Без смеха трудно представить нашу жизнь. Нет такого человека, который хотя бы раз в жизни не засмеялся. Это делают все. А кто-нибудь задумывался о том, почему люди смеются?
Смех — это один из наименее изученных и понятных видов человеческого поведения. За каждую функцию отвечает определенная часть нашего мозга. Однако со смехом все не так просто. До сих пор ученым так и не удалось «привязать» его к какой-либо части мозга.
Человек – это единственный биологический вид, который умеет смеяться. В среднем взрослый человек смеется 17 раз в день. О пользе смеха для здоровья ученые знали уже давно: смех снижает стресс, помогает справиться с серьезными заболеваниями, снижает кровяное давление и улучшает кровообращение. Смех помогает также избавиться от таких негативных эмоций, как страх, злость и печаль.
Большинство ученых сходятся в том, что основной причиной смеха является юмор. Смех – это физиологическая реакция мозга на юмор. Условно среди причин данного явления можно выделить две: жесты и звуки. Очень часто они дополняют друг друга, тем самым усиливая эффект.
Английский психолог Ричард Уайсман, специализирующийся на изучении юмора, выделяет два основных «кита», на которых строится юмор: несоответствие и превосходство. Когда мы слышим что-нибудь несуразное, что-нибудь такое, что не укладывается у нас в голове, то это, как правило, вызывает у нас удивление, после которого часто следует смех. Ученые предполагают, что первобытные люди использовали смех для того, чтобы предупредить свое племя о том, что опасности, которой все боялись, на самом деле нет, и что тревога была ложной.
Что касается превосходства, то когда нам кто-нибудь рассказывает веселую историю, приключившуюся с ним или с его знакомыми, — мы смеемся, одновременно ощущая превосходство над героем этой истории. Мы представляем себе, как бы мы повели себя в описываемой ситуации, и, естественно, наше поведение кажется нам самим более логичным, поэтому мы смеемся над тем, кто поступил не так, как мы.
Над чем же мы обычно смеемся?
Ричард Уайсман выделяет четыре основные темы, над которыми обычно смеются люди:
1. Кто-то пытается выглядеть умнее, чем он есть на самом деле.
2. Муж с женой давно не испытывают друг к другу прежних чувств.
4. Кто-то сделал глупую, нелепую ошибку.
«Трагедия – это когда я порезал себе палец. Комедия – это когда ты провалился в открытый канализационный люк и умер», – говорил американский режиссёр и продюсер кинопародий Мэл Брукс. Он, конечно, преувеличивал. Нормальный человек вряд ли будет хохотать над настоящей бедой, произошедшей с другим, а если тот поскользнётся на банановой кожуре – ещё как! Но над чем, собственно, мы смеёмся и зачем нужен смех?
Ржёт, как конь
Задумывался ли ты, почему животные никогда не улыбаются? На самом деле, это не так. Ты, конечно, замечал, как улыбается довольной кот, мурлыча от удовольствия, когда ты его гладишь. И не исключено, что кот действительно улыбается. А вот смеются далеко не все животные. Точно установлено, что смеяться и улыбаться умеют орангутаны, шимпанзе и гориллы, а ещё, скорее всего, собаки. И что совсем удивительно – почти наверняка смеются крысы! Правда, без специальных приборов их смех услышать невозможно – слишком уж он тонюсенький. Крысы издают ультразвуки – звуковые волны, имеющие частоту выше воспринимаемых человеческим ухом, например, мы же не слышим писк летучей мыши, так как издаваемые ею звуки высокочастотные, и наш слух просто не воспринимает их.
Интересно, что крысята смеются, как правило, во время игр или когда приглашают друг друга поиграть. А вот смех обезьян услышать можно, только он не похож на наш. Они смеются не в голос, а более глухо: эти звуки похожи на громкую одышку или хрюканье. А ещё они умеют смеяться не только на выдохе, как люди, но и на вдохе.
Но если это не смех, а что-то другое? Учёные сравнили звуки, которые издают детёныши обезьян, со смехом грудных младенцев, и выяснили, что несмотря на очевидные различия, общая «схема» смеха похожа. Поэтому исследователи сделали вывод, что смех появился очень давно – ещё во времена, когда гориллы, орангутаны и шимпанзе не отделились от общего с нами предка, то есть 10-16 млн лет назад. Впрочем, тот факт, что смеяться могут крысы и собаки говорит о том, что смех мог появиться ещё раньше – многие десятки тысяч лет назад. Хотя не исключено, что «смешная» реакция могла развиться у некоторых животных независимо.
От улыбки станет всем светлей
…и слону, и даже маленькой улитке. Помнишь песенку? Так вот, это неправда. Слону, возможно, и станет веселее, а вот улитке вряд ли. Все потому, что слоны – социальные животные, а улитки хоть и тоже относятся к социальным, но даже видят чрезвычайно плохо, не говоря о том, что мозга в нашем понимании у них просто нет – какая уж тут улыбка. Улыбки и смех, как выяснили учёные, характерны именно для социальных, общественных животных. То есть для тех, кто живёт стаей, обществом и кому жизненно необходимо постоянно взаимодействовать друг с другом – это, прежде всего, крысы, собаки, обезьяны и человек.
Считается, что улыбки и смех нужны животным в качестве средства притормозить агрессию друг друга. Когда они в шутку дерутся между собой – смех сигнализирует, что нападающий кусается не всерьёз, а понарошку. Например, замечено, что с более «смешливыми» крысами чаще «общаются» сородичи, а значит, те могут более успешно размножаться. При этом важно различать улыбку от агрессивного, звериного оскала. Кстати, учёные полагают, что улыбка – это, по сути, и есть оскал, нечто производное агрессии. Улыбающийся в этом случае как бы сообщает: «Вот смотри, как я мог бы поступить с тобой, но не поступлю». Что-то вроде укуса без укуса. Интересно, если щекотать, например, щенков или маленьких детей, то можно заметить, что и те, и другие, улыбаясь, могут пытаться укусить щекочущего.
Дети начинают улыбаться в возрасте уже около месяца. Есть данные, что смеяться умеют даже младенцы, которым всего 17 дней. Причём, это характерно и для тех, кто появился на этот свет глухим и слепым. А ещё дети гораздо веселее взрослых! В среднем они смеются 300 раз в день, а взрослые – всего от 30 до 100 раз.
У людей, конечно, всё намного запутаннее. Хотя не исключено, что смех может выполнять много разных функций и у животных, но смеяться над меткой остротой может, конечно, только человек. Обезьяну можно рассмешить разве что, если её пощекотать, ну на худой конец, покривляться. Впрочем, и люди далеко не всегда смеются только из-за услышанного анекдота. Учёные установили, что гораздо чаще мы смеёмся по совершенно «не смешным» поводам – тем самым, что принято называть «смех без причины».
Одним из них может стать какая-то неожиданная ситуация, вызывающая так называемый нервный смех. Назначение такого смеха, вероятно, – снять напряжение или страх по поводу какой-то ситуации. Именно на этом принципе основаны анекдоты, возможно, ты замечал, что концовка их всегда неожиданна. Это и вызывает смех. Он может помочь в борьбе с любыми страхами. Такой роли служит, например, и чёрный юмор, когда смеются над какими-то страшными ситуациями или явлениями, такими, например, как смерть или тяжёлая болезнь. В какой-то мере это помогает снять тревогу или эмоциональное напряжение.
За смех отвечает кора больших полушарий мозга, в которой возникает возбуждение в течение 0,4 секунд после того, как человек увидит или услышит нечто, что покажется ему смешным. В создании смеха участвуют оба полушария мозга: левое – «думает» над словами и общей конструкцией шутки, а правое – пытается ухватить её суть. Очень активными становятся и лобные доли, а затем возбуждение распространяется на чувствительную часть затылочной доли мозга, обрабатывающей зрительные сигналы. Последнее звено в этой цепочке – стимуляция так называемых моторных зон коры, которые, собственно, и вызывают смех.
В связи с этим полезно вспомнить случай массовой эпидемии смеха в африканском государстве Танганьика (ныне – Танзания). Эпидемия началась 30 января 1962 года в деревне Кашаша в религиозной женской школе-интернате. Сначала начали смеяться и плакать всего три ученицы, которые заразили (в буквальном смысле, поскольку смех, как ты знаешь, очень заразителен – и это ещё раз доказывает его социальную природу) 95 школьниц. Кто-то смеялся всего несколько часов, а кто-то, как говорят, целых 16 дней. Эпидемия распространялась только на детей и подростков – учителя оказались ей не подвержены. Специалисты считают, что причиной истерического смеха были ужасные условия содержания школьниц (неудобные стулья, общежитие без окон и чрезмерная строгость учителей). В ситуации, когда дети не могли выразить прямой протест – смех был их единственным безобидным способом пожаловаться на свою участь.
Каждый человек смеётся чуть-чуть по-разному. Но в целом звуковой рисунок смеха похож у всех – это короткие звуки, похожие на гласные, которые повторяются каждые 210 миллисекунд. А еще смех можно разделить на два типа, которые никогда не смешиваются: «ха-ха-ха» и «хо-хо-хо».
Это ещё раз подтверждает то, что смех вызывает «мягкая агрессия» по отношению к какой-либо ситуации или к кому-то. Под таким мягким насилием может подразумеваться и нарушение каких-то неприятных общественных норм. Смех в этом случае выполняет роль своеобразного протеста, как в случае с ученицами, и одновременно облегчения от внутреннего напряжения, и лёгкий укол в сторону неприятного человека, или попросту человека, которому мы завидуем (пусть даже, эта зависть очень небольшая и не осознаваемая).
100 р бонус за первый заказ
Выберите тип работы Дипломная работа Курсовая работа Реферат Магистерская диссертация Отчёт по практике Статья Доклад Рецензия Контрольная работа Монография Решение задач Бизнес-план Ответы на вопросы Творческая работа Эссе Чертёж Сочинения Перевод Презентации Набор текста Другое Повышение уникальности текста Кандидатская диссертация Лабораторная работа Помощь on-line
Узнать цену
В то время как большинство производимых человеком звуков досконально изучены учеными, акустика смеха до наших дней практически не становилась предметом исследования.
«Мы привыкли думать, что смех звучит как "хи-хи" или "хо-хо", или очень похоже на эти звуки», - говорит Бачоровски. Но исследование свидетельствует об обратном.
Начнем с того, что, смеясь, человек издает множество различных звуков, в том числе хрюканье и похрапывание. Впрочем, большей частью смех состоит из нейтральных, неопределенных звуков.
Исследователи узнали, что мужчины склонны издавать похрапывание и похрюкивание чаще женщин.
Женский смех более мелодичный, чем мужской. Это так называемый голосовой смех, что означает, что в процессе его образования активно задействованы голосовые связки и ткани.
И мужской, и женский смех на удивление пронзителен. Чтобы установить это, исследователи измерили «фундаментальную частоту» каждого эпизода смеха, записанного в процессе эксперимента при помощи добровольцев. Фундаментальная частота смеха соотносится со степенью вибрации голосовых связок и воспринимается слушателем как пронзительный звук. Ученые выяснили, что частота женского смеха приблизительно в два раза выше частоты обычной женской речи. А частота мужского смеха повышается в среднем в 2,5 раза по сравнению с частотой речи мужчин в нормальной ситуации общения.
Исследователи выявили множество доказательств, что в речевом аппарате смех сопровождается экстраординарными физическими процессами - «водоворотами» воздуха или свистом в области гортани. Данные процессы могут являться следствием эмоционального подъема в момент смеха, однако исследователи не уверены в этом на сто процентов.
В настоящее время исследования смеха продолжаются. В частности, ученые приступили к исследованию эмоциональной реакции слушателей на звуки смеха. Кроме того, они надеются раскрыть тайну процессов, происходящих в мозгу у человека, когда он слышит смех. Одно из направлений исследований - изучение смысловой нагрузки смеха, в частности передачи слушателю посредством смеха семантической информации и символической ценности. В настоящий момент ученые полагают, что основная функция смеха - формирование эмоциональной реакции собеседника, а смысловая нагрузка - явление вторичное, варьирующееся в зависимости от ситуации, иллюстрацией к которой выступает смех.
Без смеха трудно представить нашу жизнь . Нет такого человека, который хотя бы раз в жизни не засмеялся. Это делают все. А кто-нибудь задумывался о том, почему люди смеются?
Смех – это один из наименее изученных и понятых видов человеческого поведения. За каждую функцию отвечает определенная часть нашего мозга. Однако со смехом все не так просто. До сих пор ученым так и не удалось «привязать» его к какой-либо части мозга.
Человек – это единственный биологический вид, который умеет смеяться. В среднем взрослый человек смеется 17 раз в день. О пользе смеха для здоровья ученые знали уже давно: смех снижает стресс, помогает справиться с серьезными заболеваниями, снижает кровяное давление и улучшает кровообращение. Смех помогает также избавиться от таких негативных эмоций, как страх, злость и печаль.
Большинство ученых сходятся в том, что основной причиной смеха является юмор. Смех – это физиологическая реакция мозга на юмор. Условно среди причин данного явления можно выделить две: жесты и звуки. Очень часто они дополняют друг друга, тем самым усиливая эффект.
Английский психолог Ричард Уайсман , специализирующийся на изучении юмора, выделяет два основных «кита», на которых строится юмор: несоответствие и превосходство.
Когда мы слышим что-нибудь несуразное, что-нибудь такое, что не укладывается у нас в голове, то это, как правило, вызывает у нас удивление, после которого часто следует смех. Ученые предполагают, что первобытные люди использовали смех для того, чтобы предупредить свое племя о том, что опасности, которой все боялись, на самом деле нет, и что тревога была ложной.
Что касается превосходства, то когда нам кто-нибудь рассказывает веселую историю, приключившуюся с ним или с его знакомыми, - мы смеемся, одновременно ощущая превосходство над героем этой истории. Мы представляем себе, как бы мы повели себя в описываемой ситуации, и, естественно, наше поведение кажется нам самим более логичным, поэтому мы смеемся над тем, кто поступил не так, как мы.
Над чем же мы обычно смеемся?
Ричард Уайсман выделяет четыре основные темы , над которыми обычно смеются люди:
1. Кто-то пытается выглядеть умнее, чем он есть на самом деле.
2. Муж с женой давно не испытывают друг к другу прежних чувств.
3. Доктора относятся к проблемам своих пациентов без особого сострадания.
4. Кто-то сделал глупую, нелепую ошибку.
А бывало ли так, что вы шутите, а окружающие вас люди не смеются? А не знаете ли вы людей, которые никогда не улыбаются, или наоборот, постоянно смеются? Дело в том, что мы смеемся не из-за какого-то механического процесса в нашем теле, а выражая наши чувства. Они могут быть связаны с явным удовольствием или с тем, что у нас легко на душе.
Правда, существует одна «механическая » причина смеха - это щекотка. Но ведь это только действие рефлекса - ответной реакции организма на раздражение. Это совсем не связано с другими видами смеха.
Когда мы смеемся, то тем самым спонтанно выражаем наши чувства, вызванные воспоминанием, воображением, мыслями или видом чего-то. Одна из теорий считает смех социальным актом. Если вы в одиночестве увидите по телевизору что-нибудь смешное, то вряд ли будете громко смеяться. Но в компании друзей это может вызвать у вас бурную реакцию. Или возьмем другой пример. Несколько человек сидят вместе, рассказывая друг другу разные истории. Они весело смеются. Вы сидите рядом и слышите, о чем они говорят, но не принадлежите их веселой группе. Скорее всего, вы даже не улыбнетесь.
Тирания левого полушария мозга. Если разъединить два полушария и показать юмористический рисунок левому глазу (соответствующему правому полушарию), в то время как правый глаз (соответствующий левому полушарию) ничего не видит, то человек будет смеяться. Но если у него спросить, почему он смеется, то, поскольку левое полушарие ничего не знает о шутке, он придумает объяснение своему поведению и скажет, например: «Потому что рубашка экспериментатора белая, а это очень смешной цвет».
Таким образом, левое полушарие придумывает логику поведения, потому что оно не может себе представить смех без причины или из-за чего-то, что ему не известно. Больше того: после вопроса оба полушария будут уверены в том, что человек смеялся из-за белого цвета рубашки, и оба забудут про рисунок, представленный правому.
Во время сна левое полушарие оставляет правое в покое. И последнее начинает прокручивать свой внутренний фильм: персонажи с меняющимися по ходу действия лицами, немыслимые, нереальные места, бредовые фразы, внезапно прерывающиеся интриги и так же внезапно начинающиеся другие, никак не связанные между собой, без начала и конца. С пробуждением, однако, левое полушарие восстанавливает свое господство и расшифровывает воспоминания о сне так, что они приобретают какую-то связность (единство времени, места и действия) и по мере того, как день клонится к закату, становятся вполне «логичными».
На самом деле даже в состоянии бодрствования мы постоянно находимся в процессе восприятия непонятной информации, поставляемой левым полушарием. Эта его тирания, однако, трудно выносима. Некоторые начинают пить или употреблять наркотики, чтобы ускользнуть от вездесущей рациональности половинки мозга. Используя в качестве предлога химическую интоксикацию органов чувств, правое полушарие, избавленное от своего постоянного переводчика, позволяет себе выражаться более свободно.
Окружающие скажут о таком человеке: он бредит, У него галлюцинации. А он всего лишь избавился от господства левого полушария.
Даже безо всякой химической помощи достаточно позволить себе предположить, что мир может быть непонятен, чтобы получать напрямую «необработанную» правым полушарием информацию. Возвращаясь к приведенному в начале примеру, если мы сможем принимать то, что правое полушарие выражается свободно, мы узнаем первую шутку. Ту, которая нас действительно рассмешила.
Эдмонд Уэллс. «Энциклопедия относительного и абсолютного знания», том 4
Источник : liveinternet.ru/users/angreal
Метки к статье:
Нередко мы замечаем, что рассмеялись в самый, казалось бы, неподходящий для этого момент. Как выяснили психологи, такой неловкий смех, возможно, является одним из наиболее базовых и важных проявлений человеческого поведения.
Мой разговор с Софи Скотт уже подходил к концу, когда она развернулась к своему компьютеру и показала мне видеоролик о полуголом мужчине, прыгающем «бомбой» в замерзший бассейн. Поиграв мышцами и покрасовавшись перед камерой, он решается на прыжок - но ударяется об лед и летит кубарем по его гладкой поверхности. Лед-то выдержал, а вот друзья нашего героя чуть не лопнули от смеха.
«Они начали смеяться, как только увидели, что обошлось без крови и сломанных конечностей, - говорит Скотт. - Они буквально катались по полу в истерике и ничего не могли с этим поделать». (Если вы хотите посмотреть видео, о котором идет речь, его можно найти здесь. Только учтите: присутствует ненормативная лексика.)
Почему нам так неудержимо хочется смеяться, даже если человеку больно? И почему это так заразительно? Софи Скотт, нейробиолог в Университетском колледже Лондона, последние несколько лет пытается найти ответы на эти вопросы. Она объясняет мне, почему смех - одна из важнейших реакций человека и почему ее так часто неверно интерпретируют.
В рамках одного из экспериментов Скотт сканировался мозг профессионального пародиста Данкана Уизби, чтобы понять, как ему удается перенять едва заметные особенности речи других людей. К своему удивлению, Софи Скотт обнаружила, что активность мозга, по всей видимости, задействовала зоны, обычно ассоциирующиеся с телесными движениями и визуализацией - Уизби буквально проникал под кожу своего героя. В целом же исследование работы пародистов помогло ей определить, какие зоны мозга отвечают, например, заакценты и артикуляцию– важные аспекты нашей речевой индивидуальности.
Но лишь после исследования в Намибии Софи Скотт осознала, что смех - одно из важнейших проявлений нашего голоса. Предыдущие исследования показали, что представители самых разных культур могут распознавать шесть универсальных эмоций - страх, гнев, удивление, отвращение, грусть, радость - на основании выражения лица. Однако Скотт хотела выяснить, можем ли мы выразить менее очевидную информацию с помощью голоса. Она попросила коренных жителей Намибии и англичан послушать записи друг друга и определить, какие эмоции были представлены. Среди них - не только шесть общепринятых универсалий, но и облегчение, торжество и удовлетворение.
Представители обеих групп легче всего опознавали смех. «Буквально сразу стало понятно, что он отличается от других положительных эмоций», - говорит нейробиолог.
Чем дольше продолжалось исследование, тем интереснее были его результаты. Так, Скотт вскоре выяснила, что юмор - не главная причина нашего смеха. «Люди искренне уверены, что чаще всего они смеются в ответ на шутки других, однако во время разговора больше всего смеется тот, кто в этот момент говорит», - утверждает она.
Софи Скотт определяет смех как социальную эмоцию, которая сплачивает нас и помогает нам сблизиться, вне зависимости от того, смешно нам на самом деле или нет. «Когда вы смеетесь вместе с другими людьми, вы демонстрируете им, что они вам нравятся, что вы с ними согласны или что вы принадлежите к одной и той же группе, - говорит она. - Смех является индикатором близости отношений».
Смешинка в рот попала
Отсюда, видимо, и ситуации, когда двое в паре способны вызвать друг у друга взрыв хохота, а окружающие не понимают, над чем они смеются. «Иногда говорят: у него отличное чувство юмора, благодаря которому я считаю его крайне привлекательным. На самом деле имеется в виду: он меня привлекает и когда мы рядом, я демонстрирую ему это с помощью смеха», - поясняет Скотт.
Веселье, похоже, является важнейшим способом поддерживать отношения. По словам Софи Скотт, исследования показали, что смех в паре позволяет ее участникам быстрее снимать напряжение после тяжелых событий, а в целом совместная жизнь такой пары обычно продолжается дольше.
Согласно другим недавним исследованиям, люди, смеющиеся вместе над забавными видео, чаще делятся друг с другом личной информацией, углубляя таким образом взаимопонимание.
Даже бурное веселье, вызванное неудачным падением в замерзший бассейн, могло послужить объединяющим фактором для друзей многострадального ныряльщика. «Любопытно, что его приятели начинают смеяться буквально в тот же момент - думаю, таким образом они помогают ему почувствовать себя лучше», - считает Скотт.
К аналогичным выводам пришел Робин Данбар из Оксфордского университета: согласно полученным им данным, смех коррелирует с повышением болевого порога. Возможно, дело в повышенной выработке эндорфинов - эти химические соединения также укрепляют социальные связи.
Сейчас Софи Скотт пытается выяснить разницу между деланным смехом, который мы используем для придания живости разговору, и неудержимым хохотом, способным испортить телевизионный или радиоэфир.
В частности, она обнаружила, что «носовой» смех менее искренний, а «надрываем живот со смеха» мы без всякого участия носа.
Функциональная магнито-резонансная томография помогла Скотт понять, каким образом мозг реагирует на вышеописанные разновидности смеха. Похоже, оба они стимулируют зеркальные нейроны - эти области головного мозга отвечают за подражание действиям другого человека. К примеру, они задействуются, когда человек видит, как другой пинает мяч - или делает это сам. Возможно, именно эта нейронная мимикрия делает смех таким заразительным.
«Вероятность того, что человек засмеется, в присутствии другого человека повышается в 30 раз, - говорит исследователь. Важное различие заключается в том, что менее спонтанный «социальный смех» вызывает большую активность в областях, связанных с «ментализацией» (пониманием того, что чувствует другой человек) и попытками разобраться в мотивах окружающих - вероятно, мы таким образом размышляем о причинах неискреннего смеха.
Вам может показаться, что разницу между непроизвольным и деланным смехом понять несложно, однако Скотт считает, что этот навык развивается у человека постепенно: лучше всего мы начинаем распознавать природу чужого смеха ближе к 40 годам.
Недавно Софи Скотт организовала эксперимент в лондонском Музее науки, в рамках которого ее коллеги просят посетителей разного возраста посмотреть несколько видеозаписей со смеющимися и плачущими людьми и оценить искренность героев. Как отмечает нейробиолог, плач является основным способом коммуникации для младенца, а важность смеха растет по мере взросления ребенка.
Хотя нам может не нравиться притворный смех некоторых людей, Скотт считает, что этот факт говорит больше о нас самих и о том, как мы реагируем на их социальные сигналы, чем о том, насколько неприятными являются эти люди в действительности.
Исследователь рассказывает мне о знакомой, которая вечно раздражала ее настойчивым свистящим смехом: «Мне всегда казалось, что она смеется совершенно не к месту. Когда я проанализировала происходящее, то поняла: все дело в том, что я не реагирую на ее смех. Сам же смех был абсолютно уместен». Если бы она не испытывала изначальной неприязни к той женщине, считает Скотт, она бы смеялась от души и даже не обратила бы внимание на ее интонации.
Любопытство Софи Скотт заставило ее не только исследовать на прочность отношения между людьми, но и отправиться в комедийные клубы. «Когда эстрадный юморист общается со сцены с публикой, все равно происходит взаимодействие», - говорит она. Имеет место своеобразный диалог между комиком и зрителями. «Мне интересно, как публика начинает смеяться и как смех постепенно замирает, существует ли синхронизация с окружающими людьми или это не имеет значения - ведь взаимодействие происходит напрямую между вами и человеком на сцене», - рассказывает исследователь.
Как ни странно, отмечает Скотт, комическим актерам зачастую проще работать с большими залами. Возможно, дело в том, что заразительный смех распространяется волнами по большой аудитории. Скотт приводит в пример запись того, как юморист Шон Лок доводит зрителей до смеховой истерики, просто повторяя периодически слово «cummerbund» (в переводе - «кушак»).
Нейробиолог попыталась установить, каким образом начинается волна смеха в аудитории, прикрепив сенсоры к ее участникам. Результативность этого метода оказалась низкой: зрители чувствовали себя скованными. Однако она надеется продолжить исследование при помощи знаменитых комедийных актеров, таких как Роб Делани - возможно, им удастся справиться с напряженностью публики.
Иногда Софи Скотт сама выступает на лондонских комедийных вечерах. Я спрашиваю, способствовали ли результаты ее исследований формированию ее сценического образа? Скотт не считает, что наука помогла ей в развитии комического дара. Впрочем, на следующий день я отправился посмотреть на ее благотворительное выступление и выяснил, что это действительно очень смешно.
Более чопорные коллеги Скотт, похоже, не одобряют ее «легкомысленного» подхода. Но исследователь осознает, насколько мощным инструментом самовыражения может быть смех и насколько эффективно с его помощью можно заставить людей себя слушать. «Смех кажется поверхностным, эфемерным, бессмысленным, - поясняет она. - Но он никогда не бывает нейтральным и обязательно что-нибудь да значит».
Дэвид Робсон (David Robson)
(“BBC”, Великобритания)
