Это было при князе Владимире, и у него был большой пир по случаю великого события, и много пили, много ели. Все на том пиру хвалилися и собою все гордилися. А один гость был из города Чернигова - торговый гость. Он не весел сидел, меду не пил, гусей-лебедей не ел жареных, орехами начиненных. Вот князь Владимир заметил это, подошел к нему учтивенько и говорит с ним ласково:

Ты чего не ешь, не пьешь, гость дорогой, Ставр Родионович, не весел сидишь, ничем не хвалишься? Но, правда, ты и родом не знаменит, и ратными делами не славен. Тебе нечем и похвалиться.

Право слово твое, великий князь, мне нечем хвалиться. Отца с матерью давно нету, а то бы их похвалил. Хвастаться золотой казной мне не хочется, я и сам не знаю, сколько ее у меня, пересчитать до смерти ее не успею. Хвастаться платьем не стоит. Все вы в моих платьях на этом пиру ходите. Сорок портных на меня одного день и ночь работают. Я с утра до ночи кафтан ношу, потом и вам продаю. Кони у меня златошерстные, овцы все с золотым руном, да и тех вам продаю. Разве мне похвастаться молодой женой Василисой Микулишной, старшей дочерью Микулы Селяниновича? Вот такой другой на свете нет. У нее под косой светлый месяц блестит. У нее брови чернее соболя. Очи у нее яснее сокола. Умнее на Руси человека нет. Она вас всех кругом пальца обведет. Тебя, князь, и то с ума сведет.

Услыхал князь Владимир такие дерзкие слова. Грозно обиделся. Все на пиру испугалися, сидели и приумолкли. Княгиня Апраксия горько обиделась, заплакала. А Владимир-князь разгневался. Крикнул своим громким голосом на всю горницу:

Ну-ка, слуги мои верные, хватайте Ставра, волоките его в холодный подвал за его речи обидные, прикуйте его цепями к каменной стене. Поите его ключевой водой, кормите лепешками овсяными. Пусть сидит там, пока не образумится, а мы поглядим, как его жена нас всех с ума сведет и Ставра из неволи выручит.

Но князю Владимиру мало того, что Ставра посадили в холодный и сырой подвал. Приказал он в город Чернигов стражу послать, опечатать богатства Ставра Родионовича, а его жену в цепях в Киев привести. «Мы посмотрим, что это за умница».

Пока послы собиралися да все припасалися, коней ковали да седлали, долетела обо всем весть в город Чернигов к жене его Василисе Микулишне. Горько, горько Василиса плакала, потерявши мужа своего милого, вдруг встрепенулась и задумалась: «В слезах толку мало, надо действовать. Как мне милого мужа выручить? Деньгами его не выкупишь, силою не возьмешь! Ну, не возьму силою, надо его выручать хитростью». Вышла Василиса в сени решетчатые.

Эй вы, верные служаночки,- крикнула она своим зычным голосом своих мамушек, красных девушек.- Сослужите вы мне службу верную. Я еду своего милого мужа выручать в город Киев. Оседлайте мне коня лучшего, несите мне мужское платье татарское, да рубите мне косы русые, поеду я ко князю Владимиру.

Горько плакали мамушки, горячее красные девушки. Пока резали Василисе косы русые, длинный волос весь пол усыпал, и упал на косы светел месяц.

Надела Василиса мужское платье татарское, взяла лук со стрелами и поскакала ко граду Киеву. Никто и не поверит, что это женщина. Скачет по полю молодой богатырь, на полдороге встретились ей послы из Киева.

Эй, богатырь, куда ты путь держишь?

Еду я ко князю Владимиру послом из Золотой Орды. Получать дань за двенадцать лет. А вы, молодцы, куда направились?

А мы едем в город Чернигов к Василисе Микулишне, ее в город Киев взять, богатство ее на князя перевести.

Опоздали вы, братцы, ее богатство ее дружинники вывезли, Василису Микулишну я в Орду отослал.

Ну, коли так, нам в Чернигове делать нечего. Мы поскачем обратно к Киеву.

Гонцы киевские поскакали к князю и все ему порассказали, что едет посол из грозной Золотой Орды. Тут князь запечалился:

Не собрать ему ни за двенадцать лет.

Думает Владимир думушку с женой своей Апраксией. Надо посла умилостивить, стали столы накрывать, на двор ельничек бросать. Поставили на дворе дозорных людей, ждут гонца из Золотой Орды. Посол, не доехавши до Киева, разбил шатер в чистом поле, оставил там своих воинов, сам один поехал ко князю Владимиру. Красив посол: и статен, и могуч, и не грозен лицом. Учтив посол. Подъехал к палатам князя Владимира, соскочил с коня, привязал коня к золотому крыльцу. Вошел в горницу, поклонился на все четыре стороны, князю поклон, а княгине в отдельности. Ниже всех поклонился Забаве Путяишне. Говорит князь послу:

Здравствуй, грозный посол из Золотой Орды. Садись за стол, отдохни. Поешь, попей с дороги.

Некогда нам рассиживаться, нас, послов, за это хан не жалует. Подавай-ка мне быстрее дани за двенадцать лет. Да отдай за меня замуж Забаву Путяишну, и я в Орду поскачу.

Позволь мне, посол, с племянницей посоветоваться. Вывел князь Забаву из горницы и спрашивает:

Ты пойдешь, Забава, за ордынского посла? Забава ему говорит тихохонько:

Что ты, дядюшка, задумал, не делай смеху по всей Руси. Это ведь не богатырь, а женщина.

Рассердился князь, что у той волос долог, да ум короток:

Это грозный посол Золотой Орды, молодой богатырь, зовут его Василий.

Не богатырь это, а женщина. Он по горнице идет, словно уточка плывет, каблуками не пристукивает. Он на лавочке сидит, колена вместе жмет. Голос-то у него серебряный, руки и ноги маленькие, пальцы тонкие, а на пальцах-то так и видно следы от колец.

Задумался князь. Надо мне посла испытать. Позвал он лучших киевских молодцов-борцов: пять братьев Притченковых и двух Хопиловых. Вышел к послу и спрашивает:

Не хочешь ли ты, гость, с борцами потешиться. На широком дворе побороться, размять с дороги косточки.

Отчего же кости не размять, я с детства бороться любил.

Вышли они на широкий двор. Вошел молодой посол в круг, захватил одной рукой трех борцов, а другой - трех молодцов, седьмого бросил в середину, да как ударит их лоб об лоб, так все семь на земле и лежат и встать не могут.

Плюнул князь Владимир и прочь пошел. Ну и глупая Забава, неразумная, женщиной такого богатыря назвала. Таких послов мы еще не видали. Забава на своем стоит:

Женщина это, а не богатырь.

Уговорила она князя Владимира, он хотел еще раз посла испытать. Вывел он двенадцать стрельцов:

Не охота ли тебе, послу, из лука со стрельцами потешиться?

Отчего же это не потешиться, я с детства из лука постреливал.

Вышли двенадцать стрельцов, спустили стрелы в высокий дуб. Зашатался дуб, будто бы по лесу вихорь пошел. Взял посол Василий лук, натянул тетиву. Шелковая тетива взвыла и пошла. Стрела каленая упала наземь. Могучие богатыри на ногах не устояли, и сам князь Владимир вместе с богатырями приклонился. Хлестнула стрела по дубу, разлетелся дуб на мелкие щепы.

Эх, жаль мне дуб,- говорит посол.- Да больше жаль стрелу каленую, теперь ее по всей Руси не найти.

Пошел Владимир к племяннице, а она все твердит: женщина да женщина. Ну, думает князь, я сам с ним переведаюсь. Не играют женщины на Руси в шахматы заморские. Владимир приказал принести золотые шахматы и говорит послу:

Василий, не угодно ли тебе потешиться со мной, поиграть в шахматы заморские? Я с малых лет всех ребят в шашки и в шахматы обыгрывал.

А на что мы, князь, играть-то начнем?

Ты поставь дань за двенадцать лет,- говорит князь Владимир,- а я весь город Киев поставлю.

Хорошо,- говорит посол Василий.- Давай играть. Стали шахматами по доске стучать - князь Владимир хорошо играл. Посол раз, другой пошел, а десятый пошел князю: шах и мат, да и шахматы прочь. Опечалился князь Владимир:

Отобрал ты у меня город Киев. Да я и сам в твоей власти: бери, посол, и голову.

Шел раз у князя Владимира большой пир, и все на том пиру были веселы, все на том пиру хвалились, а один гость невесел сидел, меду не пил, жареной лебедушки не ел,- это Ставер Годинович, торговый гость из города Чернигова. Подошел к нему князь:

— Ты чего, Ставер Годинович, не ешь, не пьешь, невеселый сидишь и ничем не хвалишься? Правда, ты и родом не именит, и ратным делом не славен — чем тебе и похвастаться.

— Право слово твое, великий князь: нечем мне хвастать. Отца с матерью у меня давно нету, а то их бы похвалил… Хвастать золотой казной мне не хочется; я и сам не знаю, сколько ее у меня, пересчитать до смерти не успею.

Хвастать платьем не стоит: все вы в моих платьях на этом пиру ходите. У меня тридцать портных на меня одного день и ночь работают. Я с утра до ночи кафтан поношу, а потом и вам продам.

Сапогами тоже не стоит хвастаться: каждый час надеваю сапоги новые, а обносочки вам продаю.

Кони все у меня златошерстные, овцы все с золотым руном, да и тех я вам продаю.

Разве мне похвастать молодой женой Василисой Микулишной, старшей дочерью Микулы Селяниновича. Вот такой другой на свете нет!

У нее под косой светлый месяц блестит, у нее брови черней соболя, очи у нее ясного сокола!

А умнее ее на Руси человека нет! Она всех вас кругом пальца обовьет, тебя, князь, и то с ума сведет.

Услыхав такие дерзкие слова, все на пиру испугались, приумолкнули…

Княгиня Апраксия обиделась, заплакала. А князь Владимир разгневался:

— Ну-ка, слуги мои верные, хватайте Ставра, волоките его в холодный подвал, за его речи обидные прикуйте его цепями к стене. Поите его ключевой водой, кормите овсяными лепешками. Пусть сидит там, пока не образумится. Поглядим, как его жена нас всех с ума сведет и Ставра из неволи выручит!

Ну, так все и сделали: посадили Ставра в глубокие погреба. Но князю Владимиру мало этого: при казал он в Чернигов стражу послать, опечатать богат ства Ставра Годиновича, а его жену в цепях в Киев привезти,- посмотрим, что это за умница!

Пока послы собирались да коней седлали, долетела обо всем весть в Чернигов к Василисе Микулишне.

Горько Василиса задумалась:

«Как мне милого мужа выручить? Деньгами его не выкупишь, силой не возьмешь! Ну, не возьму силой, возьму хитростью!» Вышла Василиса в сени, крикнула:

— Эй вы, верные мои служаночки, седлайте мне лучшего коня, несите мне платье мужское татарское да рубите мне косы русые! Поеду я милого мужа выручать!

Горько плакали девушки, пока резали Василисе косы русые. Косы длинные весь пол усыпали, упал на косы и светлый месяц!

Надела Василиса мужское платье татарское, взяла лук со стрелами и поскакала к Киеву. Никто и не поверит, что это женщина,- скачет по полю молодой богатырь.

На полдороге встретились ей послы из Киева.

— Эй, богатырь, куда ты путь держишь?

— Еду я к князю Владимиру, послом из грозной Золотой Орды, получить дань за двенадцать лет. А вы, молодцы, куда направились?

— А мы едем к Василисе Микулишне, ее в Киев брать, богатство ее на князя перевести.

— Опоздали вы, братцы. Василису Микулишну я в Орду отослал, и богатства ее мои дружинники вы везли.

— Ну, коли так, нам в Чернигове делать нечего. Мы поскачем обратно к Киеву.

Поскакали киевские гонцы к князю, рассказали ему, что едет в Киев посол от грозной Золотой Орды.

Запечалился князь: не собрать ему дани за двенадцать лет, надо посла умилостивить.

Стали столы накрывать, на двор ельничек бросать, поставили на дороге дозорных людей — ждут гонца из Золотой Орды.

А посол, не доехав до Киева, разбил шатер в чистом поле, оставил там своих воинов, а сам один поехал к князю Владимиру.

Красив посол, и статен, и могуч, и не грозен лицом, и учтив посол.

Соскочил с коня, привязал его к золотому кольцу, пошел в горницу. Поклонился на все четыре стороны, князю и княгине отдельно. Ниже всех поклонился Забаве Путятишне.

Говорит князь послу:

— Здравствуй, грозный посол из Золотой Орды садись за стол, отдохни, поешь-попей с дороги.

— Некогда мне рассиживаться; нас, послов, хан на это не жалует. Подавай-ка мне побыстрее дани за двенадцать лет да отдай за меня замуж Забаву Путятишну, и я в Орду поскачу!

— Позволь, посол, мне с племянницей посоветоваться.

Вывел князь Забаву из горницы и спрашивает:

— Ты пойдешь ли, племянница, за ордынского посла?

И Забава ему говорит тихохонько:

— Что ты, дядюшка! Что ты задумал, князь? Не делай смеху по всей Руси,- это ведь не богатырь, а женщина.

Рассердился князь:

— Волос у тебя долог, да ум короток: это грозный посол из Золотой Орды, молодой богатырь Василий.

— Не богатырь это, а женщина! Он по горнице идет, словно уточка плывет, каблуками не пристукивает; он на лавочке сидит, колена вместе жмет. Голос у него серебряный, руки-ноги маленькие, пальцы тонкие, а на пальцах видны следы от колец.

Задумался князь:

— Надо мне посла испытать!

Позвал он лучших киевских молодцов-борцов: пять братьев Притченков да двух Хапиловых, вышел к послу и спрашивает:

— Не хочешь ли ты, гость, с борцами потешиться, нашироком дворе побороться, размять с дороги косточки?

— Отчего же кости не размять, я с детства бороться люблю.

Вышли все на широкий двор, вошел молодой посол в круг, захватил рукой трех борцов, другой — трех молодцов, седьмого бросил в середину, да как ударит их лоб об лоб, так все семь на земле лежат и встать не могут.

Плюнул князь Владимир и прочь пошел.

Ну и глупая Забава, неразумная! Женщиной такого богатыря назвала! Таких послов мы еще не видели!

А Забава все на своем стоит:

— Женщина это, а не богатырь!

Уговорила она князя Владимира, захотел он еще раз посла испытать.

Вывел он двенадцать стрельцов.

— Не охота ли тебе, посол, из лука со стрельцами потешиться?

Взял посол Василий лук, натянул тетиву- Отчего же! Я с детства из лука постреливал! Вышли двенадцать стрельцов, спустили стрелы в высокий дуб. Зашатался дуб, будто по лесу вихрь прошел.

Взял посол Василий лук, натянул тетиву,- спела шелковая тетива, взвыла и пошла стрела каленая, упали наземь могучие богатыри, князь Владимир на ногах не устоял. Хлестнула стрела по дубу, разлетелся дуб на мелкие щепы.

— Эх, жаль мне могучий дуб,- говорит посол,- да больше жаль стрелку каленую, теперь ее во всей Руси не найти!

Пошел Владимир к племяннице, а она все свое твердит: женщина да женщина!

«Ну,- думает князь,- сам я с ним переведаюсь, не играют женщины на Руси в шахматы заморские!»

Приказал принести золотые шахматы и говорит послу:

— Не угодно ли тебе со мной потешиться, по играть в шахматы заморские?

— Что ж, я с малых лет всех ребят в шашки-шахматы обыгрывал! А на что мы, князь, играть начнем?

— Ты поставь дань за двенадцать лет, а я весь Киев-город поставлю.

— Хорошо, давай играть!

Стали шахматами по доске стучать. Князь Владимир хорошо играл, а посол раз пошел, другой пошел, а десятый пошел — князю шах и мат, да и шахматы прочь!

Запечалился князь:

— Отобрал ты у меня Киев-град, бери, посол, и голову!

— Мне не надо твоей головы, князь, и не надо Киева, отдай мне только твою племянницу Забаву Путятишну.

Обрадовался князь и на радостях не пошел больше Забаву и спрашивать, а велел готовить свадебный пир.

Вот пируют они день-другой и третий, веселятся гости, а жених с невестой невеселы. Ниже плеч посол голову повесил.

Спрашивает его Владимир:

— Что же ты, Васильюшка, невесел? Иль не нравится тебе наш богатый пир?

— Что-то, князь, мне тоскливо, нерадостно: может, дома у меня случилась беда, может, ждет меня беда впереди. Прикажи позвать гусляров, пусть повеселят меня, пропоют про старые года либо про нонешние.

Позвали гусляров. Они поют, струнами звенят, а послу не нравится.

— Это, князь, не гусляры, не песельники… Говорил мне батюшка, что есть у тебя гость черниговский Ставер Годинович, вот тот умеет играть, умеет и пес ню спеть, а эти словно волки в поле воют. Вот бы мне Ставра послушать!

Что тут делать князю Владимиру? Выпустить Ставра — так не видать Ставра, а не выпустить Ставра — разгневить посла.

Не посмел Владимир разгневать посла, ведь у него дани не собраны, и велел привести Ставра.

Привели Ставра, а он еле на ногах стоит.

Как выскочит тут посол из-за стола, подхватил Ставра под руки, посадил рядом с собой, стал поить-кормить, попросил сыграть.

Наладил Ставер гусли, стал играть песни черниговские. Все за столом заслушались, а посол сидит, слушает, глаз со Ставра не сводит.

Кончил Ставер.

Говорит посол князю Владимиру:

— Слушай, князь Владимир киевский, ты отдай мне Ставра, а я прощу тебе дань за двенадцать лет и вернусь к Золотой Орде.

Неохота князю Владимиру Ставра отдавать, да делать нечего.

— Бери,- говорит,- Ставра, молодой посол.

Тут жених и конца пира не дождался, вскочил на коня, посадил сзади Ставра и поскакал в поле к своему шатру.

У шатра он его спрашивает:

— Али не узнал меня, Ставер Годинович? Мы с тобой вместе грамоте учились.

— Не видал я тебя никогда, татарский посол.

Зашел посол в белый шатер, Ставра у порога оста вил. Быстрой рукой сбросила Василиса татарское платье, надела женские одежды, приукрасилась и вы шла из шатра.

— Здравствуй, Ставер Годинович. А теперь ты тоже не узнаешь меня?

Поклонился ей Ставер:

— Здравствуй, моя любимая жена, молодая умница Василиса Микулишна! Спасибо, что ты меня из неволи спасла! Только где твои косы русые?

— Косами русыми, мой любимый муж, я тебя из погреба вытащила!

— Сядем, жена, на быстрых коней и поедем к Чернигову.

— Нет, не честь нам, Ставер, тайком убежать, пойдем мы к князю Владимиру пир кончать.

Воротились они в Киев, вошли к князю в горницу.

Удивился князь Владимир, как вошел Ставер с молодой женой. А Василиса Микулишна князя спрашивает:

— Ай, Солнышко Владимир-князь, я — грозный посол, Ставрова жена, воротилась свадебку доигрывать. Отдашь ли замуж за меня племянницу?

Вскочила Забава-княжна:

— Говорила я тебе, дядюшка! Чуть было смеху не наделал по всей Руси, чуть не отдал девицы за женщину.

Со стыда князь и голову повесил, а богатыри, бояре смехом давятся.

Встряхнул князь кудрями и сам смеяться стал:

— Ну уж и верно ты, Ставер Годинович, молодой женой расхвастался! И умна, и смела, и собой хороша. Она всех вокруг пальца обвела, и меня, князя с ума свела! За нее и за обиду напрасную отдарю я тебя подарками драгоценными.

Вот и стал отъезжать домой Ставер Годинович с прекрасною Василисой Микулишной. Выходили провожать их князь с княгинею, и богатыри, и слуги княжеские.

Стали они дома жить-поживать, добра наживать.

А про Василису прекрасную и песни поют и сказки сказывают.

ел раз у князя Владимира большой пир, и все на том пиру были веселы, все на том пиру хвалились, а один гость невесел сидел, меду не пил, жареной лебедушки не ел,- это Ставер Годинович, торговый гость из города Чернигова. Подошел к нему князь:

Ты чего, Ставер Годинович, не ешь, не пьешь, невеселый сидишь и ничем не хвалишься? Правда, ты и родом не именит, и ратным делом не славен - чем тебе и похвастаться.

Право слово твое, великий князь: нечем мне хвастать. Отца с матерью у меня давно нету, а то их бы похвалил... Хвастать золотой казной мне не хочется; я и сам не знаю, сколько ее у меня, пересчитать до смерти не успею.

Хвастать платьем не стоит: все вы в моих платьях на этом пиру ходите. У меня тридцать портных на меня одного день и ночь работают. Я с утра до ночи кафтан поношу, а потом и вам продам.

Сапогами тоже не стоит хвастаться: каждый час надеваю сапоги новые, а обносочки вам продаю.

Кони все у меня златошерстные, овцы все с золотым руном, да и тех я вам продаю.

Разве мне похвастать молодой женой Василисой Микулишной, старшей дочерью Микулы Селяниновича. Вот такой другой на свете нет!

У нее под косой светлый месяц блестит, у нее брови черней соболя, очи у нее ясного сокола!

А умнее ее на Руси человека нет! Она всех вас кругом пальца обовьет, тебя, князь, и то с ума сведет.

Услыхав такие дерзкие слова, все на пиру испугались, приумолкнули...

Княгиня Апраксия обиделась, заплакала. А князь Владимир разгневался:

Ну-ка, слуги мои верные, хватайте Ставра, волоките его в холодный подвал, за его речи обидные прикуйте его цепями к стене. Поите его ключевой водой, кормите овсяными лепешками. Пусть сидит там, пока не образумится. Поглядим, как его жена нас всех с ума сведет и Ставра из неволи выручит!

Ну, так все и сделали: посадили Ставра в глубокие погреба. Но князю Владимиру мало этого: при казал он в Чернигов стражу послать, опечатать богат ства Ставра Годиновича, а его жену в цепях в Киев привезти,- посмотрим, что это за умница!

Пока послы собирались да коней седлали, долетела обо всем весть в Чернигов к Василисе Микулишне.

Горько Василиса задумалась:

«Как мне милого мужа выручить? Деньгами его не выкупишь, силой не возьмешь! Ну, не возьму силой, возьму хитростью!» Вышла Василиса в сени, крикнула:

Эй вы, верные мои служаночки, седлайте мне лучшего коня, несите мне платье мужское татарское да рубите мне косы русые! Поеду я милого мужа выручать!

Горько плакали девушки, пока резали Василисе косы русые. Косы длинные весь пол усыпали, упал на косы и светлый месяц!

Надела Василиса мужское платье татарское, взяла лук со стрелами и поскакала к Киеву. Никто и не поверит, что это женщина,- скачет по полю молодой богатырь.

На полдороге встретились ей послы из Киева.

Эй, богатырь, куда ты путь держишь?

Еду я к князю Владимиру, послом из грозной Золотой Орды, получить дань за двенадцать лет. А вы, молодцы, куда направились?

А мы едем к Василисе Микулишне, ее в Киев брать, богатство ее на князя перевести.

Опоздали вы, братцы. Василису Микулишну я в Орду отослал, и богатства ее мои дружинники вы везли.

Ну, коли так, нам в Чернигове делать нечего. Мы поскачем обратно к Киеву.

Поскакали киевские гонцы к князю, рассказали ему, что едет в Киев посол от грозной Золотой Орды.

Запечалился князь: не собрать ему дани за двенадцать лет, надо посла умилостивить.

Стали столы накрывать, на двор ельничек бросать, поставили на дороге дозорных людей - ждут гонца из Золотой Орды.

А посол, не доехав до Киева, разбил шатер в чистом поле, оставил там своих воинов, а сам один поехал к князю Владимиру.

Красив посол, и статен, и могуч, и не грозен лицом, и учтив посол.

Соскочил с коня, привязал его к золотому кольцу, пошел в горницу. Поклонился на все четыре стороны, князю и княгине отдельно. Ниже всех поклонился Забаве Путятишне.

Говорит князь послу:

Здравствуй, грозный посол из Золотой Орды садись за стол, отдохни, поешь-попей с дороги.

Некогда мне рассиживаться; нас, послов, хан на это не жалует. Подавай-ка мне побыстрее дани за двенадцать лет да отдай за меня замуж Забаву Путятишну, и я в Орду поскачу!

Позволь, посол, мне с племянницей посоветоваться.

Вывел князь Забаву из горницы и спрашивает:

Ты пойдешь ли, племянница, за ордынского посла?

И Забава ему говорит тихохонько:

Что ты, дядюшка! Что ты задумал, князь? Не делай смеху по всей Руси,- это ведь не богатырь, а женщина.

Рассердился князь:

Волос у тебя долог, да ум короток: это грозный посол из Золотой Орды, молодой богатырь Василий.

Не богатырь это, а женщина! Он по горнице идет, словно уточка плывет, каблуками не пристукивает; он на лавочке сидит, колена вместе жмет. Голос у него серебряный, руки-ноги маленькие, пальцы тонкие, а на пальцах видны следы от колец.

Задумался князь:

Надо мне посла испытать!

Позвал он лучших киевских молодцов-борцов: пять братьев Притченков да двух Хапиловых, вышел к послу и спрашивает:

Не хочешь ли ты, гость, с борцами потешиться, нашироком дворе побороться, размять с дороги косточки?

Отчего же кости не размять, я с детства бороться люблю.

Вышли все на широкий двор, вошел молодой посол в круг, захватил рукой трех борцов, другой - трех молодцов, седьмого бросил в середину, да как ударит их лоб об лоб, так все семь на земле лежат и встать не могут.

Плюнул князь Владимир и прочь пошел.

Ну и глупая Забава, неразумная! Женщиной такого богатыря назвала! Таких послов мы еще не видели!

А Забава все на своем стоит:

Женщина это, а не богатырь!

Уговорила она князя Владимира, захотел он еще раз посла испытать.

Вывел он двенадцать стрельцов.

Не охота ли тебе, посол, из лука со стрельцами потешиться?

- Отчего же! Я с детства из лука постреливал! Вышли двенадцать стрельцов, спустили стрелы в высокий дуб. Зашатался дуб, будто по лесу вихрь прошел.

Взял посол Василий лук, натянул тетиву,- спела шелковая тетива, взвыла и пошла стрела каленая, упали наземь могучие богатыри, князь Владимир на ногах не устоял. Хлестнула стрела по дубу, разлетелся дуб на мелкие щепы.

Эх, жаль мне могучий дуб,- говорит посол,- да больше жаль стрелку каленую, теперь ее во всей Руси не найти!

Пошел Владимир к племяннице, а она все свое твердит: женщина да женщина!

«Ну,- думает князь,- сам я с ним переведаюсь, не играют женщины на Руси в шахматы заморские!»

Приказал принести золотые шахматы и говорит послу:

Не угодно ли тебе со мной потешиться, по играть в шахматы заморские?

Что ж, я с малых лет всех ребят в шашки-шахматы обыгрывал! А на что мы, князь, играть начнем?

Ты поставь дань за двенадцать лет, а я весь Киев-город поставлю.

Хорошо, давай играть!

Стали шахматами по доске стучать. Князь Владимир хорошо играл, а посол раз пошел, другой пошел, а десятый пошел - князю шах и мат, да и шахматы прочь!

Запечалился князь:

Отобрал ты у меня Киев-град, бери, посол, и голову!

Мне не надо твоей головы, князь, и не надо Киева, отдай мне только твою племянницу Забаву Путятишну.

Обрадовался князь и на радостях не пошел больше Забаву и спрашивать, а велел готовить свадебный пир.

Вот пируют они день-другой и третий, веселятся гости, а жених с невестой невеселы. Ниже плеч посол голову повесил.

Спрашивает его Владимир:

Что же ты, Васильюшка, невесел? Иль не нравится тебе наш богатый пир?

Что-то, князь, мне тоскливо, нерадостно: может, дома у меня случилась беда, может, ждет меня беда впереди. Прикажи позвать гусляров, пусть повеселят меня, пропоют про старые года либо про нонешние.

Позвали гусляров. Они поют, струнами звенят, а послу не нравится.

Это, князь, не гусляры, не песельники... Говорил мне батюшка, что есть у тебя гость черниговский Ставер Годинович, вот тот умеет играть, умеет и пес ню спеть, а эти словно волки в поле воют. Вот бы мне Ставра послушать!

Что тут делать князю Владимиру? Выпустить Ставра - так не видать Ставра, а не выпустить Ставра - разгневить посла.

Не посмел Владимир разгневать посла, ведь у него дани не собраны, и велел привести Ставра.

Привели Ставра, а он еле на ногах стоит.

Как выскочит тут посол из-за стола, подхватил Ставра под руки, посадил рядом с собой, стал поить-кормить, попросил сыграть.

Наладил Ставер гусли, стал играть песни черниговские. Все за столом заслушались, а посол сидит, слушает, глаз со Ставра не сводит.

Кончил Ставер.

Говорит посол князю Владимиру:

Слушай, князь Владимир киевский, ты отдай мне Ставра, а я прощу тебе дань за двенадцать лет и вернусь к Золотой Орде.

Неохота князю Владимиру Ставра отдавать, да делать нечего.

Бери,- говорит,- Ставра, молодой посол.

Тут жених и конца пира не дождался, вскочил на коня, посадил сзади Ставра и поскакал в поле к своему шатру.

У шатра он его спрашивает:

Али не узнал меня, Ставер Годинович? Мы с тобой вместе грамоте учились.

Не видал я тебя никогда, татарский посол.

Зашел посол в белый шатер, Ставра у порога оста вил. Быстрой рукой сбросила Василиса татарское платье, надела женские одежды, приукрасилась и вы шла из шатра.

Здравствуй, Ставер Годинович. А теперь ты тоже не узнаешь меня?

Поклонился ей Ставер:

Здравствуй, моя любимая жена, молодая умница Василиса Микулишна! Спасибо, что ты меня из неволи спасла! Только где твои косы русые?

Косами русыми, мой любимый муж, я тебя из погреба вытащила!

Сядем, жена, на быстрых коней и поедем к Чернигову.

Нет, не честь нам, Ставер, тайком убежать, пойдем мы к князю Владимиру пир кончать.

Воротились они в Киев, вошли к князю в горницу.

Удивился князь Владимир, как вошел Ставер с молодой женой. А Василиса Микулишна князя спрашивает:

Ай, Солнышко Владимир-князь, я - грозный посол, Ставрова жена, воротилась свадебку доигрывать. Отдашь ли замуж за меня племянницу?

Вскочила Забава-княжна:

Говорила я тебе, дядюшка! Чуть было смеху не наделал по всей Руси, чуть не отдал девицы за женщину.

Со стыда князь и голову повесил, а богатыри, бояре смехом давятся.

Встряхнул князь кудрями и сам смеяться стал:

Ну уж и верно ты, Ставер Годинович, молодой женой расхвастался! И умна, и смела, и собой хороша. Она всех вокруг пальца обвела, и меня, князя с ума свела! За нее и за обиду напрасную отдарю я тебя подарками драгоценными.

Вот и стал отъезжать домой Ставер Годинович с прекрасною Василисой Микулишной. Выходили провожать их князь с княгинею, и богатыри, и слуги княжеские.

Стали они дома жить-поживать, добра наживать.

А про Василису прекрасную и песни поют и сказки сказывают.

История народных сказкок безгранично велика. С появлением человечества и до сих пор народы слагают сказки, легенды, присказки и т.п. Сказки и рассказы, размещенные на нашем сайте, помогут вам поближе познакомиться с народными сокровищами.

Былины

Про прекрасную Василису Микулишну

Шел раз у князя Владимира большой пир, и все на том пиру были веселы, все на том пиру хвалились, а один гость невесел сидел, мёду не пил, жареной лебёдушки не ел, - это Ставер Годинович, торговый гость из города Чернигова.
Подошёл к нему князь:
- Ты чего, Ставер Годинович, не ешь, не пьёшь, невесёлый сидишь и ничем не хвалишься? Правда, ты и родом не именит, и ратным делом не славен - чем тебе и похвастаться.
- Право слово твоё, великий князь: нечем мне хвастать. Отца с матерью у меня давно нету, а то их бы похвалил... Хвастать золотой казной мне не хочется; я и сам не знаю, сколько её у меня, пересчитать до смерти не успею. Хвастать платьем не стоит: все вы в моих платьях на этом пиру ходите. У меня тридцать портных на меня одного день и ночь работают. Я с утра до ночи кафтан поношу, а потом и вам продам. Сапогами тоже не стоит хвастаться: каждый час надеваю сапоги новые, а обносочки вам продаю. Кони все у меня златошёрстные, овцы все с золотым руном, да и тех я вам продаю. Разве мне похвастать молодой женой Василисой Микулишной, старшей дочерью Микулы Селяниновича. Вот такой другой на свете нет!
У неё под косой светлый месяц блестит, у неё брови черней соболя, очи у неё ясного сокола!
А умнее её на Руси человека нет! Она всех вас кругом пальца обовьёт, тебя, князь, и то с ума сведёт.
Услыхав такие дерзкие слова, все на пиру испугались, приумолкли... Княгиня Апраксия обиделась, заплакала. А князь Владимир разгневался:
- Ну-ка, слуги мои верные, хватайте Ставра, волоките его в холодный подвал, за его речи обидные прикуйте его цепями к стене. Поите его ключевой водой, кормите овсяными лепёшками. Пусть сидит там, пока не образумится. Поглядим, как его жена нас всех с ума сведёт и Ставра из неволи выручит!
Ну, так всё и сделали: посадили Ставра в глубокие погреба. Но князю Владимиру мало этого: приказал он в Чернигов стражу послать, опечатать богатства Ставра Годиновича, а его жену в цепях в Киев привезти - посмотреть, что это за умница!
Пока послы собирались да коней седлали, долетела обо всём весть в Чернигов к Василисе Микулишне. Горько Василиса задумалась:
- Как мне милого мужа выручить? Деньгами его не выкупишь, силой не возьмёшь! Ну, не возьму силой, возьму хитростью!
Вышла Василиса в сени, крикнула:
- Эй вы, верные мои служаночки, седлайте мне лучшего коня, несите мне платье мужское татарское да рубите мне косы русые! Поеду я милого мужа выручать!
Горько плакали девушки, пока резали Василисе косы русые. Косы длинные весь пол усыпали, упал на косы и светлый месяц.
Надела Василиса мужское платье татарское, взяла лук со стрелами и поскакала к Киеву. Никто и не поверит, что это женщина, - скачет по полю молодой богатырь.
На полдороге встретились ей послы из Киева:
- Эй, богатырь, куда ты путь держишь?
- Еду я к князю Владимиру послом из грозной Золотой Орды получать дань за двенадцать лет. А вы, молодцы, куда направились?
- А мы едем к Василисе Микулишне, её в Киев брать, богатство её на князя перевести.
- Опоздали вы, братцы. Василису Микулишну я в Орду отослал, и богатства её мои дружинники вывезли.
- Ну, коли так, нам в Чернигове делать нечего. Мы поскачем обратно к Киеву.
Поскакали киевские гонцы к князю, рассказали ему, что едет в Киев посол от грозной Золотой Орды. Запечалился князь: не собрать ему дани за двенадцать лет, надо посла умилостивить.
Стали столы накрывать, на двор ельничек бросать, поставили на дороге дозорных людей - ждут гонца из Золотой Орды.
А посол, не доехав до Киева, разбил шатёр в чистом поле, оставил там своих воинов, а сам один поехал к князю Владимиру.
Красив посол, и статен, и могуч, и не грозен лицом, и учтив посол.
Соскочил с коня, привязал его к золотому кольцу, пошёл в горницу. Поклонился на все четыре стороны, князю и княгине отдельно. Ниже всех поклонился Забаве Путятишне.
Говорит князь послу:
- Здравствуй, грозный посол из Золотой Орды, садись за стол. отдохни, поешь-попей с дороги.
- Некогда мне рассиживаться: нас, послов, хан за это не жалует. Подавай-ка мне побыстрее дани за двенадцать лет да отдай за меня замуж Забаву Путятишну и, я в Орду поскачу!
- Позволь, посол, мне с племянницей посоветоваться. Вывел князь Забаву из горницы и спрашивает:
- Ты пойдешь ли, племянница, за ордынского посла? И Забава ему говорит тихонько:
- Что ты, дядюшка! Что ты задумал, князь? Не делай смеху по всей Руси, - это ведь не богатырь, а женщина.
Рассердился князь:
- Волос у тебя долог, да ум короток: это грозный посол из Золотой Орды, молодой богатырь Василий.
- Не богатырь это, а женщина! Он по горнице идёт, словно уточка плывёт, каблуками не пристукивает; он на лавочке сидит, колена вместе жмёт. Голос у него серебряный, руки-ноги маленькие, пальцы тонкие, а на пальцах видны следы от колец.
Задумался князь:
- Надо мне посла испытать!
Позвал он лучших киевских молодцов-борцов - пять братьев Притченков да двух Хапиловых, вышел к послу и спрашивает:
- Не хочешь ли ты, гость, с борцами потешиться, на широком дворе побороться, размять с дороги косточки?
- Отчего же кости не размять, я с детства бороться люблю. Вышли все на широкий двор, вошёл молодой посол в круг, захватил одной рукой трёх борцов, другой - трёх молодцов, седьмого бросил в середину да как ударит их лоб об лоб, так все семь на земле лежат и встать не могут.
Плюнул князь Владимир и прочь пошёл:
- Ну и глупая Забава, неразумная! Женщиной такого богатыря назвала! Таких послов мы еще не видели!
А Забава всё на своём стоит:
- Женщина это, а не богатырь!
Уговорила она князя Владимира, захотел он ещё раз посла испытать.
Вывел он двенадцать стрельцов.
- Не охота ли тебе, посол, из лука со стрельцами потешиться?
- Отчего же! Я с детства из лука постреливал!
Вышли двенадцать стрельцов, пустили стрелы в высокий дуб. Зашатался дуб, будто по лесу вихрь прошёл. Взял посол Василий лук, натянул тетиву, - спела шелковая тетива, взвыла и пошла стрела калёная, упали наземь могучие богатыри, князь Владимир на ногах не устоял. Хлестнула стрела по дубу, разлетелся дуб на мелкие щепы.
- Эх, жаль мне могучий дуб, - говорит посол, - да больше жаль стрелку калёную, теперь её во всей Руси не найти!
Пошёл Владимир к племяннице, а она всё своё твердит: женщина да женщина!
Ну, - думает князь, - сам я с ним переведаюсь - не играют женщины на Руси в шахматы заморские!
Приказал принести золотые шахматы и говорит послу:
- Не угодно ли тебе со мной потешиться, поиграть в шахматы заморские?
- Что ж, я с малых лет всех ребят в шашки-шахматы обыгрывал! А на что мы, князь, играть начнём?
- Ты поставь дань за двенадцать лет, а я весь Киев-город поставлю.
- Хорошо, давай играть! Стали шахматами по доске стучать.
Князь Владимир хорошо играл, а посол раз пошёл, другой пошёл, а десятый пошёл - князю шах и мат, да и шахматы прочь! Запечалился князь:
- Отобрал ты у меня Киев-град, - бери, посол, и голову!
- Мне не надо твоей головы, князь, и не надо Киева, отдай мне только твою племянницу Забаву Путятишну.
Обрадовался князь и на радостях не пошёл больше Забаву и спрашивать, а велел готовить свадебный пир.
Вот пируют они день-другой и третий, веселятся гости, а жених с невестой невеселы. Ниже плеч посол голову повесил.
Спрашивает его Владимир:
- Что же ты, Васильюшка, невесел? Иль не нравится тебе наш богатый пир?
- Что-то князь, мне тоскливо, нерадостно: может, дома у меня случилась беда, может, ждёт меня беда впереди. Прикажи позвать гусляров, пусть повеселят меня, пропоют про старые года либо про нынешние.
Позвали гусляров. Они поют, струнами звенят, а послу не нравится:
- Это, князь, не гусляры, не песельники... Говорил мне батюшка, что есть у тебя черниговский Ставер Годинович, вот тот умеет играть, умеет и песню спеть, а эти словно волки в поле воют. Вот бы мне Ставра послушать!
Что тут делать князю Владимиру? Выпустить Ставра. так не видать Ставра, а не выпустить Ставра - разгневить посла.
Не посмел Владимир разгневать посла, ведь у него дани не собраны, и велел привести Ставра.
Привели Ставра, а он еле на ногах стоит, ослабел, голодом заморён...
Как выскочит тут посол из-за стола, подхватил Ставра под руки, посадил рядом с собой, стал поить-кормить, попросил сыграть.
Наладил Ставер гусли, стал играть песни черниговские. Все за столом заслушались, а посол сидит, слушает, глаз со Ставра не сводит.
Кончил Ставер.
Говорит посол князю Владимиру:
- Слушай, князь Владимир киевский, ты отдай мне Ставра, а я прощу тебе дань за двенадцать лет и вернусь к Золотой Орде.
Неохота князю Владимиру Ставра отдавать, да делать нечего.
- Бери, - говорит, - Ставра, молодой посол.
Тут жених и конца пира не дождался, вскочил на коня, посадил сзади Ставра и поскакал в поле к своему шатру. У шатра он его спрашивает:
. Али не узнал меня, Ставер Годинович? Мы с тобой вместе грамоте учились.
- Не видал я тебя никогда, татарский посол.
Зашёл посол в белый шатёр, Ставра у порога оставил. Быстрой рукой сбросила Василиса татарское платье, надела женские одежды, приукрасилась и вышла из шатра.
- Здравствуй, Ставер Годинович. А теперь ты тоже не узнаёшь меня?
Поклонился ей Ставер:
- Здравствуй, моя любимая жена, молодая умница Василиса Микулишна! Спасибо, что ты меня из неволи спасла! Только где твои косы русые?
- Косами русыми, мой любимый муж, я тебя из погреба вытащила!
- Сядем, жена, на быстрых коней и поедем к Чернигову.
- Нет, не честь нам, Ставер, тайком убежать, пойдём мы к князю Владимиру пир кончать.
Воротились они в Киев, вошли к князю в горницу.
Удивился князь Владимир, как вошёл Ставер с молодой женой.
А Василиса Микулишна князя спрашивает:
- Ай, Солнышко Владимир-князь, я - грозный посол, Ставрова жена, воротилась свадебку доигрывать. Отдашь ли замуж за меня племянницу?
Вскочила Забава-княжна:
- Говорила я тебе, дядюшка! Чуть бы смеху не наделал по всей Руси, чуть не отдал девицу за женщину.
Со стыда князь и голову повесил, а богатыри, бояре смехом давятся.
Встряхнул князь кудрями и сам смеяться стал: - Ну уж и верно ты, Ставер Годинович, молодой женой расхвастался! И умна, и смела, и собой хороша. Она всех вокруг пальца обвела и меня, князя, с ума свела. За неё и за обиду напрасную отдарю я тебя подарками драгоценными.
Вот и стал отъезжать домой Ставер Годинович с прекрасною Василисой Микулишной. Выходили провожать их князь с княгинею, и богатыри, и слуги княжеские.
Стали они дома жить-поживать, добра наживать.
А про Василису прекрасную и песни поют, и сказки сказывают.

Шел раз у князя Владимира большой пир, и все на том пиру были веселы, все на том пиру хвалились, а один гость невесел сидел, мёду не пил, жареной лебёдушки не ел, - это Ставер Годинович, торговый гость из города Чернигова. Подошёл к нему князь: Ты чего, Ставер Годинович, не ешь, не пьёшь, невесёлый сидишь и ничем не хвалишься? Правда, ты и родом не именит, и ратным делом не славен - чем тебе и похвастаться. - Право слово твоё, великий князь: нечем мне хвастать. Отца с матерью у меня давно нету, а то их бы похвалил... Хвастать золотой казной мне не хочется; я и сам не знаю, сколько её у меня, пересчитать до смерти не успею. Хвастать платьем не стоит: все вы в моих платьях на этом пиру ходите. У меня тридцать портных на меня одного день и ночь работают. Я с утра до ночи кафтан поношу, а потом и вам продам. Сапогами тоже не стоит хвастаться: каждый час надеваю сапоги новые, а обносочки вам продаю. Кони все у меня златошёрстные, овцы все с золотым руном, да и тех я вам продаю. Разве мне похвастать молодой женой Василисой Микулишной, старшей дочерью Микулы Селяниновича. Вот такой другой на свете нет! У неё под косой светлый месяц блестит, у неё брови черней соболя, очи у неё ясного сокола! А умнее её на Руси человека нет! Она всех вас кругом пальца обовьёт, тебя, князь, и то с ума сведёт. Услыхав такие дерзкие слова, все на пиру испугались, приумолкли... Княгиня Апраксия обиделась, заплакала. А князь Владимир разгневался: - Ну-ка, слуги мои верные, хватайте Ставра, волоките его в холодный подвал, за его речи обидные прикуйте его цепями к стене. Поите его ключевой водой, кормите овсяными лепёшками. Пусть сидит там, пока не образумится. Поглядим, как его жена нас всех с ума сведёт и Ставра из неволи выручит! Ну, так всё и сделали: посадили Ставра в глубокие погреба. Но князю Владимиру мало этого: приказал он в Чернигов стражу послать, опечатать богатства Ставра Годиновича, а его жену в цепях в. Киев привезти - посмотреть, что это за умница! Пока послы собирались да коней седлали, долетела обо всём весть в Чернигов к Василисе Микулишне. Горько Василиса задумалась: "Как мне милого мужа выручить? Деньгами его не выкупишь, силой не возьмёшь! Ну, не возьму силой, возьму хитростью!" Вышла Василиса в сени, крикнула: - Эй вы, верные мои служаночки, седлайте мне лучшего коня, несите мне платье мужское татарское да рубите мне косы русые! Поеду я милого мужа выручать! Горько плакали девушки, пока резали Василисе косы русые. Косы длинные весь пол усыпали, упал на косы и светлый месяц. Надела Василиса мужское платье татарское, взяла лук со стрелами и поскакала к Киеву. Никто и не поверит, что это женщина, - скачет по полю молодой богатырь. На полдороге встретились ей послы из Киева: - Эй, богатырь, куда ты путь держишь? - Еду я к князю Владимиру послом из грозной Золотой Орды получать дань за двенадцать лет. А вы, молодцы, куда направились? - А мы едем к Василисе Микулишне, её в Киев брать, богатство её на князя перевести. - Опоздали вы, братцы. Василису Микулишну я в Орду отослал, и богатства её мои дружинники вывезли. - Ну, коли так, нам в Чернигове делать нечего. Мы поскачем обратно к Киеву. Поскакали киевские гонцы к князю, рассказали ему, что едет в Киев посол от грозной Золотой Орды. Запечалился князь: не собрать ему дани за двенадцать лет, надо посла умилостивить. Стали столы накрывать, на двор ельничек бросать, поставили на дороге дозорных людей - ждут гонца из Золотой Орды. А посол, не доехав до Киева, разбил шатёр в чистом поле, оставил там своих воинов, а сам один поехал к князю Владимиру. Красив посол, и статен, и могуч, и не грозен лицом, и учтив посол. Соскочил с коня, привязал его к золотому кольцу, пошёл в горницу. Поклонился на все четыре стороны, князю и княгине отдельно. Ниже всех поклонился Забаве Путятишне. Говорит князь послу: - Здравствуй, грозный посол из Золотой Орды, садись за стол. отдохни, поешь-попей с дороги. - Некогда мне рассиживаться: нас, послов, хан за это не жалует. Подавай-ка мне побыстрее дани за двенадцать лет да отдай за меня замуж Забаву Путятишну и, я в Орду поскачу! - Позволь, посол, мне с племянницей посоветоваться. Вывел князь Забаву из горницы и спрашивает: - Ты пойдешь ли, племянница, за ордынского посла? И Забава ему говорит тихонько: - Что ты, дядюшка! Что ты задумал, князь? Не делай смеху по всей Руси, - это ведь не богатырь, а женщина. Рассердился князь: - Волос у тебя долог, да ум короток: это грозный посол из Золотой Орды, молодой богатырь Василий. - Не богатырь это, а женщина! Он по горнице идёт, словно уточка плывёт, каблуками не пристукивает; он на лавочке сидит, колена вместе жмёт. Голос у него серебряный, руки-ноги маленькие, пальцы тонкие, а на пальцах видны следы от колец. Задумался князь: - Надо мне посла испытать! Позвал он лучших киевских молодцов-борцов - пять братьев Притченков да двух Хапиловых, вышел к послу и спрашивает: - Не хочешь ли ты, гость, с борцами потешиться, на широком дворе побороться, размять с дороги косточки? - Отчего же кости не размять, я с детства бороться люблю. Вышли все на широкий двор, вошёл молодой посол в круг, захватил одной рукой трёх борцов, другой - трёх молодцов, седьмого бросил в середину да как ударит их лоб об лоб, так все семь на земле лежат и встать не могут. Плюнул князь Владимир и прочь пошёл: - Ну и глупая Забава, неразумная! Женщиной такого богатыря назвала! Таких послов мы еще не видели! А Забава всё на своём стоит: - Женщина это, а не богатырь! Уговорила она князя Владимира, захотел он ещё раз посла испытать. ^Вывел он двенадцать стрельцов. - Не охота ли тебе, посол, из лука со стрельцами потешиться? - Отчего же! Я с детства из лука постреливал! Вышли двенадцать стрельцов, пустили стрелы в высокий дуб. Зашатался дуб, будто по лесу вихрь прошёл. Взял посол Василий лук, натянул тетиву, - спела шелковая тетива, взвыла и пошла стрела калёная, упали наземь могучие богатыри, князь Владимир на ногах не устоял. Хлестнула стрела по дубу, разлетелся дуб на мелкие щепы. - Эх, жаль мне могучий дуб, - говорит посол, - да больше жаль стрелку калёную, теперь её во всей Руси не найти! Пошёл Владимир к племяннице, а она всё своё твердит: женщина да женщина! Ну, - думает князь, - сам я с ним переведаюсь - не играют женщины на Руси в шахматы заморские! Приказал принести золотые шахматы и говорит послу: - Не угодно ли тебе со мной потешиться, поиграть в шахматы заморские? - Что ж, я с малых лет всех ребят в шашки-шахматы обыгрывал! А на что мы, князь, играть начнём? - Ты поставь дань за двенадцать лет, а я весь Киев-город поставлю. - Хорошо, давай играть! Стали шахматами по доске стучать. Князь Владимир хорошо играл, а посол раз пошёл, другой пошёл, а десятый пошёл - князю шах и мат, да и шахматы прочь! Запечалился князь: - Отобрал ты у меня Киев-град, - бери, посол, и голову! - Мне не надо твоей головы, князь, и не надо Киева, отдай мне только твою племянницу Забаву Путятишну. Обрадовался князь и на радостях не пошёл больше Забаву и спрашивать, а велел готовить свадебный пир. Вот пируют они день-другой и третий, веселятся гости, а жених с невестой невеселы. Ниже плеч посол голову повесил. Спрашивает его Владимир: - Что же ты, Васильюшка, невесел? Иль не нравится тебе наш богатый пир? - Что-то князь, мне тоскливо, нерадостно: может, дома у меня случилась беда, может, ждёт меня беда впереди. Прикажи позвать гусляров, пусть повеселят меня, пропоют про старые года либо про нынешние. Позвали гусляров. Они поют, струнами звенят, а послу не нравится: - Это, князь, не гусляры, не песельники... Говорил мне батюшка, что есть у тебя черниговский Ставер Годинович, вот тот умеет играть, умеет и песню спеть, а эти словно волки в поле воют. Вот бы мне Ставра послушать! Что тут делать князю Владимиру? Выпустить Ставра - так не видать Ставра, а не выпустить Ставра - разгневить посла. Не посмел Владимир разгневать посла, ведь у него дани не собраны, и велел привести Ставра. Привели Ставра, а он еле на ногах стоит, ослабел, голодом заморён... Как выскочит тут посол из-за стола, подхватил Ставра под руки, посадил рядом с собой, стал поить-кормить, попросил сыграть. Наладил Ставер гусли, стал играть песни черниговские. Все за столом заслушались, а посол сидит, слушает, глаз со Ставра не сводит. Кончил Ставер. Говорит посол князю Владимиру: - Слушай, князь Владимир киевский, ты отдай мне Ставра, а я прощу тебе дань за двенадцать лет и вернусь к Золотой Орде. Неохота князю Владимиру Ставра отдавать, да делать нечего. - Бери, - говорит, - Ставра, молодой посол. Тут жених и конца пира не дождался, вскочил на коня, посадил сзади Ставра и поскакал в поле к своему шатру. У шатра он его спрашивает: - Али не узнал меня, Ставер Годинович? Мы с тобой вместе грамоте учились. - Не видал я тебя никогда, татарский посол. Зашёл посол в белый шатёр, Ставра у порога оставил. Быстрой рукой сбросила Василиса татарское платье, надела женские одежды, приукрасилась и вышла из шатра. - Здравствуй, Ставер Годинович. А теперь ты тоже не узнаёшь меня? Поклонился ей Ставер: - Здравствуй, моя любимая жена, молодая умница Василиса Микулишна! Спасибо, что ты меня из неволи спасла! Только где твои косы русые? - Косами русыми, мой любимый муж, я тебя из погреба вытащила! - Сядем, жена, на быстрых коней и поедем к Чернигову. - Нет, не честь нам, Ставер, тайком убежать, пойдём мы к князю Владимиру пир кончать. Воротились они в Киев, вошли к князю в горницу. Удивился князь Владимир, как вошёл Ставер с молодой женой. А Василиса Микулишна князя спрашивает: - Ай, Солнышко Владимир-князь, я - грозный посол, Ставрова жена, воротилась свадебку доигрывать. Отдашь ли замуж за меня племянницу? Вскочила Забава-княжна: - Говорила я тебе, дядюшка! Чуть бы смеху не наделал по всей Руси, чуть не отдал девицу за женщину. Со стыда князь и голову повесил, а богатыри, бояре смехом давятся. Встряхнул князь кудрями и сам смеяться стал: - Ну уж и верно ты, Ставер Годинович, молодой женой расхвастался! И умна, и смела, и собой хороша. Она всех вокруг пальца обвела и меня, князя, с ума свела. За неё и за обиду напрасную отдарю я тебя подарками драгоценными. Вот и стал отъезжать домой Ставер Годинович с прекрасною Василисой Микулишной. Выходили провожать их князь с княгинею, и богатыри, и слуги княжеские. Стали они дома жить-поживать, добра наживать. А про Василису прекрасную и песни поют, и сказки сказывают.