Промышленная деятельность жителей Минусинского округа сводилась к переработке продуктов сельского хозяйства и ремёслам, удовлетворявшим потребности, как жителей города, так и окрестных деревень.

В Минусинском округе имели распространение смолокурение, сидка дёгтя, выжигание древесного угля, плотничество, столярничество, охота, бондарство, пчеловодство, обработка кож и меха и другие ремесла.

Любопытную, характеристику промыслов жителей Минусинского округа на 1879 год даёт Ф.

Ф. Девятов, селекционер из села Курагино: « Относительно ремёсел, составляющих необходимость всякого хозяйства и домашнего обихода здешние жители настоящие энциклопедисты. Сохи, бороны, сани, телеги делает каждый сам для себя, не говоря уже о вилах, граблях и лопатах. Делают колёса, прядут верёвки, гнут дуги, сами дома строят, многие печи бьют сами, выделывают кожи на сыромять и на обувь, тоже сами, очень многие делают овчины, делают хомуты, шьют шлеи, шьют обувь.

Женщины приготовляют сукно, холст, хотя и в недостаточном количестве, жена мужу шьёт шубу, кафтан, рукавицы и шапки, муж жене шьёт обувь. Кому досуг по вечерам вяжут чулки и варежки; пояски и кушаки тоже приготовляют домашним образом. Многие мужчины умеют делать деревянную посуду, а женщины горшки льют, свечи и многие варят мыло сами. Всё это делается так, один делает очень хорошо, другой похуже, третий совсем худо и всё оправдывается пословицей «Хорошим хозяином и настоящим крестьянином считается тот, кто умеет делать всё сам».

В каждой деревне и каждом селе были и есть в настоящее время свои народные умельцы, развивались и продолжают развиваться ремёсла.

В селе Лугавском, со слов старожилов, развивалось ткацкое мастерство, прядение, вязание, пчеловодство, вышивка, деревообработка, печное дело, кузнечество, бондарство, сапожничество, кузнечное дело.

В настоящее время сохранились: ткацкое мастерство, прядение, вязание, вышивка, деревообработка, пчеловодство, печное дело.

Ткацкое ремесло, прядение, вязание, вышивка.

Ручное прядение известно давно. Оно было распространено среди всех народов земного шара, за исключением Крайнего Севера, где носили меховые одежды.

Первыми орудиями прядильного производства были ручные гребни для расчёсывания волокон и ручные веретена для их скручивания. Волокна, приготовленные для прядения, привязывались к прялке с подставкой или прялись непосредственно с гребня.

В 15 веке была изобретена самопряха с рогулькой, что позволяло одновременно скручивать и наматывать пряжу. С 18 века развивается машинное прядение. Сегодня широко известны электрические прялки. Но в нашей местности до сих пор отдаётся предпочтение обыкновенной, изготовленной своими руками, прялке. Из рассказа народной умельцы нашего села Рёвтовой Елизаветы Гавриловны, которая родилась в селе Лугавском. Любовь к ремеслу привила мать.

Этим делом она занимается семьдесят лет и считает, что оно помогает сохранить ей здоровье, мы узнали о прядении: «Пряха вытягивает из пучка шерсти несколько длинных волокон, скручивает их пальцами и привязывает к веретену – к круглой деревянной палочке, которая посередине толще, а к концам тоньше.

Веретено, должно быть, оттого так и называется, что его дело – вертеться и скручивать нитку. А скручивать её надо, чтобы она ровнее и прочнее была.

Если её просто вытянуть из шерсти, она будет рваться. Пряха вертит веретено и наматывает на него нитку. Вот так работают на прялке. Сырьём для изготовления пряжи была конопля, лён, и шерсть.

С коноплёй человечество познакомилось рано. По мнению специалистов, одним из косвенных доказательств тому служит охотное употребление в пищу конопляного масла. Кроме того, некоторые народы, к которым культура волокнистых растений пришла через посредство славян, заимствовали у них начало коноплю, а лён – уже позднее.

Коноплю, в отличие ото льна, убирали в два приёма.

Сразу после цветения убирали мужские растения, а женские оставляли до конца августа в поле – «донашивать» маслянистые семена. Уже было сказано, что пищевое конопляное масло ценилось; по несколько более поздним сведениям, коноплю на Руси выращивали не только на волокно, но и специально на масло.

Обмолачивали и стлали – мочили коноплю почти так же, как и лён, но вот мялкой не мяли, а толкли в ступе с песком. Коноплю использовали для плетения пеньковых верёвок.

Лён. Об урожаи льна гадали заранее («бельё зимой долго не сохнет – льны не хороши будут»), а самый сев, происходивший обычно во второй половине мая, сопровождался священными обрядами, призванными обеспечить добрую всхожесть и хороший рост льна.

В частности, лён, как и хлеб, сеяли исключительно мужчины. Помолившись Богам, они выходили в поле ночевали и несли посевное зерно в мешках, сшитых из старых штанов. При этом сеятели старались ступать широко, раскачиваясь на каждом шагу и мотая мешком: по мнению древних, так должен был колыхаться под ветром рослый, волокнистый лён.

И конечно, первым шёл всеми уважаемый, праведной жизни человек, которому Боги даровали удачливость «лёгкую руку»: чего ни коснётся, всё растёт и цветёт.

Особое внимание уделялось фазами луны: если хотели вырастить долгий, волокнистый лён, его сеяли «на молодой месяц», а если «полный в зерне» — то в полнолуние.

Когда у растений бурели головки, их выдёргивали с корнем.

Чтобы отделить семена от волокнистого стебля, ещё в начале 20 века в разных местах России коробочки отрывали руками, либо топтали ногами, либо молотили теми же орудиями, что и хлеб: дубинками, цепями, вальками, «лапами» — изогнутыми тяжёлыми и очень прочными палками, вырезанными из «копани» — ствола дерева вместе с корнем.

Шерсть в подсобном хозяйстве наших сельчан была овечья. Считается, что овца была одомашнена несколько тысячелетий назад. Овец стригли железными пружинными ножницами.

Затем перед прядением шерсть очищали от мусора и чесали железными и деревянными граблями. Шерсть использовали не только овечью, но ещё и собачью, и козью.

Далее требовалось освободить волокна от склеивающих веществ, которые придают живому стеблю упругость и прочность. Для этого лён тонким слоем раскладывали на влажном лугу и выдерживали в течение 15 – 20 дней, или опускали связками в пруд, или в специальную яму, выдутую в низине.

Использовалась только стоячая вода. Затем его сушили, мяли, отделяя волокно от посторонних тканей стебля. Далее лён трепали. И наконец, чтобы хорошо рассортировать волокно и разгладить его в одном направлении для удобства прядения, лён чесали с помощью гребней. Получалось высокосортное волокно – кудель. Готовую кудель можно было прикреплять к прялке – и прясть нить.

А ещё баба Лиза рассказала нам игру «Прялица»: все ходят по кругу и поют:

Прялица, кормилица моя,

С горя выброшу на улицу тебя.

Стану прясть и попрядывать,

На беседушку поглядывать.

По беседы нет весельица,

Моя милая не сердится.

Моя милая по дорожке шла,

Черноброва барабан нашла,

Она била, барабанила,

Из – за лесу парня манила,

Из – за лесу, лесу темненька.

А во время песни в кругу парень и девушка вертятся в одну, потом в другую сторону, целуются и уступают место другой паре.

В такую игру играли во времена молодости бабы Лизы.

Нитки у нас есть, а о каком именно ремесле сейчас пойдёт речь, Вы узнаете, отгадав загадку, которую нам рассказали сельские мастерицы по вязанию: Чиркова Елена Владимировна, родившаяся 1972 года в городе Кызыле.

Вязать научилась сама, спицами вяжет с шести лет, а крючком с 25 лет. Считает, что человек, занимающийся вязанием должен обладать терпением. После очерёдной красиво связанной вещи появляется азарт, и хочется вязать ещё и ещё. С ней согласна и Германчук Татьяна Геннадьевна, родившаяся в городе Минусинске и проживающая в нашем селе больше десяти лет.

Секреты и особенности промысловой охоты

Вещи, изготовленные Татьяной Геннадьевной, отличает особая фантазия, индивидуальность.

Две весёлые сестрицы –

На все руки мастерицы:

Сделают из ниточки

Носки и рукавички.

Конечно, речь пойдёт о вязании.

Когда появилось искусство вязания – точно не известно. Овцы были одомашнены ещё за девять тысяч лет до нашей эры. В России эти животные, а вместе с ними и искусство вязания появилось очень давно. Вязаные изделия пользовались популярностью всегда. Не вышли они из моды и сегодня. Одежда, связанная своими руками неповторима.

Многие мастерицы нашего села занимаются вышивкой.

Искусство вышивания насчитывает века. Находки археологов подтверждают, что уже в 9 – 11 веках в Древней Руси украшали золотым шитьём одежду знатных людей и предметы быта.

Вышивку выполняли при помощи иглы на различных тканях нитями льна, конопли, шёлка, серебра, шерсти, золота, драгоценных камней. Русская вышивка имела свои особенности. В ней часто использовали геометрический орнамент, изображая женщин, деревьев, птиц, растительности. Русскую вышивку делят на два вида: северную и среднерусскую.

Для севера характерна вышивка крестиком, вырезом, гладью. Основная особенность среднерусской вышивки — цветная перевить (мережка).

Удивительно красивые вещи вышивает крестиком ученица 10 класса нашей школы: Черкасова Наталья

Таким образом, в нашем селе в настоящее время развивается ткачество, прядение, вязание и вышивка.

Пчеловодство.

Одно из древнейших занятий человека – пчеловодство. Исследователями установлено, что в России им занимались ещё в 11 веке.

Пчёл разводили славянские племена, которые жили по берегам Волги, Оки, Клязьмы. Промыслу способствовала сама природа. Окружавшие населённые пункты, леса, поймы рек, покрытые сплошным ковром дикорастущих цветов и трав, представляли собой не отнимаемую базу для мёдосбора. Люди вначале использовали мёд только для пинания, а затем и для лечения. Позже было найдено применение и воску. Оба продукта являются важнейшим сырьём для пищевой, фармацевтической и радиоэлектронной промышленности. После того, как были открыты лечебные свойства яда насекомых и найден способ его получения в чистом виде, люди стали проявлять ещё больший интерес к пчёлам.

Пчёлы являются хорошими помощниками агрономов. Они главные опылители подсолнечника, клевера, гречихи, эспарцета, донника, кориандра, плодовых и овощных растений. Прибавки урожая, полученные в результате опыления медоносными пчёлами, существенно превышают стоимость прямой продукции пчеловодства. Уже по этой причине необходимое всемирно поддерживать и развивать пчеловодство.

Таким образом, пчеловодство в нашем сельском хозяйстве получило ещё одно название. Оно стало одним из важнейших способов повышения урожайности сельскохозяйственных культур без применения удобрений и особого ухода за посевными посадками.

Из жизни крылатых тружениц мне рассказали наши пчеловоды: Ильина Нина Васильевна, Снеговых Нина Васильевна и Абрамова Галина Михайловна, которая родилась в 1937 году в селе Лугавском.

Пчеловодством её увлёк дед. Любимым делом она занимается с 1961 года, более сорока лет. Работает для удовольствия и денег.

Медоносные пчёлы, пожалуй, единственные насекомые из живущих сообществами, которых сумел приручить человек. Крылатые труженицы обладают удивительными природно-охранным свойством. Пчёлы не уничтожают цветы и растения, не вредят им, а наоборот, способствуют их выживанию и развитию.

Растения, в свою очередь, щедро одаривают пчёл пыльцой и нектаром. Природа наделила пчел грозным оружием – жалом и сильнодействующим ядом. Женщин — пчеловодов пчёлы очень успокаивают, дают силу, бодрость, лечат.

По их мнению, пчёлы – это самые трудолюбивые существа. Пчёлы очень миролюбивые. Тех, кто им не угрожает, не боится их, они не трогают. По их словам пчёлы летают вокруг их, садятся на руки, лицо и ни когда не кусают. Надо знать их характер и уметь себя с ними вести. Для них это полезное дело, интересное, от этого занятия светлее на душе.

Деревообработка.

Для изготовления мебели, столярно-строительных изделий, покрытий для полов используют древесину.

Мастер по дереву мог заниматься своим ремеслом как одновременно с земледелием, так и специализируясь на нём.

Главное, чтобы мастерство приносило пользу и удовольствие от работы как самому мастеру, так и людям.

В нашем селе особенно знамениты деревообработчики: Самарин Василий Иванович (родился 1951 году в селе Быстрая, мастерству обучался самостоятельно.

Считает, что для этого дела необходимо трудолюбие и желание принести пользу людям. Занимается ремеслом более 15лет. Получает от своей работы удовольствие, деньги) и Попов Александр Леонидович (считает, что для работы главное – усидчивость.

Занимается резьбой по дереву с детства, научился от отца. От работы он получает большое удовольствие).

Печное мастерство.

Одним из самых нужных и уважаемых мастеров старой деревни был печник, ибо без печи нет жизни в доме.

Печь – источник тепла и жизни. Первоначально печи «били», т. е. на деревянный опечек устанавливали короб, по периметру частично плотно набивали густой, хорошо промешанной глиной, а затем устанавливали деревянный разборный свод – «свинью», затем, подсушив печь, её слегка начинали подтапливать, слабым огнём, чтобы она не потрескалась.

Печи получались монолитными, очень прочными. Рассказывают, что, бывало, в старину разбирали ветхий дом, а затем строили новый, вокруг печи.

В 19 веке печи начали класть из кирпича. Тогда и появились настоящие, творчески работающие печники, потому что в каждой избе они по – своему складывали печь.

Печь должна была соответствовать площади дома, её высота завесила от роста хозяйки, вход в избу и планировка определяли её местоположение и т.

д. Хорошая печь не дымила в избу, «тяга» должна быть такой, чтобы выходил дым, и в то же время не выдувало тепло. Печь не должна быть угарной, но должна быть жаркой и, в то же время, «экономной» в отношении дров. Кроме того, на печи делалась достаточно обширная лежанка для стариков и детей. И, конечно, хороший мастер клал красивые печи, чтобы была аккуратно украшена карнизами с гладкой обмазкой. В Сибири повсеместно печи белили, а иногда расписывали узорами.

Хороший печник работал неторопливо, степенно, аккуратно.

Основным инструментом был мастерок и кельма. Хозяин от души кормил печника, оплата – по договорённости. Хороший мастер славился на район.

Так и наш печник Подлинных Анатолий Анатольевич, славится не только в нашем селе, района, но и в соседней Хакасии.

Родился мастер в 1954 году в Ермаковском районе, в селе Ново – Полтавка.

Прочитал в книге о печном деле, и его это очень увлекло. Настойчивость помогла преодолеть все преграды. Занимается этим делом 45 лет.

3. Заключение.

Итак, исследовав современное состояние промыслов в селе, можно сделать вывод, что в Лугавском активно развиваются

Ткачество;

Вязание;

Пчеловодство;

Деревообработка;

Печное дело.

Моя работа не была бы такой интересной, если бы я не встретила на своём пути простых сельских тружеников, которые убедили меня ещё раз в том, что на селе живут люди, на которых держится земля Русская, что труд – источник простого человеческого счастья.

Мы, ребята Лугавской школы, встречаемся с мастерами, и они передают нам не только секрет своего мастерства, но и учат общению, беречь русские традиции:

Мы лугавские ребята,

Интересно все живём,

Про народные ремёсла

Вам частушки пропоём.

Дайте лён, дайте лён,

Дайте 49 веретён.

Стану прясть — попрядывать

На дружка поглядывать.

Шила милому кисет,

Вышла рукавица.

Посмотри, мой дорогой,

Какая мастерица.

Не стругает мой рубанок,

Не пилит моя пила,

Ко мне милка не приходи,

И работа не мила.

Моя пряха не прядёт,

Колесо не вертиться.

Что – то милый не идёт,

Видно, долго сердится.

Шила, шила сарафан –

Исколола пальчики.

А надела сарафан –

За мной гурьбою мальчики.

Мы не все частушки спели,

Знаем много их втроём.

Приходите в гости к нам,

Мы другие Вам споём.

В XVII в. в хозяйственный оборот России была включена, по сути дела, вся Северная Азия, и главная роль на начальной стадии ее освоения принадлежала промысловой колонизации. Она явилась не только первым, но длительное время и основным видом использования природных богатств на большей части сибирской территории, особенно к востоку от Енисея.

Первые русские переселенцы оседали в Сибири прежде всего по берегам ее главных рек, которые становились как бы «каркасом» первоначального расселения.

Реки служили там главными, а часто и единственными дорогами, давали важнейший источник существования - рыбу. Приречные земли обычно более всего подходили и для хлебопашества, и для скотоводства. Но междуречья в XVII в. также осваивались, и делали это в основном охотники за пушным зверем - промышленники.

По своей общей численности промышленники уступали таким группам русского населения Сибири XVII в., как служилые люди и крестьяне.

Однако в отдельных ее районах в это время численность промышленников оказывалась либо равной количеству охотников из коренного населения (в Якутии и Енисейском крае в 40-х гг.), либо даже превосходила его (в Манга-зейском уезде в начале XVII в.).

Всемерно содействуя присоединению обширнейших территорий к Российскому государству, промышленники укрепляли его могущество еще и тем, что обогащали «государеву казну» сданными в виде десятинной пошлины мехами, и в итоге давали такое количество ценной пушнины, которое намного превышало ясачный сбор.

Вплоть до XVIII в. благодаря усилиям именно промыслового населения Сибири Россия занимала первое место в мире по добыче и вызову за рубеж дорогих мехов- этого «мягкого золота».

Начало бурного развития соболиного промысла приходится на 20-е гг., а период наивысшего подъема - на середину XVII столетия.

Главным промысловым районом к тому времени стала Восточная Сибирь. Западная уступала ей не только в количестве, но и в качестве соболя (чем более суровым является климат, тем пышнее становятся шкурки зверей, а к востоку от Енисея морозы сильнее).

Районы интенсивного пушного промысла находились далеко от наиболее заселяемых мест, и промышленники направлялись сначала в низовья Оби и Енисея, а затем - на Лену и еще далее на восток.

В большинстве своем промышленники являлись северорусскими крестьянами и посадскими людьми, стремившимися хоть немного разбогатеть в «златокипящих государевых вотчинах».

Однако дорога к сибирским соболям была опасна, длинна, нередко отнимала несколько лет. Кроме того, она требовала значительных средств «на подъем».

Промышленнику требовались орудия охоты и рыбной ловли, обычная и специально сшитая для промысла одежда и обувь. Недешево обходился в далекой Сибири и продовольственный запас. Общая стоимость «ужины» (необходимого для промысла снаряжения и продовольствия) составляла обычно от 20 до 40 рублей.

Это была весьма значительная по тем временам сумма: тогда дневное пропитание стоило несколько копеек, а годовое жалованье рядового казака или стрельца составляло в среднем около 5 рублей.

Далеко не каждый имел нужные средства, и большинство охотников становились «покрученниками», т. е. снаряжались за счет нанявшего их хозяина. Условия найма были кабальными. Покрученник попадал в зависимость от нанимателя, выполнял его поручения и отдавал ему две трети добытой пушнины.

Нанимателями обычно являлись торговые люди, но нередко ими бывали и сами промышленники. Они составляли четвертую или третью часть таких хозяев, правда, в отличие от торговых людей, свыше 10 покрученников имели очень редко.

Поднимавшиеся на промысел «собою» так называемые «своеужинники», как было недавно выяснено, играли тем не менее довольно видную роль в освоении пушных богатств Сибири.

Однако и своеужинники редко охотились в одиночку. Обычно соболиный промысел в Сибири XVII в. велся организованно - артелью. Объединение промышленников в артели («ватаги») объясняется дальностью и неимоверной трудностью путей к промысловым угодьям, выгодностью организации совместных зимовок, глубоко укоренившимися в русском народе общинными традициями. Согласованных усилий требовал и сам промысел. Он чаще всего просто не окупал расходов «на подъем», если производился в одиночку.

Промыслы Сибири

Артели по своим размерам бывали от нескольких до 40 и более человек и нередко объединяли и своеужинников, и покрученников, и их хозяев. Во главе каждой артели стоял выбранный промышленниками из своей среды «передовщик» - наиболее опытный, бывалый охотник. Если в ватаге было несколько промысловых групп, избирался главный передовщик.

Сам промысел начинался в октябре - ноябре, а заканчивался в марте. В другие месяцы, когда качество меха было низким, промышленники занимались устройством зимовий, рыбной ловлей и охотой для пополнения запасов продовольствия, подготовкой снаряжения и т.

п. «Съестной припас» для лучшей сохранности обычно зарывался в ямы. Как и добыча, он считался общим достоянием артели. С началом промыслового сезона большая артель делилась на мелкие группы и расходилась по распределенным заранее охотничьим угодьям.

«Промышляли» почти исключительно соболя; изредка добывали чернобурых лис: менее ценные меха не окупали промысловых расходов.

В отличие от коренных сибирских жителей, стрелявших соболя из луков, у русских главными орудиями охоты в XVII в. были «кулемы» - ловушки давящего действия с приманкой из мяса или рыбы и «обмёты» - сети. Они позволяли вести промысел с наивысшей для того времени производительностью. Для охоты иногда использовали и специально обученных собак (когда стреляли соболей «по иноземческому обычаю» - из луков).

Ранней весной промышленники съезжались в свои зимовья, где поровну делили добытые за сезон меха, рассчитывались с хозяевами (если те были на промысле), выделывали и разбирали пушнину. При этом односортные шкурки связывались по 40 штук в общепринятом порядке: «лучший зверь к лучшему, середний к середнему, а худой к худому». Соболи наивысшего качества сшивались либо попарно, либо хранились по одному. Со вскрытием рек артель обычно распадалась: одни оставались в зимовьях еще на один сезон, другие отправлялись искать новые промысловые угодья, третьи возвращались домой, скупая или продавая по пути пушнину.

В 40 - 50-е гг. XVII в. из Сибири «на Русь» вывозили в год до 145 тыс. и более соболиных шкурок. Средняя добыча на одного охотника в основных промысловых районах составляла тогда около 60 соболей, наивысшая же добыча в самые благоприятные для промысла годы доходила до 260 соболей на человека. Лучшие шкурки продавались по 20–30 рублей за штуку, а отдельные могли оцениваться фантастическими для простого человека суммами - в 400, 500, 550 рублей.

Однако обычная цена соболя в период наибольшей его добычи редко составляла более 1–2 рублей, и в итоге промышленники чаще всего получали доход, лишь в 1,5–2 раза превышавший затраты на снаряжение. Но и так получалось далеко не у всех. Даже в середине XVII в. иные промышленники возвращались без денег, без товаров и без «мягкой рухляди». В дальнейшем число «прогоравших» охотников все более увеличивалось; уже в 70-х гг. оно превысило в некоторых уездах половину возвращавшихся домой.

Это являлось одним, из красноречивых показателей начавшегося упадка сибирского пушного промысла. Резкое сокращение поголовья соболя привело к свертыванию промыслового движения в Сибири, но оно уже сыграло свою роль в освоении края.

Значение промысловой колонизации Сибири в XVII в. заключалось не только в вовлечении в хозяйственный оборот огромных пушных богатств. По определению П. Н. Павлова, крупнейшего знатока истории сибирского пушного промысла, «движение промышленников в Сибирь с учетом возвращающихся обратно было самым многолюдным в XVII в.» и явилось «живой нитью, связывавшей Сибирь с Россией».

Дело в том, что около трети промышленников имели постоянные многолетние связи с Сибирью. Кроме того, наряду с возвращавшимися в Поморье охотниками за Уралом сложилось довольно многочисленное промысловое население, которое обитало в Сибири постоянно, хотя и не оседало там в каком-то одном месте.

Это заставило пересмотреть некогда широко бытовавшее мнение о промышленных как «пестрой толпе случайных гостей» Северной Азии.

После оскудения соболиных запасов далеко не все промышленники спешили покинуть Сибирь.

Например, некоторые из них прочно осели на севере Якутии. Там главным занятием стала рыбная ловля, а сами они положили начало весьма своеобразным, непохожим на другие группам русского старожильческого населения Колымы, Анадыря, Оленёка и нижней Лены.

Из-за неудач с промыслом иные промышленники оказывались в Сибири совершенно без средств. Не имея возможности ни вернуться домой, ни дождаться организации новой ватаги, эти люди подолгу жили «по наймам» на всякого рода сезонных работах.

Обычным явлением в Сибири, особенно Восточной, было верстание таких промышленников на военную службу. Наконец, они нередко вспоминали приобретенные еще до ухода на промысел навыки ремесленников и земледельцев и пополняли ряды посадских людей и крестьян, приступая, таким образом, к освоению других богатств сибирских земель.

В конце XVII в. вышли царские указы, вообще запрещавшие русским промышлять в Сибири соболя.

Они, впрочем, никогда полностью не выполнялись, и, несмотря на истребление большей части соболиного поголовья и всякого рода ограничения на промысел, охота на пушного зверя оставалась в Сибири одним из важнейших занятий переселенцев. Правда, она со временем видоизменилась. Среди охотников стали преобладать постоянные и вполне оседлые обитатели Сибири, и промышляли они в основном уже несоболиную пушнину, постепенно поднимавшуюся в цене.

На протяжении всего рассматриваемого нами периода пушному промыслу естественно сопутствовала охота на мясную дичь и всякого лесного зверя.

Она играла важную роль в питании промышленников, но не только их. В ранний период освоения Сибири лесные продукты пользовались большим и постоянным спросом почти у всех переселенцев. Поэтому многие из них добывали зверей и птиц не только для собственного пропитания, но и на продажу.

В сибирских городах можно было встретить торговцев медвежатиной, олениной, зайчатиной, куропатками, гусями и т.

д. Имеются также сведения о занятии части русских переселенцев морским промыслом. Так, по сообщению знаменитого голландского географа Н. Витсена, жители Туруханска в XVII в. регулярно выезжали «в Ледовитое море» «на охоту за моржами».

Одним из основных занятий оседавших за Уралом русских людей сразу же становился и «рыбный промысел».

Рыба всегда занимала важное место в питании русского человека, а в Сибири из-за «бесхлебья» она нередко круглый год являлась его основной пищей.

В непригодных для хлебопашества районах такое положение сохранялось не одно столетие, чему прежде всего содействовало просто сказочное богатство сибирских рек рыбой и широкие возможности ее добычи.

В Сибири в то время были распространены ценные сорта рыбы - севрюга, осетр, стерлядь, сиг, семга, горбуша, нельма. В огромном количестве там водились таймень, форель, язь, омуль, налим, окунь, щука, карась, сазан и другие, менее ценные виды.

Наряду с засолкой рыбы русские поселенцы использовали такие способы ее заготовки впрок, которые были малоизвестны в Европейской России (например, специальная, в рыбьем жире, варка, приготовление в большом количестве самого рыбьего жира). Даже привычные лепешки русские в Сибири нередко выпекали из сухой толченой рыбы и икры.

Однако только «про свой обиход» рыбу добывали лишь в самых глухих уголках Сибири. В остальных районах потребительский промысел очень быстро превращался в товарный, т. е. ориентированный на продажу. За Уралом на рыбу стал предъявляться огромный спрос. В сибирских городах и острогах скапливалось много промышленников, которые, отправляясь за пушниной, стремились запастись на первое время сушеной и соленой рыбой для себя и своих собак. Поэтому не только в «непашенных», но и в пригодных для хлебопашества районах для части жителей рыбный промысел превращался из дополнительного занятия в основное.

Организовывался он часто так же, как и пушной промысел. При объединении в артель рыболовы могли приобрести на общие средства лодки и снасти. В большие рыболовные экспедиции входили и свое-ужинники, и покрученники.

Покрута в рыбном промысле тоже превращала нанявшегося на определенное время в лично зависимого человека.

Рыбу добывали круглый год, однако главными промысловыми сезонами считались весна, лето, осень.

Тогда на лов временами выходило все трудоспособное население. В XVII в. еще не получило большого распространения закрепление рыболовных угодий за отдельными лицами, но те места, где для лова устраивались специальные сооружения, обычно находились в чьем-то владении и отмечались при переписях земель уже в первой четверти XVII в.

Благодаря этому мы знаем о существовании на сибирских реках той поры «тонь», «езовищ», «заколов», «запоров» и тому подобных устройств для задержания и ловли рыбы.

Довольно рано в документах начинают упоминаться и различные виды сетей - невода, бредни и т. д. Они делались в основном «по русскому обычаю» и иногда достигали гигантских размеров - до 100 м. Вообще же орудия и способы лова были чрезвычайно многообразны. Во время весеннего разлива рыбу ловили в поймах рек сетями.

Когда вода шла на убыль, в ход пускались всевозможные заграждения и ловушки, преграждавшие рыбе путь обратно в реку. Затем до поздней осени главным видом промысла становился неводный лов. Применялись и более простые способы добычи - с помощью удочки, а также остроги и охотничьего лука (обычно ночью, когда рыба шла на разведенный в лодке огонь). Зимой широко использовали плетенные из прутьев «морды» и другие ловушки, ставили сети в устьях малых рек и ручьев. Важное место в зимней ловле занимал так называемый «ировой промысел».

Его производили коллективно. Места скопления рыбы - глубокие ямы и быстрины - распределялись между участниками лова, которые вытаскивали рыбу через проруби крючковыми снастями («самоловами»). А ранней весной начиналась добыча «духовой рыбы», т. е. той, которая шла «подышать» к прорубям и другим свободным ото льда местам.

Особенно сильно рыбный промысел был развит в районах, расположенных по путям передвижения промышленных людей, и вообще там, где собиралось много приезжего люда.

Большое количество рыбы добывалось, например, на среднем и нижнем Енисее, в окрестностях Тобольска. В сибирской столице иностранный наблюдатель в середине XVII в. обратил внимание на «замечательно большой рыбный базар», какого он «не видел ни в одной стране». Рыбу туда привозили по 30, 50 и более телег в день и в самом различном виде - сушеную, соленую, мороженую.

Ее продавали штуками, ведрами, кадушками и возами. Лучшие сорта иртышской рыбы стоили дешевле хлеба. Много продавалось икры, рыбьего жира и рыбьего клея.

С Тобольском были связаны промысловые районы Иртыша и Оби, в том числе столь отдаленные, как Тара, Берёзов, Сургут, Обдорск. Рыбу покупали не только «про себя», но и для продажи в других районах Сибири, за рубежом (в «калмыках») и даже в «русских городах», как ближних, так и дальних - Костроме, Вологде, Устюге Великом, Москве.

Сибирский рыбный промысел не только содействовал, таким образом, созданию прочной продовольственной базы на восточной окраине страны, но и дал дополнительный толчок развитию торговых связей между различными областями.

Промыслы Сибири

ПУШНОЙ ПРОМЫСЕЛ В СИБИРИ

В истории страны пушнина (ее называли скора, "мягкая рухлядь") всегда играла важную роль. В древней Руси ею платили дань, выдавали жалованье, одаривали иностранных государей, своих и иностранных подданных.

Достаточно сказать, что в 1635 г. персидский шах в качестве ответного дара получил из Москвы живых соболей в золоченых клетках. В XI—XII веках меха служили деньгами. Пушнина была валютным товаром. В обмен на нее получали из-за границы разные товары, в том числе и серебро для чеканки отечественной монеты (собственное сырье было открыто в стране только в начале XVIII в.). Немалое значение пушнина имела и для доходной части государственного бюджета.

В 1640—50-х годах ее доля там составляла 20 процентов, а в 1680 г. — не менее 10 процентов. Значительна была ее роль и в экспорте России.

Большой спрос на пушнину, особенно на соболя, сильно возросший с открытием в середине XVI в.

торговли России с Западной Европой через Белое море, привел к быстрому "испромышлению" его в Европейской, а затем в Азиатской России. Если максимальная среднегодовая добыча сибирского соболя приходилась на 40-е годы XVII в.

и равнялась 145 тыс. штук, то в 90-е годы этого же века она упала до 42,3 тыс. штук. Всего за 70 лет (1621—1690 гг.) в Сибири было добыто 7 248 000 соболей.

О значении пушного промысла в развитии Сибири XVII в.

свидетельствует и сама символика ее герба из жалованной грамоты 1690 г.: два соболя, пронзенные двумя скрещивающимися стрелами и держащие в зубах "корону сибирского царства".
С пушного промысла в XVII в. началось развитие капиталистических отношений в Сибири.

Первые русские поселенцы Западной Сибири независимо от своих прежних хозяйственных специальностей вынуждены были в той или иной степени заниматься пушным промыслом.

Только в обмен на промысловую продукцию можно было получить у приезжавших в Сибирь российских и среднеазиатских купцов необходимые для жизни и занятий земледелием и промышленностью предметы. Постепенно русские крестьяне и посадские отходили от активного участия в охоте. Она становилась преимущественно уделом профессионалов из русского и коренного населения Западной Сибири.

Для ведения пушного промысла охотнику нужно было снаряжение, которое называлось ужиной.

Оно состояло из "запаса" (продовольствия) и "промышленного завода". Минимальный набор ужины на охотничий сезон заключал около 20 пудов ржаной муки, пуд соли, 2 топора, 2 ножа, 10 саженей сетей неводных, пашню на двоих, трехфунтовый медный котел, зипуны, кафтан или шубу, 10 аршин сукна сермяжного, 15 аршин холста, 2 рубахи, штаны, шапку, 3 пары рукавиц, 2 пары специальной обуви (уледи), кожу на уледи, одеяло на двоих, 10 камысов (кожи с ног оленя или других животных для подбивки лыж), реже собаку, сеть-обмет для поимки соболей и пищаль.

В мангазейском уезде ужина стоила в 20—40-е годы от 25 до 35 руб. В Тобольском она обходилась дешевле.

Добывавшие пушнину на собственной ужине назывались своеужинниками, а на чужой — покрученниками. Покрученник был наемным человеком, т.е. нанимался на промысел к предпринимателю. Отношения между ними регулировались устным или (чаще) письменным договором, который предусматривал ведение покрученником промысла на хозяйской ужине с отдачей хозяину 2/3 добычи, личную зависимость покрученника от хозяина на весь срок договора (обычно на один, два года), одинаковую для обеих сторон неустойку в случае нарушения договора.

Покрута на пушном промысле Западной Сибири конца XVI—начала XVII вв. была средневековым по форме капиталистическим наймом. Нанимателями чаще всего выступали капиталисты-купцы, которые наряду с организацией собственной добычи пушнины занимались и скупкой пушнины у промысловиков-своеужинников.

В частной добыче западносибирской пушнины господствовал мелкий товарный промысел, а основным добытчиком был своеужинник.
Промышляли пушнину те и другие артелями, от 2—3 до 30—40 человек, чаще смешанного состава.

Индивидуально охотились редко. Крупные партии подразделялись на части, которые вели промысел самостоятельно в отведенном передовщиком месте. Предпочитали из года в год охотиться в одном и том же районе первоначального промысла. Все промысловые партии независимо от их состава, размеров и наличия подразделений организовывались на уравнительном принципе.

Каждый вносил одинаковую долю в продовольствие и снаряжение (за покрученников вносили хозяева) и получал равный со всеми пай (покрученники, как мы уже отмечали, две трети пая отдавали хозяину). Такая организация, выработанная стихийно, не снимая социальных конфликтов, устраняла внутриартельную конкуренцию и способствовала более равномерному "опромышлению" угодий.

Строго проводившееся внутри артелей разделение труда увеличивало добычливость охоты.

Охотились двумя способами: выслеживали зверя, чаще с собакой, и отстреливали его из лука (ружья) или ловили в сети-обметы; добывали зверя самоловными орудиями — кулемами (стационарными ловушками давящего действия), луками-самострелами, капканами и т.д.

Аборигенное население Западной Сибири в XVII в. самоловные орудия не применяло совсем.

Наибольшую выгоду приносила добыча соболей. Этот зверек в больших количествах обитал в лесах Западной Сибири, а его мех обладал прекрасными качествами и неограниченным рыночным спросом.

Более же ценные и дорогие виды пушных зверей (выдры, бобра и лисицы) не отличались массовостью и повсеместностью распространений. Прочая низкооцениваемая, хотя и многочисленная, пушнина (белка, горностай) также была для русского профессионального промысла убыточной.

В добыче западносибирских соболей доминировали охотники-аборигены.

На их долю приходилось более 85 процентов общего количества шкурок соболей (доля русских промысловиков составляла чуть больше 13 и 16 процентов). Это определялось тем, что постоянное русское население Западной Сибири, занятое преимущественно хлебопашеством, ремеслом, торговлей, мало охотилось, пришлые из-за Урала промысловики, в основном из Северного и Центрального Поморья, предпочитали добывать более высокоценного восточносибирского соболя.

При добыче свыше 30 процентов осенней численности соболей промысел превышал естественный прирост и становился хищническим.

Это и происходило в Западной Сибири с конца 20-х—середины 30-х годов, а в Восточной — с конца 60-х годов XVII в. В результате соболь почти совсем исчез.
Правительство ради обеспечения ясачного сбора запретило в 1650 г. русский соболиный промысел в Кетском уезде, в 1656 г. заповедными районами были объявлены притоки Ангары — Рыбная, Чадобец, Ката и Кова.

В 1678 г. русским промышленникам в Якутии запрещалось добывать соболей в ясачных угодьях по Лене, Витиму, Пеледую, Олекме, Мае, Алдану, Учуру, Тонторе, "и по иным речкам". В 1684 г. правительство запретило охоту на соболей в уездах, входивших в Енисейский разряд, и в Якутии.

Наиболее последовательно этот указ проводился в жизнь только в Мангазейском и Енисейском уездах, где на этом история русского соболиного промысла и частного предпринимательства закончилась.

В Якутском и Илимском уездах русские промышленники продолжали охоту вопреки запретам ее "под смертной казнью".

На устранение данного нарушения и обращал внимание Сибирский приказ, включая указания по этому поводу в грамоты и наказы воеводам.

Так, в "Наказе о должности якутских воевод", датированном 1694 г., читаем: "…учинить заказ крепкой: по рекам, по Лене, по Олекме, по Алдану, по Витиму, по Учару, по Тонтоте, по Мае, по Ядоме и по иным сторонним рекам, где живут ясачные иноземцы и промышляют ясаком, и по тем рекам торговым и промышленным людем ходить не велеть, а промышленным людем ходить на промыслы в те места, чтоб ясачным людем от промыслу их тесноты и ясачному сбору недобору не было".

В 1700 г. было сделано некоторое послабление: в царской грамоте якутскому воеводе указывалось отпускать промышленников на соболиный промысел, "применяясь к тамошнему состоянию", если это не помешает ясачному промыслу.

Правительственное регулирование пушного промысла продолжалось и в дальнейшем.

В 1706 г. охота на соболей была разрешена, но ограниченному количеству промышленников при обязательной продаже всех добытых шкурок в казну. В 1727 г. указ 1684 г. был отменен, но в 1731 г. промысел соболей в районах, где охотились ясачные люди, был снова запрещен. В XIX в. поголовье соболей в Енисейском крае настолько восстановилось, что промысловая охота на них снова была разрешена.

В Сибири до XX в. не было полного запрета соболиного промысла. Перепромысел зверьков снова привел к тому, что вывоз соболиных шкурок из Сибири в первое десятилетие XX в.

не превышал 20 тыс., к 1917 г. — 8 тыс. штук в год. К 80-м годам XX в. благодаря плановому регулированию добычи, искусственному расселению, подкормке и т.д. были почти восстановлены ареал (427 из 448 млн га) и численность (500—600 тыс. шт.) сибирского соболя. Среднегодовая добыча его в 1959—1969 гг. составляла более 173 тыс. шт. в год, а в 1980 г. заготовлено 133 тыс. соболиных шкурок. Максимальное количество шкурок соболя (200 тыс. шт.) дал сезон 1961/62 года, что было на уровне высшей добычи соболя в Сибири в XVII в.

Пушной промысел в СССР ежегодно давал свыше 150 млн.

шкурок пушных зверей, что составляло в 1972 г. 7—8 процентов производства пушнины в стране (включая продукцию клеточного производства, овцеводства и морского промысла). В ассортимент добываемой пушнины входило свыше ста видов. По количеству и качеству пушнины СССР не имел равных в мире.

Западная Сибирь давала 12—13 процентов общесоюзных закупок промысловой пушнины. В 1971 г. промысловая пушнина составляла 7,6 процента (30 млн руб.) от общей стоимости (385 млн руб.) всей закупленной по стране пушнины. Только на одном международном пушном аукционе в Ленинграде в январе 1974 г. было продано пушнины на 25 млн долларов. На международном пушном рынке СССР прочно удерживал ведущее положение: объем нашего экспорта приближался к 60 млн руб.

в год. Во внешней торговле СССР пушнина занимала в 20—40-е годы одно из трех первых мест, уступая лишь экспорту пшеницы и в отдельные годы — нефтепродуктов.

Оленеводство

Северное оленеводство - единственная отрасль сельского хозяйства циркумполярного арктического региона, в которой практически заняты только коренные народы Севера.

Уникальность оленеводства в том, что оно до настоящего времени остается не только отраслью хозяйства, но и образом жизни семей оленеводов. В России его называют «этносохраняющей отраслью», роль которой в сохранении традиционных культур коренных народов Севера трудно переоценить.
Экономическое значение оленеводства как поставщика товарной мясной продукции в современных условиях незначительно. Однако мясо северных оленей обладает специфическими пищевыми свойствами, которые полностью еще не изучены, кроме того, при забое оленей может быть получено ценное сырье для фармацевтической промышленности.

Богатым набором полезных свойств обладает и оленье молоко. Поэтому в перспективе значение оленеводства как источника ценных видов биологического сырья будет расти. В бюджете же семейных хозяйств тундры, лесотундры и многих районов тайги оленеводство и сейчас сохраняет ведущую роль.

Особенность оленеводства в России по сравнению с другими странами - разнообразие его форм и методов.

Олени в нашей стране пасутся на территории более трех миллионов квадратных километров в тундре, лесотундре, тайге и горных областях. В отличие от других стран в России оленеводством занимаются представители многих народов.

16 из них входят в официальный список коренных малочисленных народов Севера.

Кроме того, оленеводством заняты отдельные группы коми и якутов, однако они не включены в указанный список, так как их численность превышает 50 тысяч человек. Русские (кроме отдельных, крайне немногочисленных групп) оленеводством непосредственно не занимаются, однако они часто работают в оленеводческих предприятиях на административных должностях или в качестве специалистов.

Разнообразие форм оленеводства, сохранение в России богатого и многообразного опыта и традиций различных коренных народов - ценный компонент мирового культурного наследия.

У ненцев - наиболее многочисленного коренного народа, занятого разведением оленей в тундре, - сложились очень тесные связи с этими животными.

Наличие собственного стада является для них основным условием выживания, а его размер - показателем социального статуса. Увеличение своего стада - главная забота ненца-оленевода. Реформы последних лет, стимулирующие развитие частного бизнеса, оказались в целом благоприятны и для развития ненецкого оленеводства.
У других тундровых народов связи с оленями не так прочны, как у ненцев.

Например, другой крупнейший оленеводческий народ тундры - чукчи - делится на оленеводов и морских охотников. В различные исторические периоды, в зависимости от изменения природных и экономических условий, значительная часть чукчей переходила от занятия оленеводством к морской охоте и обратно.

Возможность перехода от оленеводства к охотничьему промыслу и рыболовству характерна и для многих других оленеводческих народов. Такой переход происходит и сейчас в районах, где поголовье домашних оленей продолжает сокращаться.

Таежное оленеводство существенно отличается от тундрового.

Стада небольшие: обычно по нескольку сотен животных. Длинные миграции отсутствуют. Применяются «вольный» или «вольно-лагерный» способы выпаса, когда животные пасутся сами, без человека, периодически подходя к дому или лагерю оленеводов.

В ряде мест практикуется содержание оленей в изгородях.

Таежное оленеводство исторически сложилось как транспортное. В прошлом олени в таежной зоне широко использовались для перевозки почты и грузов, а оленеводческие хозяйства получали большие доходы от сдачи ездовых оленей в аренду. С распространением механического транспорта этот источник дохода прекратился, и сейчас олени используются как транспорт только охотниками из коренного населения.

Они также обеспечивают семьи охотников-оленеводов мясом и шкурами. Основной доход охотники-оленеводы получают не от продажи мяса, а от охотничьей продукции (в основном пушнины - соболя), добытой с помощью оленей.

Художественные промыслы Сибири

Издавна у народов Сибири сложились традиционные художественные промыслы. Декоративное искусство коренных народов носит на себе отпечаток исторической и экономической их судьбы и уходит корнями в далекие времена.

В народном изобразительном искусстве в прошлом не было самостоятельных художественных произведений - оно служило декоративным целям.

Почти у всех коренных народов Сибири была распространена резьба по дереву. Резьбой украшалась посуда, деревянные предметы домашнего обихода у якутов, бурят. Кочевой и охотничий в прошлом образ жизни определил стремление к художественному оформлению охотничьей одежды и предметов охотничьего снаряжения. Древним искусством сибиряков является резьба по мамонтовой кости.

Женщины почти у всех народов занимались украшением одежды - художественные способности очень высоко ценились ранее при выборе невесты.

И мужские и женские костюмы украшались вышивкой, аппликацией на одежде и обуви. Аппликацией украшались и войлочные ковры. Сейчас эти народные промыслы не имеют промышленного значения, а сохранились в основном при изготовлении сувениров.

Издавна у народов Сибири сложились традиционные художественные промыслы. Декоративное искусство коренных народов носит на себе отпечаток исторической и экономической их судьбы и уходит корнями в далекие времена.

Первопроходцев мы и сейчас считаем героями, а Сибирь с древнейших времен была заселена трудолюбивым, упорным и мудрым народом. Трудная и обильная, она была доступна только сильным и одержимым. За тысячи верст на поиски счастья и удачи шли за Каменный пояс «хожалые люди» на промыслы: кто чем – кто охотой, кто золотником, а кто и «варначил». Многие старожилы утверждают, что кто-то из их предков был сослан в Сибирь на каторгу или на поселение. В своих воспоминаниях они говорят, как в России раньше пугали Сибирью, Сибирь представлялась краем сплошных снегов, страшных морозов, непроходимых лесов, свирепых медведей, неисчислимых волков. А многие гордятся, что их предки были самоходами.

Не от хорошей жизни шли в такие глухие края самоходы (самоходам называли себя переселенцы «по своей воли») «ладить и обустраивать свое жилье–былье». В Сибирь шли сильные телом и твердые духом. «В России и молодой лежит, в Сибири и старый бежит – хочется жить». Жизнь сибиряка была в постоянной заботе о тепле и хлебе. Зима сурово спроси с нерадивого, что он делала летом. Чтобы прожить, надо труд вложить, надо быть трудолюбивым и рачительным хозяином.

«Трудно свой хлеб добывал человек». К великому сожалению, сейчас, в современных условиях цивилизации с комфортабельным жильем и широким использованием электричества, машин и техники, нами воспринимается прошлое как забавная сказка. Переселенцам же надо было приспособиться и освоить все возможное, чтобы противостоять холоду и голоду во благо жизни.

В народном изобразительном искусстве в прошлом не было самостоятельных художественных произведений - оно служило декоративным целям. Почти у всех коренных народов Сибири была распространена резьба по дереву. Резьбой украшалась посуда, деревянные предметы домашнего обихода у якутов, бурят. Кочевой и охотничий в прошлом образ жизни определил стремление к художественному оформлению охотничьей одежды и предметов охотничьего снаряжения.

Древним искусством сибиряков является резьба по мамонтовой кости.

Для старожильческого населения области ввиду ее отдаленности и слабого развития товарно-денежных отношений был характерен натуральный характер хозяйства: крестьяне сами делали сельскохозяйственные орудия – сохи, бороны, плуги и др., сколачивали телеги и сани, изготовляли конскую сбрую, гнали смолу и деготь, обрабатывали кожи, занимались слесарным, шорным и бондарным делом. Женщины-крестьянки изготовляли домашним способом одежду. И мужские и женские костюмы украшались вышивкой, аппликацией на одежде и обуви.

Аппликацией украшались и войлочные ковры. Сейчас эти народные промыслы не имеют промышленного значения, а сохранились в основном при изготовлении сувениров.
Женщины из хозяйств-старожилов сами делали для своей семьи глиняную посуду. Все это использовалось в своем хозяйстве и лишь частично шло на продажу.

Ткачество у русского населения Сибири

Многообразно проявление народного творчества в крестьянском ткачестве. Холсты разных сортов и добротности выделывали повсеместно. Современники отмечают высокое качество холста рубашечного: тонок, чрезвычайно плотен, ровен, не шероховат, на цвет белоснежен, на ощупь мягок, как шелк. Чиновники интенданства неизменно подчеркивали в своих рапортах в военное министерство превосходное качество сибирских холстов. По добротности и прочности они превосходили холсты, привозимые из других стран.

Народное творчество мастериц-рукодельниц проявилось в создании так называемых пестрядей и узорных браней с многообразным цветовым рисунком. Вытканная из окрашенной в разные цвета льняной, пеньковой или хлопчатобумажной пряжи пестрядь употреблялась на рубахи, юбки, фартуки. Особенно ценились крестьянками пестрядь, вытканная не в полоску, а в разноцветную клетку. Пестрядь из толстых цветных крученых нитей употреблялась и на половики.

У богатых крестьян весь пол устилался такими разноцветными половиками, крестьяне победнее ткали так называемые изгребные половики, для которых нити прялись из остатков льна. Яркими красками, изяществом рисунка отличались брани – скатерти узорного тканья. Нарядными были скатерти, вытканные на льняном утке бумажными нитками разных цветов, преимущественно геометрическим рисунком. Края скатертей часто украшались кистями. Излюбленными цветами народных мастеров оставались красный, синий, зеленый, коричневый всех оттенков, употреблялись желтый и лиловый. Узорчатые брани ткали из пяти – шести различных тонов, которые подбирали таким образом, чтобы не было раздражающей глаз пестроты. Чаще же всего для узорного тканья применяли два – три красочных тона.
Яркой красочностью, декоративностью отличались стеновые, полотенца, которые вешали около икон в «красном» углу, в округ портретов, зеркал. Переселенцами были занесены в Сибирь из Черниговской губернии рушники с красными орлами и рушники квитками, вышитые яркими цветами. Основной орнамент дополнялся изображением четырехугольников, полос, звезд. В узорах полотенец типичные украинские мотивы, способ зашивания узором значительной части предмета прослеживаются по всей Сибири, вплоть до Амура.
Кроме вышитых, народные мастерицы ткали стеновые полотенца. Эти полотенца выполнены техникой закладного ткачества из льна с шерстью. На кирпично-красном фоне искусная рука мастера расположила узор из полос различной ширины, заполненных геометрическим орнаментом.

В крестьянской вышивке ярко и тонко проявилась художественная одаренность народа. Войдя в обиход русского народа, вышивка внесла красоту в общий стиль убранства крестьянского жилища, одежды.

Пушной промысел

В истории страны пушнина (ее называли скора, "мягкая рухлядь") всегда играла важную роль. В древней Руси ею платили дань, выдавали жалованье, одаривали иностранных государей, своих и иностранных подданных. Достаточно сказать, что в 1635 г. персидский шах в качестве ответного дара получил из Москвы живых соболей в золоченых клетках. В XI--XII веках меха служили деньгами. Пушнина была валютным товаром. В обмен на нее получали из-за границы разные товары, в том числе и серебро для чеканки отечественной монеты (собственное сырье было открыто в стране только в начале XVIII в.). Немалое значение пушнина имела и для доходной части государственного бюджета. В 1640--50-х годах ее доля там составляла 20 процентов, а в 1680 г. -- не менее 10 процентов. Значительна была ее роль и в экспорте России.
О значении пушного промысла в развитии Сибири XVII в. свидетельствует и сама символика ее герба из жалованной грамоты 1690 г.: два соболя, пронзенные двумя скрещивающимися стрелами и держащие в зубах "корону сибирского царства".
С пушного промысла в XVII в. началось развитие капиталистических отношений в Сибири.

Наибольшую выгоду приносила добыча соболей.

Этот зверек в больших количествах обитал в лесах Западной Сибири, а его мех обладал прекрасными качествами и неограниченным рыночным спросом. Более же ценные и дорогие виды пушных зверей (выдры, бобра и лисицы) не отличались массовостью и повсеместностью распространения. Прочая низкооцениваемая, хотя и многочисленная, пушнина (белка, горностай) также была для русского профессионального промысла убыточной.

Гончарное ремесло

Гончарство было одним из самых нужных промыслов в хозяйстве и быту русского населения Прибайкалья.

В сибирском быту этому традиционному промыслу всегда уделялось много внимания. Известно, что староверы очень ревностно относились к посуде, подразделяя ее на чистую и нечистую, на постную и скоромную («молосную»). Широкое распространение имели религиозные запреты, не разрешающие старообрядцам иметь общение с мирскими, т.е. не старообрядцами, «в ядении, шитии и любви». Для мирских (табакуров, ссыльных и людей другой веры и национальности) была своя особая посуда. Определенной формы горшки и кринки применялись знахарями в народной медицине.

Тут имелся набор горшков для «поднятия живота», для правки «сорванного пупа», для лечения при простуде (на спину в старину ставили нагретые кринки – предшественницы современных банок). Для детей изготовляли игрушки, птички-свистульки, окарины.

Широкое использование керамических изделий в хозяйстве и быту крестьян объяснялось доступностью и почти повсеместным производством их в русских селах. Но прежде всего до революции гончарное производство в значительной мере обусловливалось самим ведением сельского хозяйства, в котором значительную роль играло скотоводство. Особенно это было характерным для Восточного Забайкалья, где богатые крестьяне имели целые стада крупного рогатого скота, много овец, лошадей. Для переработки молока требовалось много посуды. Не случайно у семейских в избе целые полки отводились для хранения глиняной посуды, которая была очень разнообразна: горшки для варки щей, каши, множество кринок для отстаивания сметаны, мокитры (макотры) для розлива и кипячения молока, просто молочники, подойники, муравленые чашки и миски, латки, даже имелись керамические тарелки и рюмки.

Все они были местного производства. Учитывая недолговечность сосудов и значительное количество бывших тогда неразделенных семей, достигающих иногда от 20 до 40 чел., можно представить, сколько же требовалось этой посуды только для одной семьи. Из всего вышесказанного можем заключить, насколько важным было гончарство в быту русского населения.

Плетение

Плетение – одно из древнейших занятие человечества, появившееся на земле тысячи лет назад. Ведь у древнего человека еще не было под руками ни топора, ни ножа, ни тем более шила, однако плетение было достаточно широко распространено. Плели различные необходимые в быту изделия из всего, что попадалось под руки: из коры деревьев, из гибких ветвей, из кожи животных, позже пошли в ход веревки, пенька и многое-многое другое.
Накануне XX века плетеные бытовые предметы были в Сибири изделиями чуть ли не первой необходимости. В этот период огромной популярностью пользовались плетеные корзины, плетеная мебель, плетеные коляски для кукол и детей и многое-многое другое.

Плели изделия из тонкой окоренной лозы, а затем покрывали ее различными красителями и даже серебром и позолотой. На плетеные изделия в то время была большая мода, и пользовались ими все – от простолюдинов до особ королевского двора. Доходило до того, что отдельные элементы техники плетения имитировали в фарфоре при изготовлении ваз, а изображения корзин или отдельно плетеных полос применяли в дизайне архитектурных строений.

Большое достоинство плетеных бытовых изделий – универсальность. Их широко использовали не только в домашнем обиходе, но и в сельском хозяйстве, промышленности, торговле. При бурном развитии промышленности упаковочные корзины, сплетенные из лозы, были настолько дешевыми, что смогли вытеснить деревянные ящики. Примерно тогда же плетение переходит на промышленные рельсы.

Берестяной промысел

У каждого народа, населяющего Россию, сложились давние самобытные традиции изготовления предметов быта из местных природных материалов. Одним из исконно сбирских ремесел всегда оставался берестяной промысел.

Люди давно заметили долговечность бересты, ее способность не поддаваться гниению. Бересту подкладывали под нижний венец рубленой избы, чтобы в него не проникала сырость. Плели из бересты влагоустойчивую обувь, обшивали лодки-берестянки, делали знаменитые теперь туеса, в которых молоко и квас даже в жару оставались холодными. В Древней Руси бересту использовали как бумагу. Благодаря бересте до нас дошли редчайшие образцы древнерусской письменности, позволившие ученым заглянуть в далекое прошлое.
Предметы из бересты легко вошли и в современный интерьер; и ныне благодаря своей красоте, целесообразности и высоким художественным качествам берестяные изделия являются не только элементами быта, но и произведениями традиционного народного искусства.

Береста - это верхний слой березовой коры, заготавливаемый в мае-июне во время сокодвижения. Внутреннюю поверхность коры ошкуривают и делают лицевой стороной берестяных изделий.
Благодаря своим свойствам - прочности, гибкости, устойчивости к гниению - этот материал издавна применялся для изготовления посуды. Береста не пропускает воду, в ведерках и туесах из бересты молоко не киснет и сохраняется холодным в жаркое время года.

Народные мастера Сибири

На территории Прибайкалья существуют целые династии мастеров практически по всем исконно сибирским народным художественным ремеслам.
Гончарное дело и художественная керамика представлены в Прибайкалье работами династий мастеров Таволжанских и Голендеевых, берестяной промысел и бондарное ремесло с успехом развивается благодаря семьям мастеров Мильтовых и Шутько, художественная вышивка представлена работами мастериц ассоциации "Оникс". Работы всех без исключения мастеров Прибайкалья поистине уникальны.
Более подробно познакомиться с творчеством и прочитать о династиях мастеров Сибири и Прибайкалья можно

Возьми информацию с сайта http://www.vostok-sibir.ru/
Вот например:
В народном изобразительном искусстве в прошлом не было самостоятельных художественных произведений - оно служи­ло декоративным целям. Почти у всех коренных народов Восточной Сибири была распространена резьба по дереву. Резьбой украшалась посуда, деревянные предме­ты домашнего обихода у якутов, бурят. Кочевой и охотничий в прошлом образ жизни определил стремление к художест­венному оформлению охотничьем одежды и предметов охотничьего снаряжения. Спе­циально мужской профессией считалась чеканка по металлу: мужчины-охотники украшали уздечки, седла, рукоятки ножей национальным орнаментом. Древним ис­кусством якутов является резьба по мамонтовой кости. Женщины почти у всех народов занимались украшением одеж­ды - художественные способности очень высоко ценились ранее при выборе неве­сты. И мужские и женские костюмы украшались вышивкой, аппликацией на одеж­де и обуви. Аппликацией украшались и войлочные ковры. Сейчас эти народные промыслы не имеют промышленного зна­чения, а сохранились в основном при изготовлении сувениров. Здесь следует упомянуть чеканку по серебру, резьбу по дереву и кости у якутов, бурят (из камня вырезаются шахматы, мундштуки для трубок, пряжки для поясов; из кости - барелье­фы). Женщины украшают национальную обувь кожаными аппликациями.Поскольку основным занятием коренных народов до революции была охота, это определило своеобразие национальной одежды. Она была разной у различных народов, но объединял ее материал, из которого она изготовлялась - мех. Якуты, например, раньше вообще не знали ткани, у других народов она привозилась русскими. Собственное ткачество развито не было. Меховые, главным образом оленьи шкуры обрабатывались, и из них шились рубахи, дошки, малицы, обувь. Сейчас на­циональный костюм в большинстве слу­чаев стал достоянием семейных сундуков, своего рода семейной реликвией. В совре­менную одежду переходят лишь отдельные элементы старинной, главным образом от­делка - вышивка, аппликация и т. д. В по­вседневной жизни и городское и сельское население носит обычный русский костюм и обувь, купленные в магазине. Зимой, конечно, в ходу более утепленный по сравнению с Европейской частью страны комплект верхней одежды: непременные валенки, шапки-треухи, на многих полу­шубки. У северных народов, особенно у оленеводов и охотников, и сейчас сохра­няется зимняя меховая одежда. Длинная малица или совик, сшитые из оленьих шкур, с капюшоном прекрасно защищают от морозов и ветров. Удобны и высокие меховые сапоги - пимы. Этой одеждой, например, в дороге часто пользуются и живущие на Крайнем Севере сибиряки-русские.

ПУШНОЙ ПРОМЫСЕЛ В СИБИРИ

В истории страны пушнина (ее называли скора, "мягкая рухлядь") всегда играла важную роль. В древней Руси ею платили дань, выдавали жалованье, одаривали иностранных государей, своих и иностранных подданных. Достаточно сказать, что в 1635 г. персидский шах в качестве ответного дара получил из Москвы живых соболей в золоченых клетках. В XI--XII веках меха служили деньгами. Пушнина была валютным товаром. В обмен на нее получали из-за границы разные товары, в том числе и серебро для чеканки отечественной монеты (собственное сырье было открыто в стране только в начале XVIII в.). Немалое значение пушнина имела и для доходной части государственного бюджета. В 1640--50-х годах ее доля там составляла 20 процентов, а в 1680 г. -- не менее 10 процентов. Значительна была ее роль и в экспорте России.

Большой спрос на пушнину, особенно на соболя, сильно возросший с открытием в середине XVI в. торговли России с Западной Европой через Белое море, привел к быстрому "испромышлению" его в Европейской, а затем в Азиатской России. Если максимальная среднегодовая добыча сибирского соболя приходилась на 40-е годы XVII в. и равнялась 145 тыс. штук, то в 90-е годы этого же века она упала до 42,3 тыс. штук. Всего за 70 лет (1621--1690 гг.) в Сибири было добыто 7 248 000 соболей.

О значении пушного промысла в развитии Сибири XVII в. свидетельствует и сама символика ее герба из жалованной грамоты 1690 г.: два соболя, пронзенные двумя скрещивающимися стрелами и держащие в зубах "корону сибирского царства".
С пушного промысла в XVII в. началось развитие капиталистических отношений в Сибири.

Первые русские поселенцы Западной Сибири независимо от своих прежних хозяйственных специальностей вынуждены были в той или иной степени заниматься пушным промыслом. Только в обмен на промысловую продукцию можно было получить у приезжавших в Сибирь российских и среднеазиатских купцов необходимые для жизни и занятий земледелием и промышленностью предметы. Постепенно русские крестьяне и посадские отходили от активного участия в охоте. Она становилась преимущественно уделом профессионалов из русского и коренного населения Западной Сибири.

Для ведения пушного промысла охотнику нужно было снаряжение, которое называлось ужиной. Оно состояло из "запаса" (продовольствия) и "промышленного завода". Минимальный набор ужины на охотничий сезон заключал около 20 пудов ржаной муки, пуд соли, 2 топора, 2 ножа, 10 саженей сетей неводных, пашню на двоих, трехфунтовый медный котел, зипуны, кафтан или шубу, 10 аршин сукна сермяжного, 15 аршин холста, 2 рубахи, штаны, шапку, 3 пары рукавиц, 2 пары специальной обуви (уледи), кожу на уледи, одеяло на двоих, 10 камысов (кожи с ног оленя или других животных для подбивки лыж), реже собаку, сеть-обмет для поимки соболей и пищаль. В мангазейском уезде ужина стоила в 20--40-е годы от 25 до 35 руб. В Тобольском она обходилась дешевле.

Добывавшие пушнину на собственной ужине назывались своеужинниками, а на чужой -- покрученниками. Покрученник был наемным человеком, т.е. нанимался на промысел к предпринимателю. Отношения между ними регулировались устным или (чаще) письменным договором, который предусматривал ведение покрученником промысла на хозяйской ужине с отдачей хозяину 2/3 добычи, личную зависимость покрученника от хозяина на весь срок договора (обычно на один, два года), одинаковую для обеих сторон неустойку в случае нарушения договора. Покрута на пушном промысле Западной Сибири конца XVI--начала XVII вв. была средневековым по форме капиталистическим наймом. Нанимателями чаще всего выступали капиталисты-купцы, которые наряду с организацией собственной добычи пушнины занимались и скупкой пушнины у промысловиков-своеужинников.

В частной добыче западносибирской пушнины господствовал мелкий товарный промысел, а основным добытчиком был своеужинник.
Промышляли пушнину те и другие артелями, от 2--3 до 30--40 человек, чаще смешанного состава. Индивидуально охотились редко. Крупные партии подразделялись на части, которые вели промысел самостоятельно в отведенном передовщиком месте. Предпочитали из года в год охотиться в одном и том же районе первоначального промысла. Все промысловые партии независимо от их состава, размеров и наличия подразделений организовывались на уравнительном принципе. Каждый вносил одинаковую долю в продовольствие и снаряжение (за покрученников вносили хозяева) и получал равный со всеми пай (покрученники, как мы уже отмечали, две трети пая отдавали хозяину). Такая организация, выработанная стихийно, не снимая социальных конфликтов, устраняла внутриартельную конкуренцию и способствовала более равномерному "опромышлению" угодий. Строго проводившееся внутри артелей разделение труда увеличивало добычливость охоты.

Охотились двумя способами: выслеживали зверя, чаще с собакой, и отстреливали его из лука (ружья) или ловили в сети-обметы; добывали зверя самоловными орудиями -- кулемами (стационарными ловушками давящего действия), луками-самострелами, капканами и т.д. Аборигенное население Западной Сибири в XVII в. самоловные орудия не применяло совсем.

Наибольшую выгоду приносила добыча соболей. Этот зверек в больших количествах обитал в лесах Западной Сибири, а его мех обладал прекрасными качествами и неограниченным рыночным спросом. Более же ценные и дорогие виды пушных зверей (выдры, бобра и лисицы) не отличались массовостью и повсеместностью распространений. Прочая низкооцениваемая, хотя и многочисленная, пушнина (белка, горностай) также была для русского профессионального промысла убыточной.

В добыче западносибирских соболей доминировали охотники-аборигены. На их долю приходилось более 85 процентов общего количества шкурок соболей (доля русских промысловиков составляла чуть больше 13 и 16 процентов). Это определялось тем, что постоянное русское население Западной Сибири, занятое преимущественно хлебопашеством, ремеслом, торговлей, мало охотилось, пришлые из-за Урала промысловики, в основном из Северного и Центрального Поморья, предпочитали добывать более высокоценного восточносибирского соболя.

При добыче свыше 30 процентов осенней численности соболей промысел превышал естественный прирост и становился хищническим. Это и происходило в Западной Сибири с конца 20-х--середины 30-х годов, а в Восточной -- с конца 60-х годов XVII в. В результате соболь почти совсем исчез.
Правительство ради обеспечения ясачного сбора запретило в 1650 г. русский соболиный промысел в Кетском уезде, в 1656 г. заповедными районами были объявлены притоки Ангары -- Рыбная, Чадобец, Ката и Кова. В 1678 г. русским промышленникам в Якутии запрещалось добывать соболей в ясачных угодьях по Лене, Витиму, Пеледую, Олекме, Мае, Алдану, Учуру, Тонторе, "и по иным речкам". В 1684 г. правительство запретило охоту на соболей в уездах, входивших в Енисейский разряд, и в Якутии.

Наиболее последовательно этот указ проводился в жизнь только в Мангазейском и Енисейском уездах, где на этом история русского соболиного промысла и частного предпринимательства закончилась. В Якутском и Илимском уездах русские промышленники продолжали охоту вопреки запретам ее "под смертной казнью".

На устранение данного нарушения и обращал внимание Сибирский приказ, включая указания по этому поводу в грамоты и наказы воеводам. Так, в "Наказе о должности якутских воевод", датированном 1694 г., читаем: "...учинить заказ крепкой: по рекам, по Лене, по Олекме, по Алдану, по Витиму, по Учару, по Тонтоте, по Мае, по Ядоме и по иным сторонним рекам, где живут ясачные иноземцы и промышляют ясаком, и по тем рекам торговым и промышленным людем ходить не велеть, а промышленным людем ходить на промыслы в те места, чтоб ясачным людем от промыслу их тесноты и ясачному сбору недобору не было". В 1700 г. было сделано некоторое послабление: в царской грамоте якутскому воеводе указывалось отпускать промышленников на соболиный промысел, "применяясь к тамошнему состоянию", если это не помешает ясачному промыслу.

Правительственное регулирование пушного промысла продолжалось и в дальнейшем. В 1706 г. охота на соболей была разрешена, но ограниченному количеству промышленников при обязательной продаже всех добытых шкурок в казну. В 1727 г. указ 1684 г. был отменен, но в 1731 г. промысел соболей в районах, где охотились ясачные люди, был снова запрещен. В XIX в. поголовье соболей в Енисейском крае настолько восстановилось, что промысловая охота на них снова была разрешена.

В Сибири до XX в. не было полного запрета соболиного промысла. Перепромысел зверьков снова привел к тому, что вывоз соболиных шкурок из Сибири в первое десятилетие XX в. не превышал 20 тыс., к 1917 г. -- 8 тыс. штук в год. К 80-м годам XX в. благодаря плановому регулированию добычи, искусственному расселению, подкормке и т.д. были почти восстановлены ареал (427 из 448 млн га) и численность (500--600 тыс. шт.) сибирского соболя. Среднегодовая добыча его в 1959--1969 гг. составляла более 173 тыс. шт. в год, а в 1980 г. заготовлено 133 тыс. соболиных шкурок. Максимальное количество шкурок соболя (200 тыс. шт.) дал сезон 1961/62 года, что было на уровне высшей добычи соболя в Сибири в XVII в.

Пушной промысел в СССР ежегодно давал свыше 150 млн. шкурок пушных зверей, что составляло в 1972 г. 7--8 процентов производства пушнины в стране (включая продукцию клеточного производства, овцеводства и морского промысла). В ассортимент добываемой пушнины входило свыше ста видов. По количеству и качеству пушнины СССР не имел равных в мире. Западная Сибирь давала 12--13 процентов общесоюзных закупок промысловой пушнины. В 1971 г. промысловая пушнина составляла 7,6 процента (30 млн руб.) от общей стоимости (385 млн руб.) всей закупленной по стране пушнины. Только на одном международном пушном аукционе в Ленинграде в январе 1974 г. было продано пушнины на 25 млн долларов. На международном пушном рынке СССР прочно удерживал ведущее положение: объем нашего экспорта приближался к 60 млн руб. в год. Во внешней торговле СССР пушнина занимала в 20--40-е годы одно из трех первых мест, уступая лишь экспорту пшеницы и в отдельные годы -- нефтепродуктов.

Оленеводство

Северное оленеводство - единственная отрасль сельского хозяйства циркумполярного арктического региона, в которой практически заняты только коренные народы Севера. Уникальность оленеводства в том, что оно до настоящего времени остается не только отраслью хозяйства, но и образом жизни семей оленеводов. В России его называют «этносохраняющей отраслью», роль которой в сохранении традиционных культур коренных народов Севера трудно переоценить.
Экономическое значение оленеводства как поставщика товарной мясной продукции в современных условиях незначительно. Однако мясо северных оленей обладает специфическими пищевыми свойствами, которые полностью еще не изучены, кроме того, при забое оленей может быть получено ценное сырье для фармацевтической промышленности. Богатым набором полезных свойств обладает и оленье молоко. Поэтому в перспективе значение оленеводства как источника ценных видов биологического сырья будет расти. В бюджете же семейных хозяйств тундры, лесотундры и многих районов тайги оленеводство и сейчас сохраняет ведущую роль.

Особенность оленеводства в России по сравнению с другими странами - разнообразие его форм и методов. Олени в нашей стране пасутся на территории более трех миллионов квадратных километров в тундре, лесотундре, тайге и горных областях. В отличие от других стран в России оленеводством занимаются представители многих народов. 16 из них входят в официальный список коренных малочисленных народов Севера. Кроме того, оленеводством заняты отдельные группы коми и якутов, однако они не включены в указанный список, так как их численность превышает 50 тысяч человек. Русские (кроме отдельных, крайне немногочисленных групп) оленеводством непосредственно не занимаются, однако они часто работают в оленеводческих предприятиях на административных должностях или в качестве специалистов. Разнообразие форм оленеводства, сохранение в России богатого и многообразного опыта и традиций различных коренных народов - ценный компонент мирового культурного наследия.

У ненцев - наиболее многочисленного коренного народа, занятого разведением оленей в тундре, - сложились очень тесные связи с этими животными. Наличие собственного стада является для них основным условием выживания, а его размер - показателем социального статуса. Увеличение своего стада - главная забота ненца-оленевода. Реформы последних лет, стимулирующие развитие частного бизнеса, оказались в целом благоприятны и для развития ненецкого оленеводства.
У других тундровых народов связи с оленями не так прочны, как у ненцев. Например, другой крупнейший оленеводческий народ тундры - чукчи - делится на оленеводов и морских охотников. В различные исторические периоды, в зависимости от изменения природных и экономических условий, значительная часть чукчей переходила от занятия оленеводством к морской охоте и обратно. Возможность перехода от оленеводства к охотничьему промыслу и рыболовству характерна и для многих других оленеводческих народов. Такой переход происходит и сейчас в районах, где поголовье домашних оленей продолжает сокращаться.

Таежное оленеводство существенно отличается от тундрового. Стада небольшие: обычно по нескольку сотен животных. Длинные миграции отсутствуют. Применяются «вольный» или «вольно-лагерный» способы выпаса, когда животные пасутся сами, без человека, периодически подходя к дому или лагерю оленеводов. В ряде мест практикуется содержание оленей в изгородях.

Таежное оленеводство исторически сложилось как транспортное. В прошлом олени в таежной зоне широко использовались для перевозки почты и грузов, а оленеводческие хозяйства получали большие доходы от сдачи ездовых оленей в аренду. С распространением механического транспорта этот источник дохода прекратился, и сейчас олени используются как транспорт только охотниками из коренного населения. Они также обеспечивают семьи охотников-оленеводов мясом и шкурами. Основной доход охотники-оленеводы получают не от продажи мяса, а от охотничьей продукции (в основном пушнины - соболя), добытой с помощью оленей.

Художественные промыслы Сибири

Издавна у народов Сибири сложились традиционные художественные промыслы. Декоративное искусство коренных народов носит на себе отпечаток исторической и экономической их судьбы и уходит корнями в далекие времена.

В народном изобразительном искусстве в прошлом не было самостоятельных художественных произведений - оно служило декоративным целям. Почти у всех коренных народов Сибири была распространена резьба по дереву. Резьбой украшалась посуда, деревянные предметы домашнего обихода у якутов, бурят. Кочевой и охотничий в прошлом образ жизни определил стремление к художественному оформлению охотничьей одежды и предметов охотничьего снаряжения. Древним искусством сибиряков является резьба по мамонтовой кости.

Женщины почти у всех народов занимались украшением одежды - художественные способности очень высоко ценились ранее при выборе невесты. И мужские и женские костюмы украшались вышивкой, аппликацией на одежде и обуви. Аппликацией украшались и войлочные ковры. Сейчас эти народные промыслы не имеют промышленного значения, а сохранились в основном при изготовлении сувениров.



Промышленная деятельность жителей Минусинского округа сводилась к переработке продуктов сельского хозяйства и ремёслам, удовлетворявшим потребности, как жителей города, так и окрестных деревень.

В Минусинском округе имели распространение смолокурение, сидка дёгтя, выжигание древесного угля, плотничество, столярничество, охота, бондарство, пчеловодство, обработка кож и меха и другие ремесла.

Любопытную, характеристику промыслов жителей Минусинского округа на 1879 год даёт Ф. Ф. Девятов, селекционер из села Курагино: « Относительно ремёсел, составляющих необходимость всякого хозяйства и домашнего обихода здешние жители настоящие энциклопедисты. Сохи, бороны, сани, телеги делает каждый сам для себя, не говоря уже о вилах, граблях и лопатах. Делают колёса, прядут верёвки, гнут дуги, сами дома строят, многие печи бьют сами, выделывают кожи на сыромять и на обувь, тоже сами, очень многие делают овчины, делают хомуты, шьют шлеи, шьют обувь. Женщины приготовляют сукно, холст, хотя и в недостаточном количестве, жена мужу шьёт шубу, кафтан, рукавицы и шапки, муж жене шьёт обувь. Кому досуг по вечерам вяжут чулки и варежки; пояски и кушаки тоже приготовляют домашним образом. Многие мужчины умеют делать деревянную посуду, а женщины горшки льют, свечи и многие варят мыло сами. Всё это делается так, один делает очень хорошо, другой похуже, третий совсем худо и всё оправдывается пословицей «Хорошим хозяином и настоящим крестьянином считается тот, кто умеет делать всё сам».

В каждой деревне и каждом селе были и есть в настоящее время свои народные умельцы, развивались и продолжают развиваться ремёсла.

В селе Лугавском, со слов старожилов, развивалось ткацкое мастерство, прядение, вязание, пчеловодство, вышивка, деревообработка, печное дело, кузнечество, бондарство, сапожничество, кузнечное дело. В настоящее время сохранились: ткацкое мастерство, прядение, вязание, вышивка, деревообработка, пчеловодство, печное дело.

Ткацкое ремесло, прядение, вязание, вышивка.

Ручное прядение известно давно. Оно было распространено среди всех народов земного шара, за исключением Крайнего Севера, где носили меховые одежды. Первыми орудиями прядильного производства были ручные гребни для расчёсывания волокон и ручные веретена для их скручивания. Волокна, приготовленные для прядения, привязывались к прялке с подставкой или прялись непосредственно с гребня. В 15 веке была изобретена самопряха с рогулькой, что позволяло одновременно скручивать и наматывать пряжу. С 18 века развивается машинное прядение. Сегодня широко известны электрические прялки. Но в нашей местности до сих пор отдаётся предпочтение обыкновенной, изготовленной своими руками, прялке. Из рассказа народной умельцы нашего села Рёвтовой Елизаветы Гавриловны, которая родилась в селе Лугавском. Любовь к ремеслу привила мать. Этим делом она занимается семьдесят лет и считает, что оно помогает сохранить ей здоровье, мы узнали о прядении: «Пряха вытягивает из пучка шерсти несколько длинных волокон, скручивает их пальцами и привязывает к веретену – к круглой деревянной палочке, которая посередине толще, а к концам тоньше. Веретено, должно быть, оттого так и называется, что его дело – вертеться и скручивать нитку. А скручивать её надо, чтобы она ровнее и прочнее была. Если её просто вытянуть из шерсти, она будет рваться. Пряха вертит веретено и наматывает на него нитку. Вот так работают на прялке. Сырьём для изготовления пряжи была конопля, лён, и шерсть.

Конопля. С коноплёй человечество познакомилось рано. По мнению специалистов, одним из косвенных доказательств тому служит охотное употребление в пищу конопляного масла. Кроме того, некоторые народы, к которым культура волокнистых растений пришла через посредство славян, заимствовали у них начало коноплю, а лён – уже позднее.

Коноплю, в отличие ото льна, убирали в два приёма. Сразу после цветения убирали мужские растения, а женские оставляли до конца августа в поле – «донашивать» маслянистые семена. Уже было сказано, что пищевое конопляное масло ценилось; по несколько более поздним сведениям, коноплю на Руси выращивали не только на волокно, но и специально на масло. Обмолачивали и стлали – мочили коноплю почти так же, как и лён, но вот мялкой не мяли, а толкли в ступе с песком. Коноплю использовали для плетения пеньковых верёвок.

Лён. Об урожаи льна гадали заранее («бельё зимой долго не сохнет – льны не хороши будут»), а самый сев, происходивший обычно во второй половине мая, сопровождался священными обрядами, призванными обеспечить добрую всхожесть и хороший рост льна. В частности, лён, как и хлеб, сеяли исключительно мужчины. Помолившись Богам, они выходили в поле ночевали и несли посевное зерно в мешках, сшитых из старых штанов. При этом сеятели старались ступать широко, раскачиваясь на каждом шагу и мотая мешком: по мнению древних, так должен был колыхаться под ветром рослый, волокнистый лён. И конечно, первым шёл всеми уважаемый, праведной жизни человек, которому Боги даровали удачливость «лёгкую руку»: чего ни коснётся, всё растёт и цветёт.

Особое внимание уделялось фазами луны: если хотели вырастить долгий, волокнистый лён, его сеяли «на молодой месяц», а если «полный в зерне» - то в полнолуние.

Когда у растений бурели головки, их выдёргивали с корнем. Чтобы отделить семена от волокнистого стебля, ещё в начале 20 века в разных местах России коробочки отрывали руками, либо топтали ногами, либо молотили теми же орудиями, что и хлеб: дубинками, цепями, вальками, «лапами» - изогнутыми тяжёлыми и очень прочными палками, вырезанными из «копани» - ствола дерева вместе с корнем.

Шерсть. Шерсть в подсобном хозяйстве наших сельчан была овечья. Считается, что овца была одомашнена несколько тысячелетий назад. Овец стригли железными пружинными ножницами. Затем перед прядением шерсть очищали от мусора и чесали железными и деревянными граблями. Шерсть использовали не только овечью, но ещё и собачью, и козью.

Далее требовалось освободить волокна от склеивающих веществ, которые придают живому стеблю упругость и прочность. Для этого лён тонким слоем раскладывали на влажном лугу и выдерживали в течение 15 – 20 дней, или опускали связками в пруд, или в специальную яму, выдутую в низине. Использовалась только стоячая вода. Затем его сушили, мяли, отделяя волокно от посторонних тканей стебля. Далее лён трепали. И наконец, чтобы хорошо рассортировать волокно и разгладить его в одном направлении для удобства прядения, лён чесали с помощью гребней. Получалось высокосортное волокно – кудель. Готовую кудель можно было прикреплять к прялке – и прясть нить.

А ещё баба Лиза рассказала нам игру «Прялица»: все ходят по кругу и поют:

Прялица, кормилица моя,

С горя выброшу на улицу тебя.

Стану прясть и попрядывать,

На беседушку поглядывать.

По беседы нет весельица,

Моя милая не сердится.

Моя милая по дорожке шла,

Черноброва барабан нашла,

Она била, барабанила,

Из – за лесу парня манила,

Из – за лесу, лесу темненька.

А во время песни в кругу парень и девушка вертятся в одну, потом в другую сторону, целуются и уступают место другой паре.

В такую игру играли во времена молодости бабы Лизы.

Нитки у нас есть, а о каком именно ремесле сейчас пойдёт речь, Вы узнаете, отгадав загадку, которую нам рассказали сельские мастерицы по вязанию: Чиркова Елена Владимировна, родившаяся 1972 года в городе Кызыле. Вязать научилась сама, спицами вяжет с шести лет, а крючком с 25 лет. Считает, что человек, занимающийся вязанием должен обладать терпением. После очерёдной красиво связанной вещи появляется азарт, и хочется вязать ещё и ещё. С ней согласна и Германчук Татьяна Геннадьевна, родившаяся в городе Минусинске и проживающая в нашем селе больше десяти лет. Вещи, изготовленные Татьяной Геннадьевной, отличает особая фантазия, индивидуальность.

Две весёлые сестрицы –

На все руки мастерицы:

Сделают из ниточки

Носки и рукавички.

Конечно, речь пойдёт о вязании. Когда появилось искусство вязания – точно не известно. Овцы были одомашнены ещё за девять тысяч лет до нашей эры. В России эти животные, а вместе с ними и искусство вязания появилось очень давно. Вязаные изделия пользовались популярностью всегда. Не вышли они из моды и сегодня. Одежда, связанная своими руками неповторима.

Многие мастерицы нашего села занимаются вышивкой.

Искусство вышивания насчитывает века. Находки археологов подтверждают, что уже в 9 – 11 веках в Древней Руси украшали золотым шитьём одежду знатных людей и предметы быта. Вышивку выполняли при помощи иглы на различных тканях нитями льна, конопли, шёлка, серебра, шерсти, золота, драгоценных камней. Русская вышивка имела свои особенности. В ней часто использовали геометрический орнамент, изображая женщин, деревьев, птиц, растительности. Русскую вышивку делят на два вида: северную и среднерусскую. Для севера характерна вышивка крестиком, вырезом, гладью. Основная особенность среднерусской вышивки - цветная перевить (мережка).

Удивительно красивые вещи вышивает крестиком ученица 10 класса нашей школы: Черкасова Наталья

Таким образом, в нашем селе в настоящее время развивается ткачество, прядение, вязание и вышивка.

Пчеловодство.

Одно из древнейших занятий человека – пчеловодство. Исследователями установлено, что в России им занимались ещё в 11 веке. Пчёл разводили славянские племена, которые жили по берегам Волги, Оки, Клязьмы. Промыслу способствовала сама природа. Окружавшие населённые пункты, леса, поймы рек, покрытые сплошным ковром дикорастущих цветов и трав, представляли собой не отнимаемую базу для мёдосбора. Люди вначале использовали мёд только для пинания, а затем и для лечения. Позже было найдено применение и воску. Оба продукта являются важнейшим сырьём для пищевой, фармацевтической и радиоэлектронной промышленности. После того, как были открыты лечебные свойства яда насекомых и найден способ его получения в чистом виде, люди стали проявлять ещё больший интерес к пчёлам. Пчёлы являются хорошими помощниками агрономов. Они главные опылители подсолнечника, клевера, гречихи, эспарцета, донника, кориандра, плодовых и овощных растений. Прибавки урожая, полученные в результате опыления медоносными пчёлами, существенно превышают стоимость прямой продукции пчеловодства. Уже по этой причине необходимое всемирно поддерживать и развивать пчеловодство. Таким образом, пчеловодство в нашем сельском хозяйстве получило ещё одно название. Оно стало одним из важнейших способов повышения урожайности сельскохозяйственных культур без применения удобрений и особого ухода за посевными посадками.

Из жизни крылатых тружениц мне рассказали наши пчеловоды: Ильина Нина Васильевна, Снеговых Нина Васильевна и Абрамова Галина Михайловна, которая родилась в 1937 году в селе Лугавском. Пчеловодством её увлёк дед. Любимым делом она занимается с 1961 года, более сорока лет. Работает для удовольствия и денег.

Медоносные пчёлы, пожалуй, единственные насекомые из живущих сообществами, которых сумел приручить человек. Крылатые труженицы обладают удивительными природно-охранным свойством. Пчёлы не уничтожают цветы и растения, не вредят им, а наоборот, способствуют их выживанию и развитию. Растения, в свою очередь, щедро одаривают пчёл пыльцой и нектаром. Природа наделила пчел грозным оружием – жалом и сильнодействующим ядом. Женщин - пчеловодов пчёлы очень успокаивают, дают силу, бодрость, лечат. По их мнению, пчёлы – это самые трудолюбивые существа. Пчёлы очень миролюбивые. Тех, кто им не угрожает, не боится их, они не трогают. По их словам пчёлы летают вокруг их, садятся на руки, лицо и ни когда не кусают. Надо знать их характер и уметь себя с ними вести. Для них это полезное дело, интересное, от этого занятия светлее на душе.

Деревообработка.

Для изготовления мебели, столярно-строительных изделий, покрытий для полов используют древесину.

Мастер по дереву мог заниматься своим ремеслом как одновременно с земледелием, так и специализируясь на нём. Главное, чтобы мастерство приносило пользу и удовольствие от работы как самому мастеру, так и людям.

В нашем селе особенно знамениты деревообработчики: Самарин Василий Иванович (родился 1951 году в селе Быстрая, мастерству обучался самостоятельно. Считает, что для этого дела необходимо трудолюбие и желание принести пользу людям. Занимается ремеслом более 15лет. Получает от своей работы удовольствие, деньги) и Попов Александр Леонидович (считает, что для работы главное – усидчивость. Занимается резьбой по дереву с детства, научился от отца. От работы он получает большое удовольствие).

Печное мастерство.

Одним из самых нужных и уважаемых мастеров старой деревни был печник, ибо без печи нет жизни в доме. Печь – источник тепла и жизни. Первоначально печи «били», т. е. на деревянный опечек устанавливали короб, по периметру частично плотно набивали густой, хорошо промешанной глиной, а затем устанавливали деревянный разборный свод – «свинью», затем, подсушив печь, её слегка начинали подтапливать, слабым огнём, чтобы она не потрескалась. Печи получались монолитными, очень прочными. Рассказывают, что, бывало, в старину разбирали ветхий дом, а затем строили новый, вокруг печи.

В 19 веке печи начали класть из кирпича. Тогда и появились настоящие, творчески работающие печники, потому что в каждой избе они по – своему складывали печь.

Печь должна была соответствовать площади дома, её высота завесила от роста хозяйки, вход в избу и планировка определяли её местоположение и т. д. Хорошая печь не дымила в избу, «тяга» должна быть такой, чтобы выходил дым, и в то же время не выдувало тепло. Печь не должна быть угарной, но должна быть жаркой и, в то же время, «экономной» в отношении дров. Кроме того, на печи делалась достаточно обширная лежанка для стариков и детей. И, конечно, хороший мастер клал красивые печи, чтобы была аккуратно украшена карнизами с гладкой обмазкой. В Сибири повсеместно печи белили, а иногда расписывали узорами.

Хороший печник работал неторопливо, степенно, аккуратно. Основным инструментом был мастерок и кельма. Хозяин от души кормил печника, оплата – по договорённости. Хороший мастер славился на район.

Так и наш печник Подлинных Анатолий Анатольевич, славится не только в нашем селе, района, но и в соседней Хакасии.

Родился мастер в 1954 году в Ермаковском районе, в селе Ново – Полтавка. Прочитал в книге о печном деле, и его это очень увлекло. Настойчивость помогла преодолеть все преграды. Занимается этим делом 45 лет.

3. Заключение.

Итак, исследовав современное состояние промыслов в селе, можно сделать вывод, что в Лугавском активно развиваются

Ткачество;

Вязание;

Пчеловодство;

Деревообработка;

Печное дело.

Моя работа не была бы такой интересной, если бы я не встретила на своём пути простых сельских тружеников, которые убедили меня ещё раз в том, что на селе живут люди, на которых держится земля Русская, что труд – источник простого человеческого счастья.

Мы, ребята Лугавской школы, встречаемся с мастерами, и они передают нам не только секрет своего мастерства, но и учат общению, беречь русские традиции:

Мы лугавские ребята,

Интересно все живём,

Про народные ремёсла

Вам частушки пропоём.

Дайте лён, дайте лён,

Дайте 49 веретён.

Стану прясть - попрядывать

На дружка поглядывать.

Шила милому кисет,

Вышла рукавица.

Посмотри, мой дорогой,

Какая мастерица.

Не стругает мой рубанок,

Не пилит моя пила,

Ко мне милка не приходи,

И работа не мила.

Моя пряха не прядёт,

Колесо не вертиться.

Что – то милый не идёт,

Видно, долго сердится.

Шила, шила сарафан –

Исколола пальчики.

А надела сарафан –

За мной гурьбою мальчики.

Мы не все частушки спели,

Знаем много их втроём.

Приходите в гости к нам,

Мы другие Вам споём.