«Аленький цветочек» - сказка, которая согревала сердца не одного поколения российских граждан. Но мало кто знает, что один из сыновей автора этой сказки сыграл в истории Самарского края важную роль.

«С. Т. Аксаков и наш край». «Интересные сведения об Аксаковских местах Самарской области».
Вот об этом и будет сегодняшнее сообщение «Хроник самарочки».

Род Аксаковых является одним из стариннейших в России , ведь первые упоминания о нём относятся к 1027 году. Многие из этого дворянского рода занимали почётные должности и награждались за верную службу Отечеству лично русскими царями.

Сергей Тимофеевич Аксаков (1791-1859) – самобытный русский писатель, личность которого настолько значительна в истории русской и мировой культуры, что 1991 год, год 100-летия писателя, был объявлен ЮНЕСКО годом Аксакова по всему миру.

«Пусть я и второстепенный писатель, но мой кирпичик уже лежит в фундаменте того, что создаст великого писателя». С.Т. Аксаков

Аксаков Сергей Тимофеевич - прозаик, мемуарист, критик, журналист, родился 20 сентября 1791 г. в Уфе.

Происходил из родовитой дворянской семьи. Отец, Тимофей Степанович, служил прокурором Верхнего земского суда в Уфе. Мать, Мария Николаевна (урожденная Зубова), принадлежала к уфимской чиновной аристократии.

Свои ранние годы С. Т. Аксаков провел в Уфе и в дедовском степном имении Новом Аксакове Бугурусланского уезда Самарской губернии (сейчас это Оренбургская область).

В автобиографических произведениях Аксакова это имение фигурирует под именем Новое Багрово. С детства он полюбил природу: рыбная ловля, охота, собирание ягод, дальние прогулки в лес или в степь заложили в нем глубокие и мощные пласты впечатлений, которые позднее, спустя десятилетия, стали неиссякаемым источником художественного творчества.

В 1801 году Аксаков поступил в Казанскую гимназию, а в 1805 г. был принят в только что открытый Казанский университет. Гимназическая и студенческая пора с теплотой вспоминались писателю и годы спустя, во время работы над мемуарами.

Именно в гимназии и в университете проявился глубокий интерес к литературе, родившийся под влиянием преподавателя русской словесности Н. М. Ибрагимова.

Аксаков основательно изучил писателей XVIII в., от М. В. Ломоносова до Г. Р. Державина; пробовал он сочинять и сам, участвуя в рукописных студенческих журналах.

Первые стихотворные произведения Аксакова - "К соловью", "К неверной" и другие - окрашены в сентиментальные тона, свойственные и массовой лирике того времени и творчеству окружавших его начинающих поэтов. Увлекался он и театром, с успехом выступая в студенческих спектаклях.

В 1807 г. Аксаков приехал в Москву, а весною следующего года поселился в Петербурге и поступил на службу в комиссию по составлению законов, а затем в экспедицию о государственных доходах. Главные его интересы, однако, сосредоточивались не на служебной деятельности, а на художественной, литературной и театральной жизни столицы. Аксаков свел обширные знакомства - с адмиралом А. С. Шишковым, консервативному направлению которого в области литературного словоупотребления и стилистики он горячо сочувствовал; с Г. Р. Державиным, с актером Я. Е. Шушериным (впоследствии каждому из них писатель посвятил отдельный мемуары: «Воспоминание об Александре Семеновиче Шишкове», 1856; "Знакомство с Державиным", 1856; «Яков Емельянович Шушерин и современные ему театральные знаменитости», 1854). Эти произведения представлены на выставке в книге «Избранные сочинения». Круг петербургских знакомств был пополнен литераторами и театральными деятелями Москвы, С. Н. Глинкой, М. Шатровым. В это время происходит литературный дебют Аксакова - журнал "Русский вестник" (1812, № 7) печатает басню "Три канарейки". Занимается он и переводами: "Школа мужей" Ж.-Б. Мольера, "Филоктет" Софокла, и т. д. Из ранних произведений Аксакова выделяется послание "А. И. Казначееву" (1814) -- взволнованный отклик на опустошение Москвы, учиненное французским нашествием 1812 г.

В 1816 г. Аксаков женился на Ольге Семеновне Заплатиной, дочери проживавшего в Москве суворовского генерала, и уехал с молодой женой в Новое Аксаково. В 1817 г. в семье родился сын Константин - в будущем известный критик, поэт и ученый, один из основателей славянофильства. В 1819 г. родилась дочь Вера, в 1820 г. - второй сын, Григорий (Самарский губернатор в 1867 – 1872 гг., губернский предводитель Самарского дворянства в 1884-1891 гг.); позднее, в 1823 г. - Иван, впоследствии так же известный поэт, критик, публицист, видный деятель славянофильства.

Всего в семье было десять детей. Аксаковы уделяли их воспитанию исключительное внимание. Семью отличала общность интересов, высокий интеллектуальный и духовный настрой.

Зиму 1820/21 г. Аксаков провел в Москве, где сблизился с А. И. Писаревым, М. Н. Загоскиным (с которым подружился еще раньше, в Петербурге) и др. и продолжал свои литературные занятия (в частности, в 1821 г. опубликовал свой перевод сатиры Н. Буало). Весной 1821 г. Аксакова избрали в действительные члены Общества любителей российской словесности при Московском университете.

Осенью 1826 г. Аксаковы окончательно поселились в Москве. Благодаря знакомству с А. С. Шишковым, Аксаков занимает место цензора Московского цензурного комитета. Но по-прежнему главные интересы Аксаков посвящал литературной и театральной деятельности. В доме установился постоянный день для встреч - так называемые Аксаковские субботы. Помимо старых друзей в доме стали бывать новые лица: актеры М. С. Щепкин и П. С. Мочалов; математик П. С. Щепкин; физик, философ и агроном М. Г. Павлов; историк, писатель и журналист М. П. Погодин; критик, эстетик и журналист Н. И. Надеждин и другие.

Летом 1832 г. в доме А. на Сивцевом Вражке впервые появился Н. В. Гоголь, к которому все семейство относилось с глубоким трепетным почитанием.

Взаимоотношениям Аксакова и, позже, членов его семьи, с деятелями русской культуры посвящена работа Э.Л. Войтоловской, книга воспоминаний самого Сергея Тимофеевича "История моего знакомства с Гоголем". Издана переписка Аксаковых с Н.В.Гоголем, И.С.Тургеневым, К.К и Я.К. Гротами, М.А. Максимовичем.

Дом Аксаковых всегда открыт для друзей. Здесь появляются товарищи Константина Сергеевича по Московскому университету: Н. В. Станкевич, В. Г. Белинский, Ю. Ф. Самарин и другие. Дом Аксаковых, благодаря усилиям сыновей Константина и Ивана, становится одним из центров формирующегося славянофильства: здесь бывают виднейшие его представители: И. В. и П. В. Киреевские, А. С. Хомяков, Ю. Ф. Самарин, А. И. Кошелев и др. Наряду с московским домом Аксаковых, местом встреч и споров стало подмосковное имение Абрамцево, которое семья приобрела в 1843 г.

Во второй половине 50-х годов резко ухудшается здоровье писателя, он стремительно слепнет. И... продолжает работать: в 1856 г. выходит "Семейная хроника", а в 1858 г.- "Детские годы Багрова-внука".

Автобиографическая дилогия Аксакова, воспроизводившая жизнь трех поколений помещичьей семьи, строилась по законам художественно-документальной прозы с ее предельной верностью действительности, с минимальным участием вымысла, а также с повышенной ролью героя-рассказчика. "Заменить действительность вымыслом я не в состоянии. Я пробовал несколько раз писать вымышленное происшествие и вымышленных людей. Выходит совершенная дрянь, и мне самому становилось смешно," - писал Сергей Тимофеевич, характеризуя свой творческий метод. И.С.Тургенев поддержал замысел Аксакова написать книгу для детей и так отозвался о романе "Семейная хроника": "Эта ваша книга такая прелесть, что и сказать нельзя. Вот он настоящий тон и стиль, вот русская жизнь, вот зачатки будущего русского романа".

С. Т. Аксаков диктует дочери свои воспоминания.
Акварель К. А. Трутовского

В документальной прозе Аксакова отчетливо проявились традиции романа воспитания, одним из лучших образцов которого в русской литературе стала его дилогия. К «Семейной хронике» и «Детским годам...» примыкают другие мемуарные произведения писателя: «Воспоминания» (опубликованы в 1856 г. вместе с «Семейной хроникой»), «Литературные и театральные воспоминания» (опубликованы в 1856-858 гг.). Все они, помимо художественных достоинств, обладают большой познавательной ценностью как исторические документы.
Очень необычной является еще одна книга Сергея Тимофеевича, опубликованная в 1859 году - "Собирание бабочек". Это одновременно и документально-художественное повествование, и пособие для начинающего энтомолога.

Приложением к "Детским годам Багрова-внука" стала знаменитая сказка Аксакова "Аленький цветочек". 23 ноября 1856 года Сергей Аксаков написал своему сыну Ивану письмо, в котором сообщал о своей работе над сказкой "Аленький цветочек", услышанной автором в детстве от своей ключницы Пелагеи. Аксаков записал сказку в той форме, в какой она была изложена, - со всеми диалектными и фольклорными особенностями речи рассказчицы.

Сказка постоянно выходила отдельными изданиями, эта книга есть во всех библиотеках, по сказке были созданы диафильм, мультфильм, художественный фильм. В сознании многих "Аленький цветочек" - народная сказка. Такова сила таланта Аксакова и волшебство его художественной речи.

Произведения Аксакова дороги нам, как чистый родник поэзии, неиссякаемый источник познания жизни, красоты окружающего нас мира природы. Книги Сергея Тимофеевича Аксакова обладают той удивительной силой нравственного воздействия на читателя, которая позволила им стать замечательным средством воспитания человека в человеке.

В 1909 году в «Самарских губернских ведомостях», в статье, посвященной 50-летию со дня смерти Аксакова, было сказано, что писателя почитает вся Россия, но особенно он «дорог и памятен Самарской губернии, с которой связан его род, начиная с дедушки». И в этом же году при Доме самарского дворянства был создан музей имени С.Т. Аксакова – Аксаковская комната.

К Самаре семейство Аксаковых имеет непосредственное отношение, оставив в истории нашего города яркий след. На самарской земле покоится прах его деда Степана Михайловича, сына Григория Сергеевича и внучки Ольги Григорьевны Аксаковых.

Григорий Сергеевич Аксаков (сын писателя) родился 4 октября 1820, Знаменское Бугурусланского уезда Оренбургской губернии.

Служил в Самаре вице-губернатором, губернатором, три раза избирался губернским предводителем дворянства. 20 января 1867 года Г. С. Аксаков был переведён на должность самарского губернатора. Его заслугами - в нашем городе появилась железная дорога, телеграф, земская больница (ныне имени Н.И. Пирогова), соборный храм во имя Христа Спасителя, просвещалось малограмотное крестьянство, развивалась экономика города.
Г.С. Аксаков активнейше участвовал в организации помощи голодающим крестьянам Самарской губернии, заботился о состоянии народного здравия и трезвости, нравственности и укреплении семьи. В 1873 году за заслуги перед городом Г.С. Аксакову присвоили звание Почётного гражданина Самары! До самой своей смерти Г.С. Аксаков служил нашему городу.

24 февраля (по старому стилю) 1891 года Г.С. Аксаков скончался. Гроб с телом усопшего 18 вёрст простой народ нёс на руках!

В Самаре Г.С. Аксаков жил с дочерью Ольгой, которой дед С.Т. Аксаков посвятил, известную всему миру, сказку «Аленький цветочек», в скромном доме на пересечении улиц Саратовской и Алексеевской (ныне Фрунзе и Красноармейской) напротив известного дома Курлиных.

На предполагаемом месте захоронения Григория Аксакова в селе Страхово по инициативе члена Оренбургского комитета по увековечению памяти выдающихся соотечественников, историка-краеведа Сергея Колычева на средства Страховского землевладельца Владислава Афанасьева был возведен памятный крест с надписью "Григорию Сергеевичу Аксакову - одному из лучших российских губернаторов, достойному сыну Великого отца". Навели порядок и в старинном барском парке в селе Неклюдово, где также установили памятный крест деду Сергея Аксакова, Степану, и на средства Бориса Ардалина построили часовню. А в селе Аксаково разработали туристический маршрут Самара-Музей-заповедник Аксакова.

Любопытные повороты в судьбе были и у других представителей рода Аксаковых. Внучка писателя и дочка губернатора Ольга, для которой в свое время и была написана сказка «Аленький цветочек», впоследствии основала кумысолечебное заведение. А внук Григория Аксакова Сергей Аксаков во время гражданской войны служил в Колчаковской армии, потом эмигрировал, жил в Шанхае и вернулся на родину лишь под конец жизни, в конце 50-х годов. Прямых потомков Аксаковых сегодня, к сожалению, не осталось. Род прервался - осталась лишь память о людях, верой и правдой служивших Отечеству.

Семья Аксаковых - замечательное и, по-своему, уникальное явление русской жизни. Это был тот редкий случай в русской истории, когда не одного человека, а целую семью окружало всеобщее почтение. Современников привлекала царившая в этой семье теплота и сердечность, чистота её нравственной атмосферы, широта культурных интересов, удивительно прочная связь старшего и молодого поколений.

***
Как всегда, пересказать интереснейший материал помогли статьи и заметки самарских краеведов, историков и литературоведов. Журнал и документальные фильмы, Энциклопедия "Самарские судьбы".

Аксаков Сергей Тимофеевич (20 сентября 1791 года - 30 апреля 1859 года) - знаменитый русский писатель.

В Театре имени Пушкина идет спектакль «Аленький цветочек» по произведению С.Т. Аксакова. Постановка включена в Книгу рекордов России как «самый продолжительно идущий детский спектакль».

Отпрыск старинного дворянского рода, Аксаков несомненно имел в детстве живые впечатления гордого семейного сознания этой родовитости. Герой прославившей его автобиографии, дедушка Степан Михайлович, мечтал о внуке именно как о продолжателе "знаменитого рода Шимона" - сказочного варяга, племянника короля норвежского, выехавшего в Россию в 1027 году.

Сергей Тимофеевич - сын Тимофея Степановича Аксакова(1759 - 1832) и Марии Николаевны Зубовой, дочери помощника оренбургского наместника, родился в Уфе 20 сентября 1791 года. Любовь к природе - совершенно чуждую его матери, насквозь горожанке - будущий писатель унаследовал от отца. В первоначальном развитии его личности все отходит на второй план пред воздействием степной природы, с которой неразрывно связаны первое пробуждение его наблюдательности, его первое жизнеощущение, его ранние увлечения. Наряду с природой, крестьянская жизнь вторгалась в пробуждающуюся мысль мальчика. Крестьянский труд возбуждал в нем не только сострадание, но и уважение; дворовые были свои не только юридически, но и душевно. Женская половина дворни, как всегда, хранительница народно-поэтического творчества, знакомила мальчика с песнями, со сказками, со святочными играми. И "Аленький цветочек", записанный много лет спустя по памяти о рассказе ключницы Пелагеи, - случайный обрывок того огромного мира народной поэзии, в который вводили мальчика дворня, девичья, деревня. Но ранее народной литературы пришли городская, по преимуществу переводная; старый приятель матери Аничков привел мальчика в неистовый восторг разрозненной коллекцией "Детского чтения" А. И. Новикова.

В мир стихотворной лирики ввела его "Детская библиотека" Кампе, переведенная Шишковым; громадное впечатление произвели на него также сочинения Ксенофонта - "Анабазис" и история Кира младшего. Это уже был переход от детских книжек к настоящей литературе. С характерным для него упоением он погрузился в "Россиаду" Хераскова и сочинения Сумарокова; тут же его "сводили с ума" сказки "Тысячи и одной ночи", а рядом с ними читались "Мои безделки" Карамзина и его же "Аониды". Длинный ряд книжных воспоминаний Аксакова показывает, как мало можно считать обстановку, в которой прошло его раннее детство, заурядной обстановкой помещичьего захолустья XVIII века.

Довольно рано к влияниям домашним и деревенским присоединились влияния казенной школы. И казанская гимназия, куда Аксаков поступил на десятом году, и новый воспитатель, суровый и умный Карташевский, и товарищи, и новые интересы - все это сводилось в целый мир, благотворно влиявший на открытую впечатлениям душу. Гимназия была выше обычного уровня; даже по замыслу основателей она должна была представлять собой нечто более законченное - нечто вроде лицея. В гимназии Аксаков провел всего три с половиною года, конец которых запечатлен новыми литературными интересами. Это был, прежде всего, театр, который всегда так занимал Аксакова, особенно в впервой половине его литературной деятельности, и с которым сблизил его товарищ, Александр Панаев, "охотник до русской словесности", "обожатель Карамзина", издатель рукописного журнала "Аркадские пастушки", в котором не решился, однако, принять участие Аксаков, пописывавший втайне. Через год с лишним - в университете - Аксаков уже сам издавал журнал вместе с И. Панаевым. Он пробыл в университете, продолжая также брать уроки в гимназии, до пятнадцати с половиной лет, но эти полтора года много значат в его развитии. Трудно даже сказать, что сыграло здесь большую роль: собирание бабочек или товарищеский журнал, увлечение театром или литературные споры. Собственно "научных сведений" - как он сам жалуется - он вынес из университета немного: однако, что-то носилось в воздухе аудиторий, что-то заражало идеализмом пытливости и знания. Французские лекции натуралиста Фукса, несомненно, сыграли серьезнейшую роль в упрочении той врожденной наблюдательности Аксаков, которая впоследствии давала И.С. Тургеневу право ставить его в известных отношениях выше Бюффона. Здесь он осмыслил свою любовь к природе, здесь закрепил любовь к литературе. Среди казанских гимназистов, пламенно, но поверхностно преклонявшихся пред Карамзиным, один Аксаков оказался, после некоторых колебаний, убежденным сторонником Шишкова. В университете затеяли спектакли. Аксаков быстро выдвинулся среди юных исполнителей; шумный успех сопровождал его выступления и окрылял его; он был даже руководителем любительского кружка. Репертуар был для своего времени довольно прогрессивный: не только "коцебятина", но и отрывки из "Разбойников" Шиллера. Начинающий артист нашел высокий образец в актере и драматурге Плавильщикове, казанские гастроли которого сопровождались восторгами весьма юного студенчества.

Получив от университета аттестат "с прописанием таких наук, какие знал только понаслышке и каких в университете еще не преподавали", Аксаков провел год в деревне и в Москве, а затем переехал с семьей в Петербург. Карташевский уже приготовил для своего питомца должность переводчика в комиссии составления законов, где он сам состоял помощником редактора. В Петербурге произошло первое сближение Аксакова с литературными деятелями - как и можно было ожидать, не теми, которые являлись представителями прогрессивных течений в литературе. Он сблизился с артистом Шушериным, бывал у адмирала Шишкова, познакомился со многими актерами и писателями, еще более пламенно увлекался театром, много беседовал о литературе, но ни из чего не видно, чтобы какие бы то ни было искания в той или другой области занимали его. О политической мысли и говорить нечего; она проходила мимо него, и он вполне присоединялся к вкусам Шишкова. Князь Шихматов казался ему великим поэтом. У Шишкова собирались Державин и Дмитриев, гр. Хвостов, князь Шаховской и другие, составившие потом консервативную "Беседу русского слова"; литературный авторитет стариков был незыблем. В их высоком стиле перевел Аксаков софоклова "Филоктета" - конечно, с французского перевода Лагарпа, - и "Школу мужей" Мольера, причем, по позднейшему признанию автора, эта "комедия отчасти переложена на русские нравы, по существовавшему тогда варварскому обычаю". В эти годы Аксаков жил то в Петербурге, то в Москве, то в деревне. После женитьбы (1816) на Ольге Семеновне Заплатиной Аксаков пытался поселиться в деревне.

Пять лет он прожил с родителями, но в 1820 году был выделен, получив в вотчину то самое Надеждино (Оренбургской губернии), которое некогда было поприщем злодейств изображенного им Куроедова, и, переехав на год в Москву, зажил широко, открытым домом. Возобновились старые литературные связи, завязались новые. Аксаков вошел в писательскую и литературную жизнь Москвы и напечатал свой перевод десятой статиры Буало (Москва, 1821). Но открытая жизнь в Москве была не по карману. Пробыв год в Москве, Аксаков переехал, ради экономии, в Оренбургскую губернию и прожил в деревне до осени 1826 года. Здесь Аксаков написал напечатанное в "Вестнике Европы" (1825 год, No 4, "Эпиграмма") совершенно незначительное четверостишье, направленное против какого-то "журнального Дон-Кихота" - быть может, Н. Полевого, - и идиллию "Рыбачье горе" ("Московский Вестник", 1829 год, No 1) - как бы стихотворное предварение будущих "Записок об уженьи рыбы", в ложноклассической манере, но с живыми колоритными подробностями. Были за это время напечатаны в "Вестнике Европы" (1825) также две критические статьи Аксакова: "О переводе "Федры" (Лобанова) и "Мысли и замечания о театре и театральном искусстве". В августе 1826 года Аксаков расстался с деревней - и навсегда. Наездом он бывал здесь, живал подолгу в подмосковной, но в сущности до смерти оставался столичным жителем. В Москве он встретился со своим старым покровителем Шишковым, теперь уже министром народного просвещения, и легко получил от него должность цензора. О цензорской деятельности Аксакова говорят различно; есть указания, достойные веры и не вполне благоприятные. Но в общем он был мягок; формализма не выносила его натура. Близость с Погодиным расширила круг литературных знакомых. "Новыми и преданными друзьями" его стали Юрий Венелин, профессора П. С. Щепкин, М. Г. Павлов, потом Н. И. Надеждин. Обновились и театральные связи; частым гостем был М.С. Щепкин; бывали Мочалов и другие. В 1832 году Аксакову пришлось переменить службу; от должности цензора он был отставлен за то, что пропустил в журнале И.В. Киреевского "Европеец" статью "Девятнадцатый век". При связях Аксакова ему не трудно было пристроиться, и в следующем году он получил место инспектора землемерного училища, а затем, когда оно было преобразовано в Константиновский межевой институт, был назначен первым его директором и устроителем.

В 1839 году Аксаков, теперь обеспеченный большим состоянием, которое досталось ему после смерти отца, покинул службу и, после некоторых колебаний, уже не возвращался к ней. Писал он за это время мало, и то, что он писал, очень незначительно: ряд театральных рецензий в "Драматических прибавлениях" к "Московскому Вестнику" и в "Галатее" (1828 - 1830) несколько небольших статей. Его перевод мольеровского "Скупого" шел на московском театре в бенефис Щепкина. В 1830 году напечатан в "Московском Вестнике" (без подписи) его рассказ "Рекомендация министра". Наконец, в 1834 году в альманахе "Денница" появился, также без подписи, его очерк "Буран". Это - первое произведение, говорящее о настоящем Аксакове. "Буран" - первый вестник о том, что создавалась надлежащая среда, что впечатлительный Аксакова поддавался новым влияниям, более высоким, более плодотворным. Не сверху, от литературных знаменитостей, не извне шли они, но снизу, от молодежи, изнутри, из недр аксаковской семьи. Подрастали сыновья Аксакова, мало похожие на него по темпераменту, по умственному складу, по жажде знаний, по влечению к общественному воздействию, по идейным интересам. Дружба с сыновьями, несомненно, имела значение в развитии литературной личности Аксакова. Впервые консервативная не только по идеям, а, главным образом, по общему складу мысль зрелого Аксакова встретилась с кипением молодых умов; впервые видел он перед собой то творчество жизни, ту борьбу за мировоззрение, с которой не познакомили его ни догматы Карташевского, ни университетские впечатления, ни поучения Шишкова, ни водевили Писарева. Конечно, переродиться от этого не мог сорокалетний человек, установившийся и по натуре не ищущий; но речь идет только о том влиянии, которое должна была произвести на Аксакова близкая его сыну пылкая молодежь, с ее высокими умственными запросами, с ее чрезвычайной серьезностью, с ее новыми литературными вкусами. Характернейшим проявлением этих вкусов было отношение нового поколения к Гоголю. Аксаков был наблюдателен и в ранней молодости, но писал все время ничтожнейшие стишки и статейки, потому что не только в творениях "высокого стиля", в направлении Державина, Озерова, Шишкова, но в более реальной, сентиментальной повести Карамзина тонкая наблюдательность и трезвая правдивость Аксакова не могли найти применения. Он родился несколько раньше времени. Его дарование было создано для новых форм литературного творчества, но не в его силах было создать эти формы. И когда он их нашел - быть может, не только у Гоголя, но и в "Капитанской дочке" и "Повестях Белкина", - он сумел воспользоваться тем богатством выражения, которое они предоставляли его природной наблюдательности. Не человек Аксаков переродился, а в нем родился писатель. Это было в половине тридцатых годов, и с тех пор творчество Аксакова развивалось плавно и плодотворно.

Вслед за "Бураном" начата была "Семейная хроника". Уже в эти годы известная популярность окружала Аксакова. Имя его пользовалось авторитетом. Академия Наук избирала его не раз рецензентом при присуждениях наград. Он считался мужем совета и разума; живость его ума, поддерживаемая близостью с молодежью, давала ему возможность двигаться вперед если не в общественно-политическом или морально-религиозном мировоззрении, основам которого, усвоенным в детстве, он всегда оставался верен, то в конкретных проявлениях этих общих начал. Он был терпим и чуток. Не будучи не только ученым, но и не обладая достаточной образованностью, чуждый науки, он, тем не менее, был каким-то нравственным авторитетом для своих приятелей, из которых многие были знаменитые ученые. Подходила старость, цветущая, покойная, творческая. Милые устные рассказы Аксакова побудили его слушателей добиваться того, чтобы они были записаны. Но, временно оставив "Семейную хронику", он обратился к естественнонаучным и охотничьим воспоминаниям, и его "Записки об уженьи рыбы" (Москва, 1847) были первым его широким литературным успехом. Автор не ждал его, да и особенно ценить не хотел: он просто для себя "уходил" в свои записки. А у него было от чего "уходить" в эти годы, если не от огорчений, то просто от массы событий, захватывавших его, от массы фактов жизни личной и общественной.

Идейная борьба, захватившая всех, достигла чрезвычайного напряжения, и быстро стареющий Аксаков не мог переживать ее перипетий. Он болел, зрение его слабело - и в подмосковном сельце Абрамцеве, в уженьи на идиллической Воре, он охотно забывал о всех злобах дня. "Записки ружейного охотника Оренбургской губернии" вышли в 1852 году и вызвали еще более восторженные отзывы, чем "Уженье рыбы". Среди этих отзывов наиболее интересна известная статья И.С. Тургенева. Одновременно с охотничьими воспоминаниями и характеристиками назревали в мысли автора рассказы о его детстве и его ближайших предках. Вскоре по выходе "Записок ружейного охотника" стали появляться в журналах новые отрывки из "Семейной хроники", а в 1856 году она вышла отдельной книгой... Все спешили наперерыв отдать дань уважения таланту маститого мемуариста, и это шумное единогласие критики было лишь отголоском громадного успеха книги в обществе. Все отмечали правдивость рассказа, уменье соединить историческую истину с художественной обработкой. Радости литературного успеха смягчали для Аксакова тяготы этих последних лет. Материальное благосостояние семьи пошатнулось; здоровье Аксакова становилось все хуже. Он почти ослеп - и рассказами, и диктовкой воспоминаний заполнял то время, которое не так еще давно отдавал рыбной ловле, охоте и деятельному общению с природой. Целый ряд работ ознаменовал эти уже последние годы его жизни. Прежде всего "Семейная хроника" получила свое продолжение в "Детских годах Багрова внука". "Детские годы" (отдельно вышедшие в 1858 году) неровны, менее закончены и менее сжаты, чем "Семейная хроника". Некоторые места принадлежат к лучшему, что дал Аксаков, но здесь нет уже ни той ширины картины, ни той глубины изображения, которые придают такую значительность ограниченному мирку "Семейной хроники". И критика отнеслась к "Детским годам" без былого восторга. Длинный ряд второстепенных литературных работ продвигался вперед параллельно с семейными воспоминаниями Аксакова. Частью, как, например, "Замечания и наблюдения охотника брать грибы", они примыкают к естественнонаучным наблюдениям его, в значительной же части продолжают его автобиографию. Его "Литературные и театральные воспоминания", вошедшие в "Разные сочинения" (М., 1858), полны интересных мелких справок и фактов, но бесконечно далеки по значению от рассказов Аксакова о его детстве. Более глубокое значение имеет и могла бы иметь еще большее, если бы была закончена "История моего знакомства с Гоголем", показавшая, что мелочный характер литературных и театральных воспоминаний Аксакова никоим образом не означает старческого падения его дарования. Эти последние сочинения писаны в промежутках тяжкой болезни, от которой Аксаков скончался 30 апреля 1859 года в Москве.

Об Аксакове справедливо было сказано, что он рос всю жизнь, рос вместе со своим временем, и что его литературная биография есть как бы воплощение истории русской литературы за время его деятельности. Он не был самостоятелен и не мог создать форм, подходящих к его простой натуре, его бесконечной правдивости; консерватор не по убеждениям, не по идеям, но по ощущениям, по всему складу своего существа; он преклонялся пред признанными традиционными формами высокого стиля - и долго не мог выразить себя достойным образом. Но когда новые формы реального повествования были не только созданы, но и реабилитированы, когда "Повести Белкина" и "Вечера на хуторе близ Диканьки" внедрили в общее сознание, что простой правдивый рассказ не ниже высокой литературы, что душевное содержание, доселе отрезанное от нее литературной условностью, имеет и другие, более скромные по виду и более жизненные по существу формы, Аксаков честно отлил в эти формы то, что без них должно было остаться бесформенной массой устных рассказов и воспоминаний. Русская литература чтит в нем лучшего из своих мемуаристов, незаменимого культурного бытописателя-историка, превосходного пейзажиста и наблюдателя жизни природы, наконец, классика языка. Интерес к его сочинениям не убит хрестоматиями, давно расхватавшими отрывки охотничьих и семейных воспоминаний Аксакова, как образцы неподражаемой ясности мысли и выражения. В первое полное собрание сочинений Аксакова не вошли: его рассказ "Рекомендация министра" и полная редакция "Истории знакомства с Гоголем". В новое собрание сочинений, под редакцией А.Г. Горнфельда, снабженное вступительными статьями и примечаниями, не включены ранние литературные опыты, переводы и рецензии. Из вышедших в 1909 году - с прекращением авторского права - очень неполных популярных собраний сочинений некоторые (Поповой, Сытина, Тихомирова и др.) сопровождаются биографическими статьями и комментариями. Отдельно сочинения Аксакова издавались многократно.

С.Т. Аксаков - замечательный русский писатель XIX века, философ и общественный деятель, автор знаменитых книг «Семейная хроника» и «Детские годы Бафова-внука». По мнению исследователя жизни и творчества С.Т. Аксакова М. Чванова, книги писателя имеют особое значение в русской культуре прежде всего потому, что они закладывают нравственные основы детской души. Эти во многом автобиографические книги дают представление о тех условиях, в которых формировался будущий известный русский писатель, о его родителях, об отношениях в семье, о том, что сформировало взгляды и убеждения этого замечательного человека - чуткого и отзывчивого к чужой боли и страданию, нетерпимого к любой несправедливости, доброго и вместе с тем принципиального в своих убеждениях, талантливого художника, тонко чувствующего все прекрасное, умеющего замечать интересное в казалось бы самых обыкновенных предметах и явлениях природы.

«Дом Аксаковых в сороковые годы становится своеобразным центром культурной жизни Москвы, - пишет Е. Анненкова в своей вступительной статье к собранию сочинений С.Т. Аксакова. - Явлением, имеющим общекультурное значение, по праву может быть названа вся аксаковская семья, особая духовная атмосфера которой создавалась прежде всего его главой. Мир аксаковской семьи по-своему уникален».

Выросший под влиянием горячо, самозабвенно любившей его матери, С.Т. Аксаков и свою семью создает как мир взаимной любви-доверия. В семье царила атмосфера разнообразных интересов, духовной близости, взаимного уважения - удивительно добрая и теплая атмосфера. К детям в семье относились с тем же уважением и серьезностью, как и к взрослым. Интересный факт: в письме к своим еще даже не юношам, а почти детям-сыновьям Сергей Тимофеевич всегда каждою и* них называл: «мой сын и друг», а сам подписывался «твой друг и отсец». Он действительно был настоящим другом своим детям, относился к ним без привычной для многих семей авторитарности. а разумно, мудро.

Личность человека формируется в семье, от родителей дети перенимают отношение к жизни, к людям, нравственные правила поведения. Кто же были родители Сергея Тимофеевича Аксакова? Откуда возникли те замечательные отношения, которые царили уже в семье самого Сергея Тимофеевича.

От родителей Сергей Тимофеевич, а затем и ею дети перенял ненависть к крепостничеству, ко всякому насилию, доброту в отношениях к людям. Оба его родителя пострадали от насилия. Отец и мать С.Т. Аксакова - люди глубоко ранимые, испытавшие в своей жизни глубочайшие оскорбления и унижения, от которых их не спасло даже древнее дворянство. Может быть, именно это сформировало такие черты их личности, как ненависть к насилию, жалость, доброта и сочувствие к людям, чувство справедливости.

Отец писателя, Тимофей Степанович Аксаков, в юности был жестоко избит и унижен - за русскую песню. Он служил около года ординарцем фельдмаршала Суворова в Оренбурге. Но Суворов уехал из Оренбургского края, а на его место был назначен немецкий генерал, который отличался беспощадной жестокостью. Однажды генерал и все офицеры были на всенощной службе в церкви. Вдруг тишину нарушила удалая русская песня - по улице Уфы шли трое молодых русских унтер-офицера, один из них пел песню. Генерал приказал схватить их и каждому дать 300 палок... Исполнявшего песню, почти на смерть забитого палками, отвезли в лазарет; там пришлось на нем разрезать 166 мундир - так распухло от побоев его молодое тело; два месяца гнила у него спина и плечи... Еще не выйдя из лазарета, он подал в отставку и стал чиновником четырнадцатого класса.

Много лет существовало мнение, что отец Сергея Тимофеевича был человеком слабовольным, тихим, недалеким, единственным занятием которого была охота. Однако именно отец передал сыну, будущему замечательному русскому писателю, свою любовь к природе, ко всему живому, наблюдательность, чуткость, доброе отношение к людям и к жизни.

Мать С.Т. Аксакова, Ольга Семеновна Заплатина, перенесла в детстве много несправедливости. Её мать была турчанка, Игель-Сюмы, из рода эмиров; двенадцатилетней девочкой при осаде Очакова она попала в плен; потом она попала в семью генерала Воинова. Ее окрестили Марией, научили читать и писать по-русски. Она была необыкновенно красива. Молодой Заплатин полюбил ее и женился на ней. Но прожила она недолго - умерла, когда ей было тридцать с небольшим лет. Отец снова женился, мачеха невзлюбила Ольгу Семеновну, девочка испытала нелюбовь, зло от невзлюбившей ее мачехи и даже дворни, а потом от дворецкого, сумевшего войти в доверие к ее отцу, суворовскому генералу. А потом ей, еще совсем молодой девушке, пришлось взять на себя все заботы большого дома и даже служебные дела больного отца.

В своем автобиографическом романе «Семейная хроника» С.Т. Аксаков в образе Марии Николаевны Зубовой воссоздает образ своей матери, которую горячо любил в течение всей жизни: «Умудренная годами тяжких страданий, 17-летняя девушка вдруг превратилась в совершенную женщину, мать, хозяйку и даже официальную даму, потому что но болезни отца принимала все власти, всех чиновников и городских жителей, вела с ними переговоры, писала письма, деловые бумаги и впоследствии сделалась настоящим правителем дел отцовской канцелярии».

В 1816 году Ольга Семеновна вышла замуж за отца будущего писателя, Т.С. Аксакова. Это была умная и образованная женщина, она сыграла большую роль в жизни писателя. Ольга Семеновна стала не только хозяйкой Аксаковского лома. «Она помогала создать ту интеллектуальную атмосферу, которая здесь царила. Аксаков поверял ей все свои служебные и литературные дела. Она была первым читателем большинства его произведений, первым критиком и советчиком» (С. Машинский).

«И вот в этой семье двух по социальному положению крепостников, но испытавших на себе все ужасы крепостничества, родился С.Т. Аксаков, - пишет М. Чванов. - И всю свою славную жизнь он боролся против крепостничества, против его проявлений и разновидностей его. И привил чувство ненависти к крепостничеству своим детям. И даже его последние слова в жизни, как завещание, были об этом».

Сергей Тимофеевич, которого биограф Н.В. Гоголя называл «министерством общественной нравственности», смотрел и на родной русский народ, как на семью: не может быть здоровой семьи, здорового народа, в котором один угнетает другого, в котором одно поколение отрицает другое.

А еще ту атмосферу любви и дружбы, взаимного понимания, которые существовали между родителями, С.Т. Аксаков перенес и на свою большую семью, основанную на законах взаимного уважения, понимания и любви.

Семья - «основа всего доброго на земле» (К.С. Аксаков). Семья Аксаковых
Семья С.Т. Аксакова, замечательного русского писателя XIX века, была поистине замечательной русской семьей, в ней царили разнообразие умственных и творческих интересов, атмосфера взаимного уважения и любви, духовной общности, любовно привлекала к себе.многих людей. Аксаковские субботы посещают известные писатели, издатели, артисты: М.П. Погодин, П.В. Киреевский. М.Н. Загоскин. Часто бывают Ф.И. Тютчев. 168

A.K-. Толстой, Н.М. Языков, М.С. Щепкин, друзья семьи - знаменитые русские писатели Н.В. Гоголь, И.С. Тургенев, Л.Н. Толстой. Особенно любили в семье Аксаковых Н.В. Гоголя. Как писал сам Гоголь своей близкой знакомой А.О. Смирновой-Россет, «Аксаковы способны залюбить до смерти». В каждом письме Гоголя к разным людям хоть несколько строк было посвящено Аксаковым.

Семья Аксаковых была настоящей большой русской семьей. По свидетельству A.C. Курилова, автора вступительной статьи и составителя сборника Константина Сергеевича и Ивана Сергеевича Аксаковых (старших сыновей Сергея Тимофеевича), «Литературная критика», вышедшего в 1981 году, в семье было 6 сыновей и 8 дочерей. По данным A.A. Сиверса, приведенным в дореволюционном издании «Генеалогические разведки» (Санкт-Петербург, 1913), в семье Аксаковых было 4 сына и 6 дочерей.

«Все члены семьи, - пишет один из современников С.Т. Аксакова, - были соединены редким единодушием, полным согласием вкусов, наклонностей и привычек, а с годами на этой почве утверждалась глубокая внутренняя связь, заключавшаяся в общности убеждений и симпатий».

Семья была нравственно крепкая, дружная, в которой, как точно сказал A.C. Курилов, «царствовало согласие и безусловное, непререкаемое доверие всех к каждому и каждого ко всем, где все было чисто, честно, искренне, прямо, откровенно... Чувство причастности каждого к делам и заботам других, душевная чуткость и отзывчивость становятся как бы нравственным императивом, основой личного и общественного поведения всех без исключения детей Сергея Тимофеевича и Ольги Семеновны. Может быть, отсюда возникла страстная и непреложная убежденность Константина и Ивана Аксаковых в том, что будущее России, нашего народа, всех славянских народов самым тесным и непосредственным образом связано с расцветом этого прекрасного и всепобеждающего чувства семьи единой...»

Конечно, как и в любой семье, и в семье Аксаковых иногда возникали споры - между отцом и сыновьями, особенно старшими Константином и Иваном, - о различных проблемах общественной жизни, однако всегда сохранялась атмосфера уважения и искренней дружбы.

Аксаков имел замечательное свойство - учиться у своих детей. А дети в этой семье были поистине замечательные, яркие, талантливые.

Константин Сергеевич, старшей сын Аксакова, первенец от счастливого брака, был, по воспоминаниям современников, личностью замечательной и удивительной, об лом говорили даже его идейные противники. В детстве он проявил блестящие способности, уже в 15 лет поступил на словесное отделение Московского университета.

Он работал в области языкознания, и его деятельность была высоко оценена В. Далем, автором знаменитого «Толкового словаря живого великорусского языка». В 1847 году защитил диссертацию - «Ломоносов в истории русской литературы и русского языка»; был писателем, автором драм и комедий, публицистом, литературным критиком. Его статью «Опыт синонимов» («Публика и народ») потом назову! одним из самых замечательных явлений русской публицистики. Константин Сергеевич был и общественным деятелем, он выступал против социального угнетения, против произвола в обществе, резко обличал образ жизни правящих классов. В 1855 году он передал с графиней Блудовой свою «Записку» царю Николаю I, поразительную по своей смелости и достоинству. Вот небольшой отрывок из нее.

«Не подлежит спору, что правительство существует для народа. а не народ для правительства... Правительство, а с ними и верхние классы, отделились от народа и стали ему чужими... везде обман... Все лгут друг другу... Взяточничество и чиновный организованный грабеж - страшны... Все зло происходит главнейшим образом от угнетательной системы нашего правительства... Та же угнетательная правительственная система из государя делает идола, которому приносятся в жертву все нравственные убеждения и силы...»

Эта записка, представленная царю, была первой по невероятной смелости из многих других частных записок.

Удивительно близкие отношения связывали отца и старшего сына Аксаковых. Со дня своего рождения и до самой кончины Константин Сергеевич расставался с отцом только один раз; именно он в детстве назвал отца ласково «отесенька» вместо «папаша», как было принято в те годы, и после этого все дети большой семьи Аксаковых называли Сергея Тимофеевича именно так. После смерти отца он буквально зачах; сильный человек, геркулесовского телосложения, он заболел чахоткой и умер в 1860 году, когда ему было только 43 года, пережив отца на 19 месяцев.

Многие журналы, критики, современники Константина Сергеевича откликнулись на его смерть:
«Чище, благороднее, невиннее Константина Аксакова мудрено было в нашем веке найти человека». М. Погодин.

«Я хорошо знал лично Константина Аксакова: это человек, в котором благородство - истинная натура». В.Г. Белинский.

Такой же яркой, неординарной, талантливой личностью был и второй сын Сергея Тимофеевича Аксакова - Иван Сергеевич. Когда он умер (это случилось 27 января - 8 февраля - 1886 года) газеты писали:

«Потеря невосполнимая. Иван Сергеевич Аксаков был не только литератор, публицист, общественный деятель, он был - знамя, общественная сила».

«Немногие из общественных утрат производили такое сильное впечатление, как произвела смерть И. Аксакова, потому что имя его пользовалось большой популярностью и в России, и во всем славянском мире; да и в Западной Европе на Аксакова смотрели как на одного из самых выдающихся представителей русского литературного мира и всего русского общества».

«Честен как Аксаков» - это говорили про Ивана Аксакова, и это выражение стало почти пословицей.

Крупный правительственный чиновник, издатель известного «Московского сборника», общественно-политический деятель, председатель Общества любителей российской словесности, основатель и идеолог, руководитель Московского славянскою комитета - это все об Иване Аксакове. В продолжение всей своей жизни он стремился объединить всех людей - в России, в славянских странах. Как руководитель Московски о славянского комитета Иван Сергеевич Аксаков организовывает помощь Сербии и Черногории в их освободительной борьбе против Турции, заем сербскому правительству и сбор средств на нужды борющемуся славянскому народу, организует вербовку и отправку добровольцев в Сербию.

Во время Русско-турецкой войны 1877-1878 п. он организует помощь болгарским дружинам - сбор средств, покупку и доставку оружия.

Интересен тот факт, что спустя почти сто лет, в связи со 150-летием со дня рождения И.С. Аксакова, орган Министерства обороны Болгарии - газета «Народная Армия» 2 октября 1973 года писала, что болгары во время Русско-турецкой войны называли своих ополченцев «детьми Аксакова». Через И. Аксакова они получили в части 20 тысяч винтовок; оказывается, даже военная форма для ополченцев, т.н. пехотная болгарка, была предложена Аксаковым.

Один из современников Ивана Сергеевича говорил, что ощущает себя русским в грех случаях: когда слушает древние песнопения, когда слышит русскую народную песню и когда читает статьи Ивана Сергеевича Аксакова.

^ Когда Иван Сергеевич умер, похоронили его в Троице-Сер - гиевой Лавре - этой чести не был удостоен даже его отец и никто из «мирских», не церковных людей.

Григорий Сергеевич Аксаков, правовед но образованию, в 1861-1867 гг. был гражданским губернатором на родине отца, в Уфе, при нем было совершено освобождение крестьян. Когда в 1867 году его перевели в Самару, жители Уфы избрали его почетным гражданином города.

Как говорили современники, он был одним из самых замечательных русских губернаторов, человек честный, мужественный, гуманный.

Трех своих старших дочерей С.Т. Аксаков назвал: Вера, Надежда, Любовь; в семье было еще три дочери - Ольга, Мария, Софья. Особое место среди дочерей занимала самая старшая дочь, Вера. Именно она диктовала Сергею Тимофеевичу «Семейную хронику», по сути, она была его редактором. Вере уже ослепший писатель диктовал все свои последние произведения.

Самая младшая из дочерей, Софья, сделала все, чтобы сохранить память об отце и всей семье Аксаковых. Она предприняла отчаянные попытки, чтобы Абрамцево, где прошли последние годы Аксакова, не попало в чужие руки. В 1870 году она продала имение человеку «богатейших дарований» (М. Чванов), страстно влюбленному в Россию, крупному промышленнику и меценату Савве Ивановиче Мамонтову. Тем самым именно ей мы обязаны тем, что Абрамцево, неотделимое от имен се отца, Сергея Тимофеевича Аксакова, братьев, людей, бывавших в нем, вместе с соседними Мурановым, где жил знаменитый русский поэт Ф.И. Тютчев и с Троице-Сергиевой Лаврой, стало одним из нравственных центров России.

Внучка Сергея Тимофеевича, удивительно светлый и чистый человек, сделала много доброго в жизни, и среди всего прочего она создала одну из первых в стране и первую в Башкирии кумысолечебницу для туберкулезных больных (сейчас это санаторий в Башкирии). При ее помощи были изданы многие рукописи из архива семьи Аксаковых, например, «Дневник Веры Сергеевны Аксаковой 1854-1855». Вместе с Анной Федоровной Тютчевой-Аксаковой она издала 3-томный сборник «Иван Сергеевич Аксаков в его письмах». Она всю жизнь помогала людям, поэтому в тяжелые годы Гражданской войны ей, уже старой женщине, помогают крестьяне с. Языково, где она жила; они же ее и похоронили, и бережно ухаживали за ее могилой.

«Сила этой семейной любви была так велика, - вспоминает современник Аксакова С.А. Венгеров, - что она заражала и тех, которые к ней примыкали позднее». Жена Григория Сергеевича, Софья, была не просто невесткой, она стала настоящей дочерью. По ее инициативе в Уфе было построено новое театральное здание; под ее руководством в городе была посажена одна из прекраснейших аллей, которую жители Уфы ласково называли Софьюшкиной аллеей.

«Удивительно цельная и совестливая семья, чувствующая какую-то обостренную ответственность перед родным народом, семья, у которой мы многому должны научиться! Сколько каждый из ее членов, даже уже в третьем поколении, сделал для своего народа», - пишет исследователь жизни и творчества С.Т. Аксакова М. Иванов.

Аксаков Сергей Тимофеевич – известный русский писатель, государственный чиновник и общественный деятель, литературный и театральный критик, мемуарист, автор книг о рыбалке и охоте, лепидоптеролог. Отец русских писателей и общественных деятелей славянофилов: Константина, Ивана и Веры Аксаковых. Член-корреспондент Императорской Санкт-Петербургской Академии наук.
Родился Сергей Аксаков (20 сентября) 1 октября 1791 года в городе Уфе. Он происходил из старинной, но небогатой дворянской семьи. Отец его Тимофей Степанович Аксаков был провинциальным чиновником. Мать – Мария Николаевна Аксакова, урождённая Зубова, очень образованная для своего времени и социального круга женщина.
Детство Аксакова прошло в Уфе и в имении Ново-Аксаково. Значительное влияние на формирование личности Аксакова в раннем детстве оказал его дед Степан Михайлович. Дальние прогулки в лес или в степь заложили в нем глубокие, мощные пласты впечатлений, которые позднее, спустя десятилетия, стали неиссякаемыми источниками художественного творчества. Маленький Аксаков любил слушать рассказы крепостной няни Пелагеи, один из которых впоследствии обработал в известную сказку «Аленький цветочек». Воспоминания детства и юности Аксакова легли в основу его мемуарно-автобиографической трилогии: «Семейная хроника» (1856), «Детские годы Багрова-внука» (1858), «Воспоминания» (1856).
В возрасте восьми лет, в 1801 году, Аксаков был определен в Казанскую гимназию. Там с перерывами из-за болезни, он учился до 1804 года, после чего в возрасте 14 лет был переведен в только что открывшийся Казанский университет. В университете Аксаков успешно выступал в любительском театре и издавал рукописные журналы «Аркадские пастушки» и «Журнал наших занятий». В них он публиковал свои первые литературные опыты – стихи, написанные в наивно-сентиментальном стиле.
С 1806-го года Аксаков принимает участие в деятельности «Общества любителей отечественной словесности» при Казанском Университете. Свое участие в нём он прерывает в июне 1807 года в связи с переездом в Петербург.
В Петербурге произошло первое сближение Аксакова с литературными деятелями. В эти годы Аксаков жил то в Петербурге, то в Москве, то в деревне. После женитьбы (1816) на Ольге Семеновне Заплатиной, Аксаков пытался поселиться в деревне. Пять лет он прожил с родителями, но в 1820 году был выделен, получив в вотчину Надеждино (Оренбургской губернии). Переехав на год в Москву, зажил широко, открытым домом. Возобновились старые литературные связи, завязались новые. Аксаков вошел в писательскую и литературную жизнь Москвы. Пробыв год в Москве, Аксаков переехал, ради экономии, в Оренбургскую губернию и прожил в деревне до осени 1826 года.
В августе 1826 года Аксаков расстался с деревней навсегда. Наездом он бывал здесь, но, в сущности, до смерти оставался столичным жителем. В Москве он встретился со своим старым покровителем Шишковым, теперь уже министром народного просвещения, и легко получил от него должность цензора. Близость с Погодиным расширила круг литературных знакомых. От должности цензора он был отставлен за то, что пропустил в журнале И.В. Киреевского "Европеец" статью "Девятнадцатый век". При связях Аксакова ему не трудно было пристроиться, и в следующем году он получил место инспектора землемерного училища, а затем, когда оно было преобразовано в Константиновский межевой институт, был назначен первым его директором и устроителем.
В 1839 году Аксаков, обеспеченный большим состоянием, которое досталось ему после смерти отца, покинул службу и, после некоторых колебаний, уже не возвращался к ней. Писал он за это время: ряд театральных рецензий в «Драматических прибавлениях» к «Московскому Вестнику» и несколько небольших статей в «Галатее» (1828 - 1830). Его перевод мольеровского «Скупого» шел на московском театре в бенефис Щепкина. В 1830 году напечатан в «Московском Вестнике» (без подписи) его рассказ «Рекомендация министра».
Наконец, в 1834 году в альманахе «Денница» появился, также без подписи, его очерк «Буран». По мнению критиков, это – первое произведение, говорящее о настоящем писателе Аксакове. С тех пор творчество Аксакова развивалось плавно и плодотворно.
Вслед за «Бураном» начата была «Семейная хроника». Уже в эти годы известная популярность окружала Аксакова. Имя его пользовалось авторитетом. Академия Наук избирала его не раз рецензентом при присуждениях наград.
Временно оставив «Семейную хронику», он обратился к естественнонаучным и охотничьим воспоминаниям, и его «Записки об уженьи рыбы» (Москва, 1847) были первым его широким литературным успехом. «Записки ружейного охотника Оренбургской губернии» вышли в 1852 году и вызвали еще более восторженные отзывы, чем «Уженье рыбы». Среди этих отзывов есть и статья И.С. Тургенева. Одновременно с охотничьими воспоминаниями и характеристиками назревали в мысли автора рассказы о его детстве и его ближайших предках.
Вскоре по выходе «Записок ружейного охотника» стали появляться в журналах новые отрывки из «Семейной хроники», а в 1856 году она вышла отдельной книгой.
Радости литературного успеха смягчали для Аксакова тяготы последних лет жизни. Материальное благосостояние семьи пошатнулось; здоровье Аксакова становилось все хуже. Он почти ослеп – рассказами и диктовкой воспоминаний заполнял то время, которое не так еще давно отдавал рыбной ловле, охоте и деятельному общению с природой.
Целый ряд работ ознаменовал эти уже последние годы его жизни. Прежде всего «Семейная хроника» получила свое продолжение в «Детских годах Багрова внука».
«Литературные и театральные воспоминания» Аксакова, вошедшие в «Разные сочинения», полны интересных мелких справок и фактов, но бесконечно далеки по значению от рассказов Аксакова о его детстве. Более глубокое значение имеет и могла бы иметь еще большее, если бы была закончена, «История моего знакомства с Гоголем».
Эти последние сочинения написаны в промежутках тяжкой болезни, от которой Аксаков скончался 30 апреля 1859 года в Москве.
В 1991 году, когда широко отмечалось 200-летие со дня рождения Сергея Аксакова, в Уфе был открыт Мемориальный дом-музей писателя.
Мало какое здание может похвастаться такой богатой историей, как этот деревянный дом близ реки Белой. Он был построен в первой половине XVIII века. В здании размещалась канцелярия уфимского наместничества. Здесь же жила семья деда писателя по материнской линии Николая Зубова. После смерти Н.С. Зубова, дом выкупил отец писателя – Тимофей Аксаков.
В 1795 году вся семья переехала сюда на постоянное место жительства. Здесь они жили до 1797 года. Первые детские впечатления об этом доме можно найти в известной книге Сергея Тимофеевича Аксакова «Детские годы Багрова-внука». Вот фрагмент из этой семейной хроники:
«Мы жили тогда в губернском городе Уфе и занимали огромный зубинский деревянный дом... Дом был обит тесом, но не выкрашен; он потемнел от дождей, и вся эта громада имела очень печальный вид. Дом стоял на косогоре, так что окна в сад были очень низки от земли, а окна из столовой на улицу, на противоположной стороне дома, возвышались аршина три над землей; парадное крыльцо имело более двадцати пяти ступенек, и с него была видна река Белая почти во всю свою ширину…»
С каждым уголком этого дома у Аксакова были связаны особые, теплые воспоминания. Этот дом интересен и сам по себе, как прекрасный образец архитектуры XVIII века.

В истории отечественной культуры значительное место занимает Сергей Тимофеевич Аксаков – автор произведений: «Детские годы Багрова - внука», «Семейная хроника», «Записки об уженье рыбы», «Воспоминания» и другие. Известное общественное значение имела деятельность Аксакова как цензора и театрального критика. Вот как было охарактеризовано его творчество к столетию со дня смерти «буквально пригоршнями можно черпать из произведений Аксакова самоцветы народного словаря. Аксаков – изумительный психолог отроческой души. Обладал каким-то непостижимым даром изображать природу и человека слитно, в неразлучном единстве». Значение Сергея Тимофеевича Аксакова как писателя-мемуариста переросло не только общественные рамки, но даже и государственные. Имя Сергея Тимофеевича Аксакова приобрело мировую известность.

С. Т. Аксаков – певец нашего края

Жизнь и творчество Сергея Тимофеевича Аксакова

«Аксаков Сергей Тимофеевич – знаменитый русский писатель, член-корреспондент Петербургской Академии наук. Отпрыск старинного дворянского рода, Аксаков, несомненно, имел в детстве живые впечатления гордого семейного создания этой родовитости. Герой прославившей его автобиографии, дедушка Степан Михайлович, мечтал о внуке именно как о продолжателе « знаменитого рода Шимона» - сказочного варяга, племянника короля норвежского, выехавшего в Россию в 1027 году. Сергей Тимофеевич – сын Тимофея Степановича Аксакова (1759-1832) и Марии Николаевны Зубовой, дочери помощника оренбургского наместника. Родился он в Уфе 20 сентября 1791 года. В 10 лет поступил в Казанскую гимназию. После окончания университета Сергей Аксаков служил в Петербурге переводчиком в комиссии по составлению законов, затем в цензурном комитете, наконец, инспектором и директором Константиновского Межевого института. В Петербурге Аксаков входил в круг поэта Гавриила Державина, затем жил в Москве, с которой связаны его основные литературные опыты. Он писал стихи в традициях классицизма, занимался переводами и театральной критикой, сотрудничал в газетах и журналах. Дом Аксакова был одним из литературных центров столицы, посетителями его были такие корифеи, как Баратынский, Языков, Белинский, Тургенев, Гоголь. Сыновья Иван и Константин, увлеченные идеями славянофильства, привлекли в дом выдающихся деятелей этого движения – Алексея Хомякова, Ивана Киреевского. » Иван Сергеевич Аксаков, русский публицист и общественный деятель, «вождь славянофильства», шире – международного славянского движения. Константин Сергеевич Аксаков, тоже русский публицист, историк, лингвист и поэт. Он один из идеологов славянофильства. К. С. Аксаков выступал за отмену крепостного права при сохранении монархии. Как личность С. Т. Аксаков привлекателен и по-человечески понятен. По воспоминаниям близких, он любил жизнь во всех ее проявлениях, ко всему относился как художник. Любитель театра и актер, тонкий знаток всего лесного мира, птичьего и звериного, опытный рыбак, знаток грибов и растений – во всем он проявлял страстность. С. Т. Аксаков не связывал себя с определенными направлениями общественной мысли, но сочувствовал любым идеям народного самоопределения, развития самосознания. Книги С. Т. Аксакова « Записки об уженье рыбы», «Записки ружейного охотника Оренбургской губернии», « Рассказы и воспоминания охотника», где воссоздан мир природы нашего края, неожиданно были восприняты читателем, как произведения искусства, отрывающие человека в его гармоничном отношении к окружающему. Основное место в литературном наследии Сергея Аксакова занимает автобиографическая трилогия « Семейная хроника», «Детские годы Багрова-внука», «Воспоминания», - написанная на основе семейных преданий и личных воспоминаний о жизни в Уфе и губернских селах. Метод писателя заключался в том, что он избегал чистого вымысла, находясь на «почве действительности, идя за нитью истинного события». В 1991году в Уфе был открыт мемориальный Дом-музей С. Т. Аксакова. Экспозиция дома знакомит и с его сыновьями –Иваном и Константином, которые вошли в историю общественной мысли 19 века, как очень самобытные мыслители.

«В 1834 г. в Альманаке «Денница» появился без подписи его очерк «Буран». Это – первое произведение, говорящее о настоящем С. Т. Аксакове. Вслед за «Бураном» начата была «Семейная хроника». Уже в эти годы популярность окружала С. Т. Аксакова. Имя его пользовалось авторитетом. Временно оставив «Семейную хронику», он обратился к естественнонаучным и охотничьим воспоминаниям, и его «Записки об уженье рыбы» (Москва, 1847) были первым его широким литературным успехом. «Записки ружейного охотника Оренбургской губернии» вышли в 1852 году и вызвали еще более восторженные отзывы, чем «Уженье рыбы». В 1856 г. «Семейная хроника» вышла отдельной книгой «Семейная хроника» получила свое продолжение в «Детских годах Багрова-внука». «Литературные и театральные воспоминания», вошедшие в «Разные сочинения» (Москва, 1858), полны интересных мелких справок и фактов, но бесконечно далеки по значению от рассказов С. Т. Аксакова о его детстве. Более глубокое значение имеет и могла бы иметь еще большее, если бы была закончена «История моего знакомства с Гоголем», показавшая, что мелочный характер литературных и театральных воспоминаний С. Т. Аксакова никоим образом не означает старческого падения его дарования.

2. Заповедный наш край

Мы с вами живем в удивительно живописном краю Край наш несказанно красив, привлекателен и богат несметными сокровищами. Вокруг Башкортостана раскинулись на вольных просторах леса, поля, луга. Богата наша земля, но самое главное богатство республики – это люди, их исторические и культурные традиции. А еще богатство нашего края – это леса. Леса в моем крае занимают огромные территории. А какой красотой заполнены лесные просторы: там ягоды, и грибы, и пение птиц. В ключиках течет чистая, хрустальная водица.

«Башкортостан – это край с неповторимым природным ландшафтом, историческими памятниками, многонациональным населением, многовековыми культурными традициями. Единственным в России уникальным наскальным рисункам эпохи Палеолита в пещере Шульганташ более 12 тысяч лет, а уникальной «Стране городов», объединяющей Аркаим и другие поселения, около 4 тысяч лет. Урал под именем «Гиперборейские» был известен еще во времена Геродота. Эпосу башкирского народа «Урал-батыр» тысяча лет».

Чудесная природа Башкортостана с густыми таежными лесами, скалистыми горами и предгорьями, голубыми озерами и бурными реками, обширными равнинами, имеет много достопримечательностей.

«Территория нашего края покрыта сетью более чем 600 рек. А что может быть прекрасней красивых деревьев на берегу медленной величавой реки? Главными реками считаются Агидель-Белая (1430 км) и Караидель-Уфа (918 км). Не менее красивы и малые реки: Дема, которую подробно описывал С. Т. Аксаков; Сим, Большой и Малый Инзер. В бассейнах рек насчитывается 2,7 тысяч озер, прудов и водохранилищ. Некоторые из них объявлены памятниками природы: Кандрыкуль, Асылыкуль, Ургун (12кв. км), Янтыкуль (780 га), Мулдакуль (800 га). Много различных пещер, водопадов, минеральных источников. Очень богат растительный мир.

Состав населения Башкортостана многонационален. В этом своеобразие нашей республики, ее уникальность. Состояние межнациональных отношений в республике мы оцениваем как стабильное. В основе их – дружеские, уважительные отношения трех самых многочисленных народов – башкир, русских и татар, а также марийского, чувашского, удмуртского, мордовского, украинского и др. Еще одна особенность Республики – многоконфессиональность. У нас созданы и активно действуют мусульманские, православные, католические, протестантские, а также иудейские религиозные общины. Получается, что у нас представлены почти все мировые религии».

Прошлое – это ключ к пониманию и осознанию настоящего и будущего. Поэтому человек, который хочет познать настоящее, не должен забывать свое прошлое, прошлое своей малой Родины. И чтобы достойно жить в любимой республике, нам так мало нужно, просто любить Родину, заботиться о ней, - этому учит нас в своих произведениях С. Т. Аксаков.

Мы же, будущее Башкортостана, любим свою Родину, свой край, наша задача сохранить природу и традиции своего народа.

3. «Семейная хроника»

В 1856 г. В Московском издательстве выходит книга С. Т. Аксакова «Семейная хроника». Все повествование пронизано мыслью о семейной гармонии, согласии, высокости всего строя семейных отношений.

Сергей Тимофеевич Аксаков подробно рассказывает об уфимском крае: «о неизмеримом пространстве земель, угодьях, привольях, неописанном изобилии дичи и рыбы и всех плодов земных».

На протяжении всего произведения он описывает красивые башкирские угодья. «Что за угодья, что за приволье было тогда на этих берегах! Вода такая чистая, что даже в омутах, сажени в две глубиною, можно было видеть на дне брошенную медную денежку! Местами росла густая урема из березы, осины, рябины, калины, черемухи и чернотала, вся переплетенная зелеными гирляндами хмеля и обвешанная палевыми кистями его шишек; местами росла тучная высокая трава с бесчисленным множеством цветков, над которыми возносили верхи свои душистая кашка, татарское мыло (боярская спесь), скорлазубец (царские кудри) и кошачья трава (валериана). Воздух оглашался другими особенными свистами и голосами; там водилась во множестве вся степная птица: дрофы, журавли, стрепета, кречетки; по лесистым отрогам жила бездна тетеревов».

С. Т. Аксаков описал в этом произведении всю замечательную природу нашего края. Его героя Алексея Степаныча приводила в восхищение « цветущая, душистая степь; то и дело стрепета поднимались с дороги, и кроншнепы постоянно провожали экипаж, кружась над ним и залетая вперед, садясь по верхам и оглашая воздух своими звонкими трелями».

Невозможно остаться равнодушным к красотам нашего края: « неравнодушно вспоминая и теперь эту простую, бедную местность, которую увидел я в первый раз лет десять позднее я понимаю, что она нравилась Алексею Степанычу».

4. «Детские годы Багрова-внука»

В 1858 г. В Москве выходит 2 часть трилогии «Детские годы Багрова-внука». В этом произведении С. Т. Аксаков с любовью описывает реку Белую-Агидель. « я был поражен широкою и быстрою рекою, отлогими песчаными ее берегами и зеленою уремой на противоположном берегу».

С. Т. Аксакову очень нравилось путешествовать. Он внимательно следил за дорогой, за сменой пейзажей. «Сначала дорога шла лесистой уремой; огромные дубы, вязы и осокори поражали меня своею громадностью, и я беспрестанно вскрикивал: «Ах, какое дерево! Как оно называется?».

Особенно С. Т. Аксакову запомнился удивительный вечер на Деме. «Небо сверкало звездами, воздух был наполнен благовениеи от засыхающих степных трав, речка журчала в овраге, костер пылал и ярко освещал наших людей».

Сергей Тимофеевич в «Детских годах Багрова-внука» особое внимание уделяет степям и Деме. «Степь, то есть безлеская и волнообразная бесконечная равнина, окружила нас со всех сторон Величавая, полноводная Дема, не широкая, не слишком быстрая, с какою-то необыкновенною красотою, тихо и плавно, на равне с берегами, расстилалась передо мной».

Лес в произведениях С. Т. Аксакова поражает «необыкновенным разнообразием ягодных деревьев и других древесных пород, живописно перемешанных Толстые, как бревна, черемухи были покрыты уже потемневшими ягодами, кисти рябины и калины начинали краснеть; кусты черной спелой смородины распространяли в воздухе свой ароматический запах; гибкие и цепкие стебли ежевики, покрытые крупными, еще зелеными ягодами, обвивались около всего, к чему только прикасались: даже малины было много»

«С. Т. Аксаков не мог без восхищения видеть даже бегущей по улице воды, поэтому описывает родники, пруды, озера сельца Парашино. «Некоторые родники были очень сильны и вырывались из середины горы, другие били и кипели у ее подошвы, некоторые находились на косогорах и были обделаны деревянными срубами с крышей».

Весна, весна! Ты прелесть года,

Но не в столичной тесноте.

Весна на Деме, где природа

В первообразной чистоте

Гордится девственной красою!

Где темные шумят леса,

Где воды кажут небеса,

Где блещет черной полосою

Под лугом тучная земля,

Цветут роскошные поля!

Вот так писал о Деме С. Т. Аксаков, прославляя родные края, ставшие для него неиссякаемым родником вдохновения».

5. «Воспоминания»

В 1856 г. была опубликована книга «Воспоминания». В своем произведении «Воспоминания» С. Т. Аксаков рассказывает о чудесном весеннем перевоплощении в природе. « все зазеленено и расцвело, открылось множество новых живейших наслаждений: светлые воды реки, мельница, пруд, грачовая роща и остров, окруженный со всех сторон Старым и Новым Бугурусланом, обсаженный тенистыми липами и березами, куда бегал я по нескольку раз в день, сам не зная зачем; я стоял там неподвижно, как очарованный, с сильно бьющимся сердцем, с прерывающимся дыханием».

Весна не отпускает С. Т. Аксакова. « В конце марта и в начале апреля солнце начало сильно греть, снег таял, ручьи побежали по улицам, дохнула весна, и ее дыхание потрясало нервы мальчика, еще бессознательно, но уже странно любившего природу».

С. Т. Аксаков очень любил выезжать в лес со своей семьей «попить чаю». « Помню, однако, что чудесная полевая клубника, родившаяся тогда в великом изобилии, выманивала иногда мою мать на залежи ближнего поля, потому, что она очень любила эту ягоду и считала ее целебною для своего здоровья. Езжали также изредка на живописные горные родники пить чай со своей семьей под тенистыми березами; отец же мой и тетка, напротив, весьма любили ездить по грибки, и я разделял их любовь»

Заключение

Читая произведения С. Т. Аксакова «Семейная хроника», «Детские годы Багрова-внука», «Воспоминания», мы с уверенностью можем сказать, что он очень любил свою малую Родину – Башкортостан. Сергей Тимофеевич Аксаков в своих произведениях дал замечательное описание башкирской природы и реалистически отразил быт провинциального русского дворянства 19 века. В этих произведениях он воспевал очарование земли башкирской, ее угодья, нравы, традиции и быт местных жителей. Особое очарование в его произведениях вызывают те страницы, где он описывает заповедные места родного края: демские просторы, прохладу лесных массивов, журчание горных родников, раздолье степных равнин «Сергей Тимофеевич Аксаков первым затронул проблемы бережного отношения к природному богатству нашего края: истребление лесов, высыхания родников и малых речек».

Своими произведениями С. Т. Аксаков учит нас любить свою малую родину, заботиться о ней, беречь и преумножать ее богатства.

Аксаков Сергей Тимофеевич Аксаков, Сергей Тимофеевич, знаменитый русский писатель. Отпрыск старинного дворянского рода, А. несомненно имел в детстве живые впечатления гордого семейного сознания этой родовитости. Герой прославившей его автобиографии, дедушка Степан Михайлович, мечтал о внуке именно как о продолжателе "знаменитого рода Шимона" - сказочного варяга, племянника короля норвежского, выехавшего в Россию в 1027 году. С. Т. - сын Тимофея Степановича А. (1759 - 1832) и Марии Николаевны Зубовой, дочери помощника оренбургского наместника, родился в Уфе 20 сентября 1791 года. Любовь к природе - совершенно чуждую его матери, насквозь горожанке - будущий писатель унаследовал от отца. В первоначальном развитии его личности все отходит на второй план пред воздействием степной природы, с которой неразрывно связаны первое пробуждение его наблюдательности, его первое жизнеощущение, его ранние увлечения. Наряду с природой, крестьянская жизнь вторгалась в пробуждающуюся мысль мальчика. Крестьянский труд возбуждал в нем не только сострадание, но и уважение; дворовые были свои не только юридически, но и душевно. Женская половина дворни, как всегда, хранительница народно-поэтического творчества, знакомила мальчика с песнями, с сказками, с святочными играми. И "Аленький цветочек", записанный много лет спустя по памяти о рассказе ключницы Пелагеи, - случайный обрывок того огромного мира народной поэзии, в который вводили мальчика дворня, девичья, деревня. Но ранее народной литературы пришли городская, по преимуществу переводная; старый приятель матери Аничков привел мальчика в неистовый восторг разрозненной коллекцией "Детского чтения" А.И. Новикова. В мир стихотворной лирики ввела его "Детская библиотека" Кампе, переведенная Шишковым; громадное впечатление произвели на него также сочинения Ксенофонта - "Анабазис" и история Кира младшего. Это уже был переход от детских книжек к настоящей литературе. С характерным для него упоением он погрузился в "Россиаду" Хераскова и сочинения Сумарокова; тут же его "сводили с ума" сказки "Тысячи и одной ночи", а рядом с ними читались "Мои безделки" Карамзина и его же "Аониды". Длинный ряд книжных воспоминаний А. показывает, как мало можно считать обстановку, в которой прошло его раннее детство, заурядной обстановкой помещичьего захолустья XVIII века. Довольно рано к влияниям домашним и деревенским присоединились влияния казенной школы. И казанская гимназия, куда А. поступил на десятом году, и новый воспитатель, суровый и умный Карташевский, и товарищи, и новые интересы - все это сводилось в целый мир, благотворно влиявший на открытую впечатлениям душу. Гимназия была выше обычного уровня; даже по замыслу основателей она должна была представлять собой нечто более законченное - нечто вроде лицея. В гимназии А. провел всего три с половиною года, конец которых запечатлен новыми литературными интересами. Это был, прежде всего, театр, который всегда так занимал А., особенно в впервой половине его литературной деятельности, и с которым сблизил его товарищ, Александр Панаев, "охотник до русской словесности", "обожатель Карамзина", издатель рукописного журнала "Аркадские пастушки", в котором не решился, однако, принять участие А., пописывавший втайне. Через год с лишним - в университете - А. уже сам издавал журнал вместе с И. Панаевым. Он пробыл в университете, продолжая также брать уроки в гимназии, до 15 1/2 лет, но эти полтора года много значат в его развитии. Трудно даже сказать, что сыграло здесь большую роль: собирание бабочек или товарищеский журнал, увлечение театром или литературные споры. Собственно "научных сведений" - как он сам жалуется - он вынес из университета немного: однако, что-то носилось в воздухе аудиторий, что-то заражало идеализмом пытливости и знания. Французские лекции натуралиста Фукса, несомненно, сыграли серьезнейшую роль в упрочении той врожденной наблюдательности А., которая впоследствии давала И.С. Тургеневу право ставить его в известных отношениях выше Бюффона. Здесь он осмыслил свою любовь к природе, здесь закрепил любовь к литературе. Среди казанских гимназистов, пламенно, но поверхностно преклонявшихся пред Карамзиным, один А. оказался, после некоторых колебаний, убежденным сторонником Шишкова. В университете затеяли спектакли. А. быстро выдвинулся среди юных исполнителей; шумный успех сопровождал его выступления и окрылял его; он был даже руководителем любительского кружка. Репертуар был для своего времени довольно прогрессивный: не только "коцебятина", но и отрывки из "Разбойников" Шиллера. Начинающий артист нашел высокий образец в актере и драматурге Плавильщикове, казанские гастроли которого сопровождались восторгами весьма юного студенчества. Получив от университета аттестат "с прописанием таких наук, какие знал только понаслышке и каких в университете еще не преподавали", А. провел год в деревне и в Москве, а затем переехал с семьей в Петербург. Карташевский уже приготовил для своего питомца должность переводчика в комиссии составления законов, где он сам состоял помощником редактора. В Петербурге произошло первое сближение А. с литературными деятелями - как и можно было ожидать, не теми, которые являлись представителями прогрессивных течений в литературе. Он сблизился с артистом Шушериным, бывал у адмирала Шишкова, познакомился со многими актерами и писателями, еще более пламенно увлекался театром, много беседовал о литературе, но ни из чего не видно, чтобы какие бы то ни было искания в той или другой области занимали его. О политической мысли и говорить нечего; она проходила мимо него, и он вполне присоединялся к вкусам Шишкова. Князь Шихматов казался ему великим поэтом. У Шишкова собирались Державин и Дмитриев, гр. Хвостов, князь Шаховской и другие, составившие потом консервативную "Беседу русского слова"; литературный авторитет стариков был незыблем. В их высоком стиле перевел А. софоклова "Филоктета" - конечно, с французского перевода Лагарпа, - и "Школу мужей" Мольера, причем, по позднейшему признанию автора, эта "комедия отчасти переложена на русские нравы, по существовавшему тогда варварскому обычаю". В эти годы А. жил то в Петербурге, то в Москве, то в деревне. После женитьбы (1816) на Ольге Семеновне Заплатиной А. пытался поселиться в деревне. Пять лет он прожил с родителями, но в 1820 году был выделен, получив в вотчину то самое Надеждино (Оренбургской губернии), которое некогда было поприщем злодейств изображенного им Куроедова, и, переехав на год в Москву, зажил широко, открытым домом. Возобновились старые литературные связи, завязались новые. А. вошел в писательскую и литературную жизнь Москвы и напечатал свой перевод десятой статиры Буало (Москва, 1821). Но открытая жизнь в Москве была не по карману. Пробыв год в Москве, А. переехал, ради экономии, в Оренбургскую губернию и прожил в деревне до осени 1826 года. Здесь А. написал напечатанное в "Вестнике Европы" (1825 год, № 4, "Эпиграмма") совершенно незначительное четверостишье, направленное против какого-то "журнального Дон-Кихота" - быть может, Н. Полевого, - и идиллию "Рыбачье горе" ("Московский Вестник", 1829 год, № 1) - как бы стихотворное предварение будущих "Записок об уженьи рыбы", в ложноклассической манере, но с живыми колоритными подробностями. Были за это время напечатаны в "Вестнике Европы" (1825) также две критические статьи А.: "О переводе "Федры" (Лобанова) и "Мысли и замечания о театре и театральном искусстве". В августе 1826 года А. расстался с деревней - и навсегда. Наездом он бывал здесь, живал подолгу в подмосковной, но в сущности до смерти оставался столичным жителем. В Москве он встретился со своим старым покровителем Шишковым, теперь уже министром народного просвещения, и легко получил от него должность цензора. О цензорской деятельности А. говорят различно; есть указания, достойные веры и не вполне благоприятные. Но в общем он был мягок; формализма не выносила его натура. Близость с Погодиным расширила круг литературных знакомых. "Новыми и преданными друзьями" его стали Юрий Венелин, профессора П.С. Щепкин, М.Г. Павлов, потом Н.И. Надеждин. Обновились и театральные связи; частым гостем был М.С. Щепкин; бывали Мочалов и другие. В 1832 году А. пришлось переменить службу; от должности цензора он был отставлен за то, что пропустил в журнале И.В. Киреевского "Европеец" статью "Девятнадцатый век". При связях А. ему не трудно было пристроиться, и в следующем году он получил место инспектора землемерного училища, а затем, когда оно было преобразовано в Константиновский межевой институт, был назначен первым его директором и устроителем. В 1839 году А., теперь обеспеченный большим состоянием, которое досталось ему после смерти отца, покинул службу и, после некоторых колебаний, уже не возвращался к ней. Писал он за это время мало, и то, что он писал, очень незначительно: ряд театральных рецензий в "Драматических прибавлениях" к "Московскому Вестнику" и в "Галатее" (1828 - 1830) несколько небольших статей. Его перевод мольеровского "Скупого" шел на московском театре в бенефис Щепкина. В 1830 году напечатан в "Московском Вестнике" (без подписи) его рассказ "Рекомендация министра". Наконец, в 1834 году в альманахе "Денница" появился, также без подписи, его очерк "Буран". Это - первое произведение, говорящее о настоящем А. "Буран" - первый вестник о том, что создавалась надлежащая среда, что впечатлительный А. поддавался новым влияниям, более высоким, более плодотворным. Не сверху, от литературных знаменитостей, не извне шли они, но снизу, от молодежи, изнутри, из недр аксаковской семьи. Подрастали сыновья А., мало похожие на него по темпераменту, по умственному складу, по жажде знаний, по влечению к общественному воздействию, по идейным интересам. Дружба с сыновьями, несомненно, имела значение в развитии литературной личности А. Впервые консервативная не только по идеям, а, главным образом, по общему складу мысль зрелого А. встретилась с кипением молодых умов; впервые видел он перед собой то творчество жизни, ту борьбу за мировоззрение, с которой не познакомили его ни догматы Карташевского, ни университетские впечатления, ни поучения Шишкова, ни водевили Писарева. Конечно, переродиться от этого не мог сорокалетний человек, установившийся и по натуре не ищущий; но речь идет только о том влиянии, которое должна была произвести на А. близкая его сыну пылкая молодежь, с ее высокими умственными запросами, с ее чрезвычайной серьезностью, с ее новыми литературными вкусами. Характернейшим проявлением этих вкусов было отношение нового поколения к Гоголю. А. был наблюдателен и в ранней молодости, но писал все время ничтожнейшие стишки и статейки, потому что не только в творениях "высокого стиля", в направлении Державина, Озерова, Шишкова, но в более реальной, сентиментальной повести Карамзина тонкая наблюдательность и трезвая правдивость А. не могли найти применения. Он родился несколько раньше времени. Его дарование было создано для новых форм литературного творчества, но не в его силах было создать эти формы. И когда он их нашел - быть может, не только у Гоголя, но и в "Капитанской дочке" и "Повестях Белкина", - он сумел воспользоваться тем богатством выражения, которое они предоставляли его природной наблюдательности. Не человек А. переродился, а в нем родился писатель. Это было в половине тридцатых годов, и с тех пор творчество А. развивалось плавно и плодотворно. Вслед за "Бураном" начата была "Семейная хроника". Уже в эти годы известная популярность окружала А. Имя его пользовалось авторитетом. Академия Наук избирала его не раз рецензентом при присуждениях наград. Он считался мужем совета и разума; живость его ума, поддерживаемая близостью с молодежью, давала ему возможность двигаться вперед если не в общественно-политическом или морально-религиозном мировоззрении, основам которого, усвоенным в детстве, он всегда оставался верен, то в конкретных проявлениях этих общих начал. Он был терпим и чуток. Не будучи не только ученым, но и не обладая достаточной образованностью, чуждый науки, он, тем не менее, был каким-то нравственным авторитетом для своих приятелей, из которых многие были знаменитые ученые. Подходила старость, цветущая, покойная, творческая. Милые устные рассказы А. побудили его слушателей добиваться того, чтобы они были записаны. Но, временно оставив "Семейную хронику", он обратился к естественнонаучным и охотничьим воспоминаниям, и его "Записки об уженьи рыбы" (Москва, 1847) были первым его широким литературным успехом. Автор не ждал его, да и особенно ценить не хотел: он просто для себя "уходил" в свои записки. А у него было от чего "уходить" в эти годы, если не от огорчений, то просто от массы событий, захватывавших его, от массы фактов жизни личной и общественной. Идейная борьба, захватившая всех, достигла чрезвычайного напряжения, и быстро стареющий А. не мог переживать ее перипетий. Он болел, зрение его слабело - и в подмосковном сельце Абрамцеве, в уженьи на идиллической Воре, он охотно забывал о всех злобах дня. "Записки ружейного охотника Оренбургской губернии" вышли в 1852 году и вызвали еще более восторженные отзывы, чем "Уженье рыбы". Среди этих отзывов наиболее интересна известная статья И.С. Тургенева. Одновременно с охотничьими воспоминаниями и характеристиками назревали в мысли автора рассказы о его детстве и его ближайших предках. Вскоре по выходе "Записок ружейного охотника" стали появляться в журналах новые отрывки из "Семейной хроники", а в 1856 году она вышла отдельной книгой... Все спешили наперерыв отдать дань уважения таланту маститого мемуариста, и это шумное единогласие критики было лишь отголоском громадного успеха книги в обществе. Все отмечали правдивость рассказа, уменье соединить историческую истину с художественной обработкой. Радости литературного успеха смягчали для А. тяготы этих последних лет. Материальное благосостояние семьи пошатнулось; здоровье А. становилось все хуже. Он почти ослеп - и рассказами и диктовкой воспоминаний заполнял то время, которое не так еще давно отдавал рыбной ловле, охоте и деятельному общению с природой. Целый ряд работ ознаменовал эти уже последние годы его жизни. Прежде всего "Семейная хроника" получила свое продолжение в "Детских годах Багрова внука". "Детские годы" (отдельно вышедшие в 1858 году) неровны, менее закончены и менее сжаты, чем "Семейная хроника". Некоторые места принадлежат к лучшему, что дал А., но здесь нет уже ни той ширины картины, ни той глубины изображения, которые придают такую значительность ограниченному мирку "Семейной хроники". И критика отнеслась к "Детским годам" без былого восторга. Длинный ряд второстепенных литературных работ подвигался вперед параллельно с семейными воспоминаниями А. Частью, как, например, "Замечания и наблюдения охотника брать грибы", они примыкают к естественнонаучным наблюдениям его, в значительной же части продолжают его автобиографию. Его "Литературные и театральные воспоминания", вошедшие в "Разные сочинения" (М., 1858), полны интересных мелких справок и фактов, но бесконечно далеки по значению от рассказов А. о его детстве. Более глубокое значение имеет и могла бы иметь еще большее, если бы была закончена "История моего знакомства с Гоголем", показавшая, что мелочный характер литературных и театральных воспоминаний А. никоим образом не означает старческого падения его дарования. Эти последние сочинения писаны в промежутках тяжкой болезни, от которой А. скончался 30 апреля 1859 года в Москве. Об А. справедливо было сказано, что он рос всю жизнь, рос вместе со своим временем, и что его литературная биография есть как бы воплощение истории русской литературы за время его деятельности. Он не был самостоятелен и не мог создать форм, подходящих к его простой натуре, его бесконечной правдивости; консерватор не по убеждениям, не по идеям, но по ощущениям, по всему складу своего существа; он преклонялся пред признанными традиционными формами высокого стиля - и долго не мог выразить себя достойным образом. Но когда новые формы реального повествования были не только созданы, но и реабилитированы, когда "Повести Белкина" и "Вечера на хуторе близ Диканьки" внедрили в общее сознание, что простой правдивый рассказ не ниже высокой литературы, что душевное содержание, доселе отрезанное от нее литературной условностью, имеет и другие, более скромные по виду и более жизненные по существу формы, А. честно отлил в эти формы то, что без них должно было остаться бесформенной массой устных рассказов и воспоминаний. Русская литература чтит в нем лучшего из своих мемуаристов, незаменимого культурного бытописателя-историка, превосходного пейзажиста и наблюдателя жизни природы, наконец, классика языка. Интерес к его сочинениям не убит хрестоматиями, давно расхватавшими отрывки охотничьих и семейных воспоминаний А., как образцы неподражаемой ясности мысли и выражения. В первое полное собрание сочинений А. (Мартынова, под редакцией И.С. Аксакова и П.А. Ефремова, СПб., 1886, 6 тт.; последнее издание Карцова) не вошли: его рассказ "Рекомендация министра" и полная редакция "Истории знакомства с Гоголем" ("Русский Архив", 1890, VIII). В новое собрание сочинений (изд. "Просвещение", СПб., 1909, 6 тт.), под редакцией А.Г. Горнфельда, снабженное вступительными статьями и примечаниями, не включены ранние литературные опыты, переводы и рецензии. Из вышедших в 1909 году - с прекращением авторского права - очень неполных популярных собраний сочинений некоторые (Поповой, Сытина, Тихомирова и др.) сопровождаются биографическими статьями и комментариями. Отдельно сочинения А. издавались многократно. Особого упоминания заслуживают издания "Аленького цветочка", ввиду их многочисленности, и новейшее издание "Записок ружейного охотника" (М., 1910, под ред. проф. Мензбира) - ввиду научного и иллюстрационного материала, сопровождающего текст. - См. Д. Языков, "Литературная деятельность С. Т. А." ("Исторический Вестник", 1891, № 9); "Русские книги"; "Источники словаря русских писателей" С.А. Венгерова (т. I, 1900); брошюра В.И. Межова, "С. Т. А." (СПб., 1888). Важнейшие характеристики, материалы для биографии и общие оценки: "И.С. Аксаков в его письмах" (М., 1888, ч. I); статьи А.С. Хомякова и М.Н. Лонгинова в полном собрании сочинений 1886 год (т. I); Н. Юшков, "Материалы для истории русской литературы. Первый студент Казанского университета" (Казань, 1891); А. Григорьев, "Мои литературные и нравственные скитания" ("Эпоха", 1864, № 3); Н. Павлов, "А. как цензор" ("Русский Архив", 1898, кн. 5); В.И. Панаев в "Вестнике Европы" 1867 год, № 3 - 4; А. В-н, в "Вестнике Европы" 1890 год, № 9; В. Майков, в "Русском Обозрении" 1891 год, № 6; В.П. Острогорский, "С. Т. А." (СПб., 1891); С.А. Венгеров, "Критико-Биографический словарь", т. I; П.Н. Милюков, "Из истории русской интеллигенции" (СПб., 1903); Д.А. Корсаков, в "Русской Мысли", 1892 год, № 1; С.А. Архангельский в "Русском Обозрении" 1895 год, № VII - IX; К.А. Полевой, в "Историческом Вестнике", 1887 год, № 5; Шенрок, в "Журнале Министерства Народного Просвещения" 1904 год, № VIII - X; Ю. Самарин, "С. Т. А. и его литературные произведения" (в "Сочинениях", т. I, М., 1878); Алферов и др., "Десять чтений по литературе" (М., 1895); Смирнов, "Аксаковы" ("Биографическая библиотека Павленкова", СПб., 1895); Ю. Айхенвальд, "Силуэты русских писателей", выпуск I (М., 1908); А. Горнфельд, в "Русском Богатстве", 1909 год, № 4, и "Бодром Слове" 1909 год, № 9 - 10; Ветринский , в собрании сочинений изд. Поповой (1904); Сидоров, в "Собрании сочинений" изд. Сытина (1909). Из отзывов об отдельных сочинениях А. - о "Семейной хронике": П.В. Анненкова ("Воспоминания и критические очерки", т. II), Н. Г-ва (Гилярова-Платонова, "Русская Беседа" 1856 год, № 1), Дудышкина ("Отечественные Записки", 1856 год, № 4), Ф. Дмитриева ("Русский Вестник" 1856 год, № 3), П.А. Плетнева ("Журнал Министерства Народного Просвещения", 1856, № 3); о "Детских годах Багрова внука": С. Шевырева ("Русская Беседа" 1858 год, № 10), А. Станкевича ("Атеней" 1858 год, № 14), Добролюбова ("Сочинения", т. I, стр. 344 - 386); о "Записках ружейного охотника": И.С. Тургенева ("Современник" 1853 год, т. 37; перепечатано во всех полных собраниях сочинений Тургенева и А.). Некоторые письма А. напечатаны в полном собрании сочинений 1886 года, в переписке И. С. А., в "Русском Архиве" за разные годы. Портрет, писанный Крамским, - в Третьяковской галерее. А. Горнфельд.

Биографический словарь . 2000 .

Смотреть что такое "Аксаков Сергей Тимофеевич" в других словарях:

Отец Ивана и Константина Сергеевичей, род. 20 сентября 1791 года в гор. Уфе, умер 30 апреля 1859 г. в Москве. В "Семейной Хронике" и "Детских годах Багрова внука" С. Т. Аксаков оставил правдивую летопись своего детства, а… … Большая биографическая энциклопедия