Замысел романа "Преступление и наказание" Ф.М.Достоевский вынашивал в продолжение шести лет: в октябре 1859 года он пишет брату: "В декабре начну роман... помнишь ли, я тебе говорил про одну исповедь - роман, который я хотел писать после всех, говоря, что еще самому надо пережить. На днях я совершенно решил писать его немедля... Все сердце мое с кровью положится в этот роман. Я задумал его в каторге, лежа на нарах, в тяжелую минуту..." - судя по письмам и тетрадям писателя, речь идет именно о задумках "Преступления и наказания" - роман изначально существовал в форме исповеди Раскольникова. В черновых тетрадях Достоевского встречается такая запись: "Алеко убил. Сознание, что он сам недостоин своего идеала, который мучает его душу. Вот преступление и наказание" (речь идет о пушкинских "Цыганах").

Окончательный план формируется в результате больших потрясений, которые пережил Достоевский, и этот план объединил два первоначально различных творческих замысла.

После смерти брата Достоевский оказывается в страшной материальной нужде. Над ним нависает угроза долговой тюрьмы. Весь год Федор Михайлович вынужден был обращаться к петербургским ростовщикам, процентщикам и другим кредиторам.

В июле 1865 года он предлагает редактору "Отечественных записок" А. А. Краевскому новое произведение: "Роман мой называется "Пьяненькие" и будет в связи с теперешним вопросом о пьянстве. Разбирается не только вопрос, но представляются и все его разветвления, преимущественно картины семейств, воспитание детей в этой обстановке и проч... и проч.". Из-за материальных затруднений Краевский не принял предложенный роман, и Достоевский уезжает за границу, чтобы вдали от кредиторов сосредоточиться на творческой работе, но и там история повторяется: в Висбадене Достоевский проигрывает в рулетку все, вплоть до карманных часов.

В сентябре 1865 года, обращаясь в журнал "Русский вестник" к издателю М. Н. Каткову, Достоевский так излагает замысел романа: "Это психологический отчет одного преступления. Действие современное, в нынешнем году. Молодой человек, исключенный из студентов университета, мещанин по происхождению и живущий в крайней бедности, по легкомыслию, по шаткости в понятиях, поддавшись некоторым странным, "недоконченным" идеям, которые носятся в воздухе, решился разом выйти из скверного своего положения. Он решился убить одну старуху, титулярную советницу, дающую деньги на проценты... с тем чтоб сделать счастливою свою мать, живущую в уезде, избавить сестру, живущую в компаньонках у одних помещиков, от сластолюбивых притязаний главы этого помещичьего семейства - притязаний, грозящих ей гибелью, докончить курс, уехать за границу и потом всю жизнь быть честным, твердым, неуклонным в исполнении "гуманного долга к человечеству", чем уже, конечно, "загладится преступление", если только можно назвать преступлением этот поступок над старухой глухой, глупой, злой и больной, которая сама не знает, для чего живет на свете и которая через месяц, может быть, сама собою померла бы...

Почти месяц он проводит до окончательной катастрофы. Никаких на него подозрений нет и не может быть. Тут-то и развертывается весь психологический процесс преступления. Неразрешимые вопросы восстают перед убийцею, неподозреваемые и неожиданные чувства мучают его сердце. Божия правда, земной закон берет свое, и он кончает тем, что принужден сам на себя донести. Принужден, чтоб хотя погибнуть на каторге, но примкнуть опять к людям, чувство разомкнутости и разъединенности с человечеством, которое он ощутил тотчас же по совершении преступления, замучило его. Закон правды и человеческая природа взяли свое. Преступник сам решает принять муки, чтоб искупить свое дело..."

Катков немедленно высылает автору аванс. Ф. М. Достоевский работает над романом всю осень, однако в конце ноября сжигает все черновики: "...было много написано и готово; я все сжег... новая форма, новый план меня увлек, и я начал сызнова".

В феврале 1866 года Достоевский сообщает своему другу А. Е. Врангелю: "Недели две тому назад вышла первая часть моего романа в январской книге "Русского вестника". Называется "Преступление и наказание". Я уже слышал много восторженных отзывов. Там есть смелые и новые вещи".

Осенью 1866 года, когда "Преступление и наказание" почти готово, у Достоевского вновь начинается: по контракту с издателем Стелловским он должен был представить к 1 ноября новый роман (речь идет уже о "Игроке"), а в случае невыполнения контракта издатель получит право в течение 9 лет "даром и как вздумается" печатать все, что будет написано Достоевским.

К началу октября у Достоевский еще не начинал писать "Игрока", и друзья советуют ему обратиться к помощи стенографии, которая в то время начинала только входить в жизнь. Приглашенная Достоевским молодая стенографистка Анна Григорьевна Сниткина была лучшей ученицей петербургских курсов стенографии, ее отличали незаурядный ум, твердый характер и глубокий интерес к литературе. "Игрок" был завершен вовремя и сдан издателю, а Сниткина вскоре становится женой и помощником писателя. В ноябре и декабре 1866 года Достоевский диктует Анне Григорьевне последнюю, шестую часть и эпилог "Преступления и наказания", которые печатаются в декабрьском номере журнала "Русский вестник", и в марте 1867 года роман выходит отдельным изданием.

История создания романа "Преступление и наказание"

Абельтин Э.А., Литвинова В.И., Хакасский государственный университет им. Н.Ф. Катанова

Абакан, 1999

В 1866 году журнал "Русский вестник", издаваемый М.Н. Катковым, опубликовал рукопись романа Достоевского, которая до нашего времени не дошла. Сохранившиеся записные тетради Достоевского дают основание предполагать, что замысел романа, его тема, сюжет, идейная направленность сложились не сразу, скорее всего в дальнейшем объединились два различных творческих замысла:

1. 8 июня 1865 года перед отъездом за границу Достоевский предложил А.А. Краевскому - редактору журнала "Отечественные записки" - роман "Пьяненькие": "он будет связан с теперешним вопросом о пьянстве. Разбирается не только вопрос, но представляются и все его разветвления, преимущественно картины семейств, воспитание детей в этой обстановке и проч. Листов будет не менее двадцати, но может быть и более".

Проблема пьянства на Руси волновала Достоевского на всем протяжении его творческого пути. Мягкий и несчастный Снегирев произносит: "...в России пьяные люди у нас и самые добрые. Самые добрые люди у нас и самые пьяные. Добрыми становятся люди в ненормальном состоянии. Каков же нормальный человек? Злой. Пьют добрые, но плохо поступают тоже добрые. Добрые забыты обществом, жизнью правят злые. Если в обществе процветает пьянство, то это означает, что в нем не ценятся лучшие человеческие качества"

В "Дневнике писателя" автор обращает внимание на пьянство фабричных после отмены крепостного права: "Народ закутил и запил - сначала с радости, а потом по привычке". Достоевский показывает, что и при "переломе огромном и необыкновенном" не все проблемы решаются сами собою. И после "перелома" необходима правильная ориентация людей. Многое тут зависит от государства. Однако государство фактически поощряет пьянство и рост числа кабаков: "Чуть не половину теперешнего бюджета нашего оплачивает водка, т.е. по-теперешнему народное пьянство и народный разврат, - стало быть вся народная будущность. Мы, так сказать, будущностью нашей платим за наш величавый бюджет европейской державы. Мы подсекаем дерево в самом корне, чтобы достать поскорее плод".

Достоевский показывает, что это происходит от неумения вести хозяйство страны. Случись чудо, - люди все разом перестанут пить, - государству пришлось бы выбирать: либо заставить их пить силой, либо - финансовый крах. По-достоевскому причина пьянства социальна. Если государство отказывается заботиться о будущем народа, о нем будет думать художник: "Пьянство. Пусть ему те радуются, которые говорят: чем хуже, тем лучше. Таких теперь много. Мы же не можем без горя видеть отравленными корни народной силы". Эта запись была сделана Достоевским в черновиках, а по-существу эта мысль изложена в "Дневнике писателя": "Ведь иссякает народная сила, глохнет источник будущих богатств, бледнеет ум и развитие, - и что вынесут в уме и в сердце своем современные дети народа, взросшие в скверне отцов своих".

В государстве видел Достоевский рассадник алкоголизма и в варианте, изложенном Краевскому, хотел рассказать о том, что общество, где процветает пьянство, а отношение к нему снисходительное, обречено на вырождение.

К сожалению, редактор "Отечественных записок" не был столь дальновидным, как Достоевский, в определении причин деградации российского менталитета и отказался от предложения писателя. Замысел "Пьяненьких" остался неосуществленным.

2. Во второй половине 1865 года Достоевский принялся за работу над "психологическим отчетом одного преступления": "Действие современное, в нынешнем году. Молодой человек, исключенный из студентов университета, мещанин по происхождению и живущий в крайней бедности...решился убить одну старуху, титулярную советницу, дающую деньги на проценты. Старуха глупа, глуха, больна, жадна...зла и заедает чужой век, мучая у себя в домработницах свою младшую сестру". В этом варианте ясно изложена суть сюжета романа "Преступление и наказание". Письмо Достоевского к Каткову подтверждает это: "Неразрешимые вопросы встают перед убийцей, неподозреваемые и неожиданные чувства мучают его сердце. Божня правда, земной закон берут свое, и он кончает тем, что принужден сам на себя донести. Принужден, чтоб хотя погибнуть в каторге, но примкнуть опять к людям. Законы правды и человеческая природа взяли свое".

По возвращению в Петербург в конце ноября 1855 г. автор уничтожил почти полностью написанное произведение: "Я все сжег. Новая форма (роман-исповедь героя. - В.Л.), новый план меня увлек, и я начал сызнова. Работаю дни и ночи и все-таки работаю мало". С этого времени Достоевский определился в форме романа, заменив повествование от первого лица повествованием от автора, его идейно-художественной структуре.

О себе писатель любил говорить: "Я - дитя века". Он действительно никогда не был пассивным созерцателем жизни. "Преступление и наказание" создавалось на почве русской действительности 50-х годов XIX века, журнальных и газетных споров на философские, политические, юридические и этические темы, споров материалистов с идеалистами, последователей Чернышевского и его врагов.

Год публикации романа был особым: 4 апреля Дмитрий Владимирович Каракозов совершил неудачное покушение на царя Александра II. Начались массовые репрессии. А.И. Герцен так рассказывал об этом времени в своем "Колоколе": "Петербург, за ним Москва, а до некоторой степени и вся Россия находятся чуть ли не на военном положении; аресты, обыски и пытки идут беспрерывно: никто не уверен в том, что он завтра не подпадет под страшный Муравьевский суд..." Правительство притесняло студенческую молодежь, цензура добилась закрытия журналов "Современник" и "Русское слово".

Вышедший в журнале Каткова роман Достоевского оказался идейным противником романа "Что делать?" Чернышевского. Полемизируя с вождем революционной демократии, выступая против борьбы за социализм, Достоевский, тем не менее, с искренним сочувствием относился к участникам "раскола России", которые, по его мнению, заблуждаясь, "беззаветно обратились в нигилизм во имя чести, правды и истинной пользы", обнаруживая при этом доброту и чистоту их сердец.

Критика тотчас откликнулась на выход "Преступления и наказания". Критик Н. Страхов отмечал, что "автор взял нигилизм в самом крайнем его развитии, в той точке, дальше которой уже почти некуда идти".

М. Катков определял теорию Раскольникова "выражением социалистических идей".

Д.И. Писарев осуждал деление Раскольниковым людей на "послушных" и "бунтарей", упрекал Достоевского за призыв к покорности и смирению. И вместе с тем в статье "Борьба за жизнь" Писарев утверждал:

"Роман Достоевского произвел на читателей глубоко потрясающее впечатление благодаря тому верному психическому анализу, которым отличаются произведения этого писателя. Я радикально расхожусь с его убеждениями, но не могу не признать в нем сильного таланта, способного воспроизводить самые тонкие и неуловимые черты будничной человеческой жизни и ее внутреннего процесса. Особенно метко он подмечает болезненные явления, подвергает их самой строгой оценке и как будто переживает их на самом себе".

Каким был первый этап работы над романом? Его итог? Повесть "Пьяненькие", вопросы воспитания детей в семьях алкоголиков, трагедия нищеты, бездуховности и проч. Повесть осталась незавершенной, потому что Краевский отказал Достоевскому в издании.

Что принципиально нового включал новый вариант романа? Самые ранние наброски произведения относятся к июлю 1855, позднейшие - к январю 1866 года. Анализ черновиков позволяет утверждать:

повествование от первого лица заменено повествованием от автора;

на первый план выведен не пьяница, а студент, доведенный средой и временем до убийства;

форма нового романа определена как исповедь главного героя;

значительно расширено число действующих лиц: следователь, Дуня, Лужин и Свидригайлов представлены психологическими двойниками Раскольникова;

разработаны различные эпизоды и сцены из жизни Петербурга.

Какие элементы и образы "Пьяненьких" нашли художественное выражение во 2-м варианте романа?

образ пьяненького Мармеладова;

трагические картины жизни его семьи;

описание судьбы его детей;

В каком направлении развивался характер Раскольникова?

В первоначальном варианте романа повествование ведется от первого лица и представляет собой исповедь преступника, записанную через несколько дней после совершения убийства.

Форма первого лица позволяла объяснить некоторые "странности" в поведении Раскольникова. Например, в сцене с Заметовым: "Я не боялся, что Заметов увидит, что я это читал. Напротив, мне даже хотелось, чтобы он заметил, что я про это читаю... Не понимаю, зачем меня тянуло рискнуть этой бравадой, но меня тянуло рискнуть. Со злости, может быть, с животной злости, которая не рассуждает". Радуясь удачному стечению обстоятельств, "ранний Раскольников" рассуждал: "Это был злой дух: каким образом иначе мне удалось преодолеть все эти трудности".

В окончательном тексте эти же самые слова герой говорит Соне после своего признания. Здесь заметно отличие в обрисовке характера героя. Во втором варианте, где повествование уже ведется от третьего лица, более отчетливо прослеживается гуманность его намерений: мысли о покаянии приходят сразу же после совершения преступления: "И тогда, когда уж стану я благородным, благодетелем всех, гражданином, я покаюсь. Помолился Христу, лег и сон".

Достоевский не включил в окончательный текст эпизод - размышление Раскольникова после разговора с Поленькой: "Да, это полное воскресение, - подумал он про себя. Он почувствовал, что жизнь разом переломилась, кончился ад и наступила другая жизнь... он не один, не отрезан от человеков, а со всеми. Воскрес из мертвых. Что же случилось? То, что он отдал свои последние деньги - это что ли? Какой вздор. Девочка эта? Соня? - Не то, а все вместе.

Он был слаб, он устал, он чуть не падал. Но душа его была слишком полна".

Такие мысли для героя преждевременны, он еще не испил чашу страданий, чтобы исцелиться, поэтому описание подобных чувств Достоевский переносит в эпилог.

В первой рукописи иначе описана встреча с сестрой и матерью:

"У природы есть исходы таинственные и чудные. Через минуту он сжимал их обеих в своих руках и никогда еще он не испытывал более порывистого и восторженного ощущения, а еще через минуту - он уже гордо сознавал, что он господин своего рассудка и воли, что ничей он не раб и что сознание - опять оправдало его. Кончилась болезнь - кончился панический страх".

Достоевский не включает этот отрывок в окончательный текст, так как он разрушает идейную направленность. Раскольников должен быть абсолютно другим: встреча с близкими, как и разговор в конторе, являются причиной его обморока. Это подтверждение того, что натура человеческая не в силах вынести тяжести преступления и по-своему реагирует на внешние воздействия. Рассудку и воле она уже не подчиняется.

Как складываются взаимоотношения между Раскольниковым и Соней в различных вариантах романа?

Тщательно разрабатывал Достоевский характер отношений между героями. По раннему замыслу они полюбили друг друга: "Он перед ней на коленях: "Я люблю тебя". Она говорит: "Отдайтесь суду". В окончательном варианте героев объединило сострадание: " Я не тебе поклонился, я всему страданию человеческому поклонился". Психологически это более глубоко и художественно оправдано.

В иной тональности изначально звучала сцена признания Раскольникова Соне: "Она хотела было что-то сказать, но промолчала. Слезы рвались из ее сердца и ломили душу. "И разве мог не придти?" - прибавила она вдруг как бы озаренная... "О, богохульник! Боже, что он говорит! От Бога вы отошли, и глухотой и немотой Бог вас поразил, дьяволу предал! Тогда Бог опять тебе жизни пошлет и воскресит тебя. Воскресил же чудом Лазаря! и тебя воскресит...Милый! Я любить тебя буду...Милый! воскресни! Пойди! покайся, скажи им...Я тебя во веки веков любить буду, тебя, несчастного! Мы вместе...вместе...вместе и воскреснем...И Бог благословит... Пойдешь? Пойдешь?

Рыдания остановили ее исступленную речь. Она обхватила его и как бы замерла в этом объятии, себя не помнила".

В окончательном тексте чувства героев так же глубоки и искренни, но более сдержанны. О любви они не говорят. Образ Сони порой сливается теперь для него с образом убитой им Лизаветы, вызывая чувство сострадания. Будущее ее он видит трагически: "броситься в канаву, попасть в сумасшедший дом...или уйти в разврат, одурманивающий ум и окаменяющий сердце". Достоевский знает больше и видит дальше своего героя. В конце романа Соню спасает вера, глубокая, способная творить чудеса.

Почему в окончательном варианте "Преступления и наказания" полнее раскрыты образы Сони и Свидригайлова?

В результате своего эксперимента Раскольников пришел к выводу о том, что путь "сильной личности", добивающейся власти через "кровь по совести", ошибочен. Он ищет выхода и останавливается на Соне: она тоже переступила, но находила силы жить. Соня уповает на Бога и ждет избавления и желает того же для Раскольникова. Она верно поняла, что произошло с Родионом: "Что вы, что вы это над собой сделали!" Вдруг с ее уст слетает слово "каторга", и Раскольников чувствует, что в его душе не закончилась борьба со следователем. Страдания его достигают наивысшей силы, "предчувствовалась какая-то вечность на аршине пространства". О такой вечности говорил и Свидригайлов.

Он тоже переступил "через препятствия", но казался спокойным.

В черновиках судьба Свидригайлова решалась Достоевским иначе: "Бес мрачный, от которого не может отвязаться. Вдруг решимость изобличить себя, всю интригу, покаяние, смирение, уходит, делается великим подвижником, смирение, жажда претерпеть страдание. Себя предает. Ссылка. Подвижничество".

В окончательном варианте исход другой, более психологически обоснованный. Свидригайлов отошел от Бога, утратил веру, потерял возможность "воскресения", но и без этого жить не смог.

В чем современники Достоевского видели актуальность "Преступления и наказания"?

С конца 50-х годов XIX века петербургские газеты с тревогой сообщали о росте преступности. Достоевский в какой-то мере использовал некоторые факты из уголовной хроники тех лет. Так широкую известность в свое время получило "дело студента Данилова." В. целях наживы он убил ростовщика Попова и его служанку. Крестьянин М. Глазков хотел принять его вину на себя, но был изобличен.

В 1865 году газеты сообщали о суде над купеческим сыном Г. Чистовым, зарубившим двух женщин и завладевшим их богатством на сумму 11 260 рублей.

Большое впечатление на Достоевского произвел процесс над Пьером Ласенером (Франция), профессиональным убийцей, который пытался представить себя как жертву несправедливо устроенного общества, а свои преступления как форму борьбы со злом. На судебных процессах Ласенер спокойно заявлял, что идея стать убийцей во имя мщения родилась у него под влиянием социалистических учений. Достоевский отзывался о Ласенере как "о личности феноменальной, загадочной, страшной и интересной. Низкие источники и малодушие перед нуждой сделали его преступником, а он осмеливался выставлять себя жертвой своего века".

Сцена убийства, совершенного Раскольниковым, напоминает убийство Ласенером старухи и случайно оказавшегося в квартире ее сына.

Достоевский брал факт из жизни, но проверял его жизнью. Он торжествовал, когда, работая над "Преступлением и наказанием", узнал из газет об убийстве, аналогичном преступлению Раскольникова. "В то же самое время, - вспоминает Н. Страхов, - когда вышла книжка "Русского вестника" с описанием проступка Раскольникова, в газетах появилось известие о совершенно подобном преступлении, происшедшем в Москве. Какой-то студент убил и ограбил ростовщика, и, по всем признакам, сделал это из нигилистического убеждения, что дозволены все средства, чтобы исправить неразумное положение дел. Не знаю, были ли поражены этим читатели, но Федор Михайлович гордился таким подвигом художественной прорицательности".

Впоследствии Достоевский не раз ставил в одну строку фамилии Раскольникова и подходящих к нему убийц из газетной хроники. Он следил, чтобы из Паши Исаева не вырос "Горский или Раскольников". Горский - восемнадцатилетний гимназист, из бедности, с целью грабежа зарезавший семью в шесть человек, хотя по отзывам "был юноша замечательно развитой в умственном отношении, любивший чтение и литературные занятия".

С необыкновенной чуткостью Достоевский умел выделять факты единичные, личностные, но свидетельствующие о том, что "предвечные" силы изменили направление своего движения.

Список литературы

Кирпотин В.Я. Избранные работы в 3-х томах. М., 1978. Т.З, стр.308-328.

Фридлендер Г.М. Реализм Достоевского. М.-Л. 1980.

Басина М.Я. Сквозь сумрак белых ночей. Л. 1971.

Кулешов В.И. Жизнь и творчество Достоевского. М. 1984.

О ЗАМЫСЛЕ РОМАНА «ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ»

Создавая в «Преступлении и наказании» новую форму русского романа, Достоевский синтезировал в ней множество разнотипных черт этого романа - от бульварного, уголовно-авантюрного до романа-трагедии. Такой жанровый синтез позволил писателю, как он и намеревался, «перерыть все вопросы в романе» Там же, стр. 415. - и общественные, и моральные, и философские. Здесь органически связались важнейшие темы его творчества. Тема социального гнета, тема насилия, нравственного распада в личности и обществе, тема денег зазвучали с новой силой в едином хоре. Мир кротких и страдающих героев сомкнулся с миром сильных натур, с проявлениями титанической воли и могучих страстей.

Решение этих задач потребовало колоссальной работы. Она началась, вероятно, еще в годы каторги, когда внимание Достоевского было захвачено резкими нравственными контрастами. Здесь открывались писателю еще неведомые стороны человеческой природы, властно влекли мысль и воображение. За фактами такого рода вставали явления общественной жизни, вопросы о том, почему громадные душевные силы нашли исход в переступании через нравственные и уголовные законы, как сложился такой характер.

От возникшего в ту пору, но так и не осуществленного замысла некоего романа-исповеди Достоевский постепенно идет к новым замыслам и широкому воплощению волновавших его вопросов. В 1865 году он сообщает редактору журнала «Русский вестник» Каткову новый план повести, в котором отчетливо намечены идея, сюжет и главное лицо «Преступления и наказания».

А издателю А.Краевскому автор сообщил, что новый роман будет связан с теперешним вопросом о пьянстве. Эта повесть разрасталась в объеме, вбирала в себя все новые события, лица, сюжетные линии, в том числе и материалы задуманного прежде романа «Пьяненькие», давшего черты к образу Мармеладова.

Как об этом свидетельствуют журналистика и литература 1860-х годов, в пору ломки крепостнических порядков и капитализации отживающего дворянского уклада резко заколебалась общественная мораль: уголовные преступления, жажда наживы и денег, пьянство и циничный эгоизм - все это сопрягалось с прямыми атаками на традиционную православную мораль со стороны радикальных общественных сил.

Тема «Пьяненьких», надо думать, быстро была им оценена как узковатая, лишенная не столько социальной, сколько философской остроты, - он ощутил сравнительную бедность своего замысла, его идеи.

В журнале «Время» часто публиковались сообщения об уголовных процессах на Западе. Именно Достоевским и был опубликован отчет об одном уголовном деле во Франции. Некий Пьер Ласенер - преступник, не брезгавший воровством и убивший в конце концов какую-то старуху, объявил себя в мемуарах, стихах и т. д. «идейным убийцей», «жертвой своего века». Отрешившись от всех нравственных «оков», преступник осуществил своеволие «человекобога», к которому призывали революционные демократы, движимые чувством классовой мести «угнетателям» народа.

Разночинская демократия во главе с Белинским, Чернышевским, Добролюбовым и многими другими внедряла в общественное сознание атеистические и социалистические идеи. В 1863 году был опубликован в «Современнике» роман Н.Г. Чернышевского «Что делать?», который содержал настоящую программу действий по ломке государственных устоев при помощи революционного насилия, по замене общечеловеческих нравственных ценностей (христианских) классовыми.

Достоевского глубоко тревожила проблема человеческой воли, посягающей на преступление, теоретическое оправдание чего он увидел в учении Чернышевского. Таким образом, мы видим две сверхзадачи, которые побудили Достоевского к созданию своего самого совершенного произведения - моральный распад в обществе и наступление социалистическо-атеистических идей.

Достоевский прекрасно усвоил к этому времени три основополагающих истины: отдельные лица, хотя бы и лучшие люди, не имеют права насиловать общество во имя своего личного превосходства; он понял также, что общественная правда не выдумывается отдельными умами, а коренится во всенародном чувстве, и, наконец, он понял, что эта правда имеет значение религиозное и необходимо связана с верой Христовой, с идеалом Христа.

Достоевский решительно проникается недоверием ко всем гипотезам о правах «сильных», «особенных» индивидуумов, якобы освобожденных от ответственности перед людьми за свои «чрезвычайные» «сверхчеловеческие» поступки. Вместе с тем, тип сильной личности все более и более уясняется им - как явление художественно внушительное, исключительное, но в то же время и реальное, вполне исторически выразившееся в теории социалистов и в практике социалистическо-террористических групп. Это та «фантастическая» личность, которая кажется ему реальнее всех реальностей, это великолепный образ для романа - реалистического «в высшем смысле». Достоевский был ослеплен блеском идеи соединить историю семьи Мармеладовых с историей «человекобога»- социалиста. См. подробнее: Э.А. Абельтин, В.И. Литвинова «Преступление и наказание» Ф.М. Достоевского в контексте современного изучения классики. Абакан, 1999.

Семья Мармеладовых должна стать той действительностью, на почве которой вырастает уродливая философия «сильной личности». Эта семья и все ее окружение могут предстать реалистическим фоном и убедительным объяснением дел и помыслов главного героя-преступника. В творческих комбинациях писателя складывается сложный сюжетный массив, который включает в себя наболевшие вопросы современной морали, философии.

Неразрешимые вопросы восстают перед убийцею, неподозреваемые и неожиданные чувства мучают его сердце. Божия правда, земной закон берет свое, и он кончает тем, что принужден сам на себя донести. Принужден, чтобы, хотя погибнуть на каторге, но примкнуть опять к людям. Закон правды и человеческая природа взяли свое. Преступник сам решает принять муки, чтобы искупить свое дело.

Мы видим, что в созревании и оформлении идеи романа участвовало много побудительных сил, таящихся в душе и мыслях художника. Но главная задача оформилась чрезвычайно четко - дать отпор заветам романа Чернышевского "Что делать?", развенчать тупиковую и аморальную социалистическую теорию, взяв ее проявление в самом крайнем варианте, в самом крайнем развитии, дальше которого уже нельзя идти. Это хорошо понял критик Н. Страхов, утверждавший, что главная цель романа - развенчать «несчастного нигилиста» (так Страхов назвал Раскольникова).

Противовесом идеям Чернышевского-Раскольникова должна стать православная христианская идея, которая должна указать выход к свету из теоретических тупиков главного героя.

Таким образом, перед Достоевским в 1865 году предстали два замысла, две идеи: один замысел - это мир «бедных людей», где настоящая жизнь, реальные трагедии, реальные страдания. Другой замысел - «теория», надуманная лишь при помощи разума, оторванная от реальной жизни, от реальной морали, от «божеского» в человеке. Теория, созданная в «расколе» (Раскольников) с людьми и потому чрезвычайно опасная. Где нет ни божеского, ни человеческого - там есть сатанинское.

Нужно отметить, что советское литературоведение напрочь отказывало теории Раскольникова в жизненности и саму фигуру Раскольникова объявляло надуманной. Здесь явно виден социально-партийный заказ: отвести «теорию» Родиона Раскольникова от идей социализма (иногда взгляды Раскольникова трактовались как мелкобуржуазные), а самого героя как можно дальше поставить от Чернышевского с его «особенным человеком».

Замысел романа “Преступление и наказание” Ф. М. Достоевский вынашивал в продолжение шести лет: в октябре 1859 года он пишет брату: “В декабре начну роман. помнишь ли, я тебе говорил про одну исповедь – роман, который я хотел писать после всех, говоря, что еще самому надо пережить. На днях я совершенно решил писать его немедля. Все сердце мое с кровью положится в этот роман. Я задумал его в каторге, лежа на нарах, в тяжелую минуту. ” – судя по письмам и тетрадям писателя, речь идет именно о задумках “Преступления и наказания” – роман изначально существовал в форме исповеди Раскольникова. В черновых тетрадях Достоевского встречается такая запись: “Алеко убил. Сознание, что он сам недостоин своего идеала, который мучает его душу. Вот преступление и наказание” (речь идет о пушкинских “Цыганах”).

В июле 1865 года он предлагает редактору “Отечественных записок” А. А. Краевскому новое произведение: “Роман мой называется “Пьяненькие” и будет в связи с теперешним вопросом о пьянстве. Разбирается не только вопрос, но представляются и все его разветвления, преимущественно картины семейств, воспитание детей в этой обстановке и проч. и проч.”. Из-за материальных затруднений Краевский не принял предложенный роман, и Достоевский уезжает за границу, чтобы вдали от кредиторов сосредоточиться на творческой работе, но и там история повторяется: в Висбадене Достоевский проигрывает в рулетку все, вплоть до карманных часов.

В сентябре 1865 года, обращаясь в журнал “Русский вестник” к издателю М. Н. Каткову, Достоевский так излагает замысел романа: “Это психологический отчет одного преступления. Действие современное, в нынешнем году. Молодой человек, исключенный из студентов университета, мещанин по происхождению и живущий в крайней бедности, по легкомыслию, по шаткости в понятиях, поддавшись некоторым странным, “недоконченным” идеям, которые носятся в воздухе, решился разом выйти из скверного своего положения. Он решился убить одну старуху, титулярную советницу, дающую деньги на проценты. с тем чтоб сделать счастливою свою мать, живущую в уезде, избавить сестру, живущую в компаньонках у одних помещиков, от сластолюбивых притязаний главы этого помещичьего семейства – притязаний, грозящих ей гибелью, докончить курс, уехать за границу и потом всю жизнь быть честным, твердым, неуклонным в исполнении “гуманного долга к человечеству”, чем уже, конечно, “загладится преступление”, если только можно назвать преступлением этот поступок над старухой глухой, глупой, злой и больной, которая сама не знает, для чего живет на свете и которая через месяц, может быть, сама собою померла бы.

Катков немедленно высылает автору аванс. Ф. М. Достоевский работает над романом всю осень, однако в конце ноября сжигает все черновики: “. было много написано и готово; я все сжег. новая форма, новый план меня увлек, и я начал сызнова”.

В феврале 1866 года Достоевский сообщает своему другу А. Е. Врангелю: “Недели две тому назад вышла первая часть моего романа в январской книге “Русского вестника”. Называется “Преступление и наказание”. Я уже слышал много восторженных отзывов. Там есть смелые и новые вещи”.

Осенью 1866 года, когда “Преступление и наказание” почти готово, у Достоевского вновь начинается: по контракту с издателем Стелловским он должен был представить к 1 ноября новый роман (речь идет уже о “Игроке”), а в случае невыполнения контракта издатель получит право в течение 9 лет “даром и как вздумается” печатать все, что будет написано Достоевским.

К началу октября у Достоевский еще не начинал писать “Игрока”, и друзья советуют ему обратиться к помощи стенографии, которая в то время начинала только входить в жизнь. Приглашенная Достоевским молодая стенографистка Анна Григорьевна Сниткина была лучшей ученицей петербургских курсов стенографии, ее отличали незаурядный ум, твердый характер и глубокий интерес к литературе. “Игрок” был завершен вовремя и сдан издателю, а Сниткина вскоре становится женой и помощником писателя. В ноябре и декабре 1866 года Достоевский диктует Анне Григорьевне последнюю, шестую часть и эпилог “Преступления и наказания”, которые печатаются в декабрьском номере журнала “Русский вестник”, и в марте 1867 года роман выходит отдельным изданием.

(1 оценок, среднее: 1.00 из 5)

Сочинения по темам:

“Преступление и наказание” – роман Федора Михайловича Достоевского, впервые опубликованный в 1866 году в журнале “Русский вестник”. Летом 1865 года,...
Гуманизм романа Достоевского “Преступление и наказание” раскрывается в разных аспектах. Прежде всего, все содержание романа пронизано гуманистической идеей сострадания. Оно...
Библия – книга, известная всему человечеству. Велико ее влияние на развитие мировой художественной культуры. Библейские сюжеты и образы вдохновляли писателей,...
Общеизвестно, что роман “Преступление и наказание” в списке самых читаемых произведений на земле. Актуальность романа возрастает с каждым новым поколением,...

Творческая история создания романа «Преступление и наказание»

Предыстория романа

«Преступление и наказание» создало в 1865--1866 гг. Но вместе с тем это и итог многолетних, более ранних размышлений Достоевского. Из его писем к А.Н.Майкову и М. М. Достоевскому мы знаем, что еще на каторге в творческом сознании писателя складывалась «большая окончательная... повесть» (письмо А. Н. Майкову от 18 января 1856 г.). Замысел ее сменился рядом других романических замыслов, оставшихся неосуществленными или осуществленными по условиям жизни и писательской работы Достоевского 1850-х и начала 1860-х годов лишь в урезанном виде по сравнению с первоначальными, более широкими планами. Как можно думать, сюжет «Преступления и наказания» вобрал в себя множество элементов из этих более ранних, в свое время не осуществленных замыслов.

О том, что одна из центральных идей романа вполне сложилась уже к 1863 г., свидетельствует дневник А. П. Сусловой. Здесь под 17сентября 1863 г. А. П. Суслова, находившаяся в это время вместе с Достоевским в Италии, в Турине, сделала следующую запись: «Когда мы обедали (в гостинице), он (Достоевский), смотря на девочку, которая брала уроки, сказал: „Ну вот, представь себе, такая девочка с стариком, и вдруг какой-нибудь Наполеон говорит: «Истребить весь город»". Всегда так было на свете».

Эта запись -- первое документальное свидетельство, вводящее нас в круг основных философских идей будущего «Преступления и наказания». Однако к творческой работе над романом и к обдумыванию его сюжета Достоевский обратился позднее. Мурашова, О.А. Тема греха и наказания, или “Психологический отчёт одного преступления”. Литература в школе. - 2006. - №9. - С. 25-28

Существенным этапом на пути, приблизившим автора к «Преступлению и наказанию», явилась работа над «Записками из подполья». Трагедия мыслящего героя-индивидуалиста, его горделивое упоение своей «идеей» и поражение перед лицом «живой жизни», в качестве воплощений которой в «Записках» выступает прямая предшественница Сони Мармеладовой, девушка из публичного дома, образ которой в «Записках», однако, не несет еще той глубокой философско-этической нагрузки, какую несет образ Сони, -- эти основные общие контуры «Записок» непосредственно подготавливают «Преступление и наказание».

Следующее известное нам звено в истории разработки замысла «Преступления и наказания» -- план романа «Пьяненькие», задуманного в 1864 г. Единственная дошедшая до нас заметка к нему -- в записной книжке 1861-1864 гг.

Еще в 1847 г. в «Петербургской летописи» Достоевский писал о «жажде деятельности» и об отсутствии для нее предварительных условий как о характерном для русского послепетровского общества болезненном явлении. Эта тема получила дальнейшее развитие в статьях Достоевского периода «Времени», где разъединение в России образованного общества и народа после петровской реформы стало для Достоевского центральным трагическим узлом русской жизни. Она же должна была явиться одной из основных и в романе «Пьяненькие». В наброске в нему говорится, что упадок «нравственности» в России связан с отсутствием «дела» уже 150 лет, т. е. со времен Петра I.

В июне 1865 г. Достоевский предложил задуманный роман издателю «Санкт-Петербургских ведомостей» В. Ф. Коршу и в «Отечественные записки» А. А. Краевскому. Он писал Краевскому 8 июня: «Я прошу 3000 руб. теперь же, вперед за роман, который обязуюсь формально доставить в редакцию „Отечественных записок" не позже первых чисел начала октября нынешнего года. Роман мой называется „Пьяненькие" и будет в связи с теперешним вопросом о пьянстве. Разбирается не только вопрос, но представляются и все его разветвления, преимущественно картины семейств, воспитание детей в этой обстановке и проч. и проч. -- Листов будет не менее 20, но может быть и более. За лист 150 руб. ... (За «Мертвый дом» я получал в «Русском мире» и во «Времени» по 250 р.)». А. А. Краевский ответил 11 июня отказом -- ввиду отсутствия у редакции денег и большого запаса беллетристики. Корш еще раньше, 5 июня, написал сразу два письма, личное и официальное, -- также с фактическим отказом.

Не подлежит сомнению, что Достоевский предлагал ещё не написанную, да вряд ли и начатую вещь. Почти одновременно с обращением к А. А. Краевскому он писал председателю Литературного фонда Е. П. Ковалевскому, ходатайствуя о 600 рублях до 1 февраля 1866 г. и рассказывая о своей тяжелой работе по журналу «Эпоха» после смерти брата: «... за этими трудами я не успел написать почти ни строчки. Я начал теперь одну работу, за которую могу взять деньги только осенью. Окончить эту работу как можно скорее необходимо, чтоб начать, получив деньги, уплату долгов».

Возможно, Достоевский делал, как обычно, записи к роману в записной тетради первой половины 1865 г., впоследствии утраченной. Об этой потере он сообщал 9 мая 1866 г. своему приятелю А. Е. Врангелю, прося напомнить сумму прошлогоднего долга: «...записную книжку мою я потерял и помню мой долг приблизительно, но не точно».

2 июля 1865 г. Достоевский, испытывая тяжелую нужду, вынужден был заключить условие с издателем Ф. Т. Стелловским. За то же три тысячи рублей, которые Краевский отказался выплатить за роман, Достоевский продал Стелловскому право на издание полного собрания своих сочинений в трех томах и, кроме того, обязан был написать для него новый роман объемом не менее десяти листов к 1 ноября 1866 г. Договор был кабальный, но он позволил выплатить первоочередные долги и на лето уехать за границу. Спустя три месяца Достоевский заметил в письме к А. Е. Врангелю, что он «выехал за границу, чтоб поправить здоровье и что-нибудь написать». Он добавлял: «Написать-то я написал, а здоровье стало хуже». Белов С.В. Роман Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание». М., Просвещение, 1984, с. 237-245

Оставив «Пьяненьких», Достоевский за границей задумал повесть, замысел которой явился зерном будущего «Преступления и наказания». В сентябре 1865 г. он предложил ее издателю «Русского вестника» М. Н. Каткову. До этого писатель никогда не печатался в журнале Каткова. Самую мысль обратиться теперь в «Русский вестник» подала, по всей вероятности, княжна Н. П. Шаликова, писательница (псевдонимы Е. Нарекая и П. Горка), дальняя родственница Каткова. В позднейшем письме к Достоевскому (1873 г.) она вспоминала «встречу в Висбадене у о. Янышева» (тамошнего священника) и «непродолжительную, по полную искренности беседу в аллеях Висбадена».

Достоевский не сразу решился обратиться в «Русский вестник». В августе 1865 г. он еще надеялся получить аванс за повесть и за обещанные «Письма из-за границы» от „Библиотеки для чтения". Соиздатель журнала II. Н. Воскобойников (издателем был П. Д. Боборыкин) писал 12 (24) августа в Висбаден: «От редакции „Библиотеки для чтения" нельзя ждать денег раньше конца русского августа. Когда получатся, поспешу выслать их Вам, а Вас покорнейше прошу облегчить мне это либо Вашею повестью, либо Вашими письмами, а еще лучше тем и другим. Всё это было бы приобретением для нас, а для меня лично еще великою радостью… В заключение покорно прошу Вас дозволить мне прислать Вам хотя бы сто франков, до 26-го августа, если бы они скопились у нас, на что, впрочем, малонадежны». Не получив денег от «Библиотеки для чтения», Достоевский в начало сентября из Висбадена написал своему давнему знакомому (еще со времен кружка Петрашевского) Л. П. Милюкову. Письмо не сохранилось, но в воспоминаниях Милюков рассказывает его содержание и приводит цитаты: «Сижу в отеле, кругом должен, и мне грозят; денег ни гроша»; сюжет задуманной повести «расширился и разбогател». Затем следовала просьба «запродать повесть хоть куда бы пи было, но только с условием выслать немедленно 300 рублей». Милюков обошел редакции «Библиотеки для чтения», «Современника», «Отечественных записок»; везде получил отказ. Альми И.Л. Об одном из источников замысла романа “Преступление и наказание”. Литература в школе. - 2001. - №5. - С. 16-18.

Беловой текст письма Достоевского к Каткову неизвестен. Но письмо было отправлено, так как в октябре 1865 г. просимые деньги были посланы Достоевскому редакцией «Русского вестника». Позднее, в ноябре -- декабре, когда в ходе работы замысел преобразился и повесть превратилась в роман, из-за размера гонорара возникли осложнения, по вначале 300 рублен аванса за повесть были высланы автору сразу. Правда, денег этих Достоевский своевременно не получил. Они пришли в Висбаден, когда писатель уже уехал оттуда, и были пересланы ему И. Л. Янышевым в Петербург.

Своему письму к издателю «Русского вестника» Достоевский придавал большое значение: в записной тетради с подготовительными материалами к роману находится его черновик. Эти несколько страниц имеют первостепенную важность для датировки начальных стадий работы и для представления о ее характере. Достоевский писал Каткову:

«Могу ли я надеяться поместить в Вашем журнале Р(усский)В(естник)" мою повесть?

Я пишу ее здесь, в Висбадене, уже 2 месяца и теперь оканчиваю. В ней будет от пяти до шести печатных листов. Работы остается еще недели на две, даже, может быть, и более. Во всяком случае, могу сказать наверно, что через месяц, и никак не позже, она могла бы быть доставлена в редакцию „Р(усского) В (естни)ка". Альтман М.С. Достоевский. По вехам имён. М., 1975, с. 67-68

Идея повести не может, сколько я могу предполагать, ни в чем противоречить Вашему журналу; даже напротив. Это -- психологический отчет одного преступления. Действие современное, в нынешнем году. Молодой человек, исключенный из студентов университета, мещанин по происхождению и живущий в крайней бедности, по легкомыслию, но шатости в понятиях, поддавшись некоторым странным, „недоконченным" идеям, которые носятся в воздухе, решил разом выйти из скверного своего положения. Он решился убить одну старуху, титулярную советницу, дающую деньги на проценты. Старуха глупа, глуха, больна, жадна, берет жидовские проценты, зла и заедает чужой век, мучая у себя в работницах свою младшую сестру. „Она никуда не годна", „для чего она живет?", „полезна ли она хоть кому-нибудь?" и т. д. -- эти вопросы сбивают с толку молодого человека. Он решает убить ее, обобрать, с тем чтоб сделать счастливою свою мать, живущую в уезде, избавить сестру, живущую в компаньонках у одних помещиков, от сластолюбивых притязаний главы этого помещичьего семейства -- притязаний, грозящих ей гибелью, -- докончить курс, ехать за границу и потом всю жизнь быть честным, твердым, неуклонным в исполнении „гуманного долга к человечеству" -- чем уже, конечно, «загладится преступление", если только можно назвать преступлением этот поступок над старухой глухой, глупой, злой и больной, которая сама не знает, для чего живет на свете, и которая через месяц, может, сама собой померла бы. Кунарев, А.А. Родион Романович Раскольников, или Тайна “бывшего студента”. Русский язык. - 2002. - №1. - С. 76-81

Несмотря на то, что подобные преступления ужасно трудно совершаются-- т. е. почти всегда до грубости выставляют наружу концы, улики и проч. и страшно много оставляют на долю случая, который всегда почти выдает виновного, ему -- совершенно случайным образом -- удается совершить свое предприятие и скоро, и удачно.

Почти месяц он проводит после того до окончательной катастрофы, никаких на него подозрений нет и не может быть. Тут-то и развертывается весь психологический процесс преступления. Неразрешимые вопросы восстают перед убийцею, неподозреваемые и неожиданные чувства мучают его сердце. Божия правда, земной закон берет свое, и он кончает тем, что принужден сам на себя донести. Принужден, чтобы хотя погибнуть в каторге, но примкнуть опять к людям; чувство разомкнутости и разъединенности с человечеством, которое он ощутил тотчас же по совершении преступления, замучило его. Закон правды и человеческая природа взяли свое, убили убеждения, даже без сопротивления). Преступник сам решает принять муки, чтоб искупить свое дело. Впрочем, трудно мне разъяснить вполне мою мысль.

В повести моей есть, кроме того, намёк на ту мысль, что налагаемое юридическое наказание за преступление гораздо меньше устрашает преступника, чем думают законодатели, отчасти потому, что он и сам его нравственно требует.

Это видел я даже на самых неразвитых людях, на самой грубой случайности. Выразить мне это хотелось именно на развитом, на нового поколения человеке, чтобы была ярче и осязательнее видна мысль. Несколько случаев, бывших в самое последнее время, убедили, что сюжет мой вовсе не эксцентричен, именно что убийца развитой и даже хороших накл(онностей) м(олодой) человек. Мне рассказывали прошлого года в Москве (верно) об одном студенте, выключенном из университета после Московской студент(ской) истории, -- что он решился разбить почту и убить почтальона. Есть еще много следов в ваших газетах о необыкновенной шатости понятий, подвигающих на ужасные дела. (Тот семинарист, который убил девушку по уговору с ней в сарае и которого взяли через час за завтраком, и проч.). Одним словом, я убежден, что сюжет мой отчасти оправдывает современность.

Само собою разумеется, что я пропустил в этом теперешнем изложении идеи моей повести весь сюжет. За занимательность ручаюсь, о художественности исполнения -- не беру на себя судить. Мне слишком много случалось писать очень, очень дурных вещей, торопясь, к сроку и проч. Впрочем, эту вещь я писал не торопливо и с жаром. Постараюсь, хотя бы для себя только, кончить ее как можно лучше».

Совсем не касаясь того, что составляло особенную трудность в работе -- поиски нужного тона, художественной формы, Достоевский подробно определил в письме содержание и главную идею повести. «Психологический отчет» о преступлении, которое родилось под воздействием современных «недоконченных идей», и о нравственном раскаянии преступника, убедившегося таким образом в несостоятельности этих идей, -- таков основной смысл повести. В ней не предполагался еще на этой стадии работы тот огромный социальный фон, какой присутствовал в замысле «Пьяненьких» и вошел в роман «Преступление в наказание» с линией Мармеладова. Названия повести в письме нет; поскольку запись ее начала в тетради утрачена, оно остается нам неизвестным. Возможно, в ту пору его еще не было. Достоевский, Ф.М. Полн. собр. соч. в 30-ти т. Л., 1972-1990, т. 7, с. 387-399

Кроме письма к Каткову, сохранились два сентябрьских письма к А. Е. Врангелю со свидетельствами о работе над повестью. 10 (22) сентября, рассказывая о бедственном своем положении и прося в долг 100 талеров, Достоевский писал: «Надеялся я на мою повесть, которую пишу день и ночь. Но вместо 3-х листов она растянулась в 6, и работа до сих пор не окончена. Правда, мне же больше денег придется, но во всяком случае раньше месяца я их не получу из России. А до тех пор? Здесь уже грозят полицией. Что же мне делать?» Через шесть дней, в письмо от 28 сентября 1865 г., Достоевский благодарил Врангеля за присланные деньги, рассказывал про письмо к Каткову и про свою работу: «А между тем повесть, которую я пишу теперь, будет, может быть, лучше всего, что я написал, если дадут мне время ее окончить. О друг мой! Вы не поверите, какая мука писать на заказ».

На этом исчерпываются эпистолярные и мемуарные свидетельства, относящиеся к первому -- заграничному -- периоду работы. Наиболее cущественная, внутренняя, творческая ее сторона раскрывается авторскими рукописями. Достоевский, Ф.М. Полн. собр. соч. в 30-ти т. Л., 1972-1990, т.7, с. 410-412