В каком году был написан хоббит. Хоббит

С этой книгой Толкин вошёл в литературу. Первоначально она возникла как произведение для семейного круга — сказку о хоббите Толкин начал рассказывать своим детям. Почти случайно попав в печать, история завоевала широкую популярность среди читателей всех возрастов. Уже в этой сказке был заложен огромный мифологический пласт. Сейчас же книга известна больше как своеобразный пролог к «Властелину колец».

21 сентября 1937 года в свет вышла повесть английского писателя, лингвиста и переводчика Джона Роналда Руэла Толкина (John Ronald Reuel Tolkien) «Хоббит, или Туда и Обратно» (The Hobbit, or There and Back Again). Эта книга стала своеобразным прологом к эпопее о Кольце Всевластья, воплощённой Толкином в дальнейшем.

Именно сказочной повести «Хоббит, или Туда и Обратно», Толкиен обязан вхождением в литературу. Первоначально она возникла, как произведение для семейного круга — сказку о хоббите Толкин начал рассказывать своим детям. Почти случайно попав в печать, история о приключениях хоббита Бильбо Бэггинса (Bilbo Baggins) неожиданно завоевала широкую популярность среди читателей всех возрастов. Книга имела такой большой успех, что юные читатели стали требовать «ещё книг про хоббитов». После этого писатель взялся за написание продолжения.

Однако новая книга переросла детскую сказку и вылилась в поистине эпическое сказание о борьбе добра и зла. Это была трилогия «Властелин колец» — центральное произведение Толкина. И всю оставшуюся жизнь Толкиен занимался мифологией своего мира фантазии.

О книге «Хоббит, или Туда и Обратно»

В основе сюжета — путешествие хоббита Бильбо Бэггинса, волшебника Гэндальфа (Gandalf) и 13-ти гномов во главе с Торином Дубощитом (Thorin Oakenshield). Их путь лежит к Одинокой Горе, где находятся гномьи сокровища, захваченные и охраняемые драконом Смаугом (Smaug).

При написании «Хоббита» Толкин обращался к мотивам скандинавской мифологии и древнеанглийской поэмы «Беовульф» (Beowulf). По мнению ряда исследователей, на повести отразился опыт участия писателя в Первой мировой войне. Характерной особенностью произведения является противопоставление древнего и современного стандартов поведения, в частности, стилистики речи персонажей.

Главный герой, Бильбо Бэггинс, обладает многими характеристиками современного человека и, как следствие, на фоне древнего мира выглядит явным анахронизмом. Соответственно, в произведении поднимается вопрос о соотношении человека современной культуры с окружающими его древними героями.

На протяжении повествования происходит развитие главного героя — участие в приключениях становится для Бильбо путём самопознания. В конфликте за сокровища, который возникает в поздней фазе сюжета повести, затрагивается проблематика чувства жадности к материальным ценностям и его преодоления.

«Хоббит, или Туда и обратно» является первой опубликованной работой Толкина, действие которой происходит в мире Средиземья. Книга получила одобрительные отзывы критиков и пользовалась спросом у читателей, что побудило издателя просить автора о продолжении.

В 1937 году Толкин приступил к написанию новой истории о хоббитах. Итогом работы стал роман «Властелин Колец» — в отличие от «Хоббита», это произведение ориентировано на взрослую читательскую аудиторию.

Популярность

«Хоббит, или Туда и обратно» был опубликован издательством Allen & Unwin 21 сентября 1937 года. Первый тираж повести насчитывал 1500 копий. Книга пользовалась большим спросом у покупателей, потому возникла необходимость подготовить к Рождеству второй выпуск. В начале декабря издательство выпустило дополнительный тираж в количестве 2300 экземпляров.

Распространению книги воспрепятствовала Вторая мировая война — с 1940 по 1949 годы в Великобритании действовало ограничение на использование бумаги. Кроме того, в ноябре 1940 года часть тиража книги была уничтожена во время бомбардировки, и вплоть до издания 1943 года «Хоббит» был недоступен для покупателей в Великобритании.

Продажи книги значительно возросли в 1950-х годах, в особенности после публикации продолжения — романа «Властелин Колец».

По состоянию на 2008 год продано больше 100 млн копий книги. Высоко ценятся экземпляры первого издания 1937 года — в 2008 году один из них был продан на аукционе за 60 000 фунтов стерлингов, а рекордная цена была установлена в 2015 году — издание «Хоббита» 1937 года, в котором сохранилась сделанная автором запись на древнеанглийском языке, было приобретено за 137 тысяч фунтов стерлингов.

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Джон Толкин
Хоббит, или Туда и Обратно

John R. R. Tolkien

or There and Back again

Originally published in the English language by HarperCollins Publishers Ltd.

Печатается с разрешения издательства HarperCollins Publishers Limited и литературного агентства Andrew Nurnberg.

* * *

1. Нежданные гости

Жил-был в норе под землей хоббит. Не в какой-то там мерзкой грязной сырой норе, где со всех сторон торчат хвосты червей и противно пахнет плесенью, но и не в сухой песчаной голой норе, где не на что сесть и нечего съесть. Нет, нора была хоббичья, а значит – благоустроенная.

Она начиналась идеально круглой, как иллюминатор, дверью, выкрашенной зеленой краской, с сияющей медной ручкой точно посередине. Дверь отворялась внутрь, в длинный коридор, похожий на железнодорожный туннель, но туннель без гари и без дыма и тоже очень благоустроенный: стены там были обшиты панелями, пол выложен плитками и устлан ковром, вдоль стен стояли полированные стулья, и всюду были прибиты крючочки для шляп и пальто, так как хоббит любил гостей. Туннель вился все дальше и дальше и заходил довольно глубоко, но не в самую глубину Холма, как его именовали жители на много миль в окружности. По обеим сторонам туннеля шли двери – много-много круглых дверей. Хоббит не признавал восхождений по лестницам: спальни, ванные, погреба, кладовые (целая куча кладовых), гардеробные (хоббит отвел несколько комнат под хранение одежды), кухни, столовые располагались в одном этаже и, более того, в одном и том же коридоре. Лучшие комнаты находились по левую руку, и только в них имелись окна – глубоко сидящие круглые окошечки с видом на сад и на дальние луга, спускавшиеся к реке.

Наш хоббит был весьма состоятельным хоббитом по фамилии Бэггинс. Бэггинсы проживали в окрестностях Холма с незапамятных времен и считались очень почтенным семейством не только потому, что были богаты, но и потому, что с ними никогда и ничего не приключалось и они не позволяли себе ничего неожиданного: всегда можно было угадать заранее, не спрашивая, что именно скажет тот или иной Бэггинс по тому или иному поводу. Но мы вам поведаем историю о том, как одного из Бэггинсов втянули-таки в приключения и, к собственному удивлению, он начал говорить самые неожиданные вещи и совершать самые неожиданные поступки. Может быть, он и потерял уважение соседей, но зато приобрел… впрочем, увидите сами, приобрел он в конце концов или нет.

Матушка нашего хоббита… кстати, кто такой хоббит? Пожалуй, стоит рассказать о хоббитах подробнее, так как в наше время они стали редкостью и сторонятся Высокого Народа, как они называют нас, людей. Сами они низкорослый народец, примерно в половину нашего роста и пониже бородатых гномов. Бороды у хоббитов нет. Волшебного в них тоже в общем-то ничего нет, если не считать волшебным умение быстро и бесшумно исчезать в тех случаях, когда всякие бестолковые, неуклюжие верзилы вроде нас с вами, с шумом и треском ломятся, как слоны. У хоббитов толстенькое брюшко; одеваются они ярко, преимущественно в зеленое и желтое; башмаков не носят, потому что на ногах у них от природы жесткие кожаные подошвы и густой теплый бурый мех, как и на голове. Только на голове он курчавится. У хоббитов длинные ловкие темные пальцы на руках, добродушные лица; смеются они густым утробным смехом (особенно после обеда, а обедают они, как правило, дважды в день, если получится).

Теперь вы знаете достаточно, и можно продолжать.

Как я уже сказал, матушка нашего хоббита, то есть Бильбо Бэггинса, была легендарная Белладонна Тук, одна из трех достопамятных дочерей Старого Тука, главы хоббитов, живших По Ту Сторону Реки, то есть речушки, протекавшей у подножия Холма. Поговаривали, будто давным-давно кто-то из Туков взял себе жену из эльфов. Глупости, конечно, но и до сих пор во всех Туках и в самом деле проскальзывало что-то не совсем хоббитовское: время от времени кто-нибудь из клана Туков пускался на поиски приключений. Он исчезал вполне деликатно, и семья старалась замять это дело. Но факт остается фактом: Туки считались не столь почтенным родом, как Бэггинсы, хотя, вне всякого сомнения, были богаче.

Нельзя, правда, сказать, что после того как Белладонна Тук вышла замуж за мистера Банго Бэггинса, она когда-нибудь пускалась на поиски приключений. Банго, отец героя нашей повести, выстроил для нее (и отчасти на ее деньги) роскошную хоббичью нору, роскошней которой не было ни Под Холмом, ни За Холмом, ни По Ту Сторону Реки, и жили они там до конца своих дней. И все же вполне вероятно, что Бильбо, ее единственный сын, по виду и всем повадкам точная копия своего солидного благопристойного папаши, получил от Туков в наследство какую-то странность, которая только ждала случая себя проявить. Такой случай не подворачивался долго, так что Бильбо Бэггинс успел стать взрослым хоббитом, лет этак около пятидесяти; он жил-поживал в прекрасной хоббичьей норе, построенной отцом, в той самой, которую я так подробно описал в начале главы, и казалось, он никуда уже не двинется с места.

Но случилось так, что однажды в тиши утра, в те далекие времена, когда в мире было гораздо меньше шума и больше зелени, а хоббиты были многочисленны и благоденствовали, Бильбо Бэггинс стоял после завтрака в дверях и курил свою деревянную трубку, такую длинную, что она почти касалась его мохнатых ног (кстати, аккуратно причесанных щеткой). И как раз в это время мимо проходил Гэндальф.

Гэндальф! Если вы слыхали хотя бы четверть того, что слыхал про него я, а я слыхал лишь малую толику того, что о нем рассказывают, то вы были бы подготовлены к любой самой невероятной истории. Истории и приключения вырастали как грибы всюду, где бы он ни появлялся. Он не бывал в этих краях уже давным-давно, собственно говоря, с того дня, как умер его друг Старый Тук, и хоббиты уже успели забыть, каков Гэндальф с виду. Он отсутствовал по своим делам с той поры, когда все они были еще хоббитятами.

Так что в то утро ничего не подозревавший Бильбо просто увидел какого-то старика с посохом. На старике была высокая островерхая синяя шляпа, длинный серый плащ, серебристый шарф, громадные черные сапоги, и еще у него была длинная, ниже пояса, белая борода.

– Доброе утро! – произнес Бильбо, желая сказать именно то, что утро доброе: солнце ярко сияло и трава зеленела. Но Гэндальф метнул на него острый взгляд из-под густых косматых бровей.

– Что вы хотите этим сказать? – спросил он. – Просто желаете мне доброго утра? Или утверждаете, что утро сегодня доброе – не важно, что я, о нем думаю? Или имеете в виду, что нынешним утром все должны быть добрыми?

– И то, и другое, и третье, – ответил Бильбо. – И еще – что в такое дивное утро отлично выкурить трубочку на воздухе. Если у вас есть трубка, присаживайтесь, отведайте моего табачку! Торопиться некуда, целый день впереди!

И Бильбо уселся на скамеечку возле двери, скрестил ноги и выпустил красивое серое колечко дыма; оно поднялось вверх и поплыло вдаль над Холмом.

– Прелестно! – сказал Гэндальф. – Но мне сегодня некогда пускать колечки. Я ищу участника приключения, которое я нынче устраиваю, но не так-то легко его найти.

– Еще бы, в наших-то краях! Мы простой мирный народ, приключений не жалуем. Бр-р, от них одно беспокойство и неприятности! Еще, чего доброго, пообедать из-за них опоздаешь! Не понимаю, что в них находят хорошего, – сказал наш мистер Бэггинс и, заложив большой палец за подтяжку, опять выпустил колечко, еще более роскошное. Затем достал из ящика утреннюю почту и начал читать, притворяясь, будто забыл о старике. Он решил, что тот не внушает доверия, и надеялся, что старик пойдет своей дорогой. Но тот и не думал уходить. Он стоял, опершись на посох, и, не говоря ни слова, глядел на хоббита так долго, что Бильбо совсем смутился и даже немного рассердился.

– Доброго утра вам! – произнес он наконец. – Мы тут в приключениях не нуждаемся, благодарствуйте! Поищите компаньонов За Холмом или По Ту Сторону Реки.

Он хотел дать понять, что разговор окончен.

– Для чего только не служит вам «доброе утро», – сказал Гэндальф. – Вот теперь оно означает, что мне пора убираться.

– Что вы, что вы, милейший сэр! Позвольте… кажется, я не имею чести знать ваше имя…

– Имеете, имеете, милейший сэр, а я знаю ваше, мистер Бильбо Бэггинс, и вы мое, хотя и не помните, что это я и есть. я – Гэндальф, а Гэндальф – это я! Подумать, до чего я дожил: сын Бэлладонны Тук отделывается от меня своим «добрым утром», как будто я пуговицами вразнос торгую!

– Гэндальф! Боже милостивый, Гэндальф! Неужели вы тот самый странствующий волшебник, который подарил Старому Туку пару волшебных бриллиантовых запонок, – они еще застегивались сами, а расстегивались только по приказу? Тот, кто рассказывал на дружеских пирушках такие дивные истории про драконов и гоблинов1
В английском фольклоре – существа, похожие на людей, но безобразные, злобные, живут в пещерах, подземных туннелях.

Про великанов и спасенных принцесс и везучих сыновей бедных вдов? Тот самый, который устраивал такие неподражаемые фейерверки? Я их помню! Старый Тук любил затевать их в канун Иванова дня2
Как и в старой России, праздник середины лета, 24 июня.

Какое великолепие! Они взлетали кверху, точно гигантские огненные лилии, и львиный зев, и золотой дождь, и держались весь вечер в сумеречном небе!

Вы, вероятно, уже заметили, что мистер Бэггинс был вовсе не так уж прозаичен, как ему хотелось, а также, что он был большим любителем цветов.

– Бог мой! – продолжал он. – Неужели вы тот самый Гэндальф, по чьей милости столько тихих юношей и девушек пропали невесть куда, отправившись на поиски приключений? Любых – от лазанья по деревьям до визитов к эльфам. Они даже уплывали на кораблях к чужим берегам! Бог ты мой, до чего тогда было инте… я хочу сказать, умели вы тогда перевернуть все вверх дном в наших краях! Прошу прощения, я никак не думал, что вы еще… трудитесь.

– А что же мне делать? – спросил волшебник. – Ну вот, все-таки приятно, что вы кое-что обо мне помните. Во всяком случае, вспоминаете мои фейерверки. Значит, вы не совсем безнадежны. Поэтому ради вашего дедушки и ради бедной Бэлладонны я дарую вам то, что вы у меня просили.

– Прошу прощения, я ничего у вас не просил!

– Нет, просили. И вот сейчас уже второй раз – моего прощения. Я его даю. И пойду еще дальше: я пошлю вас участвовать в моем приключении. Меня это развлечет, а вам будет полезно, а возможно, и выгодно, если доберетесь до конца.

– Извините! Мне что-то не хочется, спасибо, как-нибудь в другой раз. Всего хорошего! Пожалуйста, заходите ко мне на чашку чая в любой день! Скажем, завтра? Приходите завтра! До свиданья!

И с этими словами хоббит повернулся, юркнул в круглую зеленую дверку и поскорее захлопнул ее за собой, стараясь в то же время хлопнуть не слишком громко, чтобы не вышло грубо, – все-таки волшебник есть волшебник.

– Чего ради я пригласил его на чай? – спросил он себя, направляясь в кладовку. Бильбо, правда, совсем недавно позавтракал, но после такого волнующего разговора не мешало подкрепиться парочкой кексов и глоточком чего-нибудь этакого.

А Гэндальф долго еще стоял за дверью и тихонько покатывался со смеху. Потом подошел поближе и острием посоха нацарапал на красивой зеленой двери некий странный знак. Затем он зашагал прочь, а в это время Бильбо как раз доедал второй кекс и размышлял о том, как ловко он увернулся от приключений.

На другой день он в общем-то забыл про Гэндальфа. У него была неважная память, и ему приходилось делать заметки в особой гостевой книжечке, например: «Гэндальф, чай, среда». Но накануне он так разволновался, что ничего не записал.

Как раз когда он собирался пить чай, кто-то с силой дернул дверной колокольчик, и тут Бильбо все вспомнил! Он сначала бросился в кухню поставил на огонь чайник, достал еще одну чашку с блюдечком, положил на блюдо еще пару кексов и тогда уж побежал к двери.

Только он хотел сказать: «Извините, что заставил вас ждать!», как вдруг увидел, что перед ним вовсе не Гэндальф, а какой-то гном с синей бородой, заткнутой за золотой кушак; блестящие глаза его так и сверкали из-под темно-зеленого капюшона. Едва дверь отворилась, он шмыгнул внутрь, как будто его только и ждали. Потом повесил плащ с капюшоном на ближайший крючок и с низким поклоном произнес:

– Двалин, к вашим услугам.

Прозвучало это, быть может, несколько натянуто, но он старался проявить радушие. А как бы поступили вы, если бы незнакомый гном явился к вам домой и безо всяких объяснений повесил у вас в прихожей плащ, будто так и надо?

За столом они просидели недолго. Собственно, они только успели добраться до третьего кекса, как снова раздался звонок в дверь, еще более громкий, чем раньше.

– Извините! – сказал хоббит и побежал открывать.

«Вот наконец и вы!» – так собирался он встретить Гэндальфа на сей раз. Но это опять оказался не Гэндальф. За дверью стоял старый-престарый гном с белой бородой и в красном капюшоне. Он тоже прошмыгнул внутрь, едва отворилась дверь, как будто его кто-то приглашал.

– Я вижу, наши собираются, – сказал он, заметив на вешалке зеленый капюшон Двалина. Он повесил рядышком свой красный капюшон и, прижав руку к груди, сказал:

– Балин, к вашим услугам.

– Благодарю вас! – ответил Бильбо в совершеннейшем изумлении.

Ответил он, конечно, невпопад, но уж очень его выбили из колеи слова «наши собираются». Гостей он любил, но он любил знакомых гостей и предпочитал приглашать их сам. У него мелькнула страшная мысль, что кексов может не хватить – и тогда ему самому (а он знал свой долг хозяина и собирался выполнить его, чего бы ему это ни стоило) придется обойтись без кексов.

– Заходите, выпейте чаю! – ухитрился он выдавить наконец, набрав воздуху в легкие.

– Меня больше бы устроил стаканчик пивца, милостивый сэр, если это не слишком затруднит вас, – сказал белобородый Балин. – Но не откажусь и от кекса с изюмом, если он у вас найдется.

– Сколько угодно! – к собственному удивлению ответил Бильбо и, опять-таки к своему удивлению, побежал бегом в погреб, нацедил пинту3
Английская мера емкости; равна 0,57 литра.

Пива, оттуда – в кладовую, прихватил там два превосходных круглых кекса с изюмом, которые испек для себя «на после ужина», и примчался назад.

В столовой Балин и Двалин сидели за столом и беседовали, как старые друзья (они на самом деле были братья). Бильбо только успел поставить на стол кувшин с пивом и кексы, как тут же прогремел колокольчик – раз и еще раз!

«Ну уж теперь наверняка Гэндальф», – подумал Бильбо, с пыхтением спеша по коридору. Как бы не так! Явились еще два гнома, оба в синих капюшонах, серебряных кушаках и с желтыми бородами. Оба несли по мешку с рабочими инструментами и по лопате. Они тоже проворно шмыгнули в приотворенную дверь – и Бильбо больше не удивлялся.

– Чем могу служить, любезнейшие гномы? – спросил он.

– Кили, к вашим услугам! – сказал один.

И оба они сорвали с головы свои синие капюшоны и низко поклонились.

– К вашим услугам и к услугам ваших родственников! – ответил Бильбо, вспомнив на этот раз о хороших манерах.

– Я вижу, Двалин и Балин уже тут, – сказал Кили. – Присоединимся к честной компании!

«Компания! – подумал мистер Бильбо. – Что-то не нравится мне это слово. Присяду-ка я на минутку, соберусь с мыслями и глотну чайку».

Едва он успел примоститься в уголке и отпить один глоток – а четверо гномов между тем расселись вокруг стола и вели разговор про рудники и золото, про злобных гоблинов и про безобразия драконов и много еще про что, чего он не понял, да и не хотел понимать, так как все это отдавало приключениями, – как вдруг – дзинь-дзинь-дзинь-дзинь! – колокольчик зазвонил снова, да так громко, будто какой-то шалун-хоббитенок пытался оторвать его.

– Еще кто-то! – сказал Бильбо, моргая.

– Еще много кто, судя по звонку, – заметил Фили. – Да мы их видели – за нами следом шли четверо.

Бедняга хоббит рухнул на стул в прихожей, обхватил голову руками и принялся размышлять: что произошло, что еще произойдет и неужели они все останутся ужинать?! Тут звонок дернули пуще прежнего, и Бильбо бросился к дверям. Едва он повернул ручку, как – нате вам! – гости уже в прихожей, кланяются и повторяют по очереди «к вашим услугам». Гномов было уже не четверо, а пятеро. Пока Бильбо предавался размышлениям, подоспел еще один. Звали их Дори, Нори, Ори, Ойн и Глойн. И вскоре два фиолетовых, серый, коричневый и белый капюшоны висели на крючочках, а гномы прошествовали в столовую, засунув свои широкие ладошки за серебряные и золотые кушаки. В столовой теперь и впрямь набралась целая компания. Одни требовали эля, другие – портера, кто-то – кофе, и все без исключения – кексов, так что хоббит совсем сбился с ног.

Только на огонь был поставлен большой кофейник, только гномы, покончив с кексами, перешли на ячменные лепешки с маслом, как вдруг раздался… не звонок, а громкий стук. Целый град ударов обрушился на красивую зеленую дверь Бильбо Бэггинса. Кто-то молотил по ней палкой!

Бильбо опрометью бросился по коридору, очень сердитый и совершенно задерганный и затормошенный, – такого несуразного чаепития в его жизни еще не бывало! Он рванул дверь на себя – и все стоявшие за ней попадали вперед друг на друга. Еще гномы, целых четверо! А позади них, опершись на посох, стоял Гэндальф и хохотал. Он измолотил прекрасную дверь самым безжалостным образом, но при этом исчезла и тайная метка, которую он начертил накануне утром.

– Спокойнее, спокойнее! – сказал он. – Как это не похоже на вас, Бильбо, – заставлять друзей ждать у порога, а потом взять да как распахнуть дверь – трах-тарарах! Позвольте мне представить: Бифур, Бофур, Бомбур и, обратите особое внимание, Торин!

– К вашим услугам! – сказали Бифур, Бофур, Бомбур, став рядком. Потом они повесили два желтых капюшона, один бледно-зеленый и один небесно-голубой с длинной серебряной кистью, который принадлежал Торину. Торин был неимоверно важный гном, не кто иной, как сам знаменитый Торин Оукеншильд, и он был ужасно недоволен тем, что ему пришлось растянуться на пороге, да еще Бифур, Бофур и Бомбур навалились сверху, а Бомбур, надо сказать, был невероятно толстый и тяжелый. Поэтому Торин держался сперва очень высокомерно и никаких услуг не предлагал, но бедный мистер Бэггинс так рассыпался в извинениях, что Торин наконец пробормотал: «Не будем об этом говорить», – и перестал хмуриться.

– Ну вот мы и в сборе, – сказал Гэндальф, окинув взглядом висевшие на стенке тринадцать капюшонов – лучших отстежных капюшонов для хождения в гости – и свою собственную шляпу. – Превеселое общество! Надеюсь, опоздавшим тоже найдется что-нибудь поесть и выпить? Что у вас? Чай? Благодарю покорно! Мне, пожалуй, красного винца.

– Мне тоже, – сказал Торин.

– Хорошо бы еще крыжовенного варенья и яблочного пирога, – вставил Бифур.

– И пирожков с мясом, и сыра, – дополнил Бофур.

– И побольше кексов, и эля, и кофе, если не трудно! – закричали остальные гномы из столовой.

– Да подкиньте несколько яиц, будьте так добры! – крикнул Гэндальф вдогонку хоббиту, когда тот поплелся в кладовку. – И захватите холодную курицу и маринованных огурчиков!

«Можно подумать, что он не хуже моего знает, какие у меня припасы в доме!» – пробормотал мистер Бэггинс, который решительно потерял голову и начал опасаться, не свалилось ли на него нежданно-негаданно самое что ни на есть скверное приключение. К тому времени, как он собрал все бутылки и кушанья, все ножи, вилки, стаканы, тарелки и ложки и нагромоздил все это на большие подносы, он совсем упарился, побагровел и разозлился.

– Чтоб им объесться и обпиться, этим гномам! – сказал он вслух. – Нет чтобы помочь!

И гляди-ка! Балин и Двалин тут как тут, стоят в дверях кухни, а за ними Фили и Кили, и не успел Бильбо слова вымолвить, как они подхватили подносы и два небольших столика, вихрем унесли их в столовую и заново накрыли на всю компанию.

Гэндальф сел во главе стола, остальные тринадцать гномов разместились вокруг, а Бильбо, присев на скамеечку у камина, грыз сухарик (аппетит у него совсем улетучился) и пытался делать вид, будто ничего особенного не происходит и с приключениями все это ничего общего не имеет. Гномы все ели и ели, говорили и говорили, а время шло. Наконец они отодвинулись от стола, и Бильбо сделал движение вперед, порываясь убрать тарелки и стаканы.

– Надеюсь, вы не уйдете до ужина? – спросил он вежливо самым своим ненастойчивым тоном.

– Ни в коем случае! – ответил Торин. – Мы и после ужина не уйдем. Разговор предстоит долгий. Но сперва мы еще помузицируем. За уборку!

И двенадцать гномов (Торин был слишком важной персоной, он остался разговаривать с Гэндальфом) живо вскочили со своих мест и мигом сложили одна на другую грязные тарелки, а на них все, что еще было на столе. Потом они двинулись в кухню, и каждый держал на вытянутой руке целую башню тарелок, увенчанную бутылкой, а бедняга хоббит бежал следом и буквально верещал от испуга:

– Пожалуйста, осторожней! Не беспокойтесь, пожалуйста, я сам!

Но гномы в ответ грянули песню:

Бейте тарелки, бейте розетки!
Вилки тупите, гните ножи!
Об пол бутылки! В печку салфетки!
Будет порядок – только скажи!
Рвите на части скатерти, гости!
Лейте на стулья жир от котлет!
Корки и кости под ноги бросьте!
Мажьте горчицей ценный паркет!
Чашки и рюмки – в чан с кипятком!
Ломом железным поворошите,
Выньте, откиньте и обсушите –
И на помойку все целиком!
Кто там без дела? Стыд и позор!
Эй, осторожно, хрупкий фарфор!
(перевод И. Комаровой)

Ничего подобного они, естественно, не натворили, а, наоборот, все вымыли и прибрали в мгновение ока, пока хоббит вертелся посреди кухни, стараясь за ними уследить. Потом все вернулись в столовую и увидели, что Торин сидит, положив ноги на решетку камина, и курит трубку. Он выпускал невиданной величины кольца и приказывал им, куда лететь: то в трубу, то на часы на каминной полочке, то под стол, то к потолку, где они начинали описывать круги. Но куда бы не летело кольцо Торина, Гэндальф оказывался проворнее. Пуф! – он посылал колечко поменьше из своей короткой глиняной трубки, и оно проскальзывало сквозь каждое кольцо Торина. После этого колечко Гэндальфа делалось зеленым, возвращалось к нему и парило у него над головой. Таких колечек набралось уже целое облако, и в полумраке комнаты вид у Гэндальфа был таинственный и по-настоящему колдовской. Бильбо стоял и любовался; он и сам любил пускать колечки и теперь краснел от стыда, вспоминая, как накануне утром гордился своими колечками, которые ветер уносил за Холм.

– А теперь перейдем к музыке! – сказал Торин. – Несите инструменты!

Кили и Фили побежали и принесли скрипочки; Дори, Нори и Ори достали откуда-то из-за пазухи флейты; Бомбур притащил из прихожей барабан; Бифур и Бофур тоже вышли и вернулись с кларнетами, которые они, раздеваясь, оставили среди тростей; Двалин и Балин одновременно сказали: «Извините, но я забыл мой инструмент на крыльце!»

– Захватите и мой! – сказал Торин.

Они приволокли две виолы ростом с себя и арфу Торина, закутанную в зеленую материю: арфа была золотая и красивая; и когда Торин ударил по струнам, все заиграли тоже, полилась такая неожиданная, такая сладостная, мелодичная музыка, что Бильбо позабыл обо всем и унесся душой в неведомые края, туда, где в небе стояла чужая луна – далеко По Ту Сторону Реки и совсем далеко от хоббичьей норки Под Холмом. Через окошечко в склоне Холма в комнату проникла темнота, огонь в камине (стоял еще апрель) начал гаснуть, а они все играли и играли, и тень от бороды Гэндальфа качалась на стене.

Тьма заполнила комнату, камин потух, и тени пропали, а гномы продолжали играть. И вдруг, сперва один, потом другой, глухо запели таинственную песню гномов, что пелась в таинственной глуши их древних жилищ. Вот отрывок из их песни, если только слова без музыки могут быть похожи на песню:

За синие горы, за белый туман
В пещеры и норы уйдет караван;
За быстрые воды уйдем до восхода
За кладом старинным из сказочных стран.
Волшебники-гномы! В минувшие дни
Искусно металлы ковали они;
Сапфиры, алмазы, рубины, топазы
Хранили они и гранили они.
На эльфа-соседа, царя, богача
Трудились они, молотками стуча;
И солнечным бликом в усердье великом
Украсить могли рукоятку меча.
На звонкие цепи, не толще струны,
Нанизывать звезды могли с вышины;
В свои ожерелья в порыве веселья
Вплетали лучи бледноликой луны.
И пили они что твои короли
И звонкие арфы себе завели;
Протяжно и ново для уха людского
Звучало их пенье в глубинах земли.
Шумели деревья на склоне крутом,
И ветры стонали во мраке ночном;
Багровое пламя взвилось над горами –
И вспыхнули сосны смолистым огнем.
Тогда колокольный послышался звон,
Разверзлась земля, почернел небосклон.
Где было жилище – теперь пепелище:
Не ведал пощады свирепый дракон.
И гномы, боясь наказанья с небес,
Уже не надеясь на силу чудес,
Укрылись в богатых подземных палатах –
И след их сокровищ навеки исчез.
За синие горы, где мрак и снега,
Куда не ступала людская нога,
За быстрые воды уйдем до восхода,
Чтоб золото наше отнять у врага.
(перевод И. Комаровой)

И, слушая их пение, хоббит почувствовал, как в нем рождается любовь к прекрасным вещам, сотворенным посредством магии или искусными умелыми руками, – любовь яростная и ревнивая, влечение, живущее в сердцах всех гномов. И в нем проснулось что-то туковское, ему захотелось видеть громадные горы, слышать шум сосен и водопадов, разведывать пещеры, носить меч вместо трости.

Он выглянул в окно. На черном небе поверх деревьев высыпали звезды. Он подумал о драгоценностях гномов, сверкающих в темных пещерах. Внезапно за лесом За Рекой взметнулось пламя (наверное, кто-то разжег костер), и Бильбо представилось, как мародеры-драконы водворяются на его мирном Холме и сжигают все вокруг. Он вздрогнул и сразу сделался опять обыкновенным мистером Бэггинсом из Бэг-Энда, что Под Холмом.

Он встал, дрожа всем телом. Он колебался: то ли просто принести лампу, то ли сделать вид, будто он идет за ней, а самому спрятаться в погребе между пивными бочками и не вылезать, пока гномы не уйдут. Но тут он вдруг заметил, что музыка и пение прекратились, все гномы уставились на него и глаза их светятся во мраке.

– Куда это вы? – окликнул его Торин тоном, в котором ясно чувствовалось, что он догадывается о намерениях Бильбо.

– Нельзя ли принести лампу? – робко спросил Бильбо.

– Нам нравится в темноте, – хором ответили гномы. – Темные дела совершаются во тьме! До рассвета еще далеко.

– Да, да, конечно! – сказал Бильбо и сел, но впопыхах сел мимо скамейки, прямо на каминную решетку, с грохотом повалил кочергу и совок.

– Ш-ш! – сказал Гэндальф. – Сейчас будет говорить Торин.

И Торин начал так:

– Гэндальф, гномы и мистер Бэггинс! Мы сошлись в доме нашего друга и собрата по заговору, превосходного, дерзновенного хоббита – да не выпадет никогда шерсть на его ногах! – воздадим должное его вину и элю!

Он перевел дух, давая хоббиту возможность сказать, как полагается, вежливые слова, но бедный Бильбо Бэггинс воспринял сказанное совсем не как похвалу: он шевелил губами, пытаясь опровергнуть слова «дерзновенный» и, что еще хуже, «собрат по заговору», но так волновался, что не мог произнести вслух ни звука. Поэтому Торин продолжал:

– Мы сошлись здесь, дабы обсудить наши планы, наши способы и средства, наши умыслы и уловки. Очень скоро, еще до рассвета, мы тронемся в долгий путь, в путешествие, из которого некоторые из нас, а возможно, даже все, кроме, разумеется, нашего друга и советчика, хитроумного чародея Гэндальфа, могут не вернуться назад. Настал торжественный миг. Наша цель, как я полагаю, известна всем нам. Но уважаемому мистеру Бэггинсу, а может быть, и кому-нибудь из младших гномов (я думаю, что не ошибусь, если назову Кили и Фили) ситуация в настоящий момент может представляться требующей некоторых разъяснений.

Таков был стиль Торина. Он ведь был важной персоной. Если его не остановить, он продолжал бы в том же духе без конца, пока бы совсем не запыхался, но так бы и не сообщил обществу ничего нового. Однако его самым грубым образом прервали. Бедняга Бильбо при словах «могут не вернуться назад» почувствовал, что к горлу у него подкатывается крик, и крик этот наконец вырвался наружу, пронзительный, точно свисток паровоза, вылетевшего из туннеля. Все гномы повскакивали с мест, опрокинув стол. На конце своего волшебного посоха Гэндальф зажег голубой огонь, и в его мерцающем свете все увидали, что насчастный хоббит стоит на коленях на коврике перед камином и трясется, как желе. Вдруг он плашмя хлопнулся на пол с отчаянным воплем: «Молния убила! Молния убила!» – и долгое время от него не могли добиться ничего другого. Гномы подняли его и перенесли в соседнюю гостиную, с глаз долой, положили там на диван, поставили рядом стакан вина, а сами вернулись к своим «темным делам».

– Легко возбудимый субъект, – сказал Гэндальф, когда все заняли свои места. – Подвержен необъяснимым приступам, но один из лучших – свиреп, как дракон, которому прищемили хвост дверью.

Если вам когда-нибудь доводилось видеть дракона, которому прищемили хвост дверью, то вы поймете, что это чисто поэтическое преувеличение в применении к любому хоббиту, даже к двоюродному прадеду Старого Тука по имени Бычий Рев, который был такого гигантского (для хоббита) роста, что мог ездить верхом на лошади. Это он когда-то как ураган налетел на армию гоблинов из Маунт-Грэма в битве на Зеленых Полях и сшиб своей деревянной палицей голову с плеч их короля Гольфимбуля. Голова пролетела сто метров по воздуху и угодила прямо в кроличью нору; таким образом была выиграна битва и одновременно изобретена игра в гольф.

Тем временем изнеженный потомок Бычьего Рева приходил в себя на диване в гостиной. Отлежавшись и глотнув вина, он с опаской подкрался к двери в столовую. Говорил Глойн, и вот что Бильбо услышал:

– Пф! (Или другой какой-то пренебрежительный звук вроде этого.) Думаете, он подойдет? Легко Гэндальфу расписывать, какой он свирепый, а ну как возбудится и заорет не вовремя – тогда дракон и все его родственники проснутся, и мы погибли! Сдается мне, его крик вызван страхом, а вовсе не возбуждением! Право, не будь на дверях волшебного знака, я бы решил, что мы попали не туда. Едва я увидел, как этот пузан подпрыгивает и пыхтит в дверях, я сразу заподозрил неладное. Он больше смахивает на бакалейщика, чем на взломщика!

Плыли и плыли; потихоньку светало и становилось все теплее. Река обогнула крутой утес слева по течению, у подножия этого утеса пенились буруны. Вот утес остался позади, и вдруг поросшие лесом берега куда-то пропали! И тут Бильбо увидел!

Река словно распалась на сотни крохотных извилистых ручейков, на озерца и омуты, испещренные островками; впрочем, основное русло сохранилось. От края до края раскинулась беспредельная равнина. А далеко впереди темным острием упиралась в облака гора. Ее ближайших соседей на северо-востоке отсюда видно не было, и она одиноко вздымалась над равниной. Одинокая гора! Казалось бы, хоббит должен был обрадоваться, завидев цель путешествия - ведь он забрался в такую даль, преодолел столько препятствий, чтобы добраться до этой горы, - но она ему с первого взгляда не понравилась (и это еще мягко сказано).

Прислушиваясь к болтовне плотогонов, Бильбо понял: ему очень повезло, что он видит Одинокую гору - хотя бы и с такого расстояния.

Выходило, что им с гномами (бедные, бедные гномы!) счастье улыбнулось гораздо шире, чем они о том догадывались. Плотогоны говорили о речной торговле, о том, что рекой пользуются все подряд - ведь дороги через Лихолесье исчезли или по ним не пройти; толковали о тяжбе людей с лесными эльфами - кому кто должен платить пошлину за речную торговлю. О том, что все здесь совсем изменилось с тех времен, когда под Горой обитали гномы (ныне для многих те времена казались всего лишь бабушкиными сказками). И даже вести о здешних делах, которые получал в последние годы Гэндальф, уже изрядно устарели. Дожди замутили реку, случилось несколько землетрясений (некоторые утверждали, что во всем виноват дракон; кстати сказать, дракона поминали не иначе как с проклятием, кивая головой в сторону Горы), болота по берегам становились все обширнее, тропы исчезали одна за другой; пешие и конные, отправлявшиеся торить новые пути, пропадали без вести. Эльфийской тропой, той самой, которую Торин и компания избрали по совету Беорна, уже почти никто не пользовался. Одна лишь река служила безопасным путем от опушки Лихолесья к равнине в тени Одинокой горы - пока реку охранял король эльфов.

Господин Торбинс, как видите, сам того не подозревая, выбрал единственную дорогу, не сулившую особо крупных неприятностей. Стучавший зубами от холода Бильбо наверняка был бы рад, узнав, что вести о судьбе гномов достигли ушей Гэндальфа и тот, спешно завершив все свои дела (нас они не касаются, поэтому говорить о них не будем), спешит на выручку Торину. Однако ничего этого хоббит не знал.

Известно же ему было вот что: что он голоден и ужасно продрог, а река себе течет и течет, и никакого города не видно, а видно одну только Гору, мрачную, жуткую Гору. Река повернула к югу, и Гора, по счастью, несколько отдалилась. Уже под вечер все ручьи и ручейки снова слились в один могучий поток, который с ревом устремился вперед меж крутых каменистых берегов.

На закате, в последний раз плавно повернув на восток, лесная река ворвалась в Долгое озеро.

Устье оказалось широким, на обоих берегах возвышались, подобно утесам, каменные ворота, у их подножия была насыпана галька. Долгое озеро! Бильбо и представить себе не мог, что оно окажется поистине необъятным - как море. Противоположный берег едва угадывался, дальнего, северного конца вообще не было видно. Бильбо вспомнил карту: вон в той стороне, там, где мерцают звезды Повозки, впадает в озеро река Бегущая; ее воды вместе с водами лесной реки и питают Долгое озеро, возникшее на месте глубокого ущелья. У южной оконечности озера вода вновь вырывается на простор и мчится в незнаемые края. Оттуда, с юга, доносился в вечерней тишине приглушенный гром - то грохотали водопады.

Неподалеку от устья лесной реки, в бухте, защищенной скалистым мысом, стоял диковинный город, о котором и упоминали эльфы в разговоре, подслушанном хоббитом в винных погребах королевского дворца. На берегу, на суше, ютилось всего несколько домов, а сам город поставлен был на воде - точнее, на деревянном помосте, который поддерживало множество толстых свай; на берег был переброшен длинный мост. В городе жили люди. Это были отважные люди, которые не устрашились дракона. Они торговали с эльфами, жившими в верховьях реки, продавали им поступавшие с юга товары, но торговля ныне была уже не та, что в прежние дни, когда на севере процветал богатый город Дол. В те времена сюда частенько приходили целые флотилии, одни корабли доставляли золото, а другие - воинов в доспехах; в те времена велись войны и творились дела, давно ставшие преданиями. Теперь в засуху из воды выступали гнилые столбы старого помоста - ничего больше от великого когда-то города не осталось.

Впрочем, жители озерного города редко вспоминали обо всем этом. Правда, некоторые, случалось, пели песни о гномах Троре и Траине из племени Дарина, о драконе, о разрушении славного Дола. Находились и такие, кто слагал песни о грядущем возвращении Трора и Траина: дескать, из горных врат тогда потоком хлынет золото, и на равнине вновь поселятся люди и зазвучит смех. Разумеется, это были всего лишь песенки, красивые сказания, и относились к ним соответственно - только бы делу не мешали.

Едва из города заметили плот, сразу появились лодки, с которых приветствовали плотогонов. Вскоре бочки вывели из основного течения и отогнали в бухту, к причалу. Часть тары должны были забрать люди с востока, а оставшуюся горожане вновь наполнят товарами, и эльфы доставят их в свою пещеру в лесу. Пока же плот просто привязали к причалу, а плотогоны вместе с встречавшими отправились в город на пиршество.

Когда б им довелось увидеть, что случилось на берегу с наступлением ночи, они бы наверняка изумились, если не перепугались. Бильбо выволок на мелководье первый из тех бочонков, что особенно глубоко сидели в воде. Изнутри слышались стоны; когда крышка упала в воду, из бочонка вылез измученный гном. В растрепанной бороде торчала мокрая солома, взгляд был дикий, как у пса, которого посадили на цепь, а потом целую неделю не обращали на него внимания; ноги гнома подкашивались - кое-как добредя до берега, он со стоном рухнул навзничь. Это оказался Торин Дубовый Щит, но узнать его можно было только по золотой цепи да по колпаку с серебряной кисточкой, некогда небесно-голубому, а теперь грязному и рваному. Путешествие в бочонке настолько изнурило Торина, что он не сразу понял, кто перед ним стоит, и его первые слова были не слишком вежливыми.

Вы живы или нет, сударь мой Торин? - рассердился Бильбо. Наверное, он просто забыл, что сам-то успел перекусить и вдоволь надышаться свежим воздухом, что у него руки и ноги не затекли. - Поймите наконец, мы на свободе! Коли вы по-прежнему хотите добыть свой клад - он ведь ваш, а не мой, - разотрите-ка ноги и подсобите мне освободить остальных, покуда нас никто не видит.

Разумеется, Торин внял голосу разума, со стоном поднялся и начал помогать хоббиту. Вдвоем они довольно быстро отыскали нужные бочонки. На стук и на окрики отозвались только шестеро. Барахтаясь в холодной воде, Бильбо с Торином выпустили их, и гномы поплелись на берег. За спасение благодарить явно никто не собирался.

Балину с Двалином досталось больше других, и на них рассчитывать не приходилось. Бифур с Бофуром хоть и пострадали меньше, однако попросту улеглись на берегу и отказались что-либо делать. А вот Фили и Кили улыбались - кряхтели, но улыбались. Должно быть, молодым все нипочем (ведь для гномов эти двое были совсем еще молодые); а может, в их бочонках соломы оказалось в достатке и они почти не ушиблись - так, пара синяков да тройка царапин.

Наверное, раньше в этом бочонке были яблоки, - сказал Фили. - Я весь ими пропах. Что за издевательство - ты голодный как собака, весь продрог и даже не можешь пошевелиться, а тут тебе яблочками пахнет! Да я теперь до конца дней на яблоки смотреть не смогу!

Фили и Кили пришли на подмогу Торину с Бильбо. Вчетвером дело пошло быстрее. Вскоре нашлись и остальные шестеро. Бедняга Бомбур то ли спал, то ли был без чувств; Дори, Нори, Ори, Оин и Глоин едва не захлебнулись в своих посудинах. Одного за другим их осторожно перенесли на берег.

Ну вот, все в сборе, - проговорил Торин. - Похоже, мы родились под счастливой звездой; к тому же нам не мешает поблагодарить господина Торбинса. Он вправе надеяться на нашу благодарность, хотя лично я предпочел бы более… гм… спокойный способ передвижения. К вашим услугам, господин Торбинс! Сейчас неплохо было бы поесть и отдохнуть… Кстати, что будем делать?

Пойдем в город, - ответил Бильбо. - Не сидеть же на берегу.

Оставив прочих набираться сил, Торин, Бильбо, Фили и Кили двинулись по берегу к мосту. У входа на мост стояла сторожевая будка, но дозор в ней несли не очень-то бдительно, ибо охранять город, по большому счету, было не от кого. С лесными эльфами жители Эсгарота дружили, и разногласия - вроде тяжбы, кто кому должен платить пошлину - на этой дружбе почти не сказывались. Больше поблизости никто не обитал; доходило даже до того, что некоторые юнцы во всеуслышание заявляли - они, дескать, не верят этим байкам насчет дракона - и потешались над стариками, утверждавшими, будто в молодости видели Смога. Не удивительно поэтому, что стражники веселились в своей будке и не слышали ни как гномы выбирались на берег, ни как четверо разведчиков приблизились к мосту. Вообразите же их изумление, когда Торин переступил порог будки.

Эт-то кто такой? Что тебе нужно? - закричали стражники, хватаясь за оружие.

Я Торин, сын Траина, сына Трора, Короля Подгорного королевства! - гордо ответил гном.

Несмотря на изодранную одежду и грязный колпак, он и вправду выглядел по-королевски. На его груди сверкала золотая цепь, взгляд был мрачен и тверд. - Я вернулся и хочу видеть вашего градоправителя.

Что тут началось! Стражники забегали, засуетились, самые бестолковые выскочили наружу, ожидая увидеть ставшую вдруг золотой Гору и окрасившиеся желтым воды озера.

Капитан стражи шагнул вперед.

А это кто? - спросил он, указывая на Фили с Кили и на Бильбо.

Сыновья дочери моего отца, - ответил Торин, - Фили и Кили из племени Дарина, а также господин Торбинс, пришедший вместе с нами с запада.

Если вы пришли с миром, - сказал капитан, - оставьте ваше оружие здесь.

У нас нет оружия, - отозвался Торин. Это было правдой: эльфы отобрали все - и ножи, и Оркрист. Бильбо на всякий случай не стал упоминать о своем клинке. - Оно нам не нужно, мы пришли не с враждою, а как друзья. И потом, сражаться с целым городом было бы безумием. Отведи нас к градоправителю.

Он на пиру, - объяснил капитан.

Тем более! - вмешался уставший от церемоний Фили. - Разве ты не видишь - мы едва стоим на ногах от усталости и голода! А на берегу ждут наши товарищи, у которых даже не хватило сил встать. Веди, не то градоправитель потом задаст тебе взбучку.

Идите за мной, - приказал капитан. В сопровождении шестерых стражников гномы и хоббит проследовали по мосту на городское торжище. Оно находилось в центре города. Дома на высоких помостах выстроились дугой, окружая водную гладь; от них к воде спускалось множество лесенок; вдоль набережной тянулись деревянные парапеты. Один из особняков сверкал огнями, оттуда доносился гул голосов. Отряд направился туда. Переступив порог, все замерли, ослепленные ярким светом.

Прежде чем капитан стражи успел вымолвить хотя бы слово, Торин воскликнул:

Я Торин, сын Траина, сына Трора, Короля Подгорного королевства! Я вернулся!

Все вскочили. Градоправитель спрыгнул со своего преогромного кресла. Сильнее всех изумились эльфы-плотогоны, сидевшие на нижнем конце стола. Протолкавшись к градоправителю, они заговорили наперебой:

Это пленники нашего короля! Мы посадили их в темницу за то, что они без спроса расхаживали по нашему лесу и всячески нам досаждали. И как они ухитрились бежать?

Это правда? - спросил градоправитель у Торина. Сам он охотнее поверил бы эльфам, чем какому-то бродяге, который объявляет себя наследником Подгорного королевства. Да существовало ли оно вообще, это самое королевство?

Почти, - ответил Торин. - Король эльфов задержал нас по ложному обвинению. Но ни решетки, ни засовы - не помеха правому делу! И потом, с каких это пор на Долгом озере хозяйничают эльфы? Я обращаюсь к градоправителю Эсгарота, а не к плотогонам эльфийского короля!

Градоправитель переводил взгляд с Торина на эльфов и обратно. Ему вовсе не хотелось ссориться с эльфийским королем, который был могущественным владыкой; он не слишком прислушивался ко всяким песенкам, благо у него были другие дела, поважнее, - торговля, пошлины, товары с юга и тому подобное. Но жители города думали иначе, и вскоре все решилось само собой, без участия градоправителя. Весть о возвращении гномов в мгновение ока разлетелась по Эсгароту. Повсюду раздавались возбужденные возгласы, на улицах собирались толпы. Кто-то запел древнюю песню о возвращении короля; никого не волновало, что вернулся внук Трора, а никак не сам Трор. Другие подхватили, и песня полетела над озером:

Придет король законный, Серебряных фонтанов князь, С престолом и короной Воспримет власть, возвеселясь. В златых своих палатах Настроит арфу на старый лад, И песни среди злата, Как древле, снова зазвучат. Бор вырастет по склонам, Трава, как прежде, высока, Бьет серебро фонтаном, И золота течет река. И от Горы до моря Возрадуется вся земля, Не зная больше горя С приходом короля!

Вообще-то песня была гораздо длиннее, пели ее под звуки арф и скрипок и под громкие крики. Все перемешалось. Такой суматохи, по правде сказать, не припомнил бы и самый дряхлый дед в Эсгароте. Лесные эльфы призадумались и даже немножко испугались. Может быть, их король и впрямь ошибся? Градоправитель понял, что ему не остается ничего иного, как подчиниться общему мнению и притвориться, будто он верит, что Торин - тот, за кого себя выдает. Поэтому он усадил Торина в свое кресло. Фили и Кили расположились рядом. Бильбо тоже нашлось местечко за столом; его, как ни странно, ни о чем не расспрашивали, и никто не требовал гномов объяснить, что это за коротышка.

Чуть погодя в Эсгарот привезли остальных гномов. Их встретили с неменьшим восторгом. Всех сперва накормили, затем смазали снадобьями царапины и синяки, а потом вселили в просторный дом - словом, прием оказали самый радушный. К услугам Торина и компании всегда были готовы лодки с гребцами, а под окнами дома дни и ночи напролет бурлила огромная толпа; люди веселились, распевали песни и прямо ревели в упоении, стоило кому-либо из гномов показаться в окне.

Песни были разные - и старые, и совсем новые. В новых говорилось о гибели дракона и о спешащих вниз по реке кораблях с богатыми дарами от нового Короля-под-Горой. Эти песни сочиняли в основном по настоянию градоправителя; гномам они не очень-то нравились, но приходилось терпеть. С путниками носились как с писаной торбой. За неделю гномы как следует отъелись и отдохнули, подстригли и расчесали бороды, надели платья своих любимых цветов и расхаживали гордой поступью. Торин выглядел так, словно уже обрел свое наследное королевство, порубив Смога на мелкие кусочки.

К маленькому хоббиту гномы день ото дня относились все лучше. Они пили за его здоровье, дружески хлопали по спине, больше не ворчали и не шпыняли за каждый пустяк - словом, всячески о нем заботились, что было весьма кстати, поскольку Бильбо было не до веселья. При одной мысли о жуткой Горе, под которой к тому же залег дракон, его бросало в дрожь; вдобавок он ужасно простыл. Три дня подряд хоббит не выходил на улицу, а все его речи на пирах состояли из одной фразы:

Баое паибо!

К тому времени плотогоны успели вернуться в Лихолесье, и в королевском дворце начался настоящий переполох. Не знаю, что сталось с командиром стражи и с виночерпием, но думаю, им крепко влетело. Разумеется, гномы из осторожности ни словом не обмолвились о похищенных ключах и о путешествии в бочонках, а Бильбо благоразумно не надевал кольца. Догадки и слухи множились, но ничего не было известно наверняка; разве что никто из эльфов не сомневался в причастности загадочного господина Торбинса к побегу. Как бы то ни было, теперь эльфийский король узнал, куда и зачем идут гномы.

Великолепно, - сказал он сам себе. - Посмотрим, посмотрим. Без моего согласия никто никаких сокровищ через лес не пронесет. И по-моему, гномы не вернутся. Дракон сожрет их с потрохами - и поделом! - Король ни капельки не верил в то, что гномы всерьез хотят сразиться с драконом. Скорее уж они замыслили ограбить Смога или что-нибудь еще вроде этого. И все это лишний раз доказывает, насколько эльфы мудрее людей! (Впрочем, вы скоро убедитесь, что король был не совсем прав в своих подозрениях.) Владыка эльфов разослал по Глухоманью лазутчиков и стал ждать.

К концу второй недели пребывания гномов в Эсгароте Торин стал подумывать о продолжении похода. Пока восторг горожан не успел остыть, надо попросить помощи. Медлить не следует. Потому, улучив подходящий момент, Торин сообщил градоправителю и его советникам, что вскоре он вместе со спутниками отправляется к Горе.

Градоправитель несказанно удивился. А вдруг, подумал он, Торин и вправду потомок древних королей? Ведь он не верил, что пришельцы на деле собираются проникнуть под Гору и одолеть Смога, он считал их мошенниками, которые рано или поздно себя обнаружат. Но мы-то с вами знаем, как он ошибался. Торин подлинно был внуком Трора, а что касается похода к Одинокой горе - никому не ведомо, на что способен гном, пылающий жаждой мести или жаждущий вернуть свое добро.

Впрочем, об уходе гномов градоправитель не сожалел. Содержать их было обременительно; и к тому же появление незваных гостей превратило жизнь горожан в нескончаемый праздник, отчего все дела замерли. «Пускай себе идут, - думал он. - Поглядим, как их приветит Смог».

Конечно, о Торин, сын Траина, сына Трора, - сказал градоправитель. - Я прекрасно тебя понимаю. Раз ты говоришь, что близок срок, когда исполнится древнее пророчество, значит, так оно и есть. Мы окажем вам посильную помощь и верим, что вы не забудете об этом, когда ты обретешь свой трон.

И вот, несмотря на позднюю осень с ее пронизывающими ветрами, в Эсгароте снарядили три корабля, чтобы двинуться на веслах вверх по Бегущей реке. На борту были гномы, господин Торбинс и солидные запасы провизии. Лошадей и пони отправили кружным путем, договорившись встретиться с погонщиками в условленном месте. Градоправитель и его советники со ступеней ратуши пожелали путникам удачи. Горожане запели, замахали руками. Белые весла с плеском погрузились в воду, и корабли медленно отошли от причала. Так начался последний отрезок пути до Одинокой горы. Все шумно радовались, и только Бильбо не разделял общего веселья.

Автором книги является английский писатель Джон Рональд Руэл Толкин, известный также рядом других произведений, которые все вместе составляют одну большую вселенную: "Властелин колец", "Сильмариллион", "Дети Хурина" и многие другие. Несмотря на то что они были написаны еще в начале 20 века, до сих пор не утратили свою актуальность. Ими зачитываются многие и по сей день. "Хоббит" ("Путешествие туда и обратно") - только маленькая часть из огромного легендариума, который поражает своими масштабами. Порой трудно представить, что это все мог выдумать один человек.

"Хоббит, или Туда и обратно": краткое содержание

Книга повествует о том, как маленькое существо - хоббит по имени - мирно и спокойно живет в своей норке в Хоббитании, в селении под названием Шир. Как-то раз к нему в гости заходит могущественный маг по имени Гэндальф Серый (который является одной из ключевых фигур вселенной Толкина). Он разглядел в молодом хоббите тягу к приключениям и путешествиям. Между ними завязалась дружба. И однажды к порогу Бильбо приходит отряд гномов, который возглавляет беглый король Гэндальф уговорил гномов без ведома Бильбо взять его в их поход. Целью было возвращение утерянного царства гномов Эребора, которое захватил злой дракон Смауг.

Сначала Бильбо был возмущен и наотрез отказывался принимать в этом деле участие. Однако неожиданно согласился и взял на себя роль лазутчика и разведчика. Герои отправляются в долгий и опасный путь. Сначала они шли через горы, где их чуть не съели гоблины, у которых там было царство. На них нападали злые существа - орки. После этого они спасаются от гигантских волков - варгов. Проходят лес, в котором их поджидают Однако благодаря способностям мага и сообразительности Бильбо отряд всегда выпутывается из любых неприятностей. Герои даже сбегают из тюрьмы лесных эльфов, куда их сажают за пересечение без спроса эльфийской границы.

Блуждая по пещерам в горах, хоббит находит небольшое кольцо, которое не задумываясь прячет в карман. Бильбо встречает странное существо - Голлума, которое ведет дикую жизнь и питается рыбой и падалью. Оно хочет убить и съесть Бильбо, но вместо этого герои играют в загадки, и если хоббит выиграет, Голлум покажет ему путь из пещеры. Бильбо выигрывает, и, как обнаруживается, кольцо умеет делать любого невидимым. Голлум ранее владел им, поэтому думает, что кольцо украл Бильбо, и пытается найти его. Но Бильбо уже невидим и нашел выход.

Вот отряд и у цели. Бильбо проникает в Эребор, который находится в Одинокой горе, однако дракон просыпается, не найдя лазутчика (ведь на Бильбо было кольцо), выходит из горы и нападает на ближайший город - Озерный. Однако один из его жителей - Бард Лучник - убивает Смауга, попадая большой стрелой ему в незащищенное место на животе. В это время гномы проникают в Эребор и возвращают его себе, присваивая все сохраненные там сокровища.

Но жители города хотят получить возмещение убытков, поэтому идут к воротам Эребора, надеясь взять часть сокровищ себе. Туда же подходит и дружина эльфов. Торин, видя это, призывает к себе всех гномов, которые когда-то жили в Эреборе и спаслись при нападении дракона на царство. Они строят оборону и готовятся к битве. Но она начинается по-другому - к горе подходит большое войско орков, которые, узнав о гибели дракона, также захотели забрать богатства себе. Люди, эльфы и гномы объединяются против новой угрозы и отбивают атаку орков, но в бою погибает Торин.

Бильбо после этих событий получает часть сокровищ, возвращается вместе с Гэндальфом домой и продолжает жить той же жизнью. Он пишет книгу о своих приключениях, которая позже будет называться Алой.

Именно так можно передать краткое содержание. "Хоббит, или Туда и обратно" - книга динамичная, насыщенная множеством событий, которые меняют друг друга, как в калейдоскопе, но дискомфорта при прочтении не возникает, так как автору удалось гармонично собрать их воедино.

Значение произведения

По своей сути, первой частью серии произведений Толкина по выдуманному миру Средиземья является именно "Хоббит, или Туда и обратно". Книга была успешно экранизирована режиссером Питером Джексоном, ранее снявшим трилогию по другому произведению Толкина - "Властелин колец". Фильм, который также сделали в виде трилогии, оказался успешным и собрал миллионы долларов в прокате. В чем секрет такой популярности, казалось бы, обычного фэнтези, которого сейчас пруд пруди?

Чем хороша книга?

Краткое содержание ("Хоббит, или Туда и обратно"), конечно же, не опишет всех прелестей книги. Толкин привлекает внимание читателя многими вещами. Во-первых, это неисчерпаемый оптимизм. Книгу читать легко и приятно, она пропитана позитивом, и поэтому, даже несмотря на неурядицы героев, остается уверенность, что все будет хорошо. Во-вторых, характеры персонажей получились довольно интересными, и каждого из них можно воспринимать почти как родного. В-третьих, Толкину удалось создать уникальную и неповторимую вселенную, в которой столько всего таинственного и неизведанного, что порой мурашки бегут по коже.

По сути, Толкин дал старт целому поколению молодых писателей, художников и деятелей других видов искусств, которые во многом вдохновлялись именно его произведениями. Поэтому вклад писателя в развитие современной литературы и искусства в целом сложно переоценить.

Вселенная Толкина

Конечно же, не может дать полной картины произведений автора краткое содержание. "Хоббит, или Туда и обратно" - это лишь часть разнообразного и многогранного мира, созданного Толкином, и одной книги для полного понимания событий будет мало. Поэтому стоит прочитать и другие произведения, тем более они все написаны на очень высоком уровне. В мире Толкина столько всяких мест, регионов, существ и чудес, что он понравится как новичкам, так и людям, знакомым с жанром фэнтези более основательно.

Герои книги

Главными героями являются хоббит Бильбо, маг Гэндальф и король гномов Торин Дубощит. Характеры персонажей достаточно разные, во многом они делают такой интересной книгу "Хоббит, или Туда и обратно". Кратко расскажем о каждом герое:

Бильбо - простодушный, но при этом умный, находчивый и верный. Он ни разу за весь поход не подвел отряд, за что его ценил Торин, хотя вначале между ними было недопонимание.
Гэндальф - классический образ мудрого волшебника. Он добр, но при этом справедлив и суров, всегда приходит на помощь. К тому же он много знает о мире, что не раз спасало отряд.
Торин, как и положено королю, пусть и беглому, властен, строг, справедлив. Он храбрый, за что завоевал уважение у своего народа, к тому же - единственный наследник королевской династии Эребора.

Рецензия Екатерины Петроченко на книгу Дж. Р. Р. Толкина «Хоббит, или Туда и обратно», написанная в рамках конкурса «Моя любимая книга» литературного портала « ».

Сначала хочу познакомить вас с создателем повести:

Джон Рональд Руэл Толкин – известный английский писатель в стиле «высокого фэнтези», поэт, профессор Оксфордского университета(специалист по средневековому английскому языку и литературе).

Толкин создал удивительный и уникальный мир Среднеземья, где и происходит действие эпопеи, повествование которой начинается с описываемой мною книги.

«Хоббит, или Туда и обратно» — с этим произведением Толкин вошел в мировую литературу. Создание этой повести начиналось с волшебной сказки, сочиненной для детей. Позднее автор так увлекся, что даже нарисовал карты Среднеземья и Шира(что безусловно дополняет его работу). И вот сегодня эту книгу читают с увлечением и дети, и взрослые.

С первых строк с головой погружаешься в атмосферу мирного существования населения Шира – маленьких хоббитов. Наш герой — весьма состоятельный хоббит по фамилии Бэггинс. Бильбо Бэггинс. Однажды утром он стоял в дверях своей норы и курил трубку. И тут появляется Гэндальф…

Мудрый волшебник Гэндальф (который всегда появляется в свое время) вовлекает Бильбо в нежданный поход с гномами к Одинокой Горе. Привыкшему к удобствам своей благоустроенной норы юному хоббиту было тяжело влиться в компанию гномов, которые всю жизнь провели в скитаниях. Но у него всегда присутствовал скрытый дух приключений и постепенно он свыкся с лишениями ради своих спутников, не имевших в данное время собственного теплого угла. Опасные приключения, непростые отношения с другими расами, безвыходность положений делают произведение поистине захватывающим: от него невозможно оторваться. Но в тучах всегда есть просвет. Так и здесь друзья всегда приходят на помощь, хотя не обошлось без драматичного момента.

Произведение заставляет взглянуть на жизнь и на себя самого по-новому: может ты где то себя недооценивал(как главный герой) или не замечал каких-то мелочей.

Эмоции переполняют тебя в процессе чтения. Порой сочувствуешь героям в морально сложных ситуациях, порой тебя переполняет простое чувство доброты и спокойствия, но местами ты просто напрягаешься с макушки до пят.

Книга порадует вас необычностью сюжета и героев, неповторимой атмосферой и легкостью прочтения. Кого-то научит мудрости и смелости, кого-то подвигнет совершить свое нежданное путешествие, и совсем неизвестно куда заведут тебя ноги и как это отразится на всеобщей истории…

Рецензия написана в рамках конкурса “ ”.