Юра Живаго в десять лет остается сиротой. Долгое время за-ботился о нем его дядя, Николай Николаевич Веденяпин, рас-стриженный по собственной просьбе священник. Но когда Веде-няпин переезжает в Санкт-Петербург, Юра остается один. Его берут в свой дом родственники — семья Громеко.

Громеко жили на Сивцевом Вражке. Это была интеллигент-ная, необычайно образованная профессорская семья, а потому в их дом были вхожи очень интересные люди. Здесь Юра смог развить свои таланты, начал писать стихи.

Юра делил свои детские секреты с Тоней, дочерью Александ-ра Александровича и Анны Ивановны Громеко. Кроме того, его хорошим другом стал одноклассник Миша Гордон.

Однажды произошло событие, которое потрясло впечатлитель-ного Юрия. Александру Александровичу пришлось как-то сопро-вождать одного из приглашенных на концерт музыкантов в номер. Там Амалия Карловна Гишар пыталась свести счеты с жизнью. Александр Александрович уступил горячим просьбам Юры и Миши взять их с собой. Они стояли в коридоре, дальше их не пустили, но отчетливо слышали голос Амалии Карловны и смог-ли понять причину ее поступка. А причина эта была в ее подозре-ниях насчет истинных отношений ее дочери Лары и друга их се-мьи адвоката Комаровского.

В это время мальчики увидели человека средних лет, вышед-шего из-за перегородки. Он подошел к спящей в кресле девушке и разбудил ее. Они обменялись знаками. Было ясно, что этот че-ловек и девушка связаны какой-то тайной, и теперь были доволь-ны, что тайна эта известна по-прежнему только им одним.

Внезапно Миша узнает этого человека. Он рассказывает, что именно этот мужчина ехал в поезде в одном купе с Мишей, его отцом и отцом Юры. Этот человек как будто намеренно спаивал Юриного отца, который после разговоров с ним бросился под поезд.

Девушка Лара, дочь Амалии Карловны, была шестнадцати-летней гимназисткой. Она считала себя уже вполне взрослой, а потому ее подруги несколько раздражали ее. Она настолько свык-лась с ролью взрослой, что поддалась ласкам советника матери в делах Виктора Ипполитовича Комаровского.

Следующая встреча Юры и Лары состоялась, когда он стал студентом-медиком. Это была счастливая предрождественская пора. Юра и Тоня ехали на елку к Свентицким. Тоня очень хорошо понимала Юру и была настолько близка ему, что практически угадывала его настроение. Вот и теперь она поняла, что он очень тронут видом замерзших окон. Это был очень знаменательный момент. В одном из окон Юра увидел огонь свечи, похожий на вполне сознательный взгляд. Свеча смотрела на мир сквозь остав-шуюся щель не задернутых до конца штор. Именно в этот момент рождается самое знаменитое стихотворение Юрия Живаго «Све-ча горела на столе, свеча горела…». По странному стечению обсто-ятельств именно за этими шторами стояла Лара. Она разговарива-ла с Пашей Антиповым. С самого детства для Паши Лара была предметом обожания. И чем больше он взрослел, тем сильнее ста-новилось его чувство и тем меньше он его скрывал. Зная о привя-занности Паши, Лара говорила ему, что они должны немедленно обвенчаться. Только в этом случае он сможет удержать ее.

Чуть позже Лара появляется в доме Свентицких, где уже веселились Тоня и Юра. В самый разгар веселья, а это было око-ло двух часов ночи, в зале раздался выстрел. Ужас и паника охватили гостей. Лара стреляла в Комаровского. Он тоже был сре-ди гостей. Однако Лара промахнулась, попав в товарища прокуро-ра московской судебной палаты. Юра узнает девушку, узнает и того седоватого человека, по словам Миши, причастного к ги-бели его отца. Ужасные события дня не закончились у Свентиц-ких. Приехав домой, Юра и Тоня узнали о смерти Анны Иванов-ны Громеко. К этому времени она уже давно и тяжело болела. И именно Анна Ивановна соединила руки Юры и Тони, сказав, что они предназначены друг для друга.

Лара избежала суда. В этом ей помог все тот же Комаровский, опасавшийся огласки. Но пережитого нервного потрясения она не могла перенести и слегла в постель.

К ней приходил Кологривов, у которого Лара была воспита-тельницей младшей дочки. На этот шаг она пошла для того, чтобы уйти из дома и избавиться от Комаровского. В этой должности ей пришлось проработать более трех лет. И все как будто стало на-лаживаться. Но вот только непутевый брат Лары Родя принес беду. Он проиграл общественные деньги, а поскольку взять денег боль-ше было неоткуда, то он пришел просить их у сестры, угрожая застрелиться. Лара дала ему деньги, взяв их взаймы у Кологривовых. Но вот вернуть долг она не могла. Лара приплачивала хозяе-вам квартиры, которую снимал Паша Антипов, за жилье и за оду, чтобы он не так нуждался, и посылала деньги его сосланно-му отцу.

Наконец Лара решила уйти от Кологривовых и начать новую жизнь, а деньги на эту новую жизнь попросить у Комаровского. С этой целью она отправилась на бал к Свентицким и положила к себе в муфту заряженный револьвер, решив стрелять в Кома-ровского, если он ей откажет или унизит. На балу у Свентицких Виктор Ипполитович делал вид, что не замечает ее совершенно. И только улыбка скользнула по его лицу, когда он обратился к ней. А по этой улыбочке Лара все поняла…

Лара быстро поправлялась. Вскоре она и Паша уехали в город Юрятин, на Урал. Теперь они были муж и жена. После свадьбы Лара рассказала ему историю своих отношений с Комаровским, и Паша в течение этого разговора чувствовал не раз, что «у него падало сердце». Жизнь их тем не менее потихоньку наладилась. Лара и Паша преподавали в гимназии. Росла маленькая Катенька. И Лара чувствовала себя вполне счастливой.

Поженились и Тоня с Юрой. Юра закончил университет меди-ком, Тоня — Высшие женские курсы юристкой. Их друг Миша Гордон — филологом по философскому отделению.

И в это же время начинается Первая мировая война.

Юрий и Павел оказываются на фронте. Но с той лишь разни-цей, что Юрий Андреевич был отослан туда, не успев даже по-быть с новорожденным сыном, а вот Павел Павлович стремился на фронт. В своей семейной жизни он не чувствовал искренности и жил сомнениями в истинности любви Ларисы. Он проходит офи-церские курсы и оказывается на фронте, в гуще событий. Тут же попадает в плен.

Лариса, перестав получать письма от мужа, бросается на его поиски, для чего поступает медсестрой на санитарный поезд.

Перед Юрием Живаго раскрываются неприглядные стороны военных будней, наполненные бесчинствами разрушительной силы. Он наблюдает беспорядки, устраиваемые анархиствующи-ми дезертирами. Москва еще больше поражает его. Резко изменя-ется его отношение к революции. Он отказывается принимать ее. Чтобы оградить свою семью от военных ужасов, Живаго увозит их ближе к Уралу. Останавливаются они недалеко от города Юря-тина. Но и сюда доходят жуткие отголоски войны. То и дело при-ходят слухи о тех бесчинствах, которые устраивает банда Стрель-никова, самого лютого соперника и врага полковника Галиуллина.

Семья Живаго останавливается в селе Варыкине, где они встре-чают бывшего управляющего Крюгеров Микулицына. Имение Крюгеров принадлежало некогда матери Тони. Немного позже Живаго переселяются в пристройку для челяди.

Живаго проявили себя как очень трудолюбивые и неприхот-ливые люди. Они охотно ухаживали за домом, Юрий даже иногда принимал пациентов. Дела их пошли значительно лучше, когда совершенно неожиданно к ним явился Евграф, сводный брат Юрия. Он помог молодой семье. А сама Антонина Александровна снова ждала ребенка.

Следующий очень значительный этап в жизни Юрия Живаго — это встреча с Ларисой. Когда положение семьи упрочилось, Жи-ваго постарался получить доступ к библиотеке. Именно здесь они и встретились. Лариса рассказывает Юрию о себе. Она признает-ся, что наводящий ужас своей жестокостью Стрельников — это ее муж, Павел Антипов. Он вырвался из плена. Павел атаковал город Юрятин снарядами, захватывал его, но ни разу не удосу-жился узнать, что стало с его женой и дочерью.

Так прошло два месяца. Юрий обманывал Тоню с Ларисой, тяжело переживал это и собирался признаться жене, покончив с Ларой. Но вот только сделать этого ему так и не удалось.

Юрий Живаго против воли оказывается мобилизованным в от-ряд Ливерия Микулицына. Эта мобилизация произошла прямо на дороге, когда Живаго возвращался домой. «Работы у доктора было по горло: зимой — сыпняк, летом — дизентерия и во все време-на года — раненые». Юрий Живаго говорил о своем неприятии революции Микулицыну. Он прекрасно понимал, что достичь мира и согласия, прийти к коммунизму нельзя через насилие и кровь. Он понимал также, что идеи революции иллюзорны и призрач-ны, и многие просто не осознают, за что воюют. Кроме того, он видел, что люди, пришедшие к власти, далеки от народа, как и вся власть, что они и сами не до конца понимают идеи, кото-рые провозглашают. Два года пробыл Живаго в плену и, наконец, смог сбежать. Он возвращается в Юрятин. Город к этому времени истощен постоянными схватками, атаками, обагрен кровью. В мо-мент возвращения доктора в город входили красные. Ларисы с дочерью дома не оказалось. Он находит в тайнике ключи, а потом и записку: Лариса надеялась найти Юрия в Варыкино. Устав от долгого изнурительного пути, Живаго засыпает, а просыпается умытым и чистым. Как оказалось, он долго болел и выздоравли-вал теперь с помощью Лары. Оба они теперь работают, но только недоверие к ним растет. Это период жесткого идеологического контроля, недоверия ко всему, неустойчивости. Даже под Стрель-никовым начинает колебаться почва. Живаго чувствует и видит перемены. В это время он получает письмо от жены. Тоня с детьми в Москве, но ее и всех Громеко вот-вот должны выслать за грани-цу. Живаго с болью вспоминает, что так и не увидел своего второ-го ребенка — дочь Машу. Но еще большую боль и страдания ему приносит мысль о том, что он больше не любит Тоню, а вот ее письмо пропитано любовью к нему.

Неожиданно в городе появляется Комаровский. Он получил приглашение от правительства Дальневосточной Республики. Ко-маровский предлагает Ларе и Юрию бежать вместе с ним, но они отказываются. Живаго уже знает от Лары, какую роль в ее жизни сыграл этот человек. Да и Юрий рассказал Ларисе о том, что Виктор был причастен тем или иным образом к смерти его отца.

Лариса и Юрий решают уехать в Варыкино. Село опустело, ночные звуки, и особенно вой волков, наводили ужас. Но Лара и Юра боялись их меньше, чем людей.

Снова появляется Комаровский. Он приносит дурные вести: Стрельников приговорен к расстрелу, а потому Ларе и Катеньке нужно срочно уезжать. Юрий решает, что Лариса должна отпра-виться с Комаровским, чего бы ей это ни стоило, и спасать себя и дочь. Лара уезжает, а Живаго остается один.

Зимние темные вечера наводят на него тоску. Постоянное оди-ночество, мрачный вид опустелого села, леденящие душу звуки леса, постоянный страх перед появлением людей — все это при-вело к тому, что Живаго потихоньку, медленно сходил с ума. Он начал пить. Юрий занимает себя размышлениями о революции, о ее оказавшихся столь далекими и призрачными идеалах, о че-ловеке в этом вихре событий. Живаго начинает здесь же писать стихи. Он часто вспоминает о любимой, тяготится разлукой с нею.

Одиночество Живаго однажды было нарушено звуком при-ближающихся шагов. Со страхом ждал он появления человека. И не сразу узнал в появившемся человеке Стрельникова. Да, он был жив, ему почти ничего не угрожало. И это могло означать только одно — Комаровский обманул их. Павел и Юрий прогово-рили всю ночь, вспоминая Лару, а когда Юрий встал утром, то нашел Павла застрелившимся.

Живаго решает вернуться в Москву. Большую часть своего нелегкого пути он проделывает пешком. Дорога заняла у него очень много времени. Когда он появляется в Москве, здесь уже вовсю идет строительство коммунизма — это эпоха нэпа. Исхудавший и обросший Живаго долго не может найти себе пристанища, дол-го не может оправиться от пережитого. Постепенно он утратил свои врачебные навыки. Время от времени он брался за перо и выпускал тоненькие книжечки, которые очень ценились в не-большой группе любителей. Автор описывает еще семь или во-семь лет его жизни.

Живаго жил очень скромно. Часто ему помогала по хозяйству Марина, дочь бывшего дворника семьи Громеко. Работала она на телеграфе, на линии зарубежной связи.

Вскоре она стала гражданской женой Живаго, у них родились две дочери. Но однажды Юрий исчезает. Марина получает от него письмо, где он пишет, что хочет некоторое время пожить один. В его жизни вновь появляется сводный брат Евграф, которые снимает ему комнату и помогает с деньгами. Кроме того, он начи-нает ходатайствовать о работе для Юрия. Но в один из жарких августовских дней Живаго умирает от сердечного приступа. На его похороны пришло удивительно много народу. Похороны были в Камергерском, где он и снимал комнату. Сюда по старой памяти приходит и Лариса Федоровна. Это была бывшая квартира ее пер-вого мужа — Павла Антипова. По странному стечению обстоя-тельств буквально через несколько дней после похорон Живаго Лариса исчезает. Скорее всего, ее арестовали. Она так и не вер-нулась домой.

Далее действие переносится на несколько лет вперед. Идет 1943 год. Снова война. Евграф Андреевич Живаго теперь генерал- майор. В будничной беседе с обычной бельевщицей Танькой Безочередевой он расспрашивает о героической смерти ее подруги, разведчицы Христины Орлецовой. Невзначай он поинтересовался и судьбой самой Татьяны. Живаго понимает, что перед ним дочь Ларисы и его брата Юрия. Татьяна прожила нелегкую жизнь. Ее мать, убегая вместе с Комаровским в Монголию, оставила ма-ленькую девочку сторожихе Марфе, работавшей на железнодо-рожном разъезде. Марфа после попала в сумасшедший дом, а Таню ждали скитания, попрошайничество.

Евграф Андреевич счел своим долгом не только позаботиться о Татьяне, но и собрать воедино все написанное его братом, в том числе и стихи. Многие из этих стихов впоследствии стали известными. А особенно — «Зимняя ночь»: «Мело, мело по всей земле / Во все пределы. / Свеча горела на столе, / Свеча горе-ла…».

Когда Юрин дядюшка Николай Николаевич переехал в Петербург, заботу о нем, в десять лет оставшемся сиротой, взяли другие родственники - Громеко, в доме которых на Сивцевом Вражке бывали интересные люди и где атмосфера профессорской семьи вполне способствовала развитию Юриных талантов.

Дочь Александра Александровича и Анны Ивановны (урожденной Крюгер) Тоня была ему хорошим товарищем, а одноклассник по гимназии Миша Гордон - близким другом, так что он не страдал от одиночества.

Как-то во время домашнего концерта Александру Александровичу пришлось сопровождать одного из приглашенных музыкантов по срочному вызову в номера, где только что попыталась свести счеты с жизнью его хорошая знакомая Амалия Карловна Гишар. Профессор уступил просьбе Юры и Миши и взял их с собой.

Пока мальчики стояли в прихожей и слушали жалобы пострадавшей о том, что на такой шаг ее толкали ужасные подозрения, по счастью оказавшиеся только плодом ее расстроенного воображения, - из-за перегородки в соседнюю комнату вышел средних лет мужчина, разбудив спавшую в кресле девушку.

На насмешливые взгляды мужчины она отвечала подмигиванием сообщницы, довольной, что все обошлось и их тайна не раскрыта. В этом безмолвном общении было что-то пугающе волшебное, будто он был кукольником, а она марионеткой. У Юры сжалось сердце от созерцания этого порабощения. На улице Миша сказал товарищу, что он встречал этого человека. Несколько лет назад они с папа ехали вместе с ним в поезде и он спаивал в дороге Юриного отца, тогда же бросившегося с площадки на рельсы.

Увиденная Юрой девушка оказалась дочерью мадам Гишар. Лариса - Лара - была гимназисткой. В шестнадцать лет она выглядела восемнадцатилетней и несколько тяготилась положением ребенка - такого же, как ее подруги. Это чувство усилилось, когда она уступила ухаживаниям Виктора Ипполитовича Комаровского, роль которого При ее маменьке не ограничивалась ролью советника в делах и друга дома. Он стал ее кошмаром, он закабалил ее.

Через несколько лет, уже студентом-медиком, Юрий Живаго вновь встретился с Ларой при необычных обстоятельствах.

Вместе с Тоней Громеко накануне Рождества они ехали на елку к Свенцицким по Камергерскому переулку. Недавно тяжело и долго болевшая Анна Ивановна соединила их руки, сказав, что они созданы друг для друга. Тоня действительно была близким и понимающим его человеком. Вот и в эту минуту она уловила его настроение и не мешала любоваться заиндевелыми, светящимися изнутри окнами, в одном из которых Юрий заметил черную проталину, сквозь которую виден был огонь свечи, обращенный на улицу почти с сознательностью взгляда. В этот момент и родились строки еще не оформившихся стихов: «Свеча горела на столе, свеча горела...»

Он и не подозревал, что за окном Лара Гишар говорила в этот момент Паше Антипову, не скрывавшему с детских лет своего обожания, что, если он любит ее и хочет удержать от гибели, они должны немедленно обвенчаться. После этого Лара отправилась к Свенцицким, где Юра с Тоней веселились в зале и где за картами сидел Комаровский. Около двух часов ночи в доме вдруг раздался выстрел. Лара, стреляя в Комаровского, промахнулась, но пуля задела товарища прокурора московской судебной палаты. Когда Лару провели через зал, Юра обомлел - та самая! И вновь тот же седоватый, что имел отношение к гибели его отца! В довершение всего, вернувшись домой, Тоня и Юра уже не застали Анну Ивановну в живых.

Лару стараниями Комаровского удалось спасти от суда, но она слегла, и Пашу к ней пока не пускали. Приходил, однако, Кологривов, принес «наградные». Больше трех лет назад Лара, чтобы избавиться от Комаровского, стала воспитательницей его младшей дочери. Все складывалось благополучно, но тут проиграл общественные деньги ее пустоватый братец Родя. Он собирался стреляться, если сестра не поможет ему. Деньгами выручили Кологривовы, и Лара передала их Роде, отобрав револьвер, из которого тот хотел застрелиться. Вернуть долг Кологривову никак не удавалось. Лара тайно от Паши посылала деньги его сосланному отцу и приплачивала хозяевам комнаты в Камергерском. Девушка считала свое положение у Кологривовых ложным, не видела выхода из него, кроме как попросить деньги у Комаровского. Жизнь опротивела ей. На балу у Свенцицких Виктор Ипполитович делал вид, что занят картами и не замечает Лару. К вошедшей же в зал девушке он обратился с улыбкой, значение которой Лара так хорошо понимала...

Когда Ларе стало лучше, они с Пашей поженились и уехали в Юрятин, на Урал. После свадьбы молодые проговорили до утра. Его" догадки чередовались с Лариными признаниями, после которых у, него падало сердце... На новом месте Лариса преподавала в гимназии и была счастлива, хотя на ней был дом и трехлетняя Катенька. Паша преподавал латынь и древнюю историю.

Справили свадьбу и Юра с Тоней. Между тем грянула война. Юрий Андреевич оказался на фронте, не успев толком повидать родившегося сына. Иным образом попал в пекло боев Павел Павлович Антипов.

С женой отношения были непростые. Он сомневался в ее любви к нему. Чтобы освободить всех от этой подделки под семейную жизнь, он закончил офицерские курсы и оказался на фронте, где в одном из боев попал в плен. Лариса Федоровна поступила сестрой в санитарный поезд и отправилась искать мужа. Подпоручик Галиуллин, знавший Пашу с детства, утверждал, что видел, как он погиб.

Живаго оказался свидетелем развала армии, бесчинства анархиствующих дезертиров, а вернувшись в Москву, застал еще более страшную разруху. Увиденное и пережитое заставило доктора многое пересмотреть в своем отношении к революции.

Чтобы выжить, семья двинулась на Урал, в бывшее имение Крюгеров Варыкино, неподалеку от города Юрятина. Путь пролегал через заснеженные пространства, на которых хозяйничали вооруженные банды, через области недавно усмиренных восстаний, с ужасом повторявших имя Стрельникова, теснившего белых под командованием полковника Галиуллина.

В Варыкине они остановились сначала у бывшего управляющего Крюгеров Микулицына, а потом в пристройке для челяди. Сажали картошку и капусту, приводили в порядок дом, доктор иногда принимал больных. Нежданно объявившийся сводный брат Евграф, энергичный, загадочный, очень влиятельный, помог упрочить их положение. Антонина Александровна, похоже, ожидала ребенка.

С течением времени Юрий Андреевич получил возможность бывать в Юрятине в библиотеке, где увидел Ларису Федоровну Антипову. Она рассказала ему о себе, о том, что Стрельников - это ее муж Павел Антипов, вернувшийся из плена, но скрывшийся под другой фамилией и не поддерживающий отношений с семьей. Когда он брал Юрятин, забрасывал город снарядами и ни разу не осведомился, живы ли жена и дочь.

Через два месяца Юрий Андреевич в очередной раз возвращался из города в Варыкино, Он обманывал Тоню, продолжая любить ее, и мучился этим. В тот день он ехал домой с намерением признаться жене во всем и больше не встречаться с Ларой.

Вдруг трое вооруженных людей преградили ему дорогу и объявили, что доктор с этого момента мобилизован в отряд Аиверия Микулицына. Работы у доктора было по горло: зимой - сыпняк, летом - дизентерия и во все времена года - раненые. Перед Ливерием Юрий Андреевич не скрывал, что идеи Октября его не воспламеняют, что они еще так далеки от осуществления, а за одни лишь толки об этом заплачено морями крови, так что цель не оправдывает средства. Да и сама идея переделки жизни рождена людьми, не почувствовавшими ее духа. Два года неволи, разлуки с семьей, лишений и опасности завершились все же побегом.

В Юрятине доктор появился в момент, когда из города ушли белые, сдав его красным. Выглядел он одичалым, немытым, голодным и ослабевшим. Ларисы Федоровны и Катеньки дома не было. В тайнике для ключей он обнаружил записку. Аариса с дочерью отправилась в Варыкино, надеясь застать его там. Мысли его путались, усталость клонила ко сну. Он растопил печь, немного поел и, не раздеваясь, крепко заснул. Очнувшись же, понял, что раздет, умыт и лежит в чистой постели, что долго болел, но быстро поправляется благодаря заботам Лары, хотя до полного выздоровления нечего и думать о возвращении в Москву. Живаго пошел служить в губздрав, а Лариса Федоровна - в губоно. Однако тучи над ними сгущались. В докторе видели социально чуждого, под Стрельниковым начинала колебаться почва. В городе свирепствовала чрезвычайка.

В это время пришло письмо от Тони: семья была в Москве, но профессора Громеко, а с ним ее и детей (теперь у них, кроме сына, есть дочь Маша) высылают за границу. Горе еще в том, что она любит его, а он ее - нет. Пусть строит жизнь по своему разумению.

Неожиданно объявился Комаровский. Он приглашен правительством Дальневосточной Республики и готов взять их с собой: им обоим грозит смертельная опасность. Юрий Андреевич сразу отверг это предложение. Лара уже давно поведала ему о той роковой роли, что сыграл в ее жизни этот человек, а он рассказал ей, что Виктор Ипполитович был виновником самоубийства его отца. Решено было укрыться в Барыкине. Село было давно покинуто жителями, вокруг по ночам выли волки, но страшнее было бы появление людей, а они не взяли с собой оружие. Кроме того, недавно Лара сказала, что, кажется, беременна. Надо было думать уже не о себе. Тут как раз снова прибыл Комаровский. Он привез весть, что Стрельников приговорен к расстрелу и надо спасать Катеньку, если уж Лара не думает о себе. Доктор сказал Ларе, чтобы она ехала с Комаровским.

В снежном, лесном одиночестве Юрий Андреевич медленно сходил с ума. Он пил и писал стихи, посвященные Ларе. Плач по утраченной любимой вырастал в обобщенные мысли об истории и человеке, о революции как утраченном и оплакиваемом идеале.

В один из вечеров доктор услышал хруст шагов, и в дверях показался человек. Юрий Андреевич не сразу узнал Стрельникова. Выходило, что Комаровский обманул их! Они проговорили почти всю ночь.

О революции, о Ларе, о детстве на Тверской-Ямской. Улеглись под утро, но, проснувшись и выйдя за водой, доктор обнаружил своего собеседника застрелившимся.

В Москве Живаго появился уже в начале нэпа исхудавшим, обросшим и одичавшим. Большую часть пути он проделал пешком. В течение последующих восьми-девяти лет своей жизни он терял врачебные навыки и утрачивал писательские, но все же брался за перо и писал тоненькие книжечки. Любители их ценили.

По хозяйству помогала ему дочь бывшего дворника Марина, она служила на телеграфе на линии зарубежной связи. Со временем она стала женой доктора и у них родились две дочери. Но в один из летних дней Юрий Андреевич вдруг исчез. Марина получила от него письмо, что он хочет пожить некоторое время в одиночестве и чтобы его не искали. Он не сообщил, что вновь неизвестно откуда появившийся брат Евграф снял ему комнату в Камергерском, снабдил деньгами, начал хлопотать о хорошем месте работы.

Однако душным августовским днем Юрий Андреевич умер от сердечного приступа. Попрощаться с ним пришло в Камергерский неожиданно много народу. Среди прощающихся оказалась и Лариса Федоровна. Она зашла в эту квартиру по старой памяти. Здесь когда-то жил ее первый муж Павел Антипов. Через несколько дней после похорон она неожиданно исчезла: ушла из дому и не вернулась. Видимо, ее арестовали.

Уже в сорок третьем году, на фронте, генерал-майор Евграф Андреевич Живаго, расспрашивая бельевщицу Таньку Безочередову о ее героической подруге разведчице Христине Орлецовой, поинтересовался и ее, Таниной, судьбой. Он быстро понял, что это дочь Ларисы и брата Юрия. Убегая с Комаровским в Монголию, когда красные подходили к Приморью, Лара оставила девочку на железнодорожном разъезде сторожихе Марфе, кончившей дни в сумасшедшем доме. Потом беспризорщина, скитания...

Между прочим, Евграф Андреевич не только позаботился о Татьяне, но и собрал все написанное братом. Среди стихов его было и стихотворение «Зимняя ночь»: «Мело, мело по всей земле / Во все пределы. / Свеча горела на столе, / Свеча горела...»

Все русские произведения в сокращении по алфавиту:

Писатели, по которым есть произведения в сокращении:

Когда Юрин дядюшка Николай Нико-ла-евич пере-ехал в Петер-бург, заботу о нём, в десять лет остав-шемся сиротой, взяли другие родствен-ники — Громеко, в доме которых на Сивцевом Вражке бывали инте-ресные люди, и где атмо-сфера профес-сор-ской семьи вполне способ-ство-вала развитию Юриных талантов.

Дочь Алек-сандра Алек-сан-дро-вича и Анны Ивановны (урож-денной Крюгер) Тоня была ему хорошим това-рищем, а одно-классник по гимназии Миша Гордон — близким другом, так что он не страдал от одино-че-ства.

Как-то во время домаш-него концерта Алек-сандру Алек-сан-дро-вичу пришлось сопро-вож-дать одного из пригла-шенных музы-кантов по сроч-ному вызову в номера, где только что попы-та-лась свести счёты с жизнью его хорошая знакомая Амалия Карловна Гишар. Профессор уступил просьбе Юры и Миши и взял их с собой.

Пока маль-чики стояли в прихожей и слушали жалобы постра-давшей о том, что на такой шаг её толкали ужасные подо-зрения, по счастью оказав-шиеся только плодом её расстро-ен-ного вооб-ра-жения, — из-за пере-го-родки в соседнюю комнату вышел средних лет мужчина, разбудив спавшую в кресле девушку.

На взгляды мужчины она отве-чала подми-ги-ва-нием сообщ-ницы, довольной, что всё обошлось и их тайна не раскрыта. В этом безмолвном общении было что-то пугающе волшебное, будто он был куколь-ником, а она мари-о-неткой. У Юры сжалось сердце от созер-цания этого пора-бо-щения. На улице Миша сказал това-рищу, что он встречал этого чело-века. Несколько лет назад они с папа ехали вместе с ним в поезде, и он спаивал в дороге Юриного отца, тогда же бросив-ше-гося с площадки на рельсы.

Увиденная Юрой девушка оказа-лась дочерью мадам Гишар. Лариса была гимна-зисткой. В шест-на-дцать лет она выгля-дела восем-на-дца-ти-летней и несколько тяго-ти-лась поло-же-нием ребёнка — такого же, как её подруги. Это чувство усили-лось, когда она усту-пила ухажи-ва-ниям Виктора Иппо-ли-то-вича Кома-ров-ского, роль кото-рого при её маменьке не огра-ни-чи-ва-лась ролью совет-ника в делах и друга дома. Он стал её кошмаром, он зака-балил её.

Через несколько лет, уже студентом-медиком, Юрий Живаго вновь встре-тился с Ларой при необычных обсто-я-тель-ствах.

Вместе с Тоней Громеко нака-нуне Рожде-ства они ехали на елку к Свен-тицким по Камер-гер-скому пере-улку. Недавно тяжело и долго болевшая Анна Ивановна соеди-нила их руки, сказав, что они созданы друг для друга. Тоня действи-тельно была близким и пони-ма-ющим его чело-веком. Вот и в эту минуту она уловила его настро-ение и не мешала любо-ваться заин-де-ве-лыми, светя-щи-мися изнутри окнами, в одном из которых Юрий заметил чёрную прота-лину, сквозь которую виден был огонь свечи, обра-щённый на улицу почти с созна-тель-но-стью взгляда. В этот момент и роди-лись строки ещё не офор-мив-шихся стихов: «Свеча горела на столе, свеча горела...»

Он и не подо-зревал, что за окном Лара Гишар гово-рила в этот момент Паше Анти-пову, не скры-вав-шему с детских лет своего обожания, что, если он любит её и хочет удер-жать от гибели, они должны немед-ленно обвен-чаться. После этого Лара отпра-ви-лась к Свен-тицким, где Юра с Тоней весе-ли-лись в зале, и где за картами сидел Кома-ров-ский. Около двух часов ночи в доме вдруг раздался выстрел. Лара, стреляя в Кома-ров-ского, промах-ну-лась, но пуля задела това-рища проку-рора москов-ской судебной палаты. Когда Лару провели через зал, Юра обомлел — та самая! И вновь тот же седо-ватый, что имел отно-шение к гибели его отца! В довер-шение всего, вернув-шись домой, Тоня и Юра уже не застали Анну Ивановну в живых.

Лару стара-ниями Кома-ров-ского удалось спасти от суда, но она слегла, и Пашу к ней пока не пускали. Приходил, однако, Коло-гривов, принёс «наградные». Больше трёх лет назад Лара, чтобы изба-виться от Кома-ров-ского, стала воспи-та-тель-ницей его младшей дочери. Все скла-ды-ва-лось благо-по-лучно, но тут проиграл обще-ственные деньги её пусто-ватый братец Родя. Он соби-рался стре-ляться, если сестра не поможет ему. День-гами выру-чили Коло-гри-вовы, и Лара пере-дала их Роде, отобрав револьвер, из кото-рого тот хотел застре-литься. Вернуть долг Коло-гри-вову никак не удава-лось. Лара тайно от Паши посы-лала деньги его сослан-ному отцу и припла-чи-вала хозя-евам комнаты в Камер-гер-ском. Девушка считала своё поло-жение у Коло-гри-вовых ложным, не видела выхода из него, кроме как попро-сить деньги у Кома-ров-ского. Жизнь опро-ти-вела ей. На балу у Свен-тицких Виктор Иппо-ли-тович делал вид, что занят картами и не заме-чает Лару. К вошедшей же в зал девушке он обра-тился с улыбкой, значение которой Лара так хорошо пони-мала...

Когда Ларе стало лучше, они с Пашей поже-ни-лись и уехали в Юрятин, на Урал. После свадьбы молодые прого-во-рили до утра. Его догадки чере-до-ва-лись с Лари-ными призна-ниями, после которых у него падало сердце... На новом месте Лариса препо-да-вала в гимназии и была счаст-лива, хотя на ней был дом и трех-летняя Катенька. Паша препо-давал латынь и древнюю историю. Спра-вили свадьбу и Юра с Тоней. Между тем грянула война. Юрий Андре-евич оказался на фронте, не успев толком пови-дать родив-ше-гося сына. Иным образом попал в пекло боев Павел Павлович Антипов.

С женой отно-шения были непро-стые. Он сомне-вался в её любви к нему. Чтобы осво-бо-дить всех от этой подделки под семейную жизнь, он закончил офицер-ские курсы и оказался на фронте, где в одном из боев попал в плен. Лариса Фёдо-ровна посту-пила сестрой в сани-тарный поезд и отпра-ви-лась искать мужа. Подпо-ручик Гали-уллин, знавший Пашу с детства, утвер-ждал, что видел, как он погиб.

Живаго оказался свиде-телем развала армии, бесчин-ства анар-хист-ву-ющих дезер-тиров, а вернув-шись в Москву, застал ещё более страшную разруху. Увиденное и пере-житое заста-вило доктора многое пере-смот-реть в своем отно-шении к рево-люции.

Чтобы выжить, семья двину-лась на Урал, в бывшее имение Крюгеров Вары-кино, непо-да-лёку от города Юрятина. Путь пролегал через засне-женные простран-ства, на которых хозяй-ни-чали воору-жённые банды, через области недавно усми-рённых восстаний, с ужасом повто-рявших имя Стрель-ни-кова, теснив-шего белых под коман-до-ва-нием полков-ника Гали-ул-лина.

В Вары-кине они оста-но-ви-лись сначала у бывшего управ-ля-ю-щего Крюгеров Мику-ли-цына, а потом в пристройке для челяди. Сажали картошку и капусту, приво-дили в порядок дом, доктор иногда принимал больных. Нежданно объявив-шийся сводный брат Евграф, энер-гичный, зага-дочный, очень влия-тельный, помог упро-чить их поло-жение. Анто-нина Алек-сан-дровна, похоже, ожидала ребенка.

С тече-нием времени Юрий Андре-евич получил возмож-ность бывать в Юрятине в библио-теке, где увидел Ларису Федо-ровну Анти-пову. Она расска-зала ему о себе, о том, что Стрель-ников — это её муж Павел Антипов, вернув-шийся из плена, но скрыв-шийся под другой фами-лией и не поддер-жи-ва-ющий отно-шений с семьей. Когда он брал Юрятин, забра-сывал город снаря-дами и ни разу не осве-до-мился, живы ли жена и дочь.

Через два месяца Юрий Андре-евич в очередной раз возвра-щался из города в Вары-кино, Он обма-нывал Тоню, продолжая любить её, и мучился этим. В тот день он ехал домой с наме-ре-нием признаться жене во всем и больше не встре-чаться с Ларой.

Вдруг трое воору-жённых людей прегра-дили ему дорогу и объявили, что доктор с этого момента моби-ли-зован в отряд Ливерия Мику-ли-цына. Работы у доктора было по горло: зимой — сыпняк, летом — дизен-терия и во все времена года — раненые. Перед Ливе-рием Юрий Андре-евич не скрывал, что идеи Октября его не воспла-ме-няют, что они ещё так далеки от осуществ-ления, а за одни лишь толки об этом запла-чено морями крови, так что цель не оправ-ды-вает сред-ства. Да и сама идея пере-делки жизни рождена людьми, не почув-ство-вав-шими её духа. Два года неволи, разлуки с семьей, лишений и опас-ности завер-ши-лись все же побегом.

В Юрятине доктор появился в момент, когда из города ушли белые, сдав его красным. Выглядел он одичалым, немытым, голодным и осла-бевшим. Ларисы Федо-ровны и Катеньки дома не было. В тайнике для ключей он обна-ружил записку. Лариса с дочерью отпра-ви-лась в Вары-кино, надеясь застать его там. Мысли его пута-лись, уста-лость клонила ко сну. Он растопил печь, немного поел и, не разде-ваясь, крепко заснул. Очнув-шись же, понял, что раздет, умыт и лежит в чистой постели, что долго болел, но быстро поправ-ля-ется благо-даря заботам Лары, хотя до полного выздо-ров-ления нечего и думать о возвра-щении в Москву. Живаго пошёл служить в губздрав, а Лариса Федо-ровна — в губоно. Однако тучи над ними сгуща-лись. В докторе видели соци-ально чуждого, под Стрель-ни-ковым начи-нала коле-баться почва. В городе свиреп-ство-вала чрез-вы-чайка.

В это время пришло письмо от Тони: семья была в Москве, но профес-сора Громеко, а с ним её и детей (теперь у них, кроме сына, есть дочь Маша) высы-лают за границу. Горе ещё в том, что она любит его, а он её — нет. Пусть строит жизнь по своему разу-мению.

Неожи-данно объявился Кома-ров-ский. Он приглашен прави-тель-ством Даль-не-во-сточной Респуб-лики и готов взять их с собой: им обоим грозит смер-тельная опас-ность. Юрий Андре-евич сразу отверг это пред-ло-жение. Лара уже давно пове-дала ему о той роковой роли, что сыграл в её жизни этот человек, а он рассказал ей, что Виктор Иппо-ли-тович был винов-ником само-убий-ства его отца. Решено было укрыться в Вары-кине. Село было давно поки-нуто жите-лями, вокруг по ночам выли волки, но страшнее было бы появ-ление людей, а они не взяли с собой оружие. Кроме того, недавно Лара сказала, что, кажется, бере-менна. Надо было думать уже не о себе. Тут как раз снова прибыл Кома-ров-ский. Он привез весть, что Стрель-ников приго-ворён к расстрелу и надо спасать Катеньку, если уж Лара не думает о себе. Доктор сказал Ларе, чтобы она ехала с Кома-ров-ским.

В снежном, лесном одино-че-стве Юрий Андре-евич медленно сходил с ума. Он пил и писал стихи, посвя-щенные Ларе. Плач по утра-ченной любимой вырастал в обоб-щенные мысли об истории и чело-веке, о рево-люции как утра-ченном и опла-ки-ва-емом идеале.

В один из вечеров доктор услышал хруст шагов, и в дверях пока-зался человек. Юрий Андре-евич не сразу узнал Стрель-ни-кова. Выхо-дило, что Кома-ров-ский обманул их! Они прого-во-рили почти всю ночь.

О рево-люции, о Ларе, о детстве на Твер-ской-Ямской. Улег-лись под утро, но, проснув-шись и выйдя за водой, доктор обна-ружил своего собе-сед-ника застре-лив-шимся.

В Москве Живаго появился уже в начале нэпа исху-давшим, обросшим и одичавшим. Большую часть пути он проделал пешком. В течение после-ду-ющих восьми-девяти лет своей жизни он терял врачебные навыки и утра-чивал писа-тель-ские, но все же брался за перо и писал тоненькие книжечки. Люби-тели их ценили.

По хозяй-ству помо-гала ему дочь бывшего двор-ника Марина, она служила на теле-графе на линии зару-бежной связи. Со временем она стала женой доктора и у них роди-лись две дочери. Но в один из летних дней Юрий Андре-евич вдруг исчез. Марина полу-чила от него письмо, что он хочет пожить неко-торое время в одино-че-стве и чтобы его не искали. Он не сообщил, что вновь неиз-вестно откуда появив-шийся брат Евграф снял ему комнату в Камер-гер-ском, снабдил день-гами, начал хлопо-тать о хорошем месте работы.

Однако душным авгу-стов-ским днем Юрий Андре-евич умер от сердеч-ного приступа. Попро-щаться с ним пришло в Камер-гер-ский неожи-данно много народу. Среди проща-ю-щихся оказа-лась и Лариса Фёдо-ровна. Она зашла в эту квар-тиру по старой памяти. Здесь когда-то жил её первый муж Павел Антипов. Через несколько дней после похорон она неожи-данно исчезла: ушла из дому и не верну-лась. Видимо, её аресто-вали.

Уже в сорок третьем году, на фронте, генерал-майор Евграф Андре-евич Живаго, расспра-шивая бельев-щицу Таньку Безоче-ре-дову о её геро-и-че-ской подруге развед-чице Христине Орле-цовой, поин-те-ре-со-вался и её, Таниной, судьбой. Он быстро понял, что это дочь Ларисы и брата Юрия. Убегая с Кома-ров-ским в Монголию, когда красные подхо-дили к Приморью, Лара оста-вила девочку на желез-но-до-рожном разъ-езде сторо-жихе Марфе, кончившей дни в сума-сшедшем доме. Потом беспри-зор-щина, скитания...

Между прочим, Евграф Андре-евич не только поза-бо-тился о Татьяне, но и собрал все напи-санное братом. Среди стихов его было и стихо-тво-рение «Зимняя ночь»: «Мело, мело по всей земле / Во все пределы. / Свеча горела на столе, / Свеча горела...»

Когда Юрин дядюшка Николай Николаевич переехал в Петербург, заботу о нём, в десять лет оставшемся сиротой, взяли другие родственники - Громеко, в доме которых на Сивцевом Вражке бывали интересные люди, и где атмосфера профессорской семьи вполне способствовала развитию Юриных талантов.

Дочь Александра Александровича и Анны Ивановны (урожденной Крюгер) Тоня была ему хорошим товарищем, а одноклассник по гимназии Миша Гордон - близким другом, так что он не страдал от одиночества.

Как-то во время домашнего концерта Александру Александровичу пришлось сопровождать одного из приглашенных музыкантов по срочному вызову в номера, где только что попыталась свести счёты с жизнью его хорошая знакомая Амалия Карловна Гишар. Профессор уступил просьбе Юры и Миши и взял их с собой.

Пока мальчики стояли в прихожей и слушали жалобы пострадавшей о том, что на такой шаг её толкали ужасные подозрения, по счастью оказавшиеся только плодом её расстроенного воображения, - из-за перегородки в соседнюю комнату вышел средних лет мужчина, разбудив спавшую в кресле девушку.

На взгляды мужчины она отвечала подмигиванием сообщницы, довольной, что всё обошлось и их тайна не раскрыта. В этом безмолвном общении было что-то пугающе волшебное, будто он был кукольником, а она марионеткой. У Юры сжалось сердце от созерцания этого порабощения. На улице Миша сказал товарищу, что он встречал этого человека. Несколько лет назад они с папа ехали вместе с ним в поезде, и он спаивал в дороге Юриного отца, тогда же бросившегося с площадки на рельсы.

Увиденная Юрой девушка оказалась дочерью мадам Гишар. Лариса была гимназисткой. В шестнадцать лет она выглядела восемнадцатилетней и несколько тяготилась положением ребёнка - такого же, как её подруги. Это чувство усилилось, когда она уступила ухаживаниям Виктора Ипполитовича Комаровского, роль которого при её маменьке не ограничивалась ролью советника в делах и друга дома. Он стал её кошмаром, он закабалил её.

Через несколько лет, уже студентом-медиком, Юрий Живаго вновь встретился с Ларой при необычных обстоятельствах.

Вместе с Тоней Громеко накануне Рождества они ехали на елку к Свентицким по Камергерскому переулку. Недавно тяжело и долго болевшая Анна Ивановна соединила их руки, сказав, что они созданы друг для друга. Тоня действительно была близким и понимающим его человеком. Вот и в эту минуту она уловила его настроение и не мешала любоваться заиндевелыми, светящимися изнутри окнами, в одном из которых Юрий заметил чёрную проталину, сквозь которую виден был огонь свечи, обращённый на улицу почти с сознательностью взгляда. В этот момент и родились строки ещё не оформившихся стихов: «Свеча горела на столе, свеча горела...»

Он и не подозревал, что за окном Лара Гишар говорила в этот момент Паше Антипову, не скрывавшему с детских лет своего обожания, что, если он любит её и хочет удержать от гибели, они должны немедленно обвенчаться. После этого Лара отправилась к Свентицким, где Юра с Тоней веселились в зале, и где за картами сидел Комаровский. Около двух часов ночи в доме вдруг раздался выстрел. Лара, стреляя в Комаровского, промахнулась, но пуля задела товарища прокурора московской судебной палаты. Когда Лару провели через зал, Юра обомлел - та самая! И вновь тот же седоватый, что имел отношение к гибели его отца! В довершение всего, вернувшись домой, Тоня и Юра уже не застали Анну Ивановну в живых.

Лару стараниями Комаровского удалось спасти от суда, но она слегла, и Пашу к ней пока не пускали. Приходил, однако, Кологривов, принёс «наградные». Больше трёх лет назад Лара, чтобы избавиться от Комаровского, стала воспитательницей его младшей дочери. Все складывалось благополучно, но тут проиграл общественные деньги её пустоватый братец Родя. Он собирался стреляться, если сестра не поможет ему. Деньгами выручили Кологривовы, и Лара передала их Роде, отобрав револьвер, из которого тот хотел застрелиться. Вернуть долг Кологривову никак не удавалось. Лара тайно от Паши посылала деньги его сосланному отцу и приплачивала хозяевам комнаты в Камергерском. Девушка считала своё положение у Кологривовых ложным, не видела выхода из него, кроме как попросить деньги у Комаровского. Жизнь опротивела ей. На балу у Свентицких Виктор Ипполитович делал вид, что занят картами и не замечает Лару. К вошедшей же в зал девушке он обратился с улыбкой, значение которой Лара так хорошо понимала...

Когда Ларе стало лучше, они с Пашей поженились и уехали в Юрятин, на Урал. После свадьбы молодые проговорили до утра. Его догадки чередовались с Лариными признаниями, после которых у него падало сердце... На новом месте Лариса преподавала в гимназии и была счастлива, хотя на ней был дом и трехлетняя Катенька. Паша преподавал латынь и древнюю историю. Справили свадьбу и Юра с Тоней. Между тем грянула война. Юрий Андреевич оказался на фронте, не успев толком повидать родившегося сына. Иным образом попал в пекло боев Павел Павлович Антипов.

С женой отношения были непростые. Он сомневался в её любви к нему. Чтобы освободить всех от этой подделки под семейную жизнь, он закончил офицерские курсы и оказался на фронте, где в одном из боев попал в плен. Лариса Фёдоровна поступила сестрой в санитарный поезд и отправилась искать мужа. Подпоручик Галиуллин, знавший Пашу с детства, утверждал, что видел, как он погиб.

Живаго оказался свидетелем развала армии, бесчинства анархиствующих дезертиров, а вернувшись в Москву, застал ещё более страшную разруху. Увиденное и пережитое заставило доктора многое пересмотреть в своем отношении к революции.

Чтобы выжить, семья двинулась на Урал, в бывшее имение Крюгеров Варыкино, неподалёку от города Юрятина. Путь пролегал через заснеженные пространства, на которых хозяйничали вооружённые банды, через области недавно усмирённых восстаний, с ужасом повторявших имя Стрельникова, теснившего белых под командованием полковника Галиуллина.

В Варыкине они остановились сначала у бывшего управляющего Крюгеров Микулицына, а потом в пристройке для челяди. Сажали картошку и капусту, приводили в порядок дом, доктор иногда принимал больных. Нежданно объявившийся сводный брат Евграф, энергичный, загадочный, очень влиятельный, помог упрочить их положение. Антонина Александровна, похоже, ожидала ребенка.

С течением времени Юрий Андреевич получил возможность бывать в Юрятине в библиотеке, где увидел Ларису Федоровну Антипову. Она рассказала ему о себе, о том, что Стрельников - это её муж Павел Антипов, вернувшийся из плена, но скрывшийся под другой фамилией и не поддерживающий отношений с семьей. Когда он брал Юрятин, забрасывал город снарядами и ни разу не осведомился, живы ли жена и дочь.

Через два месяца Юрий Андреевич в очередной раз возвращался из города в Варыкино, Он обманывал Тоню, продолжая любить её, и мучился этим. В тот день он ехал домой с намерением признаться жене во всем и больше не встречаться с Ларой.

Вдруг трое вооружённых людей преградили ему дорогу и объявили, что доктор с этого момента мобилизован в отряд Ливерия Микулицына. Работы у доктора было по горло: зимой - сыпняк, летом - дизентерия и во все времена года - раненые. Перед Ливерием Юрий Андреевич не скрывал, что идеи Октября его не воспламеняют, что они ещё так далеки от осуществления, а за одни лишь толки об этом заплачено морями крови, так что цель не оправдывает средства. Да и сама идея переделки жизни рождена людьми, не почувствовавшими её духа. Два года неволи, разлуки с семьей, лишений и опасности завершились все же побегом.

В Юрятине доктор появился в момент, когда из города ушли белые, сдав его красным. Выглядел он одичалым, немытым, голодным и ослабевшим. Ларисы Федоровны и Катеньки дома не было. В тайнике для ключей он обнаружил записку. Лариса с дочерью отправилась в Варыкино, надеясь застать его там. Мысли его путались, усталость клонила ко сну. Он растопил печь, немного поел и, не раздеваясь, крепко заснул. Очнувшись же, понял, что раздет, умыт и лежит в чистой постели, что долго болел, но быстро поправляется благодаря заботам Лары, хотя до полного выздоровления нечего и думать о возвращении в Москву. Живаго пошёл служить в губздрав, а Лариса Федоровна - в губоно. Однако тучи над ними сгущались. В докторе видели социально чуждого, под Стрельниковым начинала колебаться почва. В городе свирепствовала чрезвычайка.

В это время пришло письмо от Тони: семья была в Москве, но профессора Громеко, а с ним её и детей (теперь у них, кроме сына, есть дочь Маша) высылают за границу. Горе ещё в том, что она любит его, а он её - нет. Пусть строит жизнь по своему разумению.

Неожиданно объявился Комаровский. Он приглашен правительством Дальневосточной Республики и готов взять их с собой: им обоим грозит смертельная опасность. Юрий Андреевич сразу отверг это предложение. Лара уже давно поведала ему о той роковой роли, что сыграл в её жизни этот человек, а он рассказал ей, что Виктор Ипполитович был виновником самоубийства его отца. Решено было укрыться в Варыкине. Село было давно покинуто жителями, вокруг по ночам выли волки, но страшнее было бы появление людей, а они не взяли с собой оружие. Кроме того, недавно Лара сказала, что, кажется, беременна. Надо было думать уже не о себе. Тут как раз снова прибыл Комаровский. Он привез весть, что Стрельников приговорён к расстрелу и надо спасать Катеньку, если уж Лара не думает о себе. Доктор сказал Ларе, чтобы она ехала с Комаровским.

В снежном, лесном одиночестве Юрий Андреевич медленно сходил с ума. Он пил и писал стихи, посвященные Ларе. Плач по утраченной любимой вырастал в обобщенные мысли об истории и человеке, о революции как утраченном и оплакиваемом идеале.

В один из вечеров доктор услышал хруст шагов, и в дверях показался человек. Юрий Андреевич не сразу узнал Стрельникова. Выходило, что Комаровский обманул их! Они проговорили почти всю ночь.

О революции, о Ларе, о детстве на Тверской-Ямской. Улеглись под утро, но, проснувшись и выйдя за водой, доктор обнаружил своего собеседника застрелившимся.

В Москве Живаго появился уже в начале нэпа исхудавшим, обросшим и одичавшим. Большую часть пути он проделал пешком. В течение последующих восьми-девяти лет своей жизни он терял врачебные навыки и утрачивал писательские, но все же брался за перо и писал тоненькие книжечки. Любители их ценили.

По хозяйству помогала ему дочь бывшего дворника Марина, она служила на телеграфе на линии зарубежной связи. Со временем она стала женой доктора и у них родились две дочери. Но в один из летних дней Юрий Андреевич вдруг исчез. Марина получила от него письмо, что он хочет пожить некоторое время в одиночестве и чтобы его не искали. Он не сообщил, что вновь неизвестно откуда появившийся брат Евграф снял ему комнату в Камергерском, снабдил деньгами, начал хлопотать о хорошем месте работы.

Однако душным августовским днем Юрий Андреевич умер от сердечного приступа. Попрощаться с ним пришло в Камергерский неожиданно много народу. Среди прощающихся оказалась и Лариса Фёдоровна. Она зашла в эту квартиру по старой памяти. Здесь когда-то жил её первый муж Павел Антипов. Через несколько дней после похорон она неожиданно исчезла: ушла из дому и не вернулась. Видимо, её арестовали.

Уже в сорок третьем году, на фронте, генерал-майор Евграф Андреевич Живаго, расспрашивая бельевщицу Таньку Безочередову о её героической подруге разведчице Христине Орлецовой, поинтересовался и её, Таниной, судьбой. Он быстро понял, что это дочь Ларисы и брата Юрия. Убегая с Комаровским в Монголию, когда красные подходили к Приморью, Лара оставила девочку на железнодорожном разъезде сторожихе Марфе, кончившей дни в сумасшедшем доме. Потом беспризорщина, скитания...

Между прочим, Евграф Андреевич не только позаботился о Татьяне, но и собрал все написанное братом. Среди стихов его было и стихотворение «Зимняя ночь»: «Мело, мело по всей земле / Во все пределы. / Свеча горела на столе, / Свеча горела...»

Название: Доктор Живаго

Жанр: Роман

Продолжительность: 10мин 54сек

Аннотация:

Начало 1900 годов. После смерти матери Юра Живаго воспитывается в Москве в семье дальних родственников Громеко. Юра учится в гимназии, а позже в университете на медицинском факультете. Все его детские годы с ним рядом его ближайшие друзья – Миша Гордон и дочь Громеко – Тоня.
В Москву с Урала приехала вдова Амалия Гишар со своим сыном Родионом и дочерью Ларой. Пути Лары и Юры Живаго впервые пересеклись еще в юности. Юра видел ее среди молодежи, обратил внимание на ее красоту, но они не были знакомы.
Юра стал врачом, женился на Тоне. Лара вышла замуж за страстно влюбленного в нее Павла Антипова.
Идет Первая мировая война. Живаго на фронте. У Лары состоялось непростое объяснение со своим мужем, после чего он исчез. Лара, предполагая, что он на фронте, записалась сестрой милосердия и едет искать его на фронт. Там они с Живаго вновь встречаются.
Россию сотрясают революционные события. Лара уезжает с фронта. Позже уезжает и Живаго. В Москве голод, нищета. Живаго заболевает тифом. Выживать им помогает сводный брат Юрия – Евграф. Он же советует им уехать в бывшее имение Варыкино, на Урал. Там они сажают огород, чем и спасаются от голода.
Однажды в библиотеке Юрий встречает Лару. Между ними завязываются отношения. Теперь уже Юрий понимает, что Лара стала частью его жизни. Он решает сказать об этом своей жене Тоне. Однако, он не успел это сделать. Его встретили по дороге партизаны и принудительно увели в партизанский отряд, так как им нужен доктор. Продолжительное время Живаго находится в партизанском отряде, ничего не зная ни о семье, ни о Ларе. Когда он узнает, что гражданская война закончена, белых в округе нет, он уходит из отряда. Его семьи на Урале уже нет. Он слышал, что они в Москве. Он приходит к Ларе. Отношения у них складываются непросто. Она все время вспоминает о своем муже Павле. Они оба понимают, что надо уезжать с Урала. Надо каким-то образом добраться до Москвы. Их приглашает на правительственный поезд старым знакомый Лары Комаровский. Живаго знает, какие отношения связывали раньше Лару и Комаровского. Гордость не позволяет ему принять это приглашение. Лара с дочерью Катей уезжают с Комаровским, а Живаго в одиночестве начинает скатываться в отчаяние.
Весной 1922 года Живаго все же добрался до Москвы. Половину пути он со своим спутником Васей преодолели пешком. Живаго узнает, что все его родственники и жена были высланы за границу. У него нет надежды увидеть их. Он начинает совместную жизнь с влюбленной в него Мариной Щаповой. У них родились 2 дочери.
Однажды Юрий случайно встретил своего сводного брата Евграфа. Брат стал ему всячески помогать: снял комнату, дал денег. Живаго пишет статьи, очерки, стихи. Жизнь должна бы наладиться. Он поступил на службу в больницу. По пути на работу он умирает. И снова рядом с ним Лара. Она приехала в Москву, решила зайти по адресу, где когда-то жил ее покойный муж Антипов. А оказалось, что именно эту комнату снял для Живаго его брат. Лара навеки прощается со своей большой любовью: «Твой уход, мой конец». Больше Лару никто не видел.