Описание презентации по отдельным слайдам:

1 слайд

Описание слайда:

2 слайд

Описание слайда:

Детские годы писателя Михаил Салтыков родился 15 января в старой дворянской семье, в имении родителей, в селе Спас-Угол Тверской губернии. Был шестым ребёнком в семье. Первым учителем Салтыкова-Щедрина был крепостной человек его родителей, живописец Павел Соколов; потом с ним занимались старшая сестра, священник соседнего села, гувернантка. Десяти лет от роду он поступил в Московский дворянский институт, а два года спустя был переведён, как один из лучших учеников, воспитанником в Царскосельский лицей. Именно там он и начал свою деятельность писателя.

3 слайд

Описание слайда:

Начало литературной деятельности В 1844 году окончил лицей, семнадцатым из 22 учеников, потому что поведение его аттестовалось не более как «довольно хорошим»: к обычным школьным проступкам у него присоединялось «писание стихов» «неодобрительного» содержания. Несколько его стихотворений было помещено в «Библиотеке для чтения» 1841 и 1842 годов, когда он был ещё лицеистом; другие, напечатанные в «Современнике». Ни одно из стихотворений Салтыкова-Щедрина не носит на себе следов таланта. Салтыков-Щедрин скоро понял, что у него нет призвания к поэзии, перестал писать стихи и не любил, когда ему о них напоминали. В августе 1844 Салтыков-Щедрин был зачислен на службу в канцелярию военного министра и только через два года получил там место - помощника секретаря. Литература уже тогда занимала его гораздо больше, чем служба: он много читал, увлекаясь французскими социалистами, писал небольшие библиографические заметки.

4 слайд

Описание слайда:

Ссылка в Вятку В наказание за вольнодумие 28 апреля 1848 года он был выслан в Вятку и определён канцелярским чиновником при Вятском губернском правлении. В ноябре того же года он был назначен старшим чиновником особых поручений при вятском губернаторе, а с августа 1850 был советником губернского правления. О службе его в Вятке сохранилось мало сведений, но он горячо принимал к сердцу свои обязанности, старался работать честно. Тяжёлую скуку умственного одиночества он разгонял внеслужебными занятиями: сохранились отрывки его переводов с французского, заметки, очерки. Для сестёр Болтиных, дочерей вятского вице-губернатора, из которых одна (Елизавета Аполлоновна) в 1856 стала его женой, он составил «Краткую историю России». В ноябре 1855 ему разрешено было, наконец, покинуть Вятку. И в феврале 1856 он был причислен к Министерству внутренних дел, в июне того же года назначен чиновником особых поручений при министре командирован в Тверскую губернию для обозрения проверки делопроизводства.

5 слайд

Описание слайда:

6 слайд

Описание слайда:

Возобновление литературной деятельности Вслед за возвращением Салтыкова-Щедрина из ссылки возобновилась его литературная деятельность. Имя надворного советника Щедрина, которым были подписаны появлявшиеся в «Русском вестнике » с 1856 «Губернские очерки», сразу стало одним из самых любимых и популярных. «Губернские очерки» в 1857 выдержали два издания. Они положили начало целой литературе, получившей название «обличительной». Юмор, как и у Гоголя, чередуется в «Губернских очерках» с лиризмом и с радостным удивлением от изменений, происходящих обществе. В марте 1858 Салтыков-Щедрин был назначен рязанским вице-губернатором, в апреле 1860 переведён на ту же должность в Тверь. Пишет он в это время очень много. В 1861 Салтыков-Щедрин поместил несколько небольших статей в «Московских ведомостях», в 1862 -два сборника - «Невинные рассказы» и «Сатиры в прозе».

7 слайд

Описание слайда:

Работа в литературных журналах В 1862 писатель вышел в отставку, переехал в Петербург и по приглашению Некрасова вошел в редакцию журнала "Современник", который в это время испытывал огромные трудности (Добролюбов скончался, Чернышевский заключен в Петропавловскую крепость). Салтыков взял на себя огромную писательскую и редакторскую работу. В 1864 Салтыков вышел из редакции "Современника". Причиной послужили внутрижурнальные разногласия по вопросам тактики общественной борьбы в новых условиях. Он возвратился на государственную службу.

8 слайд

Описание слайда:

Государственная служба писателя 1865 - 1868 возглавлял Казенные палаты в Пензе, Туле, Рязани; наблюдения за жизнью этих городов легли в основу "Писем о провинции" (1869). Частая смена мест службы объясняется конфликтами с начальниками губерний, над которыми писатель «смеялся» в своих очерках. После жалобы рязанского губернатора Салтыков в 1868 был отправлен в отставку в чине действительного статского советника. Переехал в Петербург, принял приглашение Н. Некрасова стать соредактором журнала "Отечественные записки", где работал в 1868 - 1884. Салтыков теперь целиком переключился на литературную деятельность. В 1869㭂 пишет "Историю одного города" - вершину своего сатирического искусства. В 1875 - 1876 лечился за границей, посещал страны Западной Европы в разные годы жизни. В Париже встречался с Тургеневым.

9 слайд

Описание слайда:

Последние произведения В 1880-е сатира Салтыкова достигла кульминации "Современная идиллия" (1877 - 83); "Господа Головлевы" (1880); "Пошехонские рассказы" (1883). В 1884 журнал "Отечественные записки" был закрыт, после чего Салтыков вынужден был печататься в журнале "Вестник Европы". В последние годы жизни писатель создал свои шедевры: "Сказки" (1882 - 86); "Мелочи жизни" (1886 - 87); автобиографический роман "Пошехонская старина" (1887 - 89).

10 слайд

Описание слайда:

Основные темы творчества Самой любимой темой Салтыкова-Щедрина всегда была тема самовластия и собственности. Впервые ему прекрасно удалось раскрыть тему самовластия в произведении «Господа Головлевы». Для этого писатель использовал образ Иудушки, с помощью которого раскрыл все проблемы этой темы. «Истории одного города». В этом произведении писатель создал множество самовластных личностей, с помощью которых ему и удается раскрыть тему самовластия. Это произведение представляет собой историю об угнетенном народе. Этот роман был написан гот имени известных глуповских летописцев. Именно эти летописцы сохранили на бумаге самые главные деяние градоначальников. В этом произведении Щедрин представляет себя издателем, которому удалось найти семидесятилетнюю тетрадь летописцев.

11 слайд

Описание слайда:

«Сказки для взрослых» Из 32 сказок 29 были написаны с 1882 по 1886 годы, и лишь 3 сказки были созданы в 1869 году. Сказки подводят итог сорокалетней творческой деятельности писателя. Создавая свои сказки, Щедрин опирался не только на опыт народного творчества, но и на сатирические басни Крылова. Он создал новый, оригинальный жанр политической сказки, в которой сочетаются фантастика с реальностью, противостоят две социальные силы: трудовой народ и его эксплуататоры. Народ выступает под масками добрых и беззащитных зверей и птиц, эксплуататоры - в образах хищников. Почти во всех сказках образ народа-мужика обрисован Щедриным с любовью, дышит несокрушимой мощью, благородством. Мужик честен, прям, добр, необычайно сметлив и умен, не теряет чувство собственного достоинства.

12 слайд

Описание слайда:

«История одного города» В январе 1869 года сатирик выступает с первыми главами «Опись градоначальникам» и «Органчик» в журнале «Отечественные записки» (№ 1), В 1870 году он публикует продолжение «Истории одного города». В 1870 году книга вышла отдельным изданием под названием «История одного города». «История одного города» вызвала массу толкований и негодований. В 1871 году писателя обвинили в в глумлении над русским народом и искажении фактов русской истории. И. С. Тургенев называл книгу замечательной и считал, что в ней отражена «сатирическая история русского общества во второй половине прошлого и начале нынешнего столетия».

13 слайд

Описание слайда:

Роман «Господа Головлёвы» В романе "Господа Головлёвы" – Салтыков-Щедрин изобразил историю вымирания семейства помещиков Головлевых. Члены семьи постоянно враждуют между собой, постоянно ругаются из-за наследства. Слова "балбес, изверг, мерзавец, подлец, негодяй" были обычными в этом семействе. Арина Петровна - глава семейства, властная женщина в течение длительного времени единолично управляла обширным имением состояние. Страсть к накоплению взяли в Арине Петровне верх над материнскими чувствами. Дети разделялись на "любимчиков" и "постылых". Физическое наказание детей было обычным явлением в этой семье. И все это делается ради семейного благополучия.

14 слайд

Описание слайда:

Последние годы жизни писателя Очень болезненно писатель переживает закрытие журнала «Отечественные записки» в 1884 году. После этого его состояние здоровья ухудшается, физические страдания накладываются на моральные потрясения. Публикации Салтыкова-Щедрина теперь печатаются в «Вестнике Европы». В это время писатель чувствует себя все хуже и хуже, силы заметно оставляют его. Он часто болеет, но упорно трудится над своими произведениями. В мае 1889 года Салтыков-Щедрин в очередной раз заболел простудой. Ослабленный организм не смог сопротивляться болезни. 10 мая 1889 года Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин умер. Он завещал похоронить себя рядом с И. С.Тургеневым, что и было исполнено 14 мая. Тело Салтыкова-Щедрина покоится на Волковском кладбище в Санкт-Петербурге.

(1826-1889)

Нравственный авторитет М. Е. Салтыкова-Щедрина во все време­на был чрезвычайно высок. Щедрина ценили все: и его идейные наслед­ники, и те, кто искал другой путь. Один из ярких поэтов серебряного ве­ка, Игорь Северянин, обращаясь к бессмертным образам Щедрина, пи­сал в стихотворении, посвященном его памяти:

Иудушки из каждой лезут щели.

Страну одолевают. Одолели.

И нет надежд. И где удел иной?

На идеалах, проповедовавшихся Щедриным, воспитывались пи­сатели последующих поколений. В письме к правительству СССР от 28 марта 1930 года М.А. Булгаков назвал «самой главной» особеннос­тью своего творчества «изображение страшных черт моего народа, тех черт, которые задолго до революции вызывали глубочайшие страдания моего учителя М.Е. Салтыкова-Щедрина».

Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин родился 27 января (по старому стилю 15 января) 1826 года и со стороны отца, Евграфа Васи­льевича Салтыкова, принадлежал к дворянскому роду, ко времени рож­дения писателя существовавшему уже около двухсот лет, а со стороны матери, Ольги Михайловны Забелиной, – к купеческому сословию. Семья Салтыковых жила в полном достатке, но не в полном мире: с дет­ства будущему писателю запомнились слабость и бесхарактерность отца и суровый нрав властной и расчетливой матери.

хотя в 1849 г. его вызвали в Петербург для допроса по случаю суда над петрашевцами. На предложенные ему вопросы о характере своей связи с кружком обвиняемого Салтыков отвечал осторожно, уходя в отвлечен­ные рассуждения, и дальнейших наказаний для него не последовало.

В конце 1849 года при содействии П.П. Ланского (второго мужа Н.Н. Пушкиной) с М.Е.Салтыкова снимается полицейский надзор и ему дозволяется проживать и служить там, где он сам пожелает. Вос­пользовавшись этим разрешением, в начале 1856 года писатель пере­брался в Петербург и был принят на службу в Министерство внутрен­них дел (летом состоялось его назначение в качестве чиновника VI клас­са особых поручений при министре). В июне этого года Салтыков об­венчался с дочерью вятского вице-губернатора Е.А. Болтиной.

Недавняя служба советником при вятском губернском правлении требовала от Салтыкова постоянных разъездов с ревизиями и расследо­ваниями. Впечатления от этих дел навели писателя на мысль создать ряд очерков из жизни одного из захолустных уголков России, Крутогорска, написанных от лица живущего в самой гуще провинциальных событий чиновника – «отставного надворного советника» Н. Щедрина. Под этим псевдонимом в августе 1856 года и начинает публиковаться первое зрелое произведение писателя – «Губернские очерки». Первоначаль­но Салтыков предложил свое сочинение «Современнику», однако, по­сле отрицательного отзыва И.С. Тургенева, передал его катковскому «Русскому вестнику». Сам писатель считал это произведение своим вступлением в литературу.

Публикация «Губернских очерков» имела громадный успех. После смерти Николая I наступала пора либерализма; в обществе открыто за­говорили о необходимости скорейших реформ и обновления. «Очерки» Салтыкова-Щедрина, сатирически рисующие жизнь провинциального общества, удивительно подходили текущему историческому моменту;что вообще необходимо для сатиры). «Ведь выбрал же г-н Щедрин минутку, когда явиться», – заметил по этому поводу Достоевский. На публикацию последовали многочисленные отклики, в том числе со сто­роны некрасовского «Современника». Н.Г. Чернышевский и Н.А. До­бролюбов, радикально настроенные публицисты журнала, усмотрели в сатире Щедрина протест не против отдельных социальных недостатков, как определила направленность книги остальная критика, а против всей государственной системы в целом. Отдельные социальные пороки, по мнению Чернышевского, представляют собой не случайность, а законо­мерное следствие порочности всего государственного устройства. Доб­ролюбов, в свою очередь, обнаружил у Щедрина постановку вопроса о

новом типе общественного деятеля в связи с полной деградацией преж­них «лишних людей».

Действие «Губернских очерков» происходит в заштатном городке Крутогорске, в образе которого узнаваемо проступают общие черты российской провинции. Как и город Глупов, Крутогорск являет собой микромодель современной писателю российской действительности, мало меняющейся с течением времени, своего рода социальный срез общества. Галерею персонажей составляют чиновники, помещики, купцы, крестьяне, провинциальная интеллигенция – словом, представители основных социальных кругов.

Салтыков-Щедрин умело использует и другой гоголевский прием – саморазоблачение персонажа посредством его речевой характеристики (очерки «Драматические сцены и монологи», «Казусные обстоятельст­ва» и др.). Например, в уста многоопытного чиновника-взяточника он вкладывает следующую замечательную по откровенности сентенцию: «Брали мы; правда, что брали – кто Богу не грешен, царю не виноват? Да ведь и то сказать, лучше, что ли, денег-то не брать, да и дела не де­лать? Как возьмешь, оно и работать-то сподручнее, поощрительнее».

Наблюдательно фиксируется в «Губернских очерках» и очевидный духовный регресс, происходящий в среде интеллигенции. В главе «Та­лантливые натуры» писатель критически рассматривает образованных, мыслящих представителей дворянства, «провинциальных Печориных» и показывает нравственное банкротство бывших «лишних людей», со­ставлявших в 30–40-е годы цвет русского общества и превратившихся в новых общественных условиях в бесплодных злопыхателей, праздных «байбаков», «карманных» Мефистофелей.

О художниках, подобных Салтыкову-Щедрину, Н.А. Некрасов ска­зал очень точно и верно: «Он проповедует любовь враждебным словом отрицанья». Это подметил в Щедрине и Чернышевский, увидевший, как мужественно умеет он переплавлять боль за Россию в грозные кра­ски обличительной сатиры; по поводу «Губернских очерков» критик пи­сал, что «ни у кого из предшествовавших Щедрину писателей картины нашего быта не рисовались красками более мрачными», никто «не карал наших общественных пороков словом более горьким, не выставлял пе­ред нами наших общественных язв с большею беспощадностью. <...> Он писатель по преимуществу грустный и негодующий».

Вместе с тем в «Губернских очерках» нет беспросветного, безысход­ного отчаяния. Об этом свидетельствует их открытый финал и образ до­роги, с которым связаны мысли повествователя о будущем: «Передо мной растворяются двери новой жизни, той полной жизни, о которой я

мечтал, к которой устремлялся всеми силами души своей... Что ждет меня впереди? Новые борьбы, новые хлопоты, новые искательства!» («Дорога»).

Дальнейшая жизнь писателя полностью подтвердила эти ожидания.

В 1857 году Салтыков-Щедрин обращается к драматургии, создавая пьесу «Смерть Пазухина». Действие этой сатирической комедии вращается вокруг наследства умирающего героя и дает картину нравст­венного разложения в купеческой семье, в которой страсть к стяжатель­ству заменила все человеческие чувства. Однако комедия, опубликован­ная также в «Русском вестнике», была запрещена к постановке.

Все это время Салтыков-Щедрин продолжает службу на государст­венном поприще. В 1858 году его назначают вице-губернатором в Ря­зань, а в 1860-м он переводится на ту же должность в Тверь. Только в начале 1862 года Салтыков-Щедрин вышел в отставку «по домашним обстоятельствам и крайне расстроенному здоровью», как писал он в со­ответствующем прошении.

С 1859 года писатель начал публиковаться в «Современнике». Впоследствии написанные им в 1857–1863 годах и печатавшиеся в пе­риодике рассказы и очерки образовали циклы «Невинные рассказы» и «Сатиры в прозе». Здесь впервые возникает образ города Глупова – широкое сатирическое обобщение, в котором отражены наиболее от­вратительные черты общественной жизни современной писателю Рос­сии. С 1862 года Салтыков-Щедрин, освободившись от службы, вхо­дит в редакцию «Современника», в которой много и активно работает. В это время он начинает публикацию первых очерков их цикла «Помпа­дуры и помпадурши».

В цикле «Помпадуры и помпадурши» Салтыков-Щедрин впервые широко применил прием сатирического преувеличения, убедительно по­казав, что пороки современной ему действительности принимают самые фантастические формы.

1860-е годы – время активной литературной и общественной дея­тельности писателя. Он принимает участие в издании сатирического приложения «Свисток», в 1863–1864 годах пишет серию статей-об­зоров «Наша общественная жизнь», где со скептицизмом отзывается о романе Н.Г. Чернышевского «Что делать?», отмечая мечтательный утопизм автора. К этому же времени относится и острая полемика Сал­тыкова-Щедрина с молодым Д.И. Писаревым («Русское слово») и Ф.М. Достоевским («Время»). Однако идейные разногласия возни­кают у Салтыкова не только с публицистами других журналов, но и с собственными коллегами по редакции. В ноябре 1864 года писатель

выходит из состава редакции, отправляя специальное письмо с извес­тием об этом Н.А. Некрасову. Салтыков вновь (на сей раз ненадолго) возвращается на службу, теперь по линии Министерства финансов (это министерство возглавлял его лицейский товарищ М.Х. Рейтерн): с ноября 1864 года он назначается управляющим Пензенской казенной палатой, в ноябре 1866-го переводится на ту же должность в Тулу, а в октябре 1867 года – на ту же должность в Рязань. Работа Салтыко­ва-Щедрина заключалась в проверке приходно-расходной отчетности местных казначейств; однако его постоянные конфликты с местными губернаторами вынудили Министерство финансов отозвать писателя с должности. В июне 1868 года Салтыков-Щедрин был уволен в от­ставку с чином действительного статского советника и пенсией, но без представления к ордену (представления, обычного при таком чине).

С этого времени Салтыков-Щедрин возвращается к литературно-журнальной работе, посвящая исключительно ей все оставшиеся годы своей жизни. С сентября 1868 года он становится членом редакции не­красовских «Отечественных записок» («Современник» был запрещен в 1866 г.), и все его новые произведения публикуются только здесь. В течение последующих лет в «Отечественных записках» завершает­ся печатание цикла очерков «Помпадуры и помпадурши»; появляются циклы «Письма о провинции» (1868), «Признаки времени» (1868), «Господа ташкентцы» (1869-1872), «Благонамеренные речи» (1872-1876), «В среде умеренности и аккуратности» (1874-1877), рисующие обобщенные сатирические типы представителей различных слоев общества. Другой цикл – «Письма к тетеньке» (1881-1882) – представляет собой сатирическое обращение к русской либеральной интеллигенции. В это же время Салтыков-Щедрин создает свои сати­рические романы: «Дневник провинциала в Петербурге» (1872(3), где использован новый художественный прием введения в текст лите­ратурных героев из произведений других авторов и «дописывание» биографий этих героев; «Современную идиллию» (1877-1883) – общественный сатирический роман, главные герои которого принадле­жат к средним слоям интеллигенции. Но вершиной сатирического творчества Салтыкова-Щедрина является «История одного города» (1869-1870).

При начале журнальной публикации «Истории одного города многих читателей романа и у рецензентов возникло впечатление, Салтыков-Щедрин обратился к жанру исторической сатиры. Имен» исходя из этого впечатления современная писателю критика сделал первые попытки, оценить новое произведение. Последнее вынудил

писателя выступить с открытым письмом, и, отвечая «Вестнику Евро­пы», он утверждал, что «совсем не имел в виду исторической сатиры», так что рецензент «совсем неправильно приписывает» ему подобное на­мерение. «Я совсем не историю предаю осмеянию, а известный порядок вещей», – пояснял Салтыков-Щедрин, имея в виду прежде всего «мертвящие формы жизни», проистекающие от исторически сложивше­гося в России абсолютистского строя правления и общей привычки к пассивному подчинению любому произволу властей.

Салтыков-Щедрин широко использует в своем произведении прием реалистического гротеска. Созданию гротескового эффекта служит из­бранная автором мнимолетописная форма повествования. Этот прием позволяет глубже вскрыть исторические корни современного «порядка вещей», показать закономерности общественного бытия, закладывав­шегося веками духовного рабства и наложившего негативный отпечаток на психологию и поведение людей. Это и способ литературной полеми­ки с идеализацией русской старины в современной писателю официаль­ной историографии и популярной исторической беллетристике, и средст­во политического иносказания – скрытого от глаз цензуры диалога с передовыми современниками.

В «Истории одного города» Салтыков-Щедрин сатирически осмыс­лил сам феномен государственности, преследующий цели, никак не свя­занные с народным благоденствием. Писатель остро ощутил последст­вия такого государственного правления – жесткую регламентацию и механизацию жизни, выхолащивание из нее природного естества. Но самое страшное открытие для писателя – то, что зачастую сам человек стремится нивелировать свои человеческие интересы, «овеществиться», стать всего лишь одним из винтиков государственной машины. Именно сила неодушевленных вещей, вещей, формирующих социальные отно­шения (как, например, собственность), превращающая в вещь самого человека, представляется Салтыкову-Щедрину главным злом, и потому основным объектом изучения у него стала активная сила неживого, ко­торая окончательно демонизируется в фантасмагорическом бреду Уг­рюм-Бурчеева.

Механизация и гиперболизация марионеточности, то есть превраще­ния живого человека в заводную куклу, являются главными приемами сатирического шаржирования в «Истории одного города», особенно яр­ко представая перед читателем в первой же главе – «Органчик».

Слово, взятое в качестве фамилии Брудастого, является в русском языке названием породы особо злых охотничьих собак. Однако градо­начальник Брудастый даже не животное. Это жутковатое сочетание

мертвеца и механизма: на настоящем человеческом теле (которое без го­ловы «даже начинает портиться») укреплена искусственная машинка-голова. Известно, что в ней находится органчик, способный сыграть две простые музыкальные пьески: «Раззорю!» и «Не потерплю!», однако очевидно, что этим содержимое головного механизма все-таки не огра­ничивается, поскольку градоначальник оказался в состоянии исписать кипу недоимочных реестров.

Все глуповские градоначальники – это «тени», «куклы», «образы без лиц». «Градоначальник» для Щедрина – это понятие собиратель­ное. Хотя количество управителей города соответствует, как показыва­ют исследователи, численности русских царей, они являют собой нечто обобщенно-типичное. В них есть и черты подлинных российских само­держцев (в Негодяеве – черты Павла I, в Грустилове – Александра I, в Перехват-Залихватском – Николая I), но иногда в них можно угадать сходство с приближенными императорского двора (Беневоленский – Сперанский, Угрюм-Бурчеев – Аракчеев и т. п.).

Анархия и начальстволюбие – не единственные способы проявле­ния их духовной увечности. Духовное убожество глуповцев таково, что они покорно маршируют строем из «манежа для коленопреклонения» в «манеж для телесных упражнений», оттуда в «манеж для принятия пи­щи» и снова строем – на общественные работы. «Мы люди привышные! – говорят они. – Ежели нас теперича всех в кучу сложить и с че­тырех концов запалить – мы и тогда противного слова не молвим!»

Как видим, сатира Салтыкова-Щедрина зла и язвительна. Она не щадит не только власти, но и сам народ. Но эта сатира и трагична, пото­му что отображает гримасы изуродованного, покалеченного «существую­щим порядком вещей» живого естества. У Салтыкова так много презре­ния, пишет Ю.Айхенвальд, что «в конце концов не разбираешься в кру­говой поруке жизни, кто больше этого презрения заслуживает – жрецы или жертвы». Такова особенность сатиры писателя: он не спасал смехом и не лечил смехом; смехом он обнажал язвы.

Такое изображение народа не могло не вызвать серьезного протеста со стороны либеральной критики. А.Суворин упрекал сатирика в незна­нии народа и в глумлении над ним: «Если отвергать народ, отвергать его здравый смысл и даже простую его житейскую сообразительность, то что же признавать после этого?»

Следует подчеркнуть: и до Щедрина в русской литературе сущест­вовала традиция сатирического изображения не только «верхов», но и «низов» общества. Гоголевские Петрушка, Селифан, дядя Митяй и дядя Миняй и некоторые другие образы людей из народа – все это

образы сатирические, осмеивающие те или иные не лучшие стороны на­родного характера. О покорном повиновении правителям, пассивности, смирении, начальстволюбии, как о качествах, присущих всем слоям рус­ского общества, не раз говорили и другие отечественные писатели. Так, например, И.С. Тургенев в одном из своих писем подчеркивал: «Свер­ху донизу мы не умеем ничего крепко желать – и нет на свете прави­тельства, которому было бы легче руководить своею страною. Прика­жут – на стену полезем; скомандуют: отставь! – мы со стены опять долой на землю».

На основании этого можно сделать вывод: сатирическое изображе­ние масс в «Истории одного города» было выражением подлинной глу­бокой любви писателя к родине и народу. Такое изображение было впол­не естественным с позиций революционного демократизма: по мнению писателя, оно должно было способствовать пробуждению народного са­мосознания, призывало общество к политической активности, к реши­тельному отстаиванию своих прав и свобод, своего места в подлинной русской истории.

Новой вершиной художественного мастерства писателя-сатирика стал роман «Господа Головлевы» (1875-1880).

«Господа Головлевы» по жанру – семейный роман, поскольку его содержание составляет история одной семьи, точнее, трех поколе­ний одной семьи: от бабушки Арины Петровны до ее внуков (Воло­деньки и Петеньки) и внучек (Анниньки и Любиньки). В последней трети XIX века жанр семейного романа получил особое развитие. Се­мья, ее сущность, ее нравственные ценности, ее роль в жизни общества и в формировании человека привлекли особое внимание величайших русских писателей – Л.Н. Толстого («Анна Каренина») и Ф.М. До­стоевского («Подросток»). С одной стороны, роман Салтыкова-Щед­рина стоит в том же ряду. С другой стороны, жанр произведения, нель­зя определять так однозначно, поскольку его идейное содержание за­ключается не столько в рассмотрении природы семьи и причин ее изме­нения или деформации, сколько в обнаружении того душевного заболе­вания, в результате которого человек полностью извращает смысл соб­ственной жизни и собственной личности. Это позволяет видеть в «Гос­подах Головлевых» не только семейный, но и социально-психологичес­кий, социально-философский тип романа.

Если можно максимально кратко охарактеризовать идейный смысл романа Салтыкова-Щедрина, то «Господ Головлевых» можно назвать романом о «пустом слове». Начало «пустому слову» дает Арина Пет­ровна. Женщина энергичная и властолюбивая, она, казалось бы, делает

все, что может, во имя интересов семьи. Однако постепенно сугубо ма­териальные, вещественные интересы вытеснили из ее души естествен­ные человеческие чувства любви, жалости, заботы, беспокойства о са­мых близких родных. Ее нисколько не волнует, что связи в семье пол­ностью утратили свое душевное содержание; от сыновей она требует со­блюдения только внешней формы этих отношений – «почтительнос­ти», не понимая, сколь она лицемерна и неестественна. С другой сторо­ны, смутное чувство, что она не любима детьми, на ее языке означает лишь то, что повзрослевшие вчерашние мальчики могут обобрать ее в старости, так что она «все старалась угадать, который из них ей злоде­ем будет».

«Пустое слово» – это характеристика всего головлевского семейст­ва. Все они пустословы и почти все пустопорожние мечтатели. Почти все члены рода пусты внутренним содержанием.

Наиболее сильным и талантливым представителем рода, безусловно, является ее главный представитель, Иудушка Головлев. Талантливость Иудушки в том, что он сумел почувствовать страшную эстетику пустой формы, из которой выхолощено всякое содержание; интуитивно постиг законы пустоты, ее ритм, ее пульсацию, правила ее существования; он бессознательно проник в сущность «пустого слова» и стал его творцом.

Еще в средние века Отцы Церкви, решая проблему, в чем состоит самая сущность зла, пришли к выводу, что зло в своем первичном смысле – это отсутствие добра, ничто, пустота там, где положено че­му-то быть.

Иудушка вдохновенно творит пустоту там, где должно было быть подлинно человеческое содержание. С детства утратив понятие о смыс­ле внутричеловеческих и внутрисемейных отношений, он упивается внешними формами поведения любящего сына, брата, отца. Вообще, ли­цедейство – основная форма Иудушкиного поведения, полностью оп­равдывающая его семейное прозвище.

Со смертью матери, гибелью детей, отъездом племянницы и разла­дом с Евпраксеюшкой Иудушка остается один, и вся его энергия сотво­рения пустоты оборачивается против него самого. На Иудушку напада­ет «запой праздномыслия». Он вступает на тот же самый путь, который уже пришел его брат Павел: он измышляет призраки, которых превра­щает в своих собеседников, с которыми вступает в расчеты как денеж­ные, так и личные; но, поскольку призраки не являются живыми, вся убийственная, кровососущая сила Иудушкиных фантазий разрушитель­но сказывается на нем самом.

Тем более замечателен конец романа. Несмотря ни на что, в Иудуш­ке сохранилось достаточно человеческого, чтобы постепенно ощутить ужас последней пустоты – небытия. В одну из минут просветления и отрезвления, в день, когда Церковь и христиане вспоминают распятие и смерть Христа, он сумел почувствовать ужас и безобразие смерти – в самоубийстве Любиньки и в смерти проклявшей его матери. Тогда вне­запно до него дошел смысл с раннего детства известных, но никогда ра­нее не понятых слов: крестные муки, страшная и позорная казнь на кре­сте, прощение и искупление других своим страданием – Воскресение. А можно ли простить и его, Иудушку, ежеминутно предававшего в са­мом себе человека, мо>кно ли простить его пострадавшим от него близ­ким людям? «А ты... простила?» – спрашивает он племянницу. «На­до меня простить! – продолжал он, – за всех... И за себя... и за тех, которых уже нет... Что такое! что такое сделалось?! – почти растерян­но восклицал он, озираясь кругом, – где... все?..» «Одичалая совесть» сводит с ним свои запоздалые счеты: Иудушка замерзает в мартовскую метель на дороге к материнской могиле.

Среди произведений рубежа 70–80-х годов, отразивших тенден­ции русской общественной жизни, особенно выделяется «Убежище Монрепо» (1878-1879). Именно здесь прозвучало знаменитое при­знание М.Е. Салтыкова-Щедрина, выразившее всю душевную силу его патриотизма: «Я люблю Россию до боли сердечной и не могу себя по­мыслить нигде, кроме России». В «Убежище Монрепо» созданы клас­сические типы времени: образы купца-толстосума Разуваева и кабатчи­ка Колупаева – представителей новой социальной силы, которых при­нято было называть «чумазыми». Именно они пришли на смену «людям культурного слоя», безжалостно вытеснив их из «дворянского гнезда». Агрессивно и напористо утверждали они новые правила жизни, новые нормы бытия: власть денег, жестокость к ближнему, низменность эгоис­тических интересов, пошлость вкусов.

Салтыков-Щедрин встретил появление новых хозяев жизни со свойственным ему сарказмом: «По всей веселой Руси раздается один клич: идет чумазый! Идет, и на вопрос: что есть истина? – твердо и неукоснительно ответит: распивочно и навынос!»

Как и другие произведения Салтыкова-Щедрина, «Убежище Мон­репо» проникнуто просветительским пафосом и верой в то, что человек способен изменить мир к лучшему. Элементы положительной програм­мы, близкой и самому писателю, несет в себе заключающая произведе­ние речь отставного корнета Прогорелова, в которой он призывает тех,

кто идет на смену уходящему дворянскому сословию, «любить отечество» и «чтить государство». Высказывается он и за идею социальной спра­ведливости: «Блюди свою собственность, но не отказывай и присному твоему в праве иметь таковую». Последние слова звучат как бы из са­мого сердца автора, и обращены они не только к современнику, но и к отдаленному потомку: «А главное все-таки: люби, люби и люби свое отечество! Ибо любовь та даст тебе силу и все остальное без труда со­вершить».

В 1880 году М.Е. Салтыков-Щедрин уезжает за границу. В тече­ние трех месяцев ему удается посетить Германию, Швейцарию, Фран­цию, Бельгию. После посещения Западной Европы в 1875–1876 годах это была вторая поездка.

На основе заграничных впечатлений писатель создает книгу «За рубежом», которой в его литературном наследии принадлежит особое место.

«Россия и Запад» – так можно сформулировать главную тему публицистического цикла Салтыкова-Щедрина. Знакомство с запад­ноевропейской действительностью дало писателю возможность глубже осмыслить происходящее на родине, в России.

В зарубежных очерках разворачивается панорама политической жизни западноевропейских стран. Писатель дает острые характеристи­ки прусскому милитаризму, отмечая гнетущий «военный элемент» в ат­мосфере гражданской столицы; проницательно замечает, что Франция, потеряв свою былую революционность и после поражения Парижской коммуны, превратилась в «республику без республиканцев».

Однако Щедрина интересует не только политическая жизнь, но и духовно-нравственное состояние европейского общества, его культура и искусство. Более всего писателя возмущает «буржуазная сытость»; он сожалеет об утрате литературой Франции высоких духовных и общест­венных идеалов, на смену которым пришел бескрылый и пошлый нату­рализм.

Писатель обращается к русскому человеку, склонному некритично относиться к Западу, восхищаться его благами, порой сомнительными, со словами: «Пусть примет он на веру слова «мальчика без штанов»: «У нас дома занятнее» и с доверием возвратится в дом свой, чтобы за­нять соответствующее место в представлении той загадочной драмы, о которой нельзя даже сказать, началась она или нет». С присущей ему иносказательностью Салтыков-Щедрин высказывает здесь мысль о ве­роятности революции в России.

Большой вклад в нравственное воспитание и просвещение русского общества Салтыков-Щедрин внес не только как талантливый писатель, но и как редактор наиболее передового демократического журнала. В 1877 году, после смерти Некрасова, Салтыков-Щедрин становится ответственным редактором «Отечественных записок». Однако весной 1884 года журнал был запрещен за то, что он «не только открывает свои страницы распространению вредных идей, но и имеет своими бли­жайшими сотрудниками лиц, принадлежащих к составу тайных об­ществ». В связи с закрытием своего журнала Салтыков-Щедрин реша­ет публиковаться в «Вестнике Европы», на страницах которого появля­ется роман «Пошехонская старина» (1887–1889), посвященный опи­санию мрачного быта и грубых нравов старого времени.

В последние годы жизни писатель особенно плодотворно работал над своими знаменитыми «Сказками» (1883–1886), хотя первые три сказки были созданы и опубликованы еще в 1869 году. Жанр сказки представлялся тем более удобным для сатирических целей Салтыкова-Щедрина, что в нем обычно используются фантастические образы и коллизии, поэтические преувеличения и иносказания.

Щедрин-сказочник активно использует фольклорные традиции, ко­торые проявляются многопланово. Так, в жанровой типологии его ска­зочных произведений можно увидеть прямую связь с тремя основными разновидностями народной сказки (волшебная, социально-бытовая, о животных). Однако связь щедринских сказок с фольклором не исчер­пывается только образными средствами. Главное состоит в том, что в них отражается подлинно народное миропонимание, народное представ­ление о добре и зле, о правде и кривде, справедливости и вероломстве, о трусости и отваге.

Основные темы сказок отражают общую проблематику произведе­ний Щедрина: взаимоотношения помещиков и крестьян («Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил», «Дикий помещик»), власть и народ («Медведь на воеводстве»), бесправное положение кре­стьянства («Коняга»), трусость, соглашательство, прекраснодушие ли­беральной интеллигенции («Карась-идеалист», «Либерал», «Вяленая вобла», «Самоотверженный заяц»), психология и мораль обывателя («Премудрый пискарь»).

В щедринских сказках органично сочетаются реальность и фантасти­ка, жизненное правдоподобие и художественная условность. В сказочной «Повести о том, как один мужик двух генералов прокормил» беспомощ­ные, но привыкшие командовать генералы, оказавшись на необитаемом

острове, отыскивают неизвестно как попавшего на остров мужика, кото­рый спасает их от голодной смерти и помогает добраться через «океан-море» до самого Петербурга.

В сказке «Дикий помещик» глупый и самонадеянный барин мечтает избавиться от мужиков; когда же его желание исполняется, он оказыва­ется неспособным вести прежнюю жизнь в ее цивилизованных формах, превратившись в одичавшее, озверевшее существо.

Писатель критически исследует различные типы общественного по­ведения, обусловленные временем, высмеивает трусость, приспособлен­чество, отступничество от идеалов, обывательскую психологию своих сограждан, сатирически преломляя все это в образах персонажей-жи­вотных.

Так, самоотверженный заяц, сидит под кустом согласно волчьей ре­золюции и думает, что волк его, может быть, со временем и помилует. Умеренно-либеральный, просвещенный и осторожный до предела пре­мудрый пескарь стремится неуклонно следовать своему жизненному кредо: «Надо так прожить, чтоб никто не заметил», вот и получилось: «жил – дрожал и умирал – дрожал».

Карась-идеалист решает вступить с самой щукой в диспут о воз­можности достижения гармонии мирными средствами. Но как только он, осмелев, во всю мочь гаркнул: «Знаешь ли ты, что такое добродетель?» – щука разинула рот от удивления и машинально, «вовсе не желая проглотить карася, проглотила его».

Вяленая вобла, казалось бы, сумела приспособиться к политике ежовых рукавиц. Ее «поймали, вычистили внутренности <...> и вывесили на веревочке на солнце: пускай повялится». «Как это хорошо, – радовалась она, – что со мной эту процедуру проделали! Теперь у меня лишних мыслей, ни лишних чувств, ни лишней совести – ничего такого не будет!» Но радость ее оказалась преждевременной – вскоре воб­ла была «слопана».

На фоне образов пародийных, карикатурных, шаржированных встречаются в сказках Щедрина и такие, которые обретают высокое трагическое звучание, взывая к совести и разуму современников. Тако­ва, например, сказка «Коняга» и ее герои – работяга-мужик и лошадь-труженица – вечные кормильцы Руси. Скована рабьими подневольны­ми цепями их неистощимая, неизменная привычка к труду. «Кто осво­бодит эту силу из плена? Кто вызовет ее на свет?» – вопрошает автор.

Мрачным и негодующим, страдающим и верующим в будущее России остался в памяти потомков М.Е. Салтыков-Щедрин. Он умер 28 апреля

(10 мая) 1889 года и по завещанию похоронен рядом с И.С. Тургеневым на Волновом кладбище в Петербурге. Спустя более чем столетие по-прежнему взволнованно звучат его слова, обращенные к читателю в последние месяцы жизни: «Не погрязайте в подробностях настоящего, но воспитывайте в себе идеалы будущего, ибо это своего рода солнечные лучи, без одухотворяющего действия которых земной шар превратился бы в камень».

Вопросы и задания

1. С каким журналом была связана деятельность М.Е. Салтыкова-Щед­рина как редактора? Какие идеалы отстаивал этот журнал?

2. Назовите основные циклы очерков М.Е. Салтыкова-Щедрина. Чем, на ваш взгляд, был обусловлен особый интерес писателя к жанру очерка?

3. Какие идейно-художественные функции выполняет форма мнимоисто-рического повествования в «Истории одного города»? В чем обобщающий смысл этого произведения?

4. Почему, на ваш взгляд, объектом изображения в романе «Господа Голо-влевы» избрана семья? Насколько избранный М.Е. Салтыковым-Щедриным жанр семейной хроники способствует осуществлению авторского замысла?

5. Назовите основные темы сказок Салтыкова-Щедрина. Какими приема­ми пользуется Салтыков-Щедрин в целях создания сатирического эффекта? Что такое «эзопов язык»?

6. Какой смысл вкладывает М.Е.Салтыков-Щедрин в понятия «Пошехонье» и «пошехонцы»?

Литература

Бушмин А.С. Художественный мир Салтыкова-Щедрина. Лу 1987.

Макашин С.А. Салтыков-Щедрин на рубеже 1850-1860 годов. Биография. М., 1972.

Макашин С. А. Салтыков-Щедрин. Середина пути. 1860-1870 годы. Биография. М., 1989.

Макашин С.А. Салтыков-Щедрин. Последние годы. 1875-1889. Биография. М., 1989.

Николаев Д. П. М.Е. Салтыков-Щедрин. Жизнь и творчество: Очерк. М., 1985.

Прозоров В.В. Салтыков-Щедрин. М., 1988.

Турков A.M. Салтыков-Щедрин. 3-е изд., доп. М., 1981.

Биография Салтыкова-Щедрина выказывает не просто талантливого писателя, но и организатора, желающего служить стране, быть ей полезным. Его ценили в обществе не только как творца, но и как чиновника, болеющего за интересы народа. Кстати, его настоящая фамилия - Салтыков, а творческий псевдоним - Щедрин.

Образование

С детства, проведенного в тверском губернском имении отца, старинного дворянина, находящегося в селе Спас-Угол, начинается биография Салтыкова-Щедрина. Эту пору своей жизни писатель позже опишет в романе «Пошехонская старина», изданном после смерти.

Начальное образование мальчик получал дома - у отца были свои планы по части учебы сына. А десяти лет от роду он поступил в Московский дворянский институт. Однако его таланты и способности на порядок превышали средний уровень этого учреждения, и через два года как лучший ученик он был переведен «за казенный кошт» в Царскосельский лицей. В этом учебном заведении Михаил Евграфович увлекся поэзией, однако вскоре понял, что стихи сочинять - не его стезя.

Чиновник военного министерства

Трудовая биография Салтыкова-Щедрина началась в 1844 году. Молодой человек поступает на службу помощником секретаря в канцелярию военного министерства. Его захватывает литературная деятельность, которой он уделяет гораздо больше душевных сил, чем чиновничьей. Идеи французских социалистов и влияние взглядов Жорж Санд просматриваются в его ранних произведениях (повестях «Запутанное дело» и «Противоречия»). Автор остро в них критикует крепостное право, отбрасывающее Россию относительно Европы на столетие назад. Молодой человек высказывает глубокую мысль о том, жизнь человеческая в обществе не должна быть лотереей, она должна быть жизнью, и для этого нужен другой общественный уклад этой самой жизни.

Ссылка в Вятку

Закономерно, что биография Салтыкова-Щедрина в годы правления императора-деспота Николая I не могла быть свободной от репрессий: публичные вольнолюбивые мысли не приветствовались.

Высланный в Вятку он служил в губернском правлении. Много сил и времени уделял службе. Карьера чиновника удавалась. Уже через два года его назначают советником губернского правления. Благодаря частым командировкам и деятельному вниканию в дела народные накапливаются обширные наблюдения за российской действительностью.

В 1855 году заканчивается срок ссылки, и перспективного чиновника переводят в родную Тверскую губернию в Министерство внутренних дел по делам ополчения. Фактически на малую родину вернулся уже другой Салтыков-Щедрин. Биография (краткая) возвратившегося писателя-чиновника содержит еще один штрих - по приезду домой он женился. Супругой его стала Елизавета Аполлоновна Болтова (вятский вице-губернатор благословил свою дочь на этот брак).

Новый этап творчества. «Губернские очерки»

Однако самым главным становится обретение им собственного литературного стиля: его регулярные публикации в московском журнале «Русский вестник» были ожидаемы литературной общественностью. Так массовый читатель познакомился с авторскими «Губернскими очерками». Рассказы Салтыкова-Щедрина презентовали адресатам тлетворную атмосферу отжившего крепостного права. Антидемократические государственные институты писатель называет «империей фасадов». Он обличает чиновников - «живоглотов» и «озорников», поместных дворян - «самодуров»; показывает читателям мир взяток и подковерных интриг…

Вместе с тем писатель понимает саму душу народа - это читатель ощущает в рассказах «Аринушка», «Христос воскрес!» Начиная с рассказа «Введение», погружает адресатов в мир правдивых художественных образов Салтыков-Щедрин. Биография краткая, касающаяся творчества, на рубеже написания «Губернских очерков» оценена им же самим предельно лаконично. «Все, что я писал до этого - было вздором!» Русский читатель наконец увидел яркую и правдивую картину обобщенного провинциального города Крутоярск, материал для изображения которого был собран автором в вятской ссылке.

Сотрудничество с журналом «Отечественные записки»

Следующий этап творчества писателя начался в 1868 году. Салтыков-Щедрин Михаил Евграфович оставил государственную службу и полностью сосредоточился на литературной деятельности.

Он начал тесно сотрудничать с некрасовским журналом «Отечественные записки». Писатель издает в этом печатном издании свои сборники рассказов «Письма из провинции», «Признаки времени», «Дневник провинциала…», «История одного города», «Помпадуры и помпадурши» (полный перечень гораздо длиннее).

Талант автора, по нашему мнению, наиболее ярко проявился в полной сарказма, тонкого юмора повести «История одного города». Салтыков-Щедрин Михаил Евграфович мастерски иллюстрирует читателю историю собственного собирательного образа «темного царства» города Глупов.

Перед взором адресатов проходит сонм правителей этого города, которые были у власти в XVIII-XIX веках. Каждый из них умудряется оставить социальные проблемы без внимания, при этом со своей стороны компрометируя городскую власть. В частности, градоначальник Брудастый Дементий Варламович правил таким образом, что спровоцировал горожан на смуту. Другой его коллега, Пётр Петрович Фердыщенко, (бывший денщик всесильного Потемкина) умер от обжорства, объезжая вверенные ему земли. Третий, Василиск Семёнович Бородавкин, прославился тем, что развернул против своих подданных настоящие боевые действия и уничтожил несколько слобод.

Вместо заключения

Жизнь Салтыкова-Щедрина простой не была. Человек неравнодушный и деятельный, он не только как писатель диагностировал болезни общества и демонстрировал их во всей неприглядности для обозрения. Михаил Евграфович как государственный чиновник в меру своих сил боролся с пороками власти и общества.

Его здоровье подкосила профессиональная утрата: Властью был закрыт журнал «Отечественные записки», с которым писатель связывал большие личные творческие планы. Он умер в 1889 году и согласно своему завещанию был погребен рядом с ушедшим шестью годами ранее Иваном Сергеевичем Тургеневым. Общеизвестно их творческое взаимодействие при жизни. В частности, Михаила Евграфовича к написанию романа «Господа Головлевы» вдохновил Тургенев.

Писатель Салтыков-Щедрин глубоко почитаем потомками. В его честь названы улицы, библиотеки. На малой родине, в Твери, открыты мемориальные музеи, также установлены многочисленные памятники, бюсты.

Чтобы пользоваться предварительным просмотром презентаций создайте себе аккаунт (учетную запись) Google и войдите в него: https://accounts.google.com

Подписи к слайдам:

Жизнь и творчество писателя Михаил Евграфович Салтыков - Щедрин (1826 – 1889)

Детство писателя Был шестым ребенком потомственного дворянина коллежского советника Е. В. Салтыкова. Мать происходила из семьи московских купцов. До 10 лет жил в имении отца. Детские годы прошли в атмосфере крайней бережливости и строгости матери, зачастую оборачивавшейся жестокостью. Отношения между членами семьи – равнодушие, разобщенность, деление детей на любимых и «постылых», физические наказания – позднее стали основой для ярких художественных образов семейства Головлевых в романе «Господа Головлевы.

Дом в селе Спас-Угол Тверской губернии, где родился М.Е.Салтыков

Е.В.Салтыков, отец писателя и мать, Салтыкова О.М.

Годы учёбы Получив хорошее домашнее образование, Салтыков в 10 лет был принят пансионером в Московский дворянский институт, где провел два года.

Царскосельский лицей В 1838 переведен в Царскосельский лицей. Здесь начинает писать стихи, испытывает большое влияние статей В. Белинского и А. Герцена, произведений Н. Гоголя.

Служба В 1844 после окончания лицея служил чиновником в канцелярии Военного министерства. "...Везде долг, везде принуждение, везде скука и ложь...", такую характеристику дал он бюрократическому Петербургу.

Кружок Петрашевского Другая жизнь более привлекала Салтыкова: общение с литераторами, посещение "пятниц" Петрашевского, где собирались философы, ученые, литераторы, военные, объединенные антикрепостническими настроениями, поисками идеалов справедливого общества.

Арест и ссылка Первые повести Салтыкова "Противоречия" (1847), "Запутанное дело" (1848) своей острой социальной проблематикой обратили на себя внимание властей, напуганных французской революцией 1848. Писатель был выслан в Вятку за "...вредный образ мыслей и пагубное стремление к распространению идей, протрясших уже всю Западную Европу...".

Здесь находился под арестом М.Е. Салтыков в апреле 1848 г.

В Вятке Дом, в котором жил Салтыков - Щедрин

Вятка имела на меня и благодетельное влияние: она меня сблизила с действительной жизнью и дала много материалов для "Губернских очерков". М.Е. Салтыков

Рязань Тупоумие здешних властей по крестьянскому делу столь изумительно, что нельзя быть без отвращения свидетелем того, что делается. Думаю к осени совсем рассчитаться со службой… М.Е. Салтыков–Щедрин – П.В. Анненкову. 16 мая 1861 г.

«ГУБЕРНСКИМИ ОЧЕРКАМИ» ГОРДИТСЯ И ДОЛГО БУДЕТ ГОРДИТЬСЯ НАША ЛИТЕРАТУРА. B КАЖДОМ ПОРЯДОЧНОМ ЧЕЛОВЕКЕ РУССКОЙ ЗЕМЛИ ЩЕДРИН ИМЕЕТ ГЛУБОКОГО ПОЧИТАТЕЛЯ... НИКТО НЕ КАРАЛ НАШИХ ОБЩЕСТВЕННЫX ПОРОКОВ СЛОВОМ БОЛЕЕ ГОРЬКИМ, НЕ ВЫСТАВЛЯЛ НАШИХ ОБЩЕСТВЕННЫХ ЯЗВ C БОЛЬШЕЮ БЕСПОЩАДНОСТЬЮ. Чернышевский.

Тверь В 1858 - 62 служил вице-губернатором в Рязани, затем в Твери. Всегда стремился окружать себя на месте своей службы людьми честными, молодыми и образованными, увольняя взяточников и воров.

Жена писателя В это время женится на 17-летней дочери вятского вице-губернатора, Е. Болтиной.

В Петербурге В 1862 выходит в отставку, переезжает в Петербург и по приглашению Некрасова входит в редакцию журнала "Современник", который в это время испытывает огромные трудности (Добролюбов скончался, Чернышевский заключен в Петропавловскую крепость). Салтыков берет на себя огромную писательскую и редакторскую работу.

В журнале «Отечественные записки» С 1868 по 1884 года все свои произведения он печатает только на страницах "Отечественных записок". Читатели журнала знакомятся с циклами сатирических рассказов и очерков Салтыкова: "Помпадуры и помпадурши", "Письма о провинции" ,"Признаки времени" ,"Господа ташкентцы«, "Благонамеренные речи«.

Сказки Салтыкова - Щедрина Наибольшей популярностью пользуются сказки Салтыкова-Щедрина. Первые его сказки были напечатаны в 1869 году: "Дикий помещик", "Как один мужик двух генералов прокормил". Сказки - итог многолетних жизненных наблюдений писателя. В них он выступает как защитник народных интересов, выразитель народных идеалов, передовых идей своего времени (см. "Сказки М. Е. Салтыкова-Щедрина").

Последние годы жизни В 1875 - 76 лечился за границей, посещал страны Западной Европы в разные годы жизни. В Париже встречался с Тургеневым, Флобером, Золя.

Последние годы жизни Петербург. Дом по Литейному проспекту,62. С 1876 г. до конца дней в нём жил писатель.

Смерть Салтыкова - Щедрина Салтыков-Щедрин умер 10 мая (по старому стилю - 28 апреля) 1889 в Петербурге, незадолго до смерти начав работу над новым произведением "Забытые слова". Погребен 2 мая (по старому стилю), согласно его желанию, на Волковом кладбище, рядом с И.С. Тургеневым.

Писатель о России На протяжении всей жизни Салтыков-Щедрин сохранил веру в свой народ, свою историю. "Я люблю Россию до боли сердечной и даже не могу помыслить себя где-либо, кроме России".

По теме: методические разработки, презентации и конспекты

Урок литературы в 10 классе "Сатирическое изображение "хозяев жизни" в сказках М.Е. Салтыкова - Щедрина "Медведь на Воеводстве" и "Орел - меценат"

Урок литературы в 10 классе с применением компьютера и интерактивной доски по теме "Сатирическое изображение "хозяев жизни" в сказках М.Е. Салтыкова - Щедрина "Медведь на воеводстве" и "Ор...

Презентация с применением интерактивной доски к уроку литературы в 10 классе по теме "Сатирическое изображение "хозяев жизни в сказках М.Е. Салтыкова - Щедрина "Медведь на воеводстве" и "Орел - ...

Презентация, посвященная жизни и творчеству М.Е.Салтыкова-Щедрина (Изучение сказки "Дикий помещик")

Можно использовать при изучении сказок М.Е.Салтыкова-Щедрина (термины: ирония, сарказм, аллегория)...

ПОЛНЫЙ ТЕКСТ КНИГИ

Творчество великого русского сатирика Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина - явление знаменательное, порожденное особыми историческими условиями в России 50-60 годов XIX века. Писатель, революционный демократ, Щедрин яркий представитель социологического течения в русском реализме и вместе с тем глубокий психолог, по характеру своего творческого метода отличный от современных ему великих писателей-психологов.
Продолжив и революционно углубив традиции гоголевской сатиры, Щедрин создал высокохудожественные сатирические хроники и романы, в которых подверг уничтожающей критике не только государственное устройство России второй половины XIX века, но и основы эксплуататорского общества в целом. Ни один писатель России и Западной Европы второй половины XIX века не нарисовал таких страшных картин крепостнического и буржуазного хищничества, как Салтыков-Щедрин.
От первых повестей «Противоречия» и «Запутанное дело» до сатирических романов «История одного города», «Современная идиллия» и последних романов-хроник «Господа Головлевы» и «Пошехонская старина» идейное развитие Салтыкова-Щедрина шло по восходящей линии - от утопического социализма к социализму научному. Он стал одним из предшественников русской социал-демократии, одним из тех великих художников-мыслителей, которые подготовили пролетарский этап революционной борьбы в России. Роль Щедрина в деле пробуждения политического сознания народных масс огромна.
И не случайно В. И. Ленин так часто обращался к его творчеству, видя в нем единомышленника в борьбе с эксплуататорским социальным строем.
Велико значение Щедрина и для развития демократической литературы 70-80-х годов XIX века. Это отмечали и современники великого сатирика. «Знаете, что мне иногда кажется: что на его плечах вся наша литература теперь лежит. Конечно, есть и кроме него хорошие, даровитые люди, но держит литературу он»,- писал И. С. Тургенев.
«Прокурором русской общественной жизни и защитником России от врагов внутренних» называла его революционно-демократическая печать еще при жизни («Искра», 1873).
И это определение, пожалуй, точнее других характеризует жизненный и творческий путь М. Е. Салтыкова-Щедрина.
Существует аллегорический портрет писателя, созданный малоизвестным художником Д. Брызгаловым. Щедрин изображен на нем выходящим из леса, кишащего ядовитыми гадами и хищными зверями, одетыми в форму царских жандармов и чиновников. В 1883 году Щедрин писал издателю Н. П. Орлову, что портрет этот «так сходственно и с обстоятельством дела согласно изображает существо веществ». Аллегория художника была глубоко правдивой, ибо вся жизнь Щедрина - это ожесточенное сражение за счастье народа России со злыми силами его угнетателей. В конце своей жизни писатель имел полное право заявить, что «погибает на службе обществу».

КРЕПОСТНИЧЕСКОЕ ГНЕЗДО

Личная биография Щедрина, в сущности, кончается его юностью. Далее идут годы самоотверженного служения обществу. Об этом хорошо сказал В. Короленко: «Был он писатель в большей мере, чем все другие писатели. У всех, кроме писательства, есть еще личная жизнь, и, более или менее, мы о ней знаем. О жизни Щедрина за последние годы мы знаем лишь то, что он писал. Да едва ли и было что узнавать: он жил в «Отечественных записках»... Болело у него то, что болело у русской печати и общества».
Щедрин много лет был редактором революционно-демократического журнала «Отечественные записки», закрытого правительством в 1884 году за революционную пропаганду. В конце своей жизни, задумав написать автобиографическое произведение, Щедрин признавался в том, что его личная жизнь, не связанная с общественной борьбой, малоинтересна: «...автобиографический материал очень скуден и неинтересен, так что необходимо большое участие воображения, чтоб сообщить ему ценность». Взяв за основу свое трудное и горькое детство, обобщив жизненные факты и события, свойственные социальному строю России 30-40-х годов XIX века, Щедрин создал роман-хронику «Пошехонская старина». В ней не только раскрываются условия формирования реакционеров и человеконенавистников, но и звучит призыв к воспитанию человека будущего.
Родился Михаил Евграфович Салтыков 27 января 1826 года в селе Спас-Угол Тверской губернии в семье богатых помещиков. «Детство и молодые годы мои были свидетелями самого разгара крепостного права. Оно проникало не только в отношения между поместным дворянством и подневольною массою - к ним, в тесном смысле, и прилагается этот термин,- но и во все вообще формы общежития... С недоумением спрашиваешь себя: как могли жить люди, не имея ни в настоящем, ни в будущем иных воспоминаний и перспектив, кроме мучительного бесправия, бесконечных терзаний поруганного и ни откуда не защищенного существования?»
Огромный неуютный дом, похожий на серую коробку, стоял почти на голом месте. К нему лепились многочисленные строения для дворовых, для скота, погреба и клетушки для многолетних хозяйственных припасов. За барским имением на многие версты тянулась болотистая равнина, покрытая хвойным лесом. Местность эта, по словам писателя, «самой природой предназначена была для мистерий крепостного права».
В доме полновластно господствовала мать - Ольга Михайловна, вышедшая из богатой купеческой семьи, «кулак-баба», по выражению Щедрина. Она не только поставила на ноги оскудевшее, разорившееся поместье мужа, но и в короткий срок удесятерила состояние семьи. Жестокость помещицы-крепостницы сочеталась в ее характере с умелой хваткой буржуа-накопителя. Щедрин так характеризовал своих родителей: «Отец был по тогдашнему времени порядочно образован; мать - круглая невежда; отец вовсе не имел практического смысла и любил разводить на бобах, мать, напротив того, необыкновенно цепко хваталась за деловую сторону жизни, никогда вслух не загадывала и действовала молча и наверняка... В семействе нашем царствовала не то чтобы скупость, а какое-то упорное скопидомство».
Мать, как и отец - Евграф Васильевич, воспитанием детей не утруждала себя, все ее силы были направлены на приобретательство. «Она являлась между нами только тогда, когда, по жалобе гувернанток, ей приходилось карать. Являлась гневная, неумолимая, с закушенною нижнею губою, решительная на руку, злая».
Дети в семье Салтыковых делились на «постылых» и «любимчиков». Маленький Михаил в раннем возрасте был «любимчиком», но это не мешало матери применять к нему те же методы воспитания, что и к «постылым». Когда он стал взрослым, рассказывал: «Помню, что меня секут, кто именно, не помню, но секут как следует, розгою, а немка, гувернантка старших моих братьев и сестер, заступается за меня, закрывает ладонью от ударов и говорит, что я слишком мал для этого. Было мне тогда, должно быть, года два, не больше».
Внешне Салтыков был похож на мать: неуклюжий высокий мальчик со строгим лицом, на котором выделялись большие, выпуклые, не по-детски суровые глаза под густыми бровями. Он то замыкался в себе, то поражал всех необычайной живостью и бесшабашным озорством. В такие минуты даже угрозы матери не могли остановить его. Братья и сестры не очень любили маленького Мишу за прямоту и резкость суждений о них, за смелость и независимость характера.
Крепостническое «гнездо» Салтыковых было как бы прообразом крепостнической России в миниатюре. Здесь были угнетатели и угнетаемые, здесь шла жестокая борьба за собственность и за привилегии. Рабская психология складывалась не только у крепостных, но и у членов семьи.
Позднее родные - мать, братья, сестры,- а также знакомые помещики послужили Салтыкову-писателю прототипами многочисленных сатирических персонажей. Так, братья Дмитрий и Илья явились прототипами Иудушки Головлева, брат Николай - прототипом Степана. Многие образы жестоких помещиц-накопительниц навеяны его матерью и знакомыми. В произведениях Салтыкова изображены также те крепостные, в окружении которых проходило его детство.
Из архивных материалов видно, что трагедии живописца Павла, Мавруши-Новоторки, Бессчастной Матренки, Ваньки-Каина разыгрывались в поместье Салтыковых на глазах маленького Михаила.
Еще более страшный произвол наблюдал он в имении своей тетки Елизаветы Васильевны, выведенной в «Пошехонской старине» под именем Анфисы Порфирьевны, в имениях родственницы Бурнашевой и соседей - помещиков Барановых.
Салтыкову незачем было придумывать факты истязания крепостных, примеры беззакония и самодурства помещиков - сама жизнь поставляла их во множестве. Недаром он придавал огромное значение впечатлениям, вынесенным из родного «крепостнического гнезда». «Крепостное право, тяжелое и грубое в своих формах, сближало меня с подневольною массою. Это может показаться странным, но я и теперь сознаю, что крепостное право играло громадную роль в моей жизни, и только пережив все его фазисы, я мог прийти к полному, сознательному и страстному отрицанию его». Эти условия способствовали зарождению революционно-демократического мировоззрения писателя.
Домашнее воспитание Салтыкова было весьма скудным. Шестилетнего Мишу обучал грамоте крепостной художник Павел, трагическую судьбу которого Салтыков впоследствии изобразил в «Пошехонской старине». Мальчик очень любил своего учителя, но, когда он научился читать и писать, для продолжения «образования» пригласили священника. А вскоре мать и вовсе отказалась от мысли нанимать учителей: воспитание Миши и младших детей она возложила на дочь.
Предоставленный дома самому себе, Миша рано пристрастился к чтению и рос довольно развитым мальчиком. Когда ему исполнилось десять лет, мать отдала его в Московский дворянский институт, где он сдал экзамены сразу в третий класс. Этот институт возник на основе знаменитого в то время Университетского благородного пансиона. В начале XIX века пансион считался одним из лучших прогрессивных учебных заведений, в нем учились многие будущие поэты и писатели. «Над дворянским институтом незримо как бы веяло знамя русской литературы... Жуковский, Грибоедов, Лермонтов - каким восторгом бились наши сердца при упоминании только этих трех былых воспитанников института, в котором хранились и повторялись предания о них... Всего почти Лермонтова мы знали наизусть»,- вспоминал учившийся в одно время со Щедриным писатель Г. П. Данилевский.
Поэзию Лермонтова Салтыков любил страстно. Влияние ее определило раннее творчество Салтыкова: и стихи, и прозу.

В КРУГУ БУДУЩИХ ПОМПАДУРОВ

Салтыков мечтал окончить институт и поступить в Московский университет, но по выбору начальства и по настоянию матери его как одного из лучших учеников направляют в 1838 году в Царскосельский лицей казеннокоштным пансионером. Лицей теперь был далеко не тот, что при Пушкине. Он находился под пристальным полицейским надзором - в стране царила жестокая политическая реакция.
Вспоминая «годы ранней юности, тяжелые годы, проведенные под сению «заведения»... в котором почти исключительно воспитывались генеральские, шталмейстерские и егермейстерские дети, вполне сознававшие высокое положение, которое занимают в обществе их отцы», Салтыков говорит о своем глубоком духовном одиночестве в лицее. Двенадцатилетний лицеист Салтыков знал жизнь гораздо лучше своих избалованных, богатых сотоварищей, знал всю гадкую и страшную «механику», при помощи которой создаются богатства и привилегии.
Программа образования в лицее была широкой, но ни одна наука не изучалась глубоко. Щедрин пишет: «Вральманы пичкали нас коротенькими знаниями (был один год, например, когда я одновременно обучался одиннадцати «наукам»), а холоп высшей школы внушал, что цель знания есть исполнение начальственных предначертаний. Сведения доходили до нас коротенькие, бессвязные, почти бессмысленные... Это было не знание, а составная часть привилегии, которая проводила в жизни резкую черту: над чертою значились мы с вами, люди досужие, правящие, под чертою стояло одно только слово: мужик. Вот, чтоб не очутиться на одном уровне с мужиком, и нужно было знать, что Париж стоит на реке Сене и что Калигула однажды велел привести в сенат своего коня».
Вполне понятно, что лицейские науки не смогли увлечь Салтыкова, и он не только «пристрастился к чтению», но и, по его собственным словам, «почувствовал решительное влечение к литературе, что и выразилось усиленною стихотворною деятельностью».
Товарищи называли Салтыкова насмешливо «умником», но это не мешало им признавать его бесспорные способности. Они даже провозгласили его «Пушкиным своего курса». Стихи Салтыкова печатались в 1841 -1854 годах в крупных журналах того времени: «Библиотеке для чтения» и «Современнике».
Первое стихотворение Салтыкова - «Лирика» - наполнено глубокой любовью к Пушкину. Стихотворение «Наш век» проникнуто чувством острой неудовлетворенности, жаждой деятельности. В нем сильно влияние Лермонтова, которое сказывалось и на других стихах Салтыкова. В эти же годы Салтыков переводит из Байрона, Гюго, Гейне. Выбор поэтов свидетельствует не только о большой начитанности лицеиста, но и о серьезности его интересов. Однако строгий к себе Салтыков вскоре критически пересматривает свое поэтическое творчество и по выходе из лицея стихов больше не пишет.
Жизнь многому научила Салтыкова. Годы, проведенные в семье, обогатили его знанием помещичье-крепостнической России, а шестилетнее пребывание в лицее открыло глаза на то, как воспитываются будущие столпы самодержавия, будущие министры, губернаторы, дипломаты и прочие сановники. Обо всем увиденном он потом расскажет в блестящих сатирах: «Господа ташкентцы», «Круглый год», «Письма к тетеньке» и др.
В лицее Салтыков встретился не только со своими будущими идейными врагами, но и с единомышленниками. Он познакомился и сдружился с социалистом-утопистом Петрашевским, лицеистом старшего курса, посещал собрания его кружка. В лицее же он горячо полюбил проникнутое демократическими идеями творчество раннего Герцена, великого Белинского и до конца жизни считал себя их учеником.
С Белинским Салтыков был знаком не только по его статьям - они встречались в домах известных литераторов. Позднее, вступая на тернистый путь сатирика - борца с социальной несправедливостью, Салтыков не раз вспомнит своего учителя: «С иной, более широкой кафедры лилось к вам полное страсти слово Белинского, волнуя и утешая вас, и наполняя сердца ваши скорбью и негодованием, и вместе с тем указывая цель ваших стремлений».
Не верноподданного чиновника, а непримиримого врага самодержавия получило царское правительство в лице Михаила Салтыкова, окончившего лицей в 1844 году.

НАЧАЛО БОРЬБЫ

Салтыкова зачисляют чиновником в канцелярию военного министерства, но интересы его совсем иные. По выходе из лицея он еще теснее сближается с кружком Петрашевского.
Это были прогрессивно настроенные молодые люди, большей частью бывшие лицеисты, страстно желавшие освобождения крестьян от крепостной зависимости, мечтающие видеть Россию преобразованной экономически и политически. Петрашевцы отстаивали идеи социализма, почерпнутые из книг социалистов-утопистов: Фурье, Сен-Симона, Кабэ и других. Понимали они необходимость общественной борьбы, допуская при этом и путь революционного восстания. Близость к кружку не могла не отразиться на мировоззрении Салтыкова-Щедрина. Он тоже увлекся идеями социализма, проявлял живой интерес к революционным событиям в Западной Европе и всей душой стремился способствовать улучшению положения народа в собственном государстве. Уже в первых его литературных опытах отразились мировоззрения автора этого времени. Через три года Салтыков начинает всерьез заниматься литературным трудом.
Под влиянием Белинского в 1847-1848 годах Салтыков пишет рецензии на книги для детей и книги, посвященные вопросам воспитания. Книги эти были очень слабы и в идейном и в художественном отношении, но Салтыкова прельщал не столько разбор содержания, сколько повод, который они давали для размышлений о воспитании нового поколения. В рецензиях он говорит о порочности официальной педагогики, ее стремлении воспитывать покорных рабов самодержавия, людей безвольных, не смеющих мыслить самостоятельно.
В своей повести «Противоречия», напечатанной в 1847 году в журнале «Отечественные записки» под псевдонимом М. Непанов, Салтыков как раз и показывает плоды такого воспитания. В образе героя повести Нагибина предстает человек, бессильный в разрешении жизненных противоречий. А противоречия эти весьма серьезны: они обусловлены несправедливым общественным строем, где правящее меньшинство присваивает себе труд угнетенного большинства. И по проблемам и по образам повесть «Противоречия» очень близка к «Герою нашего времени» Лермонтова, хотя в ней явственно видно и влияние гоголевской натуральной школы.
Резкую оценку непримиримых классовых противоречий самодержавной России конца 40-х годов Салтыков дает в повести «Запутанное дело».
Юноша из бедной семьи приезжает в Петербург искать счастья, а находит нужду и смерть. Для Мичулина, бредущего в свой жалкий угол по холодному, туманному Петербургу, «сытый господин», едущий в карете, «самодовольно развалившись на мягких подушках»,- олицетворение не просто баловня судьбы, а «благополучного человечества», противоположного человечеству, «странствующему во мраке грязи и невежества». И несправедливость эта исторически обусловленная, всероссийская.
«Россия - государство обширное, обильное и богатое - да человек-то иной глуп, мрет себе с голоду в этом обильном государстве!» - насмешливо замечает автор.
Мичулина, как и Печорина, одолевает вопрос: «Какая же моя роль, какое мое назначение?.. Ведь годен же я на что-нибудь, есть же где-нибудь для меня место! где ж это место, где оно?» Но понятие о «роли» и «месте» у них разное: для Печорина это возможность овладевать душами людей, вести их за собой, для Мичулина - роль и место в самом обычном житейском смысле. Он как великого блага добивается места в канцелярии, обивает пороги учреждений, согласен на любую работу. Лишь бы был кусок хлеба и крыша над головой. Но и это для него недостижимая мечта. Отсюда и протест Мичулина против всей общественной системы угнетения, представление о классовом обществе как социальной пирамиде (по Сен-Симону), на верху которой - богатые, а внизу - бедные. Отсюда и жажда краха этого общества, призыв к восстанию. И если у Нагибина есть какие-то моменты романтических порывов и мечтаний, то Мичулин лишен их начисто. Это человек, раздавленный и морально, и физически. В душе его есть «только боль и ненависть».
«Запутанное дело» вышло в свет в марте 1848 года. Это были дни революционных событий во Франции, напугавшие Николая I. Повесть немедленно заметила царская охранка, рассмотрела ее вместе с повестью «Противоречия», и 27 апреля царь лично подписал приказ о ссылке Салтыкова в Вятку.
Начальник департамента, где служил Салтыков, военный министр Чернышев, оправдываясь перед министром внутренних дел, писал, что повести Салтыков печатал «без ведома и дозволения начальства» и «по рассмотрению оказалось, что как самое содержание, так и все изложение сих повестей обнаруживают вредный образ мыслей и пагубное стремление к распространению идей, потрясших уже всю Западную Европу и ниспровергших власти и общественное спокойствие».

ЛИЦОМ К НАРОДУ

Двадцатидвухлетнего юношу Салтыкова отправляют в Вятку в сопровождении жандарма на обязательную службу. Ссылка его отличалась от того традиционного представления, которое обычно возникает: тяжелая физическая работа, полуголодное существование и т. д. Нет, в жизни писателя таких тягот не было. Жил он в центре города, имел экипаж, участвовал в балах, позволял себе франтовскую одежду. Но за внешним благополучием стояло глубокое чувство одиночества, постоянного желания вырваться из чуждого ему окружения. Но на все свои запросы получал один ответ: «Рано». Образованного, деятельного молодого человека вскоре назначают чиновником особых поручений при губернаторе. Теперь ему приходится много ездить по губернии, ревизовать уездные учреждения, разбирать тяжбы помещиков и крестьян, преступления религиозных фанатиков-раскольников - жителей глухих мест Вятской губернии. Неподкупный, смелый, он безоговорочно встает на сторону обиженных крестьян, защищает тех, кого силой сгоняли с земли местные богачи.
За восемь лет ссылки Салтыков повидал многое, столкнулся со множеством безобразий. «Провинциальная жизнь великая школа, но школа очень грязная»,- писал Салтыков 22 декабря 1852 года брату Дмитрию. И эту школу он с честью прошел, не запятнав своей совести, познав всю глубину народных страданий, произвол и беззаконие царских властей.
Салтыков развернул невиданный доселе обывателями фронт борьбы со взяточничеством, злоупотреблениями властью. Он лично сам ревизует уездные учреждения, отдает под суд чиновников, не считаясь с их рангом, тем более что губернатор полностью доверял ему. Салтыкова до глубины души возмущали не только злоупотребления властей, но и равнодушие и терпимость к ним обывателей. Отчеты и доклады Салтыкова своему начальству полны гнева и протеста против увиденного, фактов и умозаключений, которые затем послужили основой первой сатирической книги - «Губернские очерки». Материал этой книг» собирался в Вятке, потому так быстро, сразу после возвращения из ссылки, стала она печататься. Многие факты легли и в основу рассказов Щедрин 50-60-х годов.
Уже в Вятке Салтыков открыто выступил защитником крепостного крестьянства и остался и~ в течение всей службы на высоких чиновничьих постах. Но возможности одинокого борца с произволе были весьма ограниченны. В одной из записок к министру после возвращения из ссылки Салтыков так характеризовал суть государственной системы самодержавия: «В провинции существует не действие, а произвол полицейской власти, совершенно убежденной, что не она существует для народа, а народ для нее».
В Вятке познакомился Салтыков и с его будущей женой - Елизаветой Аполлоновной Болтиной, дочерью вятского вице-губернатора. Женился он на ней в 1856 году. Любил ее всю жизнь, но счастья и взаимопонимания между ними не было. Красивая, но не разделяющая его интересов светская женщина не стала единомышленником и другом великого сатирика.
Разрешение о возвращении из ссылки Салтыков получил только после смерти Николая I. В начале января 1856 года он вернулся в Петербург, и уже через несколько месяцев прогрессивная Россия узнала имя «нового» писателя - бесстрашного обличителя самодержавно-крепостнического государства. «Н. Щедрин» - впервые подписал Салтыков свое произведение таким псевдонимом. Это были «Губернские очерки», напечатанные в журнале «Русский вестник».
«Губернские очерки» открыли новый этап в творчестве Салтыкова. На смену отвлеченным, утопическим мечтам о справедливости, юношеским порывам к протесту теперь пришло суровое изображение правды жизни, резкая критика бюрократического аппарата самодержавия. Герои очерков были взяты Щедриным из жизни, изображены обстоятельства, в которых творится «произвол полицейской власти, совершенно убежденной, что не она существует для народа, а народ для нее».
В «Губернских очерках» он создал широкую галерею типов дореформенного царского чиновничества, дворянства, нарождающейся буржуазии. Живоглоты, чиновники-грабители фейеры, купцы хрептюгины, крепостники-помещики, полоумные аристократы чебылкины, пошлые мещане - обыватели города Крутогорска - все они порождение самодержавно-крепостнической системы. Город Крутогорск, вокруг которого развертываются события, воплощает в себе типические черты царской России. И хотя Щедрин не указывает еще путей борьбы со злом, хотя простые люди изображены не в тяжком труде, а на богомолье, в странствиях и остроге, вся книга звучит гимном порабощенному народу, протестом против его долготерпения.
Уже в этом первом сатирическом произведении Щедрин начинает борьбу с дворянским либерализмом, высмеивает пустословие дворянских «талантливых натур».
«Губернские очерки» вызвали большие споры в различных литературных лагерях. Подлинный политический смысл этого произведения по-настоящему оценили Чернышевский и Добролюбов. Их статьи имели решающее значение и для дальнейшего творческого развития писателя. Чернышевский так сказал об особенностях таланта Щедрина: «Он писатель по преимуществу скорбный и негодующий».
Щедрин продолжал традиции гоголевской сатиры, но уже в «Губернских очерках» он в социальных выводах идет дальше Гоголя. «Никто,- пишет Чернышевский,- не карал наших общественных пороков словом более горьким, не выставлял наших общественных язв с большей беспощадностью».
Добролюбов в своей статье разбирает, главным образом, метод, которым Щедрин пользуется, изображая либералов и народ, и приходит к заключению что Щедрин «любит этот народ» и «защищает его О" разного рода талантливых натур», то есть либеральных болтунов.
Чернышевский и Добролюбов провели резкую грань между либеральным «обличительством», которое было модным в литературе тех лет, и подлинно! сатирой «Губернских очерков» Щедрина.
В этом произведении определилась не толью идейная, но и жанровая особенность творчества Салтыкова-Щедрина. Он первым в русской литератур создал цикл сатирических очерков.

В ГОРОДЕ ГЛУПОВЕ

Почти десять лет (с 1858 по 1868 год небольшим перерывом) Салтыков-Щедрин провел на государственной службе. Был вице-губернатором в Твери и Рязани, председателем Казенной палаты в Пензе, Туле и Рязани.
По натуре своей Салтыков не мог стоять в стороне от политической деятельности, на каждое новое мест он ехал с желанием активно действовать. Приняв дела в Рязани, Салтыков сразу же заявил чиновникам: «Я не дам в обиду мужика! Будет с него господа! Очень слишком даже будет!» Началась непримиримая борьба со злоупотреблениями чиновников и помещиков. Это восстановило против н подкупного вице-губернатора и все «высшее обществе губернии. В Петербург полетели жалобы, доносы.
Решительный и требовательный, не терпящий ни какого подхалимства, Салтыков был прям и резок вышестоящим начальством. Вскоре в губернии вице-губернатора Салтыкова стали называть «вице-Робеспьером».
Люди, близко знавшие Салтыкова, с уважение говорили, что в службу, как и в литературу, с вкладывал всю свою страстную душу. Этот внешне суровый человек горел, волновался, бушевал по поводу всякой, даже самой малой несправедливости: «Он и там вносил в дело ту же прямоту, ту искренность, страстность и ничем не подкупную честность, какими отличался в литературе...» - писал позже сотрудник Отечественных записок Н. С. Кривенко. Некоторые бумаги Салтыкова случалось прочитывать царю при рассмотрении разных дел, царь обратил на них внимание и выразил недовольство их «слишком мрачным тоном».
То обстоятельство, что Салтыков оставался на службе в канун крестьянской реформы и в первые годы после отмены крепостного права, сыграло для его творчества не меньшую роль, чем вятская ссылка, обогатившая его глубоким знанием народной жизни.
В начале 1862 года Салтыков вошел в состав редакции журнала «Современник», как раз в то время, когда Н. Г. Чернышевский был заключен в Петропавловскую крепость. Вместе с редактором журнала Н. А. Некрасовым он преодолевает гонения цензуры, борется против либеральной группировки внутри редакции, продолжая отстаивать революционно-демократические взгляды Чернышевского и Добролюбова.
В 1868 году Салтыков-Щедрин окончательно оставляет службу, убедившись в безнадежности своих усилий облегчить жизнь народа. Он снова вместе с Некрасовым, который после закрытия правительством «Современника» стал редактором журнала «Отечественные записки». Щедрин связывает свою судьбу с этим журналом почти до конца жизни.

В 60-е годы большое место занимает в творчестве Щедрина борьба с крепостничеством, являвшаяся главным мотивом всей натуральной школы. Но Щедрин поднял эту борьбу на новый идейный и художественный уровень. Этому способствовала и сама обстановка предреформенного времени.
Для Щедрина уже в 60-е годы вопрос о крепостничестве был значительно шире экономических и правовых взаимоотношений между помещиками и крестьянами. Крепостническими были самые основы Российского государства, крепостничество вошло в плоть и кровь всех классов и сословий России, сформировав характеры, тормозящие развитие общества. Щедрин поставил вопрос не только о необходимости отмены крепостного права - это было очевидно уже предшествующему поколению,- но, что труднее, об исцелении народа от болезни рабства и общественной инертности, выработанной вековым угнетением. В циклах сатирических очерков «Сатиры в прозе» (1859-1862) и книге «Невинные рассказы» (1857-1863) Щедрин показал Россию в период подготовки и осуществления крестьянской реформы.
Строго реалистические картины народной жизни, судеб конкретных людей совмещаются здесь с образами, нарисованными в тонах едкой сатирической иронии и даже сарказма. Причем, как и в «Губернских очерках», народ здесь представлен не как многоликая масса, а через глубокое психологическое раскрытие горестной жизни ряда ее представителей.
В «Сатирах в прозе» впервые возникает у Щедрина тема города Глупова, развившаяся из близкой для натуральной школы темы «Брюхова». Об этом в середине 60-х годов Щедрин сообщал в письме к П. А. Анненкову (2 марта 1865 года).
Город Крутогорск, возникший в «Губернских очерках» как обобщение провинциальной крепостнической России, в сатирах 60-х годов «Наши глу-повские дела», «Глупов и глуповцы», «Глуповское распутство» перерастает постепенно во всеохватывающий символ самодержавного государства, и не только Российского. С конца 60-х годов в творчестве Щедрина осуществляется поворот в самом видении действительности: на первый план выходит социальное зло, отрицательные явления и отрицательные типы, типы же положительные теряют свою бытовую почву и наполняются новым, гораздо более глубоким содержанием. Они становятся носителями черт человека будущего, активного деятеля новой общественной формации.
Перед литературой Щедрин-критик и Щедрин-писатель ставит новую задачу, соответствующую изменившейся политической обстановке. Его статьи «Напрасные опасения» (1868) и «Насущные потребности литературы» (1869) -литературный манифест русской революционной демократии. «Взятая в общем фокусе, литература есть тот очаг общественной мысли, который служит представителем не только насущной физиономии и насущных потребностей общества, но и тех стремлений, которые в данную минуту хотя и не вошли еще в сознание общества, но тем не менее существуют бесспорно и должны определить будущую его физиономию. Она приводит эти стремления в ясность. Она отыскивает для них надлежащие формы».
Исходя из новых задач литературы, Щедрин теоретически наметил и основные черты нового человека - борца с социальным злом, и новые задачи сатиры, коренным образом отличающиеся от задач, стоявших перед сатирой натуральной школы.
В сатирах, предваряющих «Историю одного города», Щедрин говорит о том, что, осмысливая глуповскую историю и «возрождение глуповское», он сталкивается с тем, что материалы «оказываются только отрицательные». Иначе говоря, общество такого рода не имеет будущего. Обращаясь к политической позиции правящих групп России, Щедрин рисует сатирическую картину их отношения к крестьянству. Впервые начинает он сатирически переосмысливать типы русской литературы 40-50-х годов (в частности, «лишних людей» и представителей патриархально-помещичьей среды).
Во введении «К читателю» «Сатир в прозе» Щедрин определяет политическую суть основных проблем, поставленных в книге. В дальнейшем подобные введения будут предпосланы ко всем щедринским сатирическим хроникам и циклам.
Все компоненты стиля здесь служат яркой и точной характеристике общественной роли типа и явления. Возникает сатирический диалог, сатирический пейзаж, саркастическое авторское размышление, сатирические формулы и фамилии-клички. Антинародные и народные силы объединяются в обособленные лагери, противостоящие друг другу. Зубатовым, по-лугаровым, удар-ерыгиным под общим именем сидорычи противостоит народ - Иванушка. Здесь намечаются типы многих последующих произведений Щедрина (вплоть до 80-х годов). И наконец, в «Сатирах в прозе» впервые провозглашается непримиримая идейная борьба как с реакцией, так и с либерализмом, звучит призыв к единению всех прогрессивных сил, к переходу от слов к делу.
Повторяя мысли о литературе как пропаганде идей, Щедрин говорит в сатирах о великом значении освободительного идеала: «Мысль, сделавшаяся
страстною, мысль, доведенная до энтузиазма,- вот та вулканическая сила, которая из сокровенных недр толпы выбрасывает исторических деятелей, вот та неистощимая струя, которая капля по капле, неотступно долбит камни невежества и предрассудков... Да, только доведенная до героизма мысль может породить и героизм в действиях».
Как и в юности, Щедрин отвергает «обличительство» литераторов-обывателей, считая маяком Белинского. И конечно, он полностью разделял резко отрицательное отношение Добролюбова к либеральному «обличительству», высказанное критиком также и в рецензии по поводу ранних произведений Щедрина.
Таким образом, как мы видим, процесс выработки идейных и художественных принципов щедринской сатиры сформировался уже в произведениях начала 60-х годов. Выработаны основные свойства щедринского сатирического стиля, средства сатирической типизации и глубочайших сатирических обобщений, намечены типы - социальные символы.
От изображения судьбы личности, событий и явлений локального характера сатирик переходит к изображению судьбы классов, судьбы русского народа и его государства. Тип человека и общественного явления приобретает глобальные масштабы, переходит от национального к интернациональному.
Образы угнетенных русских людей, конкретных по своей сословности и быту, изображенные писателями натуральной школы, в том числе и Салтыковым, теряют в его сатирах эти определяющие свойства, становясь силой, способствующей или задерживающей развитие человеческого общества к более совершенным формам. Главное в человеке, к какому бы классу он ни принадлежал, считает Щедрин-сатирик,- это острое чувство социальной справедливости. Не умение сострадать, как для писателей натуральной школы, а умение противостоять системе, несущей страдание. Этого качества в 60-70-е годы народ в массе своей еще не выработал. Поэтому сатирический город Глупов составляют не только градоначальники и их свита, но и народная масса глуповцев, миросозерцание которых состоит «в отсутствии всякого миросозерцания». Такой народ не может быть опорой истории, силой ее движения вперед, ибо «возможна ли такая история, которой содержанием был бы непрерывный, бесконечный испуг»? Отсюда и беспощадность сатирика в раскрытии отрицательных черт глуповцев, осмеяние их безволия и пассивности.

ОТ РЕАЛИЗМА ГОГОЛЯ К ПОЛИТИЧЕСКИМ СИМВОЛАМ

Вслед за Гоголем Щедрин переходит к утверждению положительного идеала средствами отрицания всех политических и моральных норм несправедливого социального строя, показом их античеловечности и антинародности.
Разница между положительным героем Гоголя и Щедрина весьма существенна. Один пытался изменить среду, его взрастившую,- другой мечтал о полном ее уничтожении. И тем не менее представление о писателе-сатирике как гражданине и борце за ясно понятый прогрессивный идеал у Гоголя и Щедрина было общим.
Говоря в конце 60-х годов о расширении «арены сатиры», об отходе от психологического анализа к анализу социологическому и политическому, в котором главное - «сила вещей и разнообразнейшие отношения к ней человеческой личности», Щедрин, как и Гоголь, основным ориентиром писателя считал идеал. «...Для того, чтобы сатира была действительно сатирою и достигала своей цели, надобно, во-первых, чтобы она давала почувствовать читателю тот идеал, из которого отправляется творец ее».
Создавая типы людей мертвых, исчерпавших возможности своего развития, Щедрин, несомненно, шел от типов гоголевских, которые он считал эталоном по концентрации антидуховного.
По мнению Щедрина, Гоголь «выставил в настоящем свете то так называемое цельное миросозерцание, представителями которого служили Собакевичи и Ноздревы, и положил ему предел. Далее он идти не мог, потому что дальше уже почувствовалась потребность в правде, в той живой правде, к которой некогда стремился Гоголь, безуспешно отыскивая положительные стороны русской жизни и русского человека».
Ставя своей целью, как и Гоголь, «напомнить человеку, что он человек», Щедрин рисует гиперболическую картину существующей действительности, не совместимой ни с какими нормами подлинно человеческого общежития. Глобальные обобщения и типы, рисующие античеловеческий, гротескный мир. живущий по своим фантастически-гротескным законам, у Щедрина 70-80-х годов тем не менее неразрывно связаны с реальной политической действительностью России. Идейно выросший писатель «проводит» законы социального зла и предостерегает человечество, показывая ему вполне возможный и реальный результат его исторического развития. Именно поэтому наряду с художественными сатирическими типами Щедрин дает авторские вполне реалистические комментарии к ним. Это новое качество творческого метода зрелого Щедрина, которое могло возникнуть только в эпоху напряженной классовой борьбы.
Особенно ярко оно проявилось в цикле «Помпадуры и помпадурши», в сатирическом романе «История одного города». Оба произведения наполнены типами - политическими символами. «Литературному исследованию подлежат не только те поступки, которые человек беспрепятственно совершает, но и те, которые он, несомненно, совершил бы, если б умел или смел... Но это будет не преувеличение и не искажение действительности, а только разоблачение той другой действительности, которая любит прятаться за обыденным фактом и доступна лишь очень пристальному наблюдению. Без этого невозможно воспроизвести всего человека,- невозможен правдивый суд над ним...»
Гротесковый тип - это не фотография жизни, не ее всеми видимое явление и даже не тип с установившейся психологией. Это тип, познанный до конца во всех своих проявлениях, это обнажение характера, его осмысление как общественного явления. То же самое можно сказать и о гротесковом изображении общества в целом. Писатель-психолог имеет дело с естественным процессом мыслей и чувств человека - писатель-сатирик, писатель-социолог берет в качестве творческого материала в основном те черты типа, которые важны для становления общества и общественного строя в целом, определяют направление его развития. Писатель-сатирик «пользуется всяким темным намеком, всяким минутным явлением и с помощью ряда усилий вступает твердой ногой в храмину той, другой, не обыденной, а скрытой действительности, которая одна и представляет верное мерило для всесторонней оценки человека», пишет Щедрин.
Чтобы обнажить эту «скрытую действительность», правильно понять ее, надо обладать не только прекрасным знанием законов общественного развития, но и верным чувством исторического провидения. Это качество Щедрин считал одним из главных для демократической литературы и вообще для человека-гражданина. «Не останавливайтесь на настоящей минуте, но прозревайте в будущее. Тогда вы получите целую картину волшебств, которых, может быть, еще нет в действительности, но которые придут»,- взывал сатирик к своим согражданам. Гротесковая картина, смещающая представление человека в необычный фокус, выдвигающая на первый план скрытое, непознанное, но лишь предполагаемое делает это скрытое главным. Конечно, прежде всего прием гротеска направлен на обличение, но ведь с его помощью можно «прозревать» и положительный ход истории. Можно рисовать город Глупое, а можно и «Город Солнца» Кампанеллы. Краски, разумеется, противоположны, как противоположно темное и светлое. И жизнь этих городов, как сказал бы Щедрин, жизнь примерная, а не подлинно реальная. И не случайно учение социалистов-утопистов так привлекало Щедрина именно своим провидение будущего, своей идеей.
Становление революционно-демократического мировоззрения Щедрина неразрывно со становлением художественных средств его сатиры. Путь Щедрина-писателя от «Губернских очерков» к «Истории одного города» и «Современной идиллии» - это путь от конкретного к общему, от изображения социальных явлений к изображению исторических закон мерностей развития несправедливой социальной системы, вплоть до ее конечных стадий. «История одного города» - вершина этого пути, крайняя степе: исторического обобщения, высшая стадия сатирического гротеска. Конкретная история России, осмысленная с точки зрения революционного демократа 70-х годов XIX века, приобрела не только черты жгучей современности, но и черты исторической всеобщности, лишенной географических пределов. Город Глупов в сущности своей интернационален, это типичное явление собственнического мира, его символ. «Понять известное явление - значит уже обобщить его»,- говорил Щедрин.

САТИРИЧЕСКИЕ РОМАНЫ

Щедрин не случайно по жанру и по глубине обобщений сближал сатирический роман «Современная идиллия» (1877-1883) с романом-хроникой «Господа Головлевы» (1880). В романе-обозрении «Современная идиллия» показан разгул политической реакции, взращенной на почве угнетения и эксплуатации, нарисованы в действии идеологи и защитники политических основ реакционного государства. Все они духовные дети Иудушки Головлева, жестокие лицемеры и человеконенавистники.
Политическую сущность «Современной идиллии» Щедрин охарактеризовал в письме Пыпину от 1 ноября 1883 года. Возражая против наименования этого произведения «Сборником», Щедрин писал: «Это вещь совершенно связная, проникнутая с начала до конца одною мыслию, которую проводят одни и те же «герои». Герои эти, под влиянием шкурного сохранения, пришли к убеждению, что только уголовная неблагонадежность может прикрыть и защитить человека от неблагонадежности политической, и согласно с этим поступают, т. е. заводят подлые связи и совершают пошлые дела... Путешествие в Проплеванную совсем не водевиль, а самая сущая истина».
В «Современной идиллии» сатира Щедрина блещет всей многоцветностью красок. Здесь и гротеск, и гипербола, и злая насмешка, и веселый юмор. События сконцентрированы вокруг полицейского участка, который символизирует современную Щедрину самодержавную Россию. Основная сюжетная линия романа раскрывает процесс морального распада либеральной дворянской и буржуазной интеллигенции, действующей «применительно к подлости». Образы, представляющие темные силы эксплуататорского общества, в «Современной идиллии» чрезвычайно разнообразны. Они намеренно снижены сатириком в рангах. Взяв за основу полицейский участок, Щедрин берет и героев соответствующих чинов. Здесь квартальный Иван Тимофеевич, шпион Кшепшецюльский, брандмейстер Молодкин, купец Парамонов, заводчик Кубышкин, банкир и железнодорожный воротила Ошмянский Вооз, хищник, разоритель крестьян Ошмянский Лазарь, преступник и лжец адвокат Балалайкин, проститутка Фаинушка и другие. Подобный аллегорический прием давал большой простор сатирику и был понятен для читателя.
Это распространенные типы. Они даны с заострением, нарочитым сатирическим подчеркиванием определенных черт, которые не только характеризуют их содержание на данном этапе, но как бы намечают и тенденцию дальнейшего исторического развития.
Тип квартального Ивана Тимофеевича олицетворяет тупость, беззаконие и произвол самодержавия. Он близок к образам градоначальников из «Истории одного города». В его облике нет фантастических черт, и все же он не менее зловещ, чем Органчик. Заявляя нагло о том, что «внутренняя политика вся теперь на наших плечах лежит», квартальный распоряжается жизнью обывателей, казнит и милует, назначает в шпионы «благонамеренных», арестовывает без суда и следствия «неблагонамеренных».
Мысль о том, что политическая благонамеренность в буржуазном обществе совпадает с продажностью, последовательно раскрывается Сатириком на протяжении всего романа.
Все «благонамеренные» персонажи - преступники, морально растленные, продажные люди.
Адвокат Балалайкин - жулик, лжец, предатель родины, двоеженец, многократно сидевший в тюрьме. Он связан не только с преступными элементами внутри страны, но и с разведкой иностранных государств.
Редактор «ассенизационно-любострастной газеты» «Краса Демидрона» Очищенный служил прежде тапером в доме терпимости, женат на проститутке Щедрин использует здесь блестящий фантастические прием: стоит ударить по лицу Очищенного, как нг нем проступает такса за побои и оскорбления.
Купец Парамонов живет с продажной Фаинушкой. Вся его жизнь с самого рождения заполнена темными финансовыми операциями. Либерал Глумов выдвигается квартальным на должность участкового шпиона, он же и любовник Фаинушки.
В лице всемогущего фабриканта Кубышкина Щедрин показал новую экономическую и политическую силу капитализирующейся России. Это Дерунов на новом историческом этапе. Он ситцевый король, в его руках фактическая власть, он опора реакции и самодержавия. Его рупором является газета «Словесное удобрение», и за его интересы ведет войны полководец Редедя, пробивая ситцам Кубышкина дорогу за границу. Великий сатирик гениально разгадал на самом раннем этапе деятельности русской буржуазии ее империалистические устремления Внешне Кубышкин показан мельком, но дано ясное представление о том, что все нити общественной жизни находятся в его руках. Он опора самодержавия и вдохновитель существующей политической реакции.
В «Современной идиллии» есть образ, представляющий собой символ самодержавия, произвола, всякой политической реакции. В нем сатирик, как в Иудушке Головлеве, обобщил типические черты отрицательных персонажей романа, в частности черты, выражающие сущность системы государственного управления, зиждущегося на эксплуатации. Таков тип ретивого начальника из вставной «Сказке о ретивом начальнике». Эта сказка - гениальный образец политической революционной сатиры. Ретивый начальник, живущий «в некотором государстве», ставил своей целью, по примеру своих предшественников, «как можно больше вреда делать». Он твердо знал, что «обывателя надо сначала скрутить, потом в бараний рог согнуть, а, наконец, в отделк. ежовой рукавицей пригладить. И когда он вышколится, тогда уж сам собой постепенно отдышится и процветет». Проведя эту программу в жизнь, начальник вскоре достиг желаемого результата: край «остепенился» и наступила... каторга. «Каторга, то есть общежитие, в котором обыватели не в свое дел не суются, пороху не выдумывают, передовых статей не пишут, а живут и степенно блаженствуют. В будни работу работают, в праздники - за начальство богу молят». Именно таким мечтали видеть народ эксплуататоры всех мастей. Через речь ретивого начальника, через раскрытие его мыслей и поступков Щедрин беспощадно обличает произвол, беззаконие и политический террор царизма.
Такой же глубокий революционный смысл зал жен и во вставных рассказах и сценах «Современной идиллии»: «Властитель дум», «Злополучный пискарь или Драма в Кашинском окружном суде» и др. В фельетоне «Властитель дум» говорится о Негодяе, стремящемся «воспитать общество в ненависти к жизни, к развитию, к движению» при помощи «бараньего рога» и «ежовых рукавиц». Негодяй - олицетворение преступности,- поставивший «себе задачей наполнить вселенную гноем измены, подкупа, вероломства, предательства». В мировой сатирической литературе мало страниц, которые могли бы сравниться со сценой «Злополучный пискарь, или Драма в Кашинском окружном суде», где аллегорически показана судебная расправа самодержавия с угнетенным народом. Продажные царские судьи и прокуроры строят свои обвинения против умирающего пискаря Ивана Хворова на лжесвидетельствах. Основной обвинительницей пискаря в бунтовстве выступает лягушка - «охранительница» существующих устоев. За обвиняемого отвечает жандарм. Подобные судебные процессы над революционерами Щедрин многократно наблюдал в жизни.
С глубоким сочувствием рисует Щедрин в «Современной идиллии» народные типы. Путешествуя по деревням, компания, предводительствуемая Глумовым, заходит посмотреть древнего старика крестьянина. На вопрос, чем они кормятся, крестьянка отвечает: «Так кое-чем. Тальки пряду: продам - хлеба куплю. Мыкаемся тоже... Строго ноне... Все одно что в гробу живем... Урядники ноне...» Далее Щедрин показывает безысходную жизнь талантливого самоучки - мещанина Презентова, изобретающего перпетуум-мобиле. Этот человек, страстно рвущийся к науке, изнывающий «от жгучих стремлений к чему-то безмерному, необъятному», вынужден влачить нищенскую жизнь.
В «Современной идиллии» только семейство этого древнего старичка крестьянина да талантливый самоучка-изобретатель Презентов выглядят подлинно разумными людьми...
Блестящее сатирическое мастерство и политическая острота «Современной идиллии» были высоко оценены крупнейшими писателями - современниками Щедрина. И. С. Тургенев восхищался «полетом сумасшедше-юмористической фантазии» Щедрина и считал, что сила его комизма «нигде не проявлялась с большим блеском», чем в этом произведении.

САТИРИЧЕСКИЕ ХРОНИКИ

Щедрин понимал неизбежность процесса капитализации России и в то же время глубоко верил в крушение капитализма, в его историческую обреченность.
Этот глубокий прогноз Щедрин дает в самом обширном для всего своего творчества сатирическом полотне «Благонамеренные речи».
Здесь он намечает ряд основных вопросов, которые подробно раскрывает затем в последующих своих произведениях: «Убежище Монрепо», «Дворянская хандра», «Письма к тетеньке», «Пошехонские рассказы», «Мелочи жизни» и др. Щедрин нарисовал предельно яркую, многокрасочную картину действий капиталистических хищников, не упустив из поля своего зрения ни один класс, ни одну общественную группу. Широта этого изображения сочетается у него с глубиной раскрытия нравственного облика представителей эксплуататорских классов.
Вопрос об исторической роли, о внутренней гнилости и обреченности эксплуататорских групп, об отчаянной безысходности всего мыслящего в рамках этого озверелого грабительства впервые с такой глубиной и трагичностью ставится Щедриным в сатирической хронике «Благонамеренные речи».
В «Истории одного города» говорилось больше о темных силах реакции, пришедших как бы со стороны в тупой и ошеломленный город Глупов. В «Благонамеренных речах» дается развернутая, наглядная картина возникновения и действия эксплуататоров всех мастей внутри этого города Глупова, эксплуататоров, порожденных самой почвой города Глупова. Этим произведением Щедрин открывает как бы начало нового - третьего и самого обширного периода своего творчества.
В хронике «Благонамеренные речи» Щедрин рисует галерею портретов «теоретиков обуздания». Здесь и так называемые новые люди, они же краеугольные камни нового времени: маклаки, сводчики, кабатчики, закладчики и пр.; и разорившиеся крепостники-помещики: утробины, терпибедявы, гололобовы, голозадовы; и продажные дворянские либералы. Все это полчище эксплуататоров нещадно грабит народ и прикрывает свое хищническое нутро «благонамеренными речами» о святости собственности, семьи, государства.
Продолжая в «Благонамеренных речах» обличение либерализма, экономически и морально деградирующего поместного дворянства, Щедрин основно огонь сатиры направляет на нарождающуюся буржуазию.
Идейный замысел этой хроники чрезвычайно глубок и обширен. Щедрин писал, что он ставил своей целью показать глубочайший распад современных «основ»: «Я обратился к семье, к собственности, к государству и дал понять, что в наличности ничего этого уже нет. Что, стало быть, принципы, во имя которых стесняется свобода, уже не суть принцип даже для тех, которые ими пользуются».
Композиция хроники строго соответствует этому замыслу. В центре хроники стоит капиталист-хищник Дерунов, все остальные герои в той или иной мере связаны с ним или объективно испытывают его в.я яние, зависят от него. Дерунов - знамение новой ступени развития эксплуататорского общества. В нем воплотились многие отрицательны черты уходящего класса эксплуататоров-крепостников, но он несет в себе и новые, еще более разрушительные начала.
Вместе с Деруновым в «Благонамеренных речах представлен целый лагерь людей, подобных ему: Антон Стрелов, Полушкин и другие. «Во множестве появились неведомые люди, с пронзительными, колючими взорами, с острым и развитым обоняние и с непоколебимой решимостью в Тетюшах открыл Америку»,- пишет сатирик. Как и Дерунов, Антоша Стрелов одержим алчностью, неразборчив в средствах, боек на язык. Он лицемер и грабитель.
Сатирик показывает в «Благонамеренных речах» и новую демократическую интеллигенцию. Непочтительный Коронат - нелюбимый сын кузины Машеньки - уже с юных лет считает себя слугой народа человеком, который обязан быть там, где он нужнее всего. Он до глубины души презирает хищническую деятельность своей матери. Современный ему общественный строй Коронат сравнивает с домом терпимости и предпочитает «жить в нужде и не имел постоянного ночлега», чем вести постыдный образ жизни своих родных. Став взрослым, Коронат готовит себя к работе на благо народа и в конце концов «ныряет» туда, «откуда одна дорога: в то место, где Макар телят не гонял!». Образ Короната был взи Щедриным из живой действительности. В его лиц показана юность многих деятелей революционной демократии.

ВЕРШИНА СОЦИАЛЬНОЙ САТИРЫ

ПОЛИТИЧЕСКИЕ СКАЗКИ

ПРИЗЫВ К ОБРЕТЕНИЮ ИДЕАЛА

Раскрытие темы мелочей жизни Щедрин начал уже в «Губернских очерках», вплотную к их философскому осмыслению подошёл в 80-е годы, начав вскрывать самые основы собственнического «мелочного» строя. Постепенно понятие о сущности мелочей, о бытовизме, при заземленности человеческой души расширяется включения в систему мелочей всей общественной системы, построенной на эксплуатации, всей деятельности личности и общества, не преследуют идеала освобождения. Защитниками мелочей жизни предстают и верные слуги царизма, и помещики крепостники, и буржуа-мироеды Деруновы. Они ввергают в тину мелочей и угнетенную массу народа. «Ах, эти мелочи! Как чесоточный зудень, впиваются они в организм человека, и точат, и жгут его. Сколь всевозможных «союзов» опутало человека со всех сторон; сколько каждый индивидуум ухитряется придумать лично для себя всяких стеснений!.. Нет места для работы здоровой мысли, нет свободной мину для плодотворного труда. Мелочи, мелочи, мелочи - заполнили всю жизнь...» «Одолели нас эти пустяки. Плывут со всех сторон, впиваются, рвут сердце на части»,- пишет Щедрин во введении к циклу рассказов «Мелочи жизни» (1886).
Чтобы очистить живые души для борьбы, надо внушить им ненависть к «мелочам», уяснить их тлетворную и античеловеческую суть. «Я не раз задавался вопросом: как смотрели народные массы на опутывающие их со всех сторон бедствия? - и должен сознаться, что пришел к убеждению, что и в их глазах это были не более как «мелочи», как искони установившийся обиход... Шли в Сибирь, шли в солдаты, шли в работы на заводы и фабрики; лили слезы, но шли... Разве такая солидарность с злосчастием мыслима, ежели последнее не представляется обыденною мелочью жизни?.. Мелочи управляют и будут управлять миром до тех пор, пока человеческое сознание не вступит в свои права». Нужно революционное обновление общества; всякие разговоры - лишь умножение «мелочей».
Именно такое понимание «мелочей жизни» дано в одноименном цикле рассказов Щедрина. Герои рассказов - люди всех сословий России: крестьяне, ремесленники, помещики, буржуа, интеллигенция. И среди них нет счастливых, ибо все их физические и душевные силы поглощены мелочами, не подлинной жизнью, а ее призраками. И они отдают себя им на растерзание.
Реалистические картины жизни, сопровождаемые авторскими комментариями, погружают читателя в гущу российской действительности 80-х годов XIX века. Щедрин демонстрирует великолепное мастерство и бытописателя, и тонкого психолога, и глубокого мыслителя - революционного демократа.
Его выводы и обобщения строятся здесь, как и в «Господах Головлевых», на основе психологического анализа человеческих душ, взаимоотношений людей, лишенных каких-либо сатирических черт. Его повествование о них не содержит ни иронии, ни даже легкого юмора. В нем горечь, трагизм или прямое обличение помещиков, мироедов, земских «сеятелей». Но обличение не посредством морализирования, столкновения добра и зла, нравоучительных сентенций или сатирической гиперболы и фантастики, а прямое, философски обоснованное. Обличение с точки зрения угнетенного народа, с публицистическими экскурсами в историю экономического и политического развития страны. Поэтому многие рассказы являются, в сущности, социологическими очерками, по жанру своему связанными с очерками натуральной школы, но, как видим, глубоко отличающимися от них.
Щедрин правильно понимал мелкобуржуазную сущность крестьянина-собственника, которого народники считали уже готовым к восприятию социалистических идей. В «Мелочах жизни» он создает тип крестьянина - «хозяйственного мужичка», чья цель жизни сводится к мелочной заботе о своем нехитром хозяйстве, и, несмотря на все ухищрения, обреченного на нищету или «кровопийство».
Рисуя с разной степенью сочувствия и обличения типы «ухичивающих» и накопляющих - хозяйственного мужика, мироеда, помещика, попа,- Щедрин приходит к одному и тому же выводу: «Подобно хозяйственному мужику, сельскому священнику и помещику, мироед всю жизнь колотится около не чувствуя под ногами иной почвы и не усматривая впереди ничего, кроме крох. Всех одинаково копили мелочи, все одинаково в них одних видят печение против угроз завтрашнего дня. Но кому-то именно мелочи на общепризнанном язы называются «делом», а все остальное - мечтами и угрозою».
Мелочи объединяют людей разных сословий роднят их духовно. В рассказах «Сережа Растов и «Евгений Люберцев» описана карьера мол чиновников, достигших значительных высот. Все силы их души ушли на это. Они потеряли способность любить, делать добро, думать о жизни, превратившись в людей-автоматов. У них «идея государственности заменилась идеей бюрократии, а интерес государства превратился в интерес казны». Представитель «золотой молодежи» - Геничка Люберцев «оставил при себе только государственную скл а труд предоставил подчиненным».
Во «Введении» к циклу «Мелочи жизни» Щедрин приходит к выводу о неизбежности решително социальных катастроф в России, о назревании революционного процесса, пока что скрытого.
«Ясно, что идет какая-то знаменательная уверенняя работа, что народились новые подземные ключи, которые кипят и клокочут с очевидной решимостью пробиться наружу. Исконное течение ни все больше и больше заглушается этим подземным гудением; трудная пора еще не наступила, но близость ее признается уже всеми».
Это утверждение Щедрин относит и к России особенно, к Европе, где шли уже открытые класс битвы.
Глубина идейного осмысления Щедриным гоственных процессов, происходящих в 80-е го; России и Европе, поразительна. Он предвидев наступление третьего, решающего этапа революционного движения.

ИСТОКИ ПОЛИТИЧЕСКОЙ РЕАКЦИИ

«Я позволю себе думать, что в ряду прочих материалов, которыми воспользуются будущие историки русской общественности, моя хроника не окажется лишнею»,- писал Щедрин в предсмертной «Пошехонской старине». Семейная хроника-роман «Пошехонская старина» вышла через девять лет после «Господ Головлевых», но проблемы, поставленные в ней, те же: обнажение крепостнической основы самодержавной России, призыв к воспитанию нового, революционного поколения. «Господа Головлевы» и «Пошехонская старина» - это, в сущности, одно художественное полотно, две друг друга поясняющие и продолжающие книги. «Господа Головлевы» могли быть написаны только тогда, когда у автора было уже четкое представление о прошлом «Пошехонья», то есть рабской консервативной России помещиков и крестьян. Щедрин сознательно исключил из «Господ Головлевых» подробности крепостнического быта, воспитания нового поколения крепостников, их взаимоотношения с крестьянами, как бы предполагая рассказать об этом в особом произведении. И вот в «Пошехонской старине» - лебединой песне великого сатирика - раскрываются самые основы российского «Пошехонья», этой колыбели реакции и человеконенавистничества.
«Пошехонская старина» - поразительно яркая картина формирования психологии крепостников-реакционеров. В ней нарисовано становление принципов эксплуататорского общества в сознании не только господствующего класса, но и класса угнетенного. Этим она интересна и для нас, и для будущих поколений человечества. Отвергая упреки в бесцельном воскрешении картин прошлого, Щедрин писал в «Пошехонской старине»: «Фабула этой были действительно поросла быльем... Фабула исчезла, но в характерах образовалась известная складка, в жизнь проникли известные привычки. Спрашивается: исчезли ли вместе с фабулой эти привычки, эта складка?»
«Пошехонская старина» - подлинная историческая эпопея крепостничества. Это произведение, как и роман-хроника «Господа Головлевы», направлено также против семейных хроник, рисующих идиллические картины детства, пусть даже в усадьбе либерального помещика. Щедрин открыто полемизирует с Аксаковым, Гончаровым. Семья Затрапезных в щедринской хронике - это, в сущности, семья Головлевых на более раннем историческом этапе. Это детство Иудушки, его братьев и сестер. Совпадают даже имена многих из них, черты характера, семейные сцены, разговоры. И что очень важно - дана перспектива развития характеров детей в типических условиях крепостнической действительности. Объяснено, как и почему из них выросли иудушки, Степаны, павлы и прочие головлевы. Показано также гибельное влияние рабства на психологию угнетенного народа, формирование того мужицкого «Пошехонья», за пробуждение сознания которого потом долгие десятилетия боролись передовые силы России.
Но в «Пошехонской старине» Щедрин изобразил также и народ протестующий: крепостных, восстающих против рабства. В Мавруше-Новоторке, Вань-ке-Каине, Сережке-портном, Матренке-Бессчастной, Сатире-скительце и других крестьянах из «Пошехонской старины» живет вольнолюбивая, гордая душа русского народа, которую не смогли убить ни рабство, ни кабала. И для Щедрина, глубоко верившего в силы своего народа, это было залогом грядущей победы. Щедрин знал, что «борьба настоящего неизбежно откликнется в тех глубинах, в которых таятся будущие судьбы человечества, и заронит в них плодотворное семя».

ДО КОНЦА НА ПОСТУ

Последнее десятилетие жизни Щедрина - 80-е годы - было необычайно тяжелым для него. Затянувшаяся тяжба с родственниками доставляла писателю массу неприятностей. Он вынужден был часто отлучаться по этим делам из дома, нервничал, отвлекался от литературной работы. Зимой 1874 года умерла мать Щедрина, и он сильно простудился, отправившись на ее похороны. С этого времени Михаил Евграфович стал чувствовать себя все хуже. Физические страдания не оставляли его ни на один день. Постоянно давало себя знать больное сердце, страшный изнуряющий кашель доносился из комнаты, где он работал. Лечащие врачи удивлялись, откуда у этого насквозь больного человека берутся силы. Усугубляла его состояние и атмосфера равнодушия к его труду в семье. Жена и дети, воспитанные ею по законам светского общества, раздражали его. Взаимное непонимание доводило до нервных приступов, после чего чувство одиночества усиливалось.
Понимание и поддержку Щедрин находил только среди единомышленников - сотрудников журнала «Отечественные записки». Не случайно поэтому редакция стала для него родным домом, где проходила большая часть его жизни. Близко знавший его С. Н. Кривенко писал о редакторской работе Салтыкова-Щедрина: «Он читал рукописи по беллетристике, правил их, готовил к печати, просматривал корректуры всех отделов журнала, вел переписку с некоторыми из иногородних сотрудников, сам писал статьи... имел объяснения с цензурой и т. д. и т. д., словом, он весь был в журнале, всего себя в него вкладывал и жил в нем душою... Весь досуг, все передышки между приступами болезни и ночные бессонницы, все печали и радости, мечты и помыслы,- все отдавалось литературе. Жить для него значило писать или что-нибудь делать для литературы...»
С 1878 по 1884 год (после смерти Некрасова) Щедрин становится во главе журнала. Трудно было вести этот журнал вместе с Некрасовым, но еще труднее стало работать одному. В 80-е годы - в период наступления политической реакции в России - издание его было чрезвычайно рискованным. Щедрину приходилось отстаивать с боями почти каждое произведение, печатаемое в журнале. Особенно свирепствовала цензура в отношении его сатир. Сатиры Щедрина запрещали в рукописях, вырывали из журнала, сжигали тираж номера.
Щедрин-редактор воспитал целую плеяду демократических писателей. И для всей демократической русской литературы Щедрин был духовным отцом и наставником. Он с честью продолжал и развивал традиции Чернышевского, Добролюбова, Некрасова. «Публика читающая... знает, что я не наемный редактор, а кровный»,- говорил Щедрин.
Редактором, как и человеком, Щедрин был строгим и нелицеприятным. Он прямо в глаза высказывал свое мнение, часто резко. «Любезность не моя специальность»,- отвечал он обижающимся.
Известный критик - революционный народник Н. К. Михайловский, работавший в «Отечественных записках», так описывает Щедрина 80-х годов: «Внешность Щедрина еще усиливала впечатление его грубоватой манеры: резкая перпендикулярная складка между бровей на прекрасном открытом и высоком лбу, сильно выпуклые, как бы выпяченные глаза, сурово и как-то непреклонно смотревшие прямо в глаза собеседнику, грубый голос, угрюмый вид. Но иногда это суровое лицо все освещалось такой почти детски-добродушной улыбкой, что даже люди, мало знавшие Щедрина, но попадавшие под свет этой улыбки, понимали, какая наивная и добрая душа кроется за его угрюмой внешностью».
В 1884 году царское правительство закрыло «Отечественные записки». Это было страшным ударом для Щедрина и его друзей. В правительственном постановлении говорилось: «В редакцйи «Отечественных записок» группировались лица, состоящие в близкой связи с революционной организацией... Нет ничего странного, что при такой обстановке статьи самого ответственного редактора, которые по цензурным соображениям не могли быть напечатаны в журнале, появились в подпольных изданиях и у нас и в изданиях, принадлежащих эмиграции».
«Закрытие «Отечественных записок» произвело во всем моем существе нестерпимую боль. Вижу, что связь моя с читателем порвана, а я, признаться, только и любил, что эту полуотвлеченную персону, которая называется читателем»,- писал Щедрин.
Своему врачу и другу Н. А. Белоголовому признавался: «Я глубоко несчастлив. Не одна болезнь, но и вся вообще обстановка до такой степени поддерживает во мне раздражительность, что я ни одной минуты льготной не знаю».
И этот человек, ежедневно ждущий смерти, за последние семь лет смог создать ряд художественных шедевров, разнообразных по жанрам. Какая великая сила духа жила в его истерзанном болезнью теле!
28 апреля (10 мая) 1889 года перестало биться сердце великого писателя-демократа. И сразу же на имя вдовы Щедрина стали приходить телеграммы и письма из разных концов необъятной России, от людей разных профессий и званий. Одно письмо особенно замечательно. Его прислали рабочие из Тифлиса. «Смерть Михаила Евграфовича,- писали они,- опечалила всех, искренне желающих добра и счастья своей родине. В лице его Россия лишилась лучшего, справедливого и энергичного защитника правды и свободы, борца против зла, которое он своим сильным умом и словом разил в самом корне. И мы, рабочие, присоединяемся к общей скорби о великом человеке... За его любовь к нам и ко всему честному и справедливому мы посылаем ему свое сочувственное прощальное слово и, как человека с благородной, любящей душой, друга угнетенных, борца за свободу, провожаем глубокой грустью. Не услышать нам больше его доброе, смелое слово, но дух его всегда будет жить между нами, в его бессмертных рассказах, будет ободрять нас на хорошее, общее дело, на борьбу против зла, угнетения и на поиски правды и света...»
Творчество Щедрина отразило все важнейшие общественно-политические процессы второй половины XIX века. Его сатира, несущая в себе революционно-освободительные идеи, провидела далеко вперед. Прошло столетие после его смерти, а мы убеждаемся, что проблемы и образы щедринской сатиры по-прежнему актуальны не только для капиталистического мира, но и мира социалистического. На долгом пути социального и духовного обновления человечества Щедрин неизменно будет нашим соратником.

_________________

Распознавание текста - БК-МТГК.