«Если мерить личность её умением себя проявлять, то в Гэтсби было нечто воистину великолепное, какая-то повышенная чувствительность ко всем посулам жизни... Это был редкостный дар надежды, романтический запал, какого я ни в ком больше не встречал».

Ник Каррауэй принадлежит к почтенному зажиточному семейству одного из небольших городков Среднего Запада. В 1915 г. он закончил Йельский университет, затем воевал в Европе; вернувшись после войны в родной городок, «не мог найти себе места» и в 1922 г. подался на восток - в Нью-Йорк, изучать кредитное дело. Он поселился в пригороде: на задворках пролива Лонг-Айленд вдаются в воду два совершенно одинаковых мыса, разделённые неширокой бухточкой: Ист-Эгг и Уэст-Эгг; в Уэст-Эгге, между двумя роскошными виллами, и притулился домик, который он снял за восемьдесят долларов в месяц. В более фешенебельном Ист-Эгге живёт его троюродная сестра Дэзи. Она замужем за Томом Бьюкененом. Том баснословно богат, учился в Йеле одновременно с Ником, и уже тогда Нику была весьма несимпатична его агрессивно-ущербная манера поведения. Том начал изменять жене ещё в медовый месяц; и сейчас он не считает нужным скрывать от Ника свою связь с Миртл Уилсон, женой владельца заправочной станции и ремонта автомобилей, что расположена на полпути между Уэст-Эггом и Нью-Йорком, там, где шоссе почти вплотную подбегает к железной дороге и с четверть мили бежит с ней рядом. Дэзи тоже знает об изменах мужа, это мучает ее; от первого визита к ним у Ника осталось впечатление, что Дэзи нужно бежать из этого дома немедленно.

Летними вечерами на вилле у соседа Ника звучит музыка; по уик-эндам его «роллс-ройс» превращается в рейсовый автобус до Нью-Йорка, перевозя огромные количества гостей, а многоместный «форд» курсирует между виллой и станцией. По понедельникам восемь слуг и специально нанятый второй садовник весь день удаляют следы разрушений.

Скоро Ник получает официальное приглашение на вечеринку к мистеру Гэтсби и оказывается одним из весьма немногих приглашённых: туда не ждали приглашения, туда просто приезжали. Никто в толпе гостей не знаком с хозяином близко; не все знают его в лицо. Его таинственная, романтическая фигура вызывает острый интерес - и в толпе множатся домыслы: одни утверждают, что Гэтсби убил человека, другие - что он бутлегер, племянник фон Гинденбурга и троюродный брат дьявола, а во время войны был немецким шпионом. Говорят также, что он учился в Оксфорде. В толпе своих гостей он одинок, трезв и сдержан. Общество, которое пользовалось гостеприимством Гэтсби, платило ему тем, что ничего о нем не знало. Ник знакомится с Гэтсби почти случайно: разговорившись с каким-то мужчиной - они оказались однополчанами, - он заметил, что его несколько стесняет положение гостя, незнакомого с хозяином, и получает в ответ: «Так это же я - Гэтсби».

После нескольких встреч Гэтсби просит Ника об услуге. Смущаясь, он долго ходит вокруг да около, в доказательство своей респектабельности предъявляет медаль от Черногории, которой был награждён на войне, и свою оксфордскую фотографию; наконец совсем по-детски говорит, что его просьбу изложит Джордан Бейкер - Ник встретился с нею в гостях у Гэтсби, а познакомился в доме своей сестры Дэзи: Джордан была её подругой. Просьба была проста - пригласить как-нибудь Дэзи к себе на чай, чтобы, зайдя якобы случайно, по-соседски, Гэтсби смог увидеться с нею, Джордан рассказала, что осенью 1917 г. в Луисвилле, их с Дэзи родном городе, Дэзи и Гэтсби, тогда молодой лейтенант, любили друг друга, но вынуждены были расстаться; его отправили в Европу, а она через полтора года вышла замуж за Тома Бьюкенена. Но перед свадебным обедом, выбросив в мусорную корзину подарок жениха - жемчужное ожерелье за триста пятьдесят тысяч долларов, Дэзи напилась, как сапожник, и, сжимая в одной руке какое-то письмо, а в другой - бутылку сотерна, умоляла подругу отказать от её имени жениху. Однако её засунули в холодную ванну, дали понюхать нашатырю, надели на шею ожерелье, и она «обвенчалась как миленькая».

Встреча произошла; Дэзи увидела его дом (для Гэтсби это было очень важно); празднества на вилле прекратились, и Гэтсби заменил всех слуг на других, «которые умеют молчать», ибо Дэзи стала часто бывать у него. Гэтсби познакомился также и с Томом, который выказал активное неприятие его самого, его дома, его гостей и заинтересовался источником его доходов, наверняка сомнительных.

Однажды после ланча у Тома и Дэзи Ник, Джордан и Гэтсби с хозяевами отправляются развлечься в Нью-Йорк. Всем понятно, что Том и Гэтсби вступили в решающую схватку за Дэзи. При этом Том, Ник и Джордан едут в кремовом «роллс-ройсе» Гэтсби, а сам он с Дэзи - в темно-синем «фордике» Тома. На полпути Том заезжает заправиться к Уилсону - тот объявляет, что намерен уехать навсегда и увезти жену: он заподозрил неладное, но не связывает её измены с Томом. Том приходит в неистовство, поняв, что может одновременно лишиться и жены, и любовницы. В Нью-Йорке объяснение состоялось: Гэтсби говорит Тому, что Дэзи не любит его и никогда не любила, просто он был беден и она устала ждать; в ответ на это Том разоблачает источник его доходов, действительно незаконный: бутлегерство очень большого размаха. Дэзи потрясена; она склонна остаться с Томом. Понимая, что выиграл, на обратном пути Том велит жене ехать в кремовой машине с Гэтсби; за ней в отставшем темно-синем «форде» следуют остальные. Подъехав к заправке, они видят толпу и тело сбитой Миртл. Из окна она видела Тома с Джордан, которую приняла за Дэзи, в большой кремовой машине, но муж запер её, и она не могла подойти; когда машина возвращалась, Миртл, освободившись из-под замка, ринулась к ней. Все произошло очень быстро, свидетелей практически не было, машина даже не притормозила. От Гэтсби Ник узнал, что за рулём была Дэзи.

До утра Гэтсби пробыл под её окнами, чтобы оказаться рядом, если вдруг ей понадобится. Ник заглянул в окно - Том и Дэзи сидели вдвоём, как нечто единое - супруги или, может быть, сообщники; но у него не хватило духу отнять у Гэтсби последнюю надежду.

Лишь в четыре утра Ник услышал, как подъехало такси с Гэтсби. Ник не хотел оставлять его одного, а поскольку в то утро Гэтсби хотелось говорить о Дэзи, и только о Дэзи, именно тогда Ник узнал странную историю его юности и его любви.

Джеймс Гетц - таково было его настоящее имя. Он его изменил в семнадцать лет, когда увидел яхту Дэна Коди и предупредил Дэна о начале бури. Его родители были простые фермеры - в мечтах он никогда не признавал их своими родителями. Он выдумал себе Джея Гэтсби в полном соответствии со вкусами и понятиями семнадцатилетнего мальчишки и остался верен этой выдумке до самого конца. Он рано узнал женщин и, избалованный ими, научился их презирать. В душе его постоянно царило смятение; он верил в нереальность реального, в то, что мир прочно и надёжно покоится на крылышках феи. Когда он, привстав на вёслах, глядел снизу вверх на белый корпус яхты Коди, ему казалось, что в ней воплощено все прекрасное и удивительное, что только есть в мире. Дэн Коди, миллионер, разбогатевший на серебряных приисках Невады и операциях с монтанской нефтью, взял его на яхту - сначала стюардом, потом он стал старшим помощником, капитаном, секретарём; пять лет они плавали вокруг континента; потом Дэн умер. Из наследства в двадцать пять тысяч долларов, которое оставил ему Дэн, он не получил ни цента, так и не поняв, в силу каких юридических хитросплетений. И он остался с тем, что дал ему своеобразный опыт этих пяти лет: отвлечённая схема Джея Гэтсби облеклась в плоть и кровь и стала человеком. Дэзи была первой «девушкой из общества» на его пути. С первого раза она показалась ему головокружительно желанной. Он стал бывать у неё в доме - сначала в компании других офицеров, потом один. Он никогда не видал такого прекрасного дома, но он хорошо понимал, что попал в этот дом не по праву. Военный мундир, служивший ему плащом-невидимкой, в любую минуту мог свалиться с его плеч, а под ним он был всего лишь молодым человеком без роду и племени и без гроша в кармане. И потому он старался не упускать времени. Вероятно, он рассчитывал взять что можно и уйти, а оказалось, обрёк себя на вечное служение святыне. Она исчезла в своём богатом доме, в своей богатой, до краёв наполненной жизни, а он остался ни с чем - если не считать странного чувства, что они теперь муж и жена. С ошеломительной ясностью Гэтсби постигал тайну юности в плену и под охраной богатства...

Военная карьера удалась ему: в конце войны он был уже майором. Он рвался домой, но в силу недоразумения оказался в Оксфорде - любой желающий из армий стран-победительниц мог бесплатно прослушать курс в любом университете Европы. В письмах Дэзи сквозила нервозность и тоска; она была молода; она хотела устроить свою жизнь сейчас, сегодня; ей нужно было принять решение, и чтобы оно пришло, требовалась какая-то сила - любви, денег, неоспоримой выгоды; возник Том. Письмо Гэтсби получил ещё в Оксфорде.

Прощаясь с Гэтсби в это утро, Ник, уже отойдя, крикнул: «Ничтожество на ничтожестве, вот они кто! Вы один стоите их всех, вместе взятых!» Как он потом радовался, что сказал эти слова!

Не надеясь на правосудие, обезумевший Уилсон пришёл к Тому, узнал от него, кому принадлежит машина, и убил Гэтсби, а затем и себя.

На похоронах присутствовали три человека: Ник, мистер Гетц - отец Гэтсби, и лишь один из многочисленных гостей, хотя Ник обзвонил всех завсегдатаев вечеринок Гэтсби. Когда он звонил Дэзи, ему сказали, что она и Том уехали и не оставили адреса.

Они были беспечными существами, Том и Дэзи, они ломали вещи и людей, а потом убегали и прятались за свои деньги, свою всепоглощающую беспечность или ещё что-то, на чем держался их союз, предоставляя другим убирать за ними.

Роман «Великий Гетсби», написанный весной 1925 года, действительно велик. Он не принес славу своему автору Фрэ́нсису при жизни.

Лишь тридцать лет спустя, в 60-е годы прошлого века, пришло признание классика: по школьной программе США нужно знать краткое содержание «Великого Гэтсби». Это «очень американская» книга: Почему он «удался»? Во-первых, некоторые черты Гэтсби свойственны самому Фрэ́нсису Скотту: заработанный достаток, мечты, полет мысли, к своей беспутной, впоследствии жене-красавице Зельде Сейр, приведшая писателя к инсульту и смерти. Во-вторых, автор писал о своем поколении так же, как Пастернак, Шолохов, как сейчас пишет Пелевин.

По-настоящему обрести понимание книги «Великий Гетсби» краткое содержание мало поможет. Откройте окончание романа - здесь находится его лейтмотив. В одном из последних абзацев Фицдже́ральд упоминает несущийся с далеких берегов Европы к побережью Лонг-Айленда (позднее места резиденции Гэтсби) романтический парусник XVII века, сияющие глаза голландского моряка, «затаенность дыхания» от красоты окружающего и «способность к восхищению». Вот именно такого человека, словно вырванного машиной времени с того самого голландского парусника, Скотт Фицдже́ральд «перебросил» в 20-е годы прошлого века. Не с этим ли лейтмотивом связано то, что 17-летний Джеймс Гетц, впечатлясь именно яхтой миллионера Дэна Коди, придумал себе новое имя Джея Гэтсби? Он остается верным до конца имени, рожденному юношеской фантазией.

Открыв для себя книгу, вы поймете, почему в США нарицательным считается имя Великий Гэтсби. Краткое содержание книги - история знакомства лейтенанта Гетсби с богатой девушкой Дэзи, троюродной сестрой Ника Кэррауэя, и его чувства к ней. Он уехал на фронт, она вышла замуж за миллионера Тома Бьюкенена. Даже то, что юная Дэзи накануне свадьбы выбросила подарок будущего мужа - пятидесятитысячное - и напилась «в дым», не отвратило свадьбу. Впрочем, в ней всегда боролись два начала: понимание выгоды и желание счастья. Но если девушка находилась под охраной богатства, то в воюющей армии пребывал Великий Гэтсби. Краткое содержание его последующей биографии: звание майора, опаленность огнем Первой мировой, учеба в Оксфорде. Молодой человек понимал, что его любимая относится к другому сословию, до краев наполненному роскошью, жизнью, поэтому стремился стать богатым любыми путями, даже с помощью подпольной торговли спиртным, нарушая «сухой закон» (бутлегерство).

Но все это происходит «за кадром». Роман показывает его уже купившим резиденцию в курортном пригороде Нью-Йорка, невдалеке от особняка Бьюкененов. Анонимную тактику вхождения в свет и контакта с Дэзи избрал Великий Гэтсби. Краткое содержание таково: организуя одну за другой бесконечные шумные в конце концов он хотел пригласить и Дези. Замысел ему удался, она отозвалась на его зов, даже готова была расторгнуть свое замужество. Но Том Бьюкенен, муж, воспринял наивное объяснение Гэтсби в отеле Плаза о том, что Дэзи уйдет от него, как сигнал к действию. Он разузнал о незаконности доходов главного героя романа, рассказал об этом жене. Та предпочла жить с мужем, даже зная о его измене с любовницей. Жестоко поплатился за попытку "прорваться в высший свет" Великий Гэтсби. Краткое содержание в дальнейшем приобретает черты фатальности и трагизма. Тому Бьюкенену подвернулся случай, которого он не упустил: Дэзи, находясь за рулем машины Джея, сбила насмерть Миртл, жену Джорджа Вильсона, затем, исугавшись, уехала. Когда безутешный муж пришел к нему, распрашивая, Бьюкенен указал на Джея. Джордж Вильсон застрелил Великого Гетсби, отдыхающего у себя в резиденции, а затем совершил самоубийство.

Что хотел сказать этим своим романом Фицдже́ральд своим землякам? Наверное, он пытался «раскачать» негативный баланс между мечтой, восхищенностью, страстью и меркантильностью, прагматичностью.

Для нее стань самым бойким и хоть шляпу золотую надевай в угоду ей,

Прыгай выше всех и только сил, конечно, не жалей,

И тогда она воскликнет: «Мальчик в шляпе золотой,

Я хочу, чтобы ты был мой!»

Томас Парк д’Инвильер

© Оформление. ООО «Издательство АСТ», 2015

Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешенияправообладателя запрещается.

В юные годы, когда я более внимательно воспринимал окружающий меня мир и прислушивался к мнению других людей, отец дал мне совет, к которому я вновь и вновь обращался в течение всей своей жизни.

– Если когда-нибудь тебе захочется кого-то критиковать, – сказал он, – вспомни, что далеко не все люди в мире обладают теми преимуществами, которые дарованы тебе.

Больше он не сказал ничего, однако мы никогда особо с ним не откровенничали, и я понял, что в его словах заключается куда более глубокий смысл. В результате я стал проявлять сдержанность в суждениях. Эта привычка позволяла мне открывать в людях любопытнейшие черты характера и вызывать их расположение. В то же время именно из-за нее я не раз становился жертвой занудливых и прилипчивых субъектов. Люди с нестандартным мышлением быстро подмечают в человеке эту особенность и привязываются к ее обладателю. Поэтому в колледже, помимо своей воли оказавшись хранителем сокровенных тайн весьма сумасбродных и зачастую непредсказуемых людей, я несправедливо прослыл «политиканом». Я вовсе не напрашивался на роль отца-исповедника; заметив, что вот-вот начнутся излияния, я часто делал вид, что хочу спать, что я занят важным делом, или же просто начинал откровенно подтрунивать над собеседником. Причина подобного моего поведения заключалась в том, что потаенные «откровения» молодых людей или, по крайней мере, форма, в которой они преподносятся, всегда грешат неким скрытым плагиатом или явным искажением или утаиванием фактов. Сдержанность в суждениях несет в себе негасимую надежду на лучшее. Я до сих пор боюсь упустить нечто важное, если забуду – как напыщенно выразился мой отец и как я не менее напыщенно повторяю за ним, – что при рождении люди далеко не в равной мере наделяются способностью следовать нравственным устоям.

Похваставшись, таким образом, своей терпимостью, я должен признать, что она имеет свои пределы. Поведение человека может основываться на различных мотивах – от твердокаменной непоколебимости до слюнтяйского малодушия, однако в какой-то определенный момент мне становится все равно, чем человек руководствуется в своих поступках. Когда я минувшей осенью вернулся с Востока, мне казалось, что я хочу видеть окружающий мир одетым в военную форму и стоящим навытяжку. Меня больше не влекли захватывающие путешествия в потаенные уголки людских душ. Исключением был лишь Гэтсби, чьим именем названа эта книга. Гэтсби, воплощавший все, что я откровенно презирал. Он обладал какой-то непостижимой восприимчивостью, обостренной чувствительностью к тому, что сулила ему жизнь, словно был своего рода сложным сейсмографом, регистрирующим землетрясения на десятки тысяч километров. Эта чуткость не имела ничего общего с напускной впечатлительностью, которую принято возвышенно именовать «артистическим складом характера». Это был выдающийся дар следовать надежде, романтический порыв, которого я никогда ни в ком не встречал и вряд ли когда-нибудь встречу. Нет, в самом конце Гэтсби повел себя достойно. Именно то, что довлело над ним, та мерзость и низость, пыльным облаком клубившиеся вокруг него и душившие его мечты, – вот что на время заглушило во мне интерес к мелочным людским печалям и сиюминутным восторгам.

Три поколения моей довольно состоятельной семьи жили в городе на Среднем Западе, где снискали себе определенную известность. Семейство Каррауэев представляет собой нечто вроде клана, и, согласно преданию, мы происходим от герцогов Баклю, однако родоначальником моей линии является брат деда, обосновавшийся здесь в 1851 году. Он нанял человека, который вместо него отправился на Гражданскую войну, а сам основал дело по оптовой торговле скобяными изделиями, которым теперь управляет мой отец.

Я никогда не видел этого своего предка, однако полагают, что я на него похож, судя главным образом по довольно реалистичному портрету, который украшает контору отца. Я окончил Йельский университет в 1915 году, ровно через четверть века после отца. Чуть позже я принимал участие в Первой мировой войне; этим термином принято называть очередное переселение тевтонских племен. Разгром варварских полчищ настолько увлек меня, что по возвращении домой я оказался в некоторой растерянности. Средний Запад, некогда представлявшийся мне уютным центром мироздания, теперь казался задворками Вселенной, поэтому я решил отправиться на Восток и заняться изучением биржевого дела. Все мои знакомые так или иначе были связаны с биржевыми операциями, и я полагал, что маклерство вполне сможет прокормить еще одного одинокого мужчину. На семейном совете мои дядюшки и тетушки долго обсуждали мое решение, словно речь шла о выборе престижной частной школы. Наконец они с мрачным видом нерешительно изрекли нечто вроде: «Н-ну… да… отчего бы и нет…» Отец согласился в течение года помогать мне материально, и после некоторых проволочек весной 1922 года я отправился на Восток, как мне тогда казалось – навсегда.

Идеальным вариантом было бы найти жилье в городе, но близилось лето, а я только что прибыл из края широких лужаек и тенистых деревьев, так что когда один из моих сослуживцев предложил снять на паях дом в ближайшем пригороде, эта мысль пришлась мне весьма по душе. Он нашел дом – довольно обшарпанное «бунгало» с крытой толем крышей – за восемьдесят долларов в месяц. Однако в самый последний момент фирма откомандировала его в Вашингтон, так что «на лоно природы» я отправился один. Я завел собаку и пробыл ее хозяином всего несколько дней, пока она не сбежала, купил подержанный «додж» и нанял служанку-финку, которая убирала за мной постель и готовила мне завтрак, орудуя у электрической плиты и бормоча что-то, наверное, весьма мудрое, по-фински себе под нос.

Первые пару дней я чувствовал себя одиноким, пока однажды утром у дороги меня не остановил какой-то человек, появившийся здесь позже меня.

– Вы не подскажете, как попасть в поселок Уэст-Эгг? – растерянно спросил он.

Солнце пригревало все сильнее, листва распускалась с фантастической быстротой, словно при ускоренной киносъемке, и я почувствовал знакомую с детства уверенность, что летом жизнь начинается заново.

Надо было так много прочитать и не упустить возможности вдоволь надышаться здешним свежим воздухом. Я купил дюжину руководств по банковскому делу, кредитным операциям и страхованию капиталовложений. Они стояли на книжной полке, сверкая алыми и золотыми корешками, словно только что отчеканенные монеты, обещая открыть мне заветные тайны, ведомые лишь Мидасу, Моргану и Меценату. Но я не собирался ограничивать свой круг чтения лишь этими фолиантами. Во время учебы в колледже во мне открылся дар литератора – в течение года я написал для университетской газеты серию весьма напыщенных и вместе с тем довольно тривиальных передовиц. Теперь я хотел возобновить свои литературные опыты и вновь сделаться специалистом узкого профиля, так называемым всесторонне образованным человеком. Это не игра слов и даже не парадокс – ведь в конечном итоге на жизнь лучше всего смотреть из одного-единственного окошка. Так она видится шире и полнее.

Волею случая мне выпало снять дом в одном из наиболее примечательных уголков Северной Америки. Он представляет собой вытянутый, покрытый буйной растительностью остров к востоку от Нью-Йорка, где наряду с другими диковинами природы можно увидеть два необычных геологических образования. В тридцати километрах от города два огромных «яйца», два мыса, имеющих совершенно одинаковые очертания и разделенных небольшой бухточкой, выдаются в самый освоенный и оживленный участок океана в Западном полушарии – в пролив Лонг-Айленд. Оба они – не идеальной овальной формы, поскольку, подобно колумбову яйцу, сплющены в том месте, где стыкуются. Их почти идеальное сходство, должно быть, постоянно сбивает с толку пролетающих над ними чаек. Что же до бескрылых существ, то их глазам предстает куда более удивительное явление – полное несоответствие и разительный контраст во всем, за исключением формы и размера.

Выпускник Йельского университета Ник Кэррауэй лечится от алкоголизма. Он пытается рассказать о человеке по имени Гэтсби, но это дается ему с трудом, поэтому врач советует изложить всю историю на бумаге.

год. Ник переезжает в Нью-Йорк, арендует дом в Уэст Эгге. Он наносит визит своей кузине Дэйзи. Та живет в роскошном поместье, ее муж Том Бьюкенен некогда играл в поло в Йеле, ныне он ведет беззаботную жизнь владельца солидного состояния. Ник знакомится с подругой Дейзи, Джордан Бейкер – известная гольфистка. Ужин прерывает телефонный звонок, звонит любовница Тома, о ее существовании известно всем.

Миртл Уилсон живет в шахтерском районе Нью-Йорка, ее муж Джордж – автомеханик, и он даже не подозревает о том, что богатый любовник жены арендует для встреч с ней квартиру. Том приглашает Ника принять участие в очередной попойке в этом любовном гнездышке. На вечеринке Ник знакомится с сестрой Миртл и ее друзьями.

От них Ник узнает, что его ближайший сосед, мистер Джей Гэтсби, очень богатый человек. Каждую субботу он устаивает шикарные вечеринки, повеселиться на которые съезжаются сотни человек. Вскоре Ник получает приглашение на одну из таких вечеринок. О Гэтсби ходит множество слухов, никто не знает о размере и источнике его состояния. Ни один из гостей не может сказать, как выглядит хозяин этого огромного поместья, все просто наслаждаются безудержным весельем, танцами, дармовой выпивкой и прочими роскошествами. Незнакомый мужчина заводит с Ником разговор о Гэтсби, а потом выясняется, что это он и есть.

Гэтсби с симпатией относится к своему новому соседу, между ними завязываются дружеские отношения. История его жизни и головокружительного успеха кажется невероятной. Ник считает, что за этим кроется какая-то тайна, хозяин уже готов раскрыть свой секрет, но тут на вечеринке появляется Том Бьюкенен, и Гэтсби внезапно уходит.

Причину столь странного поведения Гэтсби отчасти объясняет рассказ Джордан. Оказывается, пять лет назад у Гэтсби был роман с Дейзи, но вскоре он был вынужден уйти на фронт, а потом и вовсе пропал. В день свадьбы с Томом, Дейзи получила от него письмо, и свадьба чуть было не сорвалась. Гэтсби писал, что до сих пор любит Дейзи, но та предпочла все же выйти замуж за Тома. Тогда Гэтсби купил себе дом на другом берегу залива, напротив особняка Бьюкененов. И все эти шикарные вечеринки Гэтсби закатывает только потому, что надеется на встречу с Дейзи, но она так ни разу и не появилась.

Гэтсби обращается к Нику с просьбой: устроить ему встречу с Дейзи. Во время первого после длительного перерыва свидания они чувствуют неловкость, но затем все идет по плану.

Ник узнает новые подробности о жизни Гэтсби. После возвращения с фронта он был бедным офицером и побоялся, что не сможет содержать Дейзи, дочь богатых и знатных родителей. На самом деле настоящая фамилия Джея – Гетц, он родился в нищей семье, подростком ушел из дома. Случай свел его с миллионером, которого он спас от смерти. В благодарность тот многому его научил. Хотя после смерти миллионера Джею и не досталось его наследство, он теперь знал, как зарабатывать деньги. Вскоре все газеты пестрели сообщениями, что тайный богач устраивает грандиозные вечеринки.

Гэтсби приглашает к себе супругов Бьюкененов. Том относится к Гэтсби с большим подозрением, но потом его отвлекает одна из девушек. Гэтсби уводит Дейзи в парк и целует ее. Дейзи готова сбежать с ним, но Джей считает, что они должны жить шикарном особняке, который он купил специально для нее, и он согласен ждать ее здесь.

Дейзи и Джей начинают тайно встречаться. Вечеринки прекращаются, большая часть прислуги уволена, Гэтсби не хочет, чтобы об их романе кто-нибудь узнал раньше времени.

Гэтсби, Ник и Джордан приходят в гости к Бьюкененам, у Дейзи случается нервный срыв. Чтобы разрядить обстановку, Том предлагает всем поехать в город. В отеле «Плаза» Гэтсби пытается убедить Дейзи признаться мужу в том, что она никогда его не любила. Дейзи в нерешительности, на самом деле она любит обоих. Том обвиняет Гэтсби в том, что он бутлегер, но больнее всего Джея ранят слова о его низком происхождении. Бьюкенен одерживает моральную победу над соперником, он распоряжается, чтобы обратно Дейзи и Джей ехали вдвоем в машине Гэтсби, а сам вместе с Ником и Джордан садится в другую.

Автомеханик Джордж, заподозрив жену в измене, устраивает скандал. Миртл выбегает из дома, где ее насмерть сбивает машина. Это автомобиль Гэтсби, за рулем которого Дейзи. Они не останавливаются и уезжают с места происшествия. Следом за ними едут Джордан, Ник и Том, они замечают тело. Том узнает в погибшей свою любовницу. Обезумевший от горя муж Миртл уверен, что сбивший ее водитель и есть тот, с кем она ему изменяла. Том сообщает Джорджу, что машина принадлежит Гэтсби.

Уилсон выслеживает Гэтсби и убивает его, после чего совершает самоубийство. Ник находит тело Гэтсби в бассейне, он обзванивает всех его знакомых, но на похороны никто не приходит. Бьюкенены спешно уезжают, не оставив даже адреса.

В клинике Ник Кэррауэй заканчивает писать свои мемуары. На титульном листе он добавляет к названию «Гэтсби» слово «великий».