Клайв Стейплз Льюис

ХРОНИКИ НАРНИИ

Льюис К.С.: Племянник чародея; Лев, Колдунья и платяной шкаф; Конь и его мальчик: Пер. с англ. Л.Ляховой. Ижевск: РИО «Квест», 1992. ISBN 5-87394-025-8

ПЛЕМЯННИК ЧАРОДЕЯ

Глава первая

НЕ ТА ДВЕРЬ

Эта история рассказывает о событиях, приключившихся в те времена, когда наши дедушки и бабушки были еще совсем маленькими. Она интересна тем, что из нее станет ясно, как начались путешествия между волшебной страной Нарнией и нашим миром.

В те дни мистер Шерлок Холмс все еще жил на Бейкер Стрит, а Бейстеблы искали сокровища на Льюисхэм Роуд. И мальчикам тогда приходилось ежедневно носить негнущийся итонский воротничок, а в школах, как правило, было еще противнее, чем теперь. Зато еда была куда вкуснее и питательнее. А что касается сладостей, то я не решаюсь даже описать, какими они были вкусными и при этом дешевыми, - потому что тогда у вас только зря бы потекли слюнки. В то самое время в Лондоне жила девочка, которую звали Полли Плуммер.

Жила она на одной из тех длинных улиц, где дома вплотную примыкают друг к другу. Как-то утром вышла она в садик позади своего дома - и видит, что из соседнего сада вверх лезет незнакомый мальчишка - его голова уже показалась над оградой. Полли чрезвычайно удивилась, ибо в соседнем доме не было никаких детей. Там жили только пожилые мистер и мисс Кеттерли, брат и сестра, старый бакалавр и старая дева. Поэтому она поглядела на него с большим любопытством. Лицо мальчишки было грязным - таким грязным, точно он сначала копался в земле и измазал в ней руки, а потом расплакался и принялся этими руками вытирать слезы. Вполне возможно, что дело с ним обстояло именно таким образом.

Привет! - сказала ему Полли.

Привет! - отозвался мальчишка. - Как тебя зовут?

Полли, - ответила она. - А тебя?

Тоже мне имечко! - усмехнулась Полли. - Смешнее ничего не придумали?

Оно и вполовину не такое смешное, как Полли! - сказал Дигори.

Да нет, это твое смешное! - настаивала Полли.

Нет, твое! - не сдавался Дигори.

Я уж, во всяком случае, по утрам умываюсь, - сказала Полли. - И тебе следовало бы завести такую привычку. Особенно после того...

И тут она запнулась. Она собиралась сказать: “Особенно после того, как ты наревелся”, но вовремя сообразила, что это будет не очень-то вежливо.

Ну, это я всегда успею, - нарочито громко ответил Дигори, - и это показывало, что мальчик был до такой степени несчастен, что его уже совсем не волновало, заметит кто или нет, что он плакал. И вдруг его прорвало:

Хотел бы я знать, - сказал он, - как бы выглядела ты сама, если бы ты всю жизнь жила в деревне, и там у тебя был бы сад, и речка, и пони, а потом пришлось бы все это бросить и переселиться в такую трущобу!

Лондон - не трущоба! - ответила с негодованием Полли.

Но мальчик был уже настолько разобижен, что, не обратив на эти слова никакого внимания, продолжал:

И это потому, что отец далеко, в Индии, и приходится жить с дядей и тетей, которые выжили из ума, - как это тебе нравится? А живем мы с ними потому, что они присматривают за мамой, а мама такая больная, и они говорят, что она... при смерти...

И лицо его скривилось в самой жалкой гримасе - как это бывает, когда вы сдерживаетесь изо всех сил, чтобы не расплакаться снова.

Я же не знала. Прости меня, - сказала смущенно Полли.

А потом, не представляя себе, что еще сказать в этом случае, и желая обратить мысли Дигори к предметам не столь печальным, она спросила:

А мистер Кеттерли и в самом деле немножко чокнутый?

Не знаю, - ответил Дигори. - То ли он и в самом деле рехнулся, то ли тут какая-то другая тайна. Потому что он устроил себе кабинет наверху, на самом чердаке, а тетя Летти запрещает мне и близко туда подходить. Это уже само по себе странно. Но есть и кое-что другое. Почти каждый раз за обедом он пытается мне что-то сказать - с нею он никогда не заговаривает, - а она его всякий раз тут же обрывает: “Не морочь голову мальчишке, Эндрю!”. Или: “Я уверена, что Дигори это будет совершенно неинтересно!”. А то еще чище: “А ну, Дигори, не хочешь ли ты пойти поиграть в саду?”.

Что же такое он пытается тебе сказать?

Не знаю. Она еще ни разу не дала ему дойти до сути дела. И вот еще что. Однажды ночью - в общем, совсем недавно, - когда я направлялся к себе в спальню и шел мимо лестницы, ведущей на чердак, - вдруг, понимаешь, наверху, кто-то завопил.

Может быть, он держит там взаперти сумасшедшую жену? - предположила Полли.

Ну да, и я сначала подумал то же самое.

А может быть, он фальшивомонетчик.

Или пират, вроде тех, которые описываются в начале “Острова Сокровищ”. Прячется от своих старых товарищей.

Ой, как все это любопытно! - воскликнула Полли. - Никогда бы не подумала, что ваш дом такой интересный!

Ты-то можешь считать, что он интересный, - возразил Дигори. - Но вряд ли тебе понравилось бы там спать. Если пришлось бы лежать без сна и прислушиваться к шагам дяди Эндрю - как он крадется по коридору к своей комнате! И ты бы видела, какие у него страшные глаза!

Так Полли и Дигори познакомились друг с другом. Было это в самом начале летних каникул, и так как никто из них в тот год не поехал к морю, то они с тех пор встречались каждый день.

Их приключения начались главным образом потому, что лето выдалось дождливое и холодное, какого не помнили даже старики. Детям приходилось проводить все время под крышей и заниматься тем, чем в таком случае можно заняться, - большей частью исследованием окрестностей. Вы даже не поверите, сколько можно обнаружить интересного, если, вооружившись огарком свечи, вы начнете изучать какой-нибудь дом - или целый ряд домов.

Полли, еще задолго до знакомства с Дигори, обнаружила на чердаке своего дома дверцу. Открыв ее, она попала в небольшую комнату, почти всю занятую огромным баком с водой. За баком было загадочное темное пространство. Надо хорошенько потрудиться, чтобы попасть туда, - приходится даже карабкаться вверх. Но, пробравшись, вы обнаружите темный коридор, образованный кирпичной стеной и покатой крышей из шифера. Кстати, между плитками шифера были маленькие щелочки, сквозь которые и проникал сюда свет. Пола здесь не было: поэтому приходилось перескакивать с балки на балку. Так что, если бы вы, споткнувшись, наступили на штукатурку, то непременно провалились бы в расположенную ниже комнату.

Полли приспособила для своих игр небольшой участок у входа, устроив там Пещеру Контрабандистов. Она перетаскала наверх уйму старых упаковочных ящиков и сидений от поломанных стульев и сделала что-то похожее на пол. Там она держала сундучок, в котором хранила свои сокровища, сказку, которую сама написала, а также несколько яблок. Туда же она время от времени приносила несколько бутылок лимонада и порою наливала себе полный стакан и выпивала его залпом. Эти старые бутылки, по ее мнению, особенно помогали создать обстановку, которая должна быть в логове контрабандистов.

Сначала Дигори очень понравилось в Пещере (Полли показала ему все, кроме сказки), но потом его обуяла жажда приключений.

Он предложил:

Давай посмотрим, куда ведет этот коридор. Интересно, кончается ли он у стены вашего дома.

Нет, - сказала Полли. - Стена там не доходит до крыши, и коридор идет дальше, но до какого места, я не знаю.

Тогда, наверно, по нему можно пройти вдоль всего ряда домов.

Не только. Там такое можно - ты и не подозреваешь! - воскликнула Полли.

Из него можно пройти в другие дома!

Ну да, и нас могут схватить как воришек. Нет уж, спасибо!

По своей основной специальности Льюис был историком литературы. Бóльшую часть жизни он преподавал историю литературы Средних веков и Возрождения в Оксфорде, а под конец возглавил созданную специально для него кафедру в Кембридже. Помимо пяти научных книг и огромного количества статей, Лью-ис опубликовал восемь книг в жанре христианской апологетики (передачи о ре-лигии на Би-би-си в годы Второй мировой сделали его известным по всей Британии, а «Письма баламута» — в Европе и США), духовную автобиографию, три пове-сти-притчи, три научно-фантастических романа и два сборника сти-хов Полное собрание стихотворений, оказав-шее-ся довольно объемным, вышло со-всем недавно. . Как и в случае с Льюисом Кэрроллом, Джоном Р. Р. Толкином и многи-ми другими «дет-скими» писателями, книги для детей, которые принесли Льюи-су мировую из-вестность, были для него далеко не самым важным из напи-санного.

Клайв Стейплз Льюис. Оксфорд, 1950 год John Chillingworth / Getty Images

Главная трудность «Нарний» — в невероятной разнородности материала, из ко-торого они собраны. Особенно это заметно на фоне художественных книг Джо-на Толкина, ближайшего друга Льюиса и товарища по литературному сооб-ще-ству «Инклинги» «Инклинги» — неофициальный литератур-ный кружок английских христианских писа-те-лей и мыслителей, собира-вшийся в Окс-фор-де в середине прошлого века вокруг Клай-ва Льюиса и Джона Толкина. В него так-же входили Чарльз Уильямс, Оуэн Бар-филд, Уор-рен Льюис, Хьюго Дайсон и другие. , перфекциониста, крайне внимательного к чистоте и строй-ности тем и мотивов. Толкин работал над своими книгами годами и десятиле-тиями (большинство так и не были закончены), тщательно шлифовал стиль и внимательно следил за тем, чтобы в его до деталей продуманный мир не про-никли посторонние влияния Например, во «Властелине колец» не упо-ми-на-ют-ся tobacco («табак») и potato («карто-фель»), потому что это сло-ва не германского, а романского про-исхо-жде-ния, но только pipe-weed и taters. . Льюис писал быстро («Нарния» создавалась с конца 1940-х по 1956 год), мало заботился о стиле и валил в одну кучу разные традиции и мифологии. Толкин не любил «Хроники Нарнии», видя в них ал-легорию Евангелия, а аллегоризм как метод был ему глубоко чужд (он не ус-тавал отбиваться от попыток представить «Властелина колец» как аллегорию, в которой Война за кольцо — это Вторая мировая, а Саурон — это Гитлер). Ал-легоризм действительно не чужд Льюису Сам Льюис, хорошо знавший, что такое ал-легория (этому посвящена его самая из-вест-ная ученая книга, «Аллегория любви»), пред-по-чи-тал на-зывать «Нарнии» притчей (он на-зывал это supposition, «гипотеза»). «Хро-ни-ки Нарнии» — что-то вроде художественного эксперимента: как выглядело бы воплощение Христа, его смерть и воскресение в мире го-ворящих зверей. , и все же видеть в «Нарниях» про-стой пересказ библейских историй — значит предельно их упрощать.

В первой части цикла присутствуют Дед Мороз (Father Christmas), Снежная ко-ролева из сказки Андерсена, фавны и кентавры из греческой и римской мифо-ло-гии, бесконечная зима — из скандинавской, английские дети — прямиком из ро-манов Эдит Несбит, а сюжет о казни и возрождении льва Аслана дубли-рует евангельскую историю предательства, казни и воскресения Иисуса Христа. Чтобы разобраться в том, что же такое «Хроники Нарнии», попробуем разло-жить их сложный и разноплановый материал на разные слои.

В каком порядке читать

Путаница начинается уже с последовательности, в которой следует читать «Хроники Нарнии». Дело в том, что публикуются они вовсе не в том порядке, в котором были написаны. Книга «Племянник чародея», где рассказыва-ется о сотворении Нарнии, появлении там Белой колдуньи и происхождении платяного шкафа, была написана предпоследней, а первой появилась «Лев, колдунья и платяной шкаф», которая сохраняет значительную часть очарова-ния первоначальной истории. В такой последовательности она опубликована в самом дельном русском издании — пятом и шестом томах восьмитомного собрания сочинений Льюиса, — и с нее начинаются и большинство экраниза-ций книги.

После «Льва, колдуньи и платяного шкафа» следует «Конь и его мальчик», затем «Принц Каспиан», «Покоритель зари, или Плавание на край света», «Серебряное кресло», затем приквел «Племянник чародея» и, наконец, «Последняя битва».

Обложка книги «Лев, колдунья и платяной шкаф». 1950 год Geoffrey Bles, London

Обложка книги «Конь и его мальчик». 1954 год Geoffrey Bles, London

Обложка книги «Принц Каспиан». 1951 год Geoffrey Bles, London

Обложка книги «Покоритель зари, или Плавание на край света». 1952 год Geoffrey Bles, London

Обложка книги «Серебряное кресло». 1953 год Geoffrey Bles, London

Обложка книги «Племянник чародея». 1955 год The Bodley Head, London

Обложка книги «Последняя битва». 1956 год The Bodley Head, London

Всплески интереса к «Хроникам Нарнии» в последние годы связаны с голли-вудскими экранизациями серии. Любая экранизация неизбежно смущает по-клонников литературного первоисточника, но здесь неприятие фанатами но-вых фильмов оказалось куда острее, чем в случае «Властелина колец». И дело, как ни странно, даже не в качестве. Экранизацию книг о Нарнии затрудняет тот самый аллегоризм, или, точнее, притчевость, страны Аслана. В отличие от «Властелина колец», где гномы и эльфы — это прежде всего гномы и эльфы, за героями «Нарний» часто отчетливо проступает второй план (когда лев — это не просто лев), а потому реалистичная экранизация превращает полную наме-ков притчу в плоский экшен. Гораздо лучше фильмы Би-би-си, снятые в 1988-1990 годах, — с плюшевым Асланом и сказочными говорящими зверями: «Лев, колдунья и платяной шкаф», «Принц Каспиан», «Покоритель зари» и «Серебря-ное кресло».

Кадр из сериала «Хроники Нарнии». 1988 год BBC / IMDb

Откуда что взялось

Льюис любил рассказывать, что «Нарнии» начались задолго до их написа-ния. Образ фавна, гуляющего по зимнему лесу с зонтиком и свертками под мышкой, преследовал его с 16 лет и пригодился, когда Льюис впервые — и не без некоторого страха — вплотную столкнулся с детьми, общаться с кото-рыми не умел. В 1939 году в его доме под Оксфордом жили несколько девочек, эвакуированных из Лондона во время войны. Льюис стал рассказывать им сказ-ки: так жившие в его голове образы пришли в движение, а через несколько лет он понял, что рождающуюся историю необходимо записать. Иногда общение оксфордских профессоров с детьми оканчивается подобным образом.

Фрагмент обложки книги «Лев, колдунья и платяной шкаф». Иллюстрация Паулины Бейнс. 1998 год Издательство Collins. Лондон

Обложка книги «Лев, колдунья и платяной шкаф». Иллюстрация Паулины Бейнс. 1998 год Издательство Collins. Лондон

Люси

Прототипом Люси Певенси считается Джун Флюэтт, дочь преподавателя древних языков в Школе святого Павла (ее закончил Честертон), в 1939-м эвакуированная из Лондона в Оксфорд, а в 1943 году оказавшаяся в доме Льюиса. Джун было шестнадцать, и Льюис был ее любимым христианским автором. Однако, только прожив несколько недель в его доме, она поняла, что известный апологет К. С. Льюис и хозяин дома Джек (так его называли дру-зья) — одно и то же лицо. Джун поступила в театральное училище (причем обучение ей оплатил Льюис), стала известной театральной актрисой и ре-жиссером (ее сценический псевдоним — Джилл Реймонд) и вышла замуж за внука знаменитого психоаналитика сэра Клемента Фрейда, писателя, радиоведущего и члена парламента.

Люси Барфилд в 6 лет. 1941 год Owen Barfield Literary Estate

Посвящены же «Нарнии» крестнице Льюиса — Люси Барфилд, приемной дочери Оуэна Барфилда, автора книг по философии языка и одного из бли-жайших друзей Льюиса.

Квакль-бродякль

Квакль-бродякль Хмур из «Серебряного кресла» списан с внешне мрачного, но доброго внутри садовника Льюиса, а его имя — аллюзия на строку Сенеки, переведенную Джоном Стадли Джон Стадли (ок. 1545 — ок. 1590) — англий-ский ученый, известный как переводчик Се-неки. (по-английски его зовут Puddleglum — «угрю-мая жижа», у Стадли было «стигийская угрюмая жижа» про воды Стикса): Льюис разбирает этот перевод в своей толстен-ной книге, посвященной XVI веку C. S. Lewis. English Literature in the Sixteenth Century: Excluding Drama. Oxford University Press, 1954. .

Квакль-бродякль Хмур. Кадр из сериала «Хроники Нарнии». 1990 год BBC

Нарния

Нарнию Льюис не выдумал, а нашел в Атласе Древнего мира, когда учил латынь, готовясь к поступлению в Оксфорд. Нарния — латинское название города Нарни в Умбрии. Небесной покровительницей города считается бла-женная Лючия Брокаделли, или Лючия Нарнийская.

Нарния в латинском Малом атласе Древнего мира Мюррея. Лондон, 1904 год Getty Research Institute

Карта Нарнии. Рисунок Паулины Бейс. 1950-е годы © CS Lewis Pte Ltd. / Bodleian Libraries University of Oxford

Географический прототип, вдохновивший Льюиса, вероятнее всего, находится в Ирландии. Льюис с детства любил северное графство Даун и не раз ездил туда с матерью. Он говорил, что «небеса — это Оксфорд, перенесенный в сере-дину графства Даун». По некоторым данным Речь идет о цитате из письма Льюиса брату, бродящей из публикации в публикацию: «Та часть Ростревора, откуда откры-ва-ет-ся вид на Карлингфорд-Лох, — это мой образ Нар-нии». Однако, по всей видимости, она вы-мыш-ле-на. В дошедших до нас письмах Льюи-са таких слов нет: они взяты из пере-ска-за разговора с братом, описанного в кни-ге Уолтера Хупера «Past Watchful Dragons». , Льюис даже называл брату точное место, ставшее для него образом Нарнии, — это деревенька Ростревор на юге графства Даун, точнее склоны Моурнских гор, откуда открывается вид на ледниковый фьорд Карлингфорд-Лох.

Вид на фьорд Карлингфорд-Лох Thomas O"Rourke / CC BY 2.0

Вид на фьорд Карлингфорд-Лох Anthony Cranney / CC BY-NC 2.0

Вид на фьорд Карлингфорд-Лох Bill Strong / CC BY-NC-ND 2.0

Дигори Керк

Прототипом пожилого Дигори из «Льва и колдуньи» стал репетитор Льюиса Уильям Керкпатрик, готовивший его к поступлению в Оксфорд. А вот хроника «Племянник чародея», в которой Дигори Керк противостоит соблазну украсть яблоко вечной жизни для своей смертельно больной матери, связана с биогра-фией самого Льюиса. Льюис пережил смерть матери в девять лет, и это было для него сильнейшим ударом, приведшим к потере веры в Бога, вернуть кото-рую он смог только к тридцати годам.

Дигори Керк. Кадр из сериала «Хроники Нарнии». 1988 год BBC

Как «Хроники Нарнии» связаны с Библией

Аслан и Иисус

Библейский пласт в «Нарниях» был наиболее важным для Льюиса. Творец и правитель Нарнии, «сын Императора-за-морем», изображен в виде льва не только потому, что это естественный образ для царя страны говорящих зверей. Львом от колена Иудина в Откровении Иоанна Богослова назван Иисус Христос. Аслан творит Нарнию песней — и это отсылка не только к библейско-му рассказу о сотворении Словом, но и к творению как воплощению музыки айнуров Айнуры — во вселенной Толкина первые со-здания Эру, верховного начала, уча-ствую-щие вместе с ним в творении ма-те-ри-аль-ного мира. из «Сильмариллиона» Толкина.

Аслан появляется в Нарнии в Рождество, отдает свою жизнь, чтобы спасти «сына Адама» из плена Белой колдуньи. Силы зла убивают его, но он воскре-сает, потому что стародавняя магия, существовавшая до сотворения Нарнии, гласит: «Когда вместо предателя на жертвенный Стол по доброй воле взойдет тот, кто ни в чем не виноват, кто не совершал никакого предательства, Стол сломается и сама смерть отступит перед ним».

Аслан на Каменном столе. Иллюстрация Паулины Бейнс к книге «Лев, колдунья и платяной шкаф». 1950-е годы CS Lewis Pte Ltd. / narnia.wikia.com / Fair use

В финале книги Аслан является героям в образе агнца, символизирующего Христа в Библии и раннехристианском искусстве, и приглашает их отведать жареной рыбы — это аллюзия на явление Христа ученикам на Тивериадском озере.

Шаста и Моисей

Сюжет книги «Конь и его мальчик», рассказывающей о бегстве мальчика Шасты и говорящего коня из страны Тархистан, которой правит тиран и где почитаются ложные и жестокие боги, в свободную Нарнию, — аллюзия на историю Моисея и исхода евреев из Египта.

Дракон-Юстас и крещение

В книге «Покоритель зари, или Плавание на край света» описывается вну-треннее перерождение одного из героев, Юстаса Вреда, который, поддавшись алч-ности, превращается в дракона. Его обратное превращение в человека — одна из ярчайших в мировой литературе аллегорий крещения.

Последняя битва и Апокалипсис

«Последняя битва», заключительная книга серии, рассказывающая о конце старой и начале новой Нарнии, представляет собой аллюзию на Откровение Иоанна Богослова, или Апокалипсис. В коварном Обезьяне, совращающем жителей Нарнии, заставляя их поклониться лже-Аслану, угадывается пара-доксально изложенный сюжет об Антихристе и Звере.

Источники «Хроник Нарнии»

Античная мифология

Хроники Нарнии не просто наполнены персонажами античной мифологии — фавнами, кентаврами, дриадами и сильванами. Льюис, хорошо знавший и лю-бивший античность , не боится разбрасывать отсылки к ней на самых разных уровнях. Одна из запоминающихся сцен цикла — шествие освободившихся из‑под гнета природных сил, Вакха, менад и Силена, предводительствуемое Асланом в «Принце Каспиане» (соединение довольно рискованное с точки зрения церковной традиции, считающей языческих богов бесами). А в самый возвышенный момент в финале «Послед-ней битвы», когда герои видят, что за пределами ветхой Нарнии открывается новая, относящаяся к прежней как прообраз к образу, профессор Керк бормо-чет про себя, глядя на удивление детей: «Все это есть у Платона, все у Плато-на… Боже мой, чему их только учат в этих школах!»

Шествие с менадами. Иллюстрация Паулины Бейнс к ниге «Принц Каспиан». 1950-е годы CS Lewis Pte Ltd. / narnia.wikia.com / Fair use

Средневековая литература

Льюис знал и любил Средневековье — и даже считал себя современником скорее древних авторов, чем новых, — а всё, что знал и любил, старался использовать в своих книгах. Неудивительно, что в «Нарниях» множество отсылок к средневековой литературе. Вот только два примера.

В «Бракосочетании Филологии и Меркурия», сочинении латинского писателя и философа V века Марциана Капеллы, рассказывается, как дева Филология приплывает к краю света на корабле вместе с львом, кошкой, крокодилом и командой из семи матросов; готовясь пить из чаши Бессмертия, Филология извергает из себя книги точно так же, как Рипичип, воплощение рыцарства, в «Покорителе зари» отшвыривает шпагу на пороге страны Аслана. А пробу-ждение природы в сцене творения Асланом Нарнии из «Племянника чародея» напоминает сцену явления девы Природы из «Плача Природы» — латинского аллегорического сочинения Алана Лилльского, поэта и богослова XII века.

Английская литература

Основной специальностью Льюиса была история английской литературы, и он не мог отказать себе в удовольствии поиграть с любимым предметом. Главные источники «Нарний» — два лучше всего изученных им произведения: «Королева фей» Эдмунда Спенсера и «Потерянный рай» Джона Мильтона.

Белая колдунья очень похожа на Дуэссу Спенсера. Она пытается соблазнить Эдмунда восточными сладостями, а Дигори — яблоком жизни точно так же, как Дуэсса соблазняла Рыцаря Алого креста рыцарским щитом (совпадают даже детали — бубенцы на экипаже Белой колдуньи достались ей от Дуэссы, а Зеленая колдунья из «Серебряного кресла», как и Ложь, оказывается обезглавлена своим пленником).

Обезьян, наряжающий ослика Лопуха Асланом, — отсылка к колдуну Архимагу из книги Спенсера, создающему ложную Флоримеллу; тархистанцы — к спен-серовским «сарацинам», нападающим на главного героя, Рыцаря Алого креста, и его даму Уну; а падение и искупление Эдмунда и Юстеса — к падению и ис-куплению Рыцаря Алого креста; Люси сопровождают Аслан и фавн Тумнус, как Уну у Спенсера — лев, единорог, фавны и сатиры.

Уна и лев. Картина Брайтона Ривьера. Иллюстрация к поэме Эдмунда Спенсера «Королева фей». 1880 год Частная коллекция / Wikimedia Commons

Серебряное кресло тоже родом из «Королевы фей». Там на серебряном троне в подземном царстве восседает Прозерпина. Особенно интересно сходство сцен творения мира песней в «Потерянном рае» и «Племяннике чародея» — тем бо-лее что этот сюжет не имеет библейских параллелей, но близок соответствую-щему сюжету из «Сильмариллиона» Толкина.

«Код Нарнии», или Как объединены семь книг

Несмотря на то что Льюис не раз признавался, что, начиная работать над пер-выми книгами, не планировал серию, исследователи давно пытаются разгадать «код Нарнии», замысел, объединяющий все семь книг. В них видят соответ-ствие семи католическим таинствам, семи степеням посвящения в англикан-стве, семи добродетелям или семи смертным грехам. Дальше всех пошел по этому пути английский ученый и священник Майкл Уорд, предположив-ший, что семь «Нарний» соответствуют семи планетам средневековой космо-логии. Вот как:

«Лев, колдунья и платяной шкаф» — Юпитер

Его атрибуты — царственность, поворот от зимы к лету, от смерти к жизни.

«Принц Каспиан» — Марс

Эта книга об освободительной войне, которую ведут коренные жители Нарнии против поработивших их тельмаринцев. Важный мотив книги — борьба с узур-патором местных божеств и пробуждение природы. Одно из имен Марса — Mars Silvanus, «лесной»; «это не только бог войны, но также покровитель лесов и полей, а потому идущий войной на врага лес (мотив кельтской мифологии, использованный Шекспиром в «Макбете») — вдвойне по части Марса.

«Покоритель Зари» — Солнце

Помимо того что край света, где восходит солнце, — это цель странствия ге-роев книги, она наполнена солнечной и связанной с солнцем символикой; лев Аслан также является в сиянии как солярное существо. Главные антаго-нисты книги — змеи и драконы (их в книге целых пять), а ведь бог солнца Аполлон — победи-тель дракона Тифона.

«Серебряное кресло» — Луна

Серебро — это лунный металл, а влияние Луны на приливы и отливы связывало ее с водной стихией. Бледность, отраженный свет и вода, болота, подземные моря — основная стихия книги. Обитель Зеленой колдуньи — это призрачное царство, населенное потерявшими ориентацию в пространстве большого мира «лунатиками».

«Конь и его мальчик» — Меркурий

В основе сюжета — воссоединение близнецов, которых в книге несколько пар, а созвездием Близнецов управляет Меркурий. Меркурий — покровитель рито-рики, а речь и ее обретение — также одна из важнейших тем книги. Мерку-рий — покровитель воров и обманщиков, а главные герои книги — конь, ко-торого похитил мальчик, или мальчик, которого похитил конь.

«Племянник чародея» — Венера

Белая колдунья очень напоминает Иштар, вавилонский аналог Венеры. Она соблазняет дядюшку Эндрю и пытается соблазнить Дигори. Сотворение Нарнии и благословение зверей населять ее — торжество производительного начала, светлой Венеры.

«Последняя битва» — Сатурн

Это планета и божество несчастливых происшествий, и крах Нарнии происходит под знаком Сатурна. В финале великан Время, который в черновиках прямо именуется Сатурном, восстав ото сна, трубит в рог, открывая путь в новую Нарнию, как круг времен в IV эклоге Вергилия, завершаясь, приближает эсхатологическое Сатурново царство «Читателю, незнакомому с классической филологией, скажу, что для римлян „век“, или „царство“ Сатурна, — это утраченная пора невинности и мира, что-то вроде Эдема до грехопадения, хотя никто, кроме разве что стоиков, не придавал ей такого большого значения», — писал Льюис в «Размышлениях о псалмах» (пер. Натальи Трауберг). .

Что все это значит

В такого рода реконструкциях много натяжек (особенно с учетом того, что Льюис отрицал наличие единого плана), но популярность книги Уорда — а по ней даже сняли документальный фильм — свидетельствует о том, что искать в «Нарниях» отсылки ко всему, чем Льюис с огромным увлечением занимался как ученый, — занятие крайне благодарное и увлекательное. Более того, внимательное изучение связей ученых штудий Льюиса с его художествен-ными сочинениями (а кроме сказок о Нарнии он написал аллегорию в духе Джона Беньяна, подобие романа в письмах в духе Эразма Роттердамского, три фантастических романа в духе Джона Мильтона и Томаса Мэлори и роман-притчу в духе «Золотого осла» Апулея) и апологетикой показывает, что так заметная в Нарниях мешанина — не недоработка, а органичная часть его метода.

Льюис не просто использовал образы европейской культуры и литературы в качестве деталей для украшения своих интеллектуальных конструкций, не просто пичкал сказки аллюзиями, чтобы удивить читателей или под-миг-нуть коллегам. Если Толкин в своих книгах о Средиземье конструирует на основе германских языков «мифологию для Англии», Льюис в «Нарниях» переизобретает заново европейский миф. Европейская культура и литература были для него живым , из которого он создавал всё им написанное — от лекций и научных книг до проповедей и фантастики.

Дверь Хлева. Иллюстрация Паулины Бейнс к книге «Последняя битва». 1950-е годы CS Lewis Pte Ltd / thehogshead.org / Fair use

Эффектом такого свободного и увлеченного владения материалом оказывается возможность говорить языком сказки об огромном количестве довольно серь-езных вещей — и не просто о жизни и смерти, но о том, что находится за чер-той смерти и о чем в столь любимые Льюисом Средние века решались говорить мистики и богословы.

Источники

• Кураев А. Закон Божий и «Хроники Нарнии».

  К. С. Льюис. «Хроники Нарнии». Письма детям. Статьи о Нарнии. М., 1991.

• Эппле Н. Клайв Стейплз Льюис. Настигнутый радостью.

  Фома. № 11 (127). 2013.

• Эппле Н. Танцующий динозавр.

  К. С. Льюис. Избранные работы по истории культуры. М., 2016.

• Hardy E. B. Milton, Spenser and the Chronicles of Narnia. Literary Sources for the C. S. Lewis Novels.

  McFarland & Company, 2007.

• Hooper W. Past Watchful Dragons: The Narnian Chronicles of C. S. Lewis.

  Macmillan, 1979.

• Ward M. Planet Narnia: The Seven Heavens in the Imagination of C. S. Lewis.

  Oxford University Press, 2008.

• Ward M. The Narnia Code: C. S. Lewis and the Secret of the Seven Heavens Tyndale.

  House Publishers, 2010.

• Williams R. The Lion’s World: A Journey into the Heart of Narnia.

  Клайв Стэйплз Льюис создал цикл из семи фантастических сказок под названием Хроники Нарнии. Серия книг полна приключений и тайн, которые понравятся не только детям, но и взрослым.

  Нарния — волшебная страна, где царит магия, а животные умеют разговаривать и дружат с людьми, а кроме того Добро пытается одолеть вечное Зло. Все части Хроник Нарнии содержат в себе множество отсылок к мифологии Древней Греции и Древнего Рима. Опытный читатель найдет намёки на идеи христианства. Цикл пропитан множеством идей, которые научат ребенка верности, преданности, храбрости и многому другому.

  Осторожно, спойлеры!

  Порядок чтения серии книг «Хроники Нарнии»

  Первая книга цикла «Лев, колдунья и платяной шкаф» был написан в 1950 году и первый издатель публиковал книги в порядке их написания. Но в книгах нарушена хронология, и другой издатель предложил читать книги, опираясь на внутренние временные рамки истории.

  С внешним хронологическим порядком у читателя не возникнет проблем, просто нужно читать книги по мере их издания по годам. Литературный портал Букля более подробно расскажет о внутренней хронологии прочтения.

  Написана в 1955 году и является шестой книгой цикла «Хроники Нарнии». Но именно с этой книги начинается великая история. В этой книге автор рассказывает, как появилась Нарния, откуда пришла Белая Колдунья, и почему детям удалось попасть в этот мир через шкаф.
  Предыстория всего цикла начинается с того, что Полли и Дигори, нарушая запрет, решили исследовать чердак старинного дома. Они нашли странную лабораторию дяди Эндрью. Они узнают его тайну. Оказывается Эндрью чародей. Он заставляет Полли коснуться волшебного кольца и она попадает в другой мир. А Дигори отправляется следом, чтобы спасти подругу и узнает историю Нарнии.

  Вышла в 1950 году и это первая книга цикла. Это история о четверых детях – Питере, Сьюзен, Эдмунде и Люси. Лондон бомбят и чтобы обезопасить детей, родители отправляют их в дом друга Дигори Керка. И вот когда дети решили поиграть в прятки, самая младшая прячется в платяном шкафу, через который она попадает в Нарнию. Люси возвращается домой и рассказывает о своей находке сестре и братьям и тут начинаются их приключения. Им нужно не только спасти Нарнию от злой колдуньи, но и сохранить свою семью.
  

  Вышла в 1954 году. Это пятая книга в серии. Действия романа разворачиваются на территории соседней страны от Нарнии – Тархистане. История о мальчике Шасте, который жил бедной жизнью. Однажды в его дом приезжает незнакомец, который хочет забрать его в рабство. Шаста забирает говорящего коня незнакомца и отправляется в Нарнию. По дороге он встречает Аравиту, которая бежала от мачехи и теперь их ждут приключения на пути к счастью.

  Вторая книга цикла издана в 1951 году. На страницах этого романа снова появляются Питер и Эдмунд, Сьюзен и Люси. Они возвращаются в Нарнию, чтобы помочь принцу Каспиану восстановить мир в Нарнии. Снова читатель встретит сильного и мудрого Аслана, а сама история научит мужеству и расскажет, на что способна сила веры. Сам автор говорил, что главной темой книги является восстановление истинной религии после искажения её сути.

  Третья книга в цикле, изданная в 1952 году. В этой книге больше рассказывается об устройстве волшебного мира и о Нарнии. Но не обошлось и без приключений. В Нарнию возвращаются Эдмунд и Люси, а вместе с ними отправляет и их кузен Юстэс.

  Каспиан, Юстэс, Эдмунд и Лючи садятся на корабль «Покоритель зари» и отправляются на поиски родной страны Аслана. Их ждут незабываемые приключения и тайны.

  Четвертая книга из серии «Хроники Нарнии» вышла в 1953 году. Привычные и такие родные герои уже выросли и им уже нет места в удивительном волшебном мире. Главными героями повествования становятся Юстэс и его подруга Джил.

  Аслан вызывает детей в Нарнию и поручаем им важную миссию, а точнее им нужно вернуть домой пропавшего принца. Но чтобы выполнить обещание Юстэс и Джил должны неукоснительно следовать знакам, о которых поведал Аслан.

  Седьмая книга цикла носит название «Последняя битва» издана в 1956 году.

  Последняя книга серии описывает конец мира Нарнии. Последний король Нарнии Тириан вызывает Юстэса и Джил, чтобы они помогли спасти мир от обезьяна Хитра. Он нашел способ подставить Аслана и теперь от его имени правит страной. Но есть верные друзья и просто соратники, которые не верят в лже-Аслана. Грядет война, где справедливость и правда должны быть восстановлены.

  Серия «Хроники Нарнии» популярна во всем мире. Её читают и верят в магический мир. Для детей это удивительная сказка, для взрослых возможность окунуться в мир приключений и мигии.

  Купить серию книг Хроники Нарнии

  Купить все 7 книг в одной:

  Приятного чтения, дорогие книголюбы!

  Достойное место занимает фэнтезийный роман "Хроники Нарнии", который написал Клайв Льюис. Ученый, преподаватель, богослов, прежде всего английский и ирландский писатель, он стал автором множества произведений, поразивших сердца читателей.

  Краткая биография

  Клайв Льюис родился 29 ноября 1898 года в Ирландии в небогатой семье стряпчего. Юношей уехал в Англию и прожил там до конца своих дней.

  Школу окончил в 1917 году и сразу же поступил в Оксфорд, Юниверсити-колледж. Из-за призыва на армейскую службу был вынужден прервать образование. Участвовал в Первой мировой войне. Получил ранение и демобилизовался в 1918 году в чине младшего офицера. Сразу вернулся к занятиям. В 1924 году получил с правом преподавания.

  Писать Клайв Льюис, биография которого описывается, начал рано. В 1919 году выходит первый сборник его стихов. Второй стихотворный сборник Dymer увидел свет в 1926 году. Печатается молодой автор под псевдонимом Клайв Гамильтон.

  Одновременно с литературной деятельностью он ведет уроки английского в Оксфорде, колледже Магдалены.

  В 1931 году принимает христианство. На его решение повлияли беседы с Джоном Толкином и Хьюго Дайсоном, которые были ревностными католиками и нашли путь к сердцу писателя. Свое решение Клайв Льюис душевно описывает в произведении "Настигнут радостью".

  Во время Второй мировой войны он был членом службы религиозного вещания на канале ВВС. Свои впечатления от военного времени он отразил в книге "Просто христианство".

  Продолжает активно работать на литературном поприще. В 1950 году начинает детский фантастический роман "Хроники Нарнии", который принес ему мировую известность.

  В 1954 году переходит преподавать английскую филологию в Кембридж, а через год торжественно был принят в члены Британской академии.

  В 1956 году женится на смертельно больной американке Джой Дэвидмен. Вместе они путешествуют по Греции, любуясь древними красотами и природой Афин, Родоса, Микен и Гераклеона. 13 июля 1960 года жена Льюиса умирает от онкологии.

  В 1963 году писатель уходит в отставку из-за сердечной болезни и проблем с почками. 22.11.1963 года Клайв Льюис умер. Похоронен он в Оксфорде возле церкви Святой Троицы.

  Достижения и награды

  

  За свой труд на литературном поприще талантливый писатель был трижды номинирован на престижную ретроспективную премию:

  • В 1939 году за фантастику "За границы безмолвной планеты". Интересно, что герой романа профессор Уэстон говорит, что его космический корабль движет неизвестное солнечное излучение. Спустя несколько десятилетий ученые открыли особое излучение Солнца и изобрели солнечный парус.
  • В 1946 году за произведение "Мерзейшая мощь".
  • В 1951 году за первую книгу бестселлера "Хроники Нарнии" - "Лев, Колдунья и платяной шкаф".

  В 1975, 1976 и 1977 годах Клайв Льюис, произведения которого покорили сердца миллионов читателей со всего мира, получил награду "Грандмастер фэнтези".

  В 2003 и 2008 годах организовывался Зал славы в честь романа "Мерзейшая мощь".

  Библиография

  

  Начиная с 1919 года мэтр английской литературы работал без перерывов и творческих кризисов. Каждый труд был высоко оценен в литературных кругах и тепло встречен читателем.

  Работы Клайва Льюиса:

  • сборники стихотворений "Угнетенный дух" и "Даймер";
  • в стиле фэнтези написаны "Пока мы лиц не обрели" и цикл "Хроники Нарнии" из семи книг: "Лев, Колдунья и платяной шкаф", "Принц Каспиан", "Покоритель зари", "Серебряное кресло", "Конь и мальчик", "Племянник чародея", "Последняя битва";
  • "За границы безмолвной планеты", "Переландра", "Мерзейшая мощь";
  • религиозные работы: "Блуждания паломника", "Страдание", "Письма Баламута", "Расторжение брака", "Чудо", "Тост Баламута", "Просто христианство", "Размышления о псалмах", "Четыре любви", "Исследуя скорбь";
  • работы по истории литературы: "Предисловие к книге "Потерянный рай", "Английская литература 16 века", "Столетие";
  • труды по филологии: "Аллергия от любви: средневековые традиции".

  "Хроники Нарнии"

  

  Это самое известное произведение Клайва Льюиса. Цикл написан в жанре фэнтези и состоит из семи книг. Все они тематически связаны между собой, но каждая логически закончена и может быть прочитана как самостоятельное произведение.

  Это, по сути, сказка. Она рассказывает о трех обычных детях, которые попали в волшебный мир и сумели преодолеть сложные препятствия. Клайв Льюис, цитаты которого стали крылатыми выражениями, учит морали, не пасовать перед трудностями, бороться со злом.

  Сказка сразу была переведена на 15 языков мира, на сегодняшний день тираж книг превысил 100 миллионов экземпляров. Несколько раз роман был экранизирован.

  Клайв Стэплз Льюис

  
  

  ХРОНИКИ НАРНИИ

  
  

  ЛЕВ, ВЕДЬМАРКА И

  ЗЕРКАЛЬНЫЙ ГАРДЕРОБ

  
  

  © В. Воседой, перевод, 2000

  
  

  в зеркальном гардеробе

  Жили-были дети - Питер, Сьюзен, Эдмунд и Люси. Про них и про их приключения будет рассказано в этой книге.

  Случилось это в самый разгар войны, когда всех четверых вывезли из Лондона, подальше от бомбежек. И отправили их в глубь страны, к старому профессору, жившему в десяти милях от ближайшей железной дороги и в двух милях от ближайшей почты. Жены у профессора не было; в огромном доме обретались он сам, его домоправительница, госпожа Макриди, и три служанки (их звали Айви, Маргарет и Бетти, и о них в этой книге больше ничего сказано не будет). Профессор был ужасно старый, седой и взлохмаченный - лицо у него поросло волосьем не меньше, чем голова, - но детям он сразу понравился. Правда, в тот вечер, когда они приехали и профессор вышел им навстречу из парадных дверей, Люси (самая младшая) чуть-чуть испугалась - слишком уж необычно старик выглядел, а Эдмунд (он был немногим старше Люси) едва не расхохотался - пришлось ему сделать вид, будто засвербело в носу.

  Тем же вечером, пожелав профессору спокойной ночи, дети отправились наверх спать, и конечно, мальчишки тут же явились в спальню к девочкам для разговора.

  А нам здорово повезло, - начал Питер. - Мы отлично здесь устроимся, можете не сомневаться. Этот дед позволит нам что угодно.

  Очень милый старикан, - вставила Сьюзен.

  Да хватит вам! - закричал Эдмунд. Он за день слишком устал и, как всегда, изо всех сил делал вид, будто вовсе не устал, а от этого еще больше злился. - Хватит болтать!

  Почему? - спросила Сьюзен, - И вообще, тебе давным-давно пора на боковую.

  Тоже мне мама нашлась, - еще больше разозлился Эдмунд, - Кто ты такая, чтобы мне указывать? Сама иди!

  А может быть, и вправду нам всем лучше лечь, - заметила Люси. - А то услышат…

  Никто ничего не услышит, - перебил ее Питер. - Вот увидите, в этом доме нам никто не станет мешать. И уж точно никто не услышит. Отсюда до гостиной минут десять ходу, да еще по всем этим лестницам и переходам.

  Что это? - вдруг испугалась Люси, - Вы слышали?

  Она впервые попала в такой большой дом, и от мысли обо всех этих лестницах и коридорах со множеством дверей, за которыми скрываются пустые комнаты, ей стало немножко не по себе.

  Вот дура, - усмехнулся Эдмунд. - Это всего лишь птица.

  Сова, - подтвердил Питер, - Здесь, должно быть, полным-полно птиц. Да, пожалуй, и вправду пора спать, зато завтра пораньше двинемся на разведку. Уж где-где, а в этих местах найдется что-нибудь интересное. Видели, какие горы мы проезжали? А лес? Наверняка в нем есть орлы. И олени. И ястребы.

  И кролики!

  _____

  Однако назавтра с самого утра зарядил дождь - бывает такой, знаете, проливень, когда из окна не разглядишь ни гор, ни лесов, ни даже ручья в саду.

  Только этого нам не хватало! - ворчал Эдмунд.

  Они уже позавтракали в компании профессора, а теперь сидели наверху, в комнате, отданной в полное их распоряжение. Комната была продолговатая и низкая, с двумя окнами по одной стене и двумя по другой.

  Перестань ворчать, Эд, - сказала Сьюзен. - Спорим на что хочешь - через час дождь кончится. А пока нам и так неплохо. Здесь есть радио, и смотри сколько книг.

  Нет, это все не по мне, - заявил Питер. - Давайте лучше обследуем дом.

  Все согласились, и с этого начались их приключения.

  Дом казался бесконечным, и в нем можно было совершить бесконечное количество открытий. Первые несколько комнат, куда они заглянули, предназначались для гостей, там стояли только кровати; однако скоро наши герои оказались в каком-то продолговатом помещении, стены которого были сплошь увешаны картинами, и там обнаружили рыцарские доспехи; следующая комната была вся задрапирована зеленой тканью, а в углу стояла арфа; потом - три ступеньки вниз, пять ступенек вверх - попали в небольшой зал, где была дверь, ведущая на балкон; дальше одна за другой шли комнаты с книжными полками - книги по большей части были старинные, и некоторые куда больше и толще Библии, что обычно лежит на алтаре в церкви. В конце концов добрались до какой-то каморки, почти совсем пустой: в ней стоял только большущий платяной шкаф - есть такие, знаете, гардеробы с зеркальной дверью. Больше в этой комнате ничего особенного не нашлось, если не считать дохлой навозной мухи на подоконнике.

  Здесь пусто, - сказал Питер, и все вывалились вон - все, кроме Люси. А Люси задержалась - она решила попробовать, нельзя ли как-нибудь исхитриться и заглянуть в этот самый гардероб, хотя была почти уверена, что зеркальная дверь заперта. К ее удивлению, зеркальная дверь легко отворилась, и на пол из шкафа выкатились два нафталиновых шарика.

  Внутри висела одежда. По большей части меховые шубы, а Люси пуще всего на свете любила все меховое - как оно пахнет и каково на ощупь. Она тут же влезла внутрь и зарылась лицом в меха (однако зеркальную дверь оставила настежь открытой - она уже знала: самая большая глупость на свете - захлопнуть себя в каком-нибудь шкафу). В глубине, позади первого ряда шуб, обнаружился второй. Стало совсем темно. Люси вытянула вперед руки, чтобы не ткнуться носом в заднюю стенку. Сделала шаг, потом другой, ожидая, что пальцы вот-вот упрутся в доску. Однако пальцы ни во что не упирались.

  «Должно быть, это очень-очень большой гардероб!» - подумала Люси, протискиваясь между мягкими податливыми шубами. Что-то захрустело под ногами. - «Неужели здесь столько нафталина?» - Она присела на корточки и пошарила вокруг. Однако вместо твердого, гладкого и деревянного нащупала нечто мягкое, рассыпчатое и холодное. - «Вот чудеса!» - Люси выпрямилась и сделала еще два шажка. И тут же поняла, что продирается сквозь что-то твердое, жесткое и как будто колючее.

  По-моему, это ветки! - воскликнула она и вдруг заметила свет впереди - нет, не рядом, не там, где положено быть задней стенке шкафа, а где-то далеко-далеко. Сверху падало что-то холодное и почти невесомое.

  Только тут она сообразила, что стоит посреди леса, кругом ночь, под ногами лежит снег, а в воздухе порхают снежинки.

  Люси чуть-чуть испугалась, но любопытство и страсть к приключениям взяли верх над страхом. Оглянувшись, она увидела за темными стволами деревьев шкаф; сквозь него, за шубами, еще можно было разглядеть каморку. (Вы, конечно же, помните: Люси оставила дверь открытой настежь - она знала, что нет ничего глупее, чем захлопнуть себя в гардеробе). Так вот, там, в каморке, был день.