и самостоятельные работы на дом, я тут же бросала все калькуляторы и циркули и бросалась поливать цветы. Когда задавали физику, я мыла полы... Впрочем, я снова отвлеклась). Так вот. Срочно, значит, мне понадобилось узнать свой вес, прямо вопрос жизни и смерти. Тетрадь летит в одну сторону, ручка - во вторую, я лечу в другую комнату, где находятся весы. Там я замечаю на столе конфеты (печенье, варенье, неважно, что-то съедобное). Бросаю хищный взгляд на чайник, с радостью обнаруживаю, что он только что вскипел и со спокойной душой наливаю себе чайку. Просто так пить чай, разумеется, неимоверно скучно. Тут же включается телевизор, смотрится какая-нибудь глупость... Через час я выхожу из комнаты с чувством выполненного долга и полным желудком, оставив грязную чашку на столе, а разъярённую маму в процессе чтения мне лекции о том, что нужно мыть за собой посуду.
Придя в свою комнату, сажусь за стол... Как только взгляд останавливается на недописанном конспекте, в голове тут же вспыхивает мысль: я ж не взвесилась!! Срочно исправляю оплошность и несусь к весам! Не всё так просто. В другой комнате взгляд натыкается на клетку с хомяками. Далее минут пятнадцать я всячески сюсюкаю с ними, наблюдаю, как они дрыхнут, умиляюсь, думаю о том, что когда буду жить одна, заведу собачку, потом решаю, какой же она будет породы, бегу скорее в свою комнату, лезу в интернет, смотрю фотки собачек и решаю, что ньюфаундленд мне вполне подойдёт. Конспект наглухо забыт, потому что я долго смотрела фотографии, устала и захотела есть... Иду в другую комнату. Всё-таки вспоминаю, что хотела взвеситься, встаю на весы. После этого все мысли о еде быстренько вылетают из головы, начинается лёгкая депрессия и я пью только чай...
В общем, этот круговорот меня в комнатах продолжается до тех пор, пока я не сяду с тоской за стол, где сиротливо лежит тетрадь, сияя девственно белыми листами. Еще минут десять уходит на поиск ручки и сетования на то, что "все на моём столе всё разбрасывают!" Потом я неожиданно решаю посмотреть кино, решив, что и так много сделала за сегодняшний день.
В результате, конспект дописывается в шесть утра, когда я, лохматая и очумелая, преодолеваю силу воли и встаю, чтобы дописать его, ругая себя за лень и клянясь, что никогда такого больше не повторится.

Собственно, написала я это потому, что мне надо делать лабораторную работу по словообразованию, а в горшки с цветами вода уже не помещается и чай кончился.