Пьеса «Вишневый сад» стала лебединой песней А.П. Чехова, заняв на долгие годы подмостки мировых театров. Успех этого произведения был обусловлен не только его тематикой, вызывающей споры по сей день, но и образами, которые создал Чехов. Для него присутствие женщин в произведениях было очень важным: « Без женщины повесть, что без паров машина» — написал он одному из своих знакомых. В начале ХХ века роль женщины в обществе начала меняться. Образ Раневской в пьесе «Вишневый сад» стал ярким шаржем на эмансипированных современниц Антона Павловича, которых он наблюдал в большом количестве в Монте-Карло.

Чехов тщательно прорабатывал каждый женский образ: мимику, жесты, манеры, речь, ведь через них он передавал представление о характере и чувствах, владеющими героинями. Внешний облик и имя так же способствовали этому.

Образ Раневской Любови Андреевны стал одним из самых спорных, и во многом это произошло благодаря актрисам, играющим эту роль. Сам же Чехов писал, что: « Раневскую играть не трудно, надо только с самого начала верный тон взять…». Ее образ сложен, однако в нем нет противоречий, так как она верна своей внутренней логике поведения.

История жизни Раневской

Описание и характеристика Раневской в пьесе «Вишневый сад» дается через ее рассказ о себе, со слов других героев и авторские ремарки. Знакомство с центральным женским персонажем начинается буквально с первых реплик, а история жизни Раневской раскрывается в первом же действии. Любовь Андреевна возвратилась из Парижа, где прожила пять лет, причем возвращение это было вызвано острой необходимостью решения вопроса о судьбе имения, выставленного на аукцион за долги.

Любовь Андреевна вышла замуж за «присяжного поверенного, недворянина…», «который делал одни только долги», так еще и «страшно пил» и «умер от шампанского». Была ли она счастлива в этом браке? Навряд ли. После смерти мужа Раневская «на несчастье» влюбилась в другого. Но ее страстный роман длился недолго. Трагически погиб ее малолетний сын, и чувствуя себя виноватой, Любовь Андреевна навсегда уезжает за границу. Однако ее любовник поехал за ней «безжалостно, грубо», и после нескольких лет мучительных страстей «он обобрал… бросил, сошелся с другой», а она в свою очередь пробует отравиться. Семнадцатилетняя дочь Аня приезжает за матерью в Париж. Как ни странно, но эта юная девушка отчасти понимает свою мать и жалеет ее. На протяжении всей пьесы видны искренняя любовь и привязанность дочери. Пробыв в России всего пять месяцев, Раневская сразу же после продажи имения, взяв деньги, предназначенные для Ани, возвращается в Париж к своему любовнику.

Характеристика Раневской

С одной стороны Раневская это красивая женщина, образованная, с тонким чувством прекрасного, добрая и щедрая, которую любят окружающие, но ее недостатки граничат с пороком и поэтому так заметны. « Хороший она человек. Легкий, простой»- говорит Лопахин. Он искренне любит ее, но его любовь так ненавязчива, что ни кто не догадывается об этом. Почти тоже самое говорит и ее брат: «Она хорошая, добрая, славная…» но она «порочна. Это чувствуется в ее малейшем движении». О ее неумении распоряжаться деньгами говорят абсолютно все действующие лица, и она сама это прекрасно понимает: « Я всегда сорила деньгами без удержу, как сумасшедшая…»; «…у нее ничего не осталось. И мама не понимает!», говорит Аня, «Сестра не отвыкла еще сорить деньгами»- вторит ей Гаев. Раневская привыкла жить не отказывая себе в удовольствиях, и если ее родные стараются ужать свои расходы, то у Любови Андреевны это просто не получается, она готова отдать последние деньги случайному прохожему, хотя Варе нечем кормить домочадцев.

На первый взгляд переживания Раневской очень глубоки, однако если обратить внимание на авторские ремарки, то становиться понятно, что это лишь видимость. Например, ожидая в волнении брата с аукциона, она напевает лезгинку. И это яркий пример всего ее существа. Она как бы дистанцируется от неприятных моментов, стараясь заполнить их действиями, способных принести положительные эмоции. Фраза, характеризующая Раневскую из «Вишневого сада»: « Не надо обманывать себя, надо хоть раз в жизни взглянуть правде прямо в глаза», говорит о том, что Любовь Андреевна оторвана от реальности, застряв в своем мире.

«О, сад мой! После темной ненастной осени и хо¬лодной зимы опять ты молод, полон счастья, анге¬лы небесные не покинули тебя…» — такими словами приветствует Раневская сад после долгой разлуки, сад, без которого она «не понимает своей жизни», с которым неразрывно связаны ее детство и юность. И, кажется, что Любовь Андреевна любит свое имение, и жить без него не сможет, однако предпринять какие- то попытки для его спасения она не старается, тем самым предав его. Большую часть пьесы Раневская надеется, что вопрос с имением решится сам собой, без ее участия, хотя именно ее решение является главным. Хотя предложение Лопахина самый реальный способ его спасти. Купец предчувствует будущее, говоря, что вполне возможно, что «дачник … займется хозяйством, и тогда ваш вишневый сад станет счастливым, богатым, роскошным», ведь на данный момент сад находится в запущенном состоянии, и не приносит ни пользы, ни прибили своим хозяевам.

Для Раневской вишневый сад значил ее неотрывную связь с прошлым и ее родовой привязанностью к Родине. Она часть его, так же как и он часть ее. Она осознает, что продажа сада это неизбежная плата за прошлую жизнь, и это видно в ее монологе о грехах, в котором она их осознает и принимает на себя, прося Господа не посылать больших испытаний, а продажа имения становится их своеобразным искуплением: «Нервы мои лучше… Я сплю хорошо».

Раневская - это отголосок культурного прошлого, истончающегося буквально на глазах и исчезающего из настоящего. Прекрасно осознавая пагубность своей страсти, понимая, что эта любовь тянет ее на дно, она возвращается в Париж, зная, что «денег этих хватит ненадолго».

Очень странно на этом фоне выглядит любовь к дочерям. Приемная дочь, мечтающая уйти в монастырь, устраивается в экономки к соседям, так как у нее нет хотя бы ста рублей для пожертвования, а мать, просто не придает этому значения. Родная дочь Аня, оставленная в двенадцатилетнем возрасте на попечение безалаберного дяди, в старом имении очень переживает за будущее своей матери, и опечалена скорым расставанием. «…я буду работать, тебе помогать…» — говорит юная девушка, которая еще не знакома с жизнью.

Дальнейшая судьба Раневской весьма неясна, хотя сам Чехов сказал, что: «Такую женщину может угомонить только смерть».

Для понимания восприятия Чеховым дворянства необходимо рассматривать и характеристику Гаева в пьесе «Вишневый сад», брата главной героини, практически двойника Раневской, однако менее значительного. Поэтому в списке действующих лиц он обозначен «братом Раневской», хотя он старше ее и имеет столько же прав на имение, как и сестра.

Гаев Леонид Андреевич-помещик, «проевший состояние на леденцах», ведущий праздный образ жизни, но ему странно, что сад продают за долги. Ему уже 51 год, но у него нет ни жены, ни детей. Он живет в старом имении, которое разрушается у него на глазах, под опекой старого лакея Фирса. Однако именно Гаев все время пытается занять у кого-нибудь денег, чтоб покрыть хотя бы проценты по долгам и своим и по сестриным. А его варианты погашения всех кредитов больше похожи на несбыточные мечты: « Хорошо бы получить от кого-нибудь наследство, хорошо бы выдать нашу Аню за очень богатого человека, хорошо бы поехать в Ярославль и попытать счастья у тетушки-графини…»

Образ Гаева в пьесе «Вишневый сад» стал карикатурой на дворянство в целом. Все отрицательные стороны Раневской нашли более уродливое отношение в ее брате, тем самым еще более подчеркивая комизм происходящего. В отличии от Раневской, описание Гаева в основном находится в ремарках, которые раскрывают его характер через действия, в то время как персонажи крайне мало говорят о нем.

О прошлом Гаева рассказывается очень мало. Но понятно, что он человек образованный, умеющий обличать свои мысли в красивые, но пустые речи. Всю жизнь он прожил в своем имении, завсегдатай мужских клубов, в которых предавался своему любимому занятию-игре в бильярд. Все новости он приносил именно оттуда и там же получил предложение стать служащим банка, с годовым окладом в шесть тысяч. Однако для окружающих это было очень удивительно, сестра говорит: « Где тебе! Сиди уж…», сомнение высказывает и Лопахин: «Только ведь не усидит, ленив очень…». Единственным человеком, который верит ему, является его племянница Аня « Я верю тебе дядя!». Чем же вызвано такое недоверие и в чем-то даже пренебрежительное отношение со стороны окружающих? Ведь даже лакей Яша показывает свое неуважение к нему.

Как уже было сказано, Гаев — пустослов, в самые неподходящие моменты он может пуститься в разглагольствования, так, что все окружающие просто теряются и просят его молчать. Леонид Андреевич и сам это понимает, но это часть его натуры. Так же он очень инфантилен, не способен отстаивать свою точку зрения, да и сформулировать ее толком не может. Ему так часто нечего сказать по существу, что постоянно звучит его любимое слово « Кого» и появляются совершенно неуместные бильярдные термины. Фирс до сих пор ходит за своим хозяином как за малым дитём, то с брючек пыль стряхивает, то несет ему теплое пальто, и для пятидесятилетнего мужчины ничего зазорного в такой опеке нет, даже спать он идет ложиться под чутким взором своего лакея. Фирс искренне привязан к хозяину, но даже Гаев в финале пьесы «Вишневый сад» забывает про своего преданного слугу. Он любит своих племянниц и свою сестру. Вот только стать главой семьи, в которой он остался единственным мужчиной, так и не смог и помочь никому он не может, так как ему это в голову даже не приходит. Все это показывает, насколько неглубоки чувства этого героя.

Для Гаева вишневый сад значит так же много, как и для Раневской, но, как и она не готов принять предложение Лопахина. Ведь разбить имение на участки и сдавать в аренду «пошло», во многом по тому, что это приблизит их к таким дельцам как Лопахин, а для Леонида Андреевича это недопустимо, так как он считает себя истинным аристократом, поглядывая свысока на таких вот купцов. Вернувшись в подавленном состоянии с аукциона, на котором было продано имение, у Гаева на глазах лишь слезы, и едва услышав удары кия об шары, они высыхают, еще раз доказывая, что глубокие переживания ему попросту не свойственны.

Гаев замкнул цепь, состоящую из образов дворян, созданных Чеховым на протяжении всей творческой жизни. Он создал «героев своего времени», аристократов с прекрасным образованием, не способных отстаивать свои идеалы, и именно эта слабость позволила занять господствующее положение таким, как Лопахин. Для того, что бы показать насколько обмельчали дворяне, Антон Павлович максимально занизил образ Гаева, доведя его до карикатуры. Многие представители аристократии очень критично отнеслись к такому изображению своего класса, обвиняя автора в незнании их круга. Но ведь Чехов и хотел создать даже не комедию, а фарс, что у него с успехом получилось.

Судьба Лопахина, Ермолая Алексеевича с самого начала тесно переплетена с судьбой семьи Раневской. Его отец был крепостным у отца Раневской, торговал «на деревне в лавке». Однажды, - вспоминает Лопахин в первом действии - отец выпил и разбил ему лицо. Тогда молодая Раневская отвела его к себе, умыла и утешила: «Не плачь, мужичок, до свадьбы заживет». Лопахин до сих пор помнит эти слова, и они отзываются в нем двояко. С одной стороны его радует ласка Раневской, с другой - слово «мужичок» больно задевает его гордость. Это его отец был мужиком, протестует Лопахин, а сам он «выбился в люди», стал купцом. У него много денег, «белая жилетка и желтые башмаки» - и всего этого добился он сам. Родители его ничему не обучали, отец только спьяну бил. Вспоминая об этом, герой признается, что, в сущности, он остался мужик мужиком: почерк у него скверный, а в книгах он ничего не понимает - «читал книгу и заснул».

Несомненного уважения заслуживает энергичность и трудолюбие Лопахина. С пяти часов он уже на ногах, работает с утра до вечера и не мыслит своей жизни без работы. Любопытная деталь - из-за его деятельности ему все время не хватает времени, постоянно упоминаются какие-то деловые поездки, в которые он отправляется. Этот герой в пьесе чаще других смотрит на часы. В противовес поразительно непрактичной семье Раневской он знает счет и времени, и деньгам.

В то же время Лопахина нельзя назвать стяжателем или беспринципным «купцом-хапугой», подобно тем купцам, образы которых так любил рисовать Островский. Об этом может свидетельствовать хотя бы та легкость, с которой он расстается со своими деньгами. По ходу пьесы Лопахин не раз даст или предложит денег в долг (вспомним диалог с Петей Трофимовым и вечного должника Симеонова-Пищика). А самое главное - Лопахин искренне тревожится о судьбе Раневской и ее имения. Купцы из пьес Островского никогда бы не стали делать того, что приходит в голову Лопахину - он сам предлагает Раневской выход из ситуации. А ведь прибыль, которую можно получить, сдав вишневый сад под дачные участки, совсем не маленькая (Лопахин сам ее и подсчитывает). И куда выгоднее было бы дождаться дня торгов и втихомолку купить доходное имение. Но нет, герой не таков, он не раз предложит Раневской подумать о своей судьбе. Лопахин вишневый сад покупать не стремится. «Я вас каждый день учу» - с отчаянием говорит он Раневской незадолго до торгов. И не его вина, что в ответ он услышит следующее: дачи - это «так пошло», на это Раневская никогда не пойдет. Но он, Лопахин, пусть не уходит, с ним «все-таки веселее»…

Характеристика Лопахина глазами других персонажей

Итак, перед нами предстает незаурядный персонаж, в котором деловая хватка и практичный ум сочетаются с искренней привязанностью к семье Раневских, а эта привязанность в свою очередь противоречит его желанию нажиться на их имении. Чтобы составить боле точное представление об образе Лопахина в пьесе «Вишневый сад» Чехова, посмотрим на то, как отзываются о нем остальные герои. Диапазон этих отзывов будет широким - от «громаднейшего ума человека» (Симеонов-Пищик) до «хищного зверя, съедающего все на своем пути» (Петя).

Яркая негативная характеристика принадлежит брату Раневской, Гаеву: «хам, кулак». Несколько украшает Лопахина в глазах Гаева то обстоятельство, что он «Варин женишок», и все же это не мешает Гаеву считать купца человеком ограниченным. Однако же посмотрим, из чьих уст звучит в пьесе подобное описание Лопахина? Сам Лопахин и повторяет его, причем повторяет беззлобно: «Пускай говорит». Для него, по его собственным словам, важно одно-единственное - чтобы «удивительные, трогательные глаза» Раневской глядели на него «как прежде».

Сама же Раневская относится к Лопахину с сердечной теплотой. Для нее он - «хороший, интересный человек». И все же из каждой фразы Раневской явствует, что они с Лопахином люди разного круга. Лопахин же видит в Раневской нечто большее, чем просто старую знакомую…

Испытание любовью

На протяжении всей пьесы то и дело заходит разговор о женитьбе Лопахина и Вари, об это говорится как о деле уже решенном. В ответ на прямое предложение Раневской взять Варю в жены герой отвечает: «Я не прочь… Она хорошая девушка». И все же свадьбы так и не состоится. Но отчего?

Разумеется, можно объяснить это практичностью Лопахина-купца, не желающего брать за себя бесприданницу. К тому же, Варя имеет определенные права на вишневый сад, болеет за него душой. Вырубка сада встает между ними. Варя объясняет себе любовную неудачу еще проще: по ее мнению, у Лопахина просто нет времени на чувства, он - делец, неспособный любить. С другой стороны, и сама Варя не подходит Лопахину. Ее мир ограничен хлопотами по хозяйству, она суха и «на монашенку похожа». Лопахин же не раз проявляет широту своей души (вспомним его высказывание о великанах, которых так не хватает на Руси). Из бессвязных диалогов Вари с Лопахиным становится понятно: они абсолютно не понимают друг друга. И Лопахин, решая для себя гамлетовский вопрос «Быть или не быть?», поступает честно. Понимая, что не обретет с Варей счастья, он, словно уездный Гамлет, говорит: «Охмелия, иди в монастырь»…

Дело, однако, не только в несовместимости Лопахина и Вари, а в том, что у героя имеется другая, не высказанная любовь. Это - Любовь Андреевна Раневская, которая он любит «больше, чем родную». На протяжении всей пьесы лейтмотивом проходит светлое, трепетное отношение Лопахина к Раневской. Он и предложение-то Варе решается сделать после просьбы со стороны Раневской, но здесь пересилить себя так и не может.

Трагедия Лопахина состоит в том, что он так и остался для Раневской тем мужичком, которого она когда-то заботливо умывала. И в тот момент, когда он окончательно понимает, что то «дорогое», что он хранил в своей душе, не будет понято, случается перелом. Все герои «Вишневого сада» теряют нечто свое, заветное - не исключение и Лопахин. Только в образе Лопахина вишневым садом выступает его чувство к Раневской.

Торжество Лопахина

И вот свершилось - Лопахин приобретает с торгов имение Раневской. Лопахин - новый хозяин вишневого сада! Теперь в его характере и вправду проступает хищническое начало: «За все могу заплатить!». Понимание того, что он купил имение, где некогда, «нищим и безграмотным», не смел зайти дальше кухни, опьяняет его. Но в голосе его слышится ирония, насмешка над самим собой. Видимо, Лопахин уже понимает, что его торжество не продлится долго - он может купить вишневый сад, «прекраснее которого нет на свете», но купить мечту не в его власти, она развеется, как дым. Раневская еще может утешиться, ведь она, в конце концов, уезжает в Париж. А Лопахин остается один, отлично это понимая. «До свиданция» - вот и все, что может сказать он Раневской, и нелепое это слово подымает Лопахина до уровня трагического героя.

Характеристика Ани и Пети Трофимова

В пьесе Чехова «Вишневый сад» Аня и Петя не являются главными героями. Они не связаны напрямую с садом, как другие действующие лица, для них он не играет столь значимой роли, из-за чего они в некотором роде выпадают из общей системы персонажей. Однако в произведении драматурга уровня Чехова нет места случайностям; стало быть, неслучайна и обособленность Пети с Аней. Рассмотрим же этих двух героев подробнее.

Среди критиков распространена трактовка выведенных в пьесе «Вишневый сад» образов Ани и Пети как символа молодого поколения России начала двадцатого века; поколения, которое идёт на смену давно отжившим свой век «раневским» и «гаевым», равно как и порождениям переломной эпохи «лопахиным». В советской критике это утверждение считалось неоспоримым, так как саму пьесу было принято рассматривать в строго определённом ключе — исходя из года написания (1903) критики связывали её создание с социальными переменами и назревающей революцией 1905 года. Соответственно, утверждалось понимание вишневого сада как символа «старой», дореволюционной России, Раневской и Гаева как образов «отмирающего» дворянского сословия, Лопахина — нарождающейся буржуазии, Трофимова — разночинной интеллигенции. С этой точки зрения пьеса рассматривалась как произведение о поиске «спасителя» для России, в которой назревают неизбежные изменения. Лопахина как буржуазного хозяина страны должен сменить разночинец Петя, полный преобразовательных идей и нацеленный в светлое будущее; буржуазию должна сменить интеллигенция, которая, в свою очередь, осуществит социальную революцию. Аня же здесь символизирует «раскаявшееся» дворянство, которое принимает активное участие в этих преобразованиях.

Подобный «классовый подход», унаследованный с давних времён, обнаруживает свою несостоятельность уже в том, что многие персонажи не вписываются в эту схему: Варя, Шарлотта, Епиходов. В их образах мы не находим «классового» подтекста. Кроме того, Чехов никогда не слыл пропагандистом, и, скорее всего, не стал бы писать столь однозначно расшифровывающуюся пьесу. Не стоит забывать и того, что сам автор определял жанр «Вишневого сада» как комедию и даже фарс— не самая удачная форма для демонстрации высоких идеалов…

Исходя из всего вышесказанного, рассматривать исключительно в качестве образа молодого поколения Аню и Петю в пьесе «Вишневый сад» нельзя. Такая трактовка была бы чересчур поверхностной. Кем же они являются для автора? Какую роль играют в его замысле?

Можно предположить, что автор намеренно вывел двух героев, не связанных напрямую с основным конфликтом, в качестве «сторонних наблюдателей». У них нет кровного интереса в торгах и саде, нет чёткой символики, связанной с ним. Для Ани и Пети Трофимова вишневый сад не является болезненной привязанностью. Именно отсутствие привязанности помогает им выжить в общей атмосфере разрухи, пустоты и бессмысленности, столь тонко переданной в пьесе.

Общая характеристика Ани и Пети в «Вишневом саде» неизбежно включает в себя любовную линию между двумя героями. Автор обозначил её неявно, полунамёком и трудно сказать, для каких целей ему понадобился этот ход. Возможно, это способ показать столкновение в одинаковой ситуации двух качественно разных характеров Мы видим юную, наивную, восторженную Аню, ещё не видевшую жизни и в то же время полную сил и готовности к любым преобразованиям. И мы видим Петю, полного смелых, революционных идей, вдохновенного оратора, искреннего и увлечённого человека, притом абсолютно бездеятельного, полного внутренних противоречий, оттого нелепого и порой смешного. Можно сказать, что любовная линия сводит друг с другом две крайности: Аню — силу без вектора, и Петю — вектор без силы. Энергия и решительность Ани без направляющей бесполезны; увлечённость и идейность Пети без внутренней силы мертвы.

В заключение можно отметить, что образы этих двух героев в пьесе на сегодняшний день, к сожалению, всё ещё рассматриваются в традиционном «советском» ключе. Есть основания считать, что принципиально иной подход к системе персонажей и пьесе Чехова в целом позволит нам увидеть гораздо больше оттенков смысла и обнаружит немало интересных моментов. Пока же образы Ани и Пети ждут своего непредвзятого критика.

Характеристика образа Пети Трофимова

Петр Сергеевич Трофимов, или, как все его зовут, Петя, первый раз появляется в пьесе в «поношенном студенческом мундире и очках». И уже с первого выхода героя на сцену в характеристике Трофимова из «Вишневого сада» становятся видными две основные черты. Первая - студенчество, ведь Петя - так называемый вечный студент, который уже несколько раз выгонялся из университета. А вторая черта - это его потрясающее умение входить некстати и попадать впросак: приезду Пети все радуются, опасаясь, однако, как бы вид его не пробудил у Раневской тягостных воспоминаний. Когда-то Трофимов был учителем ее маленького сына, который вскоре утонул. С тех пор Петя и прижился в имении.

Герой-разночинец

Образ Пети Трофимова в пьесе «Вишневый сад» задумывался как образ положительного героя. Разночинец, сын аптекаря, он не связан заботами об имении или своем деле и ни к чему не привязан. В отличие от непрактичной Раневской и вечно занятого делами Лопахина Петя имеет уникальный шанс посмотреть на все события со стороны, непредвзято их оценив. По первоначальному замыслу Чехова именно Петя и воодушевленная его идеями Аня должны были указать на разрешение конфликта пьесы. Искупление прошлого (в частности - греха владения живыми душами, который Трофимов осуждает особенно строго) «необычайным, непрерывным трудом» и вера в светлое будущее, в котором вся Россия превратится в цветущий вишневый сад. Таково жизненное кредо Трофимова. Но Чехов не был бы Чеховым, если бы позволил себе ввести в повествование настолько однозначно «правильного» персонажа. Нет, жизнь куда сложнее любых шаблонов, и образ Трофимова в пьесе «Вишневый сад» еще раз об этом свидетельствует.

«Недотепа»: комический образ Пети Трофимова

Сложно не заметить несколько ироническое отношение к Трофимову, как со стороны автора, так и со стороны героев пьесы. «Недотепа» - так называет Петю обычно снисходительная к людям Раневская, а Лопахин насмешливо добавляет: «Страсть, какой умный!». Другие определения, применяемые к этому герою, еще больше усугубляют картину: «смешной урод», «чистюлька», «облезлый барин»… Петя нескладен, некрасив (и по собственному утверждению, совсем и не желает таковым казаться), у него «негустые волосы», вдобавок он рассеян. Такое описание резко контрастирует с тем романтическим образом, который возникает после прочтения его речей. Но и речи эти при внимательном анализе начинают смущать своей категоричностью, морализаторством и вместе с тем - абсолютным непониманием текущей жизненной ситуации.

Обратим внимание на то, что пафосные речи Трофимова по ходу пьесы все время прерываются. То застучат топором, то заиграет на гитаре Епиходов, то окликнет заслушавшуюся Аню Варя (это, кстати, вызовет у Пети неподдельное возмущение: «Опять эта Варя!»)… Так исподволь Чехов передает свое отношение к тому, что говорится Петей: это нежизнеспособные вещи, боящиеся проявлений обычной жизни.

Еще одна неприятная черта в Трофимове - это его способность видеть во всем «только грязь, пошлость, азиатчину». Удивительно, но восхищение Россией, ее «необъятными полями и глубочайшими горизонтами» звучит из уст, казалось бы, ограниченного купца Лопахина. А вот Петя говорит о «нравственной нечистоте», о клопах и только мечтает о светлом будущем, не желая видеть настоящего. Оставляет его равнодушным и красота главного образа-символа в пьесе. Трофимов вишневый сад не любит. Более того, он не разрешает любить его и юной Ане, чья душа пока еще очень трепетно откликается на красоту. Но для Пети сад - это исключительно воплощение крепостного права, от которого стоит поскорее избавиться. Ему и в голову не приходит, что в этом саду прошло детство Ани, что ей может быть больно потерять его - нет, Петя весь захвачен своими идеями и, как это часто случается с такого рода мечтателями, за ними не видит живых людей.

А уж чего стоит презрительное заявление Пети о том, что он «выше любви». Эта фраза, которой он хотел показать свое превосходство, как нельзя лучше выявляет обратное - нравственную, духовную неразвитость героя. Будь он внутренне целостной, сформированной личностью - и ему бы простилась его неловкость и нескладность, как прощается неграмотность Лопахину с «широкой душой». Но сухость Пети выдает в нем моральную несостоятельность. «Вы не выше любви, а просто, как говорит наш Фирс, вы недотепа» - говорит ему Раневская, в силу своей чуткости сразу же Петю разгадавшая. Любопытно, что Петя, протестующий против старого уклада жизни и любых форм владения, не стесняется, тем не менее, жить у Раневской в усадьбе и отчасти за ее счет. Он покинет имение только с его продажей, хотя и предлагает в начале пьесы Ане бросить ключи от хозяйства в колодец и уходить. Получается, что даже на собственном примере Трофимов свои идеи подтвердить пока что не готов.

«Укажу другим путь»…

Разумеется, есть в Пете и симпатичные черты. Он сам с горечью говорит о себе: «Мне еще нет тридцати, я молод, я еще студент, но я уже столько вынес! <…> И все же… Я предчувствую счастье, Аня, я уже вижу его…». И в этот момент через маску строителя светлого будущего проглядывает настоящий человек, желающий лучшей жизни, умеющий верить и мечтать. Заслуживает уважение и его несомненное трудолюбие: Петя работает, получает деньги за переводы и последовательно отказывается от предложенного Лопахиным одолжения: «Я свободный человек! И всё, что так высоко и дорого цените вы все, богатые и нищие, не имеет надо мной ни малейшей власти, вот как пух, который носится по воздуху». Впрочем, патетичность этого высказывания несколько нарушают выкинутые Варей на сцену калоши: Трофимов потерял их и немало за них тревожился… Характеристика Пети из «Вишневого сада», по сути вся и сосредоточена в этих калошах - здесь отчетливо проявляется все мелочность и нелепость героя.

Трофимов - персонаж скорее комический. Он сам понимает, что не создан для счастья и до него не дойдет. Зато именно ему поручена важная роль указать другим «как дойти», и это делает его незаменимым - как в пьесе, так и в жизни.

Характеристика Вари

В трёхчастной системе персонажей пьесы Чехова «Вишневый сад» Варя является одной из фигур, символизирующих настоящее время. В отличие от Раневской, своей приёмной матери, которая не может порвать со своим прошлым, и сводной сестры Ани, живущей в далёком будущем, Варя — человек, полностью адекватный времени. Это позволяет ей достаточно здраво оценивать сложившуюся ситуацию. Строгая и рациональная, Варя сильно контрастирует с большинством героев, в той или иной степени оторванных от реальности.

Как это в принципе характерно для драматургии Чехова, образ Вари в пьесе «Вишневый сад» раскрывается в её речи. Героиня говорит просто, безыскусно — в отличие от Раневской, часто перегружающей свою речь сложными оборотами и метафорами; так автор подчёркивает рациональность и прагматизм Вари. Обилие эмоциональных восклицаний и уменьшительных форм говорят о чувствительности и наивности. Но в то же время Варя не гнушается просторечными и бранными выражениями — и здесь мы видим народную грубоватость, недалёкость и некоторую примитивность, выдающую в ней куда больше крестьянку, чем дворянскую воспитанницу… «Крестьянскую» практичность в сочетании с интеллектуальной ограниченностью можно назвать ведущей характеристикой Вари из «Вишневого сада» Чехова.

Тем не менее, ей нельзя отказать в способности испытывать сильные чувства. Варя религиозна (её заветная мечта — пойти «в пустынь», в монахини); она искренне привязана к Раневской и Ане, а то, как она переживает неудачу с Лопахиным, ясно показывает, что отношения с ним ей небезразличны. За драматическим образом мы видим живую и своеобразную личность. Описание Вари в пьесе «Вишневый сад» не может быть сведено к краткому набору эпитетов — как и все чеховские персонажи, даже второстепенные, она представляет собой сложный и цельный образ.

Характеристика Симеонова-Пищика

На первый взгляд кажется, что характеристика Симеонова-Пищика в пьесе «Вишневый сад» Чехова вполне однозначна: «недотёпа», комический персонаж от и до. Его денежные хлопоты, суетливость, почти крестьянская простоватость позволяют увидеть в нём «сниженного двойника» Лопахина. Шутовской характер образа Симеонова-Пищика подтверждается ещё и тем, что он часто появляется в напряжённый, драматический момент, и его нелепая фраза или выходка тут же снимает остроту ситуации (см. сцену заглатывания разом всех пилюль Раневской и последующая фраза Фирса: «Они были у нас на святой, полведра огурцов скушали…», подчёркивающая комизм ситуации).

Однако нетрудно заметить ещё одну характерную черту этого героя: его подвижность. Он всегда находится в движении, в прямом (ездит по знакомым, одалживая денег) и переносном (ударяется в различные авантюры с целью добыть денег) смыслах. Это движение во многом хаотично и нерационально, и удивительным кажется оптимизм героя в его положении: «Не теряю никогда надежды. Вот, думаю, уж все пропало, погиб, ан глядь, - железная дорога по моей земле прошла, и… мне заплатили. А там, гляди, еще что-нибудь случится не сегодня-завтра». Можно сказать, что суетливый и целеустремлённый Симеонов-Пищик в «Вишневом саде» нужен как раз для движения, оживления сцен, разыгрываемых неподвижными и глубоко растерянными главными героями.

Характеристика Дуняши

Характеристика Дуняши в пьесе «Вишневый сад» может быть определена как зеркальное отображение Раневской, «сниженный двойник» главной героини — наивная простоватая горничная, вчерашняя крестьянка, при этом говорящая, одевающаяся и ведущая себя «как барышня», с претензией на утончённость. «Нежная стала, такая деликатная, благородная» — говорит она о себе. Своим поведением и репликами она создаёт комический эффект, основанный на несоответствии её действий предписанной роли («Я сейчас упаду… Ах, упаду!»). И хотя этот момент тоже важен, образ Дуняши в пьесе «Вишневый сад» Чехова не сводится исключительно к комической составляющей.

В трёхчастной системе персонажей произведения Дуняша относится к героям, пребывающим в умозрительном будущем. Однако её будущее определено не столь конкретно, как у Ани или Трофимова; это не хронотоп «нового сада», монастыря или Парижа. «Будущее» Дуняши заключено в её мечтаниях; как у многих барышень, к числу которых она себя причисляет, это мечтания любовные. Дуняша живёт в ожидании «принца», и ожидание это становится практически самоцелью. Когда ей делает предложение Епиходов, Дуняша, несмотря на то, что он ей «как будто и нравится», не спешит давать согласие. Ей гораздо важнее умозрительное пространство «идеальной», сказочной любви, отдалённый намёк на которую она находит в «отношениях» с лакеем Яшей. Попытки реализации этих мечтаний приведут к их упрощению, опошлению, вырвут Дуняшу из сферы грёз, находиться в которой ей удобнее всего. Как и практически все герои пьесы, она не только не живёт в настоящем, но и отчаянно не желает иметь с ним ничего общего — и в этом она тоже является «зеркалом» Раневской. Выводя образ Дуняши в «Вишневом саде», автор ещё ярче подчеркнул типичный болезненный разрыв между мировосприятиями героев пьесы и реальностью, в которой они вынуждены действовать.

Характеристика Шарлотты Ивановны

«Это лучшая роль, остальные мне не нравятся» — такую характеристику Шарлотты в пьесе «Вишневый сад» Чехова давал автор в своем письме. Чем же эта эпизодическая героиня была для Чехова столь важна? Нетрудно сказать.

По тексту пьесы Шарлотта не имеет никаких социальных маркеров: ни возраст, ни национальность, ни происхождение её не известны ни зрителю, ни ей самой: «У меня нет настоящего паспорта, я не знаю, сколько мне лет…»; «Кто мои родители, может, они и не венчались… не знаю». Она практически не включена в систему социальных связей, а также в ситуацию, обуславливающую главный конфликт — продажу имения. Точно так же не включена она ни в один умозрительный хронотоп пьесы — прошлого в усадьбе, настоящего на дачах, будущего в «новом прекрасном саду». Она находится вне пространства пьесы и одновременно параллельно ему. Положением аутсайдера обусловлены и две принципиально важных черты Шарлотты Ивановны в «Вишневом саде». — во-первых, абсолютное одиночество («Так хочется поговорить, а не с кем… Никого у меня нет»), а во-вторых — абсолютная свобода. Присмотревшись, можно заметить, что действия Шарлотты не подчинены никаким внешним условиям, но лишь её собственным внутренним импульсам:

«Лопахин. <…> Шарлотта Ивановна, покажите фокус!
Любовь Андреевна. Шарлотта, покажите фокус!
Шарлотта. Не надо. Я спать желаю. (Уходит)».

Важность образа Шарлотты в пьесе «Вишневый сад» заключается, во-первых, в её роли свободного стороннего наблюдателя с правом непредвзятого суждения (внезапные и алогичные на первый взгляд реплики Шарлотты, не относящиеся к непосредственному контексту) и неподчинения условностям. Во-вторых — в изображении человека, чьё поведение не определено средой — «эссенции» человеческой сути. И с этой точки зрения мы не можем недооценивать этот, на первый взгляд, эпизодический образ в пьесе.

Характеристика Яши

В пьесе «Вишневый сад» Чехов изображает традиционный быт дворянской усадьбы. Наряду с помещиками туда введена и прислуга - гувернантка, горничная, камердинер и лакей. Условно их можно разделить на две группы. Фирс и Шарлотта больше связаны с имением и по-настоящему преданы хозяевам. Смысл их жизни теряется с вырубкой вишневого сада. А вот Дуняша и Яша представляют собой молодое поколение, чья жизнь только начинается. Особенно ярко жажда новой жизни проступает в образе Яши в пьесе «Вишневый сад».

Яша - молодой лакей, привезенный Раневской из Парижа. Время, проведенное за границей, изменило его. Теперь он по-другому одевается, умеет «деликатно» говорить и представлять себя, как человека, много повидавшего. «Вы образованный, можете обо всем рассуждать» - так восторженно отзывается о Яше влюбившаяся в него Дуняша.

Но за внешним лоском в лакее Яше в пьесе «Вишневый сад» скрывается множество пороков. Уже с первых страниц заметно его невежество и слепое преклонение перед всем заграничным (так, он просит Раневскую, чтобы она снова взяла его в Париж, мотивируя это тем, что в России невозможно оставаться - «страна необразованная, народ безнравственный, притом скука»).

Есть в Яше и еще одна, куда более неприятная черта - душевная черствость. Он не упускает возможности обидеть человека - насмехается над Гаевым, заявляет Фирсу: «Надоел ты, дед. Хоть бы ты поскорее подох», а когда приходит из деревни его мать, не желает к ней выйти. Яша не гнушается воровать у своей хозяйки деньги и пить за ее счет шампанское, хотя отлично знает, что имение разорено. Даже любовью Дуняши Яша пользуется в своих интересах, а в ответ на искреннее признание девушки говорит ей: «Ежели девушка кого любит, то она, значит, безнравственная».

«Безнравственный, невежественный» - вот любимое Яшино высказывание, которое он применяет ко всем подряд. И именно эти слова могут служить наиболее точной характеристикой Яши из «Вишневого сада» Чехова.

Характеристика Епиходова

Конторщик, который «обижен судьбой» - вот основная характеристика Епиходова в пьесе «Вишневый сад» Чехова. Чаще всего в произведении его определяют как неловкого, неудачливого человека, «двадцать два несчастья». Уже в первом своем появлении он проявляет эту пресловутую неуклюжесть: «Входит Епиходов с букетом; … войдя, он роняет букет».

При этом Епиходов считает себя «развитым» человеком, который читает «разные замечательные книги». Но выражение своих мыслей по-прежнему дается ему с трудом. Это подмечает даже горничная Дуняша: «…иной раз как начнет говорить, ничего не поймешь». Разгадка проста - стремясь выражаться «по-книжному», Епиходов строит свои высказывания из «умных» вводных слов: «Конечно, если взглянуть с точки зрения, то вы, позволю себе так выразиться, извините за откровенность, совершенно привели меня в состояние чувства».

Образ Епиходова в пьесе «Вишневый сад» комичен. Но комичность заключается не в том, что с Епиходовом все время происходят нелепые происшествия. Основная беда героя в том, что он беспрестанно жалуется на судьбу, искренне полагая себя неудачником и жертвой. Так, он завидует даже Фирсу, несмотря на то, что ему «пора к праотцам». Он смирился с порядком вещей, подведя под это философию Бокля о предопределении жизни. И что-либо в очередной раз разбивая, он вздыхает: «Ну вот, конечно», оправдывая самого себя. Получается, что Епиходов в «Вишневом саде», как и все прочие персонажи, ничего не делает для того, чтобы изменить свою жизнь. Так в пьесе еще раз, с помощью гротеска и символизма, подчеркивается главная сюжетная линия.

Характеристика Фирса

Характеристика Фирса в пьесе «Вишневый сад» Чехова вовсе не так однозначна, как может показаться. По трёхчастной схеме он, несомненно, относится к героям «прошлого», как по возрасту (Фирс самый старший среди действующих лиц, ему восемьдесят семь лет), так и по своим взглядам и мировоззрению — он убеждённый сторонник крепостного права, и эта ситуация на самом деле не столь парадоксальна, как кажется с первого взгляда. Крепостное право с его тесной связью мужика и барина для Фирса воплощает идеальную стройную систему устройства общества, скреплённую взаимными обязательствами и ответственностью. Фирс видит в ней воплощение надёжности и стабильности. Поэтому отмена крепостного права и становится для него «несчастьем»: разрушается всё то, что скрепляло «его» мир, делало его стройным и целостным, а сам Фирс, выпав из этой системы, становится в новом мире «лишним» элементом, живым анахронизмом. «…всё враздробь, не поймёшь ничего» — такими словами описывает он ощущаемый им хаос и бессмысленность происходящего вокруг.

С этим тесно связана также и своеобразная роль Фирса в «Вишневом саде» — одновременно «духа усадьбы», хранителя никем давно не соблюдаемых традиций, хозяйственника-распорядителя и «няньки» для так и не выросших «барских детей» — Раневской и Гаева. Хозяйственность и «взрослость» подчёркиваются самой речью старого слуги: «Без меня тут кто подаст, кто распорядится?» — говорит он с полным осознанием важности своего места в доме. «Опять не те брючки надели» — обращается он к пятидесятилетнему «ребёнку» Гаеву. При всей своей далёкости от реальной жизни с давным-давно изменившимися культурными и социальными обстоятельствами, Фирс, тем не менее, производит впечатление одного из немногих героев в пьесе, способных рационально мыслить.

Герои-слуги в системе образов пьесы «Вишневый сад», помимо своих собственных характерных функций, являются также «зеркалами» хозяев. Однако Фирс в данном случае, скорее, «антизеркало»: если в образе Дуняши можно увидеть косвенную параллель с Раневской, а Яши — отражение дворянства в целом как класса, то в образе Фирса в пьесе «Вишневый сад» автор подчёркивает те черты, которыми как раз обделены Гаев и Раневская: основательность, хозяйственность, эмоциональная «взрослость». Фирс выступает в пьесе олицетворением этих качеств, в разной степени недостающих практически всем героям.

Каждый в пьесе так или иначе связан с главным объектом, вокруг которого разворачивается конфликт, — с вишневым садом. Что же для Фирса вишневый сад? Для него это такой же воображаемый хронотоп, как и для всех прочих, но для старика-слуги он олицетворяет «старую» жизнь, «старые порядки» — синонимы стабильности, упорядоченности, «правильно» функционирующего мира. Как неотъемлемая часть этого мира, Фирс в своей памяти продолжает жить там; с разрушением прежней системы, гибелью старого порядка умирает и он сам — «дух усадьбы» погибает вместе с нею самой.

Образ преданного слуги в пьесе «Вишневый сад» отличается от подобных в других произведениях русской классики. Схожие персонажи мы можем видеть, к примеру, у Пушкина — это Савельич, бесхитростный, до добрый и преданный «дядька», или у Некрасова — Ипат, «холоп чувствительный». Однако герой пьесы Чехова более символичен и многогранен, поэтому не может быть охарактеризован исключительно как довольный своим положением «холоп». В пьесе он — символ времени, хранитель уходящей эпохи со всеми её недостатками, но также и добродетелями. Как «дух усадьбы» он занимает в произведении очень важное место, которое не следует недооценивать.

Источники

http://all-biography.ru/books/chehov/vishnyovyj-sad

Комедия в четырех действиях

Действующие лица:

Раневская Любовь Андреевна , помещица.

Аня , ее дочь, 17 лет.

Варя , ее приемная дочь, 24 лет.

Гаев Леонид Андреевич , брат Раневской.

Лопахин Ермолай Алексеевич , купец.

Трофимов Петр Сергеевич , студент.

Симеонов-Пищик Борис Борисович , помещик.

Шарлотта Ивановна , гувернантка.

Епиходов Семен Пантелеевич , конторщик.

Дуняша , горничная.

Фирс , лакей, старик 87 лет.

Яша , молодой лакей.

Прохожий.

Начальник станции :

Почтовый чиновник.

Гости, прислуга :

Действие происходит в имении Л. А. Раневской.

Действие первое

Комната, которая до сих пор называется детскою. Одна из дверей ведет в комнату Ани. Рассвет, скоро взойдет солнце. Уже май, цветут вишневые деревья, но в саду холодно, утренник. Окна в комнате закрыты.

Входят Дуняша со свечой и Лопахин с книгой в руке.

Лопахин : Пришел поезд, слава богу. Который час?

Дуняша : Скоро два. (Тушит свечу. ) Уже светло.

Лопахин : На сколько же это опоздал поезд? Часа на два" по крайней мере. (Зевает и потягивается. ) Я-то хорош, какого дурака свалял! Нарочно приехал сюда, чтобы на станции встретить, и вдруг проспал... Сидя уснул. Досада... Хоть бы ты меня разбудила.

Дуняша : Я думала, что вы уехали. (Прислушивается. ) Вот, кажется, уже едут.

Лопахин (прислушивается ). Нет... Багаж получить, то да се...

Пауза.

Любовь Андреевна прожила за границей пять лет, не знаю, какая она теперь стала... Хороший она человек. Легкий, простой человек. Помню, когда я был мальчонком лет пятнадцати, отец мой покойный - он тогда здесь на деревне в лавке торговал - ударил меня по лицу кулаком, кровь пошла из носу... Мы тогда вместе пришли зачем-то во двор, и он выпивши был. Любовь Андреевна, как сейчас помню, еще молоденькая, такая худенькая, подвела меня к рукомойнику, вот в этой самой комнате, в детской. "Не плачь, говорит, мужичок, до свадьбы заживет..."

Пауза.

Мужичок... Отец мой, правда, мужик был, а я вот в белой жилетке! желтых башмаках. Со свиным рылом в калашный ряд... Только что вот богатый, денег много, а ежели подумать и разобраться, то мужик мужиком... (Перелистывает книгу. ) Читал вот книгу и ничего не понял. Читал и заснул.

Пауза.

Дуняша : А собаки всю ночь не спали, чуют, что хозяева едут.

Лопахин : Что ты, Дуняша, такая...

Дуняша : Руки трясутся. Я в обморок упаду.

Лопахин : Очень уж ты нежная, Дуняша. И одеваешься, как барышня, и прическа тоже. Так нельзя. Надо себя помнить.

Входит Епиходов с букетом; он в пиджаке и в ярко вычищенных сапогах, которые сильно скрипят; войдя, он роняет букет.

Епиходов (поднимает букет ). Вот садовник прислал, говорит, в столовой поставить. (Отдает Дуняше букет. )

Лопахин : И квасу мне принесешь.

Дуняша : Слушаю. (Уходит. )

Епиходов : Сейчас утренник, мороз в три градуса, а вишня вся в цвету. Не могу одобрить нашего климата. (Вздыхает. ) Не могу. Наш климат не может способствовать в самый раз. Вот, Ермолай Алексеич, позвольте вам присовокупить, купил я себе третьего дня сапоги, а они, смею вас уверить, скрипят так, что нет никакой возможности. Чем бы смазать?

Лопахин : Отстань. Надоел.

Епиходов : Каждый день случается со мной какое-нибудь несчастье. И я не ропщу, привык и даже улыбаюсь.

Дуняша входит, подает Лопахину квас.

Я пойду. (Натыкается на стул, который падает. ) Вот... (Как бы торжествуя. ) Вот видите, извините за выражение, какое обстоятельство, между прочим... Это просто даже замечательно! (Уходит. )

Дуняша : А мне, Ермолай Алексеич, признаться, Епиходов предложение сделал.

Лопахин : А!

Дуняша : Не знаю уж как... Человек он смирный, а только иной раз как начнет говорить, ничего не поймешь. И хорошо и чувствительно, только непонятно. Мне он как будто и нравится. Он меня любит безумно. Человек он несчастливый, каждый день что-нибудь. Его так и дразнят у нас: двадцать два несчастья...

Лопахин (прислушивается). Вот, кажется, едут...

Дуняша : Едут! Что ж это со мной... похолодела вся.

Лопахин : Едут, в самом деле. Пойдем встречать. Узнает ли она меня? Пять лет не видались.

Дуняша (в волнении ). Я сейчас упаду... Ах, упаду!

Слышно, как к дому подъезжают два экипажа. Лопахин и Дуняша быстро уходят. Сцена пуста. В соседних комнатах начинается шум. Через сцену, опираясь на палочку, торопливо проходит Фирс, ездивший встречать Любовь Андреевну; он в старинной ливрее и в высокой шляпе, что-то говорит сам с собой, но нельзя разобрать ни одного слова. Шум за сценой все усиливается. Голос: "Вот пройдемте здесь..." Любовь Андреевна, Аня и Шарлотта Ивановна с собачкой на цепочке, одетые по-дорожному. Варя в пальто и платке. Гаев, Симеонов-Пищик, Лопахин, Дуняша с узлом и зонтиком, прислуга с вещами - все идут через комнату.

Аня : Пройдемте здесь. Ты, мама, помнишь, какая это комната?

Любовь Андреевна (радостно, сквозь слезы ). Детская!

Варя : Как холодно, у меня руки закоченели. (Любови Андреевне. ) Ваши комнаты, белая и фиолетовая, такими же и остались, мамочка.

Любовь Андреевна : Детская, милая моя, прекрасная комната... Я тут спала, когда была маленькой... (Плачет. ) И теперь я как маленькая... (Целует брата, Варю, потом опять брата. ) А Варя по-прежнему все такая же, на монашку похожа. И Дуняшу я узнала... (Целует Дуняшу. )

Гаев : Поезд опоздал на два часа. Каково? Каковы порядки?

Шарлотта (Пищику ). Моя собака и орехи кушает.

Пищик (удивленно ). Вы подумайте!

Уходят все, кроме Ани и Дуняши.

Дуняша : Заждались мы... (Снимаете Ани пальто, шляпу. )

Аня : Я не спала в дороге четыре ночи... теперь озябла очень.

Дуняша : Вы уехали в великом посту, тогда был снег, был мороз, а теперь? Милая моя! (Смеется, целует ее. ) Заждалась вас, радость моя, светик... Я скажу вам сейчас, одной минутки не могу утерпеть...

Аня (вяло ). Опять что-нибудь...

Дуняша : Конторщик Епиходов после святой мне предложение сделал.

Аня : Ты все об одном... (Поправляя волосы. ) Я растеряла все шпильки... (Она очень утомлена, даже пошатывается. )

Дуняша : Уж я не знаю, что и думать. Он меня любит, так любит!

Аня (глядит в свою дверь, нежно ). Моя комната, мои окна, как будто я не уезжала. Я дома! Завтра утром встану, побегу в сад...

О, если бы я могла уснуть! Я не спала всю дорогу, томило меня беспокойство.

Дуняша : Третьего дня Петр Сергеич приехали.

Аня (радостно). Петя!

Дуняша : В бане спят, там и живут. Боюсь, говорят, стеснить. (Взглянув на свои карманные часы. ) Надо бы их разбудить, да Варвара Михайловна не велела. Ты, говорит, его не буди.

Входит Варя, на поясе у нее вязка ключей.

Варя : Дуняша, кофе поскорей... Мамочка кофе просит.

Дуняша : Сию минуточку. (Уходит. )

Варя : Ну, слава богу, приехали. Опять ты дома. (Ласкаясь. ) Душечка моя приехала! Красавица приехала!

Аня : Натерпелась я.

Варя : Воображаю!

Аня : Выехала я на страстной неделе, тогда было холодно. Шарлотта всю дорогу говорит, представляет фокусы. И зачем ты навязала мне Шарлотту...

Варя : Нельзя же тебе одной ехать, душечка. В семнадцать лет!

Аня : Приезжаем в Париж, там холодно, снег. По-французски говорю я ужасно. Мама живет на пятом этаже, прихожу к ней, у нее какие-то французы, дамы, старый патер с книжкой, и накурено, неуютно. Мне вдруг стало жаль мамы, так жаль, я обняла ее голову, сжала руками и не могу выпустить. Мама потом все ласкалась, плакала...

Варя (сквозь слезы ). Не говори, не говори...

Аня : Дачу свою около Ментоны она уже продала, у нее ничего не осталось, ничего. У меня тоже не осталось ни копейки, едва доехали. И мама не понимает! Сядем на вокзале обедать, и она требует самое дорогое и на чай лакеям дает по рублю. Шарлотта тоже. Яша тоже требует себе порцию, просто ужасно. Ведь у мамы лакей Яша, мы привезли его сюда...

Варя : Видела подлеца.

Аня : Ну что, как? Заплатили проценты?

Варя : Где там.

Аня : Боже мой, боже мой...

Варя : В августе будут продавать имение...

Аня : Боже мой...

Лопахин (заглядывает в дверь и мычит ). Ме-е-е... (Уходит. )

Варя (сквозь слезы ). Вот так бы и дала ему... (Грозит кулаком. )

Аня (обнимает Варю, тихо). Варя, он сделал предложение? (Варя отрицательно качает головой. ) Ведь он же тебя любит... Отчего вы не объяснитесь, чего вы ждете?

Варя : Я так думаю, ничего у нас не выйдет. У него дела много, ему не до меня... и внимания не обращает. Бог с ним совсем, тяжело мне его видеть... Все говорят о нашей свадьбе, все поздравляют, а на самом деле ничего нет, все как сон... (Другим тоном. ) У тебя брошка вроде как пчелка.

Аня (печально ). Это мама купила. (Идет в свою комнату, говорит весело, по-детски. ) А в Париже я на воздушном шаре летала!

Варя : Душечка моя приехала! Красавица приехала!

Дуняша уже вернулась с кофейником и варит кофе.

(Стоит около двери. ) Хожу я, душечка, цельный день по хозяйству и все мечтаю. Выдать бы тебя за богатого человека, и я бы тогда была покойной, пошла бы себе в пустынь, потом в Киев... в Москву, и так бы все ходила по святым местам... Ходила бы и ходила. Благолепие!..

Аня : Птицы поют в саду. Который теперь час?

Варя : Должно, третий. Тебе пора спать, душечка. (Входя в комнату к Ане. ) Благолепие!

Входит Яша с пледом, дорожной сумочкой.

Яша (идет через сцену, деликатно ). Тут можно пройти-с?

Дуняша : И не узнаешь вас, Яша. Какой вы стали за границей.

Яша : Гм... А вы кто?

Дуняша : Когда вы уезжали отсюда, я была этакой... (Показывает от пола. ) Дуняша, Федора Козоедова дочь. Вы не помните!

Яша : Гм... Огурчик! (Оглядывается и обнимает ее; она вскрикивает и роняет блюдечко. Яша быстро уходит. )

Дуняша (сквозь слезы ). Блюдечко разбила...

Варя : Это к добру.

Аня (выйдя из своей комнаты ). Надо бы маму предупредить: Петя здесь...

Варя : Я приказала его не будить.

Аня (задумчиво ). Шесть лет тому назад умер отец, через месяц утонул в реке брат Гриша, хорошенький семилетний мальчик. Мама не перенесла, ушла, ушла без оглядки... (Вздрагивает. ) Как я ее понимаю, если бы она знала!

Пауза.

А Петя Трофимов был учителем Гриши, он может напомнить...

Входит Фирс, он в пиджаке и белом жилете.

Фирс (идет к кофейнику, озабоченно ). Барыня здесь будут кушать... (Надевает белые перчатки. ) Готов кофий? (Строго Дуняше. ) Ты! А сливки?

Дуняша : Ах, боже мой... (Быстро уходит. )

Фирс (хлопочет около кофейника ). Эх ты, недотепа... (Бормочет про себя. ) Приехали из Парижа... И барин когда-то ездил в Париж... на лошадях... (Смеется. )

Варя : Фирс, ты о чем?

Фирс : Чего изволите? (Радостно. ) Барыня моя приехала! Дождался! Теперь хоть и помереть... (Плачет от радости. )

Входят Любовь Андреевна, Гаев и Симеонов-Пищик; Симеонов-Пищик в поддевке из тонкого сукна и шароварах. Гаев, входя, руками и туловищем делает движения, как будто играет на бильярде.

Любовь Андреевна : Как это? Дай-ка вспомнить... Желтого в угол! Дуплет в середину!

Гаев : Режу в угол! Когда-то мы с тобой, сестра, спали вот в этой самой комнате, а теперь мне уже пятьдесят один год, как это ни странно...

Лопахин : Да, время идет.

Гаев : Кого?

Лопахин : Время, говорю, идет.

Гаев : А здесь пачулями пахнет.

Аня : Я спать пойду. Спокойной ночи, мама. (Целует мать. )

Любовь Андреевна : Ненаглядная дитюся моя. (Целует ей руки. ) Ты рада, что ты дома? Я никак в себя не приду.

Аня : Прощай, дядя.

Гаев (целует ей лицо, руки ). Господь с тобой. Как ты похожа на свою мать! (Сестре. ) Ты, Люба, в ее годы была точно такая.

Аня подает руку Лопахину и Пищику, уходит и затворяет за собой дверь.

Любовь Андреевна : Она утомилась очень.

Пищик : Дорога небось длинная.

Варя (Лопахину и Пищику ). Что ж, господа? Третий час, пора и честь знать.

Любовь Андреевна (смеется ). Ты все такая же, Варя. (Привлекает ее к себе и целует. ) Вот выпью кофе, тогда все уйдем.

Фирс кладет ей под ноги подушечку.

Спасибо, родной. Я привыкла к кофе. Пью его и днем и ночью. Спасибо, мой старичок. (Целует Фирса. )

Варя : Поглядеть, все ли вещи привезли... (Уходит. )

Любовь Андреевна : Неужели это я сижу? (Смеется. ) Мне хочется прыгать, размахивать руками. (Закрывает лицо руками. ) А вдруг я сплю! Видит бог, я люблю родину, люблю нежно, я не могла смотреть из вагона, все плакала. (Сквозь слезы. ) Однако же надо пить кофе. Спасибо тебе, Фирс, спасибо, мой старичок. Я так рада, что ты еще жив.

Фирс : Позавчера.

Гаев : Он плохо слышит.

Лопахин : Мне сейчас, в пятом часу утра, в Харьков ехать. Такая досада! Хотелось поглядеть на вас, поговорить... Вы все такая же великолепная.

Пищик (тяжело дышит ). Даже похорошела... Одета по-парижскому... пропадай моя телега, все четыре колеса...

Лопахин : Ваш брат, вот Леонид Андреич, говорит про меня, что я хам, я кулак, но это мне решительно все равно. Пускай говорит. Хотелось бы только, чтобы вы мне верили по-прежнему, чтобы ваши удивительные, трогательные глаза глядели на меня, как прежде. Боже милосердный! Мой отец был крепостным у вашего деда и отца, но вы, собственно вы, сделали для меня когда-то так много, что я забыл все и люблю вас, как родную... больше, чем родную.

Любовь Андреевна : Я не могу усидеть, не в состоянии... (Вскакивает и ходит в сильном волнении. ) Я не переживу этой радости... Смейтесь надо мной, я глупая... Шкафик мой родной... (Целует шкаф. ) Столик мой.

Гаев : А без тебя тут няня умерла.

Любовь Андреевна (садится и пьет кофе ). Да, царство небесное. Мне писали.

Гаев : И Анастасий умер: Петрушка Косой от меня ушел и теперь в городе у пристава живет. (Вынимает из кармана коробку с леденцами, сосет. )

Пищик : Дочка моя, Дашенька... вам кланяется...

Лопахин : Мне хочется сказать вам что-нибудь очень приятное, веселое. (Взглянув на часы. ) Сейчас уеду, некогда разговаривать... ну, да я в двух-трех словах. Вам уже известно, вишневый сад ваш продается за долги, на двадцать второе августа назначены торги, но вы не беспокойтесь, моя дорогая, спите себе спокойно, выход есть... Вот мой проект. Прошу внимания! Ваше имение находится только в двадцати верстах от города, возле прошла железная дорога, и если вишневый сад и землю по реке разбить на дачные участки и отдавать потом в аренду под дачи, то вы будете иметь самое малое двадцать пять тысяч в год дохода.

Гаев : Извините, какая чепуха!

Любовь Андреевна : Я вас не совсем понимаю, Ермолай Алексеич.

Лопахин : Вы будете брать с дачников самое малое по двадцать пять рублей в год за десятину, и если теперь же объявите, то, я ручаюсь чем угодно, у вас до осени не останется ни одного свободного клочка, все разберут. Одним словом, поздравляю, вы спасены. Местоположение чудесное, река глубокая. Только, конечно, нужно поубрать, почистить... например, скажем, снести все старые постройки, вот этот дом, который уже никуда не годится, вырубить старый вишневый сад...

Любовь Андреевна : Вырубить? Милый мой, простите, вы ничего не понимаете. Если во всей губернии есть что-нибудь интересное, даже замечательное, так это только наш вишневый сад.

Лопахин : Замечательного в этом саду только то, что он очень большой. Вишня родится раз в два года, да и ту девать некуда, никто не покупает.

Гаев : И в "Энциклопедическом словаре" упоминается про этот сад.

Лопахин (взглянув на часы ). Если ничего не придумаем и ни к чему не придем, то двадцать второго августа и вишневый сад, и все имение будут продавать с аукциона. Решайтесь же! Другого выхода нет, клянусь вам. Нет и нет.

Фирс : В прежнее время, лет сорок - пятьдесят назад, вишню сушили, мочили, мариновали, варенье варили, и, бывало...

Гаев : Помолчи, Фирс.

Фирс : И, бывало, сушеную вишню возами отправляли в Москву и в Харьков. Денег было! И сушеная вишня тогда была мягкая, сочная, сладкая, душистая... Способ тогда знали...

Любовь Андреевна : А где же теперь этот способ?

Фирс : Забыли. Никто не помнит.

Пищик (Любови Андреевне ). Что в Париже? Как? Ели лягушек?

Любовь Андреевна : Крокодилов ела.

Пищик : Вы подумайте...

Лопахин : До сих пор в деревне были только господа и мужики, а теперь появились еще дачники. Все города, даже самые небольшие, окружены теперь дачами. И можно сказать, дачник лет через двадцать размножится до необычайности. Теперь он только чай пьет на балконе, но ведь может случиться, что на своей одной десятине он займется хозяйством, и тогда ваш вишневый сад станет счастливым, богатым, роскошным...

Гаев (возмущаясь ). Какая чепуха!

Входят Варя и Яша.

Варя : Тут, мамочка, вам две телеграммы. (Выбирает ключ и со звоном отпирает старинный шкаф. ) Вот они.

Любовь Андреевна : Это из Парижа. (Рвет телеграммы, не прочитав. ) С Парижем кончено...

Гаев : А ты знаешь, Люба, сколько этому шкапу лет? Неделю назад я выдвинул нижний ящик, гляжу, а там выжжены цифры. Шкап сделан ровно сто лет тому назад. Каково? А? Можно было бы юбилей отпраздновать. Предмет неодушевленный, а все-таки как-никак книжный шкап.

Пищик (удивленно ) Сто лет... Вы подумайте!..

Гаев : Да... Это вещь... (Ощупав шкаф. ) Дорогой, многоуважаемый шкап! Приветствую твое существование, которое вот уже больше ста лет было направлено к светлым идеалам добра и справедливости; твой молчаливый призыв к плодотворной работе не ослабевал в течение ста лет, поддерживая (сквозь слезы ) в поколениях нашего рода бодрость, веру в лучшее будущее и воспитывая в нас идеалы добра и общественного самосознания.

Пауза.

Лопахин : Да...

Любовь Андреевна : Ты все такой же, Леня.

Гаев (немного сконфуженный ). От шара направо в угол! Режу в среднюю!

Лопахин (поглядев на часы ). Ну, мне пора.

Яша (подает Любови Андреевне лекарства ). Может, примете сейчас пилюли...

Пищик : Не надо принимать медикаменты, милейшая... от них ни вреда, ни пользы... Дайте-ка сюда... многоуважаемая. (Берет пилюли, высыпает их себе на ладонь, дует на них, кладет в рот и запивает квасом. ) Вот!

Любовь Андреевна (испуганно ). Да вы с ума сошли!

Пищик : Все пилюли принял.

Лопахин : Экая прорва.

Все смеются.

Фирс : Они были у нас на святой, полведра огурцов скушали... (Бормочет. )

Любовь Андреевна : О чем это он?

Варя : Уж три года так бормочет. Мы привыкли.

Яша : Преклонный возраст.

Шарлотта Ивановна в белом платье, очень худая, стянутая, с лорнеткой на поясе проходит через сцену.

Лопахин : Простите, Шарлотта Ивановна, я не успел еще поздороваться с вами. (Хочет поцеловать у нее руку. )

Шарлотта (отнимая руку ). Если позволить вам поцеловать руку, то вы потом пожелаете в локоть, потом в плечо...

Лопахин : Не везет мне сегодня.

Все смеются.

Шарлотта Ивановна, покажите фокус!

Любовь Андреевна : Шарлотта, покажите фокус!

Шарлотта : Не надо. Я спать желаю. (Уходит. )

Лопахин : Через три недели увидимся. (Целует Любови Андреевне руку. ) Пока прощайте. Пора. (Гаеву. ) До свиданция. (Целуется с Пищиком. ) До свиданция. (Подает руку Варе, потом Фирсу и Яше. ) Не хочется уезжать. (Любови Андреевне. ) Ежели надумаете насчет дач и решите, тогда дайте знать, я взаймы тысяч пятьдесят достану. Серьезно подумайте.

Варя (сердито ). Да уходите же наконец!

Лопахин : Ухожу, ухожу... (Уходит.)

Гаев : Хам. Впрочем, пардон... Варя выходит за него замуж, это Варин женишок.

Варя : Не говорите, дядечка, лишнего.

Любовь Андреевна : Что ж, Варя, я буду очень рада. Он хороший человек.

Пищик : Человек, надо правду говорить... достойнейший... И моя Дашенька... тоже говорит, что... разные слова говорит. (Храпит, но тотчас же просыпается. ) А все-таки, многоуважаемая, одолжите мне... взаймы двести сорок рублей... завтра по закладной проценты платить...

Варя (испуганно ). Нету, нету!

Любовь Андреевна : У меня в самом деле нет ничего.

Пищик : Найдутся. (Смеется. ) Не теряю никогда надежды. Вот, думаю, уж все пропало, погиб, ан глядь, - железная дорога по моей земле прошла, и... мне заплатили. А там, гляди, еще что-нибудь случится не сегодня-завтра... Двести тысяч выиграет Дашенька... у нее билет есть.

Любовь Андреевна : Кофе выпит, можно на покой.

Фирс (чистит щеткой Гаева, наставительно ). Опять не те брючки надели. И что мне с вами делать!

Варя (тихо ). Аня спит. (Тихо отворяет окно. ) Уже взошло солнце, не холодно. Взгляните, мамочка: какие чудесные деревья! Боже мой, воздух! Скворцы поют!

Гаев (отворяет другое окно ). Сад весь белый. Ты не забыла, Люба? Вот эта длинная аллея идет прямо, прямо, точно протянутый ремень, она блестит в лунные ночи. Ты помнишь? Не забыла?

Любовь Андреевна (глядит в окно на сад ). О мое детство, чистота моя! В этой детской я спала, глядела отсюда на сад, счастье просыпалось вместе со мною каждое утро, и тогда он был точно таким, ничто не изменилось. (Смеется от радости. ) Весь, весь белый! О сад мой! После темной ненастной осени и холодной зимы опять ты молод, полон счастья, ангелы небесные не покинули тебя... Если бы снять с груди и с плеч моих тяжелый камень, если бы я могла забыть мое прошлое!

Гаев : Да, и сад продадут за долги, как это ни странно...

Любовь Андреевна : Посмотрите, покойная мама идет по саду... в белом платье! (Смеется от радости. ) Это она.

Гаев : Где?

Варя : Господь с вами, мамочка.

Любовь Андреевна : Никого нет, мне показалось. Направо, на повороте к беседке, белое деревцо склонилось, похоже на женщину...

Входит Трофимов в поношенном студенческом мундире, в очках.

Какой изумительный сад! Белые массы цветов, голубое небо...

Трофимов : Любовь Андреевна!

Она оглянулась на него.

Я только поклонюсь вам и тотчас же уйду. (Горячо целует руку. ) Мне приказано было ждать до утра, но у меня не хватило терпения...

Любовь Андреевна глядит с недоумением.

Варя (сквозь слезы ). Это Петя Трофимов...

Трофимов : Петя Трофимов, бывший учитель вашего Гриши... Неужели я так изменился?

Любовь Андреевна обнимает его и тихо плачет.

Гаев (смущенно ). Полно, полно, Люба.

Варя (плачет ). Говорила ведь, Петя, чтобы погодили до завтра.

Любовь Андреевна : Гриша мой... мой мальчик... Гриша... сын...

Варя : Что же делать, мамочка. Воля божья.

Трофимов (мягко, сквозь слезы ). Будет, будет...

Любовь Андреевна (тихо плачет ). Мальчик погиб, утонул... Для чего? Для чего, мой друг? (Тише. ) Там Аня спит, а я громко говорю... поднимаю шум... Что же, Пётя? Отчего вы так подурнели? Отчего постарели?

Трофимов : Меня в вагоне одна баба назвала так: облезлый барин.

Любовь Андреевна : Вы были тогда совсем мальчиком, милым студентиком, а теперь волосы негустые, очки. Неужели вы все еще студент? (Идет к двери. )

Трофимов : Должно быть, я буду вечным студентом.

Любовь Андреевна (целует брата, потом Варю ). Ну, идите спать... Постарел и ты, Леонид.

Пищик (идет за ней ). Значит, теперь спать... Ох, подагра моя. Я у вас останусь... Мне бы, Любовь Андреевна, душа моя, завтра утречком... двести сорок рублей.

Гаев : А этот все свое.

Пищик : Двести сорок рублей... проценты по закладной платить.

Любовь Андреевна : Нет у меня денег, голубчик.

Пищик : Отдам, милая... Сумма пустяшная...

Любовь Андреевна : Ну, хорошо, Леонид даст... Ты дай, Леонид.

Гаев : Дам я ему, держи карман.

Любовь Андреевна : Что же делать, дай... Ему нужно... Он отдаст.

Любовь Андреевна, Трофимов, Пищик и Фирс уходят. Остаются Гаев, Варя и Яша.

Гаев : Сестра не отвыкла еще сорить деньгами. (Яше. ) Отойди, любезный, от тебя курицей пахнет.

Яша (с усмешкой ). А вы, Леонид Андреич, все такой же, как были.

Гаев : Кого? (Варе. ) Что он сказал?

Варя (Яше ). Твоя мать пришла из деревни, со вчерашнего дня сидит в людской, хочет повидаться...

Яша : Бог с ней совсем!

Варя : Ах, бесстыдник!

Яша : Очень нужно. Могла бы и завтра прийти. (Уходит. )

Варя : Мамочка такая же, как была, нисколько не изменилась. Если бы ей волю, она бы все раздала.

Гаев : Да...

Пауза.

Если против какой-нибудь болезни предлагается очень много средств, то это значит, что болезнь неизлечима. Я думаю, напрягаю мозги, у меня много средств, очень много и, значит, в сущности, ни одного. Хорошо бы получить от кого-нибудь наследство, хорошо бы выдать нашу Аню за очень богатого человека, хорошо бы поехать в Ярославль и попытать счастья у тетушки-графини. Тетка ведь очень, очень богата.

Варя (плачет ). Если бы бог помог.

Гаев : Не реви. Тетка очень богата, но нас она не любит. Сестра, во-первых, вышла замуж за присяжного поверенного, не дворянина...

Аня показывается в дверях.

Вышла за не дворянина и вела себя нельзя сказать чтобы очень добродетельно. Она хорошая, добрая, славная, я ее очень люблю, но, как там ни придумывай смягчающие обстоятельства, все же, надо сознаться, она порочна. Это чувствуется в ее малейшем движении.

Варя (шепотом ). Аня стоит в дверях.

Гаев : Кого?

Пауза.

Удивительно, мне что-то в правый глаз попало... плохо стал видеть. И в четверг, когда я был в окружном суде...

Входит Аня.

Варя : Что же ты не спишь, Аня?

Аня : Не спится. Не могу.

Гаев : Крошка моя. (Целует Ане лицо, руки. ) Дитя мое... (Сквозь слезы. ) Ты не племянница, ты мой ангел, ты для меня все. Верь мне, верь...

Аня : Я верю тебе, дядя. Тебя все любят, уважают... но, милый дядя, тебе надо молчать, только молчать. Что ты говорил только что про мою маму, про свою сестру? Для чего ты это говорил?

Гаев : Да, да... (Ее рукой закрывает себе лицо. ) В самом деле, это ужасно! Боже мой! Боже, спаси меня! И сегодня я речь говорил перед шкапом... так глупо! И только когда кончил, понял, что глупо.

Варя : Правда, дядечка, вам надо бы молчать. Молчите себе, и все.

Аня : Если будешь молчать, то тебе же самому будет покойнее.

Гаев : Молчу. (Целует Ане и Варе руки. ) Молчу. Только вот о деле. В четверг я был в окружном суде, ну, сошлась компания, начался разговор о том, о сем, пятое-десятое, и, кажется, вот можно будет устроить заем под векселя, чтобы заплатить проценты в банк.

Варя : Если бы господь помог!

Гаев : Во вторник поеду, еще раз поговорю. (Варе. ) Не реви. (Ане. ) Твоя мама поговорит с Лопахиным; он, конечно, ей не откажет... А ты, как отдохнешь, поедешь в Ярославль к графине, твоей бабушке. Вот так и будем действовать с трех концов - и дело наше в шляпе. Проценты мы заплатим, я убежден... (Кладет в рот леденец. ) Честью моей, чем хочешь, клянусь, имение не будет продано! (Возбужденно. ) Счастьем моим клянусь! Вот тебе моя рука, назови меня тогда дрянным, бесчестным человеком, если я допущу до аукциона! Всем существом моим клянусь!

Аня (спокойное настроение вернулось к ней, она счастлива ). Какой ты хороший, дядя, какой умный! (Обнимает дядю. ) Я теперь покойна! Я покойна! Я счастлива!

Входит Фирс.

Фирс (укоризненно ). Леонид Андреич, бога вы не боитесь! Когда же спать?

Гаев : Сейчас, сейчас. Ты уходи, Фирс. Я уж, так и быть, сам разденусь. Ну, детки, бай-бай... Подробности завтра, а теперь идите спать. (Целует Аню и Варю. ) Я человек восьмидесятых годов... Не хвалят это время, но все же могу сказать, за убеждения мне доставалось немало в жизни. Недаром меня мужик любит. Мужика надо знать! Надо знать, с какой...

Аня : Опять ты, дядя!

Варя : Вы, дядечка, молчите.

Фирс (сердито ). Леонид Андреич!

Гаев : Иду, иду... Ложитесь. От двух бортов в середину! Кладу чистого... (Уходит, за ним семенит Фирс. )

Аня : Я теперь покойна. В Ярославль ехать не хочется, я не люблю бабушку, но все же я покойна. Спасибо дяде. (Садится. )

Варя : Надо спать. Пойду. А тут без тебя было неудовольствие. В старой людской, как тебе известно, живут одни старые слуги: Ефимьюшка, Поля, Евстигней, ну и Карп. Стали они пускать к себе ночевать каких-то проходимцев - я промолчала. Только вот, слышу, распустили слух, будто я велела кормить их одним только горохом. От скупости, видишь ли... И это все Евстигней... Хорошо, думаю. Коли так, думаю, то погоди же. Зову я Евстигнея...(Зевает. ) Приходит... Как же ты, говорю, Евстигней... дурак ты этакой... (Поглядев на Аню. ) Анечка!..

Пауза.

Заснула!.. (Берет Аню под руку. ) Пойдем в постельку... Пойдем!.. (Ведет ее. ) Душечка моя уснула! Пойдем...

Идут.

Далеко за садом пастух играет на свирели. Трофимов идет через сцену и, увидев Варю и Аню, останавливается.

Варя : Тесс... Она спит... спит... Пойдем, родная.

Аня (тихо, в полусне ). Я так устала... все колокольчики... Дядя... милый... и мама и дядя...

Варя : Пойдем, родная, пойдем... (Уходят в комнату Ани. ).

Трофимов (в умилении ). Солнышко мое! Весна моя!

Занавес.

Действие второе

Поле. Старая, покривившаяся, давно заброшенная часовенка, возле нее колодец, большие камни, когда-то бывшие, по-видимому, могильными плитами, и старая скамья. Видна дорога в усадьбу Гаева. В стороне, возвышаясь, темнеют тополи: там начинается вишневый сад. Вдали ряд телеграфных столбов, и далеко-далеко на горизонте неясно обозначается большой город, который бывает виден только в очень хорошую, ясную погоду. Скоро сядет солнце. Шарлотта, Яша и Дуняша сидят на скамье; Епиходов стоит возле и играет на гитаре; все сидят задумавшись. Шарлотта в старой фуражке, она сняла с плеч ружье и поправляет пряжку на ремне.

Шарлотта (в раздумье ). У меня нет настоящего паспорта, я не знаю, сколько мне лет, и мне все кажется, что я молоденькая. Когда я была маленькой девочкой, то мой отец и мамаша ездили по ярмаркам и давали представления, очень хорошие. А я прыгала salto-mortale и разные штучки. И когда папаша и мамаша умерли, меня взяла к себе одна немецкая госпожа и стала меня учить. Хорошо. Я выросла, потом пошла в гувернантки. А откуда я и кто я - не знаю... Кто мои родители, может, они не венчались... не знаю. (Достает из кармана огурец и ест. ) Ничего не знаю.

Пауза.

Так хочется поговорить, а не с кем... Никого у меня нет.

Епиходов (играет на гитаре и поет. ) "Что мне до шумного света, что мне друзья и враги..." Как приятно играть на мандолине!

Дуняша : Это гитара, а не мандолина. (Глядится в зеркальце и пудрится. )

Епиходов : Для безумца, который влюблен, это мандолина... (Напевает. ) "Было бы сердце согрето жаром взаимной любви..."

Яша подпевает.

Шарлотта : Ужасно поют эти люди... фуй! Как шакалы.

Дуняша (Яше ). Все-таки какое счастье побывать заграницей.

Яша : Да, конечно. Не могу с вами не согласиться. (Зевает, потом закуривает сигару. )

Епиходов : Понятное дело. За границей все давно уж в полной комплекции.

Яша : Само собой.

Епиходов : Я развитой человек, читаю разные замечательные книги, но никак не могу понять направления, чего мне, собственно, хочется, жить мне или застрелиться, собственно говоря, но тем не менее я всегда ношу при себе револьвер. Вот он... (Показывает револьвер. )

Шарлотта : Кончила. Теперь пойду. (Надевает ружье. ) Ты, Епиходов, очень умный человек и очень страшный; тебя должны безумно любить женщины. Бррр! (Идет. ) Эти умники все такие глупые, не с кем мне поговорить... Все одна, одна, никого у меня нет и... и кто я, зачем я, неизвестно... (Уходит не спеша. )

Епиходов : Собственно говоря, не касаясь других предметов, я должен выразиться о себе, между прочим, что судьба относится ко мне без сожаления, как буря к небольшому кораблю. Если, допустим, я ошибаюсь, тогда зачем же сегодня утром я просыпаюсь, к примеру сказать, гляжу, а у меня на груди страшной величины паук... Вот такой. (Показывает обеими руками. ) И тоже квасу возьмешь, чтобы напиться, а там, глядишь, что-нибудь в высшей степени неприличное, вроде таракана.

Пауза.

Вы читали Бокля?

Пауза.

Я желаю побеспокоить вас, Авдотья Федоровна, на пару слов.

Дуняша : Говорите.

Епиходов : Мне бы желательно с вами наедине... (Вздыхает. )

Дуняша (смущенно ). Хорошо... только сначала принесите мне мою тальмочку... Она около шкапа... тут немножко сыро...

Епиходов : Хорошо-с... принесу-с... Теперь я знаю, что мне делать с моим револьвером... (Берет гитару и уходит, наигрывая. )

Яша : Двадцать два несчастья! Глупый человек, между нами говоря. (Зевает. )

Дуняша : Не дай бог, застрелится.

Пауза.

Я стала тревожная, все беспокоюсь. Меня еще девочкой взяли к господам, я теперь отвыкла от простой жизни, и вот руки белые-белые, как у барышни. Нежная стала, такая деликатная, благородная, всего боюсь... Страшно так. И если вы, Яша, обманете меня, то я не знаю, что будет с моими нервами.

Яша (целует ее ). Огурчик! Конечно, каждая девушка должна себя помнить, и я больше всего не люблю, ежели девушка дурного поведения.

Дуняша : Я страстно полюбила вас, вы образованный, можете обо всем рассуждать.

Пауза.

Яша (зевает ). Да-с... По-моему, так: ежели девушка кого любит, то она, значит, безнравственная.

Пауза.

Приятно выкурить сигару на чистом воздухе... (Прислушивается. ) Сюда идут... Это господа...

Дуняша порывисто обнимает его.

Идите домой, будто ходили на реку купаться, идите этой дорожкой, а то встретятся и подумают про меня, будто я с вами на свидании. Терпеть этого не могу.

Дуняша (тихо кашляет ). У меня от сигары голова разболелась... (Уходит. )

Яша остается, сидит возле часовни. Входят Любовь Андреевна, Гаев и Лопахин.

Лопахин : Надо окончательно решить, - время не ждет. Вопрос ведь совсем пустой. Согласны вы отдать землю под дачи или нет? Ответьте одно слово: да или нет? Только одно слово!

Любовь Андреевна : Кто это здесь курит отвратительные сигары... (Садится. )

Гаев : Вот железную дорогу построили, и стало удобно. (Садится. ) Съездили в город и позавтракали... желтого в середину! Мне бы сначала пойти в дом, сыграть одну партию...

Любовь Андреевна : Успеешь.

Лопахин : Только одно слово! (Умоляюще. ) Дайте же мне ответ!

Гаев (зевая ). Кого?

Любовь Андреевна (глядит в свое портмоне ). Вчера было много денег, а сегодня совсем мало. Бедная моя Варя из экономии кормит всех молочным супом, на кухне старикам дают один горох, а я трачу как-то бессмысленно. (Уронила портмоне и рассыпала золотые. ) Ну, посыпались... (Ей досадно. )

Яша : Позвольте, я сейчас подберу. (Собирает монеты. )

Любовь Андреевна : Будьте добры, Яша. И зачем я поехала завтракать... Дрянной ваш ресторан с музыкой, скатерти пахнут мылом... Зачем так много пить, Леня? Зачем так много есть? Зачем так много говорить? Сегодня в ресторане ты говорил опять много и все некстати. О семидесятых годах, о декадентах. И кому? Половым говорить о декадентах!

Лопахин : Да.

Гаев (машет рукой ). Я неисправим, это очевидно... (Раздраженно Яше. ) Что такое, постоянно вертишься перед глазами...

Яша (смеется ). Я не могу без смеха вашего голоса слышать.

Гаев (сестре ). Или я, или он...

Любовь Андреевна : Уходите, Яша, ступайте...

Яша (отдает Любови Андреевне кошелек ). Сейчас уйду. (Едва удерживается от смеха. ) Сию минуту... (Уходит.)

Лопахин : Ваше имение собирается купить богач Дериганов. На торги, говорят, приедет сам лично.

Любовь Андреевна : А вы откуда слышали?

Лопахин : В городе говорят.

Гаев : Ярославская тетушка обещала прислать, а когда и сколько пришлет, неизвестно...

Лопахин : Сколько она пришлет? Тысяч сто? Двести?

Любовь Андреевна : Ну... Тысяч десять - пятнадцать, и на том спасибо.

Лопахин : Простите, таких легкомысленных людей, как вы, господа, таких неделовых, странных, я еще не встречал. Вам говорят русским языком, имение ваше продается, а вы точно не понимаете.

Любовь Андреевна : Что же нам делать? Научите, что?

Лопахин : Я вас каждый день учу. Каждый день я говорю все одно и то же. И вишневый сад, и землю необходимо отдать в аренду под дачи, сделать это теперь же, поскорее, - аукцион на носу! Поймите! Раз окончательно решите, чтобы были дачи, так денег вам дадут сколько угодно, и вы тогда спасены.

Любовь Андреевна : Дачи и дачники - это так пошло, простите.

Гаев : Совершенно с тобой согласен.

Лопахин : Я или зарыдаю, или закричу, или в обморок упаду. Не могу! Вы меня замучили! (Гаеву. ) Баба вы!

Гаев : Кого?

Лопахин : Баба! (Хочет уйти. )

Любовь Андреевна (испуганно ). Нет, не уходите, останьтесь, голубчик. Прошу вас. Может быть, надумаем что-нибудь!

Лопахин : О чем тут думать!

Любовь Андреевна : Не уходите, прошу вас. С вами все-таки веселее...

Пауза.

Я все жду чего-то, как будто над нами должен обвалиться дом.

Гаев (в глубоком раздумье ). Дуплет в угол... Круазе в середину...

Любовь Андреевна : Уж очень много мы грешили...

Лопахин : Какие у вас грехи...

Гаев (кладет в рот леденец ). Говорят, что я все свое состояние проел на леденцах... (Смеется. )

Любовь Андреевна : О, мои грехи... Я всегда сорила деньгами без удержу, как сумасшедшая, и вышла замуж за человека, который делал одни только долги. Муж мой умер от шампанского, - он страшно пил, - и, на несчастье, я полюбила другого, сошлась, и как раз в это время, - это было первое наказание, удар прямо в голову, - вот тут на реке... утонул мой мальчик, и я уехала за границу, совсем уехала, чтобы никогда не возвращаться, не видеть этой реки... Я закрыла глаза, бежала, себя не помня, а он за мной... безжалостно, грубо. Купила я дачу возле Ментоны, так как он заболел там, и три года я не знала отдыха ни днем, ни ночью; больной измучил меня, душа моя высохла. А в прошлом году, когда дачу продали за долги, я уехала в Париж, и там он обобрал меня, бросил, сошелся с другой, я пробовала отравиться... Так глупо, так стыдно... И потянуло вдруг в Россию, на родину, к девочке моей... (Утирает слезы. ) Господи, господи, будь милостив, прости мне грехи мои! Не наказывай меня больше! (Достает из кармана телеграмму. ) Получила сегодня из Парижа... Просит прощения, умоляет вернуться... (Рвет телеграмму. ) Словно где-то музыка. (Прислушивается. )

Гаев : Это наш знаменитый еврейский оркестр. Помнишь, четыре скрипки, флейта и контрабас.

Любовь Андреевна : Он еще существует? Его бы к нам зазвать как-нибудь, устроить вечерок.

Лопахин (прислушивается ). Не слыхать... (Тихо напевает. ) "И за деньги русака немцы офранцузят". (Смеется. ) Какую я вчера пьесу смотрел в театре, очень смешно.

Любовь Андреевна : И, наверное, ничего нет смешного. Вам не пьесы смотреть, а смотреть бы почаще на самих себя. Как вы все серо живете, как много говорите ненужного.

Лопахин : Это правда. Надо прямо говорить, жизнь у нас дурацкая...

Пауза.

Мой папаша был мужик, идиот, ничего не понимал, меня не учил, а только бил спьяна, и все палкой. В сущности, и я такой же болван и идиот. Ничему не обучался, почерк у меня скверный, пишу я так, что от людей совестно, как свинья.

Любовь Андреевна : Жениться вам нужно, мой друг.

Лопахин : Да... Это правда.

Любовь Андреевна : На нашей бы Варе. Она хорошая девушка.

Лопахин : Да.

Любовь Андреевна : Она у меня из простых, работает целый день, а главное, вас любит. Да и вам-то давно нравится.

Лопахин : Что же? Я не прочь... Она хорошая девушка.

Пауза.

Гаев : Мне предлагают место в банке. Шесть тысяч в год... Слыхала?

Любовь Андреевна : Где тебе! Сиди уж.

Фирс входит; он принес пальто.

Фирс (Гаеву ). Извольте, сударь, надеть, а то сыро.

Гаев (надевает пальто ). Надоел ты, брат.

Фирс : Нечего там... Утром уехали, не сказавшись. (Оглядывает его. )

Любовь Андреевна : Как ты постарел, Фирс!

Фирс : Чего изволите?

Лопахин : Говорят, ты постарел очень!

Фирс : Живу давно. Меня женить собирались, а вашего папаши еще на свете не было... (Смеется. ) А воля вышла, я уже старшим камердинером был. Тогда я не согласился на волю, остался при господах...

Пауза.

И помню, все рады, а чему рады, и сами не знают.

Лопахин : Прежде очень хорошо было. По крайней мере, драли.

Фирс (не расслышав ). А еще бы. Мужики при господах, господа при мужиках, а теперь все враздробь, не поймешь ничего.

Гаев : Помолчи, Фирс. Завтра мне нужно в город. Обещали познакомить с одним генералом, который может дать под вексель.

Лопахин : Ничего у вас не выйдет. И не заплатите вы процентов, будьте покойны.

Любовь Андреевна : Это он бредит. Никаких генералов нет.

Входят Трофимов, Аня и Варя.

Гаев : А вот и наши идут.

Аня : Мама сидит.

Любовь Андреевна (нежно ). Иди, иди... Родные мои... (Обнимая Аню и Варю. ) Если бы вы обе знали, как я вас люблю. Садитесь, рядом, вот так.

Все усаживаются.

Лопахин : Наш вечный студент все с барышнями ходит.

Трофимов : Не ваше дело.

Лопахин : Ему пятьдесят лет скоро, а он все еще студент.

Трофимов : Оставьте ваши дурацкие шутки.

Лопахин : Что же ты, чудак, сердишься?

Трофимов : А ты не приставай.

Лопахин : (смеется ). Позвольте вас спросить, как вы обо мне понимаете?

Трофимов : Я, Ермолай Алексеич, так понимаю: вы богатый человек, будете скоро миллионером. Вот как в смысле обмена веществ нужен хищный зверь, который съедает все, что попадается ему на пути, так и ты нужен.

Все смеются.

Варя : Вы, Петя, расскажите лучше о планетах.

Любовь Андреевна : Нет, давайте продолжим вчерашний разговор.

Трофимов : О чем это?

Гаев : О гордом человеке.

Трофимов : Мы вчера говорили долго, но ни к чему не пришли. В гордом человеке, в вашем смысле, есть что-то мистическое. Быть может, вы и правы по-своему, но если рассуждать попросту, без затей, то какая там гордость, есть ли в ней смысл, если человек физиологически устроен неважно, если в своем громадном большинстве он груб, неумен, глубоко несчастлив. Надо перестать восхищаться собой. Надо бы только работать.

Гаев : Все равно умрешь.

Трофимов : Кто знает? И что значит - умрешь? Быть может, у человека сто чувств и со смертью погибают только пять, известных нам, а остальные девяносто пять остаются живы.

Любовь Андреевна : Какой вы умный, Петя!..

Лопахин (иронически ). Страсть!

Трофимов : Человечество идет вперед, совершенствуя свои силы. Все, что недосягаемо для него теперь, когда-нибудь станет близким, понятным, только вот надо работать, помогать всеми силами тем, кто ищет истину. У нас, в России, работают пока очень немногие. Громадное большинство той интеллигенции, какую я знаю, ничего не ищет, ничего не делает и к труду пока не способно. Называют себя интеллигенцией, а прислуге говорят "ты", с мужиками обращаются, как с животными, учатся плохо, серьезно ничего не читают, ровно ничего не делают, о науках только говорят, в искусстве понимают мало. Все серьезны, у всех строгие лица, все говорят только о важном, философствуют, а между тем у всех на глазах рабочие едят отвратительно, спят без подушек, по тридцати, по сорока в одной комнате, везде клопы, смрад, сырость, нравственная нечистота... И, очевидно, все хорошие разговоры у нас для того только, чтобы отвести глаза себе и другим. Укажите мне, где у нас ясли, о которых говорят так много и часто, где читальни? О них только в романах пишут, на деле же их нет совсем. Есть только грязь, пошлость, азиатчина... Я боюсь и не люблю очень серьезных физиономий, боюсь серьезных разговоров. Лучше помолчим!

Лопахин : Знаете, я встаю в пятом часу утра, работаю с утра до вечера, ну, у меня постоянно деньги свои и чужие, и я вижу, какие кругом люди. Надо только начать делать что-нибудь, чтобы понять, как мало честных, порядочных людей. Иной раз, когда не спится, я думаю: "Господи, ты дал нам громадные леса, необъятные поля, глубочайшие горизонты, и, живя тут, мы сами должны бы по-настоящему быть великанами..."

Любовь Андреевна : Вам понадобились великаны... Они только в сказках хороши, а так они пугают.

В глубине сцены проходит Епиходов и играет на гитаре.

(Задумчиво. ) Епиходов идет...

Аня (задумчиво ). Епиходов идет...

Гаев : Солнце село, господа.

Трофимов : Да.

Гаев (негромко, как бы декламируя ). О природа, дивная, ты блещешь вечным сиянием, прекрасная и равнодушная, ты, которую мы называем матерью, сочетаешь в себе бытие и смерть, ты живишь и разрушаешь...

Варя (умоляюще ). Дядечка!

Аня : Дядя, ты опять!

Трофимов : Вы лучше желтого в середину дуплетом.

Гаев : Я молчу, молчу.

Все сидят, задумались. Тишина. Слышно только, как тихо бормочет Фирс. Вдруг раздается отдаленный звук, точно с неба, звук лопнувшей струны, замирающий, печальный.

Любовь Андреевна : Это что?

Лопахин : Не знаю. Где-нибудь далеко в шахтах сорвалась бадья. Но где-нибудь очень далеко.

Гаев : А может быть, птица какая-нибудь... вроде цапли.

Трофимов : Или филин...

Любовь Андреевна (вздрагивает ). Неприятно почему-то.

Пауза.

Фирс : Перед несчастьем то же было: и сова кричала, и самовар гудел бесперечь.

Гаев : Перед каким несчастьем?

Фирс : Перед волей.

Пауза.

Любовь Андреевна : Знаете, друзья, пойдемте, уже вечереет. (Ане. ) У тебя на глазах слезы... Что ты, девочка? (Обнимает ее. )

Аня : Это так, мама. Ничего.

Трофимов : Кто-то идет.

Показывается прохожий в белой потасканной фуражке, в пальто; он слегка пьян.

Прохожий : Позвольте вас спросить, могу ли я пройти здесь прямо на станцию?

Гаев : Можете. Идите по этой дороге.

Прохожий : Чувствительно вам благодарен. (Кашлянув. ) Погода превосходная... (Декламирует. ) Брат мой, страдающий брат... выдь на Волгу, чей стон... (Варе. ) Мадемуазель, позвольте голодному россиянину копеек тридцать...

Варя испугалась, вскрикивает.

Лопахин (сердито ). Всякому безобразию есть свое приличие!

Любовь Андреевна (оторопев ). Возьмите... вот вам... (Ищет в портмоне. ) Серебра нет... Все равно, вот вам золотой...

Прохожий : Чувствительно вам благодарен! (Уходит. )

Смех.

Варя (испуганная ). Я уйду... я уйду... Ах, мамочка, дома людям есть нечего, а вы ему отдали золотой.

Любовь Андреевна : Что ж со мной, глупой, делать! Я тебе дома отдам все, что у меня есть. Ермолай Алексеич, дадите мне еще взаймы!..

Лопахин : Слушаю.

Любовь Андреевна : Пойдемте, господа, пора. А тут, Варя, мы тебя совсем просватали, поздравляю.

Варя (сквозь слезы ). Этим, мама, шутить нельзя.

Лопахин : Охмелия, иди в монастырь...

Гаев : А у меня дрожат руки: давно не играл на бильярде.

Лопахин : Охмелия, о нимфа, помяни меня в твоих молитвах!

Любовь Андреевна : Идемте, господа. Скоро ужинать.

Варя : Напугал он меня. Сердце так и стучит.

Лопахин : Напоминаю вам, господа: двадцать второго августа будет продаваться вишневый сад. Думайте об этом!.. Думайте!..

Уходят все, кроме Трофимова и Ани.

Аня (смеясь ). Спасибо прохожему, напугал Варю, теперь мы одни.

Трофимов : Варя боится, а вдруг мы полюбим друг друга, и целые дни не отходит от нас. Она своей узкой головой не может понять, что мы выше любви. Обойти то мелкое и призрачное, что мешает быть свободным и счастливым, вот цель и смысл нашей жизни. Вперед! Мы идем неудержимо к яркой звезде, которая горит там вдали! Вперед! Не отставай, друзья!

Аня (всплескивая руками ). Как хорошо вы говорите!

Пауза.

Сегодня здесь дивно!

Трофимов : Да, погода удивительная.

Аня : Что вы со мной сделали, Петя, отчего я уже не люблю вишневого сада, как прежде? Я любила его так нежно, мне казалось, на земле нет лучше места, как наш сад.

Трофимов : Вся Россия наш сад. Земля велика и прекрасна, есть на ней много чудесных мест.

Пауза.

Подумайте, Аня: ваш дед, прадед и все ваши предки были крепостники, владевшие живыми душами, и неужели с каждой вишни в саду, с каждого листка, с каждого ствола не глядят на вас человеческие существа, неужели вы не слышите голосов... Владеть живыми душами - ведь это переродило всех вас, живших раньше и теперь живущих, так что ваша мать, вы, дядя уже не замечаете, что вы живете в долг, на чужой счет, на счет тех людей, которых вы не пускаете дальше передней... Мы отстали, по крайней мере, лет на двести, у нас нет еще ровно ничего, нет определенного отношения к прошлому, мы только философствуем, жалуемся на тоску или пьем водку. Ведь так ясно, чтобы начать жить в настоящем, надо сначала искупить наше прошлое, покончить с ним, а искупить его можно только страданием, только необычайным, непрерывным трудом. Поймите это, Аня.

Аня : Дом, в котором мы живем, давно уже не наш дом, и я уйду, даю вам слово.

Трофимов : Если у вас есть ключи от хозяйства, то бросьте их в колодец и уходите. Будьте свободны, как ветер.

Аня (в восторге ). Как хорошо вы сказали!

Трофимов : Верьте мне, Аня, верьте! Мне еще нет тридцати, я молод, я еще студент, но я уже столько вынес! Как зима, так я голоден, болен, встревожен, беден, как нищий, и - куда только судьба не гоняла меня, где я только не был! И все же душа моя всегда, во всякую минуту, и днем и ночью, была полна неизъяснимых предчувствий. Я предчувствую счастье, Аня, я уже вижу его...

Аня (задумчиво ). Восходит луна.

Слышно, как Епиходов играет на гитаре все ту же грустную песню. Восходит луна. Где-то около тополей Варя ищет Аню и зовет: "Аня! Где ты?"

Трофимов. Да, восходит луна.

Пауза.

Вот оно, счастье, вот оно идет, подходит все ближе и ближе, я уже слышу его шаги. И если мы не увидим, не узнаем его, то что за беда? Его увидят другие!

Опять эта Варя! (Сердито ) Возмутительно!

Аня : Что ж? Пойдемте к реке. Там xopошо.

Трофимов : Пойдемте.

Занавес.

Действие третье

Гостиная, отделенная аркой от залы. Горит люстра. Слышно, как в передней играет еврейский оркестр, тот самый, о котором упоминается во втором акте. Вечер. В зале танцуют grand-rond. Голос Симеонова-Пищика: "Promenade a une paire!" Выходят в гостиную: в первой паре Пищик и Шарлотта Ивановна, во второй - Трофимов и Любовь Андреевна, в третьей - Аня с почтовым чиновником, в четвертой - Варя с начальником станции и т. д. Варя тихо плачет и, танцуя, утирает слезы. В последней паре Дуняша. Идут по гостиной. Пищик кричит: "Grand-rond balancez!" и "Les cavaliers a genoux et remerciez vos dames!" (Французские выражения - названия танцевальных фигур и обращения при танцах ).

Фирс во фраке приносит на подносе сельтерскую воду.

Входят в гостиную Пищик и Трофимов.

Пищик : Я полнокровный, со мной уже два раза удар был, танцевать трудно, но, как говорится, попал в стаю, лай не лай, а хвостом виляй. Здоровье-то у меня лошадиное. Мой покойный родитель, шутник, царство небесное, насчет нашего происхождения говорил так, будто древний род наш Симеоновых-Пищиков происходит будто бы от той самой лошади, которую Калигула посадил в сенате... (Садится. ) Но вот беда: денег нет! Голодная собака верует только в мясо... (Храпит и тотчас же просыпается. ) Так и я... могу только про деньги...

Трофимов : Ау вас в фигуре в самом деле есть что-то лошадиное.

Пищик : Что ж... лошадь хороший зверь... лошадь продать можно...

Слышно, как в соседней комнате играют на бильярде. В зале под аркой показывается Варя.

Трофимов (дразнит ). Мадам Лопахина! Мадам Лопахина!..

Варя (сердито ). Облезлый барин!

Трофимов : Да, я облезлый барин и горжусь этим!

Варя (в горьком раздумье ). Вот наняли музыкантов, а чем платить? (Уходит. )

Трофимов (Пищику ). Если бы энергия, которую вы в течение всей вашей жизни затратили на поиски денег для уплаты процентов, пошла у вас на что-нибудь другое, то, вероятно, в конце концов, вы могли бы перевернуть землю.

Пищик : Ницше... философ... величайший, знаменитейший... громадного ума человек, говорит в своих coчинениях, будто фальшивые бумажки делать можно.

Трофимов : А вы читали Ницше?

Пищик : Ну... Мне Дашенька говорила. А я теперь в таком положении, что хоть фальшивые бумажки делай... Послезавтра триста десять рублей платить... Сто тридцать уже достал... (Ощупывает карманы встревожено. ) Деньги пропали! Потерял деньги! (Сквозь слезы. ) Где деньги? (Радостно. ) Вот они, за подкладкой... Даже в пот ударило...

Входят Любовь Андреевна и Шарлотта Ивановна.

Любовь Андреевна (напевает лезгинку ). Отчего так долго нет Леонида? Что он делает в городе? (Дуняше. ) Дуняша, предложите музыкантам чаю...

Трофимов : Торги не состоялись, по всей вероятности.

Любовь Андреевна : И музыканты пришли некстати, и бал мы затеяли некстати... Ну, ничего... (Садится и тихо напевает. )

Шарлотта (подает Пищику колоду карт ). Вот вам колода карт, задумайте какую-нибудь одну карту.

Пищик : Задумал.

Шарлотта : Тасуйте теперь колоду. Очень хорошо. Дайте сюда, о мой милый господин Пищик. Ein, zwei, drei! (Раз, два, три! (нем.) ) Теперь поищите, она у вас в боковом кармане...

Пищик (достает из бокового кармана карту ). Восьмерка пик, совершенно верно! (Удивляясь. ) Вы подумайте!

Шарлотта (держит на ладони колоду карт, Трофимову ). Говорите скорее, какая карта сверху?

Трофимов : Что ж? Ну, дама пик.

Шарлотта : Есть! (Пищику. ) Ну? Какая карта сверху?

Пищик : Туз червовый.

Шарлотта : Есть! (Бьет по ладони, колода карт исчезает. ) А какая сегодня хорошая погода!

Начальник станции (аплодирует ). Госпожа чревовещательница, браво!

Пищик (удивляясь ). Вы подумайте! Очаровательнейшая Шарлотта Ивановна... я просто влюблен...

Шарлотта : Влюблен? (Пожав плечами. ) Разве вы можете любить? Guter Mensch, aber schlechter Musikant (Хороший человек, но плохой музыкант (нем.) ).

Трофимов (хлопает Пищика по плечу ). Лошадь вы этакая...

Шарлотта : Прошу внимания, еще один фокус. (Берет со стула плед. ) Вот очень хороший плед, я желаю продавать... (Встряхивает. ) Не желает ли кто покупать?

Пищик (удивляясь ). Вы подумайте!

Шарлотта : Ein, zwei, drei! (Быстро поднимает опущенный плед. )

За пледом стоит Аня; она делает реверанс, бежит к матери, обнимает ее и убегает назад в залу при общем восторге.

Любовь Андреевна (аплодирует ). Браво, браво!..

Шарлотта : Теперь еще! Ein, zwei, drei! (Поднимает плед. )

За пледом стоит Варя и кланяется.

Пищик (удивляясь). Вы подумайте!

Шарлотта : Конец! (Бросает плед на Пищика, делает реверанс и убегает в залу. )

Пищик (спешит за ней ). Злодейка... какова? Какова? (Уходит. )

Любовь Андреевна : А Леонида все нет. Что он делает в городе так долго, не понимаю! Ведь все уже кончено там, имение продано или торги не состоялись, зачем же так долго держать в неведении!

Варя (стараясь ее утешить ). Дядечка купил, я в этом уверена.

Трофимов (насмешливо ). Да.

Варя : Бабушка прислала ему доверенность, чтобы он купил на ее имя с переводом долга. Это она для Ани. И я уверена, бог поможет, дядечка купит.

Любовь Андреевна : Ярославская бабушка прислала пятнадцать тысяч, чтобы купить имение на ее имя, - нам она не верит, - а этих денег не хватило бы даже проценты заплатить. (Закрывает лицо руками. ) Сегодня судьба моя решается, судьба...

Трофимов (дразнит Варю ). Мадам Лопахина!

Варя (сердито ). Вечный студент! Уже два раза увольняли из университета.

Любовь Андреевна : Что же ты сердишься, Варя? Он дразнит тебя Лопахиным, ну что ж? Хочешь - выходи за Лопахина, он хороший, интересный человек. Не хочешь - не выходи; тебя, дуся, никто не неволит...

Варя : Я смотрю на это дело серьезно, мамочка, надо прямо говорить. Он хороший человек, мне нравится.

Варя : Мамочка, не могу же я сама делать ему предложение. Вот уже два года все мне говорят про него, все говорят, а он или молчит, или шутит. Я понимаю. Он богатеет, занят делом, ему не до меня. Если бы были деньги, хоть немного, хоть бы сто рублей, бросила бы я все, ушла бы подальше. В монастырь бы ушла.

Трофимов : Благолепие!

Варя (Трофимову ). Студенту надо быть умным! (Мягким тоном, со слезами. ) Какой вы стали некрасивый, Петя, как постарели! (Любови Андреевне, уже не плача. ) Только вот без дела не могу, мамочка. Мне каждую минуту надо что-нибудь делать.

Входит Яша.

Яша (едва удерживаясь от смеха ). Епиходов бильярдный кий сломал!.. (Уходит. )

Варя : Зачем же Епиходов здесь? Кто ему позволил на бильярде играть? Не понимаю этих людей... (Уходит. )

Любовь Андреевна : Не дразните ее, Петя, вы видите, она и без того в горе.

Трофимов : Уж очень она усердная, не в свое дело суется. Все лето не давала покоя ни мне, ни Ане, боялась, как бы у нас романа не вышло. Какое ей дело? И к тому же я вида не подавал, я так далек от пошлости. Мы выше любви!

Любовь Андреевна : А я вот, должно быть, ниже любви. (В сильном беспокойстве. ) Отчего нет Леонида? Только бы знать: продано имение или нет? Несчастье представляется мне до такой степени невероятным, что даже как-то не знаю, что думать, теряюсь... Я могу сейчас крикнуть... могу глупость сделать. Спасите меня, Петя. Говорите же что-нибудь, говорите...

Трофимов : Продано ли сегодня имение или не продано - не все ли равно? С ним давно уже покончено, нет поворота назад, заросла дорожка. Успокойтесь, дорогая. Не надо обманывать себя, надо хоть раз в жизни взглянуть правде прямо в глаза.

Любовь Андреевна : Какой правде? Вы видите, где правда и где неправда, а я точно потеряла зрение, ничего не вижу. Вы смело решаете все важные вопросы, но скажите, голубчик, не потому ли это, что вы молоды, что вы не успели перестрадать ни одного вашего вопроса? Вы смело смотрите вперед, и не потому ли, что не видите и не ждете ничего страшного, так как жизнь еще скрыта от ваших молодых глаз? Вы смелее, честнее, глубже нас, но вдумайтесь, будьте великодушны хоть на кончике пальца, пощадите меня. Ведь я родилась здесь, здесь жили мои отец и мать, мой дед, я люблю этот дом, без вишневого сада я не понимаю своей жизни, и если уж так нужно продавать, то продавайте и меня вместе с садом... (Обнимает Трофимова, целует его в лоб. ) Ведь мой сын утонул здесь... (Плачет. ) Пожалейте меня, хороший, добрый человек.

Трофимов : Вы знаете, я сочувствую всей душой.

Любовь Андреевна : Но надо иначе, иначе это сказать... (Вынимает платок, на пол падает телеграмма. ) У меня сегодня тяжело на душе, вы не можете себе представить. Здесь мне шумно, дрожит душа от каждого звука, я вся дрожу, а уйти к себе не могу, мне одной в тишине страшно. Не осуждайте меня, Петя... Я вас люблю, как родного. Я охотно бы отдала за вас Аню, клянусь вам, только, голубчик, надо же учиться, надо курс кончить. Вы ничего не делаете, только судьба бросает вас с места на место, так это странно... Не правда ли? Да? И надо же что-нибудь с бородой сделать, чтобы она росла как-нибудь... (Смеется. ) Смешной вы!

Трофимов (поднимает телеграмму ). Я не желаю быть красавцем.

Любовь Андреевна : Это из Парижа телеграмма. Каждый день получаю. И вчера и сегодня. Этот дикий человек опять заболел, опять с ним нехорошо... Он просит прощения, умоляет приехать, и по-настоящему мне следовало бы съездить в Париж, побыть возле него. У вас, Петя, строгое лицо, но что же делать, голубчик мой, что мне делать, он болен, он одинок, несчастлив, а кто там поглядит за ним, кто удержит его от ошибок, кто даст ему вовремя лекарство? И что ж тут скрывать или молчать, я люблю его, это ясно. Люблю, люблю... Это камень на моей шее, я иду с ним на дно, но я люблю этот камень и жить без него не могу. (Жмет Трофимову руку. ) Не думайте дурно, Петя, не говорите мне ничего, не говорите...

Трофимов (сквозь слезы ). Простите за откровенность, бога ради: ведь он обобрал вас!

Любовь Андреевна : Нет, нет, нет, не надо говорить так... (Закрывает уши. )

Трофимов : Ведь он негодяй, только вы одна не знаете этого! Он мелкий негодяй, ничтожество...

Любовь Андреевна (рассердившись, но сдержанно ). Вам двадцать шесть лет или двадцать семь, а вы все еще гимназист второго класса!

Трофимов : Пусть!

Любовь Андреевна : Надо быть мужчиной, в ваши годы надо понимать тех, кто любит. И надо самому любить... надо влюбляться! (Сердито. ) Да, да! И у вас нет чистоты, а вы просто чистюлька, смешной чудак, урод...

Трофимов (в ужасе ). Что она говорит!

Любовь Андреевна : "Я выше любви"! Вы не выше любви, а просто, как вот говорит наш Фирс, вы недотепа. В ваши годы не иметь любовницы!..

Трофимов (в ужасе ). Это ужасно! Что она говорит?! (Идет быстро в залу, схватив себя за голову.) Это ужасно... Не могу, я уйду... (Уходит, но тотчас же возвращается. ) Между нами все кончено! (Уходит в переднюю. )

Любовь Андреевна (кричит вслед ). Петя, погодите! Смешной человек, я пошутила! Петя!

Слышно, как в передней кто-то быстро идет по лестнице и вдруг с грохотом падает вниз. Аня и Варя вскрикивают, но тотчас же слышится смех.

Что там такое?

Вбегает Аня.

Аня (смеясь ). Петя с лестницы упал! (Убегает. )

Любовь Андреевна : Какой чудак этот Петя...

Начальник станции останавливается среди залы и читает "Грешницу" А. Толстого. Его слушают, но едва он прочел несколько строк, как из передней доносятся звуки вальса, и чтение обрывается. Все танцуют. Проходят из передней Трофимов, Аня, Варя и Любовь Андреевна.

Ну, Петя... ну, чистая душа... я прощения прошу... Пойдемте танцевать... (Танцует с Петей. )

Аня и Варя танцуют.

Фирс входит, ставит свою палку около боковой двери. Яша тоже вошел из гостиной, смотрит на танцы.

Яша. Что, дедушка?

Фирс : Нездоровится. Прежде у нас на балах танцевали генералы, бароны, адмиралы, а теперь посылаем за почтовым чиновником и начальником станции, да и те не в охотку идут. Что-то ослабел я. Барин покойный, дедушка, всех сургучом пользовал, от всех болезней. Я сургуч принимаю каждый день уже лет двадцать, а то и больше; может, я от него и жив.

Яша : Надоел ты, дед. (Зевает. ) Хоть бы ты поскорее подох.

Фирс : Эх ты... недотепа! (Бормочет. )

Трофимов и Любовь Андреевна танцуют в зале, потом в гостиной.

Любовь Андреевна : Merci. Я посижу... (Садится. ) Устала.

Входит Аня.

Аня (взволнованно ). А сейчас на кухне какой-то человек говорил, что вишневый сад уже продан сегодня.

Любовь Андреевна : Кому продан?

Аня : Не сказал, кому. Ушел. (Танцует с Трофимовым. )

Оба уходят в залу.

Яша : Это там какой-то старик болтал. Чужой.

Фирс : А Леонида Андреича еще нет, не приехал. Пальто на нем легкое, демисезон, того гляди, простудится. Эх, молодо-зелено!

Любовь Андреевна : Я сейчас умру. Подите, Яша, узнайте, кому продано.

Яша : Да он давно ушел, старик-то. (Смеется. )

Любовь Андреевна (с легкой досадой ). Ну, чему вы смеетесь? Чему рады?

Яша : Очень уж Епиходов смешной. Пустой человек. Двадцать два несчастья.

Любовь Андреевна : Фирс, если продадут имение, то куда ты пойдешь?

Фирс : Куда прикажете, туда и пойду.

Любовь Андреевна : Отчего у тебя лицо такое? Ты нездоров? Шел бы, знаешь, спать...

Фирс : Да... (С усмешкой. ) Я уйду спать, а без меня тут кто подаст, кто распорядится? Один на весь дом.

Яша (Любови Андреевне ). Любовь Андреевна! Позвольте обратиться к вам с просьбой, будьте так добры! Если опять поедете в Париж, то возьмите меня с собой, сделайте милость. Здесь мне оставаться положительно невозможно. (Оглядываясь, вполголоса. ) Что ж там говорить, вы сами видите, страна необразованная, народ безнравственный, притом скука, на кухне кормят безобразно, а тут еще Фирс этот ходит, бормочет разные неподходящие слова. Возьмите меня с собой, будьте так добры!

Входит Пищик.

Пищик : Позвольте просить вас... на вальсишку, прекраснейшая...

Любовь Андреевна идет с ним.

Очаровательная, все-таки сто восемьдесят рубликов я возьму у вас... Возьму... (Танцует. ) Сто восемьдесят рубликов...

Перешли в залу.

Яша (тихо напевает ). "Поймешь ли ты души моей волненье..."

В зале фигура в сером цилиндре и в клетчатых панталонах машет руками и прыгает; крики: "Браво, Шарлотта Ивановна!"

Дуняша (остановилась, чтобы попудриться ). Барышня велит мне танцевать - кавалеров много, а дам мало, - а у меня от танцев кружится голова, сердце бьется, Фирс Николаевич, а сейчас чиновник с почты такое мне сказал, что у меня дыхание захватило.

Музыка стихает.

Фирс : Что же он тебе сказал?

Дуняша : Вы, говорит, как цветок.

Яша (зевает ). Невежество... (Уходит. )

Дуняша : Как цветок... Я такая деликатная девушка, ужасно люблю нежные слова.

Фирс : Закрутишься ты.

Входит Епиходов.

Епиходов : Вы, Авдотья Федоровна, не желаете меня видеть... как будто я какое насекомое. (Вздыхает. ) Эх, жизнь!

Дуняша : Что вам угодно?

Епиходов : Несомненно, может, вы и правы. (Вздыхает. ) Но, конечно, если взглянуть с точки зрения, то вы, позволю себе так выразиться, извините за откровенность, совершенно привели меня в состояние духа. Я знаю свою фортуну, каждый день со мной случается какое-нибудь несчастье, и к этому я давно уже привык, так что с улыбкой гляжу на свою судьбу. Вы дали мне слово, и хотя я...

Дуняша : Прошу вас, после поговорим, а теперь оставьте меня в покое. Теперь я мечтаю. (Играет веером. )

Епиходов : У меня несчастье каждый день, и я, позволю себе так выразиться, только улыбаюсь, даже смеюсь.

Входит из залы Варя.

Варя : Ты все еще не ушел, Семен? Какой же ты, право, неуважительный человек. (Дуняше. ) Ступай отсюда, Дуняша. (Епиходову. ) То на бильярде играешь, и кий сломал, то по гостиной расхаживаешь, как гость.

Епиходов : С меня взыскивать, позвольте вам выразиться, вы не можете.

Варя : Я не взыскиваю с тебя, а говорю. Только и знаешь, что ходишь с места на место, а делом не занимаешься. Конторщика держим, а неизвестно - для чего.

Епиходов (обиженно ). Работаю ли я, хожу ли, кушаю ли, играю ли на бильярде, про то могут рассуждать только люди понимающие и старшие.

Варя : Ты смеешь мне говорить это! (Вспылив. ) Ты смеешь? Значит, я ничего не понимаю? Убирайся же вон отсюда! Сию минуту!

Епиходов (струсив ). Прошу вас выражаться деликатным способом.

Варя (выйдя из себя ). Сию же минуту вон отсюда! Вон!

Он идет к двери, она за ним.

Двадцать два несчастья! Чтобы духу твоего здесь не было! Чтобы глаза мои тебя не видели!

А, ты назад идешь? (Хватает палку, поставленную около двери Фирсом. ) Иди... Иди... Иди, я тебе покажу... А, ты идешь? Идешь? Так вот же тебе... (Замахивается. )

В это время входит Лопахин.

Лопахин : Покорнейше благодарю.

Варя (сердито и насмешливо ). Виновата!

Лопахин : Ничего-с. Покорно благодарю за приятное угощение.

Варя : Не стоит благодарности. (Отходит, потом оглядывается и спрашивает мягко. ) Я вас не ушибла?

Лопахин : Нет, ничего. Шишка, однако, вскочит огромадная.

Пищик : Видом видать, слыхом слыхать... (Целуется с Лопахиным. ) Коньячком от тебя попахивает, милый мой, душа моя. А мы тут тоже веселимся.

Входит Любовь Андреевна.

Любовь Андреевна : Это вы, Ермолай Алексеич? Отчего так долго? Где Леонид?

Лопахин : Леонид Андреич со мной приехал, он идет...

Любовь Андреевна (волнуясь ). Ну, что? Были торги? Говорите же!

Лопахин (сконфуженно, боясь обнаружить свою радость ). Торги кончились к четырем часам... Мы к поезду опоздали, пришлось ждать до половины десятого. (Тяжело вздохнув. ) Уф! У меня немножко голова кружится...

Входит Гаев; в правой руке у него покупки, левой он утирает слезы.

Любовь Андреевна : Леня, что? Леня, ну? (Нетерпеливо, со слезами. ) Скорей же, бога ради...

Гаев (ничего ей не отвечает, только машет рукой Фирсу, плача ). Вот возьми... Тут анчоусы, керченские сельди... Я сегодня ничего не ел... Столько я выстрадал!

Дверь в бильярдную открыта: слышен стук шаров и голос Яши: "Семь и восемнадцать!" У Гаева меняется выражение, он уже не плачет.

Устал я ужасно. Дашь мне, Фирс, переодеться. (Уходит к себе через залу, за ним Фирс. )

Пищик : Что на торгах? Рассказывай же!

Любовь Андреевна : Продан вишневый сад?

Лопахин : Продан.

Любовь Андреевна : Кто купил?

Лопахин : Я купил.

Пауза.

Любовь Андреевна угнетена; она упала бы, если бы не стояла возле кресла и стола. Варя снимает с пояса ключи, бросает их на пол, посреди гостиной, и уходит.

Я купил! Погодите, господа, сделайте милость, у меня в голове помутилось, говорить не могу... (Смеется. ) Пришли мы на торги, там уже Дериганов. У Леонида Андреича было только пятнадцать тысяч, а Дериганов сверх долга сразу надавал тридцать. Вижу, дело такое, я схватился с ним, надавал сорок. Он сорок пять. Я пятьдесят пять. Он, значит, по пяти надбавляет, я по десяти... Ну, кончилось. Сверх долга я надавал девяносто, осталось за мной. Вишневый сад теперь мой! Мой! (Хохочет. ) Боже мой, господи, вишневый сад мой! Скажите мне, что я пьян, не в своем уме, что все это мне представляется... (Топочет ногами. ) Не смейтесь надо мной! Если бы отец мой и дед встали из гробов и посмотрели на все происшествие, как их Ермолай, битый, малограмотный Ермолай, который зимой босиком бегал, как этот самый Ермолай купил имение, прекрасней которого ничего нет на свете. Я купил имение, где дед и отец были рабами, где их не пускали даже в кухню. Я сплю, это только мерещится мне, это только кажется... Это плод вашего воображения, покрытый мраком неизвестности... (Поднимает ключи, ласково улыбаясь. ) Бросила ключи, хочет показать, что она уж не хозяйка здесь... (Звенит ключами. ) Ну, да все равно.

Слышно, как настраивается оркестр.

Эй, музыканты, играйте, я желаю вас слушать! Приходите все смотреть, как Ермолай Лопахин хватит топором по вишневому саду, как упадут на землю деревья! Настроим мы дач, и наши внуки и правнуки увидят тут новую жизнь... Музыка, играй!

Играет музыка. Любовь Андреевна опустилась на стул и горько плачет.

(С укором. ) Отчего же, отчего вы меня не послушали? Бедная моя, хорошая, не вернешь теперь. (Со слезами. ) О, скорее бы все это прошло, скорее бы изменилась как-нибудь наша нескладная несчастливая жизнь.

Пищик (берет его под руку, вполголоса ). Она плачет. Пойдем в залу, пусть она одна... Пойдем... (Берет его под руку и уводит в залу. )

Лопахин : Что ж такое? Музыка, играй отчетливо! Пускай всё, как я желаю! (С иронией. ) Идет новый помещик, владелец вишневого сада! (Толкнул нечаянно столик, едва не опрокинул канделябры. ) За все могу заплатить! (Уходит с Пищиком. )

В зале и гостиной нет никого, кроме Любови Андреевны, которая сидит, сжалась вся и горько плачет. Тихо играет музыка. Быстро входят Аня и Трофимов. Аня подходит к матери и становится перед ней на колени. Трофимов остается у входа в залу.

Аня : Мама!.. Мама, ты плачешь? Милая, добрая, хорошая моя мама, моя прекрасная, я люблю тебя... я благословляю тебя. Вишневый сад продан, его уже нет, это правда, правда, но не плачь, мама, у тебя осталась жизнь впереди, осталась твоя хорошая, чистая душа... Пойдем со мной, пойдем, милая, отсюда, пойдем!.. Мы насадим новый сад, роскошнее этого, ты увидишь его, поймешь, и радость, тихая, глубокая радость опустится на твою душу, как солнце в вечерний час, и ты улыбнешься, мама! Пойдем, милая! Пойдем!..

Занавес

Действие четвертое

Декорация первого акта. Нет ни занавесей на окнах, ни картин, осталось немного мебели, которая сложена в один угол, точно для продажи. Чувствуется пустота. Около выходной двери и в глубине сцены сложены чемоданы, дорожные узлы и т. п. Налево дверь открыта, оттуда слышны голоса Вари и Ани. Лопахин стоит, ждет. Яша держит поднос со стаканчиками, налитыми шампанским. В передней Епиходов увязывает ящик. За сценой в глубине гул. Это пришли прощаться мужики. Голос Гаева: "Спасибо, братцы, спасибо вам".

Яша : Простой народ прощаться пришел. Я такого мнения, Ермолай Алексеич: народ добрый, но мало понимает.

Гул стихает. Входят через переднюю Любовь Андреевна и Гаев; она не плачет, но бледна, лицо ее дрожит, она не может говорить.

Гаев : Ты отдала им свой кошелек, Люба. Так нельзя! Так нельзя!

Любовь Андреевна : Я не смогла! Я не смогла!

Оба уходят.

Лопахин (в дверь, им вслед ). Пожалуйте, покорнейше прошу! По стаканчику на прощанье. Из города не догадался привезть, а на станции нашел только одну бутылку. Пожалуйте!

Пауза.

Что ж, господа! Не желаете? (Отходит от двери. ) Знал бы - не покупал. Ну, и я пить не стану.

Яша осторожно ставит поднос на стул.

Выпей, Яша, хоть ты.

Яша : С отъезжающими! Счастливо оставаться! (Пьет. ) Это шампанское не настоящее, могу вас уверить.

Лопахин : Восемь рублей бутылка.

Пауза.

Холодно здесь чертовски.

Яша : Не топили сегодня, все равно уезжаем. (Смеется. )

Лопахин : Что ты?

Яша : От удовольствия.

Лопахин : На дворе октябрь, а солнечно и тихо, как летом. Строиться хорошо. (Поглядев на часы, в дверь. ) Господа, имейте в виду, до поезда осталось всего сорок шесть минут! Значит, через двадцать минут на станцию ехать. Поторапливайтесь.

Трофимов в пальто входит со двора.

Трофимов : Мне кажется, ехать уже пора. Лошади поданы. Черт его знает, где мои калоши. Пропали. (В дверь. ) Аня, нет моих калош! Не нашел!

Лопахин : А мне в Харьков надо. Поеду с вами в одном поезде. В Харькове проживу всю зиму. Я все болтался с вами, замучился без дела. Не могу без работы, не знаю, что вот делать с руками; болтаются как-то странно, точно чужие.

Трофимов : Сейчас уедем, и вы опять приметесь за свой полезный труд.

Лопахин : Выпей-ка стаканчик.

Трофимов : Не стану.

Лопахин : Значит, в Москву теперь?

Трофимов : Да, провожу их в город, а завтра в Москву.

Лопахин : Да... Что ж, профессора не читают лекций, небось все ждут, когда приедешь!

Трофимов : Не твое дело.

Лопахин : Сколько лет, как ты в университете учишься?

Трофимов : Придумай что-нибудь поновее. Это старо и плоско. (Ищет калоши. ) Знаешь, мы, пожалуй, не увидимся больше, так вот позволь мне дать тебе на прощанье один совет: не размахивай руками! Отвыкни от этой привычки - размахивать. И тоже вот строить дачи, рассчитывать, что из дачников со временем выйдут отдельные хозяева, рассчитывать так - это тоже значит размахивать... Как-никак, все-таки я тебя люблю. У тебя тонкие, нежные пальцы, как у артиста, у тебя тонкая, нежная душа...

Лопахин (обнимает его ). Прощай, голубчик. Спасибо за все. Ежели нужно, возьми у меня денег на дорогу.

Трофимов : Для чего мне? Не нужно.

Лопахин : Ведь у вас нет!

Трофимов : Есть. Благодарю вас. Я за перевод получил. Вот они тут, в кармане. (Тревожно. ) А калош моих нет!

Варя (из другой комнаты ). Возьмите вашу гадость! (Выбрасывает на сцену пару резиновых калош. )

Трофимов : Что же вы сердитесь, Варя? Гм... Да это не мои калоши!

Лопахин : Я весной посеял маку тысячу десятин и теперь заработал сорок тысяч чистого. А когда мой мак цвел, что это была за картина! Так вот я, говорю, заработал сорок тысяч и, значит, предлагаю тебе взаймы, потому что могу. Зачем же нос драть? Я мужик... попросту.

Трофимов : Твой отец был мужик, мой - аптекарь, и из этого не следует решительно ничего.

Лопахин вынимает бумажник.

Оставь, оставь... Дай мне хоть двести тысяч, не возьму. Я свободный человек. И все, что так высоко и дорого цените вы все, богатые и нищие, не имеет надо мной ни малейшей власти, вот как пух, который носится по воздуху. Я могу обходиться без вас, я могу проходить мимо вас, я силен и горд. Человечество идет к высшей правде, к высшему счастью, какое только возможно на земле, и я в первых рядах!

Лопахин : Дойдешь?

Трофимов : Дойду.

Пауза.

Дойду или укажу другим путь, как дойти.

Слышно, как вдали стучат топором по дереву.

Лопахин : Ну, прощай, голубчик. Пора ехать. Мы друг перед другом нос дерем, а жизнь знай себе проходит. Когда я работаю подолгу, без устали, тогда мысли полегче, и кажется, будто мне тоже известно, для чего я существую. А сколько, брат, в России людей, которые существуют неизвестно для чего. Ну, все равно, циркуляция дела не в этом. Леонид Андреич, говорят, принял место, будет в банке, шесть тысяч в год... Только ведь не усидит, ленив очень...

Аня (в дверях ). Мама вас просит: пока она не уехала, чтоб не рубили сада.

Трофимов : В самом деле, неужели не хватает такта... (Уходит через переднюю. )

Лопахин : Сейчас, сейчас... Экие, право. (Уходит за ним. )

Аня : Фирса отправили в больницу?

Яша : Я утром говорил. Отправили, надо думать.

Аня (Епиходову, который проходит через залу ). Семен Пантелеич, справьтесь, пожалуйста, отвезли ли Фирса в больницу.

Яша (обиженно ). Утром я говорил Егору. Что ж спрашивать по десяти раз!

Епиходов : Долголетний Фирс, по моему окончательному мнению, в починку не годится, ему надо к праотцам. А я могу ему только завидовать. (Положил чемодан на картонку со шляпой и раздавил. ) Ну, вот, конечно. Так и знал. (Уходит. )

Яша (насмешливо ). Двадцать два несчастья...

Варя (за дверью ). Фирса отвезли в больницу?

Аня : Отвезли.

Варя : Отчего же письмо не взяли к доктору?

Аня : Так надо послать вдогонку... (Уходит. )

Варя (из соседней комнаты ). Где Яша? Скажите, мать его пришла, хочет проститься с ним.

Яша (машет рукой ). Выводят только из терпения.

Дуняша все время хлопочет около вещей; теперь, когда Яша остался один, она подошла к нему.

Дуняша : Хоть бы взглянули разочек, Яша. Вы уезжаете... меня покидаете... (Плачет и бросается ему на шею. )

Яша : Что ж плакать? (Пьет шампанское. ) Через шесть дней я опять в Париже. Завтра сядем в курьерский поезд и закатим, только нас и видели. Даже как-то не верится. Вив ла Франс!.. (Да здравствует Франция!.. {франц. - Vive la France!) ) Здесь не по мне, не могу жить... ничего не поделаешь. Насмотрелся на невежество - будет с меня. (Пьет шампанское.) Что ж плакать? Ведите себя прилично, тогда не будете плакать.

Дуняша (пудрится, глядясь в зеркальце ). Пришлите из Парижа письмо. Ведь я вас любила, Яша, так любила! Я нежное существо, Яша!

Яша : Идут сюда. (Хлопочет около чемоданов, тихо напевает. )

Входят Любовь Андреевна, Гаев, Аня и Шарлотта Ивановна.

Гаев : Ехать бы нам. Уже немного осталось. (Глядя на Яшу.) От кого это селедкой пахнет?

Любовь Андреевна : Минут через десять давайте уже в экипажи садиться... (Окидывает взглядом комнату. ) Прощай, милый дом, старый дедушка. Пройдет зима, настанет весна, а там тебя уже не будет, тебя сломают. Сколько видели эти стены! (Целует горячо дочь. ) Сокровище мое, ты сияешь, твои глазки играют, как два алмаза. Ты довольна? Очень?

Аня : Очень! Начинается новая жизнь, мама!

Гаев (весело ). В самом деле, теперь все хорошо. До продажи вишневого сада мы все волновались, страдали, а потом, когда вопрос был решен окончательно, бесповоротно, все успокоились, повеселели даже... Я банковский служака, теперь я финансист... желтого в середину, и ты, Люба как-никак выглядишь лучше, это несомненно.

Любовь Андреевна : Да. Нервы мои лучше, это правда.

Ей подают шляпу и пальто.

Я сплю хорошо. Выносите мои вещи, Яша. Пора. (Ане. ) Девочка моя, скоро мы увидимся... Я уезжаю в Париж, буду жить там на те деньги, которые прислала твоя ярославская бабушка на покупку имения - да здравствует бабушка! - а денег этих хватит ненадолго.

Аня : Ты, мама, вернешься скоро, скоро... не правда ли? Я подготовлюсь, выдержу экзамен в гимназии и потом буду работать, тебе помогать. Мы, мама, будем вместе читать разные книги... Не правда ли? (Целует матери руки. ) Мы будем читать в осенние вечера, прочтем много книг, и перед нами откроется новый, чудесный мир... (Мечтает. ) Мама, приезжай...

Любовь Андреевна : Приеду, мое золото. (Обнимает дочь. )

Входит Лопахин, Шарлотта тихо напевает песенку.

Гаев : Счастливая Шарлотта: поет!

Шарлотта (берет узел, похожий на свернутого ребенка. ) Мой ребеночек, бай, бай...

Слышится плач ребенка: "Уа, уа!.."

Замолчи, мой хороший, мой милый мальчик.

"Уа!..Уа!.."

Мне тебя так жалко! (Бросает узел на место. ) Так вы, пожалуйста, найдите мне место. Я не могу так.

Лопахин : Найдем, Шарлотта Ивановна, не беспокойтесь.

Гаев : Все нас бросают, Варя уходит... мы стали вдруг не нужны.

Шарлотта : В городе мне жить негде. Надо уходить... (Напевает. ) Все равно...

Входит Пищик.

Лопахин : Чудо природы!..

Пищик (запыхавшись ). Ой, дайте отдышаться... замучился... Мои почтеннейшие... Воды дайте...

Гаев : За деньгами небось? Слуга покорный, ухожу от греха... (Уходит. )

Пищик : Давненько не был у вас... прекраснейшая... (Лопахину. ) Ты здесь... рад тебя видеть... громаднейшего ума человек... возьми... получи... (Подает Лопахину деньги. ) Четыреста рублей... За мной остается восемьсот сорок...

Лопахин (в недоумении пожимает плечами ). Точно во сне... Ты где же взял?

Пищик : Постой... Жарко... Событие необычайнейшее. Приехали ко мне англичане и нашли в земле какую-то белую глину... (Любови Андреевне. ) И вам четыреста... прекрасная, удивительная... (Подает деньги. ) Остальные потом. (Пьет воду. ) Сейчас один молодой человек рассказывал в вагоне, будто какой-то... великий философ советует прыгать с крыш... "Прыгай!" - говорит, и в этом вся задача. (Удивленно. ) Вы подумайте! Воды!..

Лопахин : Какие же это англичане?

Пищик : Сдал им участок с глиной на двадцать четыре года... А теперь, извините, некогда... надо скакать дальше... Поеду к Знойкову... к Кардамонову... Всем должен... (Пьет. ) Желаю здравствовать... В четверг заеду...

Любовь Андреевна : Мы сейчас переезжаем в город, а завтра я за границу...

Пищик : Как? (Встревожено. ) Почему в город? То-то я гляжу на мебель... чемоданы... Ну, ничего... (Сквозь слезы. ) Ничего... Величайшего ума люди... эти англичане... Ничего... Будьте счастливы... Бог поможет вам... Ничего... Всему на этом свете бывает конец... (Целует руку Любови Андреевне. ) А дойдет до вас слух, что мне конец пришел, вспомните вот эту самую... лошадь и скажите: "Был на свете такой-сякой... Симеонов-Пищик... царство ему небесное"... Замечательнейшая погода... Да... (Уходит в сильном смущении, но тотчас же возвращается и говорит в дверях. ) Кланялась вам Дашенька! (Уходит. )

Любовь Андреевна : Теперь можно и ехать. Уезжаю я с двумя заботами. Первая - это больной Фирс. (Взглянув на часы. ) Еще минут пять можно...

Аня : Мама, Фирса уже отправили в больницу. Яша отправил утром.

Любовь Андреевна : Вторая моя печаль - Варя. Она привыкла рано вставать и работать, и теперь без труда она как рыба без воды. Похудела, побледнела и плачет бедняжка.

Пауза.

Вы это очень хорошо знаете, Ермолай Алексеич; я мечтала... выдать ее за вас, да и по всему видно было, что вы женитесь. (Шепчет Ане, та кивает Шарлотте, и обе уходят. ) Она вас любит, вам она по душе, и не знаю, не знаю, почему это вы точно сторонитесь друг друга. Не понимаю!

Лопахин : Я сам тоже не понимаю, признаться. Как-то странно все... Если есть еще время, то я хоть сейчас готов... Покончим сразу - и баста, а без вас я, чувствую, не сделаю предложения.

Любовь Андреевна : И превосходно. Ведь одна минута нужна, только. Я ее сейчас позову...

Лопахин : Кстати и шампанское есть. (Поглядев на стаканчики. ) Пустые, кто-то уже выпил.

Яша кашляет.

Это называется вылакать...

Любовь Андреевна (оживленно ). Прекрасно. Мы выйдем... Яша, allez! (идите! (франц.) ) Я ее позову... (В дверь. ) Варя, оставь все, поди сюда. Иди! (Уходит с Яшей. )

Лопахин (поглядев на часы ). Да...

Пауза.

За дверью сдержанный смех, шепот, наконец входит Варя.

Варя (долго осматривает вещи ). Странно, никак не найду...

Лопахин : Что вы ищете?

Варя : Сама уложила и не помню.

Пауза.

Лопахин : Вы куда же теперь, Варвара Михайловна?

Варя : Я? К Рагулиным... Договорилась к ним смотреть за хозяйством... в экономки, что ли.

Лопахин : Это в Яшнево? Верст семьдесят будет.

Пауза.

Вот и кончилась жизнь в этом доме...

Варя (оглядывая вещи ). Где же это... Или, может, я в сундук уложила... Да, жизнь в этом доме кончилась... больше уже не будет...

Лопахин : А я в Харьков уезжаю сейчас... вот с этим поездом. Дела много. А тут во дворе оставляю Епиходова... Я его нанял.

Варя : Что ж!

Лопахин : В прошлом году об эту пору уже снег шел, если припомните, а теперь тихо, солнечно. Только что вот холодно... Градуса три мороза.

Варя : Я не поглядела.

Пауза.

Да и разбит у нас градусник...

Лопахин (точно давно ждал этого зова. ) Сию минуту! (Быстро уходит. )

Варя, сидя на полу, положив голову на узел с платьем, тихо рыдает. Отворяется дверь, осторожно входит Любовь Андреевна.

Любовь Андреевна : Что?

Пауза.

Надо ехать.

Варя (уже не плачет, вытерла глаза ). Да, пора, мамочка.

Я к Рагулиным поспею сегодня, не опоздать бы только к поезду...

Любовь Андреевна (в дверь ). Аня, одевайся!

Входит Аня, потом Гаев, Шарлотта Ивановна. На Гаеве теплое пальто с башлыком. Сходится прислуга, извозчики. Около вещей хлопочет Епиходов.

Теперь можно и в дорогу.

Аня (радостно ). В дорогу!

Гаев : Друзья мои, милые, дорогие друзья мои! Покидая этот дом навсегда, могу ли я умолчать, могу ли удержаться, чтобы не высказать на прощанье те чувства, которые наполняют теперь все мое существо...

Аня (умоляюще ). Дядя!

Варя : Дядечка, не нужно!

Гаев (уныло ). Дуплетом желтого в середину... Молчу...

Входит Трофимов, потом Лопахин.

Трофимов : Что же, господа, пора ехать!

Лопахин : Епиходов, мое пальто!

Любовь Андреевна : Я посижу еще одну минутку. Точно раньше я никогда не видела, какие в этом доме стены, какие потолки, и теперь я гляжу на них с жадностью, с такой нежной любовью...

Гаев : Помню, когда мне было шесть лет, в троицын день я сидел на этом окне и смотрел, как мой отец шел в церковь...

Любовь Андреевна : Все вещи забрали?

Лопахин : Кажется, всё. (Епиходову, надевая пальто. ) Ты же, Епиходов, смотри, чтобы все было в порядке.

Епиходов : Сейчас воду пил, что-то проглотил.

Яша (с презрением ). Невежество...

Любовь Андреевна : Уедем - и здесь не останется ни души...

Лопахин : До самой весны.

Варя (выдергивает из узла зонтик, похоже, как будто она замахнулась; Лопахин делает вид, что испугался ). Что вы, что вы... Я и не думала.

Трофимов : Господа, идемте садиться в экипажи... Уже пора! Сейчас поезд придет!

Варя : Петя, вот они, ваши калоши, возле чемодана. (Со слезами. ) И какие они у вас грязные, старые...

Трофимов (надевая калоши ). Идем, господа!..

Гаев (сильно смущен, боится заплакать ). Поезд... станция... Круазе в середину, белого дуплетом в угол...

Любовь Андреевна : Идем!

Лопахин : Все здесь? Никого там нет? (Запирает боковую дверь налево. ) Здесь вещи сложены, надо запереть. Идем!..

Аня : Прощай, дом! Прощай, старая жизнь!

Трофимов : Здравствуй, новая жизнь!.. (Уходит с Аней. )

Варя окидывает взглядом комнату и не спеша уходит. Уходят Яша и Шарлотта с собачкой.

Лопахин : Значит, до весны. Выходите, господа... До свиданция!.. (Уходит. )

Любовь Андреевна и Гаев остались вдвоем. Они точно ждали этого, бросаются на шею друг другу и рыдают сдержанно, тихо, боясь, чтобы их не услышали.

Гаев (в отчаянии ). Сестра моя, сестра моя...

Любовь Андреевна : О мой милый, мой нежный, прекрасный сад!.. Моя жизнь, моя молодость, счастье мое, прощай!.. Прощай!..

Любовь Андреевна : В последний раз взглянуть на стены, на окна... По этой комнате любила ходить покойная мать...

Гаев : Сестра моя, сестра моя!..

Любовь Андреевна : Мы идем!..

Уходят.

Сцена пуста. Слышно, как на ключ запирают все двери, как потом отъезжают экипажи. Становится тихо. Среди тишины раздается глухой стук топора по дереву, звучащий одиноко и грустно. Слышатся шаги. Из двери, что направо, показывается Фирс. Он одет, как всегда, в пиджаке и в белой жилетке, на ногах туфли. Он болен.

Фирс (подходит к двери, трогает за ручку ). Заперто. Уехали... (Садится на диван. ) Про меня забыли... Ничего... я тут посижу... А Леонид Андреич небось шубы не надел, в пальто поехал... (Озабоченно вздыхает. ) Я-то не поглядел... Молодо-зелено! (Бормочет что-то, чего понять нельзя. ) Жизнь-то прошла, словно и не жил. (Ложится. ) Я полежу... Силушки-то у тебя нету, ничего не осталось, ничего... Эх ты... недотепа!.. (Лежит неподвижно. )

Слышится отдаленный звук, точно с неба, звук лопнувшей струны, замирающий, печальный. Наступает тишина, и только слышно, как далеко в саду топором стучат по дереву.

Комедия в 4-х действиях

Действующие лица

Раневская Любовь Андреевна , помещица.

Аня , ее дочь, 17 лет.

Варя , ее приемная дочь, 24 лет.

Гаев Леонид Андреевич , брат Раневской.

Лопахин Ермолай Алексеевич , купец.

Трофимов Петр Сергеевич , студент.

Симеонов-Пищик Борис Борисович , помещик.

Шарлотта Ивановна , гувернантка.

Епиходов Семен Пантелеевич , конторщик.

Дуняша , горничная.

Фирс , лакей, старик 87 лет.

Яша , молодой лакей.

Прохожий

Начальник станции

Почтовый чиновник

Гости, прислуга

Действие происходит в имении Л. А. Раневской.

Действие первое

Комната, которая до сих пор называется детскою. Одна из дверей ведет в комнату Ани. Рассвет, скоро взойдет солнце. Уже май, цветут вишневые деревья, но в саду холодно, утренник. Окна в комнате закрыты.

Входят Дуняша со свечой и Лопахин с книгой в руке.

Лопахин . Пришел поезд, слава богу. Который час?

Дуняша . Скоро два. (Тушит свечу.) Уже светло.

Лопахин . На сколько же это опоздал поезд? Часа на два, по крайней мере. (Зевает и потягивается.) Я-то хорош, какого дурака свалял! Нарочно приехал сюда, чтобы на станции встретить, и вдруг проспал… Сидя уснул. Досада… Хоть бы ты меня разбудила.

Дуняша . Я думала, что вы уехали. (Прислушивается.) Вот, кажется, уже едут.

Лопахин (прислушивается) . Нет… Багаж получить, то да се…

Пауза.

Любовь Андреевна прожила за границей пять лет, не знаю, какая она теперь стала… Хороший она человек. Легкий, простой человек. Помню, когда я был мальчонком лет пятнадцати, отец мой покойный – он тогда здесь на деревне в лавке торговал – ударил меня по лицу кулаком, кровь пошла из носу… Мы тогда вместе пришли зачем-то во двор, и он выпивши был. Любовь Андреевна, как сейчас помню, еще молоденькая, такая худенькая, подвела меня к рукомойнику, вот в этой самой комнате, в детской. «Не плачь, говорит, мужичок, до свадьбы заживет…»

Пауза.

Мужичок… Отец мой, правда, мужик был, а я вот в белой жилетке, желтых башмаках. Со свиным рылом в калашный ряд… Только что вот богатый, денег много, а ежели подумать и разобраться, то мужик мужиком… (Перелистывает книгу.) Читал вот книгу и ничего не понял. Читал и заснул.

Пауза.

Дуняша . А собаки всю ночь не спали, чуют, что хозяева едут.

Лопахин . Что ты, Дуняша, такая…

Дуняша . Руки трясутся. Я в обморок упаду.

Лопахин . Очень уж ты нежная, Дуняша. И одеваешься, как барышня, и прическа тоже. Так нельзя. Надо себя помнить.

Входит Епиходов с букетом; он в пиджаке и в ярко вычищенных сапогах, которые сильно скрипят; войдя, он роняет букет.

Епиходов (поднимает букет) . Вот садовник прислал, говорит, в столовой поставить. (Отдает Дуняше букет.)

Лопахин . И квасу мне принесешь.

Дуняша . Слушаю. (Уходит.)

Епиходов . Сейчас утренник, мороз в три градуса, а вишня вся в цвету. Не могу одобрить нашего климата. (Вздыхает.) Не могу. Наш климат не может способствовать в самый раз. Вот, Ермолай Алексеич, позвольте вам присовокупить, купил я себе третьего дня сапоги, а они, смею вас уверить, скрипят так, что нет никакой возможности. Чем бы смазать?

Лопахин . Отстань. Надоел.

Епиходов . Каждый день случается со мной какое-нибудь несчастье. И я не ропщу, привык и даже улыбаюсь.

Дуняша входит, подает Лопахину квас.

Я пойду. (Натыкается на стул, который падает.) Вот… (Как бы торжествуя.) Вот видите, извините за выражение, какое обстоятельство, между прочим… Это просто даже замечательно! (Уходит.)

Дуняша . А мне, Ермолай Алексеич, признаться, Епиходов предложение сделал.

Лопахин . А!

Дуняша . Не знаю уж как… Человек он смирный, а только иной раз как начнет говорить, ничего не поймешь. И хорошо, и чувствительно, только непонятно. Мне он как будто и нравится. Он меня любит безумно. Человек он несчастливый, каждый день что-нибудь. Его так и дразнят у нас: двадцать два несчастья…

Лопахин (прислушивается) . Вот, кажется, едут…

Дуняша . Едут! Что ж это со мной… похолодела вся.

Лопахин . Едут, в самом деле. Пойдем встречать. Узнает ли она меня? Пять лет не видались.

Дуняша (в волнении) . Я сейчас упаду… Ах, упаду!

«Вишневый сад». Спектакль по пьесе А. П. Чехова, 1983

Слышно, как к дому подъезжают два экипажа. Лопахин и Дуняша быстро уходят. Сцена пуста. В соседних комнатах начинается шум. Через сцену, опираясь на палочку, торопливо проходит Фирс, ездивший встречать Любовь Андреевну; он в старинной ливрее и в высокой шляпе; что-то говорит сам с собой, но нельзя разобрать ни одного слова. Шум за сценой все усиливается. Голос: «Вот пройдемте здесь…» Любовь Андреевна, Аня и Шарлотта Ивановна с собачкой на цепочке, одетые по-дорожному. Варя в пальто и платке, Гаев, Симеонов-Пищик, Лопахин, Дуняша с узлом и зонтиком, прислуга с вещами – все идут через комнату.

Аня . Пройдемте здесь. Ты, мама, помнишь, какая это комната?

Любовь Андреевна (радостно, сквозь слезы) . Детская!

Варя . Как холодно, у меня руки закоченели. (Любови Андреевне.) Ваши комнаты, белая и фиолетовая, такими же и остались, мамочка.

Любовь Андреевна . Детская, милая моя, прекрасная комната… Я тут спала, когда была маленькой… (Плачет.) И теперь я как маленькая… (Целует брата, Варю, потом опять брата.) А Варя по-прежнему все такая же, на монашку похожа. И Дуняшу я узнала… (Целует Дуняшу.)

Гаев . Поезд опоздал на два часа. Каково? Каковы порядки?

Шарлотта (Пищику) . Моя собака и орехи кушает.

Пищик (удивленно) . Вы подумайте!

Уходят все, кроме Ани и Дуняши.

Дуняша . Заждались мы… (Снимает с Ани пальто, шляпу.)

Аня . Я не спала в дороге четыре ночи… теперь озябла очень.

Дуняша . Вы уехали в Великом посту, тогда был снег, был мороз, а теперь? Милая моя! (Смеется, целует ее.) Заждалась вас, радость моя, светик… Я скажу вам сейчас, одной минутки не могу утерпеть…

Аня (вяло) . Опять что-нибудь…

Дуняша . Конторщик Епиходов после Святой мне предложение сделал.

Аня . Ты все об одном… (Поправляет волосы.) Я растеряла все шпильки… (Она очень утомлена, даже пошатывается.)

Дуняша . Уж я не знаю, что и думать. Он меня любит, так любит!

Аня (глядит в свою дверь, нежно) . Моя комната, мои окна, как будто я не уезжала. Я дома! Завтра утром встану, побегу в сад… О, если бы я могла уснуть! Я не спала всю дорогу, томило меня беспокойство.

Дуняша . Третьего дня Петр Сергеич приехали.

Аня (радостно) . Петя!

Дуняша . В бане спят, там и живут. Боюсь, говорят, стеснить. (Взглянув на свои карманные часы.) Надо бы их разбудить, да Варвара Михайловна не велела. Ты, говорит, его не буди.

Входит Варя, на поясе у нее вязка ключей.

Варя . Дуняша, кофе поскорей… Мамочка кофе просит.

Дуняша . Сию минуточку. (Уходит.)

Варя . Ну, слава богу, приехали. Опять ты дома. (Ласкаясь.) Душечка моя приехала! Красавица приехала!

Аня . Натерпелась я.

Варя . Воображаю!

Аня . Выехала я на Страстной неделе, тогда было холодно. Шарлотта всю дорогу говорит, представляет фокусы. И зачем ты навязала мне Шарлотту…

Варя . Нельзя же тебе одной ехать, душечка. В семнадцать лет!

Аня . Приезжаем в Париж, там холодно, снег. По-французски говорю я ужасно. Мама живет на пятом этаже, прихожу к ней, у нее какие-то французы, дамы, старый патер с книжкой, и накурено, неуютно. Мне вдруг стало жаль мамы, так жаль, я обняла ее голову, сжала руками и не могу выпустить. Мама потом все ласкалась, плакала…

Варя (сквозь слезы) . Не говори, не говори…

Аня . Дачу свою около Ментоны она уже продала, у нее ничего не осталось, ничего. У меня тоже не осталось ни копейки, едва доехали. И мама не понимает! Сядем на вокзале обедать, и она требует самое дорогое и на чай лакеям дает по рублю. Шарлотта тоже. Яша тоже требует себе порцию, просто ужасно. Ведь у мамы лакей Яша, мы привезли его сюда…

Варя . Видела подлеца.

Аня . Ну что, как? Заплатили проценты?

Варя . Где там.

Аня . Боже мой, боже мой…

Варя . В августе будут продавать имение…

Аня . Боже мой…

Лопахин (заглядывает в дверь и мычит) . Ме-е-е… (Уходит.)

Варя (сквозь слезы) . Вот так бы и дала ему… (Грозит кулаком.)

Аня (обнимает Варю, тихо) . Варя, он сделал предложение? (Варя отрицательно качает головой.) Ведь он же тебя любит… Отчего вы не объяснитесь, чего вы ждете?

Варя . Я так думаю, ничего у нас не выйдет. У него дела много, ему не до меня… и внимания не обращает. Бог с ним совсем, тяжело мне его видеть… Все говорят о нашей свадьбе, все поздравляют, а на самом деле ничего нет, всё как сон… (Другим тоном.) У тебя брошка вроде как пчелка.

Аня (печально) . Это мама купила. (Идет в свою комнату, говорит весело, по-детски.) А в Париже я на воздушном шаре летала!

Варя . Душечка моя приехала! Красавица приехала!

Дуняша уже вернулась с кофейником и варит кофе.

(Стоит около двери.) Хожу я, душечка, цельный день по хозяйству и все мечтаю. Выдать бы тебя за богатого человека, и я бы тогда была покойней, пошла бы себе в пустынь, потом в Киев… в Москву, и так бы все ходила по святым местам… Ходила бы и ходила. Благолепие!..

Аня . Птицы поют в саду. Который теперь час?

Варя . Должно, третий. Тебе пора спать, душечка. (Входя в комнату к Ане.) Благолепие!

Входит Яша с пледом, дорожной сумочкой.

Яша (идет через сцену, деликатно). Тут можно пройти-с?

Дуняша . И не узнаешь вас, Яша. Какой вы стали за границей.

Яша . Гм… А вы кто?

Дуняша . Когда вы уезжали отсюда, я была этакой… (Показывает от пола.) Дуняша, Федора Козоедова дочь. Вы не помните!

Яша . Гм… Огурчик! (Оглядывается и обнимает ее; она вскрикивает и роняет блюдечко. Яша быстро уходит.)

Дуняша (сквозь слезы) . Блюдечко разбила…

Варя . Это к добру.

Аня (выйдя из своей комнаты). Надо бы маму предупредить: Петя здесь…

Варя . Я приказала его не будить.

Аня (задумчиво.) Шесть лет тому назад умер отец, через месяц утонул в реке брат Гриша, хорошенький семилетний мальчик. Мама не перенесла, ушла, ушла без оглядки… (Вздрагивает.) Как я ее понимаю, если бы она знала!

Пауза.

А Петя Трофимов был учителем Гриши, он может напомнить…

Входит Фирс; он в пиджаке и белом жилете.

Фирс (идет к кофейнику, озабоченно) . Барыня здесь будут кушать… (Надевает белые перчатки.) Готов кофий? (Строго Дуняше.) Ты! А сливки?

Дуняша . Ах, боже мой… (Быстро уходит.)

Фирс (хлопочет около кофейника) . Эх ты, недотёпа… (Бормочет про себя.) Приехали из Парижа… И барин когда-то ездил в Париж… на лошадях… (Смеется.)

Варя . Фирс, ты о чем?

Фирс . Чего изволите? (Радостно.) Барыня моя приехала! Дождался! Теперь хоть и помереть… (Плачет от радости.)

Входят Любовь Андреевна, Гаев, Лопахин и Симеонов-Пищик; Симеонов-Пищик в поддевке из тонкого сукна и шароварах. Гаев, входя, руками и туловищем делает движения, как будто играет на биллиарде.

Любовь Андреевна . Как это? Дай-ка вспомнить… Желтого в угол! Дуплет в середину!

Гаев . Режу в угол! Когда-то мы с тобой, сестра, спали вот в этой самой комнате, а теперь мне уже пятьдесят один год, как это ни странно…

Лопахин . Да, время идет.

Гаев . Кого?

Лопахин . Время, говорю, идет.

Гаев . А здесь пачулями пахнет.

Аня . Я спать пойду. Спокойной ночи, мама. (Целует мать.)

Любовь Андреевна . Ненаглядная дитюся моя. (Целует ей руки.) Ты рада, что ты дома? Я никак в себя не приду.

Аня . Прощай, дядя.

Гаев (целует ей лицо, руки) . Господь с тобой. Как ты похожа на свою мать! (Сестре.) Ты, Люба, в ее годы была точно такая.

Аня подает руку Лопахину и Пищику, уходит и затворяет за собой дверь.

Любовь Андреевна . Она утомилась очень.

Пищик . Дорога, небось, длинная.

Варя (Лопахину и Пищику) . Что ж, господа? Третий час, пора и честь знать.

Любовь Андреевна (смеется) . Ты все такая же, Варя. (Привлекает ее к себе и целует.) Вот выпью кофе, тогда все уйдем.

Фирс кладет ей под ноги подушечку.

Спасибо, родной. Я привыкла к кофе. Пью его и днем и ночью. Спасибо, мой старичок. (Целует Фирса.)

Варя . Поглядеть, все ли вещи привезли… (Уходит.)

Любовь Андреевна . Неужели это я сижу? (Смеется.) Мне хочется прыгать, размахивать руками. (Закрывает лицо руками.) А вдруг я сплю! Видит бог, я люблю родину, люблю нежно, я не могла смотреть из вагона, все плакала. (Сквозь слезы.) Однако же надо пить кофе. Спасибо тебе, Фирс, спасибо, мой старичок. Я так рада, что ты еще жив.

Фирс . Позавчера.

Гаев . Он плохо слышит.

Лопахин . Мне сейчас, в пятом часу утра, в Харьков ехать. Такая досада! Хотелось поглядеть на вас, поговорить… Вы все такая же великолепная.

Пищик (тяжело дышит) . Даже похорошела… Одета по-парижскому… пропадай моя телега, все четыре колеса…

Лопахин . Ваш брат, вот Леонид Андреич, говорит про меня, что я хам, я кулак, но это мне решительно все равно. Пускай говорит. Хотелось бы только, чтобы вы мне верили по-прежнему, чтобы ваши удивительные, трогательные глаза глядели на меня, как прежде. Боже милосердный! Мой отец был крепостным у вашего деда и отца, но вы, собственно вы, сделали для меня когда-то так много, что я забыл все и люблю вас, как родную… больше, чем родную.

Любовь Андреевна . Я не могу усидеть, не в состоянии… (Вскакивает и ходит в сильном волнении.) Я не переживу этой радости… Смейтесь надо мной, я глупая… Шкафик мой родной… (Целует шкаф.) Столик мой.

Гаев . А без тебя тут няня умерла.

Любовь Андреевна (садится и пьет кофе) . Да, царство небесное. Мне писали.

Гаев . И Анастасий умер. Петрушка Косой от меня ушел и теперь в городе у пристава живет. (Вынимает из кармана коробку с леденцами, сосет.)

Пищик . Дочка моя, Дашенька… вам кланяется…

Лопахин . Мне хочется сказать вам что-нибудь очень приятное, веселое. (Взглянув на часы.) Сейчас уеду, некогда разговаривать… ну, да я в двух-трех словах. Вам уже известно, вишневый сад ваш продается за долги, на двадцать второе августа назначены торги, но вы не беспокойтесь, моя дорогая, спите себе спокойно, выход есть… Вот мой проект. Прошу внимания! Ваше имение находится только в двадцати верстах от города, возле прошла железная дорога, и если вишневый сад и землю по реке разбить на дачные участки и отдавать потом в аренду под дачи, то вы будете иметь самое малое двадцать пять тысяч в год дохода.

Гаев . Извините, какая чепуха!

Любовь Андреевна . Я вас не совсем понимаю, Ермолай Алексеич.

Лопахин . Вы будете брать с дачников самое малое по двадцати пяти рублей в год за десятину, и если теперь же объявите, то я ручаюсь чем угодно, у вас до осени не останется ни одного свободного клочка, всё разберут. Одним словом, поздравляю, вы спасены. Местоположение чудесное, река глубокая. Только, конечно, нужно поубрать, почистить… например, скажем, снести все старые постройки, вот этот дом, который уже никуда не годится, вырубить старый вишневый сад…

Любовь Андреевна . Вырубить? Милый мой, простите, вы ничего не понимаете. Если во всей губернии есть что-нибудь интересное, даже замечательное, так это только наш вишневый сад.

Лопахин . Замечательного в этом саду только то, что он очень большой. Вишня родится раз в два года, да и ту девать некуда, никто не покупает.

Гаев . И в «Энциклопедическом словаре» упоминается про этот сад.

Лопахин (взглянув на часы) . Если ничего не придумаем и ни к чему не придем, то двадцать второго августа и вишневый сад, и все имение будут продавать с аукциона. Решайтесь же! Другого выхода нет, клянусь вам. Нет и нет.

Фирс . В прежнее время, лет сорок-пятьдесят назад, вишню сушили, мочили, мариновали, варенье варили, и, бывало…

Гаев . Помолчи, Фирс.

Фирс . И, бывало, сушеную вишню возами отправляли в Москву и в Харьков. Денег было! И сушеная вишня тогда была мягкая, сочная, сладкая, душистая… Способ тогда знали…

Любовь Андреевна . А где же теперь этот способ?

Фирс . Забыли. Никто не помнит.

Пищик (Любови Андреевне) . Что в Париже? Как? Ели лягушек?

Любовь Андреевна . Крокодилов ела.

Пищик . Вы подумайте…

Лопахин . До сих пор в деревне были только господа и мужики, а теперь появились еще дачники. Все города, даже самые небольшие, окружены теперь дачами. И можно сказать, дачник лет через двадцать размножится до необычайности. Теперь он только чай пьет на балконе, но ведь может случиться, что на своей одной десятине он займется хозяйством, и тогда ваш вишневый сад станет счастливым, богатым, роскошным…

Гаев (возмущаясь) . Какая чепуха!

Входят Варя и Яша.

Варя . Тут, мамочка, вам две телеграммы. (Выбирает ключ и со звоном отпирает старинный шкаф.) Вот они.

Любовь Андреевна . Это из Парижа. (Рвет телеграммы, не прочитав.) С Парижем кончено…

Гаев . А ты знаешь, Люба, сколько этому шкафу лет? Неделю назад я выдвинул нижний ящик, гляжу, а там выжжены цифры. Шкаф сделан ровно сто лет тому назад. Каково? А? Можно было бы юбилей отпраздновать. Предмет неодушевленный, а все-таки, как-никак, книжный шкаф.

Пищик (удивленно) . Сто лет… Вы подумайте!..

Гаев . Да… Это вещь… (Ощупав шкаф.) Дорогой, многоуважаемый шкаф! Приветствую твое существование, которое вот уже больше ста лет было направлено к светлым идеалам добра и справедливости; твой молчаливый призыв к плодотворной работе не ослабевал в течение ста лет, поддерживая (сквозь слезы) в поколениях нашего рода бодрость, веру в лучшее будущее и воспитывая в нас идеалы добра и общественного самосознания.

Пауза.

Лопахин . Да…

Любовь Андреевна . Ты все такой же, Леня.

Гаев (немного сконфуженный) . От шара направо в угол! Режу в среднюю!

Лопахин (поглядев на часы) . Ну, мне пора.

Яша (подает Любови Андреевне лекарства) . Может, примете сейчас пилюли…

Пищик . Не надо принимать медикаменты, милейшая… от них ни вреда, ни пользы… Дайте-ка сюда… многоуважаемая. (Берет пилюли, высыпает их себе на ладонь, дует на них, кладет в рот и запивает квасом.) Вот!

Любовь Андреевна (испуганно) . Да вы с ума сошли!

Пищик . Все пилюли принял.

Лопахин . Экая прорва.

Все смеются.

Фирс . Они были у нас на Святой, полведра огурцов скушали… (Бормочет.)

Любовь Андреевна . О чем это он?

Варя . Уж три года так бормочет. Мы привыкли.

Яша . Преклонный возраст.

Шарлотта Ивановна в белом платье, очень худая, стянутая, с лорнеткой на поясе проходит через сцену.

Лопахин . Простите, Шарлотта Ивановна, я не успел еще поздороваться с вами. (Хочет поцеловать у нее руку.)

Шарлотта (отнимая руку) . Если позволить вам поцеловать руку, то вы потом пожелаете в локоть, потом в плечо…

Лопахин . Не везет мне сегодня.

Все смеются.

Шарлотта Ивановна, покажите фокус!

Любовь Андреевна . Шарлотта, покажите фокус!

Шарлотта . Не надо. Я спать желаю. (Уходит.)

Лопахин . Через три недели увидимся. (Целует, Любови Андреевне руку.) Пока прощайте. Пора. (Гаеву.) До свиданция. (Целуется с Пищиком.) До свиданция. (Подает руку Варе, потом Фирсу и Яше.) Не хочется уезжать. (Любови Андреевне.) Ежели надумаете насчет дач и решите, тогда дайте знать, я взаймы тысяч пятьдесят достану. Серьезно подумайте.

Варя (сердито) . Да уходите же наконец!

Лопахин . Ухожу, ухожу… (Уходит.)

Гаев . Хам. Впрочем, пардон… Варя выходит за него замуж, это Варин женишок.

Варя . Не говорите, дядечка, лишнего.

Любовь Андреевна . Что ж, Варя, я буду очень рада. Он хороший человек.

Пищик . Человек, надо правду говорить… достойнейший… И моя Дашенька… тоже говорит, что… разные слова говорит. (Храпит, но тотчас же просыпается.) А все-таки, многоуважаемая, одолжите мне… взаймы двести сорок рублей… завтра по закладной проценты платить…

Варя (испуганно) . Нету, нету!

Любовь Андреевна . У меня в самом деле нет ничего.

Пищик . Найдутся. (Смеется.) Не теряю никогда надежды. Вот, думаю, уж все пропало, погиб, ан глядь, – железная дорога по моей земле прошла, и… мне заплатили. А там, гляди, еще что-нибудь случится не сегодня-завтра… Двести тысяч выиграет Дашенька… у нее билет есть.

Любовь Андреевна . Кофе выпит, можно на покой.

Фирс (чистит щеткой Гаева, наставительно) . Опять не те брючки надели. И что мне с вами делать!

Варя (тихо) . Аня спит. (Тихо отворяет окно.) Уже взошло солнце, не холодно. Взгляните, мамочка: какие чудесные деревья! Боже мой, воздух! Скворцы поют!

Гаев (отворяет другое окно) . Сад весь белый. Ты не забыла, Люба? Вот эта длинная аллея идет прямо, прямо, точно протянутый ремень, она блестит в лунные ночи. Ты помнишь? Не забыла?

Любовь Андреевна (глядит в окно на сад) . О, мое детство, чистота моя! В этой детской я спала, глядела отсюда на сад, счастье просыпалось вместе со мною каждое утро, и тогда он был точно таким, ничто не изменилось. (Смеется от радости.) Весь, весь белый! О, сад мой! После темной, ненастной осени и холодной зимы опять ты молод, полон счастья, ангелы небесные не покинули тебя… Если бы снять с груди и с плеч моих тяжелый камень, если бы я могла забыть мое прошлое!

Гаев . Да, и сад продадут за долги, как это ни странно…

Любовь Андреевна . Посмотрите, покойная мама идет по саду… в белом платье! (Смеется от радости.) Это она.

Гаев . Где?

Варя . Господь с вами, мамочка.

Любовь Андреевна . Никого нет, мне показалось. Направо, на повороте к беседке, белое деревцо склонилось, похоже на женщину…

Входит Трофимов, в поношенном студенческом мундире, в очках.

Какой изумительный сад! Белые массы цветов, голубое небо…

Трофимов . Любовь Андреевна!

Она оглянулась на него.

Я только поклонюсь вам и тотчас же уйду. (Горячо целует руку.) Мне приказано было ждать до утра, но у меня не хватило терпения…

Любовь Андреевна глядит с недоумением.

Варя (сквозь слезы) . Это Петя Трофимов…

Трофимов . Петя Трофимов, бывший учитель вашего Гриши… Неужели я так изменился?

Любовь Андреевна обнимает его и тихо плачет.

Гаев (смущенно) . Полно, полно, Люба.

Варя (плачет) . Говорила ведь, Петя, чтобы погодили до завтра.

Любовь Андреевна . Гриша мой… мой мальчик… Гриша… сын…

Варя . Что же делать, мамочка. Воля божья.

Трофимов (мягко, сквозь слезы) . Будет, будет…

Любовь Андреевна (тихо плачет) . Мальчик погиб, утонул… Для чего? Для чего, мой друг? (Тише.) Там Аня спит, а я громко говорю… поднимаю шум… Что же, Петя? Отчего вы так подурнели? Отчего постарели?

Трофимов . Меня в вагоне одна баба назвала так: облезлый барин.

Любовь Андреевна . Вы были тогда совсем мальчиком, милым студентиком, а теперь волосы не густые, очки. Неужели вы все еще студент? (Идет к двери.)

Трофимов . Должно быть, я буду вечным студентом.

Любовь Андреевна (целует брата, потом Варю) . Ну, идите спать… Постарел и ты, Леонид.

Пищик (идет за ней) . Значит, теперь спать… Ох, подагра моя. Я у вас останусь… Мне бы, Любовь Андреевна, душа моя, завтра утречком… двести сорок рублей…

Гаев . А этот все свое.

Пищик . Двести сорок рублей… проценты по закладной платить.

Любовь Андреевна . Нет у меня денег, голубчик.

Пищик . Отдам, милая… Сумма пустяшная…

Любовь Андреевна . Ну, хорошо, Леонид даст… Ты дай, Леонид.

Гаев . Дам я ему, держи карман.

Любовь Андреевна . Что же делать, дай… Ему нужно… Он отдаст.

Любовь Андреевна, Трофимов, Пищик и Фирс уходят. Остаются Гаев, Варя и Яша.

Гаев . Сестра не отвыкла еще сорить деньгами. (Яше.) Отойди, любезный, от тебя курицей пахнет.

Яша (с усмешкой) . А вы, Леонид Андреич, все такой же, как были.

Гаев . Кого? (Варе.) Что он сказал?

Варя (Яше) . Твоя мать пришла из деревни, со вчерашнего дня сидит в людской, хочет повидаться…

Яша . Бог с ней совсем!

Варя . Ах, бесстыдник!

Яша . Очень нужно. Могла бы и завтра прийти. (Уходит.)

Варя . Мамочка такая же, как была, нисколько не изменилась. Если б ей волю, она бы все раздала.

Гаев . Да…

Пауза.

Если против какой-нибудь болезни предлагается очень много средств, то это значит, что болезнь неизлечима. Я думаю, напрягаю мозги, у меня много средств, очень много и, значит, в сущности ни одного. Хорошо бы получить от кого-нибудь наследство, хорошо бы выдать нашу Аню за очень богатого человека, хорошо бы поехать в Ярославль и попытать счастья у тетушки-графини. Тетка ведь очень, очень богата.

Варя (плачет) . Если бы бог помог.

Гаев . Не реви. Тетка очень богата, но нас она не любит. Сестра, во-первых, вышла замуж за присяжного поверенного, не дворянина…

Аня (радостно, сквозь слезы)показывается в дверях.em

Вышла за не дворянина и вела себя нельзя сказать чтобы очень добродетельно. Она хорошая, добрая, славная, я ее очень люблю, но, как там ни придумывай смягчающие обстоятельства, все же, надо сознаться, она порочна. Это чувствуется в ее малейшем движении.

Варя (шепотом) . Аня стоит в дверях.

Гаев . Кого?

Пауза.

Удивительно, мне что-то в правый глаз попало… плохо стал видеть. И в четверг, когда я был в окружном суде…

Входит Аня.

Варя . Что же ты не спишь, Аня?

Аня . Не спится. Не могу.

Гаев . Крошка моя. (Целует Ане лицо, руки.) Дитя мое… (Сквозь слезы.) Ты не племянница, ты мой ангел, ты для меня все. Верь мне, верь…

Аня . Я верю тебе, дядя. Тебя все любят, уважают… но, милый дядя, тебе надо молчать, только молчать. Что ты говорил только что про мою маму, про свою сестру? Для чего ты это говорил?

Гаев . Да, да… (Ее рукой закрывает себе лицо.) В самом деле, это ужасно! Боже мой! Боже, спаси меня! И сегодня я речь говорил перед шкафом… так глупо! И только когда кончил, понял, что глупо.

Варя . Правда, дядечка, вам надо бы молчать. Молчите себе, и все.

Аня . Если будешь молчать, то тебе же самому будет покойнее.

Гаев . Молчу. (Целует Ане и Варе руки.) Молчу. Только вот о деле. В четверг я был в окружном суде, ну, сошлась компания, начался разговор о том, о сем, пятое-десятое, и, кажется, вот можно будет устроить заем под векселя, чтобы заплатить проценты в банк.

Варя . Если бы господь помог!

Гаев . Во вторник поеду, еще раз поговорю. (Варе.) Не реви. (Ане.) Твоя мама поговорит с Лопахиным; он, конечно, ей не откажет… А ты, как отдохнешь, поедешь в Ярославль к графине, твоей бабушке. Вот так и будем действовать с трех концов – и дело наше в шляпе. Проценты мы заплатим, я убежден… (Кладет в рот леденец.) Честью моей, чем хочешь, клянусь, имение не будет продано! (Возбужденно.) Счастьем моим клянусь! Вот тебе моя рука, назови меня тогда дрянным, бесчестным человеком, если я допущу до аукциона! Всем существом моим клянусь!

Аня (спокойное настроение вернулось к ней, она счастлива) . Какой ты хороший, дядя, какой умный! (Обнимает дядю.) Я теперь покойна! Я покойна! Я счастлива!

Входит Фирс.

Фирс (укоризненно) . Леонид Андреич, бога вы не боитесь! Когда же спать?

Гаев . Сейчас, сейчас. Ты уходи, Фирс. Я уж, так и быть, сам разденусь. Ну, детки, бай-бай… Подробности завтра, а теперь идите спать. (Целует Аню и Варю.) Я человек восьмидесятых годов… Не хвалят это время, но все же могу сказать, за убеждения мне доставалось немало в жизни. Недаром меня мужик любит. Мужика надо знать! Надо знать, с какой…

Аня . Опять ты, дядя!

Варя . Вы, дядечка, молчите.

Фирс (сердито) . Леонид Андреич!

Гаев . Иду, иду… Ложитесь. От двух бортов в середину! Кладу чистого… (Уходит, за ним семенит Фирс.)

Аня . Я теперь покойна. В Ярославль ехать не хочется, я не люблю бабушку, но все же я покойна. Спасибо дяде. (Садится.)

Варя . Надо спать. Пойду. А тут без тебя было неудовольствие. В старой людской, как тебе известно, живут одни старые слуги: Ефимьюшка, Поля, Евстигней, ну и Карп. Стали они пускать к себе ночевать каких-то проходимцев – я промолчала. Только вот, слышу, распустили слух, будто я велела кормить их одним только горохом. От скупости, видишь ли… И это все Евстигней… Хорошо, думаю. Коли так, думаю, то погоди же. Зову я Евстигнея… (Зевает.) Приходит… Как же ты, говорю, Евстигней… дурак ты этакой… (Поглядев на Аню.) Анечка!..

Пауза.

Заснула!.. (Берет Аню под руку.) Пойдем в постельку… Пойдем!.. (Ведет ее.) Душечка моя уснула! Пойдем…

Идут.Далеко за садом пастух играет на свирели. Трофимов идет через сцену и, увидев Варю и Аню, останавливается.

Тссс… Она спит… спит… Пойдем, родная.

Аня (тихо, в полусне) . Я так устала… все колокольчики… Дядя… милый… и мама и дядя…

Варя . Пойдем, родная, пойдем… (Уходят в комнату Ани.)

Трофимов (в умилении) . Солнышко мое! Весна моя!

Юрий Кузменков

на исполнение роли Симеонова-Пищика

в пьесе А. Чехова «Вишневый сад»

Хоть режь его, хоть бей, хоть потроши,

Хоть мало говори о нем, хоть много,

Вся эта боль, весь этот крик души

Даны ему с сторицею от Бога!

Но без волненья, крови и без мук,

Загулов, боли, трудного похмелья,

Ты можешь не расслышать сердца стук,

Когда вдруг постучится вдохновенье.

Артист - ребенок, верит, как малыш,

Во все играет глупый дурачина.

Поверит в то, что нужно прыгать с крыш,

Что счастья больше нет без белой глины.

Он русский человек, он много ест и пьет,

Но жаждет всей душой духовной пищи.

И если в долг берет - поржет и отдает

Калигуловский Симеонов-Пищик.

Зачем же надо было убивать?

Таких, как ты, - мильоны укокошить?

Как хорошо в таких людей играть,

Ведь ты не человек, ты лучше - ты ведь Лошадь!

Когда вас покидает близкий друг,

А все вокруг нелепо, бестолково,

Не нужен Хейфец и не нужен Брук -

Идите посмотреть на Кузменкова.

Застынет в памяти «Вишневый сад»,

Замрет навек сестра в объятьях брата…

А он попятится к дверям назад

Печально, грустно, страшновато.

Из книги Полутораглазый стрелец автора Лившиц Бенедикт Константинович

37. ИСПОЛНЕНИЕ Прозрачны знои, сухи туки, И овен явленный прият. Сквозь облак яблоневый руки Твои белеют и томят. Кипящий меч из синей пыли Погас у врат - и день прошел: Ладони книзу, склоном лилий Ты, словно в сердце, сходишь в

Из книги Моя жизнь в искусстве автора Станиславский Константин Сергеевич

«Вишневый сад» Мне посчастливилось наблюдать со стороны за процессом создания Чеховым его пьесы «Вишневый сад». Как-то при разговоре с Антоном Павловичем о рыбной ловле наш артист А. Р. Артем изображал, как насаживают червя на крючок, как закидывают удочку донную или с

Из книги По направлению к Рихтеру автора Борисов Юрий Альбертович

«Вишневый сад» После слов: «…такую жизнерадостность и жизнеспособность следует признать чрезвычайной, исключительной, гораздо выше нормы». …все пьесы Чехова пропитаны этим стремлением к лучшей жизни и кончаются искренней верой в грядущее будущее. Удивляешься тому,

Из книги Изобретение театра автора Розовский Марк Григорьевич

О пьесе «Мысль», ор. 62 № 3 Мои мысли выглядят совершенно не

Из книги Моя профессия автора Образцов Сергей

А. П. Чехов. Вишневый сад. Комедия Постановка Марка РозовскогоСценография и костюмы Ксении ШимановскойПремьера – сентябрь 2001 г.Спать и хныкатьМарк Розовский о спектакле:Комедия. Комедия?.. Комедия!..Но тогда откуда и почему комедийное?С чувством юмора у Чехова все в

Из книги Заполняя паузу автора Демидова Алла Сергеевна

«Вишневый сад» Как вы уже знаете по первой части книги, все мое детство связано с имением Потапово и моей крестной матерью бабой Капой. В нескольких верстах от Потапова на реке Пахре находилась усадьба сестры бабы Капы, тоже безземельной дворянки, Дурасовой, а у нее была

Из книги Как я преподавал в Америке автора Гачев Георгий Дмитриевич

Эфрос «Вишневый сад» 1975 год, 24 февраля. В 10 часов утра в верхнем буфете – первая репетиция «Вишневого сада». Пришел Эфрос.На первую репетицию собираются в театре не только назначенные исполнители, но и те, кто хотел бы играть, но не нашел себя в приказе о распределении

Из книги Бейкер-стрит на Петроградской автора Масленников Игорь Федорович

«Вишневый сад» Чехова - разбирали, и интересно Маша Раскольникова:- Когда я читала первые два действия, представляла, как это хорошо можно поставить в сумасшедшем доме! Все говорят, друг друга не слушают, одно и тоже бубнят… Театр абсурда…- Это ново и живо: верно, там

Из книги «Встречи» автора Терапиано Юрий Константинович

НАШ ВИШНЕВЫЙ САД Неосуществлённое: лихоборы, пятьдесят лет в строю и предложение Питера Устинова. - А вы, парторг, такое нам предлагаете! - Смешная сказка о трёх разведённых бабах. - У меня нет любовницы. Но была. - Меняю иностранца на дипломата. - Андрейченко даже и не

Из книги Марина Влади, обаятельная «колдунья» автора Сушко Юрий Михайлович

Юрий Терапиано. Встречи (Нью-Йорк. Изд-во им. Чехова,

Из книги Красные фонари автора Гафт Валентин Иосифович

«Мой вишневый сад»

Из книги Владимир Высоцкий без мифов и легенд автора Бакин Виктор Васильевич

Евгений Стеблов на исполнение роли Гаева в пьесе А. Чехова «Вишневый сад» Сколько движения, мимики, слов, Кое-что в цель, кое-что - мимо «Сада». Как вы прекрасны, Женя Стеблов, И изнутри, как всегда, и с фасада. Зря, может, пробуем, роем ходы, Вот уже век не отыщут

Из книги Чехов без глянца автора Фокин Павел Евгеньевич

«ВИШНЕВЫЙ САД»

Из книги Чехов автора Громов Михаил Петрович

«Вишневый сад» Константин Сергеевич Станиславский:Как-то на одной из репетиций, когда мы стали приставать к нему, чтобы он написал еще пьесу, он стал делать кое-какие намеки на сюжет будущей пьесы.Ему чудилось раскрытое окно, с веткой белых цветущих вишен, влезающих из

Из книги Софи Лорен автора Надеждин Николай Яковлевич

«ВИШНЕВЫЙ САД» 1«Вишневый сад» - последняя пьеса Чехова; когда он держал в руках ее печатные оттиски, жить ему оставалось недолго, несколько считанных месяцев. Премьера комедии в Московском художественном театре состоялась в день рождения автора, 17 января 1904 года, и с нею

Из книги автора

12. Вишнёвый ликёр бабушки Луизы Начало лета 1945 года. Война закончилась. Ромилда Виллани решила – пора возвращаться в родной Поццуоли.Это было славное время. Большинство итальянцев не воспринимало поражение фашистского режима как национальный позор. Напротив,

М ы привыкли завершать изучение крупного произведения сочинением, классным или домашним, давая возможность нашим ученикам систематизировать полученные знания, а себе - оценить результаты нашей совместной деятельности. Среди традиционных итоговых тем по чеховскому «Вишнёвому саду» - «Прошлое, настоящее и будущее России в “Вишнёвом саде” А.П. Чехова», «Новаторство драматургии Чехова», «Образы Гаева и Раневской (Ермолая Лопахина, Пети Трофимова)». На эти темы нельзя написать, не повторив многое из того, что говорилось на уроке; работа мысли у ученика в этом случае направлена только на то, чтобы логично выстроить пересказ того, что раньше было услышано и конспективно записано. Это делать довольно утомительно, хотя полезно, особенно в классах гуманитарного профиля, где нужно готовить выпускников к специальному экзамену. Но если такой необходимости нет, а на первый план выходит задача поддержать живой интерес к автору и тексту, удобнее предложить темы другого рода, частично исследовательские.

За несколько уроков по последней чеховской пьесе мы успеваем обсудить некоторые вопросы поэтики: особенности жанра и сюжета, основные мотивы, необычность диалогов, роль ремарок.

Можно опираться в беседе на книгу З.Паперного «Вопреки всем правилам…» и даже процитировать некоторые важные фрагменты, например такие.

• “Чеховские пьесы говорят о трагических неудачах, бедах, нелепице в судьбах героев, о разладе мечты и будничной жизни. Но рассказано о всех этих «несовпадениях» в драматическом повествовании, где всё соподчинено и соразмерено, всё совпадает и перекликается друг с другом. Дисгармонии действительности противостоит скрытая гармоничность формы, ритмичность и музыкальность повторов, «рифмующихся» друг с другом деталей”.
• “Настроение - не просто дух чеховских пьес. Оно создаётся взаимодействием многих и многих поэтических микровеличин”.
• “Особое значение получили у Чехова второстепенные персонажи. <…> Те, кто на первый взгляд где-то на периферии сюжета, обретают обобщённо-символическое значение. Тень «недотёпства» падает на многих персонажей «Вишнёвого сада» и тем самым незаметно, почти неуловимо, связывает всё происходящее”.

Говорим на уроках и о героях, которых с некоторой натяжкой можно счесть главными, то есть о Гаеве, Раневской, Лопахине, Пете Трофимове.

При этом намеренно не касаемся (насколько это возможно) других персонажей - Епиходова, Шарлотты, Симеонова-Пищика, Фирса. О ком-нибудь из них ученики будут писать сочинение. Домашнее задание - подготовиться к классному сочинению на тему «Место Шарлотты (Епиходова, Симеонова-Пищика и т.д.) в системе образов пьесы». Для этого нужно перечитать пьесу, вспомнить все реплики и поступки персонажа и попытаться осмыслить их в свете того, что уже было сказано и понято.

Перед самым началом письменной работы (на неё отводится один час) говорим ученикам, что в хорошем сочинении должны оказаться ответы по крайней мере на три вопроса: как данный персонаж связан с основными мотивами пьесы, какие переклички можно обнаружить между ним и другими персонажами, как влияет он на общее настроение пьесы.

Разумеется, такое задание по силам не каждому ученику. В некоторых работах (на слабую троечку) не оказалось ничего, кроме более или менее добросовестного рассказа о том, что именно говорил и делал герой на протяжении четырёх действий пьесы. Полных, исчерпывающих ответов на поставленные вопросы не было ни в одном сочинении (да этого и ожидать было нельзя), встречались натяжки, а то и грубые ошибки в истолковании тех или иных реплик. Но интересные соображения и довольно тонкие самостоятельные наблюдения тоже не были редкостью. Об этом можно судить по приведённым ниже (в сокращении, но без редакторской правки) работам одиннадцатиклассников московской школы № 57 Игоря Ястребова, Светланы Поповой, Евгении Сечиной и Михаила Мешкова.

Симеонов-Пищик

Н а первый взгляд, Борис Борисович - герой, про которого с уверенностью можно говорить, что он - комический. Симеонов-Пищик засыпает во время своих реплик, шутит про то, что его род происходит от лошади, которую Калигула посадил в сенат, постоянно просит одолжить денег, даже во время танцев, теряет и находит те, которые у него есть. Конечно, у нас вызывает сочувствие его безвыходное финансовое положение, но комические сцены и невероятные истории приобретения необходимых денег, рассказываемые самим Симеоновым-Пищиком, не позволяют этому чувству стать острым. Однако иногда он совершает поступки, которые не вписываются в общую картину. Именно он уводит опьяневшего от своего счастья и коньячка Лопахина от горько плачущей Любови Андреевны после продажи вишнёвого сада; только он общается с Шарлоттой, которая “хочет поговорить, но не с кем”. Неожиданно Борис Борисович проявляет больше человечности, чем можно было бы от него ожидать.

Каждый герой пьесы «Вишнёвый сад» имеет собственный мотив, и Симеонов-Пищик - не исключение. Сам он постоянно ездит от одних знакомых к другим, желая взять взаймы или вернуть, и его мотив - движение. Во втором действии, когда все просто гуляют и разговаривают, мы его не видим, но он является, когда Раневская приезжает и уезжает из имения, он присутствует при возвращении Гаева и Лопахина с торгов. Он всё время торопится куда-то и заставляет торопиться других.

Герои, которых в пьесе «Вишнёвый сад» можно уверенно считать второстепенными, часто имеют общее с героями, претендующими на роль главных. Симеонов-Пищик всё время полон забот, пытается собрать деньги до определённого числа, куда-то спешит и часто не успевает. Этим он напоминает Лопахина, который тоже всегда следит за временем, у которого всегда много дел и который всегда опаздывает на поезд. Пищик из Ницше вынес, что можно “фальшивые бумажки делать”, а Лопахин прямо заявляет, что “читал книжку и ничего не понял”. И пускай один даёт взаймы другому, у них много общего.

Таким образом, Симеонов-Пищик занимает важное место в общей системе персонажей, и его отсутствие изменило бы наше ощущение от пьесы «Вишнёвый сад».

Епиходов

В комедии «Вишнёвый сад» много второстепенных героев, играющих важную роль в пьесе, одним из них является Епиходов. Он участвует во многих комических ситуациях, у него даже есть прозвище “двадцать два несчастья”. Епиходов натыкается на стул, раздавливает картонку с шляпой, положив на неё чемодан, его хочет ударить палкой Варя, когда попадает в Лопахина.

Как и многие другие герои пьесы, Епиходов ничего не делает, его несёт поток жизни. К Епиходову, как и к остальным персонажам комедии, можно отнести слово “недотёпа”. Он всё время что-нибудь ломает и пытается делать то, что не умеет: играет на гитаре и поёт, “как шакал”, смешно и неграмотно говорит о книгах и убеждениях, играет на бильярде и ломает кий. Его поступки и слова (например, неожиданный и ненужный вопрос о Бокле) дополняют множество других событий, произошедших некстати (например, бал в день торгов, возвышенные речи Гаева, попытка устроить объяснение между Варей и Лопахиным перед самым отъездом, бессмысленная трата денег Раневской).

В образе Епиходова можно увидеть усиленные комические черты главных героев.

Некоторые неправильные фразы малообразованного Лопахина (например, “Всякому бе­зобразию есть своё приличие”) схожи с ещё более неграмотными и смешными словами Епиходова, употребляющего много лишних и загромождающих речь оборотов (“Но, конечно, если взглянуть с точки зрения, то вы, позволю себе так выразиться, извините за откровенность, совершенно привели меня в состояние духа”).

Попытки Епиходова, желающего казаться “развитым человеком”, говорить возвышенными словами (например, фраза “Для безумца, который влюблён, это мандолина”, сказанная, когда он играл на гитаре) и петь о высокой любви - более смешной вариант пустых речей Гаева о “много­уважаемом шкапе” и о “природе дивной”. И Гаев, и Епиходов некстати говорят о направлениях и убеждениях, в которых ничего не понимают, причём у Епиходова выходят совершенно нелепые слова о том, что он “никак не может понять, жить ему или застрелиться”, и на всякий случай носит при себе револьвер. Епиходов свои мелкие неприятности называет несчастьями, говорит, что к нему “судьба относится без сожаления, как буря к небольшому кораблю”, и этим напоминает Гаева, говорящего, что ему “за убеждения доставалось немало в жизни”.

Можно заметить некоторое сходство между Епиходовым и подлецом Яшей. Оба героя мнят себя образованными людьми и сразу же после того, как говорят о своей образованности, высказывают какое-нибудь нелепое суждение (фраза Епиходова про револьвер, слова Яши “ежели девушка кого любит, то она безнравственная”). Яша и Епиходов презрительно относятся к России и считают, что “за границей всё давно уж в полной комплекции”. И тот, и другой говорят жестокие слова о больном Фирсе. У Епиходова есть фраза “Долголетний Фирс, по моему окончательному мнению, в починку не годится, ему надо к праотцам”, Яша говорит Фирсу: “Надоел ты, дед. Хоть бы ты поскорее подох”.

Итак, Епиходов является важным героем, участвующим в создании настроения и общей атмосферы пьесы, и помогает лучше понять других персонажей.

Шарлотта

Е сли выделять главных персонажей «Вишнёвого сада» (во всяком случае, наиболее важных), ими окажутся те, чьи судьба и мысли связаны с садом. Однако оставшиеся таким образом на периферии сюжета, насколько в данном случае это слово применимо, и в конце афишки действующие лица: Епиходов, Симеонов-Пищик, Шарлотта Ивановна - немаловажны для осмысления пьесы, что мы и постараемся показать на последнем примере.

Чревовещание Шарлотты, как и “несчастья” Епиходова и вечные заботы Пищика о деньгах, - одна из самых ярких фарсовых деталей «Вишнёвого сада» (вообще все трое в этом отношении превосходят главных героев, по крайней мере не уступают им: подобные черты есть, например, и у Гаева с его склонностью к прочувствованным речам, но в небольших ролях они сконцентрированы значительно сильнее).

Не так заметны, но многочисленны более обыденные её действия: приходит и уходит в первом действии, с лорнеткой на поясе; ест огурец; рассказывает, что её собачка “и орехи кушает” (Пищик (удивленно ). Вы подумайте!); в старой фуражке возится с ружьём… <…> В комическое и житейское врываются неожиданно тоскливые, ни к кому не обращённые реплики: “Не с кем мне поговорить... Всё одна, одна, никого у меня нет и... и кто я, зачем я, неизвестно...” И, несмотря на разницу тональностей, начало самого длинного такого монолога: “У меня нет настоящего паспорта, я не знаю, сколько мне лет, и мне всё кажется, что я молоденькая”, - отсылает к образу Раневской с её “и теперь я как маленькая”.

Однажды возникнув, эта параллель развивается, и действия Шарлотты уже бросают отсвет на всю пьесу. Во время томительного ожидания результатов аукциона Шарлотта показывает фокусы и - ein, zwei, drei - “продаёт” плед, за которым прячутся Аня и Варя, - так преломляется мотив продажи дома; и потому на чаяния и надежды, связанные с торгами, ложится тень фиглярства этой сцены: они так же искусственны и неоправданны у Гаева и Раневской, а у Лопахина, по выражению Пети Трофимова, напоминают “размахивание руками”. А тогда и последний эпизод с участием Шарлотты, где само чревовещание вместо комического эффекта приобретает оттенок той же тоски: чем-то, в особенности, кажется, лёгкостью превращения “ребёнка” в узел, он подчёркивает неприкаянность, бесприютность Шарлотты (“Надо уходить... В городе мне жить негде”) - заставляет вспомнить, что бывшие хозяева поместья теперь бесприютны почти так же, как и она. Даже текстуальные совпадения приобретают символический смысл (Раневская, действие первое: “Мне хочется прыгать, размахивать руками”, - ремарка в третьем действии: “В зале фигура в сером цилиндре, в клетчатых панталонах, машет руками и прыгает” под крики “браво, Шарлотта Ивановна!”).

Итак, образ второстепенный, гувернантка Шарлотта по-своему оттеняет всю пьесу, внося в неё далеко не только комические ноты.

Фирс

О браз Фирса - старого верного слуги Гаевых - занимает значительное место в системе образов пьесы. На мой взгляд, его слова и действия усиливают ощущение, создаваемое центральными персонажами: Любовью Андреевной и Леонидом Андреевичем, людьми, в значительной степени живущими своим прошлым. Ведь они для Фирса до сих пор “барские дети”. Он помнит, какая одежда полагается “на выезд”, и обращается к Гаеву со словами: “Опять не те брючки надели”, а ближе к ночи он приносит ему пальто. При этом Фирс - единственный хозяйственный человек в этом доме: “Без меня тут кто подаст, кто распорядится? Один на весь дом”. Фирс выступает в этом произведении как “дух усадьбы”.

Перед отъездом все о нём тревожились, беспокоились. Четырежды было уточнено, отправили ли Фирса в больницу. Однако этого так и не случилось, и он остаётся один в заколоченном доме, в котором до весны никого не будет. Но даже тогда он не перестаёт думать о Гаевых: “А Леонид Андреич, небось, шубы не надел, в пальто поехал... Я-то не поглядел... Молодо-зелено!” Наверное, духу усадьбы и было суждено умереть вместе с ней. “Дух истории” забыли, как и саму историю, в которой он жил. На фоне такой картины горькой иронией звучат фразы “Прощай, старая жизнь!” и “Здравствуй, новая жизнь!”.

С Фирсом неразрывно связан и звук лопнувшей струны, дважды встречающийся в пьесе. После первого раза он произносит фразу, которую можно, наверное, назвать пророческой: “Перед несчастьем тоже было...” Второй раз мы слышим этот звук уже после того, как Фирса оставили в запертом доме. С этого момента судьба его, как и судьба всего времени, которому он принадлежал, была предрешена. Таким образом, Фирс чрезвычайно сильно влияет на наше восприятие одной из поставленных в пьесе проблем - смены времени, будучи сам образом этого времени.