Один из лучших памятников любой эпохи - это самые яркие и талантливые произведения художественной литературы.

Революция 1917 г. в России завершила идейную борьбу в начале XX в. Победило материалистическое миропонимание с его установкой, что человек должен сам творить свою новую жизнь, разрушив старый уклад до основания и отодвинув в сторону целесообразные законы эволюции.

А. Блок, С. Есенин, В. Маяковский радостно приветствовали великое событие: «Слушайте, слушайте музыку революции!» (Блок) «Четырежды славься, благословенная» (Маяковский), «Что нам слюна иконная в наши ворота в высь?» (Есенин). Романтики, они не вняли предостережениям Пушкина, Достоевского, Толстого и не вчитались в Священное писание, в пророчества Иисуса Христа:

«Ибо восстанет народ на народ, и царство на царство, и будут глады и моры и землетрясения по местам... Тогда будут предавать вас на мучениях и убивать вас... И тогда соблазнятся многие; и друг друга будут предавать, и возненавидят друг друга; И многие лжепророки восстанут и прельстят многих...» (Евангелие от Матфея, гл. 24, п. 6--12)

И все сбылось: восстал народ на народ, братья на братьев, «глад», разруха, гонения на церковь, умножение беззакония, торжество лжепророков от марксизма, прельщение идеями «свободы, равенства, братства», нашедшими отражение в творчестве самых талантливых, самых избранных. И трагичен финал этих избранных. Революция «напылила кругом, накопытила и пропала под дьявольский свист», а Блока, Гумилева, Есенина, Маяковского и многих других не стало.

М. Горький в «Несвоевременных мыслях» и И.А. Бунин в «Окаянных днях» свидетельствовали всеобщее озверение, взаимную ненависть, антинародную деятельность Ленина и его «комиссаров», гибель вековой культуры и человека в процессе революции.

Русский философ Иван Ильин в статье «Русская революция была безумием» дал общий взгляд на нее и проанализировал позицию и поведение всех слоев населений, групп, партий, классов в событии. «Она была безумием, -- писал он, -- и притом разрушительным безумием, достаточно установить, что она сделала с русской религиозностью всех вероисповеданий... что она учинила с русским образованием... с русской семьею, с чувством чести и собственного достоинства, с русской добротой и с патриотизмом...»

Нет партий, классов, считал Ильин, которые бы до конца понимали суть революционной ломки и ее последствий, в том числе и среди русской интеллигенции.

Историческая вина ее безусловна: «Русские интеллигенты мыслили «отвлеченно», формально, уравнительно; идеализировали чужое, не понимая его; «мечтали» вместо того, чтобы изучать жизнь и характер своего народа, наблюдать трезво и держаться за реальное; предавались политическому и хозяйственному «максимализму», требуя во всем немедленно наилучшего и наибольшего; и все хотели политически сравняться с Европой или прямо превзойти ее».

3. Н. Гиппиус, воспитанная на старой, христианской морали, оставила такие строки о сути происходившего:

Смеются дьяволы и псы над рабьей свалкой,

Смеются пушки, разевая рты.

И скоро в старый хлев ты будешь загнан палкой,

Народ, не уважающий святынь.

Эти строки углубляют проблему вины перед народом «дилетантов» от революции и предсказывают новое крепостное право в условиях советского режима.

Максимилиан Волошин не входил в литературу «левого фронта». Его стихотворение «Гражданская война» продиктовано христианским взглядом на события и великой любовью к России.

И не смолкает грохот битв

По всем просторам русской степи

Средь золотых великолепий

Конями вытоптанных жнитв.

И там и здесь между рядами

Звучит один и тот же глас:

«Кто не за нас -- тот против нас.

Нет безразличных: правда с нами».

А я стою один меж них

В ревущем пламени и дыме

И всеми силами своими

Молюсь за тех и за других.

По Волошину, виноваты и красные и белые, считавшие свою правду единственно верной. Эти строки интересны и личным отношением поэта к враждующим сторонам: и те и другие-- вероотступники, они впустили бесов в Россию («Расплясались, разгулялись бесы//По России вдоль и поперек»), за них, обуянных злобой, нужно молиться, их нужно пожалеть.

Совсем по-другому оценивали события в стране поэты-романтики Э. Багрицкий, М. Светлов, М. Голодный, Н. Тихонов, убежденные, что в «солнечный край непочатый» можно прийти и через братоубийственную вакханалию, террор.

Культ ЧК вошел в плоть и кровь романтического героя 20-х гг. Чекист у поэтов -- непоколебим, обладает стальной выдержкой, железной волей. Вглядимся в портрет героя одного из стихотворений Н. Тихонова.

Над зеленою гимнастеркой

Черных пуговиц литые львы,

Трубка, выжженная махоркой,

И глаза стальной синевы.

Он расскажет своей невесте

О забавной, живой игре,

Как громил он дома предместий

С бронепоездных батарей.

Поэты-романтики 20-х гг. встали на службу новой власти, проповедуя культ силы с позиций пролетарского интернационализма во имя «освобождения» человечества. Вот строки того же Тихонова, передающие идеологию отчуждения личности, совести в пользу идеи.

Неправда с нами ела и пила.

Колокола гудели по привычке,

Монеты вес утратили и звон,

И дети не пугались мертвецов...

Тогда впервые выучились мы

Словам прекрасным, горьким и жестоким.

Что же это за прекрасные слова? Лирический герой стихотворения Э. Багрицкого «ТБЦ» тяжко болен и не может пойти в клуб на собрание рабкоровского кружка. В горячечном полусне к нему приходит Ф. Дзержинский и вдохновляет его на подвиг во имя революции:

Век поджидает на мостовой,

Сосредоточен, как часовой,

Иди -- и не бойся с ним рядом встать.

Твое одиночество веку под стать.

Оглянешься -- а вокруг враги,

Руки протянешь -- и нет друзей,

Но если он скажет: «Солги!» -- солги.

Но если он скажет: «Убей!» -- убей.

«Убей!», «солги!»-- есть ли страшнее слова в словаре?

Так совершалось непоправимое: жизнь питала поэта «жестокими идеями», а поэт нес их к читателям.

Революция разделила поэтов и прозаиков не по степени дарования, а по идейной направленности.

«Мы входили в литературу волна за волной, нас было много. Мы приносили свой личный опыт жизни, свою индивидуальность. Нас соединяло ощущение нового мира как своего и любовь к нему» -- так характеризовал А. Фадеев «левое» крыло русской литературы. Наиболее яркие представители его -- А. Серафимович, К. Тренев, В. Вишневский, Э. Багрицкий, М. Светлов и др.

Среди писателей, запечатлевших образ Октября 1917 г., «десяти дней, которые потрясли мир» (Джон Рид), были А.Серафимович «Железный поток»(1924 г.), А.Фадеев «Разгром» (1926 г.). В своих произведениях они запечатлели героическое величие эпохи Октября.

Александр Серафимович Серафимович (Попов) - писатель целиком советский, «красный». Он считался настоящим учителем подрастающей в литературе молодежи. Писатель был убежден, что свобода достается кровью и страданиями, призывал беречь завоевания революции. Своим творчеством и поступками создал себе образ настоящего писателя Страны Советов. Серафимович в романе «Железный поток» показал, как в ходе борьбы за Советскую власть революционно преобразовывается, закаляется стихийная крестьянская масса. В центре повествования - наступление Таманской армии, совершившей прорыв через антибольшевистскую Кубань. Армия состояла из осколков разных социальных групп, объединившихся перед лицом нависшей опасности со стороны контрреволюционных казаков. И во время похода эта анархическая масса преобразуется в страшную силу, способную снести все на своем пути и дойти до конца.

Имя Александра Александровича Фадеева всегда стояло в первом ряду классиков официальной советской литературы. Сам писатель активно участвовал в событиях Гражданской войны, сражаясь в красных партизанских отрядах. Его роман «Разгром» относили к числу книг, «дающих широкую, правдивую и талантливейшую картину гражданской войны». Главный герой романа коммунист Левинсон, предводитель партизанского отряда, имеет неказистую внешность, но огромную внутреннюю силу. Его отряд переживает разгром, но финал произведения оптимистичен: Левинсон с выжившими партизанами видит долину, не занятую белыми, и работающих людей, которых Левинсону предстояло «сделать близкими себе». Фадеев в романе передал основную мысль: «…В гражданской войне происходит отбор человеческого материала, все враждебное сметается революцией, все неспособное к настоящей революционной борьбе отсеивается, а все поднявшееся из подлинных корней революции, из миллионных масс народа закаляется, растет, развивается в этой борьбе. Происходит огромнейшая переделка людей…»

А тот, кто не рядился в красные одежды, кто ужаснулся новой идеологии, тот заплатил изгнанием, непечатанием книг и даже жизнью. Среди них были И.Э. Бабель, И.А. Бунин, И. Шмелёв, М.М. Зощенко, А.А. Ахматова, М.А. Булгаков и др.

Иван Шмелев в 1924 г. в статье «Крестный подвиг», обращенной скорее всего к будущему, одним из первых сказал о трагическом идеализме десятков тысяч юных офицеров, любивших Россию, преданных либеральными болтунами, оскорбленных «похабным» Брестским миром, общей картиной развала страны.

Для И.А.Бунина революция не «праздник трудящихся и угнетенных», а «окаянные дни», о которых он расскажет в своем дневнике(1918 - 1920 гг.). «Окаянные дни» - это исповедь, в которой звучат ноты глубочайшего страдания, боли, тоскующей любви по России. «Если бы я эту «икону», эту Русь, не любил, не видал, из-за чего же бы я так сходил с ума все эти годы, из-за чего страдал так беспрерывно, так люто? А ведь говорили, что я только ненавижу» («Окаянные дни»).

Своеобразием отличаются точки зрения М.А.Шолохова и М.А.Булгакова на изображение революции и гражданской войны.

«Донские рассказы» Михаила Александровича Шолохова отражают взгляд на войну как национальную трагедию русского народа. В рассказе «Родинка» отец принимает сторону белых, тогда как сын воюет за красных. После очередного столкновения отец неожиданно узнает в зарубленном им красном командире сына. Он обнимает его, говорит ласковые слова, тщетно пытаясь вернуть к жизни. А убедившись, что сын мертв, «…поцеловал атаман стынущие руки сына и, стиснув зубами сталь маузера, выстрелил себе в рот..» Шолохов показал, что в гражданской войне нет правых и виноватых, люди гибнут глупо и бессмысленно.

Роман «Белая гвардия», может быть, единственный в советской литературе «деполитизированный» роман о революции и гражданской войне. Рассмотрим особенности изображения этих событий в любимом произведении автора.

Революция - слишком масштабное событие, чтобы не быть отраженным в литературе, и редкий писатель, её переживший никак не коснулся её в своем творчестве.

Существуют разные подходы к этой теме. Скажем «Конармия» Бабеля или «Донские рассказы» Шолохова - это ряд не очень связанных между собой эпизодов, выстраивающихся в огромные мозаичные полотна, а «Белая гвардия» Михаила Афанасьевича Булгакова - классический роман. У разных писателей события подаются с разных точек зрения: у Серафимовича в «Железном потоке» - с точки зрения народа, у Булгакова и большинства эмигрантских писателей - с точки зрения дворянства. Шолохов вообще исследует не борьбу угнетателей и угнетенных, а противоречия, которые возникают в самом народе в ходе братоубийственной войны. Существует еще один подход к теме - исторический. Марк Алданов в романе «Девятое термидора» описывает не нашу революцию, а французскую. Революция для этого автора - не просто смена власти или даже социальной формации, а взрыв животных инстинктов, возвращение человечества в зверское состояние. Он пишет: «Страшна революция не против монархии, а против носового платка», то есть - против культуры.

И все же среди множества мнений можно выделить два основных подхода к данной теме. Удобнее всего будет проанализировать этот процесс на примере двух романов - «Разгрома» Фадеева и «Белой гвардии» Булгакова.

Персонажи Булгакова - это русская интеллигенция, дворянство, офицерство, и события изложены с их точки зрения. Герои Фадеева же - люди из народа (единственный, кого худо-бедно можно назвать «интеллигентом» - Мечик, подан как представитель «мелкой буржуазии»). Эти два писателя находятся в разных лагерях и, соответственно, у Булгакова представители простого народа, «мужички - богоносцы Достоевские» представлены отрицательно. Этим людям все равно, где белые, где красные, они заботятся только о себе, а интеллигенция предстает перед нами как хранительница народной памяти, великой культуры и твердых нравственных принципов. У Фадеева же все наоборот. Культурный и образованный Мечик оказывается предателем, в нем нет внутренней силы, позволяющей следовать за народом и служить ему. Морозко же, как олицетворение простого народа, хотя и несколько импульсивен, но интуитивно чувствует правду.

Есть у Фадеева и еще одна идея: «Цель оправдывает средства». Показателен образ Левинсона, который не останавливается ни перед какой жестокостью, чтобы спасти отряд. Его можно сравнить с Хлудовым из булгаковского «Бега», но Хлудов в конце драмы понимает свою ошибку, осознает пагубность этой идеи. Левинсон же, напротив, убежден в своей правоте, и Фадеев оправдывает его.

Естественно, из всего вышеперечисленного видно, что у Фадеева и Булгакова диаметрально противоположные взгляды на саму революцию. Если у Фадеева это событие представлено как необходимое и закономерное, которое освободило народ (и в целом, несмотря на трагические судьбы героев, роман «Разгром» - вещь оптимистическая), то для Булгакова революция - прообраз апокалипсиса, гибель старой России, уничтожение культуры и всего, что дорого человеку.

Мы видим, что такое грандиозное событие никого не могло оставить равнодушным. Могут существовать разные мнения по этому поводу, но то, как революция была отражена в разных произведениях разных писателей, может помочь и нам, потомкам, разобраться во всем, осознать и осмыслить свою историю...

Стал человек один другому – дьявол,
Кровь – спайкой душ.
Борьба за жизнь – законом;
И долгом – месть.

М. Волошин “Потомкам”

Цель: дать представление об освещении темы революции и гражданской войны в произведениях разных писателей и показать, что для многих из них гражданская война стала национальной трагедией

1) помочь учащимся освоить идейно-художественное своеобразие произведений о гражданской войне;

2) произвести сопоставительный анализ, т.е. помочь увидеть место писателя в общем историко-литературном процессе.

Развивающие :

• развивать умение сопоставлять, обобщать, выделять главное в изучаемом материале;
• развивать самостоятельность мысли, используя предварительные самостоятельные домашние задания, наблюдения за текстом.

Воспитательные :

• заставить учащихся задумываться о своей позиции в жизни;
• убедиться в нетленности принципа гуманизма в человеческих отношениях;
• увериться в необходимости национального согласия.

Ход урока

Вступительное слово учителя

События революции и гражданской войны затрагивали всех и каждого и требовали не столько выражения эмоций, сколько их осмысления. Советская проза 20-х годов была неоднородна ни в момент своего появления, ни много позже, в процессе читательского восприятия. Иные произведения нашли своего читателя сразу, а вскоре на них сумели навести и хрестоматийный глянец. Другие читались и читаются разными поколениями с неослабевающим интересом. Третьи только сейчас занимают в истории литературы достойное место и заставляют по иному взглянуть на пути и судьбы молодой советской литературы, их постижение еще впереди. Сейчас становится ясным: литература 20-х годов была явлением неоднородным и подчас не вписывающимся в общие рамки. По сути своей это была литература молодых, в своем творчестве пытавшихся не только поставить, но и разрешить самые жгучие вопросы современности. Это была литература сегодняшнего дня и литература “для будущего”.

Смысл духовного противостояния – глубоко созидательный, задача его позитивная: создание новой демократической культуры после революции. Писатели 20-х годов увидели реальный, отнюдь не приглаженный облик революционной Росси и поняли, куда идет страна. Еще совсем недавно нам казалось, что не правы художники, провозглашавшие приоритет нравственных ценностей в переломные моменты истории, но происходящие сегодня перемены во всех сферах нашей жизни свидетельствуют об их исторической правоте.

В последние годы доступными стали для массового читателя публикации на тему “Революция и литература”: “Несвоевременные мысли” М.Горького, “Окаянные дни” Бунина, “Письма к Луначарскому” В.Г.Короленко. С каждой из этих публицистических статей в отдельности мы с вами знакомы. Сегодня на уроке прозвучат отрывки из этих произведений, в которых предостережения, тревога, боль.

В трагическое время братоубийственной гражданской войны они возвысили свой голос в защиту общечеловеческих ценностей.

Чтение цитат учащимися. “Рыцарями морали и справедливости” назвал таких художников писатель С.Залыгин во вступительной статье к письмам Короленко.

Наше время со всей остротой выдвинуло задачу нового осмысления и уже хорошо известных читателям произведений в связи с определением их роли и места в становлении советской литературы. Это относится к сборнику рассказов М.Шолохова “Донские рассказы”. Открытие донского цикла М.Шолохова в том и состояло, что он показал преступность гражданской войны, ее губительные разрушительные последствия как для судеб “тихого Дона”, так и для России в целом. Шолохов показал потрясающие душу бессмысленность и греховность братоубийства. Очень рано созревает у него мысль о том, что в этой войне неправы обе стороны, за что он и получал порой ярлык сомнительного попутчика. Не случайно и любимый автором герой “Тихого Дона” Григорий Мелехов выразит эту мысль в чеканной эпической формуле: “Мне, если направдок гутарить, ни те, ни эти не по совести”.

Чтение фрагментов с комментированием

Выберите из всех названий рассказов одно, которым можно было бы назвать весь сборник. (Это “Коловерть”)

Почему? (Именно коловерть происходит в судьбах и душах шолоховских героев)

“Родинка” (сообщение учащегося)

Главные действующие лица – отец и сын Кошевые, которых революция поставила по разные стороны баррикады. Николка почти не помнил своего отца-казака, рос сиротой, хотя его память и удерживает из детства важную деталь – как отец приучал его к казачьей службе, сажал на коня и учил ездить верхом. Эту любовь к лошадям, а также “неизмеримую отвагу” унаследовал Николка от отца, поэтому и славится он в свои 18 лет как боевой и умелый командир.

Найдите размышления Николки о “покривившемся” ходе его жизни накануне трагического поединка с отцом. (Эта недвусмысленная оценка гражданской войны дополнена многозначной деталью: нарочный загнал коня)

Что вы можете сказать о душевном состоянии отца Николки, атамана банды? (Испытывает как-то “чудную и непонятную” боль души)

В рассказе есть точки зрения еще одного персонажа – старого мельника Лукича. (Зачитать)

Людмила Григорьевна Сатарова, кандидат филологических наук, определила главную тему “Донских рассказов” как “расчеловечивание и красных, и белых в ходе войны и редкие минуты торжества очень трудного обратного процесса – вочеловечивания.”

Например, рассказ “Шибалково семя”.

Красные казаки по отношению к ребенку Шибалка?

А у Шибалка сохраняется христианское представление о безусловной ценности каждой человеческой личности. (“А мне жалко постреленка до крайности…”)

Не только духовное начало, но и плотское, кровное ставится автором выше “морали” классовой борьбы.

Т.е. Шолохова не столько интересуют перипетии борьбы красных и белых, сколько тот факт, что и красные и белые могут быть и зверями, и людьми. (Продкомиссар”)

Рассказ “Чужая кровь” является венцом донского цикла в плане нравственной проблематики. (Сообщение)

Начиная разговор с анализа бессмысленности и самоубийственности противостояния сторон в гражданской войне (“Родинка”) М.Шолохов приходит к идее необходимости новозаветной морали: любите врагов своих.

Белые и красные по-разному обосновывали необходимость бороться за свои идеалы.

А М.Шолохов ни в одном рассказе не воспел гражданскую войну, она для него – преступление. И в этом контексте может быть по-иному истолковано его политическое заявление 20-х годов:

“Какой-нибудь не нюхавший пороха писатель очень трогательно рассказывает о гражданской войне, красноармейцах, - непременно “братишках”, о пахучем седом ковыле, а потрясенная аудитория – преимущественно милые девушки из школ второй ступени – щедро вознаграждают читающего восторженными аплодисментами”.

М.Шолохов оценил гражданскую войну как национальную катастрофу, в которой не было и не могло быть победителей. И в этом состоит не только правда жизни, запечатленная рукой донского художника, но и предупреждение, пророчество на будущие времена.

В то же время как Шолохов работал над “Донскими рассказами” писался роман Фадеева “Разгром”. На уроке-практикуме мы с вами говорили о том, что идея романа сформулирована самим автором, система образов отражает вполне определенную расстановку сил в конфликте между новыми идеалами революции и наследием старого мира. При этом отряд Левинсона, по мнению литературоведа С.Зинина, являет собой как бы “Ноев ковчег” революции, в котором место лишь достойным, выдержавшим испытание грозным временем.

Кого можно сюда отнести? (Пастух Метелица, представитель “угольного племени” Морозка и др., объединившие свои судьбы с судьбами революции)

В противовес им Фадеев создал типы “лишних” для революции людей – “блаженного” старичка Пику, самодовольного Чижа, слабого, безвольного Мечика.

Мечик является представителем “колеблющейся” интеллигенции, отброшенной ходом революции в политическое небытие.

Трактовка этого образа сводилась к левинсоновскому определению как “никчемного пустоцвета?”

Однако в последние годы значение этого образа наполнилось новыми оттенками.

В чем причина?

В последние годы появилось множество различных публикаций, причем в художественной литературе и публицистике почти не осталось “запретных зон”. В числе наиболее освещенных оказался вопрос о взаимоотношениях интеллигенции и революции.

Эта проблема видится сегодня как трагедия людей, потерявшихся в огневой стихии революционного пожара, не нашедших своего места в обстановке ожесточенной борьбы непримиримых сил.

Как решается эта проблема в романе Фадеева? (Сообщения учащихся)

А.Фадеев показал правду гражданской войны такой, какой он ее видел и испытал на личном опыте, являясь ее участником, и воплотив в романе “левинсоновскую” мудрость революции.

Попробуем взглянуть на события гражданской войны с других позиций, общечеловеческих.

Творческую индивидуальность Булгакова и характеризует пристальный интерес к “бывшим”, потерпевшим в революции классам. Булгаков, вероятно, первым среди писателей 20-х годов показал в “Белой гвардии” (1925) не только трагедию белого офицерства, состоящую в том, что порядочные, честные люди оказывались на обочине исторического прогресса, но и трагедию страны, в которой культура и ее носители попали под колесо истории. Весьма примечательна характеристика “Белая гвардия”, данная М.Волошиным. На одной из своих акварелей, подаренной писателю в 1925 г., он писал: “Дорогому Михаилу Афанасьевичу – первому, кто запечатлел душу русской усобицы, с глубокой любовью”. Героями произведения Булгакова были представители класса, потерпевшего поражение в этой борьбе.

“Упорное изображение русской интеллигенции как лучшего слоя в нашей стране”, - это определение Булгакова побуждало его именно интеллигенции предъявлять самые суровые нравственные требования.

См. вопросы. (Стремление Булгакова “стать над красными и белыми” осуществлялось все-таки с позиции интеллигентского мироощущения. С атмосферой и образом жизни семьи Турбинных (прототип - семья Булгаковых) писатель связывал определенные нравственные ценности, которые имеют непреходящий вечный смысл и значение.

Сообщения учащихся:

Для семьи Турбинных характерна высокая культура быта, традиций, человеческих отношений. Они радушны, и сердечны, и снисходительны к слабостям людей, но непримиримы ко всему, что за порогом порядочности, чести, справедливости. Все это подкупает, и начинаешь сам по-турбински оценивать вступающих в действие новых персонажей.

Вот Мышлоевский – “беляк”.

Тальберг, к нему же:

“Бежали седоватые банкиры… талантливые дельцы, домовладельцы…промышленники, купцы, адвокаты, общественные деятели. Бежали журналисты, московские и петербургские, продажные, алчные, трусливые. Кокотки. Честные дамы из аристократических фамилий… князья и алтынники, поэты и ростовщики, жандармы и актрисы императорских театров…”

Не потому антипатичны они Булгакову, что “банкиры”, “дельцы”, “адвокаты”, а потому, что, прячась за спиной немцев, прожигают жизнь, объедаются, развратничают.

Потому, что ненавидят большевиков ненавистью трусливой, шипящей из-за угла.

Первая часть романа едва ли не целиком отдана размежеванию сил. И чем дальше идет это размежевание, тем трагичнее выглядит положение Турбинных и всей той части интеллигенции, о которой в романе сказано: армейские офицеры, “сотни прапорщиков и подпоручиков, бывших студентов… сбитых с винтов жизни войной и революцией”.

У них нет ничего общего ни с немцами, ни с гетманом, ни с “гадами”, выметенными из обеих столиц метелью революции. Но именно они и принимают на себя самые жестокие удары этой метели, именно им “придется мучиться и умирать”.

Именно в “Белой гвардии” содержаться важные идейные выводы писателя. Один из них связан с образом часов, времени (учащийся читает).

Вот эти жизненные константы – покой и очаг – дерзко выдвигал Булгаков в виде первоочередных задач и вечных ценностей в середине 20-х годов.

Сегодня приходиться говорить о новой жизни репрессированных, полузабытых, часто неизвестных многим людям писателях 20-х -30-х годов. Их книги стараниями критиков упрощались, их представления о мире были сознательно искажены. Такая судьба постигла и Бабеля.

Краткие биографические сведения (сообщение учащихся).

Требование в Первой Конной вызвало у Бабеля неприятие насилия и разрушения.

Рядом с дружескими заметками о людях, которые его окружают, он записывает с болью: “Я чужой?” “Почему у меня непреходящая тоска? - спрашивает Бабель. – Потому что далек от дома, потому что разрушаем, идем как вихрь, как лава, всеми ненавидимые, разлетается жизнь, я на большой непрекращающейся панихиде” (6 августа 1920 г.).

Так в его отношениях к революции возникла трагическая “нераздельность и неслиянность”.

Обратимся к 2-м рассказам из цикла “Конармии” (групп. задание).

1. “Мой первый гусь”

2. “Смерть Долгушова”

В первых вариантах рассказа есть продолжение: “И я принял милостыню от Гришука и съел его яблоко с грустью и благоговением? -

Бабель снял его, снял, потому что спрашивал: кто прав? Кто виновен? Кто выше?

Кто слаб? Кто велик?

Он оставлял эти вопросы открытыми – на суд истории. Это время пришло.

“Нераздельность и неслиянность” с революцией – это было трагическое чувство.

Но важнее другое – это была трагическая реальность. Отсвет трагедии лежал и на героях, и на рассказчике Лютове.

Обогатившись опытом реальной жизни, Бабель увидел в революции не только силу, но и “слезы и кровь”.

За пафосом революции Бабель разглядел иной лик: он понял, что революция – это экстремальная ситуация, обнажающая тайну человека. То, что стало дозволенным в экстремальной ситуации революции, показывает Бабель, накладывает печать на будущих людей. В противовес смерти и разрушению Бабель объявлял самой высокой ценностью жизнь. Отдельные рассказы из цикла “Конармии” начали публиковаться в 1923г., а в 1924 г. появилась статья Буденного. “Бабизм Бабеля из “Красной нови” (газета) с обвинением писателя в клевете на Первую Конную. Увидели здесь намеренную дегероизацию истории, “поэзию бандитизма”. Бабель пытался защищаться, объясняя, что создание героической истории Первой Конной не входило в его намерения. Но споры не утихали. Уникальный художественный мир Бабеля долгое время оставался неразгаданным. В его творчестве современники не уловили предвидения надвигающихся трагедий.

Эпиграф: из стихотворения Волошина “Потомкам”.

Стал человек один другому - дьявол;
Кровь – спайкой душ.
Борьба за жизнь – законом;
И долгом – месть.

Максимилиан Волошин – это еще одно малоизвестное имя, имя поэта остро понимающего, что гражданская война – это было несчастье для всей России (сообщение учащихся, чтение стихотворения “Гражданская война”) из цикла “Усобица”.

Какой художественный прием лежит в основе этого стихотворения?

Как вы оцениваете эту позицию? (Возможно, неверная, пассивная, но чувство поэта глубоко патриотично рисует ситуацию трагического раскола в русском обществе, скорбь в последней строфе)

Вывод: для многих писателей гражданская война – национальная трагедия. В своих произведениях они предстают перед нами подлинными патриотами, их позиция сегодня нам очень близка. Эти публицистические, прозаические и поэтические произведениязвучат сегодня призывом к национальному согласию и как предупреждение о трагедии, национальной катастрофе. Это касается не только России, но и всех бывших республик страны. Мы обязаны осознать бесценность человеческой жизни, отказаться от жестокости и насилия, помнить о нравственных абсолютах.

В начале ХХI столетия, на уровне социального опыта 7-ми десятилетий, можно определенно сказать, кто выразил более глубокую историческую правду.

Но не будем отвергать книги “Разгром” А.Фадеева, “Чапаев” Д.Фурманова,

“Железный поток” Серафимовича, “Бронепоезд 14-69” В.Иванова.

Они не уходят из истории литературы, они просто занимать другое место, исходя из их реальной эстетической весомости и правдивости.

События Гражданской войны стали серьезным ударом для всего населения России. Специфика такого конфликта состоит в том, что он сталкивает в противостоянии граждан одного государства. В результате войны погибли тысячи людей, экономика была полностью разрушена, но конфликт оставил значительный след в культуре и произведениях искусства.

Писатели, творившие в 20-е годы XX века, отличились ярким реализмом произведений, в которых показали судьбы людей, события военных действий удивительно жизненно. В центре таких произведений стояли судьбы и личности людей, которых изменила война.

Писатели и поэты послевоенного периода коснулись тематики революции и ее последствий в больше или меньшей степени. Главными творческими силами послевоенного периода были представители интеллигенции.

Наиболее впечатляющим творцом периода был М.Булгаков. Писатель в произведениях «Бег», «Белая гвардия», «Дни Турбиных» передал человеческие чувства и переживания на фоне войны, жизни людей, личные отношения которых разъединила Гражданская война. Отдельными темами произведений было развитие Белого движения, петлюровщина. Многие моменты произведений были автобиографическими.

Отдельного внимания заслуживает творчество И.Бабеля. Писатель был корреспондентом газеты «Красный кавалерист» и стал автором серии рассказов «Конармия». Произведения Бабеля вызвали неоднозначную реакцию, сам писатель подвергался гонениям. Даже после его смерти рассказы не получили однозначной оценки.

Одним из наиболее ярких произведений о периоде Гражданской войны является роман «Тихий Дон» М.Шолохова. Роман получил широкое признание и во времена его выхода, и на сегодняшний день является одним из наиболее примечательных произведений о судьбах человека во времена Гражданской войны. Тематике конфликта посвящены произведения С.Мамонтова, А.Толстова, А.Фадеева, Б.Лавренева.

Главное в этих произведениях – реализм и личный опыт писателей, переданный в литературном произведении. Здесь наиболее ярко и полно проявились характеры и ценности авторов.

В чем особая ценность произведений? Образ личности на фоне исторических событий – наиболее актуальная тема в литературоведении. По этой причине исследование произведений о Гражданской войне выбирают темой научных изысканий многие литературоведы.

В середине XX века появился ряд литературных произведений, ставших знаковыми явлениями в литературе. Один из них роман «Доктор Живаго» Б.Пастернака.

Раскрытие темы в кинематографе

Тематика Гражданской войны впервые была раскрыта в фильме «Красные дьяволята», снятом в 1923 году. В центре событий борьба «красных» с махновцами. Фильм пользовался огромным успехом, как и повесть, по которой снята кинолента – авторства Павла Бляхина.

Первая экранизация «Тихого Дона» в 1930 году была еще немой и озвучена только в 1933. Эта история стала одной из наиболее проникновенных и драматических повествований о событиях Гражданской войны. В 1954 году на экраны выходит еще одна экранизация произведения Шолохова – на этот раз режиссером был Сергей Герасимов.

В 1934 году вышел один из наиболее ярких кинофильмов – «Чапаев». Режиссура братьев Васильевых – фильм получил высокую оценку. Основой для съемок стал сценарий Анны Фурмановой и воспоминания очевидцев событий.

Через 3 года выходит «Дума про казака Голоту» — история о последнем этапе Гражданской войны. Действия происходят в 1920 году. Кинофильм И.Савченко, как и все киноленты о периоде войны советского времени, демонстрируют героизм «красных» на фоне морального разложения и бесчестия «белых».

По фильму «Неуловимые мстители» многие еще с детства знакомы с тематикой Гражданской войны. Этот фильм, как и первая кинолента – «Красные дьяволята, является экранизацией повести П.Бляхина.

В 1969 году был экранизирован роман И.Болгарина – «Адъютант его превосходительства».

Один из наиболее известных фильмов о периоде Гражданской войны – «Белое солнце пустыни». Кинолента вышла в 1970 году. Хронологически события в фильме происходят в 1920 году на территории Средней Азии, когда масштабные военные действия в этом регионе закончились, но продолжали орудовать басмачи.

В том же году выходит фильм «Бег» — лента А.Алова. В основу фильма положены романы М.Булгакова «Белая гвардия», «Черное море», «Бег». Экранизация не пользовалась успехом по идеологическим причинам – «Бег» сняли с показа из-за «чересчур положительных» образов «белых» офицеров, которые показаны в фильме.

На протяжении 50-80-х годов было снято более десятка лент, повествующих о событиях Гражданской войны. С начала 90-х тематика развивалась в кинофильмах «Адмиралъ», «Доктор Живаго», «Белая гвардия», «Страсти по Чапаю», «Девять жизней Нестора Махно». Тематика фильмов о Гражданской войне стала более разнообразна, лишена идеологического влияния.

Тематика войны в живописи

Работы, посвященные событиям 1917-1922 годов в России, появлялись на протяжении 20-30-х годов XX века. Тематика освещена в произведениях К.Петрова-Водкина, И.Бродского, А.Дейнеки, Ф.Богородского, творческого объединения Кукрыниксы. В работах использован реалистический жанр.

События Гражданской войны повлияли на культурное развитие России – тематика на долгие годы оставалась центральной для кинематографистов и писателей.

30.03.2013 19783 0

Уроки 47–48
Революция и гражданская война
В литературе 20- х годов

Цели : отметить особенности звучания темы революции и гражданской войны в творчестве писателей и поэтов 20-х годов; углубить понятие историзма в литературе; развивать навыки самостоятельной работы с текстом.

Ход уроков

История не терпит суесловья,

Трудна ее народная стезя,

Ее страницы, залитые кровью,

Нельзя любить бездумною любовью

И не любить без памяти нельзя.

Я. Смеляков. «День России»

I. Лекция учителя.

Литература в не меньшей (а подчас и в большей) степени, чем наука, формирует представление об истории. Создав немало мифов о революции, литература, тем не менее, еще в 20-е годы, по горячим следам событий, запечатлела сложный, крайне противоречивый образ времени, в этом ее историзм. Она отразила многообразие представлений о свершившихся на глазах художников переменах (Пильняк назвал их «перепряжкой истории»). Долгое время мы не представляли всей полноты этой картины времени, поскольку целый ряд художественно значимых, но не отвечавших официальным представлениям о том, как «надо» изображать революцию и гражданскую войну, произведений был изъят из литературного процесса. Возвращение публицистики и художественных произведений И. Бунина, М. Горького, В. Короленко, М. Булгакова, И. Бабеля, Б. Пильняка, В. Зазубрина, А. Платонова, В. Вересаева, книг эмигрантов И. Шмелева, М. Осоргина, М. Алданова, более глубокое прочтение классики советского периода во многом изменили представление и об истории, и о литературном процессе XX века.

Одной из наиболее ярких черт литературы 20-х годов является своеобразие ее исторического сознания .

Дело в том, что произведения о революции и гражданской войне, созданные в 20-е годы, рассматривались преимущественно как книги о современности (исключения делались для «Тихого Дона», «Хождения по мукам» и, с некоторыми оговорками, «Белой гвардии»). «B тупике» В. Вересаева, «Сивцев Вражек» М. Осоргина, «Повесть непогашенной луны» Б. Пильняка – эти и многие другие произведения 20-х годов рассказывали не об отдаленном историческом прошлом, а о личном опыте, о пережитом вместе с родной страной и народом на изломе истории.

Осмысление настоящего как реальности исторической стало ярчайшей чертой русской литературы первой трети XX века. Формированию этого представления способствовало само время. Ситуация рубежа веков, ясно ощущаемое художниками кризисное состояние мира и человеческой личности, крупнейшие социальные потрясения начала XX века – войны и революции, великие научные открытия – все это не могло не усилить интерес к теме истории.

Писатели не были простыми хроникерами событий, значение их произведений не сводится лишь к правдивому изображению событий тех лет. Шел активный поиск «идеи времени», смысла истории. Художники стремились осознать происходящее в исторической перспективе, исследовать истоки конфликтов, увидеть будущее России, ее место в мировой истории. Мысль о России, которая , по словам Н. Бердяева, «бесконечно дороже судьбы классов и партий, доктрин и учений», стала центральной в литературе века.

Художники не могли не размышлять также о судьбе человека и вечных ценностей в переломную историческую эпоху. Несмотря на различия во взглядах, естественные для того времени непримиримость и остроту политических дискуссий, писатели в лучших произведениях брали верх над исторической ограниченностью собственных убеждений и пристрастий.

Исторический вихрь разрушил не только прежние социальные отношения. Революция привела к переоценке нравственных норм, всего, чем жили люди, во что они верили, и это был нелегкий, зачастую мучительный процесс, о котором тоже рассказало искусство.

II. Поэзия 20-х годов.

1. Учитель . «...Может оказаться, что художник сделал большее, чем задумал (смог больше, чем думал!), иное, чем задумал». Эти слова Марины Цветаевой – одно из звеньев в ее цепочке размышлений об уроках искусства, законах творчества. В них поэтесса отразила характерную особенность XX века, который – пожалуй, как никогда прежде – накрепко сплавил судьбу поэтического слова с человеческой судьбой его творца, это отразилось и в поэзии 20-х годов. В статье Цветаевой «Искусство при свете совести» мы читаем: «Поэта, не принимающего какой бы то ни было стихии, – нет. Не принимает (отвергает и даже – извергает) человек... Единственная молитва поэта о неслышании голосов: не услышу – да не отвечу. Ибо услышать для поэта – уже ответить...»

2. Сообщение ученика по поэме Цветаевой «Перекоп» (или «Лебединый стан»).

Вывод. В полную трагизма поэму «Перекоп» врывается нота примирения с добрыми пожеланиями всем – и мужественным воинам, и малодушным отступникам:

Пошли, Боже, красным и белым –

Ту – для ложа, друга – для бега!

В этих «перекопских» строках Цветаевой можно услышать отзыв ее же стихов из «Лебединого стана»:

Белый был – красным стал:

Кровь обагрила.

Красным был – белый стал:

Смерть побелила.

Так в горький, смертельный час открывалось человеческое единение погибших воинов. Так наметилась тема, казалось бы, неожиданная и в то же время глубоко закономерная в творчестве русских поэтов этой эпохи, – тема враждующих братьев, восходящая к библейскому мотиву братоубийства: Каин, убивающий Авеля.

– Что вы знаете об истории Каина и Авеля?

И в цветаевском «Перекопе» мы не раз слышим этот мотив – то в эпизодичной реплике («Брат на брата!»), то в прямом обращении к библейской истории («Каин, брат где твой?..»), то, наконец, в напутствии полкового священника:

– Братья, вот она

Ставка крайняя!

Третий год уже

Авель с Каином

3. Стихи поэтов-эмигрантов .

Учитель . Свой подход к теме враждующих братьев у поэтов-эмигрантов, кто был непосредственным участником Гражданской войны и хотел, прежде всего, передать стихию пережитого. У них эта тема уплотняется до намека, короткого штриха в лирической исповеди или до лаконичной выстраданной оценки в повествовательном стихе.

Ученик 1. Стихи воина Белой армии Владимира Смоленского – грозный упрек, брошенный властителю ада:

Ты отнял у меня мою страну,

Мою семью, мой дом, мой легкий жребий...

Ты гнал меня сквозь стужу, жар и дым,

Грозил убить меня рукою брата...

Этот библейский мотив словно бы конкретизируется в другом стихотворении Смоленского – емком лирическом воспоминании:

Над Черным морем, над белым Крымом

Летела слава России дымом...

Летели русские пули градом,

Убили друга со мною рядом,

И Ангел плакал над мертвым ангелом...

Мы уходили за море с Врангелем.

«Русские пули» посланы рукою брата – соотечественника, врага...

Ученик 2. Белый Крым защищал в рядах Добровольческой армии и Юрий Терапиано, который «был в огне Перекопа» и навсегда сохранил последнее крымское воспоминание:

Ту, что стала знаменьем России,

Полоску исчезающей земли.

Как и Смоленский, Терапиано остро ощущает вражду братьев, которая не только ожесточает сердце, но и опустошает его, делает человека одиноким. И остается лишь признаться Богу:

Отступившие от благодати,

Мы утратили Тебя – и вот

В этом мире нет сестер и братии...

Ученик 3. А вот вспоминает о Гражданской войне поэт Арсений Несмелов (под этим псевдонимом выступал бывший белый офицер-колчаковец Арсений Митропольский), вспоминает как о «братоубийственнейшей из войн», когда надвое Россия раскололась». Но, став свидетелем такого раскола, «слушая в гулах ночи человечью накоплявшуюся злобу», Несмелов находит свой неожиданный поворот в трагической теме, когда пишет о собрате по перу, стоящем по другую сторону баррикад. Это – стихи о Владимире Маяковском, с которым Несмелов был лично знаком и ценил его талант. «Гению Маяковского» и посвящает он свой стихотворный рассказ об оборотне, который в джунглях «Был когда-нибудь бизоном», у врагов «вызывал переполох», а теперь «носит бычие рога», «принес из хладных недр свое звериное упорство», свою мощь:

Он поднимает вилой клычьей

Препон проржавленную сталь!

Но самое примечательное в этом рассказе о поэте-оборотне – многозначительная деталь его меняющегося на глазах облика:

И глаз его, подбросив веко,

Гипнотизирует врага.

Такой гипнотизирующий глаз становится гибельным для врагов. Но ведь он же и притягивает, вызывая желание вглядеться в оборотня, чтобы увидеть в нем человека – может быть, так, как увидела Маяковского Цветаева, загипнотизированная его стихами: «Всякой мощи, его мощь воздает должное». И не этот ли Маяковский, разглядев притянутого им врага, решал: «Я белому руку, пожалуй, дам...» И видел в нем уже не абстрактную, плакатную фигуру, а именно соотечественника, пусть и совершившего роковую ошибку...

Гражданская война рушила семьи, рушила жизни, лишала людей приюта в родной стране. Показательны в этой связи стихи Арсения Несмелова об «отвергшей» его стране:

В живой стране, в России этих дней,

Нет у меня родного, как в Бомбее!

Не получить мне с родины письма

С простым, коротким:

«Возвращайся, милый!»

Разрублена последняя тесьма,

Ее концы разъединили – мили.

Стихи эти открывают книгу Несмелова с выстраданным, говорящим названием – «Без России» (Харбин, 1931). Оно полемически перекликается с цветаевским «После России» (эта книга Марины Цветаевой вышла тремя годами ранее, в 1928-м, в Париже). Несмелов переписывался с Цветаевой, пристально следил за ее творчеством. Такой высокий ориентир и помог ему – в узнаваемой перекличке – найти, уточнить название своей книги, чтобы отчетливо выразить, передать драматизм мироощущения человека, сердцем постигшего, что он «не нужен и чужд», что родина для него «потеряна, как драгоценный камень».

4. Итог .

Ученик. Трагедией стала Гражданская война для всего русского народа, стоящего по разные «стороны баррикад». Жажда свободы, жажда жизни, вопреки тяжелым потерям и смерти, объединила «в минуты роковые» белых и красных, об этом рассуждает поэт-эмигрант Корвин-Пиотровский в поэме «Поражение»:

Здесь все минуты на учете –

Полней живи, полней дыши, –

На смену сгорбленной заботе –

Стремительный полет души.

И вот она с недоуменьем

Глядит с воздушной высоты

Над временем и над забвеньем

На все, чем был когда-то ты.

Перед смертью все равны. Наверное, нужен нам памятник жертвам этой братоубийственной войны, который бы заставил посмотреть на них, как бы вознесясь «над временем и над забвеньем», – как заставил это сделать воздвигнутый Франко в Испании мемориал жертвам гражданской войны в этой стране.

Вот как говорит об этом мемориале живущая в Париже писательница Зинаида Шаховская: «А о кладбище, где лежат вместе кости всех героев, «белых» и «красных», вы знаете? Эта общая усыпальница впечатляет. Если бы так везде, на земле был мир». В связи с этим вспоминаются цветаевские строки:

Все рядком лежат –

Не развесть межой.

Поглядеть: солдат.

Где свой, где чужой?

Белый был – красным стал:

Кровь обагрила.

Красным был – белый стал:

Смерть побелила.

Вот так и в искусстве при свете совести : где там свой, где чужой? Недаром же после смерти «революционнейшего из поэтов» Владимира Маяковского Марина Цветаева вспомнила о нем как о неожиданном глашатае белого Добровольчества. Вспомнила, подчеркнуто разрывая перегородки политиков, разделения на своих и чужих , чтобы, воздав должное тому, кто «поэта в себе превозмог», выдохнуть: «Враг ты мой родной!»

III. Судьба человека в прозаических произведениях о Гражданской войне.

1. Беседа идет по самостоятельно прочитанным книгам:

– А. Фадеев. «Разгром», И. Бабель. «Конармия».

– А. Ремизов. «Плачи».

– И. Шмелев. «Солнце мертвых».

– Б. Пильняк. «Голый год», «Повесть непогашенной луны».

– Б. Лавренев. «Ветер».

– Д. Фурманов. «Чапаев».

Кто он, настоящий герой Гражданской войны? Борец за справедливость и народное счастье? Строитель новой жизни, сметающий все на своем пути, что ему мешает? Или Человек, который в огне войны смог уберечься от духовного падения, сохранив честь, совесть и любовь?

2. Ученик . Проблема своих и чужих так же важна в прозе, как и в поэзии 20-х годов. Вот взгляд на врага в знаменитом в 30-е годы и – без преувеличения – выдающемся фильме братьев Васильевых «Чапаев». Кульминационная сцена в фильме – психическая атака каппелевцев. При чтении сценария перед глазами оживают кинокадры:

«Белые идут плотным, сомкнутым строем.

Черная, «особая» форма. На плечах сверкающие погоны. Это офицеры...

Каппелевцы, как на плацу, не обращают внимания на выстрелы, мерно отсчитывают шаг под дробь барабана...

Офицерские колонны совсем близко. Красноармейцы палят безостановочно. В рядах каппелевцев то тут, то там падают черные фигуры. Но ряды немедленно смыкаются, и они идут все тем же учебным шагом. Кажется, что огонь не наносит им ущерба.

Красноармеец в цепи невольно сплюнул.

– Красиво идут!

Сосед сочувственно кивнул головой.

– Интеллигенты!

Каппелевцы все ближе и ближе...»

Примечателен комментарий одного из создателей фильма «Чапаев» – Сергея Васильева, рассказывающего о «принципе показа Каппелевского боя»: «...ни одного крупного плана белых и только на крупных планах показ красных. В людях здесь дело. Здесь столкновение двух воль, и важно разрешение на людях наших, и не на белых».

Как многозначительна эта установка: «ни одного крупного плана белых» – явственное пренебрежение к переживаниям, внутреннему миру врагов-соотечественников. Вспомним: у Маяковского во врангелевском фрагменте поэмы «Хорошо!» совсем иначе. Давая Врангеля крупным планом, поэт показывает его не «по политике глядя», а – повторю цветаевское – «в рост» постигнувшей его беды, «в рост трагедии».

В фильме же «Чапаев» крупный план в сцене боя, как видим, принципиально обходит белых стороной. А уже следующая ступень: подчеркнутое разделение на «наших» и «не наших» – предает полному забвению понятие соотечественник. И здесь высвечивается поразительная особенность эпизода каппелевской атаки в «Чапаеве». Белогвардейцы предстают как какая-то инородная сила, которая пришла на поля России откуда-то извне, чуждая ей, далекая от нее.

В этом трагедия Гражданской войны: брат идет на брата, победителей нет.

Домашнее задание: написать сочинение-рассуждение, отразив свои впечатления от прочитанного, на тему «Человек в огне Гражданской войны».