Гринев в Белогорской крепости.

Главный герой повести Петр Гринев. Он предстает перед нами молодым человеком из небогатой дворянской семьи. Отец его – Андрей Петрович Гринев- был простым военным. Еще до рождения Гринев был записан в полк. Петр получил домашнее образование. Сначала его обучал Савельич- верный слуга. Позже для него специально был нанят француз. Но вместо получения знаний Петр гонял голубей. По заведенной традиции дворянские дети должны были служить. Вот и отец Гринева отправил его служить, но не в элитный Семёновский полк, как думал Петр, а в Оренбург, для того, чтобы сын испытал настоящую жизнь, чтоб вышел солдат, а не шаматон.

Но судьба забросила Петрушу не просто в Оренбург, а в далёкую Белогорскую крепость, которая представляла собой старую деревушку с деревянными домами, обнесенную бревенчатым забором. Единственное оружие – старая пушка, и та была забита мусором. Вся команда крепости состояла из инвалидов. Такая крепость произвела на Гринева удручающее впечатление. Петр был очень расстроен…

Но постепенно жизнь в крепости становится сносной. Петр сближается с семьей капитана Миронова-коменданта крепости. Его принимают там как сына и заботятся о нем. Вскоре Петр влюбляется в Марию Миронову – дочь коменданта крепости. Его первая любовь оказалась взаимной, и все казалось хорошо. Но тут выясняется, что к Маше уже сватался Швабрин, сосланный в крепость за дуэль офицер, но Мария отказала ему, и Швабрин мстит, очерняя имя девушки. Гринев вступается за честь любимой девушки и вызывает Швабрина на дуэль, где получает ранение. После выздоровления Петр просит благословения родителей на брак с Марией, но отец, разозленный вестью о дуэли, отказывает ему, попрекая за это и говоря, что Петр еще молод и глуп. Маша, горячо любя Петра, на брак без благословения родителей не соглашается. Гринев очень сильно расстроен и огорчен. Мария старается избегать его. Он больше не посещает семью коменданта, жизнь становится для него все невыносимей.

Но в это время Белогорской крепости грозит беда. Пугачевское войско подходит к стенам крепости и быстро захватывает её. Все жители сразу признают Пугачева своим императором, кроме коменданта Миронова и Ивана Игнатьича. Они были повешены за непокорность «единственному и истинному императору». Пришла очередь Гринева, его сразу повели к виселице. Петр шел вперед, смотрел в лицо смерти смело и мужественно, готовясь умереть. Но тут Савельич бросился в ноги к Пугачеву и заступился за боярское дитя. Емельян велел привести Гринева к нему и приказывал ему поцеловать руку, признав его власть. Но Петр не нарушил слова и остался верен императрице Екатерине II. Пугачев рассердился, но вспомнив про подаренным ему заячий тулуп, великодушно отпустил Гринева. Вскоре они снова встретились. Гринев ехал из Оренбург спасать Машу от Швабрина, когда казаки поймали и отвели его в «дворец» Пугачева. Узнав о их любви и о том, что Швабрин заставляет бедную сироту выйти за него замуж, Емельян решил поехать в крепость вместе с Гриневым, чтоб помочь сироте. Когда Пугачев узнал, что сирота – это дочь коменданта, он разозлился, но потом отпустил Машу с Гриневым, сдержав свое слово: «Казнить так казнить, жаловать так жаловать: таков мой обычай»

Белогорская крепость очень сильно повлияла на Петра. Из неопытного юноши Гринев превращается в молодого человека, способного защитить свою любовь, сохранить верность и честь, умеющего здраво судить о людях. \

Катасонов В.Н.

Перейдем к анализу следующей встречи Гринева с Пугачевым (третьей, если считать от встречи в степи). Вспомним предшествовавшие ей обстоятельства. Гринев, отпущенный Пугачевым, воевал против последнего в составе оренбургского гарнизона. Через бывшего белогорского урядника Максимыча Марья Ивановна передала Гриневу письмо. В этом письме она описала свое катастрофическое положение – Швабрин принуждает ее выйти за него замуж – и слезно просила о помощи. Гринев вместе с верным Савельичем отправляется в Белогорскую крепость. Но по дороге, в Бердской слободе, его останавливают посты Пугачева, арестовывают и приводят к своему атаману. Пугачев и его товарищи приготовились встретить пленного оренбургского офицера, разыграть перед ним роль царя и его свиты, но как только Пугачев узнает Гринева, разговор сразу же принимает частный характер. «Пугачев узнал меня с первого взгляду. Поддельная важность его вдруг исчезла. «А, ваше благородие! – сказал он мне с живостью. – Как поживаешь? Зачем тебя Бог принес?» Я отвечал, что ехал по своему делу и что люди его меня остановили. «А по какому делу?» – спросил он меня» .

Гринев остро чувствует неслучайность происходящего. Странным образом его личная судьба, судьба его невесты оказываются связанными, с одной стороны, с судьбой самозванца и, с другой, – с исторической судьбой государства. «Я не мог не подивиться странному стечению обстоятельств», – размышлял Гринев еще после своего первого чудесного спасения в Белогорской крепости, – «детский тулуп, подаренный бродяге, избавлял меня от петли, и пьяница, шатавшийся по постоялым дворам, осаждал крепости и потрясал государством!» . Какая-то высшая, безусловная сила неумолимо бросает в кипящий котел истории судьбы личные и народные, перемешивает все – добро, зло, ненависть и любовь, величие и ничтожество, чтобы в новом высшем синтезе достигнуть каких-то своих, до поры сокрытых от людей и только ей ведомых целей... Однако нечто от этого высшего смысла истории начинает «просвечивать» уже и здесь, в человеческой эмпирии. Знаменитый пророческий сон Гринева во время бурана в степи как бы обозначает заранее «траекторию» взаимоотношений с Пугачевым на протяжении всей повести. И каждая новая встреча с Пугачевым отмечена для Гринева чувством предопределенности. Так и здесь, в Бердской слободе: «Странная мысль пришла мне в голову: мне показалось, что провидение, вторично приведшее меня к Пугачеву, подавало мне случай привести в действо мое намерение» . Частная жизнь Гринева оказывается тесно связана с исторической судьбой пугачевского бунта. История в изображении Пушкина оказывается человечной – не только классовой, национальной, военной, экономической – все эти абстрактные определения недостаточны, не покрывают ее сущности, – история оказывается человечески отзывчивой . «Свое дело» влюбленного молодого человека Петра Андреевича Гринева и исторические события пугачевского бунта оказываются соизмеримыми. И на вопрос Пугачева, – по какому делу он выехал из Оренбурга, – Гринев отвечает: «Я ехал в Белогорскую крепость, избавить сироту, которую там обижают». И – о, чудо! – Пугачев, грозный атаман огромного войска, хочет помочь честному человеку Петру Гриневу, тому самому офицеру Гриневу, который воюет против него, Пугачева.

Логика этих отношений отнюдь не понятна на обычном – фактическом – уровне существования. Логика обыденного мира ясно и недвусмысленно выражена сообщником Пугачева – беглым капралом Белобородовым. «Швабрина казнить не беда, – говорит он, – а не худо и господина офицера допросить порядком: зачем изволил пожаловать. Если он тебя государем не признает, так нечего у тебя и управы искать, а коли признает, что же он до сегодняшнего дня сидел в Оренбурге с твоими супостатами? Не прикажешь ли свести его в приказную да запалить там огоньку: мне сдается, что его милость подослан к нам от оренбургских командиров» . Вот логика мира, разделенного баррикадами борьбы, – жестокая, неумолимая и по-своему законная, правильная. Таковы правила игры. Гринев прекрасно понимает это: «Логика старого злодея показалась мне довольно убедительною. Мороз пробежал по всему моему телу при мысли, в чьих руках я находился» .

Но в отношениях Пугачева с Гриневым тон задает другой уровень, где все фактические разделения людей становятся так или иначе условными. Именно от этого уровня и обращается Пугачев к Гриневу, заметив смущение последнего. «Ась, ваше благородие, – сказал он подмигивая. – Фельдмаршал мой, кажется, говорит дело. Как ты думаешь?» . Два уровня: на одном – ненависть и страх, на другом – взаимопомощь и надежда. Но не только это открывается нашим героям, ведущим свой диалог на более глубоком уровне реальности. Есть еще какая-то особая радость освобождения от давящей жестокой логики этого обыденного мира фактической данности, где все непроницаемо, социальные роли жестоко разграничены и неумолимо предопределены. Радость преодоления тяжести фактичности через свободу, радость полета, парения, радость игры... Игра с самим бытием – с самой жизнью! – особый метафизический кураж двигает Пугачевым, лукаво подмигивающим Гриневу – «Ась, ваше благородие?». Как бы: хоть и страшно, но мы-то с тобой знаем, что не может все кончиться так плоско и бездарно, – не должно! Этот метафизический кураж человеческой свободы нередко выражался Пушкиным и, может быть, лучше всего в знаменитой песне Вальсингама из «Пира во время чумы»:

Есть упоение в бою, И бездны мрачной на краю, И в разъяренном океане, Средь грозных волн и бурной тьмы, И в аравийском урагане, И в дуновении чумы. Все, все, что гибелью грозит, Для сердца смертного таит Неизъяснимы наслажденья – Бессмертья, может быть, залог! И счастлив тот, кто средь волненья Их обретать и ведать мог.

«Бессмертья, может быть, залог!» – Кто не рисковал, тот может быть, и не жил, и риск сам по себе – бессмертья, может быть, залог... Пушкин касается здесь глубоко архаических языческих верований о спасении через героизм... Вальсингам спорит в «Пире» со священником... Тема дворянства (рыцарства) и священства и, более общим образом, тема Государства и Церкви волновала Пушкина всю жизнь. И здесь, в «Капитанской дочке», Пушкин дал относительно уравновешенную трактовку этой темы. Если в таких произведениях, как «Пир во время чумы», скорее, только поставлен вопрос , то в «Капитанской дочке» дан уже и некоторый ответ, ответ глубоко национальный, как бы от лица русской истории.

Эта жизнь, как риск, как захватывающая игра со смертью в пугачевском «ась, ваше благородие?», как все, что касается свободы, расщепляется на две темы, соответственно нашим двум уровням свободы (второму и третьему). Тут и высокая игра героизма, но тут и жизнеутверждающая надежда на спасение. И именно последнее тут же подхватывает Гринев: «Насмешка Пугачева возвратила мне бодрость. Я спокойно отвечал...». Однако не может быть покоя в этом мире, раздираемом непримиримой борьбой: сообщник Пугачева Белобородое опять требует допроса Гринева. Спор Белобородова и Хлопуши еще сильнее заостряет ситуацию . И Пугачев, и Гринев чувствуют опасность. Нужно как-то вернуться на тот особый уровень общения, который дорог – и жизненно необходим – обоим. Хотя бы напоминанием о нем. «Я увидел необходимость переменить разговор, который мог кончиться для меня очень невыгодным образом, и, обратясь к Пугачеву, сказал ему с веселым видом: «Ах! я было и забыл благодарить тебя за лошадь и тулуп. Без тебя я не добрался бы до города и замерз бы на дороге». Уловка моя удалась. Пугачев развеселился» . Это не только благодарность – и как бы лесть – за доброту Пугачева. Это напоминание о другой возможной жизни. Это как бы воспоминание в хмурый и холодный день о весеннем солнышке и ручьях... И лед подозрительности (со стороны Пугачева) растоплен. Разговор опять принимает частный характер, поверх всех разделяющих барьеров. Пугачев узнает, что речь идет о невесте Гринева, и склоняется к тому, чтобы помочь жениху.

На другое утро Пугачев с Гриневым отправляются в Белогорскую крепость. Доброе дело едет делать Пугачев, изо дня в день творящий так много злых! И настроение у него соответствующее: «Пугачев весело со мною поздоровался и велел мне садиться с ним в кибитку» . По дороге между нашими героями происходит замечательнейший разговор, можно сказать, кульминационный в сфере выразимого словом. То, что остается за его границами, уже трудно объяснить, «Дальнейшее – молчанье...». С молчанья же и начинается этот диалог. «Вдруг Пугачев прервал мои размышления, обратясь ко мне с вопросом:

– О чем, ваше благородие, изволил задуматься?

– Как не задуматься, – отвечал я ему. – Я офицер и дворянин; вчера еще дрался противу тебя, а сегодня еду с тобой в одной кибитке, и счастие всей моей жизни зависит от тебя. – Что ж? – спросил Пугачев. – Страшно тебе? Я отвечал, что, быв однажды уже им помилован, я надеялся не только на его пощаду, но даже и на помощь.

– И ты прав, ей-богу, прав! – сказал самозванец – Ты видел, что мои ребята смотрели на тебя косо: а старик и сегодня настаивал на том, что ты шпион и что надобно тебя пытать и повесить; но я не согласился, – понизив голос, чтоб Савельич и татарин не могли его услышать, – помня твой стакан вина и заячий тулуп. Ты видишь, что я не такой еще кровопийца, как говорит обо мне ваша братья» .

Что же происходит? Мы видим вдруг, что в отношениях Пугачева и Гринева смешиваются все устоявшиеся понятия. Офицер и дворянин сотрудничает с бунтовщиком и самозванцем. Враги, воюющие отнюдь не в шутку, а на уничтожение , вдруг становятся друзьями, и один надеется не просто «на пощаду, но даже и на помощь» другого. Все социальные институты, все непримиримые социальные противоречия, сама история вдруг как бы отменяются! Пожарище крестьянской войны, беспощадно заглатывающее каждый день сотни и сотни жизней, – «русский бунт, бессмысленный и беспощадный», по слову самого Пушкина , – как будто и не касается совсем наших героев, которые, на самом деле, суть явные и сознательные участники этой национальной распри. Что происходит? Как назвать это? Может быть, наиболее адекватное имя этому – имя, апеллирующее к евангельскому образу, – хождение по водам. Как при хождении по водам, которое демонстрировал – и которому учил! – Христос, преодолеваются физические законы мира, так и здесь, в странной истории отношений офицера Гринева и самозванца Пугачева, рассказанной Пушкиным, отменяются законы социальные, законы разделения и вражды. И герои то несмело, то с ликующей детской радостью как апостол Петр в Евангелии, учатся ходить по бурному морю) истории... И действительно радостно переживание этой свободы от – нередко роковой – тяжести социальных детерминаций. Радостно Пугачеву помогать Гриневу. Радостно сказать ему: «Ты видишь, что я не такой еще кровопийца, как говорит обо мне ваша братья». Как важно человеку – в особенности преступившему моральные нормы, «сжегшему за собой мосты», – хотя бы в глазах кого-то не быть кровопийцей, ибо сплошь и рядом это значит – обрести себя вновь и в своих глазах, прийти в себя... .

В особенности важно это сочувствие, эта возможность диалога с «порядочным человеком» для Пугачева (как его рисует Пушкин). Он довольно трезво оценивает свою ситуацию, несмотря на весь кураж своего самозванства, на всю серьезность той драмы, которую он разыгрывает на сцене российской истории. «Ребята мои умничают. Они воры, – говорит Пугачев. Мне должно держать ухо востро; при первой неудаче они свою шею выкупят моею головою» . Собственно, положение Пугачева незавидное. Не верит он и в возможность помилования – слишком далеко зашел. Ему остается только идти вперед и вперед – по трупам, через новые преступления к реализации титанического плана ниспровержения существующей государственной власти. В роковой необходимости этого движения, в его принудительности, в почти неизбежном провале всей авантюры есть что-то глубоко унижающее и уже никак не совместимое со всеми теми благородными «позами», которые принимал Пугачев перед Гриневым. Чувствуя это, мучаясь и желая как бы оправдаться – перед Гриневым, перед самим собой и, может быть, еще перед чем-то, более высоким, – Пугачев пускает в ход свой «козырь», калмыцкую притчу. Эта притча есть как бы символ веры Пугачева, тот образ, та интуиция, которая не только выражает его позицию, но и сама служит источником, питающим и направляющим всю динамику «самовыражения» пугачевской авантюры. Эта притча у Пушкина явно подается как некий религиозный символ, и согласно диалектике последнего можно сказать, что сам Пугачев – в измерении своего самозванства – оказывается как бы лишь образом этой притчи. Приведем ее полностью.

«Слушай, – сказал Пугачев с каким-то диким вдохновением. – Расскажу тебе сказку, которую в ребячестве мне рассказывала старая калмычка. Однажды орел спрашивал у ворона: скажи, ворон-птица, отчего живешь ты на белом свете триста лет, а я всего-навсего только тридцать три года? – Оттого, батюшка, отвечал ему ворон, что ты пьешь живую кровь, а я питаюсь мертвечиной. Орел подумал: давай попробуем и мы питаться тем же. Хорошо. Полетели орел да ворон. Вот завидели палую лошадь; спустились и сели. Ворон стал клевать да похваливать. Орел клюнул раз, клюнул другой, махнул крылом и сказал ворону: нет, брат ворон; чем триста лет питаться падалью, лучше раз напиться живой кровью, а там что Бог даст! – Какова калмыцкая сказка? – Затейлива, – отвечал я ему. – Но жить убийством и разбоем значит, по мне, клевать мертвечину» .

Здесь у Пушкина в этой жуткой притче, написанной в 30-х годах XIX века, уже все готово. Еще до всяких «белокурых бестий», теоретически воспеваемых или практически культивируемых, до Нечаева, до «Народной воли», до «экспроприации экспроприаторов», до всяких «красных бригад» и «Аксьон директ» все уже готово – вся философия «героического» Произвола, вся романтика одичалого своеволия, вся эстетика «героического пессимизма» сверхчеловека... Готова и оценка, выношенная, выстраданная пушкинским сердцем к 37-му году его жизни... Если при встрече в Белогорской крепости Гринев не мог спорить с Пугачевым по мировоззренческим проблемам – это было опасно, да и непонятно еще – к чему? – то теперь ситуация иная. Гринев видит, что Пугачеву очень важно не быть в его глазах просто лишь «кровопийцей». Пугачеву жизненно необходима эта «метафизическая роскошь» – общение с человеком перед лицом Истины, а не только лишь в тисках исторической необходимости. Поэтому Гринев и может ответить Пугачеву искренне. Пугачев, рассказав калмыцкую сказку, как бы формулирует свой жизненный идеал. И короткой фразой Гринев отвечает от имени своего мировоззренческого идеала: «Жить убийством и разбоем значит, по мне, клевать мертвечину». Это сильный удар по позиции Пугачева. Гринев как бы говорит: ты непростой человек, Пугачев, глубоко чувствуешь ты жизнь и догадываешься, что, может быть, последняя правда открывается не в военных победах и поражениях, а вот в таких искренних беседах, что ведем мы с тобой... Потому так и ценишь ты их... Но именно в том смысле, в каком мы общаемся с тобой, ты и неправ... Это сильный удар по Пугачеву. И как нередко бывает, особенно сильный, может быть, потому, что высказано было нечто, в чем боялся признаться себе сам...

«Пугачев посмотрел на меня с удивлением и ничего не отвечал» . Герои наши замолчали. Точнее, диалог продолжается, но через молчание. Самый глубокий возможный диалог на третьем уровне – диалог-молчание... «Оба мы замолчали, погрузились каждый в свои размышления. Татарин затянул унылую песню; Савельич, дремля, качался на облучке. Кибитка летела по гладкому зимнему пути...» . Диалог продолжается. С гениальным тактом и лаконичностью мастера показывает Пушкин, что на глубинных уровнях диалога и сама природа вовлекается в него. Как в средневековом мышлении природа никогда не остается безразличной к человеческим проблемам, а служит особым символическим текстом, посланием Бога к человеку, которое лишь надо уметь прочесть, так и здесь – ничто не безразлично в природе, во внешней действительности этому глубинному касанию одной души другой, этому предстоянию лица лицу перед Лицом... Все внешнее выражает внутреннее, все продолжает молчаливый диалог и ненавязчиво, целомудренно исполняет его... Почему же так уныла татарская песня? Да потому, наверное, что если и есть только в жизни лишь «героические» виражи своеволия, возносящие прах до небес и обращающие горы в пустыни, то как бы и нет тогда ничего и очень тогда грустно жить на свете, господа, а может быть, и совсем не стоит...

Далее следует глава, посвященная освобождению Марьи Ивановны. Выведенный из себя Швабрин совершает очередное злодейство: он объявляет, что Марья Ивановна не племянница белогорского священника – как представляли ее Пугачеву, – а дочь повешенного капитана Миронова, коменданта Белогорской крепости. Пугачев недоволен, что Гринев не рассказал об этом заранее. Но Гриневу удается все-таки уговорить Пугачева. «Слушай, – продолжал я, видя его доброе расположение. – Как тебя назвать, не знаю, да и знать не хочу... Но Бог видит, что жизнию моей рад бы я заплатить тебе за то, что ты для меня сделал. Только не требуй того, что противно чести моей и христианской совести. Ты мой благодетель. Доверши как начал: отпусти меня с бедной сиротою, куда нам Бог путь укажет. А мы, где бы ты ни был и что бы с тобою ни случилось, каждый день будем Бога молить о спасении грешной твоей души...» . Гринев просит, почти требует: Пугачев, будь человеком, доведи до конца доброе дело, которое ты начал. Уже и не важно то, кто ты есть на самом деле и какие опасные игры играешь ты с людьми и с историей...

Радостно и сладко Пугачеву отзываться на этот призыв друга-врага Гринева: значит, есть кто-то в мире, чья молитва о буйной его головушке вечной, несгорающей свечкой будет гореть перед Богом! Значит, уже не «кровопийца» только!.. «Казалось, суровая душа Пугачева была тронута. «Ин быть по-твоему! – сказал он. – Казнить так казнить, жаловать так жаловать: таков мой обычай. Возьми себе свою красавицу; вези ее куда хочешь, и дай вам Бог любовь да совет!» Дай вам Бог! – тоже молитва. За молитву чем платить? – только молитвой.

И вот, наконец, отъезд из Белогорской крепости. Некоторое ощущение нереальности, – точнее, неотмирности происходящего, – не оставляет нашего героя. «Через час урядник принес мне пропуск, подписанный каракульками Пугачева, и позвал меня к нему от его имени. Я нашел его готового пуститься в дорогу. Не могу изъяснить то, что я чувствовал, расставаясь с этим ужасным человеком, извергом, злодеем для всех, кроме одного меня. Зачем не сказать истины? В эту минуту сильное сочувствие влекло меня к нему. Я пламенно желал вырвать его из среды злодеев, которыми он предводительствовал, и спасти его голову, пока еще было время. Швабрин и народ, толпящийся около нас, помешали мне высказать все, чем исполнено было мое сердце» . Есть чудо: вот аксиома жизни, открываемая Гриневым. И если есть чудо, то все возможно и ничего не нужно бояться. И если гордыня, всегда смотрящая сверху вниз, высокомерно и надмеваясь – даже и в хорошем будет отыскивать плохое – чтобы, так сказать, a posteriori подтвердить свое превосходство! – то любовь, сочувствие даже и в плохом будут искать хорошее, чтобы поддержать, не дать упасть в бездну отчаяния. Ты лучше, чем ты есть, Пугачев, я знаю это, – как бы говорит Гринев. – Нужно только помочь этому хорошему взрасти в тебе и окрепнуть. И ты сам знаешь это хорошее в себе и очень дорожишь им. О, если бы нам объединить наши усилия, ведь на самом деле мы – заодно... Однако мир, суетливый, грохочущий и смущающий, как обычно, помешал сказать и сделать то, чем полно было сердце.

«Пугачев уехал. Я долго смотрел на белую степь, по которой неслась его тройка». Пугачев уехал из этой жизни , из этого оазиса, где люди глубоко сочувствуют и – с риском для себя – помогают друг другу, в ту жизнь , действительную, где в пожарище страстей и борьбе своеволий сгорает и погибает все, оставляя после себя только ровную, покрытую снегом бескрайнюю степь да стонущую, унылую песню... Там действительность, а что же здесь? Там, «для всех» – изверг и злодей, здесь – для одного – спаситель и помощник. Вся повесть Пушкина как бы одно большое доказательство, что жизнь не исчерпывается только действительностью фактического уровня (первый уровень). Она – глубже, неожиданнее, чудеснее. Там – лишь действительность , а здесь – сама реальность .

Является разжалованный офицер Швабрин Алексей Иваныч, как его представила Гриневу капитанша.

Пушкин дает портрет Швабрина одной строкой: «Офицер невысокого роста, с лицом смуглым и отменно некрасивым, но чрезвычайно живым», — так описывает автор его внешность. Но гораздо важнее оказываются его внутренние качества.

Он умен, образован, но для него честь и порядочность – забытые понятия. Этот человек не достоин носить звание русского офицера.

Швабрин понятия не имеет, что значит любить. Поэтому , несмотря на недостаток женихов, не прельстилась на его ухаживания и отказалась выйти замуж. Она в глубине души почувствовала его глубокую непорядочность. И чем Швабрин отплатил за ее отказ? Он старался всячески опорочить ее в глазах других. Причем делал это «за глаза» когда ни супруги Мироновы, ни сама Мария слышать его не могли. И не важно, какими он руководствовался мотивами – желанием отомстить за отказ, или отгородить от Маши потенциальных женихов, сам факт подобного очернения девушки говорит о низости швабринской души. Впрочем, этот человек хулил не только Машу. Он, как баба деревенская, сплетничал о капитанше и других обитателях крепости, не испытывая при этом ни малейших угрызений совести.

Следующий эпизод, раскрывающий образ Швабрина не с лучшей стороны – это ссора с и последующая . Петр Андреевич написал песенку. По сути это было легкое, стихотворное баловство, которым он захотел по молодости лет похвалиться перед Швабриным. Более опытный отставной офицер высмеял молодого поэта и в очередной раз оклеветал Машу, упрекнув ее в продажности. Юноша, успевший за время службы в крепости поближе познакомиться с дочерью капитана Миронова, вспылил и обозвал Швабрина лжецом и мерзавцем. На что Швабрин потребовал сатисфакции. Перед испытанным дуэлянтом стоял мальчишка, и Швабрин был уверен, что легко разделается с ним. Он прекрасно знал, что дуэли среди дворян были запрещены, но мало беспокоился об этом, был уверен, что с помощью обмана и клеветы легко выкрутится из ситуации. Будь перед ним опытный боец и фехтовальщик, вероятно Швабрин проглотил бы обиду, и отомстил бы исподтишка. Что, впрочем, он, впоследствии все равно сделает.

Но уроки французского гувернера, как оказалось, не прошли для Гринева даром, и «мальчишка» вполне прилично владел шпагой. Рана, которую Швабрин нанес Гриневу, была причинена в тот момент, когда Савельич окликнул своего хозяина, и тем самым отвлек его. Швабрин подло воспользовался моментом.

Пока Петр Андреевич лежал в горячке, противник настрочил анонимку его отцу, в тайной надежде, что старый воин подключит все свои связи и переведет любимое чадо из крепости.

Что ты видим в этом эпизоде с дуэлью, донос, клевета, удар, нанесенный, когда соперник отвернулся. Все эти черты присущи людям с низкой душой. Сюда можно добавить неверие в Бога. На Руси христианство, вера всегда было оплотом морали и нравственности.

Всю свою низость в полной мере Швабрин проявил во время захвата крепости разбойниками. В лице этого солдата, читатель не видит храброго воина. Он один из первых офицеров присягнул . Пользуясь своей «властью» и вседозволенностью, а также беззащитностью Маши, пытался склонить ее к женитьбе. Но Маша ему была не нужна. Он просто бесился от того, что она его отвергла, а с Гриневым мило беседовала перед обедами, любила всей душой. Его целью было стремление разрушить счастье Гринева и Маши, возобладать той, которая его отвергла. В сердце Швабрина нет места любви. В нем живут предательство, ненависть, доносительство.

Когда Швабрина арестуют за связь с Пугачевым, он оклеветал и Гринева, хотя знал прекрасно, что молодой человек не присягал разбойнику, и не был его тайным агентом.

Гриневу грозила Сибирь, и только мужество Маши, которая не побоялась поехать в Петербург к императрице, спасли молодого человека от каторги. Негодяй же понес заслуженное наказание.

Делая краткую характеристику образа Швабрина, следует отметить, что Пушкин ввел в «Капитанскую дочку» этого отрицательного героя не только с целью разнообразить сюжет, но и чтобы напомнить читателю, что, к сожалению, в жизни встречаются настоящие мерзавцы, способные отравить жизнь окружающим их людям.

Швабрин один из важных персонажей повести А.С. Пушкина «Капитанская дочка». Алексей Швабрин антипод главного героя Петра Гринева.

У Швабрина и Гринева много общего: они оба происходили из дворян, имели звание офицера, служили в Белогорской крепости, были влюблены в Марию Миронову. Но как разнятся их характеры!

Швабрин – аристократ, который раньше служил в гвардии. Он был человеком умным, образованным, красноречивым, остроумным, находчивым. Роста он был не очень высокого, лицо его было смуглым и некрасивым. Алесей Иванович страдал худобой. Швабрин всегда сохранят вид напыщенный и высокомерный. Он знал французский язык и великолепно владел шпагой. В Белогорской крепости служил 5 год, был переведен в это глухое место за то, что убил на дуэли поручика.

Несмотря на то, что Швабрин влюблен в дочку капитана Миронова, он описывает Машу Петру «совершенной дурочкой», распространяет про нее лживые слухи. А когда она начинает принимать знаки внимания Петра, Швабрин впадает в бешенство. Он старается опорочить Машу. К семье капитана Миронова Алексей Иванович Швабрин относится с презрением, подшучивает, распространяет лживые слухи. Из-за этого Петр вызывает его на дуэль.

Даже во время дуэли Швабрин повел себя низко, недостойно офицера. Он наносит удар в спину, когда Петр обернулся на голос Савельича. Но даже то, что он нанес серьезную рану Гриневу, не обрадовало его. Ведь пока Маша ухаживала за Петром Андреевичем, их чувства друг к другу окрепли. Тогда Алексей Швабрин пишет письмо отцу Гринева, сообщая о смерти сына. После чего у Гринева заболевает мать.

Во время захвата крепости приспешниками Пугачева, забыв о своей чести и достоинстве, о присяге, не задумываясь ни о чем, Алексей перешел на их сторону. Он думал только о том, как бы спасти себя, не задумываясь о судьбе других. Он признал самозванца царем, остригся, переоделся в казацкую одежду. Перед Пугачевым унижается, ползает у него в ногах, выклянчивает прощение и пресмыкается перед ним. Он злится, потому что Гринев остался верен императрице и долгу дворянина, не был наказан Пугачевым и был отпущен из крепости.

После этих событий Пугачев почти сразу уезжает, оставив за старшего Швабрина. Мария Ивановна остается в его власти. Он держит Марию взаперти, морит голодом, заставляет выйти за него замуж. И в последний момент рассказывает Пугачеву, что она дочь капитана Миронова. Возвращение Петра в осажденную крепость спасло Машу от свадьбы с нелюбимым. Влюбленные сели в кибитку и уехали, а Алексей Швабрин остался стоять у крыльца, и выражение лица у него было злое и недовольное.

И после ареста Швабрина правительственными войсками, он совершает подлость. Он указывает на Петра как на пугачевца-изменника.

Все его поступки говорят о том, что Швабрин подлый, бесчестный, морально опустошенный человек. Он не вызывает никакого уважения и сострадания.

С помощью образа Швабрина великий писатель А. С. Пушкин показал читателю, что подлость, бесчестие и лживость могут привести, в конечном счете, только к неудачам и провалам.

Характеристика и образ Швабрина

Швабрин является антиподом Гринёва. Этот персонаж проверяет Петра на протяжении всего произведения. Их характеры служат примером разного выбора и разного жизненного пути. Они оба попали в Белогорскую крепость и влюбились в Машу Миронову, но своих целей они достигают разными путями. Так в чём же различие между ними?

Швабрин попал на службу в Белогорскую крепость за убийство на дуэли. На момент приезда Петра он находился тут уже 5 лет, поэтому был рад новому лицу и в скором времени сдружился с Гринёвым. Пётр сразу оценил его как умного человека и был заинтересован общением с ним. Но когда Швабрин стал рассказывать о жизни в крепости, он не забывал сказать что-нибудь плохое про каждого её обитателя. Приятелями они оставались недолго. Из-за клеветы на Машу и всю семью Мироновых Гринёв вызывает Швабрина на дуэль и терпит поражение от нечестно нанесенного удара.

Швабрину этого мало, он докладывает отцу Гринёва о дуэли. Из-за этого отец запрещает Петру жениться на Маше Мироной. Со стороны Швабрина это был очень подлый поступок, ведь его целью было только сделать плохо другим.

Швабрин не любит честные бои, в чем мы еще раз убеждаемся, когда он перебегает на сторону Пугачёва, как только восстание начинает разрастаться. Он показывается себя трусливым и слабохарактерным, когда с абсолютной покорностью прислуживает Пугачёву и предаёт жителей Белогорской крепости. Воспользовавшись случаем, Швабрин заключает в плен Машу и требует, чтобы она вышла за него, грозя при этом голодом. Такие поступки явно не свидетельствуют о его любви к Маше. Это больше похоже на месть Гринёву и способ показать свою силу и власть.

Так как в этой истории торжествует справедливость, то в конце Швабрин попадает в тюрьму за измену Родине. На его долгу много плохих поступков, которые раскрывают слабость его души, трусость, желание власти и наживы.

Сейчас читают:

• Сочинение Зима мое любимое время года

  Зима - это самое замечательное из времен года. Именно в это время года можно окунуться в сказку. Ведь начало зимы – это ожидание главной и сказочной ночи в году. А вторая ее половина ознаменована скорым приближением весны. Я очень люблю,

• Сочинение по рассказу Дети подземелья для 5 класса

  Меня впечатлил рассказ Короленко. И впечатления не всегда приятные, но всегда сильные. Если бы все было просто приятно и красиво, то это была бы сказка. Здесь все слишком похоже на реальную жизнь,

• Сочинение Жилин и Костылин - Разные судьбы 5 класс
• Сочинение В жизни всегда есть место подвигу 8 класс

  Подвигом называют некий героический поступок, в основе которого лежат благие намерения и цели. Принято считать, что подвиги совершают только герои. Но я с этим не могу согласиться. В жизни каждого человека есть место подвигам. Для этого вовсе

• Образ и характеристика Базарова сочинение

  Действия известного романа совпадали с периодом реформ в России. Общество тогда разделилось на тех, кто приветствовал изменения и тех, кто не желал мириться с новым порядком. Центральное место в произведение занимает Евгений Базаров, главной позицией

• Только у здоровой нации есть будущее сочинение

  «В здоровом теле здоровый дух» - эта пословица известна каждому из нас с самого детства. Но каждый ли задумывался над её смыслом, ведь здоровье ценишь только тогда, когда оно есть. Всегда ли мы заботимся о своём здоровье,

Странная мысль пришла мне в голову: мне показалось, что провидение, вторично приведшее меня к Пугачеву, подавало мне случай привести в действо мое намерение. Я решился им воспользоваться и, не успев обдумать то, на что решался, отвечал на вопрос Пугачева:

Я ехал в Белогорскую крепость избавить сироту, которую там обижают.

Глаза у Пугачева засверкали. «Кто из моих людей смеет обижать сироту?» - закричал он. - «Будь он семи пядень во лбу, а от суда моего не уйдет. Говори: кто виноватый?»

Швабрин виноватый, - отвечал я. - Он держит в неволе ту девушку, которую ты видел, больную, у попадьи, и насильно хочет на ней жениться.

«Я проучу Швабрина» - сказал грозно Пугачев. - «Он узнает, каково у меня своевольничать и обижать народ. Я его повешу».

«Прикажи слово молвить» - сказал Хлопуша хриплым голосом. - «Ты поторопился назначить Швабрина в коменданты крепости, а теперь торопишься его вешать. Ты уж оскорбил казаков, посадив дворянина им в начальники; не пугай же дворян, казня их по первому наговору».

«Нечего их ни жалеть, ни жаловать!» - сказал старичок в голубой ленте. - «Швабрина сказнить не беда; а не худо и господина офицера допросить порядком: зачем изволил пожаловать. Если он тебя государем не признает, так нечего у тебя и управы искать, а коли признает, что же он до сегодняшнего дня сидел в Оренбурге с твоими супостатами? Не прикажешь ли свести его в приказную, да запалить там огоньку: мне сдается, что его милость подослан к нам от оренбургских командиров».

Логика старого злодея показалась мне довольно убедительною. Мороз пробежал по всему моему телу, при мысли, в чьих руках я находился. Пугачев заметил мое смущение. «Ась, ваше благородие?» - сказал он мне подмигивая. - «Фельдмаршал мой, кажется, говорит дело. Как ты думаешь?»

Насмешка Пугачева возвратила мне бодрость. Я спокойно отвечал что я нахожусь в его власти и что он волен поступать со мною, как ему будет угодно.

«Добро» - сказал Пугачев. - «Теперь скажи, в каком состоянии ваш город».

Слава богу, - отвечал я; - все благополучно. «

«Благополучно?» - повторил Пугачев. - «А народ мрет с голоду!»

Самозванец говорил правду; но я по долгу присяги стал уверять что все это пустые слухи, и что в Оренбурге довольно всяких запасов.

«Ты видишь» - подхватил старичок, - «что он тебя в глаза обманывает. Все беглецы согласно показывают, что в Оренбурге голод и мор, что там едят мертвечину, и то за честь; а его милость уверяет, что всего вдоволь. Коли ты Швабрина хочешь повесить, то уж на той же виселице повесь и этого молодца, чтоб никому не было завидно».

Слова проклятого старика, казалось, поколебали Пугачева. К счастию Хлопуша стал противоречить своему товарищу. «Полно, Наумыч», - сказал он ему. - «Тебе бы все душить, да резать. Что ты за богатырь? Поглядеть, так в чем душа держится. Сам в могилу смотришь, а других губишь. Разве мало крови на твоей совести?»

Да ты что за угодник? - возразил Белобородов. - У тебя-то откуда жалость взялась?

«Конечно» - отвечал Хлопуша, - «и я грешен, и эта рука (тут он сжал свой костливый кулак, и, засуча рукава, открыл косматую руку), и эта рука повинна в пролитой христианской крови. Но я губил супротивника, а не гостя; на вольном перепутьи да в темном лесу, не дома, сидя за печью; кистенем и обухом, а не бабьим наговором».

Старик отворотился и проворчал слова: «рваные ноздри!»…

Что ты там шепчешь, старый хрыч? - закричал Хлопуша. - Я тебе дам рваные ноздри; погоди, придет и твое время; бог даст, и ты щипцов понюхаешь… А покаместь смотри, чтоб я тебе бородишки не вырвал!

«Господа енаралы!» - провозгласил важно Пугачев. - «Полна вам ссориться. Не беда, если б и все оренбургские собаки дрыгали ногами под одной перекладиной; беда, если наши кобели меж собою перегрызутся. Ну, помиритесь».

Хлопуша и Белобородов не сказали ни слова, и мрачно смотрели друг на друга. Я увидел необходимость переменить разговор, который мог кончиться для меня очень невыгодным образом, и, обратясь к Пугачеву, сказал ему с веселым видом: Ах! я было и забыл благодарить тебя за лошадь и за тулуп. Без тебя я не добрался бы до города и замерз бы на дороге.

Уловка моя удалась. Пугачев развеселился. «Долг платежом красен», - сказал он, мигая и прищуриваясь. - «Расскажи-ка мне теперь, какое тебе дело до той девушки, которую Швабрин обижает? Уж не зазноба ли сердцу молодецкому? а?»

Она невеста моя, - отвечал я Пугачеву, видя благоприятную перемену погоды и не находя нужды скрывать истину.

«Твоя невеста!» - закричал Пугачев. - «Что ж ты прежде не сказал? Да мы тебя женим, и на свадьбе твоей попируем!» - Потом обращаясь к Белобородову: - «Слушай, фельдмаршал! Мы с его благородием старые приятели; сядем-ка да поужинаем; утро вечера мудренее. Завтра посмотрим, что с ним сделаем».

Я рад был отказаться от предлагаемой чести, но делать было нечего. Две молодые казачки, дочери хозяина избы, накрыли стол белой скатертью, принесли хлеба, ухи и несколько штофов с вином и пивом, и я вторично очутился за одною трапезою с Пугачевым и с его страшными товарищами.

Оргия, коей я был невольным свидетелем, продолжалась до глубокой ночи. Наконец хмель начал одолевать собеседников. Пугачев задремал, сидя на своем месте; товарищи его встали и дали мне знак оставить его. Я вышел вместе с ними. По распоряжению Хлопуши, караульный отвел меня в приказную избу, где я нашел и Савельича и где меня оставили с ним взаперти. Дядька был в таком изумлении при виде всего, что происходило, что не сделал мне никакого вопроса. Он улегся в темноте, и долго вздыхал и охал; наконец захрапел, а я предался размышлениям, которые во всю ночь ни на одну минуту не дали мне задремать.