Любченко Константин, Панахов Рустам учащиеся МОУ «Макаровская основная общеобразовательная школа»
Руководители: Овечкина Н.Д. и Горшкова И. А.
Памятник - от слова « память»
А ветер доносит нам: «Память храните…»
Как тяжко молчанье под гнетом двойным.
И вслух я прочел имена на граните
По списку вечерней проверки войны.
Исай Брагинский, бывший командир зенитной батареи
 |
 |
Мемориальные памятники, обелиски, стелы - это символы нашей истории.
Ценность их определяется подвигом народа, который в тяжелейших боях и сражениях с фашизмом защитил свою Родину, независимость и свободу других стран.
Деревня Черноголовка
Когда создавался Научный Центр в Черноголовке, почтить память тех, кто погиб в годы Великой Отечественной войны, жители небольшого поселка шли в деревню Черноголовка.
 |
 |
 |
Памятник в деревне Черноголовка был поставлен в 1965 году.
Современный вид обелиска - реставрацию выполнил архитектор Вениамин Беляев в 1970 году. 40 имен на обелиске в деревне Черноголовка. Погиб каждый второй из числа мобилизованных, ушедших на фронт.
Из книги Памяти - имена на обелиске
Самгин Михаил Петрович , Красноармеец 1915г. рождения, д. Черноголовка. Призван в 1941 г. Ногинским ГВК. Погиб в бою 19 февраля 1942г. Похоронен: Ленинградская область.
Сухов Алексей Егорович , младший сержант 1922 г. рождения, д. Черноголовка, призван 27 января 1942 г. Ногинским ГВК. Похоронен Белоруссия, местечко Ситненское Витебская область
Сухов Егор Иванович ушел на фронт 7 марта 1942г. Погиб, в бою защищая город Сталинград.
Максим Алексеевич Шуйсков красноармеец 1901г. рождения д. Черноголовка Призван 8 августа 1941г., уходя на фронт, оставил шестерых детей. Погиб в бою 1 октября 1941 г. в семью пришла похоронка из Смоленщины.
Рядовой Мосалев Семен Никитович , житель деревни Черноголовка. Ушел на фронт в1941 году, оставив семью с двумя детьми. Погиб, защищая Ленинград. 13апреля 1944года захоронен в братской могиле №4 Пискаревского мемориального кладбища
Сухов Алексей Никифорович , красноармеец 1911г. рождения д. Черноголовка. Призван 22июня 1941 г. Ногинским ГВК. Умер в немецко - фашистском плену 6 января 1942год
Рысаков Василий Павлович
. Участник Финской. После переподготовки в августе 1941 года 30 - летним ушел защищать Родину. Был ранен, лежал в Дмитрове, а потом, опять фронт.
Северо-западный фронт, защита Ленинграда. Последнее письмо от него в 1942 году из Старой Руссы, а затем пришел треугольник, он пропал без вести. Один эпизод из воспоминаний его дочери - Валентины: «…Как - то отец привез из Ногинска очень крупные и красивые яблоки разных сортов, а семечки от них посадил на огороде, все посмеивались, ведь раньше на деревенских огородах сажали только картошу, свеклу, морковь, а здесь яблони, да семечки. Яблони выросли, но лет двадцать не плодоносили, а потом как начали цвести, все любовались, а осенью красочные плоды…»
Рядовой Денисов Василий Иванович 20 августа 1941г. ушел добровольцем на фронт, хотя ему была выдана бронь. Ушел воевать, оставив пятерых детей. Последнее письмо было с дороги в Сталинград
Младший сержант Яков Алексеевич Шуйсков 1904г. рождения д. Черноголовка призван 3 сентября 1941 г. Погиб в бою 1 июля 1942г.
Вот что узнала Ежова Света о своем дедушке, Якове Алексеевиче Шуйскове. Ему было 43 года, когда его из д. Черноголовка в 1941 г. вместе с односельчанами забрали на фронт защищать Родину. Он воевал в Брянских лесах, потом под г. Курском и г. Орлом. Там шли очень тяжелые бои. «Моя бабушка, Шуйскова Александра Ивановна, получила одно письмо, и то наспех написанное. В письме говорилось: «Здравствуйте, мои дорогие. Я пока жив и здоров, бои, конечно, идут сильные; многих друзей я потерял в боях, даже искать и хоронить нет времени. Сейчас очень жарко, я без фуражки, потерял в бою… Береги себя, детей: Римму, Зину, Аню». В 1942 г. бабушке прислали повестку о том, что в боях на Курско-Орловской дуге без вести пропал ее муж. В деревне Черноголовка стоит памятник погибшим в годы Великой Отечественной войны. На нем высечена и фамилия моего дедушки.
В книге Памяти о нем написано: «Младший сержант Яков Алексеевич Шуйсков, 1904 г. рождения, д. Черноголовка призван 3 сентября 1941 г. Погиб в бою 1 июля 1942 г., защищая город Орел. Похоронен: д. Постоялые Дворы Ливенского района Орловской области».
Село Макарово
Мы находимся у памятника в селе Макарово. В первые дни войны, начиная с 24 июня 1941 года, секретарь сельсовета Виктор Мельников начал разносить повестки своим односельчанам. Всего загоды войны было призвано из села 77 человек, не вернулось 37.
 |
 |
 |
Всего за годы войны было призвано 77 человек, не вернулись - 37
Группа краеведов узнала отместных жителей: Румянцевой Галины, Шапошниковой Зинаиды и Горячевой Лиды - о создании памятника. Смотрите работу «Мы подвиг ваш помним»
 |
 |
 |
 |
Из книги Памяти
Виктор Павлович Мельников , это он 18 летний юноша приносил первые повестки на фронт односельчанам.
Виктор Павлович Мельников красноармеец, 1923 г. рождения, умер от ран в декабре 1941 г. Похоронен: Владимирская, обл.
Молчанов Василий Петрович ,рядовой 60сд. 1925 г. рождения, д. Макарово Ногинского р-на Московской обл. Призван 7 января 1943 г. Ногинским ГВГ. Погиб в бою 22 марта 1944 года. Похоронен: Украина г. Ковель Волынской области.
Коновалов Дмитрий Петрович гв. Сержант 36 гв. сп.14 гв св.1923 г. Рождения д. Макарово Ногинского района Московской области. Призван в 1941 г. Ногинским ГВК. Погиб в бою 17 декабря 1943 года. Похоронен Украина с. Михайловка Александровского р - на Кировоградской области.
Широков Виктор Сергеевич, красноармеец 1923 г. рождения, с. Макарово. Окончил Макаровскую школу в 1941 году. Шестнадцатилетним добровольцем пошел на фронт бить немецких захватчиков. Закончил танковое училище в 1943 году. В битве под Смоленском был тяжело ранен. Умер от ран 24 февраля 1943г. Похоронен в совхозе«Зерновой» Смоленской области Темкинского района.
Широков Арсений Андреевич - погиб в бою 11 февраля 1942 г. Похоронен: д. Терехово Смоленской области.
Головастов Иван Васильевич
. Младший сержант 1227 сп. 1907 или год рождения. Призван в 1941 г. Ногинским ГВК. Погиб в бою 18 марта 1943 г. Похоронен: д. Климятино Сафоновского р-на Смоленской обл.
Горячев Михаил Григорьевич . Родился в 1913 году, как и все окончил в Макаровскую школу. Очень хотел стать шофером. Погиб под Витебском.
Клавдия Федоровна Тройнова
, военфельдшер. Родилась в 1915 г.
с. Макарово. Окончив Макаровскую школу, пошла учиться в Ногинский медицинский техникум. В 1941 г. добровольно пошла на фронт. 15 сентября 1942 г. она погибла, спасая из горящего госпиталя раненых в районе Великие Луки. Последнее письмо было прислано из г. Смоленск.
Строганов Андрей Семенови ч, красноармеец. 1904 г. рождения с. Макарово. Призван в 1941 г. Ногинским ГВК. Погиб в бою в 1941г.
Село Ивановское
 |
 |
 |
На мраморной плите - 22 фамилиипавших воинов.
Памятник в селе Ивановское, как и памятник в селе Макарово, был поставлен в 1967 году по проекту жительницы села, Ольги Ивановны Бахто .
В то время когда воздвигали обелиски павшим воинам, жители села Ивановского построили его первыми в Ногинском районе. Это был 1967 год. Памятник построили по проекту жительницы села, Ольги Ивановны Бахто. Она сумела организовать людей - и детей, и мужчин, и подростков: собирали камни с полей, возили на строительство.
Из книги Памяти
Тарыгин Сергей Васильевич младший рядовой. 1922г. рождения, с. Ивановское.Призван в октябре 1941г. Ногинским ГВК. Погиб в бою 12 июля 1943г. Похоронен: д. Белый Верх Ульяновского р. - на Калужской области.
Ивановское! Милый край родной,
Я кланяюсь тебе седою головой.
Когда - то девочкой ходила в лес,
Рвала цветы да песни пела,
Но детство быстро пролетело.
Пришла война,
Убиты земляки
проклятой той войной,
Я кланяюсь вам седою головой.
Родные все мои, родители мои,
Я кланяюсь вам до самой до земли…
Т. В. Королева
Деревня Беседы
 |
 |
В этой деревне памятник героям Великой Отечественной войны и часовню в их честь на свои средства установила Зоя Герасимовна Назарова и её земляки .
У братских могил нет
Сюда ходят люди
покрепче.
На братских могилах не
ставят крестов,
Но разве от этого
легче?..
Памятники погибшим в годы Великой Отечественной войны в деревнях Афанасово и Якимово
 |
 |
 |
 |
В 2005 году был поставлен памятник жителям деревень Якимово и Афанасово, погибшим в годы Великой Отечественной войны
Город Черноголовка
|
|
 |
Ветеран Великой Отечественной войны, ученый, доктор Исторических наук Арсения Дмитриевича Фадеев дал ей такую оценку: «Этот проект будет, безусловно, полезен учащимся и молодежи. Он поможет им узнать о героических событиях Великой Отечественной войны, о подвигах наших земляков. Будет служить практическим пособием для изучения нашей истории, связанным с событиями Великой Отечественной войны. Продолжайте начатое дело»
Фадеев А. Д.
Деревня Боково
|
|
|
|
На фото учитель А. А. Ткачев, он с ребятами прошел по родному краю немало километров. 7 мая в деревне Стояново состоялось торжественное открытие обелиска, в честь Великой Победы.
«Я склоняю голову перед светлой памятью тех, кто стоял насмерть, но не пропустил врага к сердцу нашей Родины, её столице, городу-герою Москве.
Мы все в неоплатном долгу перед ними»
Книга памяти - еще один скорбный памятник погибшим, пропавшим без вести, умершим от ран.
|
|
|
Работая с книгой «ПАМЯТЬ» мы узнали, что наши земляки участвовали в самых страшных и известных битвах: это оборона Москвы и битва за Сталинград, Курская дуга, прорыв блокады Ленинграда. Наши земляки участвовали в освобождении Польши, Болгарии, Чехословакии, Венгрии, брали Берлин.
Мы познакомили вас с памятниками, которые поставлены в городе, селах и деревнях нашего Муниципального округа Черноголовка. Неудержимо летит время. Но память о войне, о беспримерном подвиге народа не угасает. В памяти остаються события 1941 - 1945 годов. Победу над фашизмом 9 мая 1945 года, праздновал не только наш народ, но, кажется, и вся природа. Буйным ликованием цвели сады. Черемуха, яблони, вишни протягивали навстречу фронтовикам ветви с яркими и сочными цветами. Они словно приветствовали победителей. Но памятники и высеченные имена на них не дают нам забыть тех кто отдал жизнь ради нас.
Недавно в Новосибирске открыли памятник Александру III. В городе, который появился благодаря тому, что Александр III решил строить Транссибирскую магистраль, память об императоре при советской власти старательно искореняли. Вернее, об императорах, ведь Новосибирск, если кто не знает, сначала назывался Новониколаевск – в честь Николая II. Коммунисты и сейчас по привычке боролись с царём, не понимая, что фактически оказываются в одном ряду с теми, кто призывает снести оставшиеся памятники Ленину и прочим коммунистическим деятелям.
В идеологических войнах XX века победители стремились как можно быстрее изменить в свою пользу историю. Сокрушение памятников входило в число задач первоочередных. Занимались этим не только в нашей стране, но у нас усердствовали особо. Сначала большевики ополчились на императоров и всех, кого можно было занести в пособники царизма, затем демократы поснимали с пьедесталов уже большевиков. В менее революционные времена политика низвержения памятников колебалась вместе с курсом партии и правительства, но всё равно из памяти неизменно пытались что-то и кого-то вытравить.
Чтобы люди помнили о прошлом своей страны, в том числе и о чекистском, руководителя ВЧК стоило оставить на прежнем месте.В сознании власть имущих памятники уже давно неизменно ассоциируются с чем-то положительным. Наверное, это следствие советских правил, согласно которым Героям Советского Союза и Социалистического Труда полагался бюст на родине, а дважды и трижды героев отливали в бронзе или вырубали в граните на столичном уровне. В 1917 году, правда, таких правил ещё не было: тогда уничтожение статуй стало проявлением инстинктов, требовавших от победителей сокрушить и оплевать кумиров проигравших.
Убирали не просто монументы – старались убрать целые периоды истории. В России изначально памятники ставились не людям, а эпохам. «Медный всадник» – эпохе Петра I, Александрийская колонна – эпохе Александра I.
Наверное, Александр III не всем нравится, хотя я не очень понимаю, как среди его ненавистников могут быть жители Новосибирска. Но ведь дело не в том, нравится он или не нравится, а в том, что с ним связана целая эпоха. Нужно усвоить, что памятник вовсе не обязательно возвеличивает того, кому он поставлен.
Мне вот жаль, что с бывшей площади Дзержинского убрали Дзержинского. И дело не в художественной ценности работы Вучетича. Тем более что стоял он посередине проезжей части, отрезанный от людей непрерывным потоком машин. Памятник, к которому нельзя подойти и положить, скажем, цветы, без санкции соответствующих органов, – это ли не символ эпохи?
РАЗМЫШЛЕНИЯ ПО ПОВОДУ
«НЕТ ВИНЫ БЕЗВЕСТНЫХ СОЛДАТ В ТОМ, ЧТО ИХ ЗАБЫЛИ. ВИНОВАТЫ МЫ».
Акция «Бессмертный полк» – замечательная традиция! Помню, всем очень понравился поступок нашего губернатора В.В. Якушева, когда в праздник он покинул свое место на трибуне и с портретом родственника встал в строй «Бессмертного полка»… Я стоял на трибуне и смотрел, как нескончаемым потоком шли люди с портретами своих родных, близких, умерших от ран, пропавших без вести, погибших на фронтах Великой Отечественной войны. Потрясающее зрелище!
В то же время мы мало что знаем о безвестных героях, участниках различных необъявленных войн и локальных военных конфликтов. А ведь это несправедливо.
Как-то перед Днем Победы в поликлинике № 6 г. Тюмени разговорился с медсестрой Халстан Татауровой. Увидев на моем пиджаке нагрудные знаки, она заметила: «Какие-то не наши награды. Наверное, иностранные?». «Да», – ответил я. И вдруг она заплакала. «Что с вами? – спросил я. И она сквозь слезы рассказала мне такую историю.
– Мой брат, Муса Халитулин, тоже служил за границей и в 1952 году погиб в Корее. Выполняя интернациональный долг, погиб как «китайский доброволец». Мне было тогда лет десять, жили с мамой в Мотушах. Вскоре мама умерла, и я осталась одна. Муса в то время был в армии, потому не смог приехать на похороны, и меня отдали в детский дом, что в Борках. Вообще-то брат служил в Чите, но потом вдруг на конверте от него появился обратный адрес – «полевая почта» № 17433 «д».
В детдоме мне было плохо, воспитатели обижали. Поэтому я часто убегала, но меня ловили и возвращали обратно. Я жаловалась Мусе на свою жизнь. Писала: «Пусть меня не отправляют в детский дом. Лето. Я потерплю, а осенью ты вернешься…». Халстан задумалась, улыбнулась и продолжила:
– Раз меня задержали в Созоново – просила милостыню, и снова отправили в детдом. А я вновь убежала. Ростиком была маленькая, вылезала через форточку. Летом спала, где придется: в бане, сарае, под амбаром. Иногда в родительском доме: двери были заколочены, и я пролезала через форточку. Зимой нанималась на работу. Меня брали водиться с детьми, стирала, ухаживала за стариками. Может, с тех лет у меня и появилась любовь к медицине. Успевала учиться, мечтала стать доктором. На моем пути всегда попадались хорошие, добрые люди, не дали умереть с голоду. Закончив пять классов, поехала в Тюмень, устроилась каменщицей и училась в вечерней школе. Потом подвернулся случай – выучилась на медсестру. Так и работаю в медицине уже более сорока лет.
Халстан тяжело вздохнула:
– Из армии брат всегда мне присылал хорошие, ласковые письма: «Не горюй, сестренка. Скоро вернусь. Все будет хорошо!». Не вернулся Муса. О его гибели мне рассказал вернувшийся из армии Керим, он служил с Мусой в Корее. Керим был из соседней деревни Новоатьялово. Муса погиб при налете американской авиации. Прямое попадание – от него нашли только ногу с сапогом. По сапогу его и опознали: на внутренней стороне обуви была написана его фамилия.
А в сельский совет пришла серая казенная бумага, в ней скупые слова: «Халитулин Мон Иванович, верный воинской присяге, погиб при исполнении воинских обязанностей. Похоронен на русском кладбище в городе Порт- Артуре». Сколько слез я пролила над этой похоронкой!
Уже взрослой начала писать в военкомат письма, чтобы узнать правду. Меня возмутило то, что в похоронке была указана татарская фамилия, китайское имя и русское отчество. Военкомат ничего не мог обьяснить, зато мной заинтересовались люди из другого ведомства. Вызывали на беседы, выясняли, откуда я знаю про Корею. Что еще знаю? Кто, мол, сообщил? Даже домой приходили люди в штатском. Керима я не выдала. А вам назвала его имя потому, что он уже умер. Я настырная, упорно стояла на своем: почему так написано в похоронке? Года полтора длились эти встречи с военными. Потом они сами признались, что у них нет данных, и сделали запрос в Москву. И вот тогда оттуда пришла правильная бумага.
Мне всегда хотелось посетить могилу брата, поклониться его праху, но не знала, как это сделать. Как поехать за границу? Денег у меня никогда не было. А теперь тем более не съезжу. Возраст уже не тот, да и денег по- прежнему не хватает.
Вот я и думаю – был бы какой-нибудь общий памятник тем, кто погиб за границей, я бы пошла, положила бы цветы к подножию, поплакала. Мне и умирать, наверное, стало бы намного легче. Ведь он у меня оставался единственным родным человеком на этом свете. Я мечтала: вот женится, пойдут дети, буду с ними водиться. Не получилось. На мне и закончится наш род…
Халстан снова заплакала. Я, потрясенный, сидел молча и ничего не мог сказать. Потом как-то неуверенно произнес:
– А вы сходите в сквер Губкина, там хороший военный мемориал. Помяните брата, вам легче станет.
Халстан ответила:
– Нет, не могу, – там пофамильно перечислены ребята, погибшие в Афганистане. Знаю, у нас есть хороший памятник ребятам, павшим на Северном Кавказе. Но почему-то нет памятника интернационалистам. Это и была бы могила моего брата.
Из поликлиники я уходил с тяжелым чувством. По пути зашел на военный мемориал афганцам. Постоял. Всё в цветах. Какая-то женщина в черном платке поправляла ленту на венке. Под впечатлением рассказа медсестры пошел на площадь Памяти. Нашел скромный знак, установленный у Материнской аллеи. На нем начертано: «Сыновьям, погибшим в локальных войнах и вооруженных конфликтах. От матерей и жителей города Тюмени». И снова венки, цветы… Память о ребятах, погибших в горячих точках, для нас свята. Только связана она в нашем сознании с ребятами, погибшими на Кавказе. А почему бы не установить гранитную плиту с надписью: «Гражданам Российской Федерации, погибшим за рубежом при выполнении интернационального долга»? И перечислить бывшие горячие точки.
Хотя, может, и не стоит перечислять – список получится очень длинный, ведь наша страна после победного 45-го участвовала в военных конфликтах по всему миру. Перечислять все страны, где шли необъявленные войны и имелись вооруженные конфликты с участием наших воинов – камня не хватит. Просто указать бы регионы земного шара. И все. Сделать это необходимо. Это наша память. Наша история.
В Германии, например, встречал памятники, на которых выбиты имена немецких солдат, погибших еще в Первую мировую. В Чехословакии везде, где погибли советские воины, стоят памятники. В Польше в свое время в городе Болеславец (Бунцлау) видел даже памятник русским гренадерам, погибшим в войну 1812-1814 годов. Могилы ухожены. Деньги на такой символ увековечивания памяти затратятся, думаю, небольшие. Для сравнения: в рабочем поселке лесорубов Лебедевке на День Победы депутат областной Думы В. Ковин открыл памятник моим землякам, ушедшим на войну, который обошелся всего в 650 тысяч рублей. Нет вины безвестных солдат в том, что их забыли. Виноваты мы. Помните: «памятник – от слова память»!
НА СНИМКАХ: Корея, 1950–1953 гг.
Виктор ВЕСЕЛОВ, участник Пражских событий в августе 1968 года
М. Швыдкой
Сегодня в мире много спорят о том, в каком виде сохранять и восстанавливать памятники культуры. Японцы, например, хранят отдельные древние камни. Это дает ощущение подлинности истории, освященной веками. Возникает совершенно особая энергетика места.
Когда сгорело под Петербургом Рождествено, фамильное поместье Набоковых, была точка зрения, что необходимо законсервировать... руины. Сейчас, однако, имение восстанавливается в прежнем своем виде. Естественно, что энергетика его будет иной, чем раньше, возможно, что мы восстанавливаем миф о Набокове, а не реальность, но я считаю, что это лучше, чем пепелище.
Практика восстановления и сохранения памятников чрезвычайно тяжела. Питеру повезло, что это город-музей. Но одновременно это огромная проблема городских и федеральных властей. При этом надо помнить, что роль архитектурной среды, в которой живет человек, чрезвычайно важна для его формирования – даже на подсознательном уровне. Человек таков, в каком мире он живет. Люди, выросшие в новостройках Тольятти, и люди, выросшие в историческом центре Тобольска, отличаются друг от друга. Люди, живущие в новостройках в окружении 5- и 9-этажных коробок, не знающие архитектурной формы храма, усадьбы или дворца, – это особый антропологический тип, способный гадить в подъездах и склонный к агрессии.
Сохранение памятников – это не самоцель. Существование внутри исторической среды влияет на формирование морального облика человека. Не буду повторять, что архитектура – это застывшая музыка, замечу только, что это застывший в камне отпечаток ценностной системы людей, передающийся потомкам. Памятники потому и важны для нас, что позволяют общаться с историей напрямую, не через книги и фильмы, а на подсознательном уровне.
Я не говорю уже о том, что использование памятников истории и культуры –это огромная статья дохода для бюджета. Однако деньги, полученные от аренды памятника, должны возвращаться на его содержание, а не исчезать в черной дыре. Мы обсуждаем сегодня с Госкомимуществом форму сотрудничества на сей счет. Либо будет договор между нами, либо постановление правительства.
Памятник культуры должен кормить себя сам. Более того, он организует вокруг себя сервисную среду. <…> Значит, торговые и сервисные структуры, созданные вокруг памятника истории и культуры, тоже должны работать на него, а не отбирать у него деньги. <…> Туризм в Ясную Поляну или в Михайловское включает сервисное обслуживание, которое должно работать на памятник. Значит, надо найти верное законодательное решение, найти точную юридическую форму поддержки памятника. И, как показывает практика, это сегодня самое тяжелое.
В наступающем ХХI веке, при взрыве новых технологий, люди, как ни странно, будут платить все больше для того, чтобы побыть в историческом пространстве. С одной стороны, оно как некая машина времени. С другой – дает гарантию психологической стабильности, что тоже важно. Ведь культура в отличие от технологии решает не только проблему души человеческой, но и проблему национальной и даже биологической идентичности. Я имею в виду человека как существо, обладающее определенными биологическими ритмами, живущее в привычной среде. Что бы ни говорили, поездка на лошадях в Тульскую губернию биологически более сродни нам, нежели перелет через океан. Новые условия жизни меняют многое вокруг нас, но сами мы, к счастью, меняемся медленнее, чем окружающий нас мир. Гармония между технологическим обновлением и психобиологическим консерватизмом в человеке очень важна для его здоровья и даже жизни. Через культуру, связанную с прошлым, мы сохраняем психическую устойчивость нации(Время МН. 2000. № 120).
Через неделю стартует турнир памяти Игоря Александровича Копылова, одного из сильнейших башкирских шахматистов в истории шахматной РБ, и известного представителя интеллектуального меньшинства в г. Уфе. Я бы назвал интеллектуальное меньшинство логичным словом «интеллигенция», но в нашем обществе, к сожалению, все настолько перевернуто с ног на голову, что замечательное, хоть и производное из английского, понятие «интеллигенция» может быть понято превратно и даже отвратно.
Если по простому: видным человеком был Игорь Александрович, с очень светлой головой, которая всегда была востребована обществом. Гуманитарий в истинном, неискаженном понимании этого слова.
Мемориал И.А. Копылова проводится 2-й десяток лет (точнее, к своему стыду, не помню), и стало быть, является традиционным уфимским соревнованием. Турнир каждый год собирает крупнейший и сильнейший в Уфе состав, за исключением последних 2-х лет, когда появился Мемориал Гумерова с еще более крупным и сильным составом, в основном за счет приезжих шахматистов.
У турнира есть и свои традиционные меценаты, которые каждый год выделяют небольшую сумму на Мемориал. Это помогает турниру существовать и далее. А в 2006 году, когда организацией турнира занимался В.Н. Старцев, турнир и вовсе на 1 год обрел международный статус — тогда мне посчастливилось выполнить первую норму балла ММ. Хорошее было время для шахматной Уфы…
Все эти годы турнир проводился с рейтинговым обсчетом, что обеспечивало количественность и самое главное качественность проводимого шахматного турнира Памяти. Сильнейшие по меркам Башкирии шахматисты, даже имеющие к Игорю Александровичу отдаленное отношение, приходили на турнир как на один из сильнейших в Башкирии.
В этом году, турнир будет проводится без рейтингового обсчета. В. Н. Старцев, являющийся единственным человеком, который дает добро на обсчет турнира, отказался давать это добро, мотивируя это тем, что в Уфе не выстроена линейка официальных турниров, а А.В. Ноздрин (директор ШФГУ) ее якобы не выстраивает. А пока стало быть, взрослым рейтинговым турнирам (в т. ч. Мемориалу Копылова) не имеющим официального статуса (вроде первенства г. Уфы) придется быть безрейтинговыми. Вот как-то так если о-очень вкратце…
Я сформировался как шахматист, на официальных турнирах. На официальных же турнирах, выросли все без исключения сильнейшие шахматисты России да и наверное мира тоже. Официальное признание государством и соответственно официально проводимые турниры и звания (в том числе рейтинг ) это то, что отличает шахматистов от скажем, доминошников. При этом, проводить официальные турниры — это весьма неблагодарная, трудная работа, требующая полной самооотдачи. Всем этим (помимо тренерской работы) занимается и всегда занимался В.Н. Старцев. Так что кидать в его сторону камни, я не имею ни морального права ни желания, тем более что всего 2 дня назад прошла официальная Белая Ладья, где играли мои уфимские ученики…
Возвращаюсь к Мемориалу. Я был в числе учеников Игоря Александровича Копылова, в последние годы его жизни, и естественно, принимаю участие в турнирах посвященных его памяти. Решение оставить такой турнир без рейтингового обсчета по сути приравняв его к «дворовому» я не поддерживаю. А вот сам Мемориал поддерживаю, Память поддерживаю.
А как я могу поддержать турнир, если я в нем не участвую? А никак. Вся эта писанина имеет вес, только она подкреплена делом. Поэтому, я нарушу обещание не играть в слабых турнирах , которое дал себе, полтора года назад на Мемориале Гумерова и запишусь в турнир Памяти моего тренера, несмотря на то, что состав без рейтинга может быть очень слабым.
Было бы здорово, если бы кто-то из сильных шахматистов города Уфы (Башкирии), особенно людей знавших Игоря Александровича поддержал этот турнир своим участием и внес таким образом свою лепту в сохранение традиций. Помнится, совсем недавно, были у нас и другие Мемориалы замечательных людей. Теперь этих турниров нет. И то что их нет наша общая «заслуга».
И напоследок. В этом году я по просьбе родителя одного из своих учеников поехал на Рощинский 2013, который также в этом году был безрейтинговым. Я своими глазами убедился, турнир несмотря на численные «потери» испытание «безрейтинговостью» прошел. Так что традиции сохранить можно, было бы желание.
